Кровавая ярость

Глава 24

— Инвалидное кресло. Вы хотите провезти меня по коридору… в инвалидном кресле.

Ново прожигала дыру в голове хирурга, а доктор Манелло, казалось, и не понимал, что его голова сейчас даст течь, и виной тому был ее злобный взгляд. На самом деле, мужчина казался абсолютно беззаботным и невозмутимым перед ее Глазами-Лазерными-Лучами-Тотального-Доминирования.

И это офигеть как бесило. Особенно с учетом того факта, что она все еще была прикована к больничной койке. Все еще в больничной сорочке в цветочек. Все еще подключенная к аппаратуре.

— Да брось. — Он похлопал по сиденью. — Ты же не хочешь опоздать на большое собрание.

— Я прекрасно передвигаюсь на своих двоих, спасибо великодушное. Черт возьми, я не калека.

— Так, это считается проявлением агрессии. Типа того. Или, хм, неуважения к людям с физическими недостатками.

— А ты у нас из полиции нравов?

— Это не обсуждается. — Его улыбка была обворожительной, как грибок стопы. — Так что сделаем это.

— Я не сяду в эту штуковину. — Она скрестила руки на груди… и передавила капельницу, поэтому пришлось вернуть их на место. — И когда с меня уже снимут этот мешок?

— Какое счастье!

— Прошу прощения?

— Чем сволочней ведут себя мои пациенты, тем лучше у них со здоровьем. — Мужчина сжал кулак как Рокки. — Ю-хуу!

— Получишь сумочкой по голове.

— Не думал, что женщины вроде тебя таскаются с сумочками. Я думал, что вы пакуете свои вещи на мужской манер, в поясные сумки.

Рассмеявшись, Ново ткнула в него пальцем.

— Это не смешно.

— Тогда почему ты…

— Ладно, кати его сюда… но я сама поеду.

— Ну конечно, Даника[62], безуслооооовно.

Она со стоном села и перекинула свои ноги, и это, возможно, доказало правоту доктора, но мужчине хватило ума промолчать.

Инвалидное кресло стояло всего в трех дюймах от матраса… и Ново с шоком для себя открыла, что даже с учетом небольшого расстояния, к тому времени, как она перенесла вес и устроила задницу на сиденье, ей был более чем необходим отдых.

Она подумала о Пэйтоне.

Только его кровь была ответственна за ее выздоровление. После двух кормлений от него она пошла на поправку семимильными скачками. Без него? Вряд ли она смогла бы даже сесть. Но она все равно злилась.

— Сейчас, устроим тебя в кресле. — Доктор Манелло перетащил штатив с капельницей к спинке кресла. — Все, готово.

Он устремился вперед и придержал для нее дверь.

Ей понадобилась минута на то, чтобы разобраться с управлением. Ладони дрожали, руки были вялыми. Но потом она покатилась.

— Только попробуй отдать честь, и я…

Доктор Манелло тут же ухватился за идею, вскинув руку в жесте Бенни Хилла[63].

— Да ладно? — Она снова рассмеялась, и пришлось схватиться за бок. — Ауч.

— Давай, крутышка, — сказал он. — Позволь помочь.

Прежде чем Ново успела послать его, мужчина взял управление кресла на себя, и было сложно заявить, что ей не требуется помощь, когда она задышала сквозь резкую боль.

Которая, казалось, становилась сильнее. Настолько, что пришлось даже озвучить проблему.

— У меня сердечный приступ? — спросила она, массажируя область под левой рукой. — Я…

От паники она начала задыхаться, и добрый доктор сразу подскочил к ней, доставая стетоскоп из-под белого халата. Какое-то время он слушал ее. Попросил наклониться вперед. Послушал со спины.

Потом он вытащил оливы стетоскопа из ушей и просто стоял, изучая ее.

— Думаю, ты в порядке, — сказал он. — Сердечный ритм ровный, как у метронома. Цвет лица адекватный. Глаза в порядке.

— Кажется, я не могу…

Внезапный шум в виде приглушенных разговоров заставил ее нахмуриться.

— Они в спортзале? — спросила она.

— Ага.

— Почему не в классе? — Обычно если проводили собрания, то приглашали шесть учеников и одного-двух Братьев максимум. — В смысле, зачем столько места…

— У тебя когда-нибудь были панические атаки?

— Нет, никогда, — солгала Ново.

— Ладно. Какое-то время тебя могут мучить приступы тревоги. Такое бывает. Ты прошла через многое… ничего удивительного, если какое-то время ты будешь дерганной.

— Это точно из медицинской терминологии?

— Сегодня ночью — да. — Опустившись на корточки, он стал серьезным. — Подвох в том, чтобы осознать, что причина удушья в тревоге, а не в том, что сердце взрывается в твоей груди. Если сможешь убедить себя в этом, то станешь лучше справляться. С медицинской точки зрения, ты здорова. Клянусь, в ином случае мы бы здесь не стояли.

— Верно. Хорошо.

— Ты поняла, да.

— Я не… я в адеквате.

— Когда в последний раз тебе вонзали кинжал в сердце?

Она отмахнулась от него.

— Проехали. Брось. Прошла уже неделя. Может, две. Похоже, я теряю хватку.

— Моя школа. — Он положил руку на ее плечо и сжал. — Ну, сделаем это. Я буду рядом.

— Ты же сказал, что я здорова?

Доктор Манелло покатил ее по коридору.

— Подстраховка, мой друг. Лучше перестраховаться.

Они продвигались вперед медленно, но верно, и когда миновали качалку, Ново задумалась, вернется ли она вообще к тренировкам.

Чем ближе они подходили к спортзалу, тем громче становились голоса, и Ново устроила волосы, собранные в косу, на груди, словно та могла предложить некую защиту… хотя она не знала, от чего именно.

Одна из пар дверей открылась прежде, чем они успели подъехать к ним, и когда Вишес вышел в коридор, она гадала, не почувствовал ли Брат их приближение.

Бриллиантовый взгляд, прищурившись, сомкнулся на ней, татуировки вокруг виска искривились.

— Как ты?

— Готова к бою.

— Это верно. — Он протянул ей кулак, чтобы стукнуться костяшками. — Давай сюда.

Что-то в этом приветствии придало ей сил, и, срань Господня, выяснилось, что не зря. Когда доктор Манелло толкнул кресло в спортзал, она была в шоке от количества людей, собравшихся у трибун. Здесь было все Братство Черного Кинжала, все солдаты и новобранцы.

И они замолчали.

А потом начали хлопать. Сидевшие встали, и народ свистел и радостно восклицал… ей даже захотелось обернуться и проверить, а не стоял ли за ней кто-то более важный, совершивший нечто значимое?

— О, прошу, прекратите, — пробормотала она посреди шума.

Что ей полагалось сделать? Помахать рукой в белой перчатке, как Королева Елизавета?

Один за другим, Братья и бойцы подошли к ней, все, начиная с Рейджа, Бутча и Тормента и заканчивая Джоном Мэтью, Блэем и Куином, все пожали ей руку или сжали плечо… или, в случае Зэйдиста, кивнули. Что спасло ее, так это отсутствие жалости или сопливого сострадания. Нет… они словно приветствовали ее в клубе, частью которого являлись уже долгое время.

Клубе выживших.

Ну конечно, подумала Ново, начиная расслабляться. Все Братья получали смертельные ранения на поле боя за свою долгую карьеру… и, вполне вероятно, не единожды.

Она делала первые шаги в этом направлении.

Фьюри подошел к ней последним из Братьев, его хромота была едва заметна благодаря ультрасовременному протезу нижней части ноги.

— Не позволяй произошедшему забраться в твою голову, — сказал он, наклонившись. — Твое тело исцелится быстрее разума. Твоя задача — таким образом законсервировать воспоминания, чтобы продолжать эффективно функционировать. Лишиться уверенности хуже, чем вступать в бой без оружия. Поговори с Мэри, если понадобится помощь, хорошо?

Его желтый взгляд излучал тепло и доброту, а разноцветная копна волос напоминала о львиной гриве.

И когда мужчина уже отступал назад, ей хотелось окликнуть его, чтобы он повторил свои слова.

Она их запомнит.

Просто обязана, подумала Ново, потирая рукой грудную клетку. Незачем лезть на рожон… просто потому, что однажды она умудрилась выжить.

Потом шли новобранцы, Акс хлопнул ей по ладони, причем не в полную силу. Бун обнял, а Крэйг и Пэрадайз подбодрили словами.

Не подошел только Пэйтон. Он остался возле трибун, во втором ряду, одетый в хирургическую форму и туфли под смокинг. Светлые волосы были зачесаны назад, будто он неоднократно пропускал пальцы сквозь пряди.

Она была рада, что он остался в стороне. Последнее, что ей нужно — чтобы собравшиеся узнали, что они провели день вместе. Во-первых, это больше не повторится. А даже если и да… хотя, со стопроцентной вероятностью все-таки нет… это никого не касается.

Он даже не смотрел на нее, уткнулся взглядом в деревянную скамейку перед собой… словно читал вырезанные на дереве строчки из «Войны и мира».

Ново не знала, когда он ушел из палаты. Она проснулась, потянувшись к нему… и, не обнаружив его рядом, она убедила себя, что это к лучшему.

Расскажи о своей семье? Какие они? Что в их поступках причиняет тебе боль?

Сейчас кто-то обращался ко всем собравшимся, однако Ново не следила за голосом. Она злилась на себя, ведь присутствие хирурга успокаивало ее, служило эквивалентом одеяла, у которого по чистой случайности оказалась степень в медицинских науках и руки, творившие волшебство со скальпелем.

Ее взгляд задержался на Пэйтоне… по причинам, которые, как она знала, не стоило рассматривать под лупой. Ей нельзя искать в нем безопасность, комфорт и силу. Оскар показал ей, к чему это может привести.

По правде, самая большая проблема, которую нес с собой Пэйтон, касалась не секса, нет, она несла большую опасность для ее благополучия.

Если она пустит его в свое сердце? Он нанесет ущерб больший, чем сделал тот лессер с кинжалом.

***

Ново бы не хотела, чтобы он подошел к ней. Не-а. Ни за что.

Пэйтон сидел на трибуне и пытался примириться с тем, что какой-то другой мужик катит ее в кресле — даже если этот парень, ладно, пофиг, собственноручно залатал ее сердце — утешая себя тем, что ей нужно пространство.

Он не встречал никого с такой мощной потребностью в самостоятельности.

Где она жила? Там безопасно в дневные часы?

Эти вопросы интересовали его больше, чем разговоры Братьев, но вспомнив, что сказала ему Мэри, он заставил себя прислушаться.

— … нужно больше тренировок, — говорил Брат Фьюри. — Чтобы вы отработали до автоматизма правильный порядок действий. Поэтому мы посовещались — он указал на Братьев, — и решили увеличить аудиторные часы и выпускать вас на поле боя парами, а не всей толпой. Какое-то время работаем по новой системе. Вы так впечатлили нас своими навыками, что мы преждевременно допустили вас до сражений. Все мы учимся здесь, и мы собираемся постоянно оценивать и переоценивать эффективность происходящего… но мы хотим сказать, что по-прежнему будем отдавать все силы учебной программе… и каждому из новобранцев.

С этими словами Брат посмотрел прямо на Пэйтона.

— Есть вопросы?

Пэрадайз подняла руку.

— Что станет с расписанием? Я про боевые действия, как часто нас будут выпускать на поле?

Пока отвечали на ее вопрос, Пэйтон мысленно вернулся к разговору с Мэри… а потом посмотрел на Ново.

Учебная программа — не единственная вещь, которую он не хотел бросать. Велика вероятность, что Ново попытается отдалиться от него. Он видел ее в процессе исцеления, и она захочет закрыться от этого, воздвигая между ними стену. Но он хотел быть с ней… лежать рядом в одной кровати, где угодно, чтобы она устроила голову на его груди и спала на его руке.

— Ладно, на сегодня возьмем перерыв, — объявил Фьюри. — Мы плотно работали с самого начала, и сейчас возникла хорошая возможность разложить все по полочкам в своей голове и отдохнуть до субботы.

Только когда народ начал расходиться, Пэйтон осознал, что находился в одном помещении с Пэрадайз и ни разу не вспомнил о ней. Сейчас все его мысли были о Ново.

И все же его чувства к ней были совсем другими.

Он широкими шагами двинулся вниз, с трибун, и не удивился, что голова раскалывалась на части. Он помедлил на периферии, пока Братья и новобранцы выходили из зала… Ново на кресле оказалась в самом эпицентре, словно использовала остальных в качестве щита.

— Автобус отъезжает через десять минут, — объявил Рейдж. — В субботу в полночь мы начнем выбивать из вас всю дурь, поэтому, детишки, хорошо отоспитесь!

Уже в коридоре Пэйтон посмотрел в сторону офиса, гадая, не сможет ли найти адрес Ново в ее досье… но эта идея была из разряда недопустимых. Во-первых, его сразу исключат за несанкционированный взлом личной информации. Во-вторых, он поведет себя как озабоченный поклонник.

Кем он точно не был.

Просто шел по ее пятам.

Гадая, как выловить ее наедине.

Дааа, ему далеко до защитного предписания. Как же.

К тому же, сегодня ее не выпишут. Ни за что на свете.

В итоге он просто отпустил Ново, позволяя хирургу увезти ее в палату. И, Боже, когда дверь закрылась за ней, показалось нереальным, что они провели столько часов вместе, он был голым, а она невероятно мягкой, какой он никогда ее не видел.

Пэйтон был уже в конце коридора, собираясь пройти через стальную дверь к автобусу, когда осознал, что забыл свой смокинг в раздевалке. Плевать. У него дома еще два таких же.

Толкая дверь и выходя на парковку, он решил…

Крэйг стоял у автобуса. Будто ждал.

По мере приближения, Пэйтон быстро оценил его стойку. Упор на ноги. Руки сжаты в кулаки и висели по бокам. Челюсти стиснуты.

Дерьмо. Да ладно? Без этого никак?

Возле мужчины порхала Пэрадайз:

— Крэйг. Пошли. Садись в автобус. — Потом она встала перед парнем: — Крэйг. Не тупи.

К ней обратился именно Пэйтон:

— Пэрадайз, оставь нас на минуту.

— Не указывай ей, что делать. — Грудная клетка Крэйга расширилась, когда он сделал глубокий вдох. — Она не касается тебя никаким боком.

Протянув руку, девушка прикоснулась к его плечу.

— Пошли. Садись в автобус.

— Нет, — ответил Крэйг, не глядя на нее. — Дай мне минуту.

Пэрадайз переводила между ними взгляд, словно надеялась, что хотя бы один из них одумается. Не судьба.

— Отлично, добьетесь, что вас исключат, — выдавила она. — Два вспыльчивых дикаря.

Когда она скрылась в автобусе, Пэйтон сократил дистанцию и сказал тихо:

— Сделай это.

— Сделать что? — прорычал Крэйг.

Пэйтон показал руки, а потом целенаправленно сомкнул ладони за спиной и заговорил на Древнем Языке:

— Здесь и сейчас я предлагаю тебе рит[64]. Я делаю это в связи с проявленным мной неуважением к твоему статусу мужчины, связанного с Пэрадайз. Я никоим образом не оправдываю свои действия, и хочу извиниться за свое ошибочное суждение согласно Древним Традициям.

На лице Крэйга появилось отстраненное выражение, его гнев чуть утих.

Перейдя на английский, Пэйтон продолжил:

— Бей и оставим все в прошлом. Я не преследую твою женщину. Я осознаю, что ты с ней, а она с тобой. У меня сработал условный рефлекс на фоне дружеских отношений, а не романтической привязанности, я готов поклясться в этом. Но мы отошли от темы. Давай, чувак, сделай это.

Повисла пауза, и в тишине раздавалось лишь мерное гудение двигателя автобуса. Пэйтон осознавал, что Акс и Бун толпились возле открытой двери, уставившись на них.

Бун казался обеспокоенным. Акс улыбался так, будто записывал происходящее для канала Barstool Sports в Инстаграм.

— Да будет так, — сказал Крэйг.

Пэйтон не стал готовиться к удару. Просто стоял, позволяя огромному кулаку влететь в лицо.

Удар, подобно взрыву бомбы, отдался болью в щеке, и Пэйтон крутанулся вокруг своей оси волчком на одной ноге как в фильме «Три балбеса», а треск от удара эхом разлетелся по бетонной парковке.

Мешок. С. Песком.

Он рухнул… а, может, это пол поднялся к нему навстречу… как мешок с песком, кости напоминали жетоны в «блошке»[65]. Дыхание вернулось к нему примерно через минуту, и даже после этого он остался лежать на полу, охлаждая место удара о бетон.

В поле зрения показались тяжелые ботинки, и в голове пронеслась случайная мысль о том, что они выглядели на удивление прочными, такие дают тебе железобетонную опору. И гарантируют знатный хук справа.

— Позвать доктора? — спросил Крэйг.

— Кхгбдшв.

— Что?

Пэйтон попытался сглотнуть слюну, и в итоге почувствовал медный привкус крови. Но зубы, казалось, все были на месте.

#бонус

— Явнормечестно.

— Повтори?

— Нормально. Я нормально. Помоги встать.

— Уже лучше. — Над ним нависла огромная рука, словно Сам Создатель воскрешал его из мертвых. — Давай сюда.

Пэйтон схватил предложенную ладонь и ощутил, как его вздергивают с асфальта, словно он затонувший корабль, который поднимали со дна океана. Хотите поговорить о волнах? Головокружение транслировалось по всему телу до самых пяток.

На ногах его удержала только уверенная хватка Крэйга на бицепсе.

— Ну как, в кайф? — пробормотал Пэйтон. Потом указал на свою грудь. — Без ненависти. Клянусь.

— На самом деле, да. — Крэйг обхватил плечи Пэйтона рукой. — Офигенные ощущения.

— И хорошо.

Они поднялись по низким ступеням в салон автобуса и, блин, Пэрадайз была адски зла… и, очевидно, не собиралась сдерживаться.

— Посмотрите на них, прямо закадычные друзья, — сказала девушка, скрестив руки на груди. — Можете сесть вместе. — Она вскинула ладонь навстречу Крэйгу. — И ни слова.

— Если будешь искать ночлег, то у меня полно места, — сказал Пэйтон своему новому братану.

— Ловлю на слове, — пробормотал Крэйг, когда они рухнули на смежные сиденья, как два провинившихся школьника.

Когда Пэйтон резко повалился на бок в пролет, Крэйг придержал его.

— Знаешь, приятель, я чувствую себя твоей подушкой, — заметил парень.

— Если у тебя не выгорит в программе, из тебя выйдет превосходный боксер. Я серьезно.

— Спасибо, чувак. Это много значит. Ты все еще в деле касательно вечеринки в честь Пэрадайз? Сделаешь все, что надо, чтобы вышло все по высшему уровню?

— Черт, да.

— Заметано.

Блин, кто бы подумал, что рит все уладит. С одним смачным ударом все проблемы были решены и оставлены в прошлом.

Но не для Пэрадайз.

На следующие несколько дней Крэйга отправят спать на диван, в этом не было сомнений.

После небольшого толчка, автобус тронулся, увозя их во внешний мир. И Пэйтон не горел желанием вернуться к тому, что ждало его в отцовском доме. Учитывая, как он накосячил на Первой Трапезе с Роминой и ее родителями, отец устроит ему разнос по полной программе.

Как там говорят?

То же дерьмо. Новый день.

Пофиг.