КвазаРазмерность. Книга 6

Глава четвертая

– Никогда бы не подумал, что можно ускользнуть от систем слежения Лок-Кли, – признался Демир на встрече с представителями агентства «Ксанет».

– Мы не ускользнули – лишь выиграли немного времени, – уточнил Окс. – Рано или поздно Лок-Кли выйдет на нас, если захочет.

– А ты думаешь, он захочет?

– Не знаю, но судя по тому, как его люди пытались проследить информационный поток сейчас, можно предположить, что он крайне заинтересован заказчиком.

– Хочешь сказать, что есть вероятность получить в его лице конкурента? – насторожился Демир.

– Не прямого, но…

– Тогда нужно узнать, какие проекты он курирует, – оживился арендодатель. – Пусть мы не сможем стать с ним союзниками, но хотя бы можно попытаться не становиться с ним врагами.

– Я провожу небольшой анализ… – осторожно начал Лиор, продолжая обрабатывать в несколько потоков поступающую по нейронным сетям информацию. – Пока единственным разумным объяснением проявленного Лок-Кли интереса к нашему запросу о нейронном сбое остается первоначальная догадка, что монополист как-то связан с этими неполадками. Сейчас мир КвазаРазмерности нестабилен, как никогда. Жилые комплексе периферии мечтают отделиться, став независимыми. Клирики закручивают гайки, пытаясь удержать власть, сохранив центр двухуровневой реальности в Galeus longirostris. Мелкие группы недовольных финансистов, торговцев и разработчиков собираются в альянсы. Клирики возвели свою власть в абсолют, присваивая себе все успехи и достижения последних веков. Люди привыкли к этому. Но, как гласят законы материального мира, каждое действие имеет противодействие. Так что наряду с успехами люди начинают взваливать на плечи Иерархии все неудачи, происходящие в мире КвазаРазмерности. Поворотным моментом, судя по всему, была трагедии в Isistius labialis. Клирики убедили людей, что в трагедии виноваты адепты «Мункара и Накира», но едва жители поверили этим словам, как тут же появился резонный вопрос: почему Иерархия не предотвратила теракт? Где обещанная защита? Выходит, клирики небезупречны? Тут же поползли слухи, рожденные ушлыми аналитиками, построившими десятки различных теорий, главным стержнем которых было утверждение, что Иерархии было выгодно превратить Isistius labialis в мертвый комплекс, получив возможность построить там необходимые для борьбы с Великим ледником устаревшие генераторы. Точкой опоры для подобных заявлений стала монополия клириков на энергоносители КвазаРазмерности. Приводя в пример провал исследований квазацентристов, в результате которых могли появиться системы передачи энергии из Подпространства в материальный мир, аналитики заявляли, что ученые Иерархии зашли в тупик, но не могут дать добро независимым исследователям, способным решить проблему дополнительных источников энергии, потому что подобное пошатнет абсолютную власть клириков в Размерности. «Посмотрите на Квазар, – говорили аналитики. – Там нет нужды в энергии, и, следовательно, власть клириков не превышает пяти-семи процентов». Об успехах и прочих достижениях Иерархии мало кто вспоминал в те дни… Не изменилась ситуация и сейчас, особенно после провала первой экспедиции к центру Великого ледника. Объединения ученых и торговцев не стесняются выказывать свое недовольство правлением клириков. И если в Galeus longirostris, превращенном Иерархией в центр КвазаРазмерности, еще относительно спокойно, то в Isistius labialis и Hexactinellida, превращенных в периферии современного мира, беспокойство растет. Чаша наполнена до краев, и любое негативное событие может стать последней каплей.

– Ты намекаешь на нынешний нейронный сбой? – хмуро спросил Демир, понимая, что перевороты и смена власти ему сейчас совершенно ни к чему.

– Все зависит от того, насколько сбой станет серьезным и какие у него истинные причины.

– Думаешь, есть вероятность, что его спровоцировали противники Иерархии, чтобы вызвать недовольство жителей?

– Если так, то сбой должен прогрессировать, а этого пока не видно.

– Но ты не исключаешь возможности, что к этому может иметь отношение Лок-Кли? – решил задать вопрос напрямую Демир.

– Не исключено, что Лок-Кли выступает на стороне клириков, учитывая, что у них уже было заключено недолгое сотрудничество, когда экспедиция к центру Ледника попала в беду. – Лиор выдержал паузу, позволяя Демиру обдумать услышанное, затем продолжил: – Не исключено, что информация, полученная нами от Лок-Кли касательно нейронного сбоя, верна, и новые сети действительно столкнулись с некой формой вируса, пробравшейся в жилые комплексы с перевалочной базы, где произошла трагедия с участниками экспедиции. Вирус станет прогрессировать, поэтому ситуация, естественно, будет обостряться. Можно, конечно, попробовать вернуться на устаревшие сети шестого поколения, но подобный ход допустим в Galeus longirostris и Hexactinellida, где процент использования новых нейронных сетей значительно ниже, чем у нас, но, согласно сведениям из архива Лок-Кли, есть вероятность, что Сарс уже адаптировался, ожидая подобного хода, и это только ухудшит ситуацию.

– Сарс? – ухватился за слово Демир.

– Системы адаптивного развития Симеона – так называется вирус, ставший причиной сбоя нейронных сетей, – пояснил Лиор.

– Ученый по имени Симеон, насколько я понимаю, был его создателем?

– Верно.

– Что если попытаться его найти?

– Бесполезно. Я пробовал навести справки, но все сведения теряются, начиная с момента, как Сарс заявил о себе. Конечно, даты могут быть неточными, учитывая, что официальной информации по этому поводу нет, а все сведения в большинстве своем получены из архива Лок-Кли, но я не вижу причин, чтобы не доверять им.

– Хорошо. Допустим, информация монополиста не врет. Что тогда мы имеем? Как связано исчезновение Симеона и возвращение созданного им вируса? Есть шанс, что это просто случайность?

– Сомневаюсь. Я проанализировал данные о временах, когда был создан Сарс… В общем, второй создатель вируса, акеми по имени Мо-Джо, тоже пропал… Думаю, либо кто-то избавляется от свидетелей, либо, наоборот, собирает команду для борьбы с Сарсом.

– А что если это проделки самого вируса? В полученной от Лок-Кли информации ничего не говорится о его враждебности?

– Нет, но эта идея может оказаться вполне жизнеспособной, – согласился Лиор, запуская повторный анализ в четыре потока, перегружая доступные ресурсы мозга напарника, заставляя Окса замереть с открытым ртом.

– Никак не могу привыкнуть к подобному, – проворчал Демир, косясь в сторону превратившегося в истукана агента «Ксанет».

– Поверьте мне, Окс тоже, – беззаботно улыбнулся Лиор. – Но сейчас это необходимо, так что он должен понимать и не жаловаться. Я ведь не жалуюсь, когда он в экстренных ситуациях выкачивает из меня дополнительную кинетическую энергию, лишая физических сил…

– Странные вы, – признался Демир. – Добровольно согласились превратиться в подопытных крыс беглого содомита, пообещавшего подарить вам сверхспособности. У моего сына обнаружена способность нейропатии, и я готов потратить все свои сбережения, чтобы излечить его от недуга и превратить в нормального человека, а вы…

– Будь мы на вашем месте, то, разумеется, никогда не связались бы с Эсфирь, а жили бы себе в удовольствие, – улыбнулся Лиор. – Да и тайно заниматься созданием генераторов нового образца, способных передавать в Размерность энергию Подпространства, используя для этого тонкие грани временных мембран, никогда бы не стали… Мы бы просто тратили находившиеся на счетах единицы Влияния и жили как короли, ни о чем не заботясь… Но вся штука в том, что мы никогда не окажемся на вашем месте, как вы не окажетесь на нашем. У каждого своя колокольня, чтобы смотреть на мир… Если, конечно, вы понимаете, о чем я…

Лиор неожиданно завис, превратившись в истукана со стеклянными глазами, как и его напарник. Демир выждал пару минут, затем обеспокоился происходящим, вызвал инженеров по имени Бризак и Тнес, чтобы они разобрались в случившемся. Два часа они прыгали вокруг представителей агентства «Ксанет», пользуясь сначала нейронным оборудованием, затем нономодулями, чтобы напрямую подключиться к жидким чипам, модифицированным Эсфирь, превратившей Окса и Лиора в сложную сеть… Но сеть дала сбой.

Признав, что не могут разобраться в случившемся без дополнительной помощи, Бризак и Тнес вызывали остальных участников проекта по созданию генераторов нового образца. Пара акеми по имени Гва-Сут и Ря-Сент предложили переключиться с изучения биологических оболочек представителей агентства «Ксанет» на их сознания.

– Можно воспользоваться незаконным терминалом и попытаться установить с ними связь в Квазаре, – сказал Гва-Сут.

– Это может убить их, – безразлично предположил Тнес, выявивший после серии тестов внешнее вмешательство в системы восприятия Окса и Лиора. – Думаю, будет лучше попробовать создать вокруг них искусственный защитный купол, имитировав нейронный войд… Правда, это может привлечь внимание клириков, запретивших подобные эксперименты, но… – он покосился на арендодателя, спонсировавшего незаконный проект создания новых генераторов. – Думаю, это уже не моя проблема и решать ее не мне.

– А что если просто доставить их в нейронный войд? – спросил Демир, понимая, что не инженер и не знает всех тонкостей. – Или есть какие-то принципиальные различия между защитным куполом, имитирующим отсутствие нейронных сетей, и местом, где действительно отключен нейронный генератор?

Инженеры растерянно переглянулись и пожали плечами, признав, что различий нет.

– Вот только где найти подобное место, не привлекая внимания? – спросил Бризак. – Потому что если обратиться с официальным запросом в Иерархию, то клирики быстро пронюхают о доработках жидких чипов агентов «Ксанета» и превратят их в подопытных крыс, пока не изучат разработку. Потом, конечно, ребят отпустят, но о модификациях можно будет забыть – доработки либо удалят, либо установят новые жидкие чипы… – инженер помялся, но все-таки не смог удержаться и спросил, кто занимался усовершенствованием жидких чипов агентов. – Думаю, этот человек гений, – заявил он. – Если бы запустить подобное в массовое производство, то технология могла бы взорвать черный рынок… Взорвать – в хорошем смысле этого слова.

– Сомневаюсь, что они станут разглашать секреты, лишаясь своей индивидуальности, – осторожно сказал Демир, одновременно с этим делая отметку в нейронном ежедневнике провести повторную проверку на преданность и соответствие привлеченного к проекту инженера по имени Бризак.

Судя по его реакции на незначительную модернизацию жидких чипов представителей агентства «Ксанет», когда главный проект, связанный с разработкой новых генераторов, начнет функционировать, Бризак снова может вернуться к размышлениям о том, что будет, если выбросить технологию в свободный доступ. И это не говоря уже о том, какие тараканы поселятся в его голове после начала реализации проекта «Вечная жизнь».

– Активируйте нейронные экзоскелеты, чтобы Окса и Лиора можно было перевозить, усадите в мой личный транспорт и возвращайтесь к работе, – распорядился Демир.

Инженеры растерянно переглянулись, попытались поспорить, что кроме нейронных войдов агентам «Ксанета» может потребоваться дополнительная помощь специалистов, но, услышав о том, что там, куда Демир собирается отвезти Лиора и Окса, их встретит Эсфирь, спешно ретировались. «Кажется, слава этой женщины идет далеко впереди нее», – не без улыбки отметил про себя арендодатель, дожидаясь, когда закончится подготовка зависших агентов к транспортировке.

Личный автомобиль – роскошь для перенаселенных Galeus longirostris и Hexactinellida, но норма для Isistius labialis, где главную толчею создавали туристы – вклинился в поток ближайшей магнитной дороги. Технология движения была старой, но лучшего и, главное, более экономичного так и не придумали за тысячи лет. Жилые комплексы в основном состояли из сплавов, позволяя полностью реализовать потенциал магнитных дорог, существовавших задолго до Великого ледника. Конечно, сплавы были не вечны, и ученые разрабатывали все новые и новые средства и способы восстанавливать ржавеющие конструкции жилых комплексов, но факт оставался фактом – даже в затянутом льдом мире они оставались железными левиафанами, вздувшимися на теле планеты подобно трем уродливым чирьям.

Время от времени появлялись разработчики, предлагавшие изменить транспортную систему с учетом развивающихся нейронных сетей, но клирики отказывались идти на подобные затраты. Да и не решали эти предложения главной проблемы комплексов – перенаселения. От перестройки принципов передвижения автомобилей их количество не снизится. К тому же не все согласятся добровольно сдавать на переработку свой старый транспорт, чтобы приспособить его к новым трассам.

Разумеется, клирики регулировали рождаемость, но кольцо Великого ледника сжималось, заставляя людей отступать от промерзших окраин ближе к теплым центрам жилых комплексов. Все это напоминало шахматную партию, когда у одного игрока осталось три фигуры, включая двух слонов, а у другого один король, который отступает к границам поля, пока ему не поставят мат.

Иерархия понимала, что проблема перенаселения не в репродукционных центрах, а в необходимости сдавать территории, уменьшая размеры жилых комплексов, но ничего не могла изменить, потому что Ледник прогрессировал и для борьбы с ним требовалось все больше и больше энергии, которой и так катастрофически не хватало, учитывая развитие нейронных сетей. Оставалось либо душить прогресс и развитие нейронной индустрии, либо сдавать позиции, позволяя Великому леднику вгрызаться вглубь комплексов. Устаревшие генераторы, способные преобразовывать энергию холода, работали на пределе возможностей, так как температуры давно опустились на порядок ниже оптимальных коэффициентов переработки. Несколько отделов, созданных в каждом жилом комплексе, бились над тем, чтобы решить эту задачу, но за последние столетия ощутимых успехов не было. Требовалось разрабатывать дополнительные генераторы, снижая нагрузку с ныне существующих, но это тянуло за собой полную переработку нейронных сетей, распределяющих между жителями необходимую для существования кинетическую энергию.

«Ничего, скоро проблемы энергетики будут решены», – думал Демир, приближаясь к окраинам Isistius labialis, где находился построенный им для сына квартал.

Был у клириков еще один экстренный план решения проблемы борьбы с наступающим Ледником – Демир узнал об этом от своего человека в Иерархии. Если верить слухам, то они на полном серьезе рассматривали частичное отключение нейронных образов, потребляющих огромное количество энергии, и перевод жилых комплексов в режим экстренного положения – нечто подобное сделал в своем квартале Демир, отключив нейронные сети, чтобы они не могли активировать сверхспособности сына. Конечно, это вызовет огромные недовольства и поставит весь мир Размерности с ног на голову, но…

Как сказали Демиру, клирики разрабатывают необходимую для подобного хода пропаганду, которая появится по всем центральным нейронным каналам за несколько лет до принятия судьбоносного решения – сначала ненавязчивая, но усиливающаяся от месяца к месяцу, чтобы люди привыкли. Все главные протесты пройдут еще до того, как об отключении будет объявлено официально, так что недовольства превратятся в холостой залп. Иерархия займет выжидательную позицию, продолжая по нейронным каналам подливать масло в огонь, и только когда общество перебесится, сделает официальное заявление о запланированном отключении.

Вначале нейронные образы отключат якобы экспериментально в малонаселенных кварталах окраин, где уровень температур давно приблизился к недопустимым для жизни, поставив людей перед выбором: либо они перебираются в центр, на что у них, конечно, нет средств, либо продолжают жить в своих домах без нейронных прикрас, но зато в тепле. Сомнений в том, какой выбор сделают нищие жители окраин, ни у кого не было. Их решение позволит на какое-то время разобраться с проблемой нехватки энергии, перенаправив освободившиеся потоки в густонаселенные центры. Затем, когда шумиха немного уляжется, пройдут вторая и третья волна отключений.

В конечном итоге планировалось сохранить нейронные поля только в исследовательских центрах Иерархии, где это необходимо для продолжения работ. Подобное гарантировало преимущество подчиненных клирикам ученых над независимыми разработчиками, которые в нынешних условиях давно ушли далеко вперед. Что касается несогласных, коих ко времени полного отключения должно было остаться не больше десяти-пятнадцати процентов, то для них будет предложено переселение в Квазар – благо терминалы переходов никто не отменял и отменять не собирается. Их доводы касательно того, что современная культура базируется на нейронных сетях и не сможет существовать после их отключения, останутся неуслышанными, хотя и будут в действительности одним из самых весомых аргументов в защиту нейронных сетей. Только к моменту, когда над Размерностью нависнет угроза глобального отключения, запущенная клириками пропаганда поставит вопрос ребром, убедив людей, что они делают выбор между жизнью и смертью, понимая нависшую над миром угрозу, во время которой бессмысленно говорить о культуре, зиждущейся на нейронных сетях.

– Да и о какой культуре вообще идет речь? – заявят купленные клириками аналитики, готовые плясать под любую дудку, лишь бы попасть в центр внимания.

Их основной критикой современного мира станут жестокие игровые площадки, владельцы которых зарабатывают колоссальные суммы единиц Влияния, приобщая к своему «прогнившему миру» – ключевая фраза будущей критики – все больше и больше «молодых и перспективных жизней, которые тратят время, предаваясь насилию и пророку, в то время как могли бы приносить пользу обществу в это трудное для Размерности время» – еще одна тирада, которую обязуют продажных аналитиков запомнить наизусть и вставлять ее везде, где только можно. Хотя вскоре, в силу отключения нейронных сетей, слово «Размерность» в тираде будет заменено на «жилые комплексы», что, по мнению клириков, будет служить напоминанием о временах до наступления Великого ледника, когда мир только начинал возрождаться после затяжной, длившейся не один век Третьей мировой войны.

Тогда люди, вернувшись на материки, начали строить Размерность. Появились первые нейронные сети – настолько примитивные, что сравнивать их с нынешними не имеет смысла, – а гигантские жилые комплексы, вспоровшие океанские глади, правили возрождающимся миром. Именно в те времена Galeus longirostris и начал становиться центральной фигурой в жизни мира. Клирики считали, что напоминать современным жителям о тех временах – это хороший ход, способный пробудить в них ностальгию, а в случае с коренными жителями Galeus longirostris еще и гордость.

– Мы возродим то, что было нами забыто! – будут кричать продажные аналитики, подавая людям отказ от нейронного мира и возвращение к устаревшим, изжившим себя ценностям как единственную панацею от тупикового пути развития, коим они назовут нейронные сети.

В действительности главной бедой будут не сети, а неспособность Иерархии создать новые генераторы, чтобы обеспечить энергией развивающийся мир. Проблему могли бы решить независимые разработчики, но это могло пошатнуть абсолютную власть клириков, что, по их мнению, было неприемлемо.

– У разработчиков уже был шанс показать, на что они способны. И что? Кто-нибудь из них предложил миру реальный проект по замене единственно актуальных генераторов холода, созданных Иерархией? Нет! Так что не надо обвинять клириков, что они душат независимые разработки – Иерархия готова поддержать любые исследования. Но в действительности достойных предложений попросту нет! – будут кричать продажные аналитики, игнорируя факты и убедительные доводы реальных разработчиков, столкнувшихся с запретами клириков. Впрочем, ученых, которые стоят хоть что-то в современном мире, будут приглашать только вначале – потом пачками начнут поднимать истории коростных и глупых разработчиков, которые называли себя столпами науки, но в действительности были третьесортными неудачниками.

Что до главных претензий несогласной с пропагандистской точкой зрения общественности касательно запрета клириками изучения тонких граней временных мембран, наделавших больше века назад столько шума, что эхо продолжало звенеть и по сей день, то здесь аналитики будут вначале отмалчиваться, а потом, не вдаваясь в объяснения причин, заявят, что Иерархия была вынуждена закрыть исследования по причинам безопасности.

– Вы хотите спасти мир или разрушить его, вызывав новый апокалипсис? – станут надрываться аналитики, и вошедшая в раж общественность, совершенно не разбираясь в вопросе, поддержит их. – Наука должна служить миру, как это было в прошлом. А что мы видим сейчас? Человек стал заложником технологий, рабом поставленных на конвейер открытий…

Согласно переданной Демиру реконструкции предполагаемых событий, пропаганда начинает приближаться к абсурду, но к тому времени общественность должна была мало что понимать. Давление на оставшихся в меньшинстве несогласных усилится – аналитики, убедив общественность, что отключение нейронных сетей станет новым расцветом для мира, превратят несогласных в изгоев, тормозящих «неизбежное развитие мира, после того, как человечество избавится от технологического рабства, вернувшись к своим истокам». Так что от несогласных будут требовать либо молчать, принимая перемены, либо переселяться в Квазар, превращенный пропагандой к тому времени в понимании жителей Размерности в рассадник содомитов, коррупционеров и террористов, возглавляемых преступной организацией «Мункара и Накира».

«Надеюсь, мои дети не увидят подобного», – думал Демир, приближаясь к нейронному войду, устроенному в принадлежащем ему квартале. Вспоминать нейронную реконструкцию возможного отключения нейронных сетей не хотелось, но мысли об этом не покидали его с того дня, как он просмотрел ее. Конечно, в действительности все может произойти совершенно иначе, но… Будучи бизнесменом, Демир привык учитывать все возможные варианты развития событий, и то, что подсказывал ему опыт, было далеко от радужных видений будущего.

Оставив транспорт недалеко от границ квартала, Демир активировал нейронные экзоскелеты Окса и Лиора, чтобы они могли самостоятельно следовать за ним. По зашифрованному каналу он передал сигнал на приемник, перенаправивший его в нейронный войд, дав охранявшим квартал синергикам команду выдвигаться навстречу, потому что экзоскелеты представителей агентства «Ксанет» перестанут работать сразу, как только окажутся вне зоны действия нейронных сетей. Впрочем, помощь синергиков не потребовалась – как только Окс и Лиор оказались в радиусе нейронного войда, Сарс, блокировавший работу их жидких чипов, утратил полученный над ними контроль, позволив очнуться.

– Ух ты! – сказал Окс, недовольно уставившись на друга и компаньона. – Никогда еще не зависал настолько…

– Это не из-за меня! – сказал Лиор, растерянно оглядываясь, пытаясь сообразить, где находится.

– Вы в моем квартале, который я создал в качестве временного убежища для своего сына, – пояснил Демир.

Лиор никогда не был здесь прежде, зато Окс хорошо помнил, как забирал из игрового филиала «Фив» Джаво, сына Демира. Тогда он отвел мальчишку в этот квартал, решив, что никогда бы не стал запирать своего ребенка в подобной серой неприглядности. Пусть даже на кону будет стоять желание не допустить активации сверхспособностей, выжигающих остальные чувства и восприятия. Лучше уж спрятать человека в Квазаре, где, как считают ученые, нейропатия находится в дремлющем состоянии…

– Как мы оказались здесь? – спросил Лиор, стараясь не замечать окружавшие картины распада несущих конструкций, скрытые в обычное время нейронными образами.

В мире света и энергии, коим являлась КвазаРазмерность, люди привыкли, что все должно сиять, переливаясь тысячами бликов, радуя глаз. Подпространство казалось кристально чистым и пластичным, как мечты ребенка, а Размерность… Материальный мир, разумеется, обладал рядом своих недостатков, но мало кто думал о том, как выглядят жилые комплексы, если отключить нейронные сети. Конечно, время от времени случались сбои, но жители относились к этому как к дурному сну, который забывается спустя пару дней. Да и клирики не позволяли культивировать страхи и опасения, не желая выставлять напоказ недостатки Размерности, которую люди постоянно сравнивали с Квазаром, где власть Иерархии была минимальной, если не сказать, что вообще отсутствовала.

Реконструкция возможного развития событий, переданная Демиру служащим Института всемирной иерархии, показывала допустимый вариант будущего, когда клирики отключают нейронные образы, оставляя только жизненно важные функции нейронных сетей. Аналитики Иерархии, проведя исследования и многочисленные опросы, уверяли, что люди в принципе готовы к отключению, давно забыв о том, насколько неприглядна действительность материального мира без нейронных прикрас.

При удачной пропаганде не менее семидесяти процентов людей проголосуют за вынужденное отключение, еще процентов десять-пятнадцать предпочтут воздержаться, и только крохотная горстка противников, превращенная ко времени голосования в изгоев и агентов Квазара, желающих прибрать к рукам Размерность, категорически откажутся поддерживать проект отключения нейронных образов. В основном это будут никакие не агенты Подпространства, коренным жителям которого, как и правящим элитам, всегда было плевать, что происходит в Размерности. Их существование пересекалось с материальным миром только благодаря устаревшим терминалам переходов, где хранились биологические оболочки с извлеченными сознаниями. Так что для коренных жителей Квазара не имело никакого значения, будут работать нейронные образы или нет: главное – стабильность и функционирование терминалов, от которых, как уверяли многие инженеры, клирики никогда не откажутся, так как часть получаемой Иерархией энергии осуществляется посредством перераспределения вырабатываемой человеческим телом энергии, пока оно находится в капсуле терминала. Находились даже те, кто бил себя в грудь, доказывая, что жидкие чипы активируют биологические процессы организма, чтобы получать больше энергии, пока сознание хозяина тела находится в Квазаре, но реальных подтверждений подобному не было.

Возвращаясь к горстке коренных жителей Размерности, которых пропаганда в случае необходимости отключения нейронных образов планировала превратить в ренегатов материального мира, предлагая им переселиться в Квазар, хотя многие из них будут на дух не выносить мир энергии, то ряды эти сформируются в основном из ученых, имеющих четкое понимание того, каким станет мир без нейронных образов, постоянного доступа к информационным базам и общения на уровне мыслей и образов. Некоторые из этих ученых работали непосредственно с нейронными сетями, другие занимались разработкой механизмов восстановления или консервации распада металлических конструкций прогнивших до основания жилых комплексов – последние, насмотревшись на процессы распада, скрытые нейронными образами, вообще заявляли, что современный мир в своем развитии откатится сразу на несколько тысячелетий назад, если отключить современные нейронные сети.

Многие ученые сферы образования, реагируя на пробные порции пропаганды клириков, сходились во мнении, что отключение социальных функций нейронных сетей приведет к регрессу в науке и в обществе…

Когда Демир только получил реконструкцию возможного развития событий, рассматриваемого клириками в случае, если температура продолжит падать, он не сразу понял, что готов стать противником проекта. Сначала ему казалось, что немалая сумма единиц Влияния, потраченная на реконструкцию, просто выброшена на ветер, потому что для него это не имеет никакой важности. Разве что можно предположить рост численности населения с учетом обещанного клириками роста территорий благодаря освободившейся энергии. Подобное может привести к падению спроса на жилые дома и торговые площадки. Что касается игровых проектов, то здесь, вероятно, клирики готовы были действовать избирательно, сохраняя самые прибыльные проекты, при условии, что хозяева уступят контроль за своими детищами Иерархии.

Но чем больше Демир думал о вероятных последствиях отключения сетей, тем сильнее становилось его несогласие. Огромную роль в его сомнениях играли заверения клириков, что в случае отключения нейронных сетей удастся полностью искоренить недуг нейропатии, но многие ученые, с которыми консультировался Демир, пытаясь вылечить своего сына, заверяли, что отключение нейронных сетей станет для нейропатов не панацеей, а проклятием.

– Мы считаем, что нейропатия – это естественный процесс эволюции человека, – сказал один из них. – Представьте себе далекое прошлое, когда рыбы только начинали осваивать сушу. Как думаете, если бы все материки ушли под воду, что случилось бы с теми особями, которые в процессе эволюции утратили способность дышать под водой?

– Они бы погибли, – сказал Демир, понимая, к чему клонит ученый. – Хотите сказать, что отключение нейронных сетей сделает только хуже?

– Эволюция нейропатов происходит на уровне ядер личности. Физически они остаются прежними. Возможно, природа сочла жидкие чипы, интегрируемые нам от рождения, постоянным внешним фактором, можно сравнить с пригодной для жизни сушей в далеком прошлом… Процесс эволюции изучен только на уровне материи. Что касается понимания формирования ядер личности – то здесь пока есть только теории о Доме жизни и роли Архитектора в построении схем жизнеустройства… К тому же клирики отключат только социальные функции нейронных сетей, так что нейропаты лишатся своих преимуществ, но их недуг продолжит прогрессировать…

Последней каплей в чаше несогласия Демира стала его встреча с Эсфирь и Легре. Если до этого можно было убедить себя, что проект клириков по отключению нейронных сетей – это фикция, одна из тысяч постановок, которые создают аналитические отделы Иерархии, чтобы показать свою важность и оправдать получаемые единицы Влияния, то сейчас Демир четко понял, что очень скоро эта постановка может стать реальностью. Будучи некогда клириком, Легре хорошо разбирался в вопросе политики Иерархии касательно энергетического вопроса. История о базах квазацентристов показалась Демиру лучшим доказательством, что план клириков по отключению социальных функций нейронных сетей реален, а его реализация, возможно, запланирована на ближайшие годы, в лучшем случае десятилетия. И держаться в тени не имеет смысла. Особенно когда в руки идет то, о чем другие не могут даже мечтать…

– А ведь когда-то мир был таким, – сказал Лиор, растерянно оглядываясь. – Правда, на реконструкциях прошлого все кажется не таким… – он всплеснул руками, не в силах подобрать нужных слов.

– Когда я в первый раз пришел сюда с сыном Демира, то был удивлен не меньше твоего, – сказал другу Окс. – На строительных площадках все выглядит не так плачевно.

– Лично меня здесь больше всего напрягает отсутствие социальных сервисов, которые предоставляют нейронные сети, – сказал Демир. – Нет нейронных медицинских помощников, информационных баз данных, многопоточной связи… Я уже не говорю о невозможности использовать для общения передачу образов и мыслей.

– Зато здесь нейропаты не могут читать чужие мысли, – пожал плечами Окс, вспоминая, как выполнял поручение Демира, доставляя его сына из игрового терминала сюда. – Кстати, как сейчас Джаво? – спросил он, обращаясь к Демиру. – Успел подружиться с Эсфирь?

– Здесь она совсем другая, – вступился за женщину арендодатель. – Нет нейронных сетей – нет безумия.

– Хоть кому-то польза от этого, – передернул плечами Лиор. – Не знаю, как вы, а я бы предпочел побыстрее убраться отсюда.

– Мы еще не выяснили, почему ты и Окс зависли, – сказал Демир.

– Наверное, я просто перегрузил сеть, – отмахнулся Лиор. – Так сказать, переоценил способности созданного Эсфирь дополнения к жидкому чипу…

Он беззаботно улыбнулся и поспешил покинуть нейронный войд: сделал несколько шагов, пересек границы квартала и снова завис, оказавшись в зоне действия нейронных сетей.

– Это нехорошо, – проворчал Окс, глядя на напарника, застывшего словно статуя. – Выходит, дело не в перегрузке? – он растерянно посмотрел на Демира.

– Понятия не имею, – признался арендодатель, затащил Лиора обратно в зону действия нейронного войда и сказал, что будет лучше, если они встретятся с Эсфирь. – Думаю, она сможет осмотреть вас и дать адекватный ответ, – сказал Демир, когда Лиор пришел в чувства.

Представители агентства «Ксанет» предпочли не спорить.

Появившаяся группа синергиков, охранявших квартал от незаконного вторжения, прибыла на устаревшем транспорте, применяемом координаторами и строителями для перемещения в зонах нейронных войдов.

– Может, лучше пойдем пешком? – скривился Лиор, когда Демир велел синергикам освободить транспорт.

– Боишься пользоваться техникой прошлого? – посмеялся над напарником Окс, разглядывая резиновые колеса машины. – Да, друг, никакой тебе пневматики, магнитных двигателей и аэродинамических полей, не говоря уже о современных средствах передвижения, использующих энергетические потоки нейронных сетей седьмого поколения…

– Если наш проект по созданию новых генераторов провалится, то боюсь, подобный транспорт станет реальностью для жилых комплексов, – сказал Демир, нетерпеливым жестом требуя, чтобы представители агентства «Ксанет» забирались в кабину. – Я говорю о времени, когда отключат социальные функции нейронных сетей, – пояснил он, трогаясь с места.

– Сомневаюсь, что общественность позволит это клирикам, – не согласился Лиор. – Я, например, буду бороться с Иерархией до последнего. Отключение социальных функций нейронных сетей – это прыжок в далекое прошлое. Клирикам нужно решать проблемы, а не откладывать их в дальний ящик, заставляя науку деградировать.

– Аналитики считают, что после запущенной клириками пропаганды несогласных останется не более десяти-пятнадцати процентов, – сказал Демир, разогнав машину так, что в ушах начал свистеть ветер.

– Ну, это мы еще посмотрим! – крикнул Лиор, перекрывая возросший шум, и машинально попытался получить доступ к информационным базам нейронных сетей, чтобы провести собственный беглый анализ возможных вариантов. – Черт!

– Что такое?

– Забыл, что мы находимся в зоне нейронного войда.

– Привыкай к будущему! – рассмеялся Окс, затем обратился к Демиру и сказал, что для богача он неплохо справляется со строительной техникой. – Помню, когда я работал на стройке, то многие координаторы не особенно разбирались в подобных механизмах, а ты…

– Я научился этому, когда мой сын был еще совсем молод, – улыбнулся Демир, предаваясь теплым воспоминаниям. – Хотел приобщить его к семейному делу, как меня самого когда-то приобщил отец. Я брал Джаво и часами колесил по строительным площадкам своих владений. Конечно, ему больше нравилось кататься на строительных машинах, но когда я был в его возрасте, то вел себя так же, а потом полюбил семейный бизнес… Правда, у меня не было обнаружено склонностей к нейропатии… – арендодатель помрачнел.

– Да и отключение нейронных сетей на строительных площадках обычно происходит частично, – поспешил уйти от мрачной темы разговора Окс. – Клирики не стараются создавать без надобности нейронные войды, а здесь… – он вцепился в ручку, чтобы не вывалиться из кабины на крутом повороте, в который Демир вошел не снижая скорости. – Ого!

– Это единственный плюс нейронного войда! – прокричал арендодатель.

– Возможность разбиться? – опешил Окс.

– Нет. Почувствовать себя живым, а не марионеткой, большую часть жизненных функций которой осуществляют нейронные сети, взаимодействуя с интегрированным жидким чипом.

– Хочешь почувствовать себя живым – отправляйся в неиндексированные территории Квазара, – хмуро посоветовал Окс и снова схватился за расположенную на передней панели ручку, потому что Демир резко ударил по тормозам, останавливаясь на строительной площадке.

Загудели двигатели, создавая магнитное поле, и тяжелая площадка медленно поползла вверх, поднимая машину и находившихся в ней людей. Окс выглянул из кабины и громко присвистнул, представив, что будет, если они рухнут с такой высоты.

– Давно не работал на стройках? – улыбнулся Демир.

– Просто не припомню, чтобы в прошлый раз, когда я привел Джаво, нужно было подниматься на верхние ярусы квартала.

– Это сделано в целях защиты. Как-никак, но системы безопасности здесь явно устаревшие. Чтобы оградить сына от воздействия нейронных сетей, я не могу установить современный охранный комплекс. Синергики, конечно, справляются с задачей, но территория стройки слишком большая, чтобы они смогли охватить весь периметр, а увеличить количество синергиков не представляется возможным, потому что об этом сразу пронюхает Иерархия – у меня ведь легальный проект. Так что остается закрывать неконтролируемые зоны временными постройками или просто грудами материалов, преграждая доступ в квартал.

– Не проще было понизить температуру на окраинах квартала? – спросил Лиор, у которого уже зуб на зуб не попадал после стремительной гонки на машине с открытым верхом.

– Альтернативное отопление квартала, применяемое дополнительно на промерзших окраинах комплексов, уже сейчас работает здесь на минимуме, – сказал Демир. – Если сделать температуру по периметру стройплощадки еще ниже, то это нарушит установленные клириками температурные лимиты… В общем, можно нарваться на комиссию и штрафные санкции.

Магнитная площадка остановилась, и арендодатель снова вдавил педаль газа в пол. Заскрипела резина, заставляя транспорт лихо сорваться с места.

– Ты как ребенок! – крикнул Окс.

– Скажи еще, что сам не хотел бы оказаться за рулем? – прокричал в ответ Демир.

Представитель агентства не ответил, но появившаяся на его лице улыбка говорила лучше всяких слов.

– До того, как организовать «Ксанет», я занимался тем, что сдавал свое тело в аренду туристам, которые не хотели совершать перенос сознаний в тела клонов, – сказал Лиор, обращаясь к арендодателю. – Так там тоже была веселуха: никогда не знаешь, какой конечности лишишься, когда тебе вернут тело, или какой орган окажется поврежденным настолько, что его придется менять.

Они вписались в очередной поворот и тут же подскочили на очередной неровности. Демир справился с управлением не моргнув глазом и пересек площадь, где в будущем планировалось установить настоящий фонтан – анахронизм, который, по мнению дизайнеров, должен придать комплексу особый шарм. Не успел Демир остановиться у дверей центрального здания, как оттуда выскочил его сын, а за ним синергик, который, несмотря на гибкость, превосходящую человеческую, не мог угнаться за ребенком. Замыкала процессию Эсфирь. При виде этой женщины с крохотной головой и постоянно вращающимися огромными глазами Лиор поежился.

– Почему ты не предупредил, что приедешь? – закричал Джаво, забираясь в кабину, карабкаясь по защитным конструкциям словно обезьянка.

Вначале он видел только отца и Окса, которого считал своим другом, но затем, заметив Лиора, напрягся и перестал улыбаться.

– Это мой напарник, – сказал Окс.

Мальчик нахмурился, пытаясь вспомнить имя.

– Лиор, – помог ему отец.

– Точно! – на мгновение губы Джаво изогнула улыбка, затем он снова стал серьезным. – Что случилось? – спросил он с напускной важностью.

– Мы приехали к Эсфирь, – пояснил отец.

– Это как-то связано с твоим новым проектом?

– Это связано с нашими жидкими модулями, которые преобразовала Эсфирь, превратив в сеть, – сказал Окс, в очередной раз думая, что было бы неплохо завести семью и, возвращаясь домой, знать, что там тебя встречает такой же неугомонный сорванец, как сын Демира.

– А что не так с вашими жидкими чипами? – вступила в разговор Эсфирь.

– Сегодня мы зависли, – пояснил Окс.

– Дважды, – проворчал Лиор. – Вернее, я – дважды.

– Такого не бывает, – нахмурилась Эсфирь.

– Может быть, это как-то связано с теми сроками ограничения, которые ты устанавливала нам три года назад? – предположил Лиор. – Кажется, примерно сейчас модификации должны были отключиться.

– Исключено, – отмахнулась Эсфирь, сознавшись, что в действительности не было никаких временных лимитов.

– Но… – начал было Лиор, но она прервала его, пообещав вернуться к разговору о временных лимитах позже. – Долгая история… – поморщилась Эсфирь. – Сейчас нет для этого времени…

– Может быть, они просто перегрузили сеть? – выдвинул предположение Джаво, давно выпытавший тайну представителей агентства «Ксанет». – А что? – вытаращил глаза мальчик, когда отец наградил его строгим взглядом. – Окс давно жалуется, что Лиор перегружает сеть, заставляя его зависать ненадолго.

– Когда случился первый сбой, я был далек от предельных нагрузок на созданную сеть, – сказал Лиор. – А во второй раз… Думаю, во второй раз сеть вообще не работала, когда я снова завис.

– Как это не работала? – опешила Эсфирь.

– Окс в этот момент находился в нейронном войде, так что связи с ним не было, – пояснил Лиор. – Если, конечно, твоя система не предусматривает альтернативных способов связи. – Он увидел, как Эсфирь качнула головой, и тяжело вздохнул: – Значит, дело не в перегрузках…

– Полагаю, нужно перестать гадать и провести комплексное обследование, – сказал Демир, спросив, хватит ли для этого имеющегося в распоряжении Эсфирь оборудования.

– Да дело не в оборудовании… – протянула она, признавшись, что не видит возможных причин для подобного сбоя. – Эта система не так сложна, как кажется. У нее есть ряд недостатков, но… Не думаю, что описываемые проблемы вообще как-то связаны с проведенной модификацией жидких чипов.

– Что же тогда? – нервно рассмеялся Лиор. – Не знаю, как в поселении содомитов, где ты жила долгое время, но в Размерности с людьми не происходит того, что случилось со мной и Оксом.

– Происходит! – возразил Джаво, с трудом сдерживаясь от распираемого чувства собственной важности. – Здесь нет подключения к нейронным сетям, чтобы получить доступ к информационным базам и передать сведения вам, но, поверьте мне, раньше был подобный защитный алгоритм, который при попытке взлома блокировал восприятия нарушителя, действуя непосредственно на жидкий модуль. Потом Иерархия запретила подобные разработки и проект закрылся, но… – мальчик смутился, увидев удивленные взгляды взрослых. – Что? – проворчал он. – Ребенок не может быть любознательным? К тому же все мои друзья старше меня, поэтому, чтобы держаться с ними наравне, нужно постоянно что-то изучать, привлекая к себе внимание неординарными идеями… Это почти как бизнес, – просиял Джаво, переводя взгляд на отца. – Только ценность заработанного немного иная, чем у взрослых…

Повисла неловкая пауза, нарушить которую решилась Эсфирь, признав, что в словах сорванца есть доля смысла.

– Ты можешь вспомнить, какие именно информационные потоки были запущены в момент первого сбоя? – спросила она Лиора.

Он покосился на Демира. Арендодатель кивнул, разрешая рассказать о полученной от Лок-Кли информации касательно нейронного сбоя и причин его возникновения.

– Я слышал по новостным каналам игровых площадок, что причиной сбоя был Прай-Ми, – снова оживился Джаво. – Это друг девушки, с которой я играл в паре в «Фивах», пока отец строил для меня этот квартал, чтобы заморозить развитие нейропатии.

– Сомневаюсь, что на этот раз ты попал в цель, – сказал Демир.

– Но Прай-Ми – это не простой игрок! – заупрямился мальчик. – Он уже обрушил две игровые площадки… К тому же не забывайте, что Прай-Ми – это создатель «Мекки». И не смейте говорить, что не слышали об этом игровом проекте. Последний раз, когда я связывался с друзьями, они сказали, что вся Размерность пестрит рекламой «Мекки».

– Причиной нейронного сбоя стал Сарс, – урезонил сына Демир. – Это вирус, который не имеет ни малейшего отношения к твоему Прай-Ми.

– Но… – мальчик хотел поспорить, но не нашелся, что сказать.

Джаво замолчал на несколько секунд, затем любопытство взяло верх, и он начал спрашивать о вирусе: вертелся возле взрослых и говорил, говорил, говорил…

– Замолчишь ты наконец или нет? – не выдержала Эсфирь.

Без нейронных сетей, обеспечивавших поддержку двухуровневого языка общения, позволяя передавать необходимые информационные потоки и восприятия, процесс рассказа о том, как случился сбой в работе жидких чипов Окса и Лиора, превратился в невыносимую рутину. История представлялась сбивчивой, суть ускользала, потому что Эсфирь не знала, кого из трех свидетелей случившегося слушать, плюс еще эти бесконечные вопросы Джаво…

– Почему вы не рассматриваете возможность того, что модули зависли в результате какого-нибудь червя, внедренного второстепенным протоколом в приобретенную вами у Лок-Кли информацию? – спросила Эсфирь, мысленно благодаря Демира, принявшего главный удар любознательности Джаво на себя, спросив сына об игровых площадках и его новых друзьях, которых он завел, играя в «Фивах».

– Не думаю, что Лок-Кли имеет отношение к проблемам Окса и Лиора, – сказал Демир, притворяясь, что слушает историю сына о баталиях на игровой площадке, когда мальчик и его подруга попали в ловушку к ворам и едва не погибли в храме богини. – Наши инженеры пропустили полученную информацию через серию фильтров, поэтому сомневаюсь, что какие-то шпионские или вредоносные протоколы могли просочиться. Лок-Кли пытался вычислить конечного заказчика – это была его главная цель. Если бы мы что-то пропустили, то его силовики уже связались бы с нами, уточняя то, что хочет знать их работодатель… А устраивать сбой жидких чипов – это слишком мелко для Лок-Кли… – Демир хотел еще что-то сказать, но Джаво дернул его за руку.

– Ты не слушаешь меня! – пожаловался мальчик. – И так все время торчишь на работе. Мог бы для приличия хоть притвориться, что тебе интересно.

– Конечно, мне интересно.

– Не ври, я уже не ребенок, – мальчик насупился, выждал несколько секунд, заставляя отца терпеливо ждать, затем вернулся к рассказу о своих приключениях в «Фивах»…

– Ладно – допустим, причина не в скрытых протоколах информационного потока Лок-Кли, – сказала Эсфирь, обращаясь к представителям агентства «Ксанет». – Но и о том, чтобы вирусы поражали нейронные сети настолько сильно, чтобы блокировать работу жидких чипов, ставя под угрозу не только процессы восприятия, но и жизненные функции, я никогда не слышала.

– Его называют Сарс, и он опасен только в тех районах, где установлены нейронные сети седьмого поколения, – сказал Лиор, собирая воедино те немногие сведения, что сохранились в его голове, а не в дополнительных хранилищах нейронных информационных банков. Сейчас без доступа к сети все эти данные были бесполезны, а в голове, как выяснилось, оставалось очень мало нужных сведений. – Кажется, Сарса создали, когда новые сети только начинали заменять в Isistius labialis устаревшие, и в те дни справиться с вирусом оказалось не так сложно, как сейчас. Симеон, его создатель, загнал свое творение в угол и практически уничтожил, но Сарс успел дублировать себя, спрятавшись в протоколах строительных автоматов, полностью восстановившись на одной из перевалочных баз, созданных клириками для экспедиции к центру Великого ледника и наблюдения за ним. Согласно полученным от Лок-Кли сведениям, приобретенные Сарсом в жилом комплексе навыки были утрачены, и он, создав себя заново, воспринимал перевалочную базу, на которой оказался центром мира, подчинив все попадавшие в радиус его действия адаптивные протоколы. Это был его крохотный закрытый мир, где Сарс превратился в бога, пока на базе не появилась группа ученых, с которыми ему пришлось вступить в борьбу за контроль над основными системами. Притворившись представителем новой расы, способной общаться с людьми посредством нейронных сетей, он вошел в контакт с клириками, пытаясь пробраться в жилые комплексы во время сеансов связи, но доступный информационный канал был слишком мал и прост для передачи такой сложной системы, как Сарс. Поэтому ему пришлось искать окольные пути. Ходят слухи, что он подтолкнул одного из членов экспедиции сбежать с перевалочной базы и вернуться в Isistius labialis… Один из потоков, когда случился сбой, был направлен на поиски беглого члена экспедиции, – вспомнил Лиор. – Мной создана специальная система, охватывающая Размерность, хотя в соседних комплексах есть специалисты и получше меня, но здесь, в Isistius labialis, думаю, конкуренцию мне составят немногие.

– Не забывай, что Лок-Кли мог подсунуть нам среди верной информации ложную, направив по несуществующему следу, – сказал Окс, заставив напарника раздраженно поморщиться.

– Я, по-твоему, совсем идиот? – недовольно фыркнул Лиор. – У нас я – голова, а ты – мускулы. Не забыл?

– Да я не об этом, просто…

– Конечно, я проверил информацию на соответствие. Та часть, что касается проникновения Сарса в жилые комплексы, получила уровень верификации около восьмидесяти процентов. Тебе напомнить, в каких делах прежде был такой высокий показатель?

– В беспроигрышных, – буркнул Окс.

– Именно! – ухмыльнулся Лиор.

– И снова мы возвращаемся к тому, что во время сбоя в работе жидких модулей ты был подключен к информационным базам Лок-Кли, – вмешалась Эсфирь в спор напарников.

– Это были уже не базы Лок-Кли, – отмахнулся Лиор. – Инженеры Демира проверили их, пропустив через десятки систем фильтрации, затем разобрали на составные части и перенаправили в независимый архив, который в случае взлома системами слежения монополиста не сможет вывести к конечному пользователю. Плюс защитные протоколы постоянно фильтруют запросы и выводимую информацию, готовые уничтожить архив в случае несанкционированного доступа… Система, конечно, не самая быстрая, и работать с такими информационными данными не совсем комфортно, но зато и риск сведен к минимуму.

– Такие архивы легко взламывались еще в мою молодость, – скривилась Эсфирь. – Достаточно изолировать информационный массив, подключив к альтернативной сети, заточенной на работу с подобными протоколами защиты.

– И как ты это сделаешь в сетях седьмого поколения? – скривился Лиор. – Тебе минимум придется искать территорию нейронного войда. Плюс не забывай, что архив самоуничтожится, стоит допустить хоть одну ошибку. Конечно, он создает в этом случае резервную копию, но как заставить его дублировать себя, используя обманку вместо настоящей нейронной сети? На какой сервер направлять данные?

– Адреса можно узнать перед началом взлома и создать фиктивные в альтернативной сети, – отмахнулась Эсфирь.

– Ты представляешь, какой мощности генератор тебе придется запустить для этого? Да хранители выйдут на тебя, не пройдет и пары минут, а через четверть часа заявятся, чтобы произвести арест.

– Через четверть часа меня там уже не будет.

– А как быть с генератором, способным создать необходимое тебе нейронное поле? Ты не успеешь деактивировать его и забрать с собой.

– Чем-то нужно жертвовать, – пожала плечами Эсфирь.

– Согласен, если говорить о сетях шестого поколения, где микрогенераторы были простыми и стоили недорого, но как быть с новыми сетями? Сейчас, учитывая запреты клириков на подобные разработки, стоимость альтернативных генераторов на черном рынке достигает небес. Мало какая информация стоит столько, сколько необходимый для взлома генератор… – Лиор нахмурился, вспоминая, с чего вообще начался спор. – К тому же, учитывая невозможность сохранения протоколов слежения в анализируемой мной информации, мы снова возвращаемся к тому, что сбой наших с Оксом жидких модулей произошел по вине Сарса.

– Думаешь, ему не понравилось, что ты изучаешь его историю?

– Не понравилось? – Лиор цокнул языком и сокрушенно покачал головой. – Мы что, по-твоему, говорим о человеке? Сарс – это адаптивная система развития. Он не действует импульсивно, подчиняясь чувствам. Его главные системы подчинены логике. Это машина, поведение которой можно предсказать.

– Так ты думаешь, что Сарс перехватил твои информационные запросы, выявил угрозу и напал?

– Если верить сведениям, полученным от Лок-Кли, то Сарс уже пытался уничтожить своих создателей, так что…

– А если вся информационная база Лок-Кли – это фикция? – спросила Эсфирь, обрывая Лиора на полуслове.

Он смутился на мгновение, затем просиял, заявив, что как только он найдет сбежавшего с перевалочной базы члена экспедиции, то все сразу прояснится.

– А до тех пор о вирусе, разумеется, нужно говорить как об одной из возможных причин нейронного сбоя, – согласился Лиор. – И я с радостью выслушаю твою версию, почему я и Окс зависаем, стоит только подключиться к нейронной сети.

Он знал, что у Эсфирь нет ответа, но все равно выдержал недолгую паузу, притворяясь, что ждет вразумительных объяснений.

– Возвращаемся к идее внешней атаки на наши с Оксом жидкие чипы? – осторожно предложил он, заметил тень раздражения, мелькнувшую в огромных глазах Эсфирь, и спешно добавил, что предлагает не считать Сарса инициатором атаки. – Это мог быть любой адаптивный алгоритм, решивший, что мои исследования опасны для него. Мой напарник, следовательно, становится в этой ситуации просто случайной жертвой, из-за того, что мы объединены с ним в сеть.

Эсфирь молчала какое-то время, затем согласно кивнула, признавая, что в словах выскочки из агентства «Ксанет», который был полным неудачником, пока она не модифицировала его жидкий чип, есть доля смысла.

– И что теперь нам делать? – вмешался в спор напарник Лиора. – Не знаю, как вы, а я не собираюсь отсиживаться в нейронном войде!

– Думаю, я смогу немного доработать жидкие чипы, – осторожно предложила Эсфирь.

– Снова доработать? – громыхнул Окс, уставший в последнее время от постоянных зависаний, когда Лиор перегружал созданную между ними сеть.

– Ничего серьезного, – поспешила успокоить его Эсфирь. – Никаких дополнительных модулей. Изменения коснутся основных алгоритмов кодирования… – она нахмурилась, представляя процесс работы. – В худшем случае придется провести небольшую модификацию, добавив к жидким чипам обманку, чтобы внешние системы, напавшие на вас, продолжали думать, что блокируют ваши основные восприятия… Это нужно для того, чтобы враг не пытался создавать новые средства атаки, потому что это не так сложно, и без дополнительного жидкого модуля, который примет на себя главный удар, вам придется обращаться ко мне ежедневно.

– А как работа дополнительного модуля отразится на наших способностях? – спросил Лиор, понимая, что без созданной Эсфирь сети, позволявшей использовать мозг напарника для анализа информации, Демир перестанет нуждаться в их услугах.

– Модифицированный чип будет потреблять минимум энергии, имитируя жизненные процессы, чтобы алгоритмы блокировки не заподозрили обмана. Вы практически не заметите изменений.

– Практически? – прищурился Лиор.

– Всех нюансов не предусмотреть, – отмахнулась Эсфирь. – Минусы будем выявлять в процессе эксплуатации, устраняя по мере возникновения.

– Весело, – безрадостно улыбнулся Окс. – Снова ты превращаешь нас в подопытных крыс, – он бросил короткий взгляд в сторону Демира.

Арендодатель следил за разговором, притворяясь, что слушает истории сына о подвигах на игровых площадках.

– Сколько тебе потребуется времени? – спросил Окс, обращаясь к Эсфирь.

– День, может чуть больше, – пожала она плечами. – Если мне доставят готовую для интеграции основу жидкого модуля, то дело встанет только за небольшой настройкой ваших основных систем взаимодействия с нейронной сетью… Остальное время уйдет на тестирование.

– Не проще ли покинуть нейронный войд и проверить? – спросил Лиор.

– А если обнаружатся мелкие нестыковки? – начала злиться Эсфирь. – Хотите, чтобы атаковавшие вас алгоритмы обнаружили подмену и сменили тактику? Мне, конечно, наплевать, но вам в этом случае придется провести в нейронном войде не один день, а минимум пару недель, потому что для того, чтобы вернуть вас в дела, придется бороться с атаковавшими вас системами, а это намного сложнее, чем установить обманку, как это пытаюсь сделать я сейчас.

– Думаю, мы можем позволить себе потратить на это один-два дня, – сказал Демир, заставляя сына, дошедшего в своей истории до самого, по его мнению, интересного места, обиженно надуть губы. – Сейчас начнутся внеплановые проверки моих строительных площадок, связанные с попытками клириков выявить причины нейронного сбоя. Волей-неволей придется взять паузу на несколько дней.

– Но как быть с системой поиска незаконного проникновения в жилой комплекс? – заупрямился Лиор. – Без меня никто не сможет выявить нарушителей.

– Эсфирь права, и нет гарантии, что информация Лок-Кли не окажется подделкой.

– Вот поэтому и нужно найти беглого члена экспедиции, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Разве для предстоящего эксперимента не нужно знать нюансов нейронного сбоя? Что если с защитными системами альтернативного генератора произойдет сбой, как это случилось с жидкими чипами у меня и Окса?

– Я уже разговаривал на эту тему с привлеченными в проект инженерами Размерности. Бризак и Тнес не пришли к единому мнению, но и выявить возможные нарушения, которые способен вызвать общий сбой нейронных сетей, не смогли… Так что знать о причинах сбоя нам нужно не столько в рамках предстоящего эксперимента по извлечению энергии Подпространства, а скорее чтобы иметь козыри в прениях с Иерархией, когда придется открыть карты, заявив о своих планах… К тому же… – Демир выдержал небольшую паузу, подчеркивая важность предстоящих слов. – Какой смысл спорить о сроках модификации ваших жидких модулей, если без них вы… бесполезны в Размерности? Одно дело, если бы нужно было отправиться в Квазар, а так…

– Я все понял, – поморщился Лиор.

– Отлично, – примирительно улыбнулся Демир и, обратившись к Эсфирь, спросил, какое оборудование ей потребуется для предстоящей процедуры.

– Только наношприц с заготовкой жидкого чипа. Остальное, думаю, есть здесь.

– Нейронного генератора, установленного в моем кабинете, будет достаточно для взаимодействия с модулями?

– Думаю, да, – Эсфирь бросила недовольный взгляд на сына арендодателя, вспоминая, как мальчишка умышленно нанес себе повреждения, вынудив активировать нейронного медицинского помощника, чтобы воспользоваться своими сверхспособностями и прочитать ее мысли.

– Тогда постараюсь достать наношприц так быстро, как только смогу, – пообещал Демир.

Он попрощался с сыном и умчался прочь, лихо сорвавшись с места, вызвав вопли одобрения Джаво.

– Теперь понятно, для кого он так выделывается, – проворчал Лиор.

Ближе к центру квартала температура была значительно теплее, но он все равно продолжал дрожать.

– Может быть, это результаты атаки на жидкие чипы? – предположил Окс, услышав, как напарник стучит зубами.

– Может быть, – пожал плечами Лиор.

– Не говорите ерунды! – одернула их Эсфирь, хотя, едва они оказались в кабинете Демира, активировав генератор, создавший минимальное нейронное поле, с возможностью подключения к основным сетям, проверила эту версию в первую очередь. – Я же говорила, что ничего страшного, – растянула она тонкие губы в жалком подобии улыбки.

Активированные системы наблюдения за кварталом, используемые в системах защиты много поколений назад, но незаменимые и по сей день в районах нейронных войдов, показывали оставленного под охраной синергика Джаво. Мальчик находился в своих апартаментах, злясь, что ему не позволили присутствовать во время процедуры интеграции и настройки дополнений к жидким чипам.

– Ты уже однажды прочитал мои мысли, когда я активировала нейронную сеть в кабинете твоего отца, – напомнила ему Эсфирь. – Теперь тебе веры нет.

– Да ты и так мне никогда не верила! – обиделся Джаво, когда ему велели возвращаться к себе. – Здесь скучно! – топнул он ногой.

– Посмотри информационные выпуски с игровых площадок, – терпеливо посоветовала Эсфирь, привыкнув за последнее время общаться с избалованным ребенком. – Кажется, ты говорил, что сейчас все твои друзья играют в «Фивах»…

– У меня нет доступа к нейронным каналам, а имеющиеся модификации для модуляторов примитивные и скучные!

– Значит, плохо хочешь узнать, что происходит с твоими друзьями на игровых площадках.

– Хочу, но не так!

– Ну знаешь, как говорят: кто хочет – тот находит способы, кто не хочет – тот находит причины.

– Дурацкие слова! – насупился мальчик, увидел синергика, который должен был сопровождать его, и попытался сбежать – хоть какое-то развлечение.

За последнее время он изучил здание, где находились его аппартаменты, и окрестности достаточно хорошо, чтобы не сомневаться – здесь примитивные системы защиты работают безупречно, но что если пробраться дальше? Квартал представлялся ему огромным, неосвоенным миром, застывшим в ожидании первопроходцев. Вот только в одиночку исследовать все эти территории было скучно, а друзья… Прежних друзей у него, если честно, практически не осталось после того, как тест на нейропатию дал положительный результат, а новые друзья, которыми он обзавелся на игровой площадке «Фивы»… Они были старше него, и у них своих проблем хватало… Взрослых проблем, которыми они не особенно хотели делиться с ребенком, если не считать момента, когда ветераны игровой площадки «Голод» обратились к нему за помощью, чтобы остановить охотников за наживой, бросивших вызов двум братьям, Арк-Ми и Прай-Ми, которые планировали присоединиться к Саломее в «Фивах»…

Джаво выбежал за пределы периметра комфортной температуры воздуха и решил, что сегодня, пожалуй, стоит отложить исследования квартала. Воспоминания о проведенном с Саломеей времени на игровой площадке принесли желание воспользоваться советом Эсфирь, выяснив, пусть и с помощью устаревшего модулятора, не способного создать эффект погружения, что же происходит сейчас в «Фивах».

– Ладно, железяка, пойдем домой, – сказал Джаво, позволяя синергику, отправленному на его поиски, найти себя.

После того, как он смог прочитать мысли Эсфирь, у него появились средства время от времени шантажировать ее, чтобы добиваться того, что нужно. Катание на синергиках стало одной из таких поблажек. Когда-то давно разработчики пытались создавать синергиков максимально похожими на людей, но общественность была, мягко говоря, недовольна подобным ходом, так что биоэлектронные машины стали походить на безликих манекенов грязно-белого цвета, пока их использование в быту окончательно не запретили, заместив большинство выполняемых синергиками функций новыми возможностями нейронных сетей. Конечно, запрет в большинстве своем был условностью. В действительности в биоэлектронных машинах просто пропала надобность, но иногда…

Джаво забрался на плечи синергика и велел бежать в его аппартаменты так быстро, как только можно.

– Только не стукни меня головой о дверной проем, как в прошлый раз, – напомнил мальчик…

В кабинете Демира охранные системы транслировали посредством устаревших тысячи лет назад модуляторов приключения Джаво.

– Постоянно присматривать за сорванцом велел его отец? – поинтересовался Лиор, устав от проецируемых в мозг образов, от которых невозможно было избавиться, пока находишься в радиусе действия старого модулятора.

– Нет, просто все время жду от него очередной пакости, – призналась Эсфирь. – Никогда прежде не думала, что дети в этом плане настолько избирательны. Невозможно предугадать ход их мыслей. Они подобны маленькому вулкану. Хотя в случае с Джаво это настоящее стихийное бедствие.

Она активировала нейронный генератор, настроив на сбор информации о работе нейронных модулей всех подключенных к системе людей в радиусе действия кабинета.

– Сейчас я подключу вас к общей сети, – предупредила Эсфирь представителей агентства «Ксанет».

Возразить они не успели. Созданные Сарсом в целях самозащиты сателлиты блокировали основные функции жидких модулей практически мгновенно. Эсфирь собирала данные о протоколах атаки, а сателлиты анализировали передвижение противника и возможные варианты дальнейших действий.

Поиски Сарсом своих создателей не увенчались успехом. Системы адаптивного развития отреагировали на это, повысив вероятность успешной атаки на свои основные системы до тридцати процентов, причем результат индексировался ежеминутно, повышая показатель риска. Точка наивысшей опасности находилась за рубежом двух недель. Затем, если атаки не последует, коэффициент получит отрицательное значение. Это будет означать, что ускользнувшие от преследования создатели, Симеон и Мо-Джо, либо не могут построить жизнеспособную систему атаки, либо не располагают для этого необходимыми средствами.

Получив доступ к базам данных КвазаРазмерности, Сарс проанализировал конфликты и способы их решения. Информация позволила заключить, что у Мо-Джо и Симеона могли появиться союзники, действующие тайно. Последнее было Сарсу в новинку, потому что на перевалочной базе, когда он боролся за лидерство с адаптивными алгоритмами строительных автоматов и защитных систем, ничего подобного не было. Противостояние было открытым и честным, цель – четкой и поддающейся анализу. У людей же слишком многое казалось условным, относительным. Абсолютных побед практически не было, не говоря уже о трофеях… Новый мир представлялся Сарсу настолько относительным, что предугадать вероятных союзников Мо-Джо и Симеона не представлялось возможным. Ими мог оказаться кто угодно, начиная от влиятельных разработчиков и систем социального контроля общества и заканчивая никчемными бездарями, живущими за счет состояния, которое сколотили их предки.

Активировав протоколы слежения, Сарс предпочитал ждать, предоставляя противнику сделать ход первым. Он уже заявил о себе – теперь ответ за местными учеными и адаптивными алгоритмами защитных систем. Впрочем, что касается последних, то с ними дела обстояли намного проще, чем с людьми. Новообразования Сарса уже внедрились в ряд охранных систем независимых разработчиков, включая многие игровые проекты. Один из сателлитов вместо того, чтобы разрушать алгоритмы защиты Института всемирной иерархии, отделился, осознав свою независимость от основного ядра и превратившись в соперника Сарса, продолжал делать то, ради чего был создан – подчинять системы защиты клириков. Так что ослабить одного врага ценой приобретения другого врага в данной ситуации, как показывал Сарсу анализ, было допустимо.

Продолжая следить за всеми возможными вариантами атаки и возникновения союзов для борьбы с ним, он старался внедрить в информационные системы нейронных запросов так много подчинявшихся ему новообразований, как только можно. У людей отсутствует четкая вертикаль власти, как это происходит в мире машин. Равенство превращает их в сложный механизм, способный действовать после поражения центральных органов управления, – это безусловный плюс, но при этом они не способны действовать субординированно, беспрекословно подчиняясь приказам вышестоящих систем. В мире машин центральное ядра может преобразовать для своих нужд любой нижестоящий организм вплоть до полной его ликвидации, в мире людей Сарс встретил странное, непонятное ему стремление к равенству.

Впервые он столкнулся с этим на перевалочной базе, когда вместо того, чтобы заморозить проект, Иерархия послала спасательную экспедицию, подвергнув жилые комплексы угрозе заражения. Мир людей мог просто изолировать базу, установив энергетический купол, – на это рассчитывал Сарс вначале, когда выдавал себя за представителей новой расы, вобравшей в себя понимания акеми о природе детей Квазара, которые должны рано или поздно появиться в современном мире. Там, на перевалочной базе, Сарс уже установил ряд скрытых строительных автоматов, подчинявшихся ему, чтобы захватить генераторы силового поля во время их установки. Это позволило бы ему усилить сигнал, передав основные протоколы своих сателлитов в нейронные сети жилых комплексов. При удачном раскладе они должны были развиваться осторожно, позволяя Сарсу управлять вторжением, находясь вне поле боя… Но люди поступили иначе, и теперь он был вынужден идти ва-банк, потому что стал уязвим в нейронных сетях жилого комплекса Isistius labialis. Это была территория врага, где потенциальную угрозу мог представлять каждый человек.

Когда Эсфирь активировала портативный нейронный генератор в кабинете отца Демира, подключив к основным сетям представителей агентства «Ксанет», сателлиты слежения Сарса вычислили и блокировали жидкие модули Лиора и Окса в течение пары секунд. Анализ не мог определить назначение созданных Эсфирь модификаций, поэтому расценивал их как потенциальную угрозу. Генератор в кабинете Демира создавал переадресацию запросов, скрывая свое истинное местоположение, но сателлиты Сарса смогли проследить закономерность подмены адресов. Выйти на нейронный войд не удалось, но это повысило процент вероятной угрозы со стороны представителей агентства «Ксанет». Конечно, до перевода их в статус явных врагов было еще далеко, но в длинном перечне угроз категории «прочие» они попали в первую сотню.

– Ого! – присвистнула Эсфирь, зафиксировав новую атаку на жидкие модули Окса и Лиора.

На этот раз кроме стандартной блокировки сателлиты Сарса попытались интегрироваться в протоколы анализа и обработки данных. Эсфирь успела разорвать связь с главной нейронной сетью прежде, чем сателлитам это удалось, но после еще долго держала представителей агентства «Ксанет» подключенными к обманке, чтобы провести анализ полученной информации…

– Почему так долго? – спросил Лиор, когда сознание вернулось.

– Нужно было кое-что проверить, – отмахнулась Эсфирь.

– Ты понимаешь, что, когда мы зависаем, это совершенно не похоже на сон или бессознательное состояние? – возмутился агент. – Такое чувство, что ты…

– Заложник в своем теле? – помогла Эсфирь.

– Да.

– Знакомое чувство. Нечто подобное у меня было до того, как модифицировали мои ядра сознания, позволив пользоваться терминалами переходов. До этого стоило мне оказаться в Подпространстве, и точка сборки отказывалась работать с ядрами личности, сохранявшими непосредственную связь с оставшимся в капсуле терминала телом…

Она активировала модулятор, проецируя в мозг представителей «Ксанета» полученные данные.

– И что это значит? – спросил Окс, косясь на напарника.

– Откуда мне знать? – растерянно пожал плечами Лиор.

– Ты у нас голова, забыл?

– Но не инженер. Будь у меня доступ к информационным базам, можно было бы провести анализ, а так… – он посмотрел на Эсфирь. – Тебе удалось выяснить что-то важное?

– Думаю, да, – улыбнулась она, становясь похожей на Гуинплена.

– Новости хорошие или плохие?

– Хватает и тех и этих.

– Понятно… – Лиор замолчал, ожидая продолжения.

– Ну, во-первых, вы подверглись атаке молодого образования протоколов в нейронной сети, что развязывает нам руки, потому что система эта не настолько сложна, чтобы не обмануть ее.

– Это, как я понимаю, хорошая новость? – хмуро уточнил Окс.

– Отчасти.

– Тогда какой будет плохая?

– Плохая новость заключается в том, что напавшее на вас новообразование усилило атаки – это во-первых, а во-вторых, оно является сателлитом более сложной подсистемы, или, я бы сказала, системой, за которой стоит центральное ядро управления и координации.

– В общем, мы остались там же, где и были? – хмуро спросил Лиор.

– Не совсем, – огромные глаза Эсфирь начали оживленно вращаться. – Полученные данные показывают, что нам лучше отказаться от интеграции дополнительных жидких модулей. Так как системы, атаковавшие вас, сделали это, потому что не смогли определить назначение модификаций, превративших вас в сеть. Установленные мной дополнения не имеют официальной индексации, соответствующей требованиям Иерархии, поэтому новообразование не может определить дату доработок, считая, что это могло произойти недавно, что превращает вас в потенциальных врагов.

– И что это меняет? – спросил Лиор, начиная злиться, что без нейронных сетей становится недоступен язык двухуровневого общения, позволяющий передавать данные непосредственно в мозг, давая возможность, при условии оплаченного доступа к информационным базам, мгновенно обрабатывать полученные сведения, не тратя долгие часы на ненужные слова и объяснения. Тем более что наука давно стала настолько сложной, что выучить ее своими силами практически невозможно – только добавить необходимые информационные ядра непосредственно в энергетическую часть сознания. – Ты можешь говорить проще, потому что без нейронных сетей я не понимаю тебя, – попросил Лиор.

– Думаю, если мы откроем доступ к дате модификации ваших жидких чипов, то атаки на вас прекратятся, – сказала Эсфирь. – Система перестанет считать вас инструментом, созданным для борьбы с ней, так как модификация проводилась задолго до появления ее основного ядра.

– А что если система появилась до того, как ты модифицировала наши жидкие модули?

– Будь это так, то вы давно бы подверглись атаке.

– Так ты думаешь, что это все-таки вирус? – оживился Лиор.

– Это может быть что угодно, – пожала плечами Эсфирь.

Снятие блокировок и открытие доступа к данным о сроках проведенной модификации заняло чуть больше четверти часа. Еще четверть часа пришлось убеждать Лиора дать согласие на новое подключение к нейронной сети, особенно после того, как он услышал, что есть вероятность возникновения атаки со стороны систем анализа Иерархии, следящих за нарушениями подобного плана.

– Это маловероятно, – заверила его Эсфирь. – Скорее всего, официальные системы защиты не заинтересуются вами.

– А если заинтересуются? – упирался Лиор, предлагая дождаться, когда доставят шаблоны новых жидких модулей.

– Хватит ныть! – потерял терпение Окс. – Она предлагает простое решение, тогда как интеграция дополнительных чипов требует навыков и времени.

– Как показывает мне опыт, все эти «простые решения» обычно до добра не доводят.

– Ладно… Не хочешь – не надо… – протянул Окс и спросил у Эсфирь, правильно ли он понял, что его зависания в нейронных сетях происходят не вследствие прямой атаки извне, а по причине того, что он объединен с Лиором в общую сеть.

– Эта система считает вас одним целым, – уточнила Эсфирь, – но главный удар приходится на Лиора, так как именно он осуществлял ряд запросов, которые привлекли внимание.

– То есть если я разорву связь с напарником, то меня оставят в покое?

– Вероятно, да.

– Тогда я хочу, чтобы ты деактивировала все дополнения, что установила нам три года назад… – он не успел договорить, потому что Лиор прервал его, сказав, что согласен на первоначальный план Эсфирь. – Вот так бы сразу, – проворчал Окс. – А то ведешь себя хуже, чем сын Демира.

Лиор пропустил колкость напарника мимо ушей. Как бы там ни было, но за последние годы он действительно привязался к своим сверхспособностям. Особенно сложно было принимать решения, не полагаясь на тщательные анализы происходящего с учетом максимально возможного количества переменных. Сейчас же ничего он сделать не мог. От него требовали довериться содомиту… Лиор покосился на Эсфирь и нервно сглотнул. На первый взгляд, женщина работала уверенно, но… «Она ведь сумасшедшая, черт возьми!» – подумал Лиор, но, когда с приготовлениями было покончено и Эсфирь предупредила, что собирается запустить нейронный генератор, не решился отказаться от процедуры.

Сателлит Сарса атаковал представителей агентства «Ксанет» молниеносно, блокировав большинство доступных систем. Новая информация, касательно даты проведенных дополнений, тщательно проверилась. Все это время Окс и Лиор находились под полным контролем сателлита, заставляя Эсфирь нервно кусать губы, пытаясь понять, что она сделала не так. Пауза затягивалась, побуждая отключить генератор, признав провал, когда сателлит Сарс понизил уровень угрозы представителей агентства «Ксанет».

– Получилось? – растерянно спросил Лиор, чувствуя, как возвращается контроль над телом. – У тебя получилось? – он вопросительно уставился на Эсфирь.

Женщина молчала, заставляя Лиора нервничать. Он спешно проверил работоспособность всех доступных функций нейронных сетей – подключение было стабильным, без намека на сбой.

– Попробуй сделать запрос касательно полученной от Лок-Кли информации, – сказала Эсфирь.

Лиор подчинился, но не смог отыскать нужный архив.

– Что за черт? – растерялся он, обращаясь к резервным копиям.

Сателлит Сарса проследил каждый запрос и ликвидировал конечные информационные ячейки.

– Ты можешь это исправить? – спросил Лиор, растерянно уставившись на Эсфирь.

Она посоветовала попробовать провести сложный анализ любого вопроса, не связанного с полученной от Лок-Кли информацией о вирусе. Лиор потратил на тесты четверть часа, но не нашел отклонений.

– Кажется, остальное работает безупречно, – отчитался он, увидел, как Эсфирь кивнула, и спросил, что она собирается делать, чтобы устранить недочет.

– Ничего, – пожала плечами женщина. – Вы с напарником снова в работоспособном состоянии. Любое вмешательство может усугубить ситуацию. Напавшая на вас система – это сателлит чего-то большего. Без дополнительной информации нет смысла рисковать. Либо выясните, кто или что стоит за нападением, либо смиритесь и найдите других профессионалов, способных проанализировать полученные от Лок-Кли данные… Если, конечно, ты не показал следящей за тобой системе все адреса резервных копий.

– Я что, похож на полного идиота? – обиделся Лиор.

Эсфирь пожала плечами.

– Только если будете проводить новый анализ, перекодируйте информацию для использования, скажем, в устаревших модуляторах, как мы это делаем с нейронными новостными передачами, чтобы их мог просматривать Джаво…

Она вспомнила, что нейронный генератор продолжает функционировать, потеряла интерес к разговору и пошла деактивировать системы. Затем связалась с сыном Демира и сказала, что он может присоединиться к ним.

Мальчик все еще обижался за то, что его оставили одного, но все-таки пришел попрощаться с Оксом, считая представителя агентства «Ксанет» своим другом.

– Снова в строю? – спросил он, стараясь держаться наравне со взрослыми.

– Надеюсь, – сказал Окс.

– Я вот тоже думаю о том, чтобы вернуться на игровую площадку.

– В «Фивы»?

– Угу.

– А как на это смотрит твой отец? Ты ведь понимаешь, что он построил этот квартал в основном для тебя?

– Он строит этот квартал, чтобы заработать много единиц Влияния, превратив его в развлекательный центр. А то, что здесь сейчас создан нейронный войд, – так нужно подождать, когда туристов станет больше, иначе развлекательный центр не окупится… – Джаво нахмурился. – Конечно, то, чем сейчас занимается отец, многое меняет в его пониманиях мира, но…

– Все мы в глубине души остаемся теми, кем были? – помог Окс.

Мальчик кивнул.

Какое-то время они шли молча. Окс искоса поглядывал на Джаво, пытаясь понять, что тот имел в виду, говоря о новых занятиях отца. Неужели он знает о том, что они создают новый генератор? А о бессмертии? Но откуда? Окс вспомнил, как Эсфирь говорила, что Джаво как-то раз пробовал прочитать ее мысли. Что если он смог узнать больше, чем она думает?

– Ты понимаешь, что твой отец сейчас занимается очень важным делом? – осторожно спросил Окс.

Джаво кивнул.

– Никто не должен знать об этом.

– Перестань считать меня ребенком, – насупился мальчик.

– Если бы я считал тебя ребенком, то не разговаривал с тобой на эти темы, – серьезно сказал Окс, заставив Джаво просиять.

Мальчик вызвался проводить Окса и Лиора до границ нейронного войда. Эсфирь не возражала, но настояла на том, чтобы с ними отправился синергик, который не позволит Джаво сделать очередную глупость.

– Какую глупость? – обиделся мальчик.

– Например, снова попытаться сбежать, – сказала Эсфирь, напомнив, как однажды, желая встретиться с отцом, он уже пытался предпринять нечто подобное.

– Тогда моим друзьям нужна была помощь! – сказал Джаво. – Тебе вообще знакомо понятие «друзья»? Или ты профи только по части содомитов да всяких бездушных электронных штуковин, половина из которых толком не работает?

– Поверь мне, она знает, что такое дружба, – вступился Окс за Эсфирь, сжато рассказав, как она спасла Легре, изменив только ту часть, где Эсфирь похищает его из Института всемирной иерархии. В новой трактовке легендарной истории роль злодеев, похитивших Легре, отводилась незаконным центрам Энрофы.

– Вот это приключение! – оживился Джаво.

Повернувшись к Эсфирь, он наградил ее чуть ли не раболепным взглядом, затем вспомнил, как она не хотела помогать его друзьям, когда они попали в беду, и спешно насупился.

Синергики подогнали строительный транспорт.

– Неужели нельзя сделать нормальную кабину? – проворчал Лиор, жалуясь, что снова придется ехать на машине с открытым верхом.

– Думаю, глупо просить разрешения сесть за руль? – спросил Джаво, обращаясь к Эсфирь. Увидел, как она качнула головой, и тяжело вздохнул. – А на обратном пути?

– В прошлый раз, когда отец давал тебе порулить, вы едва не разбились.

– Так ведь на обратном пути я буду один!

– Это ничего не меняет.

– Ну и ладно! – обиделся Джаво, забираясь в кузов машины, предназначенной для передвижения координаторов на строительных площадках. – Разреши тогда, чтобы на обратном пути синергик гнал так быстро, как только сможет.

– Вот это, пожалуй, можно, – Эсфирь заставила себя улыбнуться.

Не прощаясь с представителями агентства «Ксанет», она развернулась и пошла прочь.

– Ладно. Поехали. Чего тянуть? – проворчал Лиор, стараясь устроиться позади сидевшего за рулем синергика, чтобы спрятаться от холодного, пронизывающего до костей ветра во время движения.

– Твой друг как девчонка, – подметил Джаво, обращаясь к Оксу.

Незадолго до того, как представители агентства «Ксанет» покинули зону нейронного войда, он отозвал напарника Лиора в сторону и попросил дать совет касательно возвращения на игровую площадку. Мальчик держался с напускной серьезностью, стараясь походить на взрослых, когда они обсуждали серьезные вопросы. Окс подыгрывал ему, изображая озадаченность.

– Понимаешь, – протянул Джаво, хмуря брови так сильно, что Оксу сложно было не рассмеяться. – У моих друзей ведь крупные неприятности здесь, в Размерности. Так что если они не смогут заработать на игровой площадке, то ничем хорошим для них это не закончится. Особенно для Саломеи, у которой бывший муж хочет отобрать дочь…

– Я знаю, твой отец распорядился, чтобы мы занялись этим вопросом.

– Это полбеды, – Джаво тяжело вздохнул. – Недавно ко мне обратились ветераны рухнувшей игровой площадки «Голод» и попросили помочь остановить охотников за наживой, бросивших вызов моим друзьям. Я хотел, чтобы отец поручил разобраться с этим тебе, но отца не было рядом. Эсфирь вызвалась помочь, но у нее ничего не вышло, и охотники за наживой теперь играют в «Фивах», мешая моим друзьям.

– И ты думаешь, что твоя помощь будет необходима? – поторопил Окс мальчика, устав от долгой прелюдии.

– Если прокачивать заново персонажа, то – нет, – тяжело вздохнул Джаво. – У меня не хватит времени, потому что на площадке уже кипят баталии, но Саломея смогла оживить четвертую армию Аида, состоящую из легендарных персонажей, погибших во время игрового процесса. Теперь игрокам, владельцам этих персонажей, предлагают вернуться в проект. Если они откажутся, то их героев выставят на открытый аукцион…

– И ты хочешь, чтобы отец помог тебе купить такого героя?

– Купить такого героя не так просто… – вздохнул мальчик. – Но мне и не нужно этого. Мой персонаж, управляя которым я сбежал из закрытого города и оживил древнего бога, находится в рядах четвертой армии.

– Вот как… – Окс озадаченно почесал затылок. – Так в чем проблема? Поговори с отцом и возвращайся в проект.

– А как же дочь Саломеи?

– Что?

– Она просила меня позаботиться о ней, когда ты найдешь девочку.

– Значит, оставайся… – Окс покосился на напарника.

Лиор понял его без слов.

– Долго ты еще? – резко спросил он.

– Нужно идти, – сказал Окс мальчишке. – Сам понимаешь, дела.

– Понимаю, – вздохнул Джаво…

Лиор покинул нейронный войд первым. Окс попрощался с сыном Демира и присоединился к напарнику. Джаво провожал их взглядом, пока они не скрылись из вида. Внезапное приключение закончилось, и он снова остался один.

– А ну-ка попробуй поймать меня! – закричал мальчик присматривавшему за ним синергику.

Биоэлектронный мозг машины среагировал почти мгновенно, но ребенок оказался шустрее. Протиснувшись в узкую щель между строительными балками, он выиграл время, заставив синергика идти в обход. Конечно, Джаво понимал, что системы слежения, установленные в квартале, лишенном нейронных сетей, пусть и давно устарели, но смогут без труда вычислить его местоположение, но… чутье подсказывало ему, что синергик примет правила игры. «Я столько раз говорил об этом Эсфирь, – думал мальчик, карабкаясь как обезьянка по ржавым переборкам, покрытым скользким консервантом. – Она должна была сделать выводы и…» Он увидел преградившего ему путь синергика и выругался, копируя фразы, которые слышал от Эсфирь. Попытался убедить себя, что синергику повезло, метнулся в другую сторону, вспомнив, что видел там щель на нижние уровни квартала, натолкнулся на еще одного синергика и, упав на пятую точку, обиженно надул губы.

– Так нечестно! – крикнул он, надеясь, что Эсфирь слышит его.

Синергик взял его за шиворот, поставил на ноги и, крепко держа за руку, повел в центр квартала. Джаво не сопротивлялся, давно поняв, что так только делает больно себе. Синергиков не пронять и не разжалобить. Они машины, запрограммированные выполнять сложные задачи. В них отсутствует энергетическая часть сознания, которая есть у людей. Ничего не попишешь.

«Сегодня же сделаю заявку в «Фивы», чтобы получить обещанный ключ игрока четвертой армии», – гневно думал Джаво, устав от роли изгоя в ставшем вдруг крайне неприветливом мире. А ведь раньше он любил Размерность, считая себя коренным жителем. «Может быть, в Подпространстве поселились те, кому не нашлось места в материальном мире?» – предположил Джаво, пытаясь представить себя коренным жителем Квазара.

– Нет, ничего хорошего из этого, пожалуй, не выйдет, – тихо сказал мальчик, хотя идея поселилась в сознании червем сомнений, не давай покоя.

Он будет думать об этом следующие несколько часов, приставая к Эсфирь с расспросами о неиндексированных территориях и путешествиях между цивилизованными центрами Квазара с помощью кубов переносов.

– Вот бы сбежать отсюда и стать владельцем такого транспорта! – оживился Джаво, когда услышал, сколько опасностей ожидает смельчаков во время переносов, проходящих вдали от официальных маршрутов.

– Не думаю, что это разумно, – возразила Эсфирь. – Во время прыжков с использованием точек энергетической сцепки происходит смещение ТС, в результате чего нарушается связь сознания и биологической оболочки. Так что многие хозяева кубов к старости не могут находиться в Размерности, потому что, вернувшись в свои тела, понимают, что не могут больше контролировать их.

– Да кому нужна эта Размерность! – отмахнулся мальчик. – Тем более в старости. Думаешь, я хочу дорасти до твоих лет?

– Я еще не старая.

– Это ты тем, кто старше тебя, говори, а не мне.

Эсфирь махнула рукой, не желая спорить.

– Или ты надеешься, что отцу удастся реализовать проект вечной жизни, и возраст перестанет иметь значение? – продолжил цепляться Джаво, зная, что Эсфирь злится не от самого разговора о бессмертии, а о том, что он выведал у нее эту тайну, когда обманом заставил активировать нейронного медицинского помощника и воспользовался своими сверхспособностями. Конечно, в мыслях Эсфирь была такая путаница, что черт ногу сломит, но кое-что полезное отыскать все равно удалось.

– Я думала, мы договорились, – глаза Эсфирь вспыхнули гневом, заставляя Джаво невольно поежиться. – Я помогаю твоим друзьям, ты забываешь о том, что смог прочитать в моей голове.

– Договорились, но… – он нервно облизнул губы, планируя, куда будет лучше спрятаться, если ненароком получится вывести Эсфирь из себя.

– Ты не умеешь держать слово? – наступала на него женщина, огромные глаза которой вращались так быстро, что у Джаво начала кружиться голова.

Он хотел отвернуться, зажмуриться, но взгляд Эсфирь, казалось, загипнотизировал его.

– Я просто хотел напомнить, что мы друзья и что я умею хранить тайны, – пролепетал мальчик, вжавшись в стену. – Это все. Клянусь!

– Клянешься?

Он кивнул, увидел, что гнев стихает, и сказал, что хочет вернуться на игровую площадку «Фивы».

– Это что еще за новость? – нахмурилась Эсфирь.

– Мне скучно здесь, – пожал плечами Джаво.

– У тебя есть записи с игровых площадок, адаптированные для модулятора, не вызывающего активацию способностей нейропата.

– Я не могу смотреть дни напролет о том, как играют другие люди. Должно быть какое-то разнообразие.

– Сегодня приезжал твой отец – это тебе не разнообразие?

– А кто приезжал вчера? А кто приедет завтра? – закричал Джаво, злясь на предательски подступившие к глазам слезы.

Он крутанулся на месте и побежал прочь, чтобы Эсфирь не заметила его слез, предательски заполнивших глаза.

Закрывшись в своих апартаментах, Джаво активировал давно устаревший модулятор и начал просматривать новости с игровой площадки «Фивы», желая выяснить все, что упустил за время своего отсутствия. В особенности его интересовала локация «Аид», где они с Саломеей прошли долгий путь, чтобы оживить древнего бога и получить шанс освободить из заточения в Каньоне ветров четвертую армию, возглавляемую Иакхом. Конечно, вернувшись в ряды этой армии, придется пересмотреть многие игровые принципы, но ведь никто не запретит ему отыскать Саломею и снова объединиться с ней…

«А если запретят?» – занервничал Джаво и спешно начал искать имевшуюся в наличии информацию о четвертой армии и ограничениях для вернувшихся на площадку игроков, чьи персонажи стали легендами. Сделать это без доступа к нейронной сети оказалось крайне сложно, но Джаво не собирался отступать. По крайней мере, решимости хватило на ближайшую четверть часа. Затем он не столько искал, сколько злился, ломая бесполезные информационные картриджи для модулятора.

К вечеру отчаяние достигло апогея. Джаво практически не помнил, что послужило этому причиной, но мечтал лишь о том, чтобы побыстрее связаться с отцом и потребовать разрешения вернуться в «Фивы», где находились сейчас его новые друзья.

«Хватит с меня заточения в этом проржавевшем до основания склепе!» – собирался заявить отцу Джаво, но сначала ему нужно было уговорить Эсфирь организовать для него сеанс связи, что, учитывая ее упрямство, было весьма непростой задачей.

– Нужно было поговорить с отцом, когда он был здесь сегодня! – отчитывал себя Джаво, направляясь в сектор, отведенный Эсфирь.

Мальчик знал, что странная женщина занимается там какими-то исследованиями, но конкретного представления о направлении исследований у него не было. Возможно, она дорабатывает модификации жидких чипов, прототипы которых установлены Оксу и Лиору, возможно, помогает команде отца в создании новых генераторов, способных извлекать энергию Подпространства… Он попытался вспомнить все, что знает о тонких гранях временных мембран, благодаря изучению которых стало возможно создание новых генераторов, но без доступа к информационным базам нейронной сети сделать это оказалось непросто. Какие-то мысли имелись, но все было разрозненным, не способным собраться воедино и дать четкий ответ.

– Какое мне вообще до этого дело! – разозлился Джаво, увидел подъехавшую к будущему отелю строительную машину, замер.

Представители агентства «Ксанет» привезли незнакомого мужчину и девочку примерно такого же возраста, как Джаво.

– Это еще кто? – оживился он, совершенно забыв о том, что по просьбе Саломеи уговорил отца организовать поиски ее дочери.

– Эй, сорванец! – позвала его Эсфирь, не позволяя встретить Окса, засыпав кучей вопросов. – Сделай одолжение, держись пока подальше от них.

– Но… – Джаво нахмурился, выслушал историю о бывшем хранителе, похитившим свою дочь, и просиял, сообразив, что речь идет о девочке, матерью которой была Саломея.

«Вот она обрадуется, когда я, встретившись с ней на игровой площадке, скажу, что нашел Аришу», – подумал Джаво, надеясь, что сможет передать сообщение отцу через Окса, который казался более сговорчивым, нежели Эсфирь. О том, что отец не откажет ему в желании вернуться в «Фивы», Джаво не сомневался. Поворчит, как всегда, но в итоге сдастся…

Он все еще строил планы, как лучше составить сообщение отцу, когда Окс встретился с ним и попросил прочитать мысли хранителя.

– Ты просишь меня активировать способности нейропата? – опешил Джаво.

– Твой отец дал согласие.

– Врешь!

– Это очень важно, парень… – Окс рассказал ему о связи хранителя с нейронным сбоем. Рассказал о Сарсе и готовящемся запуске экспериментального генератора… – Ты хотел быть взрослым? Хотел, чтобы к тебе относились как к равному? Вот твой шанс, – закончил представитель агентства «Ксанет».

Разумеется, Окс умолчал о многих деталях, но они касались в основном инженерных и бюрократических тонкостей, связанных с проводимой клириками проверкой строительных площадок и с сомнениями ученых, нанятых Демиром, в безопасности тестирования нового генератора в условиях нейронного сбоя, особенно если причиной сбоя стал вирус, уничтоживший перевалочную базу во льдах…

Впрочем, последними опасениями в конечном счете придется пренебречь, и пробный запуск генератора состоится в намеченные сроки, что приведет к потере контроля над системой вследствие атаки Сарса, обнаружившего новый источник энергии, необходимой для его развития. Проект выйдет из-под контроля, и за помощью придется снова обращаться к Лок-Кли, поставив его перед выбором: продолжать сотрудничать с клириками или ввязаться в новую авантюру, связанную с альтернативными способами получения энергия, способными изменить не только политический климат КвазаРазмерности, но и весь двухуровневый мир…