Кровные связи

Глава XXVIII. Враги

Проснувшись, Лутай долго лежал в постели. Вставать и начинать очередной день ему не хотелось. Если бы можно было пролежать так весь день, он пролежал бы. И следующий день, и день после. Всю неделю. Если бы только можно было…

Вздохнув, Лутай встал и принялся одеваться. Комната за ночь совсем выстудилась, пол обжигал холодом босые ноги, зато сонливость как рукой сняло. Зашнуровав ботинки, Лутай принялся будить стаю.

Парни дрожали, зевали украдкой, торопливо одеваясь, похлопывали себя по замерзающим плечам.

– Ну и холод… – вяло пробормотал Кейси.

– На пробежке согреешься, – утешил его Лутай.

Уныло глянув в сторону окна, за которым клубилась туманная серость, младший совсем скуксился. В его взъерошенных волосах застряло выпавшее из подушки пёрышко.

Рэй прошёл мимо них.

– Затоплю печь, – сказал он, – и присоединюсь к вам.

В сопровождении состайников Лутай вышел во двор.

Осень решила наконец показать зубы. Небо затянуло тучами, готовыми в любой момент пролиться дождём, трава покрылась инеем, и поля побелели, словно укрытые кружевом. Изо рта Лутая вырвалось облачко прозрачного пара и тут же растаяло в морозном утреннем воздухе. Состайники потягивались и разминались, двигались медленно и неловко; замёрзшие тела плохо слушались своих хозяев.

– Ну, чего стоим? Разогрелись – и вперёд! – скомандовал Лутай.

Краем глаза он заметил Джека, что вылез из своей конуры и наблюдал за стаей, опёршись на плетень.

Пока они бегали, иней на траве растаял без следа. Сразу после завтрака Рэй ушёл в лес, спеша запастись всем необходимым, пока ещё стоит сухая погода. Остальные разбрелись по своим делам: Мирайя забрал Кёна и Кейси в лес, чтобы потренироваться, Гас ушёл на работу…

А Лутай отправился на Арену, но вовсе не потому, что малявка Матьясы позвала его. И даже не потому, что сегодня был бой Сирики. Он пошёл на Арену только ради того, чтобы вырваться с опостылевшего двора, что в последнее время стал ему казаться клеткой. Лица состайников вызывали глухое раздражение, от Джека хотелось бежать подальше, так бесила его угрюмая рожа.

Лутай шагал быстро и сам не заметил, как оказался в городе. Но и город тоже надоел до слёз. Войдя в здание Арены, Лутай внезапно понял, что ему не хочется здесь оставаться. Однако идти больше было некуда. Матьяса точно сейчас находится в раздевалке, ведь драться будет её любимица. Навестить Тельму с его парнишками? Но Лутай, в отличии от Мирайи, никогда не был особенно близок с Тельмой, а некоторые его питомцы откровенно раздражали. Больше друзей у стаи Джека не нашлось: остальные в цеху не жаловали их. Лутаю некуда было пойти, и он побрёл в спортзал, чтобы там скоротать время до боя Сирики.

Когда он подошёл к рингу, почти все зрительские места оказались заняты. Бои с участием женщин всегда проводились позже чисто мужских схваток, но посмотреть на них приходили все, ведь женщин в цеху бойцов было исчезающее мало.

Лутай умудрился найти пустующее сиденье внизу и быстро его занял. Отсюда ему хорошо будет видно Сирику. Толпа нетерпеливо гудела, её настроение передалось Лутаю – и вскоре он уже постукивал ногой, желая поскорее увидеть бойцов.

Они вышли, и трибуны захлебнулись криком. Сирика, смуглокожая и высокая, выглядела угрожающе в бордовых шортах и майке. Чёрная коса была собрана на макушке в хитрый узел, из которого не выбивалось ни единого волоска – не ухватишься за волосы, даже если и захочешь. У её соперника, ученика мастера Кенока, на лице читалась угрюмая решительность. Звякнул гонг. Лутай облизал пересохшие губы, когда Сирика пропустила первый удар, от которого её согнуло пополам, но потом она увернулась от летящего ей в лицо колена, отскочила назад, увеличивая дистанцию – и принялась атаковать. Лутай всем телом подался вперёд, наблюдая за ней.

В конце концов Сирика опрокинула своего соперника на спину и удерживала, пока не прозвенел гонг. Зрители разочарованно взвыли, но Сирика никогда не устраивала кровавых зрелищ и, кажется, ни разу даже никого не убила. Она поднялась с песка, радостная и утомлённая, и махнула трибунам рукой. Ответом ей стали крики обожания, какой-то мальчишка залихватски засвистел, и Сирика засмеялась.

Лутаю хотелось бы подойти и поздравить Сирику с победой, но он знал, что ей сейчас не до того. Он видел, как к ней подошла Матьяса, ведя за собой выводок девчонок, и пошёл к лестнице.

На первом этаже он нос к носу столкнулся с Тельмой.

– Лутай! – нервно воскликнул Тельма и неожиданно ухватил его под руку, потащив в сторону от основного коридора. – Славно, что я встретил тебя. Матьяса рассказала про нездоровье вашего новичка – скажи, как он теперь? Жив ли?

– Да жив, – ответил сбитый с толку Лутай. – Нормально с ним всё.

– Он не одичал?

– Нет. Говорю же, всё хорошо.

Тельма медленно выдохнул.

– Я рад.

– А чего это вы за него так волнуетесь?

Лутай прищурился, пытливо глядя на охотника, а тот взъерошил свои рыжие лохмы и беззлобно улыбнулся.

– Разве можно не волноваться о делах вашей стаи? Кажется мне, вы хлебнули уже достаточно бед.

– Ну-ну, – пробормотал Лутай.

Тельма перестал улыбаться, и в его глазах Лутай заметил тревогу и печаль, словно поднявшиеся из глубин души. Так огромная рыба неслышно всплывает к поверхности озера, не в силах больше таиться на дне, и выдаёт себя расходящимися по воде кругами.

– Ты должен знать, – сказал охотник, – что есть те, кто задумал зло против вас.

– Откуда известно? – поинтересовался Лутай, понизив голос.

Тельма оглянулся по сторонам, потёр длиннопалые ладони.

– Слухи, что принесли мои воспитанники, – прошептал охотник. – Что касается имён, то это…

– Мы и так в курсе, – пожал плечами Лутай, и Тельма с облегчением кивнул, радуясь, что не пришлось ничего говорить. Он снова оглянулся через плечо, проверяя коридор, но тот был абсолютно пуст.

Его опаска была понятна и объяснима – Тельма не был бойцом, не числился ни в одном цеху и не имел статуса мастера, хотя под его покровительством и находился добрый десяток мальчишек разных возрастов и национальностей. Драться он умел, случалось ему и убивать других. Лутай уверен был, что в случае схватки Тельма дорого продал бы свою жизнь, однако его питомцы за себя постоять не смогли бы. Тельма отвечал за них – и боялся.

– Будьте осмотрительны, – посоветовал ему Лутай.

В ответ охотник лишь печально улыбнулся:

– Это мне говорит подмастерье Джека, у которого врагов больше, чем зубов во рту?

Ничего больше не говоря, он отвернулся и пошёл в сторону выхода. Лутай задумчиво потёр бородку, проводив взглядом его сутулую спину.

Камни летели градом.

– Какого беса припёрлись, выродки?! Пшли вон! Вон отсюда!

Лутай, не сбавляя шага, уклонился от запущенного в его голову булыжника. Из здания донеслись ругань и топот ног.

– Быстрее, – скомандовал Джек.

Глаза его шарили по округе, с заросшего лица не сходило раздражение. Как бы ни хотелось Джеку подобраться к логову противника тайно, сделать это было невозможно – их Звери чуяли друг друга, чуяли вражду и недобрые замыслы. С тем же успехом они могли нести с собой табличку «Привет, мы пришли убить вас». Но Джек, даже понимая это, всё равно бесился.

Мирайя и сам беспокоился, однако у их чутья был весомый плюс: они знали, что внутри, кроме стаи Олана, никого больше нет.

– Что тебе нужно? – каркнул Олан, показавшись в оконном проёме второго этажа. Мирайя задрал голову. Охотник был высоким и плечистым, статным мужчиной, ещё совсем не старым – ни одна седая нить не серебрилась в его каштановых волосах. Поймав взгляд Мирайи, Олан сощурился, и ненависть плеснулась в его крови.

– Выходи, – ощерился Джек. – Ты и сам знаешь, зачем я пришёл.

И тут же, не дожидаясь ответа Олана, Джек вошёл в дверь. Лутай и Мирайя последовали за ним.

Мирайя никак не мог понять причину, толкнувшую Олана поселиться здесь, на окраине Старого Блая, вдали от Арены и дороги, ведущей в новый город. Стая жила в глухом, заросшем деревьями и кустарниками районе, обосновавшись в здании бывшей школы. Первый этаж распространял запах гнили и плесени, подвал был давно затоплен. Сквозь бетонные плиты двора прорастала полынь. Порывы ветра гремели листами железа на крыше.

Мирайя не смог бы жить в городе. Ему вспомнился давний разговор с Кейси, когда мальчик поделился с ним своими мыслями о Старом Блае. В такое место, сказал Кейси тогда, можно лишь прийти умирать. Мирайе и тогда, и сейчас слышалась в этих словах горькая шутка – мальчишка и не представлял, насколько верным оказалось его первое впечатление. На Арене сражались и гибли сотни бойцов. И ему, Мирайе, суждено было пасть там. И Кейси тоже. Погребальная яма, братская могила – вот что такое этот город. Рано или поздно он пожрёт всех.

Но не сегодня. Сейчас не их черёд умирать.

Мирайя вошёл в здание и оказался в не особо просторном холле, совершенно пустом и тёмном. По левую руку открывался небольшой коридор, в стенах которого зияли пустые дверные проёмы, а справа обнаружилась лестница. Недолго думая, Мирайя направился к ней. Все окна в школе забраны решётками, так что перепуганная стая может попытаться выбраться на крышу, чтобы спрыгнуть на землю и сбежать.

Олан бросился на них беззвучно, как призрак. Джек плечом оттолкнул его, сшибив с ног, и встал перед лестницей, отрезая Олану дорогу к ученикам – и своим и его. Охотник поднялся на ноги, сверля Джека полным ненависти взглядом.

Лутай резко дёрнул Мирайю за руку, напоминая о том, что они должны делать, и вместе поспешили наверх. Взлетев по лестнице, они оказались в светлом коридоре. Двери всех кабинетов были закрыты. Стояла тишина, и только с первого этажа доносились звуки борьбы. Лутай и Мирайя переглянулись и одновременно двинулись вперёд, крадясь вдоль многочисленных дверей. Мирайя прикрыл глаза, прислушиваясь к этому месту. Они проверяли классы один за другим, но все они встречали их пустотой. Лутай пинком распахнул последнюю дверь и отскочил в сторону. Совсем рядом с его головой просвистела дубинка.

Родин и Свен поджидали их, притаившись в полутёмном кабинете, уставленном старыми, пыльными партами. Родин сжимал в руке не дубинку – то была железная ножка стула.

– Сдавайтесь, и мы убьём вас быстро, – сказал Лутай. – Ваш мастер уже мёртв.

– Я знаю, – ответил Свен. – Я не отдам тебе моих состайников.

Говоря, он смотрел на Мирайю, не на Лутая.

– Теперь ты их мастер, – сказал Мирайя.

Свен медленно кивнул, не сводя с него взгляда тёмно-карих глаз. Родин раскраснелся, и шрам на его лице выделялся так ярко, словно был совсем ещё свежим.

– Уходите, и мы забудем этот день, – прошептал Свен.

Лутай бросился вперёд молча. Родин взревел и обрушил на него своё оружие. Удар мог бы раскроить Лутаю голову, если Мирайя не перехватил его. Лутай сцепился со Свеном, и вместе они упали на пол. Родин пытался достать Мирайю, но тот уклонялся. Вырвать железку из его рук всё никак не удавалось. Болезненно вскрикнул Лутай. Мирайя оглянулся – и тут же получил удар по голове. В глазах вспыхнули искры, Мирайя пошатнулся и пропустил ещё один удар, пришедшийся в плечо. Рука тут же онемела до кончиков пальцев, Мирайя испугался, что Родин сломал ему ключицу. Эта мысль привела его в ярость. Издав клокочущий вопль, он кинулся на Родина, метя ему в лицо левой рукой. Родин попытался отмахнуться, и Мирайя успел выхватить у него оружие. Он отшвырнул железку в сторону, и она оглушительно звякнула, врезавшись в стену. Развернувшись, Родин побежал к лестнице. Мирайя настиг его в несколько шагов, толкнул в спину, сбивая с ног. Как только Родин оказался на полу, Мирайя со всей силой наступил ему на шею. Свен хрипло заорал что-то невнятное, его крик сменился удушливым бульканьем. Мирайя обернулся. Лутай сидел на Свене верхом, стискивая пальцы на его горле.

– Он готов, отпусти уже, – сказал Мирайя и подошёл к нему.

Лутай с явным усилием разжал пальцы. Руки его подрагивали. Он поднял голову и переменился в лице:

– У тебя кровь!

Только теперь Мирайя осознал, что по лицу струится кровь. Он потрогал голову и нащупал под волосами небольшую рану.

– Да пустяки, – пожал он плечом. – У нас другая проблема. Их здесь только двое, а куда новичок делся?

– Ах, Мрак, – прошептал Лутай. – Я совсем забыл о нём…

– Спрятался где-то, – предположил Мирайя.

– Главное, чтобы не улизнул. Здесь всё плесенью провоняло, я не могу его учуять.

Мирайя забрал пряди слипшихся от крови волос за уши и медленно пошёл вперёд. Лутай потоптался сзади, сопя, а потом двинулся следом.

– Думаешь, он гд?..

Мирайя вскинул ладонь.

– Ш-ш-ш…

Тишина. Под ботинками поскрипывал, похрустывал сор. Ползёт в стене мышь, волоча за собой длинный хвост. Она ничего не опасается, потому что знает – она в безопасности. А вот кое-кто другой боится, его сердце стучит быстро, гоняя по артериям кипящую от адреналина кровь, дыхание вырывается из пересохшей глотки с хрипом, он шумно сглатывает слюну. Он уже почувствовал гибель своей стаи.

Закрыв глаза, Мирайя стоял посреди коридора. Лутай застыл где-то рядом, тихий, как призрак. В таком грязном и запылённом месте старший, конечно, не сумеет почуять капель пота, стекающих по шее их добычи, стоящих в глазах злых слёз. Запах плесени перебьёт запах немытого тела и страха. Но звуков страха и жизни не заглушит ничто.

Может, Мирайя и лишился нюха, но слух всё ещё был при нём.

– Ты слышишь его? – шёпотом спросил Лутай, когда состайник открыл глаза.

Кивнув, Мирайя прошёл по коридору. Там, впереди, в одном из классов, их добыча сидит, прикрывая ладонью рот и нос, отвернув в сторону лицо. И, когда Мирайя распахнул створки стенного шкафа, первым, что охотник сказал, было:

– Не убивайте меня.

У него было замызганное, совсем юное лицо, занавешенное светлыми и спутанными, словно пакля, волосами. Охотник чихнул, шмыгнул носом и вновь испуганно уставился на них, тараща голубые глаза.

– Гляди-ка, Бледный, – довольно осклабился подмастерье, – как быстро ты его нашёл.

Глаза охотника распахнулись.

– Бледный? – вымолвил он, таращась на Мирайю. – Так это ты – тот самый Бледный?!

– Это он, – ответил Лутай. По губам его блуждала дикая, почти нежная улыбка.

Охотник закричал визгливым фальцетом. Его рот некрасиво искривился, на лбу забилась жилка. Мирайя отшатнулся, сморщился от боли, когда вопль ударил по ушам, но Лутай продолжал улыбаться, глядя, как орёт чужак. Крик всё длился и длился, Мирайя не в силах был терпеть его. Он должен был прекратить это. Он шагнул вперёд, и крик захлебнулся. Потом всё смолкло.