Главный признак российского отставания от Западной Европы – слабость третьего сословия. Отсутствие институтов, аналогичных европейским торговым и ремесленным гильдиям. Именно на горожан, заинтересованных в отмене средневековых феодальных правил, мешавших спокойно торговать и производить, опирались европейские короли в борьбе с баронской вольницей.
Россия в этом плане трагически отставала. Трагически, но не безнадежно – в правление Алексея Михайловича, Федора и стала развиваться самая что ни на есть рыночная экономика, то есть – частное предпринимательство, торговля и производство, практически свободные от опеки государства.
При Петре экономика вернулась к откровенному рабству. То есть укладу, который по самой сути своей не может быть эффективным.
Например – металлургическо-оружейное производство. Допетровский Пушечный двор, главный оружейный завод России, не был, конечно, частным предприятием. Однако все до единого там работавшие, были вольнонаемными, получали самую высокую в стране «казенную» зарплату (и даже, подобно западноевропейским мастерам, имели свой цеховой знак, который носили на груди). В царских указах особо подчеркивалось, что хозяева заводов, как русские, так и иностранцы, обязаны нанимать «всяких людей по доброте, а не в неволю».
При Петре на многочисленных заводах в основном работали рабы – бесправные люди, загнанные за высокие стены на всю жизнь. В документах того времени сплошь и рядом встречаются слова «отдать в работу навечно»: не только на оружейные заводы, но и в прядильные мастерские, если речь идет о женщинах. Указ 1721 г. гласил, что все промышленники, даже не дворянского происхождения, имеют право покупать деревни с крепостными крестьянами, которых вправе заставлять пожизненно трудиться на заводах и рудниках.
Причем не только мастеровые были обращены в рабов, но и фабриканты порой становились таковыми не по своей воле.
Берг-и-Мануфактур Коллегия строила за казенный счет фабрики, а потом сдавала их частным лицам или компаниям иногда не спрашивая желания. Когда было решено начать собственное производство сукна, в 1712 г. высочайше поведено «завести за казенный счет фабрики и отдать их торговым людям, а буде волею не похотят, хотя бы и неволею».
Кстати, логически продолжая «прогрессивный» курс петровских «реформ», в 1736г. Анна Иоанновна издала указ, по которому все вольные мастеровые, в данный момент работающие на заводах, объявлялись «навечно и с потомством» закрепленными за фабрикантами...
Легко представить, с какой «производительностью» трудились фабричные рабы, сколь «инициативно» управляли навязанными им фабриками нежданные владельцы...
Поскольку с ними успешно конкурировали производители иностранные, Петр, дабы поддержать отечественных промышленников, пошел по известному пути: поднял пошлины на импортные товары. Таможенный сбор с некоторых товаров составлял 37% их стоимости, а для иных – даже 75%. Эти тарифы отменили только в 1731 г., когда стало совершенно ясно, что никакой практической пользы от них нет...
Петра, можно именовать и родоначальником «великих строек» – куда сгоняли со всей страны людей, которые работали под конвоем за миску похлебки. Кроме того, ради ускоренного возведения Петербурга Петр запретил домостроение из камня по всей стране – что также было приказным вторжением в частное предпринимательство.
Объективно и Волховский канал, и Вышневолоцкий, связавший Каспий с Балтикой, играли потом важную роль в судоходстве. Но заслуга ли в этом Петра? Скорее это очевидный факт: глупо не использовать уже возведенное сооружение. Однако беда петровского времени в том, что один пригодный для использования и доведенный до завершения проект, сопровождался десятком провалов в других областях жизни, массовыми жертвами, казнокрадством.
Со временем, при наследниках Петра, промышленность стала давать сбои, безнадежно отставать от европейской – потому что рабский труд, как тысячу раз говорено, непродуктивен. К началу XIX века отставание стало свершившимся фактом и аукнулось впоследствии позорным поражением в Крымской войне. Военная, техническая и научная отсталость, вызвавшая это поражение, лежит своими корнями в абсолютно нерыночных реформах Петра.
Плюс ко всему – чудовищная милитаризация. В 1701 г. армия и флот поглощали три четверти доходов государства, в 1710-м – четыре пятых (78%), в 1724-м – две трети. Как мы видим, опыт Советского Союза обосновался не на пустом месте.
Чтобы добывать деньги на военные забавы, Петр пошел по пути, от которого отказались его предшественники. При Федоре и Софье жалованье тем, кто работал на государство, было повышено – Петр его не единожды урезал.
Это касается не только форм ведения хозяйства, но и общественных отношений. Большая семья, в которой взрослые братья и их семьи не разделяются, ведут общее хозяйство, в России исчезла только после реформ Петра Великого. Петр I ввел подушную подать, взимая ее с каждого взрослого мужчины. До него подать взималась «с дыма», то есть с домашнего хозяйства. И получается, что государство само делало выгодным не разделять хозяйства, сохранять совместное проживание как можно большего числа людей.
Согласно сделанным еще до революции подсчетам П. Н. Милюкова, за время царствования Петра прямые и косвенные налоги возросли в пять с половиной раз, и эта цифра не учитывает еще огромную инфляцию.
Рассмотрим новые налоги, введенные Петром:
1. «Орленая» бумага (все официальные документы, от договоров по мелким сделкам до прошений в государственные учреждения должны были подаваться на гербовой бумаге)
2. Сбор на рождение.
3. Сбор на похороны.
4. Сбор на заключение брака.
5. Сбор на составление завещания.
6. Налог на пшеницу.
7. Налог на свечи.
8. Налог с владельца лошади.
9. Налог на конскую шкуру.
10. Налог на конские хомуты.
11. Налог на упряжные дуги.
12. Налог на ношение бороды.
13. Отдельный налог на ношение усов.
14. Каждый десятый поросенок от каждой свиньи должен сдаваться в казну.
15. Налог на домовладение (в Москве).
16. Налог на ульи (по всей России).
17. Сбор с покупки кровати.
18. Банный сбор.
19. Мельничный сбор и сбор с владельца постоялого двора.
20. Трубный сбор.
21. Сбор с дров, купленных для собственного употребления.
22. Налог на орехи.
23. Налог на арбузы.
24. Налог на огурцы.
25. Налог на питьевую воду.
26. Налог на продажу лошадей.
27. Налог на частные рыбные ловли.
28. Налог на покупку гробов.
Кроме того, источником средств для Петра стали так называемые «казенные монополии» на тот или иной продукт или товар, над производством и продажей которого государство осуществляло контроль и по своему усмотрению регулировало на него цену. В этот перечень входили: все виды спиртного, смола, деготь, рыба, рыбий жир, масло, мел, ворвань, поташ, ревень, свиная щетина, сибирские меха, шахматы, игральные карты, лен, табак,соль.
Подобное налоговое ярмо требовало драконовских мер для его выполнения – а потому по всей стране были расквартированы войска, которые и взяли на себя функцию сборщиков налогов.
Была произведена «раскладка полков на землю», и по всей стране разместили воинские части, которые население обязывалось взять на полное содержание. Полк, разместившийся в конкретной местности, не только жил за ее счет, но и брал на себя массу полицейских функций: ловлю воров и разбойников, удержание крестьян от побегов и ловля беглых, искоренение незаконного винокурения и контрабанды, содействие лесничим в борьбе против незаконных порубок, надзор за гражданскими чиновниками. В. О. Ключевский пишет: «...пастьба полковых лошадей и домашнего офицерского и солдатского скота на общих выгонах, право военного начальства требовать в известных случаях людей для полковых работ и подвод для посылок, право общего надзора за порядком и безопасностью в полковом округе – все это должно было создавать постоянные недоразумения у войскового начальства с обывателями».
В указе Сената 1727 г. говорилось прямо: «Бедные российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками».
В Казанской губернии менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитался при очередной ревизии 13 000 душ – более половины всех числившихся по бумагам налогоплательщиков. Народ попросту разбежался.
Практически то же самое творилось и в городах. На «посадских людей» наложили две тяжелейших повинности – рекрутскую и постойную. Посадские, как и крестьяне, должны были выставлять новобранцев и снабжать их хлебным пайком. Торговые люди сами рекрутчине не подлежали, но обязаны были давать рекрутов из своих «задворных» людей – тех, кто подряжался жить на купеческом дворе «вечно». Посадские обязаны были снабжать войска провиантом (бесплатно), давать лошадей и подводы, чинить дороги и мосты. На постой солдат ставили «по скольку человек на двор придется» – то есть, сколько поместится, вытесняя иной раз хозяев.
Параллельно шло закабаление крестьянства – именно при Петре как раз и началось то, что впоследствии именовалось «русским рабством».
После указа Петра от 1711 г. «О крепости крестьянской» крестьянин как раз и стал вещью. Отныне его можно было продать с землей и без земли (либо разлучив семью), проиграть в карты, убить, сослать без суда в Сибирь, загнать пожизненно на рудник или на завод...
Жесткое и скорое обнищание больших масс народа вызывает сразу множество не только материальных, но и духовных проблем, сомнений, поисков.
Возникают сомнения и в религиозных догмах, и в правильности собственного поведения, сомнения в самых фундаментальных духовных ценностях, в Боге, во всем привычном, устоявшемся за века (казалось, что и на века!) комплексе представлении о самих себе, о человеке, о мире.
Общество ведь всегда полагает, что должно жить и живет правильно, в соответствии с коренными законами мироздания. И пока оно правильно живет, будет этому обществу благо, в том числе и хлеб насущный.
Естественно, начались восстания и побеги. Впервые за все времена русской истории народ побежал массами. Бегали и до того, но не в таких масштабах. Впервые целые деревни и станицы бежали в «басурманскую» Турцию – лишь бы подальше от Петра.
В начале XX столетия П. Н. Милюков, изучив петровские архивы, пришел к страшным выводам: уже к 1710 г. податное население (т.е. за вычетом дворянства, высшего духовенства и купечества — А.Б.) уменьшилось на одну пятую. Конечно, в это число входят и беглые, но все равно, не менее пятнадцати процентов податного населения России погибло...Оценивать человеческие жертвы в процентах не слишком нравственно но отсутствие в то время статистики вынуждает поступать подобным образом. Если же попытаться оперировать цифрами, то принято считать, что на середину XVII века население России составляло 14 млн. человек. Следовательно, в это время погибло около 2,1 млн. человек. Таков итог. Если говорить сухим языком, то петровские «демарши» в сфере хозяйствования оказались «экономически нецелесообразны».