Квартальный Поручик

Глава 12. Спасение

Небо светлела, морок быстро рассеивался, вокруг проступали очертания зданий, исчезали неизвестно откуда появившиеся холмы и овраги, исчезали трупы азиатов, исчезали боеприпасы, исчезала кровь и всё остальное. Неужели получилось? Надо бы привести себя в порядок, чтобы меня случайно не убили мои же союзники.

Будет очень обидно, если сейчас меня пристрелит какой-нибудь снайпер, увидев мою корейскую рожу. Я сорвал и сбросил с себя остатки ламелярных доспехов, превратил свой меч в рапиру снова, а затем снова начал менять своё лицо и волосы. Уложился всего в три секунды.

Расту однако. Пожалуй сейчас на уровне некоторых аристократов. Я провёл рукой по волосам и устало сел — теперь я выглядел снова, как простой сотрудник МВД — Квартальный Поручик Константин Ветров, только усталый и потрепанный.

А ко мне уже со всех сторон бежали люди — Филипп Архипович, посетители злосчастного открытия, Милославские, и Саша. Я поднялся, слабо улыбаясь, и на меня тут же налетел этот человеческий ураган — Миша просто сжал до хруста, девушки повисли на мне, подарив по поцелую, а следом совсем незнакомые люди начали подходить, говорить что-то, хлопать по плечам, благодарить, поздравлять и чего-то сбивчиво желать, но я уже их не слышал.

За всей этой вакханалией не сразу понял, что кто-то обнял меня, и ревет, уткнувшись в плечо. Шмыгая носом и прижимаясь ко мне. Это была Саша. Девушка уткнулась в моё плечо и тихо плакала, иногда всхлипывая и обняв меня руками. Она выглядела такой милой и беззащитной, что хотелось её защитить, утешить, её слёзы вызывали непонятную тоску. Я приобнял её в ответ, и стал нежно поглаживать по голове.

— Всё хорошо Саша, всё хорошо милая, всё уже закончилось, — шептал я ей в ухо, а Александра продолжала реветь не переставая. Народ вокруг прятал улыбки и понимающе отводил глаза, вспомнив, что у них есть свои дела и заботы, кто-то уже звонил по телефону родным, кто-то обсуждал то, что случилось.

А к нам уже спешила, что называется кавалерия — вой сирен раздался ещё до того, как мы их увидели. Уазики МВД со включенными мигалками, газели скорой помощи, тоже с сиреной, вся эта кавалькада спешила к нам протискиваясь через огромное оцепление военных, и их автомобили.

А оцепление было огромным — по моему, вокруг района и вовсе устроили полевой штаб — тут был и спецназ в масках, и несколько рот солдат, и какие-то люди в штатском, и бронетехника, и «инквизиторы» — одарённое подразделение спецназа для борьбы со спятившими магами, и даже тяжёлые крупнокалиберные пулемёты. Знатно же Сунг всех переполошил. Через всю эту толпу к нам первым прорвался Егор.

Выглядел он взволнованным и усталым, пошатывался при каждом шаге, но двигался с целеустремлённостью танка, за ним спешила стараясь не отстать Долл. В лёгком пальто с туфлях, на небольшом каблуке её было не отличить от самой обычной девушки. Пожалуй, сейчас она была похожа на какого-нибудь секретаря. Может быть Саша права, и между этими двумя точно что-то есть? По крайней мере, с её стороны точно.

Егор первый прорвался к нам.

— Фух, слава богу, вы живы, — сказал он приобняв сестру, которая до сих пор не отпускала меня уже не ревя, а только тихо шмыгая носом. — Сашка, слава богу с тобой всё хорошо, я думал у меня сердце остановиться, когда узнал, что ты здесь. Не представляешь, как я переживал.

Он поцеловал сестру в затылок и, бросив на меня взгляд понимающе улыбнулся и отошёл в сторону. Берг-Дичевская и не думала отпускать меня.

— Спасибо Егор, — кивнул я. — Без твоих псов я бы не справился, и скорее всего, был бы уже мёртв.

— Это меньшее, что я мог сделать, — пожал плечами Егор.

Следом за Егором к нам подступила Долл, и тоже слегка приобняла Сашу.

— Госпожа Александра, я рада, что с вами всё хорошо, — она погладила Сашу по волосам, и отошла следом за Егором.

Следующими через толпу протолкались Милославский старший и его жена. Оба были встревожены. Павел Анатольевич шёл как ледокол, спеша к собственным детям. Так же шла и их мать. Их отца я уже видел, а вот мать видел впервые. Ольга Николаева была довольно высокой женщиной спортивного телосложения, одетая в строгую деловую одежду, с волосами собранными в узел.

— Всё в порядке папа, — махнул рукой отцу Михаил. — Мы целы. Даже царапин нет.

Вместо ответа Милославский старший просто подошёл и крепко обнял его. Его мать остановилась и придирчиво осмотрела сына, пару раз повернув его, и для верности заглянув в глаза. После этого она перешла к дочери, и так же начала осматривать её.

— Мама! — возмутилась Женя. — Ты осматриваешь меня как лошадь на базаре!

Вместо ответа Милославская старшая просто обняла дочь, и та сразу замолчала. После этого она обняла сына, подошла к нам с Сашей и с чувством сказала:

— Спасибо.

Я молча кивнул, продолжая поглаживать Сашу, и рассеянно глядя по сторонам. Внезапно мой взгляд остановился и замер — метрах в десяти от нас стояла Анна Берг-Дичевская, и смотрела прямо на нас. На её лице застыли удивление, безграничное недоверие, и холод. На её лице застыл немой вопрос — как?

Затем вся эта гамма чувств сменилась горечью и холодом. Плечи девушки поникли, она чуть ссутулилась, затем резко распрямилась, выражение её лица тут же переменилась, и она решительно зашагала прочь. Я почувствовал себя так, как будто на меня вылили ушат холодной воды. Ей не следовало это видеть, это было для неё было хуже, чем нож по сердцу. Саша как назло вцепилась, и не желала отпускать.

Я увидел, как Долл сорвалась с места и бросилась следом за Анной, добежала до неё, и взяв за руку, сбивчиво начала что-то говорить. Анна что-то резко ответила, выдернула руку, и зашагала дальше.

— Всё, всё хорошо, — прошептал я ещё раз Александре. — Всё хорошо Саша, всё кончилось. Давай, поговори с Егором, он тоже очень переживал за тебя, и вот, твой отец идёт.

— Не хочу тебя отпускать, — шмыгнула носом Саша. — Хочу держать, и чтобы ты никуда не уходил. Хочу обнимать тебя. Всегда, и чтобы ты был рядом.

Я промолчал, продолжая поглаживать девушку. Слова сейчас были лишними. Саша убрала голову с моего плеча, чтобы посмотреть на моё лицо. Я постарался улыбнуться как можно добрее и как можно мягче. В этот момент она заметила стоящих рядом Долл, Егора, и идущего к нам Петра Игнатьевича.

Нехотя отстранившись, она подошла и обняла Егора, затем повернулась к Долл, которая тут же обняла её, и стала говорить что-то утешающее, и поглаживать. Так же нехотя она отстранилась от фарфоровой девушки, вяло позволила отцу обнять себя.

А машины между тем прорвались к нам. К людям хлынули толпы медиков, медсёстер и медбратьев, тут же каким-то образом просочились журналисты, к нам с Егором тем временем шёл начальник Генерал-Майор МВД Петров, тот самый человек, который принимал нас на работу.

Выглядел Петров усталым и измождённым — под глазами залегли круги, одежда была явно помятой, взгляд погасшим. Общее впечатление было таким, что этот человек просто не спал несколько суток. Хотя возможно так оно и было. Посмотрев на Егора он просто устало кивнул ему, а затем посмотрел на меня и просто сказал:

— Жив.

После этого последовала небольшая пауза и он продолжил:

— Идемте за мной, ещё ничего не закончилось. Совсем скоро будет продолжение… всего этого бардака.

После этих слов он просто развернулся и зашагал прочь.

Мы двинулись следом за Владиславом Андреевичем. Ожидания меня не обманули — он привёл нас прямиком в полевой штаб. В качестве полевого штаба был натянут широкий тент-палатка, под который поставили широкий стол, складный стулья, поставили пару столов по меньше, разместили на них компьютеры, радиоустановки, и рассадили кучу человек в военной форме.

В прочем за главным столом сидели другие люди — вышеупомянутый Владислав Андреевич, Действительный Статский Советник, человек в штатском — впрочем я знал, что это министр внутренних военных дел и начальник ФСБ Щербаков, он же командир спецназа и ещё куча других людей.

Везде были какие-то карты, графии, планы, фотографии, всюду сновали адъютанты, что-то докладывали по рации — работа кипела. У многих был усталый и разбитый вид — в связи с последними терактами многие явно не спали.

Наш начальник устало кивнул нам головой в сторону двух свободных стульев, и устало опустился за один сам в голове стола. Мы молча уселись на стулья. Судя по всему, мы тут надолго. Пожалуй, ещё пара суток будет без сна. Долл сначала подошла к столу вместе с Егором, а потом поняла, что ей будет лучше покинуть это общество. Скорее всего, ушла утешать Александру, или к той же Евгении.

— Давайте выкладки, какая у нас аналитика на этот случай, — махнул рукой одному из людей в форме начальник Владислав Андреевич Бурых.

Пристав (или кто он там был) в зелёной рубашке с погонами тут же вытянулся по струнке:

— Судя по психологической характеристики объекта данные действия были частично отвлекающим манёвром. Похоже, Сунг Монкут добился части того, что планировал, но пытается сделать что-то ещё. Что-то очень неприятное для нас.

Пока шло общее обсуждение ситуации, я несколько откинулся на стуле и расслабился. Всё-таки некоторая усталость накопилось за всё это время, и требовала отдыха — а ещё лучше горячего чаю, и мягкой кровати. Сидя так, и стараясь следить за ходом общей беседы я принял максимально комфортную позу и постарался несколько расслабиться, машинально погладил свой меч, и только сейчас заметил, что он несколько изменился.

Меч стал более крупным, оттенок изменился, само ощущение поверхности изменилось. Что такое? Что происходит? Может быть то существо, которое притворяется моим мечом заболело?

— Егор, — толкнул я его в бок. — С моим мечом что-то не так. Посмотри. Можешь сказать что-нибудь?

Егор молча стал разглядывать мое оружие, даже не пытаясь прикоснуться. Пару раз он что-то шептал, и чертил пальцем в воздухе какие-то знаки, а потом наконец сказа6

— Костя, похоже он растёт. И эволюционирует.

Совещание больших начальников продолжалось, ситуация была паршивой. Очень паршивой. Я продолжал дремать на стуле, слушая беседу более умных и компетентных человек. Егор тоже хранил молчание и только молча внимал, впитывая знания как губка. Впрочем, нас никто ни о чём не спрашивал, поэтому мы с радостью довольствовались ролью наблюдателей.

Я продолжал так же внимательно слушать, думая о том, к чему приведёт это изменение меча, и самое неприятное — размолвка с Анной. Крайне отвратительная ситуация.

— Егор? — в полголоса спросил я. — Я думал, что ты отстранён от работы. Как оказалось, что ты здесь? Тебя снова приняли в штат? Обвинения сняты?

Егор поморщился, как от головной боли.

— Лучше не спрашивай, — только и ответил он. — Пока ничего не ясно. Просто вызвали и всё. Хорошо, что ещё одного следствия по мою душу не завели.

Да, действительно. До сих пор вспоминаю наш родной отдел УСБ и до сих пор плююсь. После всей этой канители нас затаскают по разным допросам. Надеюсь ни в чью светлую голову не придёт идея о том, что кто-то из нас мог быть связан с Сунгом, и поэтому один из нас решил все проблемы так хорошо. Со многих людей это станется, а мне не хочется попадать под следствие.

Я продолжил вяло слушать разговор. Суть была одна — азиатские чернокнижники слишком сильны, слишком жестоки, опасны и непредсказуемы, чтобы позволить им и дальше оставаться на свободе и вообще оставаться в живых. Дело осложнялось тем, что город нельзя было оставить без войск и других структур — случись ещё один теракт, и будут сотни жертв.

Начиная с последнего момента в городе было объявлено военное положение и введён комендантский час, по городу маршировали солдаты, делая обход, а о Городовых, Квартальных, Титулярных советниках и прочих вообще говорить не приходилось.

Особым указам Императора было приказано участие глав кланов, которые должны были прибыть с минуты на минуту.

Сам Император вёл переговоры с обоими Кореями и непосредственно кланом Итиль. Судя по тому, что переговоры длились вторые сутки с перерывами только на сон и краткий приём пищи, дело было не просто опасным, а опасным в международном масштабе.

Пиликнуло уведомление моего телефона. Сообщение пришло на месседжер. Писала Саша. Я быстро открыл сообщение, решив по-быстрому прочесть его, но не тут-то было — Александра написала огромное письмо.

Костя, словами не передать того, что я сейчас чувствую. Их просто не хватает, чтобы передать всю ту гамму чувств, что во мне — они слишком бедны и скупы. Но я решила, что не буду молчать и скажу — я давно смотрю на тебя и не могу отвести взгляда. Почему я краснею, когда ты смотришь на меня? Почему мне хочется отвести глаза как глупой школьнице? Я молчала об этом, я старалась не думать об этом, но сегодня моя выдержка закончилась — когда на квартал опустилась тьма, и ты ушёл в неё я не думала о себе — я боялась только за тебя, я всем сердцем желала, чтобы ты вернулся, а когда ты вернулся, то не смогла сдержать слез, и ревела как дура, вместо того, чтобы говорить.

Мне хотелось прижаться к тебе и не отпускать, чтобы ты был рядом, и никуда не уходил. Теперь я не буду молчать.

Саша.

Я замер вчитываясь в строчки.

Действительно, Александра оказалась права — слова слишком бедны и скупы, чтобы описать всё то, что твориться на душе. И как теперь описать всё то, что твориться на душе?

Мигнуло ещё одно сообщение на этот раз от Милославских. В нём они коротко и по-деловому сообщали о том, что договорятся с Хундами в любом случае. В этом я могу быть уверен, все расходы они берут на себя — у меня будут лучшие специалисты.

Следует понимать это как благодарность. Что ж, очень хорошо. Со всей этой кутерьмой я совсем забыл о том, что ввязался в это для того, чтобы помочь Егору, и Ане, и найти тех, кто устроил покушение на него, чтобы заодно снять с Анны все подозрения. Что ж, Помощь лучших специалистов от Хундов будет очень и очень кстати.

Заседание продолжалось. Коротко мы узнали, что частичное наблюдение за азиатами всё-таки возможна — с одного из спутников в нижних слоях атмосферы, информация с него доходит с некоторым запозданием, зато можно не беспокоиться о том, что чернокнижники обнаружат слежку. Так же недостатком такого метода было то, что звука не было. Но это был самый безопасный метод — любые другие методы, начиная от магических и заканчивая параболическими микрофонами и биноклями в пределах прямой видимости чернокнижники засекали очень хорошо.

Вбежав под навес Долл споткнулась и упала бы, если бы Егор её не подхватил. Фарфоровая девушка выглядела очень взволнованной и напуганной. Её появление прошло бы без внимания, если бы она не упала так явно. Все взгляды устремились на неё и возникла даже небольшая пауза

— Что случилось? — поинтересовался Петров.

— Простите, — пролепетала фарфоровая девушка. — Госпожа Анна, то есть Анна Берг-Дичевская в одиночку отправилась, чтобы расправиться с Сунгом Монкутом и его приспешниками.

О Господи! Анна?! Отправилась в одиночку, да ещё в самоволку? Звучит как фантастика. Сказать, что после слов Долл осталась тишина — значит просто соврать. Тишина мгновенно сменилась криками.

— Как вы смотрите за своими людьми? — рявкнул Щербаков — Это ещё что за фокусы, да ещё в такое время? Что за самоволка? Что за нарушение устава?

Вид у Петрова был такой, словно он почувствовал сильную зубную боль.

— Она же просто погибнет, — вставил Действительный Статский Советник. — О чём думала эта барышня? Даже в одиночку этот кореец смертельно опасен, а он там не один!

— Её нужно остановить! — хором рявкнули я, Егор и Щербаков.