Крысы

Глава 17

Харрис мчался по улицам, не соблюдая никаких правил уличного движения. Он знал, что навстречу ему никто не попадется. Один раз его остановил военный патруль, и Харрису пришлось потратить несколько драгоценных минут на объяснения. Офицер высказал сожаление, что не может сопроводить его, пожелал учителю удачи и пропустил.

Когда Харрис ехал по Сити, и над ним с обеих сторон нависли пустые здания офисов, ощущение абсолютного одиночества стало почти невыносимым. Ему захотелось повернуть назад, вновь очутиться среди людей, в безопасности, но Харрис заставил себя ехать дальше. Он обязан догнать Фоскинса и не пустить его в дом.

В Алдгейте он увидел крыс. Крысы бежали по обочине дороги. Широкий черный поток щетинистых тел. В поток вливались все новые и новые крысы, выбегающие из зданий. Они толкались, заскакивали друг другу на спины, спеша на неслышимый человеку сигнал.

Внезапно Харрис услышал звон разбитого стекла. Большая витрина ресторана “Дж. Лионс” не выдержала напора грызунов, и крысы потоком устремились в проем. Все они бежали в одном направлении. Харрис догадался, что они направляются в парк около Тауэра, где расположен один из передатчиков. Он поехал дальше.

Количество крыс постепенно увеличивалось, но, к счастью, они не обращали внимания на мчавшуюся машину. Харрис свернул на Коммершиэл-роуд и с визгом затормозил. Перед ним колыхался огромный черный живой ковер — широкое шоссе было запружено крысами.

Сердце Харриса замерло. В ширину сплошная масса была около пятидесяти ярдов. А из боковой улицы продолжали выбегать новые твари. Может, повернуть назад и поискать другую дорогу? Или остальные дороги тоже забиты? Сколько уйдет времени на поиски другой дороги? Может, рискнуть и проехать прямо через них? А что, если машина заглохнет и он окажется в середине этого потока? Если они нападут, едва ли защитный костюм выдержит. Разум подсказывал развернуться и возвратиться под защиту военных, но, оглянувшись, Харрис увидел реки крыс, вытекающие из улиц и подъездив домов. Так расплавленная лава вытекает из вулкана, создавая вокруг препятствий потоки и вновь соединяясь в главное русло. Харрис понял, что дороги назад нет.

Что-то с глухим стуком упало на капот. Харрис быстро взглянул вперед. Через лобовое стекло на него смотрела гигантская крыса. Ее злобная морда находилась в каких-то двух футах от его лица. Единственной защитой было тонкое стекло.

Харрис словно очнулся от сна. Он включил первую передачу и медленно поехал вперед. Потом мягко нажал на газ, чтобы набрать скорость. Крыса заскользила по капоту, пытаясь за что-нибудь зацепиться когтями, но гладкая поверхность не позволяла ей этого сделать, и она сползла на дорогу.

Харрис нажал на педаль газа сильнее, убеждая себя, что это то же самое, что ехать по залитой водой дороге. Главное — ехать медленно и на постоянной скорости. Машина доехала до края потока и врезалась в гущу движущихся тел. Ее начало трясти, когда под колеса стали попадать крысы. От хруста костей и мокрых шлепков Харриса замутило. Усилием воли он заставил себя не сводить глаз с дороги и не снимать ногу с газа. Крысы не обращали внимания на машину и даже не пытались увернуться от несущих им смерть колес. Несколько крыс запрыгнули на капот и крышу, одна бросилась в боковое окно, но стекло выдержало. Дважды колеса забуксовали в крови, и Харрису с трудом удалось вырулить, чтобы машину не занесло. Он молился только о том, чтобы не заглох мотор.

Над головой раздался глухой удар. С крыши на лобовое стекло свесилась крысиная морда. Крыса быстро поводила носом из стороны в сторону, зубы ее коснулись стекла.

Харрис в ужасе отшатнулся, едва не убрав ногу с газа. Правда, он тут же машинально сжал руль крепче и надавил на педаль. Из-за рывка тварь свалилась на капот и повернулась к человеку.

Она показалась Харрису даже больше обычной гигантской крысы. Харрис удивился, что на нее не действуют ультразвуковые волны. Он быстро взял себя в руки и поехал дальше, стараясь не обращать внимание на чудовище, пялившееся злобно на него через стекло. Пронзительный визг крыс, попадающих под колеса, только усиливал омерзение и ненависть Харриса к этим тварям и укреплял его решимость.

Внезапно крыса на капоте оскалила зубы и бросилась на лобовое стекло. Стекло выдержало, но Харрис знал: так долго продолжаться не может. К счастью, он уже почти пересек черную реку. Теперь можно было постепенно набирать скорость. Крыса на капоте вновь яростно бросилась на стекло, оставив на нем большую царапину. Наконец машина вырвалась из потока, и Харрис немедленно включил вторую, а потом и третью скорость. Надо было как можно быстрее сбросить чудовище — пока не разбилось стекло. Харрис начал резко кидать машину из стороны в сторону, пытаясь избавиться от опасного пассажира.

Но он опоздал. Крыса опять отчаянно бросилась на стекло, словно понимая, что это ее последний шанс. Перед глазами Харриса хлопнуло белое облако мириадов крошечных осколков.

Теперь Харрис смотрел прямо в морду твари. Крыса головой пробилась в кабину и теперь дергалась из стороны в сторону, пытаясь расширить дыру. Перед Харрисом щелкали окровавленные зубы, пылали яростные злобные глаза. Они были особенно страшны, потому что стеклом кожу на шее крысы оттянуло назад, и они буквально вылезли из орбит. Харрис понимал, что через несколько секунд стекло не выдержит и крыса вцепится в его незащищенное лицо. Он нажал на тормоза, страшась того, что необходимо было сделать. Машина с визгом остановилась. Харрис натянул толстые перчатки от защитного костюма и открыл дверцу. Он выскочил из машины, подбежал к капоту, схватил отвратительное существо и потянул. Холодный утренний воздух напомнил, что его голова и лицо не защищены, а страх придал силы. В конце концов, он вытащил крысу из дыры. Крыса дергалась, в шею ее вонзались осколки.

Харрис поднял крысу над головой и перебросил через капот. Он не ожидал, что эта тварь такая тяжелая, поэтому бросок получился слабым. Крыса ударилась о край капота, отлетела, ударилась о землю, но тут же вскочила и бросилась под машину. Харрис никак не ожидал, что она нападет из-под машины.

Он запрыгнул в машину и уже начал закрывать дверь, как вдруг его ногу пронзила дикая боль. Крыса вцепилась в ногу чуть выше лодыжки. Прочный материал костюма спас его от укуса. Харрис попытался стряхнуть жирную тварь, но та все сильнее и безжалостнее сжимала челюсти, пытаясь одновременно влезть в машину.

Харрис ударил ее кулаком. Безуспешно. Потом придвинул ногу к краю двери, обеими руками ухватился за ручку и изо всех сил захлопнул дверцу. Крыса пронзительно взвизгнула, ее хватка ослабла. Голова крысы была прижата дверцей, но тварь продолжала яростно биться. Глаза ее остекленели, из пасти показалась пена. Харрис еще сильнее прищемил крысу дверцей, потом просунул в узкую щель руку и после нескольких попыток все-таки задушил ее.

Едва тварь перестала биться, Харрис чуть-чуть приоткрыл дверцу, вытолкнул дохлое тело на землю и с силой захлопнул дверь. Несколько секунд он пытался справиться с дрожью. Он даже не почувствовал облегчения, потому что все равно надо было ехать дальше. Звук мотора вернул его к реальности. Харрис специально не выключил мотор и сейчас машинально нажал на газ. Мотор взревел. Харрис чуть отпустил педаль, расширил отверстие в лобовом стекле и включил первую передачу. Сначала он поехал медленно, но, вспомнив, куда и зачем едет, увеличил скорость.

Впереди снова показались гигантские крысы. Сейчас их стало значительно больше, но теперь Харрис без колебаний помчался по ним. В одном месте, где крысы образовали пробку, он даже не уменьшил скорость. “Ну что ж, идея ультразвуковых сигналов сработала, — подумал он. — Звук выманил тварей из нор. Кто знает, может, история о Дудочнике из Хамелина не такая уж и сказка? Может, его дудки были тоже настроены на частотную волну крыс?”

Послышался рев вертолета. Харрис посмотрел в боковое окно. “Сейчас все зависит от ребят наверху, — подумал он. — И от их газа”.

Он свернул с Коммершиэл-роуд и поехал к старому каналу. Крыс вроде бы стало поменьше. А на улице, параллельной каналу, вообще не было ни одной. Впереди Харрис заметил машину и понял, что Фоскинс все-таки обогнал его. Харрис помнил, что дом скрывается за высокой стеной и разросшейся зеленью. Он подъехал поближе и остановился. Фоскинс, наверное, не зная точных ориентиров, бросил машину раньше и отправился искать дом пешком. Несколько секунд Харрис прислушивался. Выходить из машины, в которой было все-таки безопасней, не было ни малейшего желания. Наконец он взял шлем со стеклянным забралом и вышел. Он огляделся по сторонам и со шлемом в руках, готовый надеть его при малейшей опасности, направился к заколоченным воротам. Две толстые доски были раздвинуты так, чтобы в дыру мог протиснуться человек.

Харрис осторожно просунул голову между досок и крикнул:

— Фоскинс! Фоскинс, вы здесь?

Тишина. Абсолютная тишина.

Учитель еще раз огляделся по сторонам, надел ненавистный шлем и пролез в ворота. Он шел по заросшей тропе. Через стеклянный козырек все казалось каким-то далеким, нереальным. Он подошел к старому знакомому дому и остановился перед закрытой дверью. Сняв шлем, Харрис вновь крикнул:

— Фоскинс, вы здесь?

Он постучал в дверь, но никто не откликнулся, ничто не нарушило Царившую тишину.

“Черт, надо же как-то войти, — подумал Харрис. — Если здесь и были крысы, то сейчас, они, должно быть, все убежали”.

Он заглянул в разбитое окно, но ничего не увидел в темной комнате — густо разросшиеся кусты и деревья почти не пропускали в дом свет. Харрис вернулся к машине, достал из ящика для перчаток фонарик и вернулся к дому. Он посветил в окно, но увидел только два покрытых плесенью кресла и большой деревянный сервант. Из окна несло такой вонью, что Харрис отшатнулся. Только от плесени такой вони быть не могло. Он попытался открыть дверь, но она оказалась крепко запертой. Тогда он обошел дом.

Окна комнаты, которая когда-то была кухней, выходили на грязный канал. Дверь была слегка приоткрыта. Харрис мягко открыл ее. Скрип двери громко прозвучал в тишине. В нос ударила еще более сильная вонь. Харрис быстро надел шлем в надежде, что он заменит противогаз. В раковине пылилась посуда. На окнах, в углах грязными клочьями висела паутина. В камине, не вычищенном после последней растопки, еще лежали угли. Похоже было, будто хозяин оставил дом в спешке.

Харрис закрыл дверь, прошел в полутемный холл и включил фонарик. Перед дверью в комнату, в которую много лет назад смотритель шлюза не разрешал заходить ребятам, учитель остановился. В комнате не было никаких тайн. Просто хозяин любил в ней отдыхать и читать по воскресеньям газеты. Харрис не знал почему, но таинственная комната вызвала у него сильный страх. Он нервно повернул ручку и толкнул дверь, сначала медленно, потом быстро и решительно. Дверь с грохотом врезалась в стену.

В комнате было почти темно. Запыленные кружевные занавески на окнах не пропускали свет. Харрис осветил фонариком стены. Новый хозяин переделал комнату в кабинет. В одном углу стоял глобус, в другом — доска, на стенах висели рисунки животных, чьих-то скелетов. На полках стояли сотни толстых книг. Стол был завален картами и рисунками.

Харрис направил фонарик на доску. Пятно света скользнуло по выцветшему меловому рисунку, который напоминал... Для того чтобы получше рассмотреть, Харрис снял шлем и подошел ближе. Острая морда, длинное туловище, мускулистые задние лапы, тонкий хвост... Да, это, несомненно, крыса. И все же — слабый свет мешал рассмотреть — в рисунке было что-то странное.

Его мысли нарушил шум внизу.

— Фоскинс, это вы? — крикнул учитель.

Несколько секунд царила тишина, потом он услышал тихий шорох. Харрис выскочил из комнаты и вновь позвал Фоскинса. Снова молчание. Потом сзади, откуда-то снизу, послышался глухой стук.

Напротив находилась дверь. Харрис сначала не заметил ее, но сейчас, из детских лет, вспомнилось: дверь должна вести в подвал. Дверь была приоткрыта.

Харрис распахнул ее и посветил фонариком на крутые ступеньки.

— Фоскинс?

Учитель сделал осторожный шаг вниз, и его чуть не стошнило от зловония. Теперь он заметил, что нижняя часть двери вся изъедена. “Если зоолог привез в Англию крыс-мутантов, то он должен был держать их где-то здесь”, — подумал учитель. Здесь он... ухаживал за ними, позволял размножаться. Но что случилось с самим ученым? Съеден своими же чудовищами? В таком случае после никто не контролировал размножение крыс? Но сейчас подвал должен быть пуст. Звуковые волны очистили его от крыс. А как же та, которая запрыгнула на машину? На нее звук, похоже, не действовал. Может, есть и еще такие же? Уйти или спуститься?

Стоило преодолеть такой путь, чтобы теперь прекратить поиски!

Харрис решительно начал спускаться. Впереди забрезжил какой-то слабый свет. Харрис направил туда луч своего фонарика и увидел множество непонятных белых предметов, усеявших пол. Через несколько секунд он с ужасом понял, что это кости. Многие были похожи на человеческие. Если крысиное логово было здесь, значит, сюда крысы затаскивали свои жертвы. Здесь они в безопасности пожирали свою страшную добычу.

Учитель посветил фонариком по сторонам и увидел клетки с порванной сеткой. На соломе, устилающей в клетках пол, тоже белели кости. Харрис вновь обратил внимание на слабый свет в конце подвала и понял, откуда он. Это светил фонарик, который носят обычно на связке ключей, — его слабенький лучик достаточен для того, чтобы в темноте отыскать замочную скважину. Фонарик лежал рядом с телом.

Широко открытые глаза Фоскинса смотрели в потолок. Узнать его можно было с трудом. Нос был съеден, на щеке зияла глубокая рваная рана, нижняя часть лица была залита кровью. В разорванном окровавленном горле что-то копошилось. Черная крыса жадно пила алую кровь. Когда на крысу упал луч фонарика, она подняла голову. Два желтых раскосых глаза светились злобой.

Харрис невольно сделал шаг назад, и фонарик осветил остальную часть изуродованного трупа. Одежда была изодрана в клочья, одна рука оторвана от тела. На обнаженной груди, против того места, где находится сердце, зияла дыра. Еще одна крыса копошилась на трупе, зарывшись мордой в кишки. Она даже не заметила подошедшего человека. Оставшаяся рука Фоскинса сжимала топор. Лезвие его застряло в голове гигантской крысы. Неподалеку лежал еще один убитый грызун.

Жуткая картина запечатлелась в мозгу Харриса, как на фотопленке. Он простоял оцепенело не более двух секунд, но они ему показались вечностью, какой-то черной дырой во времени, измерить которую невозможно ни минутами, ни часами...

В дальнем углу подвала мелькнуло что-то непонятное, белесое, разбухшее.

Харрис очнулся. Крыса отпустила горло Фоскинса и прыгнула на свет.

Харрис попятился и, споткнувшись о кости, упал на спину. Фонарик вылетел у него из руки и покатился по полу, но, к счастью, не разбился. Оглушенный падением, Харрис все же сообразил, что остался без шлема — шлем тоже вылетел из руки. В это время он почувствовал на теле лапы, подбирающиеся к лицу. Учителю удалось схватить крысу за горло, когда та уже собиралась вонзить в него зубы. Смрадное дыхание из пасти твари всего в нескольких дюймах от его лица вызвало у Харриса новую волну ужаса. Крыса была крупнее и тяжелее других гигантских крыс и была похожа на ту, которая недавно запрыгнула на крышу его машины. Харрис быстро перекатился на живот, потом опять на спину, отчаянно отбиваясь ногами. Один из ударов угодил в голову крысы.

Прижав голову твари к полу, Харрис принялся колотить крысу свободной рукой. Но она вцепилась зубами в перчатку, царапалась и не давала вложить в удары всю силу. Вдруг что-то прыгнуло Харрису на спину. Харрис почувствовал резкую боль. Вторая гигантская крыса вцепилась ему в волосы. Голова Харриса дернулась назад. Он вновь перекатился, пытаясь раздавить крысу, взгромоздившуюся ему на спину, но при этом выпустил первую. Фокус удался. Правда, Харрису показалось, что крыса выдрала ему все волосы на голове. Кое-как он поднялся на колено.

Первая крыса прыгнула ему в лицо, но он успел вовремя отвернуться. Острые, как бритва, зубы резанули по щеке. Но только резанули — человек правой рукой “скорректировал” прыжок твари, сильно пнув ее под задние лапы. Крыса перелетела через плечо и врезалась в клетку. Харрис на четвереньках пополз к топору, который он раньше заметил в руке мертвого Фоскинса. Сейчас он сам был похож на тварей, с которыми сражался.

Харрис протянул руку к топору, освещенному упавшим фонариком, и заметил, что перчатки на руке нет. Он с трудом удержался от соблазна как-нибудь спрятать ее, но одной рукой ему было не справиться. Он вновь потянулся к топору. От топора сейчас зависела его жизнь. В это время острые зубы вцепились в его руку и принялись яростно трясти ее.

Харрис завопил и резко выпрямился, потащив за собой крысу. Крыса упала. В пасти ее остались два человеческих пальца.

Как ни странно, но он не чувствовал боли. Он просто оцепенел от шока. Одно он понимал четко — надо уносить ноги. Шатаясь, Харрис направился к двери. Сейчас ему было наплевать на Фоскинса, на крыс... Ему хотелось одного — бежать из этого кошмара. Одна из крыс кинулась ему на плечо и сбила с ног. Он врезался в клетку и закатился за нее, сбросив с себя при этом мерзкую тварь. В его затуманенном мозгу возникло желание съежиться, умереть, но вместо этого он взревел от ярости, встал, схватил крысу за задние лапы и поднял ее в воздух. Другая крыса в это время прыгнула ему на бедро. По ноге потекла теплая кровь, и учитель понял, что зубы прокусили плотный материал. Ярость придала ему силы. Но это не была сила безумного человека. Мозг его работал холодно и ясно. Мысли о смерти ушли. Человек всем своим существом воспротивился тому, что его кусало низшее существо, мерзкая, отвратительная тварь. И это придало силу.

Харрис поднял крысу над головой и, не обращая внимания на ту, что вцепилась в бедро, ударил ее изо всех сил о стену. Оглушенная крыса взвизгнула, как ребенок, но продолжала извиваться у него в руках. Харрис ударил еще раз. Тонкие кости хрустнули, ударившись о бетон. Харрис радостно фыркнул и отбросил крысу как можно дальше, даже не интересуясь, жива она или нет. Потом он схватил крысу, вцепившуюся ему в бедро. Боль стала невыносимой. Харрис изо всех сил поднял извивающееся тело и, шатаясь, направился к трупу Фоскинса. Топор, ему нужен был топор! Он рухнул на колени, едва не лишился сознания от напряжения и боли, но заставил себя ползти. Последним яростным усилием Харрис дополз до трупа и упал рядом с ним. Крыса на минуту отпустила человека, но тут же бросилась в новую атаку. Харрис перекатился на спину и ударил ее обеими ногами. Крыса отлетела в сторону, и Харрис успел встать на колени.

Он схватил топор, выдернул его лезвие из черепа дохлой крысы, но с ужасом обнаружил, что рука Фоскинса не отпускает топорище. Харрис ухватился за топорище обеими руками и резко выдернул его.

Он обернулся вовремя. Огромная крыса, на морде которой запеклась кровь и пена, изготовилась к прыжку. Глаза крысы выпучились от ярости и злобы. Ударом топора Харрис встретил крысу в воздухе. Острое лезвие надвое раскололо череп. Крыса упала у его ног. Харрис посмотрел на нее. Чудовище корчилось в судорогах. Вторым ударом Харрис отрубил ей голову и рухнул на землю.

Его насторожил какой-то звук. Подняв голову, учитель увидел, как к нему подползает первая крыса, та, которую он ударил о стену. Она, полудохлая, сгорая от злобы и ненависти, нашла в себе силы ползти к человеку. За крысой тянулся кровавый след.

Харрис пополз ей навстречу. Крыса подняла окровавленную морду, оскалила зубы. Из глотки ее вырвался звук, похожий на рычание. Харрис понял, что у твари перебит позвоночник. И все же она продолжала ползти, полная решимости уничтожить человека!

Когда их разделяло не больше двух футов, Харрис поднялся на колени и обеими руками занес топор над головой. Задние лапы крысы задрожали от усилия, словно она хотела прыгнуть, но такой подвиг оказался не под силу даже этому фантастическому существу. Топор опустился на шею крысы, перебив позвонки, разорвав артерии.

Обессиленный Харрис упал замертво.

Он не знал, сколько времени пролежал в забытьи. Может, пять минут, а может, и пять часов. Сознание медленно возвращалось. Харрис снял перчатку и посмотрел на часы. Он мог бы и не смотреть — все равно не вспомнил бы, сколько времени длилась схватка. Нестерпимо болела рука. Боль в ней даже заглушила пульсирующую боль в бедре. Все тело ныло, щека была липкой от крови. Кровь стекала откуда-то с головы. Харрис поднес здоровую руку к уху и с ужасом обнаружил, что мочка оторвана.

— Господи Иисусе! — пробормотал он.

Потом ужас сменился ликованием. Он жив! А прививки спасут его от любой болезни. Надо только выбраться из этого проклятого места.

Он сел и задел при этом мертвого Фоскинса. Бедняга, подумал Харрис. Наверное, сражался, как лев. Ведь убил же двух крыс! Да, Фоскинс нашел их логово. Здесь они размножались, здесь был их дом. Харрис услышал какой-то звук и напрягся. Сразу же нахлынула волна страха. О Господи, неужели этот кошмар еще не закончился? Харрис торопливо огляделся по сторонам в поисках топора и выдернул его из дохлой крысы.

Звук был похож и на визг, и на странное мяуканье. Он доносился из дальнего угла. Внезапно Харрис вспомнил тот миг, когда увидел Фоскинса. Мозг услужливо выдал запечатленную картину: мертвый Фоскинс, крысы, а в углу что-то странное, белесое, разбухшее.

Непонятные звуки доносились именно из того угла.

Харрис в страхе пополз к фонарику. Тот, к счастью, продолжал работать, только свет стал слабее. Хватит ли сил отбить еще одну атаку? Харрис сомневался в этом. Разумнее было, прихватив фонарик, как можно скорее выбраться из подвала.

Харрис дополз до фонарика. Странно, но на него никто не напал. Любопытство человека взяло верх. Харрис посветил в угол. В углу что-то копошилось. Что-то белое или серое. Свет фонаря отразился в двух маленьких блестящих глазах. Харрис медленно двинулся в угол.

Подойдя ближе, он передернул плечами от отвращения. Ему представилось поистине дьявольское видение. Человек вздрогнул, но заставил себя смотреть.

В углу, на соломе, в окружении человеческих костей лежало самое омерзительное существо, какое он когда-либо видел. Что наяву, что в кошмарах. Чем-то оно напоминало тех черных, гигантских крыс, но было еще больше. Вытянутая голова, длинное жирное туловище, толстый хвост.

На этом сходство кончалось.

На теле твари не было шерсти, за исключением нескольких сероватых клочков. Сквозь белую или серовато-розовую кожу — в свете фонаря невозможно было разглядеть — просвечивали темные вены. Они пульсировали, и ритм их движений сливался с пульсированием всего туловища чудовища. Эти непрерывные расслабления и сокращения белесого тела почему-то показались Харрису особенно отвратительными. На память пришел налитый кровью вырванный глаз. Учитель судорожно сглотнул, стараясь остановить подкатившую к горлу рвоту.

Харрис смотрел в слепые глаза без зрачков, в желтые мерцающие щели. Голова твари, принюхиваясь, ходила из стороны в сторону. Похоже, это был единственный доступный для нее способ обнаружить присутствие человека. От твари исходила ужасная, почти ядовитая вонь. Сбоку от большой головы выпячивалась какая-то шишка. Харрис, превозмогая отвращение, сделал шаг вперед — он догадался, что из-за тучности тварь не может двигаться.

Шишка была почти такой же большой, как и сама голова, и она тоже качалась взад-вперед. Харрис поднес фонарик ближе, пригляделся и увидел на шишке... что-то, похожее на рот!

Господи! Да у этого существа две головы!

Харрис в ужасе вскрикнул и отшатнулся. У второй головы не было глаз, но зато был рот с обломками зубов, не было ушей, но зато имелся длинный острый нос — нос все время шевелился, принюхивался.

Омерзительная тварь замяукала громче. Она заметалась в соломенной колыбели, но покинуть ее не могла. Крыса чувствовала опасность и была бессильной против нее. Харрис понял, что это — матка гигантских крыс, их королева. Ее мозг управлял их поведением, а они кормили ее, защищали насмерть. Теперь стражи погибли...

Всхлипывая от страха и отвращения, Харрис поднял топор и, шатаясь, двинулся к крысе. Нет, он не имеет права оставить ее живой. Харрис знал, что если об этом чудовище узнают власти, ученые, ей — в интересах науки — сохранят жизнь. А он, Харрис, не сможет спокойно спать, пока эта тварь будет жива. И уж если ей суждено погибнуть, пусть палачом будет он.

Харрис бросился вперед. Незрячая голая тварь попыталась отползти, но обжорство и привычка иметь слуг лишили ее возможности двигаться. Она была слишком старой, слишком тяжелой, слишком беспомощной.

Тело лопнуло как огромный пузырь, наполненный темно-красной кровью. Харрис мигом насквозь промок от густой липкой жидкости, но в гневе он продолжал и продолжал рубить и рубить чудовище.

— За людей, которые погибли из-за тебя! — крикнул он умирающей твари. Он еще раз ударил по голове и убил оба мозга, которые командовали остальными крысами.

Наконец Харрис нанес последний удар, упал на колени и зарыдал.

Через несколько минут он вытер глаза, встал, в последний раз взглянул на гору грязного мяса, отвернулся и, шатаясь, пошел из подвала. Проходя мимо Фоскинса, он бросил взгляд на труп, но от пережитого не испытал никаких эмоций.

Он устало поднялся по ступеням, прошел через кухню и вышел во двор. Несколько секунд он стоял на берегу канала. В ясном голубом небе плыли облака газа. Харрис не сомневался, что газ выполнит свое назначение. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь побыстрее избавиться от смрада подвала. Дала о себе знать боль в руке. Харрис взглянул на обрубки пальцев. Сердце его неожиданно заныло от тоски по Джуди, по людям. Как ему вновь захотелось очутиться среди людей!

Харрис шел по тропинке. Ярко светило солнце. Он согрелся, и постепенно дрожь, сотрясавшая его тело, ушла. Харрис пролез через дыру в воротах, устало забрался в машину и поехал прочь от старого дома.