Крым 1944. Весна освобождения

1. ОБСТАНОВКА В КРЫМУ ВЕСНОЙ 1944 ГОДА

В результате наступательных боев войсками Северо-Кавказского фронта 9 октября 1943 г. немецкая 17-я армия под командованием генерал-полковника Эрвина Густава Енеке (Generaloberst Erwin Gustav Janecke) (24.06.1943—01.03.1944, затем снова во главе армии 31.03.1944—30.04.1944)* вынуждена была оставить кубанский плацдарм и эвакуироваться в Крым без больших потерь [1, с. 130].

С 31 октября по 11 декабря 1943 г., при проведении Керченско-Эльтигенской десантной операции войсками Северо-Кавказского фронта, Черноморского флота и Азовской военной флотилии, был захвачен плацдарм в восточной части Керченского полуострова в районе Керчи. В ноябре 1943 г. советские соединения, находившиеся на Керченском полуострове, были объединены в Отдельную Приморскую армию** (командующий — генерал-полковник И.Е. Петров, с

15.11.1943 г. по 10.02.1944 г.), действующую на правах фронта.

В период с 4 по 10 декабря 1943 г. и с 10 по 30 января 1944 г. войска Отдельной Приморской армии провели десантные наступательные операции (на мыс Тархан и в Керченский порт), однако успеха не добились. Им удалось лишь захватить восточную окраину Керчи. Боевые части и соединения армии находились на сравнительно небольшом плацдарме на северо-востоке Керченского полуострова площадью около 100 кв. км, восточнее Керчи. Район расположения армии прикрывался истребительной авиацией 4-й воздушной армии и зенитной артиллерией ПВО.

Занятый плацдарм был использован в начале апреля 1944 г. частями Отдельной Приморской армии (командующий генерал армии А.И. Еременко (10 февраля 1944 г. — апрель 1944 г.), затем с

15.04.1944 г. генерал-лейтенант К.С. Мельник) для проведения основной операции по освобождению Крыма [1, с. 139].

Германское Верховное командование в своих планах в начале 1944 г. по-прежнему отводило Крыму одно из важных мест. Несмотря на то, что войска 4-го Украинского фронта*** в боях на Левобережной Украине одержали крупную победу, форсировали важный в стратегическом отношении водный рубеж реку Днепр и глубоко вклинились в пределы Правобережной Украины, эвакуация 17-й армии из Крыма в начале 1944 г. немецким командованием пока не ставилась. Первоначально полная эвакуация обсуждалась командованием штаба группы армий «А» (Heeresgruppe А) в октябре 1943 г., где в соответствии с планом «Михаэль» (Michael) войска армии поэтапно планировалось отводить из Крыма через Перекоп. Также разрабатывался командованием 17-й армии план эвакуации морем — «Рудербоот» (Ruderbot) [2, с. 8].

В конце марта — начале апреля 1944 г. командованием 17-й армии был разработан план «Адлер» (Adler). Он был разослан в корпуса 17-й немецкой армии в опечатанных пакетах, которые могли быть вскрыты после получения специальной команды. Основной замысел плана состоял в том, чтобы в течении 6—7 дней отвести войска из всех секторов полуострова в укрепленный район Севастополя, откуда они будут эвакуированы с полуострова транспортными судами. Чтобы задержать преследующие бронетанковые соединения противника во время отвода войск к Севастополю, создавались оборонительные заградительные полосы и запасные позиции с противотанковыми рвами. Главная линия обороны — «линия Гнейзенау», дугой окружавшая Севастополь, прикрывала все основные дороги, ведущие к этому городу и порту. Севастополь намечалось удерживать в течении трех недель. За это время армию предстояло вывезти морским транспортом [3, с. 110].

17-я армия в Крыму подчинялась группы армий «А», затем «Южная Украина» (Heeresgruppe Südukraine) — с 7 апреля 1944 г.), и, несмотря на ухудшившееся положение со снабжением после отступления из Одессы, ей ставилась основная задача удерживать Крым в соответствии с приказом Гитлера.

Блокированная с суши немецко-румынская группировка, располагая достаточными силами и средствами и опираясь на укрепленные оборонительные рубежи, рассчитывала не только удержаться в Крыму, но и угрожать советским соединениям на южном участке фронта, а также использовать Крым как плацдарм для угрозы южному крылу и тылу наступающих на запад советских войск [1, с. 163]. Части Отдельной Приморской армии в ноябре—декабре 1943 г. — январе 1944 г. вели боевые действия в восточной части Керченского полуострова. Командованию 17-й армии пришлось постоянно держать в районе Керчи боевые части, снабжать и пополнять их, тем самым распыляя основные силы армии в северной части Крыма, которые могли ударить в тыл Красной Армии, продвигавшейся на запад.

2. СОСТАВ 17-й НЕМЕЦКОЙ АРМИИ В КРЫМУ. СИСТЕМА ОБОРОНЫ

17-я армия (17. Armee) — оперативное объединение германской армии, было сформировано 20 декабря 1940 г. в Германии. С 22 июля 1941 г. участвует в войне против СССР. Вела боевые действия в составе группы армий «Юг» (Heeresgruppe Sd) на Украине. Участвовала в боях в районе Умани, затем в районе Киева. В 1942 г. участвовала в наступлении через Кубань на Кавказ. В октябре 1943 г. эвакуировалась с Таманского полуострова через Керченский пролив в Крым. С ноября 1943 г. оборонялась в Крыму, где части армии потерпели поражение весной 1944 г. Эвакуировалась со штабом в начале мая 1944 г. в Румынию морским путем (большая часть армии была уничтожена и пленена).

Всего в Крыму в начале 1944 г. было блокировано пять немецких и семь румынских дивизий, а также большое количество специальных частей и подразделений (инженерных, охранных, строительных) общей численностью на 09.04.1944 г. 195 000 тыс. человек и большое количество вооружения [1; 4, с. 130]. За период с января по апрель 1944 г. численность немецко-румынской группировки не была постоянной, изменения как состава частей, так и их численности происходили неоднократно, потому так разнятся данные, приводимые в разных исследованиях; приводимые здесь данные оговариваются на конкретные даты.

Немецких дивизий первоначально было три (50,98, 336-я пехотные); в январе — марте 1944 г. прибыли еще две (73-я и 111 -я). Дивизии союзников румын состояли из двух (10-й, 19-й пехотных), трех (1-й, 2-й, 3-й горно-стрелковых) и двух (6-й, 9-й кавалерийских), горно-стрелкового полка «Крым» и отдельного полка специального назначения «Бергман» (Sonderverband Bergmann), 13 отдельных охранных и 12 саперных батальонов. Кроме этого армия имела в усилении: 9-ю зенитную дивизию ПВО люфтваффе (Flak-Division) (командир генерал-лейтенант В. Пикерт (Generalleutnant Pikert)), которая распологала 134 88-мм зенитными пушками, 334 37-мм и 20-мм зенитными автоматами, не считая зенитного бронепоезда «Михель» (Michel) и РЛС) [5, с. 433], 60-й артиллерийский полк, 3 полка (704, 766, 938-й) береговой обороны и 10 артиллерийских дивизионов РГК. Бронетанковые силы вермахта в Крыму были представлены бригадами штурмовых орудий StuG III «Штурмгешютц» (Sturmgeschuetze): 279-й под командованием капитана Хоппе (Hauptmann Hoppe), 191-й под командованием майора Мюллера (Major Müller) и 51 -й, 52-й и 53-й танковых рот румын, имевших около 15—20 устаревших танков Pz.Kpfw.38(t) и несколько десятков трофейных советских танков. По различным сведениям, в немецкой 17-й армии и румынских подразделениях насчитывалось до 120 танков и штурмовых орудий [3, с. 108,109].

В состав 17-й армии входили:

49-й немецкий горно-стрелковый корпус (XXXXIX. Gebirgskorps).

5-й немецкий армейский корпус (V.Armeekorps).

1-й румынский горно-стрелковый корпус (I rumänische Gebirgskorps).

Состав 49-го горно-стрелкового корпуса (XXXXIX Gebirgskorps).

49- й горно-стрелковый корпус под командованием генерала горных войск Рудольфа Конрада (Allgemeine Gebirgstruppen Rudolf Konrad) (15.08.1943—10.05.1944) состоял из пяти немецких пехотных дивизий, двух пехотных и одной кавалерийской румынской дивизий:

50- я немецкая пд, командир — генерал-лейтенант Фридрих Сикст (Generalleutnant Friedrich Sixt) (03.07.1943—01.05.1944, в дальнейшем — указан период командования);

336-я немецкая пд, командир — генерал-майор Вольф Хагеман (Generalmajor Wolf Hagemann) (8.12.1943—31.05.1944);

111-я немецкая пд, командир — генерал-майор Курт Адам (Generalmajor Kurt Adam) (10.02.1944—22.04.1944);

10-я румынская пд, командир — бригадный генерал Г. Никулеску (Brigadegeneral Niculescu) (23.03.1944—27.05.1944);

19-я румынская пд, командир — бригадный генерал А.Петкулеску (Brigadegeneral Petculescu) (02.04.1944—27.04.1944);

9-я румынская кавалерийская дивизия, командир — бригадный генерал Д. Попеску (Brigadegeneral Popescu) (21.03.1943—31.10.1944);

297-я бригада штурмовых орудий StuG III «Штурмгешютц» (Sturmgeschuetze) в составе 45 орудий под командованием капитана Хоппе (Hauptmann Hoppe).

Основные силы корпуса были сосредоточены на Перекопском перешейке, ожидая на этом направлении главного удара советских войск. Здесь оборонялись хорошо укомплектованные и вооруженные 50-я, 336-я немецкие пехотные дивизии, один полк 9-й румынской кавалерийской дивизии, один полк 10-й румынской пехотной дивизии, 279-я бригада штурмовых орудий и тыловые части. Южнее Сиваша оборонялись части 10-й пехотной румынской дивизии. Ара-батскую стрелку, проходящую между озером Сиваш и Азовским морем, обороняла 19-я румынская пехотная дивизия. В начале апреля 1944 г. штаб 49-го горно-стрелкового корпуса размещался на станции Джанкой. В этом же районе находилась два полка 111-й немецкой пехотной дивизии, переброшенной с Правобережной Украины, и один полк 9-й румынской кавалерийской дивизии. Они составляли оперативный резерв группировки, оборонявшей северную часть Крымского полуострова.

В Джанкое размещался штаб 3-го румынского кавалерийского корпуса и горно-егерский полк румын «Крым».

Немецко-румынская группировка, оборонявшая северную часть Крыма, насчитывала до 80 тысяч человек [1, с. 130, 131; 6].

Состав S-го армейского корпуса (VArmeekorps)

5- й армейский корпус, под командованием генерала от инфантерии Карла Альмендингера (General der Infanterie Karl Allmendinger) (1.07.1943—5.05.1944), состоял из двух пехотных немецких дивизий, двух румынских дивизий, кавалерийской и горно-стрелковой и отдельных частей:

98-й пд, командир — генерал-лейтенант А.Г. Райнхардт (Generalleutnant Alfred Hermann Reinhardt) (1.02.1944—11.04.1945);

73-й пд, командир — генерал-лейтенант Г. Беме (Generalleutnant Herman Boehme) (7.09.1943—13.05.1944);

6- й румынской кавалерийской дивизии, командир—бригадный генерал К. Теодорини (Brigadegeneral Teodorini) (16.10.1942—22.04.1944);

3-й румынской горно-стрелковой дивизии, командир — бригадный генерал Л. Мочульски (Brigadegeneral Mociulsch) (2.01.1942— 8.03.1945);

191-я бригада штурмовых орудий «Штурмгешютц» (Sturmgesc-huetze) в составе 45 орудий под командованием майора Мюллера (Major Muller);

27-й зенитный полк (27.Flugabwehr-Regiment) 9-й зенитной дивизии люфтваффе;

группа «Кригер» (Krieger) (оперативный резерв 5-го армейского корпуса).

Основные силы корпуса находились на Керченском полуострове в районе Керчи.

Северное побережье Азовского моря Керченского полуострова почти до мыса Наганы обороняла 98-я немецкая пехотная дивизия. Район Тобечикского озера и южный берег полуострова до мыса Чауда обороняла румынская 6-я кд.

Четыре батальона 3-й горно-стрелковой дивизии румын несли охрану северного побережья Керченского полуострова и на участке в районе населенного пункта Арабат (в начале Арабатской стрелки, ныне не существует). Вместе с ними к охране были привлечены 9-й, 562-й и 796-й батальоны коллаборационистов [6; 7, с. 16].

Ак-Монайские позиции оборонял отдельный 50-й гренадерский полк 111-й немецкий пехотной дивизии и часть подразделений 3-й румынской горно-стрелковой дивизии, где одновременно производили оборонительные работы до четырех охранных и строительных батальонов и немецкий 76-й саперный батальон.

Побережье от Феодосии до Севастополя прикрывал 1-й румынский горно-стрелковый корпус (1 -я и 2-я горно-стрелковые дивизии), на него также возлагалась задача борьбы с партизанами. На участке от Сейтджеут (ныне с. Южное) до мыса Ильи несли два охранных батальона, 9-й батальон 2-й румынской горно-стрелковой дивизии.

В центральной части Крыма у противника не было оперативных резервов, которые он мог бы заранее использовать для занятия подготовленных рубежей. Это создавало благоприятные условия после прорыва обороны противника для широкого маневра и стремительного наступления Отдельной Приморской армии на Керченском полуострове.

Основные силы немецкой группировки находились на участках восточнее мыса Тархан, Керчь, где на фронте протяженностью 17 км оборонялись 98-я и 73-я немецкая пехотные дивизии со средней плотностью 8,5 км на одну дивизию.

Общая численность немецко-румынской группировки на Керченском полуострове составляла около 60 тысяч человек [1, с. 166].

Состав 1-го румынского горно-стрелкового корпуса (I rumänische Gebirgskorps)

1 -й румынский горно-стрелковый корпус под командованием генерал-майора Г. Шваба (Schwab) (6.10.1943—15.08.1944) состоял из 1-й горно-стрелковой дивизии командир бригадный генерал К.Войкулеску (Voiculescu) (06.10.1943—05.05.1944) и 2-й горно-стрелковой дивизии генерал-майор И.Димитраше (Dumitrache) (10.10.1940—15.08.1944), которые занимали оборонительные позиции на побережье Черного моря от Феодосии до Севастополя для отражения десантов советских войск и ведения боевых действий против партизан [3, с. 110]

Морские коммуникации к Крыму прикрывали действующие между Севастополем и Керчью 1-я и 3-я десантные немецкие флотилии [3, с. 109]. Германские ВМС на Черном море к этому времени насчитывали: три эскадренных миноносца, 10 канонерских лодок, 6 подводных лодок, 34 охотника за подводными лодками, торпедные катера (место базирования — мыс Киик-Атлама в Двуякорной бухте, ныне п. Орджоникидзе), быстроходные десантные баржи типа «Зибель» (Marinefährprahm) и вспомогательные и транспортные суда [1, с. 131].

Основными путями снабжения блокированной с суши немецкорумынской группировки в Крыму стали морские коммуникации Одесса—Крым, Констанца (Сулина) — Севастополь и болгарские — Варна и Бургас. Румынский флот в основном участвовал в конвоировании морских транспортов.

В марте 1944 г. первоначально потребности доставки грузов составляли 51 тыс. т, а затем были уменьшены до 35 тыс. т. Завезено было 45,4 тыс. т, а также доставлена 111-я пехотная дивизия. Наибольшее количество грузов за одни сутки перевозки было 5 апреля 1944 г. (8139 т грузов, 293 человека и 22 лошади) [5, с. 373, 440, 441].

Вся авиагруппировка в Крыму подчинялась 1-му авиакорпусу (I.Fliegerkorps), (командир генерал-майор П. Дайхман (Paul Deichmann)) который входил в состав 4-го воздушного флота люфтваффе. Непосредственное управление ВВС на полуострове осуществлял «Оперативный штаб “Крым” 1 -го авиакорпуса, расположенный в Симферополе (командир полковник И.А. Бауэр) которому подчинялись все авиационные группы в Крыму, включая румынские Grupul 3 Pikaj и NSGr6 и хорватские 15/JG52 [2, с. 62, 413].

В начале апреля 1944 г. люфтваффе имели только одну истребительную группу II./SG2 «Иммельман» (Immelmann), которая находилась на аэродроме мыса Херсонес. Вместе с ней там размещались эскадрильи JG52, которые были оснащены 30 истребителями «Мес-сершмитт» (Messerschmitt) Bf-109G-6, двумя штурмовыми группами II./SG2, имевшими 17 истребителей «Фокке-Вульф» (Focke-Wulf) FW-190, 9 штурмовиков «Хеншель» (Henschel) HS-129B-1, и III./SG2, оснащенную 39 пикирующими бомбардировщиками «Юнкере» (Junkers) Ju-87D. Истребители защищали воздушное пространство над Севастополем, в районе портовых причалов, а также участвовали в воздушных боях. Штурмовики атаковали прорвавшиеся советские бронетанковые колонны и артиллерийские батареи на территории Крыма [8].

Доставка грузов и вывоз раненых военно-транспортными самолетами «Юнкере» (Junkers) Ju-52, осуществляла группы II. и III./TG3, I/TG1,1. и II. /TG2,1./TG4. В общей сложности все транспортные подразделения германского 4-го воздушного флота, которые были привлечены весной 1944 г. для эвакуации войск из Крыма (из восточной части Румынии), состояли из 12 авиагрупп Ju-52, а также отдельные TGr.30 и I./LLG1, оснащенные самолетами «Хейнкель» (Heinkel) НЕ-111. Так, авиагруппа TGr.30 в течение месяца с 12 апреля по 12 мая выполнила 765 самолето-вылетов в Крым и обратно, потеряв при этом шесть Не-111 по боевым причинам. Кроме того воздушные перевозки проводили три отряда военно-транспортной авиации Румынии (105-й, 106-й, 107-й) [9].

Немецкое командование 17-й армии приняло меры к созданию сильных оборонительных рубежей, особенно на важнейших направлениях, где ожидалось наступление советских войск.

В районе Перекопа противник создал на узком участке перешейка протяженностью до 14 км, глубиной до 35 км три сильные полосы обороны, занимаемой 50-й пехотной дивизией, четырьмя отдельными батальонами и специальными частями, общей численностью до 20 тысяч солдат и офицеров, 325 орудий и минометов.

Главная оборонительная полоса, глубиной 4—6 км, имела три оборонительных позиции с траншеями полного профиля, дотами и дзотами. Центром обороны являлся Армянск, который советским танкистам не удалось захватить в ноябре 1943 г. С севера город прикрывал глубокий противотанковый ров, местность повсюду была сильно минирована и простреливалась огнем противотанковых орудий. На улицах Армянска были сооружены баррикады, здания приспособлены к круговой обороне, ходы сообщения соединили город с ближайшими населенными пунктами.

Между Каркинитским заливом и озерами Старое и Красное, в южной части Перекопского перешейка, шла вторая полоса обороны противника, глубиной от 6 до 8 км. Здесь имелись 2 позиции, между которыми находился противотанковый ров, многочисленные минные поля и инженерные заграждения. Оборона опиралась на Ишуньские позиции.

Третья полоса обороны (строительство которой к началу операции закончено не было) проходила по реке Чатырлык. В промежутках между этими полосами противник создал отдельные узлы обороны и опорные пункты, использовал усиленное минирование местности.

На побережье Каркинитского залива была организована противодесантная оборона. Генерал Э. Енеке ожидал, что главный удар войска 4-ш Украинского фронта будут наносить именно через Перекопский перешеек, где, по его мнению, находился советский 19-й танковый корпус.

На южном берегу Сиваша перед войсками 51-й армии противник создал две-три оборонительные полосы глубиной 15—17 км. Здесь оборону держали 336-я немецкая и 10-я румынская пехотные дивизии. Оборона проходила по перешейкам четырех озер и имела общую протяженность по сухопутью всего 10 км, за счет чего достигалась высокая плотность живой силы, техники и оружия. Местность также усиленно минировалась, насыщалась многочисленными дотами, дзотами, проволочными заграждениями и другими инженерными сооружениями. Для обороны побережья Крыма с 1943 г. применялось 15 легких, 5 средних и одна тяжелая батарея береговой артиллерии (601-й морской артиллерийский дивизион в районе Севастополя, 602-й в районе Феодосии, 613-й в Керченском проливе и 614-й на северном побережье) [4].

На Керченском полуострове оборона 5-го немецкого корпуса состояла из четырех оборонительных полос:

главной полосы, опирающейся на г. Керчь, являвшийся мощным узлом сопротивления, высоты, идущие от Керчи на север через населенный пункт Булганак (ныне Бондаренково), высоту 103,9, высоту 136,0;

второй полосы, которая проходила от берега Азовского моря (д. Аджибай, ныне Новоотрадное), далее вдоль Турецкого вала на юг, до озера Узунларского;

третьей полосы, проходившей восточнее населенных пунктов Семи Колодезей, Кенегез (ныне Красногорка), Адык, Обекчи, Карасан (ныне не существуют);

четвертой, построенной на Ак-Монайском перешейке и укрепленной не хуже, чем главная полоса. Общая глубина немецкой обороны составляла около 70 км [1, с. 164].

На северном и южном побережье противодесантную оборону обеспечивали румынские подразделения, охранявшие южное побережье и подступы со стороны Азовского моря. Их подразделения, как и занявшие рубежи в восточной части батальоны 98-й и 73-й пехотных дивизий, располагались в окопах и блиндажах опорных пунктов, сторожевых постах, с сооружениями полевого типа, которые дооборудовались и усовершенствовались уже при отражении наступления советских частей в конце 1943—1944 гг.

Организация оборонительных позиций производилась по установленной схеме, которая включала передовые линии (Vorgeschobene) и боевое охранение (Gefechtsvorposten), которое обычно находилось в ведении командира всего участка обороны. Ширина и глубина обороны зависели от особенностей местности или соотношения сил пехотной дивизии и частей противника. Стандартные секторы (которые не всегда соблюдались в районе Керчи): для взвода — 200—500 метров, для роты — 400—1000 метров, для батальона — 800—2000 метров, для полка — 2000—3000 метров, для дивизии — 6000—10 000 метров [10, с. 199]. Главная полоса обороны немецких пехотных дивизий в районе Керчи включала: траншеи в два три ряда, оборудованные ячейками для стрелков, площадками для пулеметов, огневые позиции артиллерии и минометов, ДЗОТы, ДОТы. Перед передним краем были установлены минные поля, проволочные заграждения. Для отдыха и укрытия живой силы во время артналетов на обратных скатах высот и на внутренних скатах оврагов и лощин немецкие пехотинцы рыли себе землянки или отдельные полуоткрытые гнезда, связывая их с окопами и ходами сообщения. Разведка и наблюдение за полем боя были беспрерывными, НП артиллерии располагались в местах и пунктах с хорошим обзором. Связь была по телефону или радио. Штурмовые орудия StuG III применялись в обороне небольшими группами. Они тесно взаимодействовали с пехотой, обороняя узлы сопротивления и опорные пункты.

Располагая большую часть автоматического оружия пехоты и легкие минометы непосредственно на переднем крае или вблизи него, немецкие пехотинцы добивались хорошего обстрела всей впереди лежащей местности, при этом наиболее вероятные подступы держались под многослойным огнем. Ночью местность перед передним краем систематически освещалась ракетами, прожекторами и обстреливалась трассирующими пулями. Артиллерийские позиции в глубине обороны располагались в опорных пунктах и узлах обороны. Кроме основной позиции для каждой батареи устраивались одна-две запасные. Побережье было минировано и обнесено проволочными заграждениями.

Гора Митридат в Керчи была превращена в укрепрайон с ДОТами, ДЗОТами, траншеями в полный профиль, пулеметными площадками, ходами сообщения. Командные пункты, склады боеприпасов прикрывались огнем зенитной артиллерии.

В тактической глубине обороны были созданы немецкие заградительные отряды, с тем чтобы не допустить несанкционированного отхода солдат с занимаемых позиций, заставить их сопротивляться и в случае надобности применять оружие против своих войск. Так было 16 марта, когда 5-й батальон 3-й горно-стрелковой дивизии румын под огнем советской артиллерии и пехоты дрогнул и побежал, заградо-тряды немцев открыли огонь по отходящим подразделениям румын. При этом много румын было убито и ранено. В их числе были ранены командир 3-й роты капитан Янку, командир пулеметного взвода 4-й роты лейтенант Сима [1, с. 160].

Перед Ак-Монайскими позициями были дополнительно отрыты новые и укреплены старые противотанковые рвы, сооруженные еще в 1941—1942 гг. На земляные работы по укреплению Ак-Монайских позиций немцы сгоняли большое количество гражданского населения, в основном женщин и военнопленных.

Из разведывательных донесений И.И. Полищука, начальника разведки 9-го отряда 3-й бригады Восточного соединения партизан, установлено: «Вдоль побережья у Феодосийского порта, — сообщал он в январе 1944 г., немцы построили тринадцать дотов, сделали заграждения из колючей проволоки в шесть — десять рядов, а также заминировали порт. На огневых позициях, охраняющих порт, установлены три 105-мм пушки, две 75-мм пушки. В порту одиннадцать складов с боеприпасами. Из них два покрыты этернитом [асбестово-цементная черепица — В.С.], что дает основание полагать, что в них хранятся торпеды и мины. В селе Ближнем расположилась немецкая танковая дивизия [скорее всего танковый батальон, в Крыму 1943—1944 гг. танковых дивизий не было. — В. С.]. Побережье в селе Ближние Камыши опутано колючей проволокой в четыре ряда и установлены доты. По пути в Керчь обнаружено, что от Песчаной балки до озера Аджи-голь установлены заграждения в три — четыре ряда и вырыты окопы. В Ленинске [ныне Ленинское. — В.С.] располагалась одна зенитная батарея и дислоцируется немецкий пехотный батальон. В Керчи по побережью через каждые 800—1000 м установлены доты с пулеметами и пушками».

Вокруг Феодосии, в районе Старого Крыма и Карасубазара (ныне г. Белогорск) подготавливались оборонительные рубежи, на которых также предполагалось оказать сопротивление в случае наступления советских войск [11, с. 86].

3. СОСТАВ, ФОРМИРОВАНИЕ, ЧИСЛЕННОСТЬ И ВООРУЖЕНИЕ ГЕРМАНСКИХ И РУМЫНСКИХ ПЕХОТНЫХ ДИВИЗИЙ В 1943-1944 гг.

В результате больших потерь Германии на Восточном фронте к 1944 г., качественный уровень германского пехотинца резко снизился. Старые кадровые пехотные дивизии, которые являлись основной тактической армейской единицей, с которыми Германия начинала войну, стремительно таяли, в то время как сформированные заново, не успев пройти полноценное обучение, отправлялись на фронт для заполнения брешей. Боеспособность частей, которые и в последующем не могли быть пополнены личным составом, снизилась почти наполовину по сравнению с той, что имели в июне 1941 г.

Германская пехота несла на себе основную тяжесть боев, о чем свидетельствуют ее огромные потери. Так, например, только одни пехотные роты (73-й, 98-й ПД) в течение первых трех лет войны на Восточном фронте потеряли около 1500 человек убитыми и ранеными. При численности роты примерно в 100 человек это означало, что средняя «продолжительность» пехотинца на переднем крае составляла всего два с половиной месяца. Каждая пехотная дивизия имела в своем составе штаб, три пехотных полка и дивизионные части.

Низшей организационной единицей пехоты в немецких пехотных дивизиях было стрелковое отделение, которое включало командира, 3 стрелков, составляющих расчет легкого пулемета, и 6 стрелков, вооруженными карабинами. 4 отделения составляли взвод, 3 взвода — роту, а 4 роты — батальон. Огневую поддержку батальона осуществляла пулеметная рота, а полка — роты пехотных орудий и противотанковая. Роты одного полка имели общую и единую нумерацию. Так, —1-я, 3-я, 5-я, 7-я и 9—11-я роты были стрелковыми, 4-я, 8-я и 12-я — пулеметными, 13-я — рота пехотных орудий, 14-я — противотанковая рота,

С октября 1943 г. Верховным командованием сухопутных войск (Oberkommando des Heeres) было принято решение о введении для пехотных дивизий Восточного фронта нового штатного расписания (это коснулось и немецких пехотных дивизий в Крыму), согласно которому пехотная дивизия на Востоке должна была иметь численность личного состава 10 708 человек и 2005 человек тыловых вспомогательных служб (в отличие от пехотной дивизии периода начала войны, в которой насчитывалось по штату от 15 тыс. до 17 тыс. человек). Приказом предписывалось, чтобы переформирование пехотных дивизий новой организации было завершено к 31 января 1944 г. Единого штата для всех пехотных дивизий в вермахте не существовало, эти отклонения разделялись на группы и считались штатом. В связи с тем, что слабая материально-техническая база и недостаточная подготовленность резерва не позволяли формировать дивизии по единым штатам, приходилось прибегать к импровизации. Это привело к появлению различных типов дивизий, для обозначения которых использовался термин «волна» (Welle).

В дальнейшем этот термин служил для обозначения очередности формирования дивизий по времени и отображал отклонения и особенности их комплектования, организации вооружения. Наилучшую комплектность имели дивизии первой волны и являлись лучшими пехотными соединениями по качеству подготовки личного состава и материально-техническому обеспечению, будучи соединениями наиболее высокого уровня боеспособности [12, с. 2, 8, 12].

Дивизия новой организации включала в себя: три пехотных полка по два батальона в каждом. Таким образом, количество пехотных батальонов в германских дивизиях уменьшалось с девяти до шести [10, с. 135]. Разведывательный батальон (Aufklärungsabteilung), который был одной из немногих моторизованных частей немецкой пехотной дивизии и имел автомобильный и гужевой транспорт (3 легких бронемашины), переформировывался в дивизионный фузилерный батальон (Feldersatz-Bataillon), предназначенный для выполнения самостоятельных боевых задач (сохраняя в своем составе велосипеды или автомашины). По организации был аналогичен пехотным батальонам. Отличие было только в том, что он теперь подчинялся непосредственно штабу дивизии. Имел на вооружении батальона 6 — 81-мм и 4 — 120-мм миномета, 43 ручных, 12 тяжелых пулеметов. Маневренность остальных подразделений пехотной дивизии была условной, так как в дивизиях было практически повсеместное использование гужевой тяги [10, с. 165].

Подразделения противотанковой артиллерии (PanzerabwehrAbteilung) в немецкой ПД были полностью моторизированы. Поначалу буксируемые противотанковые пушки только усиливались качественно: вместо 37-мм Рак 35/36 немецкая пехота получила сначала 50-мм Рак-38, а с 1942 г. стала получать противотанковые 75-мм пушки Рак-40, которые повысили возможность немецкой пехоты в борьбе с советскими танками.

Вес 75-мм Рак-40 в боевом положении составлял 1425 кг, наибольшая дальность стрельбы составляла 10 000 м, дальность прямого выстрела — 2000 м. Например: снаряд марки PzGr 40 — бронебойный подкалиберный массой 4,1 кг с сердечником из карбида вольфрама с начальной скоростью 990 м/сек — пробивал броню 154 мм на дистанции 500 м и 133 мм — на 1000 м. Транспортирование 75-мм орудия осуществлялось с помощью легких трехосных автомобилей или гусеничного тягача [13, с. 264].

Новые штаты в ПД существенно ограничили количество противотанковых пушек в дивизии. В частности, в пехотном полку теперь остался вместо роты один взвод с тремя 75-мм Рак-40. Для дивизионного противотанкового батальона было предусмотрено несколько вариантов штатного расписания. Согласно базовому варианту предусматривалось наличие трех рот: противотанковой с 9 или 12 пушками Рак-40, штурмовых орудий с 10 самоходками StuG III и зенитной с 12 20-мм либо девятью 37-мм пушками. Допускалась замена роты штурмовых орудий самоходной противотанковой ротой с 14 установками «Мардер» (Marder). Третий вариант предусматривал наличие роты штурмовых орудий, роты САУ «Мардер» и зенитной роты. Наконец, допускалось введение в дивизию вместо противотанкового батальона лишь одной роты с дюжиной пушек 75-мм Рак-40. Новые штаты предусматривали наличие в ПД всего 21—35 противотанковых орудий вместо 48-ми по старым штатам. Ситуацию исправило массовое внедрение переносных реактивных систем «Панцершрек» (RPzB.54 Panzerschreck) и «Офенрор» (RPzB.43 Ofenrohr), каждый пехотный полк получил 36 гранатометов [13, с. 71].

На новые штаты (которых на практике редко придерживались) был переведен и артиллерийский полк пехотной дивизии (ArtillerieRegiment) состоявший из трех легких и одного тяжелого артиллерийского дивизионов, 36 105-мм легких полевых гаубиц leFH 18 и 9 150-мм тяжелых гаубиц s.FH 18. Часто количество орудий в батарее сокращалась до трех, или же при штатном количестве орудий в дивизионе было только две батареи. Изменения на новые штаты произошли в тяжелых артиллерийских дивизионах артиллерийских полков в дивизиях всех типов. Батареи 150-мм тяжелых гаубиц s.FH 18 были переведены на трехорудийный состав, в дивизионе оставалось 8—9 орудий (вместо 12 орудий). Основным орудием легких дивизионов была 105-мм полевая гаубица leFH 18 на лафете с раздвижными станинами, имевшая дальность стрельбы 10 600 м [13, с. 116]. Калибр, дальность стрельбы и горизонтальный угол обстрела вполне обеспечивали выполнение главной задачи, возлагавшейся на эти орудия, — поддерживать пехоту и танки. 150-мм тяжелая полевая гаубица s.FH 18 с дальностью стрельбы 13 325 м [13, с. 321] зарекомендовала себя как орудие, предназначенное для борьбы с артиллерией и уничтожения танков противника на исходных позициях.

На вооружении артполков (ввиду нехватки штатных систем) стали поступать трофейные системы. Французскими 155-мм орудиями, чешскими 150-мм и советскими 122-мм гаубицами заменяли штатные гаубицы s.FH 18, а взамен 105-мм leFH 18 вводили советские трофейные пушки — 76,2 Рак 36(г) или 75-мм польские, французские. Транспортировка орудий осуществлялась в основном гужевым транспортом. Тяжелые 150-мм гаубицы s.FH 18 транспортировались в тяжелом дивизионе раздельной возкой — отдельно ствольная и лафетная повозки в составе шестерки лошадей. Как ни странно, конная тяга имела «некоторые преимущества» по сравнению с механической. Артиллерия на мехтяге при отступлении практически вставала из-за отсутствия топлива и поломок тягачей и автомобилей, в то же время части на конной тяге успешно продвигались. В подчинении штаба артиллерийского полка находились взвод связи, метеорологический взвод и картографическое отделение [13, с. 23,25].

Саперный батальон (Pionier-Bataill) состоял из трех рот (две моторизированные, одна на конной тяге), колонны снабжения (на конной тяге), 1 моторизированной мостовой колонны (Bruecken Kolonne) и 1 моторизированного легкого инженерного парка (leichten Pionierpark). Саперные батальоны участвовали в разминировании (минировании) участков местности, дорог, в освобождении дорог от простейших заграждений, а также постройке небольших мостов и прокладывании дорог. Саперные подразделения отвечали за закладку минных полей, регистрировали все изменения и передавали схемы минирования сменяющим их частям.

На вооружении саперных подразделений имелись ранцевые огнеметы типа «Flammenwerfer 43» или огнеметы иного образца.

Батальон связи (Nachrichten-Abteilung) состоял из трех моторизо-ваных подразделений: радиороты (Funkkompanie), телефонной роты (Femsprechkompanie) и легкой колонны связи (INachrichtenkolonne). Связисты прокладывали телефонные кабели полевых телефонных линий в дивизионных и корпусных батальонах связи, восстанавливали нарушенные линии, работали на буквопечатающей телеграфной аппаратуре. Подразделения радиосвязи вели передачи и шифровали радиосигналы, а также вели переговоры во время передислокации дивизии.

Полевой запасной батальон (Ftldsatz-Bataillon) в составе пехотных дивизий восполнял боевые потери дивизии и обучал поступавшее пополнение, успешно совмещал функции оккупационных войск, охраняя железные дороги, мосты, важные административные центры и участвуя в борьбе с партизанским движением. Полевые запасные батальоны комплектовались личным составом из дивизионных резервных частей, из ветеранов расформированных подразделений, понесших большие потери на фронте, из солдат, возвращавшихся из полевых госпиталей, а также из военнослужащих, отставших от своих частей. Полевые запасные батальоны недавно сформированных дивизий сначала именовались рекрутскими (учебными) батальонами. Их личный состав комплектовался только из новобранцев. В целом учебное подразделение (туда входили учебные роты связи, саперной и артиллерийской) представляло собой точную копию полевой части, куда оно направляло пополнение. После обучения данные подразделения получили новые обозначения (батальоны запаса). Метод комплектования новобранцев и опытных солдат позволил поддерживать на должном уровне боеспособность новых формируемых частей.

Тыловые службы дивизии. Административно-хозяйственная служба состояла из: интендантской моторизированной роты; моторизированной роты заготовки мяса; моторизированной хлебопекарной роты; моторизированной роты медицинской службы; роты медицинской службы (Sanitätsdienst) на конной тяге; ветеринарной роты (Veterinärkompanie) на конной тяге (задачей ветеринарной службы было поддерживать в должном состоянии конское поголовье, обеспечивая тем самым мобильность дивизии); моторизированного полевого госпиталя (Kriegslazarett).

Службы снабжения (Nachschubkompanie) состояли из: трех моторизированных рот (Kraftwegen-kolonnen) обеспечения( 1 -я, 2-я и

3-я); трех кавалерийских рот обеспечения (4-я, 5-я и 6-я); трех легких рот обеспечения на конной тяге (Fahr-kolonnen) (7-я, 8-я и 9-я); моторизированной роты топливного снабжения (10-я); моторизированной ремонтной роты; роты снабжения продовольствием (частично моторизованная).

Вспомогательные подразделения состояли из: моторизированного взвода военно-полевой жандармерии (Feldgendarmerie); моторизированного почтового отделения.

Военные полицейские действовали в тылу дивизии, разбившихся на несколько патрулей. В задачу полиции входило поддержание порядка, обеспечение безопасности, регулировка дорожного движения. Взвод военной полиции располагал 7 легковыми автомобилями, 1 грузовиком, 6 мотоциклами.

В тыловых службах снабжения ПД могли использоваться (и активно использовались) на вспомогательных работах «добровольные помощники» — «хиви» (Hilfswillige), которые вербовались в основном из числа советских военнопленных (использовались в качестве шоферов, конюхов и разнорабочих) [10, с. 89, 134].

Уже к концу 1942 г. «Hiwi» составляли значительную часть личного состава действовавших на Восточном фронте немецких дивизий. Только в службе снабжения пехотной дивизии штатами было предусмотрено 700 «добровольных помощников». Так, например, в соответствии с приказом командира 79-й пехотной дивизии, освобожденные военнопленные должны были замещать половину личного состава ездовых и шоферов грузовых машин, все должности сапожников, портных, шорников и вторых поваров, половину должностей кузнецов. Кроме того, каждый пехотный полк формировал из военнопленных-добровольцев одну саперную роту численностью в 100 человек, включая 10 человек немецкого кадрового состава. Установленные со 2 октября 1943 г. штаты пехотной дивизии предусматривали наличие 2005 добровольцев на 10 708 человек немецкого личного состава, что составляло порядка 15 % от общей численности дивизии [32, с. 62]. Со временем некоторые «хиви», первоначально зачисленные на вспомогательные должности, переводились в состав охранных команд и антипартизанских отрядов, а те, которые входили в состав немецких боевых частей, получали оружие и участвовали в боевых действиях наравне с немецкими солдатами.

На левом рукаве в качестве опознавательного знака «хиви» носили белую повязку с надписью «Im Dienst der Deutschen Wehrmacht» («Ha службе Германской армии»). Белая повязка с надписью «Im Dienst der Waffen-SS» («На службе войск СС») выдавалась, соответственно, добровольцам из ваффен-СС. В ряде случаев использовалась нарукавная повязка с изображением тактического знака той или иной дивизии и/ или оттиска ее печати. Каждый «хиви» получал полный продовольственный паек немецкого солдата, а после 2-х месяцев испытательного срока и зачисления в качестве «добровольца вспомогательной службы» — также денежное содержание и дополнительное довольствие [32, с. 62].

Основным индивидуальным вооружением немецкого пехотинца являлся 7,92-мм карабин 98к, который представлял собой модернизацию винтовки Маузера (Mauser) обр. 1898 г. В вермахте использовались не только винтовки немецкого производства, но и чехословацкие и польские винтовки, созданные на основе той же винтовки системы Маузера (немецкое обозначение Gewehr 24(t) и Gewehr 29(р). Кроме модели 98к использовались и более старые модификации винтовки Маузера — 98, 98а и 98Ь. На базе 98к выпускалась снайперская винтовка К 98k ZF. В указанном стрелковом оружии использовался единый патрон калибра 7,92 мм (Mauser).

В 1943—1944 гг. в немецкой пехоте основным пистолетом-пулеметом был 9-мм МР-38/40 (который предназначался для командиров пехотных отделений) и поступившие еще малыми партиями штурмовые винтовки (Sturmgewehr) МР-43/44, разработанные под 7,92-мм промежуточный патрон по мощности между пистолетным и винтовочным. Немецкая пехота была насыщена пистолетами. Ими снабжались не только офицеры, но и пулеметчики, подносчики боеприпасов, расчеты минометов и санитары. Основным типом пистолета в начале войны был 9-мм пистолет Борхорда-Люгера образца 1908 г., более известный под названием «парабеллум», и более технологичный в производстве и менее чувствительный к загрязнению 9-мм пистолет Р-38 системы Вальтера (Walter) обр. 1938 г. Для экипажей самолетов, танков и бронемашин выпускался 7,65-мм пистолет системы Вальтера, модель РР и компактный 7,65-мм пистолет системы Маузера, модель HSc. Основным пулеметом вермахта был 7,92-мм единый пулемет MG-34 и его усовершенствованная модификация MG-42, использовавшиеся в качестве ручного (на сошках) и станкового (на треноге). Для борьбы с танками и бронемашинами немецкая пехота имела на вооружении противотанковое 7,92-мм PzB.39 ружье и (тяжелое) 28-мм s.Pz.B.41. Немецкая пехота имела на вооружении ручные гранаты М.24 и М.39, чехословацкие RG.34 (немецкое обозначение М.34), датские Mod.23 (немецкое обозначение М.343 (d) и ружейные 30-мм гранатометы (из расчета один гранатомет на отделение), устанавливаемые на карабин 98к.

На вооружении румынской пехоты состояли: 7,92-мм винтовки и карабины системы «Маузер» (Mauser) чехословацкой разработки, или

8-мм винтовки системы «Манлихер» (Mannlicher) образца 1895 г., 9-мм пистолет-пулемет (собственной разработки) «Орита» (Orita) М41. Охотно использовали трофейные советские винтовки 7,62-мм Мосина, 7,62-мм пистолеты-пулеметы ППШ, которых к 1944 г. накопилось немало. В качестве ручного пулемета использовались 7,92-мм немецкие пулеметы MG-34/42, чехословацкие 7.92-мм пулеметы ZB-26/30 и ZB-53, в качестве станкового пулемета — русские 7,62-мм «максимы». Румынской пехотой использовались ручные гранаты (M.A.N.) собственного производства, выпускавшиеся в оборонительном и наступательном варианте, чехословацкие наступательные RG.34 и универсальные G.38, и итальянские ручные огнеметы (Pignone) [16].

4. ВООРУЖЕНИЕ И ОСНАЩЕНИЕ ГЕРМАНСКИХ ПЕХОТНЫХ ДИВИЗИЙ (ОБР. 1944 г.)

В целом вооружение и его типаж в пехотной дивизии вермахта характеризуется следующим образом (на начало 1944 г.) [10, с. 131].

Таблица № 1

В пехотные полки немецких ПД в конце 1943 г. поступили реактивные системы, получившие название КРгВ-43 (Каке1епрап2егЬйсЬ$е-43) «Офенрор» и «Панцершрек» («Панцершрек» отличался от «Офенрор» наличием защитного щитка), заменившие позже частично противотанковые орудия в пехотных полках. В середине ноября 1943 г. две противотанковые роты 98-й ПД получили на вооружении реактивные системы «Офенрор» дня борьбы с советской бронетехникой с ближних дистанций. Многоразовые реактивные системы обеих модификаций могли вести стрельбу 88-мм минами кумулятивного действия на расстояние до 180 м и пробивать броню толщиной 150—200 мм. Обслуживалось оружие расчетом из двух человек — наводчиком и заряжающим [14, с. 256].

Убедившись в высокой эффективности огня советских тяжелых минометов, германские конструкторы разработали свой 120-мм миномет з.СгАУ42 (скопированный с советского 120-мм полкового миномета), который появился в немецких пехотных дивизиях в начале 1944 г. Этими минометами вооружались тяжелые роты батальонов и полков ПД. Дальность стрельбы миномета составляла 6050 м [13, с .64]

В целом пехотная дивизия вермахта характеризуется следующим образом (на начало 1944 г.) [10, с. 135].

Таблица № 2

Артиллерию пехотных полков (Infanteгiegeschйtzkompanie) вермахта составляли 75-мм легкие пехотные орудия образца 1927 г. (1е. Ю.18) и 150-мм тяжелые пехотные орудия образца 1933 г. (5.1.033) раздельно-гильзового заряжания.

Германское 75-мм (короткоствольное) легкое пехотное орудие имело малый вес (400 кг), хорошую маневренность на поле боя, скорострельность (до 12 выстрелов в мин.) и достаточную для пехотного орудия мощность. Дальность стрельбы составляла 3550 м. Малые габариты орудия облегчали его маскировку. Предназначалось для уничтожения огневых точек, живой силы и борьбы с танками.

150-мм тяжелое пехотное орудие (б.ЮЗЗ) предназначалось для борьбы (в боевых порядках пехоты) с такими целями, против которых действие легких пехотных орудий было недостаточно. Дальность стрельбы составляла 4700 м. Орудие стреляло 38 кг стандартными осколочно-фугасными и кумулятивными снарядами. Основным недостатком орудия был большой вес (1800 кг), а вследствие этого — ограниченная маневренность на поле боя. Благодаря наличию навесной траекторией стрельбы и столь мощным снарядом полки вермахта получили возможность оперативно решать возникающие в ходе боевых действий задачи самостоятельно, не спрашивая огневой поддержки со стороны дивизионного артиллерийского полка (что, как правило, вело к потере времени). Пехотное орудие б.Ш 33 транспортировалось конной (шестерка лошадей) или механической тягой [13, с. 220,225].

В состав полка входила моторизированная колонна и полковой обоз.

Моторизированная колона перевозила боеприпасы, входившие в основной боекомплект полка. Колонной управляло квартирмейстер-ское отделение (при штабе дивизии). Колона состояла из командира (верхом), двух курьеров (на мотоциклах) и трех взводов.

Полковой обоз. Состоял из взвода поддержки, врача (с мотоциклом), двух ветеринаров (верховые), полкового оружейника, повара (большая полевая кухня), 1 -го, 2-ш интендантских отрядов, двух грузовых автомашин и обозное подразделение (один офицер с мотоциклом, два грузовика) [10, с. 153].

В целом пехотный полк вермахта характеризуется следующим образом (на начало 1944 г.) [10, с. 153].

Таблица № 3

Поставщиками 3-тонных грузовиков, использовавшихся в вермахте для перевозки пехоты и различных грузов, были фирмы «Мерседес» (Mersedes), «Опель» (Opel) и «Бюссинг-NAG», в то время как «Фольксваген» (Volkswagen) выпускал легковые автомобили повышенной проходимости (VW82) «Кубельваген» (Kubelvagen). Для связи и разведки использовались мотоциклы фирмы BMW.NSU.DKB и «Цундап» (Tsundap). Для буксировки артиллерийских орудий, перевозки пехоты и доставки грузов использовались грузовые автомобили «Opel Blitz», «Ford V3000S/SSM», «KHDS3000/SSM», «Bussing-NAG 4500A» и «Mersedes-Benz 4500A» — немецкого производства, «Tatra R.N.», «Tatra 27b», «Skoda 6ST 6T», «Skoda 6STp 6L» и «Praga R.V.» — чехословацкого производства, фирм «Renault» (типа AGC, ADH, AHR и AGR), «Citroen» (тип 32 U и P 38), «Peugeot» (DK.3 и DK.5) — французского производства, «Ford» G917T и «Ford» G997T — бельгийского производства, «Fiat» 618-СМ [12, с. 42].

5. ОБОРОНА ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ КЕРЧЕНСКОГО ПОЛУОСТРОВА

Керченский полуостров обороняли соединения и части 17-й армии 5-го армейского корпуса, эвакуированной с таманского побережья еще в начале октября 1943 г.

В начале апреля 1944 г. основные силы немецких пехотных полков 98-й и 73-й пехотных дивизий были расположены в следующем порядке:

289-й пехотный полк 98-й ПД находился в северной части Керченского полуострова.

К северу от него замыкал фронт 1 -й батальон и 2-й батальон 290-го полка. За ними в качестве резерва располагался 189 саперный батальон и дивизион штурмовых орудий БиЮ III. Остатки 198-го мотопехотного батальона с 3 апреля был переподчинены 290-му пехотному полку. Между 290-м и 289-м пехотными полками держал оборону 85-й горно-стрелковый полевой запасной батальон. Для повышения боеготовности батальона туда были распределены по семьдесят опытных окопников на подразделение и взвод легких пехотных орудий. 85-й горно-стрелковый запасной батальон был подчинен 289-му пехотному полку. 290-й и 289-й пехотные полки взаимодействуют со 2-м дивизионом и 3-м дивизионом 198-го артиллерийского полка. Тяжелый дивизион 198-го артполка оборонял участок дивизии на предполагаемом направлении главного удара. Рядом с ним держали оборону 1-й и 2-й батальоны 282-го пехотного полка, во взаимодействии с 1-м дивизионом 198-го артполка, правым флангом примыкая к 213, 170 и 186-му пехотным полкам 73-й пехотной дивизии, в районе населенного пункта Булганака (ныне Бондаренково), вместе с 8-м батальоном 3-й горно-стрелковой дивизии румын и 2-й и 3-й ротой немецкой морской пехоты (которая обороняла порт Керчь). Береговую охрану в районе мыса Тархан на Азовском море, обеспечивал румынский горно-стрелковый батальон [14, с. 277].

Немецкие 98-я и 73-я пехотные дивизии в апреле 1944 г. составляли костяк 5-го армейского корпуса на Керченском полуострове. Части и соединения имели соответствующую штатную структуру и организацию, однако в реальных боевых условиях не всегда соответствовали штатной численности и имели различные виды вооружения. В ходе боев под Керчью периода ноября 1943 г. — марта 1944 г., командованием 17-й армии были переброшены (затем заменены) в качестве подкреплений в район ведения боевых действий из района Перекопа подразделения 336-й, 50-й пехотных дивизий, 615-го учебного пехотного полка и маршевых батальонов пополнив ими 98-ю, а затем и 73-ю пехотные дивизии [7, с. 126].

98-я пехотная дивизия (98. Infanterie-Di vision) — тактическое соединение германской армии. Она сформирована 24 сентября 1939 г. (пятой волны мобилизации) приказом германского Верховного командования сухопутных войск № 6081 от 1939 г. в Графенвере [14, с. 8].

В 1940 г. участвует в боевых действиях во Франции. С июля 1941 г. действует на Восточном фронте. В сентябре 1941 г. дивизия участвовала в боях в районе Киева.

В ноябре 1943 г. в Крыму отражала советские десанты в районе Эльтигена и Керчи. В апреле 1944 г., отступая с Керченского полуострова в район Севастополя, вынуждена была оставить все вооружение и с большими людскими потерями эвакуироваться морским путем в Румынию.

98-я пехотная дивизия полного состава в апреле 1944 г. состояла из:

— 282-го пехотного полка (Infanterie-Regiment). (4 февраля 1943 г. полк был расформирован, остатки были распределены в дивизии. Реорганизован 1 марта 1944 г. в Крыму из 615—го полевого учебного батальона без 13-й и 14-й роты.) [14, с. 277];

— 289-го пехотного полка (Infanterie-Regimen);

— 290-го пехотного полка (Infanterie-Regiment);

— 198-го артиллерийского полка (Artillerie-Regiment);

— 198-го противотанкового дивизиона (батальона) (PanzerabwehrAbteilung);

— 198-го фузилерного батальона (Feldersatz-Bataillon);

— 198-го инженерно-саперного батальона (Pionier-Bataillon);

— 85-го полевого запасного батальона (Feldersatz-Bataillon);

— 198-го дивизионного батальона связи (Infanterie-Divisions-Nach-richten-Abteilung);

— 198-го отдела дивизионного снабжения (доставки) (Infanterie-Divisions-Nachschubflihrer).

75-л пехотная дивизия (73.Infanterie-Division) — тактическое соединение германской армии. Сформирована 26 августа 1939 г. в Нюрнберге (Германия), второй волны мобилизации. В апреле 1941 г. принимала участие в войне против Югославии и Греции. В 1941 г. в составе 11 -й армии участвовала в боях в Крыму.

В феврале 1944 г. дивизия из района Мелитополя, была переброшена военно-транспортной авиацией в Крым для усиления немецкорумынской группировки в районе Керчи. В апреле 1944 г., отступая с Керченского полуострова в Севастополь с большими потерями (большая часть подразделений дивизии попала в плен).

73-я пехотная дивизия в апреле 1944 г. (неполного состава) состояла из:

170-го пехотного полка (Infanterie-Regiment);

186-го пехотного полка (Infanterie-Regiment);

213-го пехотного полка (Infanterie-Regiment);

173-го артиллерийского полка (Artillerie-Regiment);

173-го фузилерного батальона (Feldersatz-Bataillon);

173-го противотанкового дивизиона (Panzerjäger-Abteilung);

173-го дивизионного батальона связи (Infanterie-Divisions-Nach-richten-Abteilung);

173-го инженерно-саперного батальона (Pionier-Bataillon);

173-го отдела дивизионного снабжения (доставки) (Infanterie-Divi-sions-Nachschubflihrer) [15], [1, с. 165].

6-я румынская кавалерийская дивизия (VI rumänische Kavalleriedivision).

Сформирована в марте 1942 г. на базе 6-й кавалерийской бригады. После тяжелых потерь на советско-германском фронте в 1942 г. и в начале 1943 г. была выведена на доукомплектование в Румынию. В 1944 г. дивизия действовала в составе 5-го армейского корпуса в южной части Керченского полуострова (благодаря своей маневренности выполняла функции резерва и прикрывала тыловые районы).

Кавалерийская дивизия состояла из:

— одного моторизованного полка из двух батальонов и тяжелого эскадрона. В каждом батальоне было по два эскадрона.

— двух кавалерийских полков из двух батальонов и тяжелого эскадрона. В каждом батальоне было два эскадрона.

— артиллерийского полка с двумя дивизионами по 12 75-мм пушек в каждом;

— противотанкового эскадрона с 12 47-мм противотанковыми пушками;

— зенитного эскадрона — 12 13,2-мм пулеметов;

— минометного эскадрона — 12 81-мм и 6 120-мм минометов;

— пулеметного эскадрона — 12 станковых пулеметов;

— саперного эскадрона;

— разведывательного эскадрона — 6 танков R-1, кавалерийский и мотоциклетный взводы, противотанковый взвод (две 45-мм пушки).

Кавалерийская бригада (немоторизованная) состояла из трех кавалерийских полков, в разведывательном эскадроне было только 4 R-1 (или трофейные советские танки).

Кавалерийские полки (как моторизованные, так и обычные) были двух типов: «Rosiori» и «Calarasi», по структуре они ничем друг от друга не отличались. (Штатная численность румынской кавалерийской дивизии составляла 6 тыс. человек.)

5-я румынская горно-стрелковая дивизия (3 rumänische Gebirgsdivision).

Горнострелковая дивизия состояла из:

— двух групп (полков) по три батальона в каждой. В батальоне три пехотных роты (9 ручных пулеметов и 3 60-мм миномета), разведывательная рота (8 ручных пулеметов) и пулеметная рота (12 станковых пулеметов и 4 81 -мм миномета);

— артиллерийского полка с одним дивизионом — 12 75-мм пушек, и одним дивизионом — 12 100-мм гаубиц. В полку был взвод ПВО — 4 13,2-мм зенитных пулемета;

— саперного батальона из двух рот, в каждой 6 ручных пулеметов и 6 огнеметов;

— разведывательного эскадрона — 12 ручных и 2 станковых пулемета, 3 81 -мм миномета;

— зенитной роты—12 13,2-мм зенитных пулемета;

— противотанковой роты — 12 47-мм противотанковых орудий.

— противотанковой роты — 12 47-мм противотанковых орудий. (Штатная численность горно-стрелковой румынской дивизии составляла 12 тыс. человек) [16].

Дополнительно в состав 3-й румынской горно-стрелковой дивизии в районе Керчи в 1943—1944 г. входил 789-й артдивизион РГК (с 1,2, 3 батареями) и 51-я и 52-я танковые роты легких танков Pz.Kpfw.38(t) [2,с.407].

Войсковое формирование — группа «Кригер».

Для обороны Ак-Монайского перешейка и района Феодосии была сформирована группа полковника Кригера (Krieger). Части группы состояли из усиленного отдельного гренадерского 50-го (GrenadierRegiment 50) полка 111-й ПД, отдельных румынских горно-стрелковых, саперных и строительных батальонов, 287-го, 774-го, 338-го артиллерийских дивизионов РГК, 223-й роты трофейных танков (состоявшей из 15 устаревших немецких, французских и советских танков) и нескольких дивизионов зенитной артиллерии. Подразделениям группы «Кригер» предписывалась оборона полосы укреплений на Керченском полуострове в районе Ак-Монайского перешейка и побережья Феодосийского залива [2, 408].

Численность немецких и румынских формирований на Керченском полуострове в апреле 1944 г. по немецким документам составляла [4]:

— 73-я ПД — 8000 чел.

— 98-я ПД — 12 000 чел.

Штаб 5-го АК с корпусными частями — 15 000 чел.

Горно-стрелковый полк «Крым» и отдельные батальоны, входящие в группу «Кригер», — 4000 чел.

3-я горно-стрелковая дивизия румын — 8000 чел.

6-я румынская кавдивизия — 7000 чел.

Артиллерия в зоне ответственности 5-го армейского корпуса

Береговая артиллерия (Küstenartillerie).

Для обороны восточного побережья Керченского полуострова был сформирован 613-й дивизион береговой морской артиллерии (MarineArtillerie-Abteilung) на вооружении которого состояли 173-мм, 150-мм, 130-мм, 122-мм, 102-мм, 76,2-мм, 75-мм орудия (большей частью трофейного производства) [2, с. 61].

Основные задачи дивизиона состояли в защите побережья в местах возможного вторжения морских десантов, недопущение воинских перевозок морскими судами в районе Керченского пролива и противодействие советской артиллерийской группировке на Таманском полуострове. Промежутки между опорными пунктами кригсма-рине (Kriegsmarine) и районы, отстоящие от моря, заполнялись артиллерией сухопутных войск (Heeres-Kusten-Artillerie). Никакой единой структуры, организации и штатного вооружения в этих подразделениях не было [17, с. 332]. Состав (морской) береговой артиллерии (по различным источникам) мог быть смешанным и комплектовался военнослужащими сухопутных войск, моряками кригсмарине, и даже люфтваффе — последние обслуживали зенитки, приданные береговым батареям. Личный состав комплектовался, в большинстве своем, военнослужащими, непригодными к фронтовой службе по состоянию здоровья.

Береговая артиллерия отличалась от полевой гораздо меньшим количеством транспортных средств. Орудия береговой артиллерии размещались на открытой местности или закрытые в бетонных казематах. Береговая артиллерия имела на вооружении главным образом трофейные артиллерийские орудия, внедрение которых в полевую артиллерию создавало бы излишние трудности в снабжении боеприпасами и запчастями. Кроме трофейных артиллерийских орудий в состав береговой обороны входили орудия германского производства. Например: тяжелая пушка К18 обр. 1918 г. разработанная фирмой «Крупп» (Krupp), имела калибр — 149,1 мм, масса орудия — 12 460 кг (боевая), дальнобойность — 24 825 м, масса снаряда — 43 кг, начальная скорость полета снаряда — 865 м/с, расчет — 12 человек. Сектор обстрела — 360 градусов. Эти орудия входили в состав тяжелых пушечных дивизионов (в каждом — по три батареи, в батарее — по три орудия). Первоначально эти орудия входили в артиллерию РГД, затем были переданы в части береговой обороны [18, с. 4,20].

В состав береговой артиллерии входили зенитные батареи. Они также не имели стандартной организации и включали, как правило, от 4 до 6 батарей. Основу береговой зенитной артиллерии (Marine-Flak-Regimenten) составляли 88-мм зенитные пушки Flak 18/36/37, а также

20-мм Flak 38 и 37-мм Flak 18. В состав береговой артиллерии входили зенитные прожектора и радарные установки (6 — на побережье Керченского пролива и 3 — в районе Феодосии) [17, с. 332].

Несмотря на малоподвижность, части береговой артиллерии существенно усилили оборону пехотных дивизий в районе Керчи.

Для обороны побережья Феодосийского залива, на мысе Ильи и Киик-Атлама были расположены две батареи 602-го дивизиона береговой артиллерии, которые прикрывались батареями ПВО.

В состав войсковой (полевой) артиллерии вермахта входили: батальонная, полковая и дивизионная артиллерия (было изложено выше в тексте). Вся дивизионная артиллерия вермахта (кроме горных дивизий) была почти полностью гаубичной. Гаубичные орудия благодаря своей меньшей по сравнению с пушками того же калибра массе обладали весьма ценными качествами для ведения позиционной войны, а именно — мощностью и точностью. Функции поддержки пехоты на поле боя возлагались на пехотные орудия с большой крутизной траектории, а также на придаваемые пехотным соединениям батареи и дивизионы штурмовых орудий. Структура артиллерийских частей и подразделений общевойсковых соединений вермахта должна была обеспечивать решение максимального круга задач самостоятельно, с меньшим привлечением вышестоящего командования.

Общая численность артиллерийских орудий и минометов калибра 105-мм и более в пехотной дивизии вермахта в 1944 г. достигала 75 единиц. В условии ведения оборонительных боев в районе Керчи, такое насыщение артиллерийскими системами крупного калибра было исключительно высоким, что для советской стороны выдвигало вопросы подавления вражеской артиллерии на один из первых планов [19].

В немецкой артиллерии широко применялась тактика «кочующих» орудий (Arbeitsgeschutz), которые вели огонь с разных заранее подготовленных позиций. Чтобы усложнить их идентификацию, в качестве «кочующего» орудия использовалось орудие под вторым номером, которое, в отличие от других пушек, не окапывалось. Его позиции часто менялись в радиусе 250—300 метров от места расположения батареи.

Германская артиллерия часто вела огонь по целям с фланговых позиций. Этот обманный прием, особенно эффеетивно выполняемый дальнобойными орудиями, заключался в применении другого орудия (нередко меньшего калибра), в тщательно координируемой атаке на одну и ту же цель. Это затрудняло визуальное обнаружение действующих орудий. Координация действий артиллерии и пехоты обеспечивалась непосредственной связью между командирами батарей, группами артиллерийской связи (Artillerieverbindungskommando), артиллерийскими наблюдателями и пехотными подразделениями [10, с. 196].

Румынская артиллерия также отличалась многообразием образцов и имела: противотанковые немецкие 37-мм пушки Рак 35/36, 47-мм пушки чешские концерна «Шкода» модель 36, 50-мм немецкие пушки Рак 38, 75-мм пушки Рак 97/38.

Дивизионная полевая артиллерия имела: 76,2-мм русские пушки образца 1902 г., модернизированные в 1936 г., 76,5-мм чехословацкие пушки образца 1928 г., 75-мм французские пушки обр. 1897 г., 75-мм итальянские пушки образца 1911 г., 100-мм чехословацкие гаубицы образца 1934 г., 100-мм гаубицы австрийского образца 1914 г., 122-мм русские гаубицы образца 1910 г.

В горных частях использовались 76,2-мм русские горные пушки образца 1909 г., 75-мм чехословацкие пушки образца 1915 г., 100-мм чехословацкие гаубицы образца 1916/19 г.

На вооружении тяжелой румынской артиллерии (каждому корпусу придавался один полк тяжелой артиллерии) стояли: 120-мм французские пушки образца 1878 г., 150-мм чехословацкие гаубицы образца 1914 и 1934 гг., 150-мм австрийские гаубицы образца 1915 г., 152-мм русские гаубицы 1910 г., 155-мм французские гаубицы образца 1917 г. [16].

Кроме штатной артиллерии 73-й и 98-й ПД и союзников румын 5-й немецкий армейский корпус имел многочисленные артиллерийские дивизионы РГК, основной задачей которых была контрбатарейная борьба с советской артиллерией и усиление дивизионной артиллерии. Так, в районе Керчи на 20.11.1943 г. находился: 149-й артдивизион, 634-й артдивизион (моторизированный), 789-й артдивизион (со 2-й и 4-й батареями), артдивизион РГК II, 34-й дивизион АИР (моторизированный), 481-я рота истребителей танков, IX горный румынский дивизион [2,407] (по источникам, состав дивизионов к апрелю 1944 г. оставался прежним).

Основу артиллерии РГД составляли артиллерийские дивизионы, которые могли действовать самостоятельно (могли сводиться в полки), состояли из 3 батарей, в каждой по 3 орудия. Некоторые смешанные дивизионы имели по 2 батареи 210-мм мортир и 1 батарею 173-мм пушек по 3 орудия в каждой. Противотанковая артиллерия РКГ состояла из отдельных рот, батальонов и дивизионов истребителей танков (как правило, по 4 орудия в каждой из рот). На вооружении находились как самоходные установки различных типов, так и противотанковые орудия.

Управление артиллерийскими дивизионами осуществляли штабы артиллерийских полков. На уровне корпусов существовало командование артиллерии — Artilleriekommando, сокращенно (Arko). Кроме Arko существовали «высшее» артиллерийское командование (Нагко), входившее в состав групп армии, и реже, отдельных армий. В состав артиллерии РГК входили дивизионы артиллерийской инженерной разведки (АИР) — каждому корпусному командованию артиллерии придавался один такой дивизион. Дивизион АИР состоял из трех рот — топографической, метеорологической и визуальной разведки.

Артиллерия РГК, входившая в состав 5-го корпуса, не имела постоянного состава и штатных частей — ей придавались дивизионы и батареи, которые были вооружены орудиями почти всех типов и калибров, состоявшими на вооружении в вермахте (в том числе большое количество образцов трофейной техники, которое отрицательно сказывалось на ее обслуживании). Однако в этих подразделениях имелись преимущественно тяжелые, дальнобойные или специальные орудия, которые по штату не состояли в пехотных дивизиях [13, с. 29, 30].

Почти вся тяжелая артиллерия в районе Керчи находилась в позиционной обороне и была эшелонирована в глубину. Это давало орудиям, не меняя огневых позиций, поражать наступающую советскую пехоту и танки, как на подступах к оборонительной полосе, так и в глубине обороны. Горе Митридат немцы уделили особое внимание, установив там артиллерийские батареи зенитных и тяжелых орудий, так как с ее высот отлично просматривался весь тыл наступающих советских подразделений и проходившие в Керченском проливе суда. Например, 210-мм мортира Mrs 18 с дальностью стрельбы 113-килограммовым снарядом 16 700 метров. Она применялась как орудие большой мощности и показала высокие боевые свойства. По характеру траектории и дальности стрельбы 210-мм мортира более походила на тяжелую гаубицу. Это орудие в наступлении и в обороне использовалось преимущественно как средство усиления войск, действующих на важнейших направлениях [13, с. 174]. Так, в январе 1944 г. два 210-мм орудия из района д. Александровки (1,5 км западнее Камыш-Буруна) участвовали в обстреле подвесной канатной дороги через Керченский пролив и представляли серьезную угрозу для бесперебойного снабжения боеприпасами Отдельной Приморской армии [7, с. 40].

В состав РГК в районе боев в Керчи входила 191-я бригада штурмовых орудий, которая по штату имела 45 «Штурмгешютц» (Sturmgeschuetze) StuG III. Каждая бригада с апреля 1944 г. могла состоять от двух до пяти батарей — с 10 и 14 орудиями по штату (получив дополнительно пехотную роту и саперный взвод). Вооружение штурмовых орудий StuG III составляли длинноствольные 75-мм пушки. Также в бригады штурмовых орудий могли входить и 105-мм штурмовые гаубицы StuH 42 — они вводились по три единицы в каждую батарею. Бригады штурмовых орудий придавались армиям, корпусам и дивизиям, но, как правило, они находились в распоряжении армейского корпуса, образуя подвижный его резерв. Штурмовые орудия имели низкую посадку (по отношению к среднему немецкому танку Pz.KpfwIV), что помогало им в маскировке при ведении оборонительных боев. Главной задачей штурмовых орудий в наступлении было сопровождение пехоты (чаще всего использовались для борьбы с танками). При отступлении штурмовые орудия следовали в арьергарде с задачей прикрывать огнем отход пехоты. Штурмовые орудия вели огонь прямой наводкой с места (с замаскированных позиций) и с коротких остановок. Огонь прямой наводкой 75-мм орудием велся на дальности до 1500—2000 м, наиболее выгодная дистанция огня — от 200 до 1000 м [20, с. 18,24].

Основу всей зенитной артиллерии в районе Керчи от налетов советской штурмовой авиации составлял 27-й зенитный полк (9-й зенитной дивизии ПВО люфтваффе) и дополнительно зенитные батареи РГК [2, с. 408]. 73-я и 98-я пехотные дивизии имели свои, независимые от люфтваффе, немногочисленные дивизионы зенитной артиллерии с различными вариантами вооружения от 20-мм до 37-мм легких зениток. Часть дивизионов имела на вооружении ЗСУ, установленные на базе полугусеничных тягачей ЭФКГг.

Зенитные части люфтваффе, приданные сухопутным войскам, сохраняли двойное подчинение. В административном отношении подчинялись командованию воздушного флота, а в оперативном — сухопутным войскам.

Зенитный артполк люфтваффе по штату имел четыре дивизиона — три тяжелых и легкий. В тяжелом дивизионе было две батареи по четыре 88-мм и три 20-мм зенитных орудий, а также батарея с 12-ю 20-мм пушками. Легкий дивизион имел две батареи с 12-ю 20-мм зенитками. Третья его батарея была вооружена либо 37-мм зенитками (9 пушек), либо 20-мм счетверенными установками (восемь единиц).

Помимо основного назначения немецкие 88-мм зенитные пушки Р1аК 18/36/37/41 применялись для поражения живой силы, танков и огневых точек на поле боя и по морским целям. Зенитные автоматы также активно использовались против наземных и надводных целей. Таким образом, германская зенитная артиллерия играла существенную роль и в сухопутных сражениях.

В зенитных дивизионах в составе дивизий вермахта и частей, прикрывающих тыловые районы, применялись четыре типа зенитных прожекторов. Первый из них, самый маленький, имел диаметр 60 см, а луч его света распространялся на расстояние до 5 км. Вдвое большую дальность действия имел прожектор с диаметром 150 см. Следующий по размеру прожектор с диаметром 200 см освещал на 15 км. Наконец, наиболее мощный прожектор представлял собой счетверенную прожекторную установку, имел досягаемость 20 км [13, с. 97, 100]. Прожектора часто размещались параллельно по отношению к дороге, шоссе, чтобы не допустить их обнаружения осветительными бомбами, сбрасываемых с самолетов противника. Этому придавалось особое значение, так как транспортировка подкреплений для фронтовых частей в основном производилась ночью.

В состав зенитных подразделений люфтваффе входили радиолокационные станции: 6 РЛС на побережье Керченского пролива (одна из них была уничтожена артогнем 5 декабря 1943 г.) и 3 — в районе Феодосии и Судака [2, с. 74].

Число орудий и минометов в зоне ответственности 5-го армейского корпуса составляло (данные за октябрь 1943 г.) [2, с. 61]:

— орудия калибром 75 мм и выше — 355шт.

— минометы калибром 81 мм и выше — 142шт.

— орудия калибром менее 75 мм — 165 шт.

— минометы калибром менее 81мм — 206шт.

— 88-мм зенитные пушки — 84 шт.

— зенитные автоматы — 241 шт.

Всего орудий и минометов — 1193 шт.

Снабжение 5-го армейского корпуса

На Керченском полуострове сухопутное снабжение немецкорумынской группировки осуществлялось тыловыми частями по одноколейной железной дороге, проходящей из центральной части Крыма до Керчи и непосредственно в порт Камыш-Бурун. Для защиты железнодорожных путей и станций создавались специальные охранные подразделения, в задачи которых входили патрулирование и охрана железнодорожных путей, станций и мостов. Охранные части (Sicherungstruppen) взаимодействовали с военной полицией (Feldgendarmerie) и местными антипартизанскими формированиями.

Автомобильное снабжение проходило по трассе населенных пунктов Керчь—Султановка (ныне Горностаевка), до Семь Колодезей, затем уходила на юг до Арма-Эли (ныне Батальонное) и далее на Феодосию — Симферополь. Твердое покрытие имел лишь участок дороги от Керчи до Семь Колодезей. Германское командование уделяло большое внимание техническому состоянию этих дорог, а также размещению автозаправочных станций вдоль таких дорог. Остальные дороги в период дождей становились труднопроходимыми [2, с. 16].

Так, 4 ноября 1943 г. из района Севастополя под Керчь по этой автомагистрали был доставлен 213-й пехотный полк 153-й учебной дивизии, а 6 ноября из населенного пункта Семисотка прибыл автотранспортом 11-й батальон 3-й горно-стрелковой румынской дивизии, который был сразу же брошен в контратаку юго-восточнее Юргакова Кута [7, с. 125, 126].

Известно из воспоминаний местных жителей и различных источников, что основные тыловые склады 5-го армейского корпуса 17-й армии с боеприпасами (Aufklärungsabteilung), топливом и различной амуницией находились в населенных пунктах: Феодосия (район порта), Ислам-Терек (в районе железнодорожного вокзала) (сейчас «Кировская»), Владиславовка, Семь Колодезей и в районе аэродрома Баге-рово. Боеприпасы, военные имущество, продовольствие доставлялись на склады в 1944 г. воздушным, морским транспортом, в основном с территории Румынии. Далее тыловые подразделения (моторизированные колоны Kraftwegen-kolonnen) перевозили грузы на дивизионные пункты распределения, а техника разгружалась в специальных пунктах сбора. Затем все имущество распределялось и направлялось на батальонные или ротные склады, занимавшиеся обеспечением боевых подразделений в районе боевых действий.

Колонны снабжения

Моторизированные обозы, подразделялись на большие, средние и малые колонны (по 120, 60, 30 тонн, соответственно). Моторизированные обозные колоны нумеровались согласно принадлежности к боевому подразделению. Гужевые колонны (РаЬгко1опеп) доставляли грузы массой 17—30 тонн, в горных условиях — 15 тонн. Обычно использовались одинарные фургоны, а в кавалерийских частях — двойные повозки. Согласно инструкции, здоровые и тренированные лошади в день покрывали расстояние в 20—25 км, а в хорошую погоду до 32 км, после чего следовало организовать отдых. Объемы потребления припасов зависели от характера боевых действий, рода войск, зоны действия, климатических условий, объемов имевшихся в наличии припасов и их доступностью [10, с. 272].

Нормы боеприпасов

Первоначально все боеприпасы, хранившееся в обозах и на складах, выдавались боевым частям. После этого запас боеприпасов постоянно пополнялся по мере необходимости. Пополнение производилось на основании отчетов, составлявшихся командирами дивизий. Правда, в боевых условиях нередко приходилось нарушать привычную схему. Норма расхода на подразделение определялась, исходя из количества оружия, положенного по штату. На каждую единицу оружия выдавалось определенное количество боеприпасов (Мипкюп5аи851аИип£). В дивизии находилось два боекомплекта для всех единиц вооружения. Еще по одному комплекту хранилось на армейских складах и в обозах в качестве резерва.

Из двух боекомплектов, хранившихся в дивизии, более одного комплекта находилось на руках у солдат, при орудиях, а также в качестве батальонных и ротных резервов, оставшаяся же часть хранилась в дивизионных обозах и на складах. Точное количество боеприпасов, выдававшихся на человека, зависело в основном от общего количества боеприпасов, имевшихся в роте и батальоне.

Наличие трех боекомплектов на человека считалось доступным для ведения военных действий в течение 8—10 дней (показатель зависел от характера и театра боевых действий).

Боевой комплект артиллерийских частей [10, с. 278] показан в таблице.

Таблица № 4

Боевой комплект пехотинца на передовой к 7,92-мм карабину 98к составлял 99 патронов, 7,92-мм ручному пулемету MG-42 — 3450 патронов [10, с. 277].

Продовольственное снабжение

В снабжении полевых частей германская военная доктрина предписывала кормиться за счет захваченных территорий, насколько это было можно, и подавать запросы на армейские склады только для получения недостающих части припасов. Однако рассчитывать на полноценное обеспечение воюющей армии ресурсами оккупированных земель, особенно в Крыму, не приходилось. Солдатам полагалось трехразовое питание, однако на передовой не всегда удавалось доставлять пищу*****. Обычно на армейских складах хранился 10-дневный стандартный рацион для всех подразделений. Рационы состояли из полных и неприкосновенных запасов, причем последние потреблялись только в особых случаях.

Походный рацион представлял собой холодный паек, выдававшийся на 3—4 дня в войсках, передвигающихся на транспортных средствах или в пешем порядке. Включал 700 г хлеба, 200 г холодного мяса или сыра, 60 г масла, 9 г кофе, 10 г сахара, 6 сигарет. Общий вес пайка — 980 г.

Неприкосновенный запас (Eiserne Portion) состоял из 250 г печенья, 200 г холодного мяса, 150 г консервированных овощей, 25 г соли, 25 г кофе. Общий вес — 825г.

Боевой паек (Grosskampfpacken) и паек для ближнего боя (Nahkampfpacken) выдавались личному составу подразделений, которым предстояло идти в бой. В паек входили шоколад, конфеты, леденцы, сигареты и по возможности печенье [10, с. 275, 276].

Эвакуация раненых

Раненых с поля боя доставляли в один из полевых лазаретов или госпиталей. Пункты сбора раненых обычно создавались вдоль транспортного маршрута для облегчения формирования групп и их распределения при эвакуации. Обычно эти пункты обслуживались медицинскими подразделениями на железнодорожных узлах. Раненые, которые подлежали транспортировке, после оказания медицинской помощи в главных перевязочных пунктах или полевых лазаретах направлялись в военный госпиталь (Ю^Б^агеП) или резервный госпиталь общего типа (ЯеБегуЫагагеИ) [10, с. 281].

Ближайшие немецкие медицинские учреждения находились в населенных пунктах Багерово, Салынь (с. Чистополье Ленинского района), полевые госпитали — в н/п Мариенталь (ныне Горностаевка Ленинского района), Кобек (ныне Трудолюбовка Кировского района), Найман (ныне Абрикосовка Кировского района), Ислам-Терек (ныне пгт. Кировское), Феодосия [14, с. 265].

6. ОТСТУПЛЕНИЕ 5-го АРМЕЙСКОГО КОРПУСА И НАСТУПЛЕНИЕ ОТДЕЛЬНОЙ ПРИМОРСКОЙ АРМИИ

В результате наступления войск 4-го Украинского фронта

8—11 апреля была прорвана тактическая оборона немецко-румынских войск на Перекопском перешейке в северной части Крыма. Выйдя на оперативный простор, они вместе с войсками 51-й армии (генерал-лейтенант Я.Г. Крейзер) и введенным в прорыв 19-й танковым корпусом (генерал-лейтенант И.Д. Васильев) начали преследовать немецкие отступающие подразделения на всей территории степной и центральной части Крыма и создали благоприятные условия для наступления Отдельной Приморской армии.

В боевом составе Отдельной Приморской армии находилось: 92 367 человек, орудий полевых — 961, орудий зенитных — 257, минометов — 824, различных реактивных установок — 399, танков — 212, САУ — 7. Боевые действия поддерживала 4-я воздушная армия, имевшая 523 самолета, из них 128 штурмовиков и 143 бомбардировщика [4].

Если говорить о соотношении сил, то надо отметить, что советские войска значительно превосходили противника в количестве личного состава, бронетехники и авиации.

Успех частей 4-го Украинского фронта в северной части Крыма и особенно выход их в район Джанкоя ставили под угрозу окружения всю группировку противника, оборонявшуюся на Керченском полуострове. В связи с этим немецкое командование было вынуждено принять решение на отвод своих сил с Керченского полуострова.

Начало операции «Адлер»

Офицер оперативного отдела штаба 17-й армии капитан X. Ген-зель (Hauptmann Hansel) в своем дневнике 9 апреля 1944 г. записал: «... 50-я пехотная дивизия вынуждена отступить на новую линию обороны. Еще в более критической ситуации оказалась 10-я румынская пехотная дивизия на Сивашском участке фронта. Армия запросила у штаба группы армий “А” разрешение на операцию “Адлер”. Это означает отступление войск к Севастополю. Ночью разрешение получено. Операция “Адлер” начинается».

На следующий день он дополнил записи: «Северный фронт удержать нельзя. 50-я пехотная дивизия, понеся большие потери, с трудом сумела отойти на запасную линию обороны. Но сильная танковая группировка русских наступает сейчас через брешь в румынском секторе обороны, создавая угрозу нашим тылам. Мы лихорадочно трудимся над тем, чтобы подготовиться к размещению войск на оборонительной линии “Гнейзе-нау” (Gneisenau) под Севастополем. Мне было приказано вылететь в 5-й корпус на Керченский полуостров связным самолетом “Шторх” (Storch), чтобы доставить туда приказ об отступлении к Севастополю».

Командование 5-го армейского корпуса получило приказ об отступлении с задачей — оторваться от наступающей Отдельной Приморской армии и в ближайшую ночь отходить к Севастополю, а там, объединиться с остальными силами 17-й армии [4].

В 15.45 10 апреля 1944 г. командующий 5-го армейского корпуса отдал приказ войскам восточного Крыма на отход к Ак-Монайским позициям с задержкой на рубеже Турецкого вала. Прикрытие отхода возлагалась на арьергарды батальонов 98-й и 73-й пехотных дивизий,

6-й румынской кавалерийской дивизии. На участке каждого батальона надлежало оставить до усиленной роты в качестве заслона [7, с. 130].

Разведка Отдельной Приморской армии обнаружила приготовления немецких подразделений к отходу. Это выразилось в вывозе военного имущества, уничтожении, сжигании и подрыве всего, что нельзя было вывезти, в усилении активности артиллерии расстреливавшей боеприпасы, на аэродроме в Багерово были подорваны военные объекты и выведена из строя взлетная полоса.

В это время 49-й корпус в северной части Крыма уже начал отход и преодолел значительное расстояние, а 5-му корпусу необходимо было еще покрыть 240 километров на запад за несколько дней, в основном пешим маршем (большая часть автотранспорта находилась за линией фронта на расстоянии 35 км).

Начало отхода основных сил

Отход 98-й и 73-й пехотных дивизий был назначен на 19.00 в этот день. Приказ этот был неожиданным не только для солдат, но и для офицеров немецкого 5-го корпуса, так как командование беспрерывно твердило о необходимости удерживать занимаемые рубежи до последнего человека. В первой половине дня начали отходить на запад первыми румынские части, «хиви» (добровольные помощники), зенитные подразделения и батареи штурмовых орудий StuG III [14, с. 280,281].

К вечеру 10 апреля (перед отходом) немецкая артиллерия открыла сильный артиллерийский и минометный огонь, расстреливая боеприпасы по позициям Отдельной Приморской армии, применяя дымовые снаряды (чего раньше не наблюдалось), пытаясь ввести в заблуждение готовые к наступлению советские части.

Советское командование было осведомлено о предстоящем отступлении немецкого корпуса еще до того, как оно началось. И как только немецкие части в назначенный час стали покидать свои позиции, Отдельная Приморская армия сразу же перешла в наступление.

Командующий армией генерал А.И. Еременко приказал в 21.30 начать артиллерийскую, авиационную подготовку и передовыми отрядами атаковать передний край немецкой линии обороны. Солдат 8-й роты 213-го полка 73-й пехотной дивизии, захваченный в плен в районе изгиба железнодорожной линии севернее Керчи, показал, что, находясь в районе штаба полка с 17 часов до 18 часов 10 апреля, он слышал разговоры офицеров об отходе с Керченского полуострова, о наличии приказа о готовности к отходу. Приказ этот был неожиданным не только для солдат, но и для офицеров, в частности, для командира 2-го батальона 213-го пехотного полка капитана Бонарта (Bonarta). Отход намечалось начать во второй половине ночи.

Военнопленный обер-ефрейтор (Obergefreiter) 213-го пехотного полка 73-й пехотной дивизии, захваченный в плен 11 апреля в районе восточной окраины населенного пункта Катерлез (ныне Войково), показал: «Всем солдатам нашего батальона объявлено о начале отхода лишь после 21 часа 10 апреля. Отход был настолько неожиданным, что солдаты не смогли взять с собой не только боеприпасы, но даже свои личные вещи.

Все, за исключением оружия, было оставлено в траншеях. Оторваться от противника не удалось, русские, разгадав вовремя наш отход, сразу же после того, как смолкла наша артиллерия, открыли сильный артиллерийский и минометный огонь по нашим позициям, прижав нас к траншеям. Одновременно русская пехота атаковала немецкие позиции немного южнее нашего участка, прорвала фронт и начала по пятам преследовать нас. В частности, был настигнут и наш батальон, из состава которого я и еще несколько человек были взяты в плен. Остальные, я полагаю, также были окружены или уничтожены» [1, с. 183—185].

Выдвижение арьергардных батальонов

Цель арьергардных батальонов заключалась в предоставлении возможности основным силам покинуть поле боя, организованно отойти в тыл и создать новые оборонительные позиции. Эти меры были направлены, прежде всего, на дезориентацию противника в отношении численности, дислокации намерений основных войск, предотвращение его боевого контакта с главными силами.

По плану отхода, каждый полк выделял для арьергарда (Nachhut) по батальону, где им предстояло оставаться на переднем крае, а затем отойти последними.

В соответствии с германскими тактическими правилами отхода, пехотный батальон обычно разворачивал только одну из своих стрелковых рот для выполнения активных задач в арьергарде. Все три роты выполняли эти задачи по очереди, пока позволит численность. Если условия местности предоставляли такую возможность, одновременно действовали две роты. Противотанковая и полевая артиллерия должны были оказывать поддержку роте, ведущей боевые действия. Когда натиск противника становился слишком сильным, одна из стрелковых рот отводилась в тыл через порядки других рот, которые прикрывали ее отход. Подобные скачкообразные маневры продолжались до наступления темноты, когда начинался общий выход из боя и возобновлялось исходное построение. Арьергард отступал поэтапно на заранее выбранные (по возможности подготовленные) позиции. Во время каждого этапа отступления командир роты мог дать приказ на отход своего подразделения с основной оборонительной позиции. Отход всех сил арьергарда мог быть только по распоряжению командира основной колоны. Отступление придерживалось определенного графика, где указывалось расстояние и время [10, с. 215].

Командованием 98-й ПД были определены: 1-й батальон 282-го пехотного полка под командованием капитана Фритца (Hauptmann

Fritz); 1-й батальон 290-го пехотного полка под командованием капитана Меца (Hauptmann Metz), 85-й полевой запасной батальон под командованием майора Краусса (Major Krauss).

11 апреля 1944 г. в 3 часа утра они заняли линию обороны. Приказ на отход мог дать только полковник Фаульхабер (Oberst Faulhaber), (командир 282-го пехотного полка 98 ПД), исполняющий обязанности командира арьергардных батальонов 98 ПД. В процессе отхода в направлении населенного пункта Багерово на высотах им предполагалось создать новый оборонительный рубеж и держаться до 9 часов, а затем — отход на Мариенталь (ныне Горностаевка) [7, с. 134]. На деле все вышло иначе.

Наступление советских войск

Ударную силу Отдельной Приморской армии составляли бронетанковые части 63-й танковой бригады, 85,244,257 отдельных танковых полков и 1449-го самоходного артиллерийского полка******.

20-й стрелковый корпус находился в резерве на Таманском полуострове.

Командующий Отдельной Приморской армии принял решение боевой порядок армии построить в один эшелон — все три стрелковых корпуса, сосредоточенные на керченском плацдарме, наступали в первой линии.

11-й гвардейский стрелковый корпус наступал на правом фланге армии, имел 83-ю бригаду морской пехоты на направлении вспомогательного удара и одну гвардейскую стрелковую дивизию (32-я полковника Н.К. Закуренкова), усиленную одним полком 414-й стрелковой дивизии на направлении главного удара. Второй эшелон корпуса включал в себя 2-ю гвардейскую дивизию, усиленную 85-м танковым полком, артиллерией, саперами и транспортными средствами, которая составляла подвижный корпусной отряд. Подвижный отряд располагался за боевыми порядками 32-й гвардейской стрелковой дивизии. Основные задачи корпуса в направлении населенных пунктов Грязевая Пучина, Малый Бабчик, станция Салын (ныне не существуют), в первый день наступления прорвать зону обороны противника в районе Булганака (ныне Бондаренково) и выйти на рубеж маяк деревня Салын, станция Салын.

3-й горно-стрелковый корпус, наступая в центре (был наиболее сильным), строил свой боевой порядок также в два эшелона. В первом эшелоне наступали две дивизии (242-я и 318-я). Во втором эшелоне корпуса находилась 128-я гвардейская стрелковая дивизия с 63-й танковой бригадой и средствами усиления, составляющие подвижный отряд. Эти части были направлены на разгром противника в районе Булганака и выход к исходу дня боя на линию Чистополье — Кош-Кую (ныне Тасуново).

16-й стрелковый корпус наступал на левом фланге армии, в первом эшелоне имел на направлении главного удара 383-ю стрелковую дивизию и на вспомогательном направлении — один полк 339-й стрелковой дивизии и 255-ю бригаду морской пехоты. Второй эшелон корпуса составлял подвижный отряд в составе 339-й стрелковой дивизии и 244-го танкового полка. 16-му стрелковому корпусу предстояло во взаимодействии с 3-м горно-стрелковым корпусом овладеть сильным узлом обороны противника Катерлиз (ныне Войково), Керчь и высотами юго-западнее города.

В 2 часа ночи 11 апреля, когда войска Отдельной Приморской армии перешли в наступление, 16-й стрелковый корпус генерал-майора К.И. Провалова стал обходить город Керчь, и на северной его окраине попали в окружение до двух тысяч немецких и румынских солдат и офицеров.

Введенная в прорыв 225-я бригада морской пехоты полковника И.А. Власова совершила еще более глубокий обход и вышла к южным скатам горы Митридат. К 6 часам утра 11 апреля город Керчь был освобожден [3, с. 129].

Позже взятый в плен в ночь на 11 апреля командир 85-го полевого запасного батальона (Би(15а1г-Ва1аП1оп) на допросе показал: «Своевременное наступление русских полностью нарушило все планы отхода и отрыва арьергардов. В результате проведенной атаки, оборона между 85-м запасным и 1-м батальоном 290-го пехотного полка была прорвана и рассечена на части. Кроме того, подвижные части русских при первом наступательном порыве стремительно продвинулись в глубину нашей обороны и напали на автоколонну, ожидавшую 1 -й батальон 282-го пехотного полка, не дав возможности последнему погрузиться. Автотранспорт, предназначенный для моего батальона, также был разбит и большей частью уничтожен» [1, с. 186].

Первые боевые потери

В 19 часов основные силы 98-й и 73-й немецких пехотных дивизий в соответствии с планом начинают покидать позиции.

В результате ожесточенного ночного боя разгромленный стрелковый 198-й фюзерный батальон (Бе1<1ег5а12-Ва1аШоп) 98-й пехотной дивизии в ночь на 10 апреля сменяется 173-м стрелковым фюзерным батальоном 73-й пехотной дивизии, который выдвинулся к деревне Мама Русская (ныне Курортное) в количестве пятидесяти человек и поступил в распоряжение 98-й пехотной дивизии [7, с. 134]. В полдень отступающие подразделения успешно грузятся в вагоны на станции Багерово, но при выгрузке на станции Семь Колодезей в результате атаки низколетящих советских штурмовиков Ил-2 имели боевые потери. Далее, остатки мотопехотного батальона (mechanisierte InfanterieBataillon) пешим маршем прибывают в Старый Крым и вывозятся на грузовиках в район для дальнейшего следования в Севастополь.

13-я и 14-я пехотные роты, со своим тяжелым вооружением, сталкиваются с реальными трудностями. Находившийся в их распоряжении автотранспорт для буксировки противотанковых пушек и легких пехотных орудий в условиях раскисших труднопроходимых грунтовых дорог остановился. Большая часть застрявшего автотранспорта основательно была приведена в неисправное состояние при попытке их вытащить из грязи. «Почти сразу, — говорится в одном из отчетов 198-го батальона связи (Nachrichten-Abteilung), — транспортные средства стали непригодными. К такому темпу отступления и дорожному покрытию исправные машины оказались совершенно неприспособленными». В результате в спешке все застрявшие транспортные средства подрывают, превращая их в груду металлолома [14, с. 281].

С наступлением темноты начинают передислокацию батареи 198-го артиллерийского полка (Artillerie régiment). 1,2 и 4-й дивизионы остаются в районе Багерово до 23 часов по батарее для под держки арьергарда на старых позициях. Третий дивизион осуществляет прикрытие позади оборонительного рубежа в районе Мариенталя (ныне Горностаевка), где предполагается дать первый отпор наступающим советским подразделениям. Предусмотренные планом промежуточные рубежи так и остаются на бумаге. В связи со стремительным наступлением Отдельной Приморской армии уже в полдень 11 апреля отдельным немецким подразделениям приходится одним марш-броском пройти более 80 км до рубежа «Парпач».

Командир 282-го пехотного полка полковник Фаульхабер покидает свой КП 10 апреля между 23 и 24 часами. Связи с первым батальоном 282-го ПП капитана Фрицтца больше нет, советские танки внезапно подходят на расстояние 200 м. Дальнейшее ожидание бессмысленно. Свой 1-й батальон он больше не увидит. 282-й полк — теперь он состоит всего лишь из поредевшего батальона с остатками других подразделений — после тяжелых потерь от налета штурмовой авиации через Катерлез (ныне Войково), Багерово и Паша-Салынь (ныне не существует) в 8 часов прибывает на свой участок Турецкого вала. КП полка располагается на высоте 143.9. Здесь полк — практически единственный боеспособный батальон всей 98-й дивизии — на голой равнине держит оборону до самого вечера. В полдень приближаются 30—40 танков, которые обстреливают позиции полка.

Около 15 часов на участке подразделений соседней 73-й ПД, справа по фронту, прорываются танки с сопровождением пехоты и начинают обходить 282-й полк. Вырвавшись из танковых клиньев, полк вынужден был отступить в район Семь Колодезей, где личный состав произвел перегруппировку сил. С наступлением темноты марш продолжается дальше, на рубеж «Парпач». Для многих он станет испытанием, для некоторых — злым роком.

Едва вышедшая на марш 8-я рота 282-го пехотного полка попадает в окружение танков. В огне погибла большая часть полка со своим командиром. Наутро единственный оставшийся в живых ефрейтор с реактивным «офенрором» с последним оставшимся зарядом рапортует о прибытии.

290-му пехотному полку, в малом численном составе, поначалу удается без потерь сняться с позиций. Но уже в окрестностях Багерово части 198-го батальона связи, прикомандированного к штабу полка, окружены маневрирующими танками. В плен попали все. Похожая история произошла и с вышедшими вперед группами полкового штаба, взводами батальона связи и инженерно- саперного батальона (Pionierbataillon) и 14-й ротой 290-го полка. Лишь одной трети автоколонны удается добраться до населенного пункта Паша-Салыни. Но затем с юга подходят советские танки, блокируют мост и уже никого не пропускают. Из последних, кому удалось прорваться, — командир 198-го истребительно-противотанкового дивизиона с несколькими сопровождающими. И то только благодаря смельчаку-водителю, который ловким маневром спас своего раненного в руку и в бедро командира. Остались брошенные на позициях все технические средства связи 290-го полка, две последние тяжелые противотанковые пушки и дивизионная радиостанция.

От 1-го батальона, находящего в арьергарде, больше нет сообщений. Командир 289-го пехотного полка подполковник Геттинг (Göttingen) отдает приказ своему полку отойти на рубеж Турецкого вала кратчайшим путем: через Кези, Джайлав, Маяк-Салынь (ныне не существуют). Сам он ждет прибытие полка в Кези. Но только в 3 часа ночи оба батальона подходят к восточному выезду из деревни. От полевого запасного батальона никаких сведений. Около 9 часов утра полковник Геттинг докладывает в штаб дивизии и получает указание продолжать движение вдоль железной дороги на рубеж «Парпач».

Чуть позже командир 289-го полка получит донесение о больших потерях своего полка от советской штурмовой авиации по пути следования.

Бои арьергардных батальонов

Донесения, которые еще доходят командирам арьергарда на бывший КП полка, расположенный в 1,5 км к югу от населенного пункта Кези (ныне не существует), к 23 часам сообщают о планомерном отходе всех трех батальонов. После полуночи связь с 1-м батальоном 282-го полка обрывается. От 1-го батальона 290-го полка и 85-го полевого запасного батальона поступили сообщения, что у них все в порядке. Через полчаса командиру группы арьергардных батальонов полковнику Шмидту становится известно о начала движения советских подразделений. Но сведения, которые он получает в 5 часов утра в населенном пункте Джейлав (ныне не существует) о потере 1-го батальона 282-го полка и гибели командира Фритц, превышают все его опасения. Подтянувшиеся в расположение штаба из батальонов Фритца и Краусса — всего 40 человек — сообщают, что наступление происходило под покровом ночи и стало концом бойцов прикрытия.

Советские танки взяли в кольцо слишком долго задержавшийся на переднем крае 1-й батальон 282-го полка и расстреляли его. Майора Краусса с его 85-м полевым запасным батальоном постигла та же участь.

В 6 часов все еще надеющиеся на чудо командиры арьергарда видят приближение танков, группами по 40—50 с перевозимой пехотой, и многочисленные противотанковые пушки, которые двигаются с северо-востока на запад. Чтобы не повторить судьбу отрезанных и плененных частей, командир арьергардной группы 98 ПД полковник Шмидт (Schmidt) со своим небольшим сопровождением решает немедленно отходить. Он еще успевает получить последние точные сведения об арьергардных батальонах, которые слишком поздно оставили свои рубежи. Уже на рассвете арьергард, частично рассаженный по машинам, частью готовящийся к отправке, попадает под обстрел танков. Немногие выжившие попадают в плен, среди них и батальонный командир. Похожая участь настигает легкую саперную колонну 198-го инженерно-саперного батальона.

Ее, отступающую из инженерного парка, обошли подошедшие с севера танки, окружили и основную массу взяли в плен. Арьергардный 1 -й батальон 290-го пехотного полка уже в полночь покидает свой рубеж и под пулеметным огнем успевает отойти на северный край аэродрома в районе населенного пункта Багерово. На северном краю аэродрома капитан Мец в соответствии с приказом занимает промежуточный рубеж, который должен удержать до 9 часов. Однако уже в 7 часов появляются советские танки, и растянувшаяся колонна, которая должна была вывезти на запад подразделения 1-го батальона 290-го полка, при выезде из населенного пункта Джейлав была окружена танками и уничтожена. Спаслись немногие. Арьергардные батальоны, возглавляемые полковником Шмидтом из 98-й ПД, прекратили свое существование [14, с. 282—285].

Прекратили свое существование также арьергардные батальоны 213-го полка 73-й ПД и 6-й румынской кавалерийской дивизии.

Передовые отряды наступающих советских штурмовых подразделений, посаженные на автомашины, танки, самоходные орудия преследовали отступающего противника. Как только появлялась возможность, они обгоняли отступающие немецкие и румынские части, захватывали пленных, вооружение и технику. Немецкие разрозненные подразделения, выполняя план отхода, пытались задержать продвижение Отдельной Приморской армии на рубеже в районе населенного пункта Карама (ныне не существует), Багерово, Андреевка (так называемая промежуточная линия «Магдален» (Magdalen) которая была подготовлена для арьергардов после их отхода).

К 9 часам 11 апреля линия «Магдален» была прорвана подвижным отрядом 16-го стрелкового корпуса. Таким образом, немецкая оборона была преодолена на всю глубину, а также полностью завершен разгром арьергардов противника и поддерживающих их боевые действия артиллерийских частей и подразделений из состава главных сил керченской группировки. Советские части вышли на оперативный простор, появилась возможность в короткие сроки догнать отошедшие главные силы немецкой группировки. Уже к полудню 11 апреля эта задача Отдельной Приморской армии была успешно решена. К этому времени подвижные отряды стрелковых корпусов, стремительно продвинулись вперед, вплотную подошли к первому промежуточному немецкому рубежу обороны на линии населенных пунктов Палапан (ныне Белинское), Алексеевка (ныне не существует), Султановка и далее на юг по старому Турецкому валу [3, с. 128—133].

Бои на Турецком валу

На рубеже Турецкого вала были настигнуты главные силы 5-го немецкого армейского корпуса, отошедшие в ночь на 11 апреля с главной оборонительной полосы из района Керчи.

Опираясь на оборонительные сооружения на Турецком валу, отступающие части 5-го немецкого корпуса оказали сильное огневое сопротивление и приостановили в первый момент дальнейшее продвижение советских передовых частей. Входивший в состав подвижного отряда 11-го гвардейского стрелкового корпуса 85-й танковый полк, выйдя к полудню 11 апреля в район восточнее села Палапан (ныне Белинское), попытался с ходу атаковать этот населенный пункт, который оборонялся в основном немецкими пехотными подразделениями 73-й и 98-й дивизии. Встреченные мощным заградительным огнем полевой артиллерии (БеМагиНепе) с Турецкого вала из района высот западнее села Аджиели (ныне не существует), советские танки были вынуждены отойти в исходное положение.

Во время этой атаки разведка 85-го танкового полка (взвод танков с батареей САУ), действовавшая в направлении населенного пункта Артезиан (ныне не существует), легко захватила его. Это дало возможность повторную танковую атаку провести в обход Палапан с севера в направлении села Заморск (ныне Верхнезаморское) и добиться крупного успеха. К вечеру 11 апреля оборона противника на промежуточном рубеже по Турецкому валу (в его северной части) действиями 85-го танкового полка, поддержанными мотопехотой и артиллерией, входившей в состав подвижного отряда 11-го стрелкового корпуса, была прорвана. Был взят Заморск (ныне Верхнезаморское), а вырвавшаяся вперед танковая разведка «на плечах» отступающего противника ворвалась на разъезд Ташлыяр (ныне Станционное) в 8 км западнее Турецкого вала. Подвижный отряд 3-го горно-стрелкового корпуса вышел к первому промежуточному рубежу на линии Турецкого вала к 11 часам 11 апреля в районе Алексеевки, где был задержан массированным огнем 6-й и 7-й артиллерийских батарей 98-й пехотной дивизии. Танки 63-й танковой бригады при поддержке пяти самоходных установок 1449-го самоходного артиллерийского полка обходом села Алексеевка с севера и юга заставили противника бросить все тяжелое вооружение и поспешно отступить за Турецкий вал. Действиями танковой разведки было установлено, что на линии Турецкого вала, в полосе, отведенной для преследования противника частей 3-го горнострелкового корпуса, оборонялось до пехотного полка 98-й пехотной дивизии. Оценив обстановку, командир подвижного отряда корпуса принимает решение перед атакой пехоты и танков организовать короткую артиллерийскую подготовку всеми силами, включая САУ. После 15-минутной артиллерийской подготовки танковые подразделения 63-й танковой бригады с десантом пехоты на броне атаковали противника и прорвали оборону на Турецком валу.

На промежуточном рубеже по Турецкому валу (в его южной части) 224-й танковый полк, входивший в состав подвижного отряда 16-го стрелкового корпуса, вышел в район населенного пункта Султановка. Обходя завалы, созданные противником при отступлении по дороге прямо по целине, не ожидая подхода мотопехоты, обойдя этот населенный пункт, овладел им. 224-й полк беспрепятственно прошел рубеж Турецкого вала, продолжая преследование противника в западном направлении. Армейский подвижный отряд из района Аджимушкая, в голове которого двигался первый батальон 257-го танкового полка с десантом, двигаясь по шоссе Керчь — Султановка за подвижным отрядом 16-го стрелкового корпуса в направлении населенных пунктов Марфовка, Джав-Тобе (ныне Вулкановка), Арма-Эли (ныне Батальонное) 11 апреля к 14.00 обходом с северо-запада овладел селом Марфовка, разгромив при этом 9-й кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии румын. Большая часть солдат и офицеров 9-го кавалерийского полка была взята в плен, в том числе и командир этого полка со своим штабом [3, с. 134—137]. Румынские солдаты по-разному вели себя на обороняемых участках под Керчью и западнее: там, где в составе гарнизона опорного пункта находились немцы, их «союзники» действовали согласно приказу, при отступлении — предпочитали сдаваться в плен [7, с. 132].

Продолжая наступать, части Отдельной Приморской армии вечером 11 апреля вышли на линию станций Ойсул (ныне Останино), Ленинск (ныне Ленинское), Джав-Тобе (ныне Вулкановка), подошли вплотную к третьему промежуточному оборонительному немецкому рубежу.

Бои на третьем оборонительном рубеже

11 апреля третий артиллерийский дивизион (3.Abteilung) 198-го артполка, в соответствии с заданием, занимает оборону позади Турецкого вала в районе железнодорожной станции Ташлыяр (ныне Станционное). Укрытием служит один лишь вал, который видно издалека. Его защищает только половина предусмотренного состава, остальная пехота выбыла.

Прямой наводкой орудий удается подбить первые советские танки. Но и в рядах дивизиона появляются потери расчетов от огня танковых пушек. Командир 9-й батареи погибает в ДОТе от бронебойного снаряда. До самого вечера третий артиллерийский дивизион не прекращает огонь, но при попытке сменить позицию передки орудий (предназначены для обеспечения транспортировки буксируемых артиллерийских орудий) уничтожаются огнем советских танков. Расчеты вынуждены были взорвать свои орудия и пешком с трудом отойти в район рубежа «Парпач».

Вечером 11 апреля 289-й пехотный полк прекратил свое существование. Подполковник Геттиг (Gettig) создает из остатков своих батальонов боевую группу численностью в батальон под командованием капитана Хорстмана (Horstmann) и передает ее в подчинение полковнику Шмидту. Но прежде чем она сумела занять рубеж «Парпач», ее судьба была решена. Без какой-либо противотанковой защиты она была окружена танками и расстреляна, выжившие взяты в плен. Командир 289-ш полка снова остался без личного состава.

Остатки 290-го полка поодиночке и группками добредают до рубежа «Парпач». Им предстоит в районе между Семисоткой и Азовским морем защищаться от наступающих советских танков и пехотных подразделений. После трех дней и ночей боев они представляют собой небоеспособный гарнизон. Однако по приказу они должны продержаться здесь до 6 часов 13 апреля! Но даже если им это и удастся, отход оставшихся живых по равнинной местности без единого укрытия будет смерти подобен.

25—30 рядовых 1-го батальона, 13-я рота с одним станковым пулеметом и тремя ручными пулеметами и 30 человек, отбившихся от своих подразделений, — вот и весь нынешний состав 290-полка. Единственная надежда пехотинцев — на поддержку их дивизионной артиллерией.

Бои на рубеже «Парпач» (Ак- Монайские позиции)

Утром 12 апреля 282-й полк полковника Фаульхабера стоит на рубеже «Парпач» южнее Огус-Тобе (ныне не существует). От прежнего 282-го полка остался лишь батальон Финке (Finke). Позже ему будут перепод-чинены боевая группа Керна (Кет) и батальон служб тыла — подразделения, в принципе «чужие» 98-й дивизии. И снова, как на предыдущем рубеже 11 апреля, 282-й полк остается единственным подразделением 98-й пехотной дивизии, которому предписано удерживать позицию с 6 до 18 часов. В полдень, после тяжелых оборонительных боев, особенно за Семисотку, сопротивление не имеющих боевого опыта тыловых служб сломлено. Батальон разбегается и сдается в плен. В образовавшуюся брешь потоком хлынула наступающая пехота в сопровождении танков. Батарея 1-го батальона 198-го артиллерийского полка огнем прямой наводкой орудий заставляет ее отступить. Между тем на южном фланге наблюдается скопление советских танков в полной боевой готовности. Многократные попытки полковника Фаульхабера вызвать авиацию по средствам связи для бомбежки скопления советских танков не имели успеха. Так что полк был предоставлен собственной судьбе, а точнее — просто оставлен. [14, с. 285,286].

Советская штурмовая авиация наносила эффективные удары по железнодорожным станциям, мостам и скоплениям войск от ст. Ба-герово — Салын — Владиславовка, срывая эвакуацию немецкорумынских войск. Всего в течение 12 апреля атаками штурмовиков было уничтожено 160 автомашин, 150 подвод и до 500 солдат и офицеров противника.

С выходом соединений Отдельной Приморской армии 12 апреля в район Ак-Монайских позиций командующим были уточнены задачи в боевом приказе по армии:

«89-я стрелковая дивизия — мой резерв, к исходу 11.04.1944 г. сосредоточить в районе населенного пункта Чистополье 55-ю гвардейскую стрелковую дивизию 20-го стрелкового корпуса — переправить на Керченский полуостров и к 15.00 13.04.1944 г. сосредоточить в районе Аджи-Мушкай, Баксы (ныне Глазовка). 257-й легкий танковый полк, с прибывшей ротой легких танков (10 единиц) находиться в оперативном подчинении командира 89-й стрелковой дивизии.

Корпусам продолжать 12.04.1944 г. стремительно преследовать противника, не дать ему закрепиться на Ак-Монайских позициях:

11-й гвардейский стрелковый корпус к исходу 12.04.1944 г. выйти на рубеж: Ак-Монай, а подвижной группой — в район Шубино-Байгоджа (ныне Шубино), Ислам-Терек (ныне поселок Кировское).

3-й горно-стрелковый корпус к исходу 12.04.1944 г. выйти на рубеж: Ак-Монай, Парпач (ныне Ячменное), имея подвижную группу в районе Новой Покровки (ныне Новопокровка), Кулеча Мечеть (ныне район Новопокровки).

16-й стрелковый корпус — к исходу 12.04.1944 г. выйти на рубеж: район Дальние Камыши (ныне поселок Приморский), а подвижной группой овладеть районом Петровка (ныне не существует) (6 км северо-западнее Феодосии).

Командиру подвижной армейской группы — командиру 227-й стрелковой дивизии — наступать на левом фланге армии, имея ближайшей задачей: отрезать отход противнику на рубеж Ак-Монайских позиций и во взаимодействии с подвижными группами корпусов уничтожить его; в дальнейшем овладеть городом Феодосия» [1, с. 191].

Утром 12-го апреля войска Отдельной Приморской армии возобновили преследование немецких арьергардных подразделений (общая глубина преследования противника составляла 50—60 км), устремились к Ак-Монайским позициям, где были встречены сильным заградительным аргиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем и вынуждены были отойти на исходные позиции. Немецкое командование использовало свои последние резервы в этом районе, входящие в группу «Кригер».

В полосе наступления 11-го гвардейского стрелкового корпуса держал оборону 50-й гренадерский полк 111-й пехотной немецкой дивизии. Он сумел занять оборону на Ак-Монайских позициях и удачно организовать огневую систему, оказав огневое сопротивление подвижной группе корпуса. Для подавления огня немцев была подтянута тяжелая артиллерия (152-мм гаубицы) и штурмовая авиация. К вечеру 12 апреля советские части пошли на штурм укреплений. Под прикрытием сильного огня артиллерии и танков через полчаса овладели двумя, а на некоторых участках — и всеми тремя линиями укреплений Ак-Монайского оборонительного рубежа.

К ночи подвижные части Отдельной Приморской армии завершили прорыв на Ак-Монайских позициях на всю глубину, преодолев последний оборонительный рубеж немецко-румынских войск на Керченском полуострове, получили выход в центральные районы Крыма. Ценой больших потерь 73-й и 98-й немецким пехотным дивизиям удалось к 12 апреля достичь промежуточного Ак-Монайского оборонительного рубежа и удержаться на его укрепленных позициях до наступления темноты. Однако, бросив всю материальную часть артиллерии и несколько подбитых самоходных орудий, неся большие потери, 5-й немецкий корпус в беспорядке начал отходить в западном направлении.

В ходе наступления были освобождены более 140 населенных пунктов и взято в плен свыше 9000 солдат и офицеров противника. В районе Ак-Моная на узкой полосе между Черным и Азовским морями шириной в 18 км противник на поле боя оставил сотни трупов солдат и офицеров, более 100 орудий, 140 минометов и много других трофеев [1, с. 191, 192].

Бои в районе населенного пункта Ак-Монай

Северо-западнее железнодорожной станции Ак-Монай (ныне Петрово) 1-й дивизион 198-го артиллерийского полка 98-й немецкой пехотной дивизии, состоявший из 105-мм легких полевых гаубиц 1еРН18, оборудовал огневую позицию. Огонь 2-го и 4-го артиллерийских дивизионов временно сдерживает наступление советских танковых групп.

В 17 часов, когда начинается новое наступление, для прикрытия 1 -й и 2-й батарей, меняющих дислокацию, остается 3-я — для подавления огня противника. Затем по приказу командира подрывают оставшиеся боеприпасы и отходят на заранее подготовленных грузовиках. Из района каменоломни юго-восточнее населенного пункта Ак-Монай (ныне Каменское Ленинского района) 2-й дивизион 198-го артиллерийского полка, подбив 12 советских танков, отражает одну атаку за другой. Обороноспособность вследствие больших потерь измотанных артиллеристов с каждой минутой тает. Тем не менее батареям ранним вечером еще удается совместно с пехотой и благодаря прямой наводке с пристрелянных позиций сдерживать натиск. Каждым выстрелом батарея обеспечивает отход расчетов, а оставшимся снарядом подрывает последнее орудие. Тяжелый дивизион 150-мм полевых гаубиц эБШв капитана Герхадра (ОегИаФ), который до наступления темноты обеспечивал действенную поддержку, под покровом ночи транспортирует свои орудия с помощью тягачей на временный оборонительный рубеж севернее населенного пункта Цюрихталь (ныне Золотое Поле Кировского района).

Остатки бывших трех пехотных полков 98-й ПД и отдельные отряды 73-й ПД вместе союзниками под покровом ночи уходят от полного уничтожения [14, с. 287].

В ходе боев на рубеже Ак-Монайских позиций были полностью разгромлены 3-я горно-стрелковая дивизия румын и несколько подразделений из состава боевой группы «Кригер». Для ускоренной переброски отступающих немецко-румынских подразделений часть из них были погружены в Феодосии на суда (самоходные баржи) германского флота и доставлены в Балаклаву.

Советская авиация 4-й воздушной армии в течении 12 апреля продолжала наносить бомбоштурмовые удары по отступающим войскам противника и вести разведку. За день было произведено 739 самолетовылетов. Резкое снижение напряженной работы авиации было связано с большой удаленностью аэродромов 4-й воздушной армии, расположенной на Таманском полуострове, и острым недостатком в авиационном бензине [3, с. 142].

Подвижные отряды советских танковых подразделений, продолжая наступление, занимают в 23 часа станцию Владиславовку и вводят в прорыв армейский подвижный отряд, который начал продвижение по шоссе Дальние Камыши — Феодосия. После короткого, но крайне ожесточенного ночного боя с остатками группы «Кригер» и феодосийской немецкой портовой командой в полночь город Феодосия был освобожден.

Город освободила подвижная группа войск в составе: 227-й стрелковой дивизии (полковник Г.Н. Преображенский; он же командир группы), 257-го танкового полка (подполковник А.С. Сойченков) во взаимодействии с рядом других соединений и частей.

Отступление по шоссе Феодосия—Судак—Ялта

С Керченского полуострова к Севастополю тянутся две магистрали: одна — шоссе через Старый Крым, Карасубазар и Симферополь и другая — по южному берегу Крыма через Феодосию, Алушту, Ялту, Севастополь.

Поскольку наступавшие в северной части Крыма советские бронетанковые части уже подступали к Симферополю и легко могли появиться в тылу 5-го корпуса, немецким командованием корпуса было принято решение продолжать отход основными силами 98-й и 73-й пехотных дивизий в направлении населенных пунктов Карагоз (ныне Первомайское Кировского района) далее Старый Крым — Салы — Судак — Ялта — Севастополь. Остатки группы «Кригер» и 2-й горнострелковой румынской дивизии из района Камыши, Феодосия отходили вдоль южного побережья Крыма на Судак — Алушту — Ялту.

Но действия партизан и авиации сорвали план отхода основных частей 73-й и 98-й пехотных дивизий. Дорога через город Старый Крым, была перекрыта в районе с. Изюмовки партизанами Восточного соединения. Утром 12 апреля отряды 3-й бригады А.А. Куликовского и часть отрядов 2-й бригады Н.К. Котельникова разгромили немецкий гарнизон в Старом Крыму. Из-за перекрытия шоссе партизанами отступающие немецко-румынские части стали отходить на Цюрихталь (Золотое Поле, Кировского района) и далее на Салы (ныне Грушевка, Судакский городской совет).

В ночь на 13 апреля немцы бросили против партизан и жителей города карательный отряд, который опять захватил Старый Крым. Мстя за свои неудачи мирным жителям, каратели устроили жестокую расправу, убив 584 человека, из них 200 детей, и ранив свыше 100 [4].

К утру 13 апреля подвижный отряд 3-го горно-стрелкового корпуса достиг Старого Крыма, занятого еще накануне вечером партизанами и продолжил движение в направлении Салы (ныне Грушевка).

Командующий Отдельной Приморской армией поставил наступающим частям следующие задачи.

11-му гвардейскому стрелковому корпусу, действуя в направлении Новый Карабай (ныне село Возрождение), Цюрихталь (ныне село Золотое Поле), Васильевка, Карасубазар (ныне город Белогорск). Главными силами выйти на рубеж реки Мокрый Индол, на фронте Новый Карабай — Цюрихталь.

3-му горно-стрелковому корпусу, действуя в направление населенных пунктов Владиславовка, Старый Крым, Салы (ныне село Грушевка), Карасубаши (ныне село Карасевка), выйти на рубеж Карасубазар, Ени-Сала (ныне село Красноселовка) и главными на линию реки Мокрый Индол.

16-му стрелковому корпусу, из района Феодосии действуя вдоль побережья Черного моря, выйти на рубеж в 15 км западнее города Судак.

Противник при отступлении широко использовал многочисленные инженерные заграждения, чему в немалой степени способствовал сам горный рельеф местности. К 13 апреля часть танков, входивших в состав подвижных групп корпусов, была выбита от огня противника, но большая часть вышла из строя из-за технической неисправности. Материальная часть большинства танковых полков и особенно 63-й танковой бригады была очень изношена. Значительная часть танков принимала участие еще в сражении за Кавказ, а потом с боями прошла путь от Владикавказа до Керченского полуострова. На многих танках моторы и коробки передач ремонтировались и менялись не менее четырех раз. В результате боевая мощь корпусных подвижных частей значительно уменьшилась. В несколько лучшем положении был армейский подвижный отряд, так как материальная часть автобатальона и танкового полка, входивших в его состав, была менее изношена.

Схема Крымской наступательной операции 1944 г.

С.К. Тимошенко с командованием Северо-Кавказского фронта и 18-й армии рассматривает план операции по переправе через Керченский пролив. Слева направо — С.К Тимошенко, К.Н. Леселидзе, И.Е. Петров

Высадка морской пехоты в районе Керчи. 31 октября 1943 г.

Пленные немецкие моряки под Керчью. 1944 г.

Советские морские пехотинцы устанавливают корабельный гюйс на самой высокой точке Керчи — горе Митридат. Апрель 1944 г.

Начштаба 4-го Украинского фронта генерал-лейтенант С. С. Бирюзов, член Госкомитета обороны К.Е. Ворошилов, начальник Генерального штаба маршал А.М. Василевский на командном пункте. Апрель 1944 г.

Бойцы 2-й гвардейской Таманской дивизии в освобожденной Керчи. Апрель 1944 г.

Расчет советской полковой пушки на огневой позиции в Крыму

Советский дальномерщик с однометровым стереоскопическим дальномером ЗДН. 1944 г

Румынский генерал Уго Шваб и немецкий генерал Рудольф Конрад в Крыму.

27 февраля 1944 г.

Румынские артиллеристы ведут огонь из противотанковой пушки во время боя в Крыму. 2 7 марта 1944 г.

Приказы немецкой оккупационной администрации Севастополя

Партизанский отряд в Симферополе

Партизанки, участвовавшие в освобождении Крыма. Поселок Симеиз. 1944 г.

Встреча советских партизан в освобожденной Ялте. 1944 г.

САУ СУ-152 1824-го тяжелого самоходно-артиллерийского полка в Симферополе. 13 апреля 1944 г.

Истребители Як-9Д ВВС Черноморского флота над Севастополем

На обломках немецкого истребителя Мессершмитт В/109. 1944 г.

Уничтоженная немецкая техника на берегу Казачьей бухты в Севастополе.

Май 1944 г.

Немецкие солдаты, уничтоженные в ходе освобождения Крыма. 1944 г.

Морская пехота готовится к бою

Отвоевались

Черноморская эскадра возвращается в Севастополь. На переднем плане — легкий крейсер «Красный Крым», за ним виден силуэт линкора «Севастополь». 05.11.1944 г.

Они вернулись в родной Севастополь

Освобождённый Севастополь с высоты птичьего полёта. 1944 г.

Советские солдаты салютуют в честь освобождения Севастополя.

Май 1944 г.

Морской пехотинец устанавливает советский военно-морской флаг в освобожденном Севастополе. Май 1944 г.

Группа 11-го гвардейского стрелкового корпуса в ночь на 13 апреля стремительно ворвалась на ст. Ислам-Терек (ныне пгт. Кировское), где находились тылы 17-й немецкой армии. Поселок Ислам-Терек оборонялся тремя отдельными полицейскими батальонами коллаборационистов. Авангарды гвардейцев, действуя одновременно с северо-запада и юго-востока, вызвали панику в стане противника, а затем нанесли ему поражение. Было захвачено 200 вагонов военного имущества, 17 орудий, несколько десятков автомашин и тракторов, пленено 800 солдат и офицеров [21, с. 56].

При дальнейшем движении по магистрали Старый Крым — Ка-расубазар — Симферополь танковых отрядов 3-го горно-стрелкового корпуса они были остановлены огнем артиллерии с восточной окраины населенного пункта Салы (ныне Грушевка). Попытка овладеть им лобовой танковой атакой не удалась. Тогда в обход был направлен один из батальонов 63-й танковой бригады, который, выйдя в тыл противника, заставил его отступить в направлении города Судака [3, с. 143].

Бои на рубеже Цюрихталь — Салы

Расчеты немецкой 3-й батареи по прибытии в населенный пункт Цюрихталь (ныне Золотое Поле Кировского района) поступают в качестве «артиллерийской роты» в распоряжение полковника Фальхабера. У командира полка осталось мало времени, чтобы собрать и упорядочить поредевшие ряды подразделений полка, распределить оружие и боеприпасы, составить списки потерь. 13 апреля, еще до рассвета, полковник Шмидт, пробившийся в Цюрихталь с 120-ю рядовыми пехотинцами и пятью пулеметами, отходит в направлении населенного пункта Салы (ныне Грушевка). Остатки немецких отдельных подразделений усиленной «артиллерийской ротой» 2-го батальона 198-го артполка на высотах к югу от населенного пункта Цюрихталь сдерживали заградительным артиллерийским огнем наступающие советские части.

Но на длительное сопротивление советским частям с севера и востока сил не хватает. Поредевший батальон, чтобы не быть полностью уничтоженным ответным огнем, вынужден был отойти с высот на юг, к горам по дороге на Салы (ныне Грушевка), где уже подвижные советские танковые отряды со стороны населенных пунктов Старого Крыма и Карасубазара (ныне Белогорск) обстреливают скопление колон у начала горной дороги.

В деревне Салы (ныне Грушевка) царила неразбериха от наплыва солдат и транспортных средств: румыны перемешались с немцами, лошади — с моторизированным транспортом. Находящиеся под обстрелом советских танков немецкие и румынские подразделения пытаются пройти по узкой дороге через горы к морю. Судьба 198-го артиллерийского полка подходит к своему горькому концу. Оставшиеся с неимоверным трудом спасенные орудия оказалось невозможно переправить морским путем в Севастополь, горные дороги также непригодны для шестерки лошадей в упряжке, так что с тяжелым сердцем артиллеристы взрывают последние шесть 150-мм тяжелых полевых гаубиц 5.ГН18 и двенадцать 105-мм легких le.RH.18 неподалеку от Судака. Повозки выводят из строя, а лошадей пристреливают. Со слезами на глазах переживают эту экзекуцию ездовые, ведь по большей части это лошади, которые трудились в дивизии с момента ее образования. После уничтожения орудий и повозок дивизионы разделились на «артиллерийские роты», грузятся на грузовики и моторизированными колоннами по горным дорогам отправляются в город Судак [14, с. 289].

Уже под вечер 13 апреля 1944 г., под натиском танковых штурмовых отрядов и советской пехоты, временный оборонительный рубеж севернее деревни Салы вынужден был свернуть боевые действия. Командование 98-й пехотной дивизии дает указания 282-му и 290-му полкам, а также остаткам рот легкой артиллерии следовать по горным дорогам в Судак. После отхода немецко-румынских подразделений из Салы путь на город Карасубазар частям Отдельной Приморской армии был открыт.

Учитывая характер местности, по которой предстояло с 13 апреля продолжать преследование подразделений 5-го немецкого корпуса, советское командование приняло решение основную массу подвижных частей направить в обход горной части Крыма по шоссе Феодосия — Карасубазар — Симферополь для быстрого соединения с войсками 4-го Украинского фронта и совместного преследования противника.

Другую часть подвижных отрядов направить по путям, параллельным направлению отхода частей противника вдоль южного побережья Крыма на Судак — Алушту — Ялту. Партизанские отряды вынуждали отступающие немецкие части с боем прорываться через отдельные населенные пункты или участки дорог.

Совершив тридцатикилометровый марш в район г. Карасубазар, подвижные отряды Отдельной Приморской армии во взаимодействии с подошедшими к 16.00 с северо-востока частями 51-й армии 4-го Украинского фронта и 5-й бригады крымских партизан из Северного соединения окружили под Карасубазаром отдельные немецкие части — всего более 5 тысяч человек.

В плен попали ранее успевшие отойти из района Старого Крыма остатки немецких подразделений, 198-го саперного батальона, 282-го и 290-го пехотных полков 98-й пехотной дивизии, а также 170-го и 213-го пехотных полков 73-й пехотной дивизии.

В районе Карасубазара произошло соединение войск Отдельной Приморской армии и 4-го Украинского фронта. После этого они наступали в тесном взаимодействии между собой. Сразу же после овладения населенным пунктом Карасубазар подвижный отряд 3-го горнострелкового корпуса был повернут в южном направлении и направлен по трудно проходимой горной дороге Карасубазар — Ускут (ныне Приветное) для выхода в тыл частям противника, отступающего вдоль Приморского шоссе. Преодолевая отдельные небольшие заграждения, устроенные противником, подвижный отряд, имея в голове батальон 63-й танковой бригады, пройдя по горной дороге 18 км, вышел к завалу в двух километрах южнее населенного пункта Ени-Сала (ныне Красно-селовка). Разобрать сделанный противником завал на дороге для прохода по ней танков и мотопехоты не было никакой возможности. После доклада командующему войсками армии подвижный отряд 3-го горнострелкового корпуса (кроме роты легких танков) и большая часть артиллерии были возвращены в Карасубазар. Согласно принятому крмандар-мом решению в направление населенного пункта Ускут, должна была продолжать действовать 128-я гвардейская горно-стрелковая дивизия, имея в голове колоны передовой отряд дивизии (один горно-стрелковый полк, рота легких танков Т-70 63-й бригады и рота саперов — все из входивших ранее в состав подвижного отряда 3-го корпуса).

Преследование отступающих частей «группы Кригера» вдоль Черноморского побережья было возложено на части 16-го стрелкового корпуса, протекало в трудных условиях. Пройдя рубеж Феодосии, подвижные части корпуса вступили в пересеченную горную местность. Наличие в полосе преследования корпуса всего одной шоссейной дороги при полном отсутствии других, даже горных дорог, идущих в западном направлении, позволило противнику широко применять инженерные заграждения, особенно завалы. Преодоление таких завалов при ограниченном количестве в составе корпусного подвижного отряда саперов (одна рота саперов в количестве всего 37 человек) крайне замедляло преследование противника. Для уничтожения отряда противника, оборонявшегося на перевале Синор, в обход, верхом на трофейных лошадях по горным тропам в тыл противнику была послана группа до 80 человек, которая полностью уничтожила роту противника, засевшую на перевале. Путь на город Судак с восточной стороны был открыт [3, с. 145—149].

Отход по горным дорогам в Судак

К вечеру 13 апреля отступающие вдоль южного побережья Крыма главные силы 98-й и 73-й немецких пехотных дивизий входят в город Судак. Даже самым строгим командирам не удается навести порядок при движении колон. Неорганизованные группы солдат устраивают столпотворение: толкаются, останавливаются, напирают — все рвутся вперед. А дальше их движение застопорилось. Многочасовое ожидание вносит сумятицу и нервозность. Прибывает всего несколько грузовиков для перевозки личного состава.

Ранним утром этого дня 54 штурмовика и 6 бомбардировщиков ВВС Черноморского флота под прикрытием 42 истребителей совершили налет на Судак, потопив 3 больших десантных баржи с солдатами и офицерами, и 5 барж повредив. После этого противник уже не рискнул эвакуировать войска в Севастополь морем [4]. Группа полковника Шмидта (на следующий день во время налета штурмовой авиации он будет ранен и эвакуирован) с боевой группой Меца численностью 40 человек обеспечивают фланговое прикрытие севернее Ускута (ныне Приветное). Группа задерживается до 11 часов следующего дня, а затем отходит арьергардом [14, с. 290].

К вечеру 13 апреля советские части 16-го стрелкового корпуса подошли к Судаку и попытались взять его с ходу. Начался бой. Выставленный немецкий арьергард северо-западнее Судака снимается уже в 22 часа 30 минут. Отступающие боеспособные колоны немецкой пехоты и легкой артиллерии направляются в сторону города Алушты под фланговым огнем советских танков со стороны гор. После ожесточенного ночного боя в Судакской бухте, где осуществлялась погрузка немецко-румынских подразделений на самоходные баржи германского флота типа «Зибель» (Siebel), город Судак был полностью освобожден. Авиация 4-й воздушной армии и Черноморского флота еще накануне нанесла сильный удар по оборонительным сооружениям вокруг города и по району порта. В результате ночного боя в плен было взято свыше тысячи солдат и офицеров, принадлежащих к немецким и румынским подразделениям, входившим в состав группы «Кригер» и 2-й румынской горно-стрелковой дивизии.

По поводу успешно проведенной атаки советской авиации на Судак пленный румынский лейтенант рассказывал: «Наша рота 13 апреля прибыла в Судак, там скопилось много немцев и румын. Немцы грузились в баржи. Как только три баржи, переполненные солдатами, отчалили от берега, налетели русские штурмовики, и на наших глазах все три баржи пошли ко дну... На причалах поднялась невообразимая суматоха. Приказы офицеров не выполнялись. Между немцами и румынами произошли кровавые стычки» [3, с. 150].

Бои под Алуштой

Отступающим отдельным подразделениям 5-го немецкого корпуса, которым удалось выйти из Судака, предстоял марш по горной дороге в Алушту. По обочинам дороги, по которой двигались колонны, валялись горящие машины и повозки, мертвые и раненые лошади. Неисправные транспортные средства немцы сбрасывают по склону, к морю.

По дороге к отступающим колонам присоединяется еще небольшое отделение 198-го батальона связи, вышедшее из Карасубазара. В Алуште собирается полк без артиллерии. С усиленной охраной на севере войска проводят первую спокойную ночь в Алуште с 14 на 15 апреля.

В полдень немецкие колонны, собранных из разных частей, начинают движение дальше, на Ялту. Почти весь автомобильный и гужевой фонд начальника службы снабжения 98-й дивизии уничтожен. Легкая артиллерия (Leichte Artillerie), не распределенная на артиллерийские роты, пока остается на месте. Ее вывезут чуть позже вместе с частями 198-го батальона связи и остатками обоза на нескольких военно-морских паромах в Балаклаву. Переполненные до краев суда уже на выходе были обстреляны советскими танками, но внезапно опустившийся морской туман защитил морские паромы, как и движущиеся по суше колонны, от дальнейших нападений с суши и с воздуха. Лишь благодаря туману они без излишней гонки подходят к Балаклаве, где 15 апреля беспрепятственно высаживаются [14, с. 291]. Для освобождения Алушты с севера была возложена задача на подвижный отряд 11-го гвардейского корпуса, в состав которого к 14 апреля входили 2 батальона 15-гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии, роты легких танков Т-60 85-го танкового полка и роты саперов. Вместе с подвижным отрядом 11-го корпуса в этом направлении действовал и передовой отряд 26-й мотострелковой бригады 19-го танкового корпуса, который после взятия Симферополя по приказанию командующего войсками 4-го Украинского фронта был направлен на шоссе на Алушту. Перевалы через отроги Главной гряды Крымских гор, по которым проходило шоссе, оборонял отряд румын в составе двух горно-стрелковых батальонов 1 -й и 2-й горно-стрелковых дивизий и одного артиллерийского дивизиона. Этот отряд имел задачу прикрывать Алушту от ударов советских войск с севера до полуночи

16 апреля и обеспечить тем самым отход на Ялту группы немецких войск, отступавших вдоль приморского шоссе. После этого румынский арьергардный отряд должен был погрузиться в районе Алушты на баржи и отойти на Балаклаву. В ночь на 15 апреля подвижный отряд 11 -го корпуса вступил в бой с отрядом румын, прикрывавшим перевалы на шоссе. Бой продолжался весь день. После того как подразделения 15-го стрелкового полка начали обход по горным тропам с востока и запада, румыны под угрозой окружения начали отход на Алушту, преследуемые танками с десантом пехоты из состава подвижного отряда 11 -го гвардейского корпуса и подошедшим к этому времени из Симферополя передовым отрядом 26-й мотострелковой бригады. По отходившему отряду румын был нанесен бомбовый удар эскадрильей штурмовиков одной из частей 4-й воздушной армии.

В 13 часов 15 апреля город Алушта был занят подвижными частями

16- го корпуса с востока и подвижным отрядом 11-го гвардейского корпуса с севера. Румынский заслон попытался оказать упорное сопротивление передовым частям 16-го корпуса (в оперативное подчинение которого с 14 апреля входила 128-я гвардейская стрелковая дивизия, выдвинувшаяся из поселка Ускут на восточной окраине Алушты).

28-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион быстро выдвинул на прямую наводку орудия и открыл огонь по противнику. Подвижные отряды 16-го корпуса воспользовались замешательством противника, ворвались в город. В Алуште попали в плен около тысячи солдат и офицеров противника [3, с. 152—155].

Отступающие колоны немецких раздробленных дивизий спешат вступить в Ялту. Здесь колоны ненадолго задерживаются: на брошенных тыловых складах обнаруживается изобилие продовольствия. Дальше движение возобновляется в направлении населенного пункта Алупки. Транспортные и гужевые колоны, двигаясь по шоссе, подвергаются нападением партизан, вынуждая делать остановки и отстреливаться.

Последние остатки корпуса после изнурительного хаотического отступления втянулись в пределы границ южнее и восточнее Севастополя, понеся сокрушительные потери в личном составе, лошадях, транспортных средствах, оружии и снаряжении, кроме прочего утратив всю тяжелую артиллерию.

16 апреля войска Отдельной Приморской армии передовыми частями продолжали преследование противника по горным дорогам Крыма. Сопротивление противника по мере приближения к Севастопольскому укрепрайону все более и более усилилось. Командование

17- й армии, осуществляя свой план, целью которого являлось спасение от разгрома максимального количества немецких частей за счет использования для прикрытия их отступления войск союзников, ввело в бой части 1-й и 2-й горно-стрелковой дивизии румын. Из частей этих румынских дивизий были созданы три отдельные группы прикрытия, которые имели задачу, последовательно занимая выгодные рубежи обороны, прикрывать отход немецких частей вдоль южного побережья Крыма. Немецкие дивизии, хотя и потрепанные и потерявшие почти всю технику, все же в значительной степени сохранили свою боеспособность.

16 апреля в 11.00 последние арьергардные отряды 5-го корпуса вошли в Севастопольский укрепленный район. Около 10 тысяч солдат и офицеров корпуса, ранее погруженные на военно-морские корабли в портах южного берега Крыма, уже прибыли в Балаклаву. Теперь все надеялись на быструю эвакуацию из Крыма, но их ожидало разочарование.

5-й корпус направили в отведенный ему сектор Севастопольского укрепрайона. ’

После пополнения 98-й и 73-й пехотных дивизий за счет уцелевших от разгрома тыловых частей 17-й армии эти две дивизии, по замыслу немецкого командования, должны были явиться основной силой, на которую возлагалось удержание последних оборонительных рубежей в Севастополе [14, с. 293].

Выводы

Блокированная с суши немецко-румынская группировка, располагая достаточными силами и средствами и опираясь на укрепленные оборонительные рубежи, рассчитывала не только удержаться в Крыму, но и использовать Крым как плацдарм для угрозы южному крылу и тылу наступающих на запад советских войск [1, с. 163]. Части Отдельной Приморской армии с начала 1944 г. вели боевые действия в восточной части Керченского полуострова. Командованию 17-й армии пришлось постоянно держать в районе Керчи боевые части, снабжать и пополнять их, тем самым распыляя основные силы армии, ведя боевые действия, по сути, на два фронта, не имея возможности накопить дополнительные резервы в случае прорыва обороны в северной или восточной части Крыма. Общее количество войск на Керченском полуострове составляло до 30 % от всей немецко-румынской группировки в Крыму, а также большое количество боевой техники. Так, из 3400 орудий и минометов всей группировки на керченских оборонительных позициях было сосредоточено около 1200 орудий и минометов разного калибра. Их разнообразное обеспечение осуществлялось постоянно и активно, особенно в отношении пополнения боезапаса.

Части и соединения вермахта и румынской армии содержались по соответствующим штатным расписаниям, имели разнообразное вооружение и боевую технику, в т.ч. тяжелую. В частности, артиллерию как основу огневой мощи вермахта, с хорошо подготовленным и обученным личным составом.

Различное обеспечение формирований производилось по установившемуся порядку, с учетом снабжения всей группировки в Крыму извне, с помощью авиации и флота. Система позиционной обороны и тактика подразделений и частей были типичными для вермахта этого периода войны. Вместе с тем на вооружение поступают новые образцы вооружения, которые хотя и не меняют кардинально принципов борьбы на поле боя, но заставляют находить новые способы применения и защиты (ручные реактивные гранатометы «Офенрор», «Пан-цершрек», 88-мм противотанковые пушки Рак-43/41).

Стремясь удержать за собой на длительный срок Крым, германское командование в начале 1944 г., надеясь на мощь своих оборонительных укреплений, недооценило силы советских объединений, действующих с плацдармов в северной и восточной части Крымского полуострова. Уже в первый день наступления 8 апреля войскам 4-го Украинского фронта удалось взломать оборону, а на следующий день наступать на Джанкой и Воинку. Этот удар отрезал главные силы обороняющихся частей 49-го корпуса, находящиеся в северном и в центральном Крыму, от керченской группировки. Путь на Севастополь через Симферополь для частей 5-го немецкого армейского корпуса был перекрыт.

После этого в целом немецкую 17-ю армию и 5-й корпус, в частности, мог спасти только ускоренный отход в Севастополь. Однако немецкое командование переоценило свои возможности, надеясь на затяжной характер боевых действий по удержанию оборонительных рубежей и не учитывая перемены в тактико-оперативных действиях советских войск. В соответствие с планом «Адлер» германское командование планировало при отступлении создать между своими и советскими войсками определенную дистанцию, которая позволила бы произвести организованный отвод своих подразделений и занять новые оборонительные позиции. Упреждающее наступление Отдельной Приморской армии полностью нарушило планы отхода арьергардных и частично главных сил 5-го корпуса.

Руководство штаба 17-й армии отдало приказ на отход столь неожиданно (рассчитывая на неприступность своей обороны), что командование 5-го корпуса не успело четко довести до каждого офицера и рядового план отхода и выполняла его неорганизованно и частично в панике. В результате в первый же момент наступления были частично уничтожены и пленены 85-й пехотный запасной батальон, 282-й пехотный полк и 50 % 290-го пехотного полка.

Темп и маневренность наступающих советских подразделений не позволили закрепиться на промежуточных и оборонительных рубежах укреплений немецким арьергардным подразделениям. По мере отхода немецкого корпуса не удалось сохранить целостность всей обороны (фронта), где образовались разрывы в десятки километров, и снизить темпы наступления советских войск, которые перерезали пути отхода, занимали выгодные рубежи, захватывали плацдармы и удерживали их до подхода главных сил.

Подвижным отрядам Отдельной Приморской армии приходилось проходить с боями по 40—50 км в сутки. Немецко-румынские подразделения, отходя под ударами наступающих частей и не имея оперативных резервов, вынуждены были бросать в бой отдельные полки или поспешно сколачивать из разбитых подразделений отряды прикрытия.

Отступающие части немецкого корпуса, которым удалось уйти от преследования, стремились задержаться на оборонительных рубежах (Турецкий вал, Ак-Монайский перешеек), используя ранее подготовленные позиции для обороны, которые затрудняли действия не только советской пехоты, но и танков. Отвод основных сил корпуса производился по установленной схеме, в основном в темное время суток, ночью.

В преодолении оборонительных рубежей на Керченском полуострове, на которых главные силы 5-го немецкого армейского корпуса попытались задержать наступление Отдельной Приморской армии, основную роль сыграли бронетанковые части. Решительными действиями танковых подразделений и самоходных установок, поддержанными мотопехотой и артиллерией, были преодолены все четыре рубежа немецко-румынской обороны на Керченском полуострове.

Начатое наступление, почти одновременно с двух разобщенных направлений, заставило немецкий 5-й корпус отступать не так, как предусматривал план «Адлер» (по дороге Феодосия — Симферополь), а учитывая изменившуюся обстановку (войска 4-го Украинского фронта отрезали пути отхода на Севастополь через Симферополь) — главными силами через Карагоз — Салы — Судак.

В результате преследования керченская группировка, отступая с боями, несла большие потери в личном составе и потеряла почти всю артиллерию при движении по горным дорогам, вдоль моря и южных гряд Крымских гор, двигаясь в направлении Севастополя [22].

При отступлении в горной местности немецко-румынские подразделения, как правило, создавали заслоны на господствующих высотах и других важных участках, устраивая заторы и заграждения, минируя дороги. Воздушное прикрытие 5-го корпуса силами люфтваффе в процессе отступления достигнуто не было, ввиду полного превосходства в воздухе советской авиации.

Однако и советским войскам не удалось в предгорье обойти и уничтожить главные силы германской группировки на первом этапе, что позволило войскам немецко-румынской армии избежать полного разгрома. Советские части фактически одновременно с остатками подразделений 17-й армии подошли к Севастополю.

Немецко-румынские подразделения за 6—7 суток на Керченском полуострове потеряли 12 тысяч убитыми и ранеными, 15 500 пленными. Потери Отдельной Приморской армии за это время составили 2285 человек убитыми и ранеными [30, с. 125].

17-я армия, имея численностью на 09.04.1944 г. 199 700 человек, сократилась к 18 апреля до 124 233 человек [4]. Румынские соединения, по существу, распались и были большей частью эвакуированы по причине небоеспособности, а немецкие дивизии из-за больших потерь превратились практически в усиленные полки. Некомплект личного состава насчитывал: в 50 пд — 22 %, в 73 пд — 79 %, в 98 пд — 43 %, в 111 пд — 67 %, в 336 пд — 23 %. Решающим было то, что они в основном потеряли боевые войска — пехоту [22].

В результате отступления сухопутных частей 17-й армии были потеряны порты Феодосия, Ялта, Евпатория, Ак-Мечеть. Немецкое командование армии вело эвакуацию тыловых частей, формирований коллаборационистов, военнопленных и гражданских служащих уже с 12 апреля, сумев к 20 апреля эвакуировать 67 000 человек, или более чем 7000 в день [4].

Порт Севастополь с начала блокады постоянно находился под артиллерийским обстрелом, поэтому погрузка и разгрузка немецких транспортов производилась во внешних бухтах. Остатки пяти немецких дивизий и румынские батальоны заняли бывшую линию обороны советских войск врем!у осады Севастополя в 1941—1942 гг. и усиленную зимой 1943—1944 гг. полевыми укреплениями. Таким образом, 18 апреля преследование 5-го немецкого корпуса в полосе наступления Отдельной Приморской армии закончилось.

Прорвать немецкие укрепленные позиции с ходу не удалось. В этот период советские войска в районе Севастополя не имели превосходства над противником ни в людях, ни в вооружении, так как их боевые порядки сильно растянулись. Артиллерия, авиация и танки из-за отставания тылов имели очень мало горючего и боеприпасов. Огневые точки врага коротким артналетом подавить не удалось, и бои за Севастополь приняли затяжной характер.

Для частей 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии (18 апреля 1944 г. она включена в состав 4-го Украинского фронта и переименована в Приморскую) наступила пауза, которую командование использовало для подготовки прорыва вражеской обороны под Севастополем.

* Генерал-полковник Фердинанд Шернер (Generaloberst Ferdinand Schemer) принял командование немецкой 17-й армией (02.03.1944 - 31.03.1944 г). Начальник штаба немецкой 17-й армии в Крыму — генерал-майор Вольф Дитрих фон Хуландер (Generalmajor Wolf Dietrich von Hulander) (15.11.1943—09.06.1944 г.) [23].

** Командующие Отдельной Приморской армией: генерал армии Петров И.Е. (20 ноября 1943 г. — 10 февраля 1944 г.); генерал армии А.И. Еременко (10 февраля — 15 апреля 1944 г.); генерал-лейтенант К.С. Мельник (с 15апреля 1944 г. — до конца войны); член Военного совета генерал-майор П.М. Соломко (декабрь 1943 г. - до конца войны); начальник штаба армии генерал-майор С.И. Любарский.

В апреле 1944 г. в состав армии входили: 11-й гвардейский стрелковый корпус — командир генерал-лейтенант С.Е. Рождественский; 3-й горно-стрелковый корпус — командир генерал-майор А. А. Лучи некий; 16-й стрелковый корпус — командир генерал-майор К.И. Провалов и 20-й стрелковый корпус — командир генерал-майор Н.А. Шварев.

Командующему Отдельной Приморской армии в оперативном отношении подчинялась 4-я воздушная армия — командующий генерал-полковник авиации К.А. Вершинин, Азовская военная флотилия — командующий контр-адмирал С.Г. Горшков, а также Черноморский флот — командующий адмирал Ф.С. Октябрьский. Армия подчинялась непосредственно Ставке ВГК [1, с. 139].

*** 4-й Украинский фронт — оперативно-стратегическое объединение советских войск в Великой Отечественной войне. Образован на югозападном направлении 20 октября 1943 г. на основании приказа Ставки ВГК от 16 октября 1943 г. путем переименования Южного фронта. Включал 2-ю и 3-ю гвардейские, 5-ю ударную, 28-ю, 44-ю, 51-ю армии и 8-ю воздушную армии. В последующем в него входили Приморская и 4-я воздушная армии. В феврале 1944 г. соединения фронта во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом ликвидировали никопольский плацдарм противника на Днепре. В апреле — мае 1944 г. войска фронта во взаимодействии с отдельной Приморской армией, Черноморским флотом и Азовской военной флотилией освободили Крым. Командующий войсками 4-го Украинского фронта — генерал армии Толбухин Федор Иванович (октябрь 1943-май 1944г.), член Военного совета генерал-лейтенант Субботин Н.Е. (январь—май 1944г.), начальник штаба генерал-лейтенант Бирюзов С.С. (октябрь 1943 — май 1944 г.).

**** Группа армий — оперативно-стратегическое объединение сухопутных сил (вермахта). Группа армий «А» сформирована в июле 1942 г. из части войск группы армий «А». Действовала на южном крыле советско-германского фронта. В группу армий «А» входили 17-я немецкая и 3-я румынская армии. Командовали группой с ноября 1942 г. до конца марта 1944 г. генерал-фельдмаршал Э. фон Клейст (generalfeldmarshal Е. von Kleist), а с 31 марта 1944 г. — генерал-полковник Ф. Шернер (Generaloberst F. Schemer). В начале апреля 1944 г. переименована в группу армий «Южная Украина» (Heeresgruppe Südukraine) [4].

***** Дневной солдатский рацион (Portionsatz) представлял собой количество продовольствия, потребляемого одним бойцом в день. Существовало четыре основных вида воинских рационов. Паек № 1 (Verpflegungssatz!) выдавался личному составу подразделений, идущих в бой, и войскам несшим службу в северных широтах. Паек № 2 выдавался оккупационным войскам и частям связи. Паек № 3 предназначался для гарнизонных войск в Германии. Паек № 4 получали административные работники и медицинские служащие.

Основными компонентами рациона являлись: 1) хлеб; 2) мясо, соевые бобы, сыр, рыба, яйца; 3) овощи; 4) пудинги или молоко; 5 соль, горчица, уксус и другие приправы; 6) специи — перец, корица, гвоздика; 7) масло, сало, жиры, паштеты; 8) кофе и чай; 9) сахар; 10) спиртное; 11) табак [10, с. 275].

****** Основные марки и типы бронетехники частей ОПА

Легкие танки Т-70. Боевая масса — 9,2 т, экипаж — 2 чел., вооружение — одна 45-мм пушка, один пулемет калибра 7,62 мм, боекомплект — 70 выстрелов, 945 патронов, бронирование, лоб, корма — 3545 мм, запас хода — 250 км.

Средние танки Т-34—85. Боевая масса — 32 т, экипаж — 5 чел., вооружение — одна пушка калибра 85-мм, два пулемета калибра

7.62 мм, бронирование, лоб, борт — 45 мм, боекомплект — 55 выстрелов, 1953 патрона, запас хода — 300 км.

Тяжелые танки КВ—/С. Боевая масса — 42,5 т, экипаж — 5 чел., вооружение — одна пушка калибра 76,2 мм, четыре пулемета калибра

7.62 мм, боекомплект — 114 выстрелов, 3087 патронов, бронирование — лоб, борт 75 мм, запас хода — 200 км [24, с. 242, 267, 284].

Самоходно- артиллерийские установки:

СУ-76И — средняя САУ. Боевая масса — 22,5 т, экипаж — 4 чел., вооружение — одна пушка калибра 76,2 мм, боекомплект — 95 выстрелов, бронирование — 50 мм, запас хода—180 км.

СУ-85 — средняя САУ. Боевая масса — 29,6 т, экипаж — 4 чел., орудие калибра 85-мм, боекомплект — 48 выстрелов, бронирование 45/50 мм, запас хода — 350 км.

СУ-122 — средняя САУ. Боевая масса — 31,4 т, экипаж — 5 чел., орудие калибра 122 мм, боекомплект — 40 выстрелов, бронирование — 50-мм, запас хода 600 км.

Су-152 — тяжелая САУ. Боевая масса — 45,5 т, экипаж — 5чел., орудие калибра 152 мм, боекомплект — 20 выстрелов, бронирование — лоб корпуса 60/70 мм, запас хода — 330 км [25, с. 47].

Танки иностранного производства (входившие в состав отдельного 244-го, 257-го танкового полка).

Легкие танки МК-3 «Валентайн» (Valentine) (Великобритания). Боевая масса — 16,25 т, экипаж — 4 чел., вооружение — одна пушка калибра 57-мм и 1 пулемет калибра 7,92 мм, боекомплект — 79 выстрелов и 3150 патронов, бронирование: лоб — 65 мм, запас хода — 144 км [24, с. 43].

Средние танки МЗс (США). Боевая масса — 28 т, экипаж —

6—7 чел., вооружение — 2 пушки: одна пушка калибра 5-мм и пушка калибра 37 мм, три пулемета калибра 7,62 мм, боекомплект — 50 выстрелов калибра 75 мм и 178 выстрелов калибра 37 мм, 9000 патронов, бронирование — лоб, корпус 38—50 мм, запас хода — 230 км [24, с. 338].

1. Еременко А.И. Годы возмездия 1943—1945 г. М.: Наука, 1968. 587 с.

2. Кузнецов А.Я. Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция. М.: Вече, 2011.464 с.

3. Мощанский И.Б. Трудности освобождения. М.: Вече, 2009. 240 с.

4. Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение Крыма (ноябрь 1943 г. — май 1944 г.). Документы свидетельствуют. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //royallib.ru/book/litvin_georgiy/ osvobogdenie krima dokumenti_svidetelstvuvut.html

5. Широкорад А.Б. Черноморский флот в трех войнах и трех революциях. М.: ACT, Хранитель, 2007. 570 с.

6. Romanian Armed Forces in the Second World War. Last stand in Crimea — 1944. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //www. worldwar2.ro/generali/? section=775

7. На Керченском плацдарме. Военно-исторические чтения. Выпуск No 2. Керчь, КГИКЗ, 2004. 256 с.

8. Штурмовая авиация. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/ge/pil/lambert a/lambert.dat

9. Дегтев Д, Зубков Д. Воздушные извозчики вермахта. Транспортная авиация люфтваффе 1939—1945 гг. М.: Центрполиграф, 2013. 276 с.

10. Молот войны. Полная энциклопедия немецкой армии 1933— 1945 гг. /перевод с англ. А.В. Жабцева. Минск: Харвест, 2010.400 с.

11 Рудь Я.И. Неукротимые. М.: Воениздат, 1980. 102 с.

12. Дробязко С., Савченков И. Вторая мировая война 1939—1945. Пехота вермахта. М.: ACT, 2004. 46 с.

13. Харук А.И. Артиллерия вермахта /А. Харук. — М.: Эксмо, 2010.-352с.

14. Гарайс М. 98-я пехотная дивизия. 1939—1945 / Перевод с нем. М.: Центрполиграф, 2013. 351 с.

15. Структура пехотной дивизии вермахта. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //www.lexikon-der-wehrmacht.de/ Gliederungen/Infanteriedivisionen/98ID.htm и http: //www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Infanteriedivisionen/73ID.htm

16. Структура румынских кавалерийской дивизии и пехотной дивизии. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //cs-biblio.narod. ru/stal/stalingrad-6.htm

17. Курылев О.П. Вооруженные силы Германии 1933—1945 гг. Полный атлас. М.: Астрель, ACT, 2007. 532 с.

18. Иванов А. Артиллерия Германии во Оторой мировой войне. СПб.: Издательский дом «НЕВА», 2010. 63 с.

19. Лобанов А. В. Войсковая артиллерия вермахта // Военноисторический журнал. 2005. № 11. С. 80.

20. Барятинский М. Штурмовые орудия // Приложение к журналу Моделист-конструктор. 2001. № 6 (39). 32 с.

21. Коротков КС. Колтунов ГА. Освобождение Крыма. М.: Военное издательство, 1959. 100 с.

22. Хилгрубер А. Эвакуация из Крыма в 1944 году. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //www.drittereich.info/modules.php? па me=Forums&file=viewtopic&t=592

23. 17-я армия.[Электронный ресурс] — Режим доступа: http: // www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Armeen/17Armee-R.htm

24. Барятинский М.Б. Танки Второй мировой. М.: Коллекция, Яуза, Эксмо, 2009. 480 с.

25. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтое КГ. Советские средние артиллерийские установки 1941—1945 гг. М.: Издательский центр «Экспринт», 2005. 48 с.

26. Мюллер-Гиллебрант Б. Сухопутная армия Германии 1933— 1945 г. М.: Изографус; Эксмо, 2002. 800 с.

27. Еременко А.К Годы возмездия. 1943—1945. 2-е изд. М.: Финансы и статистика, 1985. 424 с.

28. Грылев А.Н. Днепр — Карпаты — Крым. М.: Наука, 1970. 300 с.

29. Romanian Armed Fo^rces in the Second World War. Infantry divisions. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http: //www. worldwar2.ro/generali/? section=32

30. Бритченко КП. Лейбин Е.А. Отдельная Приморская армия в боях за Крым 1943—1944. Симферополь, Таврия, 2005.—196 с.

31. Феськов В.К., Калашников К.А.,Голиков В.К. Красная армия в победах и поражениях 1941—1945 гг. Томск, 2003. 614 с.

32. Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне III Рейха.. М.: Эксмо; Яуза, 2004. 574 с.