Кристаллическая решетка

Глава 1 ПРИБЫТИЕ

Экраноплан выпустил поплавки и с шипением взрезал поверхность бухты, сменив высокий воющий тембр своих двигателей на низкое басовитое урчание. В пассажирском салоне задвигались, отстегивая ремни и собирая вещи; по проходу торопливо прошла стюардесса, призывая пассажиров не вставать с места раньше времени. Миха Самосадов выдернул из-под сиденья серый продолговатый вещмешок и широко улыбнулся Деймону:

– Приехали, старина. Гулянка начинается!

Сверху гавань острова напоминала пасть хищника с клыками выдающихся в море пирсов и языком пляжа, неровная полоса которого изгибалась в глубине гавани. Экраноплан, похожий на гигантского морского ската, лишенного хвоста, подошел к застекленному причалу, шумно дыша жаберными щелями воздухозаборников. Лязгнули автоматические швартовочные крюки. Из овальной кабины, торчавшей аэродинамическим наростом на верхней плоскости крыла, выбрался человек в черном кителе, встал уверенно на чуть ребристой обшивке цвета акульей кожи.

– Капитан, пассажиры благодарят за полет и сходят на берег, – из кабины вылез второй пилот, неуверенно подошел к командиру, ежась под холодными уколами северного ветра. – Вы забыли с ними попрощаться.

Капитан Моррисон отер с лица соленые брызги, долетевшие на крыло от волны, разбившейся об поплавок.

– Перебьются, – спокойно ответил он, продолжая разглядывать лежащий на холмистых берегах гавани портовый город.

Второй пилот поморщился, когда в лицо снова ударил ветер. Он знал, что Эдмонд Моррисон, бывший командир ВП-фрегата, боевого корабля на воздушной подушке, пренебрежительно относится к штатским, считает себя настоящим морским волком, никогда не улыбается и никому не говорит приятных слов. По мнению второго пилота, все это сильно смахивало на обычный снобизм. Но командир есть командир, его приходится уважать.

– Да, сэр, – без интонаций сказал он. – Я, с вашего разрешения, отведу нас в резервный док – диспетчер требует поскорее освободить причал для следующего рейса.

Он хотел добавить: «Не подходите близко к краю, обшивка скользкая», но передумал. Что он, в самом деле, нянька этому Моррисону? Тем более что капитан ответил на его фразу лишь равнодушным кивком. Второй пилот залез обратно в кабину, оставив командира экипажа наедине с ветром, брызгами волн и криками чаек. А Моррисон продолжал задумчиво смотреть на город и думать о предстоящей встрече с одним старым-старым другом, который скоро может стать врагом.

Деймон с Михой зазевались на выходе из экраноплана, разглядывая возвышавшиеся над городом остроконечные вершины, увешанные хлопьями похожего на старую вату тумана, и оказались в хвосте очереди, выстроившейся к стойке таможенника. Но это приятелей не смутило.

– Подумать только, мы в отпуске! – провозгласил Самосадов, расправив широкие плечи и сцепив пальцы на затылке. – Чувствуешь, какой здесь воздух?

– Какой? – спросил Деймон.

– Воздух свободы! – уверенно заявил Миха, и его широкое лицо еще шире расплылось в улыбке. – Подожди, вот выйдем на улицу, и ты почувствуешь. Здесь дышится совсем иначе, чем на нашей затхлой базе, где со всех сторон за тобой следят, сканируют, проверяют. Здесь ничего этого нет, здесь можно вдыхать полной грудью!

– Ага, – пожал плечами Деймон. – Не следит никто, как же! Думаешь, здесь нет службы безопасности?

– Может, и есть, – согласился Миха. – Но зато нет начальников. Делай, что хочешь, и забудь про дисциплину – разве это не здорово?

Деймон только хмыкнул в ответ.

– Зря мы приехали.

– Ну знаешь, теперь уже поздно рвать волосы на груди и посыпать голову незабудками. Ничего, сейчас выйдем на улицу – твою хандру как рукой снимет, – пообещал Самосадов.

Отметившись на контрольном пункте, приятели вышли из здания морского вокзала и оказались на площадке, где стояло несколько окрашенных в желтый цвет автомашин. Деймон немного растерялся, поскольку ожидал увидеть либо рейсовый пневмобус, либо экспресс-линию магнитной дороги, либо еще какой-нибудь массовый транспорт. К частному извозу жители кибернетических городов были непривычны.

– Ты смотри, они же колесные! – проговорил с удивлением и восхищением одновременно Самосадов. – Нет, я понимаю, бывают машины на воздушной подушке или на электромагнитной турбине, но на колесах… Как же они ездят, хотел бы я знать?

– Двигатель внутреннего сгорания, – сказал худощавый человек в кепке и свитере, который стоял, опершись на капот одной из машин, и лузгал тыквенные семечки. – Таких нигде больше нет, только у нас на острове.

Сказано это было с оттенком гордости. Деймон и Миха воззрились на человека в кепке.

– До города – пять крон, – добавил тот.

Через минуту они уже ехали по брусчатой дороге, ведущей в город.

– У меня такое ощущение, будто мы совершили путешествие в прошлое, – сказал Деймон.

В зеркале заднего вида он увидел, как ухмыльнулся водитель.

– Таксомоторы – это, может быть, самая старая человеческая традиция, – сказал водитель. – А у нас на Скьелде любят старину. Вы скоро в этом убедитесь. У нас здесь много такого, про что все остальные люди только в книжках читают. – Он глянул через плечо. – Вы, парни, из кибергорода?

– Да, – ответил Миха. – Мы воентехники. В отпуск приехали.

– Думаю, вы тут неплохо развлечетесь. Небось скучно жить под колпаком у компьютера?

Друзья промолчали. Деймон поглядел в окно – по стеклу ползли неровными дорожками капли воды.

– Сейчас ливанет, – сказал водитель. – Нам бы только этот подъем одолеть, тогда все будет нормально.

Дождь резко усилился и вскоре уже хлестал настоящим водопадом, заливая стекла автомобиля и бурлящими потоками устремляясь под колеса. На крутую горку перед вершиной большого холма, отделявшего подъезды к городу от гавани, автомобиль взобрался, рассекая льющуюся навстречу лавину воды, как настоящий скутер.

– Остановите, – вдруг попросил Деймон.

– Ты чего? – удивился водитель. – Ты же промокнешь, куда ты полез?

Но Деймон, не слушая его, выбрался наружу. Сквозь стену дождя он увидел город – вытянувшуюся между берегом гавани и туманными вершинами полосу маленьких домов из серого камня, льнущих друг к другу, как выводок утят. Город брусчатых мостовых, черепичных крыш, мансард и печных труб. И не важно, что все это лишь стилизация под старину и здесь нет ни одного камня, который был бы положен раньше двадцать первого столетия, а внутри эти домишки напичканы бытовой электроникой и комфортабельными гарнитурами. Сквозь стену дождя был виден настоящий человеческий город, спокойный, консервативный, знающий свое место – на берегу гавани и у подножия высоких гор, город живой и теплый, а не бездушные громадины небоскребов, покоривших и землю, и небо, и сознание ютящихся в их чреве людей.

Деймон улыбнулся. Он еще не знал, что для города и для него самого уже начался последний отсчет.

В это же самое время из вагончика канатной дороги на панораму города смотрела девушка по имени Айрина. Ее широко раскрытые глаза пытались запечатлеть каждую черточку медленно приближающегося Скьелда. Это была первая поездка Айрины за границы Гайанской Зоны, и сердце девушки напряженно билось в ожидании большого приключения.

Поначалу впечатление от земли Скьелда было неприятным – легкое ухудшение самочувствия от непривычной атмосферы и смены климатических поясов. Стратолет, на котором прибыла Айрина, опустился на каменистом плато, откуда открывался впечатляющий вид на гавань и порт. Фуникулер отвез пассажиров в город.

Пока шел спуск, Айрина любовалась видами. Ей доводилось наблюдать с высоты птичьего полета купола гайанских поселений – но это был совсем иной пейзаж. И теперь, в преддверии Большого Приключения, Айрина старалась ухватить каждую деталь. Первая поездка за границу, первая встреча с другим миром, первое и самое важное задание Гайанского Управления Внутренней и Внешней Разведки. Сердце девушки трепетало.

В компании с попутчицей по стратолету они взяли машину. Такси заскользило вниз по склону навстречу извилистым улочкам Скьелда. Осеннее небо цвета простокваши усердно поливало город дождем, а где-то в вышине, выше дождя и облаков, парил разведывательный спутник, ощупывая антеннами приемников исходящие из города радиоволны.

До часа X оставалось чуть меньше суток.

В кафе на площади имени основателя города Кристиана Скьелдаля Деймон с Михой заказали сущую мелочь: по чашечке кофе с булочкой, маслица, джема, фруктового мармелада, конфет, пару бисквитов, маленький торт с кремовой розочкой, орехи «грильяж» и ведерко мороженого. Глядя на то, как Самосадов уплетает сладости за обе щеки, Деймон решил не отставать, и посетители за соседними столиками – спокойные неторопливые горожане – только поглядывали на них чуточку снисходительно, как на детей, впервые в жизни попавших на праздник кондитеров. Когда Деймон понял, что шоколадных конфет у него в желудке достаточно, чтобы создать самостоятельную политическую фракцию, которая могла бы захотеть отделиться от остального организма, он отвлекся от еды и посмотрел вокруг. Двое посетителей, расположившиеся за отдельным столиком возле стеклянной стены, привлекли его внимание. Это были девушки, и Деймон присмотрелся к ним: уж во всяком случае, они прибыли другим рейсом, иначе он их запомнил бы.

– Заметил ту парочку? – сказал Миха. – Они конфеты трескают и мороженым заедают. Все девчонки любят сладкое.

Он откусил кусок бисквита, но прожевал его с таким видом, будто съел змею.

– А мы, значит, не любим сладкое? – усмехнулся Деймон, пошелестев рассыпанными по столу конфетными обертками.

– Нас можно понять, – сказал, натужно глотая свой бисквит, Самосадов. – У нас на базе порционный шоколад, и тот не дают, интенданты зажимают, гады. А им на гражданке чего? Ешь – не хочу, хоть днем, хоть ночью, хоть на дежурстве.

– А кстати, это не наши девочки, – сказал Деймон.

– Что значит не наши?

– Не из кибергорода.

– С чего ты взял?

Деймон пожал плечами.

– Да ведут себя как-то не так. Не знаю даже, как сказать. Да ты на одежду погляди!

– Не пойми что, – присмотрелся Миха, – какие-то лохмотья серо-зеленые. У нас так не одеваются, это верно.

Они переглянулись.

– Гайанки? – полуутвердительно спросил Деймон.

– Похоже на то. – Миха справился с бисквитом и тяжело вздохнул, вытирая руки салфеткой. – Не ожидал их увидеть? Вот так сразу?

– Не ожидал, – признался Деймон. Конечно, он знал, что Скьелд – открытая территория и здесь можно встретить евразийцев, но чтобы столкнуться с ними в первый же день…

– Спокойно, парень, – положил ему ладонь на плечо Миха. – Мы в отпуске, ты забыл? И потом, думаешь, местные службисты лапу сосут? Да я спорить готов, что, если ты к тем девчонкам ближе чем на десять метров подойдешь, из-под земли двадцать полисменов выскочат. Думаешь, если бы тут разборки случались на каждом шагу, нас бы сюда в отпуск пустили? То-то. Ладно, пошли, чего на них пялиться. Ты вроде гулять хотел.

Выходя из кафе, Деймон еще раз посмотрел на двоих посетительниц. Обычные девушки в общем-то. Были бы они по-другому одеты, может, он и не заметил бы ничего. «И зачем мы, спрашивается, с ними воюем?» – подумал Деймон. В душе он был пацифист.

Глава 2 ХОЗЯЕВА СКЬЕЛДА

В девять утра на улицах немноголюдно – туристы еще спят, а горожане уже работают. Почти нетронутая тишина обнимает вступающий в новый день город. Скьелд не шумит даже в середине дня, он лишь негромко шуршит покрышками редких автомобилей, шагами прохожих и приглушенной музыкой уличных кафе. Город настолько спокоен, что в любое время дня с центральной площади можно услышать шум прибоя.

Ульф Свенссон подъехал к клубу «Драккар» со двора, загнал мотоцикл в гараж и по лестнице черного хода поднялся на второй этаж. На первом этаже располагался обеденный зал эпохи викингов – тяжелая мебель из почерневшего дерева, чадящие факелы, заменяющие дневной свет в лишенном окон помещении, низкий потолок и земляной пол. Второй этаж предназначался для тех, кто не благоговел перед замшелой стариной, а просто любил хорошую кухню.

Помимо ресторана в здании находились еще дискотека, два бара и офис Свенссона. Сие учреждение не значилось на вывесках и для посторонних людей просто не существовало. Завсегдатаям ресторана, конечно, был знаком добродушный светловолосый гигант, ежедневно появлявшийся в обеденном зале на втором этаже, но о том, что владелец «Драккара» господин Свенссон ведет политическую жизнь и решает государственные дела, не вставая из-за дубовой столешницы, никто и не догадывался.

Командор направился к столу, расположенному в центре зала. Сухолицый чернобородый человек в плаще со знаками отличия и форменной фуражке встал навстречу.

– Капитан Моррисон к вашим услугам, – улыбнулся он.

Свенссон сгреб капитана в объятия и сжал так, будто хотел получить оттиск его нагрудной планки на своей рубашке, потом отодвинул от себя, пристально оглядел и снова сжал. Капитан держался мужественно и не переставал улыбаться, хотя ему и пришлось несладко – в гневе и радости Свенссон не умел соизмерять свою силу.

– Здорово, дружище! Клянусь вратами Валгаллы, я давно так не радовался, как сегодня, увидев тебя! Я уж и не думал, что нам снова доведется встретиться!

– Зато я ни минуты не сомневался, что увижу тебя, Ульф!

– Это чертовски приятно слышать, но еще приятнее видеть твою физиономию, Эд! – Свенссон махнул рукой официанту, затем, приглашая садиться, хлопнул капитана по спине, отчего тот рухнул на скамью возле стола.

– Я уже заказал завтрак на три персоны, – сказал лысоватый коротышка Сандерс, помощник Свенссона. – Пудинг и кофе.

– Да ты что?! – возмутился Свенссон. – Ко мне приезжает лучший друг, а ты собираешься кормить его каким-то паршивым пудингом? Ни бельмеса ты не соображаешь, приятель! Мясо по-норвежски, жареную семгу, форель в собственном соку и лучшее бренди, какое найдется в этой забегаловке! И не забудьте про красную икру и язык теленка! Ишь ты, пудинг!

Они расположились за столом.

– Когда ты приехал? Давно? Почему сразу не дал весточку? – начал задавать вопросы Свенссон.

Моррисон улыбался, подперев рукой щетинистый подбородок, и с нескрываемым удовольствием разглядывал пышущего жизнелюбием командора.

– Прибыл утром со своим рейсом. Пришлось повозиться в доках, чтобы оформить профилактический ремонт, зато теперь у меня есть три дня. Еще даже не видел острова – решил сразу нанести визит вежливости. Оказалось, ты не забыл старого приятеля.

– Помилосердствуй, как я мог забыть? Обижаешь! Но это даже хорошо, что мы встретились утром – впереди целый день.

– Вы собираетесь целый день праздновать приезд вашего друга, командор? – без энтузиазма спросил Сандерс. – А как же дела?

– Черт возьми, конечно, праздновать! На такое и дня мало. А дела подождут, – Свенссон повернулся к Моррисону: – Сколько, ты сказал, у тебя есть? Трое суток? Можешь считать себя моим гостем на это время, Эд. Я покажу тебе наш остров во всей красе.

– Надеюсь, – улыбнулся Моррисон.

– А вот и бренди. Ну, за твое прибытие!

В порту Скьелда можно было устроить музей морского дела. Вдоль убегающих в море тяжелых волнорезов стояли рядами корабли всех эпох, от деревянных парусников до ВП-траулеров. Самые древние в этих рядах, шхуны и швертботы, рыболовецкие и каботажные корабли ушедших веков, поскрипывали деревянным настилом палубы и пеньковыми тросами, качаясь бок о бок с напоминавшими акул цветом и формой корпуса современными «летучими голландцами» – кораблями на воздушной подушке.

Свенссон любил ходить на яхте и неоднократно участвовал и побеждал в регатах. Но в последнее время обилие дел вынудило его изменить этому занятию. Вместе с Моррисоном они просто гуляли вдоль пирсов, вдыхая резкие, но вызывающие уважение моряка запахи морской соли, рыбы и смолокурен – деревянные борта судов конопатили по старинке, нарочито пренебрегая современными технологиями.

– Как живешь-то? – спросил Свенссон, присаживаясь на бухту троса, покрытую брезентом, которая лежала возле каменного парапета.

Моррисон примостился рядом, прищурился на свинцовые тучи, которые собирал вдалеке над морем по-осеннему резкий ветер.

– Да нормально, в общем, как и раньше. Честно сказать, я даже не жалею, что меня выкинули из военного флота. В герои войны я не рвусь, ответственности намного меньше. Конечно, про карьеру придется забыть, но кому это было нужно? Ты же помнишь, из-за чего сам ушел?

– Да, – кивнул Свенссон. – Из киберэлиты дороги обратно нет. Когда тебе вставили в башку компьютер – все, можешь попрощаться со своей душой, поскольку она тебе больше не принадлежит.

– Ну вот. А самая высокая командная должность, на которой не требуется статус «кибербрейн», – это капитан третьего ранга. То есть командир фрегата, которым я и был.

– В моем случае – командир малой подводной лодки, – заметил Свенссон. – А не тяжело было освоиться в рейсовой авиации?

– Да нет. Экраноплан – это нечто среднее между ВП-кораблем и гидросамолетом. В общем, я довольно быстро сдал норматив по пилотажу и стал командиром рейса. Более того, я специально просился в рейсовые пилоты – надеялся, что рано или поздно удастся попасть на Скьелд. Так оно и вышло.

– Ну уж об этом жалеть не стоит. Это здорово, что ты приехал! Слушай, я тебя познакомлю с моей девушкой Рози – это богиня, слов нет, как хороша!

– Познакомь, – согласился Моррисон. – Буду рад произвести на нее впечатление.

– Это вряд ли удастся, – ухмыльнулся Свенссон. – Ты, по-моему, отощал за эти два года. Плохо кормят в авиации, что ли?

– Да нет, – пожал плечами Моррисон и закутался поплотнее в свой форменный плащ. – Холодновато у вас здесь.

– Э, брат, да ты совсем расклеился. Видать, засиделся в кабине, давно моря не нюхал. Ладно, пошли, по городу пройдемся. Обедать будем в «Драккаре» – увидишь, чего стоит наша кухня! Там и согреемся кое-чем крепким. А потом я тебя познакомлю с Рози. Она настоящая богиня, или я уже это говорил?

Спустя несколько минут они вышли на центральную площадь к памятнику Скьелдалю. Уделив внимание статуе и величественному зданию ратуши, Моррисон спросил:

– Я давно хотел узнать, Ульф, какую роль ты играешь здесь, на острове? Только не говори, что командор в отставке – всего лишь владелец ресторана и поклонник парусного спорта. Не поверю. Свенссон пожал плечами, прислонился к постаменту памятника, задумчиво глядя на то, как под ногами у людей прыгают воробьи.

– В общем, я простой горожанин. Нет, конечно, тебе я не буду врать – я здесь вроде градоправителя. Поскольку других крупных поселений на острове нет, фактически я губернатор Скьелда. Есть, конечно, бургомистр и полиция, но неофициально они подчиняются мне. На практике ход дел от меня зависит не больше, чем от обычного владельца ресторана. Внутренняя политика не нуждается в контроле, а внешняя ему почти неподвластна.

– Неплохо устроился, – усмехнулся Моррисон.

– Хуже, чем кажется, – парировал Свенссон. – Здесь все надеются, что я сумею провести Скьелд по фарватеру между гайанами и кибернетиками. Но я могу лавировать только до тех пор, пока есть какой-то зазор, пока интересы тех и других не столкнулись вплотную в нашем регионе. Ведь у нас даже нет военных сил, и не будет. А сила слова не беспредельна.

– Выходит, непросто тебе приходится, – заметил Моррисон. – Ты не думал о том, что рано или поздно вам придется выбирать, на чьей вы стороне?

– Думал, – признался Свенссон. – Но я не хочу, чтобы сюда пришла война. Поэтому я пытаюсь сохранять нейтральный статус, пока это возможно.

– И все-таки, если ты не хочешь в один прекрасный день проснуться и увидеть над своим домом схватку враждебных эскадрилий и услышать в горах грохот канонады, тебе стоит подумать о том, чтобы заранее выбрать, в какой команде ты будешь играть. Я не считаю, что отказаться от нейтралитета и стать союзником кибернетиков так уж плохо. Во всяком случае, это разумнее, чем дожидаться, пока из-за Скьелда начнется драка, как из-за куска пирога. Или ты считаешь, что выгоднее примкнуть к гайанам?

– Да нет, я согласен, что кибернетики – более вероятный союзник, – кивнул Свенссон. – С ними у нас сложились довольно тесные отношения, граждане Скьелда могут даже служить в их армии, как я, например. Только боюсь, что подобный выбор будет означать, что я все-таки услышу канонаду и увижу схватку над моим домом и из-за него. Обе стороны не торопятся разыгрывать карту Скьелда, пока мы держимся середины, но как только мы решим примкнуть к одной из сторон, другая попытается захватить нас раньше, чем влияние союзников станет здесь достаточно сильным. Вот если бы вы, ребята, помирились между собой – тогда все было бы хорошо.

Моррисон покачал головой.

– Война между Евразией и кибергородом – уже четвертая за последние сто лет, и противостояние только обостряется год от года. Думаю, в этот раз мы будем драться до решающей победы одной из сторон. Может быть, с передышками, но все-таки попытаемся выяснить отношения раз и навсегда. И желательно оказаться на стороне победителя, верно? А мы с тобой были на флоте и знаем, что у кибернетиков очень хорошее оружие.

– Хорошее оружие – это еще не все, – покачал головой Свенссон. – Я боюсь, что в этой войне проиграют все, стало быть, лучше оставаться нейтральным, чем втянуться в конфликт.

– Послушай, а если бы у тебя была секретная договоренность с одной из сторон, предположим, с кибернетиками, о том, что в случае, если гайане попытаются захватить остров, вы призовете на помощь силы кибергорода и окажете им содействие? Так сказать, пакт о защите?

Свенссон задумался.

– Идея неплохая, но как договориться об этом? Если я начну переговоры с одними, другая сторона узнает об этом через своих шпионов и, скорее всего, начнет превентивные военные действия.

– А если бы переговоры велись через какое-нибудь частное лицо, которое было бы трудно заподозрить в посредничестве? Например, через кого-нибудь из твоих старых знакомых по флоту, который мог бы выступать как уполномоченный представитель кибернетиков? Тогда гайанам было бы трудно заподозрить, что такие переговоры ведутся, и тем более добыть прямые доказательства этого.

– Ну добыть-то доказательства несложно, – нахмурился Свенссон, встревоженно оглядываясь по сторонам. – Подслушал чей-нибудь разговор на улице, вот и доказательство.

Продолжая гулять по городу, они оказались в предместьях. Возле немного облезшего, но еще не начавшего разрушаться нежилого дома Свенссон остановился.

– Сюда, – поманил он приятеля, направляясь ко входу.

Крыльцо из двух ступенек заскрипело под ногами, а дверь пискнула, вращаясь на петлях. Сразу за дверью был небольшой коридор, обклеенный старыми обоями, который выводил в обширное помещение, занимавшее почти всю внутреннюю часть дома. Внутренние стены и настилы этажей, даже если они когда-то существовали, были разобраны, под потолком на высоте метров десяти-двенадцати раскинулись железной паутиной ажурные фермы. Три ряда окон на фасаде здания пропускали сквозь запыленные стекла бледный свет туманного неба, который падал аккуратными прямоугольниками на пол из очень древнего, местами прогнившего паркета, вызывая неясное воспоминание о готическом соборе. Не хватало витражей и мозаики на потолке; впрочем, не хватало очень многого, чтобы этот скелет дома мог считаться функциональным зданием. В документах городской администрации – официальной администрации – дом значился хозяйственным складом, а домовладельцем – некий мистер Сандерс. И нигде не значилось огромное количество электроники, «жучков» и сканеров, встроенных в стены, в коридор, даже в дверь.

Входя внутрь, Свенссон притормозил, пропуская вперед капитана. Тот прошел в середину здания, развел руками:

– Куда ты меня привел, Ульф? Что это за развалюха?

Голос, непривычно для жителей многоквартирных домов, терялся в объеме помещения.

– Здесь нам никто не помешает продолжить беседу, – сказал Свенссон.

Он поднял глаза и встретился взглядом с человеком, одетым в рабочий комбинезон, который сидел на галерее под потолком здания. Его можно было принять за маляра или штукатура, но то, как он встретил взгляд Свенссона, как бесшумно переместился в полуприседе по галерее, как быстро и четко взял Моррисона на прицел портативного автомата – оружия, отнюдь не входящего в арсенал маляра – свидетельствовало, что у губернатора Скьелда есть своя собственная служба безопасности. На противоположной стороне кольцевой галереи сидел еще один «штукатур».

– Странное место для бесед, – усмехнулся Моррисон. – Чем тебя, собственно, не устраивал твой ресторан?

– Здесь нас никто не сможет подслушать. Никто из тех, кто находится за пределами здания, – с нажимом сказал Свенссон.

Он вытащил из кармана инфоэкран, с помощью которого общался с Энжел. По серому полю жидкокристаллического дисплея бежали черные паучки букв. «Данные сканирования не подтвердили статус «кибербрейн». Мозговых имплантов не обнаружено. Моррисон – не киборг. Возможно, тебе стоит обсудить его предложение. Я попытаюсь выяснить, ведется ли за вами наблюдение снаружи».

– Ну, выкладывай, – сказал командор. – Говори, с чем пришел.

– Не понимаю тебя, – пожал плечами Моррисон. – Чего ты от меня хочешь?

Свенссон не выдержал.

– Хочу, чтобы ты говорил начистоту! Что нужно кибернетикам, какой договор вы хотите мне предложить? Повторяю, здесь полностью защищенная зона, мы можем говорить открыто.

Моррисон покачал головой.

– В какие игры ты играешь, старина? И чего хочешь от меня?

Толчок в грудь отбросил его назад. Он зацепился пяткой за обломок паркета и упал. Лицо Моррисона с застывшим на нем выражением удивления и обиды скрылось в тени, когда над ним навис Свенссон.

– Хватит придуриваться! – командор был выразителен в словах и жестах. – Ты пудришь мне мозги уже несколько часов! Если ты прибыл сюда как агент кибергорода, тогда говори, зачем пришел. Если нет, то какого черта все эти разговоры?!

– Ульф… Ты принял меня за агента? Почему?

Свенссон опешил.

– Но ты же сам сказал, что если бы кибернетики захотели договориться со мной, они бы подослали кого-то из моих знакомых?

– Я не имел в виду себя, – развел руками Моррисон, сидя на полу. – Ты неправильно меня понял. Я просто высказал такое предположение. Можешь мне поверить, мы ведь столько лет были друзьями! Если бы меня попытались завербовать, я бы отказался. Им бы пришлось использовать мозговой имплант, чтобы держать меня под контролем, но вы ведь, наверное, уже просканировали меня и убедились, что такой штуки в моей голове нет?

– Да уж… – пробормотал Свенссон. – Убедились…

Наступила неловкая пауза. Моррисон, не дождавшись, пока Свенссон подаст ему руку, поднялся сам, отряхнул плащ и укоризненно посмотрел на командора.

– Эх, старина! – вздохнул он.

Командор поморщился, как после стакана водки с перцем.

– Черт побери, клянусь всеми кругами преисподней, я чуть было не потерял друга! – вдруг воскликнул он.

И Моррисону второй раз за день пришлось испытать крепость командорских объятий. Переводя дыхание, он снисходительно похлопал великана по плечу.

– Дерьмовая у тебя должность, Ульф, если из-за нее ты стал таким подозрительным. По-моему, тебе стоит хорошенько расслабиться. А твои советники – просто параноики. Гони их в шею!

– Ладно, слушай, ты того… – Свенссон замялся. – Ради всего святого, не обижайся на меня! Давай сегодня устроим вечеринку, вжарим так вжарим, обещаю! Всю ночь будем кутить, хоть весь «Драккар» пропьем! Идет?

– Еще бы, идет! – согласился Моррисон. – Я возвращаюсь в гостиницу. До вечера.

– До встречи!

Проводив Моррисона до выхода, Свенссон набрал номер Энжел.

В Замке Платиновых Колец жила Королева. Она была в сто раз красивее и в тысячу умнее любой женщины. Могущество Королевы заключалось в ее волшебных способностях, позволявших ей управлять зрением, слухом и даже речью многочисленных малых существ, находящихся в ее власти. Благодаря этим существам она могла увидеть и услышать все, что происходит в ее королевстве. Более того, Королева обладала способностью проникать в самые далекие уголки мира, разговаривать с людьми, находящимися за тысячи миль от нее, проходить в самые тайные хранилища и узнавать самые сокровенные секреты.

Благодаря своим необыкновенным способностям Королева смогла стать повелительницей в Замке Платиновых Колец. Само собой, замок этот был защищен магическими ловушками, которые не позволяли никому из чужих не то что проникнуть в него, а даже его увидеть.

У Королевы были друзья и враги. Первые любили ее за то, что она была доброй и справедливой, вторые боялись ее могущества. Но немногие как среди врагов, так и друзей знали ее настоящее имя.

Имя Королевы было Роза Корреро, но на Скьелде об этом знал только Ульф Свенссон. Для друзей она была Энжел, неуловимый хакер и повелительница киберсистем, компьютерная богиня и первая леди Скьелда. Для многочисленных врагов она была таинственным и грозным Инфо-Ангелом, способным достать из киберпространства любую информацию, взломать самую изощренную систему защиты и пресечь малейшую попытку проникновения на серверы Скьелда. Ее Замок Платиновых Колец, названный так за антураж – занавески и драпировки из компакт-дисков, находился в небольшом особняке, примыкавшем к ночному клубу. В декоративной башенке располагалась сверхмощная спутниковая антенна, в мансарде – оборудованная видеостеной для десятков мониторов – комната наблюдения, откуда можно было контролировать любой уголок города, а в подвале, защищенном надежнее, чем бомбоубежище, находились серверная станция и рабочее место Королевы.

Ровно в полдень Энжел вышла из виртуального пространства глобальной компьютерной сети, где она выполняла рутинную работу – отсекала настырных пользователей и шпионов, пытавшихся войти в защищенную область сервера, проверяла лог-файлы защитных криптосистем за период своего отсутствия в сети, обновляла информацию в антивирусных базах данных – словом, занималась кибернетической контрразведкой. Перед тем как продолжить работу, Энжел решила выпить кофе и чего-нибудь перекусить.

Она отложила в сторону импульсную клавиатуру и шлем виртуальной реальности, по-кошачьи потянулась в кресле, вокруг которого были развернуты веером плоские экраны плазменных мониторов и объемные кубы голографических проекторов, а потом встала и вышла из комнаты, где пол светился лунным светом, а по потолку брели фиолетовые облака. Нажатием пальца заблокировав вход в бункер, Энжел вошла в лифт и вознеслась из подвала в мансарду, минуя два этажа, где сидели за компьютерами программисты и администраторы городской службы информационной безопасности; ни один из них понятия не имел о том, где и как работает глава этой службы, которого они даже в лицо не видели, получая указания исключительно по электронной почте. Единственного человека, который имел «доступ к телу», будучи правой рукой Энжел, звали Беркут – за «хорошее» зрение.

Именно он сидел в мансарде перед видеостеной. Когда Энжел вошла, Беркут – лысеющий юноша лет двадцати пяти, с кудряшками на висках и пушком на подбородке – оторвался от экранов, поправил очки и сказал, слегка картавя:

– Все в порядке, кроме второго сервера – там ночью была атака. Довольно успешная, но до третьего уровня защиты не добрались.

– Я знаю, смотрела лог. Кстати, уже обновили информацию в публичном разделе? Я имею в виду программу «Скьелд-вью».

– Ребята работают. Программисты еще не доделали оболочку для встроенного вьювера. Пашут вовсю.

– Ясно. А как мониторинг? – она кивнула на экраны.

Беркут заныл, вращаясь в кресле, как он делал всегда, когда выражал недовольство.

– Энжел, ты же знаешь, я не люблю наружкой заниматься. Пусть Свенссон найдет ребят, которые будут отдельно мониторить городские сектора. Мы же программисты, в конце концов, а не наблюдатели.

Энжел покачала головой.

– Беркут, не упрямься. У тебя же есть замечательная программа, «Секьюрити детектор» называется. Просто запускаешь ее, прогоняешь весь архив видеозаписей за истекшие сутки, а потом смотришь только подозрительные фрагменты.

– Ну да, «просто запускаешь»! Ты меня извини, Энжел, но ты вчера так фильтр настроила, что у меня сегодня с утра двести эпизодов набежало! Я чуть не позеленел со скуки все это смотреть.

– И как результаты? Есть что-нибудь?

– Серьезного ничего. Я отчет тебе скинул по почте минуту назад.

– Спасибо, когда спущусь вниз, посмотрю. Ладно, я тебя больше не отрываю, работай. Я только посижу в «отдушине», кофе попью.

«Отдушиной» она называла комнату отдыха, где можно было поваляться на диване, глядя в застекленный потолок, выпить хорошо приготовленный кофе и немного потанцевать перед зеркалом – Энжел обожала ритм и танец, но на ночные дискотеки в последние дни совсем не было времени. Спустя полминуты после того, как она скрылась за дверью по соседству с комнатой Беркута, тот услышал звуки диско и улыбнулся.

За два года совместной работы он успел хорошо узнать Энжел. Несмотря на то, что они были одного возраста, она всегда оставалась для него на недосягаемой высоте. На профессиональном уровне он мог приблизиться к ней – до приезда Энжел на Скьелд Беркут был лучшим местным хакером и одним из лучших программистов – но что касается личной жизни, ему приходилось всего лишь наблюдать ее со стороны и давить в себе желание влюбиться в эту девушку, от которой присутствие Ульфа Свенссона отделило Беркута непроницаемым барьером.

Оказавшись в комнате отдыха, Энжел зарядила кофейный автомат, включила музыку и посмотрела в зеркало. Стройная гибкая фигура угадывалась даже под рабочей одеждой – широкими штанами и безразмерной рубахой, призванной обеспечить комфорт и ничего более. Медный ежик волос, чуть скуластое лицо, таинственные зеленые глаза – Энжел гордилась тем, что она не просто высококлассный компьютерный специалист, но еще и красивая женщина, и прилагала все усилия для поддержания своей красоты. Ведь именно такой она нравилась Свенссону, своему шефу, герою и просто любимому мужчине.

– Алло, Ульф? Привет!

– Здравствуй, солнышко, – улыбнулся на экране видеофона Свенссон. – Как работается?

– Как обычно. А ты чем занимаешься?

– Отдыхаю. Ко мне тут друг приехал, хочу показать ему остров.

– Вот так всегда – я вкалываю, а он баклуши бьет! И не стыдно вам, господин Свенссон?

Энжел погрозила пальцем изображению командора. Тот съежился с притворным испугом на лице.

– Ладно тебе. Это Эдмонд Моррисон. Послушай, – Свенссон оглянулся через плечо. – Его надо проверить. Поможешь с этим?

– Конечно.

Во второй половине дня Рози вновь услышала вызов видеофона. Она скользнула взглядом по обзорным экранам и потянулась к кнопке включения связи, но звонок оборвался.

– Моя глюпый программер не понял, – удивилась Энжел. – Кто-то что-то хотел сказать и передумал?

Она проверила аппарат. Оказалось, что ей сбросили текстовое сообщение – должно быть, очень торопились закончить связь.

– И кто бы это мог быть? – спросила Энжел и сама же ответила: – Конечно, Ульф. Только он не умеет разговаривать по-человечески.

Сообщение гласило: «Мой друг Эдмонд – агент кибернетиков. Работай по нему».

– В одном тебе не откажешь, Ульф, – ты умеешь быть кратким и содержательным, не то, что современные писатели, – заметила Энжел.

Но предупреждение немного запоздало – Энжел уже давно работала по Моррисону, с того самого момента, когда подслушала разговор между ним и Свенссоном на центральной площади города.

Узнать удалось не так уж много. В биографии Моррисона все факты были, скорее всего, подлинными, но оставалось неясным, когда и как он стал правительственным агентом. Выяснить это можно было, просканировав электронную начинку, которой обладает любой агент, имеющий статус «кибербрейн», но такое сканирование проводилось только в специальных местах. Обычно все военные, прибывавшие из кибергорода, подвергались жесткой проверке на таможне, но Моррисон прошел таможню по спецпропуску гражданского пилота.

Моррисон мог быть не тем, за кого себя выдает; он мог иметь совсем другую цель, нежели ведение со Свенссоном переговоров о союзе Скьелда с кибергородом; его могли использовать как подставную фигуру с целью отвлечь внимание от какой-то другой акции, – словом, имелось множество вариантов, каждый из которых следовало проработать. Наиболее простым казалось завлечь предполагаемого агента в помещение, где его можно будет просканировать и, по крайней мере, получить данные о том, сколько и какие импланты у него установлены – это уже могло многое прояснить. Но вдруг у Моррисона есть прикрытие? Вопросы, вопросы…

Энжел вдруг подумала, что вся спокойная жизнь на Скьелде может для нее закончиться. Ведь она, как никто другой из островитян, ходит под ударом – один намек на ее местонахождение, и можно ожидать диверсионную группу кибернетиков. Хотя ждать она, конечно, не будет – придется бежать.

Она приникла к экрану, пока Свенссон с Моррисоном находились в заброшенном доме, начиненном сканирующей аппаратурой. Обнаружить ничего не удалось. Спустя некоторое время позвонил Свенссон.

– Ну и как тебе это нравится? – спросил он.

– Плохо, – призналась Энжел. – Либо мы действительно параноики, либо проигрываем первый раунд. Но у меня и без твоего Моррисона полно работы, на острове последнее время происходит масса интересных вещей.

– Ладно, вечером расскажешь, – вздохнул Свенссон. – Я, между прочим, сильно обидел друга, так что не прощу себе, если он уедет со Скьелда, разочаровавшись во мне.

– Мне бы твои проблемы, – вздохнула Рози, когда Ульф отключился. – Друга он, видите ли, обидел.

Между серыми камнями мостовой и белым небом висела тонкая пряжа прозрачных нитей мелкого моросящего дождя. Шерстяная безрукавка Свенссона покрылась бисеринками влаги на плечах и груди. Вечерний туман полз со стороны бухты, наполняя испарениями и без того промокший воздух.

«И чего нам, спрашивается, повсюду заговоры мерещатся и шпионы? – спросил командор сам себя. – Жили триста лет и еще проживем, кому мы нужны, в самом деле?»

Но тревога, осевшая в уголках души, как пыль в щелях паркета, не желала уходить. Свенссон вдруг понял, что каждый его шаг отныне может иметь значение. Достаточно только задуматься о том, что твои политические шаги вызовут далеко идущие последствия, и вот уже обычные шаги по булыжникам даются с трудом, будто ноги приросли к месту.

Задумавшись, Свенссон повернул к гавани, где заметил недавно пришвартовавшийся корабль – сухогруз из нейтрального порта. Возле причала стоял небритый широкоскулый человек с маленькими глубоко посаженными глазами, стреляющими из-под лохматых бровей. Судя по всему, это был шкипер сухогруза, и когда подошел Свенссон, он закуривал, подняв отворот кителя, чтобы закрыться от ветра.

– Давно прибыли? – спросил Ульф.

– Двадцать минут на берегу, – ответил шкипер. – Вы из таможни? Мы вроде все обсудили уже.

– Нет, просто спрашиваю. А пришли откуда? Южное Самоа?

Шкипер кивнул. Он держал сигарету, накрыв ее ладонью, как делают моряки. Порт приписки Свенссон определил по надписи на борту судна.

– А что привезли?

– Как обычно. Муку, кофе, яичный порошок. – Шкипер пристально посмотрел на Свенссона, потом хитро улыбнулся: – А вы, по-моему, из торговцев? Местный?

Свенссон неопределенно пожал плечами.

– Есть интересное предложение, – шкипер пыхнул сигаретой, ветер сорвал дым с губ и унес в сторону города. – Наркотики, галлюциногены, психостимуляторы – не интересуетесь? Оптом дешево отдам.

– Что? – поперхнулся Свенссон.

– Не хотите партию брать, так возьмите для себя. Товар хороший.

– Вообще-то я от бургомистра, – мрачно заметил Свенссон. – Неофициально. Но если вы не сдадите контрабанду, я приду с полицией.

– Спокойно, спокойно, – шкипер вытянул вперед руки. – Я же пошутил. Какая, в самом деле, контрабанда?

Свенссон нахмурился.

– Досмотрим, – пообещал он.

– Да пожалуйста, – развел руками шкипер. – Смотрите, мне не жалко.

Командор задумался. Идти одному – много ли он найдет, да и неприятно как-то в одиночку на чужой борт подниматься. С другой стороны, пока он соберет людей, эти морячки успеют от контрабанды избавиться. Свенссон свирепо посмотрел на шкипера, подошел к трапу, но опять заколебался.

А вот шкипер, оставшись за спиной у Свенссона, не колебался ни секунды. Он выбросил сигарету, достал из кармана шоковый разрядник и ткнул им Свенссона в шею в тот момент, когда командор вызвал на связь Энжел. Видеофон выпал из руки Свенссона и скользнул в щель между причалом и бортом судна. Обмякшее тело командора подхватили двое матросов и споро втащили по трапу.

Через минуту сухогруз из Южного Самоа отдал швартовы.

Глава 3 ГОСТИ

После обеда в гостинице Миха отправился на рекогносцировку. Он хотел обойти все ночные клубы Скьелда и выяснить, какие семь заведений из шестнадцати будут иметь честь принять гостей из кибергорода в те семь ночей, что приятелям предстояло провести на острове. Деймон, которого грыз червь сомнения, высказал свое мнение о непригодности подобного метода убийства бесценного отпускного времени, но не был услышан. Стоит отметить, что сомнение по различным поводам одолевало Деймона почти непрерывно все время, что он себя помнил; особенно, будучи мальчиком, он сильно сомневался в том, стоит ли ему каждый день ходить в школу.

Так или иначе, отговорить Миху не удалось, и он отправился в свою «рекогносцировку» (само слово казалось Деймону каким-то пыльным, покрытым патиной, как старинная металлическая посуда, которой давно никто не пользуется; в рекогносцировки ходили в те времена, когда народы воевали «пушечным мясом», посылаемым на съедение чугунноствольным «богам войны»), Деймон остался прикрывать тылы в гостинице, но потом подумал: какого черта? – и пошел гулять. Его неудержимо притягивал вид горных лугов с репродукций, и он завистливо поглядывал на седовласых горных гигантов, прижавших Скьелд к морю – уж они-то любуются живописными пейзажами с утра до утра.

…Вагончик канатной дороги полз по тросу из пластоволокна, которое примечательно тем, что под воздействием критических нагрузок начинает менять свою структуру, не обрываясь, а растягиваясь, как горячий сыр. Деймон начал искать ассоциации между поведением пластоволокна и типичного человека, который обычно держится бодрячком до первого серьезного испытания, но если на его долю выпадает чрезмерная нагрузка, то он начинает плавиться и таять, не ломается, а именно сдает, медленно, постепенно свиваясь в безвольное кольцо вареной макарониной. Сдает и потом уже никогда не возвращается в прежнее состояние.

За окном плыли скалы, как поросшие мхом, так и голые; насыпи из мелких камней и земли; расщелины с бьющими из них родничками и торчащими кустиками. На высоте тысячи метров над гаванью, когда кирпично-серый, как ворох прошлогодних листьев пополам с лепестками только что опавших тюльпанов, город отдалился настолько, чтобы слиться в одно сплошное пятно, канатка вознеслась над каменным блюдом центрального плато острова. Здесь и там по плато бежали и крались группки домов – движение вагончика над однотонной равниной не ощущалось, и казалось, что это сами детали местности перебегают с места на место. Деймон заволновался, где же зеленые луга и водопады, но вскоре увидел их за разломом, отделившим ближнюю к морю, вулканическую часть плато с ее сопками и дымящимися озерами горячих источников от дальней, «тирольской», части.

Высадившись на плато, Деймон успел полюбоваться, стоя на площадке канатной станции, на розовые и фиолетовые тени, скользящие по снежным прядям горных вершин от исчезающего где-то за морем солнца, но закат в горах был быстрым и смазанным из-за наплывших облаков. Вскоре настало время возвращаться.

Деймон повернулся к вагончику, в который уже начали заходить пассажиры очередного гражданского рейса, прибывшие с расположенного неподалеку аэродрома, и заметил, что ему навстречу идет незнакомая женщина в меховой куртке. Присмотревшись, он понял, что это та самая девушка из кафе на площади, которую он видел утром.

Гайанка уверенно подошла прямо к Деймону, и тому стало неуютно. Про гайан рассказывали много страшных историй, большая часть которых, естественно, походила на вымысел, но на платформе остались только они двое да холодный ветер, дующий с гор. Лицо девушки было наполовину скрыто под меховым капюшоном, руки в карманах наверняка держали оружие – да что там оружие, поговаривают, что все гайане владеют способностью боевой трансформации, включающей отращивание когтей и клыков и трехкратное увеличение мышечной массы!

Деймон не успел обдумать, что лучше – попытаться бежать и получить выстрел в спину или доблестно встретить смерть лицом к лицу, когда вдруг услышал:

– Извините, вы мне не поможете? Мне некого попросить, а вы, по-моему, доброжелательный человек…

– Да?..

– Вы не могли бы подержать мою камеру? Я бы хотела, чтобы вы сняли меня на фоне этих гор, а то мне самой не справиться, – она засмеялась. – Вы меня снимите?

– Сниму… без вопросов, – Деймон почувствовал, как теплая волна оттаявшего страха прокатилась по нему от затылка до пяток и ушла в землю, оставив согнутыми колени и спину. «Такую девушку грех не снять», – подумал он.

– А вы – местный житель? – спросила девушка, передав ему камеру.

Сердце Деймона екнуло, но он соврал, не моргнув глазом:

– Да. Я здесь это… живу, да. Совершенно верно.

– А я в отпуске. Я встану вот здесь, а вы, пожалуйста, встаньте так, чтобы над левым плечом у меня была вон та дымящаяся гора, а над правым – вот эта вершина. Ну как?

Деймон осторожно взял камеру чужого, гайанского дизайна и посмотрел на дисплей, ожидая какого-нибудь подвоха. Но экран показывал все ту же девушку. Длинные черные волосы рассыпались по плечам, когда она откинула капюшон; черты лица были чуть закругленными, а само лицо овальным, без острых скул или подбородка, но не мягким или рыхлым, как у людей, привыкших к излишествам; оно казалось вылепленным из янтарного воска человеческими руками, не способными создать резких углов и линий.

В ней была какая-то свежесть, не присущая женщинам кибергорода. Лица кибернетиков почти все без исключения были изуродованы в угоду моде экстравагантными прическами, безумными цветами век и губ, пирсингом носа, бровей, ушей, что делало даже красивые лица дерзкими, броскими и… не запоминающимися в отсутствие украшений. У гайанки не было ни косметики, ни татуировок; девушка в этом не нуждалась.

Необычнее всего были глаза. Поэты всех веков сравнивали черные глаза красавиц с бархатом (а во времена, когда не было бархата? наверное, вспоминали про черных пантер или черно-бурых лис), и Деймон убедился в том, насколько верно это сравнение. А еще в том, что если смотреть только в эти глаза, то можно потерять из виду все остальное и забыться в ощущении полета сквозь ночь, прекрасную темнотой и обещанием неизведанного.

– Ау! Вы уснули, что ли? – девушка улыбнулась и посмотрела в глазок камеры. – Будем спать или будем снимать?

– Да-да, – спохватился Деймон. – Сейчас. А куда нажимать?

«Кажется, этот парень немного туповат, – подумала Айрина. – Но зато скромный и симпатичный. Уж наверное, получше кибернетиков». Она была уверена, что наверняка почувствовала бы недоброжелательную ауру, исходящую от кибернетика, в какую бы одежду тот ни переоделся.

– А зимой здесь все усыпано снегом. Вы видели снег? Это хлопья застывшей воды. Они как пух, белые и легкие, но холодные и в руках тают. И вот здесь все ими покрыто: дома, скалы, все как под белым покрывалом, – расписывал Деймон картину, которую он сам никогда не наблюдал воочию.

– А не бывает холодно? – спросила Айрина, грея руки о стакан горячего, пахнущего пряностями вина.

– Нет, если тепло одеться. Зато очень красиво. В бухте часть воды замерзает, покрывается льдом, по нему даже можно ходить. А в горах начинают работать специальные машины. Они равняют и утрамбовывают склоны, так что по ним можно кататься на горных лыжах. Хотите еще глинтвейна?

В кафе, кроме них двоих, не было посетителей – за окнами «Орлиного гнезда» уже сгущались плотные, как грязная вата, серые сумерки. Край каменистого плато утонул в мглистом тумане, и прижавшиеся к земле облака скрыли от глаз горные вершины, на фоне которых фотографировалась Айрина. Служащий предупредил о времени, когда уйдет последний вагончик, и молодые люди изредка поглядывали на большие настенные часы.

Вообще в кафе было на редкость уютно – столы и стулья из светлого дерева, мягкое освещение в виде множества неярких лампочек, образующих узор на потолке, и низенькая деревянная изгородь, идущая вдоль невидимой стеклянной стены. Казалось, одна эта смешная декоративная изгородь отделяет теплое и светлое кафе от холодного резкого ветра снаружи, и от этого тепло деревянной мебели и горячего вина становилось каким-то особенно приятным, домашним. Айрина не могла поверить в то, что ей так просто будет почувствовать себя как дома, находясь в двух тысячах километров от Родины. Но все равно это было здорово.

Деймон избавился от своего страха перед гайанкой и готов был смеяться над собой: нашел, кого бояться – симпатичной и доверчивой девушки! Теперь он вдохновенно рассказывал ей о Скьелде, с лихвой компенсируя недостаток знаний выдумкой, а также прочитанным и увиденным в глобальной сети. Риск попасться был невелик – Айрина проводила первый день на Скьелде, как и он сам.

После второй чашки вина разговор приблизился к несколько отвлеченным темам.

– Как же у вас тут все-таки странно люди живут, – сказала Айрина. – Живут… для себя, получая удовольствие от жизни, от работы, никому не мешая, уважая права друг друга – это замечательно. Но все-таки они не работают ради общей идеи, ради какой-то великой цели. Их существование, как бы это сказать… ограничено сегодняшним днем. Вы не заглядываете в завтра, кроме таких вещей, разумеется, как подготовка к зиме, планирование горных разработок и так далее. Вы не задумываетесь о целях, к которым идет общество в своем развитии.

– А разве это обязательно – задумываться о великих целях? Вот у нас… у нас нет, но у кибернетиков? У кибернетиков есть же цели? Рядовые граждане их не всегда сознают, но общество, вернее, те, кто им руководит, стремятся к конкретным целям, не так ли?

– Да, – поморщилась Айрина. – У кибернетиков есть цели. Но они неверны. И очень жаль, что нам приходится доказывать им это силой оружия.

– Так может быть, лучше не иметь никаких целей? – осторожно спросил Деймон. – Человек, так или иначе, односторонен; даже если во главе общества стоит не один человек, а группа людей, они тоже могут быть односторонни и насильственно направить общество в неверном направлении. Может быть, лучше все оставить, как есть? Пустить развитие, так сказать, на самотек?

– Нет, Деймон, вы не понимаете, – покачала головой Айрина. – Так уже рассуждали… когда-то. Это ни к чему не приводит. Человек почти исчерпал возможности, которые дает ему нынешний уровень развития. Он способен обеспечить все свои потребности, у него нет необходимости в дальнейшем прогрессе. Взгляните на себя: вы, жители Скьелда, консервативны, не признаете новации и кардинальные изменения культуры и быта, следуете из поколения в поколение устоявшимся традициям. Во что превратилась бы Земля, если бы все жили так, как вы?

– Не знаю, – ответил Деймон, – но уж, во всяком случае, не было бы войн. Если бы людей не интересовали политика, передел власти и собственности, контроль за природными ресурсами, то мы бы жили очень долго в мире и процветании.

– А потом? К чему бы привела такая сытая спокойная жизнь? Человечество постепенно выродилось бы в бездеятельных, довольных жизнью существ, для которых главное – чтобы никто их не трогал и чтобы можно было жить по веками заведенному порядку.

– Но технический прогресс…

– А он будет? С чего вы так решили? Если все потребности обеспечены, если у всех все есть, если рождаемость по всей планете поставлена под контроль и Земля кормит ровно столько людей, сколько она способна кормить, то зачем нужен технический прогресс? Кроме группки энтузиастов, которые захотят летать к звездам и открывать новые миры, никому этот ваш прогресс не понадобится, и цивилизация зачахнет сама собой. Может быть, мы очень долго будем жить в золотом веке, но рано или поздно он кончится. В конце концов, Солнце потухнет.

– Я себе так представляю: пусть это будет интересно немногим, но кто-то не захочет жить в мире и спокойствии, кто-то будет летать к звездам и основывать космические поселения, постепенно двигая человеческое развитие все дальше и дальше. Ведь достаточно взглянуть на картину эволюционного развития, чтобы понять: именно такой путь, медлительный, но верный, есть самый правильный. Вперед и вверх, ступенька за ступенькой…

– Нет, – опять возразила Айрина. – Человек подошел к тому рубежу, когда он должен сам определить свое будущее, не оставляя это на откуп законам эволюции. Достаточно взглянуть на то, что делают кибернетики, и то, что делаем мы, чтобы понять: поворотная точка уже близка. Мы близки к тому, чтобы кардинально изменить человеческий вид. А с ним изменятся и законы эволюции, потому что к новому виду людей старые правила будут неприменимы. И если мы пойдем не по нашему пути, а по пути кибернетиков – это будет катастрофа для человека.

– Но зачем что-то менять в человеке? Неужели нельзя обойтись без революций и прыжков через пропасть?

– Боюсь, что нет, – сказала Айрина, крутя в руках опустевший стаканчик. – Все дело в нашем противоборстве с кибернетиками. Если не победим мы, евразийцы, то победят они. Да и потом, какой смысл откладывать выбор, который должен быть сделан рано или поздно? Это шаг вверх, тот самый, без которого все дальнейшие шаги вперед потеряют смысл.

Наступило молчание. Деймон думал, что ему ведь не нравится то, как устроено общество кибергорода; то, что людьми управляет человеко-машина, которую многие называют «кибермозг»; то, что человек не может претендовать на сколько-нибудь самостоятельное мышление в симбиозе с компьютером, который все более становится доминантой в отношениях с человеком. Ему не нравится это, но ведь и общество гайан, несмотря на то что о нем мало известно, также не вызывает симпатии. Может быть, расспросить об этом Айрину? Когда еще представится такая возможность?

– Что ж, может быть, вы и правы, – сказал Деймон.

Айрина улыбнулась.

– У нас есть книга, которую знает каждый гайанин – «Либро де Хомо Перфектус». Ее написали довольно давно, на рассвете Гайанской Республики, но она служит и по сей день руководством к действию для всего нашего общества. Там, кстати, не так уж много идеологии, а только основные положения, которые должен знать каждый. Вам было бы полезно ее прочесть, быть может, после этого вам захочется стать гайанином.

– Не знаю, – покачал головой Деймон. – Я слышал, что в вашем обществе мало личной свободы. Позиция человека в общественной структуре достаточно жестко определена. Ваше общество многие считают тоталитарным…

– Это не так! Если бы вы знали больше, вы бы поняли, что это не так. Тоталитарное общество ущемляет права человека, у нас же этого нет. Понимаете, общественные опыты, подобные нашему, в прошлом оканчивались неудачей, потому что тогда люди в массе своей не были к этому готовы. Они были… несовершенными, людьми старого образца. Поэтому их попытки ни к чему не привели. Но сейчас, когда мы создали нового человека, у нас все получилось. Здание, которое мы построили, не сгниет изнутри, как это было раньше, а удары снаружи делают нас только сильнее, потому что сплачивают против общей опасности.

– Только время покажет, правы вы или нет. Проблема наша в том, что, когда это время придет, возможно, не останется никого, кто бы мог трезво и беспристрастно оценить ситуацию. Если не останется людей, которые находились бы вне системы, кто сможет оценить ее эффективность, разумность, этическую оправданность?

Айрина пожала плечами.

– Об этом не стоит беспокоиться. Если мы изначально зададимся верными принципами…

– Но в том-то и дело, что не все считают ваши принципы верными, – прервал ее Деймон.

– Тем, кто не верит, мы докажем, что мы правы.

– С оружием в руках?

– Конечно, нет. Оружие мы обратим только против кибернетиков, потому что они угрожают нам и не хотят сосуществовать в мире. Всем остальным мы предоставим право добровольно решать, хотят ли они к нам присоединиться. И рано или поздно все нейтральные территории поймут нашу правоту; когда расцвет человека совершенного станет очевиден, нас поддержат все остальные.

– Человека, выведенного в лабораториях?

– Да.

Деймон не увидел ни тени смущения в глазах Айрины. Она говорила об этом совершенно серьезно, так, как будто была глубоко уверена в правоте своих слов, и Деймон понял, что дальнейшая дискуссия бесполезна. Да и время поджимало.

– Не пора ли нам идти? – спросил он.

– Надо заплатить, – сказала Айрина. – Знаете, у нас в Республике нет денег, и я все время забываю, что здесь надо за все платить. Меня во всех магазинах принимают за дурочку, представляете?

– Да уж, – усмехнулся Деймон. – Не беспокойтесь, я заплачу. Это не те деньги, которые можно считать деньгами.

– Это как? – округлила глаза Айрина.

– Каламбур, – засмеялся Деймон. – Сумма слишком мала, чтобы ее делить, к тому же я выпил больше вашего.

Они подождали, пока к платформе причалил вагончик канатки, выскочили из своего укрытия в кафе и побежали к нему. Внутри вагончика было светло и тепло, и они оказались единственными пассажирами. Пока длился спуск, они болтали о всяких пустяках и любовались видом ночного Скьелда – город сиял тысячами огней, отражавшихся в черном льду поверхности бухты. Где-то вдалеке несли патрулирование боевые корабли и подводные лодки гайан и кибернетиков, взлетали и садились самолеты, а за пределами атмосферы парили на лепестках солнечных батарей спутники-шпионы, но Айрина с Деймоном об этом не думали.

Когда поездка на канатной дороге окончилась, Айрина вспомнила о своем задании, и эта мысль, вопреки ожиданиям, ее почти огорчила – уж больно хорошо она провела вечер, даже несмотря на горячую дискуссию с незнакомым островитянином. На мгновение у нее всколыхнулось подозрение, а не шпион ли он, приставленный к ней, но она тут же отогнала эту мысль. Разве шпион будет так себя вести? Стесняться, смущаться, извиняться на каждом шагу, демонстрируя полное неумение обращаться с девушками?

– Спасибо за вечер, – сказала она. – Было очень приятно в вашей компании, но боюсь, мне пора идти.

– Мы могли бы еще встретиться? – спросил Деймон. – Может быть, сходим в ночной клуб?

– Нет, сегодня ночью я не могу, – сказала Айрина и подумала: «А завтра, после выполнения задания, вряд ли мне дадут задержаться на острове».

– Ну что ж, я надеюсь еще увидеть вас. Я зайду завтра после обеда в вашу гостиницу… вы сказали, «Семеро гномов»?

– Да, – Айрина слушала отвлеченно. Симпатичный парень, но вряд ли им придется встретиться. – Счастливо.

– До свидания.

Деймон проводил фигуру девушки взглядом, потом направился к своей гостинице «Белый пони». На душе у него было легко – хоть в чем-то день прошел не зря.

Глава 4 ПАУТИНА

Информация – важнейший ресурс, борьба за который часто предрешает исход любой вооруженной борьбы. Энжел понимала это так хорошо, как никто другой на Скьелде. Именно поэтому она стремилась все и всегда знать наверняка, чтобы иметь полный контроль над ситуацией. Предупрежден – значит, вооружен, говорили древние. С тех пор изменились только носители и источники информации, но не сам принцип.

Архивы установленных на городских улицах камер наблюдения позволяли отследить перемещение любого человека за последние три дня. Энжел в очередной раз порадовалась, что не зря выбила из Свенссона деньги на закупку новых, более емких блоков памяти – теперь эти затраты оправдывали себя. Она вывела на основной экран картинку, на которой из гостиницы «Семеро гномов» выходила девушка, и включила ускоренную перемотку записи, просматривая отдельные эпизоды в обычном режиме.

– Что это у тебя? – спросил вошедший в комнату Беркут.

– Смотри сюда, – сказала ему Энжел. – Видишь эпизод? Встречу двух девушек? Блондинка и темненькая?

Она включила ускоренную перемотку.

– Ну и что? – пожал плечами юноша. – Встретились старые знакомые, обнялись, поговорили. Ничего необычного.

– Во-первых, они обнимались секунд тридцать. А во-вторых, вот тебе еще пять эпизодов.

Экран разделился на шесть частей, показывая эпизоды, происшедшие за последние двое суток. Беркут наморщил лоб.

– Одна и та же сцена, не так ли? Только действующие лица меняются. И в каждом случае мы видим, что одна девушка ждет, а другая подходит к ней как бы для приветствия. Понимаешь, что это может значить?

– Не дурак, – ответил Беркут. – Дай мне десять минут, я нарою гору инфы по этим красоткам.

– Действуй, – согласилась Энжел. – Особо освети контакты с местными жителями – я хочу знать, есть ли у них постоянные агенты, или гайане забросили к нам группу без поддержки изнутри. Как закончишь – кликни меня.

– Я не кликну, я щелкну, – пообещал Беркут.

Энжел вышла в комнату отдыха, удрученно осмотрела пустой кофейник, потом вспомнила, что с утра выпила уже чашек пять – а лицо у нее и без того смуглое. Она приподняла жалюзи и выглянула в окно – сумерки уже сгустились над городом, и повсюду зажигались огни. Сегодня она собиралась пойти на дискотеку, но, видно, опять не судьба.

– Тяжела ты, женская доля, – пожаловалась сама себе Энжел. – Со всех сторон работа навалилась, конца краю не видно. Сейчас бы кошечку потискать, а где она? Свенссон обещал котенка и до сих пор не подарил, юзер беспонтовый! Эх!

Она нацедила себе стакан фруктового сока и залезла с ногами на диван. Нельзя унывать, нельзя сдаваться. Если она проиграет информационную войну, на Скьелд обрушится война настоящая, и тогда будет не до девичьих соплей. Добродушный здоровяк Свенссон скорее всего погибнет, защищая мир на своем маленьком острове. А что она будет делать без своего викинга? Сюда, на Скьелд, она бежала, огрызаясь, как загнанная волчица, но отсюда бежать будет некуда и незачем.

– Как успехи, Беркут?

– Смотри сама. Вот список.

– Сколько их всего?

– Семь человек. Все они остановились в гостиницах порознь. Из горожан, кроме продавцов и случайных прохожих, почти ни с кем не общались. Все эпизоды сейчас выведу на экран.

Энжел запустила поиск фрагментов, где кто-то из гайанок передавал другим людям небольшие предметы или оставлял эти предметы так, что их потом подбирали. В основном полезли эпизоды в магазинах, когда девушки расплачивались за товар, пару раз кто-то из них что-то ронял на улице, а потом эту вещь подбирали мусорщики. Одна девушка уронила пакет с деньгами, и монеты рассыпались по мостовой. Двое подростков подошли помочь, и один из них «заиграл» пару крон.

– Господи, вот деревня! – вздохнула Энжел.

– Растяпа! – прокомментировал Беркут. – Ты меня извини, но что-то не очень верится, что это секретные агенты.

– Мне тоже, – призналась Энжел. – Но в нашем деле надо знать, а не догадываться.

Она прошлась по спискам тех, с кем общались девушки за последние сутки. В основном все это сильно походило на случайные встречи, и только один эпизод с участием все той же черноволосой привлек внимание Энжел. Гайанка встречалась с каким-то парнем на станции канатной дороги. Платформу станции и стоящее рядом кафе наблюдала только одна камера, и Энжел нахмурилась.

– Хорошее место для встречи с агентом, – заметила она. – Камера почти ничего не дает, когда они сидят в кафе. Мы даже не видим движения губ девушки, потому что она сидит спиной, а микрофона там нет. Они могли разговаривать о чем угодно.

– Вот именно, о чем угодно. Например, о всякой ерунде, – заметил Беркут и усмехнулся. – Я могу сделать расшифровку разговора по губам парня, если ты так уж уверена, что это шпионы.

– Не стоит, – покачала головой Энжел.

Она какое-то время вглядывалась в картинку на мониторе, потом сказала Беркуту:

– Идентифицируй этого парня и всех остальных и сбрось мне по почте. Я спущусь в бункер.

– Трудовые будни продолжаются даже ночью? – усмехнулся хакер.

– Похоже, что да. Боюсь, как бы не пришлось глотать стимуляторы. А я ведь сегодня хотела в клуб сходить, развлечься…

– Энжел, да не напрягайся ты. Если считаешь, что это так важно, оставь все на меня. Я ночь поработаю, а с утра ты меня сменишь.

– Нет, ты сейчас заканчивай и иди спать. Только телефон не выключай, мало ли что.

– Понял, – вздохнул Беркут.

Энжел спустилась в бункер и вывела на экран своего рабочего места фотографию парня, который разговаривал с Айриной. Дело было не в том, что он приехал из кибергорода, хотя само по себе очень странно: что общего может быть у гайанки и кибернетика? Нет, дело было в том, что Энжел знала этого парня, и знала хорошо.

– Деймон, вот мы и встретились снова, – улыбнулась она.

И задумалась – а встретились ли? Имеет ли она право увидеться со старым приятелем, пренебрегая правилами безопасности? Неизвестно, кто он теперь – просто техник, приехавший в отпуск, или агент спецслужб кибергорода.

«Нельзя быть такой подозрительной, – сказала сама себе Энжел. – Нет, я должна встретиться с Деймоном. В конце концов, он мне жизнь спас, может быть, и я смогу ему чем-то помочь. К Свенссону тоже приехал друг из кибергорода и оказался чист».

На площади Грига тихими колокольчиками звенел фонтан, будто напевая песню Сольвейг из пьесы «Пер Гюнт». Чуть приглушенно доносились звуки веселья из ночного клуба «Морской змей», к входу в который поодиночке и парами сходились люди, многие из них были навеселе.

Айрина остановилась на краю площади, настороженно поглядывая в сторону клуба. Вот бы зайти, хотя бы взглянуть, что там такое! Тем более, до встречи еще есть время. Но она заколебалась. Вдруг за ней наблюдают сестры? Вдруг они посчитают, что подобное поведение непозволительно для спецагента? Она не должна рисковать своей репутацией, по крайней мере, не на первом задании. И хватит отвлекаться, напомнила сама себе Айрина.

Она оправила волосы, не без удовлетворения вдохнув еще раз запах своих духов, купленных утром в парфюмерной лавке, засунула руки в карманы джинсов и стала прогуливаться вокруг фонтана, разглядывая бронзовый барельеф.

Связная появилась без четверти полночь. Это была невысокая смуглолицая девушка с хвостиками черных волос; верхняя половина ее лица скрывалась под зеркальными очками, нижняя казалась бронзовым оттиском. Одежда, довольно необычная, состояла из шароваров и шерстяного пончо. Не говоря ни слова, она вытянула вперед руку, ладонью к Айрине. В ладони была зажата полоска биометрического сканера. Проведя ею сверху вниз перед лицом Айрины, связная взглянула на индикатор и сделала Айрине знак: «Следуй за мной». Они покинули площадь и спустились ближе к портовому кварталу в подвал одного из домов.

Коридор в подвале был темный и шел вдоль толстых, склизких от влаги труб теплопровода; освещение создавалось двумя тусклыми лампочками в начале и в конце коридора. Добравшись до второй лампочки, Айрина увидела дверь, за которой оказалась небольшая довольно комната. Там сидела на перевернутом ящике начальница группы Одрин – соломенная челка, совиный круглоглазый взгляд, острый подбородок – и с ней две девушки. В отличие от остальных девушек, начальница была одета броско – ярко-желтое крокодиловое пальто, длинный шарф, узкие брюки. Увидев ее, Айрина даже забыла представиться.

– Заходи, садись, – кивнула Одрин. – Это Айрина, а это Мила и Сюань. Встречала тебя Элин. Айрина у нас компьютерный специалист, будет работать с кибернетикой.

Айрине показалось, что последние слова Одрин произнесла с иронией, да и две девушки посмотрели на Айрину не так, чтобы приветливо. Оно и понятно – специалист по кибернетике среди гайан почти что изгой, во всяком случае, до тех пор, пока не кончится война, а она только разгорается с новой силой. Об этом Айрину предупреждали еще в школе разведчиков, но тогда она не придавала этому значения. Старалась не придавать и сейчас.

– Уже известно, какое задание? – спросила Айрина, устроившись на уголке большой пластиковой коробки.

– Значит, так, – сказала Одрин и обвела взглядом девушек. – Лейла и Кария готовят зонд на крыше, с помощью которого мы сможем связаться с материком. Основные инструкции у меня здесь, – она коснулась ладонью своего левого запястья. – Будем их придерживаться. Сейчас все соберутся, и я зачитаю задание.

Ждать пришлось минуты две. В комнату вошли еще две девушки, а за ними появилась Элин. Членов группы не знакомили друг с другом перед заданием, поскольку была вероятность, что кто-то из них попадет в руки враждебных спецслужб. О том, когда и как выйти на связь с группой, Айрина узнала уже на Скьелде.

Все расселись на ящиках. Одрин взяла в руку лазерный скальпель и сделала надрез на запястье. Смахнув капли крови, она вооружилась крохотным пинцетом и извлекла из-под кожи прозрачную пленку. Когда Одрин осветила пленку ультрафиолетовой указкой, замерцали какие-то символы.

– Здесь содержится информация по нашему заданию. Оно заключается в том, чтобы обнаружить и захватить центр обработки информации, принадлежащий правительству Скьелда. Для этого агент Айрина должна произвести… – тут Одрин запнулась. – Произвести кибернетическую атаку на центральный север… что за?..

– Сервер, – подсказала Айрина.

– …на центральный сервер и получить данные о местоположении информационного центра. Если это получится, наша группа должна осуществить захват здания и его удержание до получения дальнейших инструкций. Детали операции разрабатываются командиром группы, то есть мной. Запасной вариант: связаться с материком с помощью атмосферного зонда, несущего передающее устройство, и получить инструкции напрямую. В обоих случаях нам будет необходимо оружие, которое мы сможем получить от местного торговца по имени Берроуз, сочувствующего Республике. Дальше приводятся коды для связи с Берроузом и с материком.

Одрин обвела взглядом присутствующих, внимательно поглядев на Айрину.

– Элин, Лейла, вы отправитесь к торговцу. Ваша задача – доставить оружие сюда с максимальной скрытностью, но оперативно. По установлении контакта с торговцем сообщите мне, если контакт будет провален – операция отменяется. Можете идти.

Когда девушки вышли, Одрин повернулась к Айрине.

– Ты знаешь, что означает «кибернетическая атака на сервер»?

– Да, конечно.

– Какое тебе необходимо оборудование?

– Ну, во-первых, компьютер с доступом к глобальной и к местной сети, потом шлем с визиосенсорной системой управления, программное обеспечение…

– На складе должно быть все необходимое, – прервала ее Одрин. – Операция планировалась несколько месяцев, как мне сообщили перед заброской, так что нас должны были полностью обеспечить. Предыдущая группа занималась исключительно подготовкой. Сюань, покажи Айрине, где находится склад, и помоги принести оборудование. Кария, как обстоят дела с зондом?

Сюань встала и вышла из комнаты, даже не подождав Айрину. Та поспешила следом, едва не столкнувшись с симпатичной, чуть застенчивой Карией, которая встала со своего места, чтобы ответить командиру.

Склад оказался до самого потолка завален картонными и пластиковыми коробками. Айрина остановилась в нерешительности, не зная, что делать. Неулыбчивая Сюань посмотрела на нее и взялась за ближайшую коробку. Сверкнул короткий нож, которым девушка рассекла крышку коробки.

– Глянь-ка, это то, что надо? – спросила она довольно резко.

Айрина наклонилась над коробкой. Внутри действительно лежали завернутые в антистатик компьютерные комплектующие. Айрина начала вытаскивать их, раскладывая на полу.

– Вроде все есть, кроме шлема, – сказала она и посмотрела на Сюань.

Та опять помедлила, потом, как бы делая одолжение, выбрала по одной ей известным признакам вторую коробку. Поставила перед Айриной.

В этой коробке оказалось много всяких мелочей, большинством из которых Айрина не пользовалась в работе, а некоторые вообще были ей незнакомы. Нашелся и шлем для работы с компьютером. Айрина разложила оборудование по коробкам и взяла одну из них. Сюань не двигалась с места.

– Возьми вторую коробку, – попросила Айрина.

– Ты забыла сказать «пожалуйста», – отозвалась та.

В Айрине вскипела злость. Она опустила коробку и уперла руки в бока. Конечно, не стоило заводиться по пустякам, но надо же поставить на место эту девчонку! Ведь без Айрины вся операция потеряет смысл – она единственный спец по киберсистемам в команде. И она не станет мириться с хамством какой-то косоглазой дуры!

– Ты забыла, что сказала командир, – произнесла Айрина с расстановкой. – Она сказала, чтобы ты помогла мне принести оборудование. И имей в виду, что я после командира – второй человек в команде. Или еще кто-то из вас умеет валить сервера?

Сюань подошла вплотную к Айрине и приблизила свое лицо к ее лицу. Айрина разглядела выпирающие из-под верхней губы некрасивые зубы, и ей захотелось отодвинуться, но она заставила себя проявить твердость и смотреть, не отстраняясь, в глаза напарницы.

– Запомни одну вещь: я тебе не девочка на побегушках, – сказала Сюань. – Я вот этим ножом освежевала троих кибернетиков, а скольких убила ты, соплячка компьютерная? А насчет того, что ты можешь сервер свалить… лучше тебе это действительно сделать. Потому что, если ты облажаешься…

Она выразительно провела большим пальцем у себя под подбородком. Потом подхватила одну из коробок и пошла прочь пружинистым шагом, демонстрируя скрытую в костистой фигуре силу и ловкость. Айрина взяла вторую коробку и пошла следом. Не то чтобы она испугалась, но ей не нравилось, когда в команде такие отношения. Определенно, они не сработаются.

В комнате, где располагался штаб, нашлась сетевая розетка. Айрина подключила к ней компьютер и быстро настроила оборудование. Ей дали мягкое офисное кресло, единственное в комнате.

– Я готова, – сказала она Одрин.

Та сделала успокаивающий знак рукой.

– Подожди, мы еще не получили сигнала от Элин.

Вскоре заработал миниатюрный передатчик, которым пользовалась Одрин. Выслушав сообщение, она кивнула Айрине:

– Начинаем через три минуты. Они уже идут сюда. Мила, встретишь их у входа.

Айрина вздохнула и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Ей немного не нравилось то, что вокруг нее будут стоять напарницы, следя за ее работой, но это обстоятельство можно игнорировать. Куда труднее будет контролировать себя.

«Я знаю и умею это, – убеждала себя Айрина. – Я не раз встречалась с хакерами кибернетиков в сети и, по крайней мере, ни разу не проигрывала. На этот раз я должна победить. Все, что нужно, это пробить защиту справочной системы и послать заранее сформированный запрос. Я даже не буду пытаться залезть в системный каталог, вернее, как раз попытаюсь в качестве отвлекающего маневра, чтобы пробиться к справочной. Хорошо бы, там не оказалось администратора защиты, а только программы-демоны…»

– Задание выполнено, – Элин, Мила и Лейла вошли, держа в руках спортивные сумки.

– Айрина, можешь начинать, – дала команду Одрин.

Все девушки столпились возле сумок, откуда стали извлекать и раскладывать на ящиках и на полу матово блестящее полированными частями оружие.

– Где наши файлы не пропадали, – вздохнула Айрина и надела шлем.

В старину люди работали в сети, используя один монитор и, соответственно, работая по одному каналу. Отчасти это объяснялось тем, что возможности человеческого мозга по обработке информации сильно ограничены и требуют последовательного распределения сил по выполнению различных задач. Правда, со времен Цезаря были известны люди, способные выполнять несколько задач в параллельном потоке, но тогда это являлось скорее исключением. Впоследствии в этой области многое изменилось.

Потенциально человеческий мозг способен к инкапсуляции различных процессов в разных частях мозга, что позволяет обрабатывать несколько информационных потоков одновременно. Шлем с визиосенсорной системой позволяет использовать зрительное восприятие в режиме разделенных ресурсов, проецируя в мозг одновременно несколько изображений, каждое из которых поступает в соответствующую часть мозга. Процесс инкапсуляции стимулируется специальными препаратами, разработанными на основе психоделических наркотиков прошлого. Отчасти это напоминает погружение в транс, с той разницей, что при этом энергично стимулируется нервная деятельность и многократно возрастает активность коры головного мозга. У обычного человека появляется возможность обрабатывать и контролировать до четырех-пяти потоков одновременно, некоторые люди способны работать с десятью и более потоками. Естественно, что подобная работа быстро истощает ресурсы организма и может привести к серьезным нарушениям в работе мозга, поэтому метод инкапсуляции сознания используется для ускоренного обучения и при выполнении таких специфических задач, как информационная разведка и хакерские атаки.

Айрина вытащила из виртуального пространства монитор своего компьютера. Это были четыре разных экрана, наложенных на одно общее изображение виртуального рабочего стола. Теперь нужно было определить вход на главный сервер Скьелда, и Айрина потащила информацию по четырем каналам сразу. Вообще, только дилетанты считают, что по киберпространству надо летать, двигаясь по каким-то магистралям или линиям связи. Кибермастер, скорее, напоминает паука, который сидит на одном месте и дергает за ниточки паутины, по которым к нему и от него летят клубочки информации. А нити тянутся далеко-далеко, ко всем открытым серверам мира. Дернул ниточку – и улетел пакет от тебя, на сервере его обработали и отослали обратно – получи и распишись. Чем выше класс кибермастера, тем большим числом пакетов он может жонглировать. Настоящие профессионалы способны за час переворошить объем информации, равный половине того, что содержится во Всемирной Научной Библиотеке – для простого юзера это значит охватить целую Вселенную.

Айрина обошла сервер Скьелда по периметру, проверив все активные каналы. На поверхности лежал интерфейс публичного доступа и три авторизованных канала разного уровня секретности – для своих сотрудников. От сервера тянулось множество ниточек, по которым гнали информацию пользователи со всего земного шара. Айрина для начала спустила на защитный интерфейс авторизованных каналов программы-взломщики, подбирающие в автоматическом режиме коды доступа, а пока они работали, отследила нескольких юзеров из кибергорода, ковырявшихся в этот момент с публичным интерфейсом, и перехватила у них управление – одного канала для атаки было мало, требовалось по меньшей мере пять или шесть.

Автоматический взломщик пробил защиту первого уровня. Айрина тут же переназначила доступ на один из захваченных каналов и запросила на скачивание по этому каналу весь публичный каталог сервера, естественно, с высшим приоритетом. Тут же, пока защитные системы не успели отсечь доступ для ее канала, она прописала адрес точки входа на второй уровень в публичный каталог. После этого ее канал отсекли, но Айрина воспользовалась одним из захваченных каналов и через публичный каталог открыла доступ на первый уровень. Теперь автоматические церберы не могли отсечь ее канал, поскольку она получила «легальный» доступ. Она напустила взломщиков на защиту второго уровня. Чтобы повысить свои шансы, она открыла пять каналов для атаки и один для загрузки «мусора». Шесть каналов было уже довольно много, но Айрина умела поддерживать до восьми каналов и надеялась, что этого хватит.

Метод, которым она надеялась свалить сервер, был стар, как мир. Любой обработчик информации, будь то человек или компьютер, имеет ограниченную пропускную способность. Перехватив большое число авторизованных каналов и загрузив на сервер и с него большой объем информации с высшим приоритетом, Айрина могла получить доступ к системному каталогу – программы-церберы, охраняющие его, обычно отключались при переполнении оперативной памяти. На этом этапе, а может быть и раньше, в игру должен был включиться защитник сервера – такой же киберспец, задачей которого было оборвать уши взломщику. Но Айрина и не собиралась получать доступ к святая святых, ей нужно было всего лишь залезть во внутреннюю справочную систему. Правда, этот уровень защиты был немногим ниже, чем у системного каталога, и все же это давало более высокие шансы на успех.

Айрина перескакивала с одного экрана на другой – прием информации, поступающей по разделенным каналам, шел в параллельном режиме, но принятие решений, как наиболее ответственная задача, осуществлялось только последовательно. Естественно, что высококлассные хакеры синхронизировали свои действия с точностью до микросекунд, замедляя отдачу приказов на разных каналах таким образом, чтобы они начинали действовать одновременно. Это было важным ключом к успеху.

Айрина вытащила на экраны статус всех активных каналов Скьелда. Оказалось, что среди них нет ни одного с высшим приоритетом. Это значило, что никто из администраторов не подключен в данный момент к серверу. Оставался еще оператор за рабочим местом непосредственно возле сервера, но можно было надеяться, что он спит или пьет кофе. Айрина проверила, какие каналы подключены из-за пределов острова, и наткнулась на один странный канал, действовавший, как попрыгунчик – он перескакивал с одного уровня доступа на другой, между первым защищенным и публичным. Перехватить этот канал не удалось.

«Еще один хакер, – подумала Айрина. – И тоже нацелен на Скьелд. Что ему нужно? Откуда он?»

Неизвестный хакер, скорее всего, был кибернетиком, но его атака была совсем не так масштабна, как атака Айрины. Он пользовался только одним каналом, хотя Айрина могла просто не заметить другие точки подключения. Она решила, что этот неизвестный вряд ли ей помешает, и продолжила свои действия.

Второй уровень доступа продержался ненамного дольше первого. Айрина повторила процедуру перехвата прав авторизации и назначила второй уровень сразу двум своим каналам, а с остальными четырьмя атаковала третий уровень. Она надеялась, что два канала смогут достаточно сильно загрузить сервер, но вскоре подключила для подстраховки еще один. В этот момент один из ее каналов неожиданно закрылся, и Айрина поняла, что против нее действует хакер.

Это было неприятно, учитывая, что она еще не прошла на третий уровень. Айрина решила временно поддаться противнику, надеясь, что взломщики закончат работу раньше, чем администратор сервера отследит и отсечет все ее каналы. Она также перехватила еще несколько пользовательских каналов про запас, но пока не спешила назначать им доступ, чтобы не привлекать внимания защитника. К тому же второй хакер активизировался и начал открывать свои каналы, но он бился над защитой второго уровня; тогда Айрина неожиданно сама для себя сбросила этому участнику сообщение с адресом ключа к этому уровню.

Это было каким-то озарением. Айрина интуитивно понимала, что вдвоем у них больше шансов свалить сервер, независимо от того, кем бы ни был этот второй хакер. С другой стороны, если он заберет ключ и изменит право доступа, Айрина останется у разбитого корыта. Но она надеялась, что незнакомец этого не сделает, ведь он должен понимать, что союзник ему выгоден.

Наверное, в киберпространстве не так часто случалось что-то подобное – нейтральные хакеры по своей природе индивидуалисты, а хакеры кибернетиков, объединившись, действовали как единое целое, а не как независимые союзники. Неизвестный довольно долго медлил, прежде чем воспользоваться доступом второго уровня. Он не стал переназначать права, и Айрина обрадовалась: сработало! Теперь они вдвоем навалились на защиту третьего уровня. Но и защитник сервера не спал. Он начал энергично отсекать каналы, по которым взломщики «грызли» защитный интерфейс. Тем временем загрузка сервера увеличивалась. Публичный интерфейс начал глючить, демонстрируя, что компьютер не справляется с обработкой информации.

В какой-то момент Айрина сообразила, что защитник гасит в первую очередь ее каналы, и перестала атаковать защиту, сосредоточившись на каналах второго уровня доступа, которые перегружали сервер «мусором». Она стала подключать резервные захваченные каналы, по которым заливала на сервер первые попавшиеся под руку файлы с компьютеров удаленных пользователей, а с сервера запрашивала полный публичный каталог. К ее радости, ей удавалось подключать новые каналы быстрее, чем защитник отсекал работающие.

Неожиданно на один из ее каналов свалилось сообщение. Оно содержало ключ доступа третьего уровня. «Да здравствует кооперация!» – обрадовалась Айрина и ударила по серверу пятью каналами высшего уровня допуска. Вернее, не высшего – у сервера оказалась, как и следовало ожидать, еще одна линия защиты, но и она трещала под натиском бушующей волны информационного потока, который захлестнул сервер.

Айрина нашла интерфейс доступа к справочной системе. Она могла уже сейчас попытаться войти туда, но ее запрос, скорее всего, вызовет предупреждение и будет отсечен раньше, чем перегруженный компьютер сможет его обработать. Нужно было отвлечь защитника, и Айрина атаковала системный каталог.

Она успела переписать в публичный каталог ключ доступа к высшему уровню защиты, когда произошло что-то совсем необъяснимое – все каналы одновременно отключились, и на все экраны обрушилась бесконтрольная чернота. Входящий поток информации оборвался мгновенно, а спустя доли секунды оборвался и исходящий. «Ошибка соединения», – высветили все экраны. Хакерская атака закончилась.

Для Айрины случившееся было подобно встрече с бетонной стеной, в которую она врезалась на бегу. Еще несколько секунд ее пальцы конвульсивно дергались в перчатках виртуального управления, а глаза бешено моргали, переключаясь фокусировкой зрачков с одного пустого экрана на другой. Ничего не происходило. Айрина поймала себя на том, что сидит с открытым ртом, как какая-нибудь дурочка, и сняла шлем. После интенсивного сеанса работы у нее двоилось в глазах, и голова плыла от резких движений.

– Ну как, тебе удалось? – спросила Одрин.

– Я почти вошла… Я уже собиралась отправить запрос в справочную систему, когда это произошло… – Айрина потерла виски. Неожиданно накинулась головная боль.

– Что случилось? Ты выяснила адрес центра или нет?

– Они… Похоже, они выключили сервер. Не знаю почему, но они сделали это. По-другому я объяснить не могу.

– Так ты не справилась? – нетерпеливо спросила Одрин.

– Не совсем, – покачала головой Айрина и подняла глаза на командира. – Послушайте, если сервер выключен, это значит, что вся защита в городе вырубилась. Никакого слежения, никакой заглушки радиопередач. На камеры наблюдения можно не обращать внимания, да и сообщение на материк можно отправить прямо отсюда, без всяких извращений с зондами. Может быть, этим стоит воспользоваться? Если они перезагрузят сервер, то не раньше, чем минуты через три.

– Три минуты? – переспросила Одрин. – Кария, быстро связь!

Она схватила передатчик и вышла в коридор. Оттуда донеслось бормотание позывных и треск помех. Кария выглянула вслед за командиром, потом вернулась в комнату.

– Связь действительно есть, – удивленно сказала она. – Прима запрашивает инструкции из центра.

Айрина слегка расслабилась и зачем-то взглянула на Сюань. Этого явно не стоило делать – косоглазая ждала взгляда Айрины и, встретившись с ней глазами, мстительно улыбнулась. Айрина поспешно отвела взгляд и сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Я почти закончила работу. Если они включат сервер и если не будет других инструкций, я сразу получу доступ к справочному разделу и узнаю, где находится информационный центр.

Одрин вошла в комнату.

– Айрина, сколько времени может уйти на то, чтобы восстановилась система слежения на улицах?

– Минут пять. Допустим, на включение сервера уйдет, – она взглянула на часы на рабочем столе компьютера, – еще две минуты, и три на запуск следящих систем.

– У нас новый приказ. Только что наши РЛС засекли десантные корабли противника вблизи острова. Наши войска собираются нанести упреждающий удар. Нам поставлена задача захватить аэродром – туда прибудут штурмовые подразделения. Так что берем оружие и немедленно выступаем. До северного квартала – бегом, там реквизируем автомашину у местного населения. Через пять минут мы должны быть вне досягаемости этих чертовых камер. Вперед!

Айрина ошеломленно сидела в кресле. «Я же почти сделала это! – подумала она. – Неужели все придется бросить?»

– Айрина! Ты что, не слышала приказа? Мы выступаем! – Одрин буквально выволокла Айрину из кресла, рывком поставила на ноги и сунула ей в руки автомат. – Элин – ведущая, остальные за ней, бегом марш!

Они помчались по коридору и спустя полминуты выскочили на полуночные улицы Скьелда. Одинокие прохожие провожали их изумленными взглядами, но не подавали признаков беспокойства. Время, когда они будут шарахаться от людей с оружием, еще не наступило.

Глава 5 СВЕТ И ТЬМА

В клубе «Морской змей» было душно, жарко и в целом некомфортно. Разноцветные огни только ухудшали видимость, и без того затрудненную. Деймон едва отыскал глазами то место у стойки бара, где он оставил Миху Самосадова, и поплыл к нему, подхваченный потоком колышущихся тел, утопая в летучих парах. Без всякого сомнения, в атмосфере присутствовал какой-то дурманящий газ, так как сознание Деймона, слегка прояснившееся за время посещения туалета, вновь затянуло темной пленкой, вызывавшей слабое, но настойчивое желание выйти на свежий воздух. И хотя всего час назад Деймон с энтузиазмом согласился на предложение Самосадова зайти в клуб, теперь он стремился покинуть заведение.

– Миха, может, пойдем уже?

– Друг, ну разве так гуляют? Мы же только начали. – Миха неподражаемо изящно опорожнил очередную рюмку и кивнул бармену: – Еще две!

– Еще две, еще две, что-то мне не по себе, – пробормотал Деймон. – Лучше я вернусь в гостиницу.

– Приехали отдыхать, а он из гостиницы не вылезает, – фыркнул Миха. – Ну иди, коли невмоготу. До утра, надеюсь, башку проветришь?

– Не сомневайся.

Деймон поплыл к выходу. По дороге обернулся и понял, что Самосадов и сам был не прочь избавиться от лишней компании – он уже обнимал за талию какую-то красотку из местных. «Ну и ладно, – подумал Деймон. – Я тоже себе девчонку найду, вот только воздухом подышу». Он выбрался на улицу.

Ощущение тяжести овладело головой, как только он перестал вдыхать запахи, царившие в клубе. Зато ноги окрепли, и по влажно горевшей отраженным светом мостовой он зашагал вполне уверенно, придерживаясь направления на мотель.

Скьелд отличался от вымытых и вычищенных до блеска городов кибернетиков грязными водостоками, потеками на стенах домов и пробивавшейся местами сквозь мостовую травой, но Деймона все это не смущало. Если бы не неясное чувство тоски, он радовался бы всем сердцем пребыванию в нейтральной зоне. Здесь не действовал вшитый под кожу нейрочип, здесь Деймон был недосягаем для следящих систем и полицейских служб. Конечно, на нейтральной зоне невозможно затеряться – она слишком мала, иначе редкий солдат возвращался бы из отпуска. Но почувствовать хотя бы иллюзию свободы можно.

Деймон брел, не задумываясь о направлении. Его мысли были заняты размышлениями о своей горестной судьбе. Детство у него было безоблачным, хоть он и рос фактически без родителей – в кибернетическом обществе семья перестала быть фактором, соединяющим людей.

Женщины сходятся с мужчинами, только чтобы родить ребенка, которого затем отдают в интернат. А там из толпы галдящих малышей воспитывают будущих законопослушных граждан. Первоначальный отбор происходит очень рано – детей с выдающимися способностями отсеивают из общей массы и растят, нещадно пичкая знаниями. Со временем большинство из них становятся учеными – в мозг вживлены микросхемы, в затылок вделан разъем для подключения к исследовательской сети. В таких сетях совместными усилиями десятков людей и обслуживающих их компьютеров рождаются новые изобретения.

Здоровых и крепких детей сызмальства готовят в солдаты. Тренировки физические и психологические предваряют будущее преображение, которое состоится после того, как индивид закончит расти. Тогда из обычных ребят делают киборгов, сращивая живые ткани с синтетикой и металлом, накачивая вены обогащенной кровью и впаивая под череп быстродействующий нейрочип для контроля над мозжечком и нервной системой. Боль и страх этим солдатам неведомы, как и большинство человеческих эмоций.

А все остальные, кто не вышел ни мозгами, ни мышцами, остаются в среднем классе. Здесь уже есть возможность выбора – стать техником, администратором или просто мусорщиком. Для престижных должностей, таких как контролер киберсистем, нужно много учиться и всячески проявлять лояльность и гражданскую сознательность. У Деймона с этим было туго, но и в мусорщики он не попал, потому что был не совсем бездарен и потому что не хотел прочистки мозгов.

Его нынешнее общественное положение не блистало высотой, зато имело свои плюсы – такую мелкую сошку, как он, незачем жестко контролировать, вживляя в мозг ментальный сканер, который реагирует на запрещенные мысли. Из электронной начинки у него был только маленький чип на затылке, который каждому гражданину положен в качестве паспорта и поискового маячка одновременно.

Раньше, лет пять назад, можно было удалить чип и улепетнуть за кордон, если знать, кому дать денег за незаконную операцию. А можно было еще круче: заплатив какому-нибудь хакеру на стороне, перепрограммировать чип и заделаться шишкой. Ну не шишкой, конечно, а так, шишечкой мелкого пошиба – крупный подлог раскусили бы сразу. Но сейчас ни того, ни другого сделать уже было нельзя. В связи с войной контроль над гражданами усилен предельно, да и гайане перебежчиков не жалуют, хотя в мирное время они к себе народ пускали, особенно мужчин.

На нейтральной зоне еще можно провернуть кое-какие делишки – все подпольщики сюда перекинулись. Да вот беда: чтобы исчезнуть из системы, надо быть дяденькой небедным. И к тому же со дня на день нейтральная зона перестанет быть нейтральной – это Деймон чуял кожей, и от этого ему становилось грустно и одиноко. Вернувшись в отель «Белый пони», Деймон немало удивился, когда обнаружил на информационном мониторе в своем номере надпись: «Вам пришло сообщение. Желаете прочесть?»

– Ну, допустим, желаю, – пожал плечами Деймон.

Текст, появившийся на экране, заставил его призадуматься. С Розой Корреро он вместе учился. Эту взбалмошную девчонку недолюбливали все преподаватели. Рози не только выделялась необычной внешностью, но и, в отличие от большинства подростков, была способна пойти дальше банального внешнего протеста.

Уже в тринадцать лет Рози была непревзойденным хакером. Со временем она бросила школу, взломала все самые секретные сети кибернетиков и даже попыталась заблокировать Кибероболочку Первичной Функциональности, пресловутый кибермозг, которому подчинялась вся иерархия общества. После этого на Рози была объявлена охота, от которой ей едва удалось ускользнуть. К счастью, ей помогли замести следы друзья из Скьелда, и она осела в нейтральной зоне, тогда как киберсистемы считали ее погибшей.

Деймон был единственным кибернетиком, знавшим о том, кто скрывается под именем Энжел, и ему единственному Рози доверяла. Но они расстались несколько лет назад. И вот сейчас она нашла его играючи в тот же день, как он приехал на Скьелд, и предложила встречу!

Деймон пришел к заведению под вывеской «Венецианский купец» на окраине города и попытался разглядеть обстановку перед тем, как войти. В свете фонарей виднелся фасад обычного ресторанчика. Деймон прошел сквозь двойные двери и оказался в просторном, но малолюдном зале, уставленном столиками, на которых горели масляные лампадки – стиль ретро был на Скьелде популярен. Деймон огляделся, выискивая знакомое лицо, но не увидел никого, кто хотя бы отдаленно напоминал Рози.

Он какое-то время бродил по залу, потом решил заказать ужин. Когда он сел за столик, к нему подошел официант:

– Вас ждут в отдельной комнате. Пройдите сюда, пожалуйста.

Не без душевного трепета Деймон вошел в комнату, отделенную перегородкой от основного зала. Навстречу ему встала смуглая девушка с изящной, затянутой в кожаную блузку фигурой, с отливающим медью ежиком волос и зелеными кошачьими глазами.

– Энжел, – только и смог сказать Деймон.

– Все еще помнишь мой ник? – улыбнулась Рози.

Будучи хакером, она оставалась еще и женщиной и умела следить за собой. Сейчас она была довольна произведенным эффектом.

– Неужели ты вот так сразу решила со мной встретиться? – спросил Деймон.

– Не сразу. Тебя просканировали на входе, да и выйти отсюда тяжелее, чем войти, – сказала Рози с улыбкой.

Они беседовали недолго. В общем-то, Деймону рассказывать было нечего. Рози насчет того, какую роль она играет на Скьелде, отмалчивалась. Наконец, Деймон осмелился задать вопрос, который не давал ему покоя:

– Скажи, ты могла бы сделать так, чтобы мне не пришлось возвращаться обратно? Чтобы я смог остаться навсегда в нейтральной зоне?

Рози задумалась.

– Нейтральная зона продержится недолго. Но я могла бы кое-что сделать для тебя, – она заколебалась, решая, стоит ли говорить дальше. – Есть еще поселения, кроме Скьелда, и они не известны ни гайанам, ни кибернетикам. Если ты так хочешь убежать…

Она не договорила. Запищал зуммер, Рози щелкнула пальцами – в ушке у нее заработал приемник.

– Да. Что случилось? Как, еще одна атака? Ты уверен? Черт! Да, сейчас буду. Она вскочила. – Эти ламеры атакуют наш сервер! И как назло, в тот момент, когда я отлучилась! Я должна идти. Прости, мне придется оставить тебя.

Деймон понял, что это его последний шанс. Он тоже вскочил.

– Рози, я умоляю! Пожалуйста! Помоги мне!

Она замялась в нерешительности, потом схватила его за отворот пиджака.

– Если ты действительно хочешь исчезнуть, то приходи в клуб «Драккар», это в южном квартале, недалеко от гавани, и спроси Ульфа Свенссона. А сейчас прощай.

Она исчезла за занавеской, скрывавшей какую-то потайную дверь. Деймон лишь проводил ее глазами и молча подчинился подошедшему официанту, который предложил ему перейти в общий зал.

Свенссон очнулся в полной темноте. Потом перед его глазами плыли цветные пятна, постепенно сформировавшиеся в нечеткие контуры какой-то поверхности. Она мерцала кроваво-красными переливами, а над ней находился разум Свенссона, как бы паривший в воздухе. Откуда-то издалека доносились неясные звуки, и вскоре Свенссон понял, что это кто-то воет. Он не сумел толком осмотреть себя – тело казалось каким-то расплывчатым, как будто он смотрел через грязное стекло.

Вой приближался, и Свенссон понял, что неизвестные существа стремятся к нему. Местность была абсолютно пустынной, горизонт скрыт розовой дымкой. Оттуда из густого тумана вынырнули существа, похожие на собак или волков, которые бежали на Свенссона. Ощущая нарастающий страх, он бросился от них, но, оглянувшись через плечо, понял, что это бесполезно – существа приближались с чудовищной скоростью. Командор остановился, готовясь к схватке, но собаки не бежали по земле! Они мчались над землей, не касаясь ее, и их разверстые красные пасти налетели на Свенссона как брошенные кем-то баскетбольные мячи. Он попытался увернуться от них или ударить, но не смог сделать ни того ни другого – призрачные собаки прошли сквозь его тело и стремительно исчезли.

За ними появились великаны с голубой кожей, которые, сотрясая землю нечеловеческим хохотом, пытались раздавить Свенссона. В отчаянии он метался между огромными ступнями, пока одна из них не опустилась на него. Свенссон скорчился на земле, сжав голову руками – ему показалось, что он умирает. Но ступня великана тоже оказалась бестелесным миражом. Поднявшись на ноги, Свенссон ощутил, как загнанно бьется сердце. Его трясло, словно после сеанса шокотерапии.

За великанами последовали новые чудовища, визжащие, рычащие и кричащие, которые пытались разорвать Свенссона, внушая безумный страх, но не умея причинить никакого вреда. «Они не настоящие, – подумал Свенссон. – Почему же я их боюсь, ведь они не способны повредить мне?» Но глаза и уши давали богатую пищу для страха, а закрыть глаза почему-то не удавалось. Когда на Свенссона свалилась огромная летающая медуза и, оплетя его своими нитевидными отростками, потащила куда-то вверх, командор окончательно потерял контроль над собой и заорал, что было сил – это чудовище казалось совершенно реальным. Сообразить, что отростки медузы должны жечь и сжимать, а он ничего этого не чувствует, Свенссон не успел – неожиданно все закончилось.

С него сняли шлем виртуальной реальности, и Свенссон увидел, что он сидит в жестком кресле, к подлокотникам которого привязаны его руки, в небольшой комнате, похожей на подсобное помещение. Скорее всего, он все еще находился на борту злополучного сухогруза, об этом свидетельствовал отдаленный шум двигателей. Матово блестевший черный шлем был соединен проводами с портативным компьютером, за которым сидел какой-то парень в очках. Прямо перед Свенссоном стоял, ухмыляясь, широкоскулый шкипер.

– Ну как, парень, страшно было? – спросил он.

Командор почувствовал, что сердце его учащенно бьется, а промокшая от пота рубашка прилипла к телу. Он попытался успокоить дыхание.

– Жуткие монстры! – шкипер стоял перед Свенссоном, пожевывая сигарету. – В их очаровательной компании можно находиться бесконечно долго. Ну, естественно, до тех пор, пока кровь не закипит от избытка адреналина. Несколько дней в этом шлеме, и нервов у тебя больше не будет – начнешь мочиться со страху от любого шороха, а сердце станет как старая тряпка. Ну как, не хочешь снова погрузиться в прекрасный виртуальный мир?

– Они не настоящие, – пробормотал Свенссон. – Я их… не боюсь.

– Брось, парень. Все так говорят. Эта штука сильнее человеческого разума, проверено на многих экземплярах, – шкипер захохотал. – Для того чтобы сопротивляться, нужно иметь электронные мозги, а ты ведь еще не киборг, верно?

– А ты кто? – спросил Свенссон.

– Я тот, кто тебя сломает и в жгут скрутит, – заявил шкипер. – Эх, как ты попался! Я думал, придется весь город перетряхнуть, а ты сам мне на голову свалился. Знаешь, кроме этих виртуальных кошмариков есть еще много чего интересного. Старые добрые болеизлучатели, например. Несколько сеансов, и человек вылечивается от заикания. Или наоборот.

– Что тебе нужно?

– …Есть еще один старый испытанный способ – лишить клиента сна, ну знаешь, лампами в лицо, и глаза не давать закрыть. А уж сколько чудесных открытий существует в мире химии! Я не говорю о топорных средствах; есть препараты высшего пыточного пилотажа. Например, можно дать человеку средство, пробуждающее клаустрофобию, и засунуть его в черный ящик. А есть совершенно волшебный порошок, который заставляет клиента думать, что по его коже бегают муравьи – а ему, естественно, не дают смотреть или трогать себя. Ах, шикарные есть средства!

Свенссон повращал головой, но поблизости был лишь один человек – тот парень, что сидел перед ноутбуком. «Вот вляпался! – подумал Свенссон, пытаясь подавить отчаяние. – Но, ничего, как-нибудь выкрутимся. Для начала нужно выяснить, кто такой этот шкипер».

– За что ты на меня взъелся? – спросил Свенссон. – Я тебе что-то сделал, тебе лично? Может, когда на флоте служил, в каком-нибудь кабаке дал тебе по морде? Что ты так переживаешь, поделись.

– Свенссон, ты настолько самоуверен, что кулаки чешутся, – заметил шкипер и коротким, совершенно неуловимым движением ударил командора в лицо.

Вернув откинувшуюся от удара голову в привычное положение, Свенссон почувствовал боль в шее и не почувствовал своего носа. Чуть позже, слизнув капельки крови с верхней губы, он понял, что удар не прошел бесследно.

– А слабо меня развязать и один на один, как мужчина? – спросил он. – Или кишка тонка? А может, ты вообще не мужик?

Шкипер захохотал.

– Идиот! Сам не знаешь, что предлагаешь. Я твое досье читал – плавание, гребля на каноэ, регби, десятиборье, лыжные гонки, яхтинг, мотокросс – устанешь перечислять! Ты просто помешан на спорте. Физические данные будь здоров – рост сто девяносто семь, девяносто пять килограммов вес. Внушительно, конечно. Только пойми, Свенссон, что каким бы сильным человеком ты ни был, ты остаешься человеком. Твои возможности не позволят тебе продержаться и одной минуты против киборга. А уж сопротивляться наркотикам и психотропным препаратам просто бесполезно – против природы не попрешь. А природа у вас, у людей, слабая!

– Человек слаб, – пробормотал Свенссон. – Возможности его сильно ограничены. Но если очень захотеть, то всегда можно сделать немного больше того, что ты можешь. А вы, киборги, на сто десять процентов работать не умеете.

– Не смеши меня, Свенссон! Я размажу тебя по стенке! Боюсь только, твоей крови не хватит, чтобы полностью покрасить интерьер в красный цвет.

– Ближе к делу, – сквозь зубы сказал Свенссон. – Чего за киборгами не водилось никогда – так это самодеятельности. Кто тебя послал и с какой целью? Гонять на Скьелд корабль с экипажем – слишком дорогое удовольствие, чтобы просто потрепать мне нервы.

– Будь моя воля, Свенссон, прихлопнул бы тебя, как муху, – заявил шкипер. – Такие люди, как ты, которые считают себя крутыми парнями, мне поперек горла. Но насчет тебя есть приказ.

– Ага, – кивнул Свенссон.

– Нам нужно, чтобы ты поддержал союз Скьелда с кибергородом. Чтобы не было политического резонанса, когда наши бойцы приберут к рукам ваш городишко. Только и всего. Ты – марионетка, которой мы будем управлять. Причем от тебя даже не требуется согласия. Тебе посадят в череп маленькую такую штуковину, кибербрейн называется, а мозги промоют гипноизлучателем. Будешь ходить по стойке смирно и честь отдавать, понял? Само собой, ты можешь нам поспособствовать, если выдашь информацию, которая поможет заарканить разных деятелей, вроде хакера Энжел и других ренегатов, которые укрываются на вашем острове. А не выдашь, и не надо – сами все узнаем. Жаль, у меня оборудования соответствующего нет, а то бы я уже вскрыл тебе мозги. Но мне разрешили попытаться слегка на тебя нажать, чтобы ты сам сказал, добровольно. Ну что, как мы будем работать? С огнем в глазах или со слюнями до пола?

– Что-то ты больно разговорчивый для киборга, – заметил Свенссон. – Спорим, что ты – «кибербрейн-3», новичок желторотый! Небось вчера только имплант посадили?

– Может, и так, – ухмыльнулся шкипер. – Когда придем в порт, мне наверняка второй уровень дадут. А тебя по любому в расход спишут, не сейчас, так после захвата острова. Так что готовься, от меня ты никуда не денешься. Эй, Сэнди, надень на него шлем, пусть покайфует. А я пока схожу в рубку, проверю курс.

Свенссон увидел спину шкипера, а в следующее мгновение на глаза опустилась чернота. Но прежде, чем виртуальное изображение начало проецироваться в мозг, Свенссон успел задержать дыхание, решив применить простой фокус, которому научила его Энжел. Оказавшись в виртуальном мире, Свенссон тоже не стал работать легкими. Теперь он не дышал ни в реальности, ни в компьютерном окружении. Монстры вновь окружили Свенссона, но он не забывал не дышать, спасаясь от них бегством.

Спустя некоторое время изображение стало нечетким и каким-то картонным, плоским; мозг, лишенный кислорода, перестал реагировать на внешние раздражители, сосредоточившись на внутренних проблемах, хотя удушья Свенссон не чувствовал. Он качнулся вперед, от души надеясь, что делает это в реальности, и, оттолкнувшись ногами от пола, опрокинулся на спину. У кресла была короткая спинка, и Свенссон, поджав в падении колени к груди, перекатился через голову и встал на ноги. При этом шлем слетел с него, и командор глубоко и с наслаждением вдохнул. Парень, сидевший у компьютера, посмотрел на него глазами человека, увидевшего крылатого слона.

– Привет, Сэнди! – поздоровался вежливый Свенссон перед тем, как боднуть компьютерщика головой в живот.

Испустив конвульсивный хрип, тот сполз на пол и, схлопотав еще пару ударов ногами, затих. Свенссон доковылял до какого-то крюка, торчавшего в стене, и начал остервенело пилить об него веревки на руках. При этом он вслух поминал шкипера:

– Киборг недоделанный! Ну ты у меня попляшешь, электронщина неотесанная! Гвозди в башку забивать буду! Микроскопом!

Кое-как отвязавшись от стула, Свенссон выглянул из кубрика – охраны у дверей не оказалось. Дверь выходила в обширное, плохо освещенное помещение, судя по всему, трюм корабля. Вдоль потолка тянулись какие-то железные конструкции, похожие на рельсы для подвижных лебедок. Свисали цепи, болтались на тросах электрические лампы под железными колпаками.

Свенссон стоял, оглядываясь, пока ему не показалось, что в его сторону кто-то идет. «Дьявол! Я просто обязан вырваться, иначе погибнет Энжел!» – подумал он и побежал в ту часть трюма, где было светлее – киборги одинаково хорошо видят при любом освещении и в темноте получают над людьми преимущество.

Свенссон ухватился за висящую цепь и взобрался на рельсы, проложенные под потолком. Здесь были пыль и ржавчина – очевидно, грузовой трюм давно не использовался по прямому назначению. Вообще, ржавчина густыми рыжими пятнами покрывала борта судна, которые маслянисто поблескивали в желтом свете ламп, а с решетчатых потолочных ферм свисали лоскуты паутины. Что творится в цистернах для сыпучих грузов, Свенссон даже боялся представить. Вполне возможно, что туда просто набрали воды, чтобы увеличить осадку и сымитировать загруженность судна.

На выходе из подсобки Свенссон обнаружил какой-то переносной пульт, и теперь, сидя под потолком, решил разобраться в его устройстве. Это был пульт управления подвижным краном, который заодно управлял и маленькими роботами-погрузчиками, стоявшими в углу помещения – пыльные бочонки на гусеничном ходу, оснащенные долгорукими манипуляторами. Хотя управлял – это громко сказано: роботы просто включились, а дальше действовали автономно. Они отряхнулись и поползли цепочкой в другой конец трюма, где, как догадался Свенссон, находился элеватор. Не найдя там грузов, которые можно было разложить по трюму, роботы развернулись и поехали обратно.

Вошедший в помещение человек в серой робе остановился, тупо глядя на роботов. Потом этот крайне сообразительный субъект вскочил на ближайшего робота. Тот сбросил ход под тяжестью незваного попутчика, но продолжил двигаться вслед за остальными. Свенссона, лежавшего на рельсах на высоте четырех метров от пола, человек не заметил, а то, что он человек, а не киборг, было ясно по его неловким движениям – киборги отнюдь не страдали отсутствием координации. Командор решил, что на этого типа тратить время не будет, и стал пробираться к выходу. В зубах он держал длинный ржавый гвоздь, который, судя по всему, выпал из корабельной обшивки. Это было его единственное оружие.

«Хорошо бы «умную» винтовку сюда, – подумал Свенссон. – Или импульсный разрядник с автоматическим целеуказанием». Но командор понимал, что если у кого-то на борту этого судна и есть оружие, то только у врагов. Оставалось полагаться на свою интуицию, поскольку разум работал крайне вяло, страшась одной мысли о том, чтобы справиться с киборгом голыми руками. В любом случае надеяться выбраться живым с этого корабля мог только такой оптимист, как Свенссон.

Шкипер-киборг вбежал в трюм со стороны лифта и устремился вслед за первым человеком, который уже что-то кричал из дальнего конца трюма. Свенссон застыл восковой фигурой, вытянувшись на рельсе в надежде, что его не заметят. У боевых киборгов зрение обеспечивало двенадцатикратное увеличение деталей изображения, работу в инфракрасном режиме, отслеживание перемещений и частично рентгеновские функции, так что, даже спрятавшись за преградой, человек не мог считать себя невидимым. Шкипер вряд ли был полевым агентом – у «кибербрейна-3» электронная начинка куда скромнее, чем у штурмовых ботов первой категории, но и он видел гораздо лучше человека.

Про модифицированные синапсы и измененный состав крови и упоминать не стоит – даже если вместо физионасоса у киборга работает обычное человеческое сердце, мышцы сокращаются в два раза быстрее, чем у человека. Да и компрессорный режим работы легких наверняка включен. Эти ребята не устают и не сдаются.

Шкипер вначале не подавал виду, что заметил Свенссона, но двигался уж больно медленно, необычно для киборга. Свенссон вскочил и побежал по рельсу в обратную сторону – туда, куда уехали роботы-грузчики. Конечно, от киборга убежать невозможно. Но навстречу Свенссону уже двигалась подвеска автоматического крана. Свенссон, работая пультом, остановил подвеску, вскочил на нее и помчался прочь от киборга. При этом он укрывался за внушительным железным крюком крана, держась за цепи, которыми тот был подвешен к скользящему по рельсам ползунку. На крюке еще висел захват с каким-то грузом. Киборг бежал следом за краном, развив скорость не меньше сорока километров в час, и догонял. В лице у него не осталось ничего человеческого – глаза горели холодным безумием машины, запрограммированной на убийство. Глядя на это пугающее зрелище, Свенссон подумал о трех вещах, вернее даже, не подумал, а почувствовал: думать не было времени.

Во-первых, киборги всегда работают на сто процентов, то есть на пределе возможностей, не больше и не меньше. Во-вторых, они склонны недооценивать людей, поскольку зачастую не учитывают человеческой способности форсировать свои резервы в критических ситуациях. И в-третьих, они являются заложниками системы приоритетов, в которой самосохранению отводится далеко не первое место. Это значит, что киборги скорее предпочитают погибнуть, нежели не выполнить поставленную перед ними задачу.

Почувствовав это, Свенссон доверился своей интуиции и совершил почти безумный, и потому совершенно непредсказуемый, во всяком случае, для киборга, поступок. Он нажал кнопку сброса груза, прицепленного к крану, и одновременно сам прыгнул навстречу бегущему шкиперу. Киборг попытался перепрыгнуть через упавший ему под ноги груз, и в этот момент ему в грудь врезался сгруппировавшийся ногами вперед Свенссон.

Сразу после удара кинетическая энергия обоих участников столкновения почти полностью перешла в работу по разрушению грудной клетки шкипера. Лопнувшие легкие не помешали ему вцепиться обеими руками в летающего викинга, но в момент падения на пол шкипер уже не только не дышал, но и не думал – на Скьелде Свенссон был чемпионом по заколачиванию гвоздей в деревянную доску ладонью, а череп, скрывавший компьютерный имплант, не был армирован титановыми пластинами, как у боевых киборгов.

«Извини, приятель, не нашлось микроскопа», – пробормотал Свенссон. После смерти шкипер еще долго сжимал цепкими пальцами бедра Свенссона, прежде чем тот освободился и заковылял в сторону лифта.

На полпути Свенссона догнал человек в серой робе. Смотрелся он достаточно дико – верхом на роботе, размахивая над головой цепью, как ковбой с Дикого Запада арканом. Но действовал неэффективно: вместо того, чтобы ударить вкруговую, стеганул цепью сверху вниз. Свенссон увернулся и, прежде чем противник начал подтягивать к себе цепь, схватил ее и рванул на себя. «Ковбой» вылетел из «седла» и шмякнулся на пол; получив ногой по ребрам, окуклился, но едва Свенссон отошел на несколько шагов, вскочил и побежал следом.

Свенссон вторично продемонстрировал знание законов физики, когда, резко опустившись на колени, бросил противника через себя. Увлекаемый собственной инерцией, «ковбой» отправился на встречу с железной перегородкой, которая произвела на него ощутимо успокаивающее действие. «Счет первого тайма – два-ноль», – отметил Свенссон.

Он поднялся на палубу в лифте, вооруженный цепью и обрезком железной трубы, напоминая римского гладиатора – схватка за жизнь на виду у многоглазого колизея звездного неба, раскинувшегося над освещенной редкими фонарями палубой корабля. Над носовой частью возвышалась сияющая огнями рубка, над погруженной во тьму кормой были различимы конструкции грузовых кранов. Где-то там должны были быть и спасательные средства, и Свенссон направился к корме.

– Эй! Стой! – крикнул кто-то со спины.

Свенссон нырнул за ближайшую надстройку, служившую площадкой для погрузочного крана, и оглянулся. На палубе стоял человек с автоматом в руках, и человек этот, судя по всему, не был киборгом. Свенссон встал, подняв руки.

– Я сдаюсь.

Киборги недооценивают людей, а люди переоценивают себя. Еще неизвестно, кто из них самоувереннее. Человек с автоматом направился к Свенссону, явно не желая никому отдавать честь захвата пленного. Свенссон покосился на пульт управления погрузочным краном: с корабельной автоматикой он был знаком, когда-то сам ходил на таком сухогрузе. Интересно, знакома ли с ней эта команда, или они впервые в рейсе? Учитывая, что кибернетики, скорее всего, перехватили управление нейтральным кораблем уже в пути, то вряд ли.

– Лечь на пол! Живо! – скомандовал автоматчик.

Свенссон медленно подчинился, как бы невзначай коснувшись при этом пульта управления краном, чего противник не заметил в царившей на палубе полутьме. Опустившись на корточки.

Свенссон исподлобья поглядел на человека с автоматом. Тот не почувствовал возникшей за его спиной стрелы крана – поворотный механизм работал бесшумно. Конечно, была блокирующая автоматика, предупреждавшая столкновения, но Свенссон ее отключил. Получив удар в спину чуть ниже лопаток, моряк растянулся на палубе. Свенссон вскочил, нырнул под стрелу и бросился на противника. Завладев автоматом, он двинул моряка в челюсть, вышибив из него сознание. Затем поспешно огляделся.

Еще один человек, вышедший из рубки, бежал к Свенссону со скоростью, невозможной для обычного человека. Но, как бы быстро он это ни делал, между ним и Свенссоном было пятьдесят метров узкого коридора, идущего между бортом и огромными квадратными люками, ведущими в трюм. И коридор этот превратился в свинцовый ад.

Киборг бежал чертовски быстро, ныряя из стороны в сторону, но продраться через веер автоматных очередей не сумел. Хотя в какой-то момент Свенссон подумал, что ему не хватит обоймы – останавливающее действие пуль было мало, а неукротимое желание киборга добраться до командора и порвать его на конфетти – очень велико.

И все-таки за три метра до Свенссона киборг свалился на палубу, истекая кровью и конвульсивно дергаясь. Командор перевел дыхание, ощущая, как дрожат у него руки и какой тяжестью налились ноги. «Если бы автомат был у этого парня, а не у меня, он мог бы отстрелить мне уши, не выходя из рубки, – подумал Свенссон. – Повезло».

Впрочем, ему повезло еще и в том, что он умел управляться с дешевым оружием, лишенным «умных» прицелов, а также с автоматикой кранов и собственными нервами. Свенссон отшвырнул автомат и разорвал рубашку на груди, потеряв на минуту нордическое самообладание.

– Что, съели? Киборги драные! Имел я вас! Выкуси, силиконовые ублюдки! – И он сделал неприличный жест в сторону рубки, где, впрочем, уже никого не было. – И ты выкуси! – еще один жест в том направлении, где должно было находиться побережье кибергорода. – И ты!!! – в сторону невидимого спутника-шпиона. – Я всех вас сделал!

Свенссон сорвал брезент со спасательного катера. Минуту спустя он уже мчался со скоростью полсотни миль в час в направлении Скьелда. Кислотной зеленью светились в темноте приборы, но Свенссону они были не нужны – как и его далекие предки-мореходы, он умел ориентироваться по звездам.

Глава 6 ВОЙНА

Энжел застыла перед беспомощно мигающим индикаторами сервером.

– Беркут, что тут случилось? Ты отбил атаку?

Юноша отнял руки ото лба – до этого он сидел, закрыв лицо и опершись локтями о стол.

– Я пытался, Энжел… Я сделал все, что мог… Их было двое, и они пробили всю защиту.

Энжел ответила не сразу просто потому, что ей долго не удавалось овладеть собой и придать голосу спокойствие.

– Они получили полный доступ? Им удалось проникнуть в системный каталог?

Беркут помотал головой, стащив с носа очки, стекла которых были пересечены дорожками от капель пота, стекавших по лбу программиста.

– Я вырубил питание. Это был единственный выход.

– Ты уверен? Ты точно не мог поступить иначе?

– Уверен, – вздохнул Беркут. – Они прижали меня к стенке. Сервер был на уровне критической нагрузки. Еще немного – и вся защита полетела бы к чертям. Я… прости, Энжел.

– Сколько времени прошло? – спросила Энжел, наклоняясь над клавиатурой.

– Минуты две.

Энжел начала рассуждать вслух:

– Еще минута, пока сервер загрузится, потом две минуты, пока включатся посты слежения и станция помех. Слишком много. За это время может произойти что угодно. На острове может высадиться целый батальон морпехов, или отряд террористов может заложить бомбы, или… да что угодно! Я уж не говорю про спутники кибернетиков, которые сфотографировали город вдоль и поперек в масштабе один к одному. Они теперь каждую блоху на наших улицах знают лучше нас. И очень скоро они вычислят наш Замок, а тогда – жди группу захвата. Черт побери, модемы бесхвостые! Какой же кибернетический урод атаковал наш сервер?

Беркут стряхнул пот со лба, помассировал переносицу.

– Энжел, мне очень жаль, но я ничего другого не мог сделать. Я старался, правда, но они меня обошли…

– Ладно, ты ни при чем. Это я виновата, – Энжел вздохнула, провела ладонями по волосам и вдруг почувствовала, что готова расплакаться.

Она бросила пост, сорвалась, как девчонка, на встречу с бывшим одноклассником. Как можно было так безответственно поступить! Это она во всем виновата! Вдвоем с Беркутом они легко отбили бы атаку. Она не имела права уходить, тем более после того, как уже была одна попытка взлома! Она расслабилась и все завалила; теперь из-за ее легкомыслия все пойдет прахом, все эти годы работы, все труды ее и Свенссона пропадут зря!

– О-о-ох! – тяжко вздохнула Энжел и приложила ладони к лицу, чтобы как-то унять вспыхнувший на щеках жар.

Беркут почувствовал себя неловко. Из-за него Энжел теперь корит себя, напрасно терзается. Он, сопляк, не удержал сервер, не смог отбить атаку, а она слишком благородная душа, чтобы позволить ему нести за это вину. Он должен ее как-то утешить или отвлечь.

– Энжел, по-моему, один из хакеров находится здесь, на Скьелде. Во всяком случае, один из каналов, которые я отсек в самом начале атаки, был открыт с терминала, находящегося на острове.

– Что? – Энжел резко повернулась, подошла к клавиатуре, часто моргая глазами, чтобы прогнать слезы – ей не хотелось плакать при Беркуте.

– Вот, посмотри лог-файл. Коннект был со Скьелда, это точно.

– Верно. Сейчас узнаю адрес… Хотя, кто бы они ни были, там их сейчас уже нет, и все-таки нужно подстраховаться. Продолжай работать; когда загрузится сервер, проверь все системы. Я вызову Сандерса.

Она взяла видеофон и вышла из бункера.

– Сандерс, слушай. Только что на наш сервер была атака, и мы засекли адрес. Это в городе, недалеко от площади Грига, сейчас скажу точно… Ты можешь выслать туда группу?

Сандерс был невозмутим, как киборг.

– Могу и вышлю. Но я думаю, Энжел, вам лучше всего немедленно покинуть Замок. Если это были кибернетики, вполне возможно, что они определили, где вы находитесь, и попытаются захватить вас. Давайте лучше я вышлю группу к Замку, чтобы прикрыть вас.

– Ерунда, Сандерс. В случае опасности я уйду подземным ходом. Через периметр они не смогут проникнуть, не подняв тревоги, и у меня будет достаточно времени. Вы связались со Свенссоном?

– От него нет никаких сообщений. По нашим сведениям, он пропал около шести часов вечера вблизи пристани.

– Что?!

– Нам удалось выяснить, что в порту побывало подозрительное судно – сухогруз с Южного Самоа, который простоял всего полчаса и ушел, не разгрузившись.

– Его досмотрели на выходе из гавани?

– Нет. Они ушли без предупреждения.

– Боже! – Энжел приложила руку ко рту, не решаясь произнести слова, которые крутились у нее на языке.

– Да, мы должны предполагать самое худшее: что командор Свенссон захвачен разведкой кибернетиков. Если это так, то нам надо ожидать полномасштабного вторжения в ближайшие часы. Позволите дать вам совет?

– Я слушаю, Сандерс, – произнесла Энжел, уже не контролируя свой дрожащий голос.

– Вам лучше будет покинуть Скьелд, когда это начнется. Для командора существовал запасной вариант на этот случай, хотя сам он, насколько я знаю, не собирался им воспользоваться. Но мне кажется, что если бы он был здесь, он бы посоветовал вам использовать этот вариант.

– Спасибо, Сандерс, – прошептала Энжел. – Лучше бы он был здесь…

Деймон бежал по улице, не вполне уверенный в том, что бежит к порту. Клуб «Драккар», про который упомянула Энжел, находился где-то в южной части города. В два часа ночи улицы были пустынны: половина жителей, в том числе большинство туристов, находилась в ночных клубах и на дискотеках, а остальные мирно спали. Каменные колодцы стен отбрасывали глухие раскаты стучащих по мостовой ботинок. На безлюдной улице не с кем было даже обменяться взглядом, и когда навстречу Деймону выбежал из-за поворота другой человек, со стороны порта, оба остановились.

– Извините, – сказал Деймон, приглядываясь к скрытому тенью лицу высокого незнакомца. – Я ищу клуб «Драккар». Вы не подскажете…

– А какого дьявола ты его ищешь? – здоровяк не отличался вежливостью, по крайней мере, в текущем расположении духа.

– Э… мне сказали, что там я могу найти Ульфа Свенссона. Если вы не знаете дорогу, так и скажите, – добавил немного смелее Деймон.

Здоровенная рука сгребла его за шиворот.

– Не шути со мной, парень, – предупредил здоровяк, подтащив Деймона к ближайшему фонарю, чтобы получше разглядеть. – У меня был тяжелый день, а впереди не менее тяжелая ночь. Свенссон – это я, и если я тебе за каким-то чертом нужен, то – за мной, и не отставай!

С этими словами он устремился вперед, в направлении, противоположном тому, в котором бежал Деймон. Тот стоял ровно две секунды, прежде чем ринуться следом. Клуб «Драккар» оказался немного не там, где он рассчитывал.

– Одрин, можно у тебя спросить одну вещь? – сказала Айрина, не прерывая бега по взгорбившейся с юга на север улице, по которой они двигались к окраине города.

– Спрашивай. Только быстро.

– Ты училась в секторе Весенних Лугов? Двенадцатая школа имени Саманты Фокс?

– Да. Я из выпуска десятого года.

– Тогда мы с тобой одноклассницы. Ты меня помнишь?

– Ну что за вопрос. Конечно, помню. Я знала состав своей группы еще до отправления с материка. И к тому же, я сама попросила… хотя это неважно.

«Она попросила, чтобы меня включили в ее команду», – подумала Айрина. Ничего удивительного, если бы Айрина была на ее месте, она, скорее всего, поступила бы так же. Даже несмотря на то, что в школе у них были не самые лучшие отношения.

– Сюда! – крикнула Элин.

Она уже присмотрела машину – владелец, неосторожно бросивший свой пикап посреди улицы, утром уже не найдет свое авто. Хотя этим утром ему, наверное, будет совсем не до машины. Гайанки набились внутрь, и Элин, которая вела себя, как коренная островитянка, села за руль.

– Ты знаешь короткую дорогу к аэродрому? – спросила Одрин.

– Тут только одна дорога – вон тот серпантин, – указала Элин на извивающуюся полосу шоссе, ведущую в горы.

– Мы должны доехать так быстро, как только можно.

– Тогда вам придется бежать сзади и подталкивать, – ответила Элин и рассмеялась, обнажив белые зубы.

Машина набрала скорость и помчалась в горы. Когда они поднялись повыше, Айрина оглянулась – огни Скьелда уплывали назад и звали ее остаться. Но она, конечно же, не могла этого сделать. Ее долг – быть со своими сестрами и выполнить задание, в чем бы оно ни заключалось.

Люди в рабочих комбинезонах и шерстяных шапочках походили на уборщиков, и только автоматы в руках выдавали истинный род деятельности той команды, что охраняла входы и выходы в ресторан «Драккар». Служба безопасности не любила бряцать оружием, тем более сейчас, когда до вторжения оставались считаные минуты. Свенссон, сидя за столом в безлюдном, если не считать охраны и верного Сандерса, обеденном зале своего ресторана, уронил голову на руки.

– Что же делать? – пробормотал он.

– Я уже сказал Энжел и повторю вам, командор: вы должны уехать отсюда, – сказал Сандерс, сняв кожаную кепку и проведя ладонью по частично лысой, частично покрытой светлым пушком волос голове.

– Уехать? Куда?

– Вы же знаете…

– Да. Но как я могу все здесь бросить? – развел руками Свенссон. – Все это: мой дом, мой ресторан, мой остров? Людей… Я не могу бросить людей, Стуре.

– Тебе придется, Ульф, – Сандерс впервые назвал Свенссона по имени, и одно это заставило командора прислушаться к его словам. – Ты должен понять: независимости Скьелда пришел конец. И кто бы ни захватил остров, атланты или евразийцы, они возьмут власть в свои руки, и жестко, поскольку на протяжении веков остров находился на самоуправлении. Они постараются как можно скорее перестроить здесь все на свой лад, изменить и остров, и людей, которые на нем живут. Тебе не будет места здесь. Кибернетики уже пытались сделать тебя своей марионеткой и наверняка попытаются снова. Сумеешь ли ты ускользнуть от них, когда они высадятся на острове? Нет. Гайане, может быть, не станут тебя зомбировать, но и для них ты – помеха на пути установления их господства над островом. Ты слишком заметный человек, чтобы пренебречь тобой. Ты слишком независимый, чтобы вместиться в рамки системы. Так или иначе, но для них есть только два варианта: покорить тебя или уничтожить. Они не станут сотрудничать, Ульф. Ни одни, ни другие.

– Тогда я буду сражаться, – мрачно сказал Свенссон. – Сражаться до конца.

– Один? С горсткой преданных, но плохо вооруженных людей? Это глупо, Ульф. Даже если бы мы вооружили всех жителей Скьелда, даже тогда, находясь между двух огней, они недолго бы продержались. Но мы не имеем права этого делать – если начнется сопротивление, экспедиционные войска будут уничтожать всех подряд, и это будет военное преступление, не только их, но и наше. Да и оружия у нас не хватит, чего уж там говорить…

В наступившей тишине резко прозвучал сигнал видеофона. Свенссон схватил со стола миниатюрный аппарат, глянул на окошечко дисплея.

– Эдмонд? Привет, дружище.

– Привет, Ульф, – заговорил Моррисон. – Извини, что в такое время, но я вижу, ты не спишь… Я хотел тебя предупредить.

– Я слушаю.

– Только что я получил приказ покинуть остров со своим экипажем. И мне стало известно, что все солдаты, находящиеся в отпуске на Скьелде, получили приказ вернуться домой. Мой экраноплан взлетает через двадцать минут. Я боюсь, что Скьелд скоро станет мишенью для нашей армии, то есть… для кибергорода. И я думаю, что тебе лично угрожает опасность. Надеюсь, у тебя есть возможность скрыться отсюда?

– Трусливо сбежать? Да, есть, хоть и не уверен, что хочу ею воспользоваться, – усмехнулся Свенссон. – Но все равно, спасибо за предупреждение.

– Надеюсь, теперь ты не считаешь меня шпионом кибернетиков? – хмыкнул Моррисон. – Постарайся оставаться самим собой и держись подальше от киборгов – у них на тебя большой зуб.

– А у меня на них аллергия. Спасибо, Эд. Счастливо тебе взлететь и мягкой посадки. Прости за не самый любезный прием, который я тебе оказал. Так вышло. Простишь?

– Конечно, Ульф. Удачи.

Свенссон выключил видеофон. Где-то вдалеке тихонько звякнул лифт, и раздались торопливые шаги человека, который бежал от служебного входа через кухню в обеденный зал, все еще остававшийся офисом правителя острова.

– Свенссон! Ты паразит, вирус компьютерный, дискета жеваная, модем бесхвостый! Как ты посмел исчезнуть? Я чуть со страху не умерла, как узнала, что тебя киборги умыкнули! – Роза бросилась на вставшего ей навстречу Свенссона, как дикая кошка на курицу, но вместо когтей и зубов в ход пошли нежные объятия и поцелуи. – Как ты мог, ну как ты мог так глупо попасться? – спросила Энжел, закинув тонкие руки на могучие плечи викинга и глядя в его голубые глаза своими зелеными кошачьими глазами.

– Прости, Энжел, я дурак, был им и остался. Я только в одном умный – что тебя полюбил.

– Вот это в точку, – заявила Энжел, отстраняясь. – Ну-ка, стой смирно!

– Что?..

Энжел вытащила из прицепленного к поясу футляра какую-то коробочку и начала делать ею магические пассы вокруг торса и головы командора. Дважды обошла его со всех сторон, наконец удовлетворенно хмыкнула и спрятала прибор.

– Ну и что ты искала? – неприязненно покосился Свенссон. – Думаешь, на меня «жучков» могли навесить? Я же одежду поменял.

– И «жучков», и что-нибудь похуже… Импланты, например.

– Ты что, не доверяешь мне? – вспыхнул Свенссон. – Я же сказал, что я – это я! Какие еще нужны доказательства?

Энжел схватила его горячую крепкую ладонь в свои маленькие ладошки.

– Я очень боюсь потерять тебя, Ульф. Но сильнее всего я боюсь потерять тебя так, как это могло случиться на этом чертовом корабле. Если тебя просто убьют, то… Но если они сделают из тебя киборга…

Не договорив, она уткнулась лицом в широкую грудь командора, и тот осторожно обнял ее хрупкие плечи.

Сандерс решился нарушить тишину, прерываемую лишь всхлипами расчувствовавшейся девушки.

– Энжел, мы с командором обсуждали возможные варианты действий. Я считаю, что лучшим решением для вас двоих было бы уехать отсюда и забрать с собой только самых надежных людей.

– Да, так мне советует Стуре, – подтвердил Свенссон. – И даже старина Моррисон. А что скажешь ты, Энжел?

– Они вырубили наш сервер, – сказала Энжел. – Из-за этого отключилась станция помех, и спутник, скорее всего, прощупал нашу территорию, причем не только увеличительными стеклами, но и рентгеновской аппаратурой. Я думаю, они знают, где находится Замок. Я думаю также, что они достанут нас на Скьелде, где бы мы ни спрятались. Остров маленький, а мы большие. И, конечно, я не собираюсь ни умирать, ни попадаться им в руки. Ульф, нам придется уехать.

– Я должен остаться…

– Прекрати! Ты никому ничего не должен! Да, этот город выбрал тебя своим покровителем, но они не вверяли тебе свои жизни, не присягали на верность, не клялись на Священной Книге! Ты – не вождь народа и не былинный герой. Ты – всего лишь человек, и не надо воображать себя черт знает кем! И потом, я без тебя не уеду.

– Командор, чем дольше мы говорим, тем ближе подходят кибернетики. Я боюсь, что скоро они возьмут нас в кольцо, из которого ни одна живая душа не выскочит.

– Хорошо, Стуре, – кивнул Свенссон. – Готовь нашу резиновую уточку. Видно, это должно было случиться.

– Кстати, командор, тут один парень ждет, который пришел вместе с вами.

– А, этот тип, который зачем-то искал меня. Тащите его сюда. Кстати, Энжел, он сказал, что это ты его надоумила прийти в «Драккар».

– Наверное, это Деймон. Я с ним беседовала сегодня. Это тот парень, что помог мне смыться из кибергорода, помнишь, я тебе рассказывала?

– Тот самый? Тогда я должен называть его братом, ведь если бы не он, я бы не встретил тебя.

Свенссон повернулся к вошедшему Деймону с немного корявой, но широкой улыбкой:

– Дай я тебя обниму, брат мой!

И оробевший Деймон задохнулся в объятиях командора.

– Очень приятно, – пробормотал он, отдышавшись. – Вижу, пока я ждал в приемной, ваше отношение ко мне потеплело, как после стакана грога! Осмелюсь…

– Не стоит. Твоя храбрость мне известна. Ведь это ты спас Энжел из лап кибердемонов. Так что для меня ты самый дорогой гость. Жаль только, что предложить свое гостеприимство я могу всего на несколько минут… Чертовски неудачно набросились эти проклятые вояки!

– Вы хотите сказать, что начинается война? – спросил Деймон.

– Да, – кивнула Энжел. – Кибернетики собираются напасть на Скьелд. Деймон, ваши люди улетают на экраноплане капитана Моррисона. Ты еще успеешь в порт до того, как все начнется.

– А вы?

Свенссон и Энжел переглянулись.

– Мы уходим со Скьелда. Есть… одно независимое поселение, где нас примут.

Деймон нервно облизнул губы.

– Возьмите меня с собой! Я не хочу возвращаться! Пожалуйста, возьмите меня…

Свенссон задумчиво почесал курчавую бородку.

– Я не могу отказать своему брату. А что думаешь ты, Энжел?

– Возьмем его, Ульф. Я уже проверяла его, он чист, как родниковая вода, и на шпиона похож не больше, чем ты – на офисного клерка. Прости, Дэм, что я тебя проверяла, но мы вынуждены подозревать всех. Я только что проверяла даже его, – Энжел похлопала по плечу командора.

– Решено, – сказал Свенссон. – Можешь отправиться с нами. И давайте действовать, пока не поздно. Идем, Стуре. Энжел, ты берешь еще кого-нибудь?

– Нет. Беркут решил остаться, он сказал, что попробует играть роль двойного агента: поступит на службу к кибернетикам и будет снабжать меня информацией. Надеюсь, у него хватит ума не засветиться.

Энжел, Свенссон и Деймон уже почти вышли из зала, но их остановил голос Сандерса.

– Командор, – сказал он. – Вам придется уйти без меня.

– Как без тебя? – не понял Свенссон.

– Кому-то ведь надо будет прикрыть вас? – сказал Сандерс. – Мы с несколькими ребятами сделаем это. Иначе, если кибернетики не встретят сопротивления, они поймут, что все сбежали, и начнут настоящую морскую охоту. А пока они будут думать, что вы остались на Скьелде, они не станут так тщательно прочесывать прибрежные воды, и у вас появится больше шансов уйти.

– Ульф, это так, – сказала Энжел. – Это может нам помочь. Спасибо, Стуре!

Свенссон пожал руку своего верного помощника.

– Только постарайся не рисковать, друг. Постреляйте немного в воздух и сдайтесь солдатам. А я найду способ тебя освободить. Обещаю!

– Увидимся, Ульф! – Тот махнул рукой, и трое людей покинули «Драккар», чтобы взойти на борт корабля, куда более современного, чем деревянные ладьи викингов.

Искусственный рассвет наступил в три часа ночи и незаметно превратил ночь в день еще до того, как встало неулыбчивое осеннее солнце.

Самосадов проверил видеофон, в памяти которого был записан звонок от Деймона, поступивший в то время, когда аппарат был отключен. Дэм предупреждал, что со Скьелда надо уезжать, что в порту ждет экраноплан, а он сам воспользуется каким-то другим путем. Непонятной была последняя фраза: «Не поминай лихом, друг!», как будто Деймон прощался навсегда.

Миха задумчиво потер лицо, раскрасневшееся от алкоголя. Экраноплан, должно быть, уже улетел. Искусственное зарево осветительных ракет заливало безлюдные улицы города. Половина жителей сидела по ночным клубам, вторая просто спала. И мало кто мог понять причину вспыхнувшей внезапно иллюминации. Миха отыскал дом, у которого была пожарная лестница, быстро вскарабкался на крышу, чуть не сорвавшись в последнем пролете и ободрав локоть.

Акватория порта лежала, как на ладони, и шесть эсминцев киберфлота, перегородивших гавань, представляли собой грозное зрелище. Опытный слух улавливал приглушенное стрекотание – десантные геликоптеры уже подошли к острову с южной стороны и высаживали морскую пехоту на окраинах возле доков. В светлеющем предрассветном небе скользнуло над головой звено сверхзвуковых перехватчиков. Без единого выстрела, тихо и как-то даже неторопливо кибернетики брали территорию под свой контроль. Так, чтобы утром жители, выйдя на работу, и не заметили сразу, что живут в другом государстве.

Сиреневые вспышки расцвели на северо-востоке, и долетел издалека громовой перекат взрывов ракет. Звено «Альфа-джетов» перестало существовать, и тут же две других группы вынырнули из-за облаков и ушли в ту сторону, откуда была произведена атака. С эсминцев сорвались, нетерпеливо шипя, несколько зенитных ракет и, распушив хвосты, стайкой птиц взмыли вверх. Даже десантники задвигались быстрее, их черные фигурки горохом рассыпались по предместьям, а с подошедшего к причалу ВП-транспорта начал выгружаться танковый батальон. Из чрева корабля выскальзывали один за одним и расползались по притихшим улицам приземистые ховертанки, ощетинившиеся антеннами плазменной защиты.

– Началось! – зло пробормотал Миха и заторопился обратно к лестнице.

Нужно было уносить ноги из города, пока гайане не схлестнулись всерьез с кибердесантом. Тогда улицы станут адом, а дома – могилами для своих обитателей. Киберы – перестраховщики, Самосадов это знал, они сровняют с землей целый квартал, если им только почудится присутствие противника, а гайане просто фанатики, которые убивают всех, кто похож на киборга. Нормальному человеку надо быть за линией огня, иначе жизнь его не будет стоить того серебра, что пошло на изготовление персонального микрочипа.

Пикап промчался по горной дороге так, что у Айрины ком подкатил к горлу. Либо Элин была прекрасным водителем, хорошо знакомым с местным транспортом и дорогами, либо ей было просто наплевать на жизни подруг и свою собственную. Они выскочили на взлетное поле и развернулись так, что колеса завизжали, сжигая резину, а девушки в салоне, утрамбованные центробежной силой, почувствовали чужие локти в своих печенках.

– Кария с передатчиком – на крышу! Сюань – охрана у входа в диспетчерскую, Лейла – на вышку! Остальные – за мной! – командовала Одрин.

Веером они разбежались по аэродрому, согреваясь на бегу – ночка была зябкая. Айрина услышала чуть впереди тихие звуки, похожие на шипение пузырящейся газировки – так стреляло бесшумное оружие. Ей стало немного не по себе – и оттого, что Сюань так быстро и уверенно расправилась с охраной, которая вообще-то не заслуживала смерти – они же нейтралы! – и оттого, что ей самой, возможно, придется сейчас стрелять. Она быстро проверила обойму и систему прицеливания. В зеленоватом ультравизионном поле прицела бежали светящиеся контуры, и Айрина включила режим захвата цели с подтверждением – не самый эффективный, зато есть гарантия, что не подстрелишь кого-нибудь из своих. Но стрелять ей не пришлось. В диспетчерской никого не оказалось – ночных рейсов не было. Дежурный диспетчер с заспанными глазами, выбравшийся из комнаты отдыха, молча поднял руки под прицелом автомата. Его и еще пару охранников, которых не успела застрелить Сюань, затолкали в эту самую комнату, и Мила встала на страже. Одрин включила посадочные огни, и по полю аэродрома побежали светящиеся полосы. «Красиво!» – подумала Айрина.

– Кария, связь с центром! Передай, что гнездо к приему птенцов готово! – скомандовала Одрин по мобильной связи.

– Гнездо? – улыбнулась Айрина.

– Это кодовая фраза, – пояснила Одрин. – Смотри на север. Мы все сделали четко, теперь через пару минут должны появиться наши.

И они появились – несколько темнеющих на иссиня-черном фоне неба силуэтов. «Стручки», как называли гайане десантные флайеры, шли с севера над плато, едва не касаясь брюхом земли. Шли ровным уверенным строем, несмотря на то, что в черной высоте уже шел бой между перехватчиками, вспыхивали разрывы ракет и струились светящиеся потоки плазмы. К «стручкам» прорвался только один «альфа-джет», да и тот не перехватчик с ракетами, а истребитель в варианте штурмовика с подвесной турелью. Один из флайеров расцвел огненным цветком и осел облаком огня и дыма на землю. Но остальные прошли над аэродромом и, круто развернувшись, ушли над морем в сторону. В дело вступили профессионалы.

– Они идут! – прошептала восхищенно Айрина, и в молчании подруг уловила такое же восхищение.

Живая стена прокатилась по аэродрому, обогнув диспетчерский центр с двух сторон. Движения фигур были размазанными, нечеткими – они неслись огромными прыжками, используя реактивные ранцы. Сейчас они доберутся до края плато и огненным дождем обрушатся на город и занявшие его войска кибернетиков. Айрине вдруг стало не по себе. Неужели Скьелд обречен? Неужели нет другого выхода, кроме как превратить его в поле боя, смертельной схватки, которая сметет с лица земли дома и улицы древнего города?

Над южным краем плато неожиданно появились приземистые контуры ховертанков. И сразу же засверкали вспышки выстрелов, параллельными прямыми расчертили воздух трассы очередей. Мимо диспетчерской свистнули ракеты, выпущенные с гайанских штурмовых флайеров и, сделав свечу над целью, ударили по танкам. Несколько ракет фейерверком осветили край равнины, сбитые плазменной защитой, но другие поразили цель. Заполыхали костры подбитых танков.

Где-то тяжело ухали раскаты крупнокалиберной артиллерии и протяжно завывали, уходя с направляющих, реактивные снаряды. Трещали статические разряды на обмотках электромагнитных орудий. Десантники, которые попытались спуститься с плато с помощью ранцев, были расстреляны прямо в воздухе, остальные залегли на краю равнины. С севера торопливо накатывали медлительные артиллерийские самоходки, готовые накрыть город огненным куполом.

– Ну все, девчонки, можно уходить, – вздохнула Одрин.

– Как это, командир? Мы что, не будем участвовать в бою? – спросила Сюань, которая поднялась в диспетчерскую.

– Нет, мы свое дело сделали. Помогли, пусть и немного, нашему десанту, навели их по световым дорожкам и сигналу радиомаяка. Остальное – не наше дело.

– Но там идет бой! – запротестовала Сюань. – Наше место рядом с нашими братьями!

– Я повторяю, это не наше дело! Они справятся и без нашей помощи, а если нет, то мы ничего не сможем сделать. Если ты считаешь, что сможешь хотя бы заметить боевого киборга раньше, чем он тебя пристрелит, взорвет и сожжет плазмой, то ты ошибаешься! Поэтому мы с Элин остаемся для поддержки радиоканала с центром, а остальные уходят. Это приказ! – жестко закончила Одрин.

– Путь отхода?

– Вертолет на третьей полосе – ты ведь умеешь управлять вертолетом, Сюань? По восьмой частоте запросишь координаты авиаматки, когда уйдете на сто миль к северо-западу. Все, пошли. Вы хорошо поработали, девчонки, и ваша задача – вернуться домой за наградами.

Айрина вышла последней, обернувшись на командира. Высокая и элегантная в своем крокодиловом пальто с обмотанным вокруг шеи шарфом, Одрин махнула рукой на прощанье.

Небо еще было темным, но на востоке уже появилась светлая полоса, хотя над Скьелдом мерцала иллюминация ночного боя, куда более яркая, чем робкий рассвет северных широт. Пятеро гайанок набились в небольшой вертолет, стоявший на краю аэродрома. Лейлу, которая была на вышке, пришлось ждать, и Сюань тем временем приволокла какой-то ящик, довольно тяжелый, судя по тому, с каким трудом она втащила его на борт.

«Идем домой, – подумала Айрина. – Работа сделана, и сделана хорошо – так сказала Одрин? Все-таки она отличный командир. Только бы ей удалось выбраться невредимой».

– Все на местах? – оглянулась Лейла, забравшись в коптер. – Можно лететь.

Вертолет плавно снялся с места и рванул вверх. Над зданием аэропорта прошли на минимальной высоте – Айрине показалось, что заденут, и она инстинктивно напряглась. Эта проклятая Сюань не может без фокусов!

Стрекотание винта постепенно убаюкивало, и Айрина открыла глаза, только когда окончательно рассвело. Скьелд к этому времени остался позади. Айрина расслабленно поглядела по сторонам и вдруг услышала голос Сюань:

– Снижаемся.

– Почему? – спросила Кария.

– Я вижу подводную лодку. Это, наверное, кибернетики. Будем атаковать.

– Чем?

– Вакуумными бомбами. Вон ящик стоит. «Когда она только успела их раздобыть?» – удивилась Айрина. Сюань обернулась к ней.

– Кидать будешь ты. Целься в рубку.

– Почему я? – возмутилась Айрина. – Я вообще не понимаю, зачем нам кого-то атаковать? У нас четкий приказ – вернуться на авианосец, который где-то поблизости. Мы же не на боевом задании!

– Ты сделаешь, как я сказала! – прошипела Сюань. – Вылезай на подножку и кидай бомбы!

– Да пошла ты! – разозлилась Айрина. – Сумасшедшая дура! Сама и кидай, если так приспичило!

В лицо ей уставился зрачок автомата.

– Я здесь командую! Делай, что я сказала, считаю до трех! – лицо Сюань, которая удерживала штурвал одной рукой, страшно исказилось, и Айрина испугалась. Ее рука потянулась к автомату, но Сюань мерзко усмехнулась: – Кто-то еще умеет управлять вертолетом, кроме меня? Тогда делай, что я сказала!

Остальные девушки молчали, нерешительно переглядываясь. Айрина открыла дверцу вертолета и выползла на подножку, преодолевая сопротивление хлещущего в лицо ветра. Подводная лодка виднелась внизу черной чертой с утолщением посередине и быстро приближалась – Сюань снижалась, ложась на курс, которым следовала лодка.

– Вот, возьми, – Лейла, сидевшая рядом с Айриной, передала ей тяжелый металлический цилиндр. – Это обычная граната. Нажимаешь здесь и бросаешь. Все просто.

– Она же сумасшедшая! – прошептала Айрина, но, поймав косой взгляд Сюань, замолчала.

Первый бросок оказался неудачным – мимо цели. Взрыв вспучил водную гладь внизу, лодка начала менять курс, и Сюань пошла на вираж, отчего Айрина едва не сорвалась. Она вцепилась обеими руками в ненадежную скользкую ручку двери и почувствовала, как сильно колотится сердце. Правда, рядом была Лейла, которая держала ее за куртку, но вряд ли это поможет, если Сюань заложит вираж чуточку покруче. Внезапно в голове у Айрины пронеслась мысль: «Она хочет убить меня!» Айрина почувствовала, как дрожат колени. Она не могла представить, что когда-нибудь ей будет внушать страх одна из ее сестер.

– Кидай еще! – заорала Сюань. – Если будешь мазать, я буду считать тебя предателем!

«Ведь она застрелит меня! – подумала в ужасе Айрина. – Застрелит, если я не попаду. А если попаду… сбросит с вертолета на вираже. Что же делать?»

Вторая граната едва не выпала прямо в кабину. Айрина закусила губу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы отчаяния, и бросила гранату. Опять мимо. Развернувшись, вертолет начал снижаться, теперь поверхность воды была метрах в десяти, не больше. Лодка оказалась прямо по курсу, и Сюань шла на нее.

– Промахнешься – пристрелю! – коротко бросила она.

Айрину трясло, она чувствовала себя совершенно беспомощной, а пальцы, сжимавшие бомбу, онемели. Она заметила, что на палубе лодки появился человек, который стоял, расставив ноги и подняв руки к плечу, и спокойно смотрел на приближающийся вертолет. Айрина ничего не понимала до тех пор, пока вертолет не начал разворачиваться. Сюань с яростным криком рванула штурвал, винтокрылая машина порхнула в сторону так, что Айрина выронила бомбу и сорвалась с подножки.

Последнее, что она услышала – это грохот взрыва, сквозь который, ей показалось, прорезался отчаянный визг безумной Сюань. Потом Айрина потеряла сознание.

Глава 7 ДВОЕ

На главную площадь Скьелда рухнули столпы жаркого, как дыхание сатаны, пламени. Треснул и раскололся памятник великому мореплавателю; люди, выбежавшие из домов, с воем закрывали головы руками и падали на землю. Заставляя стены домов вибрировать от грохота, прямо на площадь опускались десантные самолеты вертикального взлета. Кибердесантники разошлись кольцом и начали «действия по снижению биологической активности в зоне высадки». Попросту говоря, убивали всех, кто хотя бы отдаленно походил на врага.

А на плато над городом уже пылали огни подбитой техники и мелькали фигуры гайанского спецназа. Биороботы класса «А» помчались навстречу киборгам, и спасения в горящем городе не было. Волны жесткого излучения уничтожали неэкранированные мозги, токсичные облака разъедали лишенную защитных покровов кожу, а нервно-паралитический газ заставлял несчастных разрывать себе горло и биться в конвульсиях, пока не сломается позвоночник.

Нейтральная зона перестала быть нейтральной. Вслед за десантниками в бой ринулась авиация, затем под прикрытием установок залпового огня в атаку пошли танки, выжигая целые кварталы «горячими» боеприпасами. Руины города стали плацдармом для очередного сражения двух армий, очередной бессмысленной и беспощадной схватки. Небольшая группа вооруженных горожан пыталась противостоять штурмовым отрядам, но была уничтожена.

В тот момент, когда в городе уже вовсю шел бой, из порта Скьелда под прикрытием предрассветных сумерек вышла небольшая подводная лодка. Ульф Свенссон спешил укрыться в подводном городе, где могли найти приют беглецы всех мастей, не желавшие ни жестких рамок тотального мира, ни ужасов тотальной войны.

В первый миг, когда они с Рози встретились в ресторанчике, в Деймоне вспыхнула дремавшая юношеская любовь к бывшей однокурснице. Теперь она постепенно угасала – одного взгляда на Энжел и Свенссона было достаточно, чтобы судить о взаимной крепости их чувств. Деймон рассуждал логически: если тогда он не полюбился Энжел, то сейчас в конкуренции со Свенссоном у него нет ни единого шанса.

– А почему мы не полетели на флайере? – спросил Деймон у Рози, когда они вошли в навигаторскую рубку подводной лодки.

– Во-первых, евразийцы захватили аэродром. Для этого они выслали диверсионную группу. Во-вторых, место назначения все равно находится под водой.

– Морская база? Она расположена на дне моря? Или она обладает переменной плавучестью и может всплывать на поверхность?

– Увидишь.

Деймон пристроился на одно из свободных сидений в рубке. Сквозь огромные обзорные экраны, занимавшие почти всю площадь передней стены, он увидел, как на фоне светлеющих облаков, похожих на подсвеченную с противоположной стороны простыню, мелькают флайеры, распускаются огненные бутоны взрывов, опадают дымными струями уничтоженные машины. Над городом и морем шел бой.

– Надо сматываться отсюда, – заметил Свенссон. – Скоро здесь станет жарче, чем на адской сковородке.

– Все системы в норме, капитан, – сказал один из помощников.

– Тогда полный вперед. Самый полный, чтоб полнее было некуда!

Лодка двинулась, стремительно набирая скорость. Ее сигарообразный силуэт заскользил среди волн. Обшивка цвета акульей кожи сливалась с водой, но тепловые датчики одной из пролетавших в небе над островом ракет зафиксировали выброс энергии от двигателей, и за кормой лодки раздался взрыв.

– Рули в порядке, двигатели тоже, – доложил помощник.

– Уходим отсюда к чертям собачьим! – выругался Свенссон. – Эти психи готовы разнести в клочья все живое. Срочное погружение!

– У нас пробоина в «щеке». Пока не затянется пластометаллом, мы не сможем погрузиться.

– Тысяча чертей! Тогда поставить дымовую завесу, и полный ход на северо-запад. На обшивке антирадарное покрытие, а визуально нас не должны заметить. Как только пробоина затянется, погружаемся.

Они успели выйти в открытое море, когда их настиг геликоптер гайан. Точнее, это была машина, захваченная на аэродроме острова. На ее борту красовалась эмблема Скьелда – открытая ладонь. Вертолет лег на курс лодки, и вскоре рядом с корпусом раздался взрыв бомбы.

– Мы готовы погружаться, капитан. Но мы не сможем маневрировать, а прямого попадания нам не выдержать…

– Тогда кто-то должен подняться наверх и снять эту птичку! – рявкнул Свенссон.

Деймон, уже давно чувствовавший себя обязанным как-то отблагодарить этих людей, давших ему возможность бежать вместе с ними, вскочил с места.

– Можно я пойду?

– Иди, – без колебаний ответил Свенссон. – Дайте ему кто-нибудь «Осу». Только поторопись на обратном пути. Как только снимешь их, я начну погружение.

Деймон кинул взгляд на Рози. Та кивнула ему, будто подсказывая: «Ты поступаешь правильно». Он схватил небольшой цилиндрический контейнер, который сунул ему помощник Свенссона, и кинулся к входному люку. Сделав несколько шагов по скользкому покрытию палубы, Деймон встал покрепче и забросил на плечо раздвинутую трубу ПЗРК «Оса». Как военный техник, он умел стрелять из любого переносного оружия.

Геликоптер как раз закладывал вираж над лодкой, нацеливаясь сбросить бомбу на носовую часть субмарины. Деймон нажал спуск, и ракета, пыхнув в лицо горячим воздухом, рванулась навстречу вертолету. Пилот гайан попытался отвернуть, но не сумел избежать поражения. Взрыв разорвал машину на части, и пылающие обломки, зависнув на секунду в воздухе, рухнули в воду, оставив в небе лишь быстро исчезающий дымный след. Возможно, Деймону показалось, но за мгновение до взрыва кто-то выскочил или выпал из вертолета.

Уши заложило от выстрела, и Деймон потряс головой. Несколько секунд он стоял, глядя на то, как с шипением и бульканьем останки вертолета уходят на дно, потом повернулся к люку. Его стало трясти, как это часто бывает, когда проходит нервное напряжение. Ноги сделались дрожащими, как у новорожденного теленка, один неосторожный шаг, и вот он поскользнулся и упал на покатую палубу субмарины, лишенную поручней. Какое-то мгновение, распластавшись на гладкой обшивке, он лишь медленно сползал вниз. Потом попытался приподняться и тут же соскользнул за борт.

Окунувшись с головой, Деймон бешено заработал руками, выгребая на поверхность. В свое падение он не сразу поверил: ведь только что стоял на палубе! Но теперь он барахтался в холодной воде, глядя вслед стремительно удаляющейся субмарине. Ее корпус начал быстро уменьшаться в размерах, и Деймон догадался, что лодка уходит под воду. Не дожидаясь его.

«Они не могут меня бросить!» – подумал Деймон, но гул звена штурмовиков, промчавшихся над головой, опроверг его мысль. Если выбирать между жизнью одного человека и всего экипажа, они будут вынуждены его оставить.

Оказавшись в одиночестве посреди моря, Деймон не запаниковал. Он сообразил, что стоит поискать плавучие обломки геликоптера, и поплыл к масляному пятну, оставшемуся на месте падения. Но единственное, что он там обнаружил, была девушка, цеплявшаяся за какой-то мешок. Находиться бок о бок с врагом Деймону не слишком улыбалось, но делать было нечего. Из последних сил, чувствуя, как деревенеют мускулы, непривычные к плаванию, он погреб к девушке.

Мешок, за который она держалась, оказался надувным плотом – ничего более удачного нельзя было представить. Разворачивая его, Деймон поддерживал одной рукой девушку – она была в полуобморочном состоянии. Едва взглянув ей в лицо, он сразу узнал, несмотря на то что лоб и щеки были покрыты копотью, а мокрые волосы беспорядочно спутаны, – это была та самая гайанка, с которой он вчера беседовал в кафе «Орлиное гнездо». Теперь-то уж и речи не могло быть, чтобы занять плот в одиночку.

Деймон перевалился через надувной борт и втащил следом девушку. Очень вовремя – судорога свела ему икру в тот момент, когда он почти выбрался из воды.

Айрина скрутила волосы в жгут и выжала, как тряпку. Их слегка подпалило в момент взрыва, но в целом она пережила катастрофу почти без последствий. Обожжена кожа на правой руке, острым обломком задето бедро, голова гудит после взрыва, но ничего страшного не случилось. Гораздо страннее то, что ее спаситель и незваный товарищ по бедствию оказался кибернетиком. Причем на типичного киборга, каких показывают по стереовизору, он не был похож, да и по вчерашней беседе он смахивал на нормального человека.

– Так это ты сбил вертолет? – спросила она.

Он кивнул.

– А потом упал в воду? А твои товарищи уплыли без тебя? – она пренебрежительно фыркнула. – Гайане друг друга не бросают.

Деймон только хмыкнул в ответ. Он не был в восторге от того, что спас эту самонадеянную девчонку. Сейчас она понимает, что обязана ему жизнью, да и места на плоту вполне хватит на двоих. Но что будет потом? Доживет ли он до завтрашнего утра?

«Не стоило признаваться, что я кибернетик, – подумал Деймон. – Тут я сплоховал. Можно было сказать, что лодка принадлежит нейтральному капитану. А теперь она уже не поверит мне, ведь раскрылся мой вчерашний обман».

– Надо поставить радиомаяк, – сказала Айрина. – В комплекте он должен быть.

– А на какую волну? – усмехнулся Деймон. – На твою или мою?

На всякий случай он подобрался. Но Айрина пожала плечами.

– Там только одна волна. Это же не радиостанция. Хочешь, сам убедись.

Они достали маяк и включили его.

– Интересно, кто первый прилетит? – как бы разговаривая сам с собой, спросил Деймон.

Айрина промолчала. Скьелд находился не так уж далеко, и они слышали звуки канонады. Но плыть на Скьелд ни один, ни другая не решались – неизвестно, на чьей территории они окажутся, и не пристрелят ли их в пылу схватки. А радиомаяк тешил иллюзией, что к ним на выручку прилетят спасатели, а не военные.

Над круглой надувной подушкой плота можно было натянуть тент, защищавший от брызг и превращавший плот в поплавок. Но согреться посреди холодного северного моря было нечем. Деймон первый избавился от мокрой одежды, растер ладонями кожу и начал разминать пальцами окаменевшие мышцы ног, стиснув зубы, чтобы не показывать, что ему больно. Айрина с некоторым колебанием последовала его примеру и скинула свой промокший комбинезон.

Деймон искоса поглядывал на девушку. Ее тело он был готов признать идеальным, а избежать прикосновений в тесном пространстве было невозможно: начавшаяся болтанка ежеминутно бросала их друг на друга. Девушка не знала, как вести себя, отводила взгляд, а Деймон видел ее смущение и вовсю этим забавлялся; правда, он и сам не знал, что предпринять в подобной ситуации. Он подумал, что для них было бы вполне естественным объединить тепло своих тел, но гайанка наверняка убьет его скорее, чем допустит, чтобы он ее обнял.

Они болтались на плоту до сумерек, и хотя после бессонной ночи очень хотелось спать, ни один из них не заснул. Шторм, холод и обоюдоострые взгляды препятствовали этому. Деймон чувствовал себя на редкость погано – холод скреб его ледяными когтями снаружи, голод грыз изнутри, а качка наводила дурноту. Айрине приходилось немногим лучше, но ее генетически спроектированный организм был приспособлен переносить тяготы.

Под вечер, когда море успокоилось, сломленный усталостью Деймон задремал. В полусне-полудреме ему привиделось, что волны прибивают плот к берегу необитаемого острова. Они с Айриной обживают остров, построив каждый по шалашу на разных его концах. Ловят рыбу в море. Айрина ничего не может поймать, и он делится с ней уловом. Они жарят рыбу на костре из плавника и поют на два голоса довоенные шлягеры. А ночью она приходит в его шалаш, и от жара ее тела становится жарко в душе. Неистово сплетаются они друг с другом на подстилке из сухой травы, и весь этот огромный и безжалостный мир вокруг них перестает существовать…

Открыв глаза, Деймон обрадовался тому, что еще жив, но, едва двинувшись, обнаружил, что связан поясом от комбинезона. Он беззвучно засмеялся над своими недавними грезами – смехом, переходящим в рыдание. Размечтался, видите ли! Робинзон и Пятница! Шиш тебе, дурачок, проклятая баба далека от всяких романтических бредней. Она тебя повязала и правильно сделала. Теперь сдаст пленника своим и получит хлебушек с маслом, а Деймона аннигилируют.

– У нас не убивают пленных, – будто читая его мысли, заметила Айрина. – Тем более мужчин. Просто выскребут из тебя всю эту железную дрянь и сделают нормальным человеком. Спорим, тебе даже понравится жить у нас.

– Что значит – «выскребут железную дрянь»? Что ты имеешь в виду?

– Эти электронные штучки, которые делают людей роботами. Все эти компьютерные чипы, нанокристаллические микросхемы, электромагнитные датчики, которые сращивают ваши мозги с компьютерами, лишают вас нормальных поведенческих реакций, заставляя действовать и думать так, как угодно суперкомпьютеру, который вами управляет! – произнесла с большим накалом Айрина. Было видно, что реплика хорошо ею заучена – должно быть, то же самое не раз повторяли наставники на пропагандистских занятиях.

– Смешно, ей-богу, – отозвался Деймон. – Ты думаешь, наверное, что каждый кибернетик – это киборг. Да ничего подобного! Только ученые и солдаты подходят под твое описание – у них действительно в мозгах каша из живых тканей и кристаллоорганики. Но вставлять каждому из миллиарда жителей в черепную коробку дорогостоящую детальку, чтобы контролировать его мысли и поступки – это слишком шикарно. Вот у меня, например, всего один имплант, как и у большинства остальных.

– Но один-то есть! – торжествующе произнесла Айрина. – В вашей стране нет ни одного человека без имплантов! Этого ты не будешь отрицать?

– Но это же идентификатор, электронный паспорт, – возразил Деймон. – Он нужен только для того, чтобы хранить мои персональные данные. Он вживлен под кожу и с центральной нервной системой не соприкасается.

– Но все равно это противоестественно – втыкать в человека железку. У вас спрашивают людей, нужны ли им эти импланты?

– А кто откажется? – устало пожал плечами Деймон. – Если ты не имеешь паспорта, то не считаешься гражданином. Никаких прав и привилегий, жизнь в резервации…

– Вот! Ваше общество угнетает свободу граждан. Это же очевидно. Общество, построенное на жестких рамках и ограничениях, общество тотального контроля не может быть свободным.

Деймон опять пожал плечами. Ничего другого ему не оставалось, да и это делать, лежа на боку, было неудобно. Он кое-как принял сидячее положение.

– Зря ты меня связала. Я все равно не напал бы на тебя. Я не солдат, а всего лишь техник. А насчет нашего государства – я вовсе не собираюсь его защищать. Мне лично не нравится в нем жить, я собирался бежать на нейтральную территорию, да не вышло.

– Ну вот! – обрадовалась Айрина. – Если ты попадешь к нам, я обещаю попросить, чтобы тебя устроили получше. Ты заживешь, как нормальный человек.

– Что-то я сомневаюсь, – покачал головой Деймон. – Тотальному государству может противостоять только такой же тотальный режим, способный мобилизовать свое население на крупномасштабную войну. Думаешь, наша пропаганда не поносит вашу Республику на чем свет стоит? Вот расскажи, например, как у вас учитывают граждан. Если нет электронных паспортов, то что же вы используете?

– Биометрику. Проверка личности осуществляется по биометрическим данным. Проба крови, анализ ДНК…

– У вас контролируют перемещение людей по стране? – спросил Деймон. – Проверяют личность?

– Когда пересекаешь границы зон, надо пройти через контрольный пункт, – призналась Айрина. – Если у тебя нет веских оснований покинуть зону, где ты живешь, тебя не выпустят. Но это потому, что война идет. Необходимо бороться со шпионами, нельзя также допускать паники среди населения и массовых перемещений.

– Война – только повод закрутить гайки, – возразил Деймон. – Никто не отменит новые порядки, когда она закончится. Расскажи, будь добра, как у вас обстоит дело с выбором профессии.

– Профессию подбирают, исходя из результатов тестов на физическое и интеллектуальное развитие. Управление производственными силами – одна из основных задач государства.

– То есть не ты сама выбирала профессию, тебе ее дали?

– Почему не сама? У меня был выбор, хотя вообще-то, какую профессию выбрать, мне подсказал мой куратор. На самом деле, настоящий гражданин должен быть готов исполнить свой долг перед обществом на любой работе.

Деймон скептически улыбнулся.

– С пропагандой у вас дело поставлено высоко. Впрочем, чего ожидать, если девяносто процентов населения выращивают в инкубаторах? Тут и управление производственными силами, и распределение людских ресурсов, и все прочее будет делаться без учета мнения этих самых ресурсов. Ты хоть знаешь, кто у вас управляет государством?

– Совет Матрон.

– А ты можешь в него попасть?

– В принципе, могу. Но я не стремлюсь к этому, – ответила Айрина. – Управлять – это удел избранных. А обычные люди, вроде меня, должны просто хорошо делать свою работу.

– А как у тебя с личной жизнью?

Тут Айрина замялась. Деймон пришел ей на помощь.

– Ну да, я в курсе, у вас мало мужчин. Но если бы ты встретилась с мужчиной и вы полюбили друг друга, вы бы смогли образовать семью, воспитывать детей?

– Детей воспитывают в интернатах. Родители могут их навещать… иногда, – неуверенно произнесла Айрина. Разговор расстраивал ее все больше и больше, вызывая раздражение и одновременно какую-то тоску, жалость. Последнее ощущение постепенно крепло, и Айрина с удивлением поняла, что это жалость к самой себе. – У нас нет семей в вашем понимании. Моя семья – это мои сестры, с которыми я учусь и работаю. Мужчины… мужчина не может принадлежать одной женщине. Это антиобщественно.

– А дети? У тебя могут быть дети? – Деймон был жесток и спешил добить давшего слабину идеологического оппонента. – Ты знаешь, как устроен пчелиный рой? Есть матка – главная самка по праву рождения, которая производит потомство и всеми командует. Есть трутни, назначение которых оплодотворять матку. А есть рабочие пчелы – несостоявшиеся матки, которые горбатятся с утра до ночи, работают и воюют, умирают во имя королевы улья и рождаются заново из сот, сложенных лапками их предшественников. Рабочая пчела не может иметь семьи, не может выбрать иную профессию, чем та, которую ей дали, не может делать ничего, кроме как искать счастья в работе и служении государству, и служба эта продлится до самой смерти. Рабочая пчела – это ты!

– Что ты говоришь!.. Все не так! – обиженно воскликнула Айрина и отвернулась.

Она чувствовала, что Деймон не имеет права так рассуждать о гайанском обществе, но не умела возразить ему. Тем более, одно обстоятельство говорило в его пользу. В Республике Айрина никогда не сможет какого-либо мужчину назвать своим.

Деймон спросил, как бы у самого себя:

– Почему человеку была дана свобода воли? Для того чтобы он превратился в рабочую пчелу? Насекомые подчиняются инстинкту, у них нет разума, но человек разумен, так неужели он должен уподобляться насекомым?

Ему так хотелось разбить нерушимую веру этой гайанки в непогрешимость устоев ее государства, так хотелось уговорить Айрину встать на его сторону – сторону беглеца, нарушителя запретов! Тогда у них появится шанс, пусть небольшой, но все же шанс убежать вдвоем от сцепившихся в схватке государств-монстров, частями которых они пока являются. Он вдохновенно заговорил, искренне веря, что ему удастся заразить Айрину своими идеями.

Он говорил о том, что идеальное государство должно заботиться о своих гражданах, не ограничивая их свободу, должно приходить на помощь человеку в минуту опасности и быть невидимым, когда в защите и поддержке нет необходимости. Лучшее государство, говорил Деймон, такое, о существовании которого человек может забыть, если ему хорошо, и вспомнить, если ему плохо. Он повторял, что мечта об утопии заставляет человека стремиться к идеалам, а идеальное устройство – это когда общество на службе у человека, а не человек на службе общества. Он напирал на то, что у кибергорода и Республики разные средства, но одинаковые цели – искоренить непокорный человеческий дух, превратив людей в бессловесные шестеренки, и что ментальный сканер кибербрейна, контролирующий мыслительную деятельность, по своему воздействию ничем не отличается от генетической программы, заложенной в людей-роботов.

– Торжество прогресса никогда не будет оправданием для насилия над личностью, – закончил свою речь Деймон. – Но кто сможет высказать обвинение, если не останется людей, способных мыслить самостоятельно?

Айрина молчала. Она тоже многое могла бы сказать ему – о гражданском долге, ответственности перед коллективом друзей, чувстве товарищества и патриотизме; о том, что каждый гайанин имеет свободу выбора и право на самоопределение. Но она не видела смысла убеждать в своей правоте человека чужой веры. Вчера, когда она была агентом на задании, беседовавшим с уверенным в себе нейтралом, ей казалось важным доказать, что гайанское общество – лучшее из возможных. Сегодня, когда она стала жертвой крушения, а перед ней сидел разочарованный нигилист, отрицающий общественные идеалы, она поняла, что разница в убеждениях ничего не значит по сравнению с такими простыми вещами, как холод волн и тепло другого человека. Сильный толчок тряхнул надувной плот.

– Что это? – спросила Айрина.

– Акула, – предположил Деймон.

Девушка расстегнула тент и выглянула.

– Берег! Мы сели на мель!

Она поспешно натянула влажный комбинезон, морщась от холода.

– Может, развяжешь меня? Как я до берега доберусь? – спросил не без раздражения Дэм.

Айрина колебалась лишь секунду. Потом развязала его. Правая рука освободилась быстрее, чем левая, и Деймон почти инстинктивно потянулся к волосам склонившейся над ним девушки. Но стоило Деймону коснуться ее шеи, как в запястье вспыхнула боль – Айрина выкрутила ему руку.

– Я случайно! Отпусти, пожалуйста!

Они смотрели в глаза друг друга и видели там лишь отражение собственных сомнений. Деймон думал, что ему вряд ли удастся разбудить нормальные человеческие чувства в этой идеологически неприступной гайанской кобылице. А Айрина понимала, что она совсем не боль хочет причинить этому человеку, а наоборот, поделиться с ним нежностью. А получается иначе. Неудачно получается.

Они выпрыгнули в воду и, едва различая в сгустившихся сумерках прибрежные скалы, потащили плот к белой полосе пенящихся волн. Прибой был не сильным, и все же нырнуть пришлось обоим, и не единожды. На каменистой отмели у подножия скалистой стены было немногим лучше, чем в море, разве что стоявший на гальке плот теперь не качало.

– Ищи т-топливо, – сказал Деймон, стуча зубами, и отправился собирать обломки дерева, вытанцовывая что-то не очень изящное, но весьма энергичное. Айрина взяла с него пример и затанцевала в противоположном направлении. Через десять минут, почти окоченевшие, они стояли на коленях возле груды обесцвеченных водой щепок. Зажигалка из аварийного комплекта трижды выпадала из непослушных пальцев Деймона, но все же огонь занялся. Просушенный изнутри плавник разгорался неохотно, но потом затрещал вовсю, бросая в темноту пучки ярких искр. С помощью тента от плота удалось соорудить защиту против ветра. Понемногу двое людей согрелись, и по мере того, как расслаблялись скованные холодом тела, мужчина и женщина ближе придвигались друг к другу.

– Ты есть хочешь? – спросил Деймон.

– Уже нет. Днем очень хотелось, почти невыносимо. Сейчас не хочу, только слабость какая-то появилась.

– Можно я тебя обниму? Руки ломать не будешь?

– Что ж с тобой поделать? – вздохнула Айрина. – Обними. Только… осторожно.

«Выходит, не все потеряно», – подумал Деймон. Он осторожно оплел руками сжавшуюся в комочек девушку. От развешенной над костром одежды валил пар, исчезавший в ночном воздухе.

– Айрина, у тебя когда-нибудь так было?

– Как? На острой гальке, впивающейся в мягкие части, под жутким ветром и со слипшимся желудком?

Деймон засмеялся через силу.

– У меня тоже не было. И поскольку мы не знаем, как сложится дальнейшая наша судьба, почему бы нам не воспользоваться этим моментом невольной близости…

Он смешался, взглянув ей в глаза.

– Только я тебя прошу, – сказала она тихо. – Не болтай больше всякой чепухи… философ.

«Я ее первый мужчина! – подумал Деймон полчаса спустя, избавляясь от крохотных камешков и песчинок, вдавившихся в кожу на коленях. – Первый и единственный!» Эта мысль так захватила его, что ни о чем другом он уже просто не мог думать. Костер превратился в угольки, постепенно обраставшие налетом золы, ветер стих, и высохшая над огнем одежда согрела двоих разомлевших от взаимных ласк людей. Засыпая, Деймон решил, что счастье – самая непостижимая вещь на земле. Но как же здорово быть счастливым!

Наутро следующего дня их нашли. Разбуженный стрекотом геликоптера, Деймон разлепил глаза. Выспавшись в тепле, он размяк и совершенно не горел желанием выползать из импровизированного спального мешка. Айрина первая выскользнула наружу, и от этого движения Деймона будто кольнуло иголкой – он почувствовал потерю ее тепла, к которому привык за одну эту ночь. Ему казалось, что ее тело составляет с ним одно целое, что их теперь невозможно разорвать. А на самом деле так просто – всего лишь достаточно было затрещать высоко в небе неизвестному коптеру.

Они оделись и вышли на галечный пляж, глядя вверх. Вертолет описал круг и начал спускаться.

– Интересно, кто? – спросил Деймон без всякого интереса и подумал: «Как странно. Если бы они не прилетели, нас ждала бы верная смерть. Но теперь нас ждет неизбежное расставание. И ничего не сделаешь…»

– По-моему, это наши… то есть гайане, – сказала, щурясь, Айрина. – Послушай, ты все-таки можешь остаться у нас, если захочешь. Я, правда, не уверена…

Деймон уставился себе под ноги, хмуря брови. Айрина покосилась на Деймона, потом как бы невзначай зашла ему за спину. Что делать, ей ведь нужно как-то оправдаться перед начальством? Если она не представит Деймона как военнопленного, возникнет слишком много вопросов.

Получив удар по затылку, Деймон потерял сознание и начал оседать на землю. Айрина подхватила обмякшее тело и осторожно опустила на камни. Она сразу же пожалела о содеянном.

– Прости, так нужно, – прошептала она, погладив неподвижное лицо, ставшее для нее за каких-то два дня таким близким и любимым.

Айрина не знала, что с ней происходит. Но она начала понимать, что жизнь намного сложнее, чем казалось ей раньше.

В гайанском плену Деймон пробыл недолго. Война все еще носила цивилизованный характер, несмотря на разрушение Скьелда, и Деймона обменяли вместе с другими военнопленными на группу гайан. Айрину он больше не увидел и о судьбе ее ничего не знал. Но что с ней могли сделать? В худшем случае промыть мозги – гипноз и психопрограммирование давно состояли на вооружении у гайанских органов безопасности – и поставить в строй.

Армиям противоборствующих сторон солдаты нужны были во все возрастающем количестве. Деймон не удивился, когда узнал по прибытии на родную базу, что переведен из техников в строевые части. Не удивился он и своему понижению в статусе – побывавший в плену, тем более захваченный при странных обстоятельствах, считался неблагонадежным.

Ему не сделали программирование личности, когда специальное излучение прочищает мозги, стирая всю информацию, кроме основных навыков и рефлексов, а затем на «чистое поле» пишется новая матрица персонификации. Нет, его только поставили на усиленный контроль, и все. Ему сохранили память, хотя милосерднее было бы ее отнять. Он знал, что ему придется выполнять приказы, ходить в атаку и стрелять во врага. И он знал, что каждый раз, видя гайанку, он будет видеть Айрину, даже если ее там не будет. И каждый раз, стреляя, он будет попадать в нее. Высокоорганизованное общество не может быть жестоким. Оно рационально. Какой смысл уничтожать людей-атомы, если они могут принести пользу своим существованием? Существованием, которое они не в силах изменить, зафиксированные намертво в кристаллической решетке общества. И даже смерть ничего не меняет. Потому что на смену распавшемуся атому приходит новый, наследуя освободившееся место. Связанные атомы, несвободные люди. И если первые лишены всякой свободы, то они лишены и мыслей о свободе, в отличие от людей, наделенных разумом. Но кто сказал, что нет условий, в которых разум может стать проклятием?