Глава 9 Иудин грех. Вместо послесловия

И много Понтийских Пилатов,

И много лукавых Иуд

Отчизну свою распинают,

Христа своего предают.

Алексей Толстой

Предательство старо как мир. Оно идет еще от Иуды Искариотского, о котором сказано, что он был одним из двенадцати святых апостолов — учеников Иисуса Христа. И вот этот ученик, придя к первосвященникам, сказал: «Что вы хотите дать мне, и я предам вам Его». Они не сделали ему никакого предложения. Им тогда и в голову не приходило, что один из учеников Христовых может оказаться предателем. Иуде не в чем было обвинять своего Учителя, ему нужны были только деньги. Только сребролюбие сделало его предателем. В самом слове «предательство» была сосредоточена квинтэссенция большого греха. О том, что всякий грех, и прежде всего сребролюбие, зависть и честолюбие, — это то, из-за чего и был предан на смерть Иисус Христос. И это то, из-за чего до сих пор еще предают.

Предатель был, есть и будет всегда оставаться предателем, в какие бы тоги его ни рядили; это самое худшее, что бывает на свете, это — венец «князя тьмы», это человек, который вступил в союз с Сатаной и, приняв его в свою жизнь, опустился до христопродавничества. В основе почти всех предательств лежали не идеологические мотивы, как утверждал это в отношении себя генерал-майор военной разведки Дмитрий Поляков, а самые заземленные — материальные, которые в простонародье зовутся шкурными. Об этом, кстати, свидетельствуют и материалы следствия: при каждой поездке в Москву из США, Индии и Бирмы, будь то отпуск после каждого года работы или возвращение из загранкомандировки, он обогащался всякий раз приобретенными американцами товарами для дома и семьи, драгоценными вещами и предметами роскоши, дорогостоящими подарками и сувенирами. Поляков сам называл на допросах суммы — от двадцати до тридцати тысяч долларов США, потраченных на эти цели. А если учесть, что таких поездок за время всех загранкомандировок он совершил не менее десяти, то получил он не менее трехсот тысяч долларов, не считая тех наличных, которые выдавались ему периодически за особо ценную информацию, а еще, как правило, перед отъездом в СССР.

Но человек обладает такой особенностью, что со временем он начинает ненавидеть то, что нахапал в большом количестве. Когда Иуда задумывал предать своего Учителя за тридцать сребреников, то они сияли для него как солнце, а когда предательство свершилось и он получил их, то они начали жечь его совесть. Поэтому пусть никто не думает преуменьшать Иудин грех. Особенно когда человек сознательно, расчетливо и хладнокровно идет на такой грех, заранее зная, что последствия его могут быть самыми ужасными. Поляков точно так же, как Иуда, предал свое призвание, свою совесть, семью и Родину, а это самый большой людской грех. И потому относятся к таким предателям с глубоким презрением, они всегда отвратительны и жалки. Во все времена и у всех народов они считались и считаются подонками.

Ни один предатель, потерявший честь и достоинство, когда бы это ни произошло — в древние времена или сейчас, не был счастлив в своей жизни. Не случайно наши мудрые предки Тацит и Плутарх об этом пороке человека говорили: «Предатели предают прежде всего самих себя», «Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу». Мерзкая сущность таких людей не становится менее мерзкой, если они, как Поляков, выставляли себя патриотами, поборниками справедливости и мира на Земле. Чем же можно оправдать того, кто предает самых близких людей? Кто служил интересам США, а не родной стране. Кто снабжал противника важнейшей политической, экономической и военной информацией, нанося своей Родине многомиллиардный ущерб. Оправдать это невозможно ничем.

Генерал Поляков служил американским спецслужбам верой и правдой двадцать пять лет. О том, что четверть века он сосал двух мамок — ЦРУ и ГРУ, руководителям военной разведки даже в кошмарном сне не могло привидеться. И в самом деле, это как же надо ненавидеть свою страну, своих коллег по разведывательному цеху, чтобы из года в год на протяжении четверти века предавать все и вся! Поэтому у читателя может невольно возникнуть вполне справедливый вопрос: а где же был мощный контрразведывательный аппарат КГБ СССР? Почему позволили Полякову так долго работать на США? Что помешало обнаружить его на ранней стадии?

Ответа краткого и однозначного тут не может быть. Во-первых, Поляков был хладнокровным, коварным и опытным профессионалом. Во-вторых, он обладал хорошими природными данными, выделявшими его из основной массы коллег: аналитическим умом, нестандартным подходом к делу, твердой волей, изворотливостью, крепкими нервами и звериной осторожностью. Его «ахиллесовой пятой», как показало следствие, являлось болезненное самолюбие и тщеславие. Еще за первые годы работы он уверовал в то, что он не глупее своих начальников и гораздо больше достоин продвижения по службе, чем некоторые из тех, кто буквально на глазах стремительно поднимались по карьерной лестнице и досрочно получали на погоны новые звезды. Он действительно интеллектуально был выше на голову некоторых своих коллег, знал реальную расстановку сил в мире и объективно оценивал военную мощь и угрозу как со стороны США, так и СССР.

Встав на сторону американцев, Поляков с самого начала предавал хладнокровно и расчетливо, но не безоглядно. Никого из известных ему нелегалов ГРУ и агентов из числа иностранцев он напрямик не выдавал, он лишь называл офицеров резидентуры, поддерживающих связь с нелегалами, и тем самым предоставлял ФБР возможность самостоятельно выходить на разведчиков и их помощников. Таким образом он уберег себя от провала, выехав по окончании срока командировки в Москву задолго до того, как в США начались первые аресты советских агентов и нелегалов.

Судьба преданных им людей не волновала Полякова. Позже он узнает, что одни нелегалы счастливо избежали ареста ФБР, вторые попали в тюрьму, третьи были арестованы или перевербованы, четвертые, как капитан Мария Доброва, покончили жизнь самоубийством. Все поддерживавшие с ними конспиративную связь офицеры резидентуры были обвинены своим руководством в этих провалах и изгнаны из разведки и армии. Поляков продолжал оставаться спокойным, он — как тот солдат, который считал, что война без жертв невозможна.

Что и говорить, это был тогда самый тяжелый провал агентурной и нелегальной сети ГРУ в США. Чтобы выяснить причину таких массовых провалов, в 1962 году была создана в ГРУ специальная рабочая группа из нескольких человек для расследования этого факта. На основе тщательного изучения и анализа всех материалов по работе в Америке комиссия пришла к выводу, что возможными причинами провалов могло стать следующее: «использование нестойких документов и неудовлетворительное решение легализационных вопросов в стране пребывания, слабая подготовка и невысокие деловые и личностные качества разведчиков — нелегалов, грубые ошибки резидентуры в организации работы и поддержания связи». Но не согласился тогда с такими выводами лишь один человек — это генерал-лейтенант ГРУ Леонид Гульев. Он сказал в то время: «Если не видишь всех точек соприкосновения при выявлении виновника этого чудовищного преступления, то никому и никогда не удастся правильно соединить их между собой. И что удобнее всего списать свои ошибки за счет промахов нелегалов и их связников».

Знавший, что любая разведка всегда стремится не выносить сор из избы и что изменить что-либо после выводов комиссии не в силах, Гульев на какое-то время внешне смирился, но не отступил. Он запросил материалы личных дел на всех засвеченных разведчиков-нелегалов и агентов, сам проанализировал все и пришел к непреложному факту: в провалах виноват только Поляков. Об этом Гульев сообщил командованию ГРУ, но оно не признало и не хотело признавать наличие в рядах военной разведки возможного предателя! Ему сказали, что это плод его фантазии, что у него нет никаких доказательств. И что негоже бросать тень подозрений на старшего офицера — генерала, фронтовика-орденоносца. Это потом уже стали появляться другие, вызывавшие серьезные подозрения в отношении Полякова факты: публикация отрывков из книги Джона Баррона в журнале «Ридерз дайджест» за 1970 год, где более тридцати раз упоминалась фамилия советского разведчика по фамилии «Поляков» и прямо говорилось, что он готовил ранее нелегалов по линии ГРУ. А спустя некоторое время американские спецслужбы спохватились, что выход в свет этих журнальных статей может повлечь разоблачение их самого ценного агента. Поэтому в выпушенной в 1974 году книге Баррона фамилия Полякова была убрана. А через шесть лет появилась еще одна публикация — уже бывшего американского разведчика Дэвида Мартина «Причуды зеркал», в которой приводились подлинные факты предательства офицера ГРУ под псевдонимом Бурбон.

Странно, конечно, что и эту важную информацию, попавшую тогда в американскую прессу, в ГРУ не заметили. К сожалению, и Первое главное управление комитета не проинформировало о ней контрразведку КГБ СССР. Владей она такими данными, маловероятно, чтобы в Третьем главке не придали бы этим фактам значения и не закрыли бы Полякову выезд в последующие две командировки в Индию.

Поляков же, отлично усвоивший уроки школы отечественной разведки и контрразведки, продолжал тем временем действовать решительно и успешно работать на поражение своей страны в «холодной войне». После публикаций в Америке компрометирующих сведений о Полякове ему в 1974 году было присвоено звание генерал-майора. В таком высоком звании он получил еще больший доступ ко всему, что делалось в ГРУ, ко всем планам и мероприятиям военной разведки. Поэтому передаваемая им в ЦРУ информация с того времени выходила уже за пределы того, что положено было знать: очень уж хотелось ему удивить ею заокеанских хозяев и повысить в их глазах свою значимость. Для этого он начал поставлять информацию в таком количестве и такого качества, какого ЦРУ раньше не знало и даже не могло мечтать о ней. Объем передаваемых секретных сведений настолько был велик, что зашкаливал за разумные возможности одного человека. Даже спустя годы после расстрела Полякова информация его продолжала причинять огромный вред Советскому Союзу. Во время войны с Ираком благодаря полученным от него сведениям американцы давили противотанковые системы советского производства, ранее считавшиеся неуязвимыми. Что и говорить, укусы змеи продолжали разить и после того, как ее обезвредили.

В 1980 году в ГРУ поступит от надежного закордонного источника Фрэда, работавшего в ФБР, убедительный, можно сказать, «железный» сигнал о наличии американского «крота» в системе ГРУ. В сообщении говорилось: «…в ноябре 1961 года в Нью-Йорке завербован сотрудник ГРУ под кличкой «Топхэт». Через полгода он вернулся на родину. В Нью-Йорке занимался вопросами работы с нелегалами. В 1965 году выехал в Бирму, откуда возвратился в 1969 году. В настоящее время находится в командировке в Индии, где с ним восстановлена связь…» Само содержание подобной информации позволяло практически сразу же и безошибочно определить, о ком шла речь. И опять, как и шесть лет назад, в ГРУ при оценке сведений от Фрэда возникал нелепый вопрос: почему это все время появляются подозрительные совпадения в отношении именно генерала Полякова? А не могут ли они быть целенаправленной дезинформацией американских спецслужб с целью компрометации советского разведчика, сковывания его работы? Но больше всего командование ГРУ по-прежнему волновал больной вопрос: неужели может предавать тот, кто предавать никак не должен? От этого вопроса у аналитиков и экспертов кружилась голова, но не кружилась она у генерал-лейтенанта Гульева. Он еще раз проанализировал все и увидел, как отдельные кусочки мозаики предательства Полякова складывались в цельную картину его государственного преступления — измены Родине. К аналогичному выводу пришел и контр-адмирал Анатолий Алексеевич Римский, проводивший в то время самостоятельное исследование всех материалов, связанных с работой Полякова в загранкомандировках и в центральном аппарате.

Римский и Гульев, каждый в отдельности, доложили о своих выводах командованию военной разведки и убедили его в том, что источником утечки секретных сведений являлся только один человек — Поляков. Презрение к нему со стороны генералитета и руководителей оперативных подразделений стало столь велико, что у офицеров1 появилась открытая неприязнь к нему и чувство брезгливости. Тогда же генерал армии Ивашутин Петр Иванович сообщил руководству КГБ об имеющихся материалах, дающих основание подозревать Полякова в шпионской деятельности.

Но даже и после этого сообщения контрразведка КГБ работала по заведенному ею делу «Дипломат» ни шатко ни валко. В течение шести лет она не сумела выполнить своих задач по обнаружению вещественных доказательств шпионской деятельности ни на одной из стадий разработки и тем самым позволила ему и дальше причинять существенный вред государственной безопасности и обороноспособности СССР. Причины затянувшейся на долгие годы разработки Полякова были связаны еще и с тем, что он пользовался практически неуязвимыми средствами безличной связи — радио и разовыми тайниками. Причем тайниковые операции проводились только в линии «агент — разведцентр» и только один раз в квартал. При этом места для тайников подбирались, как правило, самим Поляковым. Этим тоже в какой-то мере объяснялась столь долгая живучесть шпиона.

Поддерживая безличную связь с американской разведкой, Поляков провел в США, Бирме и Индии, а также на территории СССР шесть тайниковых операций и двадцать семь двусторонних радиосеансов связи с посольской резидентурой США в Москве. Шесть лет военная контрразведка шла по его следу и накапливала лишь вспомогательные сведения, которые не являлись доказательствами его измены Родине. Это была, конечно, серьезная недоработка Третьего главка, о чем свидетельствуют материалы расследования комиссии КГБ СССР, в которую входили начальники или их заместители почти всех управлений и самостоятельных отделов комитета, а также высказанное в предисловии к этой книге мнение бывшего заместителя начальника Следственного управления генерал-майора юстиции Загвоздина Александра Васильевича. Всем ходом следствия показал это и генерал-майор юстиции Духанин Александр Сергеевич. Мало того, он доказал, что и следствие способно самостоятельно решать комплекс задач, связанных с разоблачением агентуры противника. А если говорить об источнике внешней разведки КГБ Олдриче Эймсе, то он только в 1985 году подтвердил уже имевшуюся информацию от агента Фрэда о принадлежности Полякова к агентуре американских спецслужб. После сообщения Эймса военная контрразведка во второй раз, и опять без достаточных оснований, без наличия вещественных и иных доказательств, поставила вопрос о реализации материалов разработки «Дипломат». Однако, как и пять лет назад, руководство Комитета госбезопасности не согласилось с предложением Третьего главка о возбуждении уголовного дела. Таким образом, эти настойчиво повторяемые действия контрразведки со всей очевидностью свидетельствовали о неспособности выполнить стоящие перед ней задачи по получению уликовых данных.

Вот и получилось, что и без того сложная задача по разоблачению шпиона Полякова в условиях отсутствия вещественных доказательств представлялась тогда практически не выполнимой и заведомо ставила следствие КГБ в тяжелейшее положение. Ко всему этому отсутствовали и правовые основания для возбуждения уголовного дела, предъявления обвинения и ареста Полякова (закон требовал наличия достаточных данных, свидетельствующих о совершении лицом конкретного преступления). В связи с этим следствием была поставлена задача представить хотя бы какие-либо данные, указывающие на наличие в действиях Полякова любого другого состава преступления: например, злоупотребление служебным положением, контрабанда или незаконное хранение оружия. Но даже такое законное требование следователей вызвало почему-то непонимание и досаду.

В мае 1986 года, с опозданием на шесть лет, был проведен негласный досмотр в московской квартире Полякова, где удалось обнаружить оружие иностранного производства и патроны к нему. Его незаконное хранение образовывало состав преступления по статье 218 УК РСФСР и предоставляло следственным органам возможность предъявить Полякову обвинение и применить к нему меру пресечения в виде заключения под стражу. Только благодаря этому обстоятельству руководством КГБ СССР было, наконец, принято подводившее черту под оперативной частью работы и столь давно желанное для контрразведки решение о возбуждении уголовного дела.

Вместе с тем находившиеся в квартире инструкция по связи с американской разведкой, двадцать листов тайнописной копирки, подзарядное устройство для быстродействующих приемопередатчиков и ряд иных предметов шпионской экипировки остались незамеченными контрразведчиками и были выявлены только в ходе расследования уголовного дела.

Упущения в оперативной разработке, в частности отсутствие перечисленных уликовых материалов, объективно поставили перед следствием суперсложную задачу: при полном отсутствии доказательств, исключительно на основе предположения, а не внутренней уверенности в принадлежности Полякова к агентуре ЦРУ, постараться изобличить многоопытного и прекрасно подготовленного разведчика в предательстве.

В конечном счете, поставленные задачи были выполнены. В ходе следствия удалось разоблачить не только Полякова, как главное действующее лицо, но также и выявить на основе всестороннего анализа других изменников Родины. Фамилий их Поляков не стал называть по причине недоказанности предательства. Умолчал он во время допросов, возможно, и еще кое о чем. И если бы заместитель начальника отдела полковник Жучков не прервал его показаний на последнем допросе, то не исключено, что он мог бы все же назвать некоторых своих сослуживцев и должностных лиц высокого ранга в подозрении на шпионаж, в том числе и из ЦК КПСС. Поэтому и поторопились с его расстрелом: как говорил вождь всех народов Иосиф Сталин, «нет человека, нет проблемы».

А в том, что шпиона Полякова расстреляли, и расстреливают таких, как он, это и есть высшая справедливость! Признавать, что твоя страна вскормила предателя, это всегда противно, и потому счастлива земля, не имеющая сына или дочери, которые могли бы предать свою Родину! И потому никто в мире не любит предательство и предателей только потому, что это самое презренное отребье!

Для американцев же Поляков был весьма ценным приобретением из всех тех агентов, которых спецслужбы США сумели когда-либо завербовать. Да, он был шпионом большого калибра. И потому не случайно, когда американцы узнали о вынесении смертного приговора «бриллианту в короне ЦРУ» Полякову, то решили любой ценой сохранить ему жизнь. Суть их первоначального плана была в том, чтобы обменять его на советских разведчиков, ранее арестованных в Америке. Но ответ из Советского Союза они получили отрицательный: предатель не заслуживает никакого снисхождения. Чтобы все же спасти его, спецслужбы США, как сообщалось в некоторых советских средствах массовой информации, пошли на крайнюю меру: подключили к спасению агента своего президента. Во время очередной встречи в верхах Рональд Рейган попросил Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева помиловать генерала Полякова. Кто знает, как бы поступил тогда «главный перестройщик» нашей страны, если бы за несколько дней до этой встречи приговор суда не был приведен в исполнение. Горбачев тогда лишь развел руками и сказал:

— Господин президент, мне придется вас огорчить. Человек, которого вы просите помиловать, уже мертв: по приговору суда он расстрелян.

Сообщение советского лидера испортило Рейгану настроение, но бывший артист Голливуда умел скрывать свои чувства и быстро перевел беседу на официальную тему переговоров.

Впоследствии один из ветеранов Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных Сил СССР, с которым мне довелось беседовать о Полякове, спросил: «А стоит ли теперь ворошить прошлое этого человека? Предателя-то давно уже нет в живых, его расстреляли двадцать четыре года назад…» — «Стоит! — твердо ответил я. — Стоит хотя бы даже потому, чтобы напомнить вынашивающим в потемках души мысль об измене Родине. И о том, что все тайное рано или поздно становится явным, что за грех иудин, как и за все в этой жизни, надо платить».

Конечно, никакие обеты долга не удержат того, кто, как Иуда Искариотский или как генерал Поляков, шел сознательно, расчетливо и хладнокровно на грех свой, заведомо зная об ужасе этого грехопадения.

Что ж, предатели приходят и уходят, чаще всего в мир иной, а Россия остается и идет вперед.

Загрузка...