Кровавый Пир (СИ)

Интерлюдия. И еще раз гобла

Кровавые гоблины, как можно было понять из названия их вида, любили кровь.

Хотя точнее будет сказать, что они жаждали крови, они преклонялись перед кровью, они жили кровью, они и были кровью. Черной, грязной и мерзкой кровью мертвеца, загустевшей в венах и артериях раздувшегося трупа их мира.

Давайте буде честны, у человечества не так много шансов на выживание в условиях Апокалипсиса, как нам может показаться. Едва исчезнет интернет, электричество и часть технологических изыскательств, как цивилизация стремительно деградирует до уровня Средневековья, а то и Каменного Века. Подобное произошло с начисто магическим миром, название которого никому ничего не скажет. Одни расы разумных идут по пути технологии, кто-то магии, кто-то объединяет эти два направления, а кто-то петляет по совсем уж специфическим дорогам. Этот ничем особенным не выделялся.

Мир пал, едва из него ушла магия.

Как это произошло — знают несколько десятков сильнейших колдунов, большая часть из которых уже давно мертва, а остальные влачат бессмысленное и жалкое существование никчемных стариков, лишенных абсолютно всего.

В один миг привычная реальность рассыпалась, как карточный домик. Самолеты рухнули с небосвода, автомобили не заводились, ибо магия, совсем недавно бурлящая в их двигателях, попросту испарилась в неизвестном направлении. Свет мигнул и погас, дабы больше никогда не появляться из ламп, экранов и мониторов. Компьютеры, телевизоры, телефоны и прочие открытия магического искусства стали не более, чем кусками металла, исцарапанными причудливыми вязями рун.

Первыми умерли больные, подключенные к аппаратам жизнеобеспечения.

Следующими — те, у кого были магические импланты. Зачарованная пластинка, что заставляет сердце биться, трубка в диафрагме, помогающая нормально дышать, да много чего еще, все просто перестало работать.

Люди вцепились друг другу в глотки.

И пока разрозненные группировки и фракции выживших танцевали со смертью на пылающих руинах, во тьме катакомб, бомбоубежищ и канализации зрело Зло, по сравнению с которым даже окончательно слетевшие с резьбы фанатики-каннибалы — не более, чем детский лепет. Опыт по скрещиванию ДНК давным-давно вымерших гоблинов и упырей в надежде получить ультимативную диверсионно-штурмовую единицу пехоты нового поколения не увенчались успехом. Ну точнее, крайне живучие и плодовитые монстры вышли на загляденье, чего нельзя сказать о надежности систем охраны, завязанных исключительно на магических кристаллах. Ученых и гарнизон бойцов на случай непредвиденных обстоятельств покрошили за несколько минут, окрасив стены и потолки в красный. Довольно трудно противостоять генетически модифицированной и специально выведенной для войны твари, когда надежное оружие, навыки которым отточены до автоматизма, почему-то перестает действовать.

Самодельные копья, ножи, кустарные луки и арбалеты, а так же прочие приблуды слабо играющие против кровожадных орд. Да, когда гоблинов было мало и о их существовании практически никто не знал справиться с крошечными разведывательно-фуражирными группками не составляло особого труда для крепко спаянной банды выживших.

Но дальше…

Были те, кто готовился к апокалипсису. Но вряд ли они считали, что он приобретет именно такой вид. Гоблинов становилось больше и когда люди поняли, что главная проблема это не безумные рейдеры, фанатичные культы, мелкие диктаторы, свихнувшиеся людоеды и вездесущие мародеры, было уже слишком поздно.

Кровавые гоблины поработили большую часть суши этого мира. Леса, подземелья и пустоши кишели ими. Толпами они слонялись между опустевшими домами, выгрызая друг другу кадыки, когда не могли полакомиться свежим или уже изрядно подгнившим человечьим мясом.

Люди прятались в своих норах, огороженных высокими стенами, колючей проволокой, рвами с кольями и баррикадами, лелея в душах смутную надежду, что гобла не посмеет напасть на настолько хорошо укрепленные узлы жизни, что едва-едва теплиться на остовах прошлого, засыпаного пеплом и ветошью.

Они ошибались.

Кровавые гоблины не ведали страха.

Они не боялись смерти или отрубленных конечностей.

Они не боялись идти по трупам своих братьев и не боялись боли.

Они просто хотели напиться крови и стать сильнее, впитав силу, струящуюся в венах и артериях свергнутого венца эволюции.

Не было покоя и не было передышек.

Твари плодились слишком быстро, в разы быстрее, чем род людской.

Нет надежды.

Нет веры.

Нет ни малейшего шанса на выживание.

Это… это агония. Предсмертные судороги. Вряд ли следующее поколение Homo Sapiens-ов увидит свет солнца этого угасающего мира.

Но в какой-то момент… их орды не отхлынули, не исчезли, но поредели, ибо ткань реальности порвалась от такого количества смертей и пролитой крови.

Точки баз и лагерей выживших перестали гаснуть на картах. Поток гоблинов скуднел и люди благодарили всех известных и неизвестных богов, что смилостивились над ними и даровали спасение. Возможность возродить цивилизацию, пусть и не в таком виде, в каком она была изначально, но даже это — великая благость.

Мало кто задавался вопросом, а, собственно говоря, куда исчезли эти выблядки секретных лабораторий и бесчеловечных экспериментов?

Большинству было плевать, им вполне хватило новости, что это не какой-то хитрый стратегический ход по накапливанию критического количества поголовья кровожадных монстров для быстрого, жесткого и подавляющего своей жестокой эффективностью нападения на остатки выживших.

А вот другой реальности повезло немного меньше.

Открывшиеся на стоянках кровавых гоблинов Врата вели в иной мир. Мир девственно-чистый, еще не испорченный разлагающим дыханием цивилизации. И, что было в разы важнее, здесь обитали существа, кровь которых была в разы ценнее человеческой. Гигантские звери… смертельно опасные, способные перетирать своей поступью в труху целые города, но такие вкусные…

Гоблинов, а тем более эту их разновидность, сложно назвать достаточно разумными.

Они не знали сколько провели здесь времени, да и их это слабо волновало. Одни умирали, новые рождались и крепли на крови — всех все устраивало. Пока вновь не открылись Врата. На этот раз всего одни, в главном стойбище. Они пропускали в день строго ограниченное количество гоблиноидов, но там, за их кромкой, перед бастардом гоблина и упыря, открывалась уже новая реальность со старыми добрыми человеками.

Итак, главный вопрос недели — смогут ли злобные исчадия Преисподней, поставившие на колени целых два пласта реальности, что-то противопоставить флоре и фауне Австралии?