Круги боли. Жатва

Глава XI

Мы медленно плелись по городу, объезжая препятствия. Толчки периодически то затихали, то усиливались. Они ощущались и во время движения машины. Лопался асфальт. Здания рушились, как картонные, а некоторые уходили под землю. Водитель маневрировал, объезжая поваленные деревья, столбы электропередач и провалы. Люди толпились на открытых площадях, подальше от домов. Мы стали свидетелями, как после очередного сильного толчка образовалась воронка, а земля поглотила всех, кто был на площади.

Веру разместили на заднем ряду кресел и зафиксировали, обложив мягкими подушками, чтобы она не повредилась при тряске (послеродовые швы были еще свежи). Я держал младенцев в руках, они мирно спали и причмокивали во сне. В машине все было относительно спокойно, а снаружи царил хаос.

Проезжая очередную улицу, из окна машины я заприметил двух малышей, которые одиноко стояли у груды бетона, видимо раньше бывшего домом. Поравнявшись с ними, я скомандовал остановиться. Выскочил из машины, и быстрым шагом приблизился к ним. Мальчик и девочка, на вид 8 и 5 лет. Девочка плакала и прижималась к брату, а мальчик то и дело утирал грязным рукавом мокрые глаза, но сдерживался.

— Почему вы здесь одни? Где ваши родители?

— Бабушка… Она была дома. Мы с Катей играли на площадке в это время. Хулиганы отобрали у нее куклу, и мы вместе пошли ее возвращать, а когда вернулись, от дома уже ничего не осталось. Кроме бабушки у нас больше никого нет. Дяденька, помогите нам ее спасти!

Я посмотрел на развалины дома. Гора бетона и стекла. Ни намека на то, что под завалами остался кто-то живой. В этот момент новый сильный толчок едва не сбил нас с ног. На наших глазах руины дома начали медленно уходить под землю. Мы оказались на краю этой воронки. Я схватил детей и утащил их в строну от образовавшейся пропасти. Проклятые власти! Затеяли стройку метро в городе и не довели дело до конца. Воры и коррупционеры! Даже не удосужились завалить пустоты техническим песком. Сейчас город буквально уходил под землю.

По лицам детей было ясно: они все поняли, бабушку им уже не спасти. Катя прижалась к брату еще сильнее и заревела.

— Пойдемте со мной. Я отвезу вас в безопасное место. Как тебя зовут? — указал пальцем на паренька.

— Максим.

Что-то кольнуло в груди, когда он сказал свое имя. Мне он напомнил брата. Нет, не внешне. Такой же обиженный волчок с недоверчивым взглядом, готовый сжать свои маленькие кулачки для защиты.

— Давайте, давайте быстрее!

Максим подхватил свою сестру на руки, мы запрыгнули в машину и поехали дальше. Сотовая связь едва работала. По спутниковому телефону дозвонились до Алексея, описали ему наш маршрут и дали свою геолокацию. Мне нужно было поскорее доставить Веру и малышей домой. По воздуху это будет быстрее и безопасней.

Минут через сорок первым рейсом Алексей забрал Веру и малышей. С ним удалось усадить и Катю с Максимом. Вторым рейсом полетел уже я с парой бойцов. Попросил Алексея покружить над городом, чтобы оценить масштабы разрушения. Город был практически уничтожен. Количество жертв невозможно было представить. Мог ли я предотвратить все это? Скорее всего нет. Правительство я предупредил, но никто не подготовил граждан. Да и «Жатва» должна была начаться не сегодня. Чертов Граннос!

Зазвонил телефон и я услышал голос Гатчинова.

— Василий Иванович, здравствуй!

— Саша, что творится? Ты же сказал, что это произойдет только через три года.

— Я и сам не понимаю. Землетрясение нас застало в роддоме. Для меня это тоже стало неожиданностью.

Гатчинов выругался.

— Так что, Иваныч, готовься, и да поможет нам Бог!

— Подожди, не отключайся. Есть еще кое-что важное, чего не было в книге. Материки сближаются. Аналитики сообщают, что траектория их движения — это возврат к единому целому материку. На Земле снова появится Пангея и один Великий океан.

Не скажу, что я был впечатлен, но новость не вызывала радости, я понимал, какие последствия нас ждут после таких сдвигов.

— Спутники передают, что прибрежные города Западной Европы и Западной Африки накрыли цунами высотой от пятидесяти до ста двадцати метров. То же самое и с Восточным побережьем Американских континентов. Гренландия чувствует себя более уверенно в этой мясорубке, а вот Британии и Японии больше нет, а так же и других островных государств. Проснулись Вулканы.

— Какие прогнозы по Сибири?

Меня это волновало сейчас больше остального.

— От Урала и до Забайкалья будет относительно спокойно. Я сам сейчас нахожусь с семьей в бункере недалеко от Первоуральска.

После некоторой паузы добавил.

— Саш, береги себя! Даст Бог, еще свидимся.

— Вась, да не гони ты лошадей! Ты же сам все знаешь не хуже меня. Это будет длиться двое-трое суток. Бункер надежный?

— Ага. Еще при Советах строили.

— И я о том же. Нормально все будет. Ты мне лучше скажи, где мне теперь бункер искать? Я-то свой построить не успел.

Гатчинов взял небольшую паузу, видимо, задумавшись.

— Наберу тебя через полчаса. Сейчас дам команду, будут искать для тебя убежище. Пожелания какие-нибудь будут?

— Вась, ты смеешься? Мне просто нужно укрыться и с собой прихватить еще десяток тысяч человек.

— А нахрена тебе столько? Задача не из простых. Ладно, жди от меня звонка. На связи!

И бросил трубку. Мы как раз подлетали к усадьбе. Не сказать, что последствия землетрясения нас не коснулись, они были, но не такие разрушительные, как в городе. Все-таки дома из бруса оказались более приспособлены к таким катаклизмам.

Здесь нас уже ждали. Сельские жители стояли около поместья и чего-то требовали или просили. Из-за крика толпы невозможно было разобрать, чего они хотят. Я поднял руку, призывая к тишине. Когда гомон несколько умолк, я начал говорить:

— Потрудитесь мне объяснить, что здесь происходит? Зачем вы оккупировали усадьбу?

Вышел старый дедок с седой бородкой. Я его узнал. Это был хороший приятель нашего завхоза. Саныч пару раз просил за него, чтобы я дал ему работу. Говорил, что дед Иван бойкий старик и служит для местных авторитетом. Но куда его пристроить я не знал.

— Александр Романович, вы уж простите нас. Мы с благими намерениями к вам пришли. Люди поговаривают, что будет конец света, и вы к этому уже давно готовитесь. Что-то знаете, о чем не знаем мы. Да и ваша животинка тому подтверждение (указал рукой на Нагера). Поначалу я думал, что это враки все, но нас никогда так сильно не трусило. Земля так и ходит ходуном. Животные мечутся в загонах и ревут. Пристройте нас к себе. У нас все мужики рукастые. Что-то построить, коня подковать, кузнец есть, да и ремесленников много. А бабы будут дела домашние вести да за животиной приглядывать.

Я оборвал его, а то этот длинный спич мог затянуться.

— Кажется, Иван Юрьевич? Верно?

— Да, правильно, — кажется, дед не ожидал, что я знаю его имя.

— Буду краток. Да, это конец света.

Вокруг повисла гнетущая тишина.

— А еще я к нему готовился, но не успел. Сейчас решаю, что мне делать и как быть в текущих реалиях. Вас я под свое крыло взять не могу, потому что… Вы сами поняли почему. Не готов я к этому прямо сейчас.

Не сказать, что мне было по душе это говорить, но я действительно не понимал, как могу помочь этим людям. Нашу беседу прервал звонок от Гатчинова. Новости были неутешительные: ближайший заброшенный военный бункер был в Ужуре. Общая площадь чуть больше двух тысяч квадратных метров и вместить в него даже половину своих людей я не мог. Находился он за двести километров от нас.

В голове хаотично перерабатывалась информация. Мы не успевали нигде. Оптимальным вариантом было спрятаться в своем личном бункере под усадьбой и переждать все это, но я так не мог поступить с людьми, которые доверились и пошли вслед за мной.

Селяне так же молча стояли вокруг меня и ждали решения. Они слышали разговор с Гатчиновым и, по-видимому, в них теплилась надежда.

Я окинул толпу взглядом и вздохнул. Ну зачем мне все это? Наверное, сыграли какие-то родительские чувства, потому что в толпе мелькала ребятня, и мне было жутко от мысли, что дети могут пострадать.

— Иван Юрьевич, вы говорите за всех?

— За всех.

— Готов беспрекословно выполнять мои приказы? Все готовы?

По рядам пронесся одобрительный гул.

— Наказанием за невыполнение приказов будет смерть или изгнание, что является равносильным.

— Будет «Жатва». Не все смогут ее пережить. Через несколько дней некоторые из вас, мягко говоря, изменятся и будут представлять угрозу уже для нас самих. Это ясно?

— Ясно. А как мы узнаем, кто из нас изменится?

— Способ есть. Через час жду у себя, и обсудим все более детально. Володя, пропустишь Ивана ко мне, как он подойдет.

А я проследовал к своей героине. Вера выглядела уже чуть лучше. Екатерина Петровна сейчас кормила ее, а Юлька нянчилась с младенцами. Сел напротив осунувшейся и изможденной Веры, взял ее за руки.

— Солнце, ты как? Мне снова нужна твоя помощь. Ты в состоянии просканировать еще людей?

Вера чуть заметно улыбнулась.

— Конечно, милый. Скольких нужно проверить?

— Около семи сотен.

Вмешалась тетушка:

— Саша, но она не в состоянии. Да вы сами на нее посмотрите. Она только родила, едва стоит на ногах, шатается от ветра. А вы все никак не уйметесь? Вы хоть сказали ей «спасибо», за таких прекрасных малышей?

Действительно, а я ведь даже не сказал, не до того было. Опустил глаза в пол.

— Тетушка, полно вам. Саша и не успел бы это сказать. Вы бы знали, из какого пекла мы выбирались. Конечно, дорогой, веди их.

Я нежно поцеловал ее руку, а затем малышей.

— Спите крепко, мои хорошие. Папа со всем справится.

В кабинете меня уже ожидали нужные мне люди: Макс, Карина, Анисим, Алексей, Владимир, Сан Саныч и дед Иван. Все были напряжены, и никто не решался начать разговор первым. Макс разливал виски, и это было чертовски к месту. Нас все так же потрясывало, но уже с меньшей интенсивностью. Я начал говорить:

— Никто не ждал этого события прямо сейчас, но факт остается фактом: «Жатва» началась. Затея с городом провалилась, поэтому остается два варианта: либо, создаем форт для защиты от врагов в селе, либо, вокруг поместья. Первый вариант достаточно уязвим: вокруг села нет ни леса, ни речушки, только чистое поле.

Ненадолго остановился, отпивая из бокала и оглядывая присутствующих. Все внимательно слушали. Дед Иван открывал рот, намереваясь что-то сказать, и не решался.

— Рядом с поместьем протекает река и растет густой лес. Открытый участок — это около шестидесяти процентов. Сроки поджимают, у нас есть максимум пять дней, прежде чем форт должен быть полностью готов. Анисим, что делать с твоими рабочими ты уже придумал? Не оставлять же эту ораву в полном составе? Мы просто не сможем их вместить.

— Саш, я думаю, нам нужно оставить их всех.

Я чуть не поперхнулся от его слов.

— Ты не слышал? Места просто всем не хватит!

— Я не могу их бросить. У меня есть план. Вначале я проведу собрание, на котором все расскажу. Какая-то часть отсеется сама по себе, часть отсеет Вера. Сейчас у меня в подчинении три тысячи семьсот двадцать человек. Я не могу их бросить. Вот тебе люди доверяют? Так же и мне. Не по-товарищески это, бросать своих, тебе ли этого не знать?

Почему-то перед глазами пронеслись картинки, как я вытаскивал Анисима под перекрестным огнем противника. Анисим просил бросить его и спасаться самому, но я конечно же не оставил его. Наверное, он прав!

— Хорошо, я тебя понял. Но с Верой ты будь бережнее, знаешь ведь, в каком она сейчас состоянии. Попроси ее об этом дня через два-три. Думаю, она поможет. А как ты будешь…

Анисим оборвал меня на полуслове.

— Саш, дальше не твоя забота. Я со всем разберусь. У меня тоже много дел, я вас покину сейчас. Мне нужно забрать свою родню. И еще… У меня есть достаточное количество жилых вагонов. Мои люди займутся транспортировкой прямо сейчас.

Мне оставалось только добавить перед его уходом:

— Друг, для «очень» близких членов семей у меня есть отдельный бункер под усадьбой. Если компактно в нем разместиться, то войдет человек сорок-пятьдесят.

Анисим уже в дверях кивнул мне и в коридоре сразу начал кому-то названивать.

— Володя, что у нас по людям?

— Две тысячи сто двадцать пять опытных бойцов. Экипировка, оружие и боеприпасы приобретены. Если вдруг начнется осада, то на неделю отстреливаться нам хватит.

— Что с их семьями? Сколько потребуется времени, чтобы их перевезти к нам, и как мы это будем делать?

— Командир, я проявил инициативу и при наборе отдавал приоритет кандидатам, не обремененным семейными узами. Поэтому, список родственников не велик: около тысячи человек. В основном это их родители.

— Хорошо. Как будем доставлять?

— Простите, командир. Я не в силах решать такие вопросы.

— Согласен, извини. Вопрос не к тебе. Макс, ты сможешь помочь с этим?

— Алекс, я попробую, но ничего не обещаю. Есть парочка знакомых, но тоже потребуют объяснений, а возможно и напросятся к нам на ПМЖ.

— Если будут полезными, то без проблем. Тут решили.

Хлопнул в ладоши и обернулся к Алексею:

— Алексей, тебе придется потрудиться все эти дни. Нам нужно срочно вывозить профессора и его банду.

Про себя подумал: «Если он еще живой».

— Да, кстати…

Набираю Редькина. После недолгих гудков профессор ответил:

— Саша, как я рад, что ты мне позвонил! Что происходит? Ничего не работает, то, что ты дозвонился до меня — чудо какое-то. Мы в этом городе, как слепые котята…

Я оборвал его:

— Валентиныч, началась «Жатва». Вы знаете, что будет дальше.

Профессор замолчал и не стал задавать очевидных вопросов.

— Хорошо. Я готов. Команда ученых собрана, но добраться до вас мы сами не сможем.

— Это уже наша забота. Я передам ваш контакт своему летчику. Его зовут Алексей. Сообщите ему ваше местоположение. Все, отбой! Алексей, ты все слышал, вот контакт Сергея Валентиновича.

— Принял, командир! — Алексей зашагал к выходу, но замялся на секунду. — Командир, а как быть с моей родней?

Как же я мог забыть про такого важного для меня человека? Хлопнул по лицу.

— Не забудь и про них. И попроси Веру их проверить.

Алексей отдал честь и покинул кабинет.

«Так, почти все при деле».

— Карина, ты отвечаешь за хозяйственную деятельность. В помощь тебе Сан Саныч и дед Иван. Продовольствие, амуниция, домашний скот. Готовимся к худшему сценарию.

Когда распоряжения были отданы, руку потянул Иван Юрьевич.

— Говорите.

— Алексан Романыч, а как быть с теми, кто не пройдет проверку у вашей супруги?

Тут я задумался. А действительно, как сообщить об этом людям? И что с ними делать? Не оставлять же их на улице.

— Володя, к Вере приставь удвоенную охрану, на случай, если результат «тестирования» кому-то будет не по душе.

— Принято, командир.

— Знаешь что, Юрич, а давай пойдем на хитрость. В селе начнем разборку домов для переноса их поближе к поместью и последующей сборки. Постепенно будем расселять на новом месте тех, кто пройдет у Веры проверку. Сейчас никто не знает точную дату, когда это все случится, но мы знаем. У нас есть ровно пять дней. В знак «доброй» воли я готов отдать свою усадьбу в селе, чтобы в нем расселить, скажем так, «бракованных». Когда все начнётся, люди будут разделены между собой.

— Согласен с вами. Я немедленно организую селян, и мы приступим к работе.

— Иван Юрьевич, вы первым проследуйте к моей супруге. Не хотелось бы, чтобы вы бросили работу, если узнаете, что не прошли проверку.

Он лишь отмахнулся:

— А, пустое! Я пожил уже на своем веку. Мне главное, чтобы ребятишки горя не знали. Если со мной что-то случится, то пусть внуки поминают меня добрым словом.

Это был достойный ответ. Все разошлись по своим делам, и я остался в кабинете один.

***

В конце третьего дня «жатвы» земля, наконец, перестала содрогаться. Единый материк Пангея сформировался. Наступило тревожное затишье: не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания насекомых, даже вездесущих комаров не было слышно. Землю окутало плотной мглой. Мгла проникала всюду, просачивалась сквозь стены — для нее не было преград. Никто не мог объяснить природу этого явления. Это не было следствием извержения вулканов, а что-то другое… Вся эта «Жатва» была чем-то иным, не похожим на события, которые описывались в книге.

Сильно клонило в сон, но тревога от этого только нарастала. Эта мгла несла угрозу — угрозу смерти (так казалось мне в этот момент). Я поспешил к Вере и детям. Если это конец, то я хочу провести последние минуты жизни со своей семьей.

Пытался идти быстро, но на самом деле едва переставлял ноги. Наконец я добрался до усадьбы. В гостиной было пусто, но, поднимаясь на второй этаж, я запнулся о любимую тетушку. Она была жива, но даже не шелохнулась. Вера находилась в нашей спальне вместе с малышами, тихонько посапывала. Увидев их, я успокоился. Обнял свою семью, каждого поцеловал в последний раз и умиротворенно закрыл глаза. Надеюсь, в другом мире мы встретимся: «Люблю вас, мои хорошие». И я провалился в сон.