Кровавая луна

Глава 21

Среда

Напряжение возрастает

Катрине пришлось с силой повернуть руль пятидесятилетнего «Вольво-Амазона», когда она затормозила перед входом в клинику «Радиум».

Она припарковалась рядом с тем местом, где стоял высокий бородатый мужчина.

Видела, как Харри колеблется, прежде чем открыть дверь и сесть на пассажирское сиденье.

— Ты сохранила машину, — сказал он.

— Бьёрн её так любил, — сказала она, похлопав приборную панель. — Очень за ней ухаживал. Работает как часы.

— Это классический автомобиль, — сказал Харри. — К тому же опасный.

Она улыбнулась.

— Ты думаешь о Герте? Расслабься, я пользуюсь ей только в городе. Мой тесть заглядывает и возится с ней, и… она пахнет Бьёрном.

Она понимала, о чём он думает. «В этой машине застрелился Бьёрн». Да, так и было. На этом автомобиле, который Бьёрн так любил и на котором отправился за город, он выехал на прямой участок дороги вдоль поля в Тутене. Возможно, об этом месте у него были тёплые воспоминания. Была ночь, он перебрался на заднее сиденье. Некоторые считали, что он поступил так, потому что его кумир Хэнк Уильямс умер на заднем сиденье машины, но она подозревала, что это было потому, что он не хотел испортить водительское сиденье. Чтобы она могла и дальше ей пользоваться. Так что она должна ей пользоваться. Да, она знала, что это безумие. Но если она таким образом наказывала себя за то, что обманула хорошего человека, заставив его поверить, что её ребёнок от него, человека, который всегда был добр, слишком добр, что с того? Он любил её до безумия и всегда сомневался, что она и правда его любит, он даже дошёл до того, что прямо спросил её, почему она не выбрала равного себе мужчину. Нет, это наказание она с радостью принимала.

— Хорошо, что ты смогла так быстро добраться сюда, — сказал он.

— Я была неподалёку от Института судебной медицины. Так в чём дело?

— Я только что обнаружил, что мой водитель не совсем трезв, а мне нужно в одно место, куда ты можешь меня провести.

— Звучит не очень многообещающе. Куда бы ты хотел попасть?

— Места преступлений, — сказал он. — Я хочу их увидеть.

— Ни единого шанса.

— Ну давай же. Мы нашли вам Бертину.

— Я это понимаю, но я ясно дала понять, что мы не вознаграждаем за наводки.

— Да. Они всё ещё оцеплены?

— Да, так что нет, ты не можешь пройти туда сам.

Харри посмотрел на неё с чем-то вроде скрытого отчаяния. Она узнала этот взгляд, узнала эти чёртовы бледно-голубые глаза, сейчас чуть более широкие, чем обычно, тело, которое не могло долго усидеть на одном месте. Будто у него муравьи под кожей, будто у него мания. Или это было нечто большее? Она никогда раньше не видела его таким взволнованным, словно это дело было вопросом жизни и смерти. Так оно, конечно, и было, но не его жизни или смерти. Или?.. Нет, конечно, это была просто мания. Что означало, он должен — должен — охотиться.

— Мм. Тогда отвези меня к бару «Шрёдер».

Или должен выпить.

Она вздохнула. Проверила время.

— Как тебе удобно. Ничего, если по дороге я заберу Герта из детского сада?

Он поднял бровь. Взглянул на неё, как бы говоря, что подозревал, что у неё были скрытые мотивы. Которые, конечно, вполне могли у неё быть: никогда не повредит напомнить мужчине, что у него есть ребёнок. Она включила передачу и уже отпускала капризное сцепление, когда зазвонил её телефон. Она посмотрела на дисплей и снова вернула машину на нейтральную передачу.

— Извини, я должна ответить, Харри. Да, Братт на связи.

— Ты читала, что только что написал «Дагбладет»? — по меркам большинства людей главный суперинтендант совсем не казалась раздражённой. Но Катрина знала, что по меркам Бодиль Меллинг её босс в ярости.

— Если под «только что» ты имеешь в виду…

— Новость появилась на их сайте шесть минут назад, снова этот Воге. Он пишет, что судебно-медицинская экспертиза показала, что обе девушки занимались сексом незадолго до или после того, как их убили, и что при этом использовался презерватив, вероятно для того, чтобы не оставить следов ДНК. Откуда он это знает, Братт?

— Я не знаю.

— Что ж, тогда позволь мне тебе рассказать. Кто-то из наших сливает информацию Воге.

— Извини, — сказала Катрина. — Я неточно выразилась. Сливает — и это очевидно. Я хотела сказать, что не знаю — кто сливает.

— И когда ты планируешь это выяснить?

— Трудно сказать, босс. На данный момент мой приоритет —найти убийцу, который, насколько нам известно, может быть в поиске следующей жертвы.

На другом конце провода повисла тишина. Катрина закрыла глаза и мысленно прокляла себя. Она никогда не научится.

— Я только что разговаривала с Винтером по телефону, и он исключает из круга подозреваемых всех сотрудников Крипоса. Я склонна с ним согласиться. Таким образом, это ты должна найти человека, причастного к утечкам, и заткнуть ему рот, Братт. Ты слышишь меня? Из-за этого мы все выглядим круглыми идиотами. А теперь я собираюсь позвонить начальнику полиции, прежде чем он позвонит мне, чтобы задать вопросы. Держи меня в курсе.

Меллинг повесила трубку. Катрина перевела взгляд на телефон Харри, который он протягивал ей. Это был сайт «Дагбладет». Она бегло прочитала комментарий Воге.

«Обнаружение Бертины указывало на убийство на сексуальной почве, но исследование, результаты которого представили сегодня в Институте судебной медицины, не подтверждает эту версию и не снимает подозрений с Маркуса Рё. Магнат недвижимости имел сексуальные отношения как с Сюсанной Андерсен, так и с Бертиной Бертильсен, и — насколько известно полиции — является единственным человеком, связывающим двух женщин вместе. Источники говорят, что следователи рассматривали версию, мог ли Рё заказать убийства с условием, чтобы они были похожи на нападения на сексуальной почве, а не на наёмные убийства».

— Этот парень и впрямь неравнодушен к Рё, — сказала она.

— А вы? — спросил Харри.

— Что мы?

— Предполагали, что убийства лишь внешне имитируют убийства на сексуальной почве?

Она пожала плечами.

— Не слышала о подобном. Бьюсь об заклад, это собственное предположение Воге, которое он приписывает источнику, поскольку знает, что это невозможно проверить.

— Мм.

Они поехали вниз к автомагистрали.

— Что думают твои люди? — спросила она.

— Ну. Большая часть команды думает, что это насильник и серийный убийца, и что связь между двумя жертвами случайна.

— Потому что?..

— Потому что у Маркуса Рё есть алиби, а наёмные убийцы не занимаются сексом со своими жертвами. А что думают твои люди?

Катрина взглянула на дорогу в зеркало заднего вида.

— Хорошо, Харри, я скажу тебе кое-что. То, о чём Воге не пишет: один из ассистентов по вскрытию обнаружил при вскрытии в обеих девушках один и тот же тип порошка, которым покрывают презервативы. Что означает, что это один и тот же преступник.

— Интересно.

— Также Воге не упоминает в статье, что судмедэксперты не исключают изнасилования девушек, хотя явных признаков на телах найдено не было. По статистике, они присутствуют только в одном из трёх случаев. Мелкие травмы только в половине изнасилований. В остальных случаях ничего не находят.

— Думаешь, это как раз такой случай?

— Нет. Я думаю, это потому, что жертвы были мертвы до того, как произошёл половой акт.

— Мм. Возбуждение начинается со смерти.

— Что?

— Кое-что, о чём говорил Эуне. У садистов сексуальное возбуждение возникает от страданий и пропадает, когда жертва умирает. У некрофилов же возбуждение возникает, когда жертва мертва.

— Итак, будем считать, что ты всё-таки вознаграждён.

— Спасибо. А что вы думаете о следах ботинок на месте происшествия?

— Кто сказал, что там были следы ботинок?

Харри пожал плечами.

— Места преступлений находятся в лесу, где, я полагаю, земля мягкая. За последние несколько недель практически не было дождя, так что очевидно, что следы от ботинок должны быть.

— У них одинаковый рисунок подошвы, — сказала Катрина после некоторого колебания. — Следы жертвы и предполагаемого преступника расположены близко друг к другу, как будто он удерживал её или угрожал оружием.

— Мм. Или наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть, они шли обнявшись. Как пара. Или как два человека, которые собираются заняться сексом по обоюдному согласию.

— Ты серьёзно?

— Если бы я кому-то угрожал оружием, я шёл бы за ним.

— Ты веришь, что девушки знали своего убийцу?

— Может быть. А может и нет. Во что я не верю, так это в совпадения. Сюсанна пропала через четыре дня после вечеринки в доме Рё, а Бертина — неделей позже. Они встретили убийцу там. На вечеринке был мужчина, которого, я полагаю, нет в вашем списке гостей.

— М?

— Парень в медицинской маске и солнцезащитных очках, торгующий кокаином?

— Никто из опрошенных не упоминал о ком-то подобном. Впрочем, это и не удивительно, если он продавал гостям кокаин.

— Или это оттого, что безликие люди быстро забываются. Он не продавал, а раздавал нескольким гостям образцы чего-то, что, по нашему мнению, похоже на чистый кокаин.

— Откуда вы знаете?

— Это не важно. Важно то, что он разговаривал и с Сюсанной, и с Бертиной. Ты знаешь кого-нибудь ещё, кто на вечеринке разговаривал с обеими девушками?

— Только Маркус Рё, — Катрина включила поворотник и снова посмотрела в зеркало. — Думаешь, этот парень подцепил их обеих на вечеринке и убедил отправиться с ним на прогулку по лесу?

— Почему нет?

— Я не знаю, но я не вижу в этом смысла. Одно дело, когда Сюсанна отправляется с парнем, которого только что встретила на вечеринке, искать приключения в лесу. Который ещё и торговал кокаином в придачу. Но то, что Бертина неделю спустя добровольно отправляется в лес в Скюллерюде с едва знакомым человеком, в то время как в газетах писали, что в последний раз Сюсанну видели в Скюллерюде? К этому моменту Бертина же должна была понимать, что все трое были на одной и той же вечеринке. Нет, Харри, я на это не куплюсь.

— Окей. Так что думаешь ты?

— Я думаю, мы ищем серийного насильника.

— Серийного убийцу.

— Совершенно верно. Быстрые убийства, некрофилия. Мозг вырезан, голова отрублена, тело подвешено, как туша убитого животного. Это я бы назвала ритуальным убийством, совершённым серийным убийцей.

— Мм, — ответил Харри. — Почему порошок от презерватива?

— Что?

— В преступлениях сексуального характера такого типа обычно ищут смазку, а не порошок, когда пытаются идентифицировать презерватив, не так ли?

— Да, но в данных случаях смазка не использовалась.

— Точно. Ты работала в отделе нравов. Разве серийные насильники — те из них, что достаточно умны, чтобы воспользоваться презервативом — не используют смазку?

— Да, но это насильники, Харри, они не действуют по одинаковому сценарию, а ты просто занудствуешь.

— Ты права, — сказал Харри. — Но пока я не увидел и не услышал ничего, что позволило бы нам исключить версию, что Бертина и Сюсанна занялись с убийцей сексом по взаимному согласию прямо перед тем, как он их убил.

— Помимо того, что это… крайне необычно. Не так ли? Ты здесь эксперт по серийным убийцам.

Харри потёр тыльную сторону шеи.

— Да, это необычно. Убийство после изнасилования не так уж необычно, будь то часть сексуальной фантазии убийцы или попытка избежать опознания. Но убийство после секса по взаимному согласию случается только в исключительных случаях. Нарцисс может убить, если он был каким-то образом унижен во время акта, например, если он оказался не в состоянии его совершить.

— Следы от презерватива указывают на то, что ему всё же удалось его совершить, Харри. Я скоро вернусь.

Харри кивнул. Они остановились в нижней части улицы Хегдехаугсвейнен, и он наблюдал, как Катрина быстро шла к воротам, где дети в зимних комбинезонах повисли на заборе, ожидая, когда их заберут.

Она исчезла за воротами, но через несколько минут появилась, держа за руку Герта. Он услышал звук нетерпеливого детского голоса. Сам Харри, судя по всему, был тихим ребёнком.

Дверь машины открылась.

— Пвивет, Хавви.

Герт наклонился вперёд с заднего сиденья и обнял Харри, прежде чем Катрина усадила его обратно в детское кресло.

— Привет, старина, — сказал Харри.

— Ставина? — спросил Герт, глядя на мать.

— Он прикалывается над тобой, — сказала Катрина.

— Ты пвикалываисся, Хавви!

Герт от души рассмеялся, и, взглянув в зеркало, Харри вздрогнул, увидев в этом смехе нечто знакомое. Не себя. Не своего отца. А свою мать. У него была улыбка матери Харри.

Катрина села за руль.

— К «Шрёдеру»? — спросила она.

Харри покачал головой.

— Я выйду у твоего дома, а потом прогуляюсь.

— Прогуляешься к «Шрёдеру»?

Харри не ответил.

— Я тут подумала, — сказала она. — Я хочу попросить тебя об услуге.

— Да?

— Знаешь этих лыжников и просто людей, которые отправляются на Южный полюс, а затем берут кучу денег за свои выступления для вдохновения людей?

Волна слегка покачивала паром до Несоддена[31].

Харри огляделся. Пассажиры на соседних сиденьях уставились в свои телефоны, надев наушники, читали книги или смотрели на фьорд Осло. В дороге домой с работы, колледжа или прогулки по магазинам в городе. Никто не выглядел так, будто они были на свидании со своим партнёром.

Харри посмотрел на свой телефон, на последний отчёт судмедэкспертов, снимки которого сделал Трульс и разослал всем им. Он прочитал его во время перекуса в столовой клиники «Радиум», после того как написал Катрине сообщение, с просьбой приехать и забрать его. Чувствовал ли он себя виноватым, делая вид, что ничего не знает о её посещении Института судебной медицины? Не особо. К тому же, ему не пришлось делать вид, что он не в курсе информации о порошке от презерватива и некрофилии, этого не было в отчёте. Не было этого и в статье Воге. Иными словами, информатор Воге не был из тех, кто находился в тот момент в институте, иначе в своём рассказе он упомянул бы то, чего не было в отчёте. Но Воге добавил, что некоторые следователи полагали, будто убийство было подстроено так, чтобы всё выглядело как работа серийного убийцы, чтобы скрыть то, чем оно было на самом деле.

Порошок от презерватива.

Харри задумался.

Затем напечатал букву «Т».

— Да?

— Привет, Трульс, это Харри.

— Да?

— Я не отниму у тебя много времени. Я разговаривал с Катриной Братт, и оказалось, что не всё, что обнаружил Институт судебной медицины, попало в отчёты.

— Вот как?

— Ага. Она поделилась со мной одной деталью, которую наверняка будет обсуждать следственная группа в полиции, но о которой не знаем мы.

— И это?

Харри колебался. Порошок от презерватива.

— Татуировка, — сказал он. — Убийца срезал татуировку «Луи Виттон», которая была у Бертины на лодыжке, и снова пришил её.

— Как скальп Сюсанны Андерсен?

— Ага, — ответил Харри. — Но не это главное. Важно, чтобы ты нашёл способ узнавать о таких вещах в будущем.

— Штуках, которых нет в отчётах? Тогда мне придётся общаться с людьми.

— Мм. Мы не хотим оставлять это на волю случая. Я не жду каких-либо предложений сходу, но подумай об этом, и поговорим завтра.

Трульс хмыкнул.

— Хорошо.

Они повесили трубку.

Когда судно пришвартовалось, Харри остался сидеть, наблюдая, как другие пассажиры выходят и сходят на берег.

— Не выходите? — спросил контролёр, осматривая пустой салон.

— Не сегодня, — ответил Харри.

— Повторите, — сказал Харри, указывая на бокал.

Бармен приподнял бровь, но взял бутылку «Джим Бима» и налил.

Харри опрокинул его.

— И ещё.

— Тяжёлый день? — спросил бармен.

— Пока нет, — ответил Харри, прежде чем взять стакан и пойти к тому же столу, за которым он видел сидящим вокалиста «Турбонегро». Заметил, что уже слегка нетвёрдо стоит на ногах. По пути он прошёл мимо мужчины, сидевшего к нему спиной, и почувствовал запах, который напомнил ему о Люсиль. Он скользнул на диван. Был ранний вечер, гостей ещё немного. Люсиль, где она сейчас? Вместо того, чтобы выпить лишний бокал, он мог пойти в свою комнату перечитывать отчёты, выискивать ошибку, зацепку. Он посмотрел на стекло. Песочные часы. Пять дней плюс несколько часов до того, как он снова кого-нибудь подведёт. Да, это была история его жизни. Какого черта, скоро у него всё равно не останется никого, кого можно было бы подвести. Он поднял стакан.

В бар вошёл мужчина и огляделся. Увидел Харри. Они обменялись короткими кивками, затем мужчина направился в сторону Харри и сел на стул по другую сторону низкого стеклянного стола.

— Добрый вечер, Крон.

— Добрый вечер, Харри. Как идут дела?

— С расследованием? Всё идёт хорошо.

— Хорошо. Значит ли это, что у тебя есть зацепка?

— Нет. Что привело тебя сюда?

Адвокат выглядел так, будто собирался задать следующий уточняющий вопрос, но передумал.

— Я слышал, ты сегодня звонил Хелене Рё. Что вы двое собираетесь поговорить.

— Так точно.

— Я просто хотел обратить твоё внимание на пару моментов до того, как этот разговор состоится. Прежде всего, её отношения с Маркусом не из лучших в данный момент. Тому может быть несколько причин. Например…

— Кокаиновая зависимость Маркуса?

— Я ничего об этом не знаю.

— Нет, ты знаешь.

— Я думал о том, что со временем они отдалились друг от друга. И что всё это общественное внимание, которое привлёк Маркус из-за этих убийств, особенно из-за статей «Дагбладет», не улучшило ситуацию.

— Что ты пытаешься сказать?

— Хелена находится в состоянии сильного стресса, и я не исключаю, что она может сказать что-то, что выставит её мужа в дурном свете. Как в отношении его личности в целом, так и в отношении его связи с мисс Андерсен и мисс Бертильсен в частности. Не то, чтобы это меняло факты дела, но, если эта информация попадёт в прессу, в «Дагбладет», это станет несчастьем для моего… или, вернее, для нашего клиента.

— Значит, ты пришёл предупредить меня, чтобы я не слил возможные сплетни?

Крон слегка улыбнулся.

— Я просто говорю, что этот Терри Воге использует всё, до чего сможет дотянуться, чтобы очернить Маркуса.

— Потому что?..

Крон пожал плечами.

— Очень давняя история. Это было в те дни, когда Маркус просто вкладывал понемногу денег туда и сюда ради удовольствия. В то время он также был председателем правления одной бесплатной газеты, для которой писал Воге. Когда Комиссия по жалобам на прессу обнаружила, что газета нарушила кодекс поведения из-за историй, сочинённых Воге, правление уволило его. Это имело огромные последствия для его жизни и карьеры, и он, очевидно, так и не простил Маркуса.

— Мм. Я буду иметь это в виду.

— Хорошо.

Крон продолжал сидеть.

— Да? — сказал Харри.

— Я понимаю, если ты не хочешь это выкапывать, но есть тайна, связывающая нас с тобой.

— Ты прав, — сказал Харри, делая глоток своего напитка. — Я не хочу её выкапывать.

— Конечно. Я просто хотел сказать, что я всё ещё верю, что мы поступили правильно.

Харри посмотрел на него.

— Мы позаботились о том, чтобы мир избавился от ужасного, злого человека, — сказал Крон. — Он был, впрочем, моим клиентом…

— И невиновным, — невнятно пробормотал Харри.

— В убийстве твоей жены — возможно. Но он был виновен в разрушении многих других жизней. Слишком многих. Молодых. Невинных людей.

Харри изучал Крона. Они вдвоём позаботились о том, чтобы Свейн Финне, человек с многочисленными судимостями за изнасилования, был убит, а убийство Ракель было повешено на него. Мотивом Крона были угрозы, которые Финне делал ему и его семье, в то время как мотивом Харри было желание, чтобы настоящий убийца Ракель, и причина, по которой он это сделал, так и не была раскрыта.

— В то время как Бьёрн Хольм, — сказал Юхан Крон, — был всего лишь хорошим человеком. Хорошим другом, хорошим мужем. Не так ли?

— Да, — сказал Харри, чувствуя, что начинает ощущать ком в горле. Он подал знак бармену, подняв пустой стакан.

Крон глубоко вздохнул.

— Причина, по которой Бьёрн Хольм убил женщину, которую ты любил, вместо тебя, заключалась в том, что это был единственный способ заставить тебя страдать так же, как страдал он.

— Довольно, Крон.

— Я пытаюсь сказать, Харри, что это одно и то же. Терри Воге хочет опозорить Маркуса Рё так же, как был опозорен он сам. Дать ему почувствовать общественное осуждение. Это может сломать человека, понимаешь? Заставить покончить с жизнью. У меня самого были клиенты, которые так поступали.

— Маркус Рё — это не Бьёрн Хольм, он нехороший человек.

— Возможно, нет. Но он невиновен. Во всяком случае, в этом деле.

Харри закрыл глаза. «Во всяком случае, в этом деле».

— Спокойной ночи, Харри.

Когда Харри открыл глаза, Юхан Крон уже покинул бар, а на столе стояла его выпивка.

Он попытался пить медленно, но этого было недостаточно, поэтому он опрокинул и этот стакан. Вскоре заказав ещё, всего ещё один.

Вошла женщина. Стройная, в красном платье, с тёмными волосами, гибкой спиной. Было время, когда он повсюду видел Ракель. Но не теперь. Да, он скучал по ней, даже по ночным кошмарам. Словно почувствовав его взгляд на своей обнажённой пояснице, женщина у стойки обернулась и посмотрела в его сторону. Лишь на короткий миг, прежде чем отвернуться обратно. Но он успел увидеть. Взгляд лишённый интереса, лишь с лёгкой жалостью. Взгляд, говорящий о том, что сидящий на диване — одинокая душа. С таким вы не хотели бы иметь ничего общего.

Харри не мог вспомнить, как он попал в свою комнату, когда заползал в постель. Как только он закрыл глаза, в его голове закрутились всё те же две фразы.

«Заставить тебя страдать так же, как он».

«Невиновный. Во всяком случае, в этом деле».

Телефон зазвонил, и экран загорелся в темноте. Он повернулся и взял его с тумбочки. Это было MMS-сообщение с номера с префиксом +52. Он без труда догадался, что это Мексика, потому что на снимке было лицо Люсиль на фоне стены с облупившейся краской. Без макияжа она выглядела старше. Она повернула к камере одну сторону своего лица, которая, как она утверждала, была красивее. Несмотря на бледность, она улыбалась, как будто утешая человека, который, как она понимала, получит этот снимок. И ему пришло в голову, что это такое же доброе сожаление, как и на лице его матери в тот раз, когда она стояла в дверях класса с его коробкой для завтрака.

Текст под фото был коротким.

«5 дней, отсчёт идёт».