Кровь волка

Глава 5

Ачар унес жизни семерых воинов. Еще трое арабов слегли с переломами. Старик Мансур не отходил от раненных, отпаивая их какими-то травами и настойками. Вероятно, кроме должности советника при эмире, старик еще был его личным лекарем. Сам Ахиб отделался порезами и ушибами.

Корабль лениво покачивался на якоре. На палубе кипела работа по восстановлению поваленной грот-мачты и сорванных парусов. Словно обезьяны, арабы сновали вверх и вниз по канатам оснастки, крепя такелаж и натягивая белоснежные полотнища.

Вечернее солнце на горизонте с шипением погружалось в воды океана. Могучая стихия, казалось, мирно дремлет. Или усыпляет бдительность? Сколько монстров она таит еще в бескрайних водах? Таких кальмаров в моем мире нет. А крабы здесь тоже гиганты? Не хочется об этом даже думать. Если так, то броня у них будет, как у танка. Прочь пессимизм... Я не из тех людей, кто лучшие свои годы проводит в ожидании худших времен. Я сейчас, как этот океан… Спокоен и умиротворен. Но как и он, я не знаю, что ждет меня завтра: шторм или штиль, гроза или солнце. Но в одном я уверен — я должен жить и выживать. Ради сына, друзей, близких и просто ради себя…

Мы с Гертом стояли на палубе, наблюдая за закатом. Сзади скрипнули доски. Шагов мягкой поступи не слышно. Я обернулся. Испещренный порезами и синяками Ахиб встал рядом:

— Это самый большой Ачар, которого я встречал. Спасибо, Молот, за помощь… Без тебя мы бы погибли.

— Ну и без твоей команды я бы не справился. А ты спас меня.

Мы пожали руки.

— Скоро ужин, — улыбнулся Ахиб и удалился проверять ремонтные работы на палубе.

Герт глянул на меня с хитрым прищуром:

— Я смотрю вы подружились?..

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе… Он спас меня не из благородных намерений, а чтобы выжить самому и спасти корабль.

— Вечно ты во всем видишь подвох. Неужели ты никому не доверяешь?

— Если бы я доверял всем подряд, то давно был бы мертв. Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. Иногда, я не доверяю даже самому себе…

Почти месяц мы мотылялись по океану, следуя путем известным только арабам. Однообразная жизнь на корабле начинала напрягать. Чтобы хоть как-то отвлечься и не тратить время впустую мы с Гертом вплотную занялись боевой подготовкой и тренировками. Утром — легкая тренировка с оружием. Я даже немного освоил меч и копье — вдруг пригодится… Днем двухчасовая тренировка на силу и выносливость: отжимания, перекатывание тяжелых бочек, подтягивание на такелажных тросах, лазание по оснасткам мачт, поднятие импровизированных тяжестей (цепей, запасного якоря и т.п.).На дневные тренировки арабы смотрели с изумлением. В этом мире спорта как такового не существовало. Поднятие тяжестей ради поднятия — здесь было в диковинку. Воины упражнялись лишь в мастерстве боя и стрельбе из лука. Понятие физической подготовки отсутствовало. Считалось, что славный воин должен с рождения обладать силой и ловкостью, а что этого можно достичь и развивать тренировками, до этого общество пока не доросло. Исключение составляют тренировочные лагеря в Астрабане и Даромире. Мое детище. Когда-то я разработал программу для подготовки рекрутов, включающую в себя наряду с упражнениями владением оружием, тренировки на физическое развитие, в том числе бег. После победы в Великой войне я оставил наказ верховным правителям обоих королевств, блюсти отработанную схему подготовки солдат и не экономить на армии. Пинта пота сберегает галлон крови.Вечерняя тренировка включала отработку приемов рукопашного боя и бросков. Через неделю занятий часть наиболее любознательных и энергичных арабов присоединились к нашим вечерним тренировкам.Ахиб молча наблюдал за нами. Я часто ловил на себе его взгляд. Когда я оглядывался, он неизменно отвечал белоснежной улыбкой. Что же творится у тебя в голове? Сарацин хренов…***

— Земля! Земля! — утреннюю дымку прорезал голос наблюдателя на фок-мачте.Команда высыпала на палубу, подбрасывая тюрбаны. Робкая полоска земли становилась все явственнее. Вот уже видны каменистые отроги холмов и полоски золотистого песка у их подножия. Неведомая земля плыла навстречу, обнажая необозримые просторы.— А где же деревья? — Герт с недоумением всматривался вдаль.— У нас мало растительности, — ответил Ахиб. — Большая часть Арабского материка — это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи — вечные спутники государства Исмар.Несколько часов корабль шел вдоль берега, словно искал гостеприимную пристань. Наконец вошел в широкую бухту, на песчаном берегу которой раскинулся средневековый арабский город. У его берегов покачивались небольшие двухмачтовые торговые суда и множество лодок.— Перед вами столица моего княжества, — Ахиб с упоением вдохнул родной воздух и распростер вперед руки. — Славный город Гафас.— Сколько поселений в твоем княжестве? — спросил я, с интересом разглядывая величественные каменные строения с округлыми немного плоскими куполами, перемежающиеся с глинобитными постройками попроще.— Мой народ ремесленники и торговцы, есть несколько кочевых поселений за пределами города. Но основная часть живет в Гафасе.— Он гораздо больше Астрабана, — задумчиво произнес Герт, вытаращившись на невиданные строения.— Никто достоверно не знает сколько людей проживает в Гафасе. Караваны приходят и уходят. Кто-то остается, кто-то покидает город навсегда в поисках красивой жизни. Но мне кажется, что население превышает Астрабан как минимум в три раза, — Ахиб поправил белоснежный тюрбан и сделал широкий жест рукой. — Прошу быть гостями в моем городе.Парусник пришвартовался у каменной пристани и мы сошли на берег. Снующий на пристани народ не обратил никакого внимания на прибывший корабль. Таких здесь десятки. Лишь несколько горожан узнали Ахиба и склонились перед ним в глубоком поклоне.На пристани кипела портовая жизнь. Разгрузка и погрузка судов, купцы наперебой скупали прибывший товар, соревнуясь меж собой и перебивая цену. Они яростно спорили и жестикулировали и, казалось, вот вот подерутся. Но никто не обращал на это внимание, кроме изумленного Герта. Чем громче кричишь, тем убедительней торг — таков восточный темперамент. Урвав нужный товар, “оптовики” понукали носильщиков и рабов. Те, не обращая внимания на крики и ругань, неспешно грузили только что купленный товар на запряженные лошадьми повозки.— О боги, кто это?! — воскликнул Герт, тыча пальцем на приближающуюся повозку. — Что за уродливые горбатые твари? Какие они огромные…— Их называют верблюдами, — ответил я.Ахиб удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К нам подкатила роскошная повозка похожая на карету, но вместо крыши ее верх венчал расшитый бисером огромный бархатный балдахин.Один из погонщиков, словно обезьяна, резво спрыгнул с верблюда и с поклоном распахнул перед Ахибом позолоченную дверцу кареты.— Прошу садиться, — широким жестом эмир пригласил нас в повозку.Повозка затряслась по каменной мостовой. Мимо сновал разношерстный люд: торговцы в белых просторных одеяниях и тюрбанах, босые городские воришки, воины в облегченных доспехах накинутых на длинные подпоясанные рубахи, женщины в закрытых одеяних до самых пят, работяги-оборванцы, знать в тяжелых одеждах расшитых бисером и золотом, полуголые ныряльщики в набедренных повязках.Тесная кривая улочка вела к огромному замку с круглыми приплюснутыми куполами. Верблюды вальяжно вышагивали, покачивая головами на длинных изогнутых шеях. Встречный люд почтенно расступался перед княжеской каретой.— Княжество Гафас простирается вдоль побережья на многие недели пути, — поведал нам Ахиб. — Вглубь материка уходит не далеко, дальше начинается пустыня, за которой расположены другие княжества государства Исмар.— На всем материке одно государство? — спросил я.— Одно государство объединило множество княжеств. За его пределами много кочевых народов, не признающих власть Собрания Эмиров. Ими управляют вожди и старейшины. Мы стараемся сосуществовать с ними в мире, нас связывает торговля. Кочевники-скотоводы снабжают княжества мясом и шерстью, мы даем им ткани, изделия ремесленных и гончарных мастерских.— Почему вы не захватите их земли? — удивился Герт.— Там ничего нет кроме пустынь и засушливых горных пастбищ, — ответил эмир. — Лишь кочевники приспособлены разводить овец и верблюдов в таких условиях.— Но можно захватить кочевников, сделать их рабами и пусть разводят скот для Исмара, — не унимался Герт.— Это вольные и своенравные племена. За каждым рабом надсмотрщика не поставишь…Карета въехала в белокаменный двор замка. Стражники в цветастых одеждах встречали своего господина.Нас проводили в просторную гостевую палату, устланную коврами и расшитыми подушками. Великолепие зала поражало богатством и изяществом отделки. Золотой орнамент на стенах и арках переливался и искрился тысячами оттенков. Диваны на резных ножках приглашали присесть. Прямо из палаты можно было попасть в небольшой сад с раскидистыми пальмами и диковинными растениями.Герт раскрыл рот, уставившись на необычную обстановку:— Вот это да… К чему такая роскошь?..— Роскошь не порок, — ответил я. — В моем мире точно.— Этот замок мне достался от отца, — сказал Ахиб, а ему от его отца. Каждое княжество возглавляет эмир. Эмиры тщеславны и горделивы. Издавна они тягались между собой в богатстве родовых замков. Чем выше статус эмира, тем богаче дворец. Мой замок не самый роскошный по меркам Исмара.Мы бухнулись на бархатные диваны. Рядом сновали слуги, расставляя на низких изящных столиках восточные явства.— Я хочу угостить вас вином, — торжествено произнес Ахиб, будто хотел удивить. — Это настоящее вино… Прошу простить меня за некоторую грубость, но та гадость, которую вы пьете на своей родине — не вино. Благородное вино производится из отборного винограда и выдерживается в подвалах многие годы.На столики поставили вытянутые бутыли из темного стекла. Слуги наполнили позолоченные бокалы.— Выпьем за дорогих гостей, — эмир первым поднял фужер.Я рефлекторно понюхал бокал. Яда вроде нет…— За гостеприимное княжество Гафас, — улыбнулся я в ответ.Из глубины зала полилась музыка. Восточный мотив переливался струнами диковинных инструментов и позвякиванием цимбал.Я отпил вино и не поморщился. Никогда не был поклонником напитка горцев, считая его кислым и терпким. Но этот бокал я опустошил с огромным удовольствием. Может долгое путешествие утомило, а может прав, чертяка восточная, — настоящее вино только здесь. Все что жил раньше — все зря…На середину зала выплыли три черноволосые дивы в сверкающих одеждах, чуть прикрывающих грудь и бедра. Смуглая кожа отливала бронзой, большие темные глаза смотрели на нас с легким прищуром. Герт поперхнулся вином, но бысто взял себя в руки.Громкость музыки усилилась и танцовщицы закружились. Их стройные тела, словно ведомые неосознанным призывом, перемещались в такт музыке и выгибались, посылая движение волной от головы до носочков босых ног, увешанных браслетами и золотыми колокольчиками.Казалось, танцовщицы отрешились от всего. Ничего кроме мелодии, ничего кроме ритма. Только бедра и живот синхронно двигались. Их станы изгибались, снова и снова посылая волну движения вниз, ноги то переступали на месте, слегка отрывая стопы от пола, то проделывали дорожку шагов — вправо, влево, вперед, назад. Девушки то застывали, то кружились, приседали и снова поднимались и тянулись вверх...Герт забыл про угощения и просидел с открытым ртом все три танца, котрые исполнили для нас танцовщицы.— Хорошо быть эмиром, — выдохнул он, когда дивы кокетливо оглядываясь, скрылись за дальней аркой.— Не так все радужно, — поморщился Ахиб. — У княжества могут быть недруги. Бремя ответственности за свой народ — превыше других стремлений. Хороший эмир — отец для своего народа, защитник земель пращуров.— Зачем хранителю земель пращуров брать в жены иноземку? — капнул ядом я. — Королева Тэпия не сможет оставить свое королевство.— Возможно я не такой хороший эмир, и смогу оставить свое княжество.***

Выжженая солнцем полупустыня бескрайними просторами окружила цепочку всадников. Солнце только проснулось, но уже припекало, выглядывая из-за низких холмов. Просторные белые одежды, дарованные нам с Гертом, спасали от палящих лучей.— Сейчас загонщики начнут, — сказал Ахиб пришпорив лошадь. — Мы вытянемся в цепочку. Антилопы побегут на нас, приготовьте луки.Гостевая охота обещала быть интересной. Араб заверил, что дичи в его угодьях много, и мы с Гертом залегли в небольшой ложбинке, привязав коней поодаль.Где-то затрубили горны. Цепь загонщиков показалась из-за дальней сопки. Их силуэты расплывались от восходящих потоков горячего воздуха. Словно сказочные джины, плыли они по степи, не касаясь земли.Герт нетерпеливо теребил стрелу:— Ну где обещанные олени?— Антилопы, — поправил я.— Все одно, если с рогами то олень, если характер скверный, то козел. Анитилоп я не знаю, не видел… А чтобы стать козлом некоторые люди даже не прикладывают никаких усилий — они просто живут своей обычной жизнью— Тихо… Бегут, — я наложил стрелу.Ахиб с несколькими арабами затаился где-то дальше в низкорослых кустиках.Послышалась дробь копыт. Герт усиленно таращился в горизонт, пытаясь разглядеть приближающихся в утренней дымке “оленей”.Обратившись в первача, я почувствовал еле уловимый запах… Это не антилопы… Волоски на моем теле вздыбились, я весь обратился в слух. Запах хищников стал явственней. Запах кошек?..— Назад! — я рванул Герта за плечо и потянул его в заросли колючек, он выронил лук. — Ложись! — придавил я его к земле.В тот же миг в ложбинку, где мы только что были влетели огромные желтые силуэты. Скалясь громадными клыками, они издали громогласный рык и ринулись дальше, чуть нас не заметив.— Сто бесов мне под ребра! — прошипел Герт. — Это антилопы? Какие они страшные…— Это львы, — ответил я. Самые могучие кошки. Загонщики выгнали на нас прайд хищников.— Но зачем? Может случайно вспугнули?..— Это я сам хочу спросить у Ахиба. Когда львы дерутся с волками, выигрывают антилопы.Улюлюканье загонщиков приближалось. Где-то поодаль слышались восторженные крики арабов. На них явно вышли антилопы, а не львы.Мы поднялись с земли, и я тут же получил удар когтистой лапой. Бесшумная тварь выследила нас. Огромный лев откинул меня в сторону и прыгнул на Герта. Но тот успел юркнуть в заросли колючек, выставив перед собой меч.Лев накрыл пространство рыком и, чуть пригнувшись, бил хвостом по своим бокам. Еще секунда и он вновь прыгнет на Герта.Я вскочил на ноги и чуть не сложился от боли. Одна нога сломана, бок разодран, кровь хлещет ручьем. Доспехов на мне не было. Я стиснул рукоять молота.Лев прыгнул на Герта, но брошенный мной молот прервал его прыжок, ударив прямо в голову. Хищник брякнулся на землю и покатился.

— Руби его! — заорал я, приволакивая ногу и выхватывая кинжал.Герт опомнился и полоснул льва мечом. Тот вскочил на лапы, но второй удар мечом рассек льву спину. Лев отскочил назад и на миг замер, скаля пасть и озираясь на нас. Я уже стоял возле Герта. Хищник увидел мои горящие звериным блеском глаза и осекся. Раненый лев поджал хвост и торопливо заковылял прочь, оставляя на земле кровавый след.— Что это было? — выдохнул Герт. — Эти твари чуть не сожрали нас.— Думаю, стоит сказать спасибо своим недругам арабам! Именно они делают нас сильнее и не дают расслабиться!Я ощупал сросшуюся ногу, приложил руки ко рту и прокричал:— Ахиб! Мы здесь!***