Кузнечик дорогой. Эволюционно-экологические очерки

Кузнечики: кто они?

Возможно, что главным оркестрантом в концерте, который поляна давала Ломоносову, был настоящий КУЗНЕЧИК со звонким латинским именем Теттигония кантанс (Tettigonia[1] cantans Fuess.; последнее слово в латинском названии — сокращенная фамилия первооткрывателя вида), или кузнечик певчий. Кузнечик этот, обычный в нашей средней полосе, появляется весной из яичка, запрятанного в землю.

Имея уже вполне «взрослые» длинные усы и прыгательные ноги, как положено кузнечикам, «коленками назад», это существо называется в энтомологии (наука о насекомых) еще лишь НИМФОЮ КУЗНЕЧИКА, так как брюшко его и, главное, крылышки еще совсем короткие. Нимфами древние греки называли доброжелательные к людям божества, жившие рядом с ними в разных уголках природы. Слово это стало научным термином, обозначающим стадию развития насекомых с неполным превращением, отличающуюся от личинок, о которых мы скажем потом. Если продолжить древнюю традицию, то нимф кузнечиков и им подобных, живущих, как и в Греции, в луговых травах, следовало бы называть лимонидами, то есть нимфами трав.

Нимфе предстоит еще расти и, главное, несколько раз линять, сбрасывая свой старый нерастягивающийся хитиновый панцирь и обзаводясь новым — так сказать, на размер большим. Все это, как можно судить по рисунку, на котором изображены стадии линьки родственников нашего кузнечика — саранчовых, — работа долгая и нелегкая — ведь нужно, не обрывая, вытянуть свое тело из каждого старого коготочка! Да и рискованная, так как происходит она при невозможности ускакать от врагов, а их вокруг так много!

Шагая с листика на листик длинными ногами с присосками, постоянно вылизываемыми для липкости, и ориентируясь в густой зелени и тени больше на ощупь, длинными усиками, чем глазами (кстати, не очень большими), нимфы кузнечиков добираются сначала по травам, а потом по ветвям и даже стволам до крон кустов и деревьев. И вот наконец они уже взрослые крылатые кузнечики, которые, как и все взрослые насекомые, далее не растущие и соответственно не линяющие, именуются ИМАГО (от латинского imago — образ), что означает «полный образ сущего». Это и есть высший этап индивидуального развития их организма.

Теперь кузнечик, незаметный уже и в травах, совсем незрим в кронах, потому что полностью зелен и покрыт плащом крыльев, в которых прорисованы даже прожилки листьев. И поэтому, как метко заметил Ломоносов, он как бы бесплотен и вблизи неба царит над всеми своими сородичами и даже над людьми, оглашая своей неповторимой песней уже желтеющие и замолкающие березовые рощи.

Посмотрите, как выглядят певец и внимающая ему самка, снабженная саблевидным яйцекладом, а также — приблизительно — его песня на осциллограмме (записи колебаний звуковых волн). Можно сказать, вся его плоть и особенно крылья служат именно для пения и слушания, как у ангела. Это даже больше, чем пение, это игра на особом инструменте, именуемая СТРИДУЛЯЦИЕЙ. На нашем рисунке у начала крылышек кузнечика со спинной стороны можно видеть как бы «кренделек» налегающих друг на друга (левокрылый всегда сверху) перепончатых бубнов, или тимпанов. Их гребенчатые ободки служат смычками, очень быстро трущимися друг о друга при трепетании сложенных крыльев. Этот звуковой орган называют стридуляционным.

Благодаря маскирующей зеленой окраске и малой подвижности певчие кузнечики незаметны для нашего взгляда и присутствуют в воспринимаемом нами мире как бесплотные голоса природы, четче всего слышимые, конечно, их собратьями по виду. Они бьют в свои звонкие наковаленки что бы там ни происходило, ни гремело в мире, и причина этого — в их особом слухе. Поскольку же песня кузнечика — это серенада для возлюбленной, то можно сказать, что не все музы, как это принято думать, молчат, когда гремят пушки.

СЛУХОВОЙ АППАРАТ, заметный на передней ножке кузнечика, открываясь слуховым оконцем, широким или прикрытым, целиком занимает голени передних ног. Внутри них — целый орган уловителей звуков разной тональности, расположенный на усиливающей звук дыхательной трахейной трубочке.

На вздутой трахее располагается целый гребень укорачивающихся «датчиков», каждый из которых воспринимает все более высокие звуки. Все вместе они улавливают определенный набор звуков — до тончайших шорохов и скрипов включительно. Но вот орудийная пальба, например, кузнечиком совершенно игнорируется и не мешает ему сосредотачиваться на существенном для него и оставаться в своем особом мире и доме.

В этом доме у кузнечиков природою накрыт и стол для еды, на котором они находят сочные плоды, зерна и разных мелких насекомых. Твердость некоторых из них кузнечику не помеха — у него есть мощный, называемый жевательным, желудок с острыми хитиновыми, как и наружный панцирь, зубами. Но самое изысканное его блюдо — тли, полные сахаристого «сиропа», который они забирают из соков, поднимающихся по клеточным сосудам растений от их корней из глубоких слоев почвы. В погоне за влагой, чтобы не высохнуть, тли в избытке насасывают сахар, который и выделяют затем в виде так называемой пади, или медвяной росы. От нее листья иногда блестят как лакированные, привлекая даже пчел. Неизвестно, питаются ли кузнечики ее капельками, подобно муравьям, охраняющим тлей. Но они, несомненно, наслаждаются, как сказал М. В. Ломоносов, этой росой.

ПРОДОЛЖЕНИЕ РОДА начинается со свадьбы, которая проходит на высоте под несмолкающий хорал и очень деликатно. Самец с помощью особых хвостиков на конце тела, так называемых церок, прикрепляет к брюшку самки выделяемый им флакончик, несущий сперму (сперматофор). Жуя и поначалу изминая ее, а заодно и флакон, самка оплодотворяет как бы сама себя. А самец (его зоологический значок, как и у всех животных, — щит и копье Марса, ♂) вновь начинает призывную песню на соседней ветке. И поет он при этом так, чтобы не путать мелодию с пением соседей. Лишь временами сливаются их голоса (четыре типа дуэтов самцов разных видов показаны на рисунке нотными знаками).

Самка же (ее знак — зеркало Венеры, ♀) отправляется в обратный путь к земле. Здесь она пускает в дело доселе бездействовавшие остатки двух пар брюшных ножек — на восьмом и девятом члениках тела. В большем числе они есть только у гусениц (личинок бабочек) и у тех насекомых, что сохранили их от общих далеких предков — многоножек. У кузнечиков они представляют собой яйцеклад, состоящий как бы из ножен и сабли. Он хорошо виден на рисунке, изображающем серого кузнечика. Сабля с большим усилием всаживается в почву, в которую по одному откладываются яички. Яички крупные, богатые желтком. Большая часть развития потомка проходит в них. Происходит это благодаря тому, что самка почти не тратила энергии на пение и значительную ее часть поместила в яички. Нимфа выходит из яичка уже очень похожая на имаго. Такой путь развития у насекомых получил название неполного превращения, так как в нем нет настоящей червовидной личинки или тем более куколки, как это бывает, например, у бабочек.

Самка нашего кузнечика после кладки яиц в почву уже никогда не поднимется к небу. Да и к чему? — зима уже катит в глаза. Конец обычный для свершения всего предписанного природой и не такой уж печальный, ибо… Вспомним последнюю строчку Ломоносова, услышанную им с неба на той музыкальной поляне: «Не просишь ни о чем, не должен никому».