Кротовский, вы сдурели

Annotation

- Нет смысла строить путь в Индию, пока не взят контроль над Кустовым, - строго сказал император, - Бывал там?

- Пока только слышал, - отвечаю, - Вроде бы он вольный город... в смысле, в состав России не входит.

- Не входит, - согласился государь, - И у меня нет сейчас столько свободных войск, чтобы Кустовой штурмом брать. Тут надобно потоньше действовать.

- Потоньше, это как? - напрягаюсь внутренне, уже предчувствуя, что на этот раз царь-батюшка отправит меня «брать под контроль» целую независимую область.

- Значит, слушай меня, Кротовский, и запоминай...

Приключения Кротовского продолжаются

Кротовский, вы сдурели

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Кротовский, вы сдурели

Глава 1

Нацелившись любоваться пасторальными красотами России начала двадцатого века, уселся у иллюминатора. Но подо мной проплывали только леса, леса, леса… изредка реки. Сам не заметил, как уснул. А разбудили меня уже чуть ли не над самой Красной площадью. Дирижабль швартовался у какой-то вышки… что сказать, до Останкинской телебашни этой вышке еще расти и расти. Вот и все впечатления от перелета.

Спустив вниз, работники авиа-отрасли передали меня труженикам наземной транспортной службы. Так что уже через полчаса мялся в блистающей роскошью приемной в самом Кремле, причем Кремль рассмотреть толком не успел. Все в темпе, все почти на бегу.

Важный чин за секретарским столом весь обвешанный орденскими лентами, время от времени снимал трубку с зазвеневшего телефонного аппарата и приглашал очередного посетителя в «покои». Почему именно «покои», объяснить для себя не смог. Более беспокойного места представить довольно трудно.

Оглядев всю толпу, ожидающюю приема, не обнаружил ни одной должности меньше министра и ни одного звания ниже генерала. Навряд ли до меня дойдет очередь раньше позднего вечера, если вообще сегодня дойдет. Устроился поудобнее на диванчике с намерением ухватить еще пару-тройку часов сна, но едва успел только задремать.

— Кротовский, граф, — важно объявил важный чин, — Пройдите. Государь ожидает.

Подскакиваю с дивана, озираюсь шалым взглядом и устремляюсь в приоткрытую дверь. Петр Алексеевич сидит за огромным столом в огромном кабинете, склонясь на бумагами.

— Здравствуйте, ваше величество, — сообщаю о себе осторожно.

— Проходи, проходи… — не поднимая головы, говорит царь, —…ну, как там у тебя обстановка?

Подхожу поближе. Садиться мне не приказывали, а потому остаюсь стоять.

— Работаем, ваше величество. Запущен цех по производству электромоторов. Первые изделия уже пошли в серию.

— Правда? — удивился император и, наконец, поднял на меня вгляд.

— Правда.

— Это вот на тех старых станках?

— Ну а что. Хорошие станки. Слегка устаревшие, конечно. Но мы их немного усовершенствовали. Наши моторы будут не хуже английских.

— Складно звонишь, — с сомнением в голосе сказал император, — Но тебе я почему-то верю… да ты садись, хватит маячить.

— Спасибо, — присаживаюсь на краешек стула.

— А ведь те станки я специально покупал, — признается государь, — Хотел папашку твоего непутевого в Кречевск затянуть, дело ему дать… а он, видите ли, все никак успокоиться не мог. С Мышкиным бороться пытался… вот и доборолся. Подослали к нему убийцу, а кто подослал? Концов не найдешь.

— Ваше величество, а можно спросить?

— Ну попробуй… рискни…

— А ведь вы не просто так хотели моторный цех в Кречевске устроить? У вас умысел был?

— Все верно. Имелся умысел. Что ж я разве, не нашел бы в Росси места получше?

— Я думаю, нашли бы.

— Конечно нашел бы. Тут и ходить далеко не надо. А сам-то догадался, что у меня за умысел?

— Это связано с сухопутным южным путем по Изнанке, — говорю убежденно.

— Молодец, Кротовский. Ты своего папашки посмекалистей будешь, — одобряет царь, — Путь до Индии хоть и выходит втрое короче, однако пешком не находишься. А горючки тоже на всех не напасешься. А электродвигатель чем хорош?

— Тем, что он на макрах работает, — отвечаю как школьник на уроке, — С топливом проблем не будет. Завалил тварь Изнанки, в двигатель воткнул и езжай дальше.

— Так и есть, — подтверждает Петр Алексеевич, — Ну, Кротовский? Пробьешь мне путь до Индии? За мной не заржавеет. Я тебе и работников дам, и войско дам… небольшое.

— Как прикажете, ваше величество. Можно и до Индии.

— Вот и хорошо. Я слышал, у тебя своя печатница появилась?

— Так точно. Есть печатница.

— Это нам сильно упрощает дело. На поклон ходить ни к кому не придется, — Петр Алексеевич в задумчивости прикусил гусиное перо, — Но сначала, Кротовский, придется тебе еще одну задачку раскусить.

— Что за задачка?

— Нет смысла строить путь, пока не взят контроль над Кустовым. Бывал там?

— Пока только слышал, — отвечаю, — Вроде бы он вольный город… в смысле, в состав России не входит.

— Не входит, — согласился царь, — И у меня нет сейчас столько свободных войск, чтобы Кусотовой штурмом брать. Тут надобно потоньше действовать.

— Потоньше, это как? — напрягаюсь внутренне, уже предчувствуя, что на этот раз царь-батюшка отправит меня «брать под контроль» целую независимую область.

— Значит, слушай меня, Кротовский, и запоминай. Город Кустовой является центром сразу нескольких вотчин. Правит в нем собрание владетелей.

— И как они меж собой договариваться умудряются?

— Очень просто. Раз в четыре года избирают правителя, которому для вида подчиняются… но имей ввиду, только для вида. А так каждый сидит в своем наделе и творит, что хочет. Единственно, правитель в самом Кустовом что-то более-менее решает. Только что он там нарешает за четыре года?

— Наверно, немного.

— Вот именно. Немного. А через четыре года избирают другого. Так что должность эта у них вроде свадебного генерала. Почет имеется, а власти нисколько.

— А что же от меня тогда требуется, ваше величество? Я-то там никто.

— Пока никто, — поправляет меня государь, — Дело в том, что я являюсь одним из тех владетелей. Уездный владетель Кречевский, так моя должность называется.

— Как-то неправильно это, ваше величество. Государя всея Руси обзывать владетелем отдельного уезда.

— Так на это у них и расчет, — соглашается царь, — Что не к лицу мне такая должность. А потому я к ним и не лезу. А они, засранцы, знаешь что вытворяют?

— Пока не знаю, ваше величество.

— Каждые четыре года шлют мне вызов на выборное собрание. Вот полюбуйся.

Государь пододвигает ко мне бумагу. Читаю:

—…сим официальным посланием приглашаем уездного владетеля Кречевского на выборы правителя Кустовой народной республики, кои пройдут там-то и тогда-то… о как, — поражаюсь, — У них еще и республика. Канээр фактически.

— Наглеют, что тут скажешь, наглеют. Знают, что не до них мне сейчас. У меня ж, Кротовский, сам понимаешь. Вон какая огромная страна под крылом. И со всех сторон стервятники лезут. Каждый хочет кусок урвать: от шведов до японцев… — государь задумчиво надул щеки, а потом вдруг брякнул, —…в общем так, я дарую тебе свой титул владетеля.

— Как даруете… а разве можно титулы дарить?

— В твоем случае можно, — с нажимом заявил государь, — Твой прадед уже имел близкий титул, а потомок имеет право на наследование, да и ты моими стараниями… граф Лучковский.

— А я еще и граф Лучковский?

— Ну что тебе не нравится, — заухмылялся царь, — Не могу ж я тебя графом Кречевским делать. Тебе это не по рангу. А так, послушай как звучит: Кротовский граф Лучковский. Очень удобно будет на тебя стихотворные пасквили сочинять.

— Ну спасибо вам, ваше величество…

— Да ты морду-то не криви. О тебе дураке забочусь. Завистников у тебя только прибавляться будет. А так посмеются над тобой и отстанут.

— А-а, верно, ваше величество, на осмеянного и злобу таить расхочется. Вы правы. Быть мне Кротовским графом Лучковским… только я все равно пока не понял.

— Что ты еще не понял? — нахмурился царь.

— Ну вот я так запросто заявлюсь в Кустовой и скажу там, что я теперь равноправный владетель… вместе с остальными девятью?

— Восемью, — поправил царь, — Девять — это считая тебя… а чего тут такого? Они только рады будут. У них, можно сказать, гора с плеч свалится, когда узнают, что сам Кречет от владычества отказался.

— Ох.

— Поохай мне еще тут. И вот что, погуляй немного. Пока тебе бумаги выпишут на владычество. Ну и цех наш моторный… тоже оформить надо.

Кто б сомневался, что царь про цех не забудет. Опять контрольный пакет под себя загребет. Хотя… на этот раз это будет хотя бы оправдано. Станки как-никак на его деньги были куплены.

Торчать в примной мне расхотелось, поэтому попросил у важного чина разрешения выйти наружу. Караульный отвел меня в какой-то внутренний дворик с видом на красную зубчатую кремлевскую стену, где оставил с наказом ждать… мол, когда все бумаги будут готовы, меня оповестят. Ну… ждать, так ждать.

Прохаживаюсь по дворику, озираюсь по сторонам с любопытством, как китайский турист, забывший в гостинице фотоаппарат… как никак в Кремль попал, а селфи не сделать. Радость и досада в одном флаконе. Радость от того, что в немилость к царю не попал и даже отхватил в подарок титул… досада от того, что титул, честно сказать, довольно сомнительный. Чесслово, я бы предпочел обойтись без этого владычества.

Внимание привлек прилично одетый господин, возящийся с кустами роз, потрясающей красоты. В Кремле конечно нельзя ничему удивляться, но когда видишь в качестве садовника редкого мага крови третьего уровня, волей-неволей удивишься. Маг крови, видимо почувствовал мой взгляд и обернулся.

— Э… поосторожней, у вас над ухом комарик летает, — он показал над каким именно ухом.

Что-то в его взгляде мне показалось странным, будто заботится маг не обо мне, а именно о комарике. Вопреки привычке, не прихлопнул комара, а аккуратно отогнал от себя ладошкой, чем вызвал по всей видимости в кровавом маге симпатию.

— Виноградов Гаврила Петрович, — он отмыл руку в фонтане, тщательно обтер платком и протянул мне ее для пожатия, — Числюсь в наследниках княжеского рода, но статус еще не подтвержден тотемом.

— Очень приятно. Кротовский Сергей Николаевич, — пожимаю руку, — Не знал, что царь наш батюшка заставляет княжичей садовничать.

— А… это… — Виноградов отмахнулся, — Император тут не при чем. Это для принцессы.

— Ах, для принцессы. Тогда конечно. Тогда другое дело.

Все это, конечно, выглядит чертовски странно. Маг крови с фамилией Виноградов! Да еще «числится». Так-то тоже про себя могу сказать, что «числюсь» графом, ибо я попаданец. Мне невольно вспомнился некий Мангустов, которого встретил в приемной Орлова. Не удивлюсь, если и этот такой же княжич, как я граф…

Княжич тоже смотрит на меня как-то пристально. Неужели подозревает? Но нет. Он спросил, не тот ли я Кротовский, что производит сигналки. С облегчением ответил, что тот самый. Виноградов вручил мне визитку, озвучив желание приобрести крупную партию.

Не стал спрашивать, на кой черт ему большая партия сигналок. Может розы охранять. Он вернулся к своему занятию с цветами, а я наблюдал за ним, пока за мной не пришел караульный. И пока мы с караульным не скрылись в помещении, возле меня неотступно кружил комар.

Уже принимая бумаги от писаря, почувствовал зуд на шее. Цапнул меня все-таки какой-то комарик. Зараза. Сто пудов проделки мага крови. Еще раз его увижу, Гамлета выпущу, птич меня комарам в обиду не даст. Переклюет их к чертовой матери.

(прим. автора: Виноградов псевдоним Комарина — еще одного героя-попаданца во вселенную РОС, его историю читайте здесь: «Кодекс крови» https://author.today/work/281736)

Как ни странно, меня не выставили из Кремля просто так, а сопроводили снова на дирижабль, который вернул в то же место, где забрал. Смотался до Москвы и обратно одним днем, хотя и сошел на площадь в Кречевске под светом звезд.

В особняке без меня устроили генеральную уборку, которую ближе к вечеру совместили с гулянкой. Когда я зашел, в гостиной успели накидать винных бутылок. Лучковская интеллигенция и Кречевское казачество показали, что гулять на широкую ногу умеют и те и другие. При этом, что важно, охранный периметр уже восстановлен и курсирует патруль. Молодцы, про безопасность не забыли.

Для виду поднял бокал, со всеми чокнулся и слегка отпил. А затем, прежде, чем идти в подвал, подошел к Белкиной, велел меня не терять и без сопровождения никуда не ходить. Понимаю, что становлюсь параноиком, но поделать с собой ничего не могу. Белкина дурашливо откозыряла, пообещав слушаться.

— Кротовский, — сказала немного пьяненькая Белкина, — Как скажешь, так и сделаю. Можешь вовсе меня к себе приковать. Я сопротивляться не стану.

— Похоже, к тому все идет… я скоро…

Спускаюсь в подвал, отпираю дверь и захожу в портал. Меня вроде бы привычно перенесло на Великий Базар, но что-то не так. Вот немного, но не так. Во-первых, лавка гоблина изменилась. Стала больше… прилично так больше… теперь это больше похоже не на лавку, а на прилично обставленный кабинет. Во-вторых, сам гоблин выглядит иначе. Одет как-то посолидней…

— А в честь чего такие перемены? — спрашиваю гоблина, — Накопил на новый балахон?

— Перемены в честь твоего перехода на четвертый уровень, — невозмутимо отвечает гоблин, — И это не шутка. Присмотрись повнимательней. Базар вокруг тоже изменился.

Оглядываюсь. Так и есть. Все торговые точки стали выглядеть гораздо солидней.

— А как такое возможно? При чем тут четвертый уровень?

— При том, что ты попал на другой уровень Базара, — гоблин пощелкал пальцами, подбирая подходящее сравнение, — Ну как если бы раньше у тебя был доступ в эконом-класс, а теперь ты в бизнес-классе.

— Мудрено… а другие уровни Базара имеются?

— Много чего имеется. Но главное, — гоблин задрал вверх указательный палец, — Отсюда ты уже можешь попадать в серьезные миры. Так что, поздравляю. Тебе больше не нужно мотаться по мало освоенным мирам и бегать по лесам, вырезая макры из поверженных тобою тварей.

— О. И как мне теперь добывать макры?

— А не нужно добывать макры. Сразу будешь работать за кворк.

— Это еще что?

— Это, брат Кротовский, универсальная валюта вселенной. Макр против кворка, как…

— Плотник супротив столяра?

— Как медь против золота, — гоблин настоял на своем сравнении, — Одним словом, кворк — это новый уровень для тебя. Кворком даже боги не брезгуют, твой Крот не даст соврать.

— Ну хорошо. И куда мне теперь? Что тут за миры? Они какие-то крутые, да?

— Они просто ближе к стволу древа миров. Вот скажем, Великий Базар, по-твоему, почему его называют Великим?

— Потому что он большой.

— Это театр большой. А Базар Великий. Потому что он расположен прямо на стволе древа миров. Фактически у самых корней.

— Ого. Впечатляет. Поэтому здесь есть все, — высказываю догадку.

— Да, здесь есть все. И отсюда можно попасть, куда угодно. Так что, послушай моего совета.

— Я весь внимание.

— Если б ты был весь внимание, то стал бы богом… не выпендривайся, Кротовский… Отправляйся в Киртасу. Это очень древний мир, расположен на очень толстой ветви древа миров. В нем ты сможешь устроиться.

— В каком смысле устроиться?

— В прямом. Жить и делать карьеру… что ты на меня уставился? Я не предлагаю тебе покинуть обычный мир. Ты ведь уже привык к вахтовому методу. Сутки на привычной веточке, сутки в Киртасе.

— А мой привычный мир на веточке?

— На тоненькой веточке. Увы. Паству твоему Кроту больше нигде не набрать… да и тебе тоже…

— А зачем мне паства?

— Это ты потом у Крота спросишь. Все, Кротовский, утомил. Вали в Киртасу.

Гоблин указал мне направление.

— Блин. Как я в нее попаду?

— А как ты попадал в предыдущий мир… не тупи…

— Я шел на площадь. А там меня перекидывал порталист. Все-все, понял…

Отправляюсь на базарную площадь. За небольшой макр порталист быстро настроил точку переброски.

— Первый раз в Киртасу? — спросил он.

— Ага.

— Ну… тогда удачи. Удача тебе понадобится.

Глава 2

Новый мир встретил безоблачным синим небом и высокими заборами. Причем заборные опорные столбы венчаются набалдашниками, создающими над периметром гудящее магическое поле наподобие колючки под высоким напряжением.

Вооруженные бойцы, перекрывающие выходы и множество толпящихся гуманоидных существ, что стремятся через эти выходы пройти наружу, наталкивают на очевидную мысль, что здесь что-то вроде пункта пограничного контроля. Вот что значит попасть в очень старый мир. Эмигрантов с калачами не встречают.

Занимаю очередь к стоечке и терпеливо жду, когда мной займется работник эмиграционной службы. Стоящая впереди дородная тетка что-то долго бухтела, рассказывая работнику про кулинарию и собственные в ней таланты. К моему облегчению она получила разрешение на работу поваром и важно поплыла к выходу, колыхая телесами, как корабль парусами.

— Магическое ремесло есть у вас? — спрашивает меня работник, пробежав глазами заполненную анкету.

Я не стал говорить работнику, что в анкете все и так уже указано. Себе дороже перечить работникам.

— Картограф, — отвечаю сдержанно.

— Надобность в картографах в Киртасе отпала около восьми тысяч лет назад, — надменно сообщил работник, — Еще что-то умеете?

— Работал управленцем разных уровней.

— С вашим социальным статусом в Киртасе вам не доверят управлять даже отхожим местом, — работник явно решил отыграть на мне все накопленное за день раздражение, — На военную службу готовы поступить?

— Вполне.

— Пройдите к выходу А-5, — работник протянул невзрачную серую карточку.

Беру карточку и иду к выходу. Там уже скопилась добрая половина мужской и немалая доля женской части переселенцев. Сухощавый человек в форме пересчитал нас по головам и начал запускать, проверяя у каждого наличие серой карточки, словно билеты в кино.

Как оказалось, выпустили нас вовсе не «на волю», а просто перевели в другую огороженную зону с такими же высокими заборами. Кто-то потихоньку начал роптать, видимо, уже жалея о решении переехать в Киртасу. Сухощавый в форме забрался на возвышение и обвел нас всех подчеркнуто равнодушным взглядом. Я подумал, что сейчас он начнет толкать мотивационную речь и не ошибся.

— До того, как вы попали сюда, — начал он, — В своих задрипанных мирках вы были важными персонами, аристократами, владельцами земель и прочее… очень возможно, что на родине целые народы трепетали только от одного упоминания вашего имени… так вот, запомните. Здесь вы никто. Ноль. И обращаться с вами будут соответствующе…

— А если я готов хорошо заплатить? — задал вопрос с места один из переселенцев, весь увешанный драгоценностями, как жена индийского раджи.

— Хорошо заплатить? — удивился сухощавый, — Четыреста кворков вполне достаточно, чтоб купить себе гостевой статус на полгода.

— У меня нет кворков, — слегка теряясь, сказал переселенец, — Но моя семья очень богата.

— Для кого я только что сейчас говорил? — расстроился сухощавый, — Повторяю для тупых, мне плевать насколько богата твоя семья по меркам твоего захолустья. Либо у тебя есть четыреста кворков, либо нет… еще кто-то желает поведать о своих несметных богатствах, несокрушимых армиях, бездонных арсеналах?

— Да понятно, сержант, — с ленцой в голосе выступил молодой человек, одетый во все черное, как нидзя, — Мы все тут зажравшиеся сынки очень богатеньких родителей. Но вы выбьете из нас эту дурь. Жгите дальше.

— Рад, что нахожу понимание, — ответил сержант без всякой радости, — Никто из вас не имеет полезного магического ремесла, ни мирного, ни военного. Кто-то, возможно, чему-то обучался… и даже что-то умеет. Это мы сейчас и выясним. В колонну по трое… нале-во… за мной.

Сержант сошел с возвышения и в развалочку повел нас за собой. Шли мы недолго. Военная учебная часть оказалась недалеко от зоны пограничного контроля. Фактически на той же территории.

Нас всех заставили раздется до исподнего и пройти осмотр, чем-то похожий на медицинский, хотя… у меня сложилось полное ощущение, что наше здоровье здесь никого не волнует.

Затем проверяли физическую подготовку, заставляя бегать, прыгать, подтягиваться и отжиматься. М-да. Миры могут быть разными и даже располагаться очень близко к стволу мирового древа, а армейские порядки везде одни и те же. Я побаивался, что без привычного доспеха не потяну местных нормативов, но обошлось. Сказались походы по межмирью и охотничьи сессии по мирам. Управился не хуже многих.

По итогу проверок нас разбили на группы. Меня засунули в самую большую, куда распределяли всех середнячков по физическим показателям. В группу поменьше попали переселенцы, завалившие нормативы. В ней оказался и тот, обвешанный драгоценностями, который пытался «хорошо заплатить». В третью, самую маленькую группу, вошли те, кто показал неординарные результаты. Я нисколько не удивился, обнаружив «ниндзю» среди них.

Наши группы развели в разные здания. Полагаю, на этом дорожки расходятся. Крутки попадут в какой-нибудь спецназ, слабакам придется тащить службу непочетную, а остальные, в том числе и я, составят костяк основного войска на правах штыкового мяса… если перефразировать полностью анатомически: костяк на мясных правах.

Дальше пошли индивидуальные собеседования. Нас по очереди вызывали в кабинет, и меня вызвали в числе последних. Комиссия из трех чинов успела подустать, а потому спрашивали меня вяло… без огонька…

Мне задавали вопросы скучающим голосом: являюсь ли я выходцем из военной династии… владею ли какими-либо военными специальностями… проходил ли я какую-то особую подготовку… на все вопросы честно отвечал «нет». Под самый конец спросили, есть ли у меня привязанные боевые артефакты, и я на пару секунд задумался. Говорить или не говорить. Все ж решил сказать правду.

— Есть.

— Что там у вас? Фамильный меч? — сдерживая зевоту, спросил чин.

— Доспех.

Чин проглотил зевок и встрепенулся.

— Покажите… в смысле наденьте.

Поскольку я по-прежнему стоял перед комиссией в одних трусах, с удовольствием перекинулся в доспех одним нажатием кнопки. Привык к нему, как к собственной коже.

— Откуда он у вас? — заинтересовался военный.

— Победил в божественных играх.

— То есть он масштабируемый? На четвертый уровень его лично перевели?

— Так точно.

— Та-ак, — военный чин подтянул к себе карточку с моими физическими показателями, изучил внимательно и обратился к коллеге, — Физика и моторика отличные. Почему его не отправили в отдельную группу?

— Вся моторика интуитивная. Наработанности не хватает. Мы берем в отдельную группу тех, кто годами оттачивал боевые навыки. У нас нет времени его обучать с нуля.

— Он победил в божественных играх. Какой же он ноль?

— По нормативам он — ноль.

Военный чин задумался, поглядывая на мой доспех.

— У вас только доспех? — спросил он, — Оружие есть?

— Есть, — вынимаю из инвентаря рыбий скелет.

— Ого. Первый раз такое вижу. Из чего вы вырастили такой клинок?

— Из стрелы.

— Да, похоже. То есть исходно вы — стрелок?

— Так точно, — достаю лук и колчан, раз уж начал палиться, какой смысл останавливаться.

— А почему лук не перевели на четвертый уровень?

— Не успел. Четвертый только вчера взял.

— Вот что, — принял решение военный чин, — У нас антимагов огромная нехватка. А у молодого человека отличные показатели и перспективные задатки. Переводим в отельную группу. Возражения есть?

Возражать никто не стал. Меня отвели в другое помещение к тем парням, что показали выдающиеся результаты. По пути мучительно размышлял, правильно ли сделал, что выдал доспех и оружие… стоило ли себя раскрывать… тянул бы лямку в обычной пехоте, всяко бы было полегче. Успокоил себя тем, что Гамлета и Ныра я пока не показывал. Пара припасенных козырей остались в моем рукаве… в смысле инвентаре.

В отдельной группе атмосфера мне неожиданно понравилась. Эти ребята опытные бойцы, скорее не просто бойцы, а воины, профи. Люблю профессионалов. Они не делают ненужных телодвижений. Они собраны и при этом раскрепощены. Не гоняют дурных мыслей. Когда выдается время на отдых, тут же расслабляются. Не тратят силы впустую.

— О, к нам перевели еще одного, — обратил на меня внимание «ниндзя», — А я сразу про себя решил, что ты не прост. Удивлялся, что не с нами.

— Я не профи, — отвечаю честно.

— Да? Но какая-то профессия у тебя была?

— Я специалист по технике безопасности.

— Вы слышали, парни? — ниндзя привлек внимание остальных, — Он спец по технике безопасности. По мне так это единственная техника, которая отличает профи от дилентанта. Если не владеешь техникой безопасности — ты чертов дилетант.

Несколько человек сдержанно, но одобрительно кивнуло. Похоже, меня в этом коллективе не посчитали безнадежным. А затем в комнату зашел коренастый человек в выцветшей форме, который представился инструктором. Рубленый шрам над его левым глазом создавал обманчивое впечатление, что этот его левый глаз благодушно прикрыт. На самом деле инструктор был далек от благодушия, как тигр от вегетарианства.

— Убить мага очень легко, — сообщил он, — В отличие, скажем, от оборотня, или полунежитя, или химероида, маг такой же человек из плоти и крови. Оборвать его жизнь — дело плевое.

Инструктор замолчал и обвел нас псевдо-благодушно прищуренным взглядом. Ответных реплик не последовало.

— Убить мага очень трудно, — сказал он затем, — Маг очень дорожит жизнью. Имеет целый защитный арсенал. Он не подпустит убийцу. Почует еще издалека. У Зарабду много магов. Все они хорошо обучены выживать.

Комментировать слова инструктора снова никто не стал. Все продолжали внимать.

— Меня зовут инструктор Варан. Я буду учить вас, как убивать магов. Кто из вас знает, как маг определяет опасность?

— Маг видит любое подозрительное движение.

— Еще.

— Маг слышит учащенное дыхание.

— Еще.

— Маг ощущает, как бьется сердце.

— Еще.

— Разве этого мало?

— Конечно мало. Вы все тут профи. Вас с детства учили не выдавать внешне своих намерений, вас учили держать дыхание ровным, вас учили усмирять сердцебиение. Вы даже умеете контролировать выброс адреналина. Разве не так?

— Так.

— Но этого недостаточно, — инструктор Варан провел пальцами по шраму над глазом, — Маги Зарабду умеют чуять сам дух опасности.

— Как же тогда к ним подбираться?

— Чтобы подобраться к магу Зарабду надо стать неопасным.

— В каком смысле?

— В ментальном, друг мой. Само твое сознание должно быть свободно от мысли об убийстве. Ты должен быть дружелюбен к магу. Только тогда он тебя подпустит на расстояние удара.

— Разве такое возможно? Если иду убивать мага, как я могу быть для него неопасным? Даже мысленно?

— Это непростое искусство, но освоить его можно.

Глава 3

— Есть два основных подхода, — продолжил инструктор Варан, — Первый заключается в том, что ты выстраиваешь для себя рассуждение, которое оправдывает убийство, как помощь. Скажем, помощь в избавлении от телесности. Ведь жизнь — это боль и страдание. Смерть избавляет от боли и страданий.

— Какое-то кривое рассуждение, — возразил один из переселенцев-новобранцев, — Каждый сам волен решать, нравится ему жить или нет.

— А это не важно, — возразил инструктор, — Если сам ты себя убедил, что желаешь магу добра, он увидит только твою доброжелательность и не воспримет, как опасность.

Мне почему-то сразу вспомнился Чарли Спайдер. Тот тоже отдавал приказ меня убить с улыбочкой на лице. Наверное тоже думал, что делает для меня что-то хорошее. Из Чарли вышел бы неплохой убийца магов.

— А второй способ?

— Второй способ потруднее, зато работает лучше первого. Он заключается в том, чтобы вообще не думать о маге.

— Как это можно вообще не думать о маге, если я иду его убивать?

— Ты его просто обезличиваешь. Он превращается для тебя в часть окружающего ландшафта. Действуешь как-бы мимодумно, — Варан немного подумал, подбирая подходящее сравнение, — Вот идешь по улице… подул ветер или пошел дождь… ты мимодумно накинул на голову капюшон и все, проблема с дождиком решена.

— То есть маг — это как дождик.

— Да.

— То есть я иду… увидел мага и шлепнул его, словно капюшон накинул?

— Именно, шлепнул походя и дальше пошел. В таком случае маг тебя ни за что заранее не просчитает.

— Звучит просто… слишком просто.

— Звучит просто, а достигается трудно. Сегодня размещайтесь в казарме. Обживайтесь. А завтра начнем.

Думал, что инструктор Варан просто уйдет, но он сам занялся нашим обустройством. Первым делом отвел нас к оракулу, который прописал нам всем в системной справке зачисление на службу. К концу недели на мой счет должны капнут первые пять кворков. Начало положено. Гоблин может мной гордиться… или как минимум потирать свои зеленые ладошки. Ну и мы теперь не мигранты бесправные, а рекруты отдельной группы.

— Странное название для подразделения — отдельная группа, — подивился один из рекрутов, — Никакого пояснения.

— Так это наверно умышленно, да, инструктор Варан? — спросил другой.

— Конечно умышленно. Привыкай не думать о себе, как об убийце магов. Ты всего лишь служишь в отдельной группе… это должно быть как само собой разумеющееся… где ты служишь, рекрут?

— В отдельной группе, — тут же отозвался рекрут.

— А чем ты там занимаешься?

— Учусь думать обо всех только хорошее… — инструктор одобрительно рассмеялся.

— Кстати, — добавил он, — Вы не только для врага имеете такой неопределенный статус. Любой постовой в городе, если захочет вас проверить, считает тоже самое.

Так-то это удобно, конечно, что не надо таскать паспорт. С другой стороны немного напрягает, что социальный статус прописан в системной справке и любой постовой его может увидеть. Как будто меня чипировали…

Затем пошли в столовку и инструктор Варан сел с нами за одним столом.

— На шестнадцать персон, — распорядился он.

Я пересчитал свою группу. Так и есть. Вместе с Вараном нас шестнадцать человек. Мне все больше импонирует наш инструктор. Харю надменную не кривит. Обращается с нами без панибратства, но с уважением.

А мои сослуживцы, в числе которых четверо девушек, тоже все это видят и тоже делают для себя выводы. Вообще в моей группе подобрались люди, по которым и не скажешь, что где-то на далекой родине они властители, графы, аристократы. Все они знают вкус черствого солдатского хлеба.

После ужина Варан отвел нас в казарму и уже там оставил до завтра. Думал, всем, включая девушек, придется ночевать в общем помещении. Но видимо, наша отдельная группа пользуется привелегиями. Одно- и двух-местные комнатенки. Выбрал одноместную. Гамлет сразу занял верхнюю полку для головных уборов, а Ныру пришлось довольствоваться тесным проходом между стенкой и кроватью. Другого места для него здесь нет в принципе.

— Четыре пташечки в нашей группе, — сразу заявил Гамлет с полки, — Кротовский, ты уже решил, за какой приударишь?

— Погоди, а ты видел из инвентаря, что со мной происходило?

— На четвертом уровне появился экран. Мы видели и слышали то, что видел и слышал ты, — радостно сообщил черный птич, — Если никто не возражает, то я запал на зеленоглазку.

— Я и не заметил, что одна из девушек зеленоглазая.

— Вечно ты, Кротовский, не туда смотришь, — сделал мне Гамлет замечание, — Почаще смотри на девок. Нам с серым будет не так скучно в твоем инвентаре.

— Ты за себя говори, бабник пернатый, — фыркнул Ныр, — Вообще-то западать на самок другого биологического вида в приличном обществе порицается и называется зоофилией.

— Спорное утверждение, — не согласился птич, — Зоофилия — это влечение к любым самкам животных кроме человеческих женщин.

— Ребята, я бы с удовольствием с вами поболтал, но хочу сначала прояснить один важный момент.

— Спрашивай, Кротовский.

— Время подходит к полуночи. Вы знаете, как будет происходить перенос в обычный мир?

— Скорее всего, как и в прошлые разы. До полуничи осталась минута. Давай просто дождемся.

— В прошлые разы было по-разному… ладно, дождемся.

Ровно в полночь меня перекинуло в подвал особняка. Ну, нормально. Гоблин вроде бы говорил про вахтовый метод: сутки здесь, сутки там, — приспособлюсь как-то. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Пьяненькая Белкина даже не успела усесться за стол. Кто-то кинулся наполнять ее бокал.

— Вы там со спиртным не увлекайтесь, — делаю внушение, — Маргуша пить совсем не приучена. Болеть будет завтра.

— Не переживайте, Сергей Николаич, — подал голос Семигорский целитель, — Я ее подлечу… выпьете с нами?

— Спасибо. Я бы с радостью. Устал очень.

— Скушный ты, Кротовский… — Белкина надула губки, —…но ладно, иди. Отсыпайся… только дружков своих здесь оставь. Гамлет, ты со мной выпьешь?

— Конечно выпью, — черный тут же затрещал крыльями, он-то точно не может пройти мимо юбки.

Ныр тоже предпочел остаться в компании. Насиделся в инвентаре, а тут веселуха. Так что спать я пошел один.

Утром, хорошо выспавшись, умылся и вышел в гостиную. На кухне по-простецки теперь не позавтракаешь. Народу в доме много. Целитель молодец, ни одной похмельной рожи. Все бодрые и румяные. Занимаю почетное место, принимаю тарелку рисовой каши с маслом. Первым беру в руку ложку.

— Сережка, — Анюта сидит сразу справа от меня, как мой личный и ближайший помощник, кашу она смолотила раньше всех, — Расскажешь, зачем тебя царь вызывал?

— Расскажу, конечно. Как раз все в сборе. Всем стоит послушать.

Люди за столом не просто замолкли, а даже замерли… кто-то с ложкой, а кто-то с кружкой в руках.

— Значит… дело такое… государь даровал мне титул владетеля земель от Лучково до Кречевска.

— Вот это да!

— Так это здорово.

— Что-то вид у тебя не радостный, брат Кротовский, — заметил поручик, — В чем подвох?

— Ну… не то, чтобы подвох, — отвечаю дипломатично, — Но придется съездить в Кустовой. Мне в нагрузку теперь надо принимать участие в заседании тамошних заправил.

— И часто туда надо ездить?

— Тут, на наше счастье, не часто. Раз в четыре года всего. Собственно, дело несложное. Проголосую на выборах Кустовского правителя, и можно обратно ехать.

— А, ну это не беда, Сергей Николаич, — отозвался старший Осадчий, — Вы только в одиночку туда не едте.

— Да я понимаю. Мы английский батальон разбабахали. А он как раз из Кустового пришел.

— Вот именно. Мы с Комаринским вам почетное сопровождение организуем. Такое, чтоб ни одна Кустовская собака на вас тявкнуть не вздумала… да, Комаринский?

— Обязательно организуем, — согласился поручик, — В город войдем с помпой, трубами и барабанами.

— Вот помпы как раз не хотелось бы, — пытаюсь возразить, только слушать меня никто не желает.

Все засуетились. К вопросу моей поездки в Кустовой отнеслись со всей серьезностью. Даже Анюта отказалась наотрез отпускать меня одного. Ладно хоть Белкина с бабой Нюкой здесь остались.

Через час с небольшим мы выезжали из Кречевска в таком многочисленном и хорошо вооруженном составе, будто решили по меньшей мере устроить небольшой завоевательный поход: Матвей Филиппыч везет меня с Анютой на черной английской тачке. В качестве почетного эскорта выступает Кобылкина, на одолженном мною мотоцикле; далее еще две легковые машины с магами Милы Хоромниковой. Мила настояла, аргументировав тем, что основной деловой партнер ей нужен живым и не в плену.

Следом идут четыре грузовика с бойцами Комаринского. Поручик, как и обещал, выделил мне всех, свободных от выполнения текущих задач. Ну и замыкает отряд две сотни конных казаков. Нам приходится сбрасывать скорость и делать остановки, ибо конь, не автомобиль, без продыху скакать не способен. Но это не страшно, до Кустового не так уж и далеко. Зато сила — так сила.

И хотя от труб и барабанов мне удалось Комаринского отговорить, в город областного значения въехали все-таки с помпой. И даже вызвали некоторый переполох. Народ разбегался с улиц, а торговцы запирали лавки и магазины. Только один мальчишка, чистильщик обуви, забыл сбежать и сидел на обочине, открыв от удивления рот.

Прошу деду остановить машину. Выхожу и подваливаю к мальчишке. Ставлю сапог на приступочек. Мальчишка на автомате надраивает его ваксой. Рта он при этом так и не закрыл. Бросаю ему монетку.

— Скажи-ка мне, мальчуган, как проехать к главному зданию вашего славного города?

— К ратуше что ли? — мальчишка громко шмыгает носом.

— Ага.

— Так по этой улице едте.

Надеюсь, мальчишку не заклеймят позором за то, что сдал мне расположение главного городского стратегического объекта. В конце концов, ратушу я бы и без мальчишки нашел. Подъезжаем на главную площадь, выложенную булыжником. Казачество, показывая владение навыками конного строя, составляет каре. Из грузовиков высыпаются Комаринские бойцы и тоже строятся, как на параде.

Оставив войско перед зданием, в сопровождении деды, Анюты, Кобылкиной и Хоромниковских боевых магов поднимаюсь по ступеням в здание ратушы. Внутри меня встречает начальник охраны, с его виска катится капля холодного пота.

— Моя фамилия Кротовский, — объявляю сухо и протягиваю начальнику уведомительное письмо, — Как владелец земель Лучковских и Кречевских, я должен принять участие в выборе нового правителя?

— Вобще-то да, — не очень уверенно подтвердил начальник охраны.

— Но… если я прибыл с опозданием и новый правитель уже избран…

— Еще не избран. Как раз заседание назначено.

— М-да, приехал бы на час позже, не пришлось бы торчать на заседании. Но раз уж приехал…

— Позвольте, я вас провожу, — предлагает начальник охраны, — Только спутники ваши должны обождать. Заседание закрытое.

Пожимаю плечами. Прошу спутников «обождать», но боевые заклятия на всякий случай «далеко не убирать», чтоб на случай инцидента сравнять для начала с землей саму ратушу, а потом и все остальное.

У начальника охраны от моих слов по другому виску покатилась вторая холодная капля. Он провел меня на второй этаж, сопроводив в зал заседаний.

— Разрешите доложить, — сообщил он, пропуская меня вперед, — Прибыл Кротовский граф Лучковский для участия в выборах правителя.

За большим круглым столом воцарилось долгое молчание. Восемь владетелей с лицами прожженых интриганов смотрели на меня неотрывно. Наконец, один из них спросил:

— Не сочтите за дерзость. А на каком основании вы стали владетелем Кречевска? Так… на всякий случай спрашиваю. Вдруг Петр Алексеевич Кречет выскажется против вашей кандидатуры.

— Не выскажется, — подхожу к столу и выкладываю пакет документов, — Петр Алексеевич передал мне эти земли в дар, как потомку старого Кротовского. Ознакомьтесь с бумагами… если желаете.

Восемь владетелей ломаться не стали и внимательно изучили бумаги.

— Это сильно меняет дело, — наконец сказал тот, что занимал место председательствующего.

— Да бросьте, — отмахиваюсь, — У меня своих дел по горло. Давайте соблюдем формальность и вернемся каждый к своим делам.

— Вы правы, — согласился председатель, переглянувшись с остальными, — Чем раньше проголосуем, тем быстрее вернемся к делам… итак, прошу вас. Разбирайте бюллетени, вписывайте фамилию кандидата.

Цапаю со стола четвертушку бумаги и подхватываю карандаш. Поскольку у меня нет желания даже выяснять фамилии кандидатов, пишу слово «воздержался», складываю листок вдвое и кладу в какой-то кубок, наподобие спортивного. Остальные владетели делают тоже самое.

Председатель тоже голосует, потом тоже кладет свой листок в кубок, а потом вынимает обратно уже вместе с остальными. Расправляет, читает сначала про себя, а затем озвучивает вслух:

— Итак, голосование состоялось, — объявляет он торжественно, — При одном воздержавшемся владетели проголосовали единогласно. Новым правителем Кустовской республики на четырехгодичный срок становится… — он делает зачем-то драматическую паузу, хотя на мой взгляд явно переигрывает, эти интриганы и без того прекрасно знают, кто у них там следующий в очереди на эту выборную должность, —…становится Кротовский граф Лучковский. Поздравляю вас, граф.

Жидкие аплодисменты.

— Вы сдурели, что ли? — не выдерживаю, — На кой вам это надо?

Восемь гадких хитрованов тут же, не сходя с места и не скрывая радостного облегчения, состряпали все бумаги, тиснули большую городскую печать и поставили подписи. М-да такое со мной впервые. Забирать у меня активы пытались, а вот отдавать — такого еще не было.

И все же пока не собираюсь впадать в панику. И не собираюсь сопротивляться. Отдают… ну пусть отдают. В конце концов Кречет мне и ставил задачу именно так — взять Кустовой под контроль. Ну вот, этот контроль сам идет в мои руки. А что там в довесок идет? Долги неподъемные? Обязательства неисполнимые? Разберемся…

Владетели свалили, начальник охраны остался. Я так понимаю, он теперь мой подчиненный.

— Ну что, начальник. Показывай, что тут у вас за хозяйство, — обращаюсь к нему, — Мне надо самому как-то разместиться… и несколько сотен своих бойцов разместить. Хватит у вас тут места?

— Места хватит, — отвечает начальник, — Можно разместить и вдесятеро больше.

— Вот и отлично. Не собирался я здесь оставаться. Но видно судьба мне подзадержаться.

До конца дня пришлось заниматься хозяйственными вопросами. Всех разместить, всех питанием обеспечить. Отправил грузовик в Кречевск за мобилетной вышкой. Мне теперь в Кустовом нужна нормальная связь. Ну и раскошеливаться придется. Чую я, местная администрация сидит без нормальной зарплаты, а мне нужны лояльные, сытые и довольные новым правителем служащие.

Вместе с грузовиком отправил и Анюту. У нее задача деликатная. Снять с моего счета полмиллиона рублей и привезти сюда два чемодана налички. Я как никак миллионер по одному только расчетному счету без учета стоимости активов. У меня есть ресурсы, чтоб поиграть в финансовые игры, не залезая в долги.

Поздним вечером вспомнил про портальную пирамидку, что так навяливал мне гоблин. Вот явно знает зеленомордый гораздо больше, чем говорит. Он ведь прямым текстом сказал, что новый портальный выход на Великий Базар мне очень скоро понадобится. Он умеет смотреть в будущее? Или просто хорошо осведомлен?

В сущности это одно и тоже. Кто хорошо осведомлен, тот умеет смотреть в будущее. Только на этот раз я не пойду к гоблину. Кворков у меня нет, а мелкий зеленый торговец информацией даром не работает. Пора потолковать с Кротом. Вопросиков накопилось много. И пора потрясти первопредка, чтоб выдал хотя бы частичные ответы.

Спускаюсь в подвал ратуши, которая по всей видимости станет моей резиденцией на ближайшее время. Выпускаю из инвентаря Ныра и Гамлета.

— Парни, подыщите мне хорошее укромное место. Хочу установить портальный артефакт.

— Туда, — птич, не раздумывая показал клювом в подвальные глубины.

— Согласен с черным, — подтвердил Ныр, — Воткнем портальчик. Сбоить не будет.

Мои духи помощники нашли отличный неприметный закуток. Достаю пирамидку, разворачиваю. Настраиваю доступ. Портал к работе готов…

— Крот! — посылаю мысленный посыл, — Крот! Поговорить надо.

— Вот умеешь ты, Кротовский, запереться в самый неподходящий… ладно уж, заходи… поговорим.

Глава 4

Логово Крота все больше обретает черты уютной холостяцкой берлоги: появилась пара мягких диванов, на круглом журнальном столике ваза с фруктами и несколько бокалов, причем большая часть этих бокалов имеет характерные следы от губной помады. Воздух насыщен ароматной смесью женских духов. На спинке одного из диванов небрежно повис забытый бюстгальтер внушительного размера.

Сам Крот расселся в своем старом кресле, вид у него благодушный.

— Сибаритствуешь? — спрашиваю.

— Не без этого, — самодовольно отвечает Крот. На его морде стало еще меньше волос, да и форма черепа явно понемногу трансформируется в человеческую.

— Даже завидно.

— Ой… ладно врать, Кротовский, — Крот махнул на меня передней лапой с аккуратно подспиленными когтями, — У тебя шило в жопе. Ты не способен спокойно сидеть на месте. Нет в тебе тяги к бездеятельной умозрительности. Впрочем… именно поэтому я тебя и выбрал.

— Тоже верно, — спорить с Кротом желания не имею.

— Давай, выкладывай. С чем пожаловал.

— Гоблин что-то там намекал про паству… мол она даже мне нужна.

— Болтанул-таки, сопель зеленый, — поморщился Крот, — И как всегда ничего толком не объяснил.

— Гоблин бесплатно ничего не объясняет, — пользуюсь случаем наябедничать на зеленомордого, — Бесплатно он только разжигает тягу к знаниям.

— Его тоже можно понять. Торговля знаниями его хлеб, — лениво отзывается Крот.

— Так что там про паству? И зачем она мне нужна?

— Если быть точным, тебе паства не нужна, ты же не бог. Паства нужна мне. Она подпитывает меня верой.

— А верой можно подпитываться?

— Спрашиваешь. Для богов вера — основной источник жизни и могущества. На кой бы иначе боги сражались за паству?

— Ага. Логично. Чем больше верующих, тем сильнее бог.

— Именно.

— А разве тебе кто-то поклоняется? — тут же выражаю сомнение, — Ты даже от меня не требуешь молитв и прочего…

— А богам не нужны молитвы. Богам нужна вера. Это как бы сильно разные вещи.

— А кому тогда нужны молитвы?

— Молитвы нужны самим людям. Молитва есть акт обращения к богу с просьбой… чаще всего с дурацкой просьбой. Так что, успокойся, Кротовский. Мне молитвы нафиг не сдались. Я не мальчик на побегушках.

— И как ты тогда получаешь эту веру?

— Через тебя, Кротовский. Ты мой основной представитель. Глава рода, все дела… можешь собой гордиться…

— А поподробней как-то можно? Технически как это происходит?

— Въедливый ты, — скривился Крот, — Технически, люди уповают на тебя, как на своего лидера. На более тонком плане это упование трансформируется в веру. Ты — проводник, я — конечный получатель и накопитель.

— То есть веру можно еще и накапливать?

— Именно это и отличает богов от обычных существ. Боги имеют что-то вроде резервуара для хранения веры.

— Так… а какой в этом всем мой интэрэс?

— Ты, Кротовский не только въедливый, а еще и донельзя меркантильный… весь в меня… засранец…

— Я не понял, это щас была похвала или порицание?

— И то, и другое… а твой интерес в том, что ты имеешь право на свою маленькую долю с общего потока. Можешь называть это транспортным налогом.

— Почему транспортным?

— Ты как трубопровод, через который перекачивается газ. Имеешь право на барыши с транзита.

— О как! И какая моя доля?

— Это от меня зависит, — усмехается Крот, — Каждый бог сам решает, сколько отстегивать своему земному наместнику. Боги с большой паствой оставляют тысячные доли процента. Ну а у нас с тобой паства пока невеликая. Я на тебя перекидываю максимальные семь процентов. Больше просто нельзя.

— Вон оно как… даже не думал в таком ключе… а как это себя проявляет?

— До сих пор все вкладывал в твою удачу, — признался Крот, — Согласись, Кротовский, до сих тебе не просто везло, а буквально перло…

— М-м-м.

— А ты думаешь… ты конечно ловок и не дурак, но не настолько… сколько ты пробыл в этом мире? Меньше трех месяцев? А уже трижды с императором встречался. У тебя фабрика, завод, цех, земли… наша паства растет.

Да уж. Опустил меня Крот с небес на землю. А я грешным делом думал, что все успехи благодаря моему уму и житейскому опыту, а оказывается в меня удачу закачивали как насосом…

— К сожалению, дальше тебе удачу лопатой насыпать больше не смогу, — продолжает Крот, — Я и так все лимиты превысил. Сам понимаешь, закон равновесия… но так оно даже к лучшему. Теперь ты сам будешь решать, как тратить свои кубоверы.

— Что тратить?

— Минимальный конвертируемый объем веры — кубовер. В Киртасе ты в любом храме можешь его потратить.

— И на что мне тратить кубоверы?

— Вот это ты сам решай. Тут я тебе не советчик… ладно, Кротовский. Я тебе и так выболтал больше, чем нужно. Разберешься, не маленький… у тебя «вахта» в Киртасе начинается…

Меня и вправду из Кротовой норы перекинуло сразу в комнату казармы отдельной группы.

— Парни, сколько сейчас времени по-местному? — сразу выпускаю из инвентаря Ныра и Гамлета.

— Полночь, — Гамлет тут же взлетел на облюбованную им полку для головных уборов, — Ушел в полночь, вернулся в полночь. По-моему удобно.

— Еще бы не удобно, — соглашаюсь, — Впервые такое, чтоб перенесся в другой мир, и не надо никуда бежать. Можно спокойно выспаться…

Разбудили нас в семь утра. Не самая ранняя побудка. Ныр и Гамлет отправились в инвентарь, а я пошел умываться. Затем нам выдали рекрутскую форму, дав время на переодевание и подгонку под себя. Можно было придать доспеху вид этой формы и не заморачиваться переодеванием, но решил не давать пока себе фору. Не стоит облегчать учебную жизнь. На то она и учеба. Так что доспех тоже отправился в инвентарь.

Инструктор Варан погнал нас на спортивную площадку, заставив бегать с ускорениями и делать силовые упражнения. Мне пришлось туговато. В группе я отстающий. Даже девчонки меня уделывают. Увы, без доспеха на их уровень не тяну. Так что на завтрак приплелся последним и без сил.

После завтрака дали передохнуть всего минут двадцать и опять отправили на занятия. На этот раз на полосу препятствий. Блин, как так? Тот же ниндзя даже не вспотел. Для него это легкая разминка. Хотя… если бы я был в доспехе, для меня это тоже была бы легкая разминка. Но ниндзя не в доспехе. А мне есть на кого равняться.

Потом обед и час на отдых. Этот час пролежал пластом на кровати в своем пенальчике. Да, давно меня так не гоняли. Ныр с Гамлетом смотрели сочувствующе. Вот нафига так смотреть? Жалею, что выпустил их на это время из инвентаря.

А затем опять занятия. Только теперь полоса препятствий стала по-настоящему опасной. Варан использовал какие-то магические артефакты, устраивая нам огненные валы, ледяные колья, вихревые лезвия. Теперь любая ошибка на полосе чревата тяжелыми увечьями.

На этот раз даже ниндзя не выглядит человеком, вышедшим на легкую вечернюю пробежку. А уж про меня говорить нечего. Теперь всерьез задумался о том, чтобы переодеться в доспех. Маскировка не позволит отличить его от выданной формы, но… как-то себя сдержал. Продолжил без доспеха.

— Первый и самый очевидный канал, по которому вас вычислит маг — это канал страха, — вещал инструктор, устраивая в яме ядовитое болото. А нам приходилось не просто бежать над болотом по тоненькой качающейся жердочке, в нас еще и камни летели, — Страхом выдать себя легче всего. Маг почует страх в первую очередь. Вы должны крепко себе уяснить. Если поддался страху, ты мертв.

— Не путайте страх телесный со страхами ума, — продолжал инструктор, гоня нас над раскаленной лавой по врытым столбам и заставляя уворачиваться от механических маятников, — Телу свойственно пугаться. Это естественно. А вот страх ума — губителен. К сожалению, мы почти не способны их отделить. Когда пугается тело, ум сразу наполняется страхом. Вы должны обуздать свой ум.

— Второй канал, по которому вас вычислит маг — неуверенность в себе, — инструктор заставил нас идти через поле с ловушками, — Как только засомневался: пройду-не пройду, смогу-не смогу, повезет-не повезет… все, маг тебя вычислил, а значит ты мертв…

К ужину вымотался до тошноты, едва смог заставить себя глотать еду. Решил, что если сегодня занятия продолжатся, одену доспех. К счастью, на этом нас отпустили до завтра. К чести своей могу сказать, что не один я имею бледный вид. Большая часть рекрутов из группы выглядит не менее изможденной.

Думал, что проваляюсь бревном до полуночи, но Ныр с Гамлетом запросились из пространственного кармана. Выпустил их с условием, что они не будут мне сочувствовать.

— Тебе, Кротовский, не сочувствовать надо, — заявил Гамлет, — Тебя надо лечить от глупости.

— Что не так?

— Серый, помоги убогому, — вместо ответа попросил Гамлет.

Ныр вздохнул и положил морду свою волчью мне на плечо. Почти сразу почувствовал, как вымывается из меня усталость, как срастаются надорванные мышечные волокна, восстанавливаются потянутые связки, рассасываются гематомы.

— Черт, как ты это делаешь, Ныр?

— Ты забыл? Моя основная способность — ускоренная регенерация. А теперь я могу усиливать и твою собственную регенерацию, — ответил волк.

— Ты понимаешь, Кротовский? — заявил Гамлет с верхней полки, — Если б ты не заставлял нас торчать в инвентаре, мы бы могли помогать тебе прямо во время занятий.

— Спасибо, ребята. Но я не хочу светить вас до времени.

— Ну и глупо, — Гамлет отвернулся и уставился в окно, видимо, намереваясь молчать, но молчать не смог, — И доспех зря не надеваешь. Я могу дополнять твои системы визуального контроля. Ты бы в легкую проходил все препятствия и ловушки.

— Ребята, спасибо. Понимаю, что сам все усложняю. Но сдохнуть мне здесь так-и-так не дадут. А все препятствия и ловушки нужны для того, чтобы я смог обуздать собственный ум.

— Кротовский прав, — Ныр решил принять мою сторону, — Это учебка. А ты лезешь со своей помощью…

На этот раз Гамлет ничего не сказал. Он продолжал насупленно смотреть в окно.

Могу понять Гамлета. Он — мой дух помощник. Его существование в принципе нацелено на то, чтобы помогать мне в любых ситуациях. А он вынужден оставаться бездеятельным наблюдателем. Только инструктор Варан не просто так над нами поставлен. Чтобы учить нас ловко проходить полосу препятствий, могли к нам в инструкторы приставить циркового акробата.

А Варан вовсе не акробат. Далеко не акробат. Системная справка обозначает его недвусмысленно: «убийца магов ур. 5» Он учит нас не препятствия проходить. Он готовит из нас себе подобных. Конечно, я не собирался становиться убийцей магов. Но лучше иметь навык, который никогда не пригодится, чем не иметь навыка, когда он окажется жизненно необходим.

Благодаря Ныру через час почувствовал себя полностью отдохнувшим и восстановившимся. Чтоб не валяться просто так, решил выйти из комнатушки. Ныру и Гамлету предложил было подождать здесь, но они пожелали переместиться в инвентраь. Мол так они будут видеть то, что вижу я.

— В твоем инвентаре хотя бы есть экран, а в этой конуре только окно, а оно показывает стену противоположной казармы.

Прошел по коридору и вышел в общий холл с низкими кушетками и парой кресел. Кушетки оказались заняты. На одной полулежа развалился ниндзя. На другой, задрав ноги на табурет и закинув руки за спинку, распластался долговязый рекрут. В кресле, поджав под себя ноги, устроилась девушка.

«о, да… зеленоглазка… мое… хотеть…» — пришел мысленный посыл от неугомонного пернатого бабника.

«уймись уже» — прилетел в догонку мыслеобраз от Ныра.

Обе реплики своих помощников я проигнорировал.

— А напомни, пожалуйста, — обратился ко мне ниндзя с ленцой в голосе, — Как тебя зовут?

— Кротовский.

— А… точно, Кротовский… — ниндзя прикрыл глаза и продолжил, обращаясь уже не ко мне, — Почему мне так больно смотреть на довольную рожу Кротовского? Гусь, ты не знаешь?

Долговязый рекрут на соседней кушетке сфокусировал на мне взгляд.

— Еще бы не больно. Мне тоже больно. У него такой румяный свежий вид, будто он приехал из отпуска, а не вылез час назад из Варановской потогонки.

— Значит, не показалось, — констатировал ниндзя, — Скажи, друг Кротовский, как тебе это удалось? Насколько я помню, тебе все эти препятствия давались тяжелее всех. Ты постоянно приходил последний.

— Наверно он силы экономил, — предположил Гусь, — Он сразу показался мне хитрецом.

— А ведь это отличная тактика, — подключилась девушка, — Все время плестись в самом хвосте, имея запас сил.

— Ребята, — говорю миролюбиво, — У меня не было запаса сил.

— Значит, у тебя было зелье регенерации, — сказал ниндзя.

— Нет у меня зелья. Есть только регенерация.

— Повезло, — сказала девушка, — У меня нет ни зелья, ни регенерации.

— Кротовский, может, ты маг? Это было бы забавно. Маг решил выучиться на убийцу магов.

— И зачем это ему?

— Ну… может быть, Кротовский работает на Зарабду. Хочет узнать наши методы, чтобы научиться им противостоять.

— Кротовский, не слушай этих охламонов, — сказала девушка, — Они несут всякую чушь.

— Нет проблем, — миролюбиво развожу руками, — Увы, я не маг. Мне сразу сказали, что надобность в картографах отпала восемь тысяч лет назад.

— Это они приврали, — убежденно сообщила девушка, — Первые столкновения с Зарабду случились гораздо позже.

— О, раз уж об этом зашел разговор… — пытаюсь перевести беседу в более информативное русло, — Нам тут второй день твердят про магов Зарабду. О чем вообще речь?

— Зарабду — Изнанка Киртасы, — сказала девушка.

— Только на самой Зарабду считают наоборот. Они говорят, что Киртаса — Изнанка Зарабду, — уточнил Гусь.

— Какой душный Гусь, — снова подал голос ниндзя, — Не все ли равно? Травка дала исчерпывающий ответ.

— Ладно, — согласился Гусь, — Травка права. Мне без разницы. С тем же успехом мы могли попасть на Зарабду. И сейчас нас бы обучали убивать магов Киртасы.

— Поосторожней с высказываниями, — предостерегла Травка, — Не надо лезть в политику.

— Я не лезу в политку. Я просто говорю, как есть. Чем ближе к стволу на древе миров, тем больше путаницы в местном пантеоне. Где боги Лица? Где боги Изнанки? Бррр.

— Гусь, ты совсем отмороженный? Теперь ты полез еще и в религию.

— Все, я молчу, — смирился Гусь, — Завтра схожу в храм и попробую отмолить грех словоблудия.

— А нам можно попасть в храм? — встреваю с очередным вопросом.

— Разумеется, — Травка скосилась на меня недоверчиво, — Кротовский, ты с какого мира?

— С Земли.

— А. Понятно. Твой мир совсем молод, если не имеет даже нормального названия, — Травка сочувственно покивала, — Выйдешь из казармы, оттуда сразу налево. Не доходя до забора, еще раз налево.

— Спасибо. Рад знакомству.

Выхожу из казармы и направляюсь по маршруту Травки: два раза налево. Это не совсем храм. Скорее часовня. Нечто подобное я видел в мире божественных игр. Здесь тоже в нишах фигурки тысячи богов. И тоже есть алтарь… коннект… связь будет?… есть связь… отлично.

«Поздравляем, в храме тысячи богов вам доступен новый функционал. На вашем счету семь единиц Веры. Желаете пожертвовать их одному из богов? ДА/нет…»

Обалдели крохоборы. В ужасе отдергиваю руку от алтаря. Мои жалкие семь единичек и то готовы прикарманить… причем на халяву… делаю вдох-выдох. Еще раз прикладываю руку. На второй раз обошлось без вымогательства: «на вашем счету семь единиц Веры… показать доступные приобретения?»

Жму «да»: вы можете поднять уровень лука до четвертого уровня, стоимость — семь единиц Веры; вы можете поднять уровень клинка до четвертого уровня, стоимость — пять единиц Веры.

Поднять рыбий скелет дешевле, но я все же профильный стрелок. Трачу все семь на лук. Веру списали. И? Пытаюсь достать лук из инвентаря, но в храме обнажать оружие запрещено. Ладно. Дело сделано. Жалеть поздно, сдавать назад бессмысленно.

Выхожу из храма достаю лук… ого, он теперь уже не лук: «арбалет многозарядный модернизированный; доп. функции; восполнение боеприпаса, возможность предустановленных боевых заклятий, совместим с системами наведения, прицеливания, сопровождения цели, утяжеленная стрела (болт), повышенная скорострельность» — ну, если опустить всю лирику, ничего принципиально нового мое оружие дальнего боя не получило. А только лишь стало чуть совершеннее. И тем не менее, я рад. Скорость, дальность, точность и убойность повысились, а чего мне еще желать…

Глава 5

Вернулся в свой пенальчик с чувством выполненного долга. Как поднакопятся очки веры, клинок тоже подтяну до четвертого уровня. Других вариантов храм тысячи богов все равно пока не предлагает.

В полночь меня вернуло в обычный мир… на Землю… мир с неоригинальным названием. Несколько секунд тупил, что я делаю в незнакомом, темном, пыльном помещении.

— Кротовский, ты чего подвис? — Гамлет верно истолковал мой недоумевающий вид, — Мы в подвале ратуши Кустового.

— А. Точно.

Поднимаюсь наверх. Тут еще никто не спит. Казаки угощают табачком местную охрану, знакомятся, налаживают, так сказать, горизонтальные связи. Настасья Кобылкина с начальником местной охраны делает устный сравнительный анализ американских и немецких систем зажигания двухтактных двигателей. Начальник при этом слушает довольно рассеянно, он влюбленно смотрит на Настины сиськи.

— А мне кажется, обе хороши, — говорит он невпопад.

Усмехаюсь и прохожу мимо них в жилое крыло, где мне отвели аппартаменты. Так-то согласен с местным службистом. Обе хороши, а еще совершенно одинаковые. Запираюсь в спальне, выпускаю Ныра с Гамлетом и заваливаюсь спать. Денек завтра предстоит непростой.

Ровно в восемь утра следующего дня я уже сижу в кабинете правителя. Сижу и жду. Вроде бы как рабочий день начался. По идее в моей приемной должны толпиться люди, желая порешать со мной насущные злободневные вопросы. Но в приемной никто не толпится. Вообще никого нет. Даже секретарши.

В восемь пятнадцать выхожу из кабинета и направляюсь по коридору. Заглядываю в один кабинет… в другой… в кабинетах сидят какие-то люди, видимо, работники местной администрации. Когда заглядываю, смотрят на меня пугливо и настороженно. Но пока не представляю, о чем мне говорить с рядовыми работниками. Желательно найти какого-то зама, способного ввести в курс дела. В коридоре сталкиваюсь с начальником охраны, единственным пока знакомым человеком.

— Доброе утро, Сергей Николаевич, как спалось на новом месте?

— Доброе… хорошо спалось… а подскажите, есть у правителя секретарь?

— Так каждый правитель приходит со своим секретарем.

— Ага. И уходит, соответственно, тоже вместе с секретарем?

— Так точно.

— Ну а заместители какие-то имеются у правителя?

— Так они тоже… того… как приходит новый правитель, ставит своих замов.

— Надо же, какое осложнение… ну а есть кто-то из начальства, кто остается на месте?

— М-м. Я служу при ратуше двенадцатый год. Начинал обычным охранником, — сообщает начальник охраны.

— Это похвально… вы сможете ввести меня в курс дела? Рассказать, кто чем занимается? Как тут в целом обстоят дела?

— Жалованье задерживают… — немного подумав, сообщил начальник, —…не обессудьте, Сергей Николаевич. Я не в свои дела лезть не привык.

— Понимаю. Ладно. Вернусь пока в кабинет.

В конце концов, какой бы номинальной не являлась должность правителя, какой-то круг вопросов все равно входит в его обязанности. Город Кустовой не так уж и мал. Население несколько десятков тысяч. Здесь несколько заводов и фабрик. Не может быть, чтоб правитель вообще ни за что не отвечал. Нужно просто подождать. Какой-нибудь заинтересант все равно нарисуется.

И заинтересант нарисовался. За неимением секретаря начальник охраны лично постучался в кабинетную дверь и заглянул:

— Сергей Николаич, к вам посетитель. Впускать?

— Впускайте.

В кабинет вошел человек располагающей внешности. Вот бывают такие люди, внешность у них располагающая. Таким людям сразу хочется довериться. И именно поэтому к таким людям привык относиться с настороженностью.

— Здравствуйте, граф, — поприветствовал располагающий человек с теплой улыбкой, — Меня зовут Джимми Фокс.

— Здравствуйте, присаживайтесь… признаться, не ожидал встретить англичанина, так хорошо говорящего по-русски… и лицо у вас, не в обиду будет сказано, какое-то родное Рязанское.

Фокс улыбнулся еще шире, еще теплее.

— Рожа у меня, граф, скорее Костромская, чем Рязанская. А Джимми Фокс — мой давний псевдоним.

— Все интереснее и интереснее. Джимми Фокс с Костромским лицом. Сразу навевает что-то флибустьерское…

Я думал, Фокс начнет меня заверять, что к пиратскому ремеслу не имеет ни малейшего отношения, но тот опять удивил.

— Кто прошлое помянет, тому глаз вон… я давно перешел в разряд благонамеренных граждан, — он протянул мне визитку, — Являюсь единственным владельцем местного банка «Фокс и партнеры».

— Полагаю, мне не стоит спрашивать, куда делись партнеры.

— Не стоит, — с мягкой улыбкой подтвердил Джимми, — Приятно иметь дело с понимающим человеком.

На самом деле я пока далек хоть от какого-то понимания. Пожимаю плечами неопределенно. Жду, что скажет мягкостелющий Джимми дальше. И Джимми не заставляет себя ждать:

— Я так понимаю, граф, сейчас вы испытываете информационный голод. Приехали в Кустовой на пару часов, а застряли года на четыре…

— Скрывать не стану. Есть такой голод, но причину вашего посещения готов угадать. Городская казна задолжала вам выплаты по кредиту?

— Не совсем так, — возражает Фокс, — Вернее совсем не так.

— Буду рад, если просветите.

— Городская казна действительно задолжала огромную сумму, только увы… не моему банку. Восемь хитрованов не пожелали впустить меня в свой узкий круг. Все делишки обстряпывались через английский банк.

— Английский банк?

— Угу. Мне остается подбирать крошки с большого стола. Кредитую всякую мелочевку… лавочники… фермеры… служащие…

— Понимаю. Малое кредитование… и что же вы хотите предложить мне Джимми? Перекрыться кредитом в вашем банке, чтоб расплатиться с англичанами?

— И опять не угадали, — весело возражает Джимми, — К сожалению ваши предшественники раздербанили все, что было можно, а затем слили англичанам даже то, что нельзя. Увы, город Кустовой, в сущности сирота. Владетели гребут под свои наделы, а Кустовой как бы с самого начала был общий.

— А общий — это все равно, что ничей, — догадываюсь.

— Именно так граф. Общий, значит ничей. На сегодняшний день последнее, что осталось в собственности у города — это сама городская ратуша. Да и то только потому, что англичанам она не нужна.

— Печально.

— Еще как печально. Теперь понимаете, почему вам с такой радостью спихнули на руки город?

— Теперь понимаю… хотя и не все. Зачем они поставили меня? Они ведь должны понимать, что я не стану закрывать разворованные кредиты из своего кармана.

— А это неважно, граф. Им нужен был козел отпущения, а тут подвернулись вы, — поясняет Фокс, — Даже если прямо сейчас вы уедете из города и никогда в нем больше не покажетесь…

— На меня повесят всех собак заочно. Это я понял. Ловко. Очень ловко. А что предлагаете вы, Джимми?

— Я наводил о вас справки, граф, — признается Джимми, — Везде, где вы появляетесь, вы наводите свой порядок… а за вашей спиной всегда стоит русский царь. Так что, я птица не того полета, чтобы вам что-то предлагать. Но я могу сказать, что будет, если вы уедете из города.

— И что же будет?

— Все поступления в городскую казну пойдут на покрытие долгов. Городские службы и без того катастрофически недофинансированы, а тут уж совсем все встанет.

— Городские службы? Что входит в понятие городские службы?

— Дворники перестанут мести улицы и вывозить мусор. Ассенизаторы перестанут вычищать выгребные ямы. Городовые перестанут ловить воришек и грабителей. Врачи городской больницы и так принимают пациентов на голом энтузиазме, но даже им нужно как-то кормить семьи. Роженицам сейчас уже приходится ждать в очереди по целой неделе. Одна городская школа закрыта, закроется и вторая. Я молчу про пожарную службу, а в городе несколько деревянных кварталов…

— М-да. Картина печальная. А что же сами люди? Горожане что будут делать?

— О-о, Я вам скажу, что сделают горожане. Горожане окончательно озвереют от бардака и грязи. Они выйдут на улицы и свалят власть владетелей.

— Так, может, это и хорошо?

— Ничего хорошего, — убежденно говорит Джимми Фокс, — В этом случае власть заберут англичане. Они именно этого и ждут. Люди поднимут мятеж и присягнут английской короне. Людям плевать, кто над ними, хоть сам черт. Лишь бы в городе был порядок.

— Спасибо вам, Джимми. Вы очень полно обрисовали мне обстановку… если позволите, один вопрос.

— Пожалуйста, граф.

— Я пока не уяснил ваши собственные мотивы. Уж извините за прямоту. Вы не создаете впечатление человека, ратующего за всеобщее благо.

— А, вот вы о чем… вы правы, граф. С некоторых пор я люблю всего две вещи: деньги, женщин и спокойную жизнь…

— Три… вы назвали три вещи.

— Третье вытекает из двух первых. Так вот. В этом городе у меня все это есть. И я не хочу, чтобы что-то для меня изменилось. А я почти уверен, когда к власти придут англичане, они попросту аннулируют мой патент. Англичане, знаете ли, с конкурентами не церемонятся.

— Спасибо за откровенность, Джимми. Вот теперь я понял. Теперь все встало на свои места.

— В таком случае не смею дальше отнимать ваше время, граф, — Джимми Фокс поднимается с места, — И желаю вам удачи… искренне…

— Спасибо. И вам удачи, Джимми.

Ну что ж. Картинка начинает прорисовываться. И Джимми прав, мне прямо сейчас нужно принимать решение. Я еще могу просто ни во что не ввязываться. Просто свалить из этого города и забыть про него… причем забыть навсегда. Если уеду, владетели позаботятся о том, чтоб загнать мою репутацию ниже плинтуса. Чтоб фамилию Кротовского потомки ныне живущих горожан произносили с омерзением…

Едва местный банкир с английским именем и Костромской рожей вышел из кабинета, как через пару минут начальник охраны доложил о новом посетителе. На этот раз со мной пожелал пообщаться бухгалтер нашей ратуши. Один мой прямой подчиненный таки рискнул выползти из своей ракушки.

— Здрав… ваш… сво… — войдя в дверь, проходить бухгалтер не решается и мнется у двери.

— Проходите, проходите, — подбадриваю бухгалтера.

— Я тут увидел случайно, — бухгалтер продолжает мяться, — От вас Фокс выходил… и вот…

— Что вот?

— Прошу извинить за дерзость, ваш… сво… не будет ли вашего распоряжения на выдачу жалования? Хотя бы частично.

— А. Понятно, — кривлюсь, — Сколько уже без денег сидите?

— Задержка больше двух месяцев.

— А что у нас в городской казне?

— Вчера все выгребли подчистую, — бухгалтер пожимает плечами, — Всегда так. Старый правитель в последние дни изволит все средства изымать… на нужды… так сказать…

— На личные нужды?

— Ну, по гроссбухам проводят, как представительские расходы.

— Ясно… представители народные… гребаные кровососы… везде одно и тоже… ладно, давайте ведомости. Сколько там накопилось долгов перед работниками…

Бухгалтер кладет передо мной ведомости. Просматриваю… офигеваю…

— А скажите, почему тут у вас все суммы указаны в английских фунтах? Это основная городская валюта?

— Вообще-то, единственная валюта. У нас давно все обороты в фунтах. И банк англицкий принимает одни фунты, и на заводах рабочим плату в фунтах выдают.

Ох. Во что я ввязываюсь? Этот гребаный город выкуплен англичанами подчистую. И при этом, понимаю, никуда я уже из этого города не уеду. Меня начинает охватывать азартная злость.

— Но хотя бы обменять рубли на фунты здесь можно?

— Боюсь, только в банке, — расстроенно сообщает бухгалтер, — Но обменный курс будет грабительский. Да и то… могут и вовсе отказать.

— Понял вас. Что-то придумаем. Людей без жалованья не оставим.

Бухгалтер ушел от меня, сгорбившись так, будто папка с ведомостями клонит его к земле. Совсем господа властители город запустили. Если даже бухгалтер ведет себя как побитая собака.

А затем в кабинет ворвалась Анюта. Следом за ней деда с двумя тяжеленькими чемоданами.

— Как доехали?

— Все хорошо, Сережка, мы и Кешу с собой привезли. Он вышку быстро поставит. Надо только решить, куда ее водружать.

— А чего тут решать, — показываю Филиппычу, чтоб ставил чемоданы с деньгами в дальний угол кабинета, — На крышу ратуши и будем ставить. Это пока единственное здание, которое мы контролируем в городе.

— Понятно, сейчас ему скажу… — Анюта нацелилась бежать.

— Обожди, Матвей Филиппыч сам распорядится. Ты мне здесь нужна. Без тебя, как без рук.

Деда пошел решать с установкой мобильной связи, а Анюте даю задание отмусолить бухгалтеру сто двадцать тысяч на расходы.

— Ничего себе, — поражается Анюта, — На что такие деньги?

— На жалованье бюджетникам.

— Сережка, они нас так разорят.

— Ну… полмиллиона мы можем позволим себе спустить… но это еще не все.

— Что еще? — Анюта насупилась.

— Беда в том, что наши рубли здесь не в ходу. Даже если выдадим людям деньги, купить они ничего не смогут.

— И что делать?

— Здесь в ратуше места хватает. Откроем рублевый магазин.

— Не поняла. Какой магазин?

— Валютный магазин под названием «Березка». Валюта — Российский рубль. Как только появится связь, звони в Кречевск, Лучково, Семигорск… Миле Хоромниковой тоже звони…

— И что говорить?

— Говори, что нужны товары. В первую очередь продовольственные. Мука, масло, мясо, молоко, все повезем. Говори, что мы будем разворачивать в Кустовом торговлю.

— Поняла.

— И побыстрее. Нам нужно, чтобы уже завтра в ратуше заработал рублевый магазин. Чтоб люди смогли отоварить свои рубли.

— Сережка. На сто двадцать тысяч рублей, знаешь сколько продовольствия нам придется привезти…

— Ты права. Сразу все деньги на руки лучше не выдавать.

— Лучше вообще деньги на руки не выдавать.

— Это почему?

— А смысл? Отоварить все равно только здесь смогут.

— Не, так тоже не годится. Но резон в твоих словах есть. Сразу все сто тысяч на руки выдавать не будем. Тысяч тридцать пока в оборот запустим. Как половина вернется на торговле, выдадим людям еще тысяч пятнадцать. А то и впрямь раззоримся на зарплате… в общем действуй… и помещение под магазин с дедой присмотрите на первом этаже, желательно торцевое, а если с отдельным входом, то совсем хорошо.

Вызываю к себе бухгалтера. Тот прибегает радостно, но увидев на моем столе пачки с российскими рублевками, обретает потерянный и расстроенный вид.

— Вы не переживайте, — сходу даю пояснение, — Грузовики с продовольствием уже выехали. Завтра с утра люди смогут купить на эти деньги еду.

— Ваше сиятельство, — бухгалтер смотрит на меня просительно, — Пусть лучше завтра я и начну людям деньги выдавать. Пусть они убедятся, что это не просто бумажки, что на них можно купить настоящие продукты.

— Вы правы… Анюта, — кричу в дверь, и Анюта, занявшая секретарский стол в приемной, сразу забегает, — Бухгалтер дело говорит. Люди устали от вранья. Организуем выдачу жалованья прямо в магазине.

— Поняла, — Анюта закивала, — Деньги получил, тут же на месте отоварил. Сережка, так даже лучше. Деньги из здания не выйдут.

— Угу. так даже лучше.

Анюта у меня умница. Заботится о сохранении клановых финансов. Не удивлюсь, если она организует все так, что в итоге людям деньги даже на руки выдавать не будут. Сразу продуктами. Но она верно мыслит. Чтоб содержать бюджетную сферу пусть небольшого, но областного города, моих денег надолго не хватит.

Видя, что я хоть как-то пытаюсь решать проблемы городской администрации, бухгалтер немного оттаял, во всяком случае перестал зажиматься, как интеллигент в переполненном метро. Пользуясь зачатками его лояльности, прошу дать мне раскладку об основных источниках городской казны.

— Ваше сиятельство, главный плательщик у нас — завод машиностроения Моргора.

— Кого? Мордора или Моргана?

— Моргора

— А, понял, нечто среднее. И сколько он отстегивает в бюджет?

— Нисколько, ваше сиятельство. Это город заводу все время должен.

— Я обалдеваю от предпринимательской жилки крупного капитала. А как такое возможно?

Глава 6

— Во-первых, завод Моргора содержит школу.

— Это которую могут закрыть?

— Нет, у них своя школа профессионального обучения. Готовят на рабочие специальности.

— И куда идут работать те, кто окончил эту школу?

— Туда и идут. На завод Моргора.

— А какое это имеет отношение к городской казне?

— Ну это же школа, — поясняет бухгалтер, — Образовательное учреждение. Стоит на городском балансе.

— Как красиво придумано. Завод готовит под себя кадры, а платит за это городская казна… очень красиво… что еще?

— Еще завод содержит клуб. Там устраивают представления… кино крутят…

— И что за кино?

— Английские фильмы… на той неделе шел «Веселый Чарли».

— Как замечательно. Англичане пропихивают свою массовую культуру, а платит за это обратно город. Что еще?

— Общежитие…

— Не говорите мне, я сам догадаюсь. В общежитие селят работников завода, но содержится оно тоже за счет города.

— Совершенно верно, — бухгалтер печально вздохнул.

— Ну красавцы, чего там. Значит, будем снимать с баланса все эти заведения. Пусть Моргор сам за все платит.

— Такое решение придется проводить через городской совет, — сообщает бухгалтер.

Да е-мое… тут еще и городской совет… и наверняка этот совет с потрохами куплен англичанами.

— Ладно, будем думать. Можете идти пока.

И как только бухгалтер ушел, словно прорвало. Ко мне валом поперли работники администрации. Одни шли с какими-то вполне конкретными рабочими вопросами, требующими принятия неотложных мер. Другие, по-моему, просто хотели удостовериться, что к правителю можно вот так запросто попасть на прием… без волокиты… без предварительной записи и унизительных хождений с прошениями.

Я принимал всех и всех выслушивал. Люди испытавали культурный шок от одного факта разговора со мной. Ничего. Привыкнут. Главное, люди начинают мне верить. Еще бы теперь не посрамить это доверие. Поток посетителей иссяк только поздним вечером.

— Сережка, — Анюта заглянула ко мне в кабинет, — Это был последний. И, если честно, я готова была его сожрать. Есть хочу… сейчас волком завою.

— Пойдем, поедим чего-нибудь… заодно и волка покормим… да, Ныр?

Волк все это время сидел за ширмой, а Гамлет прятался на шкафу за шляпной коробкой. Они напрочь отказались сидеть в инвентаре, мотивируя, что мне нужна постоянная охрана.

— А меня? Разве не надо кормить? — возмутился со шкафа черный.

— Конечно надо, — успокоила его Анюта, — Я тебе орешков припасла.

— Орешки уважаю, — тут же оттаял Гамлет и слетел Анюте на плечо, — Только чур будешь кормить прямо с руки.

— А морда не треснет? — хмыкнул Ныр, — С руки его кормить.

После позднего ужина ушел в спальню дожидаться переноса и поймал себя на мысли, что дожидаюсь его для того, чтобы завалиться спать. Мне все больше нравится новый вариант «вахты», начало сессии начинается с возможности отоспаться…

Утро в Киртасе ожидаемо началось с тренировок. До завтрака Варан нас гонял в щадящем режиме, позволяя рекрутам разогреть забитые мышцы. А после завтрака опять разрешили побездельничать всего двадцать минут, чтоб дать съеденному провалиться в пищевод. Затем опять погнали на полосу препятствий.

Сегодня задания усложнились еще больше. Теперь нужно не только пройти все препятствия и при этом не сдохнуть, теперь еще приходится поражать условные цели. Но я справляюсь. Не знаю, как такое возможно, только сегодня мне все дается гораздо легче. Будто тело начало подстраиваться под запредельные нагрузки. Спасибо Ныру за регенерацию животворящую.

Затем обед, час на отдых и новый заход. У меня складывается впечатление, что Варан просто проверяет наши пределы. Задания стали еще сложнее. Мы разделились на группы, и на этот раз нам приходится поражать целые скопления условных противников. Я прибился к группе Ниндзи, Гуся и Травки. Они сами меня позвали в свой маленький коллектив. Ломаться не стал. Эти ребята мне симпатичны.

К тому же наша группа получилась взаимодополняющей. Ниндзя оказался мастером метательного ножа. У его ножей нет такой точности и соответственно дальности как у моего арбалета, но мощь «снаряда» поражает. Его брошенные ножи в полете сначала имеют положительное ускорение. Так что, пролетев двадцать метров, разгоняются так, что пробивают толстенное железо. По скорострельности ниндзя мне тоже немного уступает. Его боеприпас «возвращается в портупею» дольше чем у меня.

Травка — мастер теневого боя. Она способна становиться практически невидимкой. Ее оружие — обычная спица: «в одно ухо влетело из другого вылетело» — пояснила она особенность своего убойного умения. А Гусь оказался реальным богатырем, хотя на богатыря совершенно не похож. Долговязый, худой… а вот нате вам… может деревья с корнем выворачивать.

Мы настроились, что нас опять будут гонять до самого ужина, пока не начнем с ног валиться от усталости. Но Варан вдруг тормознул «полосу истязаний». Построил нас и троих из отряда отбраковал, отправив к другому инструктору. Нас осталось только двенадцать.

— Ну… вот собственно и все, — сообщил он как-то обыденно.

— В каком смысле?

— Что значит, все?

— А вы что думали? Я буду вас полгода гонять, как в учебке? Так вы и так все профи. Мне нужно было только отбраковать тех, кто на убийцу магов не годится.

— А мы годимся разве?

— Вполне. Вы способны абстрагироваться. Работать без личностного вовлечения. Для вас это просто гребаная работа. Не больше… не меньше… именно такие люди мне и нужны.

— И что дальше?

— Дальше? Дальше нас ждет работа… Зарабду прямо сейчас ведет против нас боевые действия. Сегодня и начнем. Транспортник уже прибыл.

— А ужин дадут? — встрял Гусь.

— Какой ужин? Вам в бой через полчаса. Потом пожрешь.

Варан хмыкнул, а Гусь буркнул, что за полчаса он вполне успел бы переварить не только ужин, но заодно и завтрак.

Транспортник оказался летающим судном, заставившим задуматься о технологиях Киртасы. Не самолет, не вертолет, а… черт знает что. В сказке про Золушку тыква превратилась в карету. А тут полное ощущение, что тыква осталась тыквой, только разрослась до размеров полувагона и научилась левитировать.

Тем не менее, псевдотыква вполне такое удобное устройство для перелетов. Гусь, устроившись в мягком кресле, приткнул кое-как длинные свои мослы, а затем попытался потребовать себе прохладительный напиток.

— Ага… щ-щас… Варан пропишет тебе бодрящий коктейль, — Травка пихнула Гуся локтем в бок, — Не наваливайся, долговязина. Ты не один тут.

Нас выгрузили где-то в километре от передовой. Вроде бы досюда не долетает, но дух опасности витает в самом воздухе. Даже Гусь перестал балагурить, взгляд его стал жестким, цепким, сосредоточенным, настороженным.

— Гусь, — в своей немного ленивой манере обратился к нему Ниндзя, — Не грузись, будь добр. Не подводи нашего инструктора.

— Да. Ты прав, — Гусь шумно вздохнул, — Навеяло… я буду думать о чем-нибудь приятном.

— О бабах, — подсказала Травка.

— О жратве, — не согласился Ниндзя.

— О философии, — важно поправил сам Гусь…

Варан привел нас в окопы третьей линии. Здесь еще относительно спокойно, но уже не тыл… совсем не тыл. Меня поразило вооружение местных бойцов. Механика, вроде моего арбалета, запросто соседствует с какими-то навороченными артефактами, наподобие футуристического лучемета. Вот что значит, магический мир.

К нам подошел младший офицер, и Варан попросил его обрисовать обстановку. Офицер «развернул» голографическую карту:

— Мы держим позиции на этом холме, — показал он, — Противник на том холме. И у нас и у них позиция хорошая для обороны и дерьмовая для атаки.

— Так. Передний окоп у них где? — спросил Варан.

— Вот здесь… и дальше по холму еще рядами…

— А магов сколько?

— Магов двое. Они меняются каждые два часа. Один земляной, второй воздушник. У мага вот здесь позиция, во втором ряду.

Инструктор Варан покивал.

— Сейчас кто у них на смене?

— Земляной… с-сука… Каждые двадцать минут землетряс мне устраивает. Двоих мне наглухо завалил. Вторые сутки откопать не можем.

Инструктор Варан возмущение офицера воспринял совершенно безэмоционально, как если бы ему сообщили, что накануне прошел дождь. Ну… прошел и прошел… Вот уж кто профи.

— А где этот их воздушник отдыхает? — спросил он у офицера.

— Где-то за холмом. Я точно не знаю. Они мне двух птичек сбили. Я больше не пытаюсь разведку запускать.

— Понятно… значит так… группа Кротовского, — не ожидал, что Варан назначит меня старшим группы, но я уже понял, любые эмоции излишни, удивляться неполезно, а потому просто принимаю к сведению, — Займешь позицию вот здесь под холмом… мы начнем шуметь… ты пройдешь вот здесь, обойдешь оба холма… понятно?

— Понятно.

— А потом поднимешься к ним вот отсюда и снимешь их воздушника… приступайте…

В любой другой ситуации я бы офигел. Мне поставили сложнейшую боевую задачу. Не просто кокнуть вражеского мага. А кокнуть вражеского мага, отдыхающего почти в тылу. Но я просто кивнул. Надо, значит надо. Эмоциальные реакции излишни.

Моя группа из четырех человек, включающая кроме меня Ниндзю, Травку и Гуся спустилась в низину. Здесь еще есть остатки зеленки. А дальше нам придется пробираться через рукотворный бурелом. Похоже там поработали маги с обеих сторон. От леса остались только расщепленные пни и заваленные стволы, местами горелые.

— Прошу не удивляться, — заранее сообщаю своим, — У меня есть духи-помощники.

— А мы и не удивляемся, — философски заметил Гусь, — У тебя, Кротовский, по-любому в закромах запасики…

— Вот и хорошо, что не удивляетесь.

Выпускаю Ныра и Гамлета. Скидываю с себя выданную форму. Переодеваюсь в доспех, настраиваю маскировку.

— Знаешь, Кротовский, — говорит Травка, — Я, конечно, тоже не удивляюсь. Хотя очень хочется удивиться.

— Тогда удивись прямо сейчас, пока не началось. Потом не стоит.

— Спасибо, что предупредил.

Гамлет взвился в небо, очень быстро превратившись в едва заметную черную точку. Мой шлем тут же начал рисовать контуры интерактивной карты. И моя карта намного информативней той, что показывал младший офицер. Вижу и окопы, и вражеских бойцов… а когда Гамлет поднялся в высшую точку, увидел и то, что происходит на той стороне холма. Жирной красной точкой отметилось расположение вражеского воздушника пятого уровня. Цель визуализирована.

Как и обещал Варан, с нашей стороны начали «шуметь». Дождались, когда земляной маг противника устроит очередное землетрясение, и открыли огонь, якобы в отместку… выстрелы, грохот… с той стороны тоже подключились… полетела ответка на нашу сторону.

— Пора, — говорю негромко, — Ныр пойдет первым… за ним Травка, за Травкой я, потом Ниндзя… Гусь замыкает.

— Твой волк в курсе, что там могут быть раскиданы ловушки? — уточнила Травка.

— Я в курсе, — отозвался Ныр, — У меня на ловушки волчье чутье.

— Ч-черт… — выругалась Травка, —… не мог заранее предупредить, что твой гребаный волк умеет разговаривать?

— А что не так?

— Что-что… я опять удивилась… все… я больше не удивляюсь… Кротовский скучный, фокусы у него дебильные, удивляться нечему и вообще…

Что именно «вообще», Травка так и не сказала. Главное, она вернула себее полную безмятежность сознания. Ее снова ничего не трогает. Буддийский монах должен медитировать много лет, чтобы достичь такой же степени отрешенности.

Ныр упал на брюхо и пополз вперед как заправский пластун. Мы поползли за ним. Если и были раскиданы там ловушки, волчище их миновал, а вместе с ним миновали и мы. А еще он каким-то образом умудрялся так прокладывать путь, что мы все время оставались закрыты от вражеских наблюдателей.

Самая опасная часть пути осталась позади. Заползли за холм. Мы еще не в тылу, но зону непосредственного боевого контакта преодолели. Гамлет тоже работает безупречно. Выдает мне подробную картинку, сам оставаясь незамеченным. Видимо, на четвертом уровне он достиг в буквальном смысле «таких высот», что засечь его не могут.

До того места, где «отдыхает» воздушник, осталось преодолеть метров семьсот. Но это самые сложные семьсот метров. Здесь очень много глаз, а главное вражины шныряют хаотично по траншеям и окопам. Гамлет пытается подгадать место и время, где и когда мы смогли бы прошмыгнуть, но похоже это невозможно. Мы все время попадаем в зону чьего-то внимания. Слишком много народу на этой условно безопасной для противника стороне холма.

— Кротовский, — ко мне подполз Гусь, — Не продраться здесь. Придется разделиться.

— Что предлагаешь?

— Предлагаю здесь тоже пошуметь. Мы с Ниндзей сымитируем фланговый удар с попыткой прорыва в окопы третьей линии. Вы с Травкой под шумок проползете.

— Хорошо.

Гусь сначала просто пополз… потом поднялся на ноги и побежал пригнувшись… а когда его заметили и открыли по нему пальбу, рванул в полную силу. Его тело покрылось защитной оболочкой, напоминающей птичье оперение. Он тоже имеет «козырь в рукаве». Пара попаданий ему не навредили.

Гусь запрыгнул в ближайший окоп и заработал клевцом. Ниндзя бежит следом и раскидывает метательные ножи… и каждый нож находит цель, даже если цель пыталается прикрываться броней или рельефом местности. Эти его ножы, как тяжелые противотанковые пули, неостановимы.

Провокация сработала. Путь открыт. Мне удалось преодолеть еще около четырехсот метров. Фактически, я на расстоянии уверенного поражения. Можно спокойно целиться. Мое сознание тихо, как озерная гладь в безветренный день. Мой доспех в режиме хамелеон. Пока я недвижим, меня вообще засечь нереально.

Цель находится в накатанной замлянке. Окна нет, но есть щелевая форточка. Я бы и в нее попал, если бы вражеский маг подставился. Но пока он скрыт стеной. Придется ждать, когда маг пройдет мимо узкой бойницы.

Маг будто испытывает мою безмятежность. Почти подходит к форточке… и снова отходит. Я вижу его передвижения на радаре, если он сделает лишний шаг влево, то попадет в зону поражения, но… пока не подходит.

Во вражеском лагере переполох. Они подтягивают силы. На подмогу бегут бойцы. Чтобы не вскрыли мою позицию, Травка на мгновение выходит из тени: в одно ухо влетело, в другое вылетело, — ее спица вошла и вышла. Травка снова ушла в невидимость.

Ныр взвился из травы, перекусил кадык бойцу и снова распластался по земле. Счет на секунды. Травка и Ныр смогут отвлекать внимание на себя, только недолго. А маг… маг зашевелилися. Шаг… еще шаг… и еще шаг. Он поравнялся с форточкой на какую-то секунду, только мне этого вполне достаточно. Скорострелом выпускаю три болта подряд. Голова мага разлетается как перезрелый арбуз. Дело сделано. Теперь как-то уйти отсюда.

Глава 7

Бойцы Зарабду, кажется, даже не заметили, что потеряли мага. Но и без этого эффект неожиданности от нашей атаки внес в их действия сумятицу. Сначала погнались за нами, решив, что моя группа — это часть сил прорыва, и нам пришлось непросто. Ныр получил два ранения, меня тоже чем-то зацепило, но спас доспех.

Но затем нам удалось отступить в зону ловушек и мин, в которую бойцам лезть совершенно не хотелось. Мина не спрашивает, за какую армию ты воюешь. Гамлет долбанул с небес цепью молний, окончательно отбив у противника желание продолжать преследование. А дальше в атаку пошли силы Киртасы, и Зарабдийцам совсем стало не до нас. Видимо, с земляным магом Варан тоже разделался.

Ныр вывел нас в тыл. Мы шли фактически по его кровавым следам. Крови с волка вытекло немало. Травка кинулась было делать ему перевязку, но волк только поморщился.

— Да… на мне как на собаке…

Бой на холме становился все ожесточенней. Киртасцы достигли определенного успеха и теперь пытались закрепиться. Зарабду наоборот кидали войска, чтоб вернуть утраченное. Только мы свою задачу выполнили. Лезть в бой не вижу смысла, да и приказа такого не было. Вскоре подошел Варан с остальной группой.

— Четко сработано, — похвалил он, — Могу поздравить с выполнением первого задания.

Мы дошли до транспортника, который вернул нас в казарму. Теперь я уже не пытался прятать Ныра. Все равно его видели. Они с Гамлетом зашли в комнату вместе со мной. Вернее, один зашел, а второй заехал на моем плече.

— Ныр, ты как?

— Заросло уже, — он улегся на пол, положив морду на передние лапы.

Через некоторое время ко мне в комнату постучалась Травка.

— Кротовский, повара нам ужин приготовили. Идешь?

— Иду, конечно.

— А твои… духи-помощники… есть будут?

Пожимаю плечами.

— Они могут обходиться без пищи, но пожрать не отказываются.

— Уж я точно не откажусь, — встрял Гамлет с верхней полки, — Только сразу предупреждаю, червяков не ем.

— А что ты ешь?

— Лучше всего орешки… лучше всего из твоих прекрасных рук… — мелкий бабник перелетел на Травкино плечо, — Впрочем, из твоих прекрасных рук, зеленоглазка, согласен есть даже черствый хлеб.

Инструктор Варан с невозмутимым видом пронаблюдал наше пришествие в столовую в компании птича и волка. Немного подумав, привычно гаркнул:

— На пятнадцать персон! Эти двое свою пайку тоже заработали.

После ужина вернулся в комнату, дожидаться перехода в обычный мир. А затем, сразу лег спать.

Утром меня разбудила Анюта со свойственной ей бесцеремонностью.

— Сережка, утро давно. Вставай.

— Что там? Опять вести прием работников?

— У работников появилось занятие поинтересней, чем смотреть на твою недовольную физиономию.

— Можно без утренних загадок?

— Можно, — сжалилась Анюта, — Мы открыли в ратуше магазин и уже начали выдавать деньги.

— А вот на это я бы хотел взглянуть.

Пришлось вставать и умываться. А потом Анюта повела меня показывать магазин.

— Помещение нашлось как раз такое, как ты хотел, — рассказывала мне Анюта с видом экскурсовода, — Большое… на первом этаже… есть отдельный вход. Там раньше какие-то собрания проводили. Но оно пустует давно.

— Отлично.

Мы зашли в помещение магазина.

— Казаки здорово пособили. За ночь сколотили и полки, и прилавки, и даже вот… отдельную кабинку для бухгалтера, чтобы деньги выдавать.

— Ага. Вижу.

Бухгалтер маячит в кабинке с важным видом, отмусоливая непривычные его рукам купюры. Работники администрации толпятся перед прилавками. Лица некоторых помню по вчерашним посещениям. Они шушукаются, считают на пальцах, шевелят губами, переводя примерно рубли на фунты и фунты на рубли. Сравнивают подсчеты с товарными ценниками и с некоторой опаской пристраиваются в очередь в кассу на получение выплат.

Анюта была права. Практически на все деньги работники сразу закупаются продуктами. Рубли для них, что бумага. Натурой брать надежнее. Подошел начальник охраны. Он тоже потратил всю сумму и отошел от прилавка, груженый мукой, яйцами, салом и сахаром.

— Здравствуйте, Сергей Николаич, — увидев меня, начальник немного смутился, — Не удержался. Сейчас только жене отдам и вернусь к прямым обязанностям.

— Ну что вы. Ни к чему извиняться. Охрана на посту, сам видел.

— Сергей Николаич, а можно пожелание? — помявшись, обратился начальник.

— Разумеется.

— А можно добавить в ассортимент чего-нибудь сладкого? Я дочке всегда шоколаду покупал.

— М-м. Придумаем что-то, — вместо меня отвечает Анюта, — Шоколад не гарантирую. А меду привезем несколько видов.

Анюту тут же обступили. Посыпались просьбы расширить продуктовый набор. Анюта не растерялась. Выдрала из блокнота листок.

— Вот сюда записывайте пожелания. Рассмотрим.

Усмехаюсь. Думаю, листочка от блокнотика не хватит… отоваренные работники администрации понемногу расходятся, но народу в магазине меньше не становится. Подтягиваются другие труженики бюджетной сферы: учителя, врачи, полицейские, дворники…

Ну что ж. Процесс запущен. Я начал тратить. Пора подумать о том, как зарабатывать. Хотел выходить из магазина, но глаз зацепился за вошедшего джентльмена, совершенно чужеродного в толпе простых служащих. Даже врачи и учителя, по меркам начала двадцатого века считающиеся людьми хорошо оплачиваемыми, на фоне джентльмена смотрятся бедно.

А то, что это именно джентльмен, легко понять по штанам заправленным в носки, желтым ботинкам, клетчатому пиджаку, массивной часовой цепи, вылядывающей из-за отворота, а главное, по брезгливо надменному виду. Он обвел взглядом происходящее, покривился, увидев рублевые ценники, демонстративно развернулся и ушел. М-да, в Кречевске англичане хотя бы дали мне немного времени, чтобы освоиться. В Кустовом, боюсь, они такой ошибки не повторят.

По пути в свой кабинет созвонился с Джимми Фоксом. Он пока мой единственный хорошо осведомленный источник в Кустовом. Банкир средней руки ждать себя не заставил. Появился так быстро, будто ошивался неподалеку.

— Удачное совпадение, граф, — заявил он с порога, — Заехал взглянуть на ваш рублевый магазин, а тут вы звоните…

— Быстро слухи расходятся, — усмехаюсь.

— О, поверьте. Открытие магазина надолго станет самой обсуждаемой новостью.

— А у меня для вас маленький презент, Джимми, — протягиваю новую мобилу, — Производство моей Питерской фабрики. Компактный, современный, может звонить по России… здесь в городе связь тоже уже налажена.

— Спасибо. Пригодится, — Джимми покрутил мобилу в руках, — И вправду компактный… но вы пригласили меня не только для того, чтобы вручить презент…

— Не только… можете рассказать, как устроена в городе власть?

— Отчего ж. Могу, — Джимми устроился на посетительском стуле поудобней, закинув ногу на ногу, — Итак, граф, начнем с вашей должности. Сразу скажу, тучные времена для правителей прошли.

— Это я уже понял, Джимми. Всю городскую собственность давно распродали. А ратуша англичанам не нужна.

— Совершенно верно. На сегодняшний день у правителя, то есть у вас, граф, осталась функция получения налогов с аренды и патентов. Но, к сожалению, налоговые поступления не покрывают расходов.

— Я вчера успел немного распросить бухгалтера. Город каждый год берет кредит в английском банке, чтобы покрыть кредит предыдущего года. Естественно сумма кредита каждый год возрастает.

— Увы, граф, в том и проблема, — убежденно говорит Джимми, — Больше банк кредита не даст. Иначе вам эту должность не подсунули бы.

— М-да… что тогда остается? Урезать бюджетные расходы?

— Боюсь, это плохой выход. Люди и так с большой неохотой идут работать дворниками и мусорщиками. Нынче даже должность городового не в престиже. На заводе Моргора платят гораздо больше…

— Да, но Моргору вряд ли нужны люди без рабочих квалификаций.

— Во-первых, получить рабочую специальность не так сложно, — не согласился Джимми Фокс, — Во-вторых, кто не попадет на завод, пойдет батрачить к фермерам… поверьте, граф. Все, что можно было урезать, уже урезано вашими предшественниками.

— Да… понимаю… все украдено до нас.

— Именно.

— Тогда остается поднимать налоги. Раз нельзя уменьшит расходы, нужно поднимать доходы.

— Не хочу вас расстраивать, граф. Только лавочники и так скоро зубы на полку начнут складывать. Их и так как липок обдирают. Если поднимите налоги, они взбунтуются.

— Да уж, Джимми. Картина выходит совсем безрадостная. Но… вы сказали лавочники. А если не трогать лавочников? Поднять налоги крупному бизнесу. В Кустовом несколько крупных фабрик. Я думаю, один только завод Моргора способен содержать полгорода.

— А вот эту священную корову вам совершенно точно не позволят доить, граф, — усмехается Джимми, — Крупные предприятия неприкасаемы. Потому что крупные предприятия под англичанами.

— Да, точно… вы что-то говорили про городской совет, — припоминаю, — Что без его одобрения такое решение не провести… расскажите про городской совет, Джимми.

— Тут все просто. Совет состоит из двух равных лож. Ложа владетелей и ложа народных представителей. По сорок пять человек в каждой ложе.

— Итого в совете девяносто человек?

— Да. Ложа народных представителей — выборная. Горожане сами выбирают. Кстати, — Джимми прищелкнул пальцами, — Выборы в эту ложу пройдут на днях. Они всегда вслед за назначением правителя.

— Ага. Понял. А вторая ложа?… которая владетелей…

— Каждый влатедель имеет пять голосов. Девять владетелей — сорок пять голосов.

— А какова в совете процедура принятия решений?

— Решение принимается простым большинством голосов.

— То есть, если мне удастся договориться с владетелями, мы в девятером обеспечим половину голосов в совете…

— Ага… только вам этого не удастся, граф, — Джимми покачал головой, — Владетели не станут голосовать против англичан. Все они держат капиталишки в английском банке, все они давно прикупили дома в Лондоне. Натурально, ссориться с англичанами они не станут.

— Что-то совсем все грустно. Разве только взять город штурмом и выкинуть отсюда англичан.

— Если вам есть, что противопоставить английскому пехотному моторизованному полку, то да. Ничего иного не остается.

— У них тут целый полк? — присвистываю невольно.

— Не прям здесь. Немного западнее. Размещен у соседнего владетеля и контролирует дорогу на Самарканд. Но если понадобится, примчатся очень быстро.

— Ну что ж, Джимми. Вы мне очень помогли. Дали четкую непредвзятую картину.

— Всегда рад помочь, — Джимми поднялся со стула, — Знаете, граф. Положа руку на сердце, я вам не завидую. По моим представлениям положение ваше безвыходное. Но, как я вчера уже говорил, наводил о вас справки…

— И что такого вы про меня узнали?

— Про вас говорят, что вы умеете находить выход из безвыходных положений. Мне будет очень любопытно следить за тем, что вы предпримете.

— Спасибо за откровенность, Джимми.

Как только банкир ушел, позвонил Комаринский.

— Здрав будь, брат Кротовский, — голос у Комаринского бодрый и звонкий, — Мне сказали, ты надолго в Кустовом застрял?

— Так точно, господин поручик, — отвечаю, — Застрял по самые гланды.

— А вот с поручиком ты меня обидел… мне штабс-капитана дали.

— Так это здорово. Поздравляю. Слушай Комаринский, а полк тебе случайно не дадут в подчинение?

— Ну это ты загнул. Мне и батальон пока по уставу не положен. Но никуда не денутся, дадут батальон. А что, помощь нужна?

— Пока не нужна.

— Я тогда своих парней отзову обратно в Лучково, — говорит Комаринский, — Мне твоими стараниями начальство забот навалило.

— Э… какими такими стараниями?

— Ну как. Ты старую дорогу по Изнанке нашел? Нашел… К нам опять каторжан гонят. Будут дорогу твою расчищать. Личный приказ самого императора.

— Вон как. Ну, дорога — это хорошо.

— Вот и я так думаю… ну бывай…

Комаринский отключился. Но спокойно подумать мне снова не дали. В дверь заглянула Анюта.

— Сережка.

— Что опять?

— А ты угадай с трех раз, — в сердцах Анюта повысила голос, — Что… что… англичане гадят…

Она заставила меня выйти из-за стола, подвела к окну и ткнула пальцем в стекло. На площади перед ратушей собралась толпа в пару тысяч человек. Причем народ активно подтягивается с боковых улиц. Распахиваю окно. В уши сразу ударяет тяжелый возмущенный гул.

— Город утопает в нечистотах! — перекрикивая толпу поставленными голосами, орут заправилы, — Сколько можно терпеть власть нечистых на руку владетелей!

На речевки проплаченых активистов толпа отвечает одобрительными выкриками. М-да. На этот раз джентльмены решили играть белыми фигурами. Начали поднимать народные волнения на второй день моего правительства. Даже лестно. Уважают, засранцы.

Пока я вижу на площади по большей части рабочих в комбинезонах. Скорее всего накачали и нагнали трудяг с крупных заводов. Но тут ведь главное создать массовку. А недовольных горожан хватает. На пролетарское митингующее ядро с каждой минутой наматывается пестрая обывательская оболочка. Площадь заполняется народом.

Сквозь доносящийся рев толпы только с четвертого гудка услышал посыл вызова на мобилу.

— Слушаю.

— Доброго дня, мистер Кротовский, — сразу узнаю ровный «благожелательный» голос Чарли Спайдера, — Я думал, у вас хватает забот в Кречевске.

— В Кречевске забот у меня на самом деле хватает… что ты хочешь, Чарли?

— Вы видите мою маленькую демонстрацию возможностей?

— Вижу, Чарли… пока не впечатляет…

— Отступитесь, мистер Кротовский. Здесь в Кустовом вы только зря потратите время, силы, а главное деньги. Поверьте, здесь я смогу вас остановить.

— В Кречевске, Чарли, ты говорил тоже самое. А в итоге убегал оттуда, сверкая пятками.

— Как хотите, мистер Кротовский, — Спайдер отключился.

Направлюсь к выходу.

— Сережка, ты куда? — тревожно спрашивает Анюта.

— Пообщаюсь с народом.

— Обалдел?

— Нисколько.

Спускаюсь на первый этаж. Здесь идет подготовка к боевым действиям. Охрана ратуши в союзе с казаками готовится встречать прорыв толпы во всеоружии.

— Э, ребята, — окрикаю бойцов, — Вы на самом деле собрались стрелять по людям?

— Так они это… прорваться могут…

— Отставить оружие.

Иду к двустворчатой парадной двери ратуши и распахиваю обе створки. Увидев меня, толпа взревывает. Жду… еще жду… стою и жду… продажные агитаторы продолжают выкрикивать то, что им велели выкрикивать. Но я вышел, а у агитаторов не прописан план на такой случай. Им велели хаять правителя заочно, но не объяснили, что делать, если правитель выйдет к толпе. Их подначки перестали действовать. Агитаторы еще драли глотки какое-то время, но в конце концов заткнулись. Люди смолкли, люди хотят услышать, что скажет правитель.

— Полностью согласен с вашими требованиями, — надсаживая горло, выкрикиваю в толпу, — Город утопает в нечистотах. Надо наводить порядок!

— Это ты должен навести порядок! — находится проплаченный горлопан.

— Для этого я поставлен, — отвечаю громко, — Что вы предлагаете?

Кричать претензии легче, чем предложить решение. А горлопанов не обучали искать решения, их обучали разводить смуту…

— Ты должен отвечать перед народом, — все же раздался чей-то голос, — Хватит грести под себя. Раскошеливайся, богатей.

— Я готов раскошеливаться, — отвечаю спокойно, — Я уже начал раскошеливаться. Сегодня работники муниципалитета получали продукты за мой счет.

— Этого недостаточно! Мы примем новый закон. Совет проголосует. Пусть правитель отвечает своими собственными деньгами.

— Хорошо. Я готов отвечать своими собственными деньгами. Принимайте новый закон.

«Сережка, ты обалдел? — зашептала мне в ухо Анюта из-за плеча, — Если они примут такой закон, они нас разорят»

Ну что ж. Я понимаю, что ставлю сразу на зеро. Но иного варианта для игры мне не оставили.

Глава 8

— Тогда давайте устраивать голосование! Обещаниями мы сыты по горло.

— А давайте! — выкрикиваю весело, — Где тут у вас зал для голосований?

Зал для голосований оказался буквально напротив. Направляюсь через площадь в окружении толпы. Горлопаны агитаторы не ожидали от меня такой сговорчивости, они сбиты с толку окончательно. Зато народ вдохновлен. Народ требует, чтобы заседание совета проходило в открытом режиме.

Всей гурьбой заваливаемся внутрь. Члены городского совета занимают свои места, видимо они тоже принимали участие в массовке… слуги народа, блин… В зал наталкивается и сам народ. Уже через пару минут внутри не продохнуть. На такое количество посетителей зал не расчитан. Но сейчас на это никто не обращает внимания. Все глаза устремлены на меня. А я пользуюсь моментом и по-хозяйски поднимаюсь на трибуну.

— Приветствую славных жителей Кустового, — начинаю сходу, — Меня зовут Сергей Николаевич Кротовский. Владетель Лучковский и со вчерашнего дня правитель Кустовской республики.

— Зубы нам не заговаривай, — кричит кто-то из толпы, — Говори по делу.

— Теперь о деле, — отзываюсь эхом, — Про меня ходят слухи, будто я неимоверно богат… будто я состою в паях с самим Российским императором… будто мои предприятия обеспечены огромными заказами министерств обороны и внутренних дел…