Курс уголовного права в пяти томах. Том 2. Общая часть: Учение о наказании

§ 1. Понятие и виды освобождения от уголовной ответственности

Освобождение от уголовной ответственности по российскому уголовному праву представляет собой освобождение лица, совершившего преступление, но впоследствии утратившего свою прежнюю общественную опасность в силу ряда обстоятельств, указанных в уголовном законе, от применения к нему со стороны государства мер уголовно-правового характера.

Освобождение от уголовной ответственности в известной мере противоречит принципу ее неотвратимости, сформулированному еще представителями классической школы в уголовном праве[153]. Вместе с тем УК РФ 1996 г. впервые в ряду своих задач ставит не только охрану личности, общества и государства от преступных посягательств, но и предупреждение преступлений (ст. 2). Профилактическая функция уголовного закона реализуется в том числе и благодаря действию института освобождения от уголовной ответственности. Так, нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75) и в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76) призваны стимулировать позитивное постпреступное поведение виновных лиц, что вполне соответствует целям уголовной юстиции[154].

Итак, в ряде случаев достижение целей борьбы с преступностью возможно без привлечения виновных лиц к уголовной ответственности или же при их осуждении, но с освобождением от реального отбывания наказания. В связи с этим в уголовном праве России устанавливаются институты освобождения от уголовной ответственности (гл. 11) и освобождения от наказания (гл. 12). УК РФ посвятил этим институтам две самостоятельные главы. Таким образом, законодатель разграничивает понятия "уголовная ответственность" и "наказание". Позиция законодателя нуждается в пояснении.

Названные понятия, хотя и не являются тождественными, довольно близки по смыслу. В зависимости от различного понимания уголовной ответственности возможно и различное толкование сущности и правовой природы освобождения от нее.

В российской юридической науке понятие уголовной ответственности является дискуссионным. Одни авторы понимают ее как обязанность лица, совершившего преступное деяние, отвечать за него в соответствии с уголовным законом. Другие отождествляют уголовную ответственность с фактической реализацией названной выше обязанности, т.е. по существу с реализацией санкции уголовно-правовой нормы. Кроме того, в теории отечественного уголовного права нередко говорится и о позитивной уголовной ответственности, которая лежит в основе правомерного поведения и выражается в осознании лицом своей обязанности не совершать запрещенного уголовным законом деяния[155].

Однако специфика уголовной ответственности, по справедливому замечанию А.В.Наумова, в большей степени связана с мерами государственного принуждения, которые применяются к правонарушителю. Поэтому автор не видит серьезного противоречия между "пониманием уголовной ответственности как обязанности лица подвергнуться принудительным мерам уголовно-правового характера за совершенное преступление и пониманием ее как фактического применения этих мер"[156]. В этом вопросе с А.В.Наумовым трудно не согласиться.

Представляется, что понятие уголовной ответственности, будучи более широким, нежели понятие наказания, включает, помимо последнего, другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.

Что же касается наказания, то оно, по существу — одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Наказание вне уголовной ответственности немыслимо. Однако, когда законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, имеется в виду, главным образом, "освобождение" лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. от вынесения обвинительного приговора судом. Освобождение от уголовной ответственности в отличие от освобождения от наказания может быть предоставлено не только судом (судьей), но и другими органами: прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.

Как известно, наступление уголовной ответственности возможно только при наличии ее основания, т.е. при совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Следовательно, и вопрос об освобождении от уголовной ответственности возникает только тогда, когда имело место преступное деяние. Поэтому не относятся к рассматриваемым институтам освобождения от уголовной ответственности, например, случаи осуществления актов необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, случаи совершения общественно опасных действий невменяемым или малолетним, а также совершение действия, хотя формально и содержащего признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Если нет преступления, а значит, основания для наступления уголовной ответственности, то невозможно и освобождение от нее.

В проекте УК РФ, разработанном Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, в ст. 76 предлагалось отнести добровольный отказ от совершения преступления к видам освобождения от уголовной ответственности. Это представляется неверным. Добровольный отказ исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за то преступление, отказ от совершения которого был осуществлен в силу отсутствия ее оснований. Следовательно, нельзя говорить и об освобождении от уголовной ответственности.

В русле просветительно-гуманистического и классического направлений в зарубежном уголовном праве XVIII-XIX вв. невозможно было широкое развитие институтов освобождения от уголовной ответственности, за исключением, пожалуй, института давности. В начале XX в. ситуация изменилась. И зарубежные, и отечественные юристы начинают обдумывать возможности введения в уголовное право самых разных альтернативных мер уголовной ответственности. Известный русский профессор А.А.Жижиленко в своей речи, произнесенной в 1916 г. в Петербургском университете, отметил: "Уголовный кодекс должен ясно указывать, что борьба с преступностью не сводится лишь к применению наказаний и что наряду с наказанием или взамен его уместно применение и других мер"[157].

Другой видный отечественный юрист Н.С.Таганцев считал вполне оправданным с точки зрения христианства освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности и наказания — при определенных условиях. "Мы, — писал автор, — наказываем во исполнение непреложных требований нравственного закона, но если внутренний судья — совесть, не всегда умирающий и в преступнике, воздал ему за совершенное сторицей тем нравственным мучением, перед которым бледнеют все казни людские?" Н.С.Таганцев также полагал, что неосвобождение от уголовной ответственности в некоторых случаях равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: "Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем, — сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он и приносит искреннюю повинную; когда он загладил, и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа "не отмстиши дважды за едино"[158].

В теории отечественного уголовного права дореволюционного периода говорилось не о видах освобождения от уголовной ответственности, а об "обстоятельствах, устраняющих наказуемость", поскольку существовало понятие единой карательной деятельности государства, которая включала и уголовное преследование, и исполнение наказания[159]. При этом выделялись две группы обстоятельств. Первая включала такие, которые имели значение только для отдельных преступлений: взаимность обид, раскрытие соучастников и т.п. Вторая группа обстоятельств, имеющих общее значение, содержалась в разделе первом Уголовного уложения 1903 г. К этой группе относились, например, такие обстоятельства, как смерть подсудимого, давность, помилование. Ко второй группе обстоятельств можно также причислить меры, которые были предусмотрены Уставом уголовного судопроизводства: примирение с потерпевшим и добровольную уплату пени и вознаграждения.

Добровольная уплата пени и вознаграждения как обстоятельство, устраняющее наказуемость, впервые была введена в российское уголовное право в 1867 г. Законом об охране частных лесов. Согласно этому закону (с учетом последующих изменений) лицо, совершившее в казенном или частном лесу проступок, подлежащий наказанию только в виде денежного штрафа, могло быть освобождено от уголовного преследования, и производство по делу подлежало прекращению, если обвиняемый внес причитающееся с него денежное взыскание в максимальном размере, установленном в законе. Кроме того, он должен был выплатить определенную сумму лесовладельцу, а также возвратить ему похищенный или самовольно срубленный лес либо его стоимость.

Впоследствии эти положения были распространены и на другие деликты. При этом законодатель исходил из тех соображений, что если деяние признается "маловажным и облагается только денежной пеней и если совершивший его, сознавая вполне свою виновность, соглашается уплатить немедленно упадающее на него взыскание, и притом в высшем его размере, а равно и вознаградить всякий убыток, им причиненный, то производство дальнейшего расследования, в особенности же судебная процедура, представляются совершенно бесполезными для правосудия и в то же время нередко значительно отягощающими участь подсудимого"[160]. Однако эти положения были включены Государственным советом не в текст Уголовного уложения, а в Устав уголовного судопроизводства, поскольку действия обвиняемого, определенные выше, "устраняли" не применение наказания, а возбуждение или дальнейшее производство уголовного преследования.

Тенденция, наметившаяся в начале XX в., к концу его приобрела глобальные масштабы. Меры, применяемые не только в порядке замены или дополнения к традиционным наказаниям, но и в качестве полностью исключающих уголовное преследование и вынесение судом обвинительного приговора, многими современными государствами рассматриваются как одна из эффективных форм воздействия на преступность.

Эта тенденция нашла свое отражение и в международных документах. Идея внесудебного разрешения уголовно-правовых конфликтов была одобрена, например, Комитетом министров государств-членов Совета Европы. Комитет издал официальные рекомендации, в которых были зафиксированы основные модели подобного урегулирования.

Конкретные виды альтернативных уголовной ответственности мер в различных государствах довольно разнообразны.

В российской юридической литературе выделяют две основные модели системы альтернативных мер, используемых в уголовной юстиции зарубежных стран[161]. Первая модель — "нидерландско-бельгийская" — представляет собой так называемую трансакцию. Сущность этом вида освобождения от уголовной ответственности заключается в том, что органы следствия (прокуратура, полиция) отказываются от уголовного преследования лица, если последнее согласится уплатить в государственную казну устанавливаемую в каждом конкретном случае денежную сумму.

Появившись в Бельгии в 1935 г., трансакция должна была способствовать устранению судебного разбирательства по незначительным экономическим преступлениям, если обвиняемый не оспаривал своей вины.

Окончательное закрепление института трансакции в Бельгии произошло в 1984 г. С этого времени она применяется по любым преступным деяниям, за совершение которых предусмотрено наказание в виде тюремного заключения сроком до пяти лет. Трансакция допускается только на досудебных стадиях уголовного процесса. Прокуратура определяет размер денежной суммы в пределах, установленных законом, и срок ее уплаты, после чего направляет виновному лицу предложение заплатить названную сумму. В случае отказа обвиняемого внести такую сумму в казну уголовное преследование продолжается в обычном порядке.

Институт трансакции в Нидерландах практически не отличается от бельгийского, с той лишь особенностью, что она возможна по преступлениям, предусматривающим наказание в виде тюремного заключения сроком до шести лет. Данный институт применяется в Нидерландах примерно по одной трети уголовных дел, попадающих в следственные органы.

Вторая модель, получившая распространение в зарубежном уголовном праве, называется медиацией. Последняя существует в самых разных вариантах (простая, комплексная). Сущность медиации заключается в использовании посреднической процедуры для примирения потерпевшего с обвиняемым при возмещении последним причиненного вреда. Как отмечается в российской юридической литературе, важной особенностью системы медиации является то, что она предусматривает посредничество специально на то уполномоченных субъектов в примирении сторон, активные меры по урегулированию уголовно-правового конфликта, а не "пассивную констатацию наличия или отсутствия примирения"[162].

В Бельгии, например, медиация может применяться по делам обо всех преступлениях, предусматривающих наказание до двадцати лет лишения свободы. Уголовное дело может быть прекращено в случае выполнения обвиняемым следующих действий: возмещение ущерба, прохождение курса лечения, выполнение общественно полезных работ, получение профессионального образования.

В настоящее время медиация в том или ином варианте существует в ФРГ, Австрии, Португалии, Франции и других государствах.

Таким образом, во многих зарубежных странах ведутся активные поиски возможностей использования альтернативных уголовной ответственности мер. Такие меры призваны разгрузить следственно-судебную систему, снизить наполняемость уголовно-исполнительных учреждений при одновременном обеспечении прав потерпевших от преступления и интересов государства.

Глава 11 УК РФ 1996 г., регламентирующая разные виды освобождения от уголовной ответственности, включает нормы об освобождении в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76), в связи с изменением обстановки (ст. 77) и в связи с истечением сроков давности (ст. 78). Первые два вида освобождения от уголовной ответственности являются новыми.

Освобождение от уголовной ответственности возможно и в порядке амнистии, анализ которой будет дан в отдельном разделе учебника. УК РФ предусматривает также самостоятельный вид освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних, что также является предметом специального рассмотрения[163].

УК РСФСР 1960 г. предусматривал другие виды освобождения от уголовной ответственности: с привлечением к административной ответственности (ст. 501), с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51), с передачей виновного на поруки (ст. 52).

Упразднение перечисленных видов освобождения от уголовной ответственности вполне обоснованно.

Согласно ст. 50 и 501 УК РСФСР 1960 г. лицо, совершившее деяние, содержащее признаки преступления, не представлявшего большой общественной опасности, могло быть освобождено от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности, если было признано, что его исправление и перевоспитание возможны без применения уголовного наказания, и за совершение этого преступления Кодекс предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок не свыше одного года либо другое, более мягкое наказание.

Замена уголовной ответственности административной противоречила понятию и основанию уголовной ответственности. Если совершено преступление, то виновное лицо должно понести за него уголовную ответственность либо быть освобождено от нее в установленном уголовным законом порядке, но заменять уголовную ответственность административной, как представляется, неправомерно.

Другой вид освобождения от уголовной ответственности был предусмотрен в ст. 51 УК РСФСР. Лицо могло быть освобождено от уголовной ответственности с передачей дела на рассмотрение товарищеского суда, если оно совершило впервые какое-либо из следующих преступлений: умышленное легкое телесное повреждение или нанесение побоев, не повлекшее расстройства здоровья, распространение в коллективе ложных, позорящих члена коллектива измышлений, оскорбление, кражу малоценных предметов потребления и быта, находившихся в личной собственности граждан, — при условии, что виновный и потерпевший являются членами одного коллектива. Товарищеские суды могли рассматривать дела и по другим, совершенным впервые преступлениям, если за них в УК были предусмотрены меры общественного воздействия. Кроме того, такие суды были вправе рассмотреть и впервые совершенные деяния, содержащие признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности, если по характеру совершенного деяния и личности виновный мог быть исправлен без применения наказания, с помощью мер общественного воздействия. Товарищеские суды имели право наложить штраф или вынести общественное порицание.

Сохранение такого вида освобождения от уголовной ответственности противоречило бы положениям Конституции РФ (ст. 118), устанавливающей, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. При этом под последним понимаются такие юрисдикционные органы, которые образуют согласно Конституции РФ судебную систему (суды общей юрисдикции, арбитражные суды, конституционные суды). Товарищеские суды, создававшиеся на предприятиях, в трудовых коллективах, к судебной системе не относились и с этой точки зрения были чрезвычайными судами. Кроме того, в них нередко входили люди некомпетентные в вопросах уголовного права, поэтому правильное и объективное рассмотрение представленного дела не всегда было возможно.

Названные два вида освобождения от уголовной ответственности были безусловными. Передача виновного лица на поруки представляла собой вид условного освобождения от уголовной ответственности. Согласно ст. 52 УК РСФСР такое освобождение предоставлялось в случае, когда совершенное лицом деяние, содержавшее признаки преступления, и само это лицо не представляли большой общественной опасности. Для освобождения требовалось ходатайство общественной организации или трудового коллектива. Передача на поруки осуществлялась в целях "перевоспитания и исправления". Общественная организация или трудовой коллектив могли отказаться от поручительства, если лицо, взятое на поруки, в течение года "не оправдало доверия коллектива, нарушило обещание примерным поведением и честным трудом доказать свое исправление", не подчинялось "нормам социалистического общежития" или оставило трудовой коллектив "с целью уклониться от общественного воздействия". В силу неконкретности оснований для отказа от поручительства освобождение от уголовной ответственности с передачей на поруки не было эффективной мерой и вело к многочисленным нарушениям прав и свобод граждан.

В 1990 г. Комитет конституционного надзора СССР в своем заключении от 13 сентября указал на то, что положения действовавшего в то время УК РСФСР об освобождении от уголовной ответственности с применением взамен нее административной ответственности или мер общественного воздействия противоречат презумпции невиновности, так как позволяют признать лицо виновным в совершении преступления без рассмотрения дела в суде и вынесения обвинительного приговора[164].

По действующему УК РФ общим основанием освобождения от уголовной ответственности для всех видов является утрата лицом, совершившим преступление, его прежней общественной опасности, хотя прямо об этом говорится только в ст. 77 (освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки). Освобождение во всех случаях обусловлено наличием ряда установленных в законе обстоятельств. Так, в ст. 76 УК РФ определено, что освобождение от уголовной ответственности применяется в тех случаях, когда виновным лицом впервые было совершено преступление небольшой тяжести и оно примирилось с потерпевшим, а также загладило причиненный преступлением вред. Все это свидетельствует об утрате лицом общественной опасности, в связи с чем необходимость в применении к нему мер уголовной ответственности отпадает.

При этом общественная опасность преступления сохраняется, поскольку те критерии, которые были положены в основу признания деяния преступным, неизменны. Освобождение от уголовной ответственности как акт правоохранительных органов не может отменить предписание закона, определяющего преступность деяния, его общественную опасность[165]. Таким образом, освобождение от уголовной ответственности возможно только в случае утраты лицом общественной опасности.

В специальной литературе высказывается и другое мнение о природе освобождения от уголовной ответственности. Так, В.П.Малков полагает, что решение об освобождении от уголовной ответственности означает досрочное снятие правовых последствий совершения преступления до истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности[166]. Следует согласиться с автором в том, что освобождение от уголовной ответственности аннулирует все последствия преступления. Однако освобождение от ответственности не может аннулировать само преступление.

Проиллюстрируем сказанное примером. Допустим, лицо, умышленно причинившие легкий вред здоровью другого человека, было освобождено от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния. Несмотря на то, что негативные уголовно-правовые последствия в виде наказания и судимости отсутствуют, само повреждение здоровья имеет место, его "аннулировать" нельзя, поскольку оно существует объективно.

Необходимо отметить и то, что освобождение от уголовной ответственности не означает прощения виновного лица (за исключением случаев амнистии и помилования). Оно, скорее, свидетельствует об оказании ему снисхождения, о возможности достижения целей уголовной юстиции без осуждения виновного лица.

Зададимся вопросом, возможно ли в действительности достижение целей наказания в случае освобождения виновного от уголовной ответственности. На этот счет существуют самые разные, подчас полярные, точки зрения.

К основным целям наказания согласно ст. 43 УК отнесены: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение новых преступлений.

Первая цель — восстановление социальной справедливости — очевидно, может быть достигнута путем такого поведения виновного, которое свидетельствует о его деятельном раскаянии (возмещение ущерба, расходов пострадавшего, связанных с совершенным виновным преступлением, заглаживание иным способом причиненного вреда, принесение извинений потерпевшему и т.п.). Такие действия имеют своей целью, в первую очередь, удовлетворение чувств потерпевшего. Вместе с тем они могут свидетельствовать и о начавшемся исправлении лица, совершившего преступление, в особенности при его активном, инициативном поведении, направленном на максимальное уменьшение негативных последствий совершенного деяния.

Другие обстоятельства, указанные в законе, — изменение обстановки, истечение определенного срока — также могут подтверждать реализацию таких целей наказания, как исправление и предупреждение совершения данным лицом нового преступления.

Что же касается общепредупредительной цели — ее достижение применительно к случаям освобождения от уголовной ответственности нередко оспаривается российскими юристами. При этом авторы полагают, что факт освобождения от уголовной ответственности не только не способствует предупреждению преступлений со стороны других лиц, но и влечет негативные последствия, поскольку порождает в неустойчивых лицах чувство надежды на то, что уголовной ответственности вполне можно избежать.

Однако, по мнению другой части юристов, достижение цели общей превенции при освобождении от уголовной ответственности обеспечивается тем, что такое освобождение возможно, но не обязательно. Так, А.В.Наумов по этому поводу пишет, что "заложенная в законодательстве и подтверждаемая правоприменением возможность, а не обязательность принятия решения об освобождении конкретного лица от уголовной ответственности, сохраняет для него (в определенной мере) основной мотив общепредупредительного воздействия уголовно-правового запрета и наказания — чувство страха перед возможным наказанием, это позволяет считать, что при фактическом освобождении лица от уголовной ответственности в определенной мере можно говорить о достижении общепредупредительной цели"[167].

Как представляется, достижение целей общей превенции при освобождении лиц, виновных в совершении преступлений, от уголовной ответственности вряд ли возможно. Общая превенция достигается путем угрозы уголовной ответственности и наказания, обращенной к неустойчивым лицам, которых от совершения преступлений удерживает только такая угроза. Трудно говорить о том, что освобождение от уголовной ответственности способно предостеречь остальных лиц от совершения преступления. Таким образом, потери в достижении целей уголовной ответственности и, в частности, наказания при освобождении от нее неминуемы, но во исполнение принципов справедливости и гуманизма, а также с учетом возможности достижения других целей наказания закон и устанавливает освобождение от уголовной ответственности.

Оригинальна точка зрения X.Д.Аликперова, который предложил относить нормы, устанавливающие освобождение от уголовной ответственности, к "компромиссным" нормам. К нормам — "компромиссам" он причислял те, которые гарантируют лицу, совершившему преступление, освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на совершение таким лицом поступков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию основных задач уголовно-правовой борьбы с преступностью[168].

По мнению X.Д.Аликперова, целью такого компромисса является устранение (смягчение) вредных последствий преступления, обеспечение прав и законных интересов потерпевших и обвиняемых, склонение виновных к самообнаружению и сотрудничеству с правоохранительными органами, выявление латентных преступлений, повышение раскрываемости зарегистрированных преступлений, экономия уголовной репрессии, средств и времени правоохранительных органов и т.п.

Такая точка зрения нашла поддержку и среди других ученых-юристов[169].

Освобождение от уголовной ответственности может осуществляться либо судом (без вынесения обвинительного приговора), либо судьей, прокурором, а также следователем или органом дознания с согласия прокурора.

Процессуальной формой освобождения от уголовной ответственности является вынесение специального решения в виде постановления или определения о прекращении уголовного дела.

Прекращение дела вследствие изменения обстановки (ст. 6 УПК), в связи с деятельным раскаянием (ст. 7 УПК), с применением к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 8 УПК), за истечением сроков давности или вследствие акта амнистии (ст. 5 УПК) не допускается, если обвиняемый, считая себя невиновным, против прекращения уголовного дела возражает. Это важное процессуальное положение призвано не допустить случаев, когда невиновный гражданин освобождается от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию.

Возможность освобождения от уголовной ответственности не только судом, но и другими субъектами, причем на досудебной стадии, довольно неоднозначно оценивается российскими юристами. Некоторые из них усматривают в этом нарушение принципа презумпции невиновности, закрепленного в ст. 49 Конституции РФ 1993 г., согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Эти авторы приходят к выводу о том, что сложившаяся система освобождения от уголовной ответственности прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора противоречит Конституции РФ и ст. 5 УК РФ, ибо указанные субъекты не имеют права устанавливать виновность лиц, подозреваемых в совершении преступления. Поскольку лишь суд правомочен устанавливать виновность лица в совершении преступления, только ему и должно быть предоставлено право решать вопросы о применении уголовной ответственности или об освобождении от нее (Ю.М.Ткачевский). Кроме того, отмечается, что предоставление возможности осуществлять освобождение от уголовной ответственности не только суду, но и другим, указанным выше органам, вело к широчайшему применению этого института: освобождение от уголовной ответственности предоставлялось 40 и более процентов лиц, совершивших преступление.

Доводы этих авторов представляются справедливыми и основанными на законе. Вместе с тем следует учитывать и реальность. В действительности целый ряд институтов и норм уголовного права и процесса не могли бы функционировать, если буквально толковать и применять конституционный принцип презумпции невиновности.

Вот простейший пример. УК РФ впервые включил в свой текст положения о допустимости причинения при задержании вреда "лицу, совершившему преступление" (ст. 38). Задержание указанного лица, осуществленное при определенных условиях, отнесено законодателем к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. При этом правом задержания наделены не только сотрудники правоохранительных органов, но и все граждане, причем не только в момент, но и непосредственно после совершения преступления. Однако признать кого-либо "лицом, совершившим преступление", согласно Конституции РФ, может только суд. Такое право не предоставлено ни гражданам, ни оперативным службам, ни следователям. Поэтому строгое следование принципу презумпции невиновности должно было бы блокировать действие данного института. Тогда, когда "лицом, совершившим преступление", признает суд, реализовать право на задержание, предусмотренное в ст. 38, практически невозможно, за исключением случаев, когда виновный после вынесения приговора совершит побег.

Если говорить о процессе расследования уголовного дела, то презумпция невиновности опровергается до вынесения окончательного обвинительного приговора судом, по меньшей мере, три раза. Так, она опровергается следователем, который предъявляет обвинение, затем прокурором, утверждающим обвинительное заключение, а потом судьей, выносящим постановление о назначении судебного заседания. На каждом из этих этапов дело может и, более того, должно быть прекращено, если обнаружится, например, что отсутствует событие преступления или отсутствует в деянии состав преступления (ст. 5 УПК). Последний, как известно, включает и вину.

Согласно ст. 143 УПК привлечение в качестве обвиняемого возможно только при наличии "достаточных доказательств", дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления. В соответствии со ст. 214 УПК прокурор, которому передано дело с обвинительным заключением, должен рассмотреть дело в пятидневный срок и принять одно из предусмотренных в УПК решений. Он может, в частности, "признав, что имеются основания для направления дел в суд, утвердить своей резолюцией обвинительное заключение". Если же прокурор обнаруживает основания для прекращения уголовного дела (отсутствие события преступления, отсутствие состава преступления и т.д.), он должен дело прекратить. Таким образом, прокурор вынужден решать вопросы о виновности или невиновности лица, привлеченного к уголовной ответственности.

Правом прекращения дела по нереабилитирующим или реабилитирующим основаниям наделен и судья согласно ст. 221 УПК. Он может единолично до судебного разбирательства дела решить, что в действиях обвиняемого отсутствует состав преступления, и прекратить дело, но может и сделать вывод об обратном, включая вопрос о виновности лица, и вынести постановление о назначении судебного заседания.

Таким образом, буквальное следование принципу, установленному в Конституции, сделало бы невозможным само расследование уголовного дела, предъявление обвинения и т.п. Все эти функции должен был бы выполнять суд.

Некоторое "отступление" от конституционного принципа должно быть, как представляется, компенсировано гарантиями прав обвиняемых при освобождении от уголовной ответственности. На сегодняшний день такие гарантии уже существуют. Как указывалось выше, обвиняемый, считающий себя невиновным, вправе требовать рассмотрения своего дела судом в обычном порядке и добиваться оправдательного приговора. Такие случаи в следственно-судебной практике встречаются. Так, член печально известного "ГКЧП" 1991 г. Варенников, обвиненный в измене Родине, не согласился с решением о своем освобождении по амнистии и был впоследствии оправдан судом.

Еще одна проблема связана с вопросом о том, является ли освобождение от уголовной ответственности правом или обязанностью уполномоченных на принятие такого решения органов.

Так, в ст. 75 УК РФ определено, что лица, впервые совершившие преступление небольшой тяжести, могут быть освобождены от уголовной ответственности, если после совершения преступления они добровольно явились с повинной, способствовали раскрытию преступления, возместили причиненный ущерб или иным образом загладили вред, причиненный в результате преступления. Слова "могут быть" употреблены и при регламентации освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76), в связи с изменением обстановки (ст. 77), в связи с применением к несовершеннолетнему мер воспитательного воздействия (ст. 90).

Вместе с тем в ст. 78 УК, посвященной условиям освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, законодатель в категоричной форме говорит о том, что "лицо освобождается от уголовной ответственности" при обстоятельствах, указанных в данной статье. Такая императивная форма используется и в ряде специальных норм Особенной части, в которых предусмотрено освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Например, согласно примечанию к ст. 198, лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное названной статьей (уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды), "освобождается от уголовной ответственности, если оно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный ущерб".

На такое расхождение позиций Общей и Особенной частей в вопросе об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием обращают внимание многие российские юристы. При этом нет единого мнения по поводу того, каким все-таки правилом следует руководствоваться: установленным в Общей части или в Особенной.

А.В.Наумов полагает, что при наличии оснований, предусмотренных в ч. 1 ст. 75, правоприменитель в определенных случаях "вправе и не освободить такое лицо от уголовной ответственности". Это возможно, по мнению автора, тогда, когда "послепреступное поведение, относящееся к указанным в законе разновидностям, не свидетельствует о полной реализации целей наказания в связи с освобождением лица от уголовной ответственности. Например, правоприменитель получил вполне убедительные и проверенные свидетельства, отрицательно характеризующие личность совершившего преступление с нравственной стороны"[170]. Что же касается случаев, предусмотренных в Особенной части, освобождение от уголовной ответственности при наличии указанных в соответствующей статье признаков, по мысли А.В.Наумова, является "обязательным для правоприменителя и не зависит от его усмотрения"[171].

Нередко прокуроры не дают своего согласия на прекращение уголовного дела, хотя все требования ч. 1 ст. 75 были соблюдены. Обычно такой отказ происходит тогда, когда обвиняемый был ранее освобожден от уголовной ответственности по какому-либо нереабилитирующему основанию[172] или характеризуется отрицательно.

Другие авторы полагают, что освобождение от уголовной ответственности при соблюдении всех требований, установленных в ч. 1 ст. 75, должно быть обязанностью, а не правом суда (Ю.М.Ткачевский). В противном случае будет утрачена цель института деятельного раскаяния[173]. Более того, освобождение от уголовной ответственности будет во многом зависеть от усмотрения суда.

Доводы и той, и другой стороны заслуживают внимания. Разумеется, учитывать личность необходимо в любом случае. Выше уже говорилось о том, что общим основанием освобождения от уголовной ответственности следует признать утрату лицом общественной опасности. И с этой точки зрения оба мнения не противоречат друг другу. Расхождение обозначается в вопросе о том, можно или нет считать лицо утратившим прежнюю общественную опасность, если выполнены все требования уголовного закона. Авторы данной главы полагают, что об утрате общественной опасности в данном случае говорить можно. Реализуются практически все основные цели наказания, поэтому и становится возможным освобождение от уголовной ответственности.

В связи с анализом институтов освобождения от уголовной ответственности уместно рассмотреть и такую проблему. Если лицо, освобожденное от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим или изменением обстановки, вновь совершает преступление, возможно ли повторное освобождение его от уголовной ответственности при наличии, разумеется, всех других оснований? Пленум Верховного Суда РФ положительно решил этот вопрос в своем постановлении[174].

Однако такая позиция разделяется не всеми авторами. Некоторые ученые-юристы полагают, что повторное совершение преступления лицом, ранее освобожденным от уголовной ответственности, свидетельствует о том, что такое лицо нуждается в применении к нему мер уголовной ответственности. Если лицо совершает новое преступление, значит цели исправления и специальной превенции достигнуты не были. Более того, в специальной литературе высказывалось и мнение о том, что привлечение к уголовной ответственности лица, ранее уже освобожденного от нее, возможно за те же самые действия при условии, что не истекли сроки давности[175].

Не соглашаясь с такой точкой зрения, А.В.Наумов отмечает, что, регламентируя институты освобождения от уголовной ответственности, законодатель "не формулирует каких-либо оснований возобновления прекращенных в результате освобождения от уголовной ответственности уголовно-правовых отношений. Таким образом, освобождение от уголовной ответственности означает полную реализацию прав и обязанностей субъектов уголовно-правового отношения, и, следовательно, преступление, совершенное после освобождения от уголовной ответственности, не может считаться повторным"[176].

Вместе с тем А.В.Наумов прав лишь отчасти. Согласно ст. 210 УПК РСФСР постановление о прекращении уголовного дела, вынесенное прокурором, следователем или органом дознания, может быть отменено прокурором "при наличии к тому оснований". О каких основаниях идет речь, УПК не уточняет. Единственным ограничением для возобновления прекращенного дела является срок давности. Если он истек, возобновление производства по уголовному делу невозможно.

Таким образом, несмотря на то, что УК не предусматривает возможности отмены решения об освобождении от уголовной ответственности, такая возможность предусмотрена в УПК. Однако если срок давности уже истек, а по преступлениям, указанным ст. 75, 76 и, частично, ст. 77, он непродолжительный (два года — для преступлений небольшой тяжести), и возобновление прекращенного дела невозможно, в случае совершения нового преступления лицо может претендовать на повторное освобождение от уголовной ответственности.

Как же должен быть решен вопрос в случае, когда срок давности еще не истек и постановление о прекращении уголовного дела может быть пересмотрено? Думается, что проблема должна быть решена путем внесения изменений в УПК и установления окончательного характера освобождения от уголовной ответственности в рассматриваемых случаях.

Множественность видов освобождения от уголовной ответственности и их различная правовая природа требуют систематизации этих видов. В юридической литературе приводятся различные классификации основании освобождения от уголовной ответственности[177].

Так, предлагается классифицировать их на общие и специальные. К первым относятся те основания освобождения от уголовной ответственности, которые предусмотрены в Общей части УК. Таких оснований шесть (если не считать предусмотренного в ч. 1 ст. 81 УК). Четыре из них включены в главу 11 (ст. 75-78), названную "Освобождение от уголовной ответственности". Самостоятельным видом освобождения от уголовной ответственности, предусмотренным в Общей части, является освобождение в связи с актом амнистии (ст. 84). Кроме того, к этой группе видов освобождения должно быть отнесено и освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетних в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90).

К специальным основаниям освобождения от уголовной ответственности следует отнести те, которые закреплены в Особенной части применительно к конкретным составам преступлений. Всего в Особенной части 18 таких оснований.

Поскольку в ряде случаев освобождение от уголовной ответственности является правом следственно-судебных органов, а не обязанностью, даже при наличии всех необходимых формальных предпосылок для принятия такого решения, а в других случаях законодатель вменяет в обязанность освобождение от уголовной ответственности, основания такого освобождения предлагается классифицировать на дискреционные и императивные[178].

К дискреционным, когда освобождение от уголовной ответственности является правом, а не обязанностью органов следствия и суда, относятся четыре общих (ст. 75-77, 90 УК) и два специальных основания (ст. 337, 338 УК).

Императивные основания освобождения от уголовной ответственности предусмотрены в трех статьях Общей части (ст. 78, 81, 84 УК) и в подавляющем большинстве случаев освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных в Особенной части.

Предлагаются и другие классификации (основные и субсидиарные, субъективные и объективные, условные и безусловные). Так, в основе деления оснований освобождения от уголовной ответственности на условные и безусловные лежит обязательность или невозможность предъявления определенных требований к поведению виновного лица после освобождения от уголовной ответственности.

К условному виду освобождения от уголовной ответственности относится только один — освобождение от ответственности несовершеннолетних с применением к ним принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК). Остальные виды освобождения от уголовной ответственности являются безусловными.

§ 2. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием

УК РСФСР 1960 г. не предусматривал в Общей части возможности освобождения от уголовной ответственности в случае деятельного раскаяния[179]. В первоначальной редакции Особенной части УК РСФСР была только одна статья 174, в примечании к которой предусматривалось освобождение от уголовной ответственности лица, после дачи взятки добровольно заявившего об этом. Однако вскоре Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 января 1960 г. "О дополнении ст. 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления" было установлено, что "не подлежит уголовной ответственности гражданин СССР, завербованный иностранной разведкой для проведения враждебной деятельности против СССР, если он во исполнение преступного задания никаких действий не совершил и добровольно заявил органам власти о своей связи с иностранной разведкой". Это предписание было включено в примечание к ст. 64 УК РСФСР.

Приведенному Указу Президиума Верховного Совета СССР предшествовало несколько добровольных явок с повинной лиц, совершивших измену Родине в рассматриваемой форме. Стимулированию деятельного раскаяния способствовало освобождение таких лиц от уголовной ответственности специальными указами Президиума Верховного Совета СССР. Для упрощения такой процедуры и было принято решение о включении деятельного раскаяния в "Закон об уголовной ответственности за государственные преступления".

Учитывая положительный опыт освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, законодатель ввел в Общую часть УК 1996 г. норму о таком основании освобождения от уголовной ответственности и значительно расширил возможности применения этого института, предусмотрев деятельное раскаяние в целом ряде статей Особенной части.

Согласно ч. 1 ст. 75 УК лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием преследует цели облегчения раскрытия совершенных преступлений и, самое главное, максимально возможного возмещения или смягчения последствий преступления.

Деятельное раскаяние следует отличать от добровольного отказа. Первое возможно только после окончания преступления, в то время, как добровольный отказ от преступления заключается в прекращении лицом приготовления к преступлению либо прекращении действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Если отказ доброволен и окончателен, то уголовная ответственность лица, его осуществившего, невозможна. Оно несет такую ответственность лишь в том случае, когда фактически осуществленное им деяние содержит иной состав преступления (ст. 31 УК).

Основания рассматриваемого вида освобождения от уголовной ответственности изложены в ч. 1 ст. 75 УК достаточно ясно.

Преступное деяние должно быть совершено в первый раз. Если лицо ранее уже было судимо за другое преступление, но эта судимость снята или погашена в установленном законом порядке, то совершение нового преступления признается его совершением в первый раз. Если лицо ранее уже совершило какое-либо преступление, но срок давности привлечения к уголовной ответственности уже истек, то совершение другого преступления также считается совершенным в первый раз. Если лицо за ранее совершенное преступление было освобождено от уголовной ответственности, например, в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием, изменением обстановки, и постановление о прекращении уголовного дела не было отменено прокурором, совершение иного преступления должно признаваться совершенным в первый раз. Таким образом, во всех рассмотренных случаях лицо может претендовать на освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК РФ.

Второе условие — тяжесть преступления должна быть небольшой. К преступлениям небольшой тяжести относятся умышленные или неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает двух лет лишения свободы (ч. 2 ст. 15 УК). За совершение такого преступления может быть предусмотрено наказание, вообще не связанное с лишением свободы: денежный штраф, обязательные работы, исправительные работы и пр.

Третье необходимое условие — явка с повинной. Понятие явки с повинной в уголовном законе не определяется, но оно упоминается в п. "и" ч. 1 ст. 61 УК "Обстоятельства, смягчающие наказание", в ч. 1 ст. 75 УК "Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием". О явке с повинной говорится в УПК РСФСР в ст. 108 "Поводы и основания к возбуждению уголовного дела" и в ст. 111 "Явка с повинной".

Согласно ст. 108 УПК РСФСР явка с повинной является поводом для возбуждения уголовного дела. В случае явки с повинной устанавливается личность явившегося и составляется протокол, в котором подробно излагается сделанное заявление. Протокол должен быть подписан лицом, явившимся с повинной, и лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или судьей, составившим протокол (ст. 111 УПК РСФСР).

Явка с повинной обычно представляет собой непосредственное обращение лица, совершившего преступление, в правоохранительные органы. Но если лицо по каким-либо причинам не может явиться в соответствующие органы для сообщения о содеянном (болезнь, увечье, не работает транспорт и т.п.), то о преступлении можно сообщить по телефону, послать телеграмму или письмо, передать через третьих лиц.

Общество и государство заинтересованы в том, чтобы деятельное раскаяние осуществлялось как можно быстрее, но таковое может иметь место по истечении любого, в границах давности привлечения к уголовной ответственности, срока.

В российской юридической литературе поднимается вопрос о том, обязаны ли правоохранительные органы, имеющие право освобождать от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, выяснять, искренне ли раскаялось данное лицо в своем преступлении или были какие-либо другие причины сообщения о совершенном деянии.

Так, Л.В.Головко полагает, что в выражении "деятельное раскаяние" акцент следует делать на первом слове, поскольку "первостепенное значение имеют объективно выраженные действия лица, а не его субъективное отношение к происходящему"[180].

Однако высказывается и другое мнение. Например, Л.В.Лобанова считает, что искреннее раскаяние — обязательное условие освобождения от уголовной ответственности. По мнению автора, следственно-судебные органы обязаны устанавливать отношение лица к содеянному и мотивы устранения им вреда, причиненного преступлением[181].

Такая точка зрения разделяется и другими авторами. С.П.Щерба и А.В.Савкин высказывают мнение о том, что при явке с повинной "необходимо полное и правдивое признание вины в совершенном преступлении"[182].

Разумеется, правоохранительные органы, имеющие право прекращения дела, должны оценивать личность освобождаемого от уголовной ответственности лица при принятии соответствующего решения. Выше уже говорилось о том, что общим основанием освобождения от уголовной ответственности является утрата лицом общественной опасности (см. § 1 настоящей главы).

Вместе с тем, по справедливому замечанию Л.В.Головко, оценка личности и выяснение наличия реального раскаяния — не одно и то же. В действительности человек может и не раскаяться, более того, считать конкретный уголовно-правовой запрет неразумным, устаревшим и даже абсурдным, а свой поступок — естественным, но при этом из страха перед уголовным преследованием и наказанием, крушением карьеры, осуждением со стороны окружающих или по каким-либо иным соображениям совершить предписанные ст. 75 УК РФ действия. При этом он может не представлять никакой опасности для общества, поэтому в данном случае не стоит отказывать лицу в освобождении от уголовной ответственности только по той причине, что он не раскаялся чистосердечно, т.е. искренне[183]. В этом с автором трудно не согласиться.

Таким образом, мотивы принятия решения о явке с повинной (раскаяние, боязнь ответственности, стыд и т.д.) не имеют значения. Решение о явке с повинной может осуществляться по инициативе, совету или в результате убеждения иных лиц.

Четвертое условие — явка с повинной должна быть добровольной. Таковой не признается заявление лица о совершенном им преступлении, сделанное после ареста за данное преступление, либо если лицо вынуждено признать предъявленные ему обвинения и доказательства. Однако если лицо взято под стражу за совершение одного преступления, но в ходе предварительного расследования оно обращается с заявлением о совершении другого преступления, которое неизвестно правоохранительным органам или ими не раскрыто, такие действия виновного лица должны быть признаны явкой с повинной. Как явка с повинной рассматриваются и такие случаи, когда преступник установлен следственными органами, но скрылся, а впоследствии явился с повинной, имея возможность и далее скрываться от следствия и суда. Думается, правоохранительные органы не должны ограничивать право лиц, совершивших преступление, на явку с повинной.

Таким образом, явка с повинной — это добровольное обращение лица, совершившего преступление, в правоохранительные органы с заявлением о совершенном им преступлении при наличии у лица объективной возможности избежать привлечения к уголовной ответственности и наказания.

Пятое условие освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием — это способствование раскрытию преступления.

Оно означает, что лицо своими действиями оказывает активную помощь следственно-судебным органам в выявлении орудий, предметов и следов совершенного преступления, в проведении следственных действий, в установлении фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, в обнаружении, задержании и изобличении соучастников преступления, в выяснении его причин и условий.

По УПК РСФСР подозреваемый и обвиняемый не обязаны давать показания против себя и представлять доказательства своей вины (ст. 46, 52). Поэтому оказание ими помощи в раскрытии преступления может быть только добровольным.

Как указывается в российской юридической литературе, способствование раскрытию преступления должно выражаться не только в стремлении обвиняемого участвовать в производстве конкретных процессуальных действий, но и в том, что инициатива в проведении отдельных следственно-розыскных мероприятий по сбору и фиксации доказательственной информации, направленных на раскрытие преступления, должна исходить от самого подозреваемого (обвиняемого)[184].

Если попытки виновного не привели к положительному результату, т.е., несмотря на его помощь, не удалось установить соучастников, обнаружить следы преступления, другие доказательства, то само по себе это не должно препятствовать освобождению от уголовной ответственности.

Возмещение причиненного ущерба или заглаживание иным способом вреда, причиненного преступлением, — шестое обязательное условие освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Оно заключается в добровольном, по возможности, полном устранении или смягчении негативных последствий совершенного преступления. Это может, например, осуществляться в виде выплаты денежной компенсации за поврежденное имущество или же в собственноручном его ремонте либо восстановлении, передаче денег на лечение при причинении вреда здоровью, выражаться в возмещении морального вреда путем принесения извинений за содеянное.

В юридической литературе иногда в качестве примера возмещения причиненного ущерба приводится возврат украденного имущества, уплата его стоимости, компенсация в иной форме[185]. Однако кража, подпадающая под признаки ч. 1 ст. 158 УК, относится к категории преступлений средней тяжести, поэтому лица, совершившие такое преступление, согласно ч. 1 ст. 75, не могут быть освобождены от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Вместе с тем для таких преступлений, как кража, самоуправство с насилием (ч. 2 ст. 330), относящихся к категории преступлений средней тяжести, освобождение от уголовной ответственности могло бы служить эффективным средством стимулирования возмещения причиненного ущерба. В связи с этим представляется целесообразным распространить положения ч. 1 ст. 75 на совершенные впервые преступления и средней тяжести. Именно такое решение было закреплено в проекте Уголовного кодекса России, представленного 19 октября 1992 г. Президентом РФ в Верховный Совет РФ. В ч. 1 ст. 70 названного Проекта говорилось о том, что "лицо, впервые совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности (уголовный проступок), или менее тяжкое преступление, может быть освобождено судом от уголовной ответственности или наказания, если оно после совершения преступления явилось с повинной и загладило причиненный вред". К менее тяжким преступлениям Проект относил "умышленные преступления, за которые законом предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок не свыше пяти лет, а также преступления, совершенные по неосторожности, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы" (ст. 10 Проекта)[186].

Возмещение причиненного вреда может быть единовременным, например, в случае, когда виновное лицо сразу же оплачивает стоимость поврежденного имущества, но может осуществляться и в несколько приемов. Реализация деятельности по возмещению вреда, причиненного преступлением, возможна как до явки с повинной, так и после явки преступника в правоохранительные органы.

Однако возмещение ущерба не всегда возможно. Трудно говорить о возмещении ущерба, т.е. восстановлении нарушенных общественных отношений, применительно к преступлениям, посягающим на здоровье человека. К таким преступлениям, например, относятся причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности (ст. 118), заражение венерической болезнью (ст. 121), незаконное производство аборта (ст. 123), понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133) и т.п. Поэтому законодатель говорит о возможности заглаживания вреда иным способом.

Заглаживание вреда иным способом может выражаться в оказании медицинской и другой помощи, оплате путевки на санаторно-курортное лечение, компенсации расходов на протезирование и т.п. Самое главное, что эти действия осуществляются добровольно и направлены на максимальное "сглаживание" тех последствий, которые наступили в результате совершения преступления.

В связи с введением в Общую часть УК нормы о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности в науке уголовного права и судебной практике возникло несколько проблем.

Первая связана с толкованием ч. 1 ст. 75 УК. Требуется ли наличие всех названных здесь условий для освобождения от уголовной ответственности или достаточно некоторых? В юридической литературе мнения разделились.

Так, А.В.Савкин полагает, что "два или несколько признаков деятельного раскаяния должны рассматриваться в совокупности, их единстве, взаимосвязи и взаимообусловленности. Наличие лишь одного из них понимается уже не как деятельное раскаяние, а как отдельное, смягчающее ответственность обстоятельство"[187]. Согласно такой точке зрения, если лицо только явилось с повинной и способствовало раскрытию преступления либо только загладило причиненный вред, освободить его от уголовной ответственности нельзя.

Не соглашаясь с приведенной точкой зрения, Л.В.Головко считает, что "крайняя формализация института деятельного раскаяния излишне ограничивает сферу его применения". В любом случае, как полагает автор, уголовному праву необходимо заинтересовать обвиняемого в том, чтобы помочь раскрыть преступление, загладить вред, а не отказывать ему в освобождении от уголовной ответственности только потому, что нет одного признака деятельного раскаяния, названного в законе, например, явки с повинной (часто по не зависящим от воли лица обстоятельствам)[188].

В действительности выполнение всех перечисленных в ст. 75 УК требований к поведению обвиняемого не всегда возможно. Выше уже говорилось о том, что не всегда можно возместить ущерб или загладить вред иным способом. Так, вряд ли осуществимо возмещение ущерба или заглаживание вреда иным способом при покушениях на совершение преступлений, когда имеет место лишь угроза причинения вреда, но общественно опасные последствия, названные или подразумеваемые в диспозиции уголовно-правовой нормы, не наступают. Такое преступление, как заведомо ложная реклама (ст. 182 УК), относится к категории преступлений небольшой тяжести, а значит, совершивший это преступление при деятельном раскаянии может претендовать на освобождение от уголовной ответственности. В случае же покушения на такое преступление (например, готовый рекламный ролик не был показан по телевидению по не зависящим от рекламодателя причинам) возмещение ущерба как элемент деятельного раскаяния или заглаживание вреда иным способом реализовать невозможно.

Трудно бывает реализовать и другие виды поведения, указанные в ст. 75 УК. Так, явка с повинной может быть запоздалой или вовсе не состояться в случае, когда следственные органы или другие субъекты предпринимают меры по задержанию лица непосредственно после совершения преступления. При вандализме, например, осуществляемом в общественном месте, лицо может быть задержано гражданами или сотрудниками правоохранительных органов сразу на месте совершения преступления, что само по себе исключает добровольную явку с повинной. Может ли такое лицо быть освобождено от уголовной ответственности, если признало свою вину и полностью возместило причиненный ущерб?

Другое требование — способствование раскрытию преступления — также не всегда выполнимо. Преступление может быть раскрыто путем активных и эффективных действий самих следственных органов, а совершившему преступление не удается "проявить инициативу".

В связи с этим в отечественной литературе предлагаются компромиссные решения данной проблемы.

Так, А.Чувилев полагает, что к решению этого вопроса надо подходить избирательно. Если виновный имел возможность осуществить все указанные в ч. 1 ст. 75 позитивные послепреступные действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии, то вопрос об освобождении от уголовной ответственности нужно решать только в случае совокупности всех названных требований. По мнению автора, было бы ошибкой считать доказанным факт деятельного раскаяния, если "обвиняемый добровольно явился с повинной, но не желает по каким-то соображениям (например, из-за боязни мести) назвать своих соучастников, изобличить их на очной ставке или возместить материальный ущерб, причиненный преступлением"[189]. С другой стороны, в случаях, когда совершение того или иного действия, указанного в ч. 1 ст. 75, не зависит от воли виновного, а другие он осуществил, то, по мнению А.Чувилева, было бы неверным отказать такому лицу в освобождении от уголовной ответственности[190].

Решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности должно быть строго индивидуальным, не осуществляться шаблонно. Но все-таки правилом следует признать требование выполнения всей совокупности условий, указанных в ст. 75 УК. В качестве исключения из этого общего правила представляется допустимым освобождение от уголовной ответственности в случае объективной невозможности виновного выполнить некоторые положительные послепреступные действия в связи с такими обстоятельствами, как смерть потерпевшего, абсолютная невозможность возместить, хотя бы частично, материальный ущерб ввиду отсутствия средств, запоздалая явка с повинной, неоконченное преступление и отсутствие реального ущерба, который мог бы быть возмещен, и т.п. Более того, эти требования должны учитываться и при освобождении от уголовной ответственности в специальных случаях деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части.

Другая проблема касается вопроса о том, следует ли учитывать мнение потерпевшего при освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием последнего. Рассмотрим следующую ситуацию. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный преступлением вред и, более того, публично извинилось перед потерпевшим. Но последний протестует против освобождения виновного лица от уголовной ответственности. Думается, что такое поведение потерпевшего не может служить основанием для отказа в применении к лицу, совершившему преступление, освобождения от уголовной ответственности в соответствии со ст. 75 УК. Все предписания закона виновным лицом осуществлены, и в принципе его судьба уже не должна зависеть от воли потерпевшего, тем более, что в ч. 1 ст. 75 УК речь идет о преступлениях небольшой тяжести.

Вместе с тем потерпевший имеет право обратиться с жалобой на постановление (определение) о прекращении уголовного дела, которым виновное лицо освобождается от уголовной ответственности (ст. 7 УПК). Жалоба на определение суда или постановление прокурора, следователя или органа дознания должна быть подана в пятидневный срок со дня получения уведомления о прекращении уголовного дела соответственно в вышестоящий суд или вышестоящему прокурору. Таким образом, потерпевший согласно УПК может влиять на решение об освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Часть 2 ст. 75 УК предусматривает, что лицо, совершившее преступление иной категории, нежели преступление небольшой тяжести, при наличии условий, предусмотренных ч. 1 ст. 75, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК.

Не все виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в Особенной части, относятся к случаям деятельного раскаяния. Так, освобождение от уголовной ответственности допускается при терроризме (ст. 205 УК). Однако в ч. 1 ст. 205 терроризм определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Следовательно, это преступление является оконченным с момента осуществления взрыва, поджога и т.д. Но после совершения таких действий значение деятельного раскаяния существенно уменьшается. Поэтому в примечании к данной статье указано, что лицо, участвующее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. В данном случае следует говорить о добровольном отказе от совершения преступления, а не о деятельном раскаянии.

При самовольном оставлении части или места службы (ст. 337) и дезертирстве (ст. 338) предусмотрены свои основания освобождения от уголовной ответственности: преступление должно быть совершено впервые и в результате стечения тяжелых обстоятельств. Причисление этих видов освобождения к освобождению в связи с деятельным раскаянием также неверно.

Итак, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно в следующих 15 случаях: похищение человека (ст. 126), уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица (ст. 194), уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды (ст. 198), уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации (ст. 199), коммерческий подкуп (ст. 204), захват заложника (ст. 206), участие в незаконном вооруженном формировании (ст. 208), незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 222), незаконное изготовление оружия (ст. 223), незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228), государственная измена (ст. 275), шпионаж (ст. 276), насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278), дача взятки (ст. 291), заведомо ложное показание, заключение эксперта или неправильный перевод (ст. 307).

Среди перечисленных преступлений есть относящиеся к самым разным категориям, включая преступления небольшой тяжести. К последним относятся, например, коммерческий подкуп без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 204), незаконное изготовление газового, холодного, в том числе метательного, оружия (ч. 4 ст. 223). Целый ряд преступлений относится к категории преступлений средней тяжести, в том числе участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208), незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 1 ст. 222), дача взятки должностному лицу, совершенная без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 291), и др. Остальные преступления относятся к категории тяжких или особо тяжких.

Следует отметить, что условия освобождения при деятельном раскаянии в перечисленных нормах неодинаковые. Они исходят из специфики преступлений и возможностей загладить причиненный вред.

Что касается преступлений небольшой тяжести, по-видимому, следует признать, что законодатель связывает освобождение от уголовной ответственности в данном случае с какими-либо конкретными видами деятельного раскаяния: в случае коммерческого подкупа — с сообщением о даче предмета подкупа, в случае незаконного изготовления холодного оружия — с добровольной сдачей такого оружия.

Некоторые из перечисленных преступлений являются длящимися, поэтому акт деятельного раскаяния в данном случае ведет к их прекращению. Это характерно для таких преступлений, как хранение огнестрельного оружия, хранение наркотических веществ, участие в незаконном вооруженном формировании и т.п.

В других случаях, хотя преступление и считается оконченным, деятельное раскаяние препятствует наступлению более тяжких последствий. Так, в случае совершения действий, образующих государственную измену (ст. 275), лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации.

В газете "Сегодня" от 28 января 1998 г. было сообщено, что от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием был освобожден агент английской разведки под псевдонимом "Саша". Начав свою шпионскую деятельность в 1992 г., он систематически сообщал секретные данные, за что получал от службы SIS вознаграждение. Когда источник его сведений был исчерпан, английская служба разведки прекратила с "Сашей" всяческие связи. Лишь после этого летом 1997 г. агент осуществил "деятельное раскаяние" и в результате был освобожден в связи с этим от уголовной ответственности.

Однако в данном случае нельзя говорить о своевременности сделанного виновным сообщения о содеянном и о предотвращении дальнейшего вреда интересам Российской Федерации. Пять лет беспрерывного шпионажа и завершение этой деятельности не по собственной воле, а ввиду невозможности ее продолжения свидетельствуют о том, что вред интересам России уже причинен сполна и деятельного раскаяния нет. Перечисленные в примечании к ст. 275 УК признаки деятельного раскаяния должны быть в совокупности, только в этом случае можно говорить о деятельном раскаянии и об освобождении в связи с этим от уголовной ответственности.

Несмотря на указание, содержащееся в ч. 2 ст. 75, о том, что освобождение от уголовной ответственности по специальным нормам возможно только при наличии условий, предусмотренных в ч. 1 ст. 75, анализ положений УК показывает, что в перечисленных выше статьях Особенной части имеются значительные отступления от предписаний общей нормы.

Так, в ст. 206 УК предусмотрена ответственность за захват заложника. В примечании к данной статье указано, что лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Вместе с тем, если освобождение заложника было осуществлено добровольно, имеет место деятельное раскаяние, если же это делается по требованию властей, деятельного раскаяния нет. Применительно к данному случаю мы должны говорить о двух случаях освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием и в связи с освобождением заложника по требованию властей.

Такая рассогласованность в данном вопросе положений Особенной части и ч. 1 и 2 ст. 75 приводит на практике к тому, что освобождение от уголовной ответственности предоставляется тем, кто выполнил лишь условия, названные в примечании к конкретной статье Особенной части. Так, в юридической литературе приводится следующий случай.

Федеральный суд г. Кронштадта освободил от уголовной ответственности за похищение человека четырех членов организованной группы, совершивших преступление при следующих обстоятельствах. Житель города У. был похищен обвиняемыми с целью принудить его подписать генеральную доверенность на имя организатора группы Б., предоставляющую последнему право распоряжаться собственностью потерпевшего, включая приватизированную квартиру. У. был вынужден подписать документ. Через семь дней он был доставлен из Санкт-Петербурга, где до этого удерживался, в Кронштадт и был освобожден. Спустя некоторое время та же преступная группа вновь похитила У. и отвезла его в отдаленную деревню Ленинградской области, которую У. не должен был покидать под угрозой расправы. Потерпевший был разыскан сотрудниками милиции. Против членов организованной группы по указанию прокурора было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении человека и вымогательстве. Суд признал подсудимых виновными в совершении названных преступлений, однако усмотрел основания для освобождения от уголовной ответственности за похищение человека, поскольку члены группы "добровольно освободили потерпевшего". Наказание было назначено только за вымогательство[191].

Решение суда представляется ошибочным. Суд руководствовался только примечанием к ст. 126 и не учел общее правило, установленное в ч. 1 ст. 75. Освобождение похищенного, дважды имевшее место, происходило не ввиду раскаяния, а по другим причинам. При этом никто из членов группы не явился с повинной, не способствовал раскрытию преступления и изобличению соучастников и т.д.

В подобных случаях имеет место коллизия общей и специальной нормы. Правильное разрешение коллизии зависит от понимания соотношения общего и частного. Специальная норма содержит все признаки общей нормы и одновременно свои специфические признаки, выделяющие ее из общей нормы. В связи с этим отсутствие в ряде примечаний описания деятельного раскаяния должно компенсироваться учетом общих правил, предусмотренных в ч. 1 и 2 ст. 75 УК. Проект УК России 1992 г. в данном вопросе занимал более верную позицию. В ч. 2 ст. 70 Проекта предусматривалось, что "лицо, совершившее преступление, в случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса, освобождается судом от уголовной ответственности или наказания, если оно после совершения преступления явилось с повинной и загладило причиненный вред".

В большинстве случаев деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части, освобождение от уголовной ответственности предоставляется только тогда, когда в действиях лица "не содержится иного состава преступления".

Простая, на первый взгляд, формула в действительности вызывает определенные споры. Понятно, что в случае, когда, например, уже похищенному человеку наносятся телесные повреждения, относящиеся к тяжкому вреду здоровью, виновное в этом лицо, добровольно освободившее похищенного, будет нести ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по ст. 111. Однако, если такой вред причиняется в процессе похищения, можно ли освободить виновное лицо в случае последующего добровольного освобождения похищенного человека? В ч. 2 ст. 126 "Похищение человека" предусмотрено в качестве квалифицирующего признака насилие, опасное для жизни или здоровья. Если такое насилие применяется, мы не можем, строго говоря, считать подобные действия "иным составом". Проблема должна быть решена законодателем путем уточнения тех обстоятельств, наличие которых, несмотря на деятельное раскаяние, влечет уголовную ответственность. Во Франции, например, значимость для судьбы лица, похитившего людей, имеет только такое деятельное раскаяние, которое выразилось в добровольном освобождении всех удерживаемых лиц до истечения седьмых суток после похищения. При этом похищенные не должны быть подвергнуты какому-либо посягательству на свою физическую неприкосновенность, повлекшему увечье, хроническое заболевание или смерть, либо быть подвергнуты пыткам (ст. 224-1 УК Франции).

Указание российского уголовного закона на отсутствие в действиях лица "иного состава преступления" представляется излишним, снижающим профилактическую функцию УК, поскольку создает иллюзию того, что даже выполнение всех специальных условий, предусмотренных в Особенной части, не освобождает от уголовной ответственности за данное преступление. В действительности, если лицо совершило какое-либо иное преступление, то ответственность за него наступает в силу ст. 8 УК "Основание уголовной ответственности". Так, лицо, захватившее заложника и угрожавшее потерпевшему применением огнестрельного оружия, добытого незаконным путем, при последующем освобождении заложника и выполнении других требований, предусмотренных в ст. 75 УК, будет отвечать за незаконное хранение оружия, но не потому, что его деятельное раскаяние осталось без внимания, а в силу того, что незаконное хранение оружия — самостоятельное преступление, ответственность за которое наступает по общим правилам.

Следует отметить, что количество случаев деятельного раскаяния по некоторым составам преступлений растет. Летом 1997 г. ФСБ широко уведомила население России об особом "телефоне доверия", по которому лица, занимающиеся шпионажем, могут сообщить об этом по телефону. В обращении было объявлено об освобождении тех, кто воспользовался таким телефоном. К январю 1998 г. в Москве более 20 лиц, завербованных иностранными разведками, сообщило об этом в ФСБ.

Как уже указывалось, согласно УПК РСФСР процессуальной формой освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием является специальное решение (постановление или определение) о прекращении уголовного дела, вынесенное органом дознания, следователем, прокурором или судом (ст. 7). Такое основание прекращения уголовного дела считается нереабилитирующим, поэтому данное решение может быть принято только при согласии обвиняемого. Если же он, считая себя невиновным, настаивает на рассмотрении дела судом и вынесении оправдательного приговора, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием невозможно и производство по делу продолжается в обычном порядке.

В уголовном праве зарубежных государств деятельное раскаяние, как правило, служит основанием для смягчения наказания. Однако в некоторых странах предусмотрена возможность полного освобождения от наказания в случае какого-либо позитивного постпреступного поведения виновного лица. При этом во всех случаях речь идет об освобождении не от уголовной ответственности, а только лишь от наказания. Так, согласно УК Франции лицо, принявшее участие в сговоре, направленном на подготовку какого-либо преступления или проступка, который подлежит наказанию в виде десяти лет тюремного заключения, освобождается от наказания, если оно до привлечения к ответственности раскрыло группу или сговор компетентным властям и помогло установить других участников (ст. 450-2).

Общая норма о возможности освобождения от наказания в случае деятельного раскаяния лица предусмотрена в УК ФРГ. В § 46а говорится о том, что виновный может претендовать на освобождение от наказания, если он полностью или частично возместил ущерб, причиненный деянием, и если последнее влечет наказание в виде лишения свободы на срок не более одного года или денежный штраф. Деятельное раскаяние как основание для освобождения от наказания предусмотрено и в нормах Особенной части УК ФРГ. При этом специальные нормы предусматривают возможность освобождения от наказания и в других случаях, нежели те, что указаны выше. Так, согласно § 83а лицо по усмотрению суда может быть освобождено от наказания, если после совершения действий, образующих государственную измену Федерации или Земле (субъекту Федерации), виновный затем добровольно отказывается от дальнейшего выполнения деяния и предотвращает известную ему опасность продолжения другим лицом данного деяния или существенно ее уменьшает, либо если он добровольно препятствует доведению деяния до конца другим лицом. В случае, когда опасность совершения государственного преступления была предотвращена или существенно уменьшена без участия виновного лица, для освобождения от наказания достаточно установить "добровольные и настойчивые усилия" такого лица по достижению этих целей Институт деятельного раскаяния используется в Особенной части УК ФРГ достаточно часто. Возможность освобождения от наказания в случае деятельного раскаяния предусмотрена для таких преступлений, как продолжение деятельности партии, признанной неконституционной (§ 84), агентурная деятельность в целях саботажа (§ 87), шпионаж (§ 98), создание преступных сообществ (§ 129), создание террористических обществ (§ 129а) и т.д. Во всех этих случаях решение вопросов освобождения от наказания отдано на усмотрение суда. Вместе с тем УК ФРГ иногда предусматривает в императивной форме обязанность суда освободить лицо от наказания. Это относится, например, к такому преступлению, как подготовка подделки денег или знаков оплаты. Согласно § 149 лицо не наказывается в случае, если оно добровольно отказывается от совершения подготовленного деяния, предотвращает вызванную им опасность продолжения подготовки деяния или совершения его, уничтожает, приводит в негодность средства подделки либо сообщает об их существовании правоохранительным органам или передает их последним. Поскольку в германском праве приготовление к фальшивомонетничеству образует самостоятельное преступление, в данном случае речь идет о деятельном раскаянии, а не о добровольном отказе от совершения преступления.

Обязанность суда освободить от наказания предусмотрена в УК ФРГ и в других случаях. Согласно § 261 за "отмывание" денег не наказывается тот, кто добровольно сообщает об этом деянии компетентным органам, если к этому времени преступление не раскрыто полностью или частично правоохранительными органами и исполнитель об этом знает. В соответствии с § 310 не наказывается за поджог тот, кто потушил пожар до того, как он был обнаружен, и до того, как был причинен дальнейший ущерб помимо уже причиненного поджогом.

§ 3. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим

Норма о примирении с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности была впервые включена в УК РФ 1996 г. Прежнее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, хотя и предусматривало отдельные положения, касающиеся примирения сторон как повода для прекращения уголовного преследования, тем не менее не знало самостоятельного института материального уголовного права.

Русское дореволюционное право и, в частности, Устав уголовного судопроизводства, в принципе исходившие из публичного характера уголовного преследования и наказания, допускали в некоторых случаях уголовное преследование по особому заявлению потерпевшего.

Такая группа преступных деяний, в свою очередь, подразделялась на две подгруппы:

1) деяния, по которым от потерпевшего зависело только возбуждение уголовного дела, а дальнейшее преследование виновного лица шло в обычном порядке;

2) деяния, в которых обличение виновных в суде возлагалось на частного обвинителя. Во втором случае закон, наделявший потерпевшего правом обвинения, предоставлял ему и право отказаться от преследования виновного лица.

В теории русского дореволюционного права справедливо отмечалось, что от мнения потерпевшего по "уголовно-частным" делам может зависеть только привлечение к суду и изобличение виновного. Однако наказание и в этих случаях налагается от имени государства, в публичных интересах, а не ради удовлетворения частных лиц. В связи с этим воля потерпевшего должна учитываться только до постановления приговора или, самое большее, до вступления приговора в законную силу. Неисполнение состоявшегося приговора возможно только в порядке публичного, т.е. исходящего от государства, а не частного помилования[192].

Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим в ограниченных пределах предусматривалось УПК РСФСР 1960 г. В настоящее время согласно ст. 27 УПК (в редакции Федерального закона от 21 декабря 1996 г.) дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью), 116 (побои), 129 частью первой (клевета без отягчающих признаков) и 130 (оскорбление) УК РФ, возбуждаются лишь по жалобе потерпевшего и подлежат прекращению в случае примирения его с обвиняемым. Примирение допускается только до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.

Дела по таким преступлениям, как изнасилование без отягчающих признаков (ч. 1 ст. 131), нарушение авторских и смежных прав без отягчающих признаков (ч. 1 ст. 146) и нарушение изобретательских и патентных прав без отягчающих признаков (ст. 142), возбуждаются также только по жалобе потерпевшего, однако прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежат. Производство по таким делам ведется в обычном порядке.

При наличии предусмотренных в УПК РСФСР исключительных обстоятельств прокурор может возбудить уголовное дело по названным выше категориям дел и без жалобы потерпевших. В таких случаях прекращение дела в связи с примирением с потерпевшим не допускается.

Вместе с тем освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим по УК РФ 1996 г. существенно отличается от традиционного процессуального основания прекращения уголовного дела по делам "частного обвинения", хотя нередко высказывается мнение о том, что эти два института тесным образом связаны между собой. Так, А.В.Наумов утверждает, что "генетически норма, выраженная в ст. 76 УК РФ, имеет процессуальное происхождение"[193]. С этим трудно согласиться.

Отличия данного вида освобождения от уголовной ответственности по сравнению с процессуальным основанием прекращения дел "частного обвинения" в связи с примирением с потерпевшим состоят в следующем. Во-первых, УК РФ предусматривает освобождение от уголовной ответственности для лиц, совершивших преступления иной категории, нежели дела "частного обвинения". В уголовном законе говорится о совершении лицом преступления небольшой тяжести. К таковым относятся, например, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113), воспрепятствование законной предпринимательской деятельности (ст. 169), вандализм (ст. 214) и др. Во-вторых, уголовное дело в таких случаях возбуждается не в связи с волеизъявлением потерпевшего, что характерно для дел "частного обвинения", а в обычном порядке. В-третьих, некоторые категории дел "частного обвинения" (изнасилование, нарушение авторских прав) не могут быть прекращены, а виновное лицо не может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с его примирением с потерпевшим, несмотря на то, что уголовное дело было возбуждено по воле последнего. Таким образом, уголовно-правовой вид освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим имеет вполне самостоятельное значение.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим согласно ст. 76 УК РФ допускается только при наличии совокупности следующих обстоятельств: а) совершение преступления впервые; б) деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести; в) примирение виновного лица с потерпевшим; г) заглаживание правонарушителем причиненного вреда.

При примирении с потерпевшим последний должен официально уведомить суд, прокурора, следователя или орган дознания о том, что он примирился с виновным лицом, удовлетворен предпринятыми последним мерами по заглаживанию вреда и вследствие этого не возражает против освобождения правонарушителя от уголовной ответственности.

Мотивы примирения потерпевшего с лицом, совершившим преступление, могут быть различными: удовлетворение постпреступным его поведением по заглаживанию вреда, жалость, надежды на дружбу, совместную работу и т.д. Однако в любом случае решение о примирении принимается потерпевшим добровольно. В случае попыток лица, совершившего преступление, его родственников, знакомых или других лиц запугать потерпевшего с целью заставить его сообщить правоохранительным органам о мнимом примирении основания для освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением нет.

Инициатива примирения может исходить как от лица, совершившего преступление, так и от потерпевшего или иных лиц (знакомых, родителей, представителей правоохранительных органов и т.п.). Мотивы стремления к примирению со стороны лиц, совершивших преступление, могут быть различны: раскаяние, чувство стыда, страх перед грядущей ответственностью и др.

Требование заглаживания причиненного вреда предполагает полное или частичное (в зависимости от обстоятельств дела и возможностей виновного) возмещение морального, физического, имущественного или другого вреда, который претерпел потерпевший в результате совершения преступления виновным лицом.

Включение в УК РФ 1996 г. нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим обусловило внесение в текст УПК дополнительных предписаний о прекращении уголовного дела по такому основанию. Согласно ст. 9 УПК (в редакции Федерального закона от 21 декабря 1996 г.) суд, прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе на основании соответствующего заявления потерпевшего прекратить уголовное дело в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред.

Процессуальной формой данного вида освобождения от уголовной ответственности служит определение суда или постановление прокурора, следователя или органа дознания о прекращении уголовного дела.

В уголовном праве зарубежных государств примирение с потерпевшим как основание прекращения уголовного преследования, а следовательно, и освобождения от уголовной ответственности, используется достаточно часто. Как говорилось в § 1 настоящей главы, широкое распространение в ряде зарубежных государств получила такая форма разрешения уголовно-правовых конфликтов, как медиация[194]. При этом сама медиация может выступать в разных вариантах. Так называемая простая медиация, весьма сходная с российским видом освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, предполагает определенную посредническую процедуру с целью примирения потерпевшего и обвиняемого при возмещении последним причиненного ущерба. Этот вид медиации закреплен, к примеру, в ст. 41 УПК Франции 1958 г. (с последующими изменениями и дополнениями). В указанной статье говорится о праве прокурора "до вынесения решения по публичному иску и с согласия сторон принять решение о медиации, если он считает, что такая мера способна обеспечить возмещение вреда, причиненного потерпевшему, положить конец конфликту, ставшему следствием преступного деяния, и содействовать исправлению лица, совершившего преступление".

Российский вариант простой медиации, предусмотренный в ст. 76 УК РФ, также предполагает возмещение потерпевшему причиненного преступлением вреда и примирение с ним. Вместе с тем уголовное право России не предусматривает посреднической процедуры как деятельности по примирению сторон, осуществляемой специальными органами (субъектами). По закону российские правоохранительные органы в принципе не обязаны принимать какие-либо меры по примирению потерпевшего с обвиняемым, а должны лишь фиксировать факт такого примирения. В отечественной юридической литературе высказываются предложения о включении в российское законодательство нормы о том, что суд, прокурор, следователь или орган дознания обязаны вызвать потерпевшего и преследуемое в уголовном порядке лицо для разъяснения им права на примирение, а последнему — отдельно условий такого примирения (заглаживание вреда)[195].

§ 4. Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки

В России освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки впервые упоминается в ст. 16 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г., в которой определялось, что "с исчезновением условий, в которых определенное деяние или лицо, его совершившее, представляется опасным для данного строя, совершивший его не подвергается наказанию". УК 1922 г. рассматриваемого института не знал. В ст. 6 УК РСФСР 1926 г. и ч. 1 ст. 50 УК РСФСР 1960 г. освобождение от уголовной ответственности обусловливалось изменением обстановки.

В ст. 77 УК РФ в основу рассматриваемого вида освобождения от уголовной ответственности также положено "изменение обстановки", и помимо этого оно применяется лишь к лицам, впервые совершившим преступление небольшой или средней тяжести. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки по сравнению с ранее действовавшим законодательством сужено.

Если для его применения УК РСФСР 1926 г. требовал изменения "социально-политической обстановки", то согласно УК РСФСР 1960 г. и ныне действующему УК РФ достаточно простого изменения обстановки, которое возможно в масштабах страны. Так, после окончания Великой Отечественной войны в СССР отпала общественная опасность таких, например, преступлений, как хранение радиоаппаратуры.

Во время тяжелейшего землетрясения в 1989 г. в Армении имели место случаи включения в аварийные команды лиц, совершивших до этого преступления, что свидетельствовало иногда об отпадении их общественной опасности.

Изменение обстановки может иметь место в масштабах государства или на территории субъектов Федерации, а также более мелких территорий вплоть до микрорайона, населенного пункта, предприятия, учебного заведения или даже семьи.

Так, Б. — отец и два его сына были привлечены к уголовной ответственности за незаконную порубку леса в водоохраняемой зоне (ст. 169 УК РСФСР 1960 г.). Но вскоре выяснилось, что эта местность подлежит затоплению с целью создания водохранилища для гидроэлектростанции. В связи с этим возникла необходимость в спешной вырубке леса, к которой было призвано и местное население. Б. были освобождены от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки, повлекшей отпадение общественной опасности деяния.

Изменение обстановки может выразиться, например, в призыве лица, совершившего преступление, в армию, его поступлении на работу или в учебное заведение. В новой обстановке появляется более благоприятная возможность воспитательного воздействия на правонарушителя, контроля за его поведением и проч.

Изменение обстановки, в результате чего отпадает общественная опасность деяния, как правило, совершенно очевидно, однозначно. В подобной ситуации освобождение лица, совершившего преступление, не может быть, а, по нашему мнению, должно быть применено. Представляется, что такой вывод, например, следует из вышеприведенного акта отпадения общественной опасности ряда преступлений после окончания Великой Отечественной войны.

В тех случаях, когда вследствие изменения обстановки решается вопрос об отпадении общественной опасности лица, нередко возникает необходимость в детальном изучении обстоятельств дела, характеристики виновного. Без этого невозможно определить, отпала ли общественная опасность личности в новой обстановке или же не отпала. Так, И. после совершения хулиганских действий, подпадающих под признаки ч. 1 ст. 213 УК РФ, поступил на работу в метрострой в качестве проходчика. До этого он ни в чем предосудительном не был уличен. Решением прокурора И. был освобожден от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки. Ч., виновный в совершении аналогичного деяния, поступил на работу дворником. Адвокат Ч. ходатайствовал о его освобождении от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки. Однако суд приговорил Ч. к лишению свободы сроком на один год. Суд исходил из того, что с изменением обстановки общественная опасность Ч. не отпала, ибо в течение длительного времени он занимался бродяжничеством, злоупотреблял спиртным и употреблял наркотики.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки чаще всего персонально применяется к отдельным лицам. Вместе с тем на практике встречаются случаи такого рода освобождения нескольких лиц.

В начале марта 1998 г. заместитель Генерального прокурора РФ М.Катышев сообщил, что дело против трех подданных Японии — руководителей московского филиала японской секты "Аум сенрике" — Генеральной прокуратурой РФ прекращено с освобождением их от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки. Эти лица обвинялись в организации объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 143.1 УК РСФСР 1960 г.).

В приведенном случае изменение обстановки сложилось из двух факторов: запрета в Российской Федерации деятельности "Аум сенрике" и выезда двух бывших руководителей московской секции в Японию.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки в УК большинства стран, предусматривающих такую возможность, допустимо при совершении преступлений небольшой и средней тяжести (см., например, ст. 77 УК РФ).

В ст. 65 УК Кыргызской Республики допускается возможность такого освобождения лиц, что, по нашему мнению, необоснованно сужает применение рассматриваемого вида освобождения от уголовной ответственности.

Необходимо подчеркнуть, что в соответствии с ч. 4 ст. 6 УПК РСФСР уголовное дело не может быть прекращено вследствие изменения обстановки без разъяснения подсудимому его права возражать против прекращения дела. В этом отношении характерно дело Ф. Судьей Курганского городского суда 21 января 1997 г. дело по обвинению Ф. в угрозе убийством (ст. 207 УК РСФСР) и побоях (ст. 116 УК РФ) было прекращено вследствие изменения обстановки. Президиум Курганского областного суда 18 августа 1997 г. по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ это постановление судьи отменил, дело направил на новое рассмотрение в связи с тем, что Ф. не разъяснили его права на возражение против прекращения дела[196].

§ 5. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности

Наличие латентной преступности предопределяет необходимость регламентации в уголовном законе института освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.

Впервые в российском законодательстве десятилетняя давность осуждения была установлена в ст. 44 Манифеста от 17 марта 1775 г. Согласно ст. 158 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. "наказание отменялось за давностью" в течение нескольких сроков, продолжительность которых определялась тяжестью преступления. Уголовное уложение 1903 г. рассматривало давность как обстоятельство, устраняющее наказание или уголовное преследование. Если лицо не совершило в течение длительного времени новое преступление, его следовало считать исправившимся. К тому же по прошествии длительного времени решение дела по существу усложнялось.

Впервые вопрос о рассматриваемой давности по уголовному праву в послереволюционной России был решен в ст. 21 и 22 УК РСФСР 1922 г., в которых были заложены достаточно прочные основы решения проблемы давности.

Суть освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности заключается в том, что по истечении определенных в законе сроков лицо не подлежит уголовной ответственности за совершенное преступление.

Чем меньше проходит времени между преступлением и наказанием, тем, как правило, выше эффективность его воздействия. И напротив, наказание лица через значительный промежуток времени после совершения им преступления по общему правилу становится нецелесообразным с точки зрения достижения целей наказания.

Со временем затрудняется расследование преступлений, в ряде случаев утрачиваются или теряют свою силу доказательства, забываются или искажаются в памяти сведения, известные свидетелям. Поэтому правильное решение дела судом во многих случаях становится или затруднительным, или даже невозможным.

Вопрос об общих основаниях освобождения лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности не нашел единообразного разрешения. Ряд юристов[197] полагают, что по истечении сроков давности отпадает общественная опасность деяния. Это неверно. Общественная опасность деяния может измениться с изменением обстановки, но не в результате истечения сроков давности. Общественная опасность деяния определяется на момент совершения преступления, и истечение времени без изменения обстановки не влияет на эту оценку. До тех пор пока не изменился закон, устанавливающий ответственность за то или иное преступление, общественная опасность этого преступления сохраняется.

Относительно распространенной является иная точка зрения, согласно которой в основу такого освобождения положена нецелесообразность по истечении срока давности применять уголовную ответственность[198]. Но целесообразность мыслима при наличии каких-либо объективных критериев, положенных в ее основу, что возвращает решение проблемы к исходным позициям: что же лежит в основе применения давности?

Представляется верной иная точка зрения, согласно которой основанием освобождения от уголовной ответственности является отпадение или существенное снижение общественной опасности лица, доказанное надлежащим поведением[199].

В соответствии с ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки:

а) два года после совершения преступления небольшой тяжести;

б) шесть лет после совершения преступления средней тяжести;

в) десять лет после совершения тяжкого преступления;

г) пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Обращает на себя внимание то, что в двух вариантах ("а" и "в") сроки давности равны максимальному сроку лишения свободы, который можно назначить за преступление небольшой тяжести и тяжкое преступление.

Срок давности привлечения к уголовной ответственности на один год больше возможного срока лишения свободы за совершение преступлений средней тяжести.

Максимальный срок давности привлечения к уголовной ответственности за совершение особо тяжких преступлений равен пятнадцати годам. Вместе с тем за совершение этих преступлений возможно назначение лишения свободы на срок до двадцати лет, при совокупности преступлений — до двадцати пяти лет (ст. 69), а при совокупности приговоров — до тридцати лет (ст. 70 УК РФ).

Следовательно, возможна такая ситуация, при которой срок возможного наказания за содеянное значительно меньше срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Представим себе, что пять человек, используя свое служебное положение, участвовали в преступном сообществе (ч. 3 ст. 210 УК РФ), за что четверо были осуждены к двадцати годам лишения свободы. А пятый остался вне поля зрения органов правосудия. Через пятнадцать лет это обстоятельство было обнаружено. Соучастники должны отбывать еще пять лет лишения свободы, а "счастливчика" привлечь к уголовной ответственности нельзя — истекли сроки давности. Налицо явная несбалансированность установленных в законе сроков давности привлечения к уголовной ответственности и сроков возможного наказания за содеянное.

Представляется, что срок давности привлечения к уголовной ответственности не должен быть короче срока того наказания, которое можно назначить лицу за совершенное преступление. Это относится не только к лишению свободы, но и к другим наказанием с учетом возможности назначения дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (суммарно). И поэтому было бы целесообразно установить в законе максимальный срок давности привлечения к уголовной ответственности, допустим, — тридцать лет.

Как правило, в уголовном законодательстве зарубежных стран сроки давности уголовного преследования продолжительнее сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных в УК РФ. Так, в § 78 УК ФРГ установлен тридцатилетний срок давности за преступления, за которые предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы, и двадцатилетний срок — за преступления, караемые наказанием в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет. В ст. 131 УК Испании максимальный срок давности привлечения к уголовной ответственности равен двадцати годам. В п. 1 ст. 101 § 1 УК Польши срок давности равен 30 годам.

Течение срока давности освобождения от уголовной ответственности начинается со дня совершения преступления. Напомним, что в соответствии с ч. 2 ст. 9 УК РФ временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий.

Если совершено длящееся преступление, то течение срока давности начинается со дня прекращения непрерывного процесса совершения преступления, а именно со дня явки с повинной, задержания преступника или иного обстоятельства, прекращающего совершение преступления (например, достижения совершеннолетия лицом, на содержание которого выплачивались алименты, что прекращает злостное уклонение от уплаты алиментов).

Ряд юристов считают, что при совершении длящихся преступлений сроки давности привлечения к уголовной ответственности следует исчислять с акта преступного деяния, которым начинается длящееся деяние[200]. Они свой вывод обосновывают тем, что несправедливо, например, что за побег из мест лишения свободы устанавливается пожизненный срок давности, а за более тяжкое преступление, например, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — определенный срок давности. Этот довод необоснован. Он игнорирует юридическую природу длящихся преступлений. Возьмем, например, незаконное хранение огнестрельного оружия — ч. 1 ст. 222 УК РФ. Это преступление средней тяжести, срок давности привлечения за которое равен шести годам. Если согласиться со сторонниками рассматриваемой точки зрения, то через шесть лет хранение оружия станет легальным.

Длящиеся преступления наделены специфическими особенностями. Мы согласны со следующим высказыванием В.Н.Кудрявцева: "Всякое длящееся преступление начинается с акта активного преступного действия или акта преступного бездействия:, который дает оконченный состав. Однако деятельность этих преступлений (дезертирства, незаконного хранения оружия, участия в вооруженной банде и т.д.) образуется не за счет первоначального акта, а за счет последующего бездействия, продолжающегося вплоть до задержания преступника или до отпадения какого-либо из элементов состава. Сущность этого бездействия состоит в том, что виновный не выполняет конкретной обязанности — вернуться в воинскую часть, сдать оружие органам власти и т.д.[201] Особенность длящихся преступлений заключается в тем, что общественная опасность лица, их совершившего, как правило, остается неизменной в течение длительного срока.

Течение срока давности привлечения к уголовной ответственности за продолжаемое преступление начинается со дня совершения последнего действия, входящего в продолжаемое преступление.

Как это определено в ч. 2 ст. 78 УК РФ, срок давности исчисляется до момента вступления приговора в законную силу. Потому было бы правильнее говорить не о давности привлечения к уголовной ответственности, а о давности осуждения.

Если в течение срока давности лицо совершит новое преступление, то по каждому из совершенных преступлений сроки давности исчисляются самостоятельно. В ст. 48 УК РСФСР 1960 г. рассматриваемая проблема решалась иначе. В ней было определено, что если лицо, совершившее тяжкое или особо тяжкое преступление, в течение срока давности вновь совершит умышленное преступление, за которое может быть назначено лишение свободы на срок свыше двух лет, то это вызывало прерывание срока давности. Срок давности за первое преступление начинался заново одновременно со сроком давности за новое преступление. Позиция УК РСФСР 1960 г. была предпочтительней. Общей основой освобождения от уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности является отпадение или снижение общественной опасности лица в течение этих сроков. Совершение в течение срока давности нового умышленного преступления свидетельствует о повышении общественной опасности лица, что должно, по нашему мнению, прерывать течение срока давности.

По рассматриваемому вопросу представляется верной позиция Модельного уголовного кодекса[202], в ч. 4 ст. 77 которого определено, что течение давности прерывается, если до истечения сроков давности лицо совершит новое умышленное преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое. В подобных случаях исчисление давности начинается заново со дня совершения такого преступления, а сроки давности исчисляются отдельно за каждое преступление.

Точно так же регламентировано прерывание давности освобождения от уголовной ответственности в ст. 75 УК Республики Таджикистан. В соответствии со ст. 64 УК Республики Узбекистан течение давности освобождения от ответственности прерывается совершением тяжкого или особо тяжкого преступления.

Установление порядка прерывания сроков давности привлечения к уголовной ответственности совершением нового умышленного преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого представляется необходимым.

Течение срока давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение срока давности возобновляется с момента задержания лица или явки его с повинной (ч. 3 ст. 78 УК РФ).

Уклонением от следствия и суда являются умышленные действия, направленные на то, чтобы избежать уголовной ответственности.

Такое уклонение по своей юридической природе в принципе не является преступлением. Но уклонение от следствия или суда может явиться вместе с тем и преступлением, например, при побеге из-под стражи в процессе следствия.

В ч. 3 ст. 78 УК РФ не устанавливается срок, по истечении которого уклонение от следствия и суда прекращается. В ст. 48 УК РСФСР этот вопрос решался иначе. В ней был установлен пятнадцатилетний срок, после истечения которого лицо, уклоняющееся от следствия и суда, не подлежало уголовной ответственности.

Позиция ныне действующего УК РФ предпочтительней. Нет оснований освобождения от уголовной ответственности лиц, злостно уклоняющихся от следствия и суда. Общая концепция освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности вследствие отпадения или уменьшения их общественной опасности не реализуется.

Особые правила применения давности установлены для лиц, виновных в совершении преступлений, за которые по закону могут быть назначены наказания в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы. Эти наказания возможны в исключительных случаях совершения самых тяжких преступлений. К тому же совершение преступлений, за которые возможно назначение смертной казни или пожизненного лишения свободы, свидетельствует о весьма высокой общественной опасности преступника. Все это в совокупности и предопределяет особый характер применения давности к лицам, совершившим преступления, за которые могут быть назначены смертная казнь или пожизненное лишение свободы.

В ч. 4 ст. 78 УК РФ определено, что вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются. Следовательно, в пределах пятнадцатилетнего срока давность привлечения к уголовной ответственности каких-либо ограничений в назначении смертной казни или пожизненного лишения свободы нет. После истечения пятнадцати лет течение давности приобретает иной характер. Прежде всего она становится бессрочной. Вопрос о ее применении в подобной ситуации в каждом конкретном случае решается судом. Однако, если суд не применяет давность, назначение смертной казни или пожизненного лишения свободы после истечения пятнадцати лет невозможно. Таким образом, лицо, совершившее преступление, караемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, может быть привлечено к уголовной ответственности в любое время. Причем в течение пятнадцати лет уголовная ответственность обязательна, а после этого — факультативна, по усмотрению суда. При решении этого вопроса необходимо исходить из учета целей наказания (ст. 43 УК РФ) и общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ). Суд, отказывая в применении давности привлечения к уголовной ответственности, в каждом конкретном случае решает вопрос о том, какое наказание в виде лишения свободы необходимо назначить за содеянное с учетом предписаний ст. 56 УК РФ — до двадцати лет (ч. 2), а при сложении сроков лишения свободы при назначении наказания по совокупности преступлений — до двадцати пяти лет и по совокупности приговоров — до тридцати лет (ч. 4).

В ч. 5 ст. 78 УК РФ определено, что к лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренные статьями 353 УК РФ (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны), 356 УК РФ (применение запрещенных средств и методов ведения войны), 357 УК РФ (геноцид) и ст. 358 (экоцид), сроки давности не применяются. За первые два и последнее из перечисленных преступлений максимальным наказанием является лишение свободы на срок до двадцати лет, а за геноцид — смертная казнь или пожизненное лишение свободы. Следовательно, за совершение указанных преступлений освобождение от уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности не предусмотрено.