Кровь и Пепел. Вторжение

Глава 8 — Тучи сгущаются

Алекс Хоффман — Женева, здание Управления Федеральной Службы Полиции, 03:30 по местному времени

До центрального полицейского участка было уже недалеко — всего пара кварталов. Сюда, в центр города, Алекс добирался почти час. Общественный транспорт не работал, все встречающиеся такси были заняты, так что пришлось ловить попутную машину. Водитель остановившегося автомобиля, немолодой итальянец с проседью на висках, оказал ему первую помощь, обработав ранение антисептиками из аптечки и наложив бинты. Боль в ноге к тому времени поутихла — к счастью, все ограничилось ушибом и внушительным синяком на лодыжке. Попутчик все порывался отвезти ученого в госпиталь, однако встретил решительный отказ. По дороге Алекс рассказал что успел, про случившееся в ЦЕРНе, посоветовав туристу покинуть Женеву как можно скорее. Тот согласился, хотя по нему было видно, что он не слишком верит услышанному. Даже полицейские машины, военные внедорожники и грузовики с солдатами, изредка проносящиеся в противоположную сторону, не изменили скептического выражения его лица. Однако отдаленный стук пулеметов, ухающие глухие разрывы гранат и зарево пожаров на западных окраинах, по крайней мере, заставили задуматься.

Проезжая развязку с шестьдесят вторым шоссе, они увидели гигантский затор в обе стороны: как на Лозанну, так и на Гренобль — как раз, куда хотел свернуть итальянец. Постояв пару минут, водитель решил ехать через центр и восточные пригороды Женевы, по Туринскому шоссе. Тем временем движение становилось все плотнее, и наконец, ближе к мостам через Рону, окончательно встало. Алекс поблагодарил попутчика и поспешил покинуть машину. Остаток пути даже пешком занял бы гораздо меньше времени, чем на транспорте.

Захлопнув дверь, парень направился вдоль по улице, обходя еле ползущие автомобили. Мимоходом взглянув на полоску видневшейся неподалеку реки, делящей город пополам, Алекс лишь грустно покачал головой. Неширокие мосты через нее были плотно забиты машинами. Несколько из них, пытаясь объехать затор, врезались друг в друга и окончательно перекрыли проезжую часть, исключая шансы остальных преодолеть водную преграду — разве что пешком, как он сам. Но водители, за редким исключением, не спешили покидать свои авто. Вместо этого они яростно давили на гудки и осыпали отборной бранью мешающих проехать. В эту звуковую какофонию причудливым образом вплетался тревожный колокольный перезвон многочисленных часовен Женевы. И конечно, был отчетливо слышен басовитый набат знаменитого кафедрального собора Святого Петра, стоящего на восточной стороне через Рону, добавляя чувства нереальности происходящему.

С черного, как смоль, неба падали редкие белесые хлопья, мягко ложась на асфальт и крыши стоящих на нем легковушек. Одно из них не долетело до земли, опустившись на протянутую ладонь. Алекс растер его пальцами и принюхался. Пепел — правда, непонятно откуда взявшийся. То ли от взрывов и пожаров в ЦЕРНе, то ли прямо из этой угольно-черной тучи, зловеще нависшей над потревоженным городом. После всего пережитого он уже ничему не удивлялся.

Откуда-то с запада донесся очередной дробный стук крупнокалиберного пулемета и отголоски нескольких мощных взрывов, на миг осветивших всю северо-западную часть неба. Безветренная ночь, несмотря на вой полицейских сирен и гудки стоящих в пробках машин, отчетливо разносила по небольшому городу пугающие звуки. Идущие рядом в том же направлении прохожие испуганно втянули головы и резко ускорили шаг, одновременно, но тщетно пытаясь кому-то дозвониться. Алекс бросил взгляд на свой мобильник — связи не было. На улицах с каждой минутой, несмотря на глубокую ночь, становилось все суетнее и многолюднее. Многие, не понимая толком, что происходит, и не имея возможности связаться с экстренными службами, шли туда же, куда и он — в управление полиции.

Алекс еще ни разу не был в центральном здании федеральной полицейской службы, однако найти его не составляло особого труда. Прямо впереди, рядом с серым четырехэтажным зданием, стояла толпа, заблокировав для проезда всю улицу, от стены до стены. Через громкоговорители полицейские призывали всех не мешать работе полиции и расходиться. Имеющих возможность — покидать город в восточном направлении, не имеющих таковой — направляться в пункты сбора — коллективные бомбоубежища. Никаких конкретных пояснений причин происходящего при этом не давалось. Некоторые действительно уходили, но прибывающих было на порядок больше. Общий настрой ощущался как недоуменно-возмущенный. Большинство, насколько он понял, активно требовало от властей внятного объяснения боевых действий, идущих сейчас в западных пригородах Женевы. Отдельные группы граждан даже пытались силой пройти внутрь. Однако сделать это им мешали полицейские заграждения, два ряда мешков с песком у самого входа и несколько малоразговорчивых, но решительно пресекавших их попытки бойцов в военной форме и с автоматами на плече.

Далекий стук пулеметной очереди повторился — но источник ее, судя по звуку, сместился ближе. Толпа разом затихла, настороженно прислушиваясь. И сразу стал слышен треск частых автоматных очередей, прежде тонувший в общей разноголосице. — «В паре километров, не дальше», — как-то отрешенно, будто бы это происходило не с ним, подумал Алекс, пробивая себе путь плечами и локтями. Спустя секунду, как единый организм, толпа с удвоенной силой навалилась на затрещавшие заграждения, прижав к ним ученого и его раненую руку. Он застонал сквозь зубы — на большее воздуха в сдавленных легких не хватило. В этот миг один из солдат, с сержантской лычкой на груди, отступив на шаг, вскинул автомат стволом вверх и дал короткую очередь. Люди испуганно отхлынули назад, разразившись очередной порцией гневных воплей и ругательств. Однако натиск моментально ослаб, позволяя Алексу сделать глоток воздуха и сменить позицию, переместившись почти к входу в здание. Он оказался лицом к лицу с военными, его охраняющими, и не преминул этим воспользоваться:

— Сержант! Я Алекс Хоффман, ученый из ЦЕРНа, — заорал он, пытаясь перекричать гул напирающей сзади людской массы. — У меня с собой крайне ценные данные для вашего руководства! — Вытащив коробочку жесткого диска, он потряс ей перед невозмутимым лицом солдата и тут же поспешно спрятал обратно. — Я там был, когда все началось и знаю, что именно происходит!

Пару секунд сержант не двигался, видимо размышляя, потом коротко махнул рукой, и двое бойцов буквально выдернули Алекса из ревущей толпы, перенеся его за оцепление. Еле заметными жестами командир обозначил их дальнейшие действия — один из них открыл дверь, ведущую в фойе, второй — втолкнул туда ученого и заскочил следом. Проход за ними моментально закрылся. Закинув автомат за спину, солдат шумно выдохнул и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони, затянутой в штурмовую перчатку.

— Тяжелая выдалась ночка, — устало произнес он, снимая шлем. — Так значит, ты из ЦЕРНа?

— Именно так. Я научный сотрудник, случайно оказался неподалеку, когда это началось, — уклончиво ответил Алекс, решив пока не рассказывать всю историю. — С трудом выбрался, забрав запись видеокамер как раз из того корпуса, где все случилось. Мне бы к вашему начальству попасть, поспешно добавил он, предупреждая очередную порцию вопросов. — Как к нему пройти?

— К начальству-то? Второй этаж, первая дверь направо. Эй, Франц, — обратился он к полицейскому, стоявшему неподалеку. — Тут парень из ЦЕРНа, говорит, у него важные данные для главного. Проводи, а то заблудится, или твои коллеги ненароком затопчут… мне-то уже на пост возвращаться нужно.

— Доставим в целости, можешь не беспокоиться, — усмехнулся тот. — Пойдем, здесь недалеко, — добавил Франц, обращаясь уже к Алексу.

Кивнув в ответ, он направился вслед за полицейским через фойе, бросая по сторонам удивленные взгляды. Внутри было почти так же шумно, как и снаружи. В этом городе, где даже убийства происходили редко, полиции, привыкшей заниматься в основном мелкими кражами и случаями мошенничества, пришлось нелегко. Весь холл здания, от входных дверей до лестниц и технических помещений, являл собой лишь слегка упорядоченный хаос. Полицейские, как поодиночке, так и небольшими группами, сновали туда-сюда в противоположных направлениях, появляясь и скрываясь за многочисленными дверьми. Приглядевшись, Алекс заметил некоторую систему в их перемещении. Стражи порядка прибывали, как правило, без оружия, направляясь в оружейную комнату, рядом с которой толпилось больше всего людей в форме. Выходящие оттуда держали автоматы — такие же «Зиг Зауэры», что были в комнате охраны ЦЕРНа, а их разгрузки топорщились от дополнительных магазинов. Вооружившись, полицейские скрывались в боковых проходах, видимо ведущих к служебным входам в здание. Скорее всего, там они рассаживались по машинам и уезжали, освобождая место для новоприбывших.

Поднявшись за своим проводником на второй этаж, Алекс остановился перед солидно выглядевшей темной дубовой дверью. На ней висела табличка: «Полковник Э. Бертран, начальник управления Федеральной Службы Полиции города Женева».

— Подожди пару минут, — сообщил Франц, заходя внутрь. — Тебя вызовут.

В очередной раз кивнув, ученый отошел от двери и неспешно осмотрелся. Неподалеку, рядом с большим стеклянным окном, стояло несколько солдат. Они вели между собой оживленную беседу, не забывая, однако, время от времени поглядывать наружу. Как и уже виденные им ранее, эта группа была в армейском камуфляже, шлемах, бронежилетах и со штурмовыми винтовками — как будто заранее знали, что попадут на войну. Он подошел поближе, прислушиваясь. Сделать это было нетрудно благодаря тому, что собеседникам приходилось повышать голос, перекрывая шум, доносившийся из фойе.

— … никакого смысла сидеть тут! — донесся до Алекса обрывок фразы. — Да, согласен, это важное здание, но этим тварям без разницы, кого жрать — людей в форме или в ночной пижаме!

— Так ты их видел, Жак? — заинтересовался второй. — На что они похожи, эти чудища?

— Ничего омерзительней никогда не встречал, — поморщился его собеседник. — С виду помесь рогатой псины и ящерицы, размером с волка. Невероятно быстрые и живучие — а когда подохнут, такая вонь, хоть беги.

— Так ты еще и убил одну? — со смесью восхищения и недоверия произнес еще один из них. — Рассказывай, как это было!

— Убил двух, а рассказывать особо нечего, — пожал он плечами. — Первая тварь забралась ко мне в окно, еле успел автомат достать. Выпустил ей весь рожок в уродливую пасть, сам чуть не концы не отдал от страха, без шуток. Потом кое-как оделся, выскочил на улицу — а там еще одна такая же — рвет мою соседку на куски. Начал стрелять, она завизжала и как рванет ко мне…

— Кто? Соседка? — переспросил его товарищ, едва заметно ухмыльнувшись.

— Дурак ты, Винс, — сообщил ему Жак очевидное. — Короче, запомните: стрелять нужно в голову, иначе не сдохнет. — Он расстегнул разгрузку и его товарищи удивленно охнули. — Если б не кевлар, я сейчас бы ползал по асфальту, собирая свои же внутренности.

Алекс подался вперед и увидел разлохмаченный в районе солнечного сплетения армейский бронежилет — глубокие борозды от удара когтистой лапой сразу бросались в глаза.

— Эй, герой, ответь-ка еще на один вопрос: а что ты делал вне казармы в жилом доме глубокой ночью? После сегодняшних учений отдыхал? — поинтересовался кто-то из них. — Полагаю, не обошлось без той самой соседки? — подвигав бровями, добавил он. — Симпатичная хоть?

— Всей правды, приятель, ты не узнаешь никогда, так что завидуй молча, — хмыкнул Жак. — А соседка симпатичная… была, — окончил он фразу, заметно помрачнев. Тут его взгляд упал на Алекса. — А ты кто такой? На полицейского не похож, их всех по тревоге еще полтора часа тому назад подняли, гражданский, что ли? Мой тебе совет: бери семью и вали из города, пока цел…

— Я работаю в ЦЕРНе, и у меня есть данные, которые отчасти объясняют… — начал было Алекс.

Вдруг дверь, за которой скрылся несколько минут назад его спутник, приоткрылась, и Франц нетерпеливым жестом подозвал его, приглашая внутрь.

— Кстати, парень: в ЦЕРНе ты уже не работаешь, — донесся вслед голос Жака. — Там сейчас самый центр всего этого безумия…

Просторный кабинет начальника полиции казался тесным не столько из-за массивного стола, занимавшего ее часть, или десятка человек, уже находившихся здесь, столько из-за табачного дыма, туманом окутавшего всю комнату. Алекс, вдохнув, моментально закашлялся, однако никто даже головы не повернул. Все напряженно слушали брифинг об обстановке в городе по последней половине часа, время от времени комментируя и уточняя.

— …Имеющиеся наличные силы из числа полиции, отрядов спецназначения и армии, в том числе уцелевшие в Мейрине, стянуты на линию шоссе Е62, — водя пальцем по разложенной карте, быстро, но вполне четко и разборчиво докладывал какой-то армеец — майор, судя по лычке на форме. — На данный момент самые напряженные бои с этими чудовищами идут в Вернье и в Куэнтрене, на пересечении с Мейринским шоссе. Ситуация очень сложная, много гражданских, особенно в туннеле в полукилометре к югу от развязки. Там возник крупный затор, к тому же люди, зная про расположенное внутри бомбоубежище, пытаются спастись и переждать опасность, стекаясь туда. Внутри уже тысяч двадцать, если не больше. Никакие уговоры уходить, пока есть возможность, не помогают, держать же оборону имеющимися средствами мы больше не можем. Автоматическое оружие и ручные гранаты ужасающе неэффективны даже без учета подавляющего превосходства противника. Пули и осколки часто не пробивают череп этих тварей, а по-другому их не убить. Лишь концентрированный огонь из нескольких стволов по одной цели дает желаемый результат. Армейские винтовки под калибр семь-шестьдесят два есть далеко не у всех, снайперских же и того меньше. Отчасти ситуацию спасают крупнокалиберные пулеметы и АГС, установленные на армейских внедорожниках, но их не хватает на все участки. Бронетехники и вовсе нет, если не считать пяти БТР, оставшихся после разгрома у ЦЕРНа, и пары БМП, благодаря которым мы до сих пор как-то держимся. Их боекомплект тоже на исходе, а пополнить его нечем и некогда. Мобильная связь и интернет не работают, почему — пока неизвестно. Хуже того, из-за неожиданных серьезных помех на расстоянии более десятка километров не функционируют наши военные радиопередатчики, исключая возможность вызвать подмогу. Я уже отправил вертолет в Берн и несколько машин в Лозанну и Лион. Но даже если они доберутся, все равно до рассвета нам придется рассчитывать лишь на собственные силы.

— Майор Гросс, насколько я понимаю, есть вариант срочной мобилизации резервистов, — уточнил один из офицеров, стоящих рядом.

— Более того, это нам крайне необходимо, — кивнул тот. — Но город оказался в самом центре военных действий сразу же после их начала. Ситуация стремительно меняется, и эвакуация за пределы города гражданских лиц — первоочередная цель. Когда вокруг гибнут твои близкие, в первую очередь думаешь о них, а уже потом — о долге перед родиной. Я не могу никого за это винить. Как вам известно, вся мужская часть населения обязана хранить в своих домах полученное после прохождения службы оружие и боекомплект к нему. Считаю, что граждане и без объявления мобилизации разберутся, как себя защитить. Что касается информирования населения — насколько я знаю, из-за суеты и беспорядка систему массового оповещения включили лишь несколько минут назад. В передаче, помимо прочего, дается указание покидать город в восточном и юго-восточном направлении, так?

Лейтенант, тоже в армейском камуфляже, стоящий справа от докладчика, молча кивнул. Алекс же прислушался — даже за толстые стены помещения теперь проникал отдаленный монотонный вой сирен.

— Что нового по аэропорту? — воспользовавшись паузой, нетерпеливо задал вопрос тучный мужчина в полицейской форме, с важным видом ткнув мясистым пальцем в карту. Затянувшись сигарой, он выпустил очередное облако дыма, окутавшее его сизым туманом.

— Аэропорт оставлен, полковник, — коротко ответил докладчик. — Там была настоящая бойня. Толпы обезумевших от страха людей метались по терминалам и взлетной полосе, пытаясь попасть на уходящие рейсы. Они набивались в самолеты в то время, как менее расторопных твари кровожадно рвали клыками или остервенело рубили мечами на куски целыми десятками, если не сотнями. Охрана же аэропорта сначала пыталась дать хоть какую-то отсрочку гражданским… Но потом вдруг, словно потеряв рассудок, охранники тоже набросились на убегающих, а затем открыли огонь по подъехавшей полиции и спецназу, еще больше усилив хаос и панику. Лишь минут пятнадцать назад, когда сразу несколько взлетающих лайнеров, резко потеряв высоту, рухнуло на жилые кварталы к северу от аэропорта, желающих сесть в самолеты поубавилось…

— Ближе к сути, майор, — бесцеремонно оборвал его полковник. — Времени на лирические отступления не осталось. У вас есть свежие данные по неожиданным «приступам агрессии», охватившей часть наличного в городе состава полиции и армии?

— Выявлены несколько закономерностей, мсье Бертран, — спокойно продолжил Гросс, специально, как показалось Алексу, обратившись к нему, как к гражданскому. — Во-первых, ею поражаются в основном наиболее проявившие себя в бою, самые эффективные. Это сразу сказывается на нашей общей боеспособности. В худшую сторону, разумеется. Удивительно то, что после «приступа» они как бы переходят на сторону противника, сражаются с ним как бы в одних рядах. — Он кинул короткий взгляд на багровеющее лицо начальника полиции, который наконец-то понял скрытую подколку. — Но их боевые навыки в этом состоянии весьма посредственны. Ведут огонь от бедра, длинными очередями, совершенно не используют укрытия и так далее. Однако живучесть подвергшихся этому так называемому «приступу агрессии» впечатляет. Кровотечение от ранений практически отсутствует, болевые ощущения притуплены, инстинкта самосохранения тоже не замечено. Нейтрализуются лишь попаданием в черепную коробку, либо близким взрывом гранаты. В последнем случае они остаются в живых, но выбывают из боя вследствие многочисленных повреждений конечностей. В связи с наличием шлемов и бронежилетов у армии и полицейского спецназа при «приступе» огонь по ним из личного автоматического оружия становится неэффективен, — подытожил офицер, помрачнев.

— И что же вы предлагаете? Приказать солдатам снять индивидуальную защиту и воевать без нее, в одной форме? — язвительно заметил начальник полиции. — Или расстреливать их из крупнокалиберных пулеметов?

— Я предлагаю отступить за Рону, и укрепиться вдоль восточного берега, — твердо ответил армеец, не обращая внимания на явную издевку. — Собственно, я уже отдал приказ оставить позиции вдоль шестьдесят второго шоссе и отходить к центру города…

— Да как ты посмел, майор?! — взорвался начальник полиции. — Ты нарушил субординацию и превысил все свои полномочия, не согласовав со мной эти действия!

— Так тебя ж рядом не было, Эмиль, — невозмутимо парировал Гросс. — Пока я пытался спасти то, что осталось от Вернье и прилегающих районов, ты отсиживался здесь, забрав взвод моих ребят в личную охрану. К тому же полицейский, пусть даже и в полковничьем мундире, мне не начальник, — отрезал он, добавив пунцового оттенка лицу оппонента. — Между прочим, часть твоих людей уже разбежалась, другая же перешла на сторону этих отродий. Хочется надеяться, не по собственной воле. А когда гражданские в туннеле опустили бронедвери, добровольно отрезав себе путь к бегству, стало понятно, что ждать больше нельзя. Сейчас спасать там уже некого — нужно эвакуировать тех, кто еще остался в центре и в восточной части Женевы. Все гораздо серьезней, чем ты думаешь.

Глава 9 — В западне

— Он прав, — неожиданно подал голос Алекс, подходя ближе. — Город обречен, это лишь вопрос времени. Думаю, нескольких часов, не больше.

— Парень, а ты вообще откуда тут взялся?! — возмущенно округлил глаза Бертран, только сейчас обратив на него внимание. — Вокруг меня полный дурдом! Кто впустил гражданского на совещание?!

— Я научный сотрудник ЦЕРНа, — представился он. — Два часа назад в одном из его корпусов в результате научного эксперимента с использованием ускорителя заряженных частиц был открыт вход — ворота… в ад.

— В ад?! Что за бред ты…

— Эмиль, сделай одолжение, помолчи, — раздраженно прервал того на полуслове уже сам майор. — Сдается мне, парень знает о творящемся безумии больше нас всех, вместе взятых. Продолжай, смелее, — закончил он, обращаясь уже к ученому.

— Сразу после этого оттуда начали возникать различные рогатые твари, одна жутче другой… Сначала звероподобные, а потом и прямоходящие, с большими мечами — меченосцы, как я их для себя назвал…

— Уже сталкивался с такими, — заметил армеец. — Неповоротливые и медленные, но очень живучи. Если вплотную подойдут, то своим мечом-тесаком рубят надвое вместе с бронежилетом. Отвлекают огонь на себя, пока их быстрая и зубастая разновидность обходит отряд по флангам.

— Мы заперлись в комнате охраны, там было оружие и мониторы системы наблюдения, — рассказывал Алекс дальше. — По ним я увидел, как эти исчадия сгоняют людей в помещение со входом в их мир и расширяют этот самый вход, сцеживая их кровь и выливая ее на него. Кто-то упирался, но многие шли как бы по своей воле, — ученый задумался на секунду, подбирая слова. — Словно что-то ими управляло, как марионетками, сидя внутри. — Алекс скосил глаза на майора, едва заметно кивнувшего каким-то своим догадкам. — Затем прибыл спецназ, началась перестрелка, мы попытались воспользоваться неразберихой и сбежать, но удалось лишь мне. Мои друзья остались там… — при мысли о Рике и Эмме голос предательски задрожал, и он невольно замолк.

— Сочувствую, парень, — похлопал ученого по плечу майор. — Но, судя по тому, что ты сейчас стоишь здесь, а не драпаешь что есть сил из города, у тебя с собой не только несколько общих фраз, пусть и проливающих свет на некоторые нюансы, не так ли?

— Да, точно! — Алекс засуетился, вытаскивая жесткий диск из кармана. — Я взял из серверной записи видеокамер, где четко все зафиксировано.

— Что ж ты раньше-то молчал?! — начальник полиции буквально вырвал у него из рук коробочку, подключая ее к стоящему на столе ноутбуку.

На экране появился длинный список видеофайлов с цифробуквенными обозначениями. Своими толстыми, трясущимися от волнения пальцами, полковник никак не мог справиться с сенсорной панелью. Молодой армейский лейтенант, ранее стоящий рядом с майором Гроссом, подскочил к компьютеру. Аккуратно, но решительно оттеснив от него начальника полиции, он сноровисто забегал пальцами по клавиатуре, отыскивая нужную запись. Остальные сгрудились сзади, с нетерпением ожидая результата. Найдя файл, лейтенант включил воспроизведение. Алекс увидел знакомые до боли кадры массового забоя людей в зале управления с последующим подвешиванием и сливанием всей оставшейся крови. Стоящие сзади синхронно охнули, одновременно стараясь подойти ближе, чтобы рассмотреть как можно больше деталей. Майор, наклонившись, шепнул что-то на ухо своему подчиненному, и тот перемотал запись ближе к началу. Теперь на экране Маркус стрелял в Рика, а сзади него из портала как раз появлялось первое исчадие. Лежащих на полу Алекса и Эммы в этом ракурсе видно не было.

— Этот… портал, как ты его называешь, открыл он? — поинтересовался Гросс, указывая на Маркуса. Алекс молча кивнул в ответ.

Запись скачком переместилась еще на десять минут раньше, и Алекс узнал себя, мирно ведущим разговор с Маркусом, только что открывшим портал. Рик и Эмма как раз отошли в сторону, их не было видно.

— Ого, а вот это уже гораздо интереснее! — оживился начальник полиции. — Так оказывается, вы с ним сообщники!

— Господин полицейский, вы неправильно поняли… — попытался было оправдаться Алекс, но поздно — Эмиль Бертран уже оседлал любимого конька.

— Взять его под стражу до прояснения всех деталей! — властно распорядился он. Тонкие усики полковника возбужденно встопорщились вверх. — Запереть в одиночной камере и до моего особого распоряжения никого к нему не впускать!

Алекс, поняв, что совершил огромную ошибку, придя сюда, начал пятиться к двери — но его схватили, и повалив на пол, скрутили руки. Два сухих щелчка и холод металла на запястьях дали понять, что он скован наручниками. Рывком поставив незадачливого ученого на ноги, конвоиры повели его к двери. Но внезапно один из них рухнул, как подкошенный и начал биться в мощных судорогах, выгибаясь чуть ли не дугой. К упавшему рванулось сразу несколько человек. Кто-то искал аптечку, другие пытались положить его на бок, и разжать сведенные челюсти, принимая случившееся за эпилептический припадок. И только Алекс уставился на это с безотчетным ужасом. Он уже знал, что последует после того, как «приступ» закончится. Ученый беспомощно вскинул глаза на майора и встретил его мрачный взгляд — тот тоже отчетливо понимал суть происходящего, наверняка сам не первый раз наблюдая подобное.

Спустя пару секунд армейский офицер, приняв какое-то решение, направился по направлению к Алексу вместе со своим помощником, негромко что-то ему пояснив по дороге. Лейтенант перехватил наручники, в которые был закован ученый, одновременно отодвигая конвоира, и резко поднял их вверх, почти до хруста в суставах. У Алекса в глазах потемнело от боли, которая заставила его застонать. Майор, уже направляясь к двери, обратился к начальнику полиции:

— Господин полковник, я лично сопровожу обвиняемого до камеры, если вы не против…

Тот открыл было рот, чтобы высказать свое одобрение, или же несогласие, но не успел произнести ни звука — его глаза вдруг закатились, и Эмиль Бертран грузным безвольным мешком сполз на пол, мелко затрясшись в конвульсиях. Все, кто были еще не заняты спасением первого пострадавшего, бросились к полковнику, не обращая внимания на стоящую у выхода троицу.

— Довольно неожиданно, но весьма своевременно, — негромко прокомментировал случившееся Гросс, открывая тяжелую дверь.

Выйдя в коридор, лейтенант сразу же отпустил Алекса и, повозившись, щелкнул замками, открывая наручники.

— Ключи я позаимствовал у того растяпы, что вел тебя. Уверяю, это было несложно, — ухмыльнулся он.

Ученый, растирая еще болевшие запястья, вопросительно посмотрел на майора.

— Ты свободен, беги из города, пока еще можно, и можешь не благодарить. Я по крайней мере не настолько туп, чтобы понять, что преступник по собственной воле не пойдет в полицию, да еще и с уликами на самого себя. Я — майор Эрих Гросс, командир разведбатальона первой мехбригады. — Он крепко пожал Алексу руку. — А это мой помощник, лейтенант Конрад Кениг. Твои данные будут очень полезны, и я надеюсь, что смогу доставить их нужным людям.

Лейтенант, стоявший сзади, с хитрым видом вытащил на пару сантиметров из нагрудного подсумка коробочку того самого жесткого диска, тут же спрятав ее обратно. Алекс потрясенно уставился на него.

— Трудное детство — оттуда скверная привычка брать, что плохо лежит. Никак не могу от нее избавиться, — невозмутимо пояснил Кениг, подмигнув ученому.

Резкий шум падения тела заставил всех трех одновременно повернуть головы в сторону источника звука.

— Майор Гросс! — окликнул того один из группы солдат, ранее беседовавших в конце коридора, а сейчас склонившихся над телом одного из своих товарищей. — У сержанта приступ!

Майор проворно подскочил к бойцам, на ходу оценивая ситуацию. Дергающиеся руки и ноги потерявшего сознание солдата удерживало двое. Еще один сидел сверху, прижимая тело несчастного к полу. Остальные, присев на колено, настороженно вглядывались в темноту за окном, водя автоматными стволами. Алекс заметил, что уличное освещение больше не работает, а стук пулеметных очередей и взрывы гранат стали гораздо ближе. Бои шли уже в нескольких кварталах от здания полиции. Крики тоже усилились — многие из митинговавших перед входом или просто живущие по соседству наконец-то поняли, что полиция их не защитит и нужно спасаться бегством. Однако темные, узкие, уже запруженные людьми и забитые машинами улицы сильно снижали скорость передвижения, и в общей разноголосице все сильнее чувствовался панический тон. Майор между тем опустился на одно колено рядом с уже замершим на полу в неестественной позе солдатом. Он проверил пульс и, задумавшись на пару секунд, обратился к Алексу:

— Одержимые, говоришь? Значит, если я сейчас оборву его жизнь, не дав превратиться в злобную тварь, то есть вероятность, что управляющее им «нечто» перепрыгнет в голову уже ко мне… — Приняв решение, он вытащил из подсумка пару пластиковых наручников и скрутил тому руки и ноги, после чего стащил с лежащего шлем, отбросив его в сторону. Подобрав автомат солдата, лежащий тут же, майор протянул его ученому. — Бери, тебе пригодится. Так, двое — со мной, остальные — забрать оставшийся боекомплект, потом — на выход, прикрываете тыл. Парень, не отставай, если хочешь жить!

Сорвавшись с места, командир и его бойцы устремились к лестнице, ведущей вниз. Алекс, после секундного замешательства, рванул за ними. Пробегая мимо кабинета Бертрана, он отчетливо услышал пистолетные выстрелы — один, затем еще два, и через мгновение — уже беспорядочную стрельбу. Инстинктивно пригнувшись, ученый промчался мимо. На голову сыпануло дубовой щепой — чуть выше в двери появилась пара неаккуратных отверстий. Одновременно сзади со звоном лопнуло оконное стекло. Алекс на ходу развернулся и заметил когтистую лапу гончей, вцепившуюся в паркет. Само исчадие карабкалось по стене на второй этаж и явно пыталось влезть внутрь.

В голове царил полный бардак, но мышечная память не подвела. Руки сами уже наводили автоматный ствол на демона, одновременно досылая патрон и снимая оружие с предохранителя. Однако автоматы прикрывающих отход солдат ударили долей секунды раньше. У них была лучшая точка обзора и усеянная шипами тварь получила пару очередей, скорее всего, прямо в оскаленную пасть, после чего свалилась вниз. Так и не выстрелив, Алекс вдруг сообразил, что до сих пор не проверил оружие на наличие патронов. Он облегченно перевел дух, лишь выщелкнув полный магазин. Пулей вылетев на лестницу, ученый осознал, что внизу было не лучше. На первом этаже здания полиции бывшие коллеги сошлись между собой в смертельной схватке.

В мигающем свете нескольких пока не разбитых ламп кипела ожесточенная перестрелка. Одержимые, не меньше десятка, палили во всех подряд или же просто накидывались с утробным рычанием, встречая ответный огонь со стороны полицейских, еще остающихся людьми. Перевернутые столы и шкафы, тела, дергающиеся в предсмертной агонии или в приступе одержимости и свистящие над головой пули сильно усложняли маршрут к выходу и уменьшали вероятность до него добраться. Алекс, буквально скатившись с лестницы, отполз за упавший банкомат и затаился, молясь, чтобы его не зацепило шальной пулей. Несколько раз его укрытие звенело от попаданий, а он сам пытался еще сильнее прижаться к полу. К счастью, все застряло в недрах аппарата — ни одна из пуль не прошла навылет.

Тем временем перестрелка начала стихать. Прежних одержимых почти перебили, а новые еще не поднялись после «приступа». Решившись, ученый резко выдохнул и со всей доступной ему скоростью устремился наружу, лавируя между препятствиями и перепрыгивая через корчащиеся тела. Он заметил широкую спину майора и его людей, скупыми одиночными выстрелами расчищавших себе путь к входной двери. Краем сознания он отметил, что солдаты не добивают оставшихся одержимых, а стреляют по суставам, обездвиживая их, и на бегу даже успел удивиться такой находчивости. Но в этот миг окончательно погас свет, погрузив здание во тьму.

Кромешный мрак буквально вырвал из рук людей инициативу в сражении, которая полностью перешла к демонам. Одержимые, больше полагающиеся на слух и обоняние, и пока еще немногочисленные гончие, прекрасно видящие в темноте, начали теснить полицейских, вынуждая их уйти в глухую оборону. Помещение вновь наполнили звуки выстрелов, вопли умирающих и вой атакующих исчадий. Алекс, не успев пробежать и нескольких метров, споткнулся о лежащее тело. Не удержав равновесия, парень кубарем покатился по полу, едва не врезавшись головой в первую же стену. Опираясь на нее, он попытался встать, но не смог. В штанину мертвой хваткой вцепились чьи-то пальцы, и из мрака донесся уже знакомый гортанный хрип-клокот. Одержимый! Холодея от страха, ученый ударил прикладом по держащей его руке, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Хватка лишь переместилась со штанины на щиколотку, сдавив ее так, что перед глазами от боли поплыли круги. Нащупав кнопку, Алекс включил тактический фонарь автомата, навел его и короткой очередью разнес голову бывшему полицейскому.

Близкие хлопки пистолетов и свист пуль над головой заставили его броситься ничком на пол, одновременно выключая привлекший внимание одержимых свет. Ползком добравшись до угла, ученый в очередной раз облегченно перевел дыхание. Хотя прицельная стрельба и требовала координации, которой сильно не хватало бывшим людям, превратившимся в демонических тварей — но рубашка и джинсы от случайного попадания его не защитят. В темноте, без фонаря, да еще и в незнакомом здании, было почти невозможно быстро сориентироваться. Заползая в соседнее помещение — чей-то офис, или же комнату приема посетителей — Алекс поймал себя на мысли, что уже не помнит, в какой стороне выход. Аккуратно прикрыв дверь, он снова включил фонарь, бегло осмотрев интерьер. Разбросанные стулья, папки с документами, несколько столов — и ни одного тела, живого либо мертвого. Вход в комнату был всего один, но на дальней стене висели жалюзи. Это значило, что, скорее всего, за ними — вариант выхода наружу. Ученый направился к окну, и, уже протянув руку, чтобы отодвинуть их, мысленно взмолился…

— Ну конечно! Чертова решетка! Это же здание полиции, мать его! Что еще ты ожидал увидеть? — не сдержавшись, Алекс выругался в голос.

Еще раз прислушавшись к грохоту перестрелки за спиной, он убедился, что его не слышно и, сорвав жалюзи, решительно распахнул окно. Стальные прутья решетки были достаточно частыми, чтобы не пролезть между ними, и достаточно толстыми, чтобы даже и не пытаться их разогнуть. Ученый направил луч фонаря на темную, заваленную трупами улицу, лишь кое-где освещаемую фарами брошенных машин — и тут же пожалел о своем поступке. Из мрака выступило несколько меченосцев и не меньше десятка гончих — они явно готовились зайти в здание с главного входа, до которого, к слову, было метров тридцать — но их привлек свет фонаря.

Шепотом выругавшись, Алекс потушил свет, дрожащими от волнения руками прикрыл окно и пригибаясь так, чтобы не было видно с улицы, двинулся к выходу из комнаты, молясь, чтобы пронесло. Истошный рев, от которого его лоб сразу покрылся холодной испариной, и скрежет когтей по камню с внешней стороны окна разрушили тщетные надежды. Уже не скрываясь, ученый ринулся к двери, распахнув ее — и чуть не столкнулся с несколькими одержимыми, как раз подходившими с той стороны. Заорав от страха, он выпустил длинную, на полмагазина, очередь и, заскочив обратно, захлопнул дверь, закрыв ее на замок.

Тем временем одна из гончих, прыжком преодолев пару метров, отделявших оконный проем от тротуара, вгрызлась в сталь решетки. Алекс грустно усмехнулся — теперь металлические прутья толщиной в палец были на его стороне, не позволяя демонам ворваться в комнату. В дверь сзади неуклюже забарабанили — одержимые также пытались до него добраться. Но встроенный замок и добротные петли с честью держали многочисленные удары. Обреченно вздохнув, ученый бессильно опустился на ближайший стул. Ругая себя за то, что привлек внимание исчадий лучом фонаря, что, не подумав, полез в эту комнату, что зачем-то поехал в полицию, хотя мог быть уже за пределами Женевы, что вообще связался с Маркусом, приняв участие в его «эксперименте». Слишком много ошибок, за которые приходится расплачиваться. Все заканчивается, кончилось и затянувшееся везение. Теперь длина его жизни зависит от прочности решетки и дверного замка. Вопрос остался лишь один — что из них не выдержит первым.

Устало подобрав автомат, Алекс подошел к окну и навел ствол на уродливую пасть висевшей на решетке гончей. Ее клыки непрерывно лязгали, оставляя царапины на металле. Бешеные, горящие багровыми углями глаза демона сверлили недоступную добычу яростным взглядом, полным звериной ненависти, а загнутые когти скребли по карнизу, разрывая тонкую жесть. Помедлив секунду, ученый опустил оружие, решив приберечь оставшийся десяток патронов для того, кому повезет ворваться в комнату раньше. Но не отвел взгляда, продолжая смотреть на беснующуюся тварь и пытаясь наполнить себя решимостью до момента, когда в стволе останется последний патрон. Уж лучше уйти так, чем быть заживо разорванным на куски.

Вдруг из темноты возникла мощная когтистая лапа, оторвала гончую от решетки и небрежно швырнула ее во мрак. Через мгновение грубые, покрытые чешуей когтистые ладони обхватили стальные прутья и резко дернули. Посыпались куски штукатурки, но решетка прочно держалась в пазах. Рванув еще пару раз, меченосец — а это был именно он — изменил тактику. Упершись в стену, демон начал медленно разгибать соседние прутья, и к изумлению Алекса, ему это постепенно удавалось! Ученый вновь поднял автомат, и тщательно прицелившись, выстрелил одиночным, попав исчадию в глаз. От исступленного рева заложило уши. Меченосец, отшатнувшись, схватил свой меч и принялся бешено наносить удары по преграде. Его оружие покрывалось многочисленными зазубринами, высекая снопы искр, однако решетка пострадала не меньше — несколько прутов были разрублены мощными ударами.

Бросив меч, демон за пару секунд отогнул вниз покореженный металл, и подхватил гончую, снующую у его ног. Разогнувшись и уже отведя в замахе лапу, чтобы протолкнуть звероподобную тварь через окно внутрь комнаты, меченосец тут же получил вторую пулю — в другой глаз. Разжав лапу и уронив гончую, он схватился за пустую глазницу и еще раз бешено взревел от ярости и бессилия. Из тьмы неторопливо вышло еще несколько чудовищ с мечами наперевес. Алекс понял, что пуль на всех ему точно не хватит — до следующей минуты он не доживет. Отступив от окна, он сел на стул и приставил ствол к подбородку. Все, вот и конец. Палец лег на спусковой крючок и медленно потянул его…

Глава 10 — Стоять насмерть

Яркий луч света ударил в окно одновременно с ревом мощного мотора на высоких оборотах. Алекс скорее инстинктивно, чем обдуманно, слетел со стула на пол, и даже успел перекатиться к боковой стене. Секунду спустя крупнокалиберный пулемет несущегося по улице армейского бронетранспортера выдал длинную очередь по демонам снаружи. Грохот стрельбы перекрыл и звук двигателя, и агонизирующий рев полутора десятков тварей, оглушив сжавшегося в комок ученого. Несколько пуль прошли навылет сквозь окно и внешнюю стену. Две из них попали в дверь, пробив в ней и в нескольких одержимых позади дыры размером с кулак. Уцелевшие отродья немедленно начали доламывать остатки дверного полотна, чтобы покончить с человеком. Алекс за пару мгновений буквально взлетел на подоконник, мимоходом успев заметить сворачивающий за угол колесный БТР.

Мазнув фонарем, он убедился в отсутствии непосредственной угрозы с внешней стороны и попытался протиснуться сквозь покореженную решетку. Спустя долгий десяток секунд ему это удалось. Балансируя на карнизе, ученый протянул руку за автоматом, лежащим на подоконнике, и в этот момент дверь пала под ударами одержимых. Резко дернув ствол на себя, Алекс зацепился ремнем оружия за решетку. Бросив застрявший автомат, он спрыгнул на землю — и несколько пистолетных пуль, не найдя его и взвизгнув над ухом, ударили в стену здания напротив. Пригибаясь как можно ниже, ученый рванул зигзагом в ту сторону, куда ушел бронетранспортер.

Где-то вдалеке завывали сирены тревоги, грохотали выстрелы, слышались исступленные крики и нечеловеческий, звериный рев. Доносящийся с другого берега реки колокольный набат Женевского собора причудливо вплетался в общий звуковой фон, как бы завершая симфонию ужаса. С черного неба падали хлопья серого пепла, под ногами чавкала кровь — в основном человеческая, хотя в скудном освещении мало что удавалось разглядеть. Лежащие повсюду тела были гражданскими, хотя иногда попадались и одетые в форму. Кто-то еще дергался в предсмертных конвульсиях — или же отдавал контроль над телом демону — Алекс слишком хотел жить, чтобы это выяснять.

Свернув за угол, в дрожащем свете пары запущенных кем-то осветительных ракет он увидел в сотне метров впереди мост через Рону, ближайший к Женевскому озеру, «Понт де Мон-Блан», вроде бы. Будучи родом из Берна, и учась последние несколько лет в Штатах, Алекс жил в Женеве не так давно. Переехав сюда по работе только в прошлом году, он пока не слишком помнил непривычные ему французские названия местных улиц. — «Теперь это уже вряд ли понадобится», — с долей черного юмора подумал ученый, сокращая расстояние до моста. Брошенных машин, чьи фары освещали дорогу, здесь было больше, они занимали почти всю улицу, от тротуара до тротуара. Лишь в середине находилась полоса чистого асфальта в несколько метров шириной. Ближайшие автомобили, смятые и грубо отброшенные, несли на себе следы бульдозерного ковша. «Или же это поработала армейская бронетехника», — заметил про себя Алекс.

Ближе к началу моста откуда-то из темноты переулков, из стоящих рядом жилых домов, а порой и из замерших в своей последней пробке автомобилей выбегали люди, чудом выжившие в этой адской мясорубке. Окровавленные, иногда в одном лишь нижнем белье, несущие своих близких на руках и плечах, мужчины, женщины, старики и дети — все они стремились на ту сторону реки. Будто бы там было спасение. Присмотревшись, Алекс заметил армейские позиции прямо на набережной — мешки с песком, наспех возведенные баррикады, пару БТР и не меньше взвода солдат только в его зоне видимости. Армия! Только бы успеть! Раздавшийся за спиной инфернальный рев нескольких десятков чудовищ придал ему второе дыхание — ученый вылетел на начало моста как заправский спринтер. Обогнав нескольких человек, Алекс на бегу подхватил девочку лет четырех и, поймав полный благодарности взгляд ее матери, рванул дальше.

На середине пути через реку еще раз хлопнула ракетница, стало заметно светлее, и сразу же застрекотали армейские автоматы и винтовки, протянув рваные нити трассеров куда-то ему за спину. Оружие более серьезного калибра пока молчало — солдаты, очевидно, боялись задеть гражданских. Реку огласили первые вопли умирающих, переходящие в предсмертные хрипы — демоны добрались до людей, бежавших последними из спасающихся. Девочка на руках ученого вздрогнула и заплакала. Он же, перехватив ее поудобнее, помчался пригнувшись, чтобы не поймать случайную пулю от своих же.

Чудовищный рев сзади тем временем все приближался — исчадия сокращали расстояние. Алекс повернул голову на секунду, чтобы увидеть, как гончая в паре десятков метров от него, словно наткнувшись на невидимую преграду, кувыркается по земле, разбрызгивая сгустки черной крови, как с десяток ее сородичей остервенело рвут человеческие тела, глотая куски еще теплой плоти, как из ночного мрака на набережную тяжело выбегают все новые меченосцы, некоторые падают под пулями, но их становится все больше и больше, как далеко позади постепенно гаснут фары машин и сгущается тьма, скрывая нечто зловещее…

Он обессилено рухнул под ноги подбежавшим армейцам как раз в тот миг, когда заговорили крупнокалиберные пулеметы БТРов и АГС, установленные на внедорожниках. Гончих и меченосцев с моста как метлой смело. Оставшиеся на том берегу демоны затаились в переулках, явно для перегруппировки и до подхода свежих сил. Время от времени отдельные исчадия мелькали в огневых секторах, получая смертельную очередь, но гораздо чаще избегая ее, и отъедались на трупах, молниеносно при этом регенерируя. Алекс, понемногу приходя в себя, лежал рядом с баррикадой, куда его оттащили бойцы. Девочку увели, как и почти с десяток спасшихся человек, самостоятельно стоящих на ногах. Рядом с ним лежало еще три тела, два из них были накрыты тканью, над третьим, с рукой, откушенной по локоть, пока суетились врачи, пытаясь спасти.

— Вот уж кого не ожидал снова увидеть! — раздался над ухом знакомый голос. Подняв голову, ученый встретил заинтересованный взгляд офицера, который помог ему в полицейском участке.

— Майор Эрих Гросс, если я правильно помню? — разлепив пересохшие губы, произнес Алекс. — Ваш автомат весьма поспособствовал нашей повторной встрече…

— Хех, а я знал, что парень непрост! — усмехнулся армеец, обернувшись к лейтенанту, его сопровождавшему. — Я бы с удовольствием послушал про твои приключения, но у нас тут война, сам понимаешь…

— На этом берегу безопасно? — задал ученый мучавший его вопрос.

— Уж гораздо безопасней, чем на том, — невесело пошутил Гросс. — Ну а если серьезно, то мы уже в третий раз отогнали их от моста и пока вполне уверенно держимся. Только если не будет никого похуже этих парней с мечами, — сразу оговорился он.

— Эрих, это ты про то чудовище в броне, с топо…

— Конрад, даже не напоминай мне об этом, — осек своего помощника майор на полуслове. — Оно стоило мне слишком многих ребят в Мейрине, и я бы не хотел встретиться с подобным ему еще раз. Особенно сейчас, не имея ничего мощнее трех пулеметов на БТРах и нескольких АГС, — мрачно закончил он.

— Вы продолжаете эвакуацию? — спросил Алекс, чтобы сменить тему. — И что собираетесь делать дальше?

— Мы не проводим эвакуацию, — отрезал армеец. — Действия армии лишь дают отсрочку всем желающим покинуть город. Уговаривать я больше никого не намерен, на это просто нет времени, — он бросил короткий взгляд на часы. — Сейчас половина пятого. Попробуем продержаться до утра на текущих позициях вдоль Роны, а с подходом подкрепления выбьем этих отродий из города. Посмотрим, как им понравятся минометы, танки, артиллерия, ну а если тварям этого не хватит, то и штурмовая авиация, — злорадно добавил он.

— Сэр! На другом берегу заметили что-то странное! — Подбежавший сержант выглядел весьма взволнованным. — Вам нужно срочно взглянуть!

Майор немедленно повернулся к набережной, приложив к глазам бинокль. Спустя несколько долгих секунд он опустил его и произнес бесцветным тоном, глядя в пустоту перед собой:

— У нас точно уже не хватит взрывчатки, чтобы взорвать мост?

— Такой мост — нет, — нарушил молчание лейтенант. — По твоему приказу саперы подорвали соседние, пешеходные мосты, чтобы увеличить плотность огня на этом участке. Уничтожить же шестиполосный, обрушив хотя бы всего один пролет… сомневаюсь, что это бы удалось даже в случае…

— Ясно, не продолжай, — раздраженно прервал его Гросс. — Наш остаток по боезапасу?

— По пулеметным патронам: около четырехсот пятидесятого калибра и несколько коробов на семь шестьдесят два, кроме того, три гранатных ленты к АГС, помимо уже снаряженных, — немедленно доложил Конрад, сверившись со своими записями. — Автоматных вполне достаточно еще на несколько часов интенсивного боя. Ручных гранат тоже много, не меньше двух сотен.

— Экипажам БТР и расчетам АГС запрет на стрельбу до моего прямого приказа. Снайперам и автоматчикам продолжать огонь по противнику. Гранаты дораздать личному составу по четыре на человека. Выполнять!

Лейтенант тут же исчез, отдавая на ходу указания по рации. Алекс тем временем привстал, выглянув из-за баррикады. На противоположном берегу действительно было оживленно. Число гончих и меченосцев заметно выросло — то и дело раздавались хлопки выстрелов и та или иная тварь падала на землю, а если и пыталась встать, то вновь дергалась от попаданий тяжелых пуль. Ученый непонимающе вновь обвел взглядом набережную — чего же так опасался майор? И тут он тоже увидел это. Громадная черная тень мелькнула во мраке сквера рядом с пристанью, чуть качнув деревья. Алекс готов был поклясться, что в ней не меньше нескольких метров.

— Ты тоже его разглядел? — майор задумчиво смотрел в темноту. — Если это исчадие вдруг решит прогуляться по мосту, крыть нам будет нечем. У ЦЕРНа я видел, как от брони такого же рикошетили крупнокалиберные пули, оставляя лишь вмятины. Чудовище за секунды оказалось среди нас! Бой превратился в бойню… За полминуты я лишился одной БМП, трех БТР и почти полной роты своих бойцов! — Он со злостью сжал кулаки. — Никто, ни один из нас не был готов к такому! Ту тварь остановила лишь длинная очередь в упор из автоматической пушки второй БМП… Добивали ее несколькими ПТУРами, удачно оказавшимися под рукой. Сейчас же нет ни БМП, ни ракетных установок, ни даже взрывчатки, чтобы разрушить мост…

— Может быть, стоит отступить, чтобы снова дать им бой уже со свежими силами? — рискнул спросить Алекс. — Скоро ведь подойдет подкрепление…

— Нельзя. Мы — последний барьер между этими чудовищами и жителями Женевы, большинство — граждане Швейцарии, страны, которой я принес присягу. Их все еще слишком много на этом берегу, сейчас безопасном лишь благодаря таким же солдатам, стоящим насмерть вдоль Роны. Надо держаться до последнего. До тех пор, пока от нас будет хоть какой-то толк. — Гросс повернулся к Алексу. — Ты не солдат, к тебе это не относится. Через пять-десять минут подъедет грузовик, залезай туда и эвакуируйся вместе с остальными гражданскими. Если нам обоим повезет, еще увидимся. — Протянув ладонь для прощального рукопожатия, майор понял, что ученый с ошарашенным видом смотрит куда-то мимо — на мост за его спиной, тоже обернулся и его брови удивленно поползли вверх. Посмотреть действительно было на что.

Из непроглядного мрака на набережную, один за другим, размеренной поступью, выходили закованные в металлические доспехи демоны. Мощные кирасы с начертанными на них зловещими символами закрывали их торс, глухие шлемы с прорезями для рогов, из глубины которых светились злобой и ненавистью багровые огни, железные наручи и поножи, прикрывающие уязвимые суставы лап — тьма выплескивала все новые и новые десятки чудовищ. В левой лапе каждый держал массивный ростовой щит, судя по виду, довольно толстый. По крайней мере, беглый автоматный огонь их уже не особо беспокоил — пули лишь высекали снопы искр, в лучшем случае оставляя лакуны в металле. В правой же покоилось двухметровое копье устрашающего вида. На боку в ножнах висел уже знакомый Алексу меч-тесак. Демоны, не обращая внимания на стрельбу, создавали на противоположном берегу подобие какого-то построения, смутно знакомого ученому.

— Всем АГС, огонь короткими очередями по скоплению бронепехоты противника! Пулеметным расчетам ждать моей команды! Где свет, твою мать? Вешай еще одну ракету на тот сквер! — Гросс кричал в гарнитуру рации, отдавая все новые приказы. Его помощник склонился над стационарной радиостанцией — скорее всего, пытаясь вызвать хоть какое-то подкрепление.

Первые гранаты разорвались прямо позади строя, щедро засыпав его осколками — гранатометчики уже неплохо пристрелялись ранее. Несколько демонов упало, но, опершись на древки копий, почти все вновь поднялись на ноги. Вдруг над полем битвы зазвучал протяжный низкий гул — от одного звука у Алекса перехватило дыхание и по телу прошел озноб. Вспыхнувшая над сквером ракета осветила могучее пятиметровое чудовище, надежно прикрытое от усеянного шипами хвоста до концов острых витых бараньих рогов мощной броней. Одна ладонь сжимала древко исполинского, под стать своему хозяину, топора. В другой же находился источник звука — обитый металлом огромный рог, чей гул разносился по всей Женеве.

Как по команде, строй скачком уплотнился и часть солдат — а по общему впечатлению, это были именно солдаты — подняла щиты, приняв на них следующую очередь из автоматических гранатометов. Последующие взрывы даже не нарушили построения, лишь качнулись те демоны, которые непосредственно принимали на себя удары. Весь отряд, как один, сделал первый шаг, слитно лязгнув металлом по закопченному асфальту. Потом еще один. И еще. Вдруг Алекс вспомнил, где он это уже видел:

— Да это же «черепаха»! — воскликнул он, встретив непонимающий взгляд майора. — В смысле, древнеримский строй! Так легионеры в атаку на варваров успешно ходили!

— У варваров не было крупнокалиберных пулеметов, — с мрачным огнем в глазах процедил Гросс. — Всем пулеметным расчетам на БТРах: цель — строй бронепехоты врага! Огонь короткими очередями — по готовности!

Загрохотали крупнокалиберные пулеметы, посылая навстречу демонам смерть, упакованную в обертку из свинца и стали. У Алекса моментально заложило уши. Хлестнувшие по первым рядам меченосцев очереди произвели неплохой эффект — тяжелые пули вырывали щиты у исчадий из лап, пробивали доспехи навылет, либо просто отрывали их хозяину голову вместе со шлемом. Потеряв с десяток воинов, строй остановился — видимо, для перегруппировки.

— И что же делали римляне, когда варвары надирали им зад издалека? — ухмыльнулся майор, обращаясь к ученому.

— Ну, у них были метательные копья-пилумы! — машинально прокричал ему в ответ полуоглохший от стрельбы Алекс, вспомнив сцену из какого-то исторического фильма. — И римляне их довольно метко мета…

— Всем в укрытие! — Не дал ему договорить Гросс. — Пулеметчикам продолжать огонь!

Строй, повинуясь очередному сигналу рога, за пару секунд разуплотнился, и в следующий миг сотня копий взмыла в воздух. Майор бросился на замешкавшегося Алекса, придавив того к земле, а спустя мгновение смертельный ливень обрушился на позиции армейцев. Бритвенные острия пробивали нерасторопных насквозь вместе с бронежилетом, пригвождая к земле. Несколько копий воткнулось в асфальт совсем рядом с Гроссом, лежащем на ученом, лишь каким-то чудом не задев его. Демоны наверняка тоже наблюдали за противником и понимали, что жизнь офицера гораздо важнее и дороже жизни обычного бойца. Строй снова сомкнулся, и характерный синхронный и ритмичный лязг металла сотни марширующих исчадий дал понять людям, что «черепаха» вновь движется. Майор скатился вбок и ученый тяжело поднялся на ноги, хватая ртом воздух — при падении ему сбило дыхание.

Дав еще пару коротких очередей, один из пулеметов замолк. Скорее всего, закончились патроны, ведь целей было предостаточно. По прекратившемуся грохоту Алекс понял, что с остальными тоже что-то не так — кончился боезапас или же убиты сами стрелки. Сейчас наступление демонов сдерживали лишь АГС — гранатометы теперь лупили без остановок, прямой наводкой и почти в упор, выбивая отдельных воинов и немного замедляя общее продвижение строя. Переведя взгляд на дальний берег, ученый понял, что командир демонов тоже вышел из тени — опасаться ему было некого. Шагавшее с топором наперевес к началу моста чудовище обтекал как скалу, поток бегущих вперед звероподобных тварей. Автоматчики переключились на них, но гончих было слишком много — не меньше полутора сотен. И они, невзирая на потери, стремительно сокращали расстояние.

Услышав сзади долгожданный рев мотора, уже собравшийся было бежать Алекс облегченно выдохнул, одновременно ощутив укол совести. Вспомнив слова майора, он подавил это чувство. В конце концов, он же действительно не солдат! А навоевался уже за десятерых. Пора сваливать из этого ада, в который превратилась еще вчера мирная, сытая и спокойная Женева. Обернувшись, он перевел взгляд на подъезжающий транспорт и озадаченно замер. Едущая к передовым позициям машина меньше всего походила на ожидаемый им стандартный армейский грузовик. Спустя несколько секунд, резко затормозив, таинственный транспорт замер в десятке метров от ученого, давая возможность хорошо его рассмотреть.

Он выглядел как гибрид колесного БТРа, увеличенного раза в полтора, и бронированного грузовика для армейских операций. Орудия или пулеметов на нем не было, но имелись малозаметные на матовой черной броне щели-бойницы. Никаких опознавательных знаков тоже не виднелось, а сам броневик производил впечатление военного транспорта какой-то частной военной конторы. Внезапно сзади с шипением открылся люк, превратившись в пандус. По нему начали спускаться вооруженные люди, привлекающие еще больше удивленных взглядов. Странный черный с темно-серыми вкраплениями камуфляж, шлемы со встроенными тактическими дисплеями дополненной реальности, оружие, пусть и похожее на современное — но в то же время и какое-то иное. Его вид не поддавался конкретной национальной идентификации — как будто над созданием трудились все страны одновременно. И опять — никаких знаков различия на форме, нашивок или иных надписей. Прибывшие молча и бесшумно растекались по огневым позициям, будто не замечая находящихся вокруг них опешивших армейцев.

— Кто ваш командир? Назовите свою принадлежность и подразделение! — опомнившись, нарушил молчание Гросс.

— Майор, сделай одолжение, не мешай моим людям делать свою работу, — раздался негромкий уверенный голос. — Какая тебе разница, кто мы? Главное, что на одной стороне.

Командир прибывших спустился по пандусу и Алекс, увидев его, удивленно выдохнул одновременно еще с несколькими людьми, не занятыми истреблением демонов. Камуфляж говорившего постоянно менял цвет, подстраиваясь под окружающие оттенки, как хамелеон. Если бы не отсутствие шлема, то человека в царящем вокруг полумраке практически не было бы видно. Рельефная поверхность костюма, повторяющая естественную мускулатуру тела, становилась то матово черной, то темно-серой. В руках командир держал нечто похожее на штурмовую винтовку крупного калибра, а из-за спины выглядывала рукоять… меча! На груди тускло мерцал крошечный значок в форме рыцарского щита — серебряный крест на черном фоне. Уверенные, четкие движения выдавали в нем опытного бойца, а холодный и невозмутимый взгляд, казалось, пронизывал насквозь. Нажав что-то на крошечном дисплее, расположенном на запястье, он произнес:

— Вульф, прием. Я на позиции. Да, все по плану. Отбой. — После этого он, как понял Алекс, переключил канал. — Шварц, отработай парой термобарических по центурии, потом отстреляй остаток по гончим. Блиц, попробуй достать сотника… да, и следи за крышами: сангусы — приоритетные цели. Остальным — заткнуть уши и раскрыть рты! — Последнюю фразу он проорал явно для армейцев.

Алекс решил последовать команде — и не зря. Через пару секунд две ракеты с шипением пронеслись вдоль моста, угодив в самую середину «черепахи». Яркая вспышка осветила окрестности, от сдвоенного взрыва дрогнула земля, а взрывная волна ударила по ушам. Строй разметало по всей ширине моста, некоторые демоны улетели прямиком в Рону, подняв тучи брызг. Загрохотали штурмовые винтовки прибывших, больше напоминающие ручные пулеметы, и у Алекса от удивления глаза на лоб полезли. Непонятно, что за патроны использовали их неожиданные помощники, но пули действовали крайне эффективно, как будто не замечая прочной брони. Конечности отрывало целиком, при попадании же в тела они словно взрывались изнутри, мгновенно убивая демона. Сотня таяла на глазах.

Командир демонов, еле видимый сквозь вспышки взрывов, издал инфернальный рев, от которого у ученого зашевелились волосы на голове, и сорвался с места, набирая скорость. Машины, попадающиеся на пути, он перепрыгивал, сминал, или отшвыривал в стороны. Броня чудовища начала менять цвет, постепенно багровея — как будто раскалялась в домне. Лезвие же его огромного топора на глазах становилось ярко-красным, а его отточенная кромка — почти белой. Древко, сжатое мощными лапами, уже дымилось, образуя за бегущим туманный шлейф, искажаемый исходящими от демона волнами жара.

— Доннер, твой выход! — Командир гулко стукнул по броне транспорта кулаком. — Это Вторжение, деремся в открытую!

Из недр броневика раздался приглушенный торжествующий рев и в следующую секунду оттуда тяжело спрыгнул на дорогу… Алекс сначала даже не понял, что это. Экзоскелет, тяжелый бронекостюм или же шагающий робот? Донельзя довольное лицо какого-то здоровяка, находящегося внутри этого устройства, исключало последнее предположение. «Стало быть, первое или второе, а скорее всего, и то, и это одновременно», — решил для себя Алекс, в немом изумлении рассматривая обводы матового черного корпуса бегущего мимо него бронепехотинца. В каждой руке у него было встроено по оружию, вероятно, весьма мощному. Оставляя следы на трещавшем под его шагами асфальте, Доннер, как его звали, добрался до набережной. Тем временем гигантский демон с топором, преодолевший уже середину моста, вдруг безо всякой видимой причины споткнулся на ходу и, чуть не упав, снова яростно взревел, схватившись за глаз. Ученый на этот раз заметил инверсионный след раскаленного воздуха от выпущенного с огромной скоростью снаряда или пули. Судя по его началу, стрелок находился на верхнем этаже здания неподалеку. Выстрелов, впрочем, слышно не было.

— Блиц, так держать! — похвалил невидимого бойца командир. — Доннер, заканчивай уже с сотником!

Алекс перевел взгляд на здоровяка в массивном бронекостюме. Тот подприсел, снижая центр тяжести, и, судя по всему, заблокировал нижние конечности, после чего выстрелил двумя толстыми штырями, крепившимися вдоль голеней, в асфальт. Мощные заряды вбили металлические двутавровые заточенные прутья глубоко в землю, давая дополнительную опору. Затем он поднял правую руку, наводя выскочившую из пазов, уже раскручивающуюся трехстволку на бегущего сотника и… Алекс снова оглох. Однако зрения он не утратил. И смог хорошо рассмотреть, как пятиметровое чудовище вдруг останавливается, словно натыкаясь на ударивший в него поток трассеров. Как снаряды автоматической пушки рвут на куски его доспех. Как от него отлетают ошметки плоти и брызжет черными фонтанами кровь. Как он пытается спрятаться среди машин, но их кузовы — не преграда для такого оружия и не укрытие для столь заметной цели. Как он ползет к спасительному краю моста, но прицельная очередь разносит ему череп вдребезги, а сработавшая термобарическая граната разбрасывает дымящиеся останки…

По лицу потекло что-то теплое и соленое. Алекс тыльной стороной ладони вытер кровь, текущую из носа — наверное, лопнул сосуд. В ушах звенело, перед глазами плыли круги от постоянной круговерти выстрелов, трассеров и взрывов — или же от нервного перенапряжения. Доннер тем временем вовсю развлекался — отстреливал рвущихся к людям немногочисленных гончих чем-то вроде крупнокалиберных автоматических дробовиков, тоже встроенных в его чудо-броню. Хлопали одиночные, добивая ползущих назад демонов-воинов, уже практически невидимых в чадящем пламени десятков костров из бывших автомобилей. Начало моста, как и противоположный берег, полностью исчезли в густом дыму горящих покрышек, бензина и сотен мертвых тел — в основном человеческих. Лишь мутные сполохи массовых пожаров немного разгоняли тьму над мертвой половиной Женевы, отделенной от пока живой ее половины лишь узкой, вьющейся нитью лениво текущей Роны.

Глава 11 — Таинственный союзник

— Да кто вы такие?! — не выдержал Гросс. — Из НАТО? Наемники? Или русский спецназ?

— Ну ты и настырный, майор, — усмехнулся командир загадочного отряда. — Все три раза мимо. Хотя стреляешь ты явно лучше, чем угадываешь, раз до сих пор жив. Мой позывной — Кригер, — он протянул руку, затянутую в тускло мерцающую броню.

— Эрих Гросс, разведбатальон первой механизированной бригады… точнее то, что от него осталось, — представился майор в ответ, обменявшись рукопожатием. — Ваше появление было весьма эффектным… и эффективным. Спасибо за своевременную помощь.

— Чем смогли — помогли, — хмыкнул тот в ответ, обратив внимание на подошедшего лейтенанта Кенига. Помощник Гросса вопросов задавать не стал, лишь встал чуть сзади, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Это что, адаптивный камуфляж? — всмотревшись, удивленно произнес Гросс. — Его же вроде только разрабатывают?

— Официально этот тип маскировки еще даже не изобрели, — подтвердил Кригер. — В войсках появится лет через пятнадцать, не раньше. Как и бронепехота, — он бросил короткий взгляд на Доннера. — Что касается помощи, то скорее мне самому нужно благодарить вас за выдержку и стойкость. Это наша война, вы же оказались вовлечены в нее волей случая. В штабе допустили цепь роковых просчетов, за которые человечество дорого заплатит. Если не принять нужных мер.

— Ваша война!? То есть вы знаете, откуда взялись демоны и что им от нас нужно? — стоящий неподалеку Алекс не смог сдержать удивления.

— Да, — кивнул Кригер. — Более того, мы ждали Вторжения именно этой ночью — примерно в то же время, но — в другом месте, под Прагой. Культ стянул туда значительное число своих последователей, разведгруппами был замечен даже один из пяти иерофантов — верховных жрецов. Все однозначно указывало на подготовку к открытию в Точке Силы двустороннего портала, так называемых Врат. Этот портал ведет в Абаддон — демонический мир, — продолжал сыпать непонятными терминами Кригер, заставляя брови слушателей подниматься все выше. — Здесь же не было замечено никакой активности, вообще. Все силы направили туда, а под Женевой оставили для подстраховки лишь две группы огневой поддержки — мою и Вульфа. На всякий случай штаб устроил внеплановые учения вашей армейской бригады неподалеку от точки Силы, где мог бы пройти ритуал… Да-да, наша организация весьма влиятельна, — усмехнулся командир группы, глядя на ошарашенного майора. — Впрочем, привлечение сторонних вооруженных сил в места проведения наших операций — рутинное дело. «Учения», «спецзадания», «поимка террористов» и прочее неплохо маскируют деятельность, которую мы тщательно скрываем. Как и сам факт нашего существования.

— То есть Маркус наверняка состоял в этом культе… — задумчиво произнес Алекс.

— Какой еще Маркус? — Кригер задержал заинтересованный взгляд на ученом. — Ты знаешь, кто открыл Врата? И что важнее, как ему это удалось без массовых человеческих жертвоприношений?

— Я расскажу все, что знаю, но в свою очередь рассчитываю получить ответ на пару вопросов, — он мимолетно встретился с Гроссом глазами, и тот едва заметно кивнул.

— Договорились. Выкладывай, коротко, и по сути, — поторопил его Кригер.

— Я был в ЦЕРНе в момент открытия портала. Маркус знал точное время, ему понадобилась всего капля своей крови — он смочил ей пергамент со странным рисунком, а затем поместил его в камеру протонного синхротрона, как мишень. Открылся странный, мерцающий диск — портал, как я понимаю — и оттуда полезли эти твари. Мне удалось выбраться, прихватив с собой на всякий случай записи камер наблюдения. Я передал их майору Гроссу, но мне кажется, что вам они будут более полезны.

Майор молча подошел и протянул небольшую коробочку жесткого диска Кригеру. Тот с нетерпением ее выхватил, подсоединил к небольшому контакту, встроенному в запястье, и вывел информацию на свой тактический дисплей.

— Я так и знал! Чертов отдел аналитики, гореть им в аду! — воскликнул он спустя десяток секунд. — Я ведь чувствовал, что это подстава! Вся эта возня в Праге — для отвода глаз, они и не собирались открывать там Врата! Размен фигур… банальная жертва нескольких пешек — чтобы заполучить целиком всю шахматную доску! Использовать ускоритель частиц, чтобы воздействовать на кровь жестким излучением, в нужное время и в нужном месте… И сделать то, что в свое время не удалось немцам в марте сорок пятого в Тюрин… — внезапно Кригер осекся, видимо поняв, что сболтнул лишнего, и замолчал.

— Сорок пятый год? Я не ослышался? — у Алекса буквально чуть челюсть от удивления не отвисла.

— Это и есть именно те два вопроса, на которые ты хотел бы знать ответ? — невозмутимо поинтересовался тот.

— Н…нет, — взял себя в руки Алекс. — Итак, я хочу знать, с чем мы имеем дело и как с этим бороться. Вы говорили про какое-то вторжение, а если это демоны, то получается, что настал…

— Судный день? — закончил за него фразу Кригер. — А что, можно сказать и так. Вот только к религии все это, — он обвел широким жестом берег напротив, — не имеет никакого отношения. Их раса существовала задолго до всех религий, а возможно, и до самого человечества. Священные книги лишь предостерегают нас, говоря о том, что однажды случившееся может повториться вновь. Да-да, ты все правильно понял: Вторжения, пусть и в меньшем масштабе, уже случались, и одно из них отчасти послужило причиной возникновения нашей организации… — командир снова резко замолк, как будто вслушиваясь, после чего нажал кнопку связи. — Вульф, трехминутная готовность. Заканчивай. — Снова повернувшись к слушателям, он продолжил:

— Итак, время не ждет, так что коротко, и по сути. Этой ночью на женевских улицах вы можете натолкнуться на несколько разновидностей низших демонов. Если точнее, то можно повстречать цибусов двух разновидностей, а именно гончую или пехотинца-мечника. Также можно нарваться на мортуса, точнее на его носителя… Ну а если не повезет, то на доминуса или сангуса. Гончие любят нападать сверху, резкие рывки и прыжки. Тактика волчьей стаи. С ними главное — держать дистанцию. Мортусы — нечто вроде бесов-призраков. Вселяются в голову, конкретнее — вот сюда, — Кригер постучал себя по затылку. — Берут на себя управление нервной системой и некоторыми функциями головного мозга носителя. Одержимые в первые сутки неуклюжи и относительно неопасны. Что-то вроде зомби из фильмов ужасов. Лечение соответствующее — выстрел в голову. В радиусе Области Смерти убивать без определенных мер не рекомендуется — тварь просто перепрыгнет в другое тело, обычно ближайшее или представляющее угрозу…

— Что за Область Смерти? — перебил его Алекс. — Ее как-то видно?

— Любые Врата, двусторонние, как эти, или односторонние, что бывают гораздо чаще, при открытии создают Пелену, — Кригер воздел указательный палец вверх, и все уставились в чернильно-черное небо. — Это малопроницаемая для света, радиоволн и прочего электромагнитного излучения облачная завеса, природа которой нам пока неизвестна. Ее диаметр примерно в двадцать тысяч раз превышает диаметр Врат. Например, сейчас он — не менее пяти метров, значит, диаметр Пелены — где-то около ста километров. Территория под ней — Область Тьмы. Если доживете до рассвета, то поймете, почему мы ее так называем. Диаметр Области Смерти, граница которой, кстати, глазу не видна, в десять раз меньше. В данный момент — около десяти километров, и мы пока что не в ней. Мортусы могут находиться вне физического носителя лишь в ее пределах. Ты, — указал на Алекса Кригер, — не стал одержимым лишь потому, что число мортусов было еще малым, потенциальных носителей же вокруг — гораздо больше. Повезло тебе, короче говоря.

— Но как же тогда вы собираетесь закрыть портал? — удивился ученый. — Ведь весь ваш отряд станет одержимыми, едва переступив границу этой самой Области Смерти…

— Есть защита, — указал Кригер на крохотный прибор на своем запястье. — Портативные инфразвуковые генераторы. Создают зону около пяти метров, в которой под действием определенной звуковой частоты мортусы не могут завладеть телом, или же покидают носителя — с его немедленной смертью. На остальных Низших действует тоже неплохо. Замедляет скорость, реакцию и регенеративные способности — серьезно ослабляя их боевые качества. Нам бы очень пригодилась парочка инфразвуковых пушек здесь, на мосту — но в штабе недальновидно решили обойтись стандартной экипировкой.

— А сейчас он работает? — уточнил Алекс.

— Нет. Ощущения, честно говоря, не из приятных, поэтому мы включаем их только при работе с одержимыми — что бывает чаще всего, при входе в Область Смерти или же в случае вероятности ближнего боя. Однако прямо сейчас недалеко работает более консервативный источник инфразвука, — Кригер указал пальцем на темную громаду Женевского кафедрального собора, возвышавшегося неподалеку. Прислушавшись, Алекс понял, что тревожный колокольный набат все это время не смолкал, став почти привычным звуковым фоном. — Этот собор, как и многие другие в Европе, был построен при финансовом участии нашего Ордена. Посему некоторые, самые большие его колокола издают, в том числе, и инфразвуковые колебания нужной частоты.

— Невероятно… Если я правильно понял, внутри собора можно укрыться от этих… мортусов, да? — поинтересовался ученый.

— До тех пор, пока кто-нибудь бьет в колокол… — пожалуй, да. Но от остальных Низших, даже от цибусов вроде гончих или пехотинцев, колокольный звон не спасет. Нужно что-то посерьезней, — развел руками Кригер. — Кстати, о пехоте. Это — воины демонов, их самый многочисленный вид. Атакуют как в сомкнутом, так и в рассыпном строю. Копьем орудуют умело, могут точно метнуть его на сотню метров. Доспехи защищают их от ручного стрелкового оружия… за небольшим исключением, — Кригер с довольным видом погладил свой автомат. — Главная слабость — из-за тяжести брони малоподвижны, если быстро бегаешь — вполне можно оторваться…

— Разве это не элитные войска? — перебил его майор. — Прежде они были без доспехов…

— Тебе лучше даже не знать, какая у них гвардия, — медленно и весомо отчеканил Кригер, мрачно глядя на Гросса. — То что ты счел элитой — обычные легионеры их армии. Все, кто был до того — скорее всего, надсмотрщики или охрана одного из рудников. Блиц, ты сигилы на броне рассмотрел? — обратился он к невидимому собеседнику. — Ну да, как я и думал: это Пятьдесят седьмой пехотный, под началом Саргатанаса, одного из примархов Астарота и генералов его армий. Скорее всего, именно Астарот — Герцог Лжи — и руководит Вторжением. Кстати, это далеко не самый лучший из пехотных легионов Абаддона, — мимоходом заметил Кригер, — по боевой выучке и оснащению он уступает большинству остальных.

— Легион… ведь это же несколько тысяч воинов! — потрясенно воскликнул Алекс.

— В обычном пехотном — чуть больше шести с половиной тысяч цибусов-мечников, — невозмутимо уточнил Кригер. — Однако я больше опасаюсь того, что командир легиона вот-вот пройдет Вратами в наш мир — их диаметр вполне это позволяет.

— Но… вы же его убили! То чудовище с топором, закованное в броню! — Алекс непонимающе развел руками.

— То был обычный сотник, доминус-центурион, Низший восьмого ранга, — хмыкнул Кригер. — Ему башку Доннер и врукопашную открутить сможет. А вот легат — другое дело. Я абсолютно точно знаю две вещи. Во-первых, он — Высший, хоть и младшего ранга, во-вторых, у моей группы нет оружия, которым его можно уничтожить…

— Брат сержант-командор! — подбежал к Кригеру один из его бойцов. — С дронов в километре отсюда отчетливо наблюдается сосредоточение сил врага, уже не меньше семи центурий!

Словно в подтверждение его слов, вдалеке раздался уже знакомый протяжный гул рога, затем, чуть в стороне, еще один — и так далее. Алекс невольно вздрогнул.

— Блиц, доложи обстановку! — связался со своим наблюдателем Кригер. — Что?! Сколько?! Не подпускай их к мосту! Вульф, где подрыв, твою мать?! У тебя десять секунд! — Он отключил связь и проорал:

— Сангусы! Прочь от моста! Найти укрытие, всем к бою! — после чего рванул к своей бронемашине. За ним резво пронесся Доннер, оставляя глубокие вмятины в асфальте. Алекс после секундного колебания бросился за ними, но не успел добежать до броневика какие-то метры — земля вдруг как будто приподнялась, ударив по ногам, а ударная волна от мощного взрыва позади, протащив с десяток шагов, швырнула его на землю. В глазах потемнело, и ученый потерял сознание.

С трудом приподняв ноющую голову, он понял, что обморок был кратковременным — несколько секунд, не больше. Пыль от рухнувшего моста пока даже не осела на землю, еще сильнее ухудшив видимость. Кригер в своей мерцающей броне и с черным клинком в руке стоял в свете мощных фар-прожекторов, направленных на реку. Он напряженно вглядывался в пыльную взвесь, пытаясь понять, успел ли кто-нибудь проскочить до взрыва на эту сторону.

— Включить «Обереги» и тепловизоры! Если хоть один из них успел пересечь Рону, я должен это знать до того, как он будет рядом! — отдавал Кригер приказы. — Блиц, наблюдай за кромкой моста! Доннер — дробовики! Шварц, Лихт, Зорн — держите мечи наготове! Остальные — работать по секторам! Если что, мне нужен такой поток свинца, чтоб и мышь не проскочила!

Пыль постепенно рассеивалась, оседая на землю — но даже прожектора не могли пробить пока еще плотное облако до конца. Алекс на всякий случай заполз под броневик и до боли в глазах всматривался во мрак. Вдруг он скорее почувствовал, чем увидел: впереди, у самой кромки, тьма на миг стала еще темнее. И одновременно с этим вздрогнул от резкой команды Кригера:

— Сангусы! Два звена! Всем — огонь по цели! За Орден!

Напряженная тишина взорвалась оглушительным грохотом — стреляло все, что могло стрелять — от автоматических дробовиков Доннера до крупнокалиберных армейских пулеметов. Казалось, ничто живое не сможет выжить в этом аду. Но из пылевого облака стремительно вылетело несколько фигур, непостижимым образом избегая шквального огня. Их движения были невероятно быстрыми для обычного глаза, сливаясь в мутный шлейф. Мгновенно сократив дистанцию, они оказались в нескольких метрах от людей, вынудив пулеметчиков прекратить стрельбу — но внезапно замедлились, как будто наткнулись на незримую преграду. В следующую долю секунды это стоило жизни двум из них. Голова первого демона разлетелась от попадания снайперской пули, второго же буквально разорвало в клочья короткой очередью из дробовика Доннера.

Двое оставшихся, окончательно сократив разрыв, вихрем промчались сквозь солдат, убив нескольких молниеносными ударами своих длинных и узких клинков, и исчезли во тьме ближайшего переулка. Алекс, несмотря на охвативший его страх, успел их рассмотреть — худощавые, с заостренными лицами, на которых дьявольским огнем горели глаза, полные звериной злобы и жажды крови — в металлических нагрудниках, одетых поверх темно-багровых рубах. Наброшенные на одно плечо длинные развевающиеся плащи ничуть не сковывали этих исчадий, но помогали им, скрывая движения и делая нечеткой фигуру. Издалека или со спины их вполне можно было бы принять за людей. Во всяком случае, они гораздо больше походили на человека, чем те демоны, которых ученый видел до сих пор.

— Всем сгруппироваться! Не терять бдительности! Минус четверо, осталось еще двое! — Кригер развернулся спиной к реке, тревожно, и как показалось Алексу, даже со страхом обводя взглядом темнеющие окна ближайшего дома. — У кого нет инфразвуковой защиты, держаться ряд… — Ч-черт!

Появившиеся словно из ниоткуда две тени беззвучно и стремительно ворвались в гущу отряда, сделав невозможной стрельбу в упор. На набережной в свете прожекторов и редких вспышек выстрелов закипела кровавая рукопашная схватка. Сангусы под воздействием инфразвука замедлились настолько, что их движения стали различимыми глазу. Но демоны все равно вели бой со скоростью, в разы превосходящей человеческую реакцию. Сменив тактику, эти воплощения смерти действовали уже не столь прямолинейно. Они постоянно двигались, хаотично меняя направление и одновременно прикрываясь мечущимися в растерянности армейцами от людей Кригера, мешая им. За несколько бесконечно долгих секунд Кригер потерял уже двоих бойцов, рассеченных мечами демонов. Гросс — пятерых солдат, причем трех из них — от своего же огня.

Раненых было гораздо больше — некоторые пытались продолжать бой, но большинство армейцев, осознавая тщетность своих попыток, разбегались или отползали, ища укрытие. Алекс заворожено наблюдал за схваткой, которая постепенно разделилась на две. Один из сангусов дрался одновременно с тремя мечниками Кригера, успевая и обороняться, и контратаковать. Бой между ними пока шел на равных — но, хоть и уступая в скорости, люди уверенно наседали, и кираса демона была уже иссечена в нескольких местах. Выйти из схватки он не мог — Доннер со своими дробовиками, да и не только он, не оставляли ему ни малейшего шанса.

Второй же сангус сражался с самим Кригером. Тот, как потрясенно про себя отметил Алекс, почти не уступал в скорости демону — то ли благодаря новейшей броне, то ли многолетним тренировкам. Их выпады, сложные серии рубящих и колющих ударов, встречающие блок или же вспарывающие со свистом воздух, сливались в звенящий металлом полупрозрачный ореол, окружающий противников. И здесь итог боя был весьма тревожен — демон непрерывно атаковал, а его соперник ушел в глухую оборону, временами огрызаясь контратаками. Одна из них почти достигла цели, но сангус успел отбить клинок плашмя свободной рукой. Направленное в грудь лезвие лишь скользнуло по левому предплечью, взрезав рукав багровой рубахи, и рассекло плоть, оставив широкую рану. Черная дымящаяся кровь хлынула по руке демона, со злобным шипением оскалившего пасть с длинными верхними клыками. В следующую секунду вихрь ударов заставил Кригера пошатнуться, что моментально использовал сангус — проведя убийственную по силе и скорости атаку. Мерцающая броня окрасилась алым, а ее владелец, потеряв равновесие, упал на одно колено.

В тот же миг у демона, уже готового обезглавить поверженного врага, в кирасе вдруг появилась громадная дыра, и на Кригера хлестнул фонтан черной крови. Сангус захрипел и свалился на своего противника, придавив того к земле. Алекс, повернув голову, опять заметил инверсионные завихрения в еще не успевшей осесть пыльной взвеси. — «Снайпер этого загадочного отряда, похоже, спас жизнь своему командиру», — мелькнула у него мысль. Тем временем последнего демона, все же успевшего убить одного из мечников Кригера, прикончили оставшиеся, подрезав ему ногу под коленом и после этого буквально изрубив в куски. Лежащего на Кригере все еще живого и щелкающего клыками сангуса мощным пинком отправил в полет подбежавший Доннер и очередью из дробовика разнес его на части прямо в воздухе. Не останавливаясь, он отправился делать контроль еще двум, подстреленным у кромки моста в самом начале боя.

Глава 12 — Падение Женевы

По толстому металлу пандуса гулко загрохотали шаги, и Алекс поспешил выбраться из-под броневика, ставшего ему убежищем. В свете прожекторов царила суета — армейцы в спешке грузили раненых в БТРы и снимали стационарное вооружение с баррикад, явно готовясь к переброске. Люди Кригера, забрав тела своих павших бойцов, вполголоса совещались за бортом своей бронемашины. Самого же командира внесли внутрь, где, судя по всему, оказывали ему нужную помощь. Рядом, едва не задев ученого, тяжело прошагал Доннер в своем бронескафандре и, поднявшись по пандусу, скрылся внутри.

Алекс растерянно огляделся, ища взглядом Гросса — но не обнаружил его. Подбежав к группе солдат, спешно закидывающих ящики с патронами в десантный отсек БТРа, он увидел лейтенанта Конрада, бинтующего набухшее от крови левое предплечье.

— Где майор Гросс? — ученому пришлось напрячь голос, чтобы перекричать шум от мотора, разноголосицу и стоны раненых.

Армейцы, проигнорировав его вопрос, продолжили свое дело. Спустя несколько секунд лейтенант, явно нехотя, все же удостоил его своим вниманием:

— Эриху сильно досталось, — процедил он, морщась от боли. — Ты бы сваливал отсюда, парень, пока цел.

— Так мост же разрушен, — неуверенно начал Алекс. — Опасности вроде нет…

Конрад, хмыкнув, забрался на броню вслед за солдатами, закончившими погрузку. Взглянув на едва стоящего на ногах ученого, он напомнил:

— Граница области Смерти, как утверждал Кригер, уже скоро пройдет прямо здесь, — он бросил взгляд на стоящий поодаль матово-черный броневик. — Защиты от этого у нас нет. Беги прочь со всех ног… и удачи.

Лейтенант гулко хлопнул ладонью по броне, давая знак водителю, и двигатель взревел, обдав Алекса густо пахнущим выхлопом. БТР развернулся и, набирая скорость, устремился на восток, по Женевскому шоссе. За ним, формируя колонну, в том же направлении прошли еще два, облепленные, как и первый, сидящими и лежащими на броне солдатами. Ученый проводил их мрачным взглядом, осознавая, что в одиночку выбраться из горящей Женевы без транспорта — весьма нетривиальная задача.

Возникший словно из ниоткуда силуэт в тускло мерцающей броне, бугрящейся узлами мышц, с длинной, необычного вида винтовкой в руках, заставил Алекса испуганно отпрянуть от неожиданности. — «Должно быть, это Блиц», — сообразил он, задержав взгляд на быстро шагающем к броневику коротко стриженном темноволосом мужчине с темной повязкой на левом глазу.

— Возьмите меня с собой! — непроизвольно вырвался у него отчаянный крик. — Я же здесь погибну!

— Мы идем на войну, и едва ли хоть одному из нас суждено увидеть следующий день, — Блиц остановился, повернувшись к ученому. Его глаз, не скрытый повязкой, сверлил Алекса взглядом полным решимости и вместе с тем обреченности. Взглядом смертника. — Ты не солдат. Беги и попробуй выжить — пока еще есть надежда.

Резко развернувшись, он длинным прыжком перекрыл с десяток метров, легко взмахнув на броню, после чего скользнул внутрь бронемашины, провожаемый изумленным взглядом ученого. Сорвавшись с места, броневик, лавируя между замершими машинами, помчался вдоль по набережной Роны. Оставшись в одиночестве, Алекс беспомощно огляделся. Вдруг что-то, лежащее в бетонной пыли, как раз на том месте, где остановился Блиц, привлекло его внимание. Наклонившись, он подобрал, как ему сначала показалось, чьи-то наручные часы с разрубленным ремешком. Однако циферблата не было, на пыльном черном круге лишь мутнели цифры — 0.035.

— Сейчас же около пяти, — бросив взгляд на свои собственные часы, недоуменно произнес вслух Алекс, рефлекторно крутанув выступающую справа заводную головку. Она не прокрутилась, а цифры поменялись на 0.024. — «Хм, а если нажать?», — мелькнула мысль, а палец тем временем уже вдавливал рифленый металл. С тихим, но отчетливым щелчком заводная головка, оказавшаяся кнопкой, ушла внутрь, и на круге загорелся тусклый красный огонек. Алекса пронзила холодная волна необъяснимого страха — мышцы будто свело спазмом, на лбу выступил пот и даже волосы, казалось, встали дыбом. В ушах же стояло странное низкое гудение, почти на грани слышимости. Ученый дрожащими пальцами снова нащупал кнопку. Тот же тихий щелчок, красный огонек погас, и вместе с ним исчез охвативший его приступ паники. Цифры снова сменились. — «Теперь 0.016, что бы это ни значило», — хмыкнул про себя Алекс. «Вещь, несомненно, одного из бойцов этого таинственного Ордена. Но что же это такое?» И тут его осенило.

— Ну конечно! Инфразвуковой генератор! — воскликнул он, рассматривая странный прибор. — «Ощущения не из приятных»… Очень, очень мягко сказано, господин Кригер, — усмехнулся он, рассматривая табло, на котором уже первые три цифры были одинаковыми. Но пришедшая следом мысль вызвала уже настоящий, не наведенный страх. Область Смерти… Расширение портала… Граница скоро пройдет прямо здесь… Кусочки нехитрого паззла сами сложились в картину, и Алекс с ужасом понял, что будут значить четыре ноля на «часах». Его смерть. Если только он снова не включит инфразвуковую защиту. Палец мгновенно нашел кнопку, но прибор, предательски выскользнув из вспотевшей ладони, покатился по растрескавшемуся асфальту. Бросившись на землю, ученый накрыл его телом и вдавил кнопку включения. Гудение возобновилось за мгновение до того, как последняя двойка на табло превратилась в ноль. Снова накатил страх, но в крови уже и так гуляла ударная доза адреналина. Вскинув взгляд, краем глаза он как будто заметил промелькнувшую тень. Нечто полупрозрачное, почти добравшееся до цели, но отброшенное в последний момент волной инфразвука. «Должно быть, мортус… а может, и просто показалось», — отстраненно подумал Алекс, чувствуя, как последние силы покидают его, ноги подгибаются, а обессиленное сознание проваливается в беспробудную черноту.

Приоткрыв тяжелые, как свинец, веки, он обнаружил себя лежащим на асфальте в пыли. На одежду уже нанесло тонкий слой пепла, непрерывно падающего с черного как смоль неба. С трудом поднеся руку с часами к глазам, он понял, что провалялся в обмороке без малого полчаса. В голове стоял знакомый еле слышимый гул, и не покидал непонятный, беспричинный страх. Впрочем, организм уже начал понемногу привыкать к новому на него воздействию. Непрерывный панический приступ от воздействия инфразвука уже значительно притупился, уступив место чувству «постоянного ожидания опасности» — хорошо знакомому многим школьникам и почти всем параноикам. Пошарив рукой в пепельной пыли, Алекс нашел «Оберег», как его называл Кригер, и всмотрелся в табло. Никаких цифр на нем теперь не было, зато каждые пять секунд оно окрашивалось в тускло-багровый цвет, как бы пульсируя. Лампочка-индикатор горела ровным красным огоньком.

Вдруг совсем рядом, в нескольких метрах, раздался звук шагов. Ученый повернул голову и увидел стоящего рядом мальчика лет восьми-девяти, в ночной пижамке и босиком.

— Малыш, где твои родители? — спросил он. Ребенок медленно повернул голову, и Алекса в который уже раз за эту кошмарную ночь прошиб холодный пот. Закатившиеся зрачки, бельма, ощеренный рот — один из мортусов завладел очередным носителем. Одержимый захрипел и вытянул худые и бледные мальчишеские руки, хватая скрюченными в мышечном спазме пальцами воздух перед собой. Ученый, засучив ногами, пополз назад на спине, лишь бы оказаться как можно дальше от кровожадной твари. Одержимый сразу, как по команде, двинулся вперед, подволакивая перебитую в колене правую ногу и не переставая плотоядно хрипеть. Одновременно из мрака с разных сторон выступило еще несколько фигур, постепенно подходя к полумертвому от ужаса Алексу. Когда в спину ученому внезапно уперлось что-то твердое, он не выдержал и заорал от неожиданности — но это оказался лишь каменный столбик ограждения набережной. Алекс попытался встать, но понял, что не может этого сделать. Ноги подкашивались, и тело словно впало в ступор от страха.

Тем временем одержимые, которых было уже больше десятка, обступили его с разных сторон — но вдруг остановились, как будто упершись в невидимую границу. Алекс, уже зажмуривший глаза в ожидании кровавой расправы, приоткрыл их. Он с удивлением увидел, что ближе нескольких метров к нему так никто и не подошел. Поднявшись на ноги, ученый прислонился к бортику и осмотрелся. Вокруг — полтора десятка одержимых и каждую секунду из темноты появлялись все новые, как будто их что-то тянуло к нему. Позади — мутная от крови и пепла Рона, неплохая альтернатива быть разорванным на куски. Слева — въезд на бывший мост и вид на Женевское озеро с еще работающим фонтаном невдалеке. Справа — пешеходный мостик, тоже взорванный, скорее всего, армейцами и… лодочный причал! Пара яхт среднего размера — не имевший особого опыта в мореходстве Алекс сразу отмел их как транспорт, трезво оценив свои возможности… И моторная лодка, стоявшая рядом, почти незаметная на их фоне. То, что надо!

— Но почему вы не подходите вплотную? — ученый недоуменно перевел взгляд на растущую толпу одержимых, от которой его отделял полукруг чистого асфальта где-то пятиметрового диаметра. И тут до него дошло. — Ну конечно! «Оберег»! — Он вытянул вперед ладонь с мерцающим в темноте прибором, и одержимые, стоящие ближе всего, резко шарахнулись в стороны. — Что, уроды, не нравится?! А как насчет этого?!

Алекс, крепко зажав драгоценное устройство в руке, резко сделал пару шагов вперед. Толпа, издав смесь яростных хрипов и гортанного клокота, расступилась, пропуская его — но одновременно беря в плотное кольцо. Один из одержимых, в рваной и окровавленной полицейской форме, начал поднимать табельный пистолет, зажатый в бледной руке. Ученый спонтанно прыгнул вперед, резко сократив расстояние. Не успевшие отпрянуть одержимые, в том числе и бывший полицейский, повалились на асфальт с отчетливо слышимым хрустом шейных позвонков. Осторожно приблизившись, Алекс пнул ближайшего к нему, переворачивая на спину. Тот не подавал признаков жизни, а его голова была неестественно повернута почти затылком вперед.

— Покинул носителя… «с его немедленной смертью», — процитировал ученый слова Кригера, вдруг всплывшие в памяти. — Ни себе, ни другим, значит?

Склонившись над телом полицейского, он с трудом выдернул из сведенных судорогой пальцев табельный «Глок», проверил патроны — осталось больше половины магазина. После чего направился к лодочному причалу, окруженный со всех сторон бесновавшимися в припадке бессильной злобы одержимыми. Пришвартованная небольшая четырехместная лодка мерно покачивалась на волнах. Алекс, подтянув ее за трос к пирсу, осторожно спустился внутрь. После беглого осмотра в лодке, хоть и моторной, обнаружилась пара весел и синяя куртка, которую он сразу же надел поверх рваной окровавленной рубахи. А вот бензина в бензобаке почти не было, как и запасной канистры с топливом.

Ученый тоскливо вздохнул и попробовал завести двигатель, резко дернув за тросик-стартер. Мотор, чихнув пару раз, заводиться наотрез отказался. Повторив еще несколько раз свою попытку, Алекс сделал неутешительный вывод о том, что ему не хватает либо бензина, либо сил. Разбираться особо не хотелось — столпившиеся на пирсе одержимые сверлили его яростными взглядами, бешено хрипели и завывали, нагоняя нешуточный страх. Плюнув на мотор, он уже было взялся за весла, но вспомнил, что так и не отвязал лодку. Обратно на пирс прыгать было уже поздно, а ножа под рукой, как назло, не нашлось. Бормоча под нос ругательства, ученый начал торопливо развязывать сложный узел на носу лодки, изредка и с беспокойством поглядывая на причал. Как оказалось, не зря.

Тьма вдали, на грани видимости, шевельнулась, выпуская из себя несколько звероподобных силуэтов. Они замерли на долю секунды, после чего, не сговариваясь, рванули к пирсу, длинными скачками сокращая расстояние. Алекс, все еще борющийся с неподатливым узлом, моментально вспомнил слова Кригера, что инфразвук демонам хоть и помеха, но не смертельная. Выход был лишь один. Он приставил пистолет к тросу, нажал на спуск, перебив его выстрелом, и что было сил оттолкнулся веслом от пирса. Между лодкой и пристанью сразу образовалась полоса речной глади двухметровой ширины. Алекс бешено заработал веслами, увеличивая это расстояние. Тем временем гончие набрали ускорение, и две из них приземлились на причал, прямо на головы одержимым, расшвыряв их в стороны. Третья же, толкнувшись от спин своих сородичей как от трамплина, взмыла в воздух, вложив все силы в длинный прыжок. Конечной его точкой стала лодка Алекса, находящаяся уже в семи метрах от пирса.

Мощное, жилистое тело твари, сгруппировавшееся для приземления, вдруг будто бы натолкнулось на невидимую преграду — всего на миг. Но и этого хватило, чтобы потерять равновесие. Гончая рухнула в воду, подняв фонтан брызг, и лишь в последний момент успела вонзить длинные клыки в борт моторки, чуть не опрокинув ее. Алекс, еле удержавшийся в лодке, огрел демона веслом с такой силой, что оно переломилось пополам — но без видимого эффекта. Схватившись за пистолет, он воткнул ствол в горящую багровым огнем звериной ненависти глазницу и исступленно жал на спуск, пока щелчок затвора не известил об отсутствии патронов. Огонь в глазах твари потух, челюсти медленно разжались, и гончая ушла под воду, оставив черные маслянистые круги на воде. Трясущимися пальцами ученый подобрал мерцавший на дне лодки генератор инфразвука. Он выпал из кармана и чудом не вывалился за борт во время схватки. Взяв обрывок веревки, он продел его сквозь металлическую скобу «Оберега», спасшего ему в очередной раз жизнь, и повесил на шею как медальон, бережно спрятав под одежду. Переведя дыхание, Алекс взялся за оставшееся весло и направил лодку вниз по течению, на юго-запад. В ста километрах ниже находился Лион — крупный французский город. Он надеялся покрыть это расстояние до завтрашнего вечера. Но сначала нужно было выбраться за пределы Женевы.

Одним веслом грести было не очень удобно, под ногами хлюпала вода, сочившаяся из пробоин, оставленных клыками гончей. Но течение постепенно несло лодку все дальше, мимо бьющегося в предсмертной агонии города. Левый берег, от которого и отчалил Алекс, пока тихий и местами освещенный фарами покинутых машин, словно бы замер в тревожном ожидании своей участи. Алекс, помня о гончих, старался держаться середины реки, но каждый раз, бросая взгляды на правый от него берег, рефлекторно подгребал ближе к противоположному. Потому что там разверзся ад.

Горели дома, горели машины, горели трупы — горело все, что могло гореть. В облаках жирного черного дыма шагали демоны — сотни или даже тысячи. Тяжело печатали шаг облаченные в доспехи меченосцы, шли сотники, отбрасывая гигантские даже для пятиметровых чудовищ тени, прыжками передвигались целые стаи гончих. Навстречу им, от реки и вглубь города двигались толпы одержимых. Многие из них хватали отчаянно сопротивлявшихся людей, еще остающихся таковыми. Мужья, лишившись воли и разума, рывками тянули за собой безумно кричащих жен. Матери, порабощенные мортусами, несли или просто тащили за собой по плавящемуся от жара асфальту скулящих от боли детей. На слабых или тяжелораненых сразу же набрасывались гончие, за секунды разрывая их на куски. Куда все они направлялись, догадаться было несложно. В ЦЕРН, к порталу, исторгавшему все новые полчища демонов. К Вратам, требующим реки человеческой крови для своего существования.

Над головой раздался стрекот, становясь все громче. Алекс задрал голову как раз в тот момент, когда над Роной пролетел армейский вертолет, явно делая боевой заход на колонну марширующих демонов. Заработали автоматические пушки, скашивая меченосцев, а с подвески сорвалась ракета, и прочертив огненную полосу, ударила рядом с сотником, успевшим в последний миг отпрыгнуть в сторону. Ударная волна от взрыва и просвистевшие следом осколки и куски асфальта заставили Алекса упасть на дно лодки, обхватив голову руками. Спустя несколько секунд, осторожно приподнявшись над бортом, он понял, что вертолет ушел на повторный заход. Меченосцы тем временем разбегались по набережной, занимая укрытия. Стрекот вертолетных винтов вновь стал слышен, и вертолет показался из-за домов, атакуя немного с другого направления. Прозвучал резкий, уже знакомый Алексу гул — сотник подал сигнал своему отряду. В воздух взмыло несколько десятков копий, и вертолет, сделав маневр уклонения, резко набрал высоту, разворачиваясь на очередной заход. Центурион еще раз подал короткий, отрывистый сигнал, после чего резко сорвался с места и гигантскими прыжками помчался вдоль по набережной, набирая скорость.

— Он что, смертник? — недоуменно произнес ученый, аж привстав от удивления. — На открытом месте такая туша — легкая мишень…

Вертолет пронесся следом, и под ногами сотника заплясали фонтаны асфальтовой пыли, выбиваемой снарядами автоматической пушки. Словно услышав Алекса, центурион резко свернул в длинную и узкую улицу между трехэтажными домами. Дым и пожары сильно ухудшили видимость, поэтому вертолет снизился и сократил скорость, чтобы не потерять цель. Вдруг на одном из домов возникло движение. Черная тень на невообразимой скорости толкнулась от края крыши и буквально ввинтилась в стеклянную кабину вертолета, встретившись с ним в одной точке. Моментально потеряв управление, боевая машина пару раз крутнулась вокруг своей оси, после чего задела винтом козырек здания и рухнула вниз. Прогремевший мощный взрыв заставил Алекса вжать голову в плечи, добавив хаоса и разрушения в общую картину.

— Сангус, не иначе, — пробормотал он, проплывая под опорой еще одного взорванного моста, на этот раз железнодорожного. — Вот же хитрая тварь, использовал сотника как наживку и заманил в узкий проход… Представляю лицо пилота, когда к нему в кабину прямо в полете подсел еще один пассажир! — Алекс выдавил нервный смешок.

Городские здания постепенно сменились коттеджами и особняками, а через пару изгибов реки дома и вовсе закончились, уступив место полям и лесам. По крайней мере, они должны были там быть. Сейчас все тонуло в густом мраке. Берега вообще не было видно, а чуть посветлевшее небо давало обзор в пару десятков метров, не больше. О близости Женевы теперь напоминало лишь мутное зарево пожаров за спиной да проплывающие рядом трупы. Сверху сыпали густые и крупные пепельные хлопья. Прибор на груди Алекса коротко завибрировал. Аккуратно вытащив его из-под одежды, ученый всмотрелся в табло — на нем снова возникли цифры.

— Ноль-точка-ноль-один-два, задумчиво воспроизвел он увиденное. — Нет, уже один-восемь… черт, как же я раньше не сообразил! — Он хлопнул себя по лбу. — Это ж расстояние до границы Области Смерти — в метрах, скорее всего! Так… увеличивается… Это хорошо, значит я двигаюсь быстрее, чем растет портал! И если я вышел из этой самой смертельной области… Значит мортусы мне уже не страшны, и инфразвук можно отключить… — Алекс уже было протянул руку к кнопке, но остановился, скованный иррациональным страхом. А вдруг что-то не так? Вдруг прибор испортился и неверно показывает расстояние!? Он убрал «Оберег» обратно, так и не решившись выключить его. Но следом пришла другая мысль. Как долго генератор проработает в активном режиме без подзарядки? Он же в любую минуту может сесть, а как его зарядить, нет ни малейшего понятия! В итоге, дождавшись, когда первая цифра сменится хотя бы на единицу, Алекс, зажмурившись от страха, дрожащими пальцами отключил прибор. Прошла секунда, другая — и он открыл глаза, переводя дух.

— Превращение в одержимого откладывается, — облегченно произнес ученый и тут понял, как же сильно устал за последние несколько часов. Организм, лишенный адреналина, постоянно вбрасываемого в кровь из-за воздействия инфразвука, просто отказывался слушаться. Алекс держался до последнего, но уже спустя несколько минут провалился в тяжелый и крепкий сон прямо в лодке, неторопливо плывущей вниз по реке из ниоткуда в никуда. Наступало утро нового, темного дня для умирающей Женевы. Наступало начало новой, мрачной эры для всего остального мира, пока не понимающего и не осознающего этого. Эры крови и пепла.

Глава 13 — На острие клинка

Сагот Манибус, сангус, Низший VIII ранга, один из декурионов Второй когорты Первого Гвардейского легиона — центральная часть Женевы, спустя три часа после начала Вторжения

Черная тень беззвучно и стремительно мчалась по залитым кровью и заваленным телами улицам гибнущего города. Встречающиеся на пути одержимые неуклюже шарахались в стороны, пехотинцы и гончие расступались, убираясь с пути, доминусы-центурионы вскидывали громадные кулаки, приветствуя равного по рангу в иерархии. Сагот Манибус не отвлекался и не реагировал на обращенное к нему внимание. Но не из-за того, что он, сангус, декурион гвардии, занимал более высокое положение, чем сотник пехотного легиона. Если бы сейчас волею Владыки рядом оказался легат Хаурас, командующий его Второй Когортой, или даже сам примарх Аамон, легендарный полководец и военачальник, под мудрым многотысячелетним руководством которого Первый Гвардейский легион навеки вписал себя в элиту армий Абаддона — то все равно Сагот не замедлился бы ни на йоту. Был дорог каждый миг.

Три звена, по три воина в каждом, бесшумно и неотрывно следовали за ним широкой дугой, охватывая окружающую местность и уничтожая всякого, кто дерзнул оказать сопротивление. Декурион был уверен в каждом бойце, как в себе самом. Столетия бесконечных тренировок и множество кровопролитных — в основном для врага — схваток превратили их тела в смертельные машины для убийств, с молниеносной скоростью и реакцией. Его десяток по праву считался одним из лучших в когорте, а он сам, в случае гибели старшего декуриона Кахата, принимал на себя командование всей центурией. Сам Кахат со своим десятком опережал его на пол-лиги, двигаясь тем же маршрутом, и оставляя жаждущему битвы отряду Сагота лишь рассеченных на куски врагов. Впрочем, пару раз попадались и иссушенные до последней капли крови тела — сангусы пили их прямо на ходу, регенерируя полученные в бою раны. Пройдя Вратами на полчаса позже, Сагот серьезно отставал — но в итоге компенсировал потерю времени ускоренным движением, рассчитывая выйти на берег реки с минимальным опозданием.

Текущей задачей декуриона, да и всей его центурии — был захват хотя бы одного из мостов через Рону — так называлась эта узкая полоска воды, выглядящая слабым ручейком по сравнению даже с верхним течением великого Ахерона, через русло которого он переправлялся еще несколько часов назад. Врата возникли в неожиданном месте, прямо в недрах одного из рудников Ржавых Гор, и армии, сосредоточенные на границе с Пепельными Пустошами, оказались не у дел. Его когорта пешим порядком двигалась из Тартароса, второго по величине города Абаддона, не считая человеческих «муравейников», конечно. От одной мысли об этих грязных червях Сагот скривился и сплюнул на ходу. Никчемные, годные лишь на убой людишки… даже Врата не смогли открыть как следует, и весь план повис на тонком волоске! Подумать только, в первой волне неорганизованной толпой шли надсмотрщики рудника, тупые и почти безоружные цибусы! Но, слава Трём, вовремя перебросили мортусов, нашлось несколько сангусов из личной охраны владельца рудника, подтянулся Пятьдесят седьмой пехотный, оказавшийся рядом. Ну а затем подоспела и их Вторая когорта, которая по плану Вторжения должна была пройти Вратами лишь к исходу вторых суток с совершенно другими целями и задачами. Остальная часть Первого Гвардейского, изначально бывшая в первом эшелоне, хоть и с опозданием на половину дня — но находилась уже на подходе. Точнее, на подлете: приданные легиону драконумы, ударная мощь и основной транспорт его братьев по оружию, неустанно трудились, перевозя на сотню лиг шесть тысяч сангусов — бритвенно заточенный клинок, концом острия которого неожиданно оказалась Вторая когорта в целом и Сагот в частности.

Улица внезапно кончилась, и декурион оказался на набережной, сплошь устланной трупами людей и цибусов. Все вокруг пылало и чадило, распространяя удушливые запахи горелого мяса и нечистот, вывалившихся из внутренностей. Но главенствовал один — тяжелый, соблазнительный аромат человеческой крови. Сагот невольно ощерил клыки, на долю мгновения потеряв контроль над собой. Справившись с наваждением, он осмотрелся. Дым и гарь скрывали обзор, но не для него. В сотне шагов находился тот самый мост, к которому декурион шел через полгорода. В самом его начале яркими тепловыми пятнами выделялся десяток Кахата, уже начавшего переходить реку. На другом берегу смутно виднелись тусклые силуэты человеческих воинов, и с десяток чуть более ярких тепловых отпечатков, не характерных ни для людей, ни для Низших. Осознание и понимание пришло к Саготу одновременно с началом ускорения движения группы Кахата.

— Полукровки! — взревел он, сорвавшись с места. Декурион молниеносно устремился вперед, сокращая расстояние до моста. Связки и мышцы трещали и рвались от запредельного ускорения. Сагот, усилием воли отключив боль, на ходу едва успевал регенерировать повреждения. Мрак погруженных в темноту улиц по левую руку от него выплеснулся несколькими тенями, две из которых беззвучно приземлились на асфальт прямо с крыши трехэтажного дома. Перестроение его десятка в атакующую формацию, тройным уступом, заняло какие-то доли секунды, но Сагот, забегая на мост, уже вырвался вперед на добрых пару десятков шагов. Что едва не стоило ему жизни.

Раздался глухой и мощный взрыв. Дорога под ногами задрожала, и мост начал рушиться. Времени тормозить уже не было — и декурион, схватившись за ближайший фонарный столб, сделал пол-оборота, сменив вектор движения на обратный. Разжав руки, Сагот использовал всю свою инерцию и силы до последней капли, вложив их в сложный прыжок. Ему не хватило нескольких шагов, чтобы достать до края моста — и полет почти перешел в падение. Но он был не один. Навстречу одновременно прыгнул его воин, за ним — еще несколько, друг за другом. Первый схватил его за руки, летящий вторым — успел вцепиться когтями первому в ногу, а третий — поймать второго. Всех четырех, повиснувших, кроме Сагота, вниз головами, удержали остальные воины десятка, в следующий миг резко рванув живую цепь вверх. Мощная ударная волна усилила этот импульс, отшвырнув их всех назад, прямо в кучу мертвых тел.

Сагот, сгруппировавшись еще в полете, мягко приземлился на ноги, погасив инерцию перекатом. Поднявшись, он брезгливо стряхнул с плаща налипшие нечистоты и оценил новую обстановку. В его десятке уцелели все, лишь одному сангусу не повезло — он влетел прямиком в горящую металлическую повозку и сейчас, уже сбив огонь, со злобным шипением тщетно пытался излечить серьезные ожоги на лице и руках. Кахату повезло меньше — от его десятка осталась лишь половина. Сейчас они, скрытые дымом и пылью, висели на противоположной кромке моста, приходя в себя и выжидая удобного момента.

Спустя десяток долгих секунд старший декурион и его воины неуловимо-изящным движением оказались на мосту и ринулись в бой. Силуэты людей, от которых веяло страхом и ненавистью, тут же применили свое странное, непривычное, но от этого не менее смертоносное оружие. Двух сангусов буквально разорвало на куски шквальным огнем, но Кахат и три оставшихся воина уже достигли было наглых людишек… Внезапно сангусы резко замедлились, будто воздух вокруг них резко загустел — и тут же потеряли еще двух бойцов. Сагот лишь бессильно скрежетнул клыками, яростно шипя проклятья. Поганые храмовники, забери их Бездна! Им как-то удается создавать звук, ослабляющий Низших! Впрочем, смерть сангусов не была совсем уж напрасной. Кахат со своим последним воином прорубился сквозь врага, оставив за собой кровавую просеку с несколькими трупами, и скрылся во мраке — лишь для того, чтобы зайти с неожиданной стороны. Вновь вскипела смертельная битва. Используя мечущихся в панике людишек как прикрытие, оба сангуса рубились как одержимые, сокращая число врагов. В рукопашной схватке им не было равных.

— Темнейший Сагот… — решился обратиться один из его воинов. — Наши братья нуждаются в помощи! Каким будет наш дальнейший путь?

— Кахат теперь сам по себе, — сквозь силу признавая очевидное, злобно процедил Сагот. — Наш декурий не успеет его поддержать, и исход схватки зависит лишь от него. Должны быть еще мосты. Мы шагнем за реку и вырежем всех полукровок до последнего!

Воины грозно рыкнули, поддерживая своего командира, и декурион, не теряя ни секунды, устремился вдоль по набережной. Захват восточной части города не был важен сам по себе — центурии текли непрерывным потоком от Врат во всех направлениях — и на запад, обходя горную цепь, и на юг, к ближайшим крупным поселениям. Но там, за рекой, в погруженных во мрак каменных жилищах и замерших железных повозках дрожали от страха за свою ничтожную жизнь десятки тысяч людских душ. Без них расширение Врат замедлится, и Вторжение окажется под угрозой. Счет шел не на часы — на минуты. Поэтому Сагот мчался как ветер, едва касаясь мостовой своими коваными подошвами. Сопротивления не было — все, кто дерзнул бы встать на их пути, уже находились во власти мортусов. Пройдут еще сутки, прежде чем духи обретут полную власть над своими телесными оболочками, а пока одержимые не годились ни на что, кроме источника крови для Врат. Хотя, хмыкнул про себя Сагот, они и после слияния ни на что не годны — любой Низший, даже цибус, разорвет хрупкую человеческую плоть за секунды. Людишки беспомощны без своего оружия и бронированных повозок, плюющих огнем и металлом. Кроме полукровок.

Вспомнив схватку на мосту, декурион болезненно поморщился. Храмовники показали себя достойными и опасными противниками, несмотря на нехватку опыта. Кахат со своей четырехвековой подготовкой, находящийся в самом расцвете сил, должен был пройти сквозь них, как раскаленный нож сквозь масло — однако картина боя сложилась иначе. Наверняка это случилось из-за звуковой завесы, которой окружили себя вражеские воины. Лично он с большим удовольствием вышел бы на Поединок Чести с любым из них и не торопясь, нарезал на кровоточащие куски. Потому что один на один, в ближнем бою, без доспехов, без ненавистного звука, замедляющего движения и регенерацию — никто из них не выдержит дольше пары секунд. «Хотя какая у полукровок честь», — усмехнулся своим мыслям декурион, карабкаясь по отвесной стене, чтобы срезать путь по крышам и обойти полыхающие завалы.

Скорость немного выросла — наверху было чисто. Сагот обходил стороной лишь горящие дома — было бы по меньшей мере нелепо провалиться сквозь пышущую жаром кровлю и получить ожоги и серьезные травмы в небоевой по сути ситуации. Не для того он прошел через Испытания — самой важной вехи в жизни любого, как Низшего, так и Высшего. Даже сейчас, спустя почти два века, это воспоминание сразу же откликнулось жаром в груди. Предстать пред взором Трёх — величайшее событие само по себе, а показать свою воинскую удаль и боевой опыт в честной схватке всему Абаддону — ни с чем не сравнимое наслаждение. Сагот тогда с успехом провел бой, получив звание декуриона, Кахат, также повергнув своего противника, стал во главе центурии, а в их легионе сменилось два командира когорт.

Декурион с завистью вздохнул — Высшие, в отличие от Низших, имеют право неоднократно сражаться на Испытаниях, хотя и битва ведется не до смерти одного из соперников, а лишь до получения подавляющего превосходства одного над другим. Один из Трёх Владык останавливает бой, выступая судьей. Схватка Высших — редкое, величественное и запоминающееся зрелище, хотя и ведется не в истинной, а в человеческой форме. Будь иначе — и Арена, несмотря на ее колоссальные размеры, была бы разрушена за считанные секунды безумно мощными потоками энергий. Саготу крупно повезло — он стал очевидцем битвы сразу двух пар принцепсов. Ритуальные сражения Высших третьего ранга происходят раз в полтора-два тысячелетия, и он даже не смел рассчитывать дожить до повторения подобного события.

Толкнувшись ногой от края крыши, декурион совершил очередной десятиметровый прыжок через узкую улицу. Еще в полете он понял, что со следующим домом что-то не так. Бесшумно приземлившись, он крайне вовремя вошел в перекат — воздух над ним наполнился жужжащим роем быстро летящих кусочков металла. Ближайшего врага Сагот достал кончиком меча, катясь по черепичной крыше, и сразу же метнулся в сторону, уходя от огня. Еще один, оказавшийся в непростительной близости, лишился жизни — декурион одним движением разрубил и бойца, и его оружие, которым тот наивно пытался парировать бритвенно острый меч сангуса. Умело пользуясь развевающимся широким плащом, скрывающим его фигуру и дальнейшие движения, он раз за разом уходил с линии огня, и пули дырявили лишь плотную черную ткань. Однако плечо вдруг обожгло острой болью — плотный огонь в упор делал свое дело.

Рефлекорно блокируя кровотечение, Сагот змеевидным движением сократил расстояние, уменьшив еще на двух число противников. Хлопнул глухой взрыв, и облако осколков, летящее во все стороны, настигло декуриона. Большинство лишь оставило глубокие вмятины на кирасе, но несколько железных кусков глубоко вошло в плоть конечностей. Действия перестали быть молниеносными — однако передовое звено его воинов уже находилось на крыше и исход скоротечного боя стал близок и вполне предсказуем. Сагот метнул меч в ближайшего врага, и оказавшись рядом, даже не выдернув клинок из осевшего тела, с хрустом позвонков обнажил его шею, впившись клыками в еще пульсирующий сосуд.

Человеческая кровь потоком хлынула в горло, и декурион ощутил небывалый, но ожидаемый прилив сил. Не отрываясь от умирающего, он серией мышечных спазмов вытолкнул застрявшие в теле осколки и затянул свои раны. Спустя минуту, когда в человеке толком не осталось крови, Сагот уже полностью восстановился. Упавшее тело мягко осело на землю — а сангус выпрямился, и взглянув на свой плащ, лишь злобно скрипнул клыками. Черная ткань превосходной выделки была пробита пулями по меньшей мере в двух десятках мест и, иссеченная осколками, превратилась в лохмотья. Декурион снял остатки плаща и зашвырнул их с крыши вниз, в огонь. Жаль конечно, но по сути, это всего лишь дорогая тряпка — ничто в сравнении с тем статусом и всеми сопутствующими ему богатствами и привилегиями, которых он может достичь на этой войне.

Целью каждого сангуса в Абаддоне было звание старшего декуриона в Первой когорте Первого Гвардейского легиона. Пределом мечтаний же — войти в личную гвардию одного из Высших, что значило почет, власть в пределах своего ранга и почти полную неприкосновенность. Однако Сагот смотрел дальше — понимая, что после неизбежного поражения людей и установления протектората Абаддона над остатками человеческого мира здесь потребуется держать гарнизон, и притом — немалый. Себя декурион видел в качестве наместника одной из провинций. И чем большего он добьется, пока идет война — тем больше и богаче будет эта провинция.

Сагот ни с кем не делился подобными мыслями, но в Абаддон он даже не собирался возвращаться. Перед его взором постоянно стоял пример для подражания семивековой давности. Драко Волатус из клана Багровых, получивший свое второе имя как один из немногих сангусов, которому удалось стать наездником драконума. Во время последнего Вторжения, весьма короткого и неудачного, он успел пройти Вратами — в числе первых, как и Сагот сейчас. И добился многого в этом мире, став правителем целого княжества больше, чем на четыре века — и живой легендой Абаддона. Слухи о его богатой и роскошной жизни, в окружении фамилиаров, через которых он управлял своими владениями, порой преувеличенные, ходили по всем трактирам и харчевням Абаддона, обрастая все новыми подробностями. Сагот, родом из того же клана, что и Драко, с самого детства страстно желал повторить его недостижимый успех. И удача улыбнулась декуриону — Вторжение началось именно на пике его физической формы. Теперь все зависит лишь от него самого.

Окинув коротким взглядом поле боя, Сагот коротко рыкнул и поднял сжатую в кулак ладонь, собирая свой десяток. Спустя несколько секунд на крыше остались лишь россыпи гильз, изломанное, бесполезное оружие и обескровленные тела павших людей. Декурион повел воинов дальше вдоль по реке, в поисках достаточно широкого моста. Весь следующий час он бежал, катился, прыгал, рубил, колол и рвал на куски, уничтожая уцелевших бойцов врага и повергая их в паническое бегство. Но все крупные мосты в пределах города уже были уничтожены — осталось лишь несколько совсем узких, по которым на ту сторону шли цибусы, в основном гончие. Мимо него к Вратам, еле переставляя ноги, двигались целые толпы людишек, частью под властью мортусов, но большинство — под еще более тяжелым гнетом парализующего волю и разум страха. Каким-то краем сознания они понимали, что их ведут на убой, но все равно шли, оправдывая свою пассивность тщетными надеждами. Навстречу тяжело печатали шаг закованные в броню центурии Пятьдесят седьмого легиона, который, в отличие от запаздывающей гвардии, уже прошел Вратами почти в полном составе. Не считая легата, конечно, для него размер Врат был еще мал. Сагот призадумался, пытаясь вспомнить его имя, но так и не смог. Наверняка ему было известно лишь то, что этот пехотный легион, как и с десяток других, подчинялся примарху Саргатанасу, вассалу Астарота. В ведении и власти Герцога Лжи находились и все пять гвардейских легионов, представлявших главную его силу и опору.

Раздумья Сагота резко прервал «ветер смерти» — инстинктивное предчувствие смертельной опасности. Не теряя ни мига, декурион пятиметровыми зигзагообразными прыжками ринулся к ближайшему укрытию — невысокому каменному зданию, успев удовлетворенно отметить, что его подчиненные действуют схожим образом. Острый слух успел уловить какой-то странный стрекот, идущий сверху, и в следующую секунду мощный взрыв за спиной приподнял Сагота и швырнул его прямо в одно из окон. Выломав своим телом раму вместе со стеклом, он со всего маху врезался во внутреннюю стену и несколько секунд приходил в себя, вправляя суставы и кое-как затягивая рассеченные мышцы. Выпрыгнув в то же разнесенное взрывом окно, он остро ощутил пустоту внутри — в его десятке стало двумя воинами меньше. Услышав знакомый стрекот, он поднял взгляд и успел увидеть продолговатое тело летящей боевой машины людей. Очертаниями она напоминала одно из насекомых, которые в изобилии водились в ядовитых болотах низовьев Стикса. Из-за угла раздался звучный гул рога центуриона, и в воздух взлетело несколько десятков метательных копий — пехотинцы пытались достать врага. Но тщетно — винтокрылая машина просто набрала высоту, пропуская облако дротиков ниже, и ушла на разворот.

Сагот, забежав за угол, столкнулся с раненым сотником, тяжело опершимся на рукоять своего громадного топора. В его голове моментально возник безумный, но вполне осуществимый план.

— Центурион! Есть мысль, как вырвать жало вместе с крыльями этому шершню! — прокричал он. — Но придется тебе побыть наживкой!

— Как? — прорычал сотник, выпрямляясь во весь свой немалый рост.

— Туда! — махнул рукой вправо декурион. Сотня шагов, не больше! Потом в переулок, в огонь и дым! Надо спустить его пониже! Остальное беру на себя!

— Сделаю! — коротко рыкнул тот, прислоняя свое оружие к стене.

— Будь наготове! — последние слова Сагот выкрикнул, уже стоя на крыше ближайшего дома и отдавая приказы оставшимся воинам своего отряда. Спустя несколько секунд он услышал шум летящей машины. — Вперед!!!

Сотник сорвался с места и понесся вдоль по набережной как таран, каким-то чудом избегая смерти от бьющих на чудовищной скорости в землю вокруг него заостренных кусков металла. Резко свернув, он оказался в узком переулке, под дымовой завесой сплошного пожарища. Стрекот усилился — сеющая смерть с неба человеческая машина снижалась, чтобы добить центуриона — как и задумывал Сагот. Он сам уже мчался наперерез, обгоняя ветер, чтобы встретить ее в нижней точке и зацепившись, вывести из строя. Декурион успевал, хоть и с минимальным запасом времени. Его воины были неподалеку и приближались с разных направлений, чтобы подстраховать своего командира. Винтокрылая машина появилась слева и Сагота, бросившего на нее короткий взгляд, пронзило сильнейшее разочарование пополам со злостью. Все еще слишком высоко, забери ее Бездна! Десятком шагов бы пониже…

Уловив чей-то взгляд, декурион обратил внимание на сангуса своего десятка, бегущего ему навстречу по крыше противоположного дома. На ходу тот сделал короткий жест, означавший силовую поддержку с выбросом. Прием, хорошо знакомый Саготу и его воинам — они часто пользовались им, когда оттачивали ловкость, координацию и командную работу в скалистых отрогах Ржавых Гор. Сагот коротко кивнул и ускорился еще сильнее. Толкнувшись от края крыши, он на пределе возможного перелетел через улицу и выйдя из переката, подставил сцепленные ладони мчавшемуся навстречу сангусу. Спустя миг он резко выбросил руки вверх — и его воин, взмыв в воздух, буквально вонзился в стеклянную переднюю часть летящей боевой машины. Та, с воем пару раз крутнувшись вокруг своей оси, резко потеряв высоту, ушла вниз. Через несколько ударов сердца раздался мощный взрыв — и Сагот опять почувствовал гулкую пустоту внутри себя.

Центурион, хоть и пострадавший, но живой, вскинул закованную в черные доспехи руку, сжатую в кулак и гулко ударил себя в грудь — в знак одобрения, уважения и признания воинского опыта. Но Саготу было не до того. Стоя на краю крыши и вглядываясь во мглу, он пытался понять, что делать дальше. Трети его воинов уже нет в живых, судьба Кахата неизвестна, задание по взятию моста не выполнено… Возвращаться к легату Второй когорты, еще даже не прошедшему Вратами — но с чем? Он оборвет свой путь к славе и богатству еще в самом начале. Нужно нечто стоящее, нечто более ценное, чем жизнь центуриона или даже декуриона гвардии… Краем уха расслышав ненавистное гудение, Сагот полыхнул бешеным взглядом от непереносимой злобы и ненависти. Проклятые полукровки, гореть им в Бездне! Все из-за них!

Возникшее вдруг внезапное озарение, как ушат ледяной воды погасило всю злость и бессильный гнев декуриона. Боясь поверить своей удаче, он вгляделся в темные речные воды. На пределе видимости, в утлой лодчонке, плыл по течению человек — и гудение исходило именно от него, хотя тепловой отпечаток был тускловат для полукровки. Но Сагот не придал этому особого значения — плотные одежды и расстояние могли существенно исказить его собственное восприятие. Храмовник, да еще и одиночка! Бесценный источник информации! Решено — он живьем захватит полукровку и передаст его Особой когорте для дознания! Инкубы и суккубы медленно снимут с него кожу, вытащат его жилы, залезут в его самые потаенные мысли — и вытянут все, что он знает, до последней капли! А ему, Саготу, в знак признания заслуг передадут под командование всю центурию — выживет ли Кахат или нет. И это будет лишь началом его восхождения.

Собрав своих воинов, он коротко пояснил суть новой цели, и не теряя ни мига, повел остатки декурия вдоль по реке, уходя из горящего города. Занимался рассвет, но Пелена, низким черным сводом висевшая над засыпанными пеплом окрестными полями, холмами и лесами, надежно скрывала сангусов от убийственных солнечных лучей. Охота была объявлена, и по следу желанной дичи, обреченной с самого начала, шли одни из опытнейших охотников. Охотников на людей.

Глава 14 — Дивный новый мир

Штаб-квартира частной разведывательно-аналитической компании — США, штат Техас, Остин, 00:30 по местному времени

Небо темнело. Сумерки становились все гуще, ночь вступала в свои права. Но город Остин, столица штата, с наступлением темноты наоборот, расцветал яркими огнями уличного освещения, рекламными вывесками магазинов и торговых центров и светильниками в окнах жилых домов, как бы превращаясь в огромный остров света посреди темного моря техасских просторов. Относительно темными оставались лишь оконные проемы небоскребов офисного района города. Желающих работать после полуночи особенно не было. В высоком здании из стекла и бетона на Шестой улице — без вывесок, кроме золоченых цифр над главным входом — тоже нигде не горел свет. Кроме верхнего окна.

Основатель и владелец компании оторвался от красивого вида на пока не спящий, но постепенно погружающийся в темноту город. Он обратил внимание на своих сотрудников, бывших с ним в одном кабинете. Один из них, коротко стриженый мужчина с тяжелыми квадратными скулами — бывший военный, судя по характерной выправке — как раз заканчивал телефонный разговор. Другой же, взъерошив седые, зачесанные набок волосы, сопоставлял потоки данных, идущие сразу на несколько мониторов и, на ходу их анализируя, по защищенному каналу отправлял одно за другим электронные письма различным адресатам. Пара висевших на стене телевизоров передавала картинку с основных американских, европейских и азиатских новостных каналов.

— Итак, Фред, какова текущая обстановка на данный момент? — нетерпеливо спросил он у нажавшего кнопку отбоя на телефоне коллеги. — Что говорят твои источники?

— Информация скудна и противоречива, — скупо ответил тот. — С самим городом связи нет вообще, даже по защищенным линиям. Пару минут назад пошли первые кадры со спутника — УНР перевело один из своих на более низкую орбиту. — Он сделал пару щелчков мышью и развернул свой ноутбук, — Вот, посмотри, как это выглядит сверху.

Все трое склонились над экраном. На нем безошибочно угадывались контуры центральной и южной Европы. Вполне привычный вид портило черное в центре и грязно-серое по краям пятно, расползшееся над Западными Альпами и севером Апеннинского полуострова. Образование медленно вращалось вокруг своей оси, походя на циклон. Фред сделал еще пару щелчков мышью — и картинка со спутника резко сменилась изображением с уличной видеокамеры. На экране кипел смертельный бой — полчища уродливых монстров атаковали здание с вооруженными людьми. Вскоре в кадре появилось огромное чудовище с топором, вступившее в схватку с бронемашиной. В момент ее взрыва видеозапись резко оборвалась.

— Одновременно с нами сейчас эти кадры смотрит руководство АНБ, ЦРУ и еще нескольких профильных ведомств, — нарушил напряженное молчание Фред. — Мы единственные гражданские вне Женевы, обладающие этой информацией.

— Главному уже доложили? — поинтересовался Джордж, приводя мысли в порядок после просмотра. Действительность оказалась гораздо страшнее ожидаемого.

— Президент в курсе лишь в общих чертах, он прервал свой визит в Японию и срочно возвращается. Сейчас он уже над Тихим океаном, должен быть к утру. По центрально-европейскому времени будет уже середина дня.

— Значит, официальное обращение к нации будет не раньше завтрашнего вечера, — высказал вслух свои мысли владелец компании. — Дэйв, как ситуация в Цюрихе?

— Погрузка идет полным ходом, — не отрывая взгляда от мониторов, откликнулся второй его собеседник. Отхлебнув из стоящей рядом кружки давно остывший крепкий кофе, он протер ладонью покрасневшие от напряжения глаза. — Золото и другие драгоценные металлы, а также предметы искусства уже готовы к вылету на нескольких транспортных бортах. Более габаритные вещи, валюту и ценные бумаги отправляем охраняемыми конвоями по автобанам, в Германию. Оттуда уже будем перевозить самолетами через океан. По умеренно пессимистичному сценарию у Цюриха и Берна еще около суток в запасе, у Лозанны, Лиона и Турина несколько часов. Из последних трех городов эвакуировать ценности уже не успеваем, лишь самое компактное, вроде ювелирных украшений.

— Европейскую валюту и акции можно не брать, — сделал уточнение Джордж. — Уже через пару дней они превратятся в бумажки. Кстати, что у нас с биржевыми котировками?

— Азия торгуется с небольшим снижением, в пределах нескольких процентов, — бросив короткий взгляд на сводку, ответил Дэйв. Крупные игроки пока не в курсе… за исключением наших основных спонсоров. Они-то и сбрасывают акции европейских компаний, либо аффилированных с ЕС. Но действуют аккуратно, чтобы не допустить паники на биржах раньше времени. Через полчаса открываются российские, через полтора часа — европейские биржи, включая Лондонскую. То есть необходимо избегать широкой огласки еще минимум несколько часов.

— С этим не будет проблем, как мне думается, — хмыкнул основатель компании. — По уже имеющимся у нас данным, природа этой плотной облачной завесы такова, что почти не пропускает излучения. Особенно это влияет на радиоволны. К тому же хваленый Орден, который по идее, не должен был всего этого допустить, буквально помешан на секретности и в свою очередь, по инструкции, глушит все гражданские источники связи. Когда они поймут, что их уставы сработали им же во вред — время уже будет упущено. Выживших немного, и я уверен — все их рассказы об армиях чудовищ будут восприниматься окружающими как бред и психическое расстройство. По крайней мере, в течение первых суток…

— Обновление информации по линии АНБ, — прервал его Фред. — Русские только что объявили внезапную проверку боеготовности в своем Западном округе, так они называют «учения» по переброске больших масс войск и техники, чтобы не попадать под ограничения соответствующих договоров. Спутниковая разведка фиксирует передислокацию воинских соединений в западном направлении. На космодроме в Плесецке срочно готовят к пуску ракету, предположительно с военными спутниками на борту.

— Чертовы красные! — гневно хлопнул ладонью по столу Джордж. — Их разведка работает не хуже нашей, и отчасти даже внутри нашей… хотя я не сильно удивлен, чего-то подобного и следовало ожидать. Но они могут стать неучтенным фактором и спровоцировать биржевую панику раньше времени — если кто-то догадается сопоставить события в Швейцарии и развертывание русских орд вдоль границы!

— Но Джордж, они уже давно не красные, — несмело попытался возразить ему Дэйв. — Их Союз развалился еще в прошлом веке!

— Для меня все русские всегда были, есть и будут красными и дикими варварами! — категорично отрезал тот. — Моя последняя поездка в Россию только укрепила меня в своих убеждениях! Надеюсь, что эти исчадия сожрут их до единого, даже если это будет стоить гибели всего континента!

Фред посмотрел на него, многозначительно хмыкнул, но ничего не возразил. Вице-президент компании по безопасности давно и достаточно хорошо знал своего шефа, включая особенности его мировоззрения. Вместо этого он решил увести обсуждение в другую сторону:

— Шеф, есть и хорошие новости от того же источника. Сопротивление швейцарских вооруженных сил и гражданского населения значительно сильнее расчетного при таких обстоятельствах. Частично это обусловлено проходившими неподалеку армейскими маневрами, частично — высоким процентом населения, владеющего огнестрельным оружием, частично — пока неизвестными нам факторами. Решающего воздействия это не окажет, но даст нашим основным заказчикам дополнительное время — от нескольких часов до суток.

— Пожалуй ты прав, — буркнул владелец компании, успокаиваясь. — Дэйв, подготовь список активов по приоритету их перевода в более ликвидные в складывающихся условиях: первым пунктом — валюта, акции и другие ценные бумаги европейских компаний, вторым пунктом — недвижимое имущество в Европе, а также крупногабаритное движимое имущество, за исключением судов и летательных аппаратов, третьим пунктом — валюта неевропейских стран, включая американский доллар, а также ценные бумаги любого рода. Все активы, начиная с момента огласки — по любому возможному курсу, переводить в золото и доллары, затем доллары также переводить в золото и иные драгметаллы. Прогнозные сроки обесценивания активов установить для первого пункта в трое суток, для второго пункта в десять суток, для третьего пункта — в два месяца. Готовый детализированный прогноз незамедлительно отправить нашим основным заказчикам, спустя трое суток — остальным корпоративным клиентам.

Тяжело выдохнув — годы брали свое — Джордж откинулся на спинку кожаного кресла и полез в ящик стола. Вынув сигару в дорогом футляре, хранящуюся для особого случая, он обрезал ее кончик, прикурил и, выпустив клуб белого дыма в потолок, задумчиво произнес:

— Один умный человек когда-то сказал: «Кто владеет информацией, тот владеет миром»… Если в этой фразе есть хоть крупица правды, то сегодняшняя бессонная ночь сделает нас сказочно богатыми. — Достав из бумажника однодолларовую купюру старого образца, которую он носил на счастье, основатель компании покрутил ее в руках. — Господа, а знаете ли вы, что означают слова «Novus Ordo Seclorum» на этой банкноте? «Новый мировой порядок». Так вот, наступает новый порядок, новая эпоха, где не будет места доллару и биржевым спекулянтам, не будет социальной помощи беднякам и налогов на роскошь. — Он поднес кончик купюры к сигаре, и бумага начала чернеть, загораясь. — В дивном новом мире будет иметь цену лишь золото, оружие и человеческие души. Право силы станет главным и единственным правом, а слабых ждет выбор — покориться или умереть. Та информация, которой мы владеем, и та организация, которой мы эту информацию даем, вознесут нас на самую вершину этой пирамиды! Прочим же останется лишь пролить свою кровь и обратиться в пепел, — разжав пальцы, он выпустил истлевшую купюру и в воздухе закружились белесые частички, медленно падая на отполированный стол. — Ну что ж, джентльмены, поздравляю вас с началом новой эры и нового этапа нашей жизни! А теперь за работу, еще многое предстоит сделать!

Эмма Бейкер, бывший научный сотрудник ЦЕРНа — Абаддон, предместья Игниса, спустя нсколько часов после начала Вторжения

Густой сумрак окутывал ее, лишая ориентации во времени и пространстве, вокруг ощущался целый букет из запахов — жженой серы, дыма, горячего металла, пота и крови. Связанные за спиной руки давно затекли, но пальцы еще ощущались. А еще дико, до тошноты болела голова — наверняка сотрясение. Жесткое, обитое кожей сиденье давало возможность прочувствовать ноющему от многочисленных ушибов телу все до единого ухабы дороги. Мешок из грубой и плотной ткани на голове сокращал обзор до минимума — своих собственных ободранных коленей. Туфли на каблуке давно с нее слетели, и девушка сидела босиком, вздрагивая от каждого звука. Звуки, впрочем, разнообразием не отличались. Был слышен лишь мерный стук копыт по плотной земле, который полчаса назад перешел в цокот по булыжникам.

Последние часы Эмма помнила плохо — сказывался сильный удар пистолетом по голове, полученный ею от Маркуса. К этому добавились ушибы и ссадины от сопротивления огромному монстру, убившему Рика и похитившему ее из здания ЦЕРНа. От невыносимых воспоминаний слезы снова покатились из глаз, оставляя дорожки на перепачканном кровью и пеплом лице. Потом была темнота, чувство беспомощности и короткая, но сильная волна жара, опалившая ресницы и брови — проход в преисподнюю. Затем качающаяся перед глазами стена пещеры, вонь и смрад сотен, нет — тысяч существ с горящими звериными глазами, идущих навстречу — чтобы сеять смерть и разрушение в ее родном мире. И снова провал в бездну беспамятства. И вновь — короткий проблеск сознания, уже на спине крылатого чудовища огромных размеров, больше «Аэробуса». И далекая, чужая, мертвая земля внизу — тьма, подсвеченная морем огней от лавовых потоков и бессчетного числа факелов. И низкие, багровые тучи без малейшего просвета, сплошной пеленой, сыпавшие крупным черным пеплом. И собственный крик — вопль отчаяния и безысходности, попытка прыжка вниз — навстречу быстрому концу. И грубый рывок за руку в последний момент, мешок на голову, а напоследок — резкий тычок в область виска, моментально и надолго отключивший сознание.

Очнулась Эмма уже лишь внутри повозки, везущей ее в неизвестном направлении не меньше пары часов. Кроме нее, внутри больше никого не было, но когда она попыталась привстать, чтобы стянуть мешок и выбраться наружу, откуда-то спереди раздался угрожающий окрик на смутно знакомом ей языке — похожем на латынь. Однако Эмма не слишком ей увлекалась, а Алекса, увы, рядом не было. Впрочем, рычащие ноты в голосе не нуждались в переводе — и Эмма решила не испытывать судьбу. Раз она до сих пор жива, то убивать ее точно не собираются — иначе нет смысла везти через полмира. Хотя она и допускала, что ей уготована судьба немногим лучше, а возможно, и хуже смерти — но надеялась сбежать в более подходящий момент. Все, что у нее осталось — ее жизнь, которую ее похитители явно ценили выше, чем она сама.

Повозка — для того, чтобы называться каретой, ей недоставало комфорта — вдруг резко остановилась, бросив Эмму вперед по инерции. Израненное тело немедленно напомнило о себе, а в голову словно вбили гвоздь. У девушки снова брызнули слезы — на этот раз от боли. Но сознание чудом удержалось на плаву. Снаружи раздались шаги и после пары коротких фраз, брошенных ее извозчиком и охранником подошедшему к повозке, дверь открылась. Чья-то рука бесцеремонно сорвала мешок, и Эмма болезненно сощурилась, пытаясь сфокусировать взгляд. Увидев перед собой очертания человеческого лица, девушка почувствовала огромное облегчение, но радостный крик застрял у нее в горле, едва она встретилась с ним взглядом. Глаза темно-багрового цвета, оглядывающие ее со смесью интереса, презрения и чувства собственного превосходства. Ощеренные в плотоядной улыбке клыки, готовые вцепиться ей в шею. Нечеловеческая, звериная плавность движений. Нет, это был не человек — лишь чудовище в его облике.

Оглядев Эмму, демон снова небрежно набросил мешок обратно, даже не потрудившись его как следует закрепить, после чего вышел наружу, закрыв дверь на внешний засов. Девушка резко мотнула головой, скривившись от боли — и грубая мешковина слетела с лица. Освещения не было, лишь скудная полоска света с пляшущими в луче пылинками пробивалась сквозь переднее крохотное окошко. Частая решетка и размеры окна сильно ограничивали видимость, но кое-что удалось разглядеть.

Повозка стояла перед огромными воротами из черного металла, закрывающими вход внутрь горы. Рядом находилось несколько добротных каменных построек со стойлами для лошадей. Охраны Эмма не заметила, но время от времени звуки шагов указывали о ее наличии. Извозчик вел разговор с невидимым ей собеседником в надменном и нетерпеливом тоне. Тот отвечал примерно так же, и диалог постепенно превращался в перепалку. Девушка уже напряглась, готовая бежать или сопротивляться до последнего, но в этот момент везущий ее демон в окончание фразы бросил веским тоном какое-то слово. Всего одно, но оно подействовало на оппонента, как брошенная наковальня. После многозначительной и внезапной тишины массивные створки ворот начали резко расходиться, и повозка тронулась с места.

Широкий, освещенный массивными жаровнями тоннель резко закончился, открывая взору пещеру необъятных размеров. Ее своды терялись во тьме, но было понятно, что высота грандиозного сооружения — а пещера явно была искусственно кем-то создана — не меньше пары километров. Забыв про страх, Эмма заинтересованно прильнула к зарешеченному окну, стараясь разглядеть все подробно. Кучер не заметил ее, а если и заметил, то не подал виду, продолжая вести повозку по узким мощеным улицам. Это был настоящий подземный, а точнее, подгорный мегаполис — дома становились все выше и богаче, убогие лачуги на окраинах сменились крепкими каменными домами, а те, в свою очередь — роскошными особняками. Воздух стал более сухим и чистым — хотя запах серы все равно остался. Как заметила девушка, было весьма немноголюдно, если такое понятие применимо к демонам — или извозчик сознательно выбирал небольшие проулки, стараясь не привлекать внимания. Улицы и дома освещались фонарями и жаровнями, разгоняющими густой сумрак. Некоторое время повозка ехала вдоль городской набережной, но вместо воды по руслу канала неспешно двигался поток лавы. «Река» плавной дугой огибала город и текла дальше, через самый его центр. Центральная же часть была обнесена массивной угольно-черной стеной, высотой не меньше сотни метров, которая скрывала почти все расположенные за ней здания, за исключением дворцовых башен и шпилей.

Повозка, не доехав до стены около километра, свернула на роскошную, мощеную красным и черным мрамором дорогу и подъехала к богатому поместью. Дом, стоящий за вычурной оградой из литого металла и камня, был великоват для обычного особняка, но и слишком мал, чтобы считаться дворцом. Эмма вцепилась в сиденье, ожидая резкого торможения, но повозка остановилась гораздо мягче, чем в прошлый раз. Кучер, спрыгнув, подошел к двери и открыл ее, после чего показал жестом выходить. Девушка на негнущихся и затекших ногах попыталась покинуть повозку, но споткнулась о порог. Извозчик подхватил ее и вернул равновесие, после чего вытащил кинжал. Взвизгнув, Эмма дернулась было бежать, но он быстрым движением лишь перерезал пленнице путы на руках и, спрятав клинок обратно в ножны, мягко подтолкнул ее в спину. Угольно-черный жеребец, стоявший в упряжке, заинтересованно покосился на девушку большим багровым глазом, как будто горящим в полумраке. Она сделала пару шагов к массивной двери из резного дерева, отделанной золотом и искусной мозаикой, и та вдруг открылась.

Эмма подняла взгляд. На пороге стоял незнакомец высокого роста, чуть ниже двух метров. На нем был роскошный длинный камзол старинного покроя темно-красного цвета, левое плечо и спину скрывал черный шелковый плащ с золотым орнаментом. Брюки и высокие сапоги того же цвета подчеркивали фигуру хозяина особняка, явно бывшего в отличной физической форме. Волосы вороного цвета, едва доходившие ему до плеч, были значительно короче, чем у демонов, которых Эмма видела ранее. На одном из пальцев правой руки виднелось массивное золотое кольцо с выгравированным вензелем.

Она встретилась взглядом с хозяином поместья — и почувствовала, что ее как будто пронзило раскаленное копье. Ярко-красные глаза, с еле уловимым багровым дымком вокруг, как бы сияли изнутри, излучая не свет — но тьму. Невыносимо мощный поток чужой воли буквально пригвоздил ее к месту, лишив способности двигаться и даже закрыть глаза. В этом взгляде чувствовалась тяжесть прожитых — нет, не веков — а многих тысячелетий. И мимолетный интерес, причудливо смешанный с безразличием видевшего все и даже более того. И юношеская спесь с гордыней, и зрелая мудрость с опытом. И пустошь ледяного равнодушия к своей очередной хрупкой игрушке. И крохотный росток чего-то нового в этой пустоши, нового даже для него, познавшего многие тайны многих миров.

— Азаэль, — по наитию беззвучно прошептала девушка услышанное ею у ворот слово. То самое, которое послужило решающим аргументом в споре.

— Эмма, — прозвучал невообразимо сильный и властный голос у нее в голове, окончательно выбивая остатки воли и сознания. Демон отвел взгляд, и девушка без чувств осела на мраморный пол.

Рим, Нижний этаж собора Святого Петра в Ватикане, 07:30 по местному времени

Первые робкие лучи занимающегося рассвета пробивались сквозь величественные витражи самого большого в мире христианского собора, скользя разноцветными солнечными зайчиками по окружающей обстановке. Посетителей в столь ранний час еще не было, и оказавшийся внутри мог бы сполна насладиться великолепной игрой света, проникнувшись особой, не сравнимой ни с чем другим атмосферой этого места.

Однако быстро шагавший, почти бежавший, немолодой мужчина в дорогом костюме не видел этой красоты — он находился уже тремя этажами ниже, куда не проникал солнечный свет. Кожаные черные туфли стоимостью в квартиру на окраине Рима четко цокали о каменную брусчатку пятисотлетней давности. На левом лацкане пиджака тускло блестел значок в виде черного рыцарского щита с золотым крестом. Выправка и походка спешащего вдоль по коридору седовласого мужчины явно свидетельствовала о его богатом военном прошлом.

В самом конце коридора виднелись две фигуры в армейском камуфляже и с оружием, из числа швейцарской гвардии, охраняющей Ватикан и особо важных лиц — в первую очередь главу католической церкви. Они стояли по обе стороны от широкой массивной стальной двери, на которой светился красным пульт электронного замка. И сенсорная панель, и сама дверь разительно контрастировали с окружающим средневековым интерьером.

Солдаты, увидев подошедшего, отдали честь — но, тем не менее, привели оружие в полную боеготовность, дослав патрон в патронник, и отошли чуть в сторону, вскинув винтовки. Мужчина так же отдал честь гвардейцам, нимало не смутившись направленного на него оружия, подошел к электронному замку, ввел двенадцатизначный цифробуквенный код на консоли, просканировал отпечаток пальца и сетчатку глаза, после чего нажал неприметную кнопку рядом с дверью. На пару секунд вспыхнули мощные ультрафиолетовые лампы, полностью осветив визитера. Затем раздался неслышимый уху, но физически ощутимый гул в инфразвуковом диапазоне, вызвавший короткую дрожь и чувство дискомфорта у всех присутствующих. Дверь беззвучно отъехала в сторону, открывая вход в лифт.

— Брат гросс-магистр, — солдаты опустили оружие. — Ваша личность полностью подтверждена. Вас уже ждут.

Коротко кивнув, мужчина в костюме прошел в лифт. Двери закрылись, и кабина резко пошла вниз и вбок — шахта не была строго вертикальной. Через минуту двери так же беззвучно открылись, выпуская его наружу. Длинный холл со множеством коридоров и дверей был отделан отполированным до зеркального блеска металлом в современном стиле, причудливые вставки из стекла и резного дерева органично вплетались в общий дизайн помещения, дополняя его. На мозаичном полу из черного мрамора и красно-белого гранита выделялся искусно выполненный герб в виде щита с крестом и длинным свитком, как бы вьющимся поверху. На свитке была высечена надпись на латыни — девиз организации. Обычно людный, холл сейчас будто вымер — ни одного человека, не считая охраны.

Визитер, мельком обведя взглядом зал, быстрым шагом направился к одной из дверей. Все они были без надписей и иных опознавательных знаков, но он безошибочно определил нужную — ведь он бывал здесь уже сотни раз. Система защиты по отпечатку ладони мгновенно определила взявшегося за ручку двери мужчину как носителя максимального уровня доступа и разблокировала замок. Внутри царила суета, с десяток сидевших в комнате людей были полностью поглощены работой — явно координируя чьи-то действия. Увидев вошедшего, они дернулись было встать, но тот коротким жестом остановил их и сам опустился в одно из рабочих кресел.

— Насколько все плохо? — устало, но твердо произнес он.

— Брат гросс-магистр, случилось худшее, — ответил один из присутствующих. — Это полномасштабное Вторжение, Врата уже около десяти метров в диаметре и продолжают расти. Место — окраина Женевы. Город потерян, большинство жителей убиты или обращены. С группами Вульфа и Кригера нет связи, мы полагаем, что наши братья также пали в неравной схватке. Вратами прошел как минимум полный пехотный легион, предположительно Пятьдесят седьмой, и несколько центурий сангусов Первого Гвардейского. По легату пехотного легиона нет данных, но резкого изменения диаметра Врат пока не зафиксировано, что косвенно говорит об его отсутствии. Пелена уже накрыла Лозанну и почти достигла Лиона и Берна. Наши основные силы развернуты в Праге, переброска в район Женевы займет не менее восьми часов…

— У нас нет этого времени, — перебил его гросс-магистр. — Нужно использовать все наличные средства. Другие командорства извещены?

— Магистр в Мекке уже в курсе ситуации и мобилизует имеющихся рыцарей со средствами усиления и огневой поддержки. Ожидаем их прибытия в Северную Италию не позднее двух часов дня по местному времени.

— Командорство «Запад»?

— Наши заокеанские братья также знают о Вторжении, но помочь в столь короткие сроки не успевают. Сказывается расстояние и рассеянность по территории — вы наверняка помните о специфике этого командорства. Нью-Йорк гарантирует прибытие основных сил к полуночи, ко времени операции же успевает лишь поддержка с воздуха.

— Хоть что-то, — мрачно процедил седовласый мужчина. — Что с «Севером»?

— Связь по защищенному каналу наладили всего пару минут назад, брат гросс-магистр, — доложил кто-то другой. — Виной задержки Пелена или Культ… возможно — обе причины. Магистр «Севера» на проводе.

— Соединяйте немедленно, — гросс-магистр снял трубку обычного проводного телефона без кнопок, стоявшего перед ним. — Мы допустили роковую ошибку, и платить за нее теперь придется кровью. Или всему Ордену — или всему человечеству.