Кровь Зигмара

Коллегия света

Вот снова. Проблеск колдовского света, крошечный, но различимый, излучаемый из пиков на другой стороне долины.

Ёви Санскраер из Светлого ордена присмотрелся во мглу, его сердцебиение ускорилось от мысли, что кто-то мог использовать медных стражей Конигштейна для сообщения. Он провёл рукой по коричневой коже своей макушки и затем по глазам, мягко напевая Седьмое размышление Шема, чтобы сосредоточиться. Это было сообщение, он был уверен в этом.

Он перегнулся через перила винтовой лестницы, ведущей вниз в библиотеку Коллегии, и позвонил в маленький колокольчик, висевший на медном змее наверху.

— Калеп, пожалуйста, принеси гадальные линзы, — позвал он.

Ответа не последовало.

Он попытался снова, нагнувшись чуть дальше.

— Калеп, будь хорошим мальчиком и принеси гадальные линзы.

Раз…Два…Три…Всё ещё ничего.

— Калеп! — заорал старик так, что обвисшая кожа на его тощей шее закачалась. Внизу послышалась возня, скрип и глухой удар. Несколько мгновений спустя у основания лестницы появился моргающий юноша, поспешно поправляющий свою церемониальную робу.

— Да, м-м-магистр? — заикаясь спросил юноша.

Ёви взглянул в затянутое небо. Оно посмотрело на него в ответ.

— Калеп, я подумал, не мог бы ты быть так добр и принести мне гадальные линзы прежде, чем я превращу тебя в безногую жабу.

— Конечно, м-м-магистр, сию секунду.

Аколит умчался. Этого мальчика ждала серьёзная работа.

Пожилой учёный снова обратил своё внимание на мерцающие огни на горизонте. Они изменились, но знаки предыдущего сообщения зависли между ними во времени, сообщения, которое мог прочитать только тот, кто обладал магическим искусством.

Меньше чем через минуту юный ученик, шатаясь, взобрался по винтовой лестнице, неся с собой хитроумное изобретение из медных прутьев и калибраторов. В металлической паутине в подвешенном состоянии находился набор мягко светящихся линз, экранированных чашами чеканной меди. Нефтеп, второй из двух аколитов Ёви и возможно наименее некомпетентный, стоял позади с зажжённым фонарём в руках.

— Нефтеп, — терпеливо произнёс Ёви. — Эта мгла, — он небрежно указал куда-то вверх, — тяжким грузом лежит на моей душе, так же как и на твоей, я уверен в этом. Я бы многое отдал, чтобы убрать её с небес. Но когда мы пытаемся принять далёкий свет, свет, который находится к нам ближе, более чем бесполезен.

Нефтеп кивнул.

— Да, магистр, — глубокомысленно ответил он.

— Поэтому будь хорошим парнем, спустись вниз, пока ты окончательно не испортил моё ночное зрение, и я не был вынужден выбросить тебя с балкона с громким криком тоски.

— О, конечно, мастер, — ответил Нефтеп, спускаясь вниз.

Ёви Санскраер надул щёки, сконцентрировавшись ещё раз. Калеп, к его чести, уже собрал гадальные линзы и был занят их фокусировкой на свете вдалеке.

— Ах, прекрасный вид, — произнёс Санскраер. — Калеп, может позволишь мне провести тонкую настройку? Или ты хочешь, чтобы я сидел здесь и тихо умер от старости?

— Н-н-нет, ма-магистр, — сказал Калеп. Он отошёл на шаг назад, позволив своему учителю наклониться к окуляру провидческого устройства.

Мерцающий свет действительно оказался сообщением, и весьма длинным, судя по всему. Магистр узнал личный знак фон Кордена в конце сообщения и огненный круг, символизирующий судебные костры охотников на ведьм. Ёви лизнул кончик пера стервятника и обмакнул его в чернила, записывая сообщения по мере его расшифровки.

Санскраер в течение долгой минуты вглядывался в пики на другом конце долины, прежде чем собрать свои вещи и спуститься вниз в конюшни.

Ветер стонал как умирающий, когда волшебники сопровождали Люминарк Коллегии к скале Темплхоф. Пара облачённых в доспехи стирландских ударных была запряжена в оглобли, медленно, но верно таща за собой военную машину по извилистой дороге.

Даже без боевых лошадей Коллегии, запряжённых в повозку, Люминарк был массивным. Наполовину колесница, наполовину огромный массив линз, устройство затмевало даже повозки сильванийской аристократии. Центральная кабина повозки была закрыта увешанной свечами крышей, на которой располагался круглый металлический помост с чугунной конструкцией. Восемь обручей из кованного серебра были присоединены через равные промежутки по всей её длине, выступая вверх над причудливой рамой и образуя нечто вроде телескопа. Каждый обруч содержал выпуклый диск из мерцающего стекла, которые искрились зеленовато-жёлтым в тусклом свете фонаря Калепа. Правильно настроенные линзы из колдовского стекла могли улавливать невидимые ветра магии и концентрировать их эфирную энергию в испепеляющие лучи света, которые могли сжечь целый город дотла.

Как только Люминарк взобрался на вершину извилистого пути, опоясывающего скалу Темплхоф, аколиты сняли защитные экраны и занялись регулировочными винтами и перенастройкой стеклянных линз. Санскраер нескладно напевал себе под нос, проводя измерения с помощью своих резонаторов и подвижных линз, указывая Калепу поворачивать колесо помоста на градус по часовой стрелке, затем на полградуса против часовой стрелки. Естественного света осталось очень мало, но с правильными заклинаниями даже переменчивый ветер Хиша можно было превратить из лёгкого дуновения в мощный луч. Нефтеп опасно балансировал на краю скалы, пытаясь протереть последнюю линзу из колдовского стекла мерлушковой тканью.

Считая, что настройка его удовлетворила, Санскраер поднялся по ступенькам, которые вели к верхней платформе кабины, и потянул за рычаги управления со вздохом удовлетворения.

Одинокая летучая мышь промелькнула в сумерках, траектория е полёта казалась полностью случайной, когда она кружила над скалой. Выражение лица Санскраера омрачилось. Он произнёс древнюю фразу на языке Неехары, достигнувшей крещендо, когда он резко потянул за рычаги. Машина застучала, прежде чем луч магического света выстрелил из линз Люминарка. Мгновение спустя обугленные крылья, кружась, приземлились у ног Калепа.

— Х-х-хороший выстрел, м-магистр, — произнёс юный аколит, подняв брови.

— Вам спасибо, Мастер Суленхейм, — ответил Ёви, убирая соринку с чугунной рамы Люминарка. — Противные маленькие шпионы, вот кто это существа. Хотя до того, как всё это закончится, я боюсь, летучие мыши, с которыми мы встретимся, будут больше.

Полночь приближалась, а закодированное сообщение мага всё ещё мерцало в ночи. Каждый импульс для обычного человека мог показаться далёкой вспышкой молнии, но мог быть истолкован, ясно как день, специалистом в данной области искусства.

Хотя Люминарк был сконструирован как военная машина, Ёви давно разработал точные настройки, которые позволяли передавать мгновенные световые сообщения Орбулусу его коллег в альтдорфской Коллегии магии. Оттуда сообщение доставят в резиденцию самого Бальтазара Гельта. Хотя Гельт и Санскраер никогда не виделись с глазу на глаз — именно Верховный патриарх «предложил» Санскраеру построить коллегию в Темплхофе — мастерство Гельта в алхимическом искусстве было настолько велико, что он мог помочь им в далёкой Сильвании. Любая помощь, которую они могли получить от своих коллег-магов, была бы принята с благодарностью. Более того, к Гельту прислушивался сам Карл Франц, и если у кого-то и было достаточно влияния, чтобы помочь им сражаться с тьмой, это был именно Император.

В течение последних нескольких часов Ёви настраивал каждую линзу с точностью до минуты, и его аколиты присоединились к пению, предназначенное для обострения и увеличения прерывистых импульсов магической энергии.

Ёви вытащил телескоп в кожаном переплёте и сосредоточил его на мерцающем луче, который устремился вдаль, прежде чем произвести корректировки другой рукой: включить, выключить-включить, выключить-включить-выключить. В течение нескольких часов заикающиеся импульсы долетали до другой стороны долины, но не дальше. Санскраеру казалось, будто неестественная мгла душит световые сообщения, как ведьма душит новорождённого.

У Санскраера было неприятное чувство, что ощущение было волнующе недалеко от правды.

— М-м-магистр, — заикаясь произнёс Калеп, прерывая песнопение. — Я думаю мне н-н-нужна вода, магистр.

Пожилой маг выразил неодобрение и резким жестом указал Нефтепу остановиться.

— Никакой выносливости у вашего брата, — поспешно прохрипел он. На самом деле он был рад перерыву. У него у самого горло пересохло. Он со злобой посмотрел на сгущающуюся тьму на горизонте. — Хорошо. Там в повозке есть графин, принеси его, когда закончишь.

Калеп нырнул вниз, вручив своим коллегам магам кувшин с изогнутой ручкой и несколько вафель.

— Проклятье, — произнёс Ёви, потирая глаза и делая глоток воды. — Что-то определённо действует против нас. Эта тьмы вызвана каким-то ритуалом, я уверен, и мощным. У меня есть книга внизу в библиотеке, которая описывает похожие события, испортившие правление короля-жреца Алкадизара — «великая тьма», которая без сомнения была работой самого Великого некроманта.

Нефтеп побледнел и сотворил знамение восходящего солнца на груди, растопырив пальцы.

— Для заклинания такого масштаба, которое бы продолжалось так долго, и становилось бы хуже с каждым днём, — серьёзно продолжал Ёви, — понадобился бы источник силы божественных размеров.

— Есть ли другой способ передать наше сообщение, магистр? — спросил Нефтеп.

— Ну, Стражи Погребального звона могли бы сработать, но судя по всему наш друг фон Корден уже позаботился об этом. И время — это роскошь, которой у нас нет. Часть гениальности Люминарка заключается в том, что его световые сообщения по сути передаются мгновенно.

— Так мы можем поддержать его как-нибудь, преодолеть проклятие грубой силой?

— Теоретически говоря, да, — ответил Ёви. — Если нам удастся поднять Люминарк ещё выше и направить ещё больше Ветра Хиша, в принципе мы смогли бы преодолеть даже эту неестественную тьму. Помню в юности я видел линзы, которые могли бы это сделать. Последняя часть гадального телескопа. Впечатляющая часть, хотя и не так искусно выполненная, как мои собственные творения.

— Мы могли бы достать её для вас, магистр, — вызвался добровольцем Нефтеп. Калеп взглянул через плечо магистра на своего компаньона широко открытыми глазами и покачивая головой из стороны в сторону.

— Хмм? А, ну, я думаю мы все должны отправиться, Нефтеп, — нервно ответил Санскраер. — Это в Варгравии, понимаешь. Скрытый некрополь.