Куда кривая выведет

Часть 5

На вокзале его встречал чем — то сильно недовольный дядя, но пока что ничто не могло испортить настроение Гарри. Доехав до дома родственников и заселившись со своими вещами в свою комнату, Гарри решил не терять времени даром, а заняться, пока есть время летними эссе, тем более, что почти по всем предметам ему, как отличнику, были заданы усложненные задания. Так прошла неделя. Ни профессор Снейп, ни Том с ним не связывались, видимо были слишком заняты. Как — то вечером, убираясь на кухне, а не смотря на то, что родственники по прежнему мало обращали на него внимание, он продолжал выполнять выбранные им самим обязанности по дому, он услышал гневные голоса тети и дяди из гостиной.

— Это уже ни в какие ворота не лезет, — громкий, визгливый голос тети был очень хорошо слышен на кухне, — эти ненормальные даже не стесняются показывать по нашему телевидению и разыскивать своих арестантов беглых.

— Дорогая, что такое ты говоришь?

— Этот висельник, которого сейчас показали в новостях, это лучший друг муженька моей ненормальной сестрички, такой же урод, как и они все. Вот, значит, почему нам ребенка подкинули, его крестный в тюрьму попал, за убийства мирных жителей. Всегда говорила сестре, что этот волшебный мир — рассадник уголовников и маньяков. У них даже шуточки и те с гнильцой были, помнишь, на нашей свадьбе? Или когда они в гости приходили, вечно что — то взрывалось, менялось и не всегда в лучшую сторону. А как они, однажды, Снейпа, был у Лили такой друг, с детства, вверх ногами повесили, когда застали его у нас дома. Она, идиотка, ничего лучше не придумала, на каникулах позвала в гости всю их шайку, к нам домой, а с утра, сову послала Снейпу, мол принеси конспекты. Ну, они тут и встретились, хорошо старый наш дом, родительский, устоял от их встречи.

— Ужасно. Ужасно. И это маньяк на свободе?

— Да. Они его упустили, просто кошмар…

Гарри задумался, ненадолго, значит крестный, освобождением которого они собирались начать заниматься, освободился из Азкабана сам. Очень странно. Сидел 12 лет, ни о чем не вспоминал, убежать не мог, и тут, вдруг, вспомнил, что он может убежать и убежал. Не бывает так. Не подкоп же он рыл, право слово, все 12 лет заключения. Ни один волшебник Дюма, а именно про графа Монте Кристо, не читал, о подкопе никто из них даже не задумается, тем более что Азкабан стоит на острове, точнее на каменной скале, там рыть негде и нечего.

Вечером с ним, по сквозному зеркалу, связался Северус Снейп.

— Поттер, мне жаль, я не хотел вас огорчать до экзаменов, но тело Квиррелла, окончательно развалилось три месяца назад. Том не хотел вас расстраивать и попросил меня замалчивать его плачевное состояние. В принципе, поскольку все крестражи были собраны в одном месте, в замке, нам даже не придется его искать по всей Албании. И это уже огромный плюс. Он написал завещание, по которому вы являетесь его основным наследником. Гоблины нашли у вас общего предка, оказывается и Слизерины и Поттеры в свое время, произошли из рода Певереллов и поэтому, завещание без проблем было заверено магией и гоблины будут гарантами его исполнения. Когда я могу приходить за вами и, что нужно будет внушить вашим родственникам?

— Приходите завтра, я как раз успею все собрать. Кстати, тут рядом с домом шляется огромная черная собака, и выглядит при этом очень разумной. Это случайно не мой дорогой крестный?

— Он, и что вы предлагаете сделать?

— Как что? Заняться кражей собак, точнее одной псины. Я думаю, в подвале замка, в камере со всеми удобствами, я знаю, там такая есть, ему будет все же лучше, чем на улице голодным и под дождем.

— Хорошо, прихвачу с собой строгий ошейник, и постараюсь не разочаровать вас, я приду под обороткой, учтите это.

— Без проблем, тогда надо пароль — отзыв придумать.

— А что придумывать, нужен какой — нибудь не привлекающий внимания вопрос.

«Вопрос: Молодой человек, не подскажите, как пройти в библиотеку?

Ответ: А в городе есть только школьная, но она сейчас закрыта.»

— По правде, в этом пригороде, действительно есть только школьная библиотека. А вот в соседнем, так смогли создать и городскую, и записывают туда не только своих, но и из соседних городков, любителей чтения.

— Почему — то я так и подумал, — усмехнулся профессор.

— Зато у нас есть Кафе для детей, и к нам приезжают из соседних городков, устраивать детские праздники и дни рождения.

— Это замечательно, но мы отвлеклись. Завтра нас перенесет к воротам поместья, вы должны будете капнуть капельку крови на решетку, если все будет нормально, то нас пропустят. К сожалению, я уже три месяца не могу добраться до лаборатории, там, конечно все под стазисом, но дух пустить меня внутрь замка был не в состоянии. И даже домовиков там нет, увы.

— Надо будет в банк попасть, привязать ко мне и к вам по домовику. И узнать, можно ли как — то Добби или вылечить, или избавиться от него навсегда. Кстати, Люциус получил мое послание, он выяснил, кто играл его роль, так отвратительно, что даже я не поверил?

— Все потом, он обещал, что все доложит, только рассказывать будет один раз и в суперзащищенном месте.

— Ну, что ж подождем…

На следующий день в дом № 4 по Тисовой улице, постучалась милая пожилая дама, из опекунского совета Литтл Уингинга. Тетушка Петунья пригласила нежданную гостью в гостиную и отправила Гарри заваривать чай. После непродолжительного чаепития, дама соизволила поговорить с племянником, и прошла в его комнату. Поттер сидел за письменным столом и пытался дописать эссе, когда с порога его поверг в некоторый шок вопрос.

— Молодой человек, не подскажите, как пройти в библиотеку?

Ошарашено глядя на старушку, он чисто автоматически ответил.

— А в городе есть только школьная, но она сейчас закрыта.

— Поттер, очнитесь, я это, я…

— Ну и личину вы выбрали, профессор. Такого я от вас не ожидал.

— Я с вашей тетушкой договорился, да и в опекунском совете воспоминания кое — кому подправил, все будут считать, что вас отправили на все лето в лагерь для трудных подростков, а документы о том, в какой именно, секретарша — растяпа, залила чаем и выкинула. Так что собирайтесь, я пообещала забрать вас сама, тьфу, пообещал. Короче не важно, собирайтесь…

Сборы не заняли много времени. Гарри еще вчера перетряхнул свой чемодан и разложил конспекты и учебники за прошедшие два года в аккуратные стопки, перебрал и выкинул испорченные или неподходящие ему вещи, навел порядок, так что оставалось положить недописанное эссе, учебник и писчие принадлежности и закончить на этом. Колдовать в доме было нельзя, но и таскать чемодан у Гарри желания не было. Помог профессор, вытащил какую — то сумку и в ней он вполне поместился.

— Чары расширения пространства, — прокомментировал он заинтересованный взгляд Поттера. — Я с этой сумкой летом за травами в запретный лес ходил, очень удобно, почти стог сена набирается.

— Тогда все просто замечательно, я сделаю вид, что все вещи в рюкзаке, и никто ни о чем не догадается. А псина, кстати, недавно на заднем дворе за гаражом сидела, так что можно ее оттуда и забрать.

Выходили они через заднюю дверь, тетка даже не удивилась, словно все происходило обычно и буднично. Огромный черный пес сидел у гаража, Гарри подошел и спокойно надел на него ошейник, ошейник был с секретом, он удерживал анимага от превращения. Удерживая собаку за ошейник, они втроем отошли от дома на приличное расстояние, проходя за домами по песчаной дорожке, а потом портключом переместились к замку. Собака начала волноваться и вырываться, но тут уже можно было колдовать и профессор приложил ее петрификусом, чтоб не рыпалась. Ворота открылись без проблем. Дух хозяина пребывал в мрачном расположении духа, вот такая тавтология, а по — другому и не скажешь, но гостям обрадовался. Первым делом поместили пленника в подвал. На камеру, предложенное жилище, было мало похоже, состояло оно из двух помещений, спальни с достаточно удобной кроватью, и туалетной комнаты, с ванной. Оставив пленнику комплект чистой одежды и сняв с него ошейник, удалились разбирать собственные вещи, петрификус профессор снял уже из — за решетки.

Том радовался, что больше не один в замке, хуже всего, последние три месяца, было то, что разговаривать тут было почти не с кем. Его одиночество сглаживали только Нагини и василиск. Но со змеями и не поговоришь особо. К вредному зельевару он соваться не стал, тот в лабораторию подался, а за работой он становился совершенно невыносимым, потому что сосредоточенный на зелье молчал, а того, кто к нему с вопросами совался мог и проклятием приложить. А вот Гарри, который уже обосновался на кухне с чашкой чая и бутербродом, и как раз придумывал, что бы такого на ужин приготовить, компании всегда был рад. С ним Том и устроился. Ему было интересно все, что в школе произошло, начиная с первого сентября. Так, болтая почти ни о чем, они и ужин приготовили.

За ужином собрались все, а пленнику Снейп отнес его порцию в подвал. Тот уже успел помыться и переодеться в чистое, и мирно спал на кровати, видимо нервы у него были стальные, или он решил, что раз сразу в аврорат не отдали, в каземат сырой не посадили, то и нервничать пока не зачем. А на повестке остальной компании стоял величайший вопрос всех времен и народов. Что делать? Для зелий было готово все, ингредиенты закуплены, даже в большем количестве, чем необходимо, рецепты разобраны, даже основа к некоторым уже настаивалась. А вот с телом вопрос пока не решился. Забрать из больницы первое попавшееся было бы не самым лучшим выходом, да и как его хранить, пока все к ритуалу готовить, если только под стазисом? Том обретать тело не торопился, все же близость всех крестражей позволяла ему полностью сохранять разум, и это было огромным плюсом. Торопиться он не желал.

— Я собираюсь прожить в новом теле всю оставшуюся жизнь, дожить до старости и детей и внуков Гарри понянчить, а значит это, что выбирать надо тщательно.

— Почему не своих детей? — заинтересовался Поттер.

— Нет, я себя отцом не представляю, добрый дядюшка максимум, на что я способен согласиться. Да и после всех ритуалов, ты станешь моим братом, а наследником я тебя уже объявил, и значит, твои дети и будут наследовать мне, если оно, наследство будет.

— Хитрый ты, дети мои, воспитывать мне, а наследники — твои. — Усмехнулся Гарри.

— Мне кажется, что вы слишком от первоначальной темы удалились. Первое попавшееся тело нам, конечно, не подойдет, но искать начинать нужно уже сейчас. И желательно, что бы это было молодое и здоровое тело.

— А с этим никто и не спорит. Кстати, я бы посоветовал Гарри, что бы он потренировался метки снимать, потому что мои вассалы — теперь его проблемы.

— Это как? — удивились и Снейп и Поттер одновременно.

— А вот так, я наследника назначил официально, через банк Гринготтс и магией заверил. Сам я буду считаться мертвым, как только наследник в права наследства вступит, и поэтому все мои вассалы переходят под его непосредственное начало.

— Ну, ты и жук. Мне — то эта головная боль зачем?

— А чего хочешь с ними делай, я больше в политику ни ногой, буду тихо и мирно изучать теорию, придумывать новые заклинания и чары, даже зелья экспериментальные варить, и все это в собственном замке, подальше от министерства и простых магов. Хватит, я в молодости совершил самую большую ошибку, я думал, что в этом мире нужно что — нибудь менять. Я и других за собой повел. И что? Кому это нужно было? Теперь я злодей, а тот, кто мир к краху ведет — Светлый маг и герой. Я теперь мирно жить буду, уступаю дорогу молодым…

— Да — а–а. А за что мне эта радость? Я мало в этой жизни хлебнул? Рос сиротой, подкидышем у родственников, одевали в обноски и недокармливали, в каморке под лестницей жил. А теперь, светлые силы на борьбу со злом и тьмой пытаются выставить. Так еще и темные радости подкинули.

— Вопрос спорный, я тоже сиротой рос, в приюте. И я не прошу тебя нести ответственность за моих людей, я наоборот, предлагаю тебе их отпустить. Снять метку и освободить от клятвы можно даже не вызывая их к себе, пусть живут, как хотят.

— Только давайте не будем пороть горячку, господа! Вот завтра в банк сходим, Гарри, ты примешь наследство. Кстати, а если ему предложат кольцо Лорда Слизерина примерить?

— А пусть соглашается, мне без разницы, я как все крестражи собрал, вдруг понял, что мне совершенно не нужны ни титул, ни слава, ни власть. Я в детстве хотел мир повидать, а потом научиться новое изобретать, только после пятнадцати лет приоритеты поменялись, и чувствую я, что не сами по себе. А еще я хотел семью. Вот Гарри я воспринимаю, как родственника, а значит, хоть какая — то семья у меня есть. А большего мне и не надо.

— Раз ты настроен решительно, то не буду тебя отговаривать, насчет того, что бы стать Лордом Слизерином, я подумаю, но не обещаю. Возможно, соглашусь, но не сейчас. В тринадцать лет брать на себя такую ответственность, мне кажется неправильно. Вот подрасту, тогда и решим. А пока стоит искать тех, кто сможет нам помочь в главной проблеме. Самим искать тело будет весьма проблематично, вы двое, не слишком разбираетесь в реалиях обычного мира, поскольку большую часть жизни прожили в магическом, а я из — за возраста. Кстати, а можно сделать метки невидимыми?

— Можно. Это даже проще, чем снять совсем. Можно заставить их светлеть, со временем, но это уже немного сложнее.

— Тогда будем их осветлять, вот. А когда они совсем цвет потеряют, вот тут я их и сниму.

— Мысль интересная, возможно так будет даже лучше. Незаметнее для всех. Была метка и выцвела. Был хозяин и весь вышел.

— Да, как — то так. А то возникнут вопросы, почему сперва потемнела, а потом резко пропала. «Кто убил злодея и сам встал на его место», и всякие такие вопросы, вот.

— Надо поискать сквибов — поверенных, которые хорошо разбираются и в магловском и в магическом мирах, — высказал мысль Снейп, — а что с метками делать, можно и потом придумать, это не самый важный на данный момент вопрос. В общем так, завтра вставать рано, а это значит, что некоторым неугомонным спать пора. А у меня еще дела в лаборатории.

На следующее утро Гарри встал с мыслью, что день грядущий ему приготовил сюрпризы. Уж слишком много всего было запланировано в банке. Проверку крови посоветовал пройти Том еще год назад, но времени не находилось. Ритуал слияния, его необходимо было провести уже давно. Принять наследство от Тома, раз уж он оставил завещание в его пользу. И узнать, а что там с родительским завещанием, ну не могли же они не оставить никаких распоряжений, тогда время было военное, всякое могло случиться. И все это желательно было за один день организовать. Завтракать ему отсоветовал профессор, и выпив по чашке чая и, накинув мантию невидимку, Гарри отправился в банк, сопровождал его профессор Снейп, он же следил, чтобы на невидимого спутника никто случайно не наткнулся.

В банке их уже ждали. Проверка крови показала наличие остатков зелий доверия и дружелюбия в крови, а так же существование ограничителей на магии. Ритуалы очищения и слияния провели у гоблинов, они были признаны лучшими ритуалистами во всем магическом мире. Ритуал снятия ограничителей занял гораздо больше времени и принес некоторые неудобства, но им предоставили список зелий, которые необходимо было принимать в течение месяца, для того чтобы освобожденная магия успокоилась. Завещание Томаса Марволо Реддла открывало для Гарри еще один школьный сейф, с некоторой суммой наличных и давало доступ к библиотеке и артефактам спрятанным в банке. Кольцо наследника рода Слизерин устроилось на его указательном пальце, на левой руке, словно всю жизнь тут находилось. От того, что бы примерить кольцо Лорда, он успешно отказался. Хотя, хитрые гоблины и попробовали его уговорить, мол деньги мертвым грузом лежат, а должны работать, но с тем, что в тринадцать лет он еще не чувствует себя достаточно разумным, чтобы взвалить на плечи такую ответственность, они согласились. И даже немного зауважали его за серьезный подход к проблеме.

То, что он не видел завещания собственных родителей, их не то что удивило, а скорее разозлило. Они показали ему подписанный директором и заверенный его, Гарриной, палочкой ответ на их письмо, отправленное к Гарри Поттеру, о том, что он с завещанием ознакомлен, и пока ничего менять не собирается. Гарри повернулся к профессору Снейпу, который присутствовал в кабинете с самого начала, и спросил.

— Как такое возможно? Я не только не получал этого письма, я и палочку свою никому, никогда не давал.

— Ты же не спишь с ней в обнимку, а приложить палочку к документу может любой, главное, что бы она оказалась у него в руках. А письма на твое имя, вполне может получать директор, он в свое время закрыл тебя от сов, когда маглам отдал. Представляешь, сколько магов пытались тебе написать в первые годы после пропажи Темного Лорда? Наплыв сов в маленький городок мог бы привлечь туда нежелательное внимание, и не факт, что письма посылали только те, кто победе радовался.

— Да уж, но решать за меня вопрос с завещанием, а особенно таким образом, директор права не имел. Я могу ознакомиться с ним сам, если это еще не поздно?

— Нет, не поздно, — сказал гоблин — управляющий, — это никогда не поздно, — и со значением посмотрел на профессора.

— Что вы имеете в виду? — Удивился тот.

— А то, что в свое время, лет десять назад, банк посылал и вам такое же уведомление, о том, что вы, мистер Снейп, являетесь единственным наследником собственного дедушки, по материнской линии. Лорд Принц, перед смертью, внимательно наблюдал за вашими успехами, и посчитал, что был не прав, отказываясь от дочери и внука. Ответ мы получили от директора Дамблдора, который отказывался от вашего имени от наследства и к отказу, также была приложена ваша палочка.

Профессор задумался.

— И я могу еще претендовать на завещанное мне имущество, после стольких лет?

— Да, мне пригласить управляющего делами рода Принц?

— Если вас это не затруднит.

Завещание родителей Гарри читал в одиночестве, профессора увели в другой кабинет, видимо в его случае, поскольку был он совершеннолетним волшебником, то наличие лишнего свидетеля гоблинами не приветствовалось. Оно немного удивило и, если так можно сказать порадовало подростка. То, что все движимое и недвижимое имущество родители завещали ему, было понятно и так, а вот то, что отец настоятельно рекомендовал попробовать надеть кольцо Лорда на него сразу, как только завещание будет обнародовано, было странно. Опекуном назначался крестный — Сириус Орион Блэк, а в его отсутствии были перечислены все родственники, которым Гарри могли отдать на воспитание, даже Малфои были в списке, даже Северус Снейп там присутствовал, но отдельным пунктом было указано, что запрещено отдавать его в семью старшей сестры его матери Петунии Дурсль, и запрещалось отдавать опекунство А́льбусу Персива́лю Ву́льфрику Бра́йану Да́мблдору — директору школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Верховному чародею Визенгамота, кавалеру ордена Мерлина первой степени, председателю Международной Конфедерации Магов, основателю Ордена Феникса, так и было написано с перечислением всех регалий, видимо, чтобы никто не усомнился, о ком тут написано. Теперь Гарри было понятно, почему директор озаботился тем, что бы завещание никто не прочитал. Порадовало же Гарри то, что у него был свой дом, даже несколько, вилла во Франции, на лазурном берегу, асиенда где — то в Южной Америке, в Перу, и небольшой охотничий коттедж в Шотландии. Дома во Франции и Перу были законсервированы еще при его дедушке, требовали ремонта и были пока недоступны, а вот Охотничий домик можно было открыть в любой момент, на нем, как сказал гоблин — управляющий даже чары и защита регулярно обновлялись, как было завещано его отцом. Мало того, об этом коттедже никто не знал, как впрочем, и о других домах. Два известных дома, коттедж в Годриковой Лощине и поместье Поттеров — были разрушены. Первое тридцать первого октября, когда Гарри осиротел, а второе еще раньше, когда погибли его дедушка и бабушка. Кстати, в завещании выделялись деньги на постройку нового мэнора, и Джеймс Поттер предлагал заняться этим как можно раньше. А еще, ему отдали письмо, которое родители завещали вручить ему лично в руки и без свидетелей — магов.

«Здравствуй, сын. Раз ты читаешь эти строки, значит, ты остался на этом свете один. Я и мама очень тебя любим, но обстоятельства нашей жизни складываются так, что вероятность оставить тебя сиротой слишком большая. Я не буду тебе пересказывать всю свою жизнь, хотя она и поучительна, но времени и у меня, и у твоей мамы не слишком много. Величайший Светлый волшебник держит нас на коротком поводке, и сорваться с него еще раз получится едва ли. В этот раз случилось чудо и мы немного пришли в себя, чтобы обнаружить, что обливейт к нам обоим применяли часто, а в зельях, текущих по нашим венам, крови почти не наблюдается. Горько осознавать, что учитель, которому мы все доверяли, оказался совершенно не тем великим светлым волшебником, как представлялось. Ты еще услышишь обо мне много и хорошего, и плохого, только вот я и сам теперь не знаю, какие глупости я совершал по собственному почину, а какие результат зелий и корректировки поведения. Мне удалось прийти в себя, с твоей мамой все оказалось еще сложнее, но и она в порядке. Только вот надолго ли?

Я, если успею, попытаюсь договориться с тем, кого ранее считал врагом, с Темным Лордом. Но что из этого получится, и хватит ли на переговоры времени, я предсказать не могу.

Не верь Дамблдору, он ведет какую — то непонятную игру, в которой мы все — его марионетки. Чего он хочет добиться, мы так и не смогли разгадать, но нам всем это грозит смертью. Верно ли то пророчество, в котором ты станешь победителем Темного Лорда, в это мне теперь сложно поверить, особенно осознавая, что бился я не на той стороне, по всей видимости.

Прощай сынок, не держи на нас с мамой зла, мы были слишком молоды, чтобы вовремя разобраться во всем происходящем вокруг нас. Постарайся выжить и не ввязывайся в игры директора, если это невозможно, попытайся скрыться, я очень советую тебе попытаться надеть кольцо Лорда, тогда ты станешь официально совершеннолетним, а родовая магия сможет сохранить тебя от зелий. А еще она будет хранить тебя от ментальной магии, в которой наш добрый директор мастер, если не магистр. Да и навязать тебе что — либо без твоего добровольного согласия станет практически невозможно.

Твои родители любили и любят тебя. Только живи. Прощай.»

Под письмом стояли две подписи и дата, 20 октября 1981 года.

Гарри долго смотрел на письмо, он понимал, что с оценкой действий своих родителей оказался не прав. Не все, что творили мародеры, теперь можно было с уверенностью приписать им, и от этого становилось обидно за всех, кто, так или иначе, попал в сети главного паука. А еще нужно было позаботиться о крестном, раз Джеймс Поттер смог, хоть и ненадолго, сбросить с себя все наносное, неужели после стольких лет в Азкабане Сириус Блэк не захочет повторить его подвиг. И поэтому придется как — то проводить очистительные ритуалы и для него, интересно, гоблины на дому такое проводят?

Кольцо Лорда рода Поттеров на указательном пальце правой руки устроилось не сразу, некоторое время родовая магия словно проверяла претендента, но потом приняла его, как родного. Гарри даже показалось, что по его волосам, словно, ласковая рука погладила. Все финансовые вопросы Гарри доверил пока гоблину — управляющему, который представился, как Грифук. Про домовиков они то же не забыли, к Гарри сразу двух привязали, новенькую Тилли и, обновленного, со стертой памятью Добби. Отказаться от него не удалось, он еще старшим Поттерам принадлежал, но когда Гарри отдали маглам и укрыли от магического мира, потерял доступ к магии и его к себе попытался привязать Дамблдор, но неудачно, в Хогвартской общине он не прижился, и нашел тот ему временного хозяина, который, опять же, избавился от него не тем ритуалом. Вот и пришлось его вызывать к гоблинам в банк, те над ним какой — то хитрый ритуал проводили, памяти он лишился, навыки, правда, остались. Но кому он прислуживал, он совершенно не помнил, оно и к лучшему.

Из банка выходили уже не профессор Снейп и мистер Поттер, а Лорд Принц и Лорд Поттер, хотя последнего и не было видно под мантией невидимкой. В замке их ждал, обеспокоенный их долгим отсутствием, дух бывшего Темного Лорда.

— Ну, что? — накинулся он на них с порога.

— Все нормально, Гарри теперь твой наследник, совершенно законно, магия его приняла, ну, и как бонус, он еще и кольцо Лорда рода Поттеров надел. На этом настаивал в завещании сам Джеймс.

— А с проверками что?

— Мы все документы оставили в банке, на сохранении, но копии нам предоставили, на досуге прочитаю тебе, сейчас сил нет, поесть бы и спать.

— А вы про своего пленника не забыли? Он, между прочим, вполне освоился, съел все, что вы ему с утра оставили, и сидит голодный.

Тилли воцарилась на кухне, поэтому ужин подали в рекордный срок, пленнику поесть отнес Добби. Тот ужину обрадовался, попытался разговорить домовика, но тот передал ему слова Гарри.

— Молодой хозяин Гарри, не велел мне с вами разговаривать, а велел передать, что обо всем поговорит с вами завтра, он устал сильно.

— Ну, раз молодой хозяин Гарри, просит подождать до завтра, то я подожду. — Уныло согласился Сириус. Он вздохнул и продолжил. — Выбирать то мне не из чего, сам кругом виноват.

Спать все живые отправились рано, суматошный день выпил все силы, не только у Гарри, даже профессор вздохнул с облегчением, добравшись до своей кровати. А наутро предстояло заняться остальными неотложными делами, хорошо, хоть, домовики в доме появились, теперь не было необходимости самим готовить и убираться. Правда, честно сказать, два эльфа на такую домину — это маловато будет, но пока Гарри посчитал, что устраивать генеральную уборку рановато, а с тремя комнатами, столовой, гостиной и кухней, и вдвоем ушастики справятся.

Утро для всей компании наступило, по общему мнению, слишком рано. Не смотря на то, что время близилось к десяти утра, ни профессор, ни Гарри не выспались совершенно. Зевая, все собрались на кухне, но были выдворены оттуда бдительной Тилли в малую столовую, где их уже ждал кофе и завтрак. Том подождал, когда живая часть компании окончательно проснется, и спросил.

— И чем вы сегодня собираетесь заниматься?

— Я с крестным поговорить хотел, может, составишь мне компанию в качестве моральной поддержки.

— А я письмо Малфою напишу. Пусть сообщит, когда его светлость, наконец, почтит нас своим вниманием. Надо будет камин для него открыть.

— Тогда я с Гарри, у него программа интереснее. Все же то, что расскажет нам Сириус Блэк, может многое восполнить в моих пробелах памяти, если только у него тоже не стерты последние несколько дней, перед тем как его в тюрьму посадили.

Сириус Блэк чувствовал себя почти великолепно. Кто бы знал, что наследник чистокровного темного рода, ни в чем в детстве не имевший отказа, будет радоваться тому, что он чисто вымыт, его одежда подходит ему по размеру и не напоминает лохмотья, он сыт, выспался, и спал на мягкой кровати в тепле, а не на старой соломе в вонючей холодной камере. «Как все же меняется восприятие мира, когда из дерьма, попадаешь в нормальные условия.» — думал он, сидя в кресле, и переваривая сытный завтрак. «А уж то, что рядом нет дементоров, воспринимаешь, как подарок небес. Даже то, что я в камере, и участь моя не ясна, и то не портит настроения.» — Продолжил он размышления. Но тут послышались шаги в коридоре и он, слегка напрягся. Голоса хозяев, раздавались все отчетливее, и беседу вели о нем.

— Гарри, заходить в камеру я тебе не советую, вот перед решеткой стул себе поставь и общайся на здоровье. Ты же понимаешь, он просидел в одиночной камере почти 12 лет, а дементоры в Азкабане отнюдь не для красоты живут, там такая атмосфера, что нормальным остаться совершенно невозможно. А я, случись что, тебе совершенно не помощник.

— Том, я и не собирался, вот поговорим, тогда и решать буду.

Когда к камере подошли собеседники, Сириус впал в ступор, Гарри Поттер, его крестник, этот паренек? Он спокойно разговаривает с духом, называет его Том, это что, привидение Темного Лорда? Того то же Том звали. Что, Мордред побери, происходит, и где та почтенная дама, которая его так мастерски обездвижила?

— Ну, здравствуй, крестный. Как же ты до жизни такой докатился? Вот скажи мне, когда в ту ночь, ты меня, годовалого ребенка, вместе с мотоциклом, Хагриду отдавал, о чем ты думал?

— Самому интересно. Вот помню, как из аврората вышел, с работы. Хеллоуин мы собирались отмечать вчетвером, я, Джеймс, Лили и ты. Ну, тебя, скорее всего, уложили бы спать, но Лили тебе сшила такую замечательную шапочку, с медвежьими ушками, вроде как это и был твой костюм. Джеймс еще говорил, дня за три — четыре до этого, что должен встретиться с Темным Лордом, мол, тот дал гарантии, что убивать не будет, поговорить надо. А накануне меня пригласил, и про Темного Лорда уже не заикался. Я в тюрьме, о чем только не размышлял, но вспомнить, что было в ночь с 31 октября на 1 ноября, я не смог. Я вообще очнулся, только когда к камере дементоры подошли, в голове туман и ни одной мысли нет, словно стерли несколько дней жизни.

— Значит не один я, провалами памяти страдаю. — Высказался дух. — Может, разрешишь Снейпу посмотреть, он легилимент, мастер ментальной магии.

— Снейп, после того, что мы в школе творили, он мне оставшиеся мозги вскипятит. А их у меня и так кот наплакал, как мне кажется.

— Не все так грустно, — раздался бархатный баритон, незаметно подошедшего профессора, — я, конечно, буду не в восторге, от оказанной мне чести, покопаться в останках твоих мозгов, Блэк. Но ради дела потерплю. Тем более, Гарри мне твоей смерти не простит. А ссориться с ним — себе дороже будет.

— Тогда, пусть копается, может золото найдет, — хмыкнул пленник. — А вот скажите, я что, так и буду в подвале в камере сидеть?

— Пока посидишь тут, Люциус появится договоримся с ним о колдмедике, тебя лечить необходимо. Не смотря на то, что выглядишь ты гораздо лучше, чем ожидалось, все же полуголодное существование, да еще и дементоры, лечить тебя придется серьезно. — Том смотрел приветливо и говорил спокойно.

— А вы теперь привидение? — неожиданно заинтересовался пленник.

— Не совсем, но, надеюсь, что способ вернуться и исправить все, что натворил, у меня еще будет.

— Неожиданное заявление. Скажите, а зачем вы все это устроили, тогда, в прошлом?

— А я и сам не знаю, что по своей воле делал, а что наведенным было? Я сильно не в себе был, перед самой смертью несколько лет. Я себя не оправдываю, но получилось то, что получилось.

— Ладно, профессор, Вы Малфою написали? — Гарри задал интересующий его вопрос.

— Да, и уже отправил. Вашу сову взял, вы не против?

— Нет. Мне она пока не нужна. А ей одной, без работы, в совятне скучно.

— Значит, ей будет в радость, немного полетать.

— А когда мои мозги препарировать будут, до того как Малфой колдмедика найдет или после?

— Не сегодня. После вчерашнего дня в банке, у меня только одно желание. Зелье какое — нибудь поядовитее сварить, «Аква Тофану» или «Слезы Морганы», представить себе, как окунаю в этот яд лимонные дольки, и отправляю в подарок одному знакомому, всем присутствующим тут, их любителю, только это мечты, жаль, так жаль, — профессор мечтательно уставился в пространство.

— Кстати, о директоре, у меня такое странное ощущение, что я его недавно видел. Помню, приезжал к нам в тюрьму какой — то коротышка в клетчатом костюме и с котелком на голове, тогда на трое суток дементоров в подвале заперли, видимо шишкой он высокой был. Не один он приезжал, с комиссией, и директор, кажется, в комиссии был, от него еще газета была, Ежедневный пророк. Газету он мне, зачем — то оставил, только зачем, не помню. А там колдография, постаревшие Артур и Молли Уизли, со всем своим семейством, и на переднем плане, один из их сыновей, с крысой на плече. В Азкабане чего только есть не научишься, и не Уизли, а именно крыса, привлекла мое внимание, и чем дольше я на нее смотрел, тем более знакомой она мне казалась. Знаете, я ведь не просто так сбежал. Я, последние годы, как в тумане был, день — ночь, для меня только приходом дементоров время мерилось, до того момента, как крысу увидел. А тут, словно озарение, вот крыса, домашний любимец, на вид старая, плешивая вся, и одного пальца на передней лапе нет. И воспоминание прорвалось, я стою, как безумный хохочу, палочку направил на Петтигрю, кричу, Предатель, и не успеваю я наколдовать веревки, что бы его связать, как он бомбардой пол дома сносит, между мной и собой, откуда только силища взялась, палец себе секо отрубает, и быстро, пока я не очухался и его в пыли не разглядел, превращается в крысу. А потом, что было, уже не помню…

Со Снейпа, в один момент слетает вся мечтательность, он резко шагнул к решетке и замер напротив Блэка.

— Посмотри мне в глаза и начинай вспоминать все, что помнишь о том визите.

— Ну ты и силен, зараза, — восхищенно выдохнул Сириус, примерно минут через десять, отведя наконец взгляд. Ты, ведь, меня без палочки читал и заклятие не использовал.

— Это поверхностное чтение, им Дамблдор очень любит поиграть, глубоко в сознание так не залезть. Но зато оно не оставляет никаких неприятных постэффектов. Голова не болит?

— Нет, и ощущения были, словно в мозгах ветерок дул.

— Допустим, это — то твое нормальное состояние, ветер в голове, как раз про вашу компанию, можно было сказать, — не удержался от ехидного замечания профессор.

— Да, ладно. Все мелкие были, сам — то гадости нам не спускал, отвечал всегда так, что мы искренне восхищались твоей фантазией. Мы вчетвером тебя обскакать не всегда могли…

— Господа, кто старое помянет, тому глаз вон. Хватит. Право слово, что вы как маленькие. Рассуждать о том, что было зельями подстегнуто, а что от вас самих шло, можно теперь до бесконечности. Лучше скажите, профессор, что вы там такого нашли, или не нашли.

— Была комиссия, тут только одно не сходится, Фаджа в это время в стране не было, он во Францию, на какое — то собрание министров магических стран уезжал. Правда, рядовым магам об этом известно не было, и с чем была связана секретность их переговоров, то же не известно. Получается и тут был с Дамблдором кто — то под обороткой. Тот же это маг, что Люциуса изображал, сказать не могу. Вот Люц появится, тогда будем вместе думать.

— Интересно, зачем директору было так необходимо, чтобы Сириус сбежал именно сейчас?

— Так проще простого. Он же не смог тебя с Уизли подружить, контроль над тобой он теряет, его план летит к черту. Что за план, правда, никому не известно. Но то, что он есть, в этом я не сомневаюсь. — Том рассуждал вполне логично. — А беглого Сириуса, после Азкабана, необходимо будет спасать. Он же не знает, что ты его уже вычислил и спас. Кстати, старина Кричер, будет просто счастлив. Он там в особняке Блэков один страдает, дом почти законсервирован, магической подпитки рода, бедный эльф, не получает уже почти десять лет. Я когда амулет у него забирал, сюда вызывал, подкормил немного, но моя магия для него совсем не то…

— А с какой это стати, этот наглый домовик вас слушался? — искренне удивился Сириус.

— А, да, вы же не знаете. Я когда в конце семидесятых, начале восьмидесятых годов начал окончательно сходить с ума, приступы безумия длились по несколько недель кряду. Я прятал свои крестражи, даже место одно приготовил, отдельно для медальона, сил туда вбухано немерено, там инферналов штук пятьдесят в небольшом озере сидит. И понадобился мне помощник, какого не жалко, у вывернутого наизнанку мозга очень интересные, походу, мысли были. Я попросил у Рега домовика, тот должен был умереть после, но выжил, и не просто выжил, а по просьбе Регулуса, отвел его туда. Я никогда себе этого не прощу, но он там и погиб. А приказ домовику, слушаться меня, никто не отменил. Вот я его и вызвал, когда в себя год назад пришел.

— Рег мертв?

— Да, я понимаю, что мои сожаления, ничего не стоят, и то что я был безумен, меня мало оправдывает, но к моему огромнейшему сожалению, изменить ничего нельзя.

— Значит братец, э-эх, как же мама это перенесла — то? Любимчик ее, слизеринец, гордость.

— Простите, Сириус. — И Том ушел из подвала.

— Я не обвиняю, нет. Безумцами были мы все, по тем или иным причинам. Крестражи, значит, и вы собираетесь его возродить?

— Я собираюсь. Я уверен в том, что вменяемый Риддл, не плохой человек. Как, впрочем, и все мы, тут собравшиеся.

— Ты слишком добрый мальчик, честно говоря, не ожидал от тебя прощения. Но может и меня ты простишь? За то, что в раннем детстве ты остался один, и меня не было рядом.

— Сириус, думаю ты не по собственной воле в тюрьму попал, ведь даже разбирательства и суда над тобой не было. Искать виноватого, пустое занятие. Я и так знаю, что он есть и наша задача сделать так, что бы он больше жизнь никому не испортил. Отдыхай, найдем колдмедика, будем лечить. Выпустить из комнаты, не обессудь, мы тебя не можем, мало ли какие подарочки — закладки тебе на память старик оставил, а у нас тут тайное убежище.

— А я и не прошу. Только почитать чего — нибудь принесите. Я выспался, кормят на убой, чисто, после Азкабана — курорт, но скучно очень.

— Я Добби передам, чтобы он тебе книги из библиотеки носил, художественную литературу, там для нее шкаф отдельный. А то он пока не разбирается, может притащить, если точно не указать, что брать можно, а что нельзя, что — нибудь опасное, а у тебя даже палочки нет.

— Ничего против не имею.

На том и расстались. Добби получил указания, откуда и какие книги можно носить страдальцу, и какие его приказы можно выполнять. Тот покивал головой, подмел пол ушами и отправился дальше работать.