Кристаллические слезы

Глава 1

Джеймс Кирк изнывал от скуки. Нельзя сказать, что это чувство часто посещало капитана «Энтерпрайза», однако рутина технического осмотра навевала хандру и меланхолию. «Раскисаю, как в ловушке», – объяснял он всем свое состояние.

Кирк вертел в руках миниатюрный передатчик, предаваясь размышлениям о том, какие настали времена. Привлекательная молодая особа, на которую капитан положил было глаз, как назло, оказалась системным программистом, и весьма дотошным. К неудовольствию Спока она нахально продолжала копаться во всех компьютерах корабля.

Нет уж, к черту слишком умных красавиц, ему больше по душе привычная компания – экипаж «Энтерпрайза». Вот только где они сейчас? Разумеется, если обойти сейчас десяток-другой местных ночных заведений, без сомнения, рано или поздно он наткнется на пьяного Маккоя, на еще более пьяного Скотти или на обоих вместе. Однако даже веселые похождения потеряли в глазах капитана Кирка былую привлекательность.

Капитан вздохнул и осушил бокал бодрящего напитка, отгоняя мысли о предстоящих четырех днях, которые осталось провести на базе. Словно в ответ на его тревоги прозвенел звонок.

– Войдите! – громко крикнул Кирк, боясь, что пришедший передумает и уйдет, а ему так необходима компания.

– Здравствуйте, капитан, – сказала Ухура, переступая порог каюты. – Я так рада, что мы застали вас на месте.

Девушка нарядилась в просторное золотистое платье, спадавшее до пола и соблазнительно обнажавшее темные плечи. При каждом шаге массивные золотые серьги в ее ушах позванивали, как колокольчики. Вслед за ней в каюту вошел Спок. Его наряд также мало походил на мундир офицера Звездного Флота…

Приветствуя своего первого офицера, Кирк радушно улыбнулся:

– Вы оба одеты явно для вечеринки. По какому же случаю?

– В последнее время, нам кажется, вы явно не в своей тарелке, капитан. Вот мы и пришли проведать вас, а заодно спросить, не пойдете ли вы с нами на концерт? – ответила Ухура.

– На концерт… – не то сомневаясь, не то осуждая, протянул Кирк.

Музыка не входила в число его любимых развлечений, хотя иногда он вполне искренне наслаждался музицированием Спока и Ухуры в кают-компании «Энтерпрайза».

– Конечно, это сложновато для непосвященных, капитан, однако, стоит послушать. Ги Мартэн дает два концерта. Он будет играть Шопена, Рахманинова, Уэстона, С'урака, а также что-то из своих сочинений, – принялась уговаривать Ухура, бросая при этом на Кирка умоляюще-вопросительные взгляды.

– Очередной халтурщик от классической музыки, верно? – как ему самому показалось, очень тонко сыронизировал капитан.

– Да нет, что вы… – запротестовал Спок. – Мартэн, несомненно, может считаться Моцартом или С'ураком нашего времени.

– Однако его межзвездная какофония явно противопоказана моим ушам, мистер Спок, – признался Кирк, лукаво подмигивая.

– Мне с таким трудом удалось выпросить лишний билет у командующего Ли, – настаивала Ухура. – Было бы чудесно, если бы вы составили нам компанию.

– А вы как считаете, Спок? – заколебался капитан. – Честно говоря, мне не хотелось бы мешать вам и лейтенанту… – Он выразительно посмотрел на ослепительную красавицу – старшего офицера связи.

– Бросьте, сэр. Нас связывает с лейтенантом Ухурой лишь увлечение классической музыкой, и ваше присутствие не помешает нам наслаждаться игрой маэстро.

Кирку ничего не оставалось, как развести руками в знак согласия:

– Ну тогда я вынужден принять приглашение.

Капитан вышел в спальню и через несколько минут предстал перед друзьями в своем единственном выходном костюме.

Концерт доставил капитану на удивление большое удовольствие. Мартэн был действительно виртуозным пианистом. Огромный роскошный зал под открытым небом, устремленные в черное небо силуэты деревьев и алмазные звезды над головой дополняли картину, и от мрачного настроения Кирка вскоре не осталось и следа. Симфонический оркестр Двадцать Четвертой Базы был, конечно, не того класса, что терранский филармонический, но музыканты играли с таким старанием и энтузиазмом, что временами, пожалуй, дотягивались до таланта маэстро.

Началось второе отделение концерта. Погасли все огни за исключением прожекторов, освещавших сцену. Сидя на самом краю кресла, выпрямив спину и сжав в руках программу, застыл в ожидании Спок. Замерла и Ухура.

Склонившись к ее уху, Кирк неожиданно прошептал:

– Красотой с вами не сравнится ни одна женщина во всей Федерации.

Ухура, казалось, не расслышала слов капитана. Бросив на него удивленный непонимающий взгляд, она вновь повернулась к сцене.

В разноцветных лучах появился Мартэн, вызвав взрыв аплодисментов. Нетерпеливым движением маэстро откинул длинные фалды фрака и сел за рояль.

Кирк развалился в кресле, забыв о неудачном комплименте, и погрузился в мир музыки. Внезапно он почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Оторвав глаза от сцены, капитан увидел молодого человека.

– Сэр, – прошептал юноша. Слова его заглушались мощным вступлением оркестра. – Срочное сообщение от командующего Ли. Вы должны немедленно связаться со штабом.

Выслушав посыльного, Кирк дотронулся до руки Спока, привлекая внимание вулканца.

– У нас наверху проблемы, и, по-моему, без тебя не обойтись.

Не говоря ни слова, Спок вскочил с места и последовал за капитаном. Ухура тоже хотела отправиться в штаб, но мужчины буквально насильно усадили ее обратно в кресло.

– Останьтесь и получите удовольствие за всех нас. Мы сообщим, если вы понадобитесь.

– Хорошо, – согласилась офицер связи, недоуменно посмотрев на обоих.

Кирк и Спок направлялись по темному проходу к дверям, а тем временем Мартэн влился блестящим аллегро в не менее захватывающую мажорную линию оркестра. Задержавшись на секунду у выхода, капитан бросил на сцену прощальный взгляд и раздосадованно хмыкнул. Концерт для фортепиано с оркестром «Умирающий мир» был в самом разгаре.

Штаб командующего Ли находился на верхнем этаже небоскреба, выстроенного на краю космопорта. Одну стену кабинета занимало огромное, от пола до потолка окно, открывающее вид на взлетно-посадочные площадки, ангары и терминалы.

Приветственно протягивая руку, Ли поднялся из-за стола. «Отчего штаб-квартиры всех командующих космопортами так похожи друг на друга? – подумал Кирк, сердечно пожимая руку хозяина кабинета. – Может, таково предписание бюрократов из Звездного флота, или же бывшим капитанам хочется быть ближе к кораблям и звездам?»

Надо сказать, что обстановка в штаб-квартире Ли была менее сурова и холодна, чем у других командующих. Стены кабинета украшали несколько редких китайских свитков, а на столе покоился старинный фарфоровый шар.

Спок поднял антикварную вещичку и поднес к глазам.

– Династия Тан, – с гордостью сообщил Ли. – Он очень красив, не правда ли?

– Изящен, если быть точным.

– Спасибо, мистер Спок.

Вернувшись на место, Ли принялся тщательно разминать в пальцах большую белетегесскую сигару.

– Извините, что вызвал вас прямо с концерта, – осторожно начал командующий. – Я и сам собирался послушать маэстро, да пришлось заняться другим. Моя жена, наверное, ругает меня последними словами. – Он выдержал длительную паузу и зажег сигару.

– Насколько я понял, возникшая проблема требует нашего участия? – не вытерпел Спок.

– Совершенно верно, офицер, – подтвердил Ли, с нескрываемым удовольствием втягивая в себя дым. Затем он нажал кнопку на столе, и окно превратилось в темный экран.

– Неделю назад наш грузовой корабль «Уондерласт» обнаружил странный пространственный эффект возле Тайгеты-Пять. Транспорт должен был забрать с планеты нескольких охотников, задержавшихся там, тогда-то он и зарегистрировал этот самый феномен. Должен сказать, что Тайгета-Пять – единственная планета, представляющая интерес в звездной системе. Так вот, капитан корабля обратился к нам за инструкциями, и мы попросили его как можно подробнее описать эти странности. Очевидно, после этого с «Уондерластом» что-то случилось, потому что связь с ним пропала, а высланный поисковый корабль не нашел ничего, кроме нескольких сигнальных буев.

– И никаких обломков? – спросил Кирк.

– Ни одного, – ответил Ли, выпуская клубы дыма. – Такое впечатление, что капитан Ридли, почувствовав опасность, выбросил буи и просто исчез.

– Может быть, дело как раз в этом феномене? – робко предположил Спок.

– Скорее всего, – согласился командующий, нажимая еще одну кнопку.

На экране появилось видеосообщение, полученное с борта «Уондерласта». Зазвучал живой голос капитана Ридли.

– Прежде мне не доводилось видеть ничего подобного. Эффект похож на то, как если бы все кометы, болиды и другие свечения разом собрались в этом секторе галактики. Словно кто-то завлекает нас… погодите… – послышался истерический смех Ридли. – Неземное чувство… наслаждение… я слышу божественную музыку!.. – Последовала долгая пауза. Экран наполнился тысячами ярких вспышек. – У всех начались галлюцинации, раскрашенные в яркие краски, в воздухе витают нежные ароматы, а главное – повсюду музыка! Никуда не деться от этих звуков! Это что-то сверхъестественное. Постойте… что-то происходит с кораблем… – Эйфория в голосе Ридли сменилась тревогой. – Тару! Выбрасывай буй! Выбрасывай буй! – Экран погас.

Кирк шумно выдохнул. Он так внимательно изучал голограмму, что просто забыл о дыхании. По спине капитана побежали мурашки, руки покрылись гусиной кожей. Его знобило, словно на морозе. Кабинет вдруг показался неуютным и холодным, хотя термометр на стене показывал семьдесят два градуса по Фаренгейту.

Гораздо легче было бы смириться с потерей транспортного корабля, если бы нашлись свидетельства некой вполне объяснимой разрушительной силы – обломки, например. Но бесследное, таинственное исчезновение… А ведь на его месте вполне мог оказаться и «Энтерпрайз».

– Итак, вы хотите, чтобы мы проверили, что за феномен появился в районе Тайгеты-Пять и отыскали следы грузовика? – заключил Кирк, справившись наконец с волнением.

– Боюсь, у нас нет выбора, – подтвердил командующий. – Компьютерный анализ, сделанный на борту поискового корабля, показал, что на искривление пространства-времени в этом районе влияет система Тайгеты. Мне известно, что вы получили приказ отправиться в Ромуланскую нейтральную зону, но я связался с командованием Звездного Флота, и они разрешили изменить маршрут «Энтерпрайза».

Кирк усмехнулся и вопросительно посмотрел на Спока:

– Ну, что скажете, мистер Спок?

Вулканец неподвижно застыл в кресле, уставившись в одну точку.

– Хотелось бы узнать, есть ли еще какие-либо странности в этом районе галактики, например, необычные звезды, планеты или черные дыры, которые могли бы вызвать подобный эффект?

Ли отрицательно покачал головой:

– Мы произвели тщательный анализ звезды и окружающего пространства и не обнаружили ничего заслуживающего внимания. Что касается планет в системе Тайгеты, то все они – безжизненные гиганты, только скалы и газ.

– А как насчет Тайгеты-Пять?

– Она лишь недавно открыта разведчиками и представляет интерес лишь для экзобиологов и зоологов. К сожалению, в бюджете нет денег для организации полномасштабной научной экспедиции на Тайгету-Пять.

– И что же Федерация собирается делать с ней дальше? – спросил Кирк.

– Дело в том, что Тайгета-Пять населена странными, млекопитающими…

– Разумными?

– Считается, что нет. По крайней мере с тех пор, как планета стала Меккой для охотников. – Заметив озадаченный взгляд Кирка, командующий лаконично добавил:

– Кристаллические «слезы».

– Теперь понятно, – протянул капитан «Энтерпрайза».

– Простите, сэр, – вмешался Спок, – но мне по-прежнему ничего не ясно: что это еще за кристаллические «слезы»?

– Самый последний и самый дорогой писк моды в галактике, – объяснил Ли. – Мои дочери с ума посходили от этих безделушек. Простите за каламбур, плачут горькими слезами по этим «слезам». И поверьте, мне приходится прилагать немало усилий, чтобы не поддаться на их уговоры. Сдерживает лишь астрономическая цена этих украшений.

– И «слезы» добываются на Тайгете-Пять, так я понимаю?

– Да, мистер Спок, драгоценные кристаллы вырабатываются какими-то железами у глаз «певцов» в момент смерти.

– Что это еще за «певцы»? – заинтересовавшись, переспросил Спок.

– Так прозвали аборигенов Тайгеты-Пять. Все, кто их видел, утверждают, что эти животные непрерывно поют. Ну, не совсем так, как люди или гуманоиды, но издаваемые ими звуки определенно можно назвать своеобразными песнями. Кстати, вам не мешает выяснить, каким образом эти существа умудряются ничего не есть.

– Меня все же иногда поражает политика Федерации: как можно допускать на планету охотников, не выяснив, разумны ли создания, ее населяющие. Ведь подобный промысел просто уничтожит их популяцию.

– У любого правительства, мистер Спок, могут быть ошибки и просчеты, – раздраженно оборвал офицера Ли, махнув рукой. – Задача, которая стоит и перед нами, и перед вами – выяснить причины странного искривления пространства-времени и постараться отыскать следы пропавшего корабля, а не пытаться определять, есть ли интеллект у местных животных.

Командующий напряженно выпрямился и обратился к Кирку:

– Как скоро вы сможете покинуть док?

– Как только мы со Скотти прогоним инспекторов с «Энтерпрайза».

– Ладно, если нужно будет помочь уладить формальности, то дайте мне знать.

– Мне нравятся люди, которые могут, не моргнув глазом, идти напролом, – Кирк улыбнулся, поднялся с места и горячо пожал руку Ли.

Спок отдал честь, и офицеры Звездного Флота вышли из кабинета командующего базой. У выхода из здания первый офицер остановился.

– С вашего разрешения, капитан, – взволнованно сказал он, – мне хотелось бы задержаться в штабе на час-другой.

– Зачем, Спок? Вы уже начали скучать по этим местам?

– Да нет, сэр. Я хочу выработать правильную стратегию наших исследований, для чего собираюсь поработать в библиотеке базы.

Кирк задумчиво посмотрел на невозмутимого вулканца. Иногда логика и интуиция Спока казались капитану сверхъестественными, но он давно уже научился не задавать лишних вопросов. Часто случалось, что поначалу казавшиеся странными поступки первого офицера приводили к решению сложных проблем. Если уж Спок решил закрыться в библиотеке и собрать сведения о поющих существах Тайгеты-Пять, значит, для этого есть веские причины.

– Разрешаю, Спок. Но знайте, у вас есть только один час. К утру мы должны покинуть базу.

– Прекрасно. Спасибо, капитан.

Подмигнув своему отражению на полированной стенке лифта, Кирк поймал себя на мысли, что от скуки и хандры не осталось и следа.

Толпа в Зеленой Комнате заметно поредела. Осуждая себя за наивное, детское поведение, Ухура ждала подходящей минуты. Высокая худая администраторша, закутанная в золотистые сераватские меха, наконец-то заметила скромно стоящую в отдалении девушку и, прощебетав несколько приветственных слов, взяла ее за руку. Поблагодарив поклонников, Мартэн жестом показал на свою гримерную, и женщины последовали за маэстро.

На высокий красивый лоб пианиста падали густые пряди черных волос. Ухуру поразили его пытливые зеленые глаза, полные усталости и подозрения. Небрежно обернувшись, Мартэн сардонически улыбнулся и почти издевательским тоном спросил:

– Вы, конечно, тоже за автографом?

– Нет, благодарю, – холодно ответила Ухура, чувствуя себя глупенькой школьницей, простаивающей ночи у дома своего кумира. – Я собиралась попросить автограф, когда увидела вас в первый раз, однако сейчас передумала.

– Погодите, – в удивлении приостановился маэстро, пожирая незнакомку взглядом. – Я вижу, вы не принадлежите к восторженной серости. Чем вы занимаетесь?

Вопрос пианиста показался Ухуре довольно неуместным, однако она с гордостью ответила:

– Я – офицер Звездного Флота, служу на «Энтерпрайзе».

– Впечатляет. Но тогда я не понимаю, что такой технократ, как вы, пытается найти на моих концертах, мадам «Звездный Флот»?

– Я тоже музыкант, мистер Мартэн. Очень опрометчиво полагать, что все, кто служат в Звездном Флоте, страшно далеки от искусства.

Мартэн вплотную подошел к Ухуре. Оказалось, что маэстро весьма невысок. Несколько мгновений они оценивающе смотрели друг другу в глаза, пока наконец композитор не произнес:

– А что, собственно, вы делаете вечером?

– Я возвращаюсь на корабль.

– А почему бы вам не поужинать со мной, мадам «Звездный флот». Я, возможно, иногда бываю настоящим сукиным сыном, однако сейчас помыслы мой чисты, и я открыт для своих друзей. А если я совершу оплошность, думаю, вы найдете способ поправить меня.

Слова вежливого отказа уже вертелись на кончике языка Ухуры, однако она не могла не оценить обезоруживающей откровенности пианиста.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Но при условии, что вы будете называть меня по имени, а не по месту службы. Полагаю, я заслуживаю элементарной вежливости.

– Бесспорно. Вы заслуживаете и многого другого, – сострил маэстро, окинув Ухуру оценивающим взглядом. – Ну, и как же вас зовут?

– Ухура.

– Достойное имя для достойной леди. Видимо, вы из тех женщин, которые могли бы научить меня изысканным манерам.

– Это – серьезная наука. Вряд ли ею можно овладеть за один вечер.

Одно мгновение Мартэн походил на человека, поверженного в словесной перепалке, затем он неожиданно рассмеялся. Ухура нашла его смех вполне дружелюбным и, в свою очередь, тоже улыбнулась. Чувства, которые она не испытывала уже много лет, потоком хлынули в ее душу.

Через несколько минут маэстро вернулся. Он сменил официальный фрак на широкие брюки, поношенный свитер и длинный, почти до колен, пиджак. Ухура заметила, что пианист носит туфли на высоких каблуках и решила, что, судя по всему, низкий рост доставляет Ги Мартэну неимоверные страдания.

Не умолкая ни на секунду, маэстро галантно распахнул перед Ухурой дверь, и они вышли на свежий ночной воздух. «Какой все же теплый, приятный и гостеприимный мир – планета Капелла», – подумала девушка, с наслаждением вдыхая принесенный легким ветерком аромат цитрусовых.

– Не возражаете, если я не стану брать такси? – спросил Мартэн. – В такую чудную ночь лучше пройтись пешком, правда?

– Прекрасно. Я так много времени провожу в космосе, что испытываю настоящий восторг, ступая по твердой земле.

– Как же вы переносите длительные полеты?

Они медленно шли по темной улице. Мартэн шагал, засунув руки в карманы.

– А что в них такого? – не поняла Ухура.

– Ну, проводить долгое время взаперти в корабле, в ограниченном пространстве.

Вопрос заставил девушку снисходительно улыбнуться.

– Знаете, у многих людей не правильные представления о наших крейсерах. Во-первых, «Энтерпрайз» – один из самых больших кораблей во Флоте, поэтому его трудно назвать «ограниченным пространством». Во-вторых, на борту есть кабинеты психологической разгрузки, гимнастические залы и даже зимний сад, где члены экипажа могут расслабиться. Там чувствуешь себя ничуть не хуже, чем у вас на Капелле. Кстати, я просто обожаю наш сад. Кроме того у меня интересная работа. Никогда не знаешь, с какой проблемой столкнешься завтра. Служить на «Энтерпрайзе» – это совсем не то, что возить продукты с Земли куда-нибудь на Вулкан.

– Оказывается, вы не только красивая девушка, но и искательница приключений, – произнес Мартэн несколько иронично.

– Ну, это слишком сильно сказано.

– Я не старался сказать вам пустой комплимент!

– Хотела бы я знать, сколько женщин слышали уже эти слова!

– Надо же! Вы еще успеваете просматривать и бульварные газетки!

– Ваша репутация давно перестала быть тайной, – неожиданно покраснела Ухура.

– Что ж, сдаюсь, – игриво проговорил Мартэн и, остановившись, достал золотой портсигар.

Повертев его в руках, он нажал на кнопку. Из недр дорогой безделушки тут же выскочила зажженная сигарета. Затянувшись, маэстро задумчиво произнес:

– И как же мужчины добираются до вашего сердца?

– Во всяком случае, не играя со мной.

– Что ж, намек понят. Обещаю больше не делать пустых комплиментов. Но вы должны позволить мне оплатить ужин.

– Разумеется. Вы же пригласили меня.

Остальной путь они шли молча, пока не увидели вычурное сооружение с ярко-голубым бархатным занавесом вместо двери.

– Этот ресторан считается самым изысканным в нашей тихой заводи. Слава Богу, в этот час открыты не только третьесортные бары, – объяснил пианист, отодвигая полог.

– У меня такое впечатление, что вы никогда не покидали Капеллу и не видели настоящих злачных мест.

– Да нет, я побывал во многих местах. Но я благодарен судьбе за то, что родился и вырос здесь, на Капелле. Как говорится, спасибо икре за то, что я – белуга. Мне нравится и мой возраст: возраст, когда ты зрел, как налитый колос, но еще свеж, как брызги шампанского. Мне нет необходимости часто разъезжать с гастролями по Федерации. И вообще, прелести жизни можно испытать только на такой обжитой планете, как наша.

– Какой праздный и лишенный жажды приключений мужчина, – заметила Ухура, имитируя тот ироничный тон, каким Мартэн назвал ее «искательницей приключений».

– Нет, вы определенно решили подавить меня, – посетовал маэстро, подходя к столу метрдотеля.

Устроившись за столиком, музыкант быстро пробежал глазами меню и заказал самые изысканные и дорогие блюда.

– Вы – первый офицер Звездного Флота, с которым мне довелось близко соприкоснуться, – пробормотал Мартэн, поднося к губам бокал шампанского.

– Вы, как и многие, грешите тем, что выносите слишком строгие суждения о нас, ничего, по сути, не зная ни о самом Флоте, ни о людях, которые в нем служат.

– Знаете, вы являетесь выразительницей многих вещей, которых я не терплю.

– Например?

– Ну, скажем, я не выношу строгой дисциплины…

– Но вы ведь должны держать себя в ежовых рукавицах, чтобы быть виртуозным музыкантом?

– Да, конечно. Но это самодисциплина, но никак не навязываемая кем-то другим.

– Не думайте, что нас бьют розгами за каждый неверный шаг. К тому же я сама выбрала службу на Флоте. Добровольно, без принуждения. Во флот никого не тащат за уши.

– Вы говорили, Ухура, что вы тоже музыкант, – поспешил сменить тему маэстро. – И на чем же вы играете?

– Я пою. Вообще-то я немного играю на вулканской лире, однако Спок говорит, что я в лучшем случае посредственна.

– Удивляюсь, что вы взялись за это дело. Лира – очень сложный инструмент.

– Мне нравится вызов, мистер Мартэн.

– Ги, с вашего позволения.

– Хорошо, Ги.

– А кто такой Спок? С какой стати он берется судить о ваших музыкальных способностях?

– Спок – первый офицер на «Энтерпрайзе», полувулканец по происхождению. Он очень хорошо играет на лире и когда-то дал мне несколько уроков.

– Вы не согласитесь после ужина что-нибудь спеть мне?

При мысли, что придется петь перед малознакомым человеком, Ухура смутилась. К тому же Мартэн считался одним из лучших теноров в федерации. То, что уместно во время отдыха на борту космического корабля, не слишком подходит в компании блестящего музыканта. Ухура отрицательно покачала головой.

– Соглашайтесь, – настаивал маэстро. – Иначе я никогда не изменю своего мнения, что все служащие Звездного Флота – сухие технократы.

Совершенно растерянная, девушка взяла бокал с шампанским.

– Что ж, я вынуждена постоять за честь родного Флота.

– Честь Флота?! Бросьте эти глупости. Мне хочется услышать живой голос живой женщины. – Внезапно в разговор вмешался настойчивый зуммер портативного передатчика. Не обращая внимания на удивление маэстро, Ухура вытащила откуда-то из складок своих просторных одежд маленький прибор.

– Лейтенант Ухура, слушаю вас?

– Лейтенант, – раздался из динамика отчетливый голос, – на корабле начались приготовления к срочному отлету. Всем членам экипажа надлежит как можно быстрее вернуться на борт.

– Благодарю, Т'зеела, немедленно иду.

Ухура отключила прибор и посмотрела на Мартэна.

– Сожалею, но я должна вернуться на корабль. Разделите ужин с кем-нибудь другим.

Она хотела подняться из-за стола, но маэстро задержал ее. Тонкие пальцы пианиста сжали запястье девушки. Зеленые глаза спокойно встретили ее вопросительный взгляд.

– Подождите. Этот человек сказал: «Как можно быстрее». Это, бесспорно, может означать «после ужина».

– Благодарю за заботу, но вы не знаете капитана Кирка. Для него «как можно быстрее» значит «немедленно».

– Вы стали жестки и воинственны по отношению ко мне, – пожаловался Мартэн. – Куда же подевалась та чувственная женщина, которая минуту назад была рядом со мной?

– Она вновь стала офицером, которым и является.

– Мы провели вместе всего час, – маэстро умоляюще посмотрел на Ухуру, – и, возможно, эта встреча единственная. Скажите, что вы остаетесь.

Внутренний голос напоминал девушке о долге и ответственности, однако вечер был таким славным и беззаботным, что Ухура успокоила себя мыслью о том, что инспектора еще долго будут утрясать все формальности, а без их благословения отлет невозможен. Вздохнув, она поддалась нажиму теплых рук Мартэна и села на место.