Кровавый палач Гитлер и его подручные

Проф. Звавич Обер-шулер германского фашизма

Физический и нравственный урод, Йозеф Геббельс — рупор германского фашизма — вызывает к себе омерзение уже одним своим внешним видом. Крошечная фигурка на тоненьких, искривленных ножках, хромая от рождения. Лицо дегенерата, как будто только-что сошедшее с зловещего шаржа Георга Гросса. Даже Гитлер, награждающий своих ближайших соратников ласкательными кличками и восторженными эпитетами, не нашелся ничего сказать о Геббельсе, кроме — «этот ловкач Геббельс». И в самом деле, — ловкач, ловкий шулер фашистской пропаганды, умело спекулирующий на невежестве и предрассудках отсталых людей, подтасовывающий факты, обманывающий всех и вся, Геббельс, если не отец лжи фашизма, — ибо это дьявольское прозвище по справедливости должно быть оставлено за Гитлером, — то во всяком случае сын этой лжи, ее любимый первенец, ее достойное хромое чадо.

В Вене, за год до вторжения германских фашистов в Австрию, хозяйка спросила в мясной: «Дайте мне десять фунтов Геббельса». Сиделец понял ее с первого слова — «Вам надо восемь фунтов глотки и два фунта костей», — и отвесил требуемую порцию. «Восемь фунтов глотки и два фунта костей» — вот и весь Геббельс, министр пропаганды и народного просвещения в правительстве Гитлера.

Йозеф Геббельс родился в кулацкой семье прирейнской Германии в 1897 г. Когда началась мировая война, Геббельсу было 17 лет. Было ясно, что «Юпкин» (принятое на Рейне пренебрежительное сокращение имени «Йозеф») на войну не пойдет, ибо таких в солдаты не берут. Девушки издевались над «Юпкиным», который тоже считал себя мужчиной.

Отец послал Геббельса в университет, чтобы «Юпкин» получил хотя диплом и тем обеспечил себе место в жизни. В Гейдельберге ему дали степень доктора философии за какой-то опус в ницшеанском духе. «Юпкин» не пристал ни к ученому кружку студентов-академиков, ни к корпорантам-дуэлянтам, вбиравшим в себя науку пивными кружками. Первые презирали его за бездарность, вторые — за уродство. Геббельс оставался неудачником.

В 1923 г. он впервые увидел или, точнее, услышал Гитлера. До тех пор Геббельс пытался писать, страдал графоманией, ибо ни одно из его «произведений» не могло увидеть света, пока «Юпкину» не были обеспечены тираж, бумага, средства нацистских партийных издательств. Встреча с Гитлером, в котором Геббельс угадал демагога, умеющего воздействовать на толпу словом, бесспорно, повлияла на «Юпкина», и он решил пойти за «фюрером», взять глоткой там, где нельзя было добиться успеха ни головой, ни плечами.

Геббельс всегда стремился развязать в человеке зверя, внушить ему ненависть и зависть к тем, кого фашистам в данный момент хотелось уничтожить. Для этого Геббельс не брезгует никакими средствами. Мастер лжи и клеветы, он не только не нуждался в каких-либо логических или фактических доказательствах выставляемых им утверждений, но, напротив, всякая логика и всякие факты были бы ему вредны.

Неудачник в литературе, физический урод, «Юпкин» Геббельс рвется к власти, жаждет ее всеми гнилыми фибрами своей жалкой душонки и не уступит ее никому, если сможет. Он знает, что нужен, как подставное лицо, но не хочет быть только подставным лицом, только глупым барабанщиком, которому можно дать всегда под зад и отправить в небытие.

Когда Геббельс, наконец, дорывается до министерского портфеля, он крадет, грабит, ворует без конца. Деловитый американский репортер Бейльс подсчитал, что с 1933 г. Геббельс крал не менее миллиона марок в год наличными, не считая взяток «борзыми щенками». А какие то были борзые щенки! Замок Шваненвердер близ Берлина стоимостью в несколько миллионов марок был «откуплен» через посредников у владельца-еврея за бесценок, за несколько десятков тысяч марок. Берлинские музеи были ограблены министром народного просвещения для того, чтобы обставить этот замок.

Но, конечно, важнее всего наличные, и надежнее всего валюта! Геббельс не верит тому, что возможно длительное пребывание «наци» и его самого у власти в Германии, он не перестает этому удивляться, и у него есть постоянное стремление получше себя обеспечить, отправить свои «негласные» или «полугласные» доходы за границу на тот случай, когда придется бежать. По сведениям Английского банка, Геббельс выписал на свое имя страховые полисы в заграничных обществах на суммы в 330.000 американских долларов, 2.350.000 голландских гульденов, 1.235.000 бельг, — это было еще до 1940 года, когда Бельгия и Голландия не были заняты германскими войсками. На имя жены Геббельса, Магды, были выписаны полисы на 670.000 американских долларов, 89.000 ф. стерлингов, 450.000 марок. Далее, 1.850.000 долларов наличными было депонировано в банке в Буэнос-Айресе, 465.000 ф. стерлингов — в банке в Осаке. С тех пор, как началась война, Геббельс, как, впрочем, и другие бандиты, заправляющие политической жизнью фашистской Германии, продолжает отправлять деньги на свое имя за границу.

Став министром, Геббельс-демагог развертывает свои таланты шантажиста. Он не только убеждает, он угрожает и вымогает. Киноартистка, добивающаяся роли в большой картине, должна заплатить хромому Геббельсу своим телом за то, что министр поставит на сценарии визу: «полезно с государственной точки зрения». Так, неудовлетворенная похоть становится критерием государственной мудрости в фашистской Германии.

Как ненавидит Геббельса германский народ! Когда артист Фрелих (по-немецки «фрелих» значит «весел») дал Геббельсу пощечину за то, что похотливый министр сделал гнусное предложение жене Фрелиха, тоже артистке, весь Берлин, а за ним и остальная Германия, распевал песенку: «Как я хотел бы быть веселым» («Ви герне мехт их фрелих зайн»). Каждому хотелось быть «веселым», каждому хотелось дать пощечину негодяю-министру.

Геббельс создал организованный механизм лжи, использовал сеть германских учреждений за границей, не пренебрег ни платными шпионами, ни добровольными агентами, которые почему-нибудь у себя на родине стремятся установить такое же царство ненависти, какое создано в фашистской Германии. Геббельс оплачивает предателей, ищет тех, кто вносит разложение, разлад в чужие ряды. Он говорит им: «Все дозволено».

Геббельсу ничего не стоит состряпать обвинение против любой страны, против любого государственного деятеля. Лжец и шантажист, Геббельс сотрудничает с шефом гестапо Гиммлером. Вместе они составляют объемистые «досье», папки, в которых хранятся «данные» полицейской агентуры, могущие оказаться полезными впоследствии. Это заготовки на будущее клеветы и лжи, так сказать, впрок. Несколько месяцев тому назад было извлечено «досье» президента Рузвельта, и сколько клеветнической грязи вылито было из геббельсовской клоаки. А еще до того Черчилль, Иден, норвежский мининдел Кут, затем писатели Генрих Манн, Лион Фейхтвангер, Жюль Ромэн, Теодор Драйзер, — все удостоились «внимания» пасквилянта и клеветника Геббельса.

Геббельс издевался над славянами — словаками и болгарами, не говоря уже о русских, поляках, сербах, чехах и украинцах. Он определял мадьяр и финнов, как «монголов Европы», французы, румыны и даже друзья-итальянцы для Геббельса были не более, чем «дегенерирующими латинянами».

Геббельс истерически ненавидит Советскую страну, и его ненависть тем сильнее, что он боится нашего народа, его идейной сплоченности, его организованности, боится той любви, с которой относятся к СССР лучшие люди всего мира. Геббельс — рупор германского фашизма — пытается отравить своим ядом самый воздух — эфир, по которому германское радио распространяет свою похвальбу и брехню.

Но Геббельс обречен; за разоблачением этого исчадия лжи последует историческое возмездие, и Геббельсу не помогут тогда ни фунты, ни доллары, ни страховые полисы.