Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 3

Глава 3

— Решетников-сан, я сейчас не знаю, как сделать так, чтобы вы меня услышали. — Голос делает вторую попытку. — Давайте попробуем просто поговорить? Начнём хотя бы по телефону?

— Валяйте, но предупреждаю сразу: особо не обнадёживайтесь. Я хорошо понимаю, где находятся границы моих интересов, и после кое-каких событий намерен их соблюдать. Вас в них нет, — сообщаю максимально честно.

— Откуда у вас такие навыки, имею в виду скорость конфигурирования управляющих вопросов?

— Вы не знали, как сделать, чтобы я вас услышал, а я не знаю, как вам ответить, чтобы прозвучало вежливо. Это точно ваше дело?

— Точно, — уверенно отвечает звонящий. — В сегодняшней гонке за прогресс любой инсайд, особенно такого рода — наше дело.

— На каком формальном основании?

Неловкая пауза.

— Вы сейчас путаете свои желания и хотелки с моей обязанностью вам отвечать, — продолжаю. — Вторгаетесь в мой приват, это всё же личный номер. Абсолютно не интересуетесь моей точкой зрения, просто возникаете из воздуха и начинаете радостно орать: мы тебя заметили! Ты нам интересен! Немедленно объясняй! Что бы вы ответили на моём месте, если бы к вам в дом вошёл незнакомец, протопал на кухню и принялся открывать кастрюли? С вопросами, а как вы сделали эту порцию терияки настолько вкусной?

— Вы сейчас передёргиваете, — после непродолжительного молчания отзывается собеседник. — Звонок на достаточно общеизвестный номер и вход в чужой дом без разрешения — всё же разные понятия.

— Процессуально — возможно, а с точки зрения моего личного пространства — явления одного порядка, — парирую. — Ладно, не будем ходить вокруг. Вы же уже поняли, что разговор с вами мне неинтересен ни в каком контексте? Почему продолжаете настаивать и нарываетесь на более грубую отповедь?

— Этот мир несовершенен, — топ-менеджер Мацусита-Корп вроде как тщательно подбирает слова. — К сожалению, людям типа меня, если мы искренне любим своё дело, бывает очень сложно провести границу между служебным и тем, где начинается личная жи…

— Переработки, по одиннадцать часов в день в офисе, выходные тоже на работе, я в курсе. Дресс-код; две трети жизни, проведённые в ненавистном костюме. Ночёвки на работе, когда засиделся до трех и спать осталось буквально три часа, — после пятого этажа останавливаюсь, чтобы не идти во время такой беседы по коридору. — Зачем вы мне это всё говорите? Предлагаете вам посочувствовать?

— Хорошо, давайте начистоту.

Ух ты, второй раз за десять минут. Первый раз то же самое сказал начальник безопасности Йокогамы.

— Решетников-сан, представьте умозрительную ситуацию. Есть определённые бюджеты на НИОКР: направление перспективное, выделены лидеры прикладных и фундаментальных исследований, установлены задачи и сроки.

— Обычная ситуация в любой отрасли. Для Японии — и вовсе хрестоматия, пожалуй, уже больше сотни лет.

— Да. Вдруг одному из начальников направлений попадает на стол документ, на первый взгляд невзрачный. — Звонящий даёт мне проникнуться.

— Мало ли, что кто написал, — пожимаю плечами. — Там, где я учился в молодости, говорили: если дёргаться на каждый чих, умрёшь уставшим и гораздо раньше времени.

— Давайте предположим, что упомянутый начальник направления компетентен в своей области, — продолжает тип. — На национальном уровне таких специалистов даже не двузначное число, а наш национальный уровень пока что задаёт тон всему мировому. Во всяком случае, по этой тематике.

— Снимаю шляпу перед высочайшим уровнем сэмпая, — в принципе, не юродствую, ибо любое мастерство самоценно. — Причём тут я? Я простой логист, перемещаю грузы. Ладно, уже сутки не совсем простой, слегка повышен, но грузы по-прежнему перемещаю. Хотя и в рамках другого отдела.

— Тот невзрачный на первый взгляд документ, который случайно попал на глаза разработчику, на самом деле представляет огромный интерес. — Говорящий оживляется, как всякий специалист, сворачивающий с общих тем на свою профильную и узкую. — Конфигурация искусственного интеллекта, закупленная финансами Йокогамы… — идёт перечисление характеристик блока, который я тащил в здание в первый день знакомства с Уэки-младшей и Хаяси-младшей. — Это продукт Микрон-Тех, не из открытого списка, но с потенциальной производительностью… — ещё один массив технических нюансов.

— Снимаю шляпу перед профессионалом ещё раз, — впечатляюсь без шуток. — Надо очень любить это железо, чтобы держать в памяти подробности ВСЕХ конфигураций конкретного производителя.

Из-под палки или из чувства долга такие результаты не показывают.

— Стоп. С чего вы думаете, что я не читаю с экрана? — звонящий как на стенку налетает.

Интонации — косвенный индикатор дофаминовой системы. Да, видеть глазами лучше, но по такой экспрессивной речи и ушами слышно неплохо, даже через телефон.

Синхронизация его пилота и автопилота — тоже слышно. Самопроизвольно срабатывает в очень ограниченном перечне случаев, особенно во время неприятных бесед типа нашей. Без волевых усилий в подобном стремительном потоке живёт лишь один тип личностей — фанаты, занимающиеся тем, от чего фанатеют.

Ещё кое-какие детали, дополняющие картину. Например, при чтении с экрана скорость твоего тоннельного мышления была бы ниже — потому что два фокуса, а не один, а ты никак не менталист. Вслух этого, разумеется, не говорю.

— Я угадал, — вздыхаю, прикидывая, идти ли на рабочее место в снабжение или всё же вернуться на двадцать четвёртый с письменными заявлениями.

— Вы необычный человек! — тип выныривает из потока. — Итак. По роду занятий я тоже неплохо представляю, как с такой техникой работать. Уэки-сан, к слову, крепкая профессионал: ЕЁ результаты, смею верить, тоже показатель. И если есть человек, который управляется с её работой на порядок быстрее, какой бы вывод вы сделали на моём месте?

— Не докажете, — веселюсь в ответ. — В одном месте, где я работал очень давно, в таких случаях было принято отвечать: «всё равно ничего не докажете». Ну или не нужно путать собственные домыслы и пожелания с доказательной базой, как говорил кое-кто из руководства того здания.

— Вы не осознаёте всей подоплёки нашей с вами ситуации, — голос затвердевает, собеседник выныривает из милых его сердцу профессиональных вод теперь уже окончательно. — Мне не нужно ничего доказывать, Решетников-сан. При том уровне задач, которые мы решаем для всей страны и даже шире, на моей должности достаточно единственного подозрения.

— И что будет?

— Бюджеты, — вежливо напоминает тип. — Я с них начал. Знаете, почему мы живём в великой стране?

— Просветите. Взгляд с вашей высоты наверняка отличается от местечкового мнения на моём невысоком уровне.

— Мы умеем ставить задачи и сроки, я сейчас о Японии в целом. Мы всегда соблюдаем сроки и выкладываемся по полной, чтобы решить задачи, о которых договорились кулуарно или объявили вслух.

— Тянет поёжиться и сказать, что мне уже страшно. Непонятно только, причём здесь ко всему этому я.

— НИОКР перед инвестициями в новые фундаментальные исследования всегда изучает верхнюю планку текущего прикладного уровня…

— Извините, я очень ограничен во времени, — перебиваю. — Вы говорите такими умными словами, что смысл от меня ускользает. Можно попроще?

— Есть текущий инженерный уровень. Есть предположение, обоснованное и практически доказанное, каким будет уровень следующий. И вот из неведомой шкатулки выпрыгивает человек, который на текущем оборудовании работает приёмами уровня следующего. Пока ещё не существующего ан-масс да и в лабораторных условиях только оформляющегося.

— Занятная история. Повторяю вопрос последний раз. Причём ко всему этому я?

— Давайте считать, что вы сейчас получаете очень уникальный шанс забыть о вашей логистике раз и навсегда. — Вот и соблазнительные предложения подъехали.

— В чём шанс заключается?

— Пока не могу пообещать пожизненного контракта в своей компании, но даю слово: после личной беседы, когда составлю о вас окончательное впечатление, наше предложение может вас более чем приятно удивить. Вероятность оцениваю более чем в девяносто процентов — нет оснований предполагать фальсификацию. — Из диалоговой строки моего мессенджера присланный было файл исчезает, вместо него остаётся пометка об удалении.

— Суммирую. Вы сейчас обозначаете, что, поговорив с вами в реале, я могу получить очень вкусное предложение о переходе в Мацусита-Корп?

— Да. Наконец, вы уловили идею.

— Вы не слишком ли рискуете, разбрасываясь подобными авансами в адрес безвестных стажеров? Ещё и абсолютно непрофильного сервисного направления типа логистики? — вопрос-тест.

Если сейчас заминки не будет, если говорящий будет искренне убеждён в том, что скажет, я буду примерно представлять его должность.

Пока разговариваем, старательно листаю в фоновом режиме кадровую и организационную структуру менеджмента Мацуситы. Число кандидатов в подозреваемое равняется тройке, максимум пятёрке.

— Мои возможности позволяют подобные предложения, — безукоризненно вежливо отвечает звонящий. — Как и, смею заверить, я всегда отвечаю за свои слова. Особенно в подобных случаях, — в последней фразе звучит едва уловимая нотка снисходительности.

Ясно. Департамент опытно-конструкторских разработок, похоже, существующий на две трети в виде айсберга — большая часть из широкого доступа скрыта и существует в реале, но далеко не на всех бумагах.

Не уверен на все сто, но впечатление такое.

— Благодарю за проявленный интерес к моей скромной персоне. Искренне польщён уделённым вниманием, но тоже не буду ходить вокруг да около, считайте это ответным жестом доброй воли, пожалуйста.

— Вы отказываетесь? — резковато спрашивает собеседник, не стараясь скрыть досаду.

— Да.

— Почему? Вы в любом случае ничего не теряете, по крайней мере, от одной беседы со мной. Если хотите, можно провести даже на нейтральной территории, место подберите сами.

Фанат, причём на высокой должности. Рабочий функционал у него состоит из примерно двадцати пяти процентов креативности и семидесяти пяти — дисциплины, в Йокогаме её ещё называют регулярным менеджментом.

Озвучиваю это в трубку, добавляя:

— Вам пятьдесят семь-пятьдесят восемь, ваша супруга вот уже лет одиннадцать живёт отдельно от вас. Разъехались вы, когда вас повысили: дети в тот момент заканчивали старшую школу и идея на время разделиться была рациональной. Потом временное плавно перешло в регулярное, а у вас на новом месте работы — очаровательная начальник лабораторного сектора. Тридцать восемь лет, моложе вас почти на четверть века, разведена, независима, а выглядит и вовсе на тридцать. Ночует у вас через день, жена не в курсе.

—??? — слова с той стороны не звучат, но эмоциональный посыл ощущается даже через смартфон.

— Вы сказали, назовёте своё имя при встрече? В этом нет необходимости, Танигути-сама, — наслаждаюсь произведённым впечатлением самым недостойным образом. — Я уже понял, с кем говорю.

Мысленно оправдываюсь тем, что и у меня должны быть какие-то приятные моменты в этой несовершенной жизни.

— Как вы поняли? Этого номера нет в базах, голоса моего не знаете, раньше мы не встречались.

— У складской логистики Корпорации Йокогама есть свои профессиональные секреты, — бормочу, скромно потупившись.

Их корпоративный сайт, социальные сети плюс работающий бот Уты: в здании к нему можно подключаться по вай-фай, что я сейчас и сделал прямо с лестницы.

А уж искусственный интеллект из открытых данных сети вытаскивает всё доступное даже не со скоростью звука, а со скоростью света — надо лишь уметь формулировать вопросы.

Как говорится, половина минуты и никакого мошенничества. Ну и кое-какие характерные детали в разговоре, присущие лишь этому человеку. Индивидуальные особенности речи и эмоционального профиля.

— Вы сейчас не в складской логистике, — машинально заглатывает наживку высокопоставленный инициативник. — Вас же перевели в снабженческую?

— Восхищаюсь оперативными возможностями Мацусита-Корп, — ну а что здесь ещё сказать.

Ух ты. Если даже на таком уровне справки навели.

— Танигути-сама, чтоб не тратить наше с вами время. Ни о каком переходе к вам не может быть и речи, прежде всего по этическим причинам.

— За вами нет закрепившейся репутации безоговорочного поборника традиционного этикета, — осторожно замечает ну очень серьёзный менеджер.

Он прямо намекает, что приверженности сонму классических правил Японии, включая пожизненный найм, за мной не водится. И это они тоже выяснили.

— Не знаю, кто собирал для вас информацию, но вы только что намекнули на мою беспринципность, если в воздухе пахнет деньгами. Уверяю, очень глубокое заблуждение.

— Если это повлияет на ваше решение, то один из ваших предыдущих покровителей в Йокогаме, Уэки-сан, уже по факту с нами. Вскоре перейдёт и его дочь, это лишь вопрос времени. Насколько знаю, у вас и у Уты-сан свои отношения, — он прям подчеркивает то, что считает важными эмоциональными нюансами. Выбрасывает козыри. — Не могу знать деталей, но считаю важным упомянуть.

— «Меня плохо встретили бы у вас и не поняли бы свои», — пожимаю плечами снова. — Танигути-сама, давайте закончим этот неприятный разговор. Уверяю, от перебрасывания мяча аргументов через сетку моя позиция не изменится: я достаточно взрослый человек, чтобы отдавать себе отчёт, в чём состоят мои интересы, решения и позиция. Кроме того, вы звоните в рабочее время. — Это здесь святое.

Чувствую, последний аргумент попал в точку.

— Зря. Когда мы позвоним вам второй раз, ваша стоимость на рынке труда будет уже намного ниже, — холодно уведомляет высокопоставленный разработчик. — Вы зря сейчас не хотите договориться по-хорошему. В перспективе лично для вас будет лишь хуже.

— Зачем мне вы, Танигути-сама? — иногда лобовые вопросы самые эффективные. — Что я с вашей помощью приобрету такого, чего не получу сам? Я не о вас лично, а о Мацусита-Корп в целом.

Опять молчание.

— Видите, вы даже не задумывались о моих интересах, — продолжаю. — Увидели интересную в потенциале игрушку и хвать — как ребёнок.

— Вырваться из текущего болота не хотите? — в трубке шелестит по столу бумага.

Затем звучат размеры моей арендуемой квартиры, зарплата за последние годы, личные расходы по основным статьям. Если суммировать, мне хорошо за тридцать и я давно впахиваю за еду и крышу над головой. Без перспектив ремиссии.

— В качестве встречной откровенности намекну в ответ. Чтоб конвертировать свою интеллектуальную собственность в деньги, Танигути-сама, вы мне не нужны. Поверьте на слово: моя голова очень неплохо представляет свою ценность и чётко знает, каким образом её правильно реализовывать. Вас в этом списке нет, без подробностей. Извините за резкость, — спохватываюсь.

— Мне очень жаль, что мы не договорились. Боюсь, следующий сеанс общения будет не настолько, м-м-м, взаимно дружелюбным.

— Вы купаетесь в иллюзии собственной грандиозности, Директор-сан. Сейчас я о вас лично, не о компании, которую вы представляете.

Разрыв соединения.

Видимо, высокопоставленный менеджер не привык, что кто-то может критично воспринимать его великодушные предложения.

— Привет! Занята? — на экране планшета, синхронизированного с личным номером, возник жизнерадостный Решетников, шагающий по своему этажу под настороженными взглядами всё ещё отстранённых коллег-снабженцев.

Вместо ответа Хину повела камерой гаджета, показывая зал для совещаний, длинный овальный стол на полсотни человек и рабочую группу трёх смежных департаментов.

— Я думал, ты в бассейне! — брови Такидзиро рванули на лоб. — Извини!

— Ничего страшного, перерыв пять минут. Нет, я не в бассейне. Совещание. — Ровно кивнула она. — Можешь говорить спокойно, у меня наушник в ухе — никто не слышит. Что случилось?

— Деликатное дело, — логист неожиданно замялся. — Не знаю, как подступиться.

Обычно застенчивость была ему несвойственна от слова совсем.

— Говори уже, — предложила Хьюга.

— Можно, использую наши с тобой фотографии публично? Где мы вместе в бассейне?

— В личных корыстных целях? — пошутила она с серьёзным лицом, поскольку рядом народу хватало.

Что говорил хафу, они слышать не могли, в отличие от её ответов.

— Не совсем в личных.

— Можешь. — Пловчиха предпочла лаконичность. — Первой спрашивать не буду, но любопытно, в каком контексте.

Если сможет — скажет.

— Закусился с Эндо, — логист пересказал историю его посещения двадцать четвёртого этажа десять минут назад. — В рамках самоподготовки хочу отработать упражнения.

— Если не секрет, какие⁈ — Хину позволила толику эмоций на людях, вопросительно изгибая бровь. — Говори спокойно, — напомнила она. — Наушник.

— Хочу понять, что может мелкая сошка вроде меня против таких мастодонтов. Есть паблики, блогеры… — Такидзиро перечислил социальные сети и фамилии. Часть из них принадлежала кое-кому из персонала Йокогамы. — Общий охват… Список их горячих тем… Приблизительное количество прочтений моей информации, если они согласятся…

— Ничего себе, ты распланировал, — впечатлилась она, не обращая внимания на удивившихся свидетелей беседы. — Прям целая медиа кампания.

— Да какая там кампания, — отмахнулся стажёр. — Так, отработка узкого прикладного упражнения. Хочу кое-что понять для себя на будущее.

— В результате может косвенно ударить по рейтингам Корпорации, — заметила она. — Не радикально, но. — «Сам понимаешь» осталось за кадром.

— По рейтингам корпорации кое-что скоро ударит сильнее! — опустил глаза собеседник. — Твой родной дедушка, если вспомнить недавнее прошлое, вообще вон, складские запасы производства чуть не обвалил! С вероятной последующей остановкой конвейеров по некоторым позициям.

— Хорошо, наши фотографии использовать можешь. Только свои посты, пожалуйста, отправь мне после публикации? Точнее, ссылки?

— Спасибо! — кое-кто просветлел лицом и отключился.

— Не за что, — вежливо кивнула Хину по инерции уже тёмному экрану.

Следующий час абсолютно непатриотично посвящаю действиям, к работе на первый взгляд не относящимся.

Выбранным блогерам по списку рассылаю типовое предложение-просьбу. Так и так, имел место инцидент, участники — такие-то фамилии. Не поможете простому парню? Ваш выхлоп — гарантированный рейтинг публикаций, вот подробности. Плюс эксклюзив на получение материалов о корпоративном конфликте от меня лично.

Да, точек зрения две, с одной из них вы беседуете (а вторая имеет собственные каналы коммуникации и выскажется самостоятельно. Если вообще захочет что-то говорить).

На должность Эндо в итоге слабо реагирует около четверти потревоженных, прочие игнорируют.

Оставшимся в шорт-листе на наводящие вопросы без затей отправляю перелинк на фотографии из бассейна, где обвожу красным собственную физиономию:

Итогом непродолжительной переписки становятся три последовательные встречи, назначенные на сегодняшний на вечер, чтоб уточнить подробности и посмотреть друг на друга вживую.

Это даже больше, чем я рассчитывал: совокупная аудитория потенциальных инфлюенсеров переваливает за шестизначное число, что с учётом скромного бюджета, озвученного мной на стимуляцию их любви к справедливости — более чем солидно.

Вообще-то, у каждого из блогеров есть стандартный неафишируемый прайс и цифры в нём никак не демократичны. К счастью, компания Хьюги-младшей на фото, как оказалось, способна очень здорово сбивать ценник.

Заключив предварительные договоренности, отправляю ей в мессенджер мини-отчёт с указанием контактов, с кем буду работать.

Пусть будет. Понятия не имею, какие у неё личные обстоятельства, но знать о публикациях Хину должна — коль скоро прямо используется зонтик её влияния и личности.

Завершив постановку дымовой завесы перед двадцать четвёртым этажом, пару минут посвящаю текущим заказам: убеждаюсь, что по работе делать нечего. Бот обрабатывает заявки производства лучше живых людей; простроенный алгоритм оформляет пожелания конвейера в требования установленной формы — остаётся подписать электронкой и переслать имеющим отношение раз в час или в два.

Историю с блогерами я затеял, чтобы быстрее адаптироваться. Что-то типа учебно-тренировочного упражнения.

Накануне в одной книжке читал, как парень вроде меня здорово потрепал целый выводок олигархов — всего лишь удачно подсветив события и за копейки сделав их достоянием публичного обсуждения. ¹

Методика впечатлила. Захотелось опробовать самому, особенно с учётом того, что проблемы точно будут. Покорные беззубики в таких ситуациях обычно страдают первыми.

Минут через пятнадцать после договорённости с первым блогером смартфон начинает вибрировать от ставшего уже привычным звонка с незнакомого номера.

Интересно, а это кто? Деятель из Мацусита-Корп исключается по целому ряду причин.

Снова поднимаю трубку, ничего от неё не говоря.

— Эй, кто ты такой? Меня зовут Сузуки Сёго, я — будущий муж Хину-сан. Что означают эти её фото с твоим участием?

Неожиданно.

— Подожди секунду, скоро перезвоню. — Разорвав соединение, лезу на страницы законтрактованных блогеров.

На двух из трёх обнаруживаю УЖЕ готовые анонсы, ссылки которых ведут на мой персональный профайл Йокогамы. Там, что характерно, есть рабочий номер — некто Сёго звонил именно на него. Я просто не сразу понял, что это рабочая симка.

Не успеваю пролистать публикации о самом себе, снабжённые всё теми же иллюстрациями из бассейна, как телефон звонит повторно:

— Эй, тебе лучше не шутить сейчас! — дальше идёт стандартный набор прелюдий, аргументов и финальных безальтернативных предложений, которые я раньше считал атрибутикой исключительно жёлтого романа-однодневки.

Положив гаджет на стол, освободив руки, одним ухом прислушиваюсь к рокоту чужого голоса в динамике (текст можно игнорировать, там явно ничего интересного), сам же лихорадочно ищу установочные данные на звонящего.

Сузуки — это, кроме прочего, ещё и один из местных лидеров автопромышленности. Кажется, не только национального масштаба, а и как бы не шире, более восьмидесяти процентов продукции концерна идёт на экспорт. Ну или сразу производится за рубежом на заводах, построенных в других странах, по мне, разница невелика.

Вопреки собственным ожиданиям, к вечеру Хаяси Юто вместо усталости почувствовал неожиданный подъём. Заходивший раз в полтора часа врач объяснил это инъекциями гормонов и витаминов.

Голова слушалась отлично, задачи первого приоритета были проконтролированы — он задумался над действиями Решетникова. От внучки старик уже знал, что помощь хафу, граничащая с самоотверженностью, доставкой первого блока на нужный этаж три дня назад не ограничилась.

Логист помог в переговорах, дал разрешение на использование личных реквизитов в компании-бенефициаре, единственный остался рядом с Хонокой после предательства Уэки-старшего… там было много чего ещё по списку.

Деньги из-за океана придут сегодня, это точно.

Хаяси-старший потянулся окрепшей рукой к планшету и решительно заполнил несколько документов. Через несколько часов, когда собственные акции Юто выйдут из-под обязательств и виртуальный клинок над головой исчезнет, полпроцента акционерной доли автоматически перейдёт в собственность Решетникова.

Это очень щедро, если оценивать в деньгах. Да, великим участником корпорации человек Хоноки не станет, но альянсу Хаяси предстоит срочно укреплять позиции.

Благородный дар верным людям как ничто другое создаёт нужную атмосферу: вакуум, образовавшийся после ухода инженера Уэки, долго пустовать не должен.

Ну и, кроме прочего, Хонока не должна остаться женщиной, обязанной мужчине. Здесь вопрос даже не денег, а гораздо более тонких материй зарегулированного правилами японского общества.

Совершив необходимые операции, Юто в приподнятом настроении принялся листать социальные сети и после нескольких продлистываний с изумлением обнаружил новый пост о собственной компании. В главной роли выступал персонифицированный конфликт уже знакомого стажёра и Департамента безопасности, а в качестве иллюстраций шли ссылки на полуголую Хьюга Хину, отдыхавшую в собственном бассейне в компании всё того же Решетникова.

Хаяси-старший замер на долгую минуту, широко открыв глаза: о Хьюге-младшей он знал немного, поскольку практически не пересекался и в фокусе всю жизнь держал скорее её деда.

Как к этому относиться⁈ Хотя тело у подросшей внучки компаньона ещё то, есть чем впечатлиться.

¹ Кронос, «Ох уж этот, Мин Джин Хо»,

Есть на АТ

Насчёт графика выкладки. Ритмы слегка подсбились, но раз в два дня, как видите, получается железно.

В качестве компенсации меньше 20.000 знаков стараюсь не класть, пока тоже получается, тьфу три раза.

Ничего не обещаю твёрдо, но на ежедневную выкладку планирую перейти — тоже хочу в виджет.

🙂🙃😊