Квартальный Поручик

Глава 8. Двойник Милославского

На секунду моё сердце пропустило удар, а затем я понял, что голос более зрелый, чем у корейца Сона, да и интонации немного другие — как у сытого тигра.

— Здравствуйте Владислав Александрович, — уже спокойным голосом сказал я.

— Вижу вы меня узнали, — ответил Действительный Статский Советник. — Не могли бы вы подъехать ко мне в прокуратуру прямо сейчас. Дело касается корейца Сона и его преступлений.

Я вздохнул про себя — покой мне только сниться.

— Конечно, сейчас.

— На проходной назовитесь и скажите, что вы ко мне — вас сразу пропустят.

— Чон, — повернулся я к азиату, — подвези меня пожалуйста до прокуратуры. Им срочно нужно меня видеть.

Кореец понятливо кивнул и не задавая вопросов повёл автомобиль.

Прокуратура находилась напротив главного отделения МВД и занималась почти тем же самым — охраняла покой граждан. Правда в несколько ином ключе — если МВД охраняло быт граждан, то Прокуратура охраняла их права и законы. Занималась преимущественно гражданскими вопросами, которые не подходили под определение преступления. Впрочем по каждому делу Прокуратура проводила расследование и решало — что считать преступлением, а что нарушением.

ЖЭК отключил отопление прямо посреди зимы? Пожалуйста — звони в Прокуратуру и она проведёт проверку и выяснит, было ли это аварией или преступной халатностью. Во втором случае офицеры Прокуратуры быстро заведут уголовное дело на всех виновных, и они будут наказаны. Считаешь, что платная парковка возле дома незаконна? Звони в Прокуратуру — они произведут проверку о земле и собственниках, после чего или дадут ответ, или посадят нарушителя.

Колежские регистраторы звонили должникам напоминая о выплатах, Кабинетные регистраторы составляли списки алименщиков и любителей чёрной зарплаты. Колежские юнкера вручали повестки на суд и искали тех же скрывающихся алименщиков и прочих. В целом прокуратура делала почти ту же работу, что и МВД, но работала не по происшествию, а скорее по подозрению в чей-то нечестности.

Её работники отличались только цветом формы — рубашки с погонами у них были не голубого, а зелёного цвета. И ко всему прочему для работы в Прокуратуре не требовалось прохождение армии. В остальном их приставы были не менее крепкими ребятами, чем МВДешники, имели право носить бронежилеты и оружие и паковать нарушителей. В системе рангов Прокуратуры Действительный Статский Советник был довольно крупной фигурой — одной из старших должностей у самого верха.

Выше были только Тайный Советник, Действительный Тайный Советник и Канцлер.

Никогда не понимал, почему была должность с названием «Тайный» если о ней было известно всем.

Именно в эту организацию сейчас и лежала моя дорога. Попрощавшись с Чоном я прошёл ко входу в Прокурату, показал на КПП свои документы, после чего довольно крепкий пристав в лёгком бронежилете провёл меня на третий этаж в кабинет Владислава Александровича.

— Ну здравствуйте Константин, — поднялся из- за стола Действительный Тайный Советник. — Дело касается нашего общего с вами знакомого — корейца Сона, или точнее Сунга Монкута, если вести речь о его настоящем имени и фамилии. Как вы знаете уже вчера он смог прорваться из Изнанки вместе со своей семьёй, и захватил в заложники сразу три торговых центра. Сей господин довольно опасен и непредсказуем, поэтому сейчас за ним ведётся усилиленное наблюдение всеми возможными средствами. Однако он представляет очень нешуточную опасность.

— И как здесь могу помочь я? Простите, что перебиваю, — вмешался я,

— Очень просто Константин, — посмотрел на меня Владислав Александрович. — Вы поможете составить нам психологический портрет преступника. К тому же, вы общались с ним некоторое время выдавая себя за Егора Берг-Дичевского, и брали у него уроки боевых искусств.

— Меня к этому вынудили, а что касается уроков — это были не уроки, а скорее обучение основам.

— Не волнуйтесь, — благожелательно кивнул Советник. — За тот маскарад мы не имеем к вам никаких претензий, особенно если учесть во внимание, что пользы от той вашей мистификации было гораздо больше, чем вреда. Что касается ваших тренировок, то даже обрывочные крохи сведений помогут нам примерно оценить его способности. И да, кстати — вы видели несколько его техник, которые признаны запрещёнными в Корее.

— Хорошо, — кивнул я. — С чего начать?

— А давайте начнём с того, что пройдём в другой кабинет, где нас ожидает криминальный психолог, и эксперты по оценке одарённых различного уровня.

Да, действительно я сказал глупость — не будет же сам советник допрашивать меня — тут нужна целая команда специалистов, которые будут пытаться проанализировать мои ответы. Интересно, а на каком аспекте магии специализируется сам Советник?

Мы зашли в кабинет с номером триста три, где за длинным столом находились сразу несколько человек самой неприметной наружности, после чего началась наша беседа. На середине нашей беседы в дверь деликатно постучали, после чего вошёл Чон и Берг-Дичевский старший.

Чон вошёл как всегда с непроницаемым лицом, а Берг-Дичевский выглядит так, как будто съел лимон. Интересно, сколько его раз промурыжили после того, как раскрыли Сона? Как его настоящее имя? А, вспомнил — Сунг Монкут. Сунг — имя, а Монкут — фамилия, а точнее название клана, который создал его отец выйдя из клана Итиль. Что интересно — Итиль, означает буквально — чистота, а Монкут — корона. Похоже меркантилизм и жажда власти у этой семье в крови. И слава богу, что отец Сунга долгое время пребывал в заточении в Изнанке, что-то подсказывает мне, что он бы развязал ещё одну войну, а может быть и несколько.

После длительной беседы меня наконец отпустили, а двое моих знакомых остались. Тем временем на улице снова оказался глубокий вечер. Вторые сутки без нормального сна. Просто кошмар какой-то. Ещё повисла эта проблема с Егором и Анной. Слов нет. Я задумался, а затем просто набрал Чона.

— Слушаю, — отозвался кореец.

— Чон, скажи, Пётр Игнатьевич может привлечь к этому делу Хундов?

— Подожди немного, сейчас спрошу, — отозвался азиат. — Нет, этот вопрос имеет политические корни, и такие же проблемы. Пётр Ильич и сам бы рад был заняться этим аспектом наняв Хундов, но к его сожалению это невозможно.

— Жаль, — отозвался я.

— Мне тоже, давай счастливо, а теперь извини, мне нужно снова болтать с этими господами.

Я разочаровано вздохнул и положил трубку. Начинаю скучать по тем замечательным временам, когда решал большинство проблем, просто ударив кого-нибудь по голове или банально прострелив картечью. Золотые были времена.

Домой я добрался на такси, наконец, снял одежду, принял душ, и задумался. В голову мне неожиданно пришла дерзкая мысль. Я снова взял телефон и набрал Милославскую.

— Привет Женя.

— Добрый вечер Костик.

— Женя, помнишь твой брат предлагал поработать двойником?

— О, вижу ты уже принял решение?

— Да, я согласен. Вроде бы речь шла об эпизодических условиях.

— Да, есть такое. Значит точно могу сказать, что ты согласен?

— Да, и ещё мне потребуется твоя помощь.

— В чём дело?

— Мне понадобятся услуги Хундов, чтобы найти кое-кого, но сама понимаешь — со мной они скорее всего не будут разговаривать.

— Что-то серьёзное? — напряглась Женя.

— Нет, не совсем, — чуть покривил душой я. — Дело скорее касается работы. Это поможет мне в некотором щепетильном вопросе.

— Решил сделать карьеру? Молодец, времени зря не теряешь.

— Спасибо, приятно, что я могу на тебя рассчитывать.

— Ага, бывай. Слушай, я не смогу ответить тебе сразу, поэтому, скорее всего, позвоню завтра вечером, хорошо?

— Спасибо Женя, ты просто прелесть.

— Я такая.

С чувством выполненного долга я положил трубку и улыбнулся — ну вот, часть вопроса решена. Я помню как не самый сильный Хунд легко выследил меня по запаху, и если бы не вмешательство Берг-Дичевского, то я бы скорее всего пребывал в плачевном состоянии. Именно этой особенностью Хундов я и собирался воспользоваться — там где спасуют ищейки Берг-Дичевского мне помогу Хунды с их умением чувствовать запахи.

Приготовив завтрак я ободрённый этими мыслями лёг спать. Утром встал по будильнику и почувствовал себя разбитым. Просто кошмар какой-то…. Приняв горячий душ и поев я пришёл в себя Начать что ли пить кофе по утрам? Никогда его не любил, и предпочитал чай, но возможно перейму у коллег эту привычку.

На работе я оказался одним из первых. Без Егора было как-то одиноко — я уже привык к нему, как к напарнику.

— Привет, — зашёл поздоровавшись Ярослав.

— Здорова, — ввалился помятый Миша. — Просто кошмар что твориться, не поспать не отдохнуть, я уже жене своей строго настрого велел лишний раз на улицу не выходить — такой песец твориться просто! А где Егор?

— Возникла неловкая пауза.

— Его что, правда отстранили от работы? — поинтересовался Миша.

— Миша, я тебе когда-нибудь говорила, что ты дурак? — зашла Надя.

— Нет, — не понял Миша.

— Не стоит Надь, забудь, — махнул рукой я.

Миша посмотрел на неё, потом на меня, потом на молчаливого Ярика и сказал:

— Прошу прощения, это действительно меня не касается.

Хлопнула дверь и вошла Вика.

— Егора нет? — вместо приветствия спросила она.

— Нет его, — вместо Миши ответила Надя. — Забудь уже о нём от греха подальше — вспомни, что ты из городовых, и вообще птичка пониже рангом.

Вика мигом побурела.

— Я ничего такого… — пролепетала она.

— Вот и хорошо, — кивнула Надя. — Что ничего такого.

— А с такой работницей как у него ему можно вообще не жениться, — вставил Миша.

Я сдержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. Вика снова покраснела и поспешила ретироваться.

— Миша, ты не просто дурак, ты дурак в квадрате, — раздражённо повернулась к нему Надя.

Миша только вздохнул, но промолчал.

— Правильно Миша, — вмешался молчавший до этого Ярослав. — Молчание золото.

— Ну что, пошлите уже на утреннюю планёрку? — поинтересовалась Надя.

Мы двинулись в общий кабинет, который был уже полон Городовых. Вошла Анна. Снова повеяло морозом. Анна на секунду задержала на мне взгляд и тут же отвела его. Взгляд был пристальным и оценивающим. В душе снова что-то царапнуло когтями. С каждым днём, пропасть между нами всё растёт и растёт, и я ничего не могу с этим поделать.

— Чрезвычайна ситуация продолжается, — сухо сказала Анна. — Чернокнижники добрались до Новосибирской Сверхглубокой… Все работы снова направляем на обеспечениябезопасности гражданских лиц.

Сказав эту короткую речь, она вышла. Ладно, документы сами разберём. Болтливый Миша стрельнул в меня глазами, но в этот раз ему хватило ума промолчать. Растёт однако. Вместе со всеми я выдвинулся на дежурство.

Настроение было просто отвратительным. Так что когда раздался звонок от Милославской, то я почувствовал даже некоторое облегчение.

— Говорить можешь? — сразу начала девушка.

— Могу, сейчас еду на дежурство.

— Смотри, значит так, — сказала девушка. — Сегодня тебе предстоит подменить одного человека, но это не по телефону. По плану он должен будет присутствовать на открытии нового кафе и торжественно перерезать ленточку, сам понимаешь — присутствие чисто символическое. Он сам планирует в это время остаться дома. Тебе даже не нужно заучивать речи — просто поприветствовать всех, после чего поулыбаться, перерезать ленту и поздравить с открытием новой кондитерской. Организаторы сделают всё сами, в основном и говорить будут именно они.

— Понятно, — облегчённо вздохнул я. — Спасибо Женя. Куда следует явиться?

— Никуда, — отрезала Женя. — За тобой после работы приедет автомобиль. Получишь ещё пару инструкций, и немного одежды, и готово.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил я.

— Давай, — Женя положила трубку.

Остаток дня я провёл более спокойно. И откровенно говоря с гораздо большим нетерпением чем всегда дожидался завершения рабочего дня. Отработав положенные часы я так же со служебной машиной вернулся в отделение. Сдав дневной отчёт и поймав ещё один холодный и задумчивый взгляд Анны, я вышел из МВД. Тонированный автомобиль с гербом Милославских плавно остановился перед зданием, и его стекло плавно опустилось. На месте водителя сидел Миша — брат Жени. Улыбнувшись он помахал мне рукой. Опустилось ещё одно окно и из него помахала уже Женя.

Я поспешил к автомобилю и сел на переднее сидение рядом с Михаилом.

— Привет, — протянул ладонь Миша.

Я пожал её краем глаза отметив, что в нашу сторону смотрит Анна. Нехорошо получилось, и с каждым днём всё хуже и хуже. Не дело. Решено, завтра же лично поговорю с ней.

— Ты чего такой хмурый? — ткнула меня сзади Женя.

— Да так, проблемы на работе…

— А, бывает.

— Значит так, — вступил в разговор Михаил. — Костя, тебе будет поручено очень важное задание — ты будешь подменять нашего отца.

— Что? — я повернулся к Жене.

— Ты же говорила, что…

— Ага, говорила, только не сказала, что это будет мой отец. Ничего сложного. Представь, что это кто-то совершенно другой. Папа как раз не хотел ехать сегодня на это дурацкое открытие, но это дипломатический вопрос, который он не может оставить без внимания, поэтому предупредил кого надо, что вместо него будет его двойник.

— О’кей, — кивнул я. Понятно. Наш договор в силе?

— Да, можешь рассчитывать на помощь Хундов, — кивнула Женя. — Миша уже сказал, что договориться.

— Подтверждаю, — кивнул Михаил. — У меня есть связи с ними.

— Так, а теперь — что нужно делать?

— А ничего сложного в принципе, — Михаил крутил руль, переключал скорости и одновременно болтал. — Тебе нужно будет съездить на Майскую улицу, там открывается та самая кондитерская о которой тебе говорила Женя. Суть в том, что хозяин сети таких кондитерских помогает нашему отцу в некоторых вопросах. А наш отец выступает в роли так сказать гаранта, что сей господин честный и достойный человек. В итоге тот платит меньшие налоги, подвергается меньшему числу проверок, о том кстати, когда каждая из них будет проводиться он узнаёт заранее и такое прочее. Некий своеобразный симбиоз. Нужно кроме всего прочего показать общественности наглядно, что сам Анатолий Павлович Милославский ведёт дела с этим человеком. Это будет даже в какой-то мере реклама.

— Понятно, — кивнул я. — А сам хозяин в курсе, что вместо вашего отца там буду я?

— Конечно в курсе, — кивнул Михаил. — И его это вполне устраивает. Он сам как опытный конферансье пообщается с публикой и даст тебе сигнал, когда нужно что-то говорить.

— Понятно. Как быть с формой? Не горю желанием с ней расставаться. Казенная вещь, за неё с меня потом голову снимут.

— Времени переодеваться у нас нет, — влезла Женя. — Так, что слушай сюда — дадим тебе лёгкий плащ — как раз сейчас ветрено. Накинешь его, и застегнёшь так, чтобы было видно только рубашку и галстук, да и он достаточно длинный, частично скроет брюки. Пистолет можешь оставить в кобуре, а твой клинок положишь вот в этот кейс. Будишь выглядеть солидно — как младший сенатор в плаще и с кейсам. Осталось минут пятнадцать — вот тебе фотографии, и давай меняй лицо.

Я послушно взял фотографии, наложил Самоанестезию на лицо и начал менять его. Как давно я этого не делал! Хотя о чём это я? Я делал это совсем недавно, когда вытаскивал Егора из Клиники. Боже, каким это кажется далёким. Так, более угловатые скулы, другая форма подбородка. Волосы более мягкие, которые всегда ложатся в аккуратную причёску, мочки ушей — немного другие, и аккуратная бородка.

Я критично оглядел себя в зеркало. Похоже я на этом собаку съел — уложился всего в две минуты.

— Ну как? — спросил я Женю.

— Еб, твою, — ругнулся Михаил. — Ты меня напугал. Почти. Немного измени форму подбородка, и причёску вот здесь.

— Так? Ага, если не знать отца, так хорошо, как знаем мы с Женей, то вас можно перепутать, а при слабом вечернем освещении можно перепутать тем более.

— Вы выглядите очень серьёзным папа, — хихикнула с заднего сидения Женя.

— Сейчас немного изменю голос, — сказал я, и добавил уже голосом Милославского. — так лучше?

— Отпад! — хихикнула Женя.

— Самое главное, — Михаил протянул мне бланк. — Вот бланк на разовое выполнение работы — замена Павла Анатольевича Милославского в качестве двойника на сегодняшний день. Прочти эти пункты и твои паспортные данные — тут и тут, и росписи.

Я пробежал глазами бланк договора — и впрямь всё честно. Сумма зарплаты мне понравилась, после чего я чиркнул автограф, и начал облачаться в бежевый плащ. Женя перегнулась через сидение и поправила мой воротник и галстук, и протянула кейс для клинка.

На Майскую мы прибыли минута в минуту, я остановилась перед довольно плотной толпой граждан.

— Дальше пешком, — шепнул Миша открывая двери.

Женя вышла следом за нами, а директор сего заведения уже зычно объявил в микрофон:

— Друзья, на это открытие прибыли не только мы, но и такой выдающийся человек и глава солидного клана Павел Анатольевич Милославский и его дети!

Женя улыбнулась и помахала ручкой, а Михаил отъехал паркуя машину. Я тоже широко улыбнулся, и легонько кивнув головой на три стороны зашагал к ведущему продолжая по-доброму улыбаться.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Большое спасибо, Павел Анатольевич, что нашли время посетить наше скромное мероприятие.

— Ну что вы, — я скосил глаза на бейджик. — Филипп Архипович, Я люблю сладкое, поэтому не мог пропустить это мероприятие.

Нужную фразу удалось подобрать довольно удачно — публика отреагировала вежливым смехом.

— Дорогие друзья, — я повернулся к публике. — Сегодня мы все собрались здесь для того, чтобы поздравить моего друга Филиппа Архиповича и его непревзойдённых мастеров с открытием новой кондитерской.

Раздались нестройные возгласы и аплодисменты.

— Давайте же перережем эту ленточку.

— Давайте!

— Вперёд!

— Мы за!

Я взял ножницы и торжественно перерезал символическую ленточку. В этот момент небо и пространство вокруг резко потемнело и стало неестественного цвета. Воздух дрогнул и раздался противный гул, а потом такой звук, как будто ножом провели по стеклу. Люди вздрогнули чувствуя страх. У Филиппа Архиповича зазвенел мобильный телефон. Он взял трубку и побледней, затем включил телефон на громкую связь.

— Говорит Сунг Монкут, — раздался мурлыкающий голом корейца. — И я беру вас в заложники.