Кровавая ярость

Глава 39

Ново проснулась через десять часов. Она знала это по часам на прикроватном столике, естественно, не по дешевому цифровому куску дерьма с «Амазона», а по антикварным «Картье», которые, как оказалось, были сделаны из мрамора, а стрелки инкрустированы бриллиантами.

Она отвернулась от Пэйтона во сне, но нельзя сказать, что они спали раздельно. Он, все еще в халате, крепко прижимался к ее спине, они лежали поверх одеяла, а не между ним и невероятно мягкими простынями.

Черт, ей надо в туалет.

Ладно, это вряд ли было самой главной мыслью на тот момент, но с точки зрения срочности? И тот факт, что для решения этой проблемы надо просто встать и сходить в ванную комнату?

#цельжизни

Когда она осторожно выпуталась из объятий Пэйтона, он ненадолго выплыл из своего сонного состояния, чтобы пробормотать что-то вроде «Ты куда?».

— В ванную, — сказала она тихо. — Спи.

Он кивнул головой на подушке, и пробормотал что-то утвердительное.

Ново стояла над ним, и ей хотелось погладить его взлохмаченные светлые волосы и стереть черные круги под закрытыми глазами. Она была готова поспорить, что большую часть дня он не спал, присматривая за ней, и она ненавидела себя за то, что ввела его в такое состояние.

Но она была рада. Она… чувствовала облегчение, вроде того, как бывает, когда исцеляешься от какой-нибудь заразы. Было адски больно вскрывать нарыв, но потом? Очищение напоминало яркий солнечный свет в темной, сырой пещере.

— Ты намного больше того, что я о тебе думала.

И не только потому, что она недооценила Пэйтона с самого начала. А потому, как он общается с ней, как смотрит на нее, поддерживает, не подавляя.

Это прекрасно характеризовало то, кем он был для нее… ведь она отправилась со своей болью не к мужчине, от которого она зачала ребенка. Нет, это был Пэйтон.

Она хотела только Пэйтона. Только ему она доверяла. В нем нуждалась.

Она влюбилась в него.

И было не страшно признать это. Поразительно.

— Я дам ей имя и вернусь туда, — произнесла тихо. — И может, ты когда-нибудь пойдешь со мной, чтобы я могла вас познакомить.

Принимая его в свою жизнь, она хотела, чтобы он когда-нибудь побывал там вместе с ней. Это не просто часть ее… Долгое время оно задавало тон ее жизни.

Ново прокралась на цыпочках в туалет, закрылась, сделала все, что планировала, потом помыла и высушила руки. Посмотрев на свое отражение в зеркале, она удивилась, что осталась прежней. Хотя, можно подумать, что внутренние преобразования могли изменить цвет глаз, волос, поменять стиль.

Но да, это по-прежнему она.

В этом и суть, не так ли? После выкидыша в ней словно уживались две стороны, одна хранила все, что случилось: боль потери и связанное с ней горе; вторая — все остальное. Последняя — отвечала за жизненные процессы и перемещение по миру. Первая — была затаенной сущностью, что преследовала ее по пятам постоянно. И она защищала обе стороны возведёнными стенами.

Без вариантов: либо она удерживает все противоречия под контролем, либо она бы просто распалась на части и не смогла нормально существовать.

Пока она, рыдая, рассказывала Пэйтону свою историю, обе ее половинки почти соединились. Она не знала, как это объяснить.

Да и кто бы мог, черт возьми.

— Увидимся на учебе, — сказала она Пэйтону, вернувшись в спальню и надев ботинки.

Он снова пробормотал что-то во сне, а затем почти сразу проснулся, чтобы сосредоточить на ней взгляд:

— На учебе? Увидимся на учебе?

— Да, на учебе.

Когда она наклонилась и поцеловала его, у нее появилось желание сказать «Я люблю тебя»… импульс был настолько силен, что она почти произнесла слова вслух.

В конце концов, она остановила себя и сказала:

— Мне уже не терпится.

— И мне.

— Спи дальше. У тебя целый час, может быть, чуть больше, прежде чем придется вставать.

— Жаль, что тебе надо уйти.

— И мне, — повторила она его слова.

В дверях она взглянула на него. Он закрыл глаза и глубоко, медленно вздохнул, как будто в его мире воцарился полный порядке.

Она чувствовала то же самое.

Выйдя в холл, Ново направилась к лестнице, ее мысли путались, но в голове было по странному ясно. Случилось столько всего, чего она никак не ожидала — ни от него, ни от себя…

Когда она подошла к лестнице, то поняла, что сделала ошибку. Отвлекаясь, она ушла не прямо, а влево, и оказалась не у служебной лестницы, а у главной.

— И кто, позволь спросить, ты такая?

Она обернулась. Эти слова сказал мужчина, одетый в костюм-тройку, и он был мрачнее тучи. У него были редкие волосы, такого же цвета, как у Пэйтона, и аристократические черты лица, которые можно было бы назвать красивыми, если бы не тонна презрения.

— Ну? — потребовал он, подойдя к ней. — Отвечай, уж будь так любезна.

В непосредственной близи она решила… нет, отец Пэйтона был не таким красивым, каким казался на расстоянии.

— Я подруга вашего сына.

— Подруга. Сына. Что ж. Он оплатил твои услуги, или ты планировала украсть серебро на выходе?

— Прошу прощения?

— Ты слышала, что я сказал.

— Я — не шлюха, — огрызнулась она.

— О, прости, — протянул он. — Значит, ты провела с ним день бесплатно? Видимо, ты надеешься стать его шеллан, но позволь мне пресечь твои стремления. На этой неделе он будет обручен с женщиной из достойного рода, поэтому я ужасно сожалею, дорогая, но с тобой у него будущего нет.

— Обручен? — прошептала она. — Что вы…

— Он дал свое согласие и уже виделся с ней. И не думай, что для тебя найдется роль любовницы на стороне, я должен тебя разуверить в этом убеждении. Иди и торгуй своими прелестями в другом месте. Вон. Доброй ночи.

Ново отшатнулась, смысл слов плохо доходил до нее.

— Не туда, — рявкнул мужчина. — Ты не заслужила уйти через парадный вход. Твое место на выходе с черной лестницы…

Ново повернулась и побежала по длинному красно-золотому ковру, ее ноги перепрыгивали ступени, а отец Пэйтона продолжал что-то кричать ей вслед. У парадной двери она долго возилась с запирающим механизмом, вырвавшись на свободу в тот момент, когда слуга выскочил откуда-то.

Оказавшись на холоде, она поскользнулась и упала в снег. Поднялась и продолжила бежать по газону, оставляя следы на нетронутом снегу.

Ее сердце колотилось, а мысли в голове плавали. В основном Ново осознавала, что снова оказалась в царстве боли, временная передышка закончилась… она лишь на мгновенье выплыла на поверхность, чтобы глотнуть немного воздуха, и вот, она снова погружается на дно.

Но она не заплакала.

Это холод спровоцировал слезы. Виноват холод, он один.