Кто теперь ненормальный? Автобиография

Что Бог не делает, всё к … 10

Пока мы болтались в Штатах, какой-то наш поклонник написал «Всё, что случилось со Slade» в виде огромного письма и выполнил это произведение на одном из мостов Темзы. Эта штука оказалась примечательным образцом граффити в течение нескольких лет. Мы пришли посмотреть и история нам понравилась. Мы как раз только что записали второй альбом и решили его назвать Whatever Happened То Slade и использовать панораму моста на обложке диска. Компания грамзаписи приняла название, но отвергла идею обложки. Вместо задуманного нас изобразили стоящими на улице. В четырех постерах размещались четыре картинки с нашими снимками в скинхедовкие времена.

Whatever Happened То Slade обладал более роковым звучанием, чем Nobody's Fool. Мы вернулись к первоначальному звуку. Было предпринято турне по Британии, все билеты оказались проданы, ведь мы не выступали здесь два года. Наше звучание улучшилось. В Америке мы не могли положиться на имя группы, здесь мы были мало известны и недостаток имени приходилось навёрстывать улучшенной музыкой и тщательным исполнением.

Создание и запись песен продолжались, но они перестали быть большими хитами. Проблемой оказалось продвижение песен по радио, мы стали старой шляпой. Нужно было решать: продолжать выступления или назвать вещи своими именами и прекратить деятельность. Каждому необходимо пройти через выбор. Мы сели и поговорили об этом. Нам хотелось продолжать. До сих пор удавалось наполнять зрителями большие площадки, записи на наш взгляд также были неплохи. Давайте продолжим и посмотрим, как будет складываться обстановка далее. Пока мы действовали удачно. Многие группы хотели бы такого успешного и устойчивого положения. Наши недоборы по деньгам могли не устроить только наши внутренние стандарты. Но мы достигли уровня крупнейшей мировой группы и оставаться на этом уровне всегда просто невозможно, лучше принять неизбежное. Это случается со всеми коллективами. Когда вы перевалили через вершину горы, нужно подумать как приспособиться к жизненным условиям плато. Если бы мы начали писать дрянные песни, то тогда уход был бы оправдан, но мы чувствовали, что производим хороший музыкальный материал, просто не подходящий к новым веяниям.

К 1978 мы вернулись к основной деятельности. Выступления проходили в любое время и в любом месте, сегодня в концерном зале, завтра в университете, потом театры и клубы. И всегда выступления проходили успешно, потому что за плечами оставалось множество старых хитов, которые люди слушали с удовольствием. Но мы не позволяли спекулировать на ностальгии, постоянно выходил новый материал, который тоже воспринимался хорошо.

Пройдя через 1978 и 1979, вдруг обнаружили, что хиты испарились, и наш ручеёк из радио полностью засох. Нам пришлось переносить концерты в кабаре клубы, поскольку наполнять большие залы становилось всё труднее. Но если принято осознанное решение, его нужно выполнять. Нам казалось, что сделанные наработки выйдут в свой час, в нужное и удачное время и мы совершим повторный большой прорыв. В глубинах сердец мы действительно верили в это и не переставали надеяться.

Европа оказалась сильной поддержкой в это трудное время. Здесь нам удавалось заполнить крупные площадки. Провели тур по Польше. Главным образом выступления проходили на стадионах и даже на арене Гитлера, построенной для нацистских съездов и митингов. Единственными западными группами, выступавшими до нас, были Procol Нarum и ABBA. Но они отыграли только в Варшаве, мы первые сделали тур по стране. Шёл 1979. Во время нашего пребывания умер Папа. Я хорошо помню реакцию людей. Другая запомнившаяся вещь - это еда. Она оказалась ужасной, просто несъедобной. Везде нам предлагали куриный суп с толстым слоем жира. Но самой курицы не было, присутствовал бульон и потроха. Поляки утверждали, что такая еда помогает согреться, и предлагали запивать водкой каждую порцию еды. По-моему, это убивало бактерий и уменьшало вредоносность пищи.

Наиболее часто мы исполняли 'Mama Weer All Crazee Now', наш первый номер на бис. Позади сцены располагались кучи с туалетной бумагой. Когда начиналась песня наши помощники бросали рулоны в публику. Они разматывались и давали эффект огромных лент. Каждый вечер мы тратили не менее сотни рулонов. Люди в публике должны были бросать их обратно. Мотки бумаги должны были перемещаться из-за сцены в публику и обратно за сцену, разматываясь больше и больше. Всегда получалось весело, присутствовала атмосфера карнавала. В Польше туалетная бумага была большой ценностью. Когда мы бросили рулоны в зрителей, обратно они не вернулись. Рулоны распихивались по карманам пальто. По-видимому с бумагой было совсем плохо и наш номер развалился.

Вернувшись в Британию, мы не обнаружили перемен. Пришлось играть в местах наподобие Бейлис в Уотфорде. Мы наполняли место семь вечеров в подряд, но это совсем не наша площадка. Я не сильно расстраивался и совсем не депрессировал. Я всего лишь играл, сочинял и выдавал новые идеи. Никто из группы не был в восторге от сложившейся ситуации. Но мы оставались на сцене и это главное.

Мы перестали носить глэмовские штучки – платформы и тому подобное, наш вид стал скромнее. Панки ненавидели старые группы, а на самом деле ненавидели всё. Так они рассказывали о себе прессе. Правда состояла в том, что ранее эти ребята приходили на наши выступления. Мы много раз играли в Камден Пэлас в Лондоне и Bob Geldof и The Damned всегда находились среди публики. Geldof являлся большим почитателем Slade, и частенько заходил в костюмерную поболтать с нами. Он высказался в том духе, что никогда не сделает, как мы, и не вернётся играть в малых залах. И что получилось? Спустя пять лет The Boomtown Rats повторила наш путь. Многие группы в своей карьере прошли по этому пути. Они должны были следовать по такому пути, альтернативой являлся распад группы.

Очень странно, но большинство музыкантов, которые поносили нас в прессе, оказывались весьма любезными при личной встрече. Обычно они говорили, что именно наши записи заставили их петь, или взять гитару. Нас очень любили The Stranglers, они использовали 'Gudbuy T' Jane' в своей концертной программе. На публике звучали другие слова. Панки всех задирали и относились к предшествующим музыкантам оскорбительно. Мы понимали, что движет ими и посмеивались над их неопытностью в бизнесе. Они очень гордились текущими успехами и вели себя так, будто успех завоеван навечно. Мы уже прошли через это, многие группы прошли. В конце концов панки сошли со сцены гораздо быстрее, чем мы. Оставшиеся в «живых» семидесятники подобные Elton John и Rod Stewart редко отмечались хитами в Британских чартах в 80-е. Им пришлось долго ждать, чтобы снова стать модными и востребованными.

После двух лет скитаний по небольшим залам мы опять призадумались над будущим. Радио по прежнему игнорировало нас, а без него нельзя вернуться на большие площадки. Только на Рождество мы могли заполнять площадки подобные Хаммерсмит Одеон. Другой проблемой стали деньги. Мы не получали много от продажи пластинок и турне. В конце 1979 мы с Джимом поддержали группу из наших гонораров за песни. Наша парочка находилась в лучшем положении, чем Дейв и Дон, потому что получали авторские вознаграждения от старых хитов.

Никто из нас не видел света в конце туннеля. Выходили небольшие хиты и случались странные выступления в Top Of The Pops. Но наши записи уже не подходили к двадцатке. Мы не представляли, что делать дальше. Не знал и Чес. Прежний опыт касавшийся The Animals и Hendrix, заключался в том, что они закончили карьеру на пике популярности. Мы ждали от Чеса подсказки, но он был и сам озадачен.

Дело разрешилось само собой. Однажды Чес вызвал нас с Джимом в офис и сказал, стараясь быть дружелюбным, что я и Джим должны покинуть группу и образовать новый коллектив. Я сразу сказал нет. Если и придется прекратить деятельность Slade, то моё дальнейшее проявление может выразиться в сольной карьере, но организовывать другую группу я не собираюсь. У меня было множество предложений выпустить сольный альбом, но я сохранял преданность группе и никаких сольных пластинок не будет, если Slade продолжит свою карьеру.

Этот разговор обернулся первым гвоздем в крышку гроба дружбы с Чесом. Немного смущало обстоятельство, что мы не делали самостоятельных шагов в музыкальном бизнесе. Меня охватило возмущение, и хотя я из всех нас был наиболее дружен с Чесом, я немедленно отправился к Дейву и Дону рассказать нынешний расклад. Поступить по-другому я не мог. При всем моём уважении к Чесу, я остался предан своим товарищам.

Как вы можете представить, Дейв и Дон восприняли новость безрадостно. Дейв явно сомневался, что делать дальше. К этому моменту мы постепенно уменьшили число выступлений и записей. Никто из нас не осмелился сказать, что Слейд закончились, мы просто немного выдохлись. Джим частично занялся сольной деятельностью и с участием брата собрал группу The Dummies, которая выпустила сингл. Казалось, Дейв не заинтересован в продолжении выступлений. Дон склонялся к продолжению, но не искал каких-то путей. Мы приближались к развязке.

Единственный плюс от такого неопределённого положения группы заключался в том, что я смог позволить себе проводить больше времени с семьёй. Моя вторая дочь – Джессика родилась в 1978. Гастроли проходили вдалеке от дома, и я начал тосковать по детям. Леандра уговаривала меня покинуть Лондон и перебраться в Мидленд. Мы продали дом в Саттоне Голдфилде, так как Леандре место не понравилось. Я постоянно болтался на гастролях, а она не завела здесь друзей и чувствовала себя в изоляции. Леандра знала многих людей в Уолверхемптоне и хотела, чтобы наши дети ходили в местную школу.

Я отправил жену выбрать дом по душе и она нашла подходящий вариант, прекрасное местечко в окрестностях города, настоящий сельский район. Я наслаждался перерывом в работе, когда неожиданно пришло приглашение на выступление в Ридинг Фестивал. Шло лето 1980-го. Мы предлагали свои услуги двумя годами раньше, но промоторы не проявили заинтересованности. В этот год первыми в афише значились Whitesnake, а Ozzy Osbourne шел вторым. Он покинул Black Sabbath и организовал Blizzard Of Ozz. Они оказались неготовы к выступлению и за два дня до начала вылетели из афиши. Организаторы предложили нам выступить на замену.

Приглашение застало врасплох. Мы исполнили все текущие обязательства по выступлениям и студийной работе и распустили нашу техническую команду. Мы уже несколько месяцев не играли стоящего концерта. Предложение пришло от Чеса. Он знал, что мы не играем, но всё же предложил отработать выступление. Я хотел этого выступления, но Дейв был под большим вопросом. Чес не должен был вмешиваться в виду своей явной заинтересованности. Уговаривать Дейва пришлось мне. Я сказал ему, что остальные хотят отработать концерт. Дейв заявил, что больше не хочет иметь дело со Слейд. Как всегда выручил Чес. Он приехал в Уолверхемптон и поговорил с Дейвом. Что он сказал я не знаю, но Дейв сломался. Думаю, что Чес говорил о красивом финале и громком уходе Слейд. Группа не должна умереть как согбенная старуха, мы должны умирать громко и весело.

Мы провели одну репетицию, только для того чтобы почувствовать свою уверенность. Это как езда на велосипеде, навык внутри вас. Пятнадцать лет вместе чего-то стоят, много времени нам не потребовалось. Когда мы прибыли на Ридинг, то припарковались на общей стоянке, выгрузили наши гитары и пошли на сцену через публику. К счастью охрана хорошо нас знала и позволила беспрепятственно пройти на сцену.

Томми Венс исполнял роль ведущего Ди-Джея. Мы были знакомы по выпуску фильма и работе на Радио 1. Он подошел и сказал, что у нас есть шанс заштормить площадку, поскольку всё проходит довольно скучно и мы единственная группа слова песен которой все знают и могут подпевать.

Наша позиция в афише была третьей. Def Leppard должны были выступать до нас, но они заартачились и захотели выступать после нас. Наступили сумерки. Как только мы начали публика начала неистовствовать. Реакция публики просто невероятная, а ведь многие видели нас впервые. Даже пресса у кромки сцены, которая игнорировала нас несколько лет, поддалась общему настроению.

Мы играли смесь старых хитов и новых песен. Нас вызывали на бис ещё и ещё. Нам пришлось даже отыграть в разгар лета 'Merry Xmas Everybody', потому что из публики долго вызывали исполнение этой песни. Когда мы всё таки покинули сцену, везде проносился гул восхищения. Мы испытали состояния счастья. Когда я вошел в наш уголок позади сцены, там находилась Брит Экланд. Если она заходила поболтать к вам, то это был вернейший признак успешного выступления. Вся пресса и парни из записывающих компаний, которые четыре года упорно нас хоронили, набились в наше место и поздравляли с потрясающим выступлением.

Reading получилась поворотной точкой в нашей жизни. Мы опять воскресли. Всю следующую неделю мы красовались на передовицах всех музыкальных изданий. Произошло примерно тоже самое, как после выступления на Линколн Фестивал. Мы снова оказались в обойме и хотели закрепить положение выпуском нового альбома. Мы занялись серьезным делом, снова работа, это, что надо.

Наши отношения с Чесом начали охлаждаться. Я продолжал говорить и встречаться с Чесом, но атмосфера между ним, Дейвом и Доном оставалась далеко не лучшей. Дейв не мог забыть попытки Чеса отделаться от него и Дона. Время немного загладило этот эпизод, но былого доверия не осталось. Начались трения между Чесом и Джимом. Джим вместе с братом Фрэнком при участии Чеса создали собственную торговую марку, под названием Cheapskate. Я точно не знаю подробностей дела, но Джим и Фрэнк обижались на Чеса из-за несоответствующего к себе отношения. Обстановка всё ухудшалась и закончилась скандалом, после которого они перестали разговаривать.

Хотя у меня тоже скопились вопросы, я продолжал сохранять лояльное отношение. Когда 1980 наши гастроли приостановились, нам пришлось распустить команду техников. Но мы сохранили ядро, 4-5 человек на условиях предварительного гонорара. Они работали с нами с 70-х. Такие люди, как Свин и Чарли действительно являлись членами группы, а Свин был ещё и моим закадычным товарищем. Мы держали их и платили по мере возможности, но когда выступления прекратились пришлось расстаться и с ними. Я чертыхался, но именно мне выпало провести эту грязную работу.

Другая проблема поздних 70-х – переход по крыло другой звукозаписывающей студии, которую основал Чес. Он уладил формальности с Полидор и мы перешли в Barn Records. Полидор вложила деньги под наше имя. Мы ничего не знали и считали, что просто продвигаем новый бренд.

Вскоре после Ридинг все решили, что Чес не может оставаться нашим менеджером. Джим придерживался такого же мнения. Он сам получил некоторый опыт продюсирования, работая с другими артистами. И опять грязная работа - сообщить об этом Чесу выпала мне! Но я знал насколько это непростое дело.

Я позвонил Чесу и попросил о встрече. Он по-видимому подумал, что я собираюсь покинуть группу. У меня было немало предложений на сольную работу. Несколько раз он удерживал меня от такого шага. Чес спросил, все ли мы хотим его видеть, я сказал, что только я. Встреча произошла в лондонском офисе. Когда я вошел, то постарался быть осторожным. Чес являлся взрывным человеком и когда выходил из себя, то был страшен. Мне приходилось выдерживать неприятные разговоры ранее. На следующий день обычно всё забывалось и мы оставались хорошими друзьями. Я сразу выложил суть дела. Чес молчал. Он конечно чувствовал назревающий разрыв но никогда не пытался обсудить это с нами, что вообще для него не характерно. Чес никогда не сдавался без борьбы. Я сказал, что мне очень жаль, но поправить уже ничего нельзя. Мы всё обдумали и не намерены менять своё решение.

Нужно отдать должное Чесу, ведь до распада группы он сильно помог нам. Как жест доброй воли, он организовал наши отношения с RCA, которые давно к нам прицеливались. Формально он имел право настоять на нашем продолжении под его торговой маркой, но не стал делать этого. Более того, он тут же выпустил наши сингл и альбом под названием We'll Bring The House Down. Сингл много крутили по радио, он стал заметным хитом в Британии и Европе. Это была жесткая вещь, в стиле старых гимнов Slade.

Летом 1981 нас пригласили выступить на Монстерс оф Рок Фестивал в Кастл Донингтон. Открывали фестиваль АС/DС. Мы почти повторили успех Ридинг. В результате вышел сингл 'Lock Up Your Daughters'. Он достиг позиции №3 в Британии и Европе. К этому времени подошла новая волна металлического рока, и здесь и в Штатах. Наши жесткие гимны опять вошли в моду. Хотя мы играли тяжелый рок, но не металл, волна фанов металла подхватила нас.

Мы не могли похвастаться постоянными хитами, но дела шли неплохо. Мы даже возобновили гастрольную деятельность. Первый тур прошел с большим успехом. Мы открывали шоу с быстрой песней 'Rock’in'Roll Preacher' первой дорожкой с альбома Til Death Do Us Part. Длинный темный сюртук и плоская шляпа делали меня похожим на священника. Я читал проповедь о рок-н-роле, а потом взрывался свет и звук. Публике очень понравилось.

Это был возврат к образу викария 60-х. Мы никогда не забывали наших старых номеров, но постоянно модернизировали их. Мы избегали излишества пиротехники, наши эффекты были по-проще, но нашей коронкой являлось соединение шоу, звука и света. Это приковывало взгляды к сцене, так достигался определенный эффект напряжения публики.

Снова всё закрутилось. Мы выпустили новый альбом - весьма роковую запись - The Amazing Кamikaze Syndrome. В 1983 американская группа Quiet Riot выпустила кавер 'Cum On Feel the Noize', который очень напоминал оригинал. Десять лет назад, когда мы его выпустили, он едва зацепился за местные чарты. Теперь же Quiet Riot оказались с огромным хитом. Было продано 7 миллионов копий пластинки. Никто прежде не слышал об этой группе, теперь они стали знамениты. На волне этого успеха к нам поступили запросы от американских компаний на наши новые песни, а ведь мы не выступали там уже 6 лет.

В конце 1983 мы решили выпустить новую рождественскую запись. Джим написал шикарную вещь. Он всегда хотел сделать морскую песню и наконец осуществил своё желание. Я написал слова и мы назвали вещь 'My Oh My'. Песня была записана на моей маленькой демо-студии в Тотенхем Коурт Роуд. Там же мы записали 'Run Run Away', напоминающую шотландскую жигу, довольно резкую по звучанию с партией Джима на электроскрипке.

Мы передали пару песен и они остались довольны. Руководители фирмы считали, что обе вещи будут большими хитами, но предложили записать их под управлением стороннего продюсера. Раньше мы этого не делали, в этой роли выступали Чес или мы сами. Так появился Джон Пантер, который много работал с записями Roxy Music и Queen. Ему понравилась 'My Oh My' и мы немедленно приступили к работе. Он заставил записать наши партии по отдельности, что мы делали крайне редко.

'My Oh My' вышла в канун Рождества. Она постоянно крутилась по радио и вознамерилась добиться вершин. Мы ожидали чудесного события через десять лет второй хит Slade должен был занять первую позицию. Ни у кого из групп такого результата не было. Но 'My Oh My' немного не дотянула и остановилась в позиции №2, оставаясь в этом качестве несколько недель. Нас обошли Flying Pickets. В Европе мы к каждой стране заняли №1. Следом подошла 'Run Run Away' и заняла место в десятке. Мы снова в деле!

После выхода хита Quiet Riot нас пригласила в Америку компания CBS (Си-би-эс). Они выпустили The Amazing Кamikaze Syndrome под другим названием. Продажи пластинок прошли хорошо и CBS захотела с нами поработать. Когда они услышали новые песни, то остались очень довольны звучанием, особенно 'Run Run Away' за роковый запал. Парни планировали выпустить её ранее чем 'My Oh My'. Мы уже давно выпускали видео ролики, но никогда не тратили на них много денег. 'Run Run Away’ имела кельтские мотивы и мы решили сделать съёмку в замке. Американцам это затея понравилась. Уже вовсю крутилось MTV и несмотря на наше долгое отсутствие в стране песня стала значительным хитом. Мы вошли в первую десятку американских хитов. Время брало своё. Металлический глэм вошел в моду и местные группы были одеты, как мы в 70-е.

Мы расстались с Чесом и сами продюсировали себя. Я взял на себя эту работу, а Колин Ньюмен занялся нашими финансовыми делами. Мы приглядывались, к специалистам на замену Чеса, но считали, что пока лучше нас никто не знает нашу концертную программу. Определённо я был вовлечен в проблемы бюджета, организации гастролей и других сторон карьеры. Когда вернулись в Штаты жена Ози Осборна, Шарон предложила свои услуги по менеджменту. Мы являлись старинными друзьями, кроме того Ози также имел контракт с CBS. Шарон была путеводной звездой Ози и спасла его жизнь после ухода из Black Sabbath. Она проводила хорошую работу и пользовалась огромной известностью в Штатах.

Шарон знала музыкальный бизнес изнутри, она выросла в этой среде. Её отец был известным агентом и менеджером ещё с 50-х годов. Он пропустил через свои руки множество крупнейших групп таких, как Electric Light Orchestra, The Move и The Small Faces. Это был крутой характер, известный в музыкальных кругах «Крёстный Отец». Я несколько раз зависал на вечеринках в его доме в Уимбледоне. Дон устраивал фантастические вечера. Ози мы знали по Мидленду. Black Sabbath тогда были Brummies и мы часто выступали вместе в начале карьеры. Ози был хорошим товарищем, но раньше 80-х наше знакомство не являлось близким, потому что Sabbath постоянно проводили время в Америке.

CBS очень хотелось организовать наши гастроли в Штатах, поэтому мы привлекли Шарон. Первое, что она сделала – пригласила нас в качестве особых гостей на предстоящее шоу Ози. Мы должны были потратить 6 недель и отыграли шесть горячих шоу до нашего собственного выступления. Мы играли в зале средней величины в южном штате и всё шло хорошо. Первое шоу с Ози успешно проходило в Сан-Франциско, но когда мы закончили и сошли со сцены обнаружилась болезнь Джима. Он неимоверно устал и ничего не мог есть. Доктор поставил диагноз – гепатит. Нам пришлось отменить тур. Оставшееся время я потратил в попытках уменьшить наши финансовые потери и спасти оборудование. Затем все вернулись в Англию.

Это оказалось наше последнее турне. В планах стояло другое турне по Британии, но я не хотел выполнять его. В ходе нашего предыдущего тура по Британии стали обнаруживаться разногласия. Но обстановка в группе изменилась. Мы уже не справлялись с разрушающим эгоизмом, как бывало раньше. Споры начали возникать на пустом месте и в студии и в поездках. Я предложил другим отдохнуть от турне и все согласились. Я не хотел покидать Slade. У меня была пара предложений от ТВ и я уже поучаствовал в двух комедийных постановках. Но я был счастлив студийной работой и выполнением записей песен.

К тому же появились проблемы личного характера. Я проходил процесс развода с Леандрой. Вместо гастролей в Штатах, я должен был провести отпуск вместе с женой. Мы не отдыхали вместе несколько лет и она потратила много сил на подготовку нашего отдыха. Отмена отпуска оказалась последней каплей. Мы не ссорились, а просто фактически жили отдельно. Даже когда гастролей не было, мне приходилось исполнять роль менеджера группы и это поглощало всё свободное время.

В добавок ко всему Джим начал наблюдаться у психиатра, Дейв подался в «Свидетели Иеговы», Дон впал в запой.

Дон знал свою проблему. В конце концов он завязал и воздерживался алкоголя 10 лет. Первую попытку завязать они предприняли вместе с Ози и посещали «Анонимных алкоголиков». Ози отведал все спиртные напитки известные человечеству. В 80-е мы с Доном частенько наблюдали его в Лондоне. Все трое употребляли, но Ози ходил на встречи «Анонимных алкоголиков» и неожиданно срывался с них, мотивируя уход тем , что через час все заведения закроются. Обычно, в баре он обходил с огромной кружкой стойку, смешивал всё, что вытекало из бутылок, затем выпивал и начинал новый обход. Посещение клиник также не давало успеха.

Прогулки с Ози всегда получались очень весёлыми, он был очень остроумный парень. Сначала было слово, и нет забот, как оно отзовется. Обычно, отзывалось неприятностями. Однажды мы собрались на концерт Iron Maiden в Хамерсмит Одеон. Ози сказал, что нам нужно одеться соответствующим образом. Он затащил меня в антикварный магазин, где продавали старое оружие и сувениры. Ози выбрал германскую каску и одел её. Затем, в другом магазине, мы купили костюмы балерин и натянули их на себя. В таком виде мы появились на концерте. Мы стояли в этом прикиде на Вест Энд и только через час нашелся смелый таксист, который согласился нас подвезти на выступление. Публика на концерте встретила нас и наши костюмы с большим оживлением. Таков эта чума Ози. Но, несмотря на безбашенность, он всегда был весёлым и верным товарищем. И при всей своей задиристости он и мухи не обидит. Сейчас он живет в Лос-Анджелесе в особняке за 3 миллиона фунтов, но говорит и ведет себя как парень из Бирмингема. Он очень хорош, настоящая звезда.

Когда мы вернулись из Штатов наш контракт с RCA ещё действовал. Мы продолжали вести студийную работу, но улучшения дел не наблюдалось. Удалось втолкнуть 'All Join Hands' в десятку, однако всё начало разваливаться. Мы всё реже встречались для работы и каждого из нас потянуло в свою сторону. Джим пытался расширить своё влияние в студии. Дейв начал писать песни и обижался, почему мы их не записываем. Я думаю песни были неплохие, но компания имела своё мнение. Если же мы не проводили запись, Дейв не мог получить авторских денег, а то перерастало в большую проблему.

Начались проблемы с продюсированием. Мы продолжали работать с Джоном Пантером, который выпустил 'My Oh My', 'Run Run Away' и альбом Rogues' Gallery. Но RCA для работы над новым альбомом You Boyz Make Big Noize предложила нам Томаса Бейкера, который жил в Америке. Он помимо прочих групп занимался с Queen и являлся большой величиной 80-х. Томас прилетел со своим звукорежиссером. Идея заключалась в том, что 5 дорожек будет делать он, остальные 5 – Джим. Перед началом работы мы объяснили, что хотим сохранить своё суровое звучание, но с применением записывающих технологий 80-х. Он согласился.

Затем он потратил 4 дня на запись ударных. На установку Дона было размещено 22 микрофона. Кроме этого микрофоны размещались на потолке, полу, везде. После двух недель работы мы проели бюджет диска, а записали всего одну вещь. Такой темп не подходил нам, выбивал из колеи и я предложил, что то в консерватории поменять. Дейв и Дон не могли позволить такого расточительства. Даже RCA согласилась с нами, и остаток альбома мы дописали в большой спешке. «Но пасаран» Томасу Бейкеру!

Я поделился с коллегами своими планами заняться другими вещами. Они не обрадовались. Дон тоже не хотел гастролировать, но Дейв и Джим хотели продолжать. Я не мог поверить. Именно они больше всех стонали из-за неустроенности поездок. Я предложил им найти другого певца. Множество групп поступают таким образом. Тогда можно продолжать насколько вас хватит. Я не хотел оставлять остальных без работы и предложил выход, заключавшийся в моём добровольном уходе. Но всё же это случилось. Контракт с RCA был закончен. Никто из нас не хотел продолжения жизни группы в прежнем качестве. Мы просто закрыли группу.

Никогда официально мы не объявляли о распаде Slade. Мы оставили дверь открытой на тот случай, если появится неожиданный интерес. Все занялись своими делами. В 1983 я и Джим продюсировали группу Girlschool с альбомом Play Dirty. Это неплохая запись, но отработать её оказалось сущим кошмаром. Девушки не признавали дисциплины и без предупреждения разбегались по магазинам. Мы запирали их в студии, чтобы добиться хоть какого-то результата. Сильно мешали знакомые парни, вино и наркотики. Но когда удавалось отсечь мешающие факторы, получалась хорошая, работоспособная группа.

Я начал работу в рекламе. Я сочинял закадровую музыку, но больше пел и занимался озвучиваем видео ряда. Одна работа проводилась для Пепси в Америке, и тогда же я познакомился с работой на радио. Как то я оказался на BBC и Поль Локит, продюсер Пикадили Рэдио в Манчестере, поинтересовался, не хочу ли я сделать что-нибудь в стиле 70-х. Проба оказалась удачной и получил собственную 6-ти недельную серию передач. С тех пор я там. Моя передача представляет тематику соул и поп 70-х. Я переехал из Мидленда в Манчестер, частично по соображениям работы на радио и ТВ, но главным образом из-за возможности быть поближе к детям, которые там находились.

Следующая встреча со Slade состоялась в 1991. Polydor до сих пор обладала правами на наши старые записи и задалась целью организовать ТВ рекламу альбома Greatest Hits. Они попросили две новых песни и вознамерились выпустить сингл. Джим и Дейв записывали и выпускали собственные вещи, я даже сделал вокальную партию на одной из песен Дейва. Я просто сделал это в знак хороших отношений, потому что мы остались товарищами. Это был кавер Everly Brothers называвшийся 'Crying In The Rain' и он подогрел интерес Polydor.

Мы решили выпустить две песни для альбома Greatest Hits. Проблема состояла в выборе песен. Джим написал 'Radio Wall Of Sound' и она очень понравилась Polydor. Зато вторая - 'Universe' оказалась перегруженной оркестровкой струнных и совсем была не похожа на всё, что группа до сих пор выпускала. Мне 'Universe' понравилась именно своей непохожестью на традиционный подход. Дейв также предложил несколько песен и компания согласилась разместить их на второй стороне сингла. При записи 'Radio Wall of Sound' мы с Джимом должны были разделить вокальную партию на двоих. Для меня это внове. Песню много крутили по радио, потому что радиостанции любили в названиях песен слово «радио». Когда вышла 'Universe' взорвалась бомба. Никто не ожидал от нас работы в таком стиле. Эта наша последняя вещь, сделанная как песня группы Slade.

Дейв и Дон сформировали Slade 2 с новыми музыкантами. Я до сих пор не побывал ни на одном выступлении. Вначале Джим воспротивился использованию нашего имени, считая это компрометацией оригинала.