Кровавые игры

Глава 13 ИЗВОДИ СЕБЯ

Когда я встала, Этана уже не было, остатки завтрака лежали на подносе, который Марго обычно оставляет у двери на закате. Пустая бутылка крови, крошки от круассана. Он оставил мне вторую бутылку, пирожное и три изумительно красных клубники, отчего я порадовалась, что весна не за горами.

Я села за небольшой письменный стол в зоне отдыха, бросила взгляд на свернутый «Трибьюн[59]», который лежал рядом с подносом. Главной новостью было убийство Саманты Ингрэм, а заголовок гласил: «УБИТА ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ ВАМП — ВИНОВАТЫ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЕ?»

С другой стороны, прочитав статью, стало понятно, что репортер еще не нашел связи между убийствами с мечами и пентаклями. Не то, чтобы несколько копов, Омбудсмен, два вампа, колдун и оборотень тоже нашли эту связь. Это сделала колдунья с любовью ко всем странным и колдовским вещам.

Когда я почувствовала, что готова выйти в ночь, я проверила свой телефон и обнаружила ожидающее сообщение.

Мэллори привела в действие свою особую магию.

ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, — написала она. — В «МАГИЧЕСКОМ МАГАЗИНЕ» СЕГОДНЯ НОЧЬ ИНВЕНТАРИЗАЦИИ; ОНИ БУДУТ ЖДАТЬ НАС.

Я договорилась встретиться с ней через час, учитывая поток транспорта, у нее дома в Уикер-Парке.

Мой дедушка тоже прислал сообщение: к сожалению, до сих пор не было никаких признаков Митци Барроуз. Но они констатировали — и на этот раз быстро — что Саманта Ингрэм была накачана «Рогипнолом», как и Бретт.

Обе жертвы находились под воздействием наркотиков, были убиты и выставлены в самых общественных местах, их тела были расположены аналогично картинкам с крайне ограниченной серии карт Таро. Оба были отмечены маленькими синими крестами. Это были специфические, необычные и сверхъестественные элементы. Но почему? Потому что убийца любит магию? Или ненавидит ее? Или убийцу это вообще не волнует, но он хотел отыграться на ком-нибудь и счел сверхъестественных города вполне подходящими козлами отпущения?

К сожалению, у меня не было ответов. У меня были меч и быстрая машина, и пока никакого особого желания разговаривать с Этаном сегодня вечером. Поэтому я отправила ему и Люку сообщение, извещая их относительно своих планов, и прихватила свои куртку и меч.

Я направилась на север в Уикер-Парк. Мэллори и Катчер жили в таунхаусе, который когда-то мы делили на двоих, в доме, который она унаследовала, когда ее единственная живая родственница, тетя, скончалась. В нем все еще стояла витиеватая и удобная мебель ее тети, хотя Катчер модернизировал аудиотехнику, а также преобразил пахнущий плесенью и кишащий пауками подвал в комнату для создания чар, достойную Марты Стюарт.

Я воспользовалась возможностью, чтобы позвонить Джонаху и узнать, как обстоят дела.

— Привееет, — медленно произнес он. — Спасибо, что позвонила, бабуля. Повиси минутку.

Я моргнула от такой околесицы — и приглушенных слов, которые не смогла разобрать за этот промежуток — но не сводила глаз с дороги.

— Я вишу и надеюсь, что ты все сейчас же объяснишь.

— Конечно, бабуля.

Больше приглушенных слов, сопровождаемых скрипом мебели и шарканьем. Причина притворства запоздало пришла мне в голову.

— У тебя свидание!

— Прости, что пропустил твой день рождения, бабуля, и я рад, что ты позвонила, чтобы мы могли это обсудить.

— Она симпатичная? Ох, а она человек? Речная нимфа? — Это было так по-детски, но смущать его было забавно. Это также помогало нашим отношениям не становиться слишком неловкими, поскольку когда-то он показал мне свои чувства.

— Некруто, Мерит.

Я усмехнулась.

— Ты назвал меня своей бабушкой. Из чего я сделала вывод, что ты встречаешься с человеком, поскольку я не знаю ни одного твоего живого родственника.

— Первой свидание, — признался он. — Я понял, что тактика, когда я с порога рассказываю девчонкам, что являюсь вампиром, не так хорошо работает.

— Эффект «Сумерек[60]»?

— Эффект «Сумерек», — согласился он. — Они разочаровываются, когда я появляюсь без русых волос, бледной кожи, унылого выражения лица и свечения.

— И как идут дела?

— Они идут. И поскольку они идут, чем я могу быть полезен?

— Прости, небольшие новости: Они нашли «Рогипнол» также и в организме Саманты Ингрэм.

— Еще одна связь между убийствами.

— Ага. Прямо сейчас я направляюсь в «Магический Магазин», чтобы провести разведку с Мэллори.

— Отлично. Как справишься с этим, поделись со мной новостями при возможности. В одиночку не ходи. А сейчас я вешаю трубку, потому что мое свидание начинает смотреть на меня с подозрением.

— Просто подожди, пока она не увидит твои клыки, солнышко.

Уикер-Парк технически был частью Западного района с главной улицей, полной причудливых магазинов, ресторанов и баров. Сегодня вечером улицы были тихими, хотя люди все еще стояли перед барами с сигаретами в руках, а музыка все еще гремела из открытых дверей клубов.

Парковка в Уикер-Парке, как и в большинстве районов Чикаго, была затруднительной. Мэллори была одной из тех, кому посчастливилось иметь гараж позади своего таунхауса, но маленькая подъездная аллея была занята ее и Катчера транспортом.

Я покружила несколько минут, на тот случай, если достойная-рок-звезды парковка перед ее таунхаусом освободится, но сдалась и припарковала Манипенни через квартал. Место не было идеальным; я втиснула ее между грузовиком и внедорожником, водители которых, как я надеялась, были способны выехать из своих параллельных мест, не задев машины вокруг них. Но, по крайней мере, кучи снега практически растаяли, и мне не пришлось взбираться на серую стену из льда и гравия, чтобы добраться до тротуара.

Я подошла к дому, поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Мгновение спустя ее открыл Катчер, вокруг его талии был повязан отделанный оборками фартук.

Я открыла и снова закрыла рот. Остановилась на:

— Просто нет слов.

— О, класс. Вампирский юмор. Тебе действительно следует подумать о выступлении в стэндапе[61].

Я подняла палец в воздух, указывая на фартук. На нем были изображены вяжущие кошки, хотя я не уверена, как им удалось удержать спицы в своих маленьких лапках.

— Фартук, — проговорила я. — Давай обсудим.

— Я готовлю печенье. И не хотел запоганить свою рубашку. Это было в ящике.

Я забила на фартук, чтобы сосредоточиться на более важной части.

— Ты печешь?

— Очень даже неплохо. Хочешь мадленов[62]?

— Когда это я не хотела мадлены?

— Справедливое замечание, — произнес он, поворачиваясь в сторону кухни.

Я проследовала за ним через столовую дома в причудливую кухню, в воздухе витали запахи масла и лимона.

— Пахнет изумительно.

— Ага. — Катчер был не из скромных. Он надел прихватку и вытащил из духовки неглубокий алюминиевый противень с печеньями в форме ракушек. Они были превосходно вздувшимися и золотистыми, и сразу же мой желудок заурчал. Его не волновало, что я уже позавтракала; он выражал одобрение сахару и жиру.

— Этим нужно подостыть, — сказал он, осторожно ставя противень на решетку для остывания. — Но вон там есть еще. — Он поставил в духовку другой поднос, затем снял прихватку и указал на пластиковый контейнер, наполовину заполненный маленькими печеньями.

Я взяла одно, откусила и прониклась нового вида уважением к Катчеру. Он заботился о моем дедушке, казалось, делал Мэллори счастливой и научил меня владеть мечом. И он умеет печь.

— Изумительно, — произнесла я, прислонившись к столу, пока смаковала маленькое печенье — маслянистое и сладкое, с привкусом свежего лимона — кусочек за крохотным кусочком. — По какому случаю?

Запищал таймер духовки, и он снова надел прихватку, вытащил другой противень и освободил место на охладительной решетке для новой партии мадленов.

— Мне не нужен повод, чтобы заняться выпечкой точно так же, как и тебе он не нужен, чтобы поесть.

— У меня это стоит в списке под «Я наслаждаюсь этим». Где твоя отважная синеволосая девушка? Мы собирались пойти в колдовскую лавку.

— Внизу. Она как раз заканчивает с обелиском. Ищет источник. Оттенок магии или что-то подобное. Честно говоря, в этом немного больше составляющих, чем в том, за что я обычно берусь.

Поскольку он только что готовил мадлены — строго отмеряя ингредиенты, если цифровые весы на столе были хоть каким-то признаком — я сочла это ироничным.

— Пойду-ка я вниз, — сказала я и прихватила еще две мадленины, покачивая их между пальцами, чтобы не обжечься.

Я спустилась по лестнице в подвал и скрупулезно обустроенное рабочее место, которое заменило собой кишащий паутиной подвал. Стены были отделаны, полы переложены, ингредиенты для чар или проклятий, или еще чего, над чем она здесь работала, стояли в аккуратных баночках и коробочках вдоль настенных полок.

Мэллори сидела, скрестив ноги, на белом табурете перед большим белым столом, на котором сегодня лежали стопка книг и множество ингредиентов в белых керамических горшочках, обелиск располагался перед ними.

Ее волосы были собраны в два пучка по бокам, что делало ее похожей на Принцессу Лею[63], окунутую в «Кулэйд[64]». В одной руке она держала баночку с йогуртом, а ложку в другой, и на ней была пара джинсов и футболка с надписью «ПОЧЕТНЫЙ ЧЛЕН КОМАНДЫ ОМБУДСМЕНА», написанной спереди печатными буквами.

— Где ты такую взяла? — спросила я, пока она вычерпывала из баночки остатки ванили с черникой.

— Официальный сувенирный магазин Омбудсмена, все права защищены.

Я предложила (одну) мадленину, которую она с радостью приняла в обмен на пустую баночку йогурта, от которой я отказалась.

— Никто не говорил мне о сувенирном магазине. И не дал мне футболку. Я хочу быть почетным членом Команды Омбудсмена.

— Я думаю, это скорее всего из-за, ну, знаешь, генетики. Твой дедушка еще не давал тебе такую?

— Нет, — ответила я, подстрекаемая ревностью. — Но когда я его в последний раз видела, у него мысли были направлены в другую сторону.

— Убийство и все такое? — спросила она.

— Если честно, то да. В основном убийство. Немножко всякого прочего. Ты работаешь над обелиском?

— Работаю, — ответила она, нахмурив брови, надкусила печенье и при помощи руки оттолкнулась от стола, повернувшись на табурете. — И я терплю фиаско. За исключением того, что он полиглот.

— Я извиняюсь — обелиск полиглот?

Она снова повернулась.

— Он понимает несколько языков.

— Я поняла само слово; я не поняла его применения.

Она ухватилась за край стола кончиками пальцев и подтянулась к нему.

— Итак, когда ты что-нибудь заколдовываешь — например, как была заколдована эта частица алебастра — существуют различные способы применения магии. Ты можешь делать это при помощи слов; можешь при помощи веществ; можешь при помощи чувств.

— Это энергия из материи земли? — Именно так Катчер сначала объяснил мне его и Мэллори магию — что они могли оказывать воздействие своей энергией на землю. Как я узнала позже, это был один из множества подходов к миру магии, которые были столь же разнообразны, как и человеческие религии.

Мэллори кивнула.

— Точно. И в каждом из этих способов есть субспособы. Если ты творишь заклинание, то можешь добавлять ингредиенты в различном порядке, произносить слова по-разному, смешивать его при полной луне, и все такое прочее. Это по сути и есть языки.

— И ты можешь сказать, какой язык тут использовался?

— В некотором смысле, да. Каждый шаг оставляет своего рода… — она подыскивала слово — отпечаток в магии. Если немного поработать над обратной магией, можно попытаться прочитать все эти отпечатки.

— Это просто офигенно. Это как магическая криминалистика.

— Это и есть магическая криминалистика, — сказала Мэллори. — Только не говори этого Катчеру. Слишком «новомодно» для него. Хотя я очень хороша в этом.

— Ты могла бы добавить это в свое резюме. Вместе с КБГ.

— КГБ! — шутливо проскандировала она, выбрасывая кулак в воздух.

— Так какие здесь отпечатки?

— Немного от Шпильверка — это магия, зародившаяся у пенсильванских немцев[65]. Немного от британского травничества. Но основной язык американский, в том числе и основной компонент. — Она протянула руку, взяла чашу и вручила ее мне. — Понюхай.

Я приподняла бровь и посмотрела вниз на чашу, в которой содержался неопределенного вида серо-зеленый порошок.

— Это превратит меня в тритона?

— Да, — решительно ответила она. — В любом случае, нюхай.

Я наклонилась к чаше и деликатно понюхала.

— Пахнет… зеленью. Пикантно. Травянисто. Что это?

Мэллори улыбнулась и поставила чашу обратно на стол.

— В точку. Это порошок филе — из измельченных листьев сассафраса. В основном он используется в гумбо[66] или, в определенных местах на юге, в некоторых растительных лекарственных средствах и чарах. Таких, как эта маленькая штучка. — Она подняла и снова положила обелиск.

— Что это говорит тебе о человеке, который зачаровал его?

— Именно это я все еще и пытаюсь выяснить. Первое впечатление? Это кто-то, кто разбирается в разных школах магии, но не просто теоретически. Здесь присутствует некая креативность — готовность смешивать разные стили. Как джаз. Это, своего рода, магический рифф[67].

— Это работа колдуна? — За этим вопросом крылось беспокойство, и судя по выражению ее лица, она его понимала. Колдун-злодей это достаточно плохо; колдун-злодей, помогающий неизвестным лицам контролировать вампиров это гораздо, гораздо хуже.

— Может быть, — ответила она. — Это импровизационная магия — у тебя должен быть определенный уровень опыта и знаний, чтобы сделать это. Иначе каждый третий школьник с пластиковым рекордером был бы Колтрейном[68]. Но не обязательно быть колдуном — в общепринятом понятии — чтобы творить магию. Заклинания, чары, травничество. Это подходы к магии, которые мы можем использовать, но мы не единственные.

— Получается, мы знаем что, но фактически не знаем кто?

Она печально улыбнулась.

— Мне жаль. Возможно, я еще что-то из него вытяну, но нет никакого пособия, которым я могла бы воспользоваться для этого. Я вроде как должна составлять его по мере продвижения вперед. — Она указала на меня. — Теперь, если ты сможешь достать мне что-нибудь от подозреваемой, я могла бы проверить это на магические соответствия.

— Ты первой об этом узнаешь.

— Скажу так: для того, чтобы ввязываться в такого рода вампирскую драму — такой уровень вампирской драмы? — они бы затребовали цену. Деньги, власть… не знаю. Но она была бы очень высока.

Я кивнула, думая о ГС — все его нынешние члены живут в Европе. Они казались наиболее вероятными кандидатурами, поскольку имели связи, ресурсы и возможность, чтобы захватить мозг Дариуса.

Я осознала, что еще не получала известий от своего отца о швейцарском счете, на который были переведены деньги из США, и отправила ему повторное сообщение. Я чувствовала себя немного виноватой, прося у него помощи, когда сама не видела его несколько недель. С другой стороны, он пытался подкупить Этана, чтобы тот превратил меня в вампира, и он все еще отрабатывал этот долг.

— У Ордена есть связь с их европейскими коллегами? — Орден являлся американским объединением колдунов.

— Когда-то давно, — произнесла Мэллори, наклонившись вперед и сцепив руки на столе, — случилось такое небольшое событие, под названием Американская революция[69].

— Я смутно с этим знакома.

Она показала мне язык.

— Ответ — нет. Они не общаются. Послереволюционная злоба.

— Один, если сушей, брюзгливый, если морем[70].

— Точно. — Она поглядела на часы на стене. — Мы должны идти. Я сказала им, что мы будем там около десяти. — Она распрямила скрещенные ноги и спрыгнула с табурета. Я пошла за ней наверх, в гостиную, где она взяла куртку со спинки двухместного диванчика. — Мы уходим, — сказала она Катчеру.

Он поднял голову со своего места на другом диване, уже угнездившись с бутылкой пива «312» и журналом.

— Ты вынесла мусор?

— Что? Ох, прости, я тебя не расслышала… — пробормотала она, хватая свои ключи с сумочкой и выталкивая меня за дверь.

Я догадалась, что она не выносит мусор.

— Похоже, у вас с Катчером все нормализовалось, — сказала я, пока мы спускались по ступенькам на тротуар.

— Обстановка семейная. — На мой обеспокоенный взгляд она просто отмахнулась.

— Это не плохо, просто адаптация. Ты видела его по большей части голым. У него тело бога, Мерит. Серьезно — у него есть мышцы, о существовании которых я даже не знала. Очень съедобные возвышенности и впадины. А он беспокоится о мусоре.

У меня с Этаном реально не было возможности поспорить о мусоре — как потому, что мы обычно разбирались с другими драмами, так и, честно говоря, потому что он нанял персонал для такого рода работы. Элен, наставница Дома, управляла обслуживанием многовекового здания, поэтому нам с Этаном ни разу не приходилось спорить об уборке пылесосом или мытье посуды. Учитывая мое предпочтение равенства и его царственный характер, готова поспорить, такие разговоры были бы частыми и неприятными.

Очко в пользу Элен.

— Машина здесь, — сказал я, указывая, но она махнула мне и продолжила идти в сторону Дивижн.

— Это, вроде как, в шести кварталах отсюда. Мы поболтаем, немного разомнемся. — Она взяла меня под руку. — А теперь, выкладывай мне все из Дома Кадоган на блюдичко.

Конечно, было много чего рассказать, по крайне мере, насколько мои отношения были болезненными. Пока мы шли вдоль таунхаусов Уикер-Парка — высоких, узких и кирпичных, с милыми верандочками и крошечными садиками перед ними — я рассказала ей об Этане и таинственной женщине из его прошлого.

— Значит, в его прошлом есть таинственная леди, и она угрожает ему, потому что не хочет, чтобы он возглавлял ГС? — Она пнула камешек, отправляя его скакать по тротуару. — Они были любовниками?

Мэллори за словом в карман не полезет, именно поэтому я рассказала ей.

— Не знаю. Но для меня не имеет значения, если так и было. Я имею в виду, я признаю, что у него есть прошлое. Да и я не была святой до нашей встречи.

Она скользнула по мне взглядом.

— Я не была.

— Ты была занудной студенткой английской литературы; ты была настолько близка к святой, насколько этого можно добиться без благословения. Но продолжай.

Ради своего эмоционального равновесия я проигнорировала свой порыв побороться за правду и вернула нас к теме.

— Я могу жить с прошлым Этана, его эго, с тем фактом, что он альфа. Но сейчас он отталкивает меня, и я не понимаю, почему.

— Ты действительно этого не видишь? — спросила она, юрко увиливая от подозрительной коричневой кучки посреди тротуара.

— Не вижу чего?

— Его проблему. Говоря начистоту, он помешан на контроле. Я не имею в виду, что это плохо. Он усердно трудится, чтобы защитить то, что принадлежит ему, и сейчас он пытается расширить этот диапазон защиты. Он пытается переложить свою значительную энергию на ГС, Дома в Европе и США.

— Но в его прошлом есть люди — в том числе и эта чокнутая баба — которые лезут из всех щелей. Он не любит, когда ему напоминают, что он уязвим — или, что уязвима ты — и она точно знает, какие кнопки нажимать. Она знает, как добраться до Этана. И это охрененно его пугает. Особенно сейчас, в то самое время, когда он пытается доказать, каким сильным, влиятельным и бесстрашным он является. Это как торнадо ужасов Дарта Салливана.

Если отбросить двусмысленные слова, это имеет смысл.

— Подводя итог, он любит тебя. Сильно. И он пытается построить с тобой жизнь. Эта телка мешается. Может, он немного растерян от того, что не может контролировать это; может, он немного боится, что потеряет тебя из-за этого.

— Он отталкивает меня.

— Лучше уж оттолкнуть тебя, чем допустить, чтобы ты увидела его менее могущественным или совершенно другим, нежели сейчас. Я видела, как ты смотришь на него, Мерит. Он видел, как ты смотришь на него. В этом много чего замешано — любовь, теплота, изумление. Но также присутствует и восхищение. Такой мужчина, как Этан не будет с легкостью этим рисковать.

Я кивнула и мы прошли несколько шагов в товарищеской тишине. Я прочистила горло и выложила ей остальное:

— Перед всем этим он заикнулся о предложении.

Она резко остановилась, ее челюсть отвисла.

— Ты прикалываешься?

— Ничуть.

Мэллори мгновение смотрела на меня, а затем ее улыбка блеснула ярко и воодушевленно.

— Дарт Салливан собирается сделать предложение.

— Ну, он собирался сделать предложение. Теперь, кто, черт возьми, знает? — Я вздохнула и в отчаянии пожала плечами. — Что мне с этим делать, Мэллори? Это заставляет меня хотеть кричать и плакать одновременно.

— Вы двое всегда перегреваетесь, — сказала она. — Большинство людей, как я думаю, действуют где-то между четверкой и семеркой.

— Четверкой и семеркой?

— По шкале от одного до десяти. Один — являешься абсолютно равнодушным, десять — сходишь с ума от не-можем-держать-наши-руки-подальше-друг-от-друга любви.

— Анджелина и Билли Боб.

— Точно. Вы двое действуете в зоне от семи до девяти, и это только по тому, что я наблюдала. Я бы предположила, что вы двое нагреваетесь также и в остальное время.

— Он сказал мне, что просто дал мне шанс раскрыться, стать тем человеком, каким я должна была стать.

Мэллори приложила руку к груди, вздохнув.

— При всех его недостатках, которых великое множество, Дарт Салливан умеет обращаться со словами. Допускаю, что он также умеет обращаться с тем, что я принимаю за впечатляющую способность. Секс как вариант? Думаю, он помогает исправить многие проблемы, которые неразрывно связаны с мужчиной-альфой.

— На самом деле в этой области проблем нет.

— Хорошо. И не удивительно. Вампир или нет, он в хорошей форме. — Она покачала головой, все обдумывая. — В таком случае, я бы посоветовала тебе внести немного разнообразия. Отобрать мяч. Начать новую игру. Прыгнуть выше, чем все остальные. Обвести защитника.

— Ты можешь перестать примешивать спортивные метафоры. Полагаю, я должна устроить Этану встряску.

Она решительно кивнула.

— Мерит, крадущаяся за спиной Дарта Салливана? Мне это нравится.

— Если он меня выгонит, я могу спать под твоим столом в мастерской, да?

— Нет, — ответила она без колебаний. — Но ты можешь спать на полу фургона Омбудсмена.

Но не в своей собственной футболке Омбудсмена, печально подумала я.