Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 3

Глава 11 (вычитка утром)

— Ничего себе. Где-то страшно, — сказала с пассажирского сиденья Хину, глядя на мелькающие в драке руки и ноги.

— Расслабься, всё под контролем, — отмахнулась Моэко, положив подбородок на руль и старательно отслеживая каждое движение впереди.

— Мне, как законопослушной, в такой ситуации расслабиться сложно, — возразила Хьюга. — Какие-то маргиналы с невнятными намерениями, похожими на, э-э-э, попытку подставить свой кузов под аварию в твоём исполнении. Твой запрет на звонок в полиц…

— Моя ж ты радость, — Миёси заржала жизнерадостной молодой лошадью. — Ну и текст.

— Твой запрет на звонок в полицию, — не дала себя перебить пловчиха. — Что происходит? Не хочешь объясниться?

— Сейчас Такидзиро-кун надаёт этим по сусалам и будем выяснять, что происходит, — тоже твёрдо ответила борёкудан. — Я на расстоянии мысли читать не умею.

— Ты так уверена в исходе конфликта один против четверых? — Хину на мгновение отвлеклась, чтобы укоризненно потаращиться на подругу с короткой дистанции.

— Во-первых, уже один против двоих. Во-вторых, у всего есть свои причины и ты сейчас кое-чего можешь просто не видеть.

— Как и ты. Например, чего?

— Такидзиро-кун не хочет, чтобы мы попали в кадр видеорегистратора этой машины. По крайней мере, я так думаю, — вздохнула Моэко. — Отсюда не очень хорошо видно, но насколько могу судить, сам видеорегистратор двусторонний, берёт и сзади, и спереди.

Хьюга широко раскрыла глаза и рот, глядя на бывшую соученицу и совсем не глядя на драку:

—?!!…

— У каждой из нас свои компетенции, — скромно потупилась Миёси. — Один против четверых — это риск, согласна. Но наш стажёр зачем-то на него пошёл. Зачем? Включи мозги, — попросила она по-доброму, добавляя в голос материнских интонаций. — В отличие от тебя, я в такие ситуации попадала.

— И что говорит опыт?

— Руль должен быть в одних руках, не у шестерых одновременно. Если Такидзиро-кун начал распоряжаться, значит, он понимает в ситуации больше. Точка.

— Хм.

— Если в кризисной ситуации вырывать руль друг у друга — лезть командовать наперерез — ничем хорошим такое не заканчивается. — Якудза в сердцах добавила, — мой отец вон, вообще охрану снял! Только одного человека оставил! Включи мозги, Хину-тян?

— Не включаются у меня мозги, когда страшно, — наступилась пловчиха. — Но я оценила твою попытку отвлечь меня от дурацких мыслей. Ты реально сейчас спокойна как удав или притворяешься?

— Скорее, верю в Такидзиро. Решетников-кун любую ситуацию, и такую в частности, видит глубже обычных людей. На два-три слоя глубже.

— Ты его знаешь меньше меня! — возмутилась топ-менеджер. — И через меня! Откуда такая уверенность?

— Когда мы с тобой встретили его с той блогершей в Пабе перед тренировкой, помнишь, потом была драка? Он ещё в полиции объяснялся, из-за этого в бассейн опоздал?

— Помню, конечно. Это же только что было.

— Наш человек вёл съёмку этого инцидента, — нехотя сообщила Моэко.

Маячащий в окне сятэй мимикой был похож на каменное изваяние и по его лицу нельзя было прочесть ни единой эмоции.

— Я от папы пару фрагментов той записи получила, — продолжила борёкудан. — Отец анализирует подобные моменты с точки зрения мордобоя, а я…

— С точки зрения психологии⁈ Расскажи!

— Получилось, — ухмыльнулась якудза. — У Хину-тян включились мозги, отключились психи и ей больше не страшно.

— Вот ты стерва! — женский кулак возмущённо врезался в плечо подруги.

— Пха-ха-ха, да уж поменьше, чем ты. Кстати, вот и четыре-ноль в нашу пользу. Если я хоть чуть-чуть понимаю в мясных обрезках, Такидзиро-кун сейчас предложит присоединиться к одной душещипательной беседе.

— Что он делает⁈ — Хину озадаченно наблюдала, как Решетников сдирает с ближайшего противника джинсовую куртку и вместе с ней лезет в салон чужой машины.

Затем вылезает уже без одежды и действительно призывно машет им рукой.

— Погнали. — Моэко открыла дверь, опуская каблуки на асфальт. — Он видеорегистратор замотал, как шарфом, чтобы никого из нас не зафиксировало. Теперь можно.

— Странные действия. — Хьюга вышла из машины следом за подругой.

— Наоборот самые логичные, ты просто не шаришь. Если бы он полез срывать аппарат или отключать — вот это было бы тупо.

— Почему?

— Отпечатки пальцев, механические следы на аппаратуре, другие улики. А так…

Миёси-младшая не стала говорить, что тоже удивлена действиями общего знакомого, хотя и по-другому поводу.

С высоты специфического жизненного опыта, своеобразного семейного кругозора и весьма достойного университетского образования Моэко тоже умела хорошо различать то, что Хину называла тремя уровнями компетенции.

Знания, умения, навыки. От первого пункта до третьего порой лежит непреодолимая пропасть: очень многие в теории знают, как нокаутировать чемпиона мира по боксу или вырезать аппендицит диабетику, однако никто из них не может этого исполнить даже на уровне умения, не говоря уже про навык.

Навык — это когда ты исполняешь определённую работу, не задумываясь, и не можешь сделать её неправильно. Теория педагогики, её дочь оябуна тоже изучала.

В драке с предположительными китайцами и сразу после логист Йокогамы, как бы тут поделикатнее, фонтанировал именно что навыками. Это обладатель диплома по психологии из Эдогава-кай видела чётко и это было странно.

Впрочем, благодаря всё тому же багажу за спиной, Миёси-младшая была по-японски тактичной и к чужим секретам относилась не менее трепетно, чем к собственным (неписаные правила игры).

Если сегодня ты засветишь кого-то ради красного словца или по неосторожности, завтра уже тебе в ответ прилетит от кармы, которая промахов не прощает.

Именно по этой причине Моэко не стала говорить подруге о собственном удивлении, хотя и очень хотелось. Впро-о-очем, если поду-у-умать и притянуть за уши, навыки мордобоя у Такидзиро можно объяснить службой в армии. Даже название вон, внушает: Отдельный Учебный Центр Министерства Обороны. Допустим, в сочетании с его ростом и длиной рук…

Истоки его самоуверенности понятны: где-то учился (точнее, подходил подготовку), четверых сегодня уже побеждал (это не первая стычка), работающий опыт в наличии.

Сама драка — не самое удивительное, важнее другие детали: запретить даже её сопровождению приближаться на рефлексе, нейтрализовать видеорегистратор после схватки, используя одежду хозяина машины… На которой не остаётся отпечатков пальцев и которая не наносит никаких повреждений — следовательно, практически не оставляет следов.

Напряжённая работа мысли не мешала дочери оябуна вести аккуратную видеофиксацию.

— Привет! Будем опрашивать? — Решетников потёр ладони и кивнул единственному человеку её сопровождения, как давнему знакомому.

— Секунду. Сделаю звонок. — Сятэй потянулся за гаджетом. — Сэмпай, нештатная ситуация. Да, из того списка, о котором вы предупреждали.

— …

— Нет, всё благополучно, вот картинка…

— …

Говорит с отцом, поняла Моэко.

Крепыш провёл камерой над каждым из четверых, лежащих на земле:

— Не переживайте, сэмпай: всё хорошо, что хорошо кончается. Вот их физиономии нам на память.

— …

— Зачем звоню: во-первых, доложиться. Во-вторых и в главных, Неприкасаемый спрашивает, надо ли опрашивать этих?

— …

— На предмет того, чего они хотели.

— …

Сятэй выслушал ответ, разорвал соединение и забросил трубку в карман:

— А каким образом их можно опросить? — дальше он задумчиво потёр затылок, глядя под ноги. — Сэмпай сказал, было бы хорошо, но на наше с тобой усмотрение. Если обстановка и умения позволяют — было бы просто замечательно.

— Позволяют, делаем, — Решетников уверенно опустился на колено перед ближайшим организмом.

— Мы не должны оставить на них никаких следов! — заволновался борёкудан за его спиной. — Кстати, здесь хотя и не самая оживлённая дорога, но больше пары минут оставаться нельзя! Какие-то машины да поедут.

— Успеем.

Крепыш откровенно засомневался:

— Они сейчас демонстративно перестанут понимать по-японски. Кто-то из нас знает китайский? — и вполне резонно попытался воззвать к логике. — Такой разговор, даже будь они нашими родными босодзоку из Японии, точно не на минуту: мне приходилось, м-м-м, получать ответы от неразговорчивых. Пары минут явно не хватит.

— У нас разные школы, — отстранённо возразил хафу, охлопывая себя по бокам и извлекая из кармана дорогого костюма запечатанную пачку с короткими карандашами. — Как небо пошептало, хорошо, захватил с собой… Если не справлюсь за три минуты, уходим, — он на мгновение повернулся к сятэю. — Засеки время, раз. Два: можешь залезть на этот бордюр и смотреть, поедет ли кто-то сюда с той стороны?

От взглядов из встречных машин их надёжно защищал этот самый каменный разделитель полос.

— Да. — Человек отца, едва опершись руками, легко взлетел на полутораметровое возвышение. — Пока чисто.

— Такидзиро-кун, я могу сделать видео вашей беседы? — Моэко достала смартфон. — Разрешаешь?

— Можешь. Для Семейного использования?

— Только для него. Слово.

— Снимай.

Сзади раздался спокойный голос Хьюги:

— Моэко-тян, а ведь ты сейчас нарушаешь наши договорённости.

— Не втягивать друг друга в профессиональные орбиты? — Миёси старательно фиксировала действия светловолосого. — Ну так вернись в машину и посиди там. Можешь вообще лечь на заднем сиденье, тогда даже не увидишь ничего, не то что не услышишь. — Идя на поводу у неожиданно заигравших в одном месте чёртиков, вчерашняя толстушка добавила. — Если сделаешь, как говорю, в случае допросов в полиции абсолютно искренне будешь им пищать: «Я ничего не зна-аю! Я ничего не ви-идела!».

— Пха-ха-ха!

— Аха-ха-ха!

Однокурсницы, не сговариваясь, взорвались хохотом.

Решетников похлопал по щекам лежащего на земле, вставил ему между пальцев левой руки три карандаша и легонько сдавил.

— М-м-м!.. — тип задёргался и захлопал глазами.

Хафу молниеносно накрыл его рот второй рукой и заговорил на незнакомом языке.

В глазах пленника появилась осмысленность, брови поехали вверх.

— Ты полон сюрпризов, Такидзиро-кун. Хотя я уже некрасиво повторяюсь, — констатировала Моэко, не прекращая снимать. — Хину-тян, это они по-каковски говорят? Ты точно в курсе.

— Английский. Решетников-сан его знает, просто нет отметки в личном деле Йокогамы. Надо исправить.

— Понимаешь их? — борёкудан качнула подбородком.

— Не-а. Но он нам сам расскажет, когда отсюда уберёмся, — пообещала топ-менеджер.

Руку условного пленника хафу не выпускал, но и давить, как поняла Миёси, больше не пришлось: логист нашёл аргументы, убедившие лежащего на асфальте быть откровенным.

Примерно через две минуты возвышающийся над бордюром и двумя полосами движения сятэй ожил:

— Две машины со стороны центра, одна за другой. Примерно две минуты. Наши действия?

— Валим, я почти всё выяснил. — Такидзиро оставил в покое китайца, убрал карандаши в пачку, а пачку — в карман. — Точно есть две минуты?

— Да. Там светофор на развилке на сорок пять секунд, затем на круговом съезде ещё двадцать, — крепыш спрыгнул на асфальт. — Я из босодзоку, хронометраж по трассам в этом районе знаю профессионально.

— Гонял в молодости? — оживился Такидзиро, переходя на рысь и увлекая представительниц прекрасного пола к машине.

— Да, несколько лет. Собираешься быстро ездить на байке по скоростным трассам — все светофоры на съездах и развилках должен выучить на память. Если жить хочешь.

— У меня аппетит разыгрался, — констатировала Хину, когда они отъехали на пару километров. — Есть хочется, будто не ужинали.

— Так в чём проблема, — Моэко сбросила скорость, перестроилась, показала следующему сзади сопровождающему поворот и через три сотни метров припарковалась у круглосуточного ресторана. — Пойдёмте.

Рукой она сделала знак человеку отца, чтобы тот присоединялся.

Обслуживают в подобных заведениях молниеносно, оттого через пять минут они уже ели.

— Мне нужно сообщить оябуну хоть какие-то детали, — сятэй безукоризненно вежливо смотрел в свою тарелку и не поднимал взгляда. — Я не понял ничего из сказанного на дороге. Могу поинтересоваться, что сказал китаец и о чём его спрашивали?

— Да, о чём ты его спрашивал, Такидзиро-кун? — Моэко поддержала члена Семьи.

Хьюга переводила загадочный взгляд на каждого из троих по очереди и усердно орудовала палочками для еды.

— Обычный опросник для таких ситуаций, — Решетников и здесь предпочёл европейские приборы, как в Итальянском Пабе.

Его вилка на мгновение застыла над рисом и курицей.

— Кто такие, какая задача, кто заказчик, — пояснил хафу.

— Китаец ответил на эти вопросы?

— Да. Вам в целом или подробно?

— Достаточно главного, — крепыш обозначил поклон из положения сидя.

— Как ты понял, что они английский знают? — поинтересовалась Миёси-младшая. — Китайцы же?

Решетников забросил в рот последний кусок курицы и отодвинул пустую тарелку:

— Джентльмены из Гонконга, видно по лицам, отсюда английский. Их разыграли втёмную, я даже поначалу не поверил.

— Что им нужно было сделать? — сятэй наконец оторвался от еды.

— Задача была стукнуть конкретную машину, точнее, подставиться под неё, — Такидзиро назвал цвет, модель и номер автомобиля дочери оябуна. — Как и кто тебя вёл, Моэко-сан, они не знали: одноразовый телефон, сообщения и звонки из анонимного мессенджера.

— Непонятно. — Сятэй с сожалением посмотрел на пустую посуду и знаком попросил у официанта добавки. — Какой смысл?

— Дословно так: после аварии следовало поднять шум и вызвать полицию по факту столкновения.

— И всё⁈

— Всё, после этого они могли отваливать, — Решетников указал на телефон в руках собеседницы. — Запись ты сделала, дома можешь прокрутить со своими. У вас же есть понимающие по-английски?

— А зачем они тогда из машины полезли? — у Миёси-младшей картинка не складывалась.

— Они считали, ты едешь одна. Когда нас оказалось много, им пришла другая команда. Только выполнить они её не успели, точнее, не смогли.

— Странный план, — крепыш крепко задумался.

— Мы просто не всё знаем, — заметила Моэко.

— Позвони отцу, — серьёзно предложил Решетников. — Перешли ему файл опроса и поговори с ним при мне, если он разрешит.

Там же, через некоторое время.

…

— … благодарю за неоценимую помощь, Решетников-сан. — Миёси-старший к удивлению дочери с первого раза без ошибки выговорил чужую фамилию. — Понять бы, кто их контакт в полиции, — изображение оябуна задумалось на экране её смартфона. — Получается, расчёт был на оформление ДТП по закону? Потом должны были подключиться какие-то механизмы токийского департамента полиции, но я не понимаю уровня их контакта там.

О целях отец ни слова не сказал. Моэко приняла к сведению.

— Кто их контакт, допустим, понятно, — отмахнулся хафу. — По крайней мере, можно здорово сузить круг, если есть связи в департаменте. Интереснее, в чём была цель, — он с намёком посмотрел на собеседника.

— Это не может быть предметом нашего разговора, — отец ушёл от ответа. — Я пока лишь предполагаю, не хочу голословно утверждать.

Моэко показала родителю глазами, что повторит этот вопрос уже от себя и лично, при встрече дома.

— Кто может быть их контактом в полиции? — оябун деликатно вернулся к насущному.

— Натурализованный этнический китаец, родители или дяди-тёти которого не потеряли связи с материком, — Решетников отогнул от кулака мизинец. — С родней в Гонконге, если быть профессионально точным, — безымянный.

Двое борёкудан за столом и третий на экране переглянулись.

Миёси Мая медленно кивнул:

— Продолжай?

— Это китаец душой, но с японским паспортом. Он закончил университет в этом городе, — к мизинцу и безымянному прибавился средний. — Три языка на уровне родного: нихонго, жонг-гуо и английский. Ни разу не опер, сидит где-нибудь на ВЦ. Есть такое понятие, офисный червь или кабинетная крыса — вот это о нём. — Такидзиро чуть подумал и добавил. — Я бы сделал ставку на отдел международного сотрудничества, как там он официально называется: подразделение полиции Токио, которое занимается взаимодействием с коллегами из других стран. Международной преступностью, транснациональными группировками и контрабандой.

Борёкудан переглянулись повторно.

— Благодарю ещё раз, оказанная помощь неоценима. — Миёси-старший церемонно попрощался и отключился.

— Ты её отцу понравился, — ухмыльнулась Хину после того, как сятэй доел и ушёл в свою машину. — Что дальше делаем? Домой вроде поздно, на работу — ещё рано.

— Я бы в дискотеку съездила, — на автомате предложила Моэко. — После всего — хоть потанцевать до упаду.

Своего родителя она знала лучше прочих. Реакция того на Решетникова была где-то парадоксальной, значит, дома предстояли очередные сложные объяснения на тему границ личности.

А ещё отец не спросил, с чего Такидзиро так уверен насчёт китайца в Вычислительном Центре Международного Отдела, ей это тоже обо многом сказало.

Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.

Несмотря на позднее время старик не спал: на кону стоят серьёзные вещи, а заниматься приходится… недостойным хламом.

Он тут же себя одернул: нет, предстоящий брак с семьёй Сузуки — не мелочь. Пусть они не из стратегической отрасли и даже не из самой конкурентоспособной, если говорить о международном разделении труда, всё равно — фамилия из уважаемых. И известных, что важнее.

Сперва ему позвонил не совсем трезвый Сёго-кун. Недолго думая, жених внучки вывалил на деда и весьма неоднозначные фотографии полуголой Хину из сети, и кое-какие личные претензии.

Хироя сперва собрался отмахнуться и вежливо намекнуть, что в чужие отношения не вмешивается — но некстати всплыла фамилия проклятого Решетникова.

Хафу уехал с приёма вместе с какой-то девицей и Хину. Попутный вопрос, зачем Сёго-кун вручал престарелому стажёру логистики Йокогамы пригласительные на подобное мероприятие, старик задавать не стал.

Поразмышляв над перипетиями судьбы, Хьюга-старший собирался выбросить из головы недоразумение и сосредоточиться на предстоящих операциях с Регулятором — но тут позвонили уже дети, родители внучки.

Чертыхнувшись про себя, он с четверть часа изображал вежливость, после чего вспылил, разорвал разговор и набрал по видеосвязи непосредственно Хину.

Та ответила из какого-то ночного клуба. Музыка грохотала так, что почти ничего не было слышно. Рядом восседал хафу собственной персоной. Справедливости ради, к нему жалась весьма фигуристая девица (видимо, та самая, с приёма в автоассоциации).

— Мне звонил Сузуки Сёго, — Хироя поморщился от громких звуков. — Почему ты оставила его одного? Куда уехала? Где находишься сейчас?

— Не твоё дело.

А дальше случилось невообразимое: мало того, что родная кровь, плоть от плоти, так нахамила (при других! Хотя есть надежда, что метис с сисястой за грохотом чужого разговора не слышали).

Хину разорвала соединение и внесла его, родного деда, в игнор-лист!

Старик сперва подумал, села батарея у её телефона. Набрал раз, набрал два, потом додумался глянуть в специальное приложение.

Телефон был включён и работал. В мессенджерах внучка тоже была онлайн — но не для него:

— вердикт программного продукта был однозначен.

Хироя долгую четверть часа, наплевав на так необходимый в его возрасте сон, неверящими глазами смотрел в экран — случившееся не укладывалось в голове.