Куда кривая выведет

Часть 3

Каникулы начинались замечательно. Испуганные прошлогодним появлением Хагрида родственники, боялись даже голос на Гарри повысить. Они, как и весь прошлый август, оставляли ему еду на кухонном столе, не загружали работой, и вообще почти не замечали. Гарри, в благодарность, регулярно мыл посуду или проводил время среди клумб, приводя их в порядок. Он ждал, скоро должно было прийти письмо, после которого, его жизнь должна была сделать очередной крутой вираж.

Все началось сразу после подслушанного им разговора. Почему он был уверен, что не Снейп собирается добраться до того, что спрятано в запретном коридоре, он себе ответить не мог. Но интуиция просто кричала о том, что это нечто необходимо совершенно другому магу. После очередного занятия ЗоТИ он попросил разрешения у профессора Квиррелла, поговорить с ним вечером после занятий. Тот сильно удивился, но согласился на разговор. Почему Гарри, вдруг, захотелось поговорить именно с этим профессором, а кто ж его знает, он чувствовал в нем, что — то родственное, а еще от него, сквозь запах чеснока, которым он был обвешан, как елка, пробивался сладковатый аромат тлена. А сложив вместе, небольшой сверток, который Хагрид тогда в банке, нарочито небрежно прятал в карман, Фламеля, полосу препятствий, зеркало, к которому его потянуло и попытку ограбления, Гарри сообразил, что спрятано и от кого. Самым величайшим результатом работы Фламеля, грандиозным воплощением его таланта, был Философский камень. Гарри себе даже не представлял, чем должен был шантажировать Фламеля Дамблдор, чтобы тот его послушно отдал. Значит, там спрятана подделка, и директор приманивает очень опасного хищника и приманивает его на Гарри. Но с Гарри с первого сентября, ничего страшного не происходит, значит или тот хищник, не так ему страшен, или он сбился на охоту за камнем. Вот и пришел он к вечеру в кабинет ЗоТИ, чтобы выяснить, так или не так он угадал.

— Добрый вечер, профессор.

— Здравствуйте мистер Поттер. О чем вы хотели со мной побеседовать?

— Профессор, я бы хотел задать вам несколько вопросов, ну и поделиться своими мыслями и выводами, только вот зная, что они не совсем безопасны и для вас и для меня, может, вы придумаете, как нам с вами поступить.

— Интересно, о чем таком вы хотите мне сообщить, чего я сам не знаю, и почему это опасно. Но, в принципе, можно дать друг другу клятву мага, не пользоваться полученными знаниями друг против друга, и не разглашать то, о чем узнали.

Так они и поступили, Гарри только предложил добавить срок, скажем на год, а как потом сложатся их отношения, решать после.

— Я вас слушаю.

— Профессор, я не знаю, что вы скрываете под своим тюрбаном, но пахнет от вас, последнее время не только чесноком. В свете того, что я присутствовал тогда, когда из банка забирали ту вещь, которую прячут теперь в школе, а так же потому, что меня постоянно, на протяжении всего года, просто — таки подпихивают в сторону запретного коридора, я вычислил, что там ловушка и поставлена она не столько на меня, сколько на вас. Вы уверены, что там прячут именно необходимый вам Философский камень?

— А с чего вы взяли, что именно мне он нужен?

— Профессор, ну мы же поклялись друг другу, я решился вам довериться, что же вы — то хотите меня обмануть? Зачем? Я может, помочь хочу.

— А если я не тот, кем вы думаете, я являюсь?

— Даже если вы лорд Волдеморт, я своего решения не отменю.

— Почему же. Он же убил ваших родителей, покушался на вашу жизнь, да и вообще, темный маг и безумец?

— Кто убил моих родителей — это совершенно мне не ясно. Если судить по тому, что мне удалось выяснить, то боя, как такового, там не было, защиты, впрочем, тоже. А дом, как все говорят — разрушен. Авада разрушений не несет, она разрывает связь между душой и телом, да и сквозь преграды она не проходит и дом развалить, с ее помощью — совершенно не реально. Так что лично я сомневаюсь. Может вы мне расскажете свою версию произошедшего?

— Умный мальчик. Когда догадался?

— Не так давно, впрочем, разве это важно?

— Нет, не важно. Я не хотел убивать. Мне стало любопытно, но мое любопытство меня и сгубило. Правда, к тому моменту, я не всегда мог контролировать собственные действия. Видишь ли, когда мне было лет 16, профессор, которому я доверял, рассказал мне о возможности не умирать. Крестражи, будь они прокляты, первый я сделал еще в школе, и только много лет спустя, я понял, каким был идиотом. Разделить душу нельзя без последствий для себя, а главное ее очень непросто собрать обратно. Я, по глупости своей, сделал их пять: мой дневник, Кольцо Марволо Мракса, Медальон Слизерина, Чаша Пенелопы Пуффендуй и Диадема Ровены Райвенкло. На меня к 81 году регулярно накатывало безумие, что я творил, самому страшно теперь. Правда, сейчас, рядом с тобой, я чувствую себя лучше, видимо тогда, в момент моей гибели, ты оказался шестым, случайным, судя по этому шраму, который ты старательно замазываешь, а он фонит моей магией так, что я ее чувствую, даже на расстоянии. Увы, я не помню, что произошло в тот день, когда погибли твои родители. И это очень странно.

— Как я могу вам помочь? Философский камень, если он действительно существует и хранится в Хогвартсе, он может быть вам полезен?

— Я встретил Квиррелла в его путешествии по Албанскому заповеднику, почему меня перенесло именно туда, после того, как я развоплотился, там была спрятана диадема. Он умирал, его укусил, какой — то малоизученный ядовитый гад, я вселился в уже мертвое тело, и до сих пор с трудом удерживаю его от полного разложения. Философский камень может мне помочь лишь ненадолго, он не может меня вылечить, тело слишком повреждено. Но я знаю, что необходимо сделать. Создать новое тело можно, но гомункул, который получится в результате, будет жизнеспособным слишком непродолжительное время. Я должен собрать все свои крестражи, дальше необходимо провести ритуал слияния души и одновременно с этим ритуал вселения в тело, тело живое, но в нем не должно быть души, а еще оно не должно быть взрослым, не старше 15 лет.

— Мага или магла, есть разница?

— Нет, разницы нет. Только где взять тело, я пока не придумал.

— У маглов в больнице. У них там есть приборы, которые поддерживают жизнь искусственно. Если человек попал в аварию, или по какой другой причине впал в кому, то, какое — то время, они лечат его и ждут, выйдет он из комы или нет, если не выходит, то от приборов его отключают и он умирает окончательно.

— А это мысль. Ну что, а с прохождением препятствий, в запретном коридоре, ты мне поможешь?

— Да, помогу. Скажи, а что будет со мной, если во мне действительно есть частичка твоей души?

— А ничего, проведешь ритуал слияния, и будет это твоя частичка.

— А как же ты без нее?

— К тебе прилепилась столь маленькая часть, что она для меня не слишком важна. Моя душа обретет целостность и без нее, восстановится, через какое — то время, год или два. Правда, если честно, то мне нужна будет твоя помощь и при возрождении.

— Какая именно?

— Кровь, немного совсем, и помощь в ритуалах. Я тебе дам их прочитать, чтобы ты был уверен, что я тебе не наврежу. Если все пройдет здесь хорошо, и камень действительно окажется у меня, то я уйду искать крестражи, а жить буду в замке Слизеринов. Там родовой алтарь, на котором все и должно будет произойти. Связь с вассалами я заблокирую, как только смогу туда добраться, а вот тебе перешлю порт — ключ, по нему ты сможешь попасть в замок, в любое удобное для тебя время, и привести с собой одного надежного человека. Только учти, человек действительно должен быть надежным, иначе родовая магия, может с ним неизвестно что сотворить. Так что жди сову на каникулах в любом случае. А пока, будем ждать подходящего момента, чтобы пройти к камню.

Ждать пришлось не слишком долго. Пожар, вызванный абсолютно незамутненной глупостью Хагрида, разгорелся очень вовремя. Пока профессора и директор в спешном порядке тушили, спасали и оказывали первую помощь, а потом долго совещались в кабинете директора малым составом собрания. Квиррелл покрутился на тушении пожара, чем смог помог и незаметно для всех ушел. Тут и наступило время Гарри и профессора, или Тома, как он разрешил себя называть. Гарри пошел на дело в мантии — невидимке, Том старательно наложил на себя дезиллюминационные чары и на обоих чары тишины, чтобы их раньше времени не засекли. Дорогу Том разведал заранее, ходил и проверял сигнальные чары, чуть ли не каждый день, боясь, что их местоположение изменят, но, слава Мерлину, этого не произошло. До Пушка, так звали цербера, они дошли без приключений, распаковав, заранее, артефакт исполняющий колыбельные младенцам, они подсунули его в открытую дверь. Через пяток минут из — за двери раздался могучий трехголосый храп. Усыпить зверюгу оказалось задачей не сложной, а вот его переднюю левую лапу с люка снять, удалось только совместными усилиями. Дьявольские силки прошли, даже не запыхавшись, ключ ловил Гарри, а показывал ему, какой именно Том, тролля усыпил тоже Том, а шахматы обошли по самому краю, Гарри под мантией невидимкой, а Том левитируя себя над полом. Загадку Снейпа разгадали быстро, зелья хватило на обоих и вот оно, зеркало. Тому оно показывало какие — то глупости, как он сказал, а вот Гарри увидел в нем себя и почти сразу ощутил камень в кармане. Ломать и крушить ничего не стали и быстренько удалились, Гарри отдал Тому камушек уже на выходе. Распрощались они до лета, Том обещал написать, как устроится, и велел проследить за реакцией Снейпа, которому собирался написать письмо, о том, что все произошедшее в день 31 октября 1981 года, трагическая случайность, и убивать Поттеров он не имел ни малейшего желания. Им будет нужен зельевар, а значит, необходимо заручиться его поддержкой заранее. И желательно, чтобы он не шпионил, при этом, на стороне Дамблдора. Диадему, как и камень, Том забирал с собой. И теперь Гарри ждал письма.

Письмо принес обычный почтальон, он отдал его из рук в руки, самому получателю, который, как раз, подрезал колючую изгородь, от нечего делать. Гарри, прочитал его вечером за закрытыми дверями своей комнаты, было оно не длинным, но достаточно информативным.

«Привет, Гарри. Пишу тебе уже третий раз, но совы возвращаются без письма с горелым шнурком на лапе. Правильно я зачаровал, точнее защитил, письма от получения их не тобой. Вот, пришлось вспоминать магловский способ отправки. За столько лет я еще не забыл, что в обычном мире письма пересылают почтой, и на дом их приносит почтальон, значит, склероз мне не грозит, пока. Тем страннее, что некоторые моменты своей жизни я не помню, или помню слишком смутно. Посылаю тебе в конверте — открытку, это одноразовый портключ в мой дом. Слово активатор — Слизерин. Обратно, я зачарую тебе нормальный, многоразовый, кольцо или кулон. Жду тебя на следующей неделе, в понедельник, с самого утра. Надеюсь, ты навестишь своего старенького дядюшку. Будь аккуратен и внимателен, не приведи хвост. Потому что тот, кто пытался выкрасть твою почту, находится рядом с тобой. Мне вообще, показалось, судя по отголоскам магии на шнурке, что был это не человек, а домовой эльф. Поэтому прошу тебя, перед перемещением, надень свою мантию, так он не сможет тебя отследить.

Твой любящий дядюшка Том.

P. S. Письмо спрячь, взять или прочесть его, кроме тебя никто не сможет, открытку — портключ не потеряй, но храни отдельно. Ответа не жду. Жду тебя самого. Надо поговорить.»

Северус Снейп, профессор зельеварения, Пожиратель Смерти и шпион Ордена Феникса в Ставке Темного Лорда, ждал очередного письма. Занятия в школе Хогвартс, где он преподавал, закончились уже три недели назад, и все ученики давно разъехались по домам, на каникулы. После заключительного экзамена, он получил первое письмо, которое повергло его в шок, но выйдя из запоя, в который он благополучно ушел на несколько дней, он поразмыслил и понял, что поверить, в то о чем ему написали, не может, но и не верить — не получается. Признавшись перед самим собой, что пить — это не выход, а запой не наш метод, он стал вспоминать события всей своей жизни и раскладывать, что называется, их по полочкам. Получалось, в начале, не очень хорошо. Он, неожиданно для себя, обнаружил, что в воспоминаниях зияют лакуны и каверны, объяснить которые склерозом и обычной забывчивостью он, Мастер Менталистики, к сожалению не может. А это значит, что написанное в письме, имеет право на существование. Единственное, что его радовало, так это то, что директор школы и его непосредственный начальник Альбус Дамблдор, после полного краха своих надежд, связанных с поимкой неизвестно кого на известную приманку, вот уже больше месяца, не показывается надолго на глаза своим подчиненным и большую часть суток проводит в своих покоях.

Письмо пришло тогда, когда он почти перестал надеяться его получить. Шла середина июля, и он собирался в свой законный, вырванный зубами и когтями у директора, отпуск. К письму прилагалось предупреждение, что порт — ключ, приложенный к нему и настроенный на активацию словом — зельевар, перенесет его в замок, защита которого пропустит только его, и то, если у него не будет угрожающих хозяевам намерений. И поисковые зелья его не найдут, а следилки и прочие чары, способствующие нахождению того места, в котором он окажется, будут рассмотрены защитой, как прямая угроза. Поэтому если он не желает неприятных эксцессов, ему необходимо заранее провериться на все вышеперечисленное. Уходил он из Хогвартса, попрощавшись только с мадам Помфри, все остальные преподаватели или уже уехали, или были заняты сборами. В замке, как обычно на два месяца, оставались Филч, Хагрид, который пока долечивался в стенах школы, перед назначением на другое место работы, и сам директор, уезжал ли он куда — либо или постоянно находился в школе, никто никогда не интересовался. Выйдя за антиаппарационную зону, Снейп, словно в последний раз, взглянул на громаду замка, возвышающуюся над лесом, вздохнул, и отправился пока лишь домой, в Паучий тупик. Там предстояло разобраться, какие чары могут на нем висеть и кто и когда их навесил.

Самому на себе найти ничего не удалось, пришлось душить свою жабу, доставать заначку и обращаться в банк, к гоблинам. Они оказывали самые разные услуги магам, а не только хранили их деньги. Проведя ему полную проверку, в том числе и на зелья, они выдали ему свиток, в котором он вычитал столько интересного, что впал на некоторое время в ступор. Гоблин — клерк, проводивший проверку, даже пожалел его и налил стакан воды из графина. Чар на нем было, как на собаке блох, а еще он почувствовал себя полным идиотом, потому что кроме чар, нашли у него в крови зелья, подтвердили наличие нескольких обливейтов, они оказывается тоже оставляют свой отпечаток на ауре, и совершенно не обнаружили никаких обетов Дамблдору и долгов жизни Поттеру. Правда обещание проследить и защитить сына Лили, в свитке отражалось, но именно как обещание, данное добровольно и имеющее ограничения, он не обязан был защищать его ценой своей жизни. А еще были на нем блоки, поставленные на магию, на дары и было полностью заблокировано принятие наследия, даже непонятно было, а какое оно должно было быть. Кроме отрицательных моментов, были и плюсы. Как утверждал свиток, все это можно было исправить, не сразу, не за один день и даже не за месяц, но можно. Для начала он попросил снять с себя чары и очистить организм от зелий. Остальное могло пока подождать.

Усталый и измотанный несколькими очистительными ритуалами, поздно вечером он появился, наконец, у себя дома. Посидел, минут десять, в стареньком кресле, бездумно глядя на огонь в разожженном камине, придвинул к себе журнальный столик и решился написать письмо. Старый друг, неоднократно выручавший его в самых различных ситуациях, да и сам не раз и не два пользовавшийся его помощью, должен был знать правду, тем более, что и самому ему, неплохо было бы озадачиться проверкой всей своей семьи. Учились — то они в одной школе, а значит и им могли подливать зелья. Особенно это было актуально для его, Северуса, крестника. Поэтому копия свитка, с некоторыми купюрами, отправилась вместе с письмом, личной совой, в одно очень знакомое поместье, дабы прочитавший его получатель схватился за голову и велел всем домочадцам собираться, во Францию. Проходить какие — либо проверки в английском отделении банка этот белобрысый задавака не решился, а письмо, вместе с приложенным свитком, было спрятано в сейф, в сокровищнице, дабы никто не мог его оттуда изъять.

Ранним утром 20 июля Северус Снейп, совершенно не выспавшийся, из — за проведенной в раздумьях ночи, стоял в Холле незнакомого замка, сжимая в руках сработавший порт — ключ. И первым, кто вышел к нему, поблескивая очками и приглаживая волосы, был его персональный, школьный кошмар — Гарри Поттер. Рассматривая своего «любимого» профессора, Гарри остановился в дверях, и улыбнулся.

— Здравствуйте, Профессор. Том, извините, задерживается в лаборатории, вот попросил меня, Вас встретить. Проходите, не стесняйтесь. Может быть, Вы хотите кофе, или чего покрепче, там, в гостиной, налево от Вас — бар есть, а за мной кухня, можно кофе сварить?

— Доброе утро, мистер Поттер, весьма неожиданная встреча, — отмер, наконец, Снейп, — не хотелось бы быть невежливым, но удовлетворите мое любопытство. Как вы тут оказались?

— Так же как и вы, я думаю, порт — ключом.

— Не притворяйтесь дурачком, я имел в виду, как вы оказались в компании Лорда?

— Ну, вроде мы были с ним знакомы и раньше, и я не видел причин отклонить его любезное приглашение погостить.

— Северус, не стоит пытать Гарри в моей гостиной, — раздался голос хозяина замка, — он тебе, все равно, на этот вопрос не ответит. Достаточно того, что ты видишь, что мы в своих разногласиях разобрались полностью.

— Мой Лорд, — Снейп опустился на одно колено.

— Вставай, не время подметать пол своей одеждой. Скажи, ты в банке был?

— Да, мой Лорд.

— Вот видишь, Гарри, как я их запугал, и ведь ни один не задумался, а с чего это спокойный, логичный, нормальный маг, стал вдруг, ненормальным маньяком.

— Северус, пока Гарри рядом, со мной вполне можно общаться без всех этих … маневров. Зови меня Том. Тем более, что разговор предстоит достаточно долгий. И нам нужна помощь друг друга, а по одному нас как мух прихлопнет самый «светлый» волшебник.

— Пойдем на кухню, я хоть кофе сварю, — высказался Поттер, — а то вечером спать не дают, видите ли надо закончить со списком ингредиентов, а утром ни свет ни заря, опять Гарри вставай, к нам гость прибудет.

Зевал Поттер вполне натурально. Было видно, что все три участника разговора не выспались, правда, каждый по своим причинам. Устроившись за столом на кухне, Северус Снейп увидел совершенно нереальную, для него картину, Гарри Поттер варил кофе и переругивался с Темным Лордом, который лез ему под руку с советами.

— Не перелей воды, а то плиту сам мыть будешь.

— Том, я с шести лет готовлю кофе по утрам, и очень редко он у меня убегает, но если ты хочешь, я могу предоставить эту почетную обязанность тебе!

— Нет — нет, это мне лучше не доверять, пока я в этом теле особенно.

— Кстати, а как вы избавились от запаха? — спросил Снейп и зажмурился, поняв, что именно и у кого он спросил.

— Да не тушуйтесь вы, право слово, круциатусами он пока не кидался при мне ни разу. Зельем намазали, тем которым фараонов мазали, когда те должны были стать мумиями. Пока помогает, но это ненадолго. Камень, кстати, как я и думал, фальшивкой оказался. Так что времени у нас не так уж и много осталось.

— Север, я был плохим лидером и отвратительным наставником, но зельями никого, в тихую, не травил, и обливейтами не баловался. То, что мои вассалы попали в ситуацию, что их сюзерен стал не вменяемым, за это ответственности с себя не снимаю, но и тут я не сам таким стал, мне помогли. Крестражи, сами по себе, толкают мага к безумию, а уж если один из них в нечистых руках оказался. Дневник, который я у Абрахаса Малфоя прятал, как оказалось, украли и очень давно, и находится он в Хогвартсе, можешь сам догадаться у кого.

— Борода с колокольчиками из всех щелей торчит.

— Угу, и колокольчиками позвякивает. Том достань сливки и сахар, и чашки расставь. Кофе готов, господа.

— И что теперь.

— Пока остальные доступные крестражи я собрал все, даже тот, который Рег, по глупости, выкрал, погибнув при этом. Никогда себе его смерти не прощу. Да и директор, что — то не пытается снова за ниточки марионетку подергать, видимо ждет, что я дальше делать буду. А может ему пока выгодно, что бы я сам себя возрождал. У него же на всех далеко идущие планы придуманы. Видимо, я пока с ними в противоречие не вступил.

— Чем я могу помочь?

— Во — первых, нам нужно дать друг другу обеты, дабы не разгласить вольно или невольно те сведения, которые каждый из нас может сообщить, подстраховаться стоит заранее. А потом будем обсуждать наши планы.

— Я согласен, — высказался Гарри, — мне уже в сок, чего только не подливали, я даже есть, в Большом зале, перестал. Первый год в Хоге только прошел, а мне кажется, что я уже лет пять непрерывно отбиваюсь, то свитер с чарами дружелюбия, то сок с зельями доверия, то зеркало, которое оказывается, в магическом мире приравнено к употреблению тяжелых наркотиков в обычном. А что мечты оно показывает, как бы не так, глюки оно показывает и привыкание вызывает. А мне на мантию, как оказалось, прилепили маленький клочок ткани, с чарами принуждающими меня идти и смотреть и следилку, заодно. Такую вещь, чуть не испортили, родовой артефакт между прочим. Я неделю ночами искал, где оно прилеплено, а потом еще и перешивал на носок ненужный, который у Дурслей сейчас спрятан. Потому и не ищут меня.

— Мне в банке целый свиток выдали, и мне очень не понравилось, чем меня поили. А еще, таким дураком я себя давно не чувствовал. Мастера Зелий и напоили зельями.

— Не берите в голову, профессор, нас всех тут с одиннадцати лет поили, и конца и края этому не предвидится.

Допив кофе, гости и хозяин обменялись обетами, уходить с кухни не хотелось никому, уютно спокойно, прохладно — что еще нужно для разговора. Поттер, вздохнул и предложил.

— Давайте по старшинству рассказывать, а я пока обед приготовлю, все равно с кухни никуда идти не охота, а так у меня хоть руки будут заняты, а когда у меня руки заняты, то и голова работает лучше.

Снейп очень хотел сказать на это что — нибудь язвительное, но почему — то взглянул на Поттера, который как раз вытащил длинный нож и примерялся им к куску мяса и передумал.

— А что, вы все время сами готовите, домовиков тут нет?

— Нет, увы, домовиков тут нет. Не сохранились за давностью лет, а может, по какой другой причине пропали. Тут разруха была, когда я род принял, гоблины ремонт делали, защиты ставили, а когда все было готово и оплачено, я почему — то про этот замок напрочь позабыл. А после того, как я в духа на 10 лет превратился, они же тут все и законсервировали, согласно моему завещанию. На данный момент нанимать домовика мне нет смысла, сперва нужно с телом определиться.

— Том, скажи, а ты чего — нибудь вспомнил о том дне?

— Очень немного. Дело в том, что когда ты, Северус, донес до меня это пророчество, я в него не поверил, но обезопасить себя хотелось. То, что мною, частенько управляют, насылая приступы безумия через крестраж, я к тому времени понял. Но и моменты просветления были, в один из таких периодов я стал искать подходы к Поттерам. Хвост в принципе попал в круг моего внимания сразу. Он уже состоял во внешнем круге Пожирателей, но договаривался я о встрече с Поттерами именно через него. И он и завел меня в ловушку. Я шел туда не убивать, и когда на встречу мне из открытой Джеймсом двери полетели проклятия, среагировал не так, как было бы нужно. Я дернул его на себя и закрылся им, помимо моего желания, проклятия попали в него, он обмяк в моих руках, а дальше ничего не помню.

— Как — то странно получается, Джеймс дверь открыл, а за его спиной, выходит, находился тот, кто проклятьями швырял?

— Кто еще находился в тот момент у него дома, вот интересно? Мы договаривались о встрече один на один, ну в доме, кроме него, могла еще супруга с ребенком оставаться, а со мной шел Петтигрю, как проводник, и все.

— А о чем вы хотели договориться?

— Непреложный обет о ненападении, это в лучшем случае. Я бы мог держать нейтралитет и не трогать его семью. Кстати, его родители, которые погибли за два года до этого, я ведь смог ему представить доказательства, что такого приказа не отдавал, и к их гибели отношения не имею. Именно после этого он и согласился на переговоры.

— Да уж, если Поттер захотел сорваться с крючка Дамблдора и задумался о сохранении наследника и рода, то это чудо. Большего раздолбая, извините Поттер, чем ваш отец, я в жизни не встречал.

— Ну, что вы, профессор, папочка у меня, сам это понимаю, еще тот фрукт был. Хотя в свете всего вышесказанного, если ловушка была не им подстроена, то может какие — то мозги у него и были.

— Кто ж теперь расскажет, Дамблдор вряд ли, Петтигрю мертв, Поттеры не выжили. А у меня целый кусок памяти стерт. Это даже не обливейт, как я думаю, это какое — то другое заклятие.

— С тем днем ничего не понятно, но вашей вины в произошедшем нету, как я думаю, — сказал Гарри, — если у профессора Снейпа нет никаких вопросов, то можно перейти ко второй части.

— Нет, какие уж тут вопросы. Дело ясно, что дело темно.

— Тогда вот как получается. Я в Квиррелла попал, когда он уже почти умер, спасти его ничто бы не смогло. Тело держится, но ему недолго осталось. Гомункула создать — не выход, где найти тело без души, мне Гарри подсказал, ритуал собирания души из кусочков я нашел, рецепты нужных зелий имеются, ингредиенты достать вполне возможно, хоть и сложно. Проблема возникла такая. Нужны все крестражи, особенно первый, дневник, а он у Дамблдора, а еще я чашу Белле на хранение отдал, так она в банке у нее лежит, а соответственно, сама Белла в Азкабане. Но тут можно что — нибудь придумать. В течение года их нужно будет достать, и то последние месяцы, я, скорее всего, проведу в виде духа. Один Гарри ритуалы не потянет. Он, конечно, силен, но еще не вырос. Правда, я тут вычитал, что его помощь, как бывшего долгое время моим незапланированным, но все — таки крестражем, будет очень к месту. Надо искать еще несколько сторонников, да и потом с Дамблдором бодаться придется. Даже втроем нам будет это не под силу.

— Что будет потом, решать будем потом. — Сказал Снейп. — Зелья я беру на себя, могу еще и лорда Малфоя попробовать уговорить, у него возможностей больше, да и магической силой его не обделили. К тому же именно он ведет дела Лейстренджей, а значит, доступ в сейфы у него есть.

— Только под непреложный обет о неразглашении, — вскинулся Том. — А то знаю я Малфоя, он, как и его отец, мой скользкий друг Абрахас, во всем находит выгоду. Я еще не знаю, как мой крестраж у Дамблдора оказался, я‑то точно помню, как и кому его оставлял, и сохранить просил.

— Короче говоря, если лорд Малфой, согласится помогать нам, это будет замечательно, хотя бы чашу из банка забрать можно будет без лишних хлопот, а с остальным разберемся.

На этом первое совещание закончилось. За оставшееся лето их будет еще много, Снейп переедет в замок, жить в своем доме и работать в замковой лаборатории будет не слишком удобно. Малфою он напишет где — то недели через две, попросит о встрече. В Тупике Прядильщика лорд Малфой будет смотреться, странно и нелепо, но договорится с ним, вполне удастся. И чаша перекочует из сейфа Беллы в замок к Темному Лорду. Он же пообещает покопаться в своей обширной библиотеке, все же о крестражах информации у сообщников было кот наплакал.

Гарри продолжал жить в замке, к своим родственникам он вместе со Снейпом пришел за дня два до своего дня рождения, и профессор внушил тем, что дамы из опекунского совета предложили им отправить племянника в лагерь для трудных подростков. Поэтому, когда торт опрокинулся на дядиного инвестора, самого Гарри в доме не было, о чем он и отправил грамотно составленную петицию в отдел отслеживающий применение магии несовершеннолетними магами, петицию ему помогал составлять Люциус Малфой. Он же подсказал и куда ее направить, так что санкции отменили, и предупреждение сняли. А вот потом, туда же была направлена уже другая петиция. Потому что семейка Уизлей, на своем летающем фордике, произвела впечатление не только на родственников самого Гарри, но и на близлежащие дома. Команда обливейтеров, почему — то стерла память об этом происшествии всем, кроме семейства Дурслей, и когда Гарри появился на пороге их дома, тетя пыталась предъявить претензии именно Гарри, за погубленные шпалеры с вьющимися розами и вырванную из стены решетку, защищающую от воров.