Кровавый палач Гитлер и его подручные

Д. Заславский Заправилы фашистской Германии

Поджог германского рейхстага был первым «государственным» актом Гитлера. Политические моменты в нем густо перемешаны с уголовными. Известно имя вдохновителя и организатора поджога. Это — Геринг. Непосредственными исполнителями были люди, привыкшие скрывать свое имя и свою профессию от полиции, — люди из уголовного мира.

Связь фашистов с бандитами началась еще до прихода Гитлера к власти. Погромная фашистская организация черпала свои силы из среды воров, громил, мошенников. А для подонков общества фашизм был как раз подходящим политическим прикрытием. В особенности тянуло к Гитлеру сутенеров — представителей самой презренной профессии. Люди, привыкшие торговать человеческим телом, чувствовали, что фашизм создает обстановку, удобную для наживы. И они не ошибались.

Грабежом евреев Гитлер щедро расплатился со своими пособниками. Погромы были источником наживы самых темных элементов Германии. «Мавр сделал свое дело», но мавру не дали уйти. Он был еще нужен. Фашизм стал государственной идеологией Германии, фашистская разбойничья организация — государственной партией. Банда Гитлера получила в свои руки органы государственной власти. Уголовные элементы оказались совершенно необходимы фашистам после их прихода к власти. На уголовников и садистов была возложена черная работа по проведению фашистского террора.

Бывший фашистский деятель Раушнинг хорошо знает всю закулисную сторону гитлеровского режима, знает состав и методы работы гитлеровского государственного аппарата. Он рассказывает:

«Тюремщики, которых вербовали для службы в концентрационных лагерях, набирались исключительно среди подонков и преступных элементов. Я собрал ряд интересных данных. В специальные полувоенные соединения собирали заведомых алкоголиков, хулиганов, рецидивистов-преступников. Отбор воров для выполнения определенных политических заданий является характерной чертой национал-социалистского режима».

Это подтверждается всеми рассказами жертв фашизма и очевидцев, побывавших в концентрационных лагерях Германии. В них культивируется садическая [1] жестокость.

Когда гитлеровцы из своих политических трущоб пришли к государственной власти, не все они сумели сразу примениться к изменившимся условиям. Многие продолжали воровать и грабить по старым методам. Это было не совсем удобно для государственной партии. Ограбив дочиста еврейскую буржуазию, гитлеровские молодчики стали учинять воровские набеги и на чистокровных немцев.

К Гитлеру посыпались жалобы на штурмовиков. Он говорил в раздражении, что не может ссориться с теми, кто привел его к власти. Кроме того, он нуждается не в людях строгой законности, не в честных немцах, а в сообщниках, готовых на любое преступление, если этого потребует «фюрер».

Он заявлял, бравируя цинизмом атамана разбойничьей шайки:

«Мне нужны люди с крепким кулаком, которых не останавливают принципы, когда надо укокошить кого-нибудь. И если они сопрут при случае часы или драгоценности — плевать мне на это».

Постепенно прямой и открытый грабеж принял формы «организованной коррупции». Воры, мошенники, сутенеры получали доходные места в фашистском государстве. Государство во всех его видах и контролируемая фашистами промышленность превратились в огромную кормушку для гитлеровских бандитов. Разбой был узаконен и облечен в «культурную» форму. Вчерашнему бандиту не было больше надобности снимать часы со своей жертвы. Он мог получить крупную взятку в своей высокой должности судьи, важного чиновника, члена правления банка.

Нажива на «законном основании» стала системой государственного управления в нынешней Германии. Старая уголовщина приняла новый вид. Не надеясь на прочность фашистского режима, и сам Гитлер, и его сообщники спешили поскорее урвать кусок, проглотить, припасти еще кусок на будущее.

До прихода своего к власти руководители фашистской банды были людьми без определенных занятий, мелкими служащими-неудачниками, конторщиками, торгашами. Все они жаждали денег и власти. Одно было неотделимо от другого. Они завидовали богатым и сами хотели стать богачами. Власть они понимали только как источник личного обогащения. Они хотели сытно и вкусно жрать, купаться в роскоши. Они издевались над понятиями о родине, о чести. Они дорвались до власти и стремились выразить эту власть немедленно в деньгах.

Каждый делал это по-своему, в зависимости от занимаемого положения, от объема своей власти, от близости к правящей верхушке. Геринг является наиболее ярким выразителем этой «организованной коррупции». Он не имел ни гроша за душой, когда был простым летчиком. Теперь, когда он стал повелителем всей крупной промышленности Германии, ему стали подносить пакеты акций, как встарь подносили вассалы дань своему могущественному феодалу. Он стал купаться в золоте, — в буквальном смысле купаться, потому что он приказал выложить золотыми плитами ванную в одном из своих роскошных дворцов.

Геринг теперь крупнейший миллионер, директор ряда промышленных предприятий, король германской финансовой плутократии. Перечень предприятий, в которых он состоит директором, членом совета и т. п., занял бы много места. Он владеет землями, замками, в том числе и замком на острове Капри.

Миллионерами, владельцами заводов, банков, земель, замков стали и все другие сподвижники Гитлера. Он сам — негласный владелец банкирского дома в Мюнхене под фирмой «Мерк, Финк и Ко». Эти Мерк и Финк были прежде мелкими биржевыми жуликами. Они помогли Гитлеру. Теперь Гитлер помогает им, и они стали виднейшими финансистами Германии. Львиная доля их мародерской добычи принадлежит их могущественному покровителю.

Крупные фашистские хищники отрывают огромные куски. Хищники помельче довольствуются тем, что удается урвать в порядке «организованной коррупции». Не идейная связь объединяет участников фашистской организации, а общность грабежа. У всех — общее стремление переводить награбленные капиталы за границу, по преимуществу в страны Южной Америки.

Германский фашизм не ограничивается развращением правящей группы. Он стремится развратить более широкие слои населения. Немцам внушается, что Германия должна жить не честным трудом своего населения, а грабежом покоренных стран. Войны, которые ведет германский фашизм, — это разбойничьи опустошительные набеги на поля других народов. Армия Гитлера приучается к тому, чтобы продовольствоваться запасами населения в странах, сделавшихся жертвами набега. Как голодная саранча, набрасываются гитлеровские орды на хлеб, на скот, на металлы, на нефть. В этом — цель и задача их нападения.

Все черты разбойничьей профессии присущи германскому фашизму. Он обладает наглостью, когда перед ним слабый противник. Он циничен и жесток. Нажива — единственный мотив всех его действий. Но никогда разбойник не обладает той внутренней стойкостью, тем подлинным бесстрашием, которые рождаются только от сознания борьбы за правое дело, только в борьбе за родину, за честь и свободу.

Разбойничий фашизм раздувает в германском народе самые низменные инстинкты, обещая легкую наживу в советской стране. Но германский народ очень скоро убедится, что он обманут и что не нажива, а смерть ожидает немецко-фашистскую армию в советской стране.