«Арсенал-Коллекция» 2013 № 07 (13)

Приземленные орлы Люфтваффе: 16-я авиаполевая дивизия в сражении в Нормандии

Вверху: группа новобранцев одной из наземных частей Люфтваффе в период прохождения базового военного обучения под присмотром опытного унтер-офицера. Фотография датирована ноябрем 1941 года, однако этот унтер-офицер в боевых действиях еще не участвовал. Хотя он и имеет награды, но ни одна из них не является боевой - это Шнур за меткую стрельбу, Имперский спортивный значок и '‘Цветочная медаль». Пройдет совсем немного времени и большинство из людей на этом снимке станут солдатами авиаполевых дивизий

Формирование авиаполевых частей (также известны как полевые части Люфтваффе) стало попыткой создать в рамках Люфтваффе отдельную сухопутную армию. К 1942 году в немецких ВВС наметился довольно значительный переизбыток личного состава (Люфтваффе включали в себя около 20 % всей живой силы германского Вермахта), причем большая его часть в летных подразделениях не служила. Из 1 700 000 военнослужащих Люфтваффе только 36 % служили в летных частях, в то время как 35 % - были солдатами зенитной артиллерии, а 18 % - войск связи. При этом большинство из солдат летных подразделений составляли служащие наземных служб и парашютисты.

На этом фоне, отчетливо проявившаяся нехватка личного состава сухопутных войск выдвинула на повестку дня вопрос о передаче излишка людских ресурсов Люфтваффе в ведение армии. Рейхсмаршал Геринг решительно отверг это намерение и вместо этого начал создавать авиаполевые подразделения для участия Люфтваффе в сухопутной войне. Все началось с формирования авиаполевых полков, а затем - и дивизий. В общей сложности командованием Люфтваффе были сформированы 22 авиаполевых дивизии и штабы четырех авиаполевых корпусов, не считая различных сборных частей. Для сравнения, парашютных дивизий в Люфтваффе было сформировано 12 (включая сюда и дивизию «Герман Геринг»), Таким образом, авиаполевые дивизии занимали существенное место в структуре наземных войск Люфтваффе.

Большинство авиаполевых формирований не прошли должной подготовки для участия в наземных боевых действиях, их командный состав, за редкими исключениями, был малокомпетентен, а комплектация, оснащение и вооружение недостаточными. Это обусловило высокие потери этих частей в 1942- 1943 годах и последующую передачу их в ряды сухопутных сил (хотя особо это на них не отразилось). Тем не менее, свою роль в военных усилиях Германии во Второй Мировой войне они сыграли, в меру своих сил и возможностей. В полной мере это касается и 16-й авиаполевой дивизии, единственной полевой части Люфтваффе, брошенной в горнило бушевавшего в Нормандии сражения.

Несмотря на значительное количество авиаполевых дивизий, историография этих частей представлена лишь незначительным количеством работ. Наиболее основательную попытку рассказать обо всех авиаполевых дивизиях предпринял американский историк А. Муньос. В своей книге он собрал и обобщил практически весь доступный материал, привлек большое количество архивных документов. Отдельная глава в его книге посвящена 16-й авиаполевой дивизии. Однако в данной работе много неточностей, которые подчас перерастают в грубые фактологические и концептуальные ошибки, а также не относящейся к теме информации. Другой короткий, но интересный очерк о полевых частях Люфтваффе, написал немецкий историк К. Раффнер.

Важную информацию нам удалось почерпнуть в немецких и американских документах хранящихся в фондах Национального архива США и Бундесархива. Ценные статистические материалы о 16-й авиаполевой дивизии содержатся в справочнике Н. Цеттерлинга, посвященному немецкой армии в Нормандии. Полезными в нашем исследовании были и многочисленные исследования битвы за Нормандию вообще и ожесточенных сражений в районе Кана в июле 1944 года в частности. Полный список источников и литературы, использованных автором приводится в конце статьи.

Таким образом, недостаток серьезных исследований подчеркивает актуальность избранной нами темы. В данной работе мы рассмотрим историю 16-й авиаполевой дивизии на Западном фронте в 1943-1944 годах. В целом, наша статья является первой комплексной попыткой освещения истории данной части. В качестве иллюстраций послужили фотографии из личной коллекции автора, которые ранее нигде не публиковались и несколько снимков из Бундесархива.

Автор выражает благодарность за предоставленную помощь в написании работы Александру Полищуку (Мегион, ХМАО-Югра, Россия) и Александру Томзову (Москва, Россия).

Статья выполнена в рамках организованного нами общественного исторического проекта «Судьбы России, Украины и Европы в первой половине XX века».

Итак, формирование 16-й авиаполевой дивизии было начато 1 декабря 1942 года, на полигоне Гросс-Борн, с использованием штаба 13-го авиакорпуса. Одновременно с нею началось формирование еще двух авиаполевых дивизий - 17-й и 18-й. Все эти части предназначались для использования в Западной Европе.

Структура этих дивизий была типичной для всех авиаполевых дивизий. Так, 16-я состояла из двух егерских полков Люфтваффе (Luftwaffe Jager Regiment) - 31-го и 32-го, каждый из которых состоял из трех батальонов по четыре роты в каждом. Командиром 31-го полка был оберет доктор Эдгар Йоханн, 32-го - оберст Рудольф Рунге.

Кроме егерских полков в дивизии был 16-й артиллерийский полк Люфтваффе из четырех дивизионов. 1-й дивизион имел три батареи из четырех орудий и был вооружен 105-мм зенитными орудиями Flak-38/39. 2-й дивизион также состоял из трех батарей, по четыре орудия в каждой - в 1-й и 2-й батареях были французские 155-м орудия, а в 3-й батарее - четыре 75-мм орудия установленных на шасси французского танка «Гочкис». Таким образом, 3-я батарея 2-го дивизиона была мобильной. 3-й дивизион состоял из четырех батарей. 1-я и 2-я имели на вооружении по четыре 88-мм орудия Flak 18, 3-я и 4-я - по 12 20-мм орудий Flak 38 в каждой. 4-м дивизионом артиллерийского полка был противотанковый дивизион, из трех батарей имевших на вооружении 16 50-мм и 18 75- мм противотанковых орудий (среди последних - 12 РАК-40 и шесть РАК-38). Командиром полка с момента формирования был оберстлейтенант Вальтер Палитш, а в июле 1943 года его сменил оберст Курт Вилле.

Суровый оберфельдфебель Люфтваффе готов приступить к обучению новобранцев

Типичный офицер авиаполевой дивизии, 1942 г. Направленные в полевые дивизии офицеры Люфтваффе в массе своей не имели никакого боевого опыта, и прошли лишь базовую военную подготовку. О серьезном обучении в качестве офицеров пехотных частей речь даже не шла. Этот лейтенант награжден Крестом военного заслуг 2-го класса с мечами

Саперный батальон состоял из трех рот и был полностью моторизованным. Однако вместо разведывательного батальона ограничились созданием самокатной разведывательной роты на велосипедах. Также в дивизии были созданы различные вспомогательные подразделения, типичные для немецких пехотных частей - рота связи, части снабжения и так далее.

Первым командиром 16-й авиаполевой дивизии был назначен оберст Люфтваффе Отто фон Лахемайр, а начальником оперативного отдела (должность la) - гауптманн Отто Вильгельм.

В начале февраля 1943 года дивизию по железной дороге перебросили из Германии в Голландию, для несения службы по охране побережья. На 1 февраля 1943 года 16-я авиаполевая дивизия числилась в составе 88-го армейского корпуса генерала пехоты Ханс-Вольфганга Райнгарда, где фигурировала как «формирующаяся часть». Полностью переброска дивизии была окончена к началу марта, местом дислокации был избран район Лъюмуиден - Хаарлем - Лейден - Швенинген.

На 12 февраля 1943 года в 16-й авиаполевой дивизии насчитывались следующие виды вооружений [18, р.244].

Важной особенностью было то, что выделенный командованием Люфтваффе личный состав для формирования «западных» авиаполевых дивизии, оказался гораздо моложе, чем в создаваемых одновременно с ними армейских сухопутных частях. В этом роде они были уникальными среди формируемых на Западе пехотных дивизий, куда обычно направлялся возрастной контингент.

Построение военнослужащих одной из авиаполевых частей. Практически полное отсутствие наград у солдат и офицеров говорите том, что в боевых действиях они никогда не участвовали

Базовой военной подготовке в Люфтваффе уделялось значительное время. Однако нередко на учениях использовалась устаревшее вооружение, как мы видим на этом снимке, где идет стрельба из станкового пулемета «Максим» МС 08/15 времен еще Первой Мировой войны

В отличие от дивизий Восточного фронта, авиаполевые дивизии Западного имели достаточно времени для организации и боевой учебы. Однако далеко не все было так радужно, как кажется на первый взгляд. Тяжелое вооружение, выделенное для авиаполевых дивизий, было устаревшим, а противотанковых и транспортных средств не хватало. Распространенной практикой была передача автотранспорта армейским частям, предназначенным для отправки на фронт, а замену отданным автомашинам приходилось ожидать очень долго. Из-за этого «западные» авиаполевые дивизии чуть не превратились в стационарные дивизии береговой обороны, а основным видом транспорта стал гужевой. К тому же, у личного состава отсутствовали необходимые опыт, знания и навыки, причем это касалось всех звеньев, начиная от командного и заканчивая рядовым. Основным занятием солдат были работы на строительстве укреплений на побережье, из-за чего времени на военную учебу у них не оставалось.

Только во второй половине 1943 года началась активная подготовка дивизии к наземной войне. Прошла серия маневров, репетирующих отражение вторжения с моря или воздуха. По видимому, это было связано с известной директивой Гитлера № 51 от 3 ноября 1943 года, посвященной повышению обороноспособности войск на Западе. Однако затем снова упор был сделан на строительство укреплений, это было связано с активной деятельностью фельдмаршала Эрвина Роммеля ответственного за повышение обороноспособности немецкой армии на Западе. И это притом, что сам Роммель не особо верил в то, что союзники изберут Голландию для высадки, так как местность здесь изрезана реками и каналами и может быть легко затоплена [4, с.366]. Так что все первое полугодие 1944 года 16-я авиаполевая дивизия «крепила оборону» Атлантического вала в прямом и переносном смыслах.

1 ноября 1943 года авиаполевые дивизии были переданы в состав сухопутных сил. С этого момента началась кардинальная реорганизация этих частей, продолжившаяся до лета 1944 года. Прежде всего, речь шла о преобразовании этих дивизий в обычные пехотные дивизии согласно новым штатам, утвержденным 2 октября 1943 года. Теперь, по новым правилам, авиаполевые дивизии именовались «полевые дивизии (Люфтваффе)» - Felddivisionen (Luftwaffe) - FD (L) (однако далее мы будем придерживаться прежнего термина - авиаполевая дивизия).

В новых условиях предусматривалась частичная замена командного состава авиаполевых дивизий на офицеров сухопутных сил. Поэтому 5 ноября 1943 года новым командиром дивизии был назначен генерал-майор сухопутных войск Карл Зиверс. Он родился в 1892 году, сражался в Первой Мировой войне и был офицером Рейхсвера. 1 ноября 1939 года Зиверс был назначен командиром 168-го пехотного полка, во главе которого участвовал в Западной кампании 1940 года, затем нес оккупационную службу в Нидерландах (в 1941-1942 годах) и принимал участие в ожесточенных боях на южном участке Восточного фронта в период июнь 1942 - март 1943 годов. В 1943 году оберет Зиверс некоторое время командовал военной школой в Метце, а затем 22 августа 1943 года был назначен командиром 321-й пехотной дивизии, которую вел в сражениях на Центральном участке Восточного фронта, в районе Брянска и Рогачева. В этой должности он находился ровно месяц, до 23 сентября 1943 года. 1 октября 1943 года Зиверс был произведен в генерал-майоры [16]. Таким образом, Карл Зиверс был закаленным в боях генералом, вполне соответствующим своей новой должности и заданиям, которые перед ним ставились.

Пехотинцы Люфтваффе в боевом снаряжении, 1940-1942 гг.

Солдаты новосформированной авиаполевой дивизии на полевых маневрах. Возглавляющий колонну унтер-офицер награжден Шнуром за меткую стрельбу. Солдаты умеющие хорошо стрелять были желанным материалом для комплектования полевых частей Люфтваффе. На отсутствие у них серьезной пехотной подготовки внимания не обращалось

10 декабря 1943 года новым начальником оперативного отдела дивизии стал оберстлейтенант Ханс Бикель, а 20 января 1944 года его заменил оберстлейтенант Дитмар Экерт. Адъютантом дивизии 10 декабря 1943 года был назначен оберстлейтенант Тайсс.

Согласно плану преобразования под стандарты сухопутных сил, теперь в авиаполевой дивизии должно было быть не два егерских полка, а три, также надлежало реорганизовать артиллерийский полк, противотанковый дивизион (ввести в него подразделение штурмовых орудий и зенитную батарею) и добавить разведывательный батальон.

Поэтому к уже имеющимся двум егерским полкам добавился 46-й егерский полк, для чего взяли по батальону из 31-го и 32-го полков [9, с.30]. По штату каждый полк должен был состоять из двух батальонов (по четыре роты в каждом), штабной роты, 13-й (тяжелой) и 14-й (противотанковой) рот. Однако в 16-й авиаполевой дивизии 13-я рота в полках отсутствовала, так что на деле рот в полку было девять, не считая штабной, куда входили саперный и связной взводы.

В каждом егерском полку было по 56 пулеметов и восемь 80-мм минометов. Противотанковая рота в каждом полку имела шесть орудий, известно, что в 31-м полку это были 75-мм противотанковые пушки, а в двух других полках - 50-мм. Вдобавок, каждая противотанковая рота имела по три 20-мм зенитки и 18 гранатометов «Панцершрек». Так что неслучайно командир 88-го армейского корпуса отметил, что дивизия была хорошо экипирована пулеметами и противотанковыми орудиями [15,р. 13]. Со стрелковым вооружением также проблем не было.

Командирами полков были: 31-го - оберст доктор Эдгар Йохан, 32-го - оберст резерва доктор Тойфель, 46-го - оберстлейтенант Бальцарек [23, р.2].

Под новые требования был реорганизован и артиллерийский полк. Прежде всего, из него изъяли 3-й дивизион (зенитный), который передали в состав 53-го зенитного полка Люфтваффе, где он стал 1-м дивизионом. Также из полка вывели противотанковый дивизион, и в итоге в нем осталось лишь два дивизиона - 1-й и 2-й. Такая ситуация продержалась до конца весны 1944 года, когда в полку был развернут 3-й дивизион. Каждый дивизион располагал тремя батареями. Полностью изменился и орудийный парк. Из 1-го дивизиона полка изъяли 105-мм зенитки, а трофейные французские 155-мм гаубицы 2-го дивизиона были переданы частям береговой артиллерии. Им на замену 24 апреля 1944 года были поставлены трофейные советские 76,2-мм орудия и 122-мм гаубицы, таким образом, полк был полностью укомплектован трофейной советской материальной частью, хотя и ее не хватало в необходимых количествах, так что до конца доукомплектовать полк не удалось. На 1 июня 1944 года 1-я и 5-я батареи не имели орудий вообще, 2-я, 3-я, 4-я и 6-я были вооружены 76,2-мм орудиями по четыре в каждой батарее, а 7-я, 8-я и 9-я батареи - по четыре 122-мм гаубицы в каждой [24, р.226]. В целом, вышестоящее командование небезосновательно оценивало артиллерию дивизии как «слабую» [8, Т312, R.1565, F001339].

16-й противотанковый дивизион (Л) на бумаге был очень мощным и состоял из трех батарей. Однако реальность была несколько иной. 1-я батарея была вооружена тремя 50-мм и шестью 75-мм противотанковыми орудиями, всего девять орудий. 2-я батарея являлась батареей штурмовых орудий. Предполагалось, что оснащена она будет 10 штурмовыми орудиями Stug-lll с длинной ствола 48 калибров, и будет иметь три взвода по три самоходки в каждом. Однако к лету 1944 года в батарее было всего лишь две самоходки. 3-я батарея была зенитной, ее оснастили двенадцатью 20-мм зенитками.

Два унтер-офицера формирующейся авиаполевой дивизии в перерыве между учениями

Пехотинец Люфтваффе в полевой экипировке на учениях

Прежняя 16-я разведывательная рота была развернута в 16-й фузилерный батальон (Л) из четырех рот. Одна из рот была велосипедной, а одна - пулеметной. Пулеметная рота была подчинена непосредственно штабу дивизии. В батальоне насчитывалось шесть минометов. Командиром батальона был майор резерва Херольд [23, р.2].

16-й саперный батальон (Л) состоял из трех рот. На вооружении состояло 33 пулемета и шесть огнеметов [24, р.226].

Рота связи была развернута в 16-й батальон связи (Л) из двух рот - 1-я была телефонной, а 2-я - радиоротой. Радиорота была полностью моторизована.

В довершение, для подготовки пополнения был организован 16-й учебно-полевой батальон (Л), по одним данным он состоял из пяти рот (на 15 апреля 1944 года) [18, р.250], по другим - всего из двух (на 24 апреля 1944 года) [18, р.250] и из трех [23, р.2].

Также существовали медико-санитарная рота, ветеринарная рота и части снабжения. Интересно отметить, что по данным послевоенных изысканий американских разведчиков, в состав дивизии был включен восточный батальон [15, р.49], что не соответствовало действительности - восточный батальон был включен в состав 17-й авиаполевой дивизии (835-й Северокавказский батальон).

Основной проблемой дивизии была слабость артиллерийского парка, недостаток тяжелого вооружения и сохранившаяся нехватка автотранспортных средств.

В январе 1944 года в 16-й авиаполевой дивизии насчитывалось 9873 человека. Согласна штатам от 2 октября 1943 года в пехотной дивизии должно было быть 10 708 военнослужащих [3, с. 15], так что нехватка личного состава составляла около 1000 человек. Также по штату в дивизии должны были быть 2005 добровольцев-хиви, однако, сколько их насчитывалось на самом деле (и были ли они) неизвестно.

Несмотря на структурное и кадровое расширение стоявшие перед авиаполевыми дивизиями главные проблемы так и остались неразрешенными. Прежде всего, не хватало подготовленных кадров. Согласно данным командира 88-го корпуса все офицеры и унтер-офицеры дивизии оставались выходцами из авиаполевых частей [15, р. 12], то есть, фактически, ожидаемая замена офицерского/унтер-офицерского состава на чинов сухопутных войск так и не произошла. Компетенция и квалификация их для наземных сражений была явно недостаточна. Поэтому штаб корпуса инициировал обмен офицерами между 16-й авиаполевой и двумя другими входившими в него дивизиями (347-я и 719-я пехотные), чтобы офицеры Люфтваффе могли получить хоть какую-то сухопутную практику [15, р. 12-13]. Как мы увидели, в 32-м егерском полку поменялся командир, а в 31-м остался прежний. Наверняка подобные изменения коснулись и других подразделений. Подобная тенденция в это время была характерна для всех авиаполевых дивизий - по данным К. Раффнера к весне 1944 года около половины командных должностей в авиаполевых дивизиях занимали офицеры сухопутных войск [9, с.30], правда, сложно сказать, насколько это было характерно для 16-й авиаполевой дивизии.

Вдобавок, часть военнослужащих после передачи авиаполевых дивизий в сухопутные войска немедленно попросили перевода, предпочтя остаться в кадрах Люфтваффе и служить в зенитной артиллерии или парашютных частях. Как правило, уходили самые молодые и подготовленные. В частности, 16-ю авиаполевую дивизию покинуло 2000 человек, в результате к концу 1943 года укомплектование боевых подразделений живой силой сократилось до 60 % от штатной численности [23, р.1]. Пришедшее им на смену пополнение имело крайне слабую подготовку - обычно это были солдаты старших возрастов либо совсем зеленые новобранцы из наземных и тыловых частей Люфтваффе. Вдобавок, в случае с 16-й авиаполевой 12 % прибывшего пополнения составляли фольксдойче (этнические немцы), моральный дух и надежность которых нередко вызывали сомнения [15, р. 13].

Группа унтер-офицеров Люфтваффе

В авиаполевых дивизиях Западного фронта автотранспорт был на вес золота, поскольку командование в первую очередь оснащало им части отправляемые на Восточный фронт. Однако иногда им везло, как этим солдатам, сгрудившимся вокруг грузовика

Средний возраст военнослужащих дивизии составлял около 27-28 лет [15, р.12] (по другим данным - 30 лет [23, р.1]). Боевая подготовка всех прибывших новобранцев, особенно у фольксдойче, была на низком уровне. Мало кто из них рвался в бой, не говоря уже об умении обращаться с оружием. Типичным примером среднего солдата дивизии является егерь Хайнрих Луттеманн, который добровольно вступил в Люфтваффе еще в 1936 году и до 1944 года благополучно прослужил авиационным механиком. Все что он умел, это ремонтировать самолеты, поэтому то Луттеманн и испытал удивление, когда, прибыв, как он думал, на очередные полевые учения, получил камуфляжную куртку и узнал, что отныне он пехотинец в 16-й авиаполевой дивизии. По его мнению, никто из его новых сослуживцев не подходил для своей новой роли пехотинца [12, р.165].

Так что все эти последовавшие за передачей в сухопутные силы перемены давались дивизии с трудом. Фактически, ее боеспособность даже несколько снизилась, хотя на бумаге дивизия приобрела внушительные очертания. В итоге, в одном из отчетов генерал-майор Зиверс осторожно отмечал, что уровень подготовки его солдат «достаточен для выполнения оборонительных и прочих ограниченных задач. Не обладая боевым опытом и не будучи моторизованной, дивизия несопоставима с противником, располагающим материальным превосходством» [9, с.31]. Мы видим, что сам командир максимально низко оценил боевую ценность своей дивизии - «ограниченно боеспособная». В свою очередь, командир 88- го корпуса назвал дивизию «полностью не готовой к тяжелым боям в Нормандии» [15, р. 13]. Примерно такого же мнения и известный немецкий военный историк П. Карель, назвавший 16-ю авиаполевую «непригодной для пехотного боя» [5, с.449].

10 мая 1944 года 88-й корпус был переброшен в новый район на голландском побережье, где попал в зону ответственности командующего войсками СС в Нидерландах обергруппенфюрера СС Карл-Марии Демельхубера. Теперь задача обороны побережья в Голландии была возложена на 719-ю пехотную и 16-ю авиаполевую дивизии. Последняя занимала центральный сектор обороны корпуса на линии Июмуиден - Швеннинген. В районе Швеннингена дислоцировались 31-й егерский полк, 1-й дивизион 16-го артиллерийского полка (Л), 4-я рота кадрового крепостного подразделения 88-го корпуса и полицейская батарея «Швеннинген», при этом в самом Швеннингене был развернут штаб 31-го егерского полка и его 2-й батальон. Части дивизии здесь попали в подчинение оберфюрера СС Эрвина Чоппе, ответственного за оборону этого участка. Штаб 16-й авиаполевой дивизии был развернут в Амстелвеене, южнее Амстердама.

К остальным частям дивизии Демельхубер присоединил дислоцирующиеся в его регионе учебно-запасной полк Люфтваффе «Герман Геринг» и 4-й учебно-запасной батальон СС. К началу лета один батальон и части противотанкового дивизиона были сосредоточены в секторе Хаарлем - Лейден, в качестве корпусного резерва [15, р.8].

В этот момент около 500 солдат дивизии было передано в учебный полк «Герман Геринг» и в другие части и подразделения Люфтваффе. В результате, на 15 мая 1944 года в составе дивизии насчитывалось 9354 военнослужащих [18, р.252]. Впрочем, этот личный состав вскоре был восполнен и на 24 июня в дивизии насчитывалось 9816 военнослужащих, 28 артиллерийских орудий и 32 противотанковых пушки различного калибра [8, Т314, R.1626, F000481]. Согласно одному из документов, в ротах в среднем числилось 60-70 человек [8, Т312, R.1565, F.001339], При этом дивизия являлась самой сильной частью 88-го корпуса - 347-я пехотная дивизии насчитывала в своих рядах около 9000 человек и 719-я пехотная - около 8000-8500 [15, р.15].

Таким образом, к июню 1944 года 16-я авиаполевая дивизия не была до конца укомплектованной и боеготовой. Частые ротации личного состава сбивали темп и качество боевой подготовки солдат, а нехватка тяжелого вооружения и автотранспорта так и не были восполнены, поэтому боеспособность дивизии была ограниченной.

6 июня 1944 года началась операция «Оверлорд» - союзники высадились в Нормандии. Поначалу, на немецких войсках в Голландии это особо не отразилось. Однако уже через 10 дней, 16 июня, в дивизию пришел приказ выдвигаться к фронту. Сложно сказать, чем руководствовалось немецкое командование, когда решило отправить на нормандский фронт малобоеспособную 16-ю авиаполевую. Скорее всего, Роммель рассчитывал, что дивизия должна восполнить нехватку пехоты на передовой и тем самым высвободить скованные оборонительными боями танковые дивизии, которые тогда можно будет использовать для нанесения контрударов по союзному плацдарму. К тому же, выбирать командованию Западного фронта было особо не из чего, поэтому традиционно взяли то, что было под рукой.

На снимке персонал тыловых подразделений одной из авиаполевых дивизий Люфтваффе в Западной Европе

Расчет 20-мм зенитного орудия Flak-38 одной из авиаполевых дивизий Западного фронта обустраивает лагерь на полевых учениях

Поскольку выдвигаться нужно было быстро, то часть личного состава дивизии, около 2400 человек, пришлось оставить в Голландии, прежде всего это касалось немобильных тыловых подразделений, части тяжелого вооружения, которое было трудно доставить на поле боя из-за нехватки транспорта и, скорее всего, учебно-запасного батальона. По некоторым данным, из тяжелого вооружения в Нидерландах остались две батареи артиллерийского полка - одна была укомплектована 76,2-мм орудиями, а другая - 122-мм гаубицами [вывод на основе анализа данных из 8, Т312, R.1565, F.001339]. Эти войска должны были прибыть к дивизии позже. Прежний сектор 16-й авиаполевой дивизии заняли учебно-запасные части войск СС и подразделения 347-й пехотной дивизии [15, р.7].

От поля боя в Нормандии дивизию отделяло более чем 160 километров, а союзные бомбардировки привели к перебоям в работе железных дорог. В дело вмешался лично командующий группой армий «Б» фельдмаршал Роммель, потребовавший, чтобы весь имеющийся в наличии транспорт был задействован для переброски 16-й авиаполевой и 276-й и 277-й пехотных дивизий. Это дало результат и первые эшелоны прибыли в Париж в начале 20-х чисел июня.

Зоной выгрузки обозначили Париж и его окрестности, на 1 июля были разгружены все дивизионные эшелоны, кроме одного. Дальнейший путь к фронту предстояло преодолеть на автотранспорте или пешком, а из-за господства в воздухе союзной авиации марши предстояло совершать в ночное время. Не теряя времени, части пересекали Сену к западу от Парижа и двигались в Нормандию. Мобильность дивизии была крайне низкой - лошадей было лишь 57 %, а автотранспорта - 50 % от требуемого штатами количества. Однако движение было грамотно организовано, так что 16-я авиаполевая дивизия не понесла потерь при переброске в Нормандию, более того, прибыла на фронт сравнительно вовремя - очень даже не плохое достижение немецких логистиков.

Зенитчики внимательно проверяют боеприпасы к 20-мм зенитке

Солдаты авиаполевой дивизии следуют в казарму, осень 1943 г. Некоторые из них одеты в шинели, некоторые - в анораки

Передовые части дивизии прибыли в район Кана 25 июня. К этому моменту Кан являлся одним из ключевых пунктов Нормандской кампании, где обе стороны прилагали максимум усилий: британцы, чтобы его взять, а немцы - чтобы удержать.

Прибытия дивизии ждали, так как запланированная немецкая атака к востоку от реки Орн зависела от появления на фронте свежих пехотных частей. Еще 26 июня 1944 года командование наметило задействовать в этой атаке четыре батальона из состава 16-й авиаполевой [8, Т312, R.1565, F.001339], Забегая вперед, отметим, что реализовать это намерение не удалось.

На 1 июля 1944 года во Франции уже находилось 7416 военнослужащих 16-й авиаполевой дивизии (оставшийся в Нидерландах личный состав, около 2400 человек, прибыл в Нормандию лишь через две недели, к 14 июля 1944 года), растянутых от линии фронта до Парижа. На 2 июля 2-й батальон 46-го егерского полка и 1-й батальон 32-го егерского полка уже были готовы вступить в бой, а 1-й батальон 46-го и 2-й батальон 32-го полков практически достигли фронта. На подходе был и 31-й егерский полк. На 5 июля 1944 года 32-й егерский полк находился на линии Ла-Прие - два километра западнее Эмивилля, а 46-й егерский полк был сосредоточен в районе шато в 600 метрах восточнее церкви Сент-Пьер [8, Т313, R420, F.713831]. Из состава артиллерийского полка прибывало три батареи 76,2-мм орудий и две - 122-мм гаубиц [8, Т312, R.1565, F.001339],

В Нормандии 16-я авиаполевая дивизия вошла в подчинение 86-го армейского корпуса генерала пехоты Ханса фон 06- стфельдера из состава Танковой группы «Запад».

С 7 июля 1944 года дивизия по приказу Роммеля [23, р.З] сменила части 21-й танковой дивизии (которая была в боях с первого дня вторжения) на позициях северо-восточнее Кана, вдоль реки Орн, заняв участок фронта длиной 10-12 километров. 21-я танковая была выведена в резерв, однако ее 1-й танковый батальон, укомплектованный танками Pz-IV, остался на фронте и в качестве усиления был придан 16-й авиаполевой дивизии. Это было связано с нехваткой у дивизии серьезных противотанковых средств.

К западу от реки Орн германская армия еще удерживала хорошо укрепленный плацдарм, прикрывающий подходы к Кану с северо-востока. Именно здесь и были развернуты два батальона только что прибывшего 31-го егерского полка, заняв пункты Камбе, Лебизе и Эрувиль. Вскоре на плацдарм перебросили и фузилерный батальон дивизии [21, р.32,35]. Остальные части 16-й авиаполевой находились восточнее Орна.

Общую численность двух батальонов 31-го полка можно оценить в районе около 650 человек (девять рот по 60-70 человек), то есть фактически это был один усиленный батальон. Данных о численности фузилерного батальона не имеется, но вряд ли в нем насчитывалось больше двух - трех сотен бойцов. Оборона опиралась на господствующую высоту № 64, лежащую на перекрестке дороги Лебези - Эрпон, где был оборудован опорный пункт. В районе Лебизе находились танки Pz-IV 1-го батальона 22-го танкового полка 21-й танковой дивизии, окопанные, фактически они являлись неподвижными огневыми точками. Соседом справа была 346-я пехотная дивизия, а на левом фланге, непосредственно у Кана, позиции занимала 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд». Разграничительная линия между «Гитлерюгенд» и 16-й авиаполевой проходила по шоссе к северу от Кана.

Трудно поверить, но немецкая оборона у Кана была плохо скоординирована. Так, дивизия СС «Гитлерюгенд» отвечала только за свой участок фронта, мало заботясь о происходящем у соседей. Впрочем, начальник оперативного отдела 12-й дивизии СС штурмбаннфюрер СС Хуберт Майер полагал, что было бы целесообразно передать весь сектор города Кана под ответственность 16-й авиаполевой дивизии, так как пехотная часть гораздо лучше подходила для действий в городе, чем танковая. Если бы это случилось, то положение дивизии СС «Гитлерюгенд» существенно облегчилось, однако пожелание Майера так и не было реализовано.

Таким образом, свое боевое крещение 16-й авиаполевой дивизии предстояло принять против британских войск. Со своей стороны разведка союзников вовремя доложила о прибытии на фронт новой немецкой дивизии. Однако боеспособность ее англичанами оценивалась невысоко.

Группа бойцов одной из авиаполевых дивизий в Западной Европе расслаблено ожидает приказ, пока офицер в сопровождении двух дворняг прохаживается вдоль строя

7 июля 1944 года британские и канадские войска начали операцию «Чарнвуд» - решительный штурм Кана. Избранная британским фельдмаршалом Монтгомери тактика заключалась в том, чтобы массированными бомбардировками и артобстрелами срыть немецкую оборону, после чего раздавить ее остатки пехотой и танками. Британцы действовали постепенно. Около полудня высота № 64 первой подверглась обстрелу из корабельных орудий британского флота. Вечером состоялся налет 467 штурмовиков и бомбардировщиков, обрушивших 2562 тонны бомб на район глубиной 3,5 километра и шириной 1 километр, расположенный в 5 километрах за линией фронта немецких войск. В результате Кан был стерт с лица земли, погибло около 400 мирных жителей. В ответ немецкие легкие зенитки сбили три «Ланкастера» и один «Москито». А в 23 часа начался артиллерийский обстрел, в котором приняла участие артиллерия 1-го и 8-го британских корпусов. Этот обстрел продолжался до утра 8 июля. Такой была прелюдия к атаке пехоты. Если верить британскому историку Д. Ирвингу, части 16-й авиаполевой дивизии на орнском плацдарме «были основательно потрепаны» бомбардировкой и артобстрелами [4, с.458]. Штаб 31-го егерского полка был разбит бомбами, а запасы боеприпасов уничтожены (отчет британской разведки от 11 июля, базирующегося на показаниях пленных) [19, р.158]. Согласно П. Карелю, большая часть зенитных орудий дивизии была потеряна [5, с.449]. Вдобавок, несколько танков из 1-го батальона 22-го танкового полка были выведены из строя.

В 04:20, как только канонада смолкла, британский 1-й корпус приступил к реализации сухопутной фазы операции «Чарнвуд»: 3-я британская, 3-я канадская и 59-я британская пехотные дивизии пошли в наступление. Удар пришелся на 12-ю танковую дивизию СС «Гитлерюгенд» и батальоны 16-й авиаполевой дивизии, причем последние оказались лицом к лицу со 185-й пехотной бригадой из 3-й британской пехотной дивизии.

Поначалу наступление развивалось успешно, через час пункты Лебизе и Эрувиль уже были в руках британцев (Эрувиль был взят ударом 9-й пехотной бригады). Однако затем, батальоны 31-го егерского полка 16-й авиаполевой дивизии навязали атакующим упорные бои, хотя силы противников были несопоставимы, а батальоны были предоставлены сами себе, так как штаб полка был разбит. Немцы каким-то чудом зацепились за южную окраину леса у Лебизе и отбивали все атаки противника. Впрочем, ситуация для егерей была тяжелой и командующий танковой группой «Запад» генерал танковых войск Генрих Эбербах лично занялся организацией поддержки для дивизии.

В 8:30 Эбербах отправил запрос в штаб 1-го танкового корпуса СС, чтобы 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» оказала поддержку 16-й авиаполевой дивизии минимум артиллерией, а максимум - танками. Командир 1-го танкового корпуса СС Зепп Дитрих ответил принципиальным согласием, заметив, однако, что не имеет связи с дивизией [8, Т.313, R.420, Е713542]. Поэтому Эбербах лично выехал на командный пункт дивизии СС «Гитлерюгенд», куда прибыл в 9 утра. Но здесь командир «Гитлерюгенд» Курт Майер отказался предоставить необходимую помощь, объяснив это тем, что 16-я авиаполевая и так уже разбита (что было далеко не так). Тогда Эбербах приказал командиру 86-го армейского корпуса генералу Хансу фон Обстфельдеру отправить оставшийся танковый батальон 21-й танковой дивизии, 2-й, на помощь 16-й авиаполевой дивизии [21, р.39], согласно журналу боевых действий Танковой группы это произошло в 10:15. Однако этот приказ было легче отдать, чем выполнить - батальон находился южнее Кана и танки должны были пройти через Кан, но из-за последствий бомбардировок все пути через город оказались заблокированными. Только после полудня 2-й батальон 22-го танкового полка и две роты 1-го батальона 192-го панцер-гренадерского полка пересекли Орн в Мондевиле и двинулись на помощь отчаянно дерущемуся 31-му егерскому полку. Правда, на поле боя они прибыли лишь к вечеру.

Тем временем, к 11 часам утра егеря Люфтваффе были выбиты из леса у Лебизе, а британцы начали вводить в действие дополнительные силы. В бой вступила 33-я танковая бригада. Однако особого результата это не дало - наступление развивалось крайне медленно. Одной из причин этого было то, что английская авиация самым что ни на есть форменным образом перестаралась - район наступления оказался изрыт таким количеством воронок, что британцы наступая были вынуждены преодолевать лунные ландшафты, которые сами же и создали.

К этому моменту связь полка с дивизией была нарушена, и командир дивизии генерал-майор Зиверс прибыл на поле боя, пытаясь лично выяснить обстановку. Первым делом он явился на командный пункт 12-й танковой дивизии СС, с просьбой кратко проинформировать его об обстановке. Курт Майер во всех красках рассказал ему о катастрофе постигшей его части: «Он уже несколько часов не имел связи со своими частями. Доклад был для него тяжелым ударом» [7, с.267]. Зиверс сразу же отправился на северо-восточные окраины Кана, чтобы на месте прояснить ситуацию и взять в свои руки контроль над ситуацией.

Переводом в авиаполевые части офицеров сухопутных сил немецкое командование стремилось компенсировать нехватку в них подготовленных офицеров. На фото молодой гауптманн сухопутных сил, служивший в одной из авиаполевых дивизий. Несмотря на молодость, он уже побывал в боях, о чем свидетельствуют его награды - Железный крест 2-го класса и знак Люфтваффе «За ближний бой», также награх<ден спортивным значком Гитлерюгенда

Трое пехотинцев Люфтваффе на полевых сборах, лето 1944 г. Союзники уже высадились в Нормандии, однако, лица крайних солдат выражают спокойствие, только у солдата в центре взгляд настороженный

Хотя Майер и несколько сгустил краски, однако положение 31-го егерского полка было все же крайне тяжелым. Потери в командном составе были очень велики, а слабо обученный личный состав серьезной конкуренции британским солдатам составить не мог. Впрочем, те, кто еще мог оказывать сопротивление, его оказывали. Как отметил П. Карель: «Ожесточенно сражались роты в своих опорных пунктах, не имея связи с дивизией» [5, с.449]. Немцы умело использовали минометные обстрелы и огонь снайперов, к тому же, британцы традиционно действовали крайне нерешительно и безынициативно. Хоть немного усиль они свой нажим, и оборона полка рухнула бы, но этого не случилось. Так что неудивительно, что современный британский историк К. Форд отметил, что британская 3-я пехотная дивизия «вела яростные бои с постепенно слабеющими частями Люфтваффе» [14,р.61].

Один из ветеранов 3-й пехотной дивизии вспоминал о своем участии в операции «Чарнвуд»: «Мы потеряли 2-3 человек в первые полчаса наступления, но затем вышли к укрепленным позициям «Джерри», и втянулись в тяжелый бой. Я видел нескольких «Джерри» за пулеметом, но к счастью для моей группы, они не видели нас, так как были заняты боем с другими британцами, пытавшимися их достать. Мы забросали их гранатами, а затем взяли гнездо, не потеряв ни одного человека. К полудню мы заняли все наши объекты и были очень довольны собой... Мы взяли нескольких пленных, они оказались парнями из Люфтваффе, и отправили их в тыл, и я вспомнил, как кто-то из нас сказал: «Так вот почему мы сделали их так легко, да?» [12, р.162].

По другую сторону фронта сражался уже упоминавшийся егерь Хайнрих Луттеманн. После пережитой бомбардировки и вида сотен союзных самолетов боевой дух в его подразделении был крйне низким. Он оставил следующее описание сражения 8 июля 1944 года: «Мы слышали стрельбу из стрелкового оружия и залегли, пытаясь разобраться, что происходит. К нам прибыл армейский ефрейтор, чтобы предупредить, что британцы сразу перед нами, как раз там, где мы должны атаковать. Наши фланги были в безопасности, справа были части СС, а слева танки 21-й танковой дивизии. Я был в ужасе от этого шума. Я не мог видеть моря, но мы знали, что там была огромная армада кораблей, которая обстреливала нас. Унтер- офицер подгонял нас и вскоре засвистели пули, и я слышал крики, когда эти пули попадали в цель. Я был так напуган, что хотел только одного - сжаться и спрятаться. Однако позади шел громко кричащий унтер-офицер со «Шмайсером» в руках, который подгонял нас. Затем я услышал громкие крики и увидел коричневые фигуры бегущие на нас, казалось, они появились из ниоткуда. Тут я увидел, что мои товарищи слева бросились бежать, и я побежал за ними, пока мы не оказались среди деревьев и не попытались отстреливаться.

Унтер-офицер побежал за нами, но ничего не сказал, кроме того, что нашим врагом были канадцы. Бой продолжался, враг наступал справа и слева и через несколько часов мы оказались отрезанными от остальных и от нашего штаба. Наступила ночь. Мы были измотаны и лежали в канаве, замерзшие и мокрые, без еды и питья. Британцы держали нас под обстрелом, и мы должны были оставаться в укрытии так долго, как могли. На рассвете к нам вышел армейский патруль и вывел нас оттуда, к разбитой дороге, где стояла полевая кухня.

Одетые в камуфлированные анораки егеря одной из авиаполевых дивизий на учениях. Унтер-офицер проверяет состояние оружия

Там мы поели супа с хлебом и выпили кофе, до того момента, как появился гауптманн, и не отправил нас снова в бой» [12, р.165]. В последовавшем бою Луттеманн получил ранение в левую ногу и ползком пробирался в тыл сквозь заросли травы, пока его не подобрали немецкие санитары на автомашине и не эвакуировали.

Анализируя этот рассказ очевидца, стоит обратить внимание на некоторые детали. Так, канадцы никак не могли быть противниками 16-й авиаполевой дивизии, поскольку наступали в секторе дивизии СС «Гитлерюгенд». Противником дивизии была 3-я британская пехотная дивизия. Также обращает на себя внимание, что полудеморализованный отряд Луттеманна практически весь день провел на месте, но британцы так и не решились выкурить немцев с их позиций.

Конечно же, в ходе сражения егеря и фузилеры получали подкрепления из состава своей дивизии, ведь не зря Зиверс выезжал на передовую, но вряд ли размер этих подкреплений был слишком значительным. За день боя 31-й полк понес тяжелейшие потери, и сопротивление стало слабеть, а местами оно и вовсе прекратилось. Тем не менее, только к 16 часам британцам удалось занять высоту 64, практически без потерь. Немецкий фронт затрещал, но не рухнул, хотя командир «Гитлерюгенд» Курт Майер и отметил в своих мемуарах, что 3-я британская пехотная дивизия «вскоре стала угрожать глубокими прорывом и охватом фланга нашей дивизии» [7, с.264]. Майер несколько преувеличил угрозу, поскольку умелое сопротивление его дивизии на левом фланге немецкой обороны, резко замедлило наступление 1-го британского корпуса. К тому же, на фронт прибыли отправленные Эбербахом части 21-й танковой дивизии (боевая группа «Раух» оберстлейтенанта Рауха) и приближалась ночь, а союзники старались избегать ведения боя в ночное время. В итоге 3-я пехотная дивизия прекратила наступательную активность, отложив атаку до утра 9 июля.

Ночью на 9 июля, немцы, с учетом прибывших сил 21-й танковой дивизии, решили затеять контратаку, чтобы отбить высоту № 64, однако ее в последний момент отменили, когда выяснилось, что 12-я танковая дивизия СС начала отступление. Дело в том, что Курт Майер по своей инициативе отдал приказ оставить Кан, поскольку удерживать город против непрекращающегося вражеского натиска уже не было никакой возможности. Поняв, что происходит, группа Рауха также стала отходить, с ними отходили и остатки частей 16-й авиаполевой дивизии. После обеда 9 июля британцы вошли в северную часть Кана. Немцы сумели благополучно отступить. Они все еще, удерживали важную возвышенность Бургибю, к югу от Кана и сталелитейные заводы Коломбель, поблизости от города, откуда немецкие наблюдатели могли засечь любое передвижение английских войск. Несмотря на фактический захват Кана, ожидаемого прорыва и удара через Орн у англичан не получилось, немецкий фронт стабилизировался.

В целом, боевое крещение для 16-й авиаполевой дивизии прошло вполне достойно, с учетом реальных возможностей дивизии. Сражаясь против превосходящих сил противника, она сумела сковать его боем и максимально задержать продвижение, выполнив все, что от нее требовалось. За это без преувеличения, достижение, пришлось заплатить кровавую цену: уже к вечеру 8 июля оба батальона 31-го егерского полка потеряли до 75 % личного состава (именно эти данные фигурируют в отчете Танковой группы «Запад» [8, Т313, R420, F.713855]), погибли оба батальонных командира. Фактически полк был уничтожен. Немецкий историк П. Карель оценивает потери 16-й авиаполевой дивизии за день 8 июля в 800 человек [5, с.449], сюда, конечно же, включены и потери фузилерного батальона и отправленных небольших подкреплений.

Общие потери немецких войск в операции «Чарнвуд» оцениваются в 2000 человек, из которых 600 были захвачены в плен. Скорее всего, основную массу пленных составили солдаты из 16-й авиаполевой дивизии. В свою очередь, потери 1-го британского корпуса в этой операции составили 3817 человек. Согласно британским данным, потери некоторых из их батальонов составили до 25% личного состава [11, с.324]. Также было потеряно 80 танков [14, р.61].

Стоит отметить, что большинство авторов скептически рассматривают результаты первого боя 16-й авиаполевой дивизии. Нередко приходится встречать утверждения, что дивизия в этом сражении была разгромлена полностью и тут же приводится информация о 75-процентных потерях. Как пример, можно привести книги К. Раффнера или Форда. Однако при этом забывают, что в бою участвовала не вся дивизия, а только три батальона, на которые и пришлись эти потери, и что после сражения дивизия продолжила существование как боевая единица. И, главное, итоговые данные о дивизионных потерях в Нормандии, которые мы приведем ниже, также опровергают информацию об уничтожении дивизии в этом бою. К тому же, подчеркнем, что егеря Люфтваффе дрались до последнего и задачу выполнили, сумев в своем секторе почти на день задержать продвижение имевших превосходство во всем британцев.

После сдачи Кана, остатки 31-го егерского полка и фузилерного батальона отступили за реку Орн, где, скорее всего, были распределены по остальным полкам дивизии.

9 июля 1944 года ОКХ выделило для 16-й авиаполевой дивизии восемь штурмовых орудий Stug-lll [2, BA-MARH 10/349], однако, судя по всему, вовремя на фронт эти самоходки прибыть не успели.

В 15:00 9 июля боевая группа Рауха, усиленная двумя ротами из 2-го батальона 46-го егерского полка предприняла контратаку в направлении на Сент-Пьер, против 9-й пехотной бригады, однако эта атака захлебнулась под мощным артиллерийским огнем противника и немцы отступили на исходные позиции к востоку от Орна [8, Т313, R420, F.713864-713865].

С 9 июля дивизию развернули на спешно оборудованных позициях между реками Орн и Одон восточнее Кана, на линии Ваукелле - Тоуфревилль. На левом фланге 16-й авиаполевой находилась 272-я пехотная дивизия, а на правом - 346-я пехотная. 21-я танковая дивизия была выведена за линии обороны 16-й авиаполевой, где получила небольшой отдых и возможность для перегруппировки, при этом, поскольку особых надежд командование на егерей Люфтваффе не возлагало, оборону 16-й авиаполевой дивизии поддерживал один панцер-гренадерский полк из 21-й танковой дивизии.

Общую нехватку войск перед лицом многократно превосходящего противника командующий группой армий «Б» фельдмаршал Эрвин Роммель компенсировал созданием довольно мощной эшелонированной обороны, которая опиралась на несколько взаимосвязанных узлов опорных пунктов. Современные британские историки говорят, что это был самый грозный рубеж немецкой обороны, который только имелся в Нормандии.

16-я авиаполевая была поставлена на самой первой линии обороны, играя роль пехотного заслона перед стянутыми в глубине танковыми частями. Как в послевоенном интервью иронично заметил один из старших офицеров 21-й танковой дивизии Ханс фон Люк: «Дивизия Люфтваффе была сформирована из ремонтных рот, клерков и поваров, которые поменяли свои ложки на винтовки и слабо походили для решения задач стоящих перед пехотой. Они защищали нас от неожиданностей и британских патрулей» [13, р.65].

Позади егерских полков были развернуты противотанковый дивизион, резервные части и артиллерийский полк. За артиллерийским полком были поставлены смертоносные зенитные орудия, в массе своей из 3-го зенитного корпуса, образовавшие четвертую линию обороны. Отметим также, что сразу за позициями полка были развернуты разведывательный и саперный батальоны 21-й танковой дивизии. В глубине обороны в районе Кана находились танковые резервы немцев - 21-я танковая (около 50 танков Pz-IV) и дивизии СС «Лейбштандарт» и «Гитлерюгенд», также изрядно потрепанные предыдущими боями, однако все еще сильные.

Все, начиная от командира дивизии Карла Зиверса, и заканчивая самим Роммелем, ожидали, что следующий удар союзников в районе Кана придется именно на 16-ю авиаполевую дивизию. Это было очевидно, тем более что союзному командованию было прекрасно известно, что дивизия находится на переднем крае, (хотя о немецких позициях в глубине обороны британцы имели мало представления [21, р.53]).

Офицер авиаполевой дивизии в период Нормандской кампании. На нем армейский китель, поверх которого одета камуфлированная куртка Люфтваффе (фото из Бундеса рхива)

Скорострельные 20-мм зенитки были важной составляющей огневой мощи авиаполевых дивизий. Позиции их тщательно маскировали, как мы видим на приведенных снимках

Диспозиция дивизии была следующей. 1-й батальон 32-го егерского полка занимал оборону к северу от Коломбеля и противостоял 3-й канадской пехотной дивизии. Историк П. Карель назвал этот батальон «последним еще полностью боеспособным подразделением 16-й авиаполевой дивизии» [5, с.454] (неясно почему, поскольку остальные батальоны полков в серьезных боях еще не участвовали и боеспособность свою также должны были сохранить). Здесь же находился 1-й батальон 192- го панцер-гренадерского полка, подчиненный 16-й авиаполевой дивизии. В центре обороны лежали позиции 2-го батальона 32-го и 1-го батальона 46-го егерских полков - против них находилась 11-я бронетанковая дивизия. Оборону центрального участка поддерживали также 1-я батарея 16-го артиллерийского полка и одна батарея 1053-го противотанкового дивизиона, вооруженная 75-мм противотанковыми орудиями [21, р.58].

2-й батальон 46-го егерского полка был подчинен 21-й танковой дивизии [21, р.62], и, скорее всего, придан боевой группе оберста Ханса фон Люка, командира 125-го панцергренадерского полка. Фон Люк вспоминал в своих мемуарах, как в начале июля его боевой группе придали батальон из 16-й авиаполевой дивизии, «чтобы образовать тонкую линию прикрытия перед моими позициями» [6, с.291]. Также, из состава дивизии вывели 3-ю (зенитную) роту противотанкового дивизиона, которую также подчинили 21-й танковой дивизии и разместили в районе селения Саннервилль.

18 орудий 16-го артиллерийского полка (Л) были сосредоточены у высоты возле пункта Ла Хог (юго-восточнее Бургибю), вместе с зенитными орудиями 21-й танковой дивизии.

И немцы, и союзники оценивали боеспособность 16-й авиаполевой крайне низко. Большинство авторов признают, что ей была отведена роль расходного материала. С одной стороны с ними можно согласиться - дивизия была выбрана на роль той пешки, пожертвование которой дает возможность гроссмейстеру выиграть всю партию. То, что Роммель выставил дивизию на передний край, свидетельствует о том, что «Лис пустыни» решил пожертвовать откровенно слабой дивизией, чтобы сохранить для контрудара более сильные части. В принципе, это было вполне в стиле Роммеля и с точки зрения военной целесообразности может быть вполне оправдано. Однако бойцам 16-й авиаполевой от этого было совсем не легче.

Им ничего не оставалось, кроме как с энергией обреченных приступить к усиленному оборудованию своих позиций, и расширению их в глубину. Зиверс сполна использовал опыт предыдущих сражений в Нормандии и на переднем крае разместил лишь небольшое пехотное прикрытие. Основные силы дивизии были развернуты на втором рубеже обороны, в 500 метрах от первой линии. Тем самым немцы рассчитывали избежать больших потерь в результате неизбежных воздушных бомбардировок и артиллерийских обстрелов союзников.

Иллюстрация художника Р. Вольстада, детально реконструирующая внешний вид и вооружение егерей 16-й авиаполевой дивизии в боях в Нормандии

Днем 13 июля англичане предприняли неудачную вылазку против зоны обороны дивизии - они потеряли двух человек убитыми, а немцы захватили трофеи [8, Т.313, R.420, F.713900], судя по всему - брошенное противником вооружение.

15 июля дивизия была проинспектирована фельдмаршалом Роммелем. Визит состоялся в 15:30. Судя по имеющимся отрывочным данным, результаты инспекции были не совсем «безнадежными». Хотя в дивизии и была нехватка противотанковых орудий, «но теперь она получила фаустпатроны и была готова встретить противника» [4, с.467].

В этот же день, 15 июля на фронт прибыли дивизионные подразделения, которые после начала переброски в Нормандию оставались в Голландии, всего около 2400 человек. Правда, особо это дивизию не усилило, тем более что часть прибывающих подразделений все еще была на марше. К этому моменту все четыре дивизии 86-го армейского корпуса (21-я танковая, 16-я авиаполевая, 346-я и 711-я пехотные), представляли собой лишь боевые группы дивизий.

После всех относительных неудач британцев на фоне успехов американских войск, фельдмаршал Монтгомери нуждался в серьезной победе. Еще бы, за девять дней, с 10 по 18 июля, английские войска продвинулись всего на 1-3 километра, причем местами они были отброшены на исходные позиции немецкими контратаками. 18 июля 1944 года Монтгомери начал операцию «Гудвуд». План ее был прост: воздушная армия должна была массированными бомбардировками создать брешь, а пехота двух дивизий - закрепить ее и создать коридор, через который затем двинутся танки. В принципе, ничего нового военный «гений» Монтгомери не выдал, все это немцы уже видели раньше. Ударной силой британских войск были три бронетанковые дивизии, две из которых недавно прибыли из Англии. Основной упор был сделан на захват возвышенной местности, господствующей над полем боя, то есть высоты Бургибю. В случае успеха наступление предполагалось развивать, вплоть до «марша на Париж».

Итак, более тысячи английских бомбардировщиков атаковали в 05:30. Самолеты сбрасывали осколочные бомбы перед фронтом своих войск, а фугасные - на флангах и на опорные пункты в глубине немецкой обороны. По мнению английских историков, это был «наиболее мощный бомбардировочный удар, который когда-либо предпринимался для поддержки наземных войск». Всего на позиции Вермахта было сброшено 7700 тонн бомб. Как заметил К. Типпельскирх, учитывая опыт предыдущей массированной бомбардировки, теперь применялись лишь бомбы среднего калибра с взрывателями мгновенного действия, в то время как бомбами крупного калибра, часть из которых была снабжена взрывателями замедленного действия, предполагалось отсечь район наступления с флангов и тыла [10, с. 121]. По окончании налета началась артиллерийская подготовка, с использованием корабельной и армейской полевой артиллерии, продолжавшаяся три часа. Предполагалось, что после такой обработки, все препятствия в полосе наступления бронетанковых дивизий будут сметены. За два дня операции «Гудвуд» британские орудия обрушили на позиции 86-го армейского корпуса 60 000 снарядов.

В 7 утра 18 июля 318 средних бомбардировщиков В-26 «Мародер» из состава 9-й воздушной армии снова атаковали позиции 16-й авиаполевой дивизии, сбросив 563 тонны кассетных бомб; все это вместе с параллельным огнем артиллерии [21, р.72]. Бомбовый удар пришелся и по району Эмивиля, где были сосредоточены 50 танков 21-й танковой дивизии, в результате практически все они получили повреждения той или иной степени тяжести [5, с.455; 18, р.263].

Принято считать, что немецкое командование, зная о подготовке британского наступления и учитывая опыт боев за Кан, расположило главные силы своих войск на заранее подготовленном рубеже в 10-12 километрах от переднего края обороны. Таким образом, союзная авиация якобы сбросила бомбы на передовые немецкие позиции, занятые лишь небольшими силами.

Однако на самом деле все было далеко иначе - бомбовый удар почти полностью накрыл позиции 16-й авиаполевой дивизии. Последствия столь масштабной и ужасающей бомбардировки для дивизии оказались фатальными. Как отметил П. Карель, «Четыре часа продолжалась эта экзекуция деревень, лесов и полей. Больше не было садов - одни только кратеры! Одна 20-мм зенитная пушка была отброшена на 20 метров, хотя она была глубоко вкопана. Пулеметные гнезда ушли в землю. Противотанковые позиции были разбиты, окопы с солдатами засыпаны» [5, с.455]. Переживший бомбардировку ветеран дивизии лейтенант Ханс Кребс рассказывал в послевоенном интервью: «Волна за волной бомбы падали, подобно темному облаку, грохот был ужасающий, ничего не было слышно, кроме взрывов бомб и затем вы видите катящийся в сторону стальной шлем, с головой солдата в нем. Это было жуткое зрелище, вы знаете, жуткое зрелище» [22, р.166-167].

Некоторые полковые и батальонные штабы 16-й авиаполевой дивизии были накрыты бомбами и вышли из строя, командиры были убиты или ранены, а управление дивизией оказалось дезорганизованным. Поэтому, когда сразу же по окончании артиллерийского обстрела в атаку пошли пехота и танки, сопротивление им было оказано лишь спорадическое.

Впрочем, как отметил известный британский военный историк М. Хастингс, умение солдат выживать в условиях «неимоверного сосредоточения артиллерийского огня и авиационных ударов», и способность их после этого появиться в нужном месте и в нужное время, чтобы умело и с решимостью вести бой, стало одной из «величайших неожиданностей в войнах двадцатого столетия» [11, с.338].

Детальная карта операции «Гудвуд», опубликованная в официальной истории канадской армии в войне

Утверждение Хастингса наглядно проявляется на примере 1-го батальона 32-го егерского полка, который занимал оборону в районе Коломбеля. Батальон был серьезно потрепан бомбардировкой, линии связи были перебиты, управление нарушено, роты предоставлены сами себе, а их личный состав - деморализован. Поэтому когда около 9 утра 8-я пехотная бригада 3-й канадской пехотной дивизии при поддержке «Шерманов» 2-й канадской танковой бригады пошла в наступление, она не встретила серьезного сопротивления и быстро заняла Коломбель.

Однако сохранившие выдержку молодые командиры рот сумели взять ситуацию под контроль и мобилизовать своих солдат. Другое дело, что ресурсы у них были крайне ограниченными. 1-я рота 32-го егерского полка под командованием обер-лейтенанта Кошвица занимала позиции перед Коломбелем, а в районе шато Коломбель оборонялась 2-я рота лейтенанта Лангенберга. Рядом, на территории сталелитейного завода оборонялся 1-й батальон 192-го панцер-гренадерского полка.

Сопротивление стало нарастать, и район шато Коломбель превратился в арену жестоких боев. В 10:40 передовые части 8-й канадской бригады доложили о нарастающем огне со стороны шато. Затем пехотинцы Королевского канадского стрелкового полка, выйдя к развалинам местного сталелитейного завода, обнаружили, что немцы закрепились в руинах, откуда ведут пулеметный и снайперский огонь [19, р.171].

Канадский королевский стрелковый полк даже при поддержке танков 1-го гусарского полка так и не смог полностью выбить панцер-гренадер из руин сталелитейного завода, хотя канадцы и достигли перекрестка к востоку от Коломбеля. Тем самым 1-й батальон 192-го панцер-гренадерского полка был окружен, только сдаваться он не собирался. Отсюда танки и пехота двинулись на деревню Гибервилль (передовые части достигли окраин деревни в 11 утра), где быстро втянулись в упорные бои с егерями 16-й авиаполевой дивизии, скорее всего из 32-го егерского полка, причем немцы продолжали вести огонь и из развалин сталелитейного комплекса.

1-я рота, приняв на себя удар канадцев, сумела продержаться несколько часов. Унтер-офицер Поггенбрух, специалист по борьбе с танками, даже подбил один «Шерман», скорее всего из «панцерфауста». Однако связи с батальоном не было, несмотря на все отчаянные попытки радиста Шварценберга ее наладить - батальонный командный пункт уже был уничтожен. Связь поддерживалась только со 2-й ротой, но затем оборвалась и она [5, с.456].

Тем временем, сопротивление роты Лангенберга у шато Коломбеля поставило канадских пехотинцев в тяжелое положение. Даже в официальной истории канадской армии в войне было отмечено, что «ситуация была тяжелой» [19, р.172]. В 14:40 канадцы вызвали огонь артиллерии, однако он был плохо скоординирован и несколько снарядов разорвались среди своих войск, что вызвало дезорганизацию в рядах атакующих и дополнительные потери. Только в 15:18 канадцы смогли войти в шато [19, р.172]. Потери канадцев здесь составили 92 человека, из них 20 убитыми [19, р. 176]. Немцы сумели отойти. Непосредственно бои за шато продолжались в общей сложности четыре часа [21, р.77].

К двум часам дня у Кошвица осталось только 19 человек. - Отступать. Место встречи парк у Шато. - Но вот уже и здесь канадские танки. Солдаты бегут дальше через ложбины, ползут через кюветы и встречают на сталеплавильном заводе Мондевиля лейтенанта Лангенберга с остатками 2-й роты. У железнодорожной насыпи они нашли командный пункт полка. Мондевиль окружен. Хейно Кениг, картограф, выводит остатки 31-го и 32-го егерских полков через туннель под железнодорожным полотном. Все собираются на одном из опорных пунктов 12-й танковой дивизии СС» [5, с.456]. Фактически 1-я и 2-я роты батальона продержались около пяти-шести часов против превосходящих их по всем статьям канадцев поддерживаемых танками - очень даже неплохое достижение с учетом реалий авиаполевых частей.

Немецкое сопротивление в Гибервилле было сломлено только к концу дня, хотя зачистка деревни продолжалась до утра. «Немцев там осталось немного, но некоторые из них сражались яростно», сказано в официальной истории канадской армии в войне. По данным союзников, в районе Гибервилля было захвачено 200 пленных и бои в этом районе продолжились и на следующий день [21, р.87]. Потери Канадского королевского стрелкового полка за день боев 18 июля составили 100 человек, из них 23 убитыми [19, р.171-172].

Что касается 1-го батальона 192-го панцергренадерского полка, то с наступлением темноты он сумел прорваться из окружения и выйти к немецким линиям.

В то же время, в центре обороны дивизии 2-й батальон 32- го и 1-й батальон 46-го егерских полков не оказали серьезного сопротивления 29-й бронетанковой бригаде (из 11-й бронетанковой дивизии) - деморализованные бомбардировкой и артобстрелом солдаты сдавались в плен. По британским и канадским отчетам, многие из захваченных в плен пехотинцев 16-й авиаполевой дивизии были «так сотрясены бомбардировкой, что их координация движений была нарушена». Поэтому союзники были вынуждены оставить их сидящими по краям дорог, ожидая пока пленные не восстановятся и снова не смогут нормально передвигаться. Многие из пленных были в столь оглушенном состоянии, что их допрос был невозможен в течение 24 часов [17, р.74]. До 9 утра 11-я бронетанковая дивизия взяла в плен более 430 военнослужащих из состава 16-й авиаполевой [1, с. 131].

С другой стороны, 2-й батальон 46-го егерского полка, подчиненный 21-й танковой дивизии, также оказал сопротивление британской 152-й (хайландской) пехотной бригаде, причем чтобы его подавить, англичане даже применили огнеметные танки «Черчилль-Крокодил» [21, р.79]. Бои на этом участке продолжались до вечера.

Таким образом, 16-я авиаполевая дивизия была буквально сметена валом союзного наступления в первый день операции «Гудвуд». Все полковые и батальонные штабы были разбиты. Вдобавок, дивизия потеряла 36 командиров рот [8, Т.313, R.420, F.713976], чтобы оценить масштаб этих потерь, отметим, что в ней всего насчитывалось 46 рот и батарей в боевых подразделениях. Впрочем, на локальных участках уцелевшие подразделения дивизии под командованием отважных офицеров и унтер-офицеров продолжали оказывать сопротивление, войдя в подчинение других частей.

Егеря 16-й авиаполевой дивизии в районе сталелитейного завода в Коломбеле в районе Кана (фото из Бундесархива)

Несмотря на столь впечатляющее начало, операция «Гудвуд» провалилась. Британцы увязли в эшелонированной обороне 21-й танковой дивизии и «Лейбштандарта», им так и не удалось сломить сопротивление немецких танкистов, пехотинцев, артиллеристов, зенитчиков из частей сухопутных войск, войск СС и Люфтваффе. Уже через два дня, 20 июля, Монтгомери дал отбой. Таким образом, немецкий расчет полностью оправдался.

Всего по британским данным в плен было захвачено около 900 солдат 16-й авиаполевой дивизии, из общего количества в 2000 немецких пленных захваченных в ходе операции «Гудвуд» (еще 500 человек были из 21-й танковой дивизии, а остальные пришлись на 346-ю пехотную дивизию и «Лейбштандарт») [21, р.96]. По нашим расчетам, потери дивизии убитыми и ранеными составили около 700 человек. Для сравнения, потери опытной 3-й канадской пехотной дивизии за четыре дня боев составили 349 человек, из которых 89 погибшими [19, р.176].

В целом, нет ничего удивительного в том, что попав под мощную ковровую бомбардировку, 16-я авиаполевая дивизия потеряла боеспособность - окажись на ее месте любая другая часть, то ее постигла бы та же судьба. К тому же, дивизия была выдвинута на передний край обороны вполне сознательно, сыграв роль расходной пешки. А за выигрыш партии нужно было платить. Огромные потери в командном составе привели к неспособности 16-й авиаполевой дивизии существовать как полноценное соединение. На 23 июля 1944 года ее боевая сила состояла из двух пехотных батальонов, двух артиллерийских дивизионов, двух саперных рот и одного взвода противотанкового дивизиона с тремя противотанковыми орудиями. Также в наличии были части батальона связи и снабженцы. Создавать из них очередную боевую группу в штабе танковой группы «Запад» посчитали нецелесообразным, поэтому 23 июля Эбербах предложил передать солдат егерских частей 16-й авиаполевой дивизии в качестве пополнения в потрепанную 21-ю танковую дивизию, а дивизионный штаб, остатки саперного батальона и батальона связи подчинить армии, для целевого использования по назначению. Конские обозы 16-й авиаполевой предполагалось влить в 711-ю пехотную дивизию [8, Т.313, R.420, F.713976], По всей видимости, его ходатайство было по большей части удовлетворено, разве что за исключением передачи частей дивизии в 711-ю пехотную - по данным К. Раффнера часть солдат 16-й авиаполевой была также включена в понесшую большие потери 346-ю пехотную дивизию [9, с.33].

Здесь интересно, что потери дивизии так и не достигли критической точки, хотя и были очень велики. В период с 1 июля по 3 августа 1944 года потери 16-й авиаполевой дивизии составили 2500 человек [24, р.79]. Это составило почти 25 % от общей численности дивизии перед началом сражения (9816 военнослужащих). Обычно, в Вермахте такие потери не вели к расформированию части, однако в нашем случае нужно иметь в виду огромные потери в командном составе и полную дезорганизацию штабов, что и привело в итоге к расформированию дивизии.

Официальный приказ о расформировании 16-й авиаполевой дивизии был отдан 4 августа 1944 года. Оставшийся от дивизии личный состав, еще не включенный в другие части, был направлен на формирование 16-й пехотной дивизии, приказ о создании которой был отдан в этот же день, 4 августа 1944 года. Модель создания этой дивизии была простой - остатки 16-й авиаполевой объединили со 158-й резервной дивизией. Кроме этого, в формирующуюся 16-ю пехотную дивизию влили часть панцер-гренадерских частей 21-й танковой дивизии (хотя, скорее всего, это касалось лишь бывших солдат 16-й авиаполевой, которых зачислили в 21-ю по упомянутому приказу Эбербаха). Толком ее формирование так и не закончили, и уже в августе 1944 года 16-я пехотная дивизия под командованием генерал-майора Эрнста Хекелля была брошена в бой против американских войск на Сене. В октябре 1944 года ее переименовали в 16-ю фольксгренадерскую дивизию [20, s.32-33].

3 августа 1944 года генерал-майор Карл Зиверс был назначен командиром 719-й пехотной дивизии, которая несла службу в Голландии. Это назначение для него было более удачливым - дивизия проявила себя в боях с союзниками осенью 1944 года, 1 октября 1944 года ему присвоили звание генерал-лейтенанта, а 18 ноября 1944 года Зиверс был награжден Рыцарским крестом.

Ретроспективный анализ действий 16-й авиаполевой дивизии показывает, что на самом деле далеко не все было так плохо, как принято считать. Пехотинцы Люфтваффе отчаянно сражались с превосходящими силами противника. Однако дивизия не имела никакого боевого опыта, а ее личный состав был слабо обучен. При этом 16-я авиаполевая приняла участие в двух крупных операциях, где ее противниками

были закаленные в боях кадровые танковые и пехотные части британской и канадской армий, имевшие беспрецедентную поддержку авиации и артиллерии. Оба раза дивизия подвергалась массированным воздушным ударам. Вооружение дивизии было несоответствующим для адекватного противостояния союзным войскам, артиллерия очень слабой, а противотанковых средств не хватало. Офицеры и унтер-офицеры не имели серьезного боевого опыта и поэтому не могли толково обучить прибывшее к ним пополнение. В то же время плохая моторизация дивизии, на которую постоянно сетуют, не сыграла особой роли в итоговом разгроме, ведь бои ей пришлось вести позиционные, а не маневренные.

Так что вполне закономерно, что 16-я авиаполевая дивизия была разбита через месяц после попадания в Нормандскую мясорубку. Именно потери в командном составе привели к ее расформированию - сохрани дивизия свой офицерский костяк, то просуществовала бы подольше, хотя бы в качестве дивизионной боевой группы. А так, случилось то, что случилось. Тем не менее, 16-я авиаполевая дивизия все же сыграла свою роль в немецких усилиях, конечно, в меру своих скромных сил и возможностей.

Полевая перевязочная станция 16-й авиаполевой дивизии под мостом в Коломбеле (фото из Бундесархива)

1. Бернаж Ж. Немецкие танковые войска. Битва за Нормандию 5 июня - 20 июля 1944 года. - М.: Аст, 2006. - 136 с.;

2. Бундесархив;

3. Дробязко С., Савченков И. Пехота Вермахта. - М.: Аст, Астрель, 2001. - 48 с.;

4. Ирвинг Д. Эрвин Роммель. - М.: Издатель Быстров, 2006. - 512 с.;

5. Карель П. Африка-Нормандия. Лис пустыни 1941-1943. Они идут 1944. - М.: Изографус, Эксмо, 2003. - 560 с.;

6. Люк X. На острие танкового клина. - М.: Эксмо, 2005. - 512 с.;

7. Мейер К. Немецкие гренадеры. - М.: Центрполиграф, 2007. - 335 с.;

8. Национальный архив США - NARA (National Archives and Records Administration);

9. Раффнер К., Вольстад Р. Полевые дивизии Люфтваффе 1941-1945. - М.: Аст, Астрель, 2002. - 64 с.;

10. Типпельскирх К. История Второй Мировой войны. Т.2. 1943- 1945. - Санкт-Петербург: Полигон, 1994. - 300 с.;

11. Хастингс М. Операция «Оверлорд». Как был открыт «Второй фронт». - М.: Прогресс, 1989. - 462 с.;

12. Blandford Е. Two sides of the Beach. The Invasion and Defense in Europe in 1944. - Castle Book, 2001. - 266 p.;

13. Daglish I. Operation Goodwood. The Great tank charge. / Battleground Europe, Normandy. - Pen&Sword, 2004. - 192 p.;

14. Ford K. Caen 1944. Montgomery’s Break-out attempt. - Osprey publishing, 2004. - 96 p.;

15. Hoehne G. Commitment of LXXXIII Inf. Corps at the Dutch Coast, 6 June to 24 July 1944. /NARA, MS-B-343;

16. Mitchem S. Defenders of Fortress Europe: The Untold Story of the German Officers during the Allied Invasion. - Potomac Books Inc., 2009. - 258 p.;

17. Mitcham S. Retreat to the Reich. The German Defeat in France, 1944. - Praeger publishers, 2000. - 279 p.;

18. Munoz A. Goering's Grenadiers: The Luftwaffe Field Divisions, 1942-1945. - Europa books Inc, 2002. - 378 p.;

19. Stacey C.P. Official History of the Canadian Army in the Second World War. Vol.lll. The Victory campaign. The Operations in North-West Europe 1944-1945. - Ottawa, 1960. - 770 p.;

20. Tessin G. Verbande und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen SS, B.IV. - Frankfurt/Main, 1970. - 292 s.;

21. Trew S., Badsey S. Battle for Caen - Sutton Publishing, 2004. - 192 p.;

22. Williams A. D-Day to Berlin. - Sceptre, 2005. - 384 p.;

23. Zerbel A. Report of the commitment of 16th Luftwaffe Field Division in Normandy on both sides of the Orne river estuary from 1 July to 23 July 1944. / NARA, FMS A-959.;

24. Zetterling N. Normandy 1944. German Military Organisation, Combat power and organizational Effectiveness. - J.J. Fedorowicz Publishing, 2000. - 462 p.

Андрей ХАРУК