Кровь Зигмара

Дорога на Конигштейн

Фон Корден плёлся по дорогам Сильвании во главе небольшой колонны солдат, случайный хруст расщеплённой кости выделялся на фоне хлюпанья густой чёрной грязи. Место стало ещё более мрачным с тех пор, как он уехал в Альтдорф. Мелкий дождь моросил с неба цвета древесного угля, а завывания ветра приняли очень тревожный тон.

Ручейки дождевой воды сбегали с широких полей шляпы охотника на ведьм, забрызгивая его колени. Образы кресла, свиньи и трубки у камина всплыли на поверхность в разуме охотника. Он сокрушил их с привычной лёгкостью. Уже не долго, ещё несколько миль, не больше. И если ему повезёт встретить Горста и его братьев на дороге, ну, у него было больше людей, чем когда-либо, чтобы убедиться в том, что они будут убиты и сожжены дотла. Он погреет руки над огнём и покончит с этим.

Победа крестового похода над чудовищами на берегах Хелси подняла дух людей на какое-то время. С фон Корденом во главе они быстро прошли мимо круга каменных пирамид неподалёку, чьи охранники всё ещё спали в своих могилах, и миновали топи Мрачного болота в процессе. Когда они наконец достигли стен из частокола Альфхейма этим вечером, празднование победы солдатами осушило в городе все бочки до последней. Большую часть талабхеймцев пришлось пинками поднимать с постелей на следующее утро. Фон Корден стиснул зубы, вспомнив это. Идиоты. В лучшем случае это было поспешной снисходительностью, в худшем — роковой ошибкой.

Теперь крестовый поход вернулся к маршу сквозь густой мрак Сильвании. Неестественная тьма могла добраться до обычного человека, но охотник на ведьм находил её странно расслабляющей. За его спиной почти тридцать патрульных шли по дороге как могли, боевые лошади Блейза сменяли друг друга, чтобы тянуть огромную пушку. Это было медленное продвижение, и боевой дух падал с каждым прошедшим часом. Многие уже жаловались на суровые условия марша. Фон Корден презрительно фыркнул. Если немного грязи и сумерки были такой проблемой, то Зигмар им помоги, когда наступит ночь.

Эбен Свофт, сержант Сынов, поравнялся с охотником на ведьм. Он не спускал глаз с дороги впереди.

— Расскажите мне ещё раз о причинах, по которым мы разделили наши силы? — осторожно спросил сержант, сгибая лезвия своей рапиры пальцем в перчатке. Охотник на ведьм смерил его косым взглядом. Свофт был здоровым мужчиной, а его тело было так тщательно покрыто татуировками Побед Зигмара, что ему бы позавидовал марьенбургский портовый грузчик. Но несмотря на его мускулистое телосложение, даже при ходьбе по густой грязи мечник показывал выдержку и баланс прирождённого дуэлиста.

— Они так же просты, как и ты, Свофт, — прорычал охотник на ведьм. — Волкмар хотел исследовать форт Оберстир, в то время как я думал, что это дурацкая потеря времени и человеческих ресурсов. Я иду в Конигштейн и баста. Вы, холопы, идёте со мной.

— Но…он ведь Верховный теогонист. Духовный потомок самого Зигмара и всё такое.

— И?

— И конечно то, что он говорит, нужно выполнять? Особенно вам, ведьмоозабоченным, верно?

Фон Корден резко повернулся лицом к Свофту, схватив рапиру за е бритвенное острое лезвие и подходя к солдату ближе, чтобы он мог почувствовать его дыхание. Кровь капала между пальцев облачённой в перчатку руки охотника на ведьм от глубокого пореза меча. Внизу в грязи закорчились пиявки.

— Слушай сюда, самодовольное маленькое дерьмо, — прошипел фон Корден. — Оберстир наводнён призраками, и не теми, о которых ты узнал из бабушкиных сказок. Последний гарнизон государственных войск, который провёл ночь в его якобы пустых комнатах, был разорван на куски. А так как наш друг Граф Маннфред имеет извращённое чувство юмора, их неприкаянные души теперь заточены в стенах форта вместе со своими убийцами. Может хочешь присоединиться к ним, а?

Мечник немного отпрянул, но к его чести, выстоял.

— Со всем уважением, сэр, никогда бы не подумал, что вы трус.

Фон Корден заметно надулся, сверкая глазами и раздувая ноздри. Охотник за головами согнул дуэльный меч практически до точки излома, капли крови быстро побежали вниз по лезвию. Его вторая рука метнулась вверх, острие свежевального ножа остановилось меньше, чем в ширине пальца от глаза Свофта.

— Конигштейн находится в пределах угодий Хельмана Горста, сообщника Маннфреда, — холодно произнёс он. — Если я пущу под нож некроманта, то доберусь до гроба фон Карштайна меньше, чем за час.

Охотник на ведьм выдохнул, опустил нож и отпустил рапиру мечника. Он кивнул в сторону её окровавленного лезвия.

— Мечи? — он ухмыльнулся. — Копья? Полезные инструменты против Горста и его трупов-марионеток. Нихера не помогают против призраков. Я пришёл к этому выводу трудным путём, парень. Вера — единственное оружие, которого они боятся. А у Волкмара и его маньяков её полно.

— Верно, — медленно и осторожно произнёс Свофт. — Ну, какой-то смысл в этом есть, я полагаю…

Фон Корден развернулся на каблуках и зашлёпал по грязной дороге, убирая пистолеты обратно в кобуру и ставя их на предохранитель. Дуэлист вернулся к своим людям, повертев пальцем у виска.

Охотник на ведьм надвинул шляпу пониже, морщась от боли, как только скрылся за поворотом дороги. Он замёрз, он промок, и его рука доставляла адскую боль. Как только он закончил перепалку со Свофтом, он засунул кусок овчины в перчатку, чтобы она впитала кровь, но её по-прежнему было больно сгибать.

По правде сказать, талабхеймец имел право спросить. Для солдата не имело никакого смысла разделять их и без того жалкую армию. Но судя по сгущающейся тьме, времени у них оставалось немного. Им нужно было как-то напасть на след Маннфреда.

Фон Корден думал, что они провозились слишком долго у Хелси, хороня идиотов, которые ринулись в бой. Что ещё хуже, некоторых талабхеймцев посетила мысль о том, что простое кипячение чёрной воды из озера сделает её безопасной для питья. Все идиоты. Они заслужили подохнуть в муках, хватаясь за животы и задыхаясь, словно выброшенная на берег рыба. Серебряные пули настояли на том, чтобы мертвецов похоронили лицом вниз. Они прижали монеты для Морра к глазам мертвецов и положили дикий чеснок и боярышник им в рот; целую, мать её, гроздь.

Охотник на ведьм знал более быстрый способ убедиться в том, что мертвецы не вернуться к жизни — отрезать их чёртовы головы и кинуть их в огонь. Однако предложение почему-то приняли не очень хорошо. Они провозились так долго, что у них не осталось выбора, кроме как провести ночь в Альфхейме, и даже несмотря на то, что они выступили рано, тусклый полусвет их второго дня на дороге уже начал меркнуть.

Когда одинокая процессия пересекла утёсы, ведущие к Конигштейну, на обочине дороги показался полуразрушенный городской храм Морра. Фон Корден почувствовал, как они воспряли духом, увидев что-то знакомое. Его рука потянулась к карману, в котором лежала трубка.

Вокруг храмового кладбища раскинувшийся сад чёрных роз стал коричневым от недостатка солнечного света. Фон Корден заглянул внутрь, когда они проходили мимо. Купель высохла, а потрескавшийся алтарь был покрыт лисьими экскрементами. Бледные пятна на штукатурке указывали на то место, где когда-то висел священный символ храма. Несмотря на потенциальную ценность серебряного покрытия, ни один сильванийский крестьянин или бандит не был достаточно кощунственен, чтобы украсть его, особенно у бога упокоившихся мертвецов.

Если верить слухам, иконы из всех последних храмов по всей области были похищены за последние несколько лет. Работа стриганийских агентов Маннфреда. Фон Корден был уверен в этом. Скорей всего артефакты уже были переплавлены или закопаны там, куда не осмеливался заходить ни один живой человек. Сильвания существовала без жрецов ещё со времён кровного отца Маннфреда, Влада фон Карштайна, поэтому никого особо не заботила судьба священных символов. Теперь заброшенные храмы были единственным доказательством того, что у богов Империи в Сильвании был дом.

Внизу в неглубокой долине фон Корден мог разглядеть разбросанные здания Конигштейна, но в окнах не горело ни единого огонька. Прошло уже шесть часов с тех пор, как они покинули Альфхейм, и они до сих пор не встретили ни одной живой души. Даже сторожевая вышка охотника была холодным чёрным силуэтом, лишённым признаков жизни. Костлявые руки медного стража находились в том же положении, в каком охотник оставил их больше недели назад.

Низкий стон прокатился по долине, заставив бакенбарды фон Кордена встать дыбом. Это был звук, который он научился ненавидеть. Он внимательно прислушался к звону колокола, но вокруг была лишь тишина.

— Построиться на ходу! — закричал фон Корден, указывая своей маленькой армии рассредоточиться. — Боевое построение меньше, чем через три минуты!

Солдаты за его спиной рассыпались веером на другой стороне утёса, радуясь тому, что у них есть место для манёвра. Когда последний из рыцарей Пылающего солнца проехал мимо с огромной пушкой на буксире, Беннек Сутсон помахал эсталийским кавалеристам в сторону хребта. Его люди начали отвязывать артиллерийское орудие от боевых лошадей с быстрой отработанной эффективностью.

Люпио Блейз оставил своих людей и подъехал к фон Кордену на массивном боевом жеребце, подняв забрало шлема. Оно тихо щёлкнуло, встав на место у гребня, выполненного в виде отполированного металлического солнца, открыв симпатичное загорелое лицо. Тройной плюмаж из перьев, торчащий из шлема, был великолепен и стоял вертикально несмотря на дождь. Из-за дождевой воды отполированные доспехи рыцаря выглядели более блестящими, чем обычно.

Фон Корден решил, что он ему не нравится ни на йоту.

— Ждёте неприятностей? — спросил рыцарь. Его ритмичный акцент раздражал слух фон Кордена.

— Да, — пренебрежительно ответил фон Корден.

— Мертвецы, они не спят здесь спокойно, — произнёс Блейз скорбным тоном. — Так многие говорят.

— Многие правы. Наблюдай за окрестностями так же, как и за дорогой.

Рыцарь поджал губы и задумчиво кивнул, прежде чем продолжить.

— Мы говорим «Мирмидия сияет на наших клинках» для поддержки, — он широко улыбнулся, изобразив пальцами лучи восходящего солнца. — Она нужна здесь, нет?

Фон Корден фыркнул и сотворил знак кометы на груди. Мирмидия, как же. Мягкие южные боги, одна лишь показуха и никакой борьбы.

Рыцарь принял молчание охотника на ведь как намёк и развернул коня, галопом поскакав обратно, чтобы воссоединиться со своими людьми.

— Здесь волки, — крикнул Блейз через плечо, удаляясь. — Лошади чувствуют их.

— Ну хоть клячи на что-то сгодились, — пробормотал фон Корден.

Фон Корден наблюдал, как солдаты занимают свои позиции, и обнаружил, что он весьма впечатлён. Серебряные пули построились в две шеренги в шахматном порядке на левом фланге чуть ниже невысокого хребта, где Сутсон развернул Молот ведьм. Фон Корден вспомнил первый раз, когда он увидел, как стреляет огромная пушка, во время сжигания ведьмы, которую односельчане Сутсона называли Серой каргой. Казнь охотника на ведьм превратилась в кошмар, когда старуха взяла под контроль пламя, а не фон Корден. Сутсон, городской кузнец в то время, зарядил вновь отремонтированную пушку, затолкал в неё целое ведро лошадиных подков и закончил работу, разметав дьяволицу по всей площади. Быстро сообразил, но недостаточно быстро, чтобы спасти Горстанфорд от пожара.

Правый фланг заняли Сыны Зигмара, двигаясь вперёд шеренгами по четыре человека в глубину, в то время как Пули прикрывали их наступление. Люпио Блейз держал свою кавалерию за самым левым хребтом, терпеливо ожидая выстрела из пушки, который должен был стать сигналом для их атаки.

Фон Корден по обыкновению возглавил войска на передовой с отрядом мечников в нескольких шагах позади него. Охотник на ведьм вглядывался сквозь тонкую пелену дождя, которая окутывала усыпанную могилами пустошь вокруг Дозора Конигштейна. Закрытые ставнями окна башни были выбиты, и вскрытые могилы вокруг зияли в ночное небо.

— Следы некромантии, — сказал фон Корден мечникам за его спиной. — Нежить здесь, это точно, потому что те могилы пусты.

Внезапно раздался приглушённый треск дерева и тревожные крики вверх по хребту. Охотник осмотрел местность, но не увидел никакого движения в тумане впереди. Бросив взгляд на Серебряные пули, он увидел, как музыкант стрелков, Лютигер Свифт, стоит кособоко. Его левая нога по колено ушла в разбитый гроб, вышедший на поверхность из-за этого единичного оползня, а свободной левой рукой он рефлекторно схватился за талисман, висящий у него на шее.

— Чёртовы яйца, — выдохнул Свифт, его талабхеймский акцент горожанина прозвучал неестественно громко. — Я знал, что в конце концов окажусь в гробу, но это немного неожиданно! — его товарищи смеялись и подтрунивали над ним, пока он вылезал из разбитой деревянной могилы. — Извините, джентльмены. Одной из местных девушек было немного одиноко, — пошутил музыкант, тряся ногой, чтобы сбросить пробитую грудную клетку, прицепившуюся к ней. — Очень гостеприимная, эта деваха.

— Не знал, что ты любишь настолько тощих, Лют! — сказал Ульф Вайсман, уперев штандарт Сынов Зигмара в сгиб шеи, чтобы показать Свифту непристойный жест.

Фон Корден сломя голову бросился вверх по хребту, его лицо исказилось в злобную гримасу с диким взглядом, а рука сжимала свежевальный нож. Дисциплина будет восстановлена так или иначе.

Охотник внезапно остановился, принюхиваясь. Что-то мерзкое скрывалось за торфяным запахом мокрой земли. Мгновением позже приглушённый стон, который фон Корден слышал несколькими минутами ранее, раздался в тумане, исходя из-за разрушенных стен прямо за башней. Охотник на ведьм прислушался.

В этот раз он отчётливо услышал низкий звон древнего колокола.

Махнув рукой в качестве сигнала, фон Корден бросился назад на передовую и пригнулся за разбитым надгробием. Во мгле можно было разглядеть призрачные огни. Странные фигуры начали появляться в дымке дождя, костлявые образы, которые двигались с судорожной синхронностью. Одна за другой группы мертвецов, шаркая и пошатываясь, направлялись к нарушителям. Они с кропотливой медлительностью обходили зияющие могилы и выступающие бугры, выстраиваясь перед полуразрушенной стеной. Их построение было пародией на обычное военное подразделение. Ослабшие челюсти свисали с лишённых плоти черепов, а ржавая броня мягко постукивала по ледяным костям.

— Мошонка Зигмара, вы только посмотрите на них, — выдохнул Свифт.

— Закрой свой чёртов рот, Свифт, ты и так уже достаточно опозорился, — прорычал Кёрсер Бредт, наводя мушку своей винтовки на костлявых воинов. — Сконцентрироваться. Как только я отдам приказ, каждый выстрел должен попасть в цель.

Торопясь обратно в авангард, фон Корден махнул рукой вперёд и вправо. В ответ Сыны Зигмара изо всех сил ускорились по направлению к заброшенной башне. То, что Анхольдт и другие его люди до сих пор не показались на крыше, не сулило ничего хорошего. Тем не менее им нужно было захватить башню, какие бы ужасы не таились внутри.

Туман впереди рассеялся на секунду. Он открыл сгорбленные тени, которые двигались по траве словно длинноногие жабы, прыжок-остановка-снова прыжок по направлению к мечникам. Фон Корден практически прокричал предупреждение, но прикусил язык. Горст должен был быть неподалёку, и некромант сбежит, если узнает, что его старый преследователь находится здесь. Охотник вздохнул с облегчением, когда Бредт заговорил секундой позже.

— Сменить цели, новые отметки внизу! — прокричал стрелок-сержант. — Помните о Сынах!

Серебряные пули повернулись как один, наведя прицелы на гулей в тумане внизу, когда Сыны, пригнувшись, побежали вперёд. Стрелки произвели резкий залп, отбросив одно существо назад и ранив другое в горло так сильно, что его голова осталась висеть на спине. Гуль продолжил двигаться ещё секунду, прежде чем упал в могилу. Фон Корден посмотрел в единственный глаз Сутсона на хребте, и через несколько секунд ещё два гуля были разорваны на куски Молотом ведьм. Двое из бледных существ оказались впереди остальных, набросившись на ближайшего мечника и отрывая огромные полоски плоти от его спины. Остальной отряд перегруппировался, повернувшись по лающему приказу Эбен Свофта.

Мечники пытались сомкнуть щиты, нанося колющие удары в испещрённые язвами лица и шеи, пока гули хватали и царапали своими длинными покрытыми грязью пальцами. Артериальная кровь брызнула в тумане, горячая красная государственных солдат пятнала униформу вместе с мерзкой коричневой кровью упырей. Фон Корден хотел оказаться в гуще боя вместе с ними, но у него были другие заботы.

Лошади зафыркали, зазвенела сбруя слева от охотника на ведьм, когда рыцари Пылающего солнца помчались в атаку. Он замахал им, указывая пистолетом на воинов-скелетов, которые направлялись к Серебряным пулям. Пока скелеты сцепились с рыцарями слева, а гули сражались зубами и когтями против Сынов Зигмара справа, фон Корден мог преследовать свою собственную цель.

Хвала Молотодержцу. Вот и он.

Переваливаясь, из тумана впереди выехал Хельман Горст, сгорбившийся на своей похоронной повозке. Её рывками тянули четыре гротескных трупа. Гнилостный смрад наводнённого крысами груза телеги сам по себе был подобен живому существу. Охотник на ведьм покинул укрытие и перебежал, пригнувшись, от надгробия к склепу, дико оскалившись.

Он подал знак пушке Сутсона, открытая рука, что означало «прекратить огонь». Горст был нужен им живым, если они хотели найти Маннфреда прежде, чем потеряют Сильванию полностью.

Впереди Горст осматривался, что-то бормоча, что силился расслышать фон Корден. Внезапно магические слова зазвучали оглушительно громко. Некромант встал в полный рост, его глаза засверкали фиолетово-чёрной энергией. Двойные разряды смерти вырвались из его впалых глазниц, едва не задев Люпио Блейза и врезавшись в наступающих рыцарей за ним. Два легкобронированных эсталийца задрожали и скорчились, выпав из седла кучками пепла. Пара пустых комплектов брони упала в грязную траву.

Однако атака мирмидийских рыцарей всё равно настигла свою цель, врезавшись в ряды скелетов с сокрушительной силой. Опущенные копья сносили черепа с плеч и с лёгкостью протыкали ржавые нагрудники, да и внушительный вес бронированных жеребцов и их закованных в доспехи всадников сам по себе оказался мощным оружием. Более дюжины воинов-скелетов Горста были разнесены на части при столкновении. Блейз взывал к Мирмидии, когда лишённые плоти конечности и куски брони разлетались во все стороны. Задние ряды мертвецов пришли в движение, будто очнувшись ото сна, подняв щиты и сгруппировавшись как раз вовремя, чтобы остановить полное уничтожение своего подразделения.

Фон Корден был в двух шагах от своей цели, когда он заметил крадущиеся, зловещие тени огромных волков, выскочивших из-за редких деревьев на левом фланге. Неестественный вой пронзил туман, и охотник мельком заметил сгнившие сухожилия и пожелтевшие кости, видимые под рваными лоскутами наполовину сшитой шкуры. Стая нежити настигнет рыцарей в самое короткое время, и они были слишком далеко, чтобы фон Корден мог достать их своими пистолетами.

Охотник на ведьм выругался, снимая перчатку и вытаскивая кольцо из слоновой кости, которое он носил на тонкой цепочке на запястье. Артефакт был подарен ему белыми магами из Темплхофа в качестве награды за убийство варгейста, который нападал на их город, и он всегда намеревался использовать его силу против Горста. Однако он не мог позволить себе потерять рыцарей, по крайней мере пока что.

— Изыди! — заорал фон Корден, поднимаясь из-за надгробия и прижимая кольцо к ладони. Змея из чистого света вырвалась из его центра и устремилась к мёртвым волкам, которые уже собирались наброситься на рыцарей Блейза. Светящийся призрак обвился вокруг трёх волков и сдавил их, отправив в небытие. Мгновением позже раздался голос Кёрсера Бредта, и град пуль разорвал оставшуюся часть стаи на куски червивого мяса.

Фон Корден едва успел улыбнуться прежде, чем бледные конечности схватили его. Грязные пальцы схватили его за ворот и больно впились в щёку. Мгновение спустя мерзкая повозка Горста оказалась возле него с дико звонящим колоколом. Сгнившие зубы больно впились в его плечо за один удар сердца до того, как деревянный хомут толкнул его в грязь. Охотник попытался встать, но липкая и скрученная ступня прижала его голову обратно в грязь. Краем глаза он увидел, как неровное колесо приближается к его шее.

Раздался резкий эсталийский боевой клич, и повозка Горста внезапно свернула вправо. Колесо прошло мимо, вырвав большой клок волос охотника на ведьм и чуть не сняв с него скальп в процессе. Сквозь пелену замешательства и боли он едва смог разобрать блестящие доспехи рыцарей Блейза, проскакавших по сырой траве. На мгновение туман сгустился, и звон колокола Горста исчез, уступив место грохоту копыт.

Когда лошади проскакали мимо, фон Корден, пошатываясь, поднялся на ноги. Запыхавшийся, истекающий кровью и сплёвывающий могильную грязь он всё ещё крепко сжимал покрытый грязью пистолет здоровой рукой. Неподалёку рыцари Пылающего солнца нарушили строй. Их боевые лошади топтали костлявые руки, вырвавшиеся из земли и безрезультатно пытавшиеся схватить их за ноги. Около сторожевой башни Сыны Зигмара преследовали последних упырей, разрубая незащищённые спины и отрубая головы.

Жуткую повозку Горста нигде не было видно.

Фон Корден изливал потоки брани, пока шёл к сторожевой башне, стерев большую часть могильной грязи с лица и убедившись, что пистолет в кобуре всё ещё находится в рабочем состоянии. Его голова звенела от боли, а один глаз заплыл и не открывался, но ярость, кипящая у него внутри, держала его ум ясным. Как только он отправит сообщение из дозора, он сможет зализать свои раны, но не раньше.

— Свалили нахрен! — выпалил он мечникам Зигмаритов, которые всё ещё отрубали головы трупам гулей снаружи башни. Они тут же убрались прочь с его пути, чувствуя, что фон Корден представлял большую опасность, чем ходячие мертвецы.

— Свофт, Вайссман, вы со мной.

Двое сынов обменялись многозначительными взглядами, когда охотник на ведьм прошёл между ними.

— Ну, Волкмар предупреждал, — пробормотал Вайссман, передав полковой штандарт ближайшему товарищу прежде, чем последовать за фон Корденом к тяжёлой деревянной двери сторожевой башни. Свофт неохотно пошёл за ним, стирая капли густой коричневой крови с меча.

Охотник толкнул дверь открытой ладонью, и та распахнулась, повернувшись на петлях. Внутри не было ни звука, ни движения. Весь нижний этаж здания был сплошным беспорядком. Письменный стол был перевёрнут, чернила разлились по плитам чёрной кровью, собравшись в лужу у пробитого черепа темплхофского варгейста.

Внезапно труп Анхольдта выпрыгнул из-за двери, врезавшись в фон Кордена с такой силой, что оба повалились на пол. Вайссман протиснулся в дверной проём как раз в тот момент, когда существо, когда-то бывшее Стейгом, выбралось из заброшенного колодца, хлопая окровавленным языком. Солдат Зигмаритов обошёл колодец, держа меч наготове для смертельного удара, но наткнулся на другого мертвеца, вышедшего из-за напольных часов башни, чтобы заключить его в сокрушительный медвежий захват. С мечом наготове вошёл Свофт, ожидая момента для удара.

Сбросив Анхольдта на одну сторону, фон Корден разрядил пистолет в мёртвое тело своего старого товарища. Труп на секунду дёрнулся вверх, прежде чем снова упасть вниз, заскрежетав зубами в нескольких миллиметрах от глаза охотника на ведьм. Гнилостное дыхание гротескного существа ударило в нос фон Кордена, и нити кровавой слюны опустились ему на щёку.

Сжав зубы и упершись коленом в стену, охотник на ведьм дёрнулся вбок. Он стащил с себя тело своего бывшего лейтенанта и упёрся в него одной рукой, пытаясь достать свою саблю другой. Ножны были пусты. Труп наседал, его вес был огромным. Мышцы фон Кордена начали дрожать, а затем сдавать. Чавкающий, вонючий рот Анхольдта приближался один мучительный дюйм за другим.

В пределах башни раздался пронзительный режущий слух визг. Мгновение спустя волосатая масса свиной плоти выскочила из-за занавеси лестничного пролёта и врезалась в Анхольдта, сбив его с фон Кордена. Труп перекатился от удара, некоторые пережитки его бурного прошлого вышли на поверхность, когда он поднялся на колени. Его руки устремились к шее Гремлинн, погружаясь в жирное горло свиньи, пока фон Корден поднимался на ноги. С рёвом охотник на ведьм схватил с пола отломанную ножку стула и воткнул острый конец прямо в спину своего мёртвого лейтенанта. Труп содрогнулся и затих.

Фон Корден развернулся к Сынам, но те уже разобрались с ожившими мертвецами, которые раньше были Стейгом и Фрейдриксеном. Весь бой занял меньше, чем полминуты.

— Вы двое, проверить верхний этаж, — сказал фон Корден, сжимая ушибленное плечо. Сыны кивнули в знак согласия, пройдя мимо него и взбираясь вверх по лестнице. Как только они ушли, охотник на ведьм подошёл к Анхольдту и с огромным усилием перевернул его. Гремлинн взглянула на него единственным водянистым глазом, её передние ноги были сломаны, а её дыхание вырывалось отрывистыми хрипами сквозь окровавленное месиво её горла.

— О нет, — произнёс фон Корден, испытывая мучительную боль. — Нет, Гремлинн! — он обнял умирающую свинью, поглаживая её уши, когда та начала выдувать кровавые пузыри. — Только не ты, — произнёс он, пытаясь остановить красные ручейки, вытекающие из её шеи. — Держись, старушка, я…Я найду бинты или ещё что-нибудь, — сказал он, слова застревали у него в горле. Он бережно положил её, отчаянно осматриваясь в поисках того, что можно было бы использовать в качестве жгута. Приглушённый хрип раздался у него за спиной, и усилием воли он заставил себя обернуться.

Он опоздал. Свинья испустила дух.

— Вы ублюдки! — закричал фон Корден, пнув каменную кладку колодца с такой силой, что её часть обвалилась вниз во тьму. Он швырнул разбитую ножку стола через всю комнату, и та загремела в угол. — Вы заплатите за то, что сделали с нами! — заорал он, слёзы щипали его глаза. Он упал в то, что осталось от его кресла, шаря рукой в поисках портрета, который висел у его сердца. Со смертью свиньи его жены, кулон был единственной вещью, которая связывала его с прошлым. Последним напоминанием о ферме, которую они так любили. Даже Альберих фон Корден — человек, которым он был — умер давным-давно.

— Линн, дорогая, — всхлипнул он, открывая украшенное драгоценными камнями изображение. — О, Линн, мне жаль…Мне жаль, что я опоздал и не спас девочек, — Альберих крепко закрыл глаза, изо всех сил пытаясь сохранять контроль, когда десятилетия подавленных эмоций нахлынули на него. — Мне жаль, что я никогда не говорил тебе, как нуждаюсь в тебе, любовь моя.

Его плечи задрожали, но он не издал ни звука.

— Я заставлю их заплатить, Линн, — произнёс Альберих портрету женщины, лежащему в его окровавленных руках. — Я обещаю.

На лестнице послышался грохот шагов, и из-за занавески показался Вайссман.

— Проблемы? — спросил он.

Фон Корден стоял посреди комнаты, отвернувшись от колодца, занятый своими пистолетами. Он не обернулся.

— Нет, — произнёс он со вздохом. — Просто…Мне просто показалось, что один из них дёрнулся, вот и всё.

— Точно, — сказал Вайссман. — Ну, рад, что мы достали этих ублюдков раньше, чем они достали нас. Ничего особенного там наверху. Немного харчей в шкафах. Хотите послать сообщение о том, что всё хорошо?

— Да. Смажь сигнальные шестерни ламповым маслом, гусиным жиром, всем, что сможешь найти. Я поднимусь через минуту.

— Верно, — сказал Вайссман, направляясь вверх по лестнице.

Фон Корден глубоко и прерывисто вздохнул, насколько хватило лёгких. Так, задержав дыхание, он простоял довольно долго, прежде чем отправиться наверх.