Магия Чарли. Кусачая книга

3. Vae victis[3]

– Никто не будет нас сопровождать? – удивился Чарли.

– Услуги провожатых дорого стоят, – ответила Мангустина. – И потом, никто не боится, что мы сбежим. Я хочу сказать… куда нам идти? Мы не сможем снять свои кулоны. Академикам достаточно лишь взглянуть на магическую сеть – и кулоны моментально укажут наше местонахождение, после чего всё будет ещё хуже прежнего.

– Что же это за сеть такая?

– Это что-то вроде… живой карты, на которой отображаются все применяемые в данный момент заклинания. Сама я её никогда не видела.

Чарли покачал головой и огляделся. В сущности, эта вылазка в город давала ему возможность лучше познакомиться с Тэдемом. Во время их поездки накануне вечером Чарли ничего толком не увидел. С другой стороны, он был рад ненадолго остаться наедине с Мангустиной.

От неё пахло цитрусовыми – сладкий аромат и в то же время острый и свежий. Раньше Чарли этого не замечал…

Помня о директорских шептунах, Чарли подождал, пока они отошли от замка на приличное расстояние, чтобы можно было без помех поговорить о серьёзных вещах.

– Как ты? – наконец спросил он.

Мангустина суховато усмехнулась, потом сунула руку в карман и, достав свою Книгу мага, выпустила её. Та принялась порхать вокруг них, предусмотрительно не отлетая далеко.

– Умеешь ты задавать вопросы! – воскликнула девочка. – Можно подумать, тебя это и правда волнует!

– Это потому, что я действительно за тебя переживаю.

Мангустина посмотрела на него, насмешливо вздёрнув уголки рта – того и гляди укусит:

– Чарли, ты слишком сгущаешь краски! Не стоит так суетиться! Разумеется, со мной всё в порядке!

В эту секунду Чарли ясно увидел, что Мангустина врёт. Ложь и раньше слетала с её губ, причём довольно часто. А вот её глаза говорили правду. Прямо сейчас в них стояли беспомощные слёзы, а в глубине притаилось что-то ещё, более страшное и тяжёлое.

Чарли вздохнул:

– Тебе не нужно защищаться, когда мы вдвоём! Мы же друзья! – Он протянул руку к талии Мангустины, потом осторожно, один за другим согнул пальцы, привлекая девочку к себе. – Ну же, не бойся!

Это длилось мгновение. Чарли видел, как Мангустина, поддавшись секундной слабости, тянется к нему, но потом она вздрогнула:

– Нет. – Девочка отступила на два шага. – Всё равно ты, как обычно, ничего не понимаешь. Конечно же, мы должны защищаться! Что ты себе вообразил? Мы ведь в Святых Розгах! Здесь нельзя расслабляться ни на минуту, иначе дорого за это заплатишь! И потом, ты всё равно меня не… – Она отвернулась и зашагала дальше, не закончив фразу.

Чарли опустил руки. Ему вдруг стало холодно, хотя, нужно признать, время года и не располагало к солнечным ваннам. Он нацепил на лицо улыбку, думая о том, что это его собственный щит, как гордость у Мангустины. И зашагал вслед за девочкой.

Святые Розги стояли далеко за городом, посреди сырых полей, словно наполовину поглощённые гигантской слюнявой пастью. Чарли и Мангустина быстро промокли, а на их обувь налипли жирные ошмётки грязи. При ходьбе они неаппетитно хлюпали и чавкали подошвами. Они прошли вдоль трёх плешивых холмов и двинулись вдоль реки, а та вывела их к каналу, в который впадала.

– Сейчас мы пройдём по Мосту-Гусенице, – сообщила Мангустина. – А выше по течению есть шлюз, по нему тоже можно перебраться на ту сторону. – Она указала на очень красивый мост в форме выгнувшейся над водой гусеницы. Чарли кивнул.

Когда они шли по мосту, он заглянул в канал и увидел мелькающие в воде разноцветные пятна.

– Это карпы, – пояснила Мангустина. – Их тут полно. Поэтому канал и называется Карповый.

Поскольку Мангустина, очевидно, ни под каким видом не собиралась касаться личных тем, Чарли решил поделиться собственными тревогами. Ему было жизненно необходимо с кем-то поговорить о шапке, об учителе Лине и обо всём остальном.

– Мангустина… Я очень беспокоюсь. Не знаю, как долго моя шапка сможет продержаться, если Всадник вдруг попытается вернуться… Ты ведь уже была внутри. На что похожа шапка-выручалка изнутри?

Мангустина поджала покрасневшие от холодного ветра губы. А потом разжала и произнесла:

– Далеко я не уходила, но, думаю, это просто дверь. Мне кажется, Всадник и почтенная Мелисса не сидят в твоей шапке в буквальном смысле слова. Они находятся в… другом мире. Это похоже на другой мир. Там, куда я попала, была пещера, и на полу лежали твои вещи. Снаружи стоял синий лес… И воздух там был совершенно другой, какой-то странный: в нём словно… была разлита магия. Иная магия, но… – Мангустина вдруг мотнула головой, явно сердясь на себя за столь неуверенный ответ. Она ведь так любила точность и определённость! – Наверное, именно из этого иного мира и проистекает наша магия, – добавила она, на этот раз более уверенно. – Она входит в наш мир через такие вот двери.

Чарли вскинул брови:

– Хочешь сказать, магия – это как утечка газа или что-то в этом роде?

– Да. В Садах Академии есть некий портал. Почти всегда оттуда появляются драконы, единороги и прочие неведомые зверушки. Наверняка Учитель Лин нашёл способ открыть другую брешь в ткани мироздания, создав эту шапку. – Мангустина немного помолчала, потом продолжила дрожащим от возмущения голосом: – Просто возмутительно, что он до сих только Элементариат. Такой сильный маг, как он, должен уже давным-давно стать Магистром! При его способностях нужно заседать в Академии! – Она сердито пнула ком земли, явно намереваясь отправить его в полёт, но почва настолько размокла, что грязь лишь прилипла к её ботинку. Плечи девочки бессильно поникли: даже природа против неё.

– Надо бы поговорить об этом с учителем Лином, – задумчиво сказал Чарли. – Это его шапка, и он лучше всех знает, как она работает. И потом… ему определённо нужна помощь. Нужно что-то для него сделать.

– Думаешь, ты сможешь организовать ему побег?

Несмотря на подавленное состояние Мангустина не могла сдержать ядовитую иронию, но Чарли знал, что она становится очень обидчивой, когда речь заходит об учителе Лине: в конце концов, только он помог ей несколько лет назад, когда она сбежала из Святых Розог.

– Я – нет, – ответил он. – Однако ты наверняка слышала о Ложе истинных воспоминаний. Возможно, эта организация могла бы нам помочь.

– Да, думаю, они что-нибудь сделают для учителя Лина… Только им ведь понадобится время, чтобы подготовиться. Они ослаблены. За последние месяцы было много жемчелишений и даже смертей – Академия об этом позаботилась. Ложа потеряла много людей. Не знаю, сколько их осталось…

– Ты можешь с ними связаться?

Мангустина покачала головой:

– Нет, я знала только Морнилью, но она погибла. – В её глазах заблестели слёзы, но тут же исчезли: словно волна подступила к берегу и сразу же отхлынула обратно в море. Морнилья, молодая волшебница, нашедшая почтенную Мелиссу, ради неё пожертвовала своей жизнью. Мангустина ускорила шаг, и Чарли решил больше не докучать ей расспросами.

Теперь город был совсем близко, его здания взирали на путников сверху вниз. Башенки, террасы и причудливые балконы смешались словно танцоры в вальсе – архитектура поражала воображение. Бретань вносила свой вклад в виде крыш из красной черепицы. Довершали картину гранитные стены: известным преимуществом гранита является его способность одеть набережные рек и ещё много чего.

Над центром города возносился громадный купол Академии, и Чарли остро ощущал присутствие этого солидного, массивного здания, хоть и глядел на него с окраины, – казалось, над городом навис гигантский людоед с таким огромным выпирающим животом, что того и гляди отлетят пуговицы на рубашке.

– Стало быть, Академия желает, чтобы мы покаялись, верно? – спросил он. – Надо думать, нам это дорого будет стоить.

Мангустина покачала головой:

– В основном мне, я ведь беглянка. Нужно найти работу, и поскорее. Сам увидишь, Святые Розги умеют давать меньше, чем необходимо для жизни. Проще говоря, мы постоянно будем в чём-то нуждаться.

Чарли подумал о Клёпе, работавшей на барже «Малыш»:

– Попробуем устроиться в какую-то лавку, да?

– Гильдия лавочников часто ищет работников, но попасть на такое место трудно: желающих гораздо больше, чем вакансий. В любом случае, самое главное – избежать нарядов на работу, которые распределяет директор. Этот труд не оплачивается и съедает всё твоё свободное время. Глазом моргнуть не успеешь, как у тебя не останется ни минуты на свои дела…

Они вышли на небольшую улочку довольно неприятного вида: в мощёной мостовой недоставало булыжников. Внезапно перед ними возник какой-то мужчина лет сорока. На грязном лице лихорадочно блестели безумные глаза.

– Джонас? Джонас, это ты?! – хрипло воскликнул он. Похоже, незнакомец безнадёжно заплутал в своих туманных мыслях.

– Не обращай внимания, это лишённый, – прошептала Мангустина, придвигаясь к Чарли. – Ещё один бедняга, продавший слишком много воспоминаний!

Лишённый уставился на Чарли и захлопал глазами. Выглядел он пустым и мутным. Не говоря больше ни слова, лишённый резко повернулся и зашагал дальше – видимо, уже забыв о ребятах.

– Надеюсь, мы никогда не станем такими, – грустно сказал Чарли.

– Тогда ни в коем случае не продавай ни одного воспоминания. Раз начав, уже не сможешь остановиться. У тебя же есть деньги, да?

Чарли сунул руку в карман и выгреб горсть мелочи:

– Несколько евро, может, около десяти… надолго не хватит.

– Особенно здесь: тут единственная мало-мальски стоящая валюта – это звонники и тяжёлики. Но, возможно, нам попадётся какой-нибудь милый торговец. Я мечтаю о зубной пасте!

– Я тоже… а ещё, пожалуй, о бутерброде.

Чарли прижал ладонь к животу: от голода у него уже сосало под ложечкой. Мангустина покачала головой:

– С едой будут большие проблемы. Кормят нас одной только ворсянкой. Уверена, эту гадость придумали специально, чтобы нас мучить. Иногда ещё бывает суп, но… он ещё хуже.

Внезапно Мангустина уставилась на ближайшую стену и раздражённо цокнула языком. Чарли проследил за её взглядом. На стене висел портрет Тибальда! А рядом ещё один – Торуса! Ещё тут были портреты других, незнакомых Чарли подростков. Афиши гласили:

«БОЛЬШИЕ ОСЕННИЕ

ЮНОШЕСКИЕ СКАЧКИ

НА ТЫКВИНАХ»

Чарли подошёл к плакатам и стал внимательно их рассматривать. Помимо имён он увидел дату и место: Большие Арены.

– Что это такое? – спросил он.

– Скачки на тыквинах, только для участников-подростков.

– Ты же обожаешь скачки на тыквинах! Можно сходить посмотреть, раз уж мы всё равно здесь! – Он прекрасно помнил, с каким энтузиазмом Мангустина рвалась на скачки, приуроченные к осеннему шабашу, правда, это было ещё до того, как всё пошло наперекосяк. Она запаслась всеми атрибутами болельщика, даже заставила Чарли надеть шарф и дурацкий значок с надписью «Анасфем, я люблю тебя!» – лишь бы поддержать своего кумира.

Мангустина сорвала со стены пару афиш:

– Эти скачки я не люблю.

– А-а-а…

Мангустина снова нахмурилась. Они продолжили путь в Академию, где их, вероятно ожидало неприглядное будущее, и тут Чарли решил поделиться с ней кое-какими идеями.

– А ты? Ты сама хотела бы поучаствовать в этих состязаниях? – спросил он игривым тоном. – Я хочу сказать, не в качестве зрительницы, а как наездница тыквины?

Щёки девочки слегка порозовели. Она улыбнулась, и её Книга мага увереннее запорхала у них над головами.

– Возможно, я могла бы стать техмагиней, – призналась она. – Только не возницей: чтобы открывать ящики с сюрпризами, нужно слишком много сил. – Ещё через секунду уголки её рта опустились. – Но для таких, как мы, регистрационные сборы слишком велики. Не говоря уж о стоимости упряжки.

Академия представляла собой накрытое гигантским куполом пышного вида здание, украшенное розовыми кустами, выстроившимися вдоль стен длинными рядами. Ввиду приближающейся зимы ни цветов, ни даже листьев не осталось – только унизанный острыми шипами ползучий кустарник.

Чарли и Мангустину приняли в маленьком, обшарпанном зале, пол которого был застелен коричневатым пахнущим пылью ковром.

– Они сильно опаздывают, – проговорила Мангустина, кусая ногти.

– По-моему, они специально заставляют нас ждать: лишний раз напоминают, что мы для них пустое место, – возразил Чарли.

Последние несколько улиц перед Академией ребята преодолели бегом, чтобы успеть к назначенному времени. Патрульные привели их в этот на редкость уродливый зал, где и оставили дожидаться приёма, но прошло несколько минут, потом час, а за ними до сих пор никто не пришёл.

Вдруг дверь отворилась, и вошёл судья Денделион. Следом за ним вышагивал патрульный в красном мундире, капитан Сухостой Атравис – откинутые за спину длинные каштановые кудри придавали ему сходство с боевым конём, гарцующим на параде. Затем вошёл ещё один академик – Чарли никогда прежде его не видел, – в чёрном костюме и с золотой лилией в петлице. Последний всем своим видом показывал, что явился сюда исключительно по долгу службы, торопится поскорее покончить с формальностями и заняться другими делами. Замыкали шествие двое простых патрульных в зелёных куртках и пара канцеляристов в плохо скроенной, а потому слишком свободной в плечах одежде – эти откровенно скучали.

Судья Денделион и капитан Атравис весело беседовали, словно Чарли и Мангустина были всего лишь малозначительной помехой, покончив с которой можно будет продолжить разговор.

– Давно не видел вашу очаровательную супругу! – говорил патрульный. – Как она поживает?

– Прекрасно, прекрасно. Моя жена занимается своими цветочками и не суёт нос в мои дела, а большего я от неё и не требую, ха-ха!

– Ха-ха!

– А сейчас давайте покончим с этим разбирательством. Полагаю, у нас у всех есть более важные дела. – Он подмигнул своему коллеге-академику, и тот принял этот знак внимания с видимой благодарностью.

Мангустина хотела было проявить уважение: встала и сделала Чарли знак последовать её примеру. Однако судья пронзил её ледяным взглядом:

– Кто тебе позволил встать, барышня?

Мангустина поспешно села на место. Судья уже уткнулся в бумаги, словно и не сомневался, что ему подчинятся:

– Прежде чем мы начнём, хотелось бы сказать пару слов об этом досадном и удивительном исчезновении Всадника. Пора закрыть это дело, но нам недостаёт подробностей. – Он в упор посмотрел на Чарли. – Ты сказал нам, что почтенная Мелисса восстановила свои воспоминания, когда ты разбил песочные часы Всадника.

Чарли кивнул:

– Верно.

– Затем почтенная Мелисса выступила против Всадника и победила его, после чего сбежала…

– Да.

Судья Денделион похлопал себя по губам кончиком указательного пальца:

– Это очень короткий рассказ, мальчик мой. Нельзя так просто избавиться от Аллегории. Ты видел, какие заклинания применяла твоя бабушка?

– Сожалею, но я всего лишь недомаг, к тому же весьма посредственный. Я не обладаю нужным уровнем знаний и не мог понять, что там происходило.

– Подтверждаю, – вмешалась Мангустина. – Я ещё никогда не видела настолько бездарного недомага. Он не может даже спичку зажечь с помощью заклинания.

– Ну надо же! – протянул судья с ноткой сочувствия в голосе. – Ну, а что касается тебя, девочка, это уже совсем другой случай. Ты у нас просто звезда. Святые Розги рассчитывали на тебя, хотели сделать тебя образцом для подражания, новым Селестеном Бурпеном, только в юбке! А ты взяла и подалась в бега… Ай-яй-яй!

– Я сбежала, потому что ничему не могла научиться в Святых Розгах!

– Тебе дают бесплатное образование, щедро оплачиваемое налогоплательщиками Тэдема, – а ты ещё имеешь наглость жаловаться! В любом случае, я задам тебе тот же вопрос, что и молодому человеку: какими заклинаниями почтенная Мелисса уничтожила Всадника?

Мангустина пробормотала:

– Таких заклинаний… не было в словаре!

Судья Денделион с силой стукнул ладонью по столу:

– Мне прекрасно известно, что их нет в словаре! Словарь составляет Академия, а мы никак не могли бы включить в его состав подобные заклятия, это очевидно! Я спрашиваю: что именно ты видела? Что там происходило?

– Я… не знаю! Это было не похоже ни на одно знакомое мне заклинание. Был яркий свет и…

– Ясно, – перебил её судья, словно мгновенно раскусил ложь. – Ты просто набитая дура. Знаешь, именно я осудил твоего брата шесть лет назад. Возможно, ты этого не помнишь, но, могу тебе сказать, он был магом другого масштаба, не чета своей непутёвой младшей сестричке. Настоящий гений. Если бы он не скончался, к нашему всеобщему огорчению, из него мог бы выйти толк.

Чарли слышал, как Мангустина затаила дыхание. Слова судьи её потрясли. Чарли почти ничего не знал о прошлом Мангустины кроме того, что она сирота, но до сих пор он понятия не имел, что у неё когда-то был старший брат.

Судья Денделион принялся быстро листать документы. Чарли заметил, что истинные чувства Мангустины отражались в её глазах, а вот судью выдавали руки – они буквально тряслись от злости, в то время как его лицо оставалось совершенно бесстрастным.

– Хватит. Я потерял с вами достаточно времени. Теперь мы незамедлительно перейдём к положенному вам наказанию. Учитывая ваш юный возраст, вам всего лишь присуждается штраф, но максимальный: по тысяче звонников с каждого.

– Тысяча звонников?! – воскликнула Мангустина. – Но это же… целое состояние! Несколько состояний!

– В отношении тебя это ещё не всё, Мангустина Баттернат. Передай нам свою Книгу мага.

Мангустина скрестила руки на груди.

– Книга мага – это личное! – воскликнула она.

– Именно, – подтвердил судья Денделион. – Вся эта история стала для меня глубоко личным делом. Капитан Атравис, произведите конфискацию, Книга наверняка при ней.

Мангустина вскинула глаза на Чарли: в них отражалась паника; а в следующую секунду ему на плечи опустились две тяжёлые руки. Патрульные держали его крепко, чтобы он не смог вмешаться. Хотя, откровенно говоря, разве он смог бы что-то сделать?

– Без паники, барышня, – сказал судья Денделион. – Мы вернём тебе Книгу почти сразу же.

– Нет, я отказываюсь! Вы напишете в ней всякие ужасы, и они отпечатаются у меня в голове!

– Я не буду ничего писать.

Капитан Атравис держал Мангустину и проверял карманы её юбки, невзирая на протесты девочки.

– Прекратите! – завопил Чарли.

Патрульные всем своим весом давили ему на плечи, но он всё равно вскочил на ноги, и стражи порядка, пошатнувшись, едва не упали. В ту же секунду капитан Атравис вскричал:

– Книга у меня!

Он победно поднял над головой Книгу в обложке из красного бархата. Книга яростно хлопала страницами и извивалась всей обложкой, но не могла вырваться из стальной хватки патрульного. Чарли не посмел вмешиваться – вместо этого он обнял за плечи застывшую на своём стуле Мангустину.

– О, благодарю! – воскликнул судья, забирая у капитана конфискованный предмет. Он резким движением открыл Книгу – переплёт хрустнул, а Мангустина задрожала всем телом. Затем, смяв в кулаке четыре или пять страниц, он быстрым небрежным движением вырвал их.

Пронзительный крик Мангустины поразил Чарли в самое сердце, как удар ножа. Девочка начала заваливаться навзничь, и он её поймал, не дав упасть. Чарли в панике огляделся, не вполне понимая, что только что случилось. Кажется, клеркам было не по себе, но они не спешили вмешиваться.

Судья грубо сложил вырванные страницы и запихнул в карман пиджака. Очевидно, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты это заслужила, девочка. – Он с заметным смущением закрыл Книгу мага. Пальцы его нервно подрагивали, словно хотели поскорее избавиться от грязной бумаги, а может, от чувства стыда за то, что он только что сделал. – Ну вот, теперь всё улажено. Секретарь, вы всё записали?

– Да, ваша честь.

– Тогда мы можем заканчивать. Пора обедать, а мы все проголодались. Молодые люди, уверен, вы найдёте выход.

Зал опустел, как будто все торопились побыстрее сбежать от разлитой в воздухе неловкости.

– Ей нужен врач! – закричал им вслед Чарли.

Но последние выходившие из зала служащие предпочли остаться глухими к его просьбе.

Мангустина икала у него на руках, как будто её вот-вот стошнит, а Чарли шептал ей на ухо, что всё позади, всё закончилось, хоть и не понимал, что именно.

В конце концов Мангустина задышала ровнее. Минут через двадцать она оттолкнула Чарли и встала:

– Хватит. – Голос её звучал твёрдо, словно она больше не могла позволить себе ни малейшей слабости. Пошатываясь, она подошла к столу и забрала лежащую там Книгу. Чарли привык, что Книга мага оживлённо трепещет страницами, но теперь она лежала совершенно неподвижно. Мангустина убрала её в карман юбки. – Уходим, – сухо проговорила она. На этот раз её голос прозвучал глухо, как навсегда закрытая глава книги.