Кризис в Зефре

— … оно пришло через анонимный_[152] ремейлер_[153], сэр, — доложила Десаи. — Таким путем отследить источник я не могу. Однако, возможно, я смогу соотнести сигнал с использованием в городе сотовых телефонов. Если он в прямом эфире.

Моне покачал головой.

— Навряд ли. Я даже уверен, что сигнал доходит не из города.

На главной панели появилось видеоизображение Мастана Нурии в низком разрешении. Он держал речь; тысячи людей на улицах Зефры должны были в это мгновение глядеть себе в ладони, где из их коммуникаторов негромко доносилось его заявление.

Послание Нурии было простым: вышибем чужеземцев. Зефра — древний город, говорил он, способный решить свои собственные проблемы. Сейчас же его проблемами стали искусственные решения, навязанные неоколониалистами под ширмой ООН. Это были стандартные разглагольствования ФИФ, и все они уже слышали подобные слова раньше, но при том, что те самые тысячи уже стояли на улицах после недавних флеш-мобов, население стало необычайно взрывоопасно и, пожалуй, податливо на любой призыв к действию.

Моне только что закончил видеоконференцию с Оттавой — в который уже раз. Как только там наступил день, перед парламентом собрались африканские эмигранты. Оповестили CBC^(_K_), ожидалась демонстрация. Вавилонское столпотворение мнений и пропаганды, в которое превратились новости в эпоху Интернета, означало, что по всему миру вспыхнуло праведное негодование по поводу злодеяний, которые еще даже не произошли. Надо отдать должное министру иностранных дел — когда его спросили по дороге в кабинет, что правительство планирует делать со своими войсками в Африке, он ответил: «Вы можете получить быстрое решение либо хорошее решение. Которое предпочитаете?»

Но все понимали, в пользу каких решений раздадутся голоса.

Пока Десаи занималась текущей ситуацией, Моне разбирался с флеш-мобами, в которых завязли их подкрепления в городе. Первые две толпы были созданы простым всплеском дезинформации: на суннитском форуме сети появилось сообщение о том, что солдаты вторглись в старинную мечеть на рынке. Всех добропорядочных мусульман призывали защитить вход в мечеть своими телами или чем еще — что сумеют найти. Этот призыв к оружию прозвучал одновременно на тысячах коммуникаторов по всей Зефре. Даже небольшого процента получателей, поверивших сообщению, хватило бы, чтобы возник флеш-моб. На деле же этот процент оказался куда выше.

Во втором сообщении говорилось об автомобиле-цистерне с водой, тайно пробирающемся по старой кольцевой дороге. Оно должно было перекрыть движение перед британскими войсками.

Это сообщение сработало ненадолго, потому что не очень многочисленные, но гордые водители Зефры уже давно создали свои собственные сети для передачи информации о дорожной обстановке — на самом деле эти сети возникли еще при предыдущем режиме как способ распространения информации о новых армейских блокпостах. Они походили на сам интернет, как понял Моне: блокпосты воспринимались как вред для сети, и их объезжали.

Вот бы то же самое происходило на уровне международных новостей… а может быть, так оно и было, просто механизм еще не заработал.

Внезапно задребезжали окна; Моне услышал резкий звук взрыва, заходивший эхом от здания к зданию. Он встал и отправился посмотреть.

В воздухе над стеной комплекса повис клубок дыма, прямо перед гаражом. Моне увидел, как бегают взад и вперед по асфальту солдаты, и услышал крики. Никто, похоже, не пострадал.

— Я зарегистрировала взрыв, сэр, — сказала Десаи. — Определяю координаты.

Моне, задрав брови, повернулся. Десаи сидела спиной к окну; ее глаза были закрыты непрозрачным НШД, а уши накрыты наушниками.

— Нашла, — сказала Десаи. — Это… ой.

— Все в порядке, уоррент. Думаю, его сшиб лазер. — Он посмотрел на безобидного вида шест, увенчанный сферой из темного стекла, который возвышался в центре двора. Он обязан был обнаруживать и поражать приближающиеся боеприпасы еще до того, как это заметит человек. Солдаты цинично звали это устройство «мухобойкой»_[154], но, судя по всему, оно работало.

Он снова повернулся к панели:

— Я хочу, чтобы источник засекли и блокировали в ближайшие пять минут. Они выбивают нас из равновесия, и мне это не нравится. Пришло время отыгрываться.

Даз перехватил на себя ручное управление «Кэмелом» и приткнул его позади основного грузовика колонны. Кэмпбелл увидел, как в воздух, словно саранча, взмывают страйкботы, в то время как Даз и Тэм во второй за сегодня раз выкатываются в дверь с защищенной стороны «Кэмела». Кэмпбелл быстро повернул обратно, когда понял, что Маршан за ним не последовал. На внутренней стороне лобового стекла он заметил капли крови.

Командование миссиями будущего. Развертывание оперативных функций до полного операционного спектра в Зефре.

— Кто ранен?

— Я, — ответил Маршан. — Мы. — Он держался за руку, морщась от боли. Рядом с ним удивленно смотрел на свою грудь Суа. Справа, прямо под воротником, расползалось красное пятно.

Диагностика Маршана показала, что у него сильного кровотечения нет, зато есть у Суа. «Зажми здесь», — сказал Кэмпбелл, указывая на плечо Суа. Маршан поморщился, неохотно убрал руку с бицепса и прижал ее к горлу мальчика.

Говорить стало невозможно, потому что воздух наполнился звуками выстрелов. Вокруг Кэмпбелла расцвели сгенерированные компьютером линии и фигуры, показывая ему_[155] расположение страйкботов, врагов и направления огня. Даз и Тэм прижались к земле, но пока из своего оружия не стреляли.

В любом случае — все было кончено в считанные секунды. Враги прятались за перевернутой машиной, но страйкботы теперь работали в автономном режиме и легко расправились с ними одной гранатой.

Кэмпбелл, вылетая из машины и открывая заднюю дверь, чтобы помочь своим людям, услышал, как кто-то кричит ему в ухо:

— Вы в порядке? — Это была Эбан Ишанги.

— Переводчик, долой с этого канала, — бросил он. — Опер, нужна медицинская поддержка.

— Диагност на связи, — сказал новый голос. — Я приказал смарткостюму капрала Маршана ввести «шоковый коктейль» и суперкоагулянт. Иммобилизуйте раненую конечность. Поверните свою голову; мне нужно лучше видеть мальчика. Откройте рану. Рвите рубашку, если нужно. Возможно, у него пробито легкое; проверьте спину на выходное отверстие. Так, я, кажется, вижу пену из раны, вам придется ее заклеить.

Руки Кэмпбелла двигались автоматически согласно регламенту. Он и так знал, что ему делать, но этот дополнительный голос в голове неимоверно успокаивал, а медик на другом конце не позволял ему забывать о мелких деталях.

— Ублюдок слова не сказал об обезболивающем, — пробормотал Маршан, пока Кэмпбелл заклеивал парню грудь. Лесли оглянулся; Маршан чуть улыбнулся в ответ.

— Запасы твоего костюма разблокированы. Оглуши себя… Хотя, если подумать, не стоит.

— Я знаю, о чем ты. — Маршан произнес команду, которая должна была выпустить анестетик через встроенный в смарткостюм лекарственный интерфейс. — Когда вернемся, нам лучше выпросить новую машину.

Кэмпбелл уложил юнца вдоль сиденья на левый бок и сказал Маршану: «Пригляди за ним». Затем он вылез из «Кэмела» и пошел к Дазу, который осматривал горящую машину.

— Боты не хотят ехать, — сказал Даз, — они думают, эта штука им загораживает дорогу.

Места, чтобы проехать мимо машины, было явно достаточно; боты просто привередничали. Кэмпбелл взглянул мимо Даза. За машиной лежало трое людей.

Один, похоже, был еще жив.

— Скомандуй им в ручном режиме, — сказал он. — Потом помоги мне взвалить этого типа на «скарабея».

Даз уставился на бессознательного боевика, но поначалу не сдвинулся с места, чтобы помочь Тэм, когда та опустилась на колени рядом с ним.

— Ты же не думаешь отправить этого типа назад на «скарабее»? А если он слезет и сбежит? Не думаю, чтобы мы сумели выделить страйкбота сопровождать его.

— Может, ты и прав. Я проверю электронную карту_[156], узнаю, где в этом районе есть медики.

Даз с явной неохотой наклонился, чтобы помочь Тэм.

— Как Марши? — спросил он.

— Нормально, — ответил Кэмпбелл. — Но ребенку прямо сейчас плоховато. Нам нужно вытащить его отсюда.

— Опять же на «скарабее», кстати.

Кэмпбелл пожал плечами:

— Похоже, в паре кварталов отсюда есть пункт медицинской помощи.

Даз кивнул:

— Значит, так и двигаемся к водоочистной станции?

— Ясно, что именно там эти парни не хотят нас видеть. О чем тебе это говорит?

— Хех. — Даз несколько секунд вглядывался в улицу, а потом сказал: — А как же, однако давай на этот раз немного отстанем. Дадим ботам фору в квартал или вроде того.

— Хорошая идея — только половине ботов.

— Как скажешь.

Оказалось, что прямой путь к медицинскому центру в нескольких кварталах отсюда завален обломками. Однако с доступом к базе данных электронной карты Десаи «скарабеи» перевычислили альтернативные маршруты, и, пока медик осматривал Маршана, Тэм с Дазом выгрузили двух тяжелораненых. Левый рукав капралова костюма отвердел и превратился в перевязь_[157], но Маршан настаивал, что для присмотра за ботами лучше него все равно никого не найти. Кэмпбеллу не нравилась идея тащить раненого человека навстречу потенциальной схватке, но идея его бросить ему не нравилась тоже — уж точно не в тот момент, когда город находится на грани хаоса. Людям в медицинском центре он доверял; он не доверял бандам угрюмой молодежи, которая слонялась снаружи и поглядывала за ним. Поэтому, когда они загрузились обратно в потрепанный «Кэмел» и снова нырнули в пыль, с ними ехал и Маршан.

Вскоре они оставили позади кирпично-деревянные строения центра города, по счастью, не встретившись с новыми нападениями — возможно, благодаря заслону из ботов спереди. Здесь до самого горизонта простирался ужасающий баррио^(_L_) — район проживания бесчисленных беженцев. Некоторые оказались здесь из-за СПИДа, некоторые — из-за этнической чистки западного Судана тридцать лет тому назад, некоторые селились тут поколениями. Они ютились в лачугах, сделанных из обрезков картона и фанеры, под кузовами автомобилей, которые они подпирали сваями; более богатые или безжалостные разместились в палатках ЮНЕСКО.

Кэмпбеллу говорили, что в последние годы, с появлением водонапорных станций и банка «Гремин»_[158]^(_M_), трущобы начали сокращаться. Их рассекала надвое единственная дорога: противоестественно чистое черное покрытие, обнесенное высокими заборами с колючей проволокой, которую патрулировало местное ополчение Зефры. Пока колонна ехала по этой дороге, слева и справа, как раз вне пределов досягаемости, колыхались в жарком воздухе очертания лачуг, словно расступившееся Красное море, грозящее в любой момент обрушиться вовнутрь.

На полпути ведущие машины внезапно остановились. Кэмпбелл через лобовое стекло «Кэмела» не мог разглядеть, в чем проблема.

— Марши? Тэм? Что происходит?

— Боты видят контрольно-пропускной пункт, — донесся голос Маршана с заднего сиденья. — Похоже, местная полиция.

«Кэмел» подкатился к «скарабею», Кэмпбелл открыл окно и увидал, как между «скарабеями» и ограждением нервно пробираются несколько подростков в зеленых камуфляжках_[159] и с музейными АК-47. Другие перегородили путь головной машине.

К «Кэмелу» подошел ухмыляющийся паренек с широко расширенными зрачками и чего-то потребовал на местном наречии.

— Опер, нам нужен перевод, — сказал Кэмпбелл.

— Я здесь, — немедленно ответила Эбан Ишанги. Кэмпбеллу подумалось, не приглядывала ли она за тем, как идут у них дела, все это время. — Он говорит, что правительство не давало вам разрешения на въезд в промышленную зону.

— Вам придется переводить для меня, — сказал Кэмпбелл. — Скажите ему…

— Так не пойдет, — сказала она.

— Что? — Он не мог скрыть своего раздражения. Сейчас было не время для усложнений.

— Он не станет разговаривать с женщиной, а статус вашего шлема говорит, что цифровая обработка внешнего голоса у вас не активирована.

— Верно.

К нему походкой вразвалку принялись подбираться другие юнцы, держа наготове оружие.

— ОК, я сброшу пару октав… Ишанги, вы на связи, — сказал Кэмпбелл, когда один из страйкботов, дремавших на спине следующего «скарабея», внезапно встрепенулся. Молодежь, стоявшая рядом со «скарабеем», закричала и, вскинув оружие, отступила к ограждению.

Из бота раздался усиленный «мужской» голос переводчицы. Она говорила долго, а мальчишки-солдаты прислушивались, включая главного, который держал теперь оружие направленным прямо на Кэмпбелла. Когда она замолчала, он надменно подступил к страйкботу, размахивая рукой и что-то выкрикивая.

— Он говорит, что ему приказали держать эту позицию. Власти не хотят еще больше усугублять ситуацию.

— Это просто замечательно. Я… — Над баррио прокатился низкий грохот, похожий на далекий гром. Подростки-солдаты обернулись посмотреть, а Кэмпбелл высунул голову из «Кэмела» и увидел, как над промышленной зоной поднимается крошечное грибовидное облачко.

— Помяни черта, — пробормотал он.

— Сэр, это моя вина, — сказала Десаи. — Я недостаточно внимательно следила.

Моне покачал головой. Он расхаживал взад-вперед перед большой видеопанелью.

— Невозможно быть везде и сразу. Нам не хватало глаз, приглядывающих за территорией. Это была моя ошибка. — И эту ошибку он исправит немедленно, подумал он: подключит в онлайне больше аналитиков, чтобы наблюдать за улицами Зефры через камеры аэростата.

Большая панель изображала вид сверху на единственный в городе завод водоочистки. По асфальту в сторону главного здания перебегали крошечные фигурки. Топливный склад у внешнего ограждения горел.

Судя по всему, атака продолжалась уже несколько минут. Как и все здания и проезды в промышленном секторе, водоочистная станция была усеяна датчиками из умной пыли. Предполагалось, что они отрапортуют, если на территорию забредет что-нибудь крупнее собаки. В данный момент они упрямо сообщали, что все чисто, даже когда прямо по ним бежали вооруженные мятежники.

— Это какой-то червь_[160], заточенный под сенсорные сети, — сказала Десаи. — Проблема в том, что компоненты умной пыли используют методы типа вирусов для рассылки обновлений на все свои узлы. Если иметь несколько хороших технических спецов, можно подбросить пакет вредоносных программ.

— Вы мне хотите сказать, что ФИФ знает, как…?

Десаи пожала плечами.

— У них есть доступ к тем же веб-сайтам, что и у всех остальных. Все, что действительно требуется, это знание того, что это сделать возможно. Все остальное — это просто передовой хакинг_[161].

— Что ж, посмотрите, сможете ли это обратить. Я хочу понимать, что там происходит — помимо очевидного. — Он жестом указал на большую панель, направляясь к двери. — Я опаздываю на телеконференцию. А вы пока разбирайтесь с делами, как считаете нужным.

— Да, сэр.

— Так вот вы куда забрались, — сказал Раймонд, стоя во внезапно открывшейся двери в маленькую конференц-комнатку.

Эбан махнула рукой, чтобы он помолчал.

— Похоже, что взрыв, который вы слышали, изменил ситуацию, — сказала она Кэмпбеллу. — Теперь они хотят с вами.

— Передайте, что им придется поехать на «скарабеях».

— Они и хотят поехать на «скарабеях».

— Они зовут вас, — сказал Рэймонд шепотом. — Большая конференц-связь, отчет о ситуации, Брюссель, Нью-Йорк, весь шалман. Им нужен кто-то, кто хорошо знаком с Зефрой. Это, значит, вы.

— Я подойду туда, как только смогу, — сказала она, внезапно почувствовав беспокойство. Жонглировать одновременно обдолбанными солдатами-мальчишками и главами государств — это совсем не то, чего она ожидала, когда прошедшей ночью Раймонд поднял ее с постели. Когда Раймонд не пошевелился в дверях, она резко бросила: — Я не могу это бросить, ставкой могут оказаться жизни людей.

Он огорченно отступил и тихо прикрыл дверь.

С камеры на шлеме Кэмпбелла было видно, как юные солдаты забираются на низких «скарабеев», смеются и перешучиваются, при этом небрежно размахивая оружием. Ей ярко припомнился этот легкомысленный брутальный мачизм. Если Кэмпбеллу придется непосредственно командовать этими юношами, ничего хорошего не выйдет.

Но пока что с разговорами было все. Как только колонна снова пришла в движение, Эбан встала и покинула уютное уединение_[162] конференц-кабинета. Снаружи, в просторных пространствах концептуально-открытого офиса, царил умеренный хаос. Собравшиеся в небольшие кучки люди спорили или молча на что-то смотрели через свои НШД. Раймонд помахал ей рукой из впадины главного амфитеатра, окруженной военными и штатскими_[163]. Она нехотя подошла и села рядом с ним.

— … определенно Нуриа, но это не похоже на его предыдущие операции, — говорил эксперт из разведки. Над его головой парил образ Нурии, словно какая-то потемневшая икона. — Это тщательно срежиссированная эскалация, и нам пока что не дают восстановить баланс. К счастью, мы смоделировали практически все возможные варианты, и полагаем, что нам известен его следующий шаг.

— А именно? — спросил высокопоставленный дипломат.

— Отключить связь со внешним миром, если сумеет.

— Как?

— Вероятно, с помощью электромагнитного импульса_[164]. Он не сможет повалить муниципальную энергосистему, потому что это распределенная система — ему придется вырубать каждый ветряк и подстанцию. Энергосистема меняет свою маршрутизацию автоматически. Но он может вывести из строя коммуникаторную сеть, которая к тому же является основой для доступа в Интернет. Если только у вас нет спутникового телефона…

— А у множества людей есть, — заметил Раймонд.

— Возможно, но идея в том, чтобы забросить некий посыл в достаточное количество людских голов, а потом сделать так, чтобы абсолютно всем стало затруднительно или вовсе невозможно что-то ответить. Назовем это пропагандистской бомбой_[165]. Скорее всего, это будет что-то вроде «коалиция отвернулась от вас, но теперь все контролируем мы».

— Мисс Ишанги, ваша оценка ситуации совпадает с этой? — Внимание всех обратилось к Эбан. — Прислушается ли народ к Нурии и ФИФ?

Она с неохотой встала.

— Ну, прежде всего, в Зефре нет такого понятия, как народ. Зефра — это совокупность культур, а не единая культура. Лучшее, на что может надеяться Нуриа, это мобилизовать определенные ключевые сегменты населения.

— Есть ли у нас шанс определить их — кто это такие и где находятся?

— Эта информация у вас уже должна быть, — сказала она, повернувшись к Раймонду.

Тот кивнул и добавил:

— Поскольку Нуриа посылает свои сообщения через сеть коммуникаторов, мы можем идентифицировать его получателей на индивидуальной основе. Мы даже можем сказать, где они находятся, за исключением боевиков, потому что они пользуются каким-то другим способом связи, который мы еще не определили.

— Разве мы не можем просто отслеживать в сети шифрованные тексты?

Он покачал головой:

— Это стеганографическое шифрование_[166], оно выглядит как безобидные на первый взгляд картинки или кусочки музыки, в которые встроены данные. Лучше прослеживать сообщения до источника и выделить те, которые пришли через анонимной ремейлер. И мы это сделали, но у всех боевиков телефоны отключены. Они залегли на дно, как сказали бы подводники.

— Это все не имеет отношения к делу, — сказал офицер разведки. — Дело в том, что Нуриа апеллирует к местным страстям, и в то же время строит вместе со своими силами из себя что-то вроде рыбы-ежа: прикидывается огромным и неодолимым. Если он в решающий момент обрушит телекоммуникации, то можете не сомневаться, что у него будет наготове низкотехнологичная альтернатива, чтобы координировать свои последующие действия.

— Семафор, — мгновенно отозвалась Эбан. Все они снова посмотрели на нее.

— Это такая бандитская штука из трущоб, — объяснила она. — Началось с сигналов руками во время бесшумных набегов и развилось в сложную систему с использованием флажков. Все дети трущоб этому учатся.

— А вы научились? — Она кивнула. Разведофицер усмехнулся. — Может оказаться полезным. Майор Моне, вы это пометили?

— Да, пометил, — прозвучал в гарнитурах утомленно звучащий голос. — Нам понадобится углубленный курс по этому языку семафоров. Но, по крайней мере, теперь мы знаем, что нужно делать, чтобы дать отпор. Мы должны взломать послание Мастана Нурии и подменить его своим собственным.

Совещание распалось, и люди разделились по рабочим группам. Раймонд разговаривал с кем-то об игровых движках_[167] и как добыть фотографии Нурии получше. На какое-то время Эбан выпала из внимания, и потому воспользовалась возможностью проверить, как там дела у патруля Лесли Кэмпбелла.

И увидела, что они миновали баррио. Высокие, увенчанные колючей проволокой заборы промышленной зоны отбрасывали длинные тени под изнуряющим послеполуденным солнцем. Теоретически эта часть города охранялась: контрольно-пропускные пункты через каждую сотню метров, комендантский час и яркое освещение по ночам. Однако, когда они подъехали к первому КПП, Эбан даже с ограниченным обзором камеры разглядела, что он пуст. Кэмпбелл остановил колонну и вышел, чтобы проверить. «Оседлавшая» его шлем Эбан напряглась, когда он вошел в тень под гофрированной железной крышей сарая, который охранники использовали как укрытие от солнца. И задохнулась, увидев там ряд тел, аккуратно уложенных на землю.

— Опер, здесь у нас жертвы среди гражданского населения.

Мальчики-солдаты повскакали со своих «скарабеев» и начали гневно кричать, увидев, что произошло. Эбан воспользовалась паузой и внимательно прислушивалась к ним, пытаясь предугадать, что они собираются делать.

— Они разделились поровну на тех, кто винит мятежников, и тех, кто винит вас, — сказала она Кэмпбеллу. — Парочка из них говорят, что этого ни за что бы не случилось, если бы не вы.

— Которые? — спросил он. — Укажите их, пожалуйста.

Она пометила на своем дисплее, это немедленно отразилось на НШД Кэмпбелла, и он сказал:

— Опер, подтвердите получение, я меняю статус этих трех солдат на неопределенный.

Она знала, что это как-то связано с иконками виртуальной реальности на шлемном дисплее самого Кэмпбелла, но никогда не смотрела через военный НШД. Она представила, что парнишки-солдаты меняют цвет — с зеленого на янтарный.

Они поехали дальше, теперь уже осторожнее. Впереди показалась водоочистная станция. Ее отделяли от дороги проволочное ограждение и ряд нефтяных резервуаров в гротескных потеках ржавчины. Вокруг самой станции — здания высотой в два этажа и практически без окон — расстелилось около шестидесяти футов пустого участка.

Эбан догадывалась, что Кэмпбелл переговаривается с людьми из оперативного отдела, но ей он позволял услышать только свою часть разговора.

— Спасибо, опер, понятно, — говорил он, или же — нам придется пока обойтись без них.

Они остановились за прикрытием из выбеленных солнцем деревьев, и все начали выбираться из машин. Кэмпбелл активировал страйкботов — это действие было автоматически передано на ситуационный дисплей в оперотделе. Те в вихре пыли поднялись. Один из них нес уже потрепанную коробку с роевыми роботами Маршана. Легко оттолкнувшись двумя ногами, он перепрыгнул через ограждение и помчался по грунтовой площадке. Через несколько секунд Эбан услышала выстрелы.

Кэмпбелл повернулся к своему отделению.

— Мы собираемся захватить информационный контроль над станцией, а затем его удерживать, — сказал он. — Согласно имитациям, которые они прогоняли в штабе, Фифи не заинтересована в захвате местных заложников, и их главная цель — контролировать саму станцию. С практической точки зрения это означает контроль доступа к ней, плюс резервные генераторы, потому что они знают, что мы теперь в любую секунду отключим основное питание от ветряных электростанций. Они могут использовать заложников, если решат, что попали в окружение, но все, что они пока видят — это одни мы, а мы выглядим не особенно опасными.

Капрал Тэм цинично хихикнула:

— Конечно, нет, правда?

— Нет, сами по себе нет. — Кэмпбелл махнул рукой в сторону страйкботов. — Я знаю, что ты этих ребят терпеть не можешь, Даз, но сейчас это все, что у нас есть. В любом случае, если я прав, они, вероятно, заперли рабочих — за исключением нескольких ключевых человек, которые нужны им для управления; нам нужно будет определить, где это, и забрать их. Нам, я имею в виду. Страйкботы направятся к резервному генератору, потому что если мы его не возьмем, все остальное не сработает.

— А разве не должно быть наоборот? — Даз поскреб свою щетину. — Защитить гражданских ботами и самим заняться генератором?

— Это ты почему решил?

— Ну, сардж, причина, по которой я не терплю ботов — это потому, что их не разведешь. У них нет фактора морали_[168], и для них это большой плюс. Представь, ты террорист, у тебя куча заложников, и хорошие парни затевают штурм на твою позицию. Если наступающие войска — из людей, у тебя появляется думка типа: «Черт, я ухвачу одну из этих секретарш и пригрожу застрелить, это их немного приостановит». Но если в окна и двери лезут боты, что ты станешь делать тогда? Ты себя почувствуешь как Кливон Литтл в «Сверкающих седлах», когда ему угрожает толпа, а он приставляет пистолет к собственной голове и кричит: «Стоять! Если кто-то пошевелится, черномазому конец!»^(_N_).

Далеко в Оттаве Эбан Ишанги приподняла бровь. Должно быть, это он про какой-то фильм, решила она. Она не определилась, следует ли ей позабавиться или оскорбиться.

— Я уловил твою мысль, — сказал Кэмпбелл. — Если идем за пленниками мы, они станут активом — как заложники. Если это сделают боты, пленные могут показаться просто еще одной вещью, которую боевикам придется защищать, поэтому они станут пассивом.

— Мне мой пример с кино больше нравится, чем твой с банком, но да, — сказал Даз.

— Стандартная тактика — это как только в деле замешаны некомбатанты, использовать людей, — сказал Кэмпбелл. А сказав, понял, что противник, похоже, немало знает о «стандартной тактике» коалиции. Интуиция заставила его встать на сторону нетипичной точки зрения Даза. Он снова оказался перед необходимостью принять решение, которое впоследствии может ему дорого обойтись.

Понимая, что колеблется совсем не по тем причинам, по которым следовало бы, он тихо выругался. Собирается он, как прежде, поберечь свою жизнь и карьеру?

Или он собирается заняться тем, что полагает лучшим для жителей этого города?

«Кто здесь командир?» — спросил он себя.

— Хорошо, Даз, я согласен: за заложниками идут страйкботы. Теперь посмотрим, что засекли ройботы.

Десаи все прекрасно видела. Город Зефра разбился на две части, с запертыми с одной стороны силами ООН, и только единственным патруль — с другой. Боевики тоже почти все находились с той стороны, хотя ее программы распознавания толпы показали несколько групп людей, движущихся на охват канадского комплекса. Они начали появляться час назад, и выслать несколько отделений им наперехват оказалось достаточно просто. Теперь все боевики были зажаты по разным зданиям и надежно контролировались. Десаи восхищалась чистотой исполнения этой отдельной операции; она прошла так быстро и бескровно, что, вероятно, вовсе не попадет в новости.

Другое дело — водоочистная станция. Как и тот факт, что руководство местной ячейки ФИФ, очевидно, выбралось из города невредимым, уехав на нескольких угнанных машинах, включая машину скорой помощи, захваченную после взрыва у медцентра. Это не к добру, размышляла она, особенно если они скроются. Судя по всему, один из полевых командиров с территории, ранее известной как Чад, был готов принять Нурию и его людей с распростертыми объятиями. А почему бы и нет? У них была общая цель — перекроить границы Африки по племенному признаку.

На Зефру (до которой им оставалось не так уж много километров) надвигалась стая беспилотных воздушных аппаратов, посланных одним из этих самых командиров. БПЛА коалиции поднялись в воздух и направлялись на их перехват, но еще не получили приказа вступить в бой. А где-то к юго-западу отсюда для подстраховки взлетала эскадрилья истребителей.

— Я их вижу, — кратко доложила Десаи. Моне взглянул на главную панель, где открылось новое окно, в котором отображалось видео с аэростата, все усеянное пятнышками. Далеко на горизонте, с неорганизованных территорий, появлялась стая беспилотников. — Сэр, похоже, это старые советские дроны-мишени_[169]. Возможно, радиоуправляемые или переоснащенные для самостоятельного полета.

Эти беспилотники были двоюродными братьями игрушечных самолетиков, на которых летал ее отец, когда она была ребенком — хотя эти изначально строились под буксировку полотнищ-мишеней для тренировки в стрельбе. Размах крыльев у них, вероятно, достигал не менее десяти футов, а грузоподъемность была небольшой, но ощутимой. На их борту могло быть что угодно_[171]: ядовитый газ, биологическое оружие_[170], а может быть, просто пропагандистские листовки.

Она мгновенно забыла обо всем этом, когда начали поступать данные от роевых роботов патруля. Станция состояла из одного главного здания и нескольких поменьше — на самом деле просто ангаров, прикрывающих баки для водосбора и резервуары-хранилища. Главный цех был чудовищно энергоемким и, вероятно, потреблял столько же электроэнергии, сколько вся Зефра вместе взятая. На заводе имелась своя резервная электростанция — здание, пристроенное к основному, и без дверей в наружных стенах. Построенное для размещения газогенераторов, оно обладало кирпичными внешними стенами, солидным брандмауэром внутри и крышей из легкосбрасываемых панелей — на случай взрыва. Получалась идеальная цитадель внутри заводской крепости.

Но она могла заглянуть вовнутрь ее_[172]. Роевые роботы крутились повсюду и забирались туда, где можно было задействовать допплеровский радар и терагерцовые сенсоры. Она зарегистрировала какое-то число сердцебиений в здании генераторов, но за его пределами, на главном производстве, только с полдюжины. Персонал завода, должно быть, спрятали где-то глубоко внутри, вне досягаемости ее сенсорного оборудования. В конце концов, там были металлические дебри, так что радар работал плохо. Ей следовало найти для роевых роботов какой-то путь внутрь — воздуховод прекрасно подошел бы.

Конечно, персонал станции мог весь быть мертв. Это заодно объяснило бы отсутствие сердцебиений.

Через минуту-другую поисков, поглядывая параллельно на аэростатные снимки станции, она обнаружила то, что искала.

— Кэмпбелл, я позаимствую часть вашего роя. Я нашла вентиляцию и через нее собираюсь заслать их внутрь.

— Хорошо, — ответил он. — А что насчет позиций?

— Ну, тут новости плохие, — сказала она. — На главном цехе, как видите, алюминиевый сайдинг. Очень мало окон. Фифовцы проигнорировали окна; я так думаю, они могли прострелить кое-где стены, чтобы сделать дырки для обзора и винтовочные бойницы. Можете сами посмотреть на картах ботов: в нескольких точках люди стоят близко к стенам, только эти точки с окнами не совпадают. Скорее всего, это участки с мощными трубопроводами, за которыми можно спрятаться, и пробитой ими стеной. Будет очень трудно покрыть расстояние от забора до главного здания под их огнем.

— Нам придется, значит, их вынести, — сказал Кэмпбелл. По голосу его не походило, чтобы он слишком обеспокоился. Она подивилась, что он имел в виду, и уже собиралась спросить, когда ее внимание привлекло кое-что на картах ботов.

— Там еще что-то есть, — сказала она. — Внутри станции движутся механизмы. Может быть, это погрузчики, или…

— Боты?

— Надеюсь, что нет. Но эти ребята нас уже раньше удивляли. Я отмотаю назад вид сверху на начало захвата станции. Тогда они пригнали пару своих грузовиков, кто знает, что у них может быть в кузо…

— Вы это видели!?

— Что?

Сбитая с толку Десаи перетасовала набор окон, плавающих вокруг нее в виртуальном пространстве. Карты ботов не показывали ничего необычного, но что это такое на плане сверху? Какой-то клубок белого тумана на крыше цеха.

— Опер, — раздался голос Кэмпбелла, — это взрыв был?

— Запуск ракеты! Она ушла прямо вверх. А вот еще одна, она полетела дугой над городом. Вы ее разве не видите?

Она снова взглянула. Там был второй след, уширяющийся карандашный штрих над городом. Но первый — нет, все, что ей было видно — это белый круг на крыше…

Изображение с аэростата растворилось в статике.

— Опер, что случилось?… Опер?

Десаи откинулась на спинку кресла и тихо чертыхнулась. Эти ублюдки сбили аэростат… Нет, не весь ’стат, но его камеры ослепли. Связь должна была нарушиться только на несколько секунд, прежде чем все перенаправится само собой. Но если не сработают дублирующие системы, то ее глаз в небе пропал. Это было некстати, потому что она страшно хотела бы знать, куда это собралась вторая раке…

… чернота, и Десаи летит. Ее захлестнуло болью, а затем все стихло.

К северу от Зефры исполняли в небе замысловатый танец беспилотные летательные аппараты_[173]. Вторженцы были не более чем самоделками, по сегодняшним меркам туповатыми. Однако им хватало сообразительности, чтобы пикировать при виде приближающихся птичек ООН; приближаясь к своим целям, они огибали деревья, линии электропередач и здания с разницей высот, выражающейся в однозначных числах. Преследующие их машины были столь же проворны, но теперь им пришлось столкнуться с присутствием гражданских объектов на линии огня.

Что хуже того, они не получили разрешения на огонь, а связь с командованием загадочным образом пропала.

Ройбот № 34 подобных проблем не испытывал. Его приказ был ясен: разведать воздуховоды внутри водоочистной станции и стать звеном релейной связи, если он найдет путь в цех. Он только что влез в вертикальную часть гофрированной стальной шахты; вокруг шелестящий мимо него воздух — и никаких сигналов от внешнего мира, не считая инфракрасных вспышек, долетающих от его товарищей снизу.

Аэростаты обеспечивают руку на пульсе города Зефра в режиме 24/7.

Ройбот № 12 свалился вниз по другой вертикальной шахте и остался без связи. Номер 44 застрял в сужении бокового прохода. Однако эти миниатюрные трагедии не стали проблемой для сети всего роя_[174]; каждый инцидент стал ценной точкой данных, позволяющей рою в целом составить точную карту проходов на станцию.

Используя гекконьи подушечки_[175] на лапках, № 34 уверенно взобрался по вертикальной стальной поверхности, где-то через десять метров оказавшись в горизонтальной траверсе, пронизываемой через равные промежутки решетками-жалюзи. Из них лился полосами свет на серебристую мозаику воздуховода. Теперь, когда появилось приличное освещение, № 34 приостановился, сделал несколько снимков окружающей обстановки и отправил их по шахте остальным членам роя. Если капрал Маршан даст добро, десятеро из оставшихся пятидесяти роботов роя поднимутся сюда вслед за ним.

Пока же он был в авангарде. Он тихонько зацокал к первой из решеток и высунул наружу оптико-волоконный глаз. Глаз покрутился, и там, в «Кэмеле», Маршан сказал: «Бинго».

Номеру 34 было видно только прямо вниз и под углом вперед. Этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть человека в камуфляже, стоящего на помосте возле вертикальной двутавровой балки. Он держал в руках винтовку и глядел через небольшое отверстие в рифленой металлической стене. Крошечный лучик солнечного света заставлял искриться пылинки вокруг винтовки.

Роевые роботы принялись, точно лягушки, пропрыгивать мимо № 34. Теперь, когда он превратился в путевую точку, ему больше не следовало двигаться. Выход из этого лабиринта должны были найти другие боты. Пока что перед № 34 стояла четкая и важная задача. Он стрельнул в голову человека внизу лазером-дальномером и начал вычислять его точное местоположение с помощью внутренней инерциальной системы позиционирования_[177] на базе MEMS(микроэлектромеханических систем)_[176].

Другие боты выход нашли: два соседних участка воздуховода примерно в тридцати футах от бота № 34 разошлись у потолка. Один ройбот зафиксировался в разрыве, а остальные принялись в разрыв падать.

Как только каждый из них выпадал вниз, откуда-то с пола цеха раздавался громкое бах! и сигнал робота исчезал. После двух таких бахов остальные боты поумнели и перестали толпиться у щели. Этот маршрут явно не подходил.

Команда Номера 34 была не единственной, кто вел разведку на заводе. Остальным тоже удалось бросить беглый взгляд — другой, а допплеровский радар подтвердил нахождение двенадцати человек на снайперских позициях у внешних стен здания. Они только ждали координатной информации от № 34.

Воздуховод вздрогнул оттого, что в дальнем конце его металлического пола появилась дыра. Вслед за ней другая, и в сторону № 34 пролегли стежки целой очереди таких отверстий, под аккомпанемент звуков пулеметной стрельбы снизу. Маршан потом показывал недлинную серию снимков, демонстрирующую приближение пуль.

За десятую долю секунды до того, как последняя пуля пробила дыру прямо под шестью маленькими лапками № 34, тот завершил вычисление своего местоположения и передал информацию о координатах головы человека, стоявшего внизу, с точностью_[178] до полусантиметра.

И больше кружащим снаружи страйкботам ничего не требовалось. Люди, защищавшие цех, нервно наблюдали за описывающими круги ботами, которые двигались медленно, словно увлекаемые ветерком пластиковые пакеты. Хоть защитники этого не знали, но боты ждали, пока накопится координатная информация. Когда они ее получили, то открыли огонь все сразу, и в стенах из рифленой стали напротив голов защитников проросли десятки новых дыр.

— Они все сняты! — крикнул Маршан. Кэмпбелл, Даз и местные солдаты-мальчишки мгновенно бросились в пустой промежуток, отделявший забор от главного здания. Секундами раньше здесь поджидала смертельная западня. Теперь, хотя Кэмпбелл на каждом шагу и ожидал по-прежнему пули или взрыва, путь выглядел безопасным. Боты-ищейки, гудя низко у земли впереди него, делали очередной заход, проверяя на наличие мин.

Камера торчащего в воздуховоде роевого бота № 34 выдавала невразумительную мешанину из металлических углов. Потом вентиляционная решетка, которая отскочила и висела на одном болте, отцепилась и упала. Антенны номера 34 все еще были просунуты сквозь решетку, так что он полетел за ней и в десяти метрах ниже отскочил от бетонного пола.

Там, наверху, в коробе, еще один ройбот просунул свой ИК-датчик через пулевое отверстие и поймал поток данных, идущий от № 34…

… который лежал на спинке менее чем в метре от протекторов чего-то такого, размером с человека, металлического и вооруженного.

Когда протекторы раздавили № 34, его последний кадр появился на НШД Маршана, и тот завопил:

— Ложись, ложись!

Стена водоочистного завода лопнула и отогнулась наружу, а изнутри разразился сильнейший пулеметный огонь.

У Идриса Кабади звякнул_[179] коммуникатор. Этого следовало ожидать: в машине скорой помощи наперебой зазвучали рингтоны, в основном — отрывки песнопений из Корана, отчего в салоне на миг воцарилась атмосфера сумасшедшего дома. Большинство головорезов из группы-три, набившихся сюда вплотную, не обращали внимания на телефоны. Они знали, что это за вызов.

Идрис исподтишка проверил свой собственный дисплей. К его удивлению, это было не широковещательное сообщение от Мастана Нурии, который даже сейчас раскатывал свой коммуникатор, чтобы переслушать собственные слова.

Идрис поднес телефон к уху и наклонился к окну скорой.

— Ахта? Что случилось? — Она знала, что происходит, и не стала бы выходить на связь, если бы это не касалось детей. Именно этого Идрис боялся все это время — что эскалация насилия докатится до тихого анклава среднего класса, где анонимно жил он сам и другие боевики.

— С детьми все в порядке, — сказала она, прежде чем он успел спросить.

— Тогда почему ты…?

— Аданна только что усадила своих детей в «Исузу». Она отвела глаза, когда я спросила ее, зачем. Идрис, разве это не ее муж договаривался с чадскими командирами о покупке того жуткого оружия?

Идрис на мгновение застыл в полной неподвижности. Он посмотрел на Мастана Нурию, который ушел с головой в просмотр передачи с собственным заявлением.

— Ахта, выбирайся из города. Мне следовало раньше тебе это сказать, но говорю сейчас. Мне все равно, как ты это сделаешь, но вы должны уходить сейчас же. Отправляйся по старому караванному пути, не езди по новому шоссе, и во что бы то ни стало не езди через Колониальный квартал.

— Но…

— Немедленно! — Он захлопнул телефон и повернулся к Нурии. Голос его шефа звучал из полудюжины открытых коммуникаторов. Идрис уловил слова: «Если у вас есть спутниковый телефон, положите его в металлический контейнер и закройте, потом поставьте этот контейнер на землю, где-нибудь подальше от всего металлического. Сделайте это сейчас же! Через полчаса контейнер можно будет безопасно открыть».

— Все идет как по маслу, — непринужденно сказал Идрис. Нуриа кивнул. — С трудом представляется, что в этот удар нам придется вложить все наши ресурсы, — добавил Идрис.

Нуриа пожал плечами.

— Ключ к военной победе — использование подавляющей силы. Полумеры неизменно ведут к провалу. Взгляни сюда. — Он указал на небо, откуда падали слабо различимые дымные полосы. Это валятся куски аэростата, отвлеченно подумал Идрис. Странно, он ждал этого момента, но теперь, когда миг настал, Идрису было все равно.

— Ты не собирался мне сказать, — спросил Идрис сквозь стиснутые зубы, — что все-таки решился использовать оружие из Чада?

Нуриа пожал плечами снова:

— Я принял решение в последнюю минуту. Оно всего лишь закрепляет итоги сегодняшнего выступления.

— А ты не забыл между делом, что здесь мои жена и дети? Что они здесь всего шесть месяцев?

На лице Нурии промелькнуло выражение ужаса:

— Идрис, нет! Я — я позабыл. Слушай, ты должен позвонить им и сказать, чтобы они выбирались из города.

Идрис Кабади откинулся назад, уставившись на Нурию. Тошно было осознавать, что не верил он, будто бы Нуриа забыл. Нуриа постоянно твердил о том, что семья — это отток ресурсов, роскошь, которой человек, ведущий войну, не может себе позволить. Не планировался ли этот его якобы недогляд с тем, чтобы устранить отвлекающий фактор из жизни старшего среди его лейтенантов? Как он собирался это обыграть? Собирался найти способ свалить вину за смерть Ахты и детей на коалицию?

Идрис верил в дело фанонистов. Он был убежден, что отчаявшиеся люди обязаны воспользоваться рычагами мирового общественного мнения_[180] и шоковым эффектом СМИ, чтобы достичь своих целей. Следовательно, зверства иногда бывали оправданы. Но при этом приходилось верить, что в конце пути ждет разумная цель: мир, в котором жены и дети могли бы жить так, как предназначил им Бог. Должен же был быть кто-то, кому от этого станет лучше, иначе к чему все?

Оружие из Чада было перебором. В нем даже необходимости не было, и если оно не сработает — ничего не изменится. Говоря себе это, Идрис отстранился от Нурии и снова открыл свой коммуникатор. У него хватит времени на одно быстрое сообщение, прежде чем на коммуникационную сеть Зефры обрушится молот.

Лучше бы этому сообщению успеть попасть туда, куда следует.

Десаи что-то слышала и чувствовала боль, но ничего не видела. Где-то с грохотом валились обломки, еще где-то кричали голоса. Они что-то подсказывали ей — что-то, что ей следовало сделать, но пока она не могла сообразить, что именно.

— Сюда! — Ей показалось, что она узнала голос. Лампарт, из медслужбы; да, точно он.

Звук откидываемых обломков, шершавое ощущение чего-то, скользящего по ее руке. Значит, у нее есть рука. Это хорошо, подумала она.

Кто-то схватил ее за плечо, и Десаи вдруг поняла, что она должна делать. «Сюда!» — попыталась крикнуть она, но получилось лишь карканье. Десаи пронзало копьями боли, пока девушку вынимали из ее колыбели в битом бетоне.

…и в глаза ей хлынул яркий свет.

— … уберите это. — Над ней в терзающем дневном свете стоял Лампарт, держа в руках побитый и непрозрачный НШД. Конечно, он же закрывал ей глаза, поэтому она и не могла видеть.

— Возможно, это спасло ей зрение, — говорил другой медик, осторожно ощупывая лицо Десаи. Она почувствовала в этом месте боль.

— Мне… — она попыталась сказать «что-то оторвало», но получилось только «рва?».

— Ложитесь, — сказал Лампарт. Какие хорошие уютные носилки, просто отличная идея. Десаи опустилась на них и не жаловалась, когда Лампарт поднял ее руку, чтобы сделать какой-то укол.

Небо казалось таким ярким. Теперь она увидела, что близится вечер: в облаках над головой появились янтарные полосы. Это так мило.

Она закрыла глаза.

Майор Моне поднял взгляд от Десаи, которой он помогал улечься на носилки, вверх. На город падали обломки поврежденного аэростата — пылающими молниями, как Икар, низвергающийся с небес. А далеко на горизонте, в районе водоочистной станции, поднимались в воздух еще четыре инверсионных следа.

В комнате, где раньше был большой экран, теперь стало очень большое окно. Собственно, там и половины потолка не хватало. Не было ни видно ни огня, ни следов обугливания, как можно было бы ожидать после ракетной атаки из голливудского фильма; Моне знал, что такие вещи происходят только при использовании зажигательных веществ типа бензина. В этой ракете находилась взрывчатка: она просто врезалась в боковую стену здания, и все рухнуло вниз.

Погибли как минимум четверо. Возможно, с ними и Десаи, если она получила внутренние повреждения. Лицо у нее распухло из-за бесчисленных рваных ран от осколков оконного стекла. Сам Моне не пострадал только потому, что находился в другой комнате, на селекторном совещании с Оттавой.

— Лазеры их остановят, — сказал кто-то из офицеров по контрмерам. Он указывал на далекие следы от ракет. — Думаю, с этим выстрелом им просто повезло.

— Отнюдь, — сказал Моне. Он указал на заваленный обломками двор, где среди бетонных обломков лежало несколько неоново-зеленых теннисных мячей. Несколько мячей выглядели полурасплавившимися. — Они использовали обманки. Прямо перед тем, как прилетела ракета, кто-то принялся бросать через стену теннисные мячи. Возможно, пара человек, из рогаток, с одного из зданий рядом. — Он покачал головой, невольно восхищаясь такой сообразительностью. — Хорошо. Прочешите местные крыши, поищите наших метателей ложных целей. Эвакуируйте территорию. Я хочу полного рассеяния. Для построения заново командной среды используем ad-hoc-сеть^{(см.словарь)}.

Он пожал плечами.

— В любом случае, я сомневаюсь, что эти ракеты предназначаются нам.

— Что вы имеете в виду?

— Теперь я знаю, что пытается сделать Нуриа. — Он обвел жестом обломки. — Это просто отвлекающий маневр. Он охотится на весь город. Мы должны позаботиться, чтобы он ему не достался.

Офицер нахмурился.

— И как мы это собираемся сделать?

— Когда я сказал «рассеяться», — сказал Моне, — я не имел в виду, чтобы мы разбежались веером, как при минометном обстреле. Мы пойдем в Зефру, в каждый квартал, придем повсюду, где есть шанс поговорить с местными жителями лицом к лицу.

— Мы? — переспросил офицер.

— Все, поголовно.

Обсуждение

Будущая сфера безопасности

В главе «Ударные волны» развертывается план террористов, демонстрируя сложную стратегию, задействующую сочетание психологической и технологической тактик. Солдаты оказываются в центре событий и попадают в ситуации, когда их решения могут определить исход всей ситуации.

Обратите внимание на следующие вопросы:

1. На каком уровне детализации должны доводиться до солдат цели миссии перед отправкой их на ежедневное патрулирование и выполнение других задач?

2. Насколько критически важна такая информация для принятия решений, которые могут обратиться стратегическими?

3. Какие критические важные линии связи должны иметься у патруля, чтобы обеспечить успешное достижение цели миссии в условиях возможной изоляции от своей базы?

4. Назовите какие-либо из важнейших культурных и языковых навыков, которые необходимы солдату, прежде чем он отправится в автономные миссии.

Развивающиеся технологии

После вступления в бой сценарий поддержки патруля быстро наполняется рядом технологий.

Обратите внимание на следующие вопросы:

1. Как вы полагаете, могут ли солдаты рассчитывать на оказание первой помощи посредством телеприсутствия? Назовите какие-либо сложности, с которыми можно столкнуться.

2. Какая непосредственная огневая поддержка нужна солдатам? Как БПЛА, роевые роботы и роботизированные атаки могут улучшить или заменить собой нынешнюю систему вызова огня или поддержку местной пилотируемой авиацией?

3. Как солдаты могут взаимодействовать с местными службами безопасности с пользой в их собственной ситуации, и использовать местные ресурсы для расширения собственных возможностей?

4. Какие технологии вы хотели бы видеть/располагать в плане местной огневой поддержки?

Боевое пространство будущего

Своевременность, ситуация и задачи, возможно, определят точку принятия решений и командования миссией в будущих армейских операциях.

Обратите внимание на следующие вопросы:

1. Считаете ли вы, что в будущем командование и управление миссиями будет все больше перемещаться на уровень патруля, или станет осуществляться посредством надзора и руководства со стороны технологически усовершенствованного оперативного штаба?

2. Каковы преимущества и недостатки повышения ситуационной ориентированности в тактическом штабе?

3. Будет ли технологическое наблюдение и курирование помогать или мешать принятию решений на местах?

4. Кто должен командовать роями датчиков и местной роботизированной поддержкой? Оперативный штаб, с его лучшим видением общей картины на всей территории, или патрули, исходя непосредственно из текущей ситуации? Почему?

Тенденции развития союзников/противников

В главе «Ударные волны» мы видим дальнейшие инновации противника в использовании его собственных технологий, а также в одурачивании дружественных нам систем.

Обратите внимание на следующие вопросы:

1. Назовите какие-либо основные проблемы, связанные с информационными операциями противника. Как солдаты могут противостоять названным вами способностям неприятеля в условиях быстро развивающейся ситуации?

2. Какого рода контрмеры или контр-контрмеры необходимы солдатам, чтобы гарантировать, что компоненты их технологического усиления не будут введены в заблуждение противником?

3. Какого рода прикрытие и защитные системы могут понадобиться солдатам против технологий неприятеля при действиях в пешем порядке?

4. Какого вида транспортное средство лучше всего подходит для помощи солдатам в городских операциях? Воздушное, колесное, гусеничное, шагающее или роботизированное? Почему?

Человеческий аспект

Глава «Ударные волны» демонстрирует нарождающиеся факторы, которые повлияют на человеческий аспект боевых действий в будущем.

Обратите внимание на следующие вопросы:

1. В чем состоят правовые, этические и моральные проблемы применения автономных роботов с летальным оружием? Как это повлияет на Правила ведения боевых действий?

2. Обсудите важность сбора разведданных человеком. Может ли противник использовать слабые места в технологии, используя культурные инновации?

3. Назовите какие-либо слабые стороны применения стандартной тактики, методики и процедур в асимметричной ситуации.

4. Как солдаты должны готовиться к действиям в условиях, когда на одной территории проживают комбатанты, полевые командиры, некомбатанты и гражданские лица?