Квадрат тамплиеров

Глава 3

Телефон Питера Ван-Ина зазвонил, когда он уже был в ванной. Он тихо выругался, но не стал спешить. Ополоснув себя, он встал на сухой резиновый коврик перед зеркалом в облаке пара и покачал головой. Отражение в зеркале не доставило ему большого удовольствия. Он закутался в старый клетчатый халат и тяжело вздохнул.

Это было воскресное утро, 9.15. Свет солнца осторожно проникал сквозь выцветшие занавески. Восемь лет бесконечных облаков сигаретного дыма покрыли их толстой патиной – новое никотиновое слово в искусстве. Потолок под слоновую кость и обои были не лучше, а ведь они когда-то сияли белизной.

Ван-Ин поплелся вниз по лестнице. Телефон все еще звонил. Лестница из белого бука связывала спальню с гостиной на первом этаже, где находился телефон. Ван-Ин ненавидел телефоны в спальне. Он закурил сигарету, прежде чем поднять трубку.

– Ван-Ин, – гаркнул он.

– Здравствуйте, Ван-Ин. Это Де-Kи, доброе утро.

Ничто не звучит более саркастично, чем голос босса, желающего вам доброго утра в воскресенье.

– Жаль, что беспокою вас так рано.

Сарказм главного комиссара, видимо, не знал границ. Ван-Ин был в плохом настроении, давили выкуренные сигареты. Было тяжело идти.

– Я только что получил звонок от Людовика Дегрофа. Вы знаете, о ком я говорю?

– Конечно, – ответил Ван-Ин безропотно. «Все его знают, и Гитлера тоже все знают», – хотел он сказать.

– Хорошо. Слушайте внимательно. Я хочу вам кое-что сказать, Ван-Ин.

Де-Ки не мог не реагировать на звонок Дегрофа, когда тот поднял его с постели. Вроде бы кто такой Дегроф, но для дела может оказаться человеком нужным.

– Один из наших ночных патрулей обнаружил проникновение в магазин сына ювелира пару часов назад на Стин-стрит, – объяснил Де-Ки. – Мне кажется, что вы спрашиваете себя, почему я вас беспокою в воскресенье утром?

Нет, он себя об этом не спрашивал. Ван-Ин спрашивал себя, кто посмел беспокоить Де-Ки в воскресенье утром.

– Но вернемся к делу, – продолжал Де-Kи. – Согласно предварительным выводам, ничего не было украдено. Виновник вывалил всю коллекцию в стеклянный аквариум с царской водкой. Гислай Дегроф, ювелир, утверждает, что это кислотная дрянь уничтожила много драгоценных изделий. – Де-Kи помолчал.

Первая сигарета обычно необыкновенно вкусна, но защекотало в горле, и Ван-Ин закашлялся.

– Эй, Ван-Ин?

– Минутку, комиссар. – Ван-Ин снова закашлялся, похоже, пришло время бросать курить.

Де-Kи раздраженно пояснил:

– Если б Делё не был в отпуске, я бы не беспокоил вас, конечно. Но я уверен, что вы понимаете, – мы должны привлечь опытного детектива в такое дело, особенно когда речь идет о ком-нибудь вроде Дегрофа.

Делё был зятем Де-Ки, а Ван-Ин немного помог ему, когда тот был принят на работу.

– Конечно, комиссар, – сказал он почти смиренно.

Делё доставались особые случаи. А если он все портил или просто тормозил, Ван-Ин был всегда под рукой, чтобы расчищать завалы. В такие минуты у Де-Ки не было альтернативы, кроме Ван-Ина.

– Так вы не возражаете заступить?

– Если мне придется.

Де-Ки вздохнул с облегчением.

– Отлично, Ван-Ин, – сказал он спокойно. – Я буду вам искренне благодарен, если вы сможете добраться до участка как можно быстрее. Затем мы сможем начать работу без промедления.

Ван-Ин молчал. Он был уверен, что Де-Ки звонит из квартиры. Дегроф, должно быть, настоящий тяжеловес, думал он. Простой смертный не посмеет беспокоить Де-Ки в воскресенье утром.

– Я буду на месте через тридцать минут, сэр, – сказал он.

– Вот и хорошо. Я знал, что могу положиться на вас.

С этими словами комиссар положил трубку. Ван-Ин почувствовал вторую волну тошноты. С другой стороны, лишние деньги – не лишние. Два дня работы по воскресеньям, и он на два месяца забудет про ипотечный платеж.

Ван-Ин с минуту пристально смотрел на себя в большое зеркало над каминной доской. Он давно отказался слушать свое больное тщеславие. Небрежно завязанный пояс халата свободно болтался, небольшой кругленький животик и «затонувший» пупок не радовали его. Он поморщился, как недавно в ванной. Неужели это его награда за восемь месяцев изнурительных тренировок? Женские журналы правы – в сорок мужики впадают в старость.

Он погасил сигарету в цветочном горшке, где на последнем издыхании торчал тощий фикус, затем развязал пояс халата, и тот медленно сполз с его плеч. Теперь Ван-Ин стал критически смотреть на себя в профиль. Если он делал глубокий вдох и щипал себя за ягодицы и живот, они казались ровными и твердыми. Ван-Ин простоял в такой позе еще секунд двадцать, наслаждаясь последними безмятежными мгновениями. Ритуал завершен, он стал подниматься по лестнице тяжелой походкой. Он должен одеться. А его гардероб наверху.

– Гребаные «Дювели», – пробурчал он и натянул штаны.

Чтобы Де-Ки видел, как он спешил, Ван-Ин не стал бриться. От Ветте-Виспорт, где он жил, до участка на Ауэр-стрит было десять минут ходьбы. Ван-Ин продал свой щербатый БМВ три года назад. Частный гараж в Брюгге весьма дорог, а припарковаться на улице невозможно.

– Доброе утро, комиссар Ван-Ин, – сказал Бенни Лаграу, беззубо улыбаясь из-за стойки.

– Доброе, Бенни. Де-Kи давно тут? – спросил Ван-Ин небрежно.

Лаграу был человеком старой школы, пьяницей и сплетником. Его привычной работой было утраченное имущество, коллеги наградили его прозвищем Сибирь.

– Он звал тебя на улицу Стин-стрит на грабеж? – вместо ответа, спросил Бенни.

– Как давно он был здесь? – Ван-Ин переформулировал свой вопрос.

– Он ворвался полчаса назад, – прошептал тот конспиративным тоном. – И я не думаю, что он в хорошем настроении.

– А когда такое было? – спросил Ван-Ин.

Лаграу осклабился. На этот раз от уха до уха.

Ван-Ин толкнул дверь и пошел по лестнице на третий этаж. На лестнице никого не было. Большинство сотрудников пользовались лифтом.

Главный комиссар Де-Ки, бывший парикмахер, которому удалось вырасти до магистра криминалистики, гаркнул «Войдите», как только Ван-Ин постучал в дверь. Де-Ки сидел за столом. Коротышка, как и большинство диктаторов, сегодня он был в своем мундире, как будто случай обязывал, великолепном, как и все, что сделано на заказ. Вера, его любовница, не спускала с него глаз.

– Садись, Ван-Ин, – монотонно произнес Де-Ки и пристально посмотрел на вошедшего сквозь линзы в золотой оправе в восемнадцать каратов. Он не был рад отсутствию зятя, однако предпочитал именно Ван-Ина на подработке. – Сигарету?

– Пожалуй, – сказал Ван-Ин.

Де-Kи пустил через стол пачку «Плеерс», безвозвратно, естественно. Ведь Ван-Ин тратил свое время. Де-Kи нервно теребил пальцами свои редеющие волосы, но, увидев, что Ван-Ин наблюдает за ним, сразу опустил руку.

– Я хочу, чтобы ты взял под контроль это дело, Ван-Ин. Здесь самое главное – аккуратность. Я имею в виду, как можно меньше неприятностей для Дегрофов, насколько это возможно. Если тебе понадобится опросить кого-то из них, не вызывай их сюда, в полицейский участок. Ты меня понимаешь?

– Конечно, сэр.

Ван-Ин знал, что Де-Kи крепко задолжал в свое время Людовику Дегрофу, как и трем четвертям местных политиканов.

– И не так важно, между прочим, будет ли преступник или преступники арестованы.

Де-Kи тяжело было произносить эти слова. Ван-Ин вспылил:

– А почему нет?

Де-Kи снял свои дорогие очки и потер уголки глаз большим и безымянным пальцами. Ван-Ин задал такого рода вопрос, который не стал бы задавать Делё. Но у Де-Ки было мало выбора. Кто-то должен был взяться за расследование.

– Питер, друг мой, – начал он елейным тоном, – господину Людовику не нравится такого рода реклама. Если вы поймаете преступников, хорошо. Если нет, то нет проблем. Дегрофу нужен тщательный полицейский отчет, официальная запись его убытков, и ничего больше. Он не хочет тратить много времени и энергии на этот случай.

Де-Ки своей простотой показался Ван-Ину подозрительным. Главный комиссар почему-то избегал званий, статусов и фамилий.

– Другими словами, мы нужны, чтобы восстановить его потери по страховке, – произнес Ван-Ин многозначительно.

Де-Kи с безразличным видом махнул рукой.

– Как давно ты в деле, Питер? – спросил он Ван-Ина и уставился на него, явно забавляясь. – Восемнадцать, девятнадцать лет?

– Девятнадцать, – ответил Ван-Ин.

– Почти двадцать, Питер, – произнес Де-Kи с удовлетворенным видом. У хитрого лиса была поразительная память на детали, и ему нравилось ее демонстрировать. – Я полагаю, что ты многое повидал за это время?

Ван-Ин кивнул. Ему уже приходилось слышать нечто подобное прежде. Расчет и интриги.

– Значит, ты знаешь, как правильно вести себя, что иногда лучше не смешивать все с дерьмом.

Де-Ки снова запустил пальцы в волосы. Вера покрасила его волосы за день до этого очень дорогой краской, которую он оплатил без возражений, так же как платил за ее «рено-клио» и квартиру в Зеебрюгге.

– Думаю, я понимаю, что вы хотите сказать, комиссар.

Ван-Ин почувствовал себя школьником, но в его случае учитель был низкорослым, высокомерным придурком.

– Я тоже на это надеюсь, Питер.

Он надел очки и уставился Ван-Ину в глаза. Де-Kи нравилось смотреть людям в глаза. Он был уверен, что так он утверждает свою власть.

– Мы договорились?

Ван-Ин покусал губу.

– У меня есть выбор? – спросил он.

Де-Ки покачал головой:

– Боюсь, что нет, Питер.

Ван-Ин мысленно перенесся в свою юность, в незабываемые шестидесятые, когда он ни при каких обстоятельствах не шел на компромисс. Это были далекие дни. Сегодня он был обременен алиментами и ипотекой.

Де-Kи поднялся и посмотрел на Беурс-сквер. Он сделал то, что от него хотели. Если Ван-Ин проштрафится, его сделают идеальным козлом отпущения. То, что отсутствует Делё, не так уж плохо, в конце концов. У Де-Kи было шестое чувство, оно помогало ему держаться подальше от опасных ситуаций.

– Мы должны ознакомиться с местом происшествия? – сказал он и взглянул на огромные часы над дверью. Было 9.50. – Наши коллеги будут рады помощи.

Ван-Ин погасил наполовину выкуренную сигарету и направился к двери.

Де-Kи поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер кафе:

– Привет, Герард. Мы уезжаем немедленно. – Голос Де-Ки стал тонким и гнусоватым и звучал как блендер на низких оборотах.

Герард Ванденбрант был личным шофером Де-Ки. Главный комиссар сам определил свои статусные преимущества на следующий день после того, как мэр назначил его на эту должность.

Герард приветствовал Де-Ки и Ван-Ина, как заведено, и послушно проследовал к машине, чтобы открыть пассажирскую дверь черного «форда-скорпио». «Скорпиону» было без малого два года. Ничего необычного: Де-Ки имел право на новый служебный автомобиль каждые четыре года. Вот номерной знак «скорпио» был уникальным:

DKB-101. «Де-Ки Брюгге», с последующим номером национальной полиции.

– Как малыш? – спросил Ван-Ин, как только сел в машину.

Жена Герарда Кэт родила шесть месяцев назад. Де-Ки знал это, но не захотел выкатывать свою тачку из гаража. Если бы он это сделал, Герарду не пришлось бы срываться в последнюю минуту, он бы тихо сидел и нянчил дитя. Его жена, Кэт, была медсестрой и два уик-энда в месяц должна была дежурить.

Герард еле заметно пожал плечами и занял свое место за рулем с печалью на лице. Ван-Ин посмотрел на Де-Ки и кивнул Герарду, тот осторожно нажал педаль газа.

Бронзовый фонтан на Занд-сквер полыхнул мощной струей воды в бирюзовое небо. Вода брызнула и, успокаиваясь, стала наполнять бассейн фонтана. Огромная площадь была почти пустой, готовая застать врасплох ничего не подозревающего агорафоба[3].

Герард повернул на Зёйдзанд-стрит медленно и точно, словно улитка. Зёйдзанд-стрит упиралась в Стин-стрит, Мекку для избалованных потребителей благ Брюгге. Офис Дегрофа располагался в весьма скромном здании, несмотря на исключительную коллекцию, стоившую баснословных денег. Ни для кого не секрет, что Дегроф-младший подбирал коллекции сам. Ван-Ин знал из надежного источника, что в его распоряжении было два молодых дизайнера, которые были готовы продать свое вдохновение и мастерство за бесценок.

«Фольксваген» полицейского с вращающимися маячками остановился у магазина, а Декостер с Вермершем снова были не прочь поглазеть на интересное действо.

– Кто проводит расследование? – спросил Ван-Ин, выходя из «скорпио».

– Гвидо Версавел, – ответил Де-Ки. – Он заканчивал свою ночную смену. Но вы же знаете Версавела. Его не остановить, – добавил он едко.

– Версавел – отличный офицер, – заметил Ван-Ин решительно.

Де-Ки посмотрел на него с удивлением, но ничего не сказал. Он заметил Дегрофа, который шел в его сторону.

– Bonjour, mon cher[4] комиссар.

Де-Kи подошел к Гислаю Дегрофу с услужливой улыбкой на тонких губах. Они демонстративно приветствовали друг друга на тротуаре перед магазином с похлопыванием по спине, а из их уст летела непонятная французская лесть, вероятно с добрыми пожеланиями.

Ван-Ин был словно моментально понижен в должности – бесполезное создание, придаток. Версавел появился в дверях и оживил ситуацию. Сержант указал на Ван-Ина. Он был рад, что расследованием займется Ван-Ин. Работа с Вермершем и Декостером выводила его из себя.

– Гвидо, ты выглядишь усталым, мой друг.

– Ты был бы не лучше, если бы всю ночь работал нянькой!

Ван-Ин вскинул брови.

– Петижан, – сказал Версавел.

– Так бедняжка до сих пор не женат? – Ван-Ин улыбнулся. Все были жертвами амурных крестовых походов молодого офицера.

– Вермерш и Декостер фотографируют в мастерской, – уточнил Версавел. – Заместитель прокурора присматривает за ними.

– Заместитель прокурора! – Ван-Ин застонал. – Почему бы не обратиться сразу в генеральную прокуратуру? Нет, нельзя, гласность. Боже.

– Почему нет? – спросил Версавел.

– Не бери в голову. Так скажите мне, что происходит.

Версавел быстро проинформировал его. Он также признался, что пошутил над Де-Кайзером, дежурным офицером.

– Я не был удивлен, когда он повелся, но я не рассчитывал, что и она тоже купится на мои шутки.

– Так они же глупы, как и все остальные из магистрата, – сказал Ван-Ин презрительно.

– Я не знаю, глупа ли она, – пробормотал Версавел. – Но то, что мила…

– Я буду судить об этом сам, сержант, – сказал Ван-Ин. – С момента, конечно, когда неожиданно возникнет интерес к противоположному полу, кстати.

Они знали друг друга много лет, и сержант давно уже приобрел иммунитет к колкостям Ван-Ина.

– Я позвонил Лео. Он будет здесь с минуты на минуту, – сообщил Версавел, игнорируя недовольство Ван-Ина.

Лео Ванмаэль – судебный эксперт – также был одним из лучших друзей Питера Ван-Ина.

– Прекрасно, – сказал Ван-Ин.

– Давай проходи внутрь, – предложил Версавел. Он уже немного устал, но не жаловался.

Ноги Ван-Ина на добрых полдюйма погрузились в большой, от стены к стене, светло-серый ковер с монограммами компании «Дегроф. Бриллианты и ювелирные изделия».

– Назовем это искусством? – пробормотал он.

– Не понравилось? – спросил Версавел слегка удивленно.

Ван-Ин решительно покачал головой и внимательно посмотрел вокруг. Это было небольшое помещение. В стенах, сложенных из старой, отшлифованной вручную, кирпичной кладки, было устроено восемь ниш в готическом стиле. Ниши закрывали стеклянные двери, которые служили витринами для ювелирных изделий. Но в это особенное воскресенье ничего не было в нишах, за исключением ковриков из синего бархата.

Две хрустальные люстры свисали с потолка, стояли два стола, за которыми Дегроф обслуживал клиентов. Каждому столу сопутствовали три стула неясного происхождения. Сиденья были покрыты бархатом. Ван-Ин не мог взять в толк, что это за стиль. Смесь всего: французский эпохи одного из королей Людовиков, с избытком сусального золота, и целые ярды кожи из Кордобы.

Ван-Ин закурил сигарету.

– Может быть, я должен познакомить тебя с нашим заместителем? – поинтересовался Версавел в виде меры предосторожности.

– Нужно ли? – прохрипел Ван-Ин. – Ты знаешь, я не люблю работать с женским контингентом. Сначала они вас обрабатывают, потом они вас используют, а затем становятся вашим боссом, прежде чем вы это поймете.

Версавел знал Ван-Ина, но тем не менее настаивал:

– Послушай совета на этот раз. Ты только взгляни на нее, и тебе все станет ясно, не устоишь.

Однако не было необходимости настаивать. Ханнелоре Мартенс слышала голоса, находясь в торговом зале магазина, и пришла посмотреть, что происходит. Версавел внимательно следил за Ван-Ином. Тот был заворожен, как и было предсказано.

– Заместитель прокурора Мартенс, могу я представить вам помощника комиссара Ван-Ина? Он будет расследовать это дело.

Заместитель прокурора не возражала, что Ван-Ин так пристально смотрит на нее.

– Рада познакомиться с вами, комиссар Ван-Ин. Мне интересно услышать ваше мнение по делу.

– Я только что прибыл сюда, – стушевался он. – Сержант как раз вводит меня в курс дела.

Ван-Ин чувствовал, как на лбу выступил пот. Он не был готов к встрече с такой женщиной. Ему пришлось приложить серьезные усилия, чтобы не заикаться. Его охватило чувство беспокойства, однажды пережитое им от подобной встречи еще в юности. Теперь он уже слишком стар для таких вещей. «Это сейчас пройдет», – утешал он себя.

– Мы можем воспользоваться? – Она указала на один из столов, не дожидаясь ответа, отодвинула стул и села, элегантно скрестив ноги.

Версавел заметил, что у Ван-Ина возникли проблемы, и пришел на помощь.

– Комиссар здесь, мэм. Он, правда, немного не в себе, общается с самим собой. Давайте я его позову, – усмехнулся Версавел.

Его вопрос на мгновение поверг ее в замешательство. Как официальный представитель общественного обвинения, она предполагала обсудить существо дела со старшим офицером. Это было неписаным правилом.

– Нет, благодарю вас, сержант. Я сама справлюсь. Мы поговорим позже.

Ван-Ин сделал глубокий вдох, когда заместитель прокурора вышла из комнаты.

– Ты должен был предупредить меня, парень.

– Я пытался, но ты меня не слушал. С другой стороны, ты забыл, что сделал в прошлом году, стукнув меня за того молодого парня из Германии в полночь? Бог мой! Я держал себя в руках. Ты сделал это намеренно. Я не виноват, что она хорошенькая.

Ван-Ин снова вздохнул, и нервно пульсирующий клубок в его желудке начал таять.

– О’кей, вот и все. В следующий раз мы арестуем Адониса, и ты обыщешь его голым. Идет, Версавел?

И оба взорвались от хохота.