Крестраж # 1 часть вторая

Глава 17 Ментальная магия, как она есть

Спорили мы уже пару часов, наверное. И спорили, как всегда, об одной и той же вещи. Обычно только самые жаркие наши споры касались волшебства или крутились вокруг этого явления. Вот и сейчас темой нашей дискуссии была магия, а точнее — механизмы сотворения беспалочковых чар…

— Да? Вообще-то, любое заклинание имеет именно ментальную составляющую. Гермиона, нам ведь с самого первого курса говорят, что магия — есть желание. Попробуй колдовать палочкой без желания, только словами и жестами — у тебя ничего не получится. Ты должна желать конечный результат, а остальное лишь мишура и костыли, которые только и помогают, — терпеливо объяснял я.

— То есть нужно развивать фантазию и ум, и как быть в случае с трансфигурацией? Там ведь сложные формулы нужны, — с сомнением спросила Гермиона

— Не только ум и фантазию. Развивать в себе нужно всё и без перекосов. Гармонично. Но всё равно, в первую очередь развивать нужно свою волю. Тренировать уверенность в том, что у тебя всё получится, это что касается осознанного волшебства, но ведь и бывает, когда ты неосознанно колдуешь. На эмоциях. То же самое, что и детские магические выбросы. Если очень хорошо понимать такие моменты и прибавить своё волевое усилие, то будешь творить чары без концентратора. Не сразу, конечно, но и такую способность тоже можно натренировать и закрепить в собственной ауре хоть Левиосу, хоть самую сложную формулу трансфигурации.

— То есть в идеале, палочка потом и не нужна совсем, а любые чары можно чистым волевым усилием сотворить? Именно так действует беспалочковое волшебство. Об этом во всех книгах по теории магии написано.

— Именно, что в идеале. До таких высот очень далеко, и нормальный маг или волшебница идут к вершине всю свою жизнь. Недостаточно просто иметь много магических сил, нужно ещё и уметь их применять. Вернее, уметь грамотно применять. Изучая жесты и словесные формулы, ты лишь изучаешь механизм магии и как она действует, расширяешь свои горизонты и представление как там всё работает, но всё равно первична только мысль, которой задаешь своё желание. А ты, когда колдуешь, опираешься именно на такие механизмы, а не на собственное желание. Такой подход не позволяет тебе раскрыть весь свой потенциал.

— Я так не думаю, и ты не прав! — обиженно буркнула она.

— Не обижайся, Гермиона, я просто вижу в тебе такую черту, и твоя математическая точность, когда ты колдуешь, только это подтверждает. Но есть возможность всё исправить, вернее дополнить и научить другой методологии в сотворении чар. Да и другим дисциплинам научить. Хотя и ничего плохого в том, как ты творишь магию, тоже нет. У тебя просто такой подход и он у тебя узкоспециализированный, такой, как тебя научили в Хогвартсе, и к какому ты привыкла.

Я вздохнул и, повернувшись к верстаку, подхватил с него начищенную и блестевшую камнями диадему Рейвенкло, задумчиво стал её вертеть в руках.

Странные ассоциации и чувства вызывал во мне этот артефакт. Я пока не до конца разобрался в структуре плетений и наложенных чар, чтобы без оглядки и постоянно пользоваться этим магическим изделием. Тем более, что во мне заговорила моя профессиональная деформация — артефактам не моего производства я всё больше и больше не доверяю.

— Именно поэтому ты с этой короной возишься всё лето? Что-то задумал и молчишь. Кстати, почему ты не говоришь, что это за артефакт и зачем он нужен? Выглядит старинным, но явно не твоих рук дело. У тебя другой… стиль. Где ты её вообще достал? Выглядит смутно знакомой, вот только не могу вспомнить где я её видела, — насупившись и хмуро спросила Гермиона.

— Видеть до этого ты не могла, а вот прочитать, вполне. Это диадема Ровены Рейвенкло, — задумчиво ответил я.

— Ч-что-о-о?! Артефакт Основателей?! И ты молчал?! — возмущённо воскликнула она и с загоревшимися и выпученными глазами стала жадно рассматривать диадему в моих руках.

— Я не понимаю твоего преклонения перед «Основателями», — раздражённо смотря на свою девушку ответил я. — Что в них такого? Искусные и знающие маги — да, сильные и умелые чародеи — тоже да, но великими волшебниками их не назвать!

— Но ведь Хогвартс… — начала она, но я перебил, даже не дав повозмущаться:

— Что Хогвартс? Они именно основали нашу школу, не более того. Или ты думаешь, что Хогвартс в нынешнем своем виде всё время был таким? Гермиона, ты же «Историю Хогвартса» постоянно перечитываешь! Его достраивали, перестраивали и зачаровывали другие волшебники, ничуть не хуже Основателей, а может даже и намного талантливей и сильней. И ко всему прочему — эти их артефакты просто уникальные, но не выдающиеся. Я, например, как и любой другой хороший артефактор, смогу их повторить. Да и получше, что-то смогу своё собственное создать под конкретную задачу.

Она немного помолчала, напряжённо что-то обдумывая начала ходить передо мной туда-сюда и, наконец, плюхнулась мне на колени, отобрала блестящую серебром корону стала её вертеть в своих руках и рассматривать со всех сторон.

— И что с ней нужно делать? — спросила Гермиона.

— В том-то и дело, что я не знаю, — огорчённо ответил я. — Я проверил на своей печати — артефакт рабочий и в полном порядке. Всё плетения и контуры и цепочки рун тоже не повреждены и не деградировали от времени. Но вот запустить его у меня не получилось. Не пойму, что я делаю не так. Там есть специальный контур-плетение, на который завязано вообще всё, и он служит для опознавания пользователя. Его можно и обойти, конечно, но тогда потеряется очень большая часть функций и потенциала этого артефакта, а мне этого не хочется.

— Нет, ты не понял. Как… запустить, чтобы она заработала? — терпеливо переспросила она.

— Просто надеть на голову, — пожал плечами я и не успел и слова предостережения сказать, как Гермиона нахлобучила на себя диадему…

***

Ощущения, что я испытал были сродни, когда тебя внезапно по башке ударили мягкой и тяжёлой подушкой набитой мокрыми перьями. Вроде и не больно, но приятного мало. Такое чувство, что голова чуть в плечи по уши не ушла.

Глядя на свою замершую девушку, скованную стазисом охранных чар моего «Логова», руки просто чесались снять с брюк ремень и хорошенько её выдрать по круглой и аппетитной заднице, несмотря на то, что она сейчас пребывала в настоящей панике. Очень я хорошо чувствовал по нашей связи, что у неё сейчас внутри творится.

Грустно посмотрев в расширенные в страхе глаза Гермионы, я лишь вздохнул и подумал, надо ли её ещё немного помариновать или достаточно и этого урока. Сколько раз уже говорил, что не нужно так опрометчиво и поспешно пользоваться незнакомыми артефактами. Хотя, я сам тоже хорош. С моим шилом в известном месте и у меня были подобные проколы.

— Впусти… — пристально глядя в ее глаза сказал я.

Куда там? В её разум я не вошёл…

Меня туда чуть ли не силой затащили!

— Гарри!!!

— Гермиона! Тише! — скривился я потирая виски пальцами.

— Но ведь!..

— Тише, Гермиона! — опять прикрикнул я. — У тебя корона до сих пор на голове, а она очень сильный ментальный усилитель. Просто успокойся. Ничего страшного не случилось.

Нервно наворачивающая вокруг меня круги девушка остановилась и замерла напротив.

— Почему мы сейчас можем говорить? Раньше так не получалось, — взволнованно спросила ментальная проекция Гермионы.

— Разберёмся, — уверенно сказал я, всё ещё морщась от головной боли. — Присядь пока.

Мысленным усилием создал в её виртуальной библиотеке удобное кресло — копию того, что у меня в мастерской стоит и отражение Гермионы с облегчением забралось в него с ногами, с ожиданием и тревогой на меня поглядывая.

— Выдрать бы тебя по заднице, — тоскливо вздохнув, озвучил я ей свои недавние мысли. — Ладно, надеюсь, тут ты уже сама поняла, что сглупила.

— Поняла, — буркнула девчонка, виновато отводя глаза, и затем опять посмотрела на меня повлажневшим взглядом. — Гарри, почему я шевелиться не могу? Мне очень страшно!

— Всё потому, что артефакт сработал и охранные чары моего дома восприняли это как нападение на хозяина, то есть на меня. Потому ты сейчас и находишься под воздействием «Петрификуса». Кстати, немного подожди и не пытайся самостоятельно сбросить, всё равно маны в накопителе дома намного больше чем у тебя.

— Но ведь я не нападала! Я даже ничего подумать не успела! — возмущённо воскликнула она.

— Ещё бы ты успела! Тогда мне кнат цена, как артефактору, — проворчал я и вздохнув предложил: — Хорошо. Я сейчас сниму чары, но ведь пока у тебя на голове диадема, то они могут опять сработать. Может быть пока есть время мы разберемся как она работает? Я вот только не понимаю почему она вообще сработала.

— Потому что это диадема Ровены Рейвенкло, — хмуро пробубнила Гермиона.

— Да я знаю, чья это корона! — раздражённо воскликнул я. — Я не понимаю почему…

— Гарри, Леди Ровена была… ЛЕДИ! — перебив меня, терпеливо и выделив последнее, пояснила Гермиона.

Я тупо уставился на свою девушку и стал бездумно и глупо хлопать глазами. Вот ведь стыдобище! Не дойти до такой очевидной вещи! Тоже мне, артефактор! Тупень — затупанский, а не артефактор.

Наверное у меня сейчас лицо было соответствующее, потому как Гермиона смотря на меня, давила улыбку, а я, на эмоциях выдал:

— Ya debil…

***

К следующему утру буря утихла, хоть на зачарованном потолке Большого зала Хогвартса до сих пор стремительно проносились рваные серые тучи.

Завтрак сегодня был на редкость скудным, по сравнению с вчерашним праздничным пиром. Овсянка и яичница с немногочисленными включениями на столе вазочек с джемом и горками поджаренных тостов. Ну и тыквенный сок в невообразимых количествах, конечно. Куда ж без этого?

Я вяло ковырялся ложкой в овсяной каше и с отвращением глядел на эту сероватую массу. Хоть домовики её всегда отменно готовят, но я это блюдо просто ненавижу. Распробовал на две жизни вперёд и не только в своём детстве с Дурслями, но и в «том» детстве Ханеша. Так потом ещё и армия была, будь она неладна. Гермиона же, наоборот, с аппетитом орудовала ложкой, одновременно читая свежий выпуск «Пророка» и на окружающих не обращала ни малейшего внимания, хоть и следовало бы…

Вчера после пира, пока перевозбуждённые гриффиндорцы обсуждали сногсшибательную новость, мы по обычному маршруту проникли ко мне домой, где и произошел инцидент с диадемой и не попадались никому на глаза. Зато теперь на меня и мою невесту пялились практически все. Ещё в поезде на это обратил внимание и, если меня опасались, то Гермионе скалились практически все встречные парни, выпячивая хилую грудь или наоборот, стеснительно отводили глаза и краснели. Чего уж там. Красивая у меня девушка стала, вернее она и была красивая, вот только сейчас она это не скрывала. Чую опять проблемы будут.

— Гермиона, ты уже смотрела наше расписание? — кисло спросил я, по прежнему размазывая ложкой отвратительную жижу по тарелке.

— Ммм? — отвлеклась она от газеты. — Да, конечно. Первым у нас сдвоенная травология с Хаффлпаффом, потом к Хагриду на УЗМС со слизеринцами, а после обеда; нумерология и руны, — и посмотрев на мою унылую рожу, немного требовательно попросила: — Поешь, Гарри, иначе весь день голодный будешь.

Я с отвращением, а по-другому и не скажешь, начал закидывать в организм топливо. Действительно, подкрепиться нужно, но вот мои мысли совсем не способствовали аппетиту.

Я до сих пор обдумывал, как можно применить диадему Рейвенкло к собственной выгоде. Первоначальные планы рухнули в Бездну и воспользоваться артефактом я не смогу. Кто же знал, что он только под женщин заточен? Вернее под их способ мышления. Феерический провал! Можно было бы и Гермиону задействовать, но, как она хороша в окклюменции, то и в такой же степени полная неумеха в легиллименции. Хотя и есть некоторые идеи как исправить этот недостаток и воспользоваться возможностями артефакта.

Вчера расстроился так, что чуть не начал просчитывать возможность создать своё изделие, опираясь на схемы и принципы работы диадемы. Но, прикинув и подсчитав время, ресурсы и материалы, которые понадобятся для создания подобного девайса, со скрипом отказался от этой идеи. Года за два, может быть и получится что-то рабочее сконструировать, но опять же это долбанное «но». У меня нет столько времени, а этот артефакт нужен уже сейчас.

После завтрака начались наши первые уроки в этом учебном году и они были на удивление интересные и познавательные. Правда не всем они понравились так же как и мне.

На травологии, сегодня мы изучали на практике бубонтюберы и добывали из него компонент, почему-то называемый гноем. Интересное такое магическое растение, по внешнему виду никак не напоминающее хоть что-то произрастающее на нашей планете — натуральная ксенофлора какая-то. Ни листьев, ни веток. Вместо них у бубонтюбера имелись щупальца покрытые мутными пузырьками с жидкостью внутри по цвету, запаху и консистенции, напоминающей обычный бензин. Как нам объяснила Спраут, это растение совершенно неприхотливо и может расти на каких угодно почвах, но только там, где присутствует повышенный магический фон. Бубонтюбер, буквально вытягивает из атмосферы углекислый газ и перерабатывает его уже внутри себя в натуральные углеводороды. Несбыточная мечта добывающих нефтяных компаний! Попади это растение не в те руки, так им по итогу любую доступную и подходящую площадь на планете засадят в погоне за прибылью. Интересно, какой герболог его вывел?

Из теплиц мы вывалились пропахшей бензином толпой, как свора нефтяников после открытия новой скважины. Все наши девчонки брезгливо кривились, впрочем, как и пацаны. Никто, за редким исключением, не был в восторге от прошедшего урока, когда нужно было вручную выдавливать из пузырьков на растении тот самый «гной». Я по пути рассуждал, можно ли из этой специфической жидкости помимо её алхимических свойств, методом перегонки получить высокооктановое топливо или ещё как разложить на полезные фракции. Мало ли? Может где и пригодится. Нужно Невилла порасспрашивать, который шагал рядом со мной и также был доволен проведенным уроком, как и я.

— Привет! — поприветствовал нас всех Хагрид, после того, как мы подошли к его избушке. — Постоим, ну, то есть… ждем слизеринцев — им-то точно… ну, не захотят пропустить такое — соплохвосты!

«Чего блять?!» — подумал я. «Какие-такие соплохвосты? Нет таких животных ни в одном магическом бестиарии!»

И только припомнив предполагаемые события, удалось понять о чем вообще говорит наш профессор УЗМС. Хагрид «там», вроде вывел каких-то тварюшек, очень неприятных… Хотя, какого Мордреда «там»? Это уже и «здесь» случилось!

Офонареть можно! Когда я увидел, что нам приготовил Хагрид, то поневоле проникся к нему нешуточным уважением. Химеролог-самоучка! Это ж насколько нужно быть отмороженным, чтобы заниматься таким неоднозначным направлением в магии без учителей и специализированного образования? Хагрид реально — тот ещё псих! Уж я-то прекрасно понимаю и знаю, как это сложно и опасно на самом деле — создать новый вид химеры.

— Они… ну, это… только что вылупились, — с гордос­тью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот… проект насчет это­го составить…

В четырех плетёных корзинах, от которых невообразимо несло тухлой рыбой, ползали белесые и полупрозрачные создания, визуально похожие на маленьких крабов или креветок… непонятно. Из уродливых тел, под разными углами и без какой-либо симметрии торчали многочисленные отростки-конечности, и иногда из тела этих созданий, с негромким хлопком вылетали жёлтые искры, и возникшая реактивная тяга толкала мелких соплохвостов от стенки к стенке. Забавные уродцы…

Этот урок тоже был странным, и больше всего мне было жалко всех наших девчонок. Они чуть ли не в обморок падали только при взгляде на это непотребство. Хагрид же совершенно не понимал, почему мы не в восторге от таких «милых» зверушек, но категорично потребовал, чтобы каждый взял на себя шефство над одним из таких неоднозначных питомцев, а нашим домашним заданием стала задача выяснить, чем они питаются.

На волне прошлого нашего урока у Спраут, я посоветовал Хагриду напоить его соплохвостов гноем бубонтюбера. Не, ну а чё? В моей голове всплыла информация из школьного курса физики с истечением реактивной струи газов через сопло Лаваля, и по аналогии я подумал: «Раз есть сопло, то и горючее к этому соплу применить сам Мерлин велел».

До конца урока, Хагрид ходил очень задумчивым…

Только шагая обратно в замок, обдумывал мысль о том, что я опять что-то не то сказал. Не доведет меня до добра мой язык и неумение его держать за зубами. Как бы Хагрид потом на орбиту этих своих соплохвостов не вывел. Или вообще — не послал в дальний космос новую агрессивную ксенофауну на страх инопланетянам. А то, что они агрессивные, было видно невооружённым взглядом. Мелочь непрестанно дралась между собой и даже пыталась атаковать студентов, которые старались накормить их приготовленным Хагридом различным угощением. Начиная от листьев салата и кончая лягушачьей печенью, которую соплохвосты потребляли с явным удовольствием, что свидетельствовало о том, какие у них гастрономические вкусы.

Ну хоть после обеда Нумерология и Древние руны у нас прошли спокойно и без эксцессов, размеренно и скучно. Там у нас только проверочные работы были, с оценкой выученных знаний за прошлый учебный год.

***

— Мне не нравится эта идея, Гермиона! — раздражённо сказал я.

— Но почему? — непонимающе спросила она.

Гермиона, как ей казалось, нашла и озвучила мне свое решение проблемы с диадемой. Предложила при помощи метаморфизма превратиться мне в девчонку и воспользоваться артефактом, на что я категорически воспротивился. И только немного обдумав такую неприятную перспективу осознал, что у меня всё равно такой фокус не получится. Тут не физиология играет ключевую роль, а сознание, и изменить его я не смогу.

— А ты сейчас превратись, допустим, в меня. Сможешь? — ехидно предложил я.

— Не знаю, — растерянно ответила она. — Ни разу не пробовала.

— Ну так попробуй, — с предвкушением, коварно улыбаясь, сказал я.

Гермиона покраснела, но потом, решительно начала стягивать с себя мантию…

У неё уже получалось копировать энергетику у любого мага без помощи оборотного зелья. Всё лето в таком искусстве тренировалась. Я же сейчас в метаморфизме от неё безнадежно отставал, и несмотря на подробные объяснения с моей легилименцией её памяти и ощущений, мне так и не удалось нащупать механизм такого сканирования. Наверное, у каждого метаморфа этот процесс сугубо индивидуален и каждый идёт своим путём или всё дело в гендерных различиях. Ко всему прочему, данный метод мне объясняла Тонкс, а она, как бы, тоже не мужчина.

Сначала, из-за ширмы, за которую спряталась Гермиона послышался треск разрываемой материи и затем…

— Ну и гад же ты, Гарри!

Надо же? Не знал, что у меня со стороны такой приятный голос.

С ширмы была сдернута моя пижама, которая там висела на постоянной основе, и через минуту копошения и приглушённых возгласов из-за ширмы вышла моя копия.

Вот тут-то я и не сдержался. Ржал как сумасшедший. Черноволосый и зеленоглазый парень передо мной, обряженный в мою спальную пижаму сейчас был на лицо просто невероятно пунцового цвета. Но не это было главным… Походка! Всё дело в походке!

— Ха-ха-ах-ха… Ой, не могу!.. Хры-ха-аха!.. Гыыы… — заливался почти в истерике я.

— Я тебе сейчас в глаз дам! — насупленно пообещал мне псевдо я. — Что ты ржёшь?!

Успокоился я далеко не сразу. Даже пришлось Бэрри мне стакан с водой притащить, потому как у меня нервная икота началась. Но глядя на свою копию в соседнем кресле, нет-нет да на лицо наползала ухмылка.

— Ну и как? Чувствуешь, что ты стала думать так же, как парень? — старательно давя улыбку, спросил я Гермиону в моем образе.

— Нет, — отрывисто и обиженно буркнул… всё же она… — Я просто подумала, что таким образом можно обмануть артефакт!

— Вот видишь? Ты даже сейчас говоришь: «подумала», и позиционируешь себя как девушка, а не парень, хотя все атрибуты налицо. Сколько раз тебе твердить можно, что главное в магии всё-таки мысль, а не внешняя оболочка? — спросил я свою хмурую копию и следом, с огромным любопытством засыпал её целым ворохом вопросов:

— Ну как это вообще? Как ты себя в мужском теле чувствуешь? И что там за треск был?

— Странно чувствую, — пробормотала она, и возмущённо добавила: — А всё из-за тебя! Я когда преображалась бюстгальтер порвала!

Эта фраза, сказанная обиженным мужским голосом, опять что-то перемкнула у меня в голове, и, так как на отсутствие фантазии я не жалуюсь, то живо представил себе эту картинку. Чтобы опять не заржать, я стал затыкать рот обеими руками.

— Пхы-х-х-хы…

— И как вы вообще с этой штукой между ног ходите?! — возмущённо-обвинительно воскликнула она.

— Ы-ы-ы… — смеяться я уже не мог и стал подвывать…

***

На следующее утро, когда Гермиона спустилась в гостиную Гриффиндора, она была всё ещё на меня обижена и сердита, но так, чисто внешне и немного показательно. Гордо задрав носик прошествовала мимо меня и даже не поздоровалась. Всё бы ничего — обычные для нас отношения, когда мы летом также друг с другом заигрывали и притирались во взаимных чувствах. На самом деле вся такая показуха нам и не нужна. Достаточно к себе прислушаться, чтобы абсолютно точно знать, как каждый из нас себя чувствует и как относится. Вот только сейчас вокруг не мой дом, и мы не наедине.

Нашу мнимую размолвку, тут же срисовали все окружающие, и мою эмпатию захлестнули различные отголоски чужих чувств, среди которых почему-то преобладало злорадство. Больше всего радовалась рыжая Джинни Уизли. Прямо-таки фонтанировала торжеством и предвкушением, а сидящая рядом с ней Ромильда Вейн заполыхала охотничьим азартом. Оживились и несколько парней. Пятикурсник Маклагген, его кореш Ричи Кут и Рон Уизли моментально стали облизываться на мою девушку и пожирать её глазами. Но самым для меня ошеломляющим стало то, что на меня с нечитаемым на лице выражением смотрел Ли Джордан, а вот в эмоциях он… Бля!!! Это чего? Мне теперь к нему спиной опасно поворачиваться? Повезло, что у нас душ с ним не общий. А то за мылом и не нагнуться если что.

Хорошо хоть не все парни и не все девушки на факультете испытывали подобные эмоции к нашей паре.

Гермиона с недоумением на меня обернулась и с тревогой нахмурилась. А я как можно быстрее подскочил к ней, подхватил под руку и, опасливо оглядываясь, поволок мою невесту на завтрак в Большой зал.

— Гарри, ты чего? — растерянно спросила Гермиона.

— Нам, по-моему, даже в шутку ссориться нельзя. Сейчас у меня было такое ощущение, что меня съедят, а тебя… даже озвучивать не стану! — сердито прошипел я.

— Неужели всё так плохо? — лукаво улыбнулась она.

— Ещё хуже, чем ты думаешь, — мрачно ответил я. — Я тебе не рассказывал, чтобы не тревожить лишний раз, но прошлой весной на Саманту напали при очень странных обстоятельствах. И я подозреваю, что именно её внешность и красота стали причиной. В тот раз всё обошлось, но мне не хочется, чтобы с тобой случились такие же неприятности. Женщины и девушки очень мстительные и коварные существа, и ты об этом сама должна знать. Приревнует кто-нибудь меня к тебе… или наоборот… И сделает любую гадость, как в прошлом году было, когда с Живоглотом случились те несчастья. Сглазы и проклятия разные бывают, а я не хочу давать даже тени шанса на неприятности.

— Ну теперь-то я немного подготовлена к таким… «неприятностям»? Ведь и здесь, в Хогвартсе ты меня тренировал полгода, и все каникулы тоже, — напряжённо прокомментировала мои опасения она. — Ты не преувеличиваешь?

— Я даже преуменьшаю! А тренироваться мы и дальше продолжим. Идеал всё равно недостижим, но стремиться к нему нужно.

На мои обещания дальнейших тренировок, Гермиона лишь тоскливо вздохнула.

— Ко всему прочему я, кажется, придумал, как нам воспользоваться диадемой.

— И что ты придумал? — вздохнула она.

— Я буду действовать через твой разум своим отражением. Воспользуюсь твоим собственным усилением, используя тебя, как якорь, основу и реперную точку для манипуляций с собственным сознанием. Заодно я буду тебя учить всему тому, что знаю, но не так, как обычно, — немного грустно ответил я.

— Учить? Необычно? Это как? — оживилась моя девушка.

— Я открою тебе мою память…