Крылья Родины

ГЛАВА 16

Атлантика, 250 километров от Багамских островов Плавучий город «Голубая жемчужина»

Александр Ротшильд был уже немолод. Диеты, здоровое питание и весьма дорогостоящие медицинские препараты помогали в борьбе со старостью, но время двигалось неумолимо. Хотя для своих восьмидесяти лет он выглядел более чем хорошо и запросто мог дать фору многим шестидесятилетним мужчинам. Город, где он ждал важного визитера, построенный буквально десять лет тому назад сначала как исследовательский центр, понемногу стал постоянной резиденцией одного из наиболее могущественных жителей Земли. Здесь в нейтральных водах не действовали даже символические ограничения, накладываемые Евро-Атлантическим союзом на граждан категории «А», позволяя реализовывать самые дерзкие проекты.

Длиной более километра и шириной в двести метров, плавучий город вмещал в себя более пятидесяти тысяч человек, две тысячи из которых были личной армией Ротшильда, оснащенной лучшим оружием и совершенной техникой, превращавшей комфортабельный город в настоящую крепость.

Только здесь Александр чувствовал себя в полной безопасности, и только здесь он принимал самых важных гостей. Сегодня с ним связался человек, обязанный клану карьерой и многим другим, с просьбой о срочной встрече, обозначив кодовым словом лишь тему беседы. Поскольку такого рода информация поступала крайне редко, Ротшильд не стал тянуть и назначил свидание на этот же день.

Из рабочего кабинета открывался замечательный вид на океан, а также на огромный бассейн, где сейчас резвились несколько привезенных управляющим юных красоток. Специальная школа в Европе, где учились подающие определенные надежды девушки, вот уже который год оправдывала свою спонсорскую помощь. Девушки, страстно желающие заполучить гражданство категории «С», готовы были трудиться не смыкая ног, а за категорию «Б» вообще способны на любое преступление. Ротшильд посмотрел на часы и покачал головой. Сегодня привычка адмирала Гонзалеса прибывать минута в минуту была особенно неприятной, так как вез он весьма интересную информацию по делу, которое занимало одного из наиболее влиятельных лиц Евро-Американского союза вот уже двадцать лет.

— Адмирал Гонзалес! — Вышколенный слуга коротко поклонился и отошел в сторону, давая дорогу гостю.

— Вы свободны, Питер. — Ротшильд кивнул слуге и, чуть привстав, показал рукой на кресло. — Садитесь, адмирал.

— Спасибо, сэр. — Небольшой чемоданчик, который глава разведслужбы Союза нес в руках, щелкнул замками, и на свет появилась папка с документами. — Посмотрите сами?

— Рассказывайте. — Александр нетерпеливо кивнул.

— Новая система биомодификации заинтересовала нас, когда служба контроля зафиксировала первый боевой вылет истребителя «Сапсан» — новой разработки русских. В кабине находился пилот — некто Барков Анатолий. Вот его фотография, сделанная нашим агентом при попытке взять биологические пробы. А вот фото из их прессы, посвященной тому же Баркову, после боя, где он сбил четыре «утюга». — Гонзалес положил рядом два снимка. — Русские их называют «калошами». После боя он был направлен в госпиталь, где, по нашим сведениям, лечатся только пилоты, списанные из ВВС. Это подтверждается и кратким описанием травм, которые он получил во время боя. Но через месяц он снова оказывается в воздухе и уже в кабине новейшего истребителя, развивающего ускорение до 30 единиц, что, безусловно, смертельно для человека. Кроме того, я хочу обратить ваше внимание, сэр, на сделанный нашими специалистами анализ этих двух фотографий. Мы убеждены, что изменился не только рост, но и другие антропометрические данные. Руки стали длиннее, плечи значительно шире. Кроме того, изменилась форма головы. Хочу заметить, что ничего этого не наблюдается при биомодификации, которую проходят некоторые из их пилотов. Еще важно отметить, что обычная модификация длится от полугода до года, а здесь срок всего месяц.

— Выводы? — поинтересовался Ротшильд, когда адмирал сделал паузу.

— Тело выращено искусственно или получено неизвестным нам способом, — твердо ответил Гонзалес. — Перенос разума вещь, по нашим представлениям, совершенно невозможная, но другого объяснения у меня нет.

— Таким образом, получается, что у русских есть технология переноса?

— Видимо, да. — Гонзалес подался вперед и положил папку на стол Ротшильда. — Но это не простое тело. Новая форма позволяет не только переносить тридцатикратные перегрузки, но и кое-что еще. Он двигается вдвое быстрее обычного, даже тренированного человека. А судя по записям боев, и реакция гораздо выше человеческой. Но самое главное, что таких людей теперь много. Целая эскадрилья. Если сопоставить снимки пилотов эскадрильи, то можно выделить даже общие признаки. Форма черепа, удлиненные руки… Даже форма ушных раковин похожа.

— А могло быть так, что все это досталось русским оттуда? — Ротшильд глазами показал вверх.

— Мы отрабатывали такую версию, но выводы аналитической службы отрицательные. — Гонзалес покачал головой. — У китайцев тоже падали большие «тарелки». Реально уникальных типов у русских упало только три, но ничем принципиальным они друг от друга не отличаются. Те же биороботы, те же двигатели. Разница только в количестве пушек и экипажа. Кроме того, чужие пользуются технологиями компенсации ускорений, а сами тела биороботов не переносят даже трехкратной перегрузки. Мы предполагаем, что это связано с русскими исследованиями в области генетики и биологии в подмосковном городе Пущино.

— Вечная молодость. — Александр встал и в глубокой задумчивости прошелся по кабинету. — Сколько мы бились над этой проблемой, а результат… — Ротшильд обернулся к гостю. — И каков ваш план?

— Мы предлагаем следующее. — Из чемоданчика появилась новая папка и легла на стол главы могущественнейшего клана.

На этот раз Ротшильд не стал просить озвучить документ, а сам внимательно прочитал текст. Затем задумался, глядя на безбрежную гладь океана, и другим, решительным шагом подошел к вмонтированному в стену сейфу.

— Держите. — На колени Гонзалеса легла золотая кредитная карточка без единой надписи. — Здесь двадцать миллионов. Если все пройдет успешно, получите еще столько же и апартаменты первого класса здесь, в «Голубой жемчужине». Но, естественно, все проблемы провала за ваш счет.

— Разумеется, сэр. — Адмирал кивнул и защелкнул замки чемоданчика. — Основную роль в проведении операции будет играть одна частная военная компания и Агентство безопасности. Так что мы там вообще не засветимся. Результаты операции доставить как обычно?

— Нет. — Ротшильд чуть прищурился. — Спрячем подальше. Доставите на третий адрес, а дальше груз примут мои люди.

Новая схема патрулирования сразу дала свои результаты. Восемь эскадрилий, укомплектованных пилотами, прошедшими биомодифицирование, перекрыли нижние горизонты системы ПВО, а сто девятая, базировавшаяся на «России», взяла на себя верхние уровни и ближний космос. И несмотря на то что прорывов стало больше, общее напряжение в воздухе стало спадать. Теперь в зоне ответственности эскадрильи находилась не только территория России, но и часть Китая и некоторые сопредельные страны, присоединившиеся в свое время к Евро-Азиатскому оборонительному союзу.

Руководство России тут же воспользовалось возможностью перебросить часть ресурсов с войны на исследовательские цели.

Попыток исследовать зоны перехода, из которых появлялись агрессоры, предпринималось множество, но беспилотные корабли, отправляемые в облако, тут же теряли связь и пропадали бесследно. Но в очередной раз российские конструкторы сотворили маленькое чудо, вместив в ракету длиной два метра не только системы наблюдения, но и независимую систему ориентации и искусственный интеллект, позволяющий дрону возвращаться самостоятельно.

Подобные попытки предпринимались и ранее. Евроатлантисты, используя свой задел по беспилотникам, запустили больше тысячи аппаратов различного класса, а Китай и Индия больше двухсот, но ни один не вернулся.

Россия тоже перепробовала все возможные варианты, и первым успехом была отправка устройства, связанного с передающим узлом, располагавшимся по эту сторону портала, длинным трехкилометровым проводом. Именно он принес первые кадры с той стороны. Несмотря на то что трансляция шла всего десять секунд, стало ясно, почему не возвращались беспилотники. Планета, откуда осуществлялось вторжение, была лишена атмосферы, что лишало машины подъемной силы. Кроме того, там была повышенная гравитация, и даже устройства с ракетной тягой быстро теряли топливо, падая на равнину, которая к тому же была довольно густо усеяна средствами обороны.

Но на этот раз за барьер уходили совсем другие машины. Скоростные, способные на резкий маневр и с довольно совершенным интеллектом. Было запущено больше сотни таких дронов, и вот теперь один из них, вывалившийся из облака перехода над территорией Саудовской Аравии, не способный из-за повреждения антенны сбросить данные дистанционно, включил радиомаяк.

И облако перехода, и вылетевший оттуда дрон были зафиксированы сразу несколькими десятками спутников, три из которых принадлежали ЕАС.

Крейсер «Россия» получил приказ на выдвижение через три минуты после того, как сигнал был принят службой мониторинга в Балакове, и развернулся в сторону Аравийского полуострова.

Дежурное звено с авианосца «Джеральд Форд» было поднято, как только специалисты флотской разведки сопоставили появление облака перехода и слабый маячок сигнала. Любая информация о противнике была даже не на вес золота, а много дороже, и поэтому вслед за истребителями стартовали два тяжелых четырехмоторных конвертоплана с десантом на борту.

Некоторой неожиданностью для командования флотом ЕАС был старт с российской базы на Кипре пары тяжелых экранопланов со стратегическими крылатыми ракетами на борту. Пройдя по морю вдоль берега и обогнув радиоактивные руины Иерусалима, огромные машины, поднимая тучи пыли, пошли над песками Аравийского полуострова.

Ракеты, которые несли «Альбатросы», могли устроить локальный армагеддон всему авианосному соединению, но приз был слишком заманчив, и командование флота подняло в воздух еще две эскадрильи Ф-55 и запросило помощь у орбитальной группировки.

Местные власти, видя такое оживление на своей территории, предпочли сделать вид, что их вообще не существует на свете, и даже отключили радиолокационные станции и отвели войска подальше от места будущего оживленного спора за право обладания ценной информацией.

Первыми, на свою беду, успели Ф-55 «Фаерсторм». Они прибыли как раз вовремя, чтобы вступить в бой с пятеркой инопланетных дронов. К моменту подлета основной волны перехватчиков зенитчики флота ЕАС уже успели сбить один из двух «чемоданов» и зацепить несколько «калош», но на интенсивности схватки это почти никак не сказалось. Сразу несколько машин рухнуло на обожженный солнцем песок, а остальные схватились в огненной карусели, давая время десантникам подобрать разведывательный зонд русских.

Как раз в этот момент из раскрытого шлюза космического крейсера, словно на конвейере, стартовали «Сапсаны».

Не собираясь мешать содержательной беседе летчиков ЕАС и инопланетян, машины эскадрильи, обогнув место сражения, выстроились в защитный порядок, а пара Барков — Кира нырнула к земле, и Анатолий, включив вертикальную тягу, сел чуть в стороне от зонда. Все это происходило на виду у совершающего посадку конвертоплана В-44 с сотней десантников на борту, так что стоило Анатолию вылезти из люка, как вокруг него заплясали фонтанчики песка.

Видя, как обстреливают командира, Кира недолго думая открыла ураганный огонь из всех бортовых пушек, сразу перемешав и десантников, и их машины с песком, а висевшая на подстраховке пара Фогеля и Лимба добавила по этой куче несколько ракет.

Как ни петлял Анатолий, но пара пуль все же нашла его, и если на правом плече была всего лишь глубокая царапина, то правая нога горела от боли, словно ошпаренная кипятком. Стараясь не обращать внимания на боль, он подскочил к зонду и, став на здоровое колено, быстро перехватил жгутом рану и занялся зондом.

Зонд, который неожиданно оказался довольно тяжелым, лежал, наполовину зарывшись в рыхлый песок. Перевернув серебристую сигару окошком вверх, Анатолий, следуя инструкциям, полученным перед полетом, откинул массивный лючок, под которым оказалась цифровая клавиатура. Набрав код, дождался последовательно трех щелчков и набрал еще один код, после чего уже спокойно отвинтил крышку, под которой находился информационный носитель, и, выдернув блок памяти, поковылял к своему истребителю. Хлопка самоликвидатора, превратившего зонд в комок спеченного металла, он уже не слышал, забравшись в истребитель и спеша убраться подальше.

В это время оставшаяся на прикрытии эскадрилья уже сцепилась с десятком истребителей ЕАС, раскрашивая синеву неба дымными росчерками падающих машин и парашютами.

Как раз в тот момент, когда Барк и Кира двигались по пологой дуге, собираясь зайти «Фаерстормам» в тыл, командование группировкой флота списало всех еще живых своих летчиков в потери и выдало команду на залповый пуск зенитных ракет и четырех противокорабельных «Лансов», способных уничтожить куда более массивную цель, чем экраноплан. Более массивную, но менее подвижную. Ракеты просто не смогли заложить такой крутой вираж и воткнулись в землю далеко позади «Альбатросов», уже заходящих на боевой курс.

Шестнадцать противокорабельных ракет «Агат» ушли из стартовых пеналов залпом, а выполнившие задачу машины уже разворачивались на обратный курс.

«Россия», зависшая на высоте около трехсот километров, уже распахнула приемный створ, и «Сапсаны», резко ускорившись, вышли из боя и по одному стали втягиваться вовнутрь, оставив на внешнем охранении две пары.

Четыре десятка ракет, уже подлетевших к месту прорыва, не имея целей, самоликвидировались, размазав оставшиеся в воздухе истребители в дымные кляксы. Проклятия пилотов, которые смогли спастись в капсулах, ненадолго испортили настроение морякам, потому что именно в этот момент «Агаты» настигли корабли авианосной группировки. Выжить смогли лишь те корабли, которые не представляли никакой ценности с точки зрения искусственного интеллекта ракет и были ими проигнорированы.

Курьерский бот стартовал из бокового шлюза, как только носитель был помещен в защищенный кейс офицера связи и тот занял место пассажира в небольшом двухместном кораблике. Уже через час Тарасов в окружении первых лиц страны смотрел получасовой фильм, снятый на камеры зонда.

Сначала была все та же равнина с полыхающими голубыми лучами зенитными орудиями, а потом пошли кадры циклопических производств. Вот крыша одного из них раскрылась, и в небо стал подниматься огромный, больше пятисот метров в длину, корабль, густо утыканный орудийными башнями. Вот ракета, несущая зонд, проскочила пустошь, и в поле зрения камер попал производственный объект, находящийся на дне гигантского карьера. Видны были даже грузовики, таскающие породу в здание, и транспорт, вывозящий слитки металла.

— А людей не видать, — задумчиво произнес Воропаев ту мысль, которая уже крутилась на языке у Тарасова.

— Может, в другом месте? — Глава Минтяжпрома Виктор Сабитов задумчиво потер висок. — В «тарелках»-то их полно.

— Так это не люди же совсем. — Булатов полуобернулся в сторону министра. — Нет органов размножения, и вообще жизненный цикл десять-двадцать суток. Похоже, их вообще выращивают только для того, чтобы запихать в тарелку и достать оттуда уже труп. Одноразовый управляющий модуль. А вот тот, кто это все придумал и воплотил, вот что интересно. Вот до кого бы добраться. — Крепкие сухие кулаки генерала сжались до хруста.

— Доберемся, Гариф Шакирович. — Тарасов, не отрываясь от экрана, кивнул. — Давай сливай картинку спецам из особой группы. Жду предложений через двое суток. Будем готовить ответный подарок.

— А не рано ли? — глава дипломатического ведомства Евгений Сыч вопросительно посмотрел на Тарасова. — Может, стоит там все разведать и прочее. С прорывами-то мы уже справляемся более или менее.

— А ты видел, какая штуковина там из цеха вылезала? — Начальник генерального штаба прищурился. — Есть у нас гарантии, что пилоты смогут справиться с этим монстром? А если их вывалится штук пять? Так что не хрен тут думать. Я полагаю, пять-десять боеголовок сильно проредят их производственные мощности.

— Хорошо, если так. — Сыч поджал губы. — А если нет?

— А если нет, — отрезал Тарасов, — сыпанем сотню или две. У нас этого добра на три войны хватит.

Академик Гатин, возглавлявший ту самую «особую группу», проходившую по документам как «Лаборатория аналитической металлографии», просматривал предоставленную ему видеозапись по кадрам, помечая интересные с его точки зрения куски специальным маркером прямо на экране. Рядом сидели еще шесть специалистов-аналитиков, просматривающих записи того же зонда, только сделанные другими камерами. Через четыре часа первый из них, Вячеслав Панкратов, откинулся в кресле и прикрыл глаза.

— Я все.

— Мне еще минут десять. — Крупная и широкоплечая Зина Никитина скосила глаза на таймер.

— А мне еще полчасика. Больно интересный кусок попался.

— И я все. — Академик тоже закрыл глаза, потер веки кончиками пальцев и, развернувшись вместе с креслом, встал. — Чаю хочу, как медведь бороться. — Набрав на экране автомата нужную комбинацию, подождал, пока нальется ароматная светло-коричневая жидкость, поднял чашку. — М-м-м… кто опять «Эрл Грей» загрузил? Сева, неугомонный вы наш любитель бергамота. Вот заинтересуются компетентные органы вашей нездоровой любовью к вражеским напиткам, и будете пить не нормальный чай в доброжелательном коллективе, а чифирить в окружении зэков.

— Да ну вас. — Всеволод Никитин отмахнулся. — У нас не евроатлантические ужасы. Я вот тут на днях через китайский гейт лазил по европейским новостям, так там уже дело окончательно до концлагерей дошло.

— В самом деле? — Вера Игнатова, молодой, но подающий надежды аналитик из Министерства иностранных дел, обернулась и похлопала своими пушистыми ресницами, отчего ее лицо на какое-то мгновение стало похоже на провинциальную простушку.

— Ну не совсем, конечно. — Всеволод, не отводя взгляд от экрана, подхватил стилус и сделал пометку возле заинтересовавшего его объекта. — Интернет, продпайки отличившимся и даже талоны на женщин. А тем, кто дает выше нормы больше года, свободное поселение, но это только для коренных европейцев. Что творят в зонах для всяких там албанцев и прочих цыган, даже подпольные издания не говорят. Только то, что утилизационные печи горят в две смены.

— А ты тоже, наверное, хочешь талончик на женщин? — Голос девушки приобрел обманчиво ласковые интонации.

— Вера, язвительная вы наша, прекратите стебать парней, — спокойно отозвался Гатин, прихлебывая чай.

— Фи, Петр Николаевич! — Игнатова чуть вытянула шею и сложила брови домиком в трагической гримасе. — Какой вы старомодный. Сейчас не говорят «стебать», мы сейчас говорим «тялать».

— Ну да, конечно. — Академик улыбнулся. — Англицизмы заменяются китаизмами. Это ведь от китайского «цяо ла»? Современная вы моя.

— И все-то вы знаете… — Вера всплеснула руками.

— Да-да. И везде побывал. — Гатин отложил чашку. — Так. Сейчас перерыв на полчаса. Потом обсуждение.