Ландора

глава 8

— Почему ты меня не разбудила?

Ратмир был взволнован. И даже, как будто напуган.

— Существо могло напасть на тебя!

— Нет.

— Почему ты так уверенно говоришь. Ландора, ты ведь всего не знаешь. Это существо! Я уже видел его.

Ратмир говорит приглушенно, чтобы нас никто не услышал. После моего рассказа о встрече со Стражем, он оттащил меня подальше от лагеря и с пристрастием опросил. Я рассказала, как все случилось. Чего он так разволновался? Не пойму.

— Ратмир, Страж никого не тронет. Он разумное существо.

— Он телепат?

— Нет, — я мотаю головой, — не знаю. Мы разные. Наши миры обитания разные. Мы мыслим по-разному.

— Но как вы общались? — Ратмир не понимает.

— Я не знаю. Мне трудно объяснить. Это не телепатия. Телепаты передают мысли и образы. Эмпаты передают чувства. Это же было нечто другое.

Мужчина смотрит на меня, ждет продолжения. Черт! Как же описать наше общение со Стражем.

— Ратмир, вот бывает у тебя, когда ты просто знаешь. Например, знаешь, что хочешь есть, или пить, или знаешь, что кто-то любит тебя или… ты кого-то. Вот, просто знаешь, и все!

— Допустим, — он чуть медлит с ответом, будто примерят все сказанное мной на себя.

— Здесь так же. Он не говорил со мной. Просто вкладывал все ответы сразу вот сюда, — я постучала пальцем по виску. Хотя, — я немного подумала, — даже не ответы, а знания. О себе. О своей миссии. Кстати, о тебе тоже.

Ратмир удивлен.

— Да-да. Я знаю о вашей с ним встрече. Там, за Стеной. Он не хотел тебе зла. Хотел лишь предупредить об опасности, которая всех нас ожидает. В тот раз у вас с ним ничего не получилось. Ты был не готов. Теперь получится. Он зовет тебя.

Ратмир растерян. Кажется, он считал Стража врагом. Но это не так. Я знаю.

— Страж ждет нас у самого центра кальдеры, — говорю я задумавшемуся мужчине.

— По времени, наши должны были уже открыть портал, — отвечает он мне. — Значит они тоже там.

— Да, — я подтверждаю его слова. — Они уже там.

***

Сегодняшний день выдался пасмурным. Затянутое плотными облаками небо, казалось, нависало над самой головой. Накрапывал мелкий дождик. Но, не смотря на это у всех было приподнятое настроение. Близился финал нашего путешествия, от которого каждый из нас ожидал нечто свое. Теперь для меня не было в этом тайны. Мои спутники, их тайные страхи и желания, были словно на ладони. Все, кроме Ратмира. Его мысли были закрыты для меня. А может это и к лучшему.

Соприкосновение моего разума с разумом высшего существа, древнего, как наша галактика, разбудило во мне скрытые, дремавшие до сего дня способности. И пока я не знала, как с этим быть, и как это контролировать.

Когда мы вернулись с Ратмиром в лагерь после нашей прогулки, все были уже на ногах. Вот тут-то на меня и обрушилось. Какофония мыслей и образов, разных, как только могут быть разными сами люди. Одни вялые, спросонья — у студента и Джин, четкие — у Крука и нашего профессора, запутанные и обрывистые у мистера Буша, расплывчатые у последнего из наших охранников. Суп из чужих мыслей закипел в моей бедной голове. Меня затошнило. Я упала на колени, не дойдя до лагеря десяток метров. Меня выворачивало наизнанку. Спазмы скручивали пустой желудок. С утра я не ела, и во рту не было и маковой росинки. Джин притащила аптечку. Я «слышала» ее беспокойство. Наконец, мысли всех присутствующих вошли в унисон. Они перестали думать о своем и сосредоточились лишь на мне. Стало легче.

Ратмир отнес меня на руках в палатку, уложил и заботливо укрыл одеялом. Я сразу вспомнила нашу первую встречу.

— Ты что улыбаешься!? Напугала всех, а сейчас рот до ушей.

— Я просто вспомнила кое-что, — не стала я объяснять причину своего веселья.

— Тебе лучше?

— Да.

— Ты воду из озера не пила, случайно.

— Нет, Ратмир. Не в этом дело.

— А в чем?

Я прислушалась к себе. Пока тишина.

— Понимаешь, я, кажется, теперь слышу мысли.

— Какие мысли, — не понял он.

— Все, что думают люди.

— Так, — Ратмир чуть отклонился, — и о чем же я думаю?

— Тебя я не слышу.

— Вон как!?

— Да, это странно.

— Странно то, что ты вдруг стала слышать чужие мысли, а не то, что не слышишь мои.

— Да. Это тоже странно.

Похоже, мы друг друга не понимали.

— Это после встречи с Существом? — снова задал он вопрос.

— Видимо.

— А сейчас как?

— Сейчас тишина. Ты, правда, за меня испугался, — сменила я тему. Он укоризненно посмотрел и вздохнул:

— Девчонка! Конечно, испугался.

В палатку заглянула Джин. Ее успокоили и велели начинать сборы. Нужно было отправляться в путь.

К полудню, небеса очистились. Лес кончился, и мы оказались на краю высокого обрыва. Отсюда, центр кальдеры выглядел как на ладони. Последнее извержение подняло земную твердь, образовав циклопическую возвышенность — макушку супер вулкана, его корону. Я снова услышала мысли спутников. Самая яркая была у нашего профессора. Он считал, что пейзаж, возникший перед нашими глазами, внеземной. Я была с ним полностью согласна. Описать увиденное было очень сложно. Земля, раскинувшаяся под ногами, будто палитра художника, имела практически все основные цвета. Но доминировал все же синий. Будто неизвестный художник выдавил в самый центр эту краску и размазал ее кистью. Вокруг синего озера, бывшего тем самым центром, котлованом над горячей точкой, где магма постоянно пытается подняться на поверхность земли, опоясывая его, шла желтая полоса породы, переходящая в следующий цвет, оранжевый. Этот цвет, неровными потоками стекал по склонам вулкана и врезался в черный, коим была земля, смешивался с ней, образуя темно-коричневый цвет густой грязи.

Синий был не только в центре, но тут и там, небольшими мазками — лужами. Здесь присутствовал и белый цвет каких-то отложений, и цвет охры — окисла. Это великолепие окаймляла зелень хвойных деревьев окружающая кальдеру.

Все загомонили, и мне стало непонятно, кто уже говорит вслух, а кто продолжает еще думать, восхищаясь удивительным творением природы.

— Мы здесь не одни, — прервал всеобщий восторг Крук, внимательно разглядывая что-то в бинокль. Затем передал его Ратмиру, а сам достал свой голосмарт и навел на какое-то, одному ему известное место. На плоскости гаджета сформировалась очень четкая, трехмерная голограмма.

— Нам нужно туда, — объявил Ратмир, протянув бинокль назад Круку. — Я знаю этих людей, они не опасны.

— Я надеюсь это не наши конкуренты, мистер Дамир.

Начальник экспедиции заволновался. Я чувствовала его замешательство. Похоже, он и не предполагал, что может встретить здесь кого-то еще. В том, что это конкуренты и никто другой, он ни на минуту не сомневался.

— Мистер Крук, эти люди здесь не за этим, — брякнула я и тут же прикусила язык.

— А зачем же, позвольте спросить? — подозрительно поинтересовался Крук.

— Это вулканологи, мои коллеги, — ответил за меня Ратмир. — Разве профессор вам не говорил, для чего мы здесь.

— Да, но…. — Крук немного растерялся. Похоже, он и сам подзабыл, на каких условиях взял нас в свою команду. Мысли его метались. Он потерял почти всех своих ловцов и очень рассчитывал на Ратмира. И тут вдруг до него стало доходить, что из мужиков у него лишь хлипкий генетик, салага студент, хоть и большая, но все же женщина Джин, и один ловец. Себя он, как кандидата в охотники, даже не рассматривал.

— Нужно найти удобный спуск, — мысли Крука прервал Ратмир. — Как бы то ни было, но мои коллеги прибыли сюда раньше нас. И я думаю, что неплохо все здесь изучили.

Нас увидели еще издалека. На встречу вышли двое. Оба мужчины, в одинаковых комбинезонах цвета хаки и ботинках на толстой подошве. Головы их были покрыты головными уборами, странной, трапециевидной конструкции, а лица наполовину скрыты темными щитками. Ратмир приказал всем стоять на месте, когда до неизвестных оставалось десяток шагов. Сам же прямиком направился в их сторону. Поговорив о чем-то с ними не больше минуты, он повернулся и махнул нам в приглашающем жесте. Мы двинулись к ним. Всю остальную дорогу «коллеги» Ратмира не проронили ни слова. Я попыталась понять из мысли, но потерпела фиаско. То ли у шагающих впереди нас сопровождающих была какая-то защита, то ли я невесть что возомнила о моих новых способностях.

Свой лагерь ученые из России разбили в двух километрах от «короны» вулкана, в небольшой хвойной роще. Еще подходя к лагерю, я обратила внимание на летательный аппарат, напоминавший по форме наконечник стрелы с зазубренным концом. Таких, я точно никогда не видела. Аппарат стоял под навесом — тентом, видимо для маскировки.

Палаток не было. Точнее была одна, но не палатка, а целый мобильный дом, также замаскированный под окружающий пейзаж. Мы уже подходили к месту стоянки, как вдруг от входа откинулся полог, и навстречу нам бросилась женская фигура. Через секунду она уже была в объятьях Ратмира. Он крепко прижал ее к своей груди, засмеялся. Потом поднял на руки и закружил. Я видела счастье этих двоих, их радость от долгожданной встречи. Мне не нужно было слышать их мысли, все было ясно, как белый день. Остальные уже заходили в гостеприимно распахнутые двери помещения, а я все стояла и смотрела, как мои чувства разбиваются в прах. Глаза заволокло пеленой слез, к горлу подступил ком.

— Ландора, — голос Ратмира, выдернул меня из трясины, — иди сюда. Я поднимаю голову, они оба смотрят на меня и улыбаются. Такие красивые и такие счастливые. Сделать хоть шаг на встречу двум влюбленным, особенно к той, что оказалась счастливее меня я никак не могла. Ноги словно вросли в землю. Тогда, не дождавшись, Ратмир сам бежит в мою сторону, грабастает меня в охапку, и вот я уже стою перед своей соперницей.

— Руслана, познакомься. Это Ландора, моя подруга. Ты видела ее на сеансе связи.

Я смотрю в ее глаза. И в них я вижу радость. А в голове бьется мысль — подруга!? Что он сказал?

— Ландора. Это Руслана, моя сестренка. Младшенькая.

И тут, слезы, потоком срываются из моих глаз.

— Дурочка, ты что плачешь, все же хорошо.

Ратмир целует мои мокрые глаза, губы, волосы и еще крепче прижимает к себе. Потом берет нас обеих на руки и кружит.

— Девчонки мои любимые! Как же я рад!

***

— Нет, подобного существа мы здесь не наблюдали, мистер Крук, сообщил начальнику нашей экспедиции глава экспедиции русских ученых, улыбчивый, черноволосый Аким, больше напоминавший мне китайца, с характерным для монголоидной расы разрезом глаз, невысоким ростом и желтоватым оттенком кожи. Именно он, как начальник лагеря, гостеприимно принявшего нас, отвечал на все вопросы Крука. Остальные члены этой команды молчали, или отшучивались. Лишь я и профессор знали кто эти люди на самом деле. Ну и конечно Ратмир.

Мои мысли переключаются на него. Сегодня он назвал меня своей подругой и открыто поцеловал. Сердце мое до сих пор продолжает стучать, когда я вспоминаю этот момент. Наверно стоило столько пережить, чтобы быть счастливой. Я не отвожу глаз от Ратмира, о чем-то активно спорящего с одним из парней. Он замечает и подмигивает мне. Кажется, кровь приливает к щекам. Я зарделась, как роза. Ну и что! — я улыбаюсь своему мужчине. Почему мне должно быть стыдно за свои чувства. Тем более, они взаимны.

У нас уже состоялся с ним разговор. Ратмир сделал мне предложение. Да. Вот так. Без колец и опускания на колено. Просто и прямо спросил: хочу ли я быть с ним. Мог и не спрашивать. Еще немного и сама бы уже напросилась. Меня беспокоил только Лео. Простит ли он мой поступок? Но без Ратмира, я жизни своей больше не представляла. А Лео, он поймет. Тем более Пространственно-временной генератор скоро будет остановлен, и мы вновь будем вместе. Но это все потом. А сегодня мы должны встретиться со Стражем. Я и Ратмир. Остальные пока не в счет.

Солнце склоняется. Скоро оно скроется за холмами, блеснув на прощание последним лучом на глади воды. Жечь костры в лагере не принято. Они соблюдают маскировку и до поры до времени не хотят себя обнаружить. Поэтому все собираются в общей комнате, ужинают консервами, болтают и знакомятся. Те, кто еще не успел за сегодняшний вечер. Джин болтает с Русланой. Рядом примостился близнец. У них много общего, все они так или иначе ботаники-зоологи. Студент не отрывает взгляда от девушки. Я тихонько про себя хихикаю.

Те парни, что встречали нас, оказались совсем не людьми, а роботами, но внешне определить это было практически невозможно. Они охраняют лагерь. Им не нужен ни сон, ни пища. Это идеальные солдаты и незаменимые помощники в экстремальных условиях. Ратмир рассказывал, что у них, там, робототехника очень развита. Практически в каждом доме есть умные машины, полностью взявшие на себя хлопоты по хозяйству. Существуют даже детские сады и школы, оснащенные роботами-воспитателями и роботами-учителями. Граждане России в основном заняты науками, искусством, сельским хозяйством и не думают о своем приоритете над другими странами. Они опередили нас во всем. Пока мы тут пытались выжить, они развивались. Но в своих бедах, земляне настоящей реальности виноваты сами. Я вспомнила наместника Крепости и Ахмеда. Пока существуют такие злыдни, человечеству еще далеко до совершенства.

Наконец, Ратмир делает мне условный знак, и мы незаметно ретируемся. На улице звездная, тихая, но душная ночь. Огромная, полная Луна выкатилась из-за гор. Я пока не знаю, куда нам идти, поэтому просто стою и слушаю. Ратмир меня не дергает, тоже ждет. Но вот, что-то сдвинулось. Я беру направление, ноги сами меня несут туда, где я знаю, нас ждет Страж. Путь ведет к короне вулкана, и мы топаем около двух километров по освещенной Луной земле. Вот и подъем к центру этого монстра, чуть не уничтожившего нашу цивилизацию. Огромные наплывы застывшей лавы, создали причудливые наслоения, напоминавшие старую кору тополя. В этих изломах и полостях скапливалась после дождей вода, еще больше стачивая и разъедая породу, придавая ей новые, необычные и удивительные формы.

Страж уже здесь и ждет нас, появившись из темной тени базальтового наплыва. Рука возлюбленного напряглась. Я сжала ее, давая понять, что все хорошо. Древний дракон был все так же прекрасен, и я вновь залюбовалась его совершенным телом. Полный тысячелетней мудрости взгляд его лучистых глаз встретился с моими глазами и наши разумы вновь соприкоснулись.

Это длилось мгновение и… тысячу лет. Но в этот раз я была готова и Страж это знал. Он позволил большее, хоть я знала, ему было очень больно. Это была боль душевная, но на грани физической. Прошло уже много времени, а для человеческого существа, так целая вечность, но воспоминания Стража, остались свежи, словно все случилось только вчера.

Караны, высшая разумная раса нашей галактики, или Стражи, как они сами себя называют, существовали уже в те времена, когда человечества не было еще и в помине, а Земля лишь формировала свои материки. Они обладали множеством достоинств и способностей не доступных нам, смертным людям. Я не знаю, как проходила их эволюция, это знание осталось за барьером доступного, но мне было дано понять, что эти существа возложили на себя миссию пастырей. Для всех разумных галактики. Чтобы никто из живущих в этом уголке вселенной не совершил ту ошибку, что совершил когда-то этот народ.

Караны были псиониками. На протяжении сотен тысяч лет они развивали в себе телепатические способности, совершенствовали свое тело и дух и, в конце концов, достигли потрясающих способностей. Их мир не был техногенным, войны не сотрясали планету, и кровь врага не окропляла оружия. Они оставались мирными друг к другу и к другим разумным и неразумным существам, которых встречали в своих космических путешествиях. Караны не покидали границ галактики. Они считали, что сначала необходимо изучить свой край Вселенной, понять собственное предназначение и уже потом исследовать чужие территории. Мудрые! Они изучили каждый уголок Млечного пути. Знали они и о людях, молодой, воинственной расе и старались усмирять пыл особо ретивых. Да, караны вступали в контакты с людьми, теми избранными, которые были способны услышать их мудрость. Они сетовали, что основная масса людей не способна к общению на уровне псиоников, лишь единицы имели дар, но и их требовалось еще отыскать среди всей этой массы двуногих разумных и относились к нам, как к детям, которыми мы, по сути, и были. Но они, также, видели и наш потенциал, наше стремление к познанию и понимали, что за человечеством нужен контроль.

В какой-то момент, караны, как и земляне, открыли для себя сопряженность миров. Умение путешествовать сквозь пространство и время, и кажущаяся бесконечность слоев реальности ввела их в неописуемый восторг. Наступила Эра Проникновения. Но бесконечность слоев подпространства оказалась обманчива, а время, не позволило над собою шутить. В своем стремлении все понять и изучить, караны добрались до конечного слоя, который был началом чужой реальности. И те существа, что обитали там, оказались каранам врагами. Впервые они столкнулись с враждебностью, впервые их души наполнил страх. Обитающие по «ту сторону» не шли на контакт. Унукханы, страшные чудовища, неистовые в своей злобе, прорвали тонкую грань последнего слоя, разделявшего наши галактики, уничтожив всех каранов, находящихся в тот момент у Кромки миров. Сам слой реальности также был разрушен. Произошел сдвиг Кромки. Так, караны чуть не допустили гибели собственного мира, коим они считали всю галактику. Перед моим внутренним взором мелькали картины Хаоса, жестокого и беспощадного уничтожения чудесных, разумных драконов. Чувство не проходящей горечи от страшной потери, жгучим потоком заполнило мою Суть, разрывая ее на части. Но Страж справился с собой и мне полегчало. Накал эмоций приутих, и вот, я снова в состоянии воспринимать информацию адекватно.

Унукханов удалось остановить. Но стоило это огромных потерь. По сей день караны сдерживают страшных чудищ, стремящихся прорваться в нашу реальность, наш мир. За всеми этими событиями, мудрые упустили людей. Какова же была их реакция, когда в одном из самых верхних слоев подпрстранства, вдруг появились человеческие существа. Зная их нрав, жажду знаний и открытий, караны пришли в ужас. А если люди, как и когда-то они, в своем стремлении познать непознанное, доберутся до Кромки и впустят чудовищ? Нашему миру придет конец. Людей нужно было остановить.

Стражи искали слабые места сопряжения и наносили по ним удары, а люди думали, что какие-то детали Пространственно-временного генератора просто выходят из строя.

Но одному из стражей все-таки удалось. И вот сейчас он стоит перед нами. Я оглядываюсь на Ратмира и вижу в его глазах понимание.

— Они хотели нас предупредить, — тихо говорит мой возлюбленный, — а мы посчитали их врагами.

Да. Теперь мы все знаем. Ратмир пытался сражаться со Стражем, считая карана неизвестным доселе врагом, пытавшимся прорваться сквозь Стену. Возможно, Стаж сам повел себя не совсем правильно. Неожиданное его появление на границе реальностей, перед человеком, не видавшем, и не знавшем никогда подобного существа, вызвало в мужчине реакцию защиты, а никак не способность к здравому рассуждению, и желание к диалогу. Но тут в ситуацию вмешалась я. Мой кар задел не столько Ратмира, сколько карана, отбросив того назад, за пределы Стены.

Но Страж успел запечатлеть личностную форму сознания Ратмира. И не только его, но и мою. По этим отпечаткам, совершенно индивидуальным у каждого человека, он и нашел нас здесь, в самом верхнем слое. Это была счастливая случайность.

Караны прибыли на Землю совсем по другому поводу. Открытие Пространственно-временного туннеля российскими учеными, не осталось для них незамеченным. В страхе, что унукханы прорвались в верхний слой реальности, группа псиоников прибыла на Землю. Но здесь, у вулкана, они встретили сначала лишь роботов и нескольких людей, чьи псионические данные были крайне слабы. Караны приняли решение пока наблюдать. И тут появились мы.

Как оказалось, я и Ратмир обладаем большим псипотенциалом и можем не только улавливать сильные эмоции, направляемые каранами, но и их мыслеобразы. Для Стражей это было удачей и большой надеждой на диалог, ведь это единственный способ общения, доступный этим удивительным существам. Наша речь, наш язык слишком для них примитивны. Поэтому, каранам были нужны лишь двое, остальные члены команды могли только помешать.

Страх. Даже самый бесстрашный имеет ахиллесову пяту, слабое, уязвимое место. Страх испытывают все. В той или иной мере. Пусть не за себя, значит за другое существо. У сильных людей слабость в их детях, любимых, родителях. Страх может остановить нас от безрассудного поступка, а может напротив, толкнуть на него. Это мощное оружие, способное повелевать человеком. И кому, как не каранам было об этом знать. Сколько раз за историю человечества они смогли удержать некоторых ретивых от безрассудства с помощью именно страха, ибо страх внушаем даже самым толстокожим и нечувствительным людям.

Теперь стало понятно, почему обстановка в нашем отряде, к моменту моего похищения, так изменилась и почему наши спутники странно себя вели: нервничали, дергались, грубили друг другу. Оказалось, что все, за исключением меня и Ратмира, подвергались мощной псиатаке. Люди чувствовали необоснованный страх и это их беспокоило. Но караны не могли учесть всей психологии человека. Именно необоснованный страх, подпитанный ревностью заставил Ахмеда действовать спонтанно и необдуманно.

Сказать, что Ратмир был потрясен, ничего не сказать. Я «слышала» эманации его мыслей, хотя до этого, он был закрыт от меня. Я не знаю, как он воспринимал такое общение, может быть иначе, не так как я, но это мы сможем выяснить позже, а сейчас настало время прощания.

Длинный хвост Стража, словно кнут пастуха, щелкает в воздухе и… пространство раскалывается. Каранам ненадобны сложные машины, чтобы путешествовать меж слоями реальности. Портал, по центру которого пробегают словно молнии сполохи, более напоминает овал, с огненно-красными текучими краями. Он словно живой пульсирует, завораживая и маня в свои огненные объятия, ведь там, за его пределами, тысяча неразгаданных тайн Вселенной.

Мы обмениваемся прощальными мыслеобразами. Это еще очень трудно, но я чувствую поддержку Стража. Он доволен моими успехами.

Выстрел прозвучал словно гром, среди ясного неба. Но за секунду, я «услышала» чужую мысль и инстинктивно дернулась, толкнув Ратмира. И это его спасло. Время замедлилось. Я увидела пулю, пролетевшую мимо плеча моего мужчины. Она должна была попасть прямо в его сердце, но исчезла в пульсирующем расколе портала. И в следующее мгновение все стало как прежде. Время вернулось.

Сияние дракона усилилось и достигло нас, окутав защитой от новых пуль, методично вылетавших из винтовки Ахмеда. Даже с расстояния, я видела, как искажено его лицо ненавистью и гневом, а в глазах сверкает безумие.

Но вдруг он дернулся, словно марионетка. Ружье вырвалось из его рук и отлетело к нашим ногам. Выражение лица мужчины при этом стало удивленно-непонимающее. Он взвился в воздух и так завис на несколько мгновений, выгнувшись спиной вниз, будто лежа на чьем-то невидимом колене. Будто этот невидимый раздумывал, что сделать с ним и наконец, решив, швырнул, как тряпичную куклу в сторону портала. Дикий, разрывающий перепонки крик Ахмеда потонул в бесконечности космоса. Судьба убийцы оказалась незавидна.

Защитный кокон, окутывающий нас, спал. Ратмир забормотал, это включилась связь с лагерем. Нас потеряли, а звуки выстрелов были слышны далеко. Мерный шум и вибрация воздуха сообщили, что за нами летит аэрошлюпка, и вскоре яркий свет прожекторов осветил пространство вокруг. Каран не спешил, дождался, когда машина сядет, люк распахнется и только потом, вновь оглянувшись, и послав мне личный мыслеобраз, шагнул в огненный овал.

_________________________________________________

Синее, синее небо. Ни облачка. Я лежу в удобном шезлонге и нежусь под ласковыми лучами весеннего солнца. Ратмир говорит, что в этом году весна ранняя и жаркая. Ну не знаю, по мне так еще прохладно. Муж смеется:

— Ути-пути, Ландорочка, может носочки еще шерстяные и плед второй принести.

Бросаю в него косточкой персика, который только что с удовольствием умяла. Он, конечно, уворачивается и показывает мне язык. Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Ратмир улыбается. Потом уже серьезнее:

— Ладно, жена, хватит загорать, действительно, еще не прогрело, — и добавляет — мать, твой любимый курник приготовила, с грибами.

Супер! Обожаю это блюдо. Матушка Ратмира обещала меня научить. Но думаю, это все зря. Кухарка из меня еще та! И муж постоянно над этим подшучивает.

— Да, кстати, звонил отец, он тоже будет сегодня к обеду.

— Он прилетел!? — я вскакиваю с шезлонга. Плед, укрывавший мои ноги, летит на песок. — Конечно, я как всегда узнаю об этом последняя!

— Ну, не дуйся, Ландора, — Ратмир заключает меня в объятия и целует в нос. — Чижик принял звонок и посчитал нужным сказать об этом лишь матери.

— Зануда он, твой Чижик. И имя у него дурацкое.

Ратмир снова смеется. Не знаю, над Чижиком, нашим домашним роботом, или надо мной. Ну и ладно! Разве могу я на него обижаться. Если только в шутку.

Да, кстати, про отца. Это не Лео. Это мой биологический отец. Тот самый, который однажды бесследно исчез. Мы встретились здесь, за Стеной, в России. Он был одним из тех самых, немногих, кто оказался в ненужное время, в ненужном месте, а именно, в тот момент, когда полетел один из сегментов Генератора. И таких попаданцев на сегодня пара десятков. Я не считаюсь.

Лео наверно там сходит с ума. Но ничего, осталось каких-то полгода и мы снова увидимся.

Сказать, что я счастлива — ничего не сказать. Не каждому удается встретить не только свою настоящую любовь, но еще и найти родного человека, бесследно пропавшего многие годы назад. «Наверно я везучая», — приходит мне в голову мысль, но я ее отгоняю, чтобы не сглазить свое счастье.

Мы идем по сыпучему, белому песку к видневшемуся впереди уютному, двухэтажному дому, утопающему в сочной, весенней зелени деревьев и сиренево-белых облаках кустов. Я оглядываюсь назад. Отсюда, с холма, открывается потрясающий вид. От края, до края земли неспешно несет свои темные воды широкая Волга. Дальний пологий берег практически сливается с горизонтом. «Как хрупок наш мир, — думаю я, — как легко его разрушить. Так же, как и собственное счастье. Все это, обязательно нужно сберечь. Для себя, для своих детей. Для будущих поколений». И в этот момент я даю себе слово, что жизнь моя будет посвящена именно сохранению мира, чтобы мои, еще не родившиеся сын или дочь, вот так же как и я, могли видеть красоту Земли, вдыхать этот свежий, весенний воздух, наслаждаться счастьем с любимыми.

Ратмир, почувствовав мои эмоции, еще крепче обнял, прижал к себе, и мы зашагали к дому, где нас, я знаю, уже ждут. А за нашими спинами все так же несет и несет свои синие воды могучая Волга, будто в надежде догнать убегающий след сопряженных миров.