Курсанты 2

Глава 21

— Ох, ля! Так… — схватился за голову Чемоданов. — Ты тут остаешься, я наверх гляну что к чему и в батальон сообщу.

— Ага…

Посмотрел в журнал кто во втором зале? Сидоров… Ля-а… Ну ладно хоть к своему горлу приставил. А если бы к чужому? А лезвие он где взял? Я точно не передавал. Я же только бумажку. «Отложить на завтра», — то же мне гении конспирации. Примерно понятно, что произошло и почему. Заседания сегодня точно не будет, даже если жулик отдаст лезвие, его отвезут обратно на тюрьму. Как минимум заседание будет лишь завтра, а уже немного понимая систему вероятнее вообще через неделю и то если с этим делом кто-то спешит. Вопрос не сдадут ли меня и что мне будет?

По идее капитально его обыскивают на тюрьме, тюремные же сотрудники, в теплом помещении, чтобы передать нам. Далее наряд, назначенный на конвоирование конкретного жулика досматривает его, скорее на всякий случай, но в обязанностях это есть. На улице по факту уже зима, никто и летом их до труселей не раздевает, но все равно ответственность скорее всего на наряде. Мы тут вообще не шмонаем только камеры открываем и следим. Конечно, если увидим что-то подозрительное или дополнительно старший скажет, то прошмонаем. Выходит, мне претензий быть не может если только не сговорятся спихнуть все на меня, хотя и тут не выйдет, наверное. Вот уж хер вам, побарахтаюсь. Через какое-то время нарисовались офицеры с батальона. А вскоре привели и Сидорова, уходил он с наручниками спереди, теперь наручники и руки у него сзади.

— Прокурора области требовал урод!

— Н-да как вы его досматривали?! Это ЧП опять! Маркова уже вызвали в управление, всем капец.

— И чем дело то кончилось?

— Да ничем привели прокурора, правда не области, но уговорили что этот подойдет, жаловался на условия содержания и на оперчасть тюрьмы, конкретно там на кого-то, хер их разберет.

— А вот это что?

— Что?

— Это у него отобрали! Это же малява. Из нее явно следует что ему заказали срыв заседания! А остальное все чушь собачья! Кто маляву ему передал?

Мысленно я схватился за голову. Малява снова все усложнила, почему он ее не уничтожил. Сволочь, специально. Еще если скажет что я передал то точно не вывернуться. Все капец, это провал, на первом же задании, что станет последним. Не долго музыка играла…

— Давайте, разбираться. Сегодня жуликов в верховке-то и не было почти.

— Так, а в общей камере с кем он пересекался? Быстро сели и писать по минутам чего помните, кто кому что передавал и с кем этот жулик оставался в камере наедине.

— Убью. — прочитал я по губам прапора Чемодана.

Я показал пальцем на него на себя, изобразил стук постолу, не касаясь его и не привлекая внимания. Изобразил головой наклон с поднятыми бровями, ну типа «увы, тогда» показал пальцем на себя, «стук», пальцем на него. Вроде понятно должно быть? И улыбнулся, и это было лишним. Тут у него планку и сорвало, зарычал схватить пытался за воротник.

— Что такое? — вмешался офицер.

— Ничего. — прорычал прапорщик.

— Что этот, стажер, виноват? Видел, чего?

— Нет. — процедил сквозь плотно сжатые зубы прапор.

— Кто у него по делу этому проходит? Подельники? Свидетели может? Кто может ехать не хотел? — уже опять меж собой размышляли они через пару минут.

— Это пусть опера разбираются или следователь.

— Нам бы тоже не помешало что бы понять кто же и как передал записку.

— Да уж дисциплинарок не избежать.

Офицеры еще уединялись меж собой и с моим сегодняшним старшим, я настороженно поглядывал, не сговорятся ли. Рискнет ли Чемодан?

— Что там у вас случилось? — спрашивал Костя Вицин одного из своих подельников прапоров, вернувшихся с наряда по Верховному.

— Да вообще пипец, жулик заседание сорвал по чьей-то маляве, лезвие к горлу приставил.

— Ну, наряд что его конвоировал точно за лезвие попадет, не нашли принимая из тюрьмы.

— А малява?

— Ты что ли передал?

— Ну, нет.

— В смысле ну нет, так ну нет или нет?

— Я передавал другому, тот вообще в отдельной камере сидел.

— Опять за старое взялись?

— Так жрать охота.

— Ладно, потом, поговорим. Может на самом деле малява была не ему?

— Что-то сложно слишком.

— Значит жулики другие, которых привозили.

— Там пусто было сегодня, всего несколько заседаний.

— Погоди, — вмешался Гена, — А ключником у тебя не «курсант» ли был?

— Он.

— Так я на днях видел, как ему что-то для передачи передали и деньги заплатили.

— Да ну нафиг?

— Слово даю, — щелкнул пальцем по фиксе, заменяющей один из передних зубов, Гена.

— Хрена себе…

— Шалава какая-то приходила жопой вертела, деньги я прямо видел! — утверждал Гена.

— Так и напиши все, как есть пусть его и высушат. И Гена пусть напишет, начальство только порадуется выбросить курсанта, да и косяки все на него списать. Сами видете же как комбат его «любит».

— Не получится. — махнул рукой Сергей.

— Почему?

— Он видел, как я свою передачу передал. Скажу про него всяко скажет про меня.

— Ну здорово! Серый ты чего?! Как так-то?! Ты же опытный стражник, а тут стажер первый день и спалил тебя?

— Да случайно вышло… — принялся описывать ситуацию Чемоданов.

— П-ф — надул щеки и выпустил воздух Костя Вицин. — Офигеть малой борзеет, на первой недели такие фокусы! Прижмите его после работы, припугните слегка, но без рук. Если совсем обосрется, то пусть признанку пишет, но только про себя. А нет, узнайте, хотя бы что к чему, за реакцией посмотрим. Но по-настоящему, не бить.

— А если он своим родственникам пожалуется?

— А что варианты есть что ли? И я же говорю не бить, разве что не по лицу. Прощупаем немного его. Потом подумаем, что дальше делать.

После работы меня встретили Чемодан и Гена Никольский. Едва не начал руками махать и ногами от неожиданности, еле удержался. Поначалу требовали написать признание. Ага, нашли дурака. Потом чуть не сцепились в драку.

— Не дай Бог мне выговор из-за тебя влепят! Понял?! — и кулаком мне почти попал в печень Чемоданыч, я едва уклонился.

— Куда дергаешься…

— Ручки убери свои нежные! А то сломаю, — вырывался я все еще сдерживаясь.

— Ты че? На кого тявкаешь?

— Тише блядь, тише! — разнял нас Гена. — Слушай сюда дурак, то что ты маляву передал это и так нам ясно. Сколько дали? Ну, чего молчишь, идиот? Сколько дали? Такса пятихатка, ну?

— Триста.

— Урод! Еще и ценник сбил. Кто дал? От кого малява?

— Не знаю.

— Идиот. Какой кретин.

— Слушай сюда, урод. Вякнешь что, капец тебе понял, никакие дяди и папы или кто там у тебя не помогут, понял? Я спрашиваю, понял?

— Да, понял. — приходится подыгрывать.

— В объяснительной написал, что?

— Не видел ничего, не знаю.

— Так и дальше тогда говори.

— Молись с-ка чтобы мне выговор не влепили или чего похуже. — снова предупредил злой Чемодан.

— Ну что?

— Да нихрена! Молодой борзый, не боится даже вроде.

— Стареешь Серега, раньше все стажеры дрожали, да в чепок по первому твоему свисту неслись.

— Неправильный он какой-то, нечисто что-то с ним. — влез Гена, — оперативник он скорее всего и нас вычисляет. В доверие втирается.

— В доверие? Каким образом? Путем драки? Сильно мы ему доверять стали? Может ты на дело его взять решил?

— Не понял?

— Херню ты порешь. Я у Маркова в кабинете его дело видел, удалось краем глаза подглядеть, он меня вызвал было, а его самого дежурный позвал. Смотрю, у него на столе лежит папка, с бумагами как раз этого курсанта, ну я и посмотрел. Не бывает таких безопасников, во-первых возраст, вообще не знал что таких салаг в милицию берут. Затем, образование не то, недоучек не берут тоже. Да и они, сб-ешники, им самим скоро займутся. А то что он тебя не испугался, так там такая характеристика, замучаешься такого обламывать. Еще говорят майору какому-то угрожал.

— А! На посту было дело, — влез Генка. — Они какого-то офицера отхерачили я рассказывал же!

— Не помню, такого.

— Ну в усилении мы были с ГАИшниками я уж и забыл про это, а там курсанты еще в усилении, и этот тоже, они какого-то майора тормознули тот выеживаться на всех стал, а они отхерачили его.

— И чего им за это ничего не было?!

— А они сами кому-то позвонили и майора вообще маски-шоу забрали. Ну, я же рассказывал.

— Интересно. Я не помню, на пьянке поди рассказывал, и сам пьяный был и я тоже. А кому он звонил?

— Говорил, что дяде Шерифычу.

— Сильно… Но я вообще про другого майора, в ихней курсантской школе какому-то майору угрожал, про это вроде Михалыч офицерам говорил, а они уж дальше растрепали. Однако, на посту избить майора это, м-да. Ладно, в общем на хер его тогда, этого отморозка, не трогайте.

— Если мне влепят дисциплинарное я его урою! — не согласился Чемодан.

— Нихрена ты ему не сделаешь понял?! Или тебе нравиться сидеть тише воды ниже травы? Или млять на дело уже пора пойти?! Что выбираешь?

— Совпадений слишком много, — не поддержал Гена их лидера, а встал на сторону Сереги. — Надо как-то проверить курсанта, мутный он.

— Проверим, подумаем, как половчее и проверим. По-умному все сделаем. — вынуждено согласился Вицин, весьма злой и на курсанта, и на шухер, и на своих ставших вякать подельников.

— Так, Артаньянов, где объяснительная твоя? — появился в офицерской Марков, где я давал очередные дополнения к объяснительной.

— Я отдал же.

— Которую?

— В смысле которую? Про лезвие, я уже писал, дважды.

— Иди за мной. На читай.

Я пробежал глазами.

— Ну и?

— Было дело, да.

— Ну вот и пиши.

Это по служебке что Вова Крот, накатал до этого, как я уже говорил. Но не на меня, а на тюрьму и на самого комбата. Вернее, на «руководство батальона», которое не обеспечивает наличие женщин конвоиров, хотя это предусмотрено и инструкциями и штатной численностью. В общем Вова аки дон кихот рванул на мельницы. Хотя, может как Санчо Пансо, а уж аки Дон Кихот теперь рванул к руководству Марков. Ведь почему-то у нас и впрямь в батальоне нет баб. Я постарался очень аккуратно написать свою версию, поначалу думал забудут с меня взять объяснительную, в мои планы борьба за идеалы не входила. Тем не менее факты отрицать тоже глупо, женщину конвоира нам не выделил никто, ни батальон, ни тюрьма, а отказываться от наряда не мне новичку и простому конвоиру. Ах да, я же стажер, так еще лучше.

Что-то там наверху бабахнуло! Чаша терпения переполнилась или нет? Марков с главка пришел такой красный что просто пипец. Шухер в батальоне грандиозный закручивается. Внезапно в классе появились три женщины в форме и с погонами. Сержант, старший сержант и даже старшина. Если нарядов более нет, и ты освободился, сидишь в классе смотришь ящик или спишь или в курилке, еще можно пойти в спортзал, но не всегда. Так что сижу смотрю мультик какой-то вместе с Богданом, трепимся ни о чем. Узнал, что папа у него в каком-то районе начальником, а он тут на съемной хате проживает тоже. Зазывает меня на дэнс с целю подцепить чикс. А я сам пытаюсь понять откуда взяли вот этих чикс в форме, ощущения что тут они все знают, не то что я как слепой котенок первый день тыкался, но их же не было?

— Откуда их так быстро взяли? — озвучиваю я вслух мысль.

— Так они всегда тут были. — сообщил сидящий рядом Богдан.

— Я не видел ни разу.

— Ясно дело не видел, даже я сам, — с видом сторожила видавшего еще Наполеона, вещал Богдан, — видел их мельком, когда только пришел после армейки.

— И куда они делись потом?

— Одну в отдел аккуратно отжали, потом еще одну начальнику МОБ в секретарши, эта которая посимпотичнее старший сержант, еще одна не знаю тоже где-то в горизонтальном положении службу несла.

— Серьезно?!

— Да откуда я знаю. Так машинистка и кофемашина это понятно, а за остальное я не знаю, может да может и нет, бабушки старушки для нас, а для полканов-то может и молоденькие еще, а? Еще Надька есть, вот ту постоянно присылали если бабу надо конвоировать, хотя остальное время тоже где-то в отделе терлась.

— А сейчас чего не прислали?

— А я знаю? Может в отпуске может болеет, может еще что. Не простит руководство этих баб Маркову, точно не простит. Хотя, кто его знает какие там игры и расклады.

— Что делать то будешь Свет? — спросил кто-то из стариков.

— Увольняться. — зло процедила старший сержант.

Да уж если они секретутками да по гражданке где-то в главке отирались, числясь тут, то теперь к жуликам в автозак как-то прям золушка наоборот.

— Светлана, пойдем в кабинет. — зашел в класс Михалыч с кипой бумаг.

— Зачем?

— Что значит зачем?! — оторопел майор. — Пойдем, поговорим, говорю.

— Бумажки что в руках напечатать некому? Сам печатай. Марков что там трындел? Что женщин конвоировать некому? Вот и ставь в наряды, а эту херню сам печатай, не мои обязанности.

— Как ты разговариваешь с… — тут майорский голос опять петуха дал. — С заместителем командира батальона? Пожалеешь еще.

— Да они и в батальоне тоже херней занимались, так говорили. — шепнул мне Богдан.

— Да, кругом одни блатные. Кстати, а на фига, ты в армию ходил, если у тебя папа подпол?

— Все мужики должны ходить в армию. Не то что некоторые.

Да эту тему тут тоже обсуждали что я такой офигевший в армии не был, а все были, но скорее в шутку.

— Да ладно я шучу, расскажи, как там в школе милиции житуха? — хлопнул меня по плечу Богданов.

— Поступать хочешь?

— Конечно, после армии говорят берут в легкую? Я бы после школы не поступил, да и батя тогда поскромнее сильно должность занимал, ну и сейчас не особо крутую так-то. В общем давай рассказывай.

— Отказываются Дмитрий Александрович.

— Так это хорошо, пихайте их в максимум нарядов. Что бы ни минуты лишней тут не засиживались. Обломаем их всех.

— А печатать-то кто будет, сколько бумаг. — взмахнул руками майор. — Грачев-то на сессии, Кротов отгулы выпросил, а со следующей недели его в отдел инспектором переводят.

— Сами и печатайте тогда, Олен Михайлович, это же ваши обязанности.

— Я-то, еще туда-сюда, а как командиры взводов? Там только молодой Валера может по клавишам машинки попадать.

— Тренируйтесь, а если кто не справляется на пенсию! — Михалыч вспыхнул было яркими пятнами пошел, но комбат продолжил. — Ну поищи еще таланты в батальоне, не может быть, что бы только Кротов умел. Открой личные дела Михалыч, почему я тебе это говорю вообще?

Клич «Ау, мы ищем таланты» прокатился по батальону стремительно, к концу дня уже все знали, что с понедельника будет затык с бумагами, что взводные замаются сидеть и стучать по клавишам вместо того что бы весело убивать время, все будут злые, посыпятся придирки и уставщина. Но даже если кто и умел печатать, то молчал в тряпочку. Старший сержант Светлана, выглядела крайне довольной, наблюдая происходящее.

— Артаньянов! — зашедший в класс майор назвал мою фамилию.

— Я.

— У тебя написано, ты владеешь компьютером.

— Так и есть.

— Печатать то умеешь?

— Да, но только на компьютере, а не на машинке.

— Так это тоже самое.

— Вот уж нет, я ошибок много делаю, а там удалять нельзя.

— Ха! Это на старье нельзя, а у меня такая машинка что там удалять можно.

— На печатной машинке? — не поверил я.

— Да.

— Не может быть.

— Да вот пошли посмотришь, если совру, то с меня торт?

— Ой дурак, — протяжно шептал в это время сидящий рядом Богдан.

— Ну и дурак. — сказала тоже самое злая старший сержант Света, не знаю уж как ее фамилия.

Не скажу, что Михалыч соврал, но «удалением» это в полной мере назвать нельзя. Зато на этой конкретной машинке и впрямь удобно печатать, шуршит плавно и достаточно тихо, видно, что крутая, но не компьютер. С одной стороны, я понимал во что я влезаю, но что-то делать надо. Если все будет катиться так как сейчас я к своим целям долго буду плыть. Поэтому надо пробовать варианты, как мне кажется. К тому же повод наконец показать, что я в компах шарю. Хотя? Нет. Какие же тут компы? Умею печатать на машинке, и чем это поможет. Ну в курилке буду объяснять, что я так-то в компах шарю, а не в машинке. К тому же мне сейчас полезным надо быть для местного начальства, очень надо.

Задержался на работе аж на час, что-то надо было срочно Михалычу напечатать, а печатал я явно быстрее чем он, вот только ошибок было, что майор чуть не плакал. Бумаги кстати были крайне актуальные, как раз по последнему ЧП.

— Тебе домой то не надо?

— Меня никто не ждет, могу поработать.

— Хм, ну а меня вот ждут, так что давай без ошибок, этот лист уже перепечатывать надо, слишком много помарок.

— Ладно — вздохнул я.

— А ведь на тебя хотели все свалить, с этой историей с лезвием. — начал говорить Михалыч, пока я перепечатывал лист. — Но, я не дал! Сразу сказал, нечего прикрывать старослужащих за счет стажера. Так что как видишь — кивнул он на бумаги, — у тебя все будет нормально.

Это что типа соломки подстелить под мою будущую вербовку? Или прям сейчас предложит? Эдак скоро меня и израильская разведка завербует.

— Ага… Спасибо.

— Вот, видишь как полезно быть полезным заместителю командира.

— Конечно, я вот тоже не отказываюсь оказать помощь. Но хотелось бы вот что обговорить.

— В наряды поменьше ставить? Так это да, когда печатать надо то точно сниму. А надо часто, но совсем что бы не ходить это нет, ну по крайней мере пока нет. Марков не даст.

— Да нет, я же наоборот, хотел попросить, что бы нарядам эта моя помощь не мешала.

— Чето?! — удивился сильно майор.

— Ну а что? Мне нравится в нарядах, интересно. Ну был бы у вас еще компьютер ладно, а на машинке это каторга печатать, честное слово товарищ майор лучше в наряде. — Ну и к тому же злые языки меня склонять будут да третировать за сидение в вашем кабинете это же азбука.

— Можешь по имени отчеству, — озадачено сказал тот, явно не ожидавший такого ответа. — Ладно, придумаем что-нибудь. А если будет кто это… — замялся он с формулировкой. — Тут нам никакая дедовщина ненужна. Ты мне сразу докладывай.

Печатал я конечно не приказ, это спустят сверху, но мнение начальства, где меня и упоминанием не удостоили, а вот Чемоданов там был. И чувствую будут неприятности. К счастью наступила суббота и все вопросы зависли минимум до понедельника.

В Субботу съездил с этапом. Кому-то из конвоя нравится ездить этапами, кому-то ходить в ежедневные суды. Начальство это устраивает, так что есть разделение кто ездит на этапы, а кто нет. Разная специфика. С одной стороны, сложнее, с другой легче. Этап ездит по районам области и собирает местных жуликов до СИЗО, а также доставляет из сизо в местные отделения для проведения, например, следственных действий, не все же в городе происходит. Естественно все время по этапам ездить не выйдет их слишком мало. Между СИЗО и зонами этапирование осуществляем уже не мы.

Мне честно говоря не понравилось, в судах интереснее, но зато на следующей неделе или при случае можно взять отгул в будний день, за эту суботу. С отгулами старшие советуют не тянуть, а то замылят, лучше на следующей же неделе и валить или наоборот не стеснятся просить отгулы вперед, а после уж и отрабатывать их в этапах. Плановые этапы почти всегда в выходные. Все это я запоминаю, слово тут, слово там. А после этапа вся этапная компания всегда пьет, ну может и не всегда, но в большинстве случаев.

Половина интересующих меня прапоров «этапники», половина вроде и нет, но сегодня они все в этапе. Говорят, сегодняшний этап большой. Одного автозака было мало и едут аж три, два больших автобуса и УАЗ буханка. Старшим всегда офицер на этапе.

— Волков ты чего это? Куда собрался? — Вицин спрашивает выведенного Волкова.

— О, Константин Васильевич, мое почтение, — шутейно чуть поклонился Волков. — Никак поедем красиво?

— Красиво мы уже давно не ездим, — усмехнулся Вицин, — думаю, те времена ушли безвозвратно.

— Эх, жаль, вот было время, конвой гитару мог с собой взять и даже водку. И даже, — перешел он на шепот и картинно сказал, как бы в сторону, явно играя на публику которой был в основном я, — могли и нам взять водку. Хорошо катались.

— Так куда собрался тут же у тебя суд и не один?

— Да какая-то непонятка вышла начальник, написал на меня кто-то заведомо ложное заявление, да еще из деревни где я никогда и не бывал, но тамошний следак отчего-то решил дело стряпать. Заведомо ложный донос, лжесвидетельствование, на нее саму надо дело заводить, а не на меня. Развалится же, всем ясно, нет все равно надо ехать. А больно надо мне кататься?

— Ну-да, рассказывай, ага. Все вы любите кататься.

— Умный ты начальник, все знаешь.

Этап погрузился и поехали. Водила врубил по громче Радио, поставили Китиж-ФМ.

— Здравствуйте наши уважаемые радиослушатели, сегодня у нас в эфире ставшая уже традиционным рубрика весточка.

— Да по этой рубрике идет весьма оживленная дискуссия и среди редакции, и среди слушателей. — влез второй ведущий.

— Да, поскольку то что заказывают в рубрике сильно отличается от нашего остального формата.

— Но ведь эта рубрика стала самой популярной за всю историю нашего существования.

— Впору открывать отдельную радиостанцию. — продолжали дискутировать ведущие.

Как оказалась «весточка» была очень тематической рубрикой и два часа мы слушали хиты шансона. Но похоже почти всем нравится и тем кто с той стороны решетки и тем кто с этой.

— Как дела Миша? — где-то в пути, когда многие давили на массу и была моя очередь стоять у камер, спросил меня Волк.

— Хреново, вот подставили меня с записочкой.

— Да что ты говоришь?! — картинно прижал руки к щекам тот. — И в чем же это выразилось?

— Начнем с того, что стоит это пять сотен.

— Так я столько и передал.

— А мне три дошло.

— Мы тут вот сидим уголовный кодекс почитываем, прочие книжки, не все конечно, но те кто поумнее, почитывают. Тридцать шестая.

— Эксцесс исполнителя?

— Фига ты умный. Все наизусть что ли знаешь? — я предпочел оставить вопрос без ответа. — Но я передам кому надо, все вернут и еще с извинениями, идет?

— Нет, не нужно.

— Да ладно, тебе, я тут ни причем.

— Верю, сам разберусь.

— Хе.

— Второй вопрос, маляву почему нашли? Ее положено сжечь или сожрать, или еще как уничтожить после прочтения, у вас же так принято, нет?

— Он тебя сдал?

— Нет. Но ЧП такое вышло что будут искать кого наказать.

— Тут опять та же статья, исполнитель идиот. Мог бы притворится что живот у него заболел или сердечный приступ имитировать или еще что, я же не знал, что он резать себя начнет. В общем я подумаю как компенсировать лады? А за маляву накажут его.

— Подумать надо.

Похоже исполнитель хотел, чтобы нашли маляву, но раз не стучал на меня, значит это был своеобразный способ рассказать что его заставили. Я так думаю. Более ничего необычного вроде не происходило в дороге, самый скучный вышел наряд за неделю, контингент какой-то спокойный. Шансона наслушался. Сашу вспомнил, вот зараза…

— Знаешь Волк, а подкинь информации лучше, что за делюга у Кравец. — подумал я.

— А у своих спросить не проще?

— Два таких различных источника информации дают более полную картину.

— И ты тут значит первую неделю работаешь?

— Я же заочно учусь на юридическом.

Может музыка удачно действует на контингент, спокойно ехали. Переключать станцию бесполезно, в районах только Китеж-ФМ и ловит. А Волков похоже убежал от судебного заседания с этим этапом. А потом поди, что еще приключится, с кем-нибудь. Говорят, раньше реально бухали прямо во время этапа, но времена уже не те, но традиция осталась или условный рефлекс старших конвоиров. Так что после этапа почти все отправились к набережной, правда быстро замерзли и пьянка переместилась в ближайшую наливайку. Вся толпа в форме и сидит бухает, я даже как-то не ожидал, впрочем, это одному неловко, а в толпе всегда легко. А пьянка вышла преизрядной, пришлось тоже участвовать. Вся интересующая «банда» тут, так что и мне стоит присутствовать. Меня конечно предупреждали, а я вроде и не налегал, даже более того мне казалось я контролирую и ситуацию и свой стакан. Но в какой-то момент картинка вдруг пропала. Черт как так вышло-то?!

— Ой… — посмотрел я на женщину рядом с которой я открыл глаза то ли утром, то ли днем воскресения. Ну я надеюсь что воскресения, а то это был бы вообще перебор.

Голая женщина. Возраст? Черт побери! Да ей же полтос поди в лучшем случае! Сиськи вон как пустые мешочки. Черт и я в одних трусах. Но не без, и это дает маленькую надежду.

— О-ох, — сгорая от стыда аккуратно выполз я из кровати и принялся искать одежду.

На диване увидел еще какую-то схожую по возрасту бабу и одного из «моих» прапоров. Черт! Но как так-то? Я же все контролировал. Неужели мне что-то подмешали? Слава Аллаху я ксиву, то не взял, как чувствовал. Ну, ту что от ОСБ. Так если меня опоили какой-то дрянью, то может и с этой бабкой я не зажигал?

— Эй, куда собрался, Жиган? — окликнул меня с кухни главный мой объект Костя Вицин.

— Домой куда же еще.

— Погоди домой, ты хоть знаешь, что вчера тут наболтал?

Сердце устремилось в пятки, а проблема был ли у меня секс стала вдруг совсем незначительной.