Кровь Василиска. Книга VI

Глава 23

Когда мы подошли к большому дереву, на котором был подвешен кокон из паутины, я не сразу понял, что внутри находится Идальго Сервантес.

— Это он? — я кивнул на кокон.

— Да, — Черный паук усмехнулся.

— Он отравлен и парализован? — спросил я.

— Нет, — покачал головой друид. — Просто моя Ширу о нем позаботилась, — добавил он и широко улыбнулся.

— А что вы с ним вообще собирались сделать? — поинтересовался я.

— Продать, — спокойно ответил Черный Паук.

— Кому? — спросил я.

— Да кто больше предложит, — усмехнулся друид. — Нам без разницы, — добавил он и, коснувшись кокона, развернул его лицом к нам.

Жаль друзья не увидят лицо Сервантеса, когда он понял, кто стоит перед ним.

— Давно не виделись, — усмехнулся я, глядя в глаза иллерийскому офицеру, в которых одновременно смешались такие чувства, как удивление и страх.

— Но как… — он явно никак не мог поверить своим глазам. — Почему?

— Смотри, как удивился, — усмехнулся друид.

— Еще бы. Сначала попал в плен к нам. Потом вы схватили его, когда он сбежал. Теперь ему предстоит снова вернуться к нам, — усмехнулся я в ответ, не без удовольствия наблюдая за выражением лица Серебряного Змея, который, скорее всего, даже пошевелиться не мог.

Ягвай спеленала его как следует.

— Да уж, не повезло, — произнес Черный Паук и развернул кокон в прежнее положение, в котором он находился до нашего прихода. — Все? Теперь можем идти? — поинтересовался он.

— Да, — кивнул я вождю Падальщиков. — Только надолго я задержаться не смогу. Меня ждут друзья, — сразу же предупредил я иного.

— Разумеется. Никто тебя насильно тут не держит, — ответил мне собеседник. — Главное, выпей с нами, перекуси, а потом я сам отведу тебя к твоим друзьям, — пообещал мне друид.

— Отлично, тогда идем! — произнес я и довольно улыбнулся. — Я уже давно нормально не ел, а местная кухня мне очень даже нравилась.

Учитывая, чем меня потчевали у Детей Угла, я был уверен, что пища Падальщиков будет более привычной, нежели у иных с болот.

Главное, чтобы это была не человечина…

В итоге с Черным Пауком, его фамильяром, моими фангами и пленником, мы выдвинулись к моим друзьям, когда луна уже ярко светила высоко на небе.

— Тьма тебе тоже не помеха? — удивился друид, который шел рядом со мной и наблюдал за тем, как уверенно я иду по джунглям.

— Нет, — покачал я головой.

— Да кто ты такой? — послышался голос иллерийского офицера сзади. — Ты вообще человек? — спросил он, и иной резко дернул за веревку так, чтобы Идальго упал.

— Кто давал тебе слово, презренный? — в голосе вождя Падальщиков прозвучали нотки угрозы.

— Все нормально. Не нужно так, — сказал я друиду, наблюдая за тем, как Сервантес поднимается на ноги.

— Хотя он прав, — усмехнулся иной. — На человека ты не похож. Ну, только внешне, — добавил он, смерив меня изучающим взглядом.

— Почему? — удивился я.

— Много причин. Говоришь на нашем языке лучше, чем мы сами. Женат…

— Не стоит, — перебил я Черного Паука. И тот сразу же посмотрел на пленника.

— А, хорошо, — понимающе кивнул он. — В общем, знай я тебя лучше, я бы подумал, что ты иной, просто в человеческом обличье, — высказал он интересную мысль.

Судя по тому, как на меня смотрел Идальго, он думал точно так же.

— Нет, — покачал я головой. — Я обычный человек, — добавил я, и Серебряный Змей хмыкнул, как бы говоря: «ага, как же».

И если до мнения иллерийца мне дела не было, то вот то, что так обо мне думали иные, меня слегка настораживало.

— Значит, вы все-таки идете в руины? — спросил Черный Паук.

— Именно, — ответил я, смотря на Сервантеса, для которого ночь явно была помехой.

И это ему еще повезло, так как луна довольно хорошо освещала окрестности, и дорогу можно было разглядеть.

Хотя мне сложно было судить об этом.

Мне все было видно, а вот как обходился Идальго Сервантес…

Ну, это были его проблемы, которые мало меня волновали…

— Так ты проводишь нас до руин? — решил уточнить я, пока мы шли.

— Да, но близко к ним подходить не буду, — ответил Чёрный паук. — Место это очень плохое, — добавил он.

— А другие иные как к этому относятся? — спросил я.

— Большинство обходят стороной, — не задумываясь, ответил он.

Хм-м, интересно.

— Скажи, а ты знаешь такого иного, которого зовут Мамука? — спросил я своего собеседника. И он снова резко остановился.

— Он был в руинах? — удивлённо спросил он.

— Был, — кивнул я.

— А что сейчас с ним? — спросил Чёрный паук, стоя на месте.

— Мертв, — ответил я.

Друид заметно напрягся.

— Ты это точно знаешь? — глядя мне в глаза, спросил он.

— Да, погиб на моих глазах, — честно ответил я. — Он свидетель, — кивнул я на Идальго Сервантеса.

Инфо повернулся к Серебряному Змею, и тот нехотя кивнул.

— Хм-м, интересно, — Черный Паук нахмурился.

— Знал его? — удивился я.

— Да, — кивнул мой собеседник. — Он был очень сильным шаманом племени Хранителей Тайн. Для них это будет очень плохо, — добавил вождь Падальщиков и покачал головой.

— Плохо? Почему? — спросил я.

— Лишиться очень сильного шамана — это утратить большой кусок боевой силы. Возможно, скоро будет передел земель Хранителей Тайн, — пояснил друид.

— С ним был еще один шаман, — вспомнил я про второго. — Дахака. Вроде так его звали, — добавил я.

— А с ним что? — Черный Паук снова резко остановился и уставился на меня.

— Тоже мертв, — честно ответил я.

Исконный житель Проклятых земель выругался. Причем даже я, человек, который, видимо, знал все языки этого мира, не понял, что он сказал. Видимо, что-то очень местное…

— Он тоже был из племени Хранителей Тайн? — спросил я.

— Верно, — кивнул иной. — И, скорее всего, скоро оно перестанет существовать, — произнес Черный паук и задумался.

Ничего себе у них тут правила.

— Получается, что они станут как… — я вовремя остановился, но иной сам за меня продолжил.

— Да, если останутся выжившие, — ответил друид. — Хранители не сдадутся без боя и просто так не отдадут свои земли и насиженные столетиями места. Будет война, но без двух шаманов у них не будет шанса выстоять против других племен. И в итоге, когда их перебьют, а земли поделят между соседями, выжившие станут изгоями. Как мы, — Черный паук расписал не самое радужное будущее для племени иных, к которому принадлежал Мамука. — Если они, конечно, останутся, — добавил он и, больше не говоря ни слова, пошел дальше.

— А что с вами? — спросил я, поравнявшись с Черным Пауком.

— Не понимаю вопроса, — ответил Черный паук.

— Вы можете участвовать в разделе земель? — прямо спросил я.

— Нет, — покачал головой мой собеседник. — У изгоев вроде нас нет прав, — добавил он и тяжело вздохнул.

— Я так понимаю, земли Хранителей Тайн рядом? — поинтересовался я.

— Верно, — кивнул иной. — Ты знаешь, как поделены земли Великой Матери между племенами? — удивился он.

— Нет, просто предположил, — честно ответил я. — Они, — я кивнул на иллерийского офицера, — хотели что-то получить в руинах. И было логично предположить, что для помощи они наняли иных, чьи племена живут поблизости и многое знают о руинах, — пояснил я друиду свою точку зрения.

— Хм-м, — он задумался. — А ты умный, — произнес он, и Серебряный Змей за нашими спинами в очередной раз хмыкнул.

Черный Паук обернулся и смерил Сервантеса недовольным взглядом, после чего снова резко дернул веревку на себя. Разумеется, иллериец не удержался на ногах и снова упал. В этот раз, кстати, заслуженно.

— Побольше уважения к гостю, — произнес друид недовольным голосом.

Поднявшись, Идальго смерил меня уничтожающим взглядом. Уверен, сейчас он ненавидел меня всеми фибрами своей души. Скорее всего, даже больше, чем Винсента Рошфора. А ведь у него с семьей Багрового Палача давняя вражда.

«Видимо, я обрел очередного врага, » — подумал я, спокойно смотря на Идальго.

Хотя я в любую минуту могу его убить, и тогда его семья вообще не узнает, кто такой молодой барон Люк Кастельмор и какой я нанес ущерб чести Сервантеса. Хотя напрямую я этого и не делал вовсе…

— Твои друзья нормально отнесутся ко мне и Ягваю? — когда мы отправились дальше, спросил меня Черный паук.

— Да, — кивнул я в ответ.

— А для них не покажется странным, что ты так хорошо ладишь с нами? — поинтересовался здоровяк иной.

— Они уже привыкли, — честно ответил я.

— Да? Интересно, — усмехнулся мой собеседник. — Они не считают это странным? — спросил иной.

— Думаю, считают, — ответил я. — Просто я сразу установил определенные правила, и они не задают лишних вопросов. Даже если их возникает очень много, — ответил я Черному Пауку.

— Хе-х, — снова усмехнулся друид. — Интересный ты.

— Спасибо, — улыбнулся я иному. Оставшуюся часть пути до стоянки моих друзей мы шли с ним, беседуя о зверях, водящихся в этих джунглях, интересных растениях, которые тут произрастали, и о многом другом. Благо путь был неблизкий.

Причем вел меня Черный Паук так, будто бы зная, где мы остановились. И вел он в правильную сторону. Благо, определить ее для меня не составляло труда, благодаря магическому зрению.

Интересно, сильно они удивятся моему возвращению с иллерийским офицером и иным. Или они и правда уже привыкли?

— Люк! — первым меня заметил Жумельяк. Причем он так резко спикировал с воздуха, что на лету его чуть было не перехватил Ягвай Черного Паука.

Выкрикнув что-то нечленораздельное, Черный Паук вовремя успел среагировать, и его фамильяр приземлился на землю, что-то недовольно проурчав при этом.

А ведь если бы полоснул по Жозе когтями, то мало бы ему не показалось.

— Вы бы поосторожней, Жозе, — произнес я, смерив кардинальского сына недовольным взглядом.

— Так это же он на привязи, как и полагается псу, а не вы, — усмехнулся Жумельяк, посмотрев на Серебряного Змея. — Что тут может быть не так?

— Например вот он, — я кивнул на Ягвая, которого Жумельяк, похоже не заметил.

Кардинальский сын вздрогнул. В принципе, так и надо. А то что-то он слишком расслабился. Или, может, мне показалось?

Идальго Сервантес ничего не ответил на оскорбление. И правильно сделал. Сейчас он находился не в том положении, чтобы выражать свое возмущение. И он это прекрасно понимал.

— Как же я вас рад видеть! — на лице Жозе появилась довольная улыбка.

Складывалось такое впечатление, что он меня сейчас и вовсе обнимет и расцелует, но он ограничился одобрительным хлопком по плечу.

Всё-таки не забывал в каком месте мы находимся.

— Взаимно, Жозе, — ответил я, после чего посмотрел на здоровяка иного. — Это Черный Паук. Он поймал Сервантеса, — добавил я, и сын кардинала смерил друида изучающим взглядом.

— Спасибо, — произнес он на языке иных и вежливо склонил голову.

— Вы все хорошо разговариваете на нашем языке? — удивленно спросил иной.

— Нет. Я хорошо понимаю, но плохо разговариваю, — ответил Жумельяк на ломаном языке иных.

Здоровяк иной довольно улыбнулся.

— Мне он нравится, — произнес он, указывая на Жозе.

— Люк! — послышались новые голоса, и я увидел приближающихся в нашу сторону Де’Жориньи, Де’Аламика и Рошфора.

Причем все трое шли и улыбались.

Интересно, Багровый Палач вообще понимает, что происходит?

Судя по его глуповатому выражению лица, нет.

— Вы его привели! — радостным голосом произнес Пересмешник, после чего посмотрел на Серебряного Змея. — Жозе, может, мне поработать с ним? — спросил лекарь у кардинальского сына.

— Не тратьте время, дорогой Анри. Он этого не стоит, — ответил Жумельяк, после чего протянул руку к Черному Пауку. — Могу я…

Он кивнул на веревку.

Иной посмотрел на меня.

— Это мой командир, — сказал я друиду.

— Хорошо, — здоровяк иной отдал конец веревки Жумельяку. Он подвел пленника к дереву и надежно привязал Серебряного Змея к нему.

— Вы теперь отвечаете за него, Анри, — приказал Жозе Пересмешнику, и тот кивнул.

А вот это правильное решение. Де’Аламик внушает гораздо больше доверия, чем Де’Жориньи.

А тем временем сын кардинала продолжил:

— Нам нужно как можно скорее попасть в руины, — произнес он и посмотрел на иного.

— Черный Паук поможет, но не бесплатно, — ответил я. — О цене с друидом договариваться вам, Жозе, — добавил я. — На себя я такую ответственность принять не мог.

— Это правильно, — кивнул маг воздуха. — Предлагаю обсудить это наедине, — снова произнес он на ломаном языке иных, но друид его явно понял.

— Хорошо, — ответил он. — Стеречь, — он указал своему Ягваю на Серебряного Змея, а затем вместе с Жумельяком отошел в сторону.

— Как вам это удалось? — спросил меня здоровяк, когда иной и кардинальский сын ушли вести переговоры. — Как вообще вам все это удается? — спросил он с неподдельным интересом.

— Думаю, это все удача, — уклончиво ответил я.

— Ага, конечно! — усмехнулся Де’Аламик, который слышал наш с Жулем разговор. — Если только вы не муж самой Богини Фортуны! — добавил он, присоединяясь к нашему разговору.

— К сожалению, нет, — ответил я.

— Тогда дело не только в удаче, — покачал головой Пересмешник. — Но вы ведь ничего не расскажите, верно? — спросил он, и я покачал головой.

— Когда-нибудь расскажу. Обещаю. Но не сейчас, — ответил я и виновато улыбнулся, разведя руками в стороны.

— Обещаете, Люк? — пробасил Здоровяк.

— Обещаю, дорогой Жуль, — ответил я магу земли.

— Такой ответ устраивает и меня, — Анри тоже улыбнулся. При этом от меня не укрылся тот факт, что краем глаза он все равно присматривает за пленником, у которого не было теперь ни единого шанса на побег.

Во всяком случае, не сейчас, пока за ним приглядывает Ягвай Черного Паука.

Вскоре вернулись друид и Жумельяк.

— Выдвигаемся через десять минут, — произнес маг воздуха.

— Надеюсь, в сторону руин? — спросил Рошфор, который стоял неподалеку от нас.

— Именно туда, — кивнул ему Жозе.

— Наконец-то! — недовольно буркнул он и скрестил руки на груди.

Забавно. Я в очередной раз наблюдал, как сквозь его потерю памяти пробиваются отголоски его настоящей личности. Мы с Жумельяком переглянулись, и он усмехнулся.

Видимо, эта ситуация с Багровым Палачом его веселила. Что странно, если вспомнить, что Галлария лишилась в лице Багрового Палача сильнейшего мага и одно из самых эффективных своих орудий массового поражения, коим старший сын семьи Рошфоров и являлся до недавнего времени.

Интересно, а магию в этом мире можно восстановить? Вылечить магическое сердце. Ну, или как-нибудь запустить его заново?

Возможен и такой вариант, если учесть, насколько далеко ушли в этом мире магические технологии да и магия в целом, в сравнении с моим.

— Все! Выдвигаемся! — тем временем послышалась команда Жумельяка, и наш небольшой отряд выдвинулся в сторону руин.