Марк Урбан
«Черная» оперативная группа
Оглавление
Предисловие 2
Вступление: Тайная война 5
Глава 1. Миссия «Парадоксально» 7
Глава 2. В крови 16
Глава 3. Солдат-монах 22
Глава 4. Создание сетей 28
Глава 5. Цель - «Аль-Каида в Ираке» 42
Глава 6. Джамиат 55
Глава 7. За пределами черного 65
Глава 8. Последствия Кембера 71
Глава 9. Операция «Ларчвуд-4» 77
Глава 10. Эндшпиль для Заркави 82
Глава 11. Битва за Багдад 90
Глава 12. Пробуждение 97
Глава 13. Выбор победы 103
Глава 14. Грядущий шторм с Ираном 112
Глава 15. Активизация американцев 118
Глава 16. Миссия «Хазали» 121
Глава 17. Активизация «Аль-Каиды» 129
Глава 18. Поворот к лучшему 134
Глава 19. Слово на букву «П» 141
Предисловие
В конце 2005 года, когда я ждал самолет Королевских ВВС из Ирака домой, в палатку аэропорта Басры прибыла большая группа пассажиров. Там было около шестидесяти человек, делившихся примерно поровну между толпой более старших мужчин плотного телосложения и более молодыми и бодрыми на вид типами. Они были соответственно бойцами SAS и группы обеспечения сил специального назначения.
Судя по их внешнему виду, эти спецназовцы выставляли себя напоказ. Во-первых, все они были одеты в гражданскую одежду, в то время как все остальные пассажиры «Тристар Хоум» соблюдали правила ношения униформы. Во-вторых, у многих на рюкзаках были нашитые метки, с надписями типа «Джим, эскадрон «А», Херефорд».
Пока ждали рейс, я присоединился в борьбе с неисправным бойлером за кипяток к одному из бойцов эскадрона, несколькими неделями ранее содержавшимся в заключении в полицейском участке района Джамиат, в нескольких милях от центра Басры. Я видел его лицо на телевизионных кадрах, когда их показывали по Би-би-си, и мы коротко обсудили наше разочарование из-за нехватки горячих напитков.
После моей встречи с эскадроном «А», бойцы британских сил специального назначения надели камуфляжную форму, но отличающуюся от носимой остальной британской армией, такую же, как у солдат частей 1-го эшелона спецназа США. Короче говоря, таким образом SAS или SBS, используя эту униформу или гражданскую одежду в определенных военных ситуациях, например, в лагере, или во время полетов на военно-транспортных самолетах, упиваются своей репутацией военной элиты страны, и можете вы сказать, почему бы им этого не делать?
Странность такой дерзкой жизненной позиции, заключается в том, что она плохо сочетается с культурой секретности, которую насаждают многие их тех, кто вовлечен в мир разведки и специальных операций. Ожидается, что бойцы британских сил специального назначения будут соблюдать пожизненно конфиденциальность, во многом так же, как те кто работает на Секретную разведывательную службу или Центр правительственной связи. Но на пути к этому есть два препятствия: во-первых, многие из тех, кто в это вовлечен, позволяют эго, которое приходит с их «специальным» статусом или превосходной физической подготовкой, перерасти в желание публичности. Достаточно взглянуть на множество книг о SAS, или газетных статей, основанных на тщательно допущенных утечках, чтобы убедиться в этом.
Второй причиной высокого общественного освещения SAS, в частности, является смертоносность того, что они делают. Это не вопрос скрытой вербовки агентов, или разработок хитроумных компьютерных алгоритмов, как в мире профессионалов разведки. Служба в войсках специального назначения, особенно в конфликтах после терактов 11 сентября — это смертоносное высокоинтенсивное дело, включающее встречу лицом к лицу с некоторыми из самых безжалостных террористов в мире. Поэтому неудивительно, что общественный интерес к тому, что делают эти солдаты, очень высок. Объедините общественный интерес с желанием многих военных говорить, и у вас будет благодатная почва для книги, подобной этой.
Мое желание ее написать возникло во время другой поездки в Ирак — в Багдад, в сентябре 2008. По стечению обстоятельств я столкнулся с целой чередой бывших сотрудников разведки и военных, которые прочли «Правила больших мальчиков», мою предыдущую книгу о тайных операциях в Северной Ирландии, захотели пожать руку автору и подтолкнули меня написать что-то подобное об Ираке. Марк Макколи, оператор, работавший со мной в той поездке (и во время довольно многих передряг в Ираке и Афганистане), добавил свой вес к аргументам, отметив, что мои различные поездки в Ирак дали мне уровень знаний и доступа, необходимый для такого деликатного проекта. Поэтому я начал свою собственную рекогносцировку — посмотреть, возможно ли будет написать такую книгу.
Мне было ясно, что рамки для нее должно быть шире, чем просто SAS, как собственно, и было в моей предыдущей работе «Правила больших мальчиков». Силы специального назначения иногда считают себя скальпелем, которым орудуют другие руки, старшие командиры и разведчики, которым необходимо получение информации, жизненно важной для успеха. Действительно, без этого направления полк может показаться, как однажды грубо выразился один полицейский из Северной Ирландии, «сантехниками, которые вообразили, что они нейрохирурги». Как станет ясно из этого повествования, это было справедливо и в Ираке, где поток точных разведданных и эволюция стратегии, направленной против определенных элементов повстанческого движения, были важнейшими предпосылками успеха. Поэтому, хотя многие могут рассматривать это как «книгу о SAS», я бы сказал, что она нечто гораздо более широкое и действительно более значительное.
Когда я начал свое исследование, меня вскоре поразили две вещи. Первая заключалась в том, что многие люди готовы были говорить, отчасти потому, что они верили, что Британия тайно добилась великих успехов вокруг Багдада. Вторая заключалась в том, британская кампания в Ираке уже вступала в завершающую фазу, когда мое исследование началось всерьез. Это позволило вынести определенные окончательные суждения и снизить чувствительность содержания до уровня, при котором многие были бы готовы увидеть его опубликованным, поскольку не было бы поставлено под угрозу продолжение операций.
История, которая получилась, была весьма примечательной историей о высоком риске и особой жестокости. В этом смысле Ирак представлял собой совершенно другую арену по сравнению с Северной Ирландией, где такие соображения как законность применения силы, стояли гораздо выше. По-настоящему тревожная (во всяком случае, для людей либерального склада ума) особенность кампании специальных операций в Ираке заключается в том, что она предполагала, что крупная террористическая организация может быть, при определенных обстоятельствах, подавлена военной силой. История о том, насколько это далеко зашло, является, конечно, основным повествованием этой книги.
С самого начала, я решил предпринять определенные шаги, которые позволили бы мне рассказать эту историю, защищая жизни тех — как повстанцев, так и солдат — кто был вовлечен в эти экстраординарные события в Ираке. Для тех, кто ниже определенного ранга или статуса, чьи имена не стали общественным достоянием, я бы использовал псевдонимы, выделенные в тексте курсивом, например, майор Смит. Позже, я добавил в этот список еще нескольких старших офицеров, которые все еще служили на момент написания статьи, используя псевдонимы в связи с периодом их командования силами специального назначения. Имена, не выделенные курсивом, конечно, настоящие. Я также был очень осторожен, не описывая ограничивающие факторы разведки или иных возможностей, используемых в этой борьбе, поскольку многие из них все еще используются в других местах.
Когда мое исследование уже было в значительной части завершено, мне стало ясно, что есть точка зрения, гораздо менее довольных, чем те, кто поддерживал меня в моей работе. В каком-то смысле это было неожиданностью, потому что я пришел к выводу, что существует официальное признание того, что препятствовать публикации моей книги не в интересах общества. Довольно многие источники действительно сказали мне, что они проверили, прежде чем говорить со мной и получили добро. Однако, предполагать что в вопросах сил специального назначения и разведки в Британии практикуется единый подход, всегда ошибка. По мере того, как все более резким становился тон официальных писем, становилось ясно, что одна рука не ведает, что творит другая. Я мог предвидеть, что такого рода возражения со стороны официальных лиц, сопровождавших мои предыдущие книги о Северной Ирландии и разведывательных службах («UK Eyes Alpha») скорее всего, повторятся и с «Тайной оперативной группой».
У меня никогда не было проблемы с идеей, что Министерство обороны прочтет мою рукопись перед публикацией, потому что, хотя был осторожен, дабы не выдать то, что считал конфиденциальным, я не хотел совершать непреднамеренные ошибки, которые могли бы поставить чьи-то жизни под угрозу. На самом деле, именно поэтому я согласился внести много изменений, несмотря на то, что считал многие из них по сути бессмысленными. Однако, реакция на мой текст в определенных кругах — по сути, требования внести сотни изменений, подкрепленные угрозой судебного иска, - действительно удивила меня, потому что вскоре это нанесло ущерб разумному обсуждению, которым я надеялся насладиться. Рога сцепились, были привлечены адвокаты, и все это превратилось в неприятную конфронтацию.
Конечно, я понимаю, что многие люди не только посочувствуют Уайтхоллу за попытку внести изменения в разделы книги, но и будут утверждать, что это та работа, которую никогда не следует писать. Очевидно, что я этого не принимаю. Независимо от того, является ли история тайных операций, по существу, критической или исследовательской, как это было в моей работе о Северной Ирландии, или несколько более позитивной, как эта, эти истории должны быть рассказаны. Они повествуют о совершенных экстраординарных деяниях и жизнях, отнятых, или навсегда измененных людьми, действующими от имени страны. Правда выйдет наружу. Это просто пример того, как скоро и насколько полно будет рассказано повествование. Многие из тех, кто сотрудничал со мной, были не только заинтересованы в том, чтобы эти факты стали достоянием общественности, но и в том, чтобы я, как неофициальное лицо, рассказал эту историю.
В конце концов, стало возможным рассказать историю (большую часть) после сложного и дорогостоящего (для налогоплательщиков) процесса. Я хотел бы поблагодарить тех, кто сыграл важную роль в этом процессе, и конечно, в подготовке в целом этой книги: Урсулу Маккензи, Тима Уайтинга, Зои Гуллен и Шивон Хьюз из издательства «Little Brown»; Дэвида Хупера и его команду юристов из RPC; всегда поддерживающего моего агента Джонатана Ллойда; и, конечно, мою жену Хилари и моих детей, за то, что еще раз помогли мне через это пройти. Мой редактор в «Newsnight» Питер Риппон проявил бесконечное понимание, предоставив мне свободное время для написания книги. Издатели, юристы, семья и, собственно, Би-Би-Си — все они оказали мне великолепную поддержку. Я полагаю, что следует также поблагодарить команду, участвовавшую в операции «Абберация», которую, я, возможно, иногда считал заблуждающейся, но которой двигали благородные соображения.
Вступление: Тайная война
Высоко над южным Багдадом шел воздушный танец. Летящий на вершине пирамиды неуклюжий штабной самолет «Геркулес», выписывающий восьмерки, координировал действия самолетов с штурмовой группой на земле. Затем, кружа в паре километров к западу, появилась группа вертолетов «Пума», только что высадивших бойцов SAS и поддерживающих их десантников. Ближе всех к земле, вокруг цели кружили вертолеты «Рысь», и в каждом из них через открытую боковую дверь выглядывал снайпер.
Вся эта сцена в два часа летнего утра 2007 года была видна в контрастах черно-зеленых картинок приборов ночного видения пилотам, которые напрягали все силы, сканируя горизонт этого неуправляемого воздушного пространства, отчаянно пытаясь избежать столкновения в воздухе. Внезапно, впереди, но прямо под ними, промелькнула кренящаяся «Рысь», заставив пилотов на мгновение напрячься. Это было самое сложное испытание для этих авиаторов, один из которых описывал его как «чертовски потрясающее адреналиновое безумие — от десяти до пятнадцати летательных аппаратов, накладывающихся один на другой в воздушном пространстве, и все они выполняют свою работу. Вы не поверите, сколько времени, энергии и любви ушло на то, чтобы поднять одного человека».
Внизу, на пыльной ферме, бывшей его домом на окраине иракской столицы, цель все еще не знала о том, что должно было произойти. Он спал, и так привык к звукам вертолетов Коалиции, кружащих по ночам над городом, что не пошевелился. Рядом с его кроватью на столике был все еще включен мобильный телефон. Кто-нибудь из братьев мог позвонить.
Через плантацию финиковых пальм в нескольких сотнях ярдов от фермы, со своих «Пум» сошли в темноту группы солдат британского спецназа. У всех людей были ультрасовременные очки ночного видения и штурмовое снаряжение на бронежилетах, гранаты и магазины, а также пластиковые наручники для пленника. На предплечье каждого были написаны координаты их цели, а также подробная информация о позывных и времени.
Идущий к цели был лидером группы. Он неделями изучал цель, узнавая кто он такой, где действует и какое место занимает в структуре «Аль-Каиды». Он также собрал информацию о сообществе вокруг фермы — если что-то пойдет не так, они не хотели попасть в осиное гнездо.
- Вы должны руководить операциями, располагая точными и своевременными разведданными, - говорил один из руководителей группы. - Если они неточны, с обеих сторон гибнут люди.
Той ночью цель была идентифицирована разведкой как администратор ячейки, занимавшейся подрывом автомобилей. Он собирал вместе машины, взрывчатку и мучеников, чтобы совершить атаку. Его люди уже совершили несколько нападений на американские войска и рынок в пригороде Дура в нескольких милях к северу. В результате этих взрывов были разорваны на части десятки людей.
Когда солдаты добрались до фермы, они заняли позиции. Групп захвата подошла к выбранному входу. Наверху командир десантников получал донесения с самолета наблюдения.
- Вы думаете о человеке, который вам нужен, - вспоминал руководитель группы. - Вы слушаете разведданные, поступающие с самолета над вами. В определенный момент вы говорите: «Хорошо, мы готовы».
Дверь была снесена, и через несколько секунд бойцы SAS были внутри.
Той ночью миссия была частью тайной войны, в которой бойцы SAS были фактически отданы под управление засекреченного американского командования, работающего на генерала Стэнли Маккристала. Сухопарый американский генерал позже стал центральной фигурой в Афганистане, но в то время, к нему с благоговением относилась группах избранных — братство специальных агентов, которыми он руководил в Ираке. Люди Маккристала провели кампанию, в ходе которой были отменены старые правила борьбы с терроризмом, и появился новый, разрушительный стиль операций.
Британцам было нелегко принять это новое мышление. Многие из них думали, что знают как лучше. Но обширные пригороды Багдада или переулки старой Басры имели мало общего с Белфастом или Балканами, где SAS совершенствовала свои методы. Это было не европейское поле боя, а нечто совершенно чуждое; сумасшедшая смесь пекущей жары, странных запахов и крайней жестокости. Американское вторжение в Ирак привлекло тысячи джихадистов, выражавших свое рвение к делу в готовности отрубать головы, или вести начиненные взрывчаткой машины по переполненным улицам. Столкнувшись с нарастающей катастрофой, американцы были готовы тысячами убивать этих экстремистов, используя для этой задачи все свои грозные технологии и ноу-хау. Для британцев временами, спор между теми, кто хотел следовать плану Маккристала и выступавшими против него, угрожал разорвать на части сообщество британских сил специальных операций. В конце концов, британская оперативная группа нашла свой путь через политическое минное поле. Хотя они никогда не насчитывала более 150 человек, ей удалось сыграть ключевую роль в битве за Багдад и подавлении «Аль-Каиды» в Ираке. Далее следует история о том, как это произошло.
Глава 1. Миссия «Парадоксально»
В начале апреля 2003 года, вертолет «Чинук» Королевских ВВС пролетел сквозь тьму в направлении Багдада. Он взлетел с отдаленной взлетно-посадочной полосы на западе Ирака и направлялся в городской аэропорт. Пилоты, высококвалифицированный экипаж сил специального назначения, через очки ночного видения осматривали местность внизу, изо всех сил стараясь держаться на бреющем во время гонки над пустыней, настолько ровной, что те, кто неверно оценил свою высоту, могли легко влететь в землю.
Международный аэропорт Багдада был целью для одной из бронетанковых бригад США, вошедших из Кувейта. Но хотя туда добрались танкисты, место было далеко не безопасным. На столицу Ирака обрушились минометные мины, когда она колебалась между десятилетиями авторитарного правления и своим неопределенным будущим. Продвижение 3-й дивизии США к столице было частью открытой военной кампании. Она подходила с юга, в сопровождении десятков прикрепленных репортеров. С другой стороны, «Чинук» Королевских ВВС прибыл с другой стороны и был частью действий, о которых редко говорили публично.
За несколько минут до места назначения пассажиры британского вертолета начали разглядывать раскинувшуюся внизу местность. Трассирующие пули крупнокалиберных пулеметов змеились в небе, пожары были видны по всему городу и в пустыне. Расформированная Республиканская гвардия, нерегулярные формирования федаинов-баасистов и преступники, выпущенные из тюрем, сражались за улицы, превращая город в котел насилия.
«Чинук» с грохотом пролетел над аэродромом, его сдвоенные винты подняли огромное облако пыли, когда он приблизился к земле. Заруливая на стоянку, пассажиры увидели еще больше признаков изгнания Америкой Саддама Хуссейна. В темноте можно было разглядеть пару подбитых самолетов «Ирак Айрвэйс», одним из которых был «Боинг-727» с неуклюже торчащим хвостом в воздухе. Как вспоминал один из первых прибывших британцев, «Аэропорт представлял собой оборонительный периметр с затемнением, людьми в бронежилетах и «Брэдли» на оборонительных позициях».
Американцы брали Багдад. Это был не прямой марш, а процесс прощупывающих атак. Аэропорт уже служил отправной точкой для нескольких «громовых» набегов. Это были разведывательные миссии, с мощной бронетехникой, призванные проверить мужество тех, кто поклялся превратить город в новый Сталинград. Хотя многие иракцы выходили, чтобы пострелять по проезжающим танкам, уровень сопротивления был намного ниже, чем опасались американцы, планировавшие 120 дней боев. Но, по мере того, как ослабевала способность Ирака к организованному насилию, вспыхивали беспорядки.
Состоятельных бизнесменов вытаскивали из их машин и убивали выстрелом в голову те, кто хотел заполучить их колеса. Мародеры унесли содержимое музеев, офисов партии БААС и даже больниц. Начиналось и сведение счетов: между теми, кто был угнетен, и теми, которые их безжалостно топтали. Суннитское меньшинство, в частности, члены племени Саддама, тикрити, готовились к расплате со стороны шиитского большинства, а также курдов. Слишком многих пытали, бомбили или убивали, чтобы это могло обойтись без кровопролития.
Из британского «Чинука» вышла группа офицеров с горсткой гражданских и несколькими хорошо вооруженными бойцами SAS. Один из гражданских на борту, молодой офицер MI6, не бывший ранее на войне, задался вопросом, была ли пулеметная стрельба, которую они видели, свидетельством празднования.
- Это тот праздник, на котором в конце вы присутствовать не хотите, - пошутил ветеран спецназа.
Среди них был бригадный генерал Грэм Лэмб, начальник сил специального назначения. Худощавый и невероятно подтянутый для сорокадевятилетнего мужчины, Лэмб начал свою военную карьеру в рядах Собственного Королевы Камеронского полка шотландских горцев. Воспитанный в спартанской шотландской школе-интернате, он был воспитан так, чтобы избегать интриг и жаждать адреналина. Он командовал эскадроном SAS, а позже — полком горцев, в котором начинал службу. С имеющимся опытом командования на этих уровнях, амбиции Лэмба были почти исчерпаны. Друзья говорили, что он никогда не думал о себе как о генерале, и предполагал, что он уйдет из армии полковником. Но у начальства Лэмба были другие идеи. Они нашли, что с его репутацией жесткого человека, легко находящего общий язык с солдатами и загадочностью спецназовца, он был человеком, которого надо было удержать на службе. Он был одним из немногих людей в армии, обладавших уверенностью в себе, а также уважением заслуженных офицеров SAS, чтобы выполнять работу начальника сил специального назначения. Бригадный генерал был склонен к богохульным откровенным высказываниям, и его неприятие чрезмерно сложных идей как «собачьей чуши», заставило некоторых думать о нем как об антиинтеллектуальном человеке. Но как подтвердят те, кто знал Лэмба, он всегда добивался ясности, надежности и избегал чепухи.
Вскоре после его назначения на пост начальника сил специального назначения, мир был потрясен нападениями Аль-Каиды на Нью-Йорк и Пентагон. Вызванный в выходные на встречу, чтобы проинформировать Тони Блэра, Лэмб удивил премьер-министра, явившись в носках Барта Симпсона. Пока Блэр его слушал, взгляд его время от времени обращался к лодыжкам бригадного генерала. Лэмб изложил способы, с помощью которых силы специального назначения Великобритании могли бы быстро и эффективно поддержать действия американцев в Афганистане. Доклад содержал то же сообщение, что и его носки: «Никаких проблем». Он оставил свой след в отношениях с премьер-министром, чье собственное мировоззрение резко изменилось после 11 сентября. Хотя вторжение в Ирак потребовало гораздо больше обычных войск, чем свержение талибов, та ранняя встреча в Чекерсе определила отношения; Блэр будет проявлять личный интерес к силам специального назначения на протяжении всей иракской кампании.
Как начальник сил специального назначения, Лэмб отвечал за различные полки, составляющие военную элиту Великобритании: регулярный и два резервых полка Специальной авиационной службы; Специальной лодочной службы Королевской морской пехоты; специалистов подразделений по наблюдению; а также связистов, которые поддерживали эти части в операциях. Свержение Саддама включало в себя крупную военную операцию, с воздушными ударами «шок и трепет», переброской дивизий к Багдаду и «громовыми» рейдами, решившими судьбу города. Британские войска, насчитывающие более сорока тысяч военнослужащих, захватили южный Ирак, включая древний портовый город Басру. Но роль бригадного генерала Лэмба в этом деле была частью другой войны — мобилизации сотен бойцов спецназа для тайной кампании под кодовым названием «Операция ROW».
По сути, операция «ROW» была частью более масштабных усилий Великобритании в составе Коалиции, направленных на захват значительной части запада и севера страны. Это сковало бы несколько иракских дивизий, помешав Саддаму либо усилить свои действия против основного вторжения с юга, либо усилить оборону Багдада. Таким образом, задача спецназовцев США, Великобритании и Австралии, наступавших с запада и севера, состояла в том, чтобы справиться с целыми иракскими частями, применив силу, несоразмерную их численности и они с готовностью взялись за эту задачу. Захват обширных территорий Ирака — возможно, одной трети страны — граничащих с Саудовской Аравией, Иорданией, Сирией и Турцией двумя оперативными группами специального назначения общей численностью в пару тысяч человек потребовал от них безжалостной агрессии. В преддверии начала наступления и за пару недель до своего прибытия в Багдад, Лэмб отправил последнее сообщение британским силам специального назначения, готовым вступить в бой. Подталкивая их вперед, он подписал: «Помните, слабые духом свиней не трахают!». Это наставление стало чем-то вроде крылатой фразы среди оперативников спецназа.
Слонявшиеся по багдадскому аэропорту бойцы эскадрона «D» 22-го полка SAS обменялись приветствиями с Лэмбом и остальными, прибывшими на «Чинуке». Это был шанс услышать новости о других подразделениях тайного наступления. Прилетевших было всего несколько десятков солдат, которые 19 марта вылетели из другой ближневосточной страны. Несколько их товарищей по эскадрону «D» находились на юге, в составе SAS и разведывательной группы, выделенной для поддержки наступления 1-й британской бронетанковой дивизии. Эта группа проникла в город Басра, где нанесла удар по местному руководству баасистов. Однако, за исключением этого небольшого отряда, большинство британских сил специального назначения входили в состав объединенных Коалиционных сил специального назначения, которые должны были заменить части, в идеале должные атаковать с севера и запада, но из-за политических соображений не имевшие возможности это сделать. В то время как правители некоторых стран не хотели рисковать столкнуться с гневом арабских улиц, разрешая открытое передвижение американских войск через свои порты в направлении Ирака, они были готовы согласиться на проведение совершенно секретных атак Коалиции со своей территории. Это был типично ближневосточный подход с двойным прикрытием, но командиры сил специальных операций Великобритании и США за годы работы в регионе к этому привыкли.
Большая часть британцев, включая эскадрон «B» SAS прибыла с запада. Эти войска, включая вспомогательную авиацию, Королевскую морскую пехоту и солдат полка Королевских ВВС, были ограничены из-за нервозности в регионе, по поводу демонстрации поддержки войны президента Буша. Эскадрон «B» отправился в пустыню западного Ирака на своих модифицированных, увешанных оружием «Лендроверах» SAS, в поисках пусковых установок баллистических ракет. Они все еще были в пустыне, когда Лэмб прибыл в Багдад. Тем временем, большая часть эскадрона «D» использовалась в качестве вертолетного десанта в подготовительной операции по захвату пустынного аэродрома перед продвижением к иракской столице.
В то время как SAS сражались в основном на западе, SBS присоединилась к возглавляемой американцами оперативной группе, наступавшей с севера. Из-за традиционного соперничества между подразделениями сил специального назначения, к тому времени как SAS прибыла в аэропорт, уже было много шумных комментариев о том, что случилось с морскими пехотинцами. Одно из подразделений SBS, эскадрон «M», перебазировалось через Кипр, прежде чем было введено в северный Ирак, где потерпело неудачу в неравном бою с бригадой Республиканской гвардии. Коммандос быстро эвакуировались, не потеряв ни одного человека, но оставив большую часть своих машин и много снаряжения. Фактически, все оперативные отряды Лэмба не потеряли ни одного солдата в бою во время захвата Ирака (хотя два бойца эскадрона «D» погибли в результате несчастного случая на тренировке перед вторжением).
По прибытии в Багдад, Лэмбу было нужно сделать несколько вещей. Он намеревался поддержать Секретную разведывательную службу (более известную как MI6) в восстановлении разведцентра. Никто точно не знал, что ждет Ирак в будущем, и именно эта неопределенность делала операцию британской разведки еще более важной. Учитывая будущую опасность для агентов -курьеров, они будут нуждаться в защите. Начальнику ССН также было необходимо быстро связаться с подполковником Чарльзом Бофортом, командиром 22-го полка SAS и ключевым человеком на месте, чтобы узнать его мнение о том, что должно быть дальше. Лэмб нашел Бофорта той ночью в аэропорту, и один солдат вспоминал, как наблюдал, когда они вдвоем взбирались на наблюдательный пункт диспетчерской вышки аэропорта, чтобы посмотреть зарево Багдада на горизонте. Точно так же, как город, который они пытались разглядеть в темноте, вступал в период перемен или неопределенности, так и их собственная миссия вышла за рамки первоначальной задачи операции «ROW», которая на самом деле была не более чем организацией шумных диверсий на западе и севере страны. Переброска пары десятков солдат из эскадрона «D» в аэропорт Багдада была в буквальном смысле рекламным листком, но она олицетворяла дух SAS – желание попасть туда, где происходило действие.
Оба они знали, что у них нет реального мандата действовать в Багдаде, но оба были убеждены, что это правильный поступок. Как объяснял один из тех, кто слышал их заявления о решимости войти в иракскую столицу, «Багдад мог потенциально стать «пещерой Алладина», где хранятся документы разведки, свидетельства об ОМУ и возможных связях Саддама с более широкой транснациональной террористической кампанией». Но Бофорт и его начальник ССН знали, что в Лондоне уже было много тех, кто критиковал операцию «ROW», потому что кампания велась в основном на западе и севере, вдали от основного британского наступления. Аргумент о том, что специальные операции сковали тысячи иракских военнослужащих, которые в противном случае могли бы быть отправлены на юг, мало что говорил жаловавшимся на то, что войска бригадного генерала Лэмба «крутятся вокруг своей оси». Лэмбу и Бофорту пришлось тщательно продумать свои аргументы в пользу продолжения операции в Багдаде и Лэмбу пришлось вернуться в Великобританию, чтобы выступить с ее аргументацией в Уайтхолле, где многие считали, что война закончена.
Из-за масштабов операции «ROW» Бофорт развернул штабное подразделение, которое британские спецназовцы называют ШОГ - «штабом оперативной группы». Оно включало командира полка, полкового сержант-майора и оперативного офицера 22-го полка SAS, а также некоторых других ключевых фигур, которые обычно находились на базе полка в Херефорде. Хотя ШОГ мог состоять всего их полудюжины человек (хотя, в данном случае, он был больше), его использование в любой операции было важным признаком масштаба и важности для всей Великобритании, поскольку большинство операций спецназа, как правило, проводилось майорами, командирами эскадронов сил специального назначения, которые в зависимости от задачи, насчитывали несколько десятков военнослужащих. Американцы обозначили подразделение SAS в Ираке как 14-ю оперативно-тактическую группу, и это название, часто сокращаемое до ОТГ-14, стало использоваться SAS в первые месяцы ее пребывания в Ираке.
Бофорт был совершенно иной фигурой, чем Лэмб. В то время, как Лэмб говорил с легким шотландским акцентом, иногда терявшимся в непринужденной протяжности, Бофорт разговаривал с подчеркнутой точностью. Бофорт олицетворял собой поколения военной службы. Отпрыск старинной семьи из Юго-Западной Англии, он происходил от генерала, когда-то правившего Канадой и адмирала эпохи Нельсона. Он попал в спецназ через первоклассную частную школу и лейб-гвардейскую дивизию армии. Один британский генерал описал его как «превосходного солдата, очень вежливого, очень способного, очень умного, предназначенного для достижения вершины». Среди навыков командира SAS был политический инстинкт, более острый, чем у кого-либо другого в сообществе британских спецназовцев. Что Лэмб и Бофорт должны были сделать, когда они встретились в Багдаде, так это более четко определить, каким должно быть обоснование продолжения роли SAS в столице, вдали от основной британской сферы операций в Басре.
Один из тех, кто наблюдал за ними, вспоминал: «Лэмб, в конечном итоге, не хотел поддерживать британские части на юге. Он хотел сыграть в стратегическую игру по поддержке Секретной разведывательной службы в Багдаде». В краткосрочной перспективе MI6 нуждалась в помощи для защиты своих людей, так как они встречались с агентами, снабжавшими их информацией до падения Саддама. Правительство Тони Блэра придавало такое значение аргументу о необходимости свержения иракского диктатора из-за продолжения им разработки оружия массового уничтожения, что необходимость найти какие-либо фактические доказательства этих утверждений, была, мягко говоря, настоятельной. Оперативник SAS перефразирует сообщение Лэмба в те первые дни: «Стратегическое партнерство с SIS имеет первостепенное значение, и они в дерьме». И даже после того, как будет решена проблема с ОМУ, шпионам понадобится помощь.
Вскоре ОТГ-14 с задачи разъезжать на вооруженных до зубов «Лендроверах» переключалась на более тонкую работу сопровождения офицеров MI6, когда те совершали поездки по лучшим пригородам города (и дальше), встречаясь со своими источниками. Это была задача, которую часто лучше всего выполнять незаметно. Было принято решение начать отправку эскадронов «B» и «D» домой. Эти два подразделения потратили месяцы на интенсивную подготовку к вторжению и были измотаны. К началу мая, через месяц после прибытия SAS в Багдад, эскадрон «G», который с нетерпением пережидал вторжение в Ирак в качестве резервной антитеррористической группы полка в Великобритании, начал просачиваться для замены ОТГ-14. На самом деле, это был не весь эскадрон, поскольку система, введенная Бофортом, когда он забирал штаб тактической группы и остальных домой, заключалась в том, что один эскадрон должен был отвечать за обе оперативные задачи полка, Ирак и Афганистан. Численность этих эскадронов SAS, по крайней мере на бумаге, составляла около шестидесяти человек. Имея в Афганистане около дюжины людей, это означало, что контингент британских сил специального назначения вскоре сократился до двадцати или тридцати «отмеченных» - полноправных — бойцов полка, плюс еще несколько человек медиков и связистов из вспомогательного состава. Из четырех «сабельных» эскадронов, «G» иногда воображал себя самым изощренным в своем подходе. Безусловно, послужной список командиров этого эскадрона, ставших во главе 22-го полка SAS, был хорошим. Литера «G»ознаменовала собой включение десятилетиями ранее в состав полка отдельной гвардейской парашютно-десантной роты и предпочтение в командовании эскадроном «G» отдавалось гвардейским офицерам.
Хотя Чарльз Бофорт, сам выходец из эскадрона «G», проявлял пристальный интерес к иракским событиям, совершая частые визиты, именно командир эскадрона стал бы самым высокопоставленным членом SAS в стране. Помимо Бофорта, в первые месяцы в Багдаде часто бывал еще один известный офицер SAS. Майор Ричард Уильямс стал третьим ключевым игроком, вместе с Лэмбом и Бофортом, определяющим на долгие годы операции SAS в Ираке. Тот же генерал, который выше превозносил Бофорта, описывал Уильямса как «превосходного полевого солдата. Его сердце открыто; он похож на открытую книгу». Высокий, с темными взъерошенными волосами и голубыми глазами, командир эскадрона вел себя с юношеским энтузиазмом. Уильямс завоевал уважение своих в прошлом году, во время эпической перестрелки на юге Афганистана. Получив задачу штурмовать холм, защищаемый окопавшимися талибами, но сделать это без поддержки с воздуха, Уильямс повел своих солдат вверх по его склонам, несмотря на то, что в него попали четыре пули, ни одна из которых не пробила его снаряжение. За свою доблесть он был награжден Военным крестом. Как и многие, кто служил в полку, Уильямс был увлечен делом. Он сказал друзьям, что люди, которые прошли через трудный процесс отбора в SAS и преуспели в полку, были теми, кто не соблюдал никаких ограничений: физических, психологических или страха.
- Ричард — буканьер, пират, - говорил его бывший коллега. - Он каждый раз ищет возможности и адреналин.
Уильямсу не потребовалось много времени, чтобы заметить возможности для себя и полка в растущем хаосе иракских улиц. Вакханалия грабежей, вызванная крахом государства Саддама, уступила место всевозможному насилию. Уильямс хотел, чтобы британские операции способствовали лучшему понимаю того, кто стрелял по войскам Коалиции и почему. Столь же очевидным было и то, что поиск ОМУ, который якобы был их главной задачей, превращался в непродуктивную беготню вокруг да около. Допрос агентов, которые предоставили британской разведывательной службе привлекающие внимание строки в правительственном досье по Ираку — такие как предположение что ОМУ может быть готово к запуску через сорок пять минут, или что Саддам возобновил производство химического и биологического оружия — вызвал несколько неловких сцен в иракских гостиных. Когда источники этой сомнительной информации затянулись сигаретами, пожали плечами и признались, что понятия не имеют, где находится эта дрянь, стало ясно, насколько глубоко «в дерьме» была MI6. В конечном итоге службе пришлось официально отозвать разведданные от нескольких из этих ключевых источников, которые так публично использовались в преддверии войны.
Сержант-майор эскадрона «G» Майк Пейдж должен был подготовить своих людей к работе в городе, в котором боевые подразделения Коалиции претендовали на дворцы, а люди покидали свои роскошные дома. Никто не мог сказать, куда заведет их на следующий день миссия. Воздушная мобильность имела решающее значение, поэтому они должны были быть готовы к развертыванию в любой момент из аэропорта Багдада. С другой стороны, они не хотели сидеть на взлетно-посадочных полосах аэропорта в пекле иракского лета, и из «Дельты» (точнее, из 1-го оперативного отряда сил специального назначения - «Дельта») поступило сообщение, что они нашли жилье в центре города.
Осматривая место, где обосновался отряд «Дельта», Пейдж обнаружил, что соседняя вилла пуста. Он подал на нее заявку, утверждая что от соседства с «Дельтой» будут значительные логистические и операционные преимущества. Необходимость должна была стать матерью изобретательности, потому что после окончания войны или сворачивания операции «ROW», у SAS не было собственных вертолетов или даже бронетехники, только горстка «лендроверов» и внедорожников. Еще одна собственность была реквизирована рейнджерами — американскими бойцами сил специальных операций, которые поддерживают удары подразделений сил специального назначения США, и поселок специальных операций, расположенный недалеко от центра власти начал обретать форму,.
SAS пробили дыру в стене, отделяющую их собственность от отряда «Дельта» и вскоре между соседями стало частым двустороннее движение. У британцев вошло в привычку устраивать по вечерам четверга барбекю, шумные вечеринки, включавшие пиво, что было запрещено их соседям из «Дельты» и рейнджерам. Каждое подразделение, естественно, оборудовало себе оперативный зал, тренажерный зал и комнату отдыха с телевизором. Позади ряда домой была разбита вертолетная площадка, достаточно большая для нескольких вертолетов. Весь комплекс был назван база поддержки операций «Фернандес», в память о мастер-сержанте Джордже Фернандесе, оперативнике отряда «Дельта», убитом в апреле в боях с членами джихадистской группировки «Ансар-аль-Ислам» на севере Ирака. Бой, в котором погиб Фернандес, был предзнаменованием борьбы, с которой столкнется «Зеленая» оперативная группа, как часто называли «Дельту» и остальная часть сообщества специальных операций в Ираке.
Обретя пристанище на БПО, эскадрон «G» сначала сохранял штаб и большую часть снаряжения в международном аэропорту Багдада. И командир, и сержант-майор считали, что лучше держать тяжелые запасы на месте, готовые к развертыванию в любой точке страны. В первые месяцы операции SAS в Багдаде, часто совершались поездки между аэропортом и БПО, расположенной в нескольких милях к востоку, в районе, который вскоре стал известен как «Зеленая зона». Дорога к аэропорту стала одним из самых опасных участков в Ираке, но, как сказал один боец SAS о тех первых месяцах, «раньше я мог ездить по этой дороге самостоятельно, ночью».
Для эскадрона «G» первая значительная операция состоялась 16 июня. В выпущенной американцами колоде карт разыскиваемых баасистов генерал-лейтенант Абид Хамид Махмуд аль-Тикрити, ключевой соратник Саддама Хуссейна, занимал четвертое место. Он действительно был высоко приоритетной целью и британская разведка вышла на его след. Захват Тикрити той ночью был совместной операцией Великобритании и США. Пара дюжин человек из эскадрона «G» помчались на север в своих «лендроверах», встретившись на авиабазе недалеко от города с оперативниками из эскадрона «B» отряда «Дельта». Они разработали план нападения, в соответствии с которым одна группа должна была высаживаться с вертолетов, в то время как другие будут атаковать на земле. Место было захвачено без сопротивления, и после короткой комедии с опознанием Тикрити в скверном парике, оперативники Коалиции заполучили нужного человека. Учитывая, что только Саддам и два его сына занимали более высокое положение в списке высоко приоритетных целей, это считалось весьма успешной операцией. SAS начали заниматься делом, которое многие из них назвали бы «охотой на людей».
Через неделю с небольшим спустя, тревожное событие на юге привлекло эскадрон «G» и наглядно продемонстрировало британского командованию огромные потенциальные возможности для насилия в Ираке. Это произошло в одном из занятых британскими войсками на юге городе Маджар аль-Кабир, в провинции Майсан. Прибыв в Майсан, британцы вскоре узнали о его репутации места с бескомпромиссным беззаконием и бандитизмом. Люди там настаивали, что они сами освободились от Саддама и не желают присутствия войск Коалиции. Британские повальные обыски в поисках оружия, зачастую с использованием собак — тактика, особенно раздражающая мусульман, - вызвали гнев местных жителей, и когда 24 июня шесть солдат Королевской военной полиции отправились в полицейский участок в Маджар аль-Кабире, на них напала толпа из нескольких сотен человек.
То, что за этим последовало, потрясло британскую армию. Из-за плохой координации с частью на месте (1-м парашютно-десантным батальоном) легко вооруженным военным полицейским, укрывшимся в полицейском участке, никто не пришел на помощь. Толпа ворвалась в здание и некоторых из «красных шапок» застрелили, а других забили до смерти кулаками и камнями.
Через пару дней после инцидента в Маджар аль-Кабир нагрянули полдюжины бойцов SAS. Десантники отказались поддержать их вылазку в город. Продолжать наступление без отряда быстрого реагирования, который бы пришел им на помощь, было опасно, но бойцы SAS пошли дальше и своем собственном стиле навели справки о том, кто несет ответственность за убийство британских солдат. Им не потребовалось много времени, чтобы получить кое-какие ответы, но на улицах также появились вооруженные люди, и стало очевидно, что чтобы выбраться им придется стрелять.
Солдаты собрали необходимую информацию и под градом пуль покинули город. Но те, кто руководил британской дивизией на юге Ирака, не рекомендовали SAS возвращаться, чтобы арестовать ответственных за убийства 24 июня. Инструкции оперативникам спецназа были точно такими же, как для 1-го парашютно-десантного батальона — стоять снаружи, пока ситуация не утихнет.
За эти несколько дней в июне 2003 года команда SAS увидела, как будут развиваться события. Будущее лежало в Багдаде.
Те, кто руководил британскими силами специального назначения, хорошо знали, что если они хотят провести успешные операции по захвату, то хорошие и своевременные разведданные имели решающее значение для успеха. Чем больше вы хотите провести операций, тем больше вам понадобится разведки. Когда Секретная разведывательная служба открывала свою лавочку, стало очевидно, что разнообразие ее задач, начиная от попыток найти оружие массового уничтожения до сбора политической информации, или прогнозирование того, что может произойти в вакууме власти после Саддама, означало, что они могли время от времени бросать кость ОТГ-14, но не более того. И даже если бы они действительно дали хорошую наводку, как бы SAS добрались туда без своих собственных вертолетов, как бы они вписались в другие войска, действующие там, и кто бы их поддержал, если бы что-то пошло не так? Частично на эти вопросы можно было бы ответить, если держаться поближе к американцам: если бы они участвовали в каждой операции, они могли бы предоставить вертолеты и поддерживать связь с частями США на месте. Но, если бы SAS действовали подобным образом, они мало могли бы проявлять независимости, и могли бы быть полностью подавлены операции в удерживаемых британцами районах на юге. И если они так мало могли сделать сами, какой смысл был добавлять несколько десятков оперативников к огромной машине убийства, уже приведенной в действие США?
Для Уильямса, Бофорта и Лэмба ответы на эти вопросы предполагали, что, либо SAS усиливает свои возможности, либо выходит из игры. Поскольку никто из них не был по натуре слабаком, им была нужна автономная операция — или, по крайней мере, подразделения одной из них. Первый шаг состоял в формировании специального иракского подразделения в составе ОТГ-14.
Во время вторжения в Ирак британцы оказывали помощь отряду «Скорпион», специальному подразделению по сбору разведданных, финансируемому ЦРУ и укомплектованному, в основном, иракцами. Большая часть кадров для этого предприятия поступала от изгнанной из страны иракской оппозиции — в основном, шиитских и курдских партий, выступавших против Саддама, на которые в первые дни после вторжения Пентагон возлагал большие надежды. Отряд «Скорпион» не считался успешным по многим причинам; многие из бойцов исчезли вскоре после вторжения, а другие считались политическими писаками, а не бойцами.
Начав все сначала, британцы приступили к сбору другой команды иракцев. Их набралась дюжина, поэтому отряд сразу же окрестили «Апостолами». «Апостолы» должны были стать невоспетыми героями того, что должно было последовать. Они использовались для всего — от устного перевода для команд SAS на местах, до более деликатных операций. Их единственным преимуществом во всех этих миссиях была способность сливаться с иракскими улицами так, как не удавалось ни одному иностранцу.
По мере того, как операция набирала обороты, очевидным вопросом становилось: для чего она была нужна? Поиск оружия массового уничтожения вскоре стал своего рода удручающим занятием в частях, которые им занимались, но оперативники спецназа, с их жаждой действия или других ощутимых успехов, относились к нему безропотно. Учитывая убийства, уже вспыхнувшие на улицах Багдада, было очевидно, что это было делом политическим. Что происходило? Войска Коалиции во время вторжения уже убили сотни, возможно, тысячи иррегулярных солдат из числа федаинов Саддама и других группировок. Собирались ли люди, которых высшие чины Пентагона любили называть «баасисткими дубарями» сплотить сопротивление захватчикам? Или как насчет джихадистов, религиозных экстремистов, таких как «Ансар аль-Ислам», которые, по предположениям разведки, призывали моджахедов со всего Ближнего Востока сражаться с американцами в Ираке?
Высшее руководство Великобритании, похоже, не заботилось об ответах на эти вопросы. «В Великобритании по отношению ко всему здесь происходящему царило чувство апатии», - вспоминал один оперативник спецназа. «Мы собирались надеть мягкие шапочки». Мнение тех, кто наблюдал, как на улицах Багдада распадается иракское общество, сильно отличалось от мнения тех, кто остался дома и просто хотел двигаться дальше. Имея ошеломляющее множество возможных врагов — от джихадистов до демобилизованных офицеров или суннитских племен, - SAS нуждалась в надлежащих полномочиях, чтобы переключиться с военных задач и миссий по поискам оружия массового поражения на что-то новое. Майор Уильямс взял инициативу в свои руки. В июне 2003 года он отправил запрос на новую миссию. Она прошла через командный механизм в Великобритании и была должным образом санкционирована под кодовым названием «Операция «Парадоксально»». Те, кто знал о содержании этого секретного приказа, говорят что он был составлен очень широко, что позволило SAS нацелиться на «угрозы Коалиции», не определяя точно, в чем они заключались. В то время, как одни обсуждали, действительно ли вспыхнул мятеж, британские спецназовцы уже написали свои собственные приказы о выступлении.
Глава 2. В крови
31 октября 2003 года, на Хэллоуин, SAS отправились в путь из «Дома Большого брата», как они окрестили свой особняк в Багдаде. Они ехали на нескольких «лендроверах», включая WMIK – внедорожниках, оснащенных крупнокалиберными пулеметами. Они пробирались через пробки в городе, который менялся с каждой неделей.
Старый правительственный квартал на западном берегу Тигра, уже был оцеплен бетонными стенами, колючей проволокой и блок-постами. В его центре находился Республиканский дворец, с гигантскими скульптурами головы Саддама на каждом углу. Комплекс специальных операций, который покинули в тот день SAS, БПО «Фернандес», также был за стеной в четырех квадратных милях «Зеленой зоны».
Поскольку эта часть города была перекрыта, из-за всех объездов начало замедляться и застопориваться движение. За пределами «Зеленой зоны» оазисы покоя и отдыха, которыми наслаждались пять миллионов жителей города, были уничтожены. По мере того, как у главного въезда в этот укрепленный район одна бомба следовала за другой, некогда оживленные магазины на близлежащей Хайфской улице стали для большинства слишком опасными. На другом берегу реки, на улице Абу Навас, были рестораны, где богатые багдадцы сидели, попивая араку или пиво, запивая масгуф, местное блюдо из карпа. Но улица Абу Навас находилась недалеко от отелей «Шератон» и «Палестина», где находилось много иностранных гостей, а иностранцы стали мишенями. Поскольку дорога была перекрыта колючей проволокой и бетоном, рестораны закрывались один за другим.
В Ираке Саддама, были как удовольствия, так и боль. Но по мере того, как шло лето 2003 года, все особенности прежней жизни — от страха перед сотрудником тайной полиции на углу, до удовольствия от запивания пивом своего масгуфа — исчезали. С помощью кнута и пряника баасистского Ирака Багдад функционировал как мультикультурный мегаполис, но с приходом американцев, эта эпоха закончилась. В этом новом мире неопределенности, все, казалось, отстаивали свои права с помощью насилия. На востоке Багдада, в Садр-Сити, где проживали сотни тысяч шиитов, банды мародеров вооружились всем, вплоть до крупнокалиберных пулеметов и минометов. И хотя политические партии шиитов еще не выступили против Коалиции, которую они благодарили за свержение своего угнетателя, они были заняты формированием вооруженных групп ополчения.
Западные районы Багдада, через которые пробиралась колонна SAS, были преимущественно суннитскими. В этих районах уже начались нападения на проходящие отряды Коалиции. SAS была занята реагированием на этот возникающий беспорядок, хотя, как войска специального назначения, они были сосредоточены не на этой уличной агрессии, а скорее на лежащих в основе стратегических связях, например, возникающих между джихадистами в Ираке и людьми, прибывающими из других стран. Их широко очерченная миссия после вторжения, операция «Парадоксально», предоставила им большую свободу действий с засекреченными силами США, использующими наилучшие доступные разведданные. Именно так полку нравилось вести дела.
Тщательно отобранные британские солдаты в своих «лендроверах» направились на запад под синими дорожными знаками, указывающими путь в Фаллуджу и Рамади. В ту ночь миссия состояла в налете на усадьбу вблизи Рамади. В колонне было около двух дюжин «клинков», или бойцов полка (термин произошел от обозначения «сабельные» для его боевых эскадронов «A», «B», «D», и «G»). Эскадрон «G» покинул Ирак в августе, и очередь отправляться на поиски неприятностей настала для эскадрона «A». Будучи технически старшим из подразделений полка, эскадрон «А» считал себя лучшим, но естественно, любой другой эскадрон это бы оспорил. В машинах постоянно шутили — юмор редко был в дефиците на таких операциях, и эскадрон «A» никогда нельзя было обвинить в том, что он относится к себе слишком серьезно. На его эмблеме, по крайней мере, полуофициальной, было изображено что-то похожее на красного скорпиона на синем фоне, но, согласно легенде, это существо на самом деле являлось лобковой вошью, снятой десятилетия назад с усов сержант-майора эскадрона.
Дорога, идущая на запад через центральные суннитские районы, уже была чрезвычайно опасной. Гуманитарные и новостные организации перестали использовать ее после многочисленных столкновений с вооруженными людьми — бандитами или повстанцами, люди были не совсем уверены, как их называть — грабивших, а иногда и убивавшие прохожих. Колонна миновала Абу-Грейб, где американцы заняли печально известную тюрьму Саддама, и «клеверный лист» развязки у Фаллуджи.
К концу октября, с наступлением месяца Рамадан, в Ираке началось что-то безумное. Количество убийств росло, как будто кто-то объявил открытым сезон охоты на захватчиков. Еще в августе на войска Коалиции по всему Ираку совершалось от десяти до пятнадцати нападений в день. К концу октября это число удвоилось, а к концу ноября количество заминированных автомобилей, и обстрелов из минометов и ручного огнестрельного оружия, примерно в три раза превысит показатели лета.
За те недели, что эскадрон находился в Ираке, произошли явные изменения в том, что солдаты называли «атмосферой». Против американцев вспыхнули широкомасштабные волнения — фактически, восстание, - в суннитских районах. Было также несколько впечатляющих нападений с использованием заминированных грузовиков: 7 августа было взорвано посольство Иордании в Багдаде; двенадцать дней спустя был разрушен комплекс Организации Объединенных Наций, их специальный посланник в Ираке был среди двадцати двух убитых; а 29 августа, Мохаммед Бакер Хаким, высокопоставленный шиитский священнослужитель, стал жертвой еще одного мощного взрыва. Отличительной особенностью всех трех нападений было использование того, что американцы назвали «V-bids», или VBDIEDs – СВУ на транспортных средствах, приводимых в действие смертниками-террористами против весьма символичных целей, что приводит к большому числу жертв. В случае взрыва бомбы, в результате которого погиб аятолла Хаким в шиитском духовном центре Наджафа, погибло более девяноста человек.
Когда осенью 2003 года показатель политических убийств взлетел до небес, американцы и их союзники изо всех сил пытались это понять. Существовало так много различных прядей насилия, что посланные в Багдад аналитики разведки, из которых немногие имели большой опыт работы в арабском мире, не смогли их распутать. Желание администрации Буша втиснуть этот хаос в идеологический шаблон имело свои последствия. Ортодоксальное мнение, исходившее из офиса Министерства обороны, заключалось в том, что насилие должно быть либо результатом попыток баасистских «дубарей» вернуть себе власть, либо совершалось иностранцами, подпитываемыми международным джихадизмом Усамы бен Ладена. Многие в администрации считали, что Ирак вписывается в глобальную войну с терроризмом, рассматривая страну как большой приз в соревновании между США, которые пытались превратить ее в современную ближневосточную демократию, и «Аль-Каидой», которая не могла этого допустить. Некоторые возражали этой ортодоксальности, например, генерал Джон Абизаид, глава Центрального командования, который в июле 2003 года взъерошил перья в Вашингтоне, назвав ситуацию «классической партизанской войной», но идея о том, что насилие стало результатом широкого распространения неприятия вторжения иракцами, все еще раздражала Дональда Рамсфельда и многих других. Следовательно, постановка задач важнейшим разведывательным ресурсам, и через них, силам специальных операций Коалиции, была тесно связано с идеологией администрации.
Сотрудники сил специальных операций неуклонно собирали бывших баасистов, как карточную колоду. В конце июля были загнаны в угол и убиты сыновья Саддама, Удай и Кусай: владелец дома в Мосуле, где они скрывались, сдал их за денежное вознаграждение. Однако, многие сотрудники разведки, начали задаваться вопросом, помогут ли им избавиться от неприятностей облавы на прежнее руководство. Их беспокоило новые лица международного воинствующего ислама, вместо старых светских баасистов. Может быть, они даже оказывали услугу джихадистам, устраняя естественное местное руководство во многих суннитских районах и создавая вакуум власти? Их ответом было преследование «транснационального терроризма», или иностранных боевиков, одновременно с баасистами. Но если тысячи мусульман прислушивались к призыву Усамы бен Ладена, или лидера номер два «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири вести джихад в Ираке против неверных, то ощущалась нехватка действенных разведданных о том, что можно было бы сделать, чтобы это остановить. Отряд «Дельта» заметил эту угрозу на севере, во время своего раннего противостояния с «Ансар аль-Ислам», но проходили месяцы без серьезных зацепок. В этот Хэллоуин американская разведка обнаружила кое-что новенькое — подсказку о том, что они могут найти в Рамади.
Встретившись со своими коллегами из «Дельты» в пункте сбора за городом, бойцы SAS получили доклад. Американцы преследовали важного суданского джихадиста, который, как полагают, способствовал прибытию исламских боевиков в Ирак и действовал из конспиративной квартиры в Рамади. Его работа требовала контактов с братьями в других странах, и американцы вычислили его по спутниковому телефону, которым он пользовался. Операция под кодовым названием «Абалон» включала в себя серию атак на жилые кварталы на окраине Рамади. Улица выходила на пустырь, и именно через этот пустырь должна была идти основная атака SAS. Рамади был уже достаточно опасен, чтобы эта операция могла вызвать широкомасштабное сопротивление, поэтому местное американское подразделение, механизированный пехотный батальон, обычно базировавшийся в Германии, выделил для поддержки атаки взвод БМП «Брэдли». БМП «Брэдли» - это тяжелая гусеничная бронированная машина с башней, хотя многие неспециалисты предполагают, что это танк. Однако, он может перевозить пехоту, а его основное вооружение, 25-мм пушка, намного меньше чем у танка.
Итак, вечером 31 октября, эскадрон «А» подготовился к штурму усадьбы вблизи города, приехав на «лендроверах» и с небольшим количеством выделенных им приборов ночного видения. К счастью, их поддерживали американцы. «Брэдли» и некоторые оперативники из «Дельты» заняли наблюдательные позиции, используя установленные на машинах орудия и приборы ночного видения, чтобы наблюдать за тем, что происходит у цели и быть готовыми открыть для поддержки огонь с большой дистанции, если это потребуется.
Тем временем, майор Бейкер, командир эскадрона, отдал приказ о штурме двух особняков. Высокий, светловолосый и грубоватый, Бейкер пользовался уважением среди своих бойцов, как тип босса, который держал свое собственно эго на заднем плане, его характер хорошо соответствовал представлению эскадрона о себе. Одна из его групп, с позывным А20, должна была взять первую усадьбу, в то время как А10 взяла бы вторую. У «Дельты» также целью была пара зданий. А20 вошли без происшествий. А10, возглавляемая капитаном Моррисом, молодым командиром, который пробыл в своем отряде всего несколько месяцев, готовилась пробиться в здание. Как и у многих больших домов в Ираке, у него были высокие металлические ворота, за которыми находилось основное строение, и несколько помещений поменьше. Другие команды были готовы как блокировать любую попытку побега, так и усилить атаку, когда А10 и А20 вошли.
Солдаты SAS часто практикуют штурм зданий — это одно из основных упражнений, которое они повторяют до тошноты. Учения со стрельбой боевыми патронами в «Kill House» на их полигоне в Великобритании проводятся так часто, что каждый солдат будет знать свое место, когда первый солдат входит в дверь, и сможет без колебаний выстрелить в любую угрозу, с которой столкнется, но пощадит невиновных. За время пребывания в Ираке эскадрон уже совершил несколько нападений на здания или усадьбы с безупречной точностью. Однако, в ту ночь все было по-другому.
Когда бойцы SAS ворвались через ворота усадьбы, они были встречены градом огня из окон стоявшего напротив них здания. В них была выпущена граната из РПГ-7, а также открыли огонь штурмовые винтовки. В течение нескольких секунд были поражены все бойцы А10. Моррис, получивший пулю в зад, поджал хвост и похромал прочь, так быстро, как только смог. Каждый солдат SAS обучен оказанию первой помощи на поле боя, и когда капитан ушел в укрытие, его люди принялись за работу, осматривая раны его и других. Тем временем, майор Бейкер собрал несколько человек и переместился на крышу здания дальше по улице, откуда они могли вести огонь по усадьбе, являвшейся целью.
После переклички он понял, что двое из бойцов А10, вероятно, все еще находятся внутри цели. Его тревога за них означала, что он не мог просто попросить «Дельту» и «Брэдли» открыть по цели огонь из всего, что у них было. Вместо этого он приказал паре своих людей подойти к воротам и посмотреть, смогут ли они обнаружить своих пропавших товарищей.
Внутри двора лежал капрал Ян Планк, из пулевой раны на его лице хлестала кровь. До него нельзя было добраться для оказания медицинской помощи, но в любом случае, было уже слишком поздно. Капрал Салташ неподалеку, был слишком тяжело ранен, чтобы выбраться самостоятельно. Он отполз в укрытие, и залег всего в нескольких футах от окон, откуда мог слышать повстанцев. Он руками разгреб песок, чтобы немного пригнуться к земле, затем, борясь с болью от раны, вынул из нагрудника магазины и гранаты, положив их перед собой, готовые к немедленному использованию. Темнота и расположение зданий, не давали командиру эскадрона и остальным, стрелявшим с ближайшей крыши, увидеть раненого солдата SAS.
Позже, Салташ рассказывал своим товарищам, что слышал, как внутри вместе молились люди, по-видимому, «они знали, что умрут». Но раненый капрал SAS не знал, не найдут ли его джихадисты первыми.
Заметив Салташа, два его товарища, сержант и рядовой, приняли немедленное решение прорваться на территорию особняка и забрать его. Кто-то мог бы возразить, что это было слишком опасно, учитывая, что случилось со всеми, ранее входившими в ворота, но тем не менее, они вбежали внутрь. Возможно, те, кто были внутри, все еще молились, потому что, когда вбежали спасатели, ничего не произошло. Но их удача продлилась лишь на несколько секунд. Когда они подняли Салташа на ноги, из одного окна открыли огонь из АК-47. Двое спасателей выволокли Салташа из усадьбы, вокруг них летали пули, но каким-то образом, больше никто не пострадал. Солдат SAS, участвовавший в спасении Салташа, отслужит в Ираке три срока, получит повышение до капрала и станет одним из самых награжденных в полку.
Разобравшись со своими людьми, майор Бейкер должен был оценить всю картину. Огонь велся со стороны цели А10 и еще одного, пока не зачищенного здания. Посовещавшись с американцами, люди Бейкера предприняли третий штурм дома за ночь, в то время как «Дельте» было поручено поразить первоначальную цель капитана Моррииса. «Брэдли» открыли огонь из своих 25-мм пушек и ракетами «Тоу», обстреляв дом, до того как «Дельта» начала свой штурм.
Группа эскадрона «А» для третьего штурма двинулась дальше по улице. Зачищая здание, комнату за комнатой, они встретили сопротивление и убили одного человека. В этом здании, цели SAS, были захвачены четверо иностранных боевиков, предположительно йеменских или саудовских.
Внутри здания были завалены щебнем, стрелянными гильзами и телами. Снаружи ситуация была сложной, поскольку в окрестностях продолжались постоянные контакты с иракскими боевиками. Связной эскадрона «А» в «Дельте» вызвал вертолет для медицинской эвакуации наиболее серьезно раненых солдат SAS.
Оценивая сложности своего положения, бойцы SAS знали, что медлить они не могут. «Разработка», как называется такой поиск цели, должна осуществляться как можно быстрее. Солдаты майора Бейкера даже не были уверены в том, сколько они убили людей. Они были уверены насчет единственного боевика в третьем здании, но подозревали, что в том особняке, где был убит капрал Планк, их собственный огонь и огонь американцев мог убить до дюжины.
Появились первые проблески рассвета, и сцена перестрелки была «грязной и довольно хаотичной — это было чертовски опасное место, чтобы находиться при дневном свете». Они не взяли свою цель из Судана живым. Был ли он среди нескольких человек, которые, как полагают, погибли в доме, сначала обстрелянным А10, а затем «Дельтой»? В чем они были уверены, так это в том, что SAS задержали четырех добровольцев не из Ирака. «Это вызвало некоторый азарт», - комментировал один оперативник спецназа. «Это было заблаговременное свидетельство присутствия иностранных боевиков».
Эскадрон «А» и «Дельта» отступили, извлекая тяжелые уроки из той ночной операции. Они потеряли одного человека, еще трое были ранены. Ян Планк, морской пехотинец из SBS, Специальной Лодочной Службы, приданный эскадрону «А», стал первым погибшим в бою британским спецназовцем в ходе кампании в Ираке. Некоторые из «клинков» имели большой опыт в налетах на дома в Северной Ирландии, и, следовательно, привыкли к тому, что могли добраться до своей цели и подготовиться к штурму в относительной безопасности. Рамади, однако, оказался совершенно другим делом. Бунт там создал опасность для нападающих частей от стрелкового оружия, реактивных противотанковых гранат (РПГ) и бомб на обочинах, еще до того, как они приблизились к своей цели. Британцы чувствовали себя в этом бою плохо оснащенными, особенно в сравнении со своими американскими напарниками. Им требовалось больше приборов ночного видения и бронированных машин. Для подполковника Бофорта, который руководил SAS в Великобритании, пытаясь получить больше ресурсов для своих людей от равнодушного Министерства обороны, операция «Абалон» стала важной частью докладов, которые он проводил той осенью. В них подчеркивались риски, с которыми сталкиваются оперативники на местах, а также то, что поставлено на карту, когда на иракское поле боя стекаются иностранные моджахеды.
Рамади и Фаллуджа — города с населением в сотни тысяч человек — уже приобрели репутацию мест, где царит ужасающее насилие. Но кто это делал и кто их направлял? Репортеры, отважившиеся проехать по опасным дорогам, чтобы поговорить с вооруженными фигурами, прячущими свои лица под куфиями, услышали рассказы о народном восстании иракцев против неумелого захватчика. Один боевик намекнул на панике, проявляемую иноземцами, подвергшимся нападениям в этих общинах в интервью «Бостон Глоб»: «Когда мы нападаем на американцев, они как слепые начинают палить во все стороны».
Произвол был настолько широко распространен, что боевики получили широкую поддержку со стороны местных жителей. «Нам не нравится Саддам; он был диктатором», - сказал американскому репортеру Осам Фахдави, бизнесмен из Фаллуджи. «Но американцы, они надевают на нас наручники, они укладывают нас на пол перед нашими женами и детьми. Для нас это позор».
Все это означало, что к концу 2003 года американцы могли ждать нападения практически каждый раз, когда они входили в город со своих передовых оперативных баз или ПОБ. В конце октября и ноябре эскадрон «А» выполнил несколько миссий в двух городах, часто применяя скрытый подход, надевая местную одежду и используя гражданские машины. Но если во время войны в Персидском заливе в 1991 году или во время операции «ROW» некоторые просто надевали бурку поверх своего боевого снаряжения и обматывали голову куфией, то в условиях брожения в Суннитском треугольнике это было неуместно. Вместо этого местные рынки прочесывались в поисках подходящих рубашек или брюк, солнцезащитные очки летели в мусорное ведро, а кожу часто затемняли. «У нас тут несколько раз были бойцы SAS», - сказал мне тогда американский сухопутный командир в Фаллудже, добавив, понимающе подмигивая: «Они одеты в арабскую одежду и выглядят довольно убедительно… за исключением того, что их выдают часы и ботинки!».
Попытка SAS повысить свою игру была, по состоянию на конец года, лишь малой частью происходившего в спецоперациях в Ираке. Присутствие Великобритании было ничтожно малым по сравнению с провалом американцев. Игроки в этом мире засекреченных подразделений, едва признаваемых Пентагоном, пытались урвать кусочек действий в Ираке. В их начальных операциях наблюдалось заметное отсутствие согласованности или целеустремленности. Однако, для принятия командования был послан офицер, и вскоре он даст о себе знать на всех уровнях тайной войны.
Глава 3. Солдат-монах
«Первое, что меня в нем поразило, это то, как абсурдно молодо он выглядел для генерала». Закаленный утренней восьмимильной пробежкой и единственным полноценным приемом пищи в день, генерал-майор Стэнли Маккристал физически был похож на борзую, а его поведение показывало силу ума. Он получил в сентябре назначение возглавить силы специальных операций 1-го эшелона — Объединенное командование специальных операций (ОКСО). Один из коллег Маккристала по ОКСО описывает его как «похожего на иезуита, блестящего и безжалостного». Его коллеги из SAS часто называли его «солдатом-монахом», он оказался самой важной фигурой среди персонажей, определивших тайную войну в Ираке.
Воспитание Маккристала было типичным для армейского мальчишки, который следует за своим отцом из одного военного гарнизона в другой. Этот офицер воевал в Корее и Вьетнаме. Молодой Стэнли окончил Военную академию США в Вест-Пойнте в 1976 году, будучи членом класса, полностью позднее ставших генералами. Те, кто его знает, говорят, что Маккристалу сильно не нравилась собачья чушь и ограниченные интеллектуальные горизонты этого учреждения. Его способность нестандартно мыслить проявилась по мере того, как он поднимался по служебной лестнице. «Впервые я работал на него во время войны в Персидском заливе», - вспоминал Грэм Лэмб, - «И генерал Маккристал был самым быстрым и сметливым штабным офицером, с которым я когда-либо сталкивался».
После первой войны в Ираке Маккристал вернулся из штаба на престижную полевую должность, командуя в начале девяностых батальоном десантников в 82-й воздушно-десантной дивизии. Он пытался найти правильный выход своему неистовому интеллекту, изо дня в день имея дело с теми, кто не мог с ним сравниться. «Он без удовольствия терпит дураков», - говорил коллега-офицер из его батальона, добавляя, по-видимому, не без иронии, - «из-за чего ему, должно быть, было действительно трудно оставаться в армии».
Поворотным моментом для Маккристала стала середина девяностых, сначала в виде командира батальона, а затем и в виде командира 75-го полка рейнджеров. В спектре непохожести на военных рейнджеры находятся примерно на полпути между десантным батальоном, который он покинул, и скрытыми нонконформистами из отряда «Дельта». Рейнджеры используются для штурмовых миссий, часто поддерживая оперативников спецназа 1-го эшелона. Маккристал в рейнджерах преуспел, и это привело к появлению блестящих отчетов и отзывов, необходимых для того, чтобы он получил более высокий командный пост.
Будучи однозвездным или бригадным генералом, восходящий талант получил еще одну штабную работу, где он столкнулся с большим количеством британских офицеров. Один из них, работавший на Маккристала в Афганистане в 2002 году, с удивлением описал перемены, произведенные в штабе корпуса солдатом-монахом. Маккристалу не нравилась иерархия информации, идущей вверх по цепочке командования от батальона к бригаде, к дивизии и так далее. Он предпочитал «гибкие группировки» людей для совместного использования данных, научный подход Маккинзи к управлению, основанный на разделении полномочий над данными. Двести его подчиненных в Афганистане пользовались интранетом, который позволял всем, независимо от ранга, иметь доступ к одной и той же информации. Они работали с общей домашней страницы на своих экранах и общались через гарнитуры. Это не был общий доступ для всех, поскольку Маккристал все еще был руководителем, но он хотел обойти структуры, иерархии и процедуры, которые, по его мнению, препятствовали эффективному потоку информации, а также тому, чтобы его люди выкладывались по максимуму. Мантра, неоднократно слышанная британским офицером от его американского бригадного генерала в Афганистане, окажется главной по отношению к тому, что Маккристал делал в Ираке: «Вы должны создать сеть, чтобы победить сеть».
До прибытия в Ирак многообещающий генерал некоторое время служил в Пентагоне. Византийская политика в офисе и тамошние войны за влияние, приводили его в ужас, и его роль в информировании прессы о ходе иракской кампании вряд ли могла бы понравиться кому-то более привыкшему к тени. Люди, знающие Маккристала, предполагают, что Пентагон ему не нравился почти так же сильно как Вест-Пойнт, но в сентябре 2003 года он смог уйти. Он вернулся в бой, возглавив одно из самых престижных, но засекреченных командований, из тех, что были для него открыты.
Возглавляя объединенное командование специальных операций (ОКСО), он столкнулся с незавидной задачей. Учитывая трудности, связанные с операциями в таких местах как Рамади или Багдад, задача сбора разведданных о том, кто именно стоит за растущей волной насилия, и подавления ее целенаправленным образом, путем проведения точных рейдов спецназа, будет чрезвычайно сложной. Для таких частей как SAS или части специального назначения 1-го эшелона США, результаты требовали своевременной и точной разведки, но методы сбора секретной информации были, мягко говоря, рудиментарными. Этот недостаток должен был оказаться критическим в вопросе о том, как элитные части могли бы выковырять иностранных боевиков, плавающих в море народного негодования суннитов по поводу вторжения.
Маккристал слишком хорошо знал, что в кампании против повстанцев до сих пор было лишь несколько блистательных моментов, когда разведывательная картина была действительно высокого качества. Когда американцы нанесли удар по джихадистам «Ансар аль-Ислам» весной 2003 года, они были направлены на свою цель союзными группами курдов, которые предоставили информацию через своих давних связных в ЦРУ. Это придало американцам уверенности в том, что они наносят удар по крупной концентрации иностранных боевиков. Путешествуя по северу Ирака вскоре после этих событий, арабский журналист Заки Чехаб обнаружил множество свидетельств международного воинствующего братства. Шейх Али, лидер курдской исламской партии, выступающей против джихадистов, сказал Чехабу: «Мы точно знаем, что с ними есть арабы-иностранцы из Иордании, Палестины, Аль-Ахваза (района с преобладающим арабским населением в Иране)». Найдя тюрьму, которой управляла одна из курдских группировок пешмерга, или ополченцев, Чехаб, сам палестинец, встретился с соотечественником из Газы Мохаммедом, захваченным в плен после нападения США на «Ансар аль-Ислам» в апреле. Чехаб спросил заключенного, почему он поехал в Ирак, когда много возможностей для джихада было дома. Палестинский боевик ответил: «Они — один и тот же враг, и если нам удастся победить здесь США, это будет концом еврейского государства».
То, что можно было найти на курдском севере, в течение многих лет находившегося вне контроля саддамовского мухабарата (тайной полиции), оказалось недостижимо в других местах. Даже в конце 2003 года, когда в ходе операции «Абалон» были обнаружены свидетельства присутствия иностранных боевиков, найти фактические доказательства того, что международное движение джихадистов направляет людей в Ирак, оказалось непросто. У ЦРУ и военной разведки не было развитых агентурных сетей за пределами курдского севера. Также не было не было сети мобильной связи, о которой можно было бы говорить. Это оставляло допрос заключенных одним из единственно жизнеспособных средств сбора разведданных.
Однако, когда дело доходило до допроса, базовые лингвистические барьеры и отсутствие какой-либо надлежащей системы для сопоставления информации, затрудняли работу. Простой ввод информации от иракцев, переведенной на английский язык, вызывал трудности. «Транслитерация была огромной проблемой», - объяснял один из ветеранов MI6 тех первых дней. «У нас даже не было общепринятого способа написания «Мохаммед». Мы буквально, не имели понятия, кто у нас в тюрьме». В течение первых месяцев допросы дали множество зацепок для преследования старых баасистов, но джихадисты оказались гораздо более трудной целью. Заключение в тюрьму было новым и крайне неприятным опытом для многих представителей смещенной иракской элиты, которые до вторжения наслаждались комфортной жизнью. С другой стороны, многие религиозные боевики уже имели опыт задержания и пыток со стороны тайной полиции по всему арабскому миру, поэтому их вряд ли запугали американцы.
Учитывая скудость достоверной информации о том, кто организовал резню, особенно взрывы автомобилей, среди сотрудников разведки разгорелись жаркие дебаты. Согласно американской иерархии специальных операций, наиболее важными целями должны были заниматься подразделения, именуемые «1-й эшелон», «секретные», «специальных задач» или «черные» ССО (силы специальных операций). Это отличало их от так называемых «белых» ССО, публично признаваемых частей 2-го эшелона, таких как группы специального назначения армии США, или «Зеленые береты», которые также действовали в регионе. SAS была британским эквивалентом американских подразделений 1-го эшелона. Элита Пентагона внутри элиты, была объединена в Объединенное командование специальных операций, или ОКСО. Находясь на вершине секретной пирамиды, ОКСО больше всего интересовалось связями между иностранными боевиками в Ираке и руководством «Аль-Каиды» в Пакистане. Его команда, получившая в то время кодовое название Оперативная группа 121, была создана таким образом, чтобы «Дельта» и другие подразделения ОКСО могли по мере необходимости переключаться между Афганистаном и Ираком. Они рассматривали это как совместную борьбу, часть войны администрации Буша с террором. Британские эксперты, как из MI6, так и из военной разведки, предпочитали подчеркивать доморощенный характер большей части иракского сопротивления. Таким едва прикрытым образом те, кого убедили оправдания Белого дома для вторжения в Ирак и те, кого нет, продолжали об этом спорить.
В то время как Маккристал пытался понять своего врага, в порядке усовершенствования используемых против него средств, попытки британского сообщества специальных операций заставить Уайтхолл серьезно отнестись к растущей волне насилия в Ираке, наконец начали давать плоды. Вскоре после битвы в Рамади на Хеллоуин, небольшой отряд вертолетов «Чинук» Королевских ВВС, предназначенный для поддержки действий эскадрона «А» прибыл в международный аэропорт Багдада. Это был ощутимый признак перемен в британской системе. В конце ноября того же года эскадрон «А» использовал вертолеты при нападении на отдаленную ферму в провинции Анбар. После того, как бойцы эскадрона попали под огонь повстанцев, засевших внутри, была вызвана воздушная поддержка, чтобы нанести удар по усадьбе. Когда она наконец была зачищена, внутри были обнаружены семь мертвых мужчин, которых американцы считали иностранными боевиками.
Тем временем в «Зеленой зоне» шла работа, способная собирать и объединять различные разведданные, часто под эгидой Секретной разведывательной службы. «Мы получили серьезную поддержку со стороны Великобритании», - отмечал один офицер SAS. «Американцы собирались нас поддержать, но они не хотели, чтобы мы распыляли ресурсы».
В последние дни четырехмесячной командировки эскадрона «А» снова менялся характер операции SAS в Ираке. Она прошла путь от вторжения и операции «Роу», через тур эскадрона «G», в ходе которого ожидалось выполнение ошеломляющего спектра задач операции «Парадоксально», до поиска нового направления в качестве антитеррористического отряда, действующего из столицы страны. Его хозяева в Великобритании, Чарльз Бофорт и начальник сил специального назначения, были вынуждены, чтобы убедить других игроков в Уайтхолле, не веривших в их миссию, передать операцию под контроль начальника объединенных операций в Нортвуде, командном центре, который управляет британскими международными операциями, вместо того, чтобы вести ее самим.
Некоторые утверждают, что нового соглашения бы не произошло, будь Грэм Лэмб все еще начальником сил специального назначения. В июле 2003 года он был произведен в генерал-майоры и получил командование бронетанковой дивизией. На его место пришел бригадный генерал Питер Роджерс, который, возможно, не был склонен вступать так рано в бой на своем посту. Это изменение может показаться сухим бюрократическим разграничением, но оно было важно для определения того, что впоследствии произошло. Это означало отказ от элемента независимости, которым SAS пользовалась во время вторжения и операции «Парадоксально». Свободные деньки лета и осени, когда эскадроны «G» и «А» были присоединены к «Дельте» и ОКСО, закончились. И по мере того, как солдат-монах совершенствовал свои идеи, SAS становилось все труднее сотрудничать с Маккристалом. Силы специального назначения Великобритании утратили четкую субординацию, приняв «вмешательство» офицеров в Нортвуде, некоторые из которых были глубоко скептически настроены по поводу миссии в Ираке. Некоторые из этих деятелей, даже если они в основном понимали, почему было политически необходимо разместить британские войска на юге Ирака, не могли понять почему SAS вообще должна находиться в Багдаде. Один офицер, который участвовал в этой офисной политической битве у себя дома, вспоминал, что некоторые спрашивали: «Это что, опять на фланге спецназ творит свою херню?». Новый начальник сил специального назначения, Питер Роджерс, «хотел действовал в Уайтхолле более осторожно, чем это делал Грэм Лэмб. Он должен был поставить все это на более устойчивую основу, и совместная операция была своего рода потерей лидера».
Таким образом, SAS получила свои вертолеты и расширила возможности военной разведки. Взамен они уступили некоторую оперативную независимость начальнику совместных операций (НСО) в Нортвуде и посеяли семена возможного конфликта с засекреченной американской операцией ОКСО. Существовали различные вещи, которых у SAS не было, или не могло быть, поскольку эскадрон «А» сменился в конце 2003 года. В то время у Великобритании не было собственных беспилотных летательных аппаратов «Хищник» для прямого видеонаблюдения за целями. Им приходилось полагаться на ограниченный охват с разведывательных самолетов «Нимрод», но зачастую даже это было недоступно. И них также не было собственных помещений для содержания задержанных в Багдаде. И именно в этой области назревали неприятности, как для британцев, так и для нового командующего ОКСО.
Создание «полуотдельной британской операции» в Багдаде под более пристальным наблюдением британских офицеров, шло вразрез с сетью, которую хотел создать Маккристал. Но в тот момент тонкости командных структур или сотрудничества Великобритании и США вряд ли занимали в сознании большинства людей первое место. Ибо в то время, когда прибыл новый командующий ОКСО и эскадрон «А» начал операцию в Рамади, почти все аспекты американского проекта в Ираке шли наперекосяк. Были утеряны жизни и престиж Америки.
Временная администрация Коалиции, созданная для управления страной до тех пор, пока не будет создано иракское правительство, оказалась неэффективной, растратив миллиарды долларов, в то время как ухудшились условия жизни простых иракцев. К концу 2003 года грандиозные планы по созданию образцовой ближневосточной демократии уже уступали место ускоренным усилиям по передаче власти местным лидерам.
Арабисты в британском посольстве и разведцентре MI6 продолжали делать язвительные комментарии, поскольку множились политические ошибки, ошибки в области безопасности и представительства. «Вы когда-нибудь встречали араба, который сказал бы, что хочет демократии?» - риторически вопрошал тогда старший офицер MI6. «Американцы ушли в полное отрицание положения повстанцев», - говорил другой офицер британской разведки. «От высокомерия и самонадеянности некоторых из них захватывало дух».
Общий эффект американской глупости, жесткого обращения с заключенными, плохой разведки и осторожного влияния тех, кто курировал операции в Великобритании, в течение многих месяцев оказывал угнетающее воздействие на деятельность сил специального назначения в Ираке. Тем временем, на юге некоторые льстили себе мыслью, что британская операция была образцом того, как все должно было быть сделано.
На юге, в Басре, шиитское большинство все еще оставалось в целом доброжелательным по отношению к Коалиции, которая освободила их от гнета Саддама. Этот район было плотно оккупирован мухарабатом, особенно после восстания шиитов в 1991 году после войны в Персидском заливе. Тысячи людей были замучены и убиты, а южный порт, некогда центр региональной торговли, намеренно лишился инвестиций. Город, в который вошли британские войска, был дружественным. Небронированные «Лендроверы» и «белый флот» арендованных гражданских машин, оставались обычным явлением, и войска пытались патрулировать населенные пункты в панамах, а не в шлемах. Было много времени для занятий спортом, и офицеры на авиабазе могли насладиться пивом или бутылочкой вина в конце своего рабочего дня (и продолжали это делать до конца 2005 года). Начальник резидентуры MI6 назвал Басру «сонным уездом Шатт-эль-Араб».
Однако с течением времени, всплеск ожиданий вызванных падением Саддама, остался неудовлетворенным. Были некоторые признаки неприятностей: убийство шести военных полицейских в Маджар-эль-Кабре было самым шокирующим, но были и другие инциденты. В трущобах на восточной окраине города, таких как базар, окрещенный солдатами рынком Пятой мили, или Шиитские квартиры (огромный жилой комплекс, известный местным жителям как Хайяния), агрессия уже стала обычным делом. Летели камни, вынуждая солдат крепить на свои «лендроверы» проволочные сетки, иногда попадали и пули.
Шиитские политические партии со своими собственными вооруженными формированиями пообещали присматривать за улицами. После убийства аятоллы Хакима в результате взрыва заминированного автомобиля в августе того же года, британцы приняли судьбоносное решение разрешить шиитским ополченцам управлять своими собственными контрольно-пропускными пунктами, заявив, что это необходимо для предотвращения нападений на их офисы в городе. Большое число этих вооруженных членов партии, особенно из партии покойного аятоллы, также были кооптированы непосредственно в полицию. Ополчение начало протягивать по городу свои щупальца — с согласия британцев.
Генерал-майор Грэм Лэмб к октябрю 2003 года вернулся в Ирак, командуя многонациональной дивизией «Юго-Восток». Когда в ноябре того же года, во время интервью Би-Би-Си, я спросил его, позволит ли решение его предшественника разрешить ополченцам носить в городе оружие, обеспечить кратковременное спокойствие в ущерб долгосрочной стабильности, он откровенно признал, что только время может ответить на этот вопрос.
Сотрудники SAS и MI6, побывавшие в Басре в те месяцы и в течение следующего года, с отчаянием говорили об общей половинчатости операции, даже несмотря на то, что человек, пришедшийся им по сердцу, Лэмб, был главным. Один из них описывал «критическую массу» самодовольства в офицерском корпусе, сформированном в Северной Ирландии и на Балканах. Другие подчеркивали отсутствие энергии, с которой проводился сбор разведданных или подготовка иракской полиции. «Это не произвело впечатления», - отмечал один из частых посетителей Басры из SAS в первые месяцы. «Британцы оглядывались через плечо и спрашивали: «Когда мы сможем собрать вещи и отправиться домой?». Другой сотрудник SAS комментировал в похожем, но более едком ключе: «Они просто делали то же, что и мы в Косово, а именно трахались и считали дни до возвращения домой».
Учитывая в целом спокойный характер операции на юге Ирака на раннем этапе, офицеры штаба многонациональной дивизии «Юго-Восток» не слишком стремились к тому, чтобы спецназ поднимал шумиху. В любом случае, задача для эскадрона SAS и его растущего контингента «помощников» заключалась в том, как они могли повлиять на ситуацию со все возрастающим насилием в столице. На протяжении всего 2004 года они будут бороться за ответ на этот вопрос. Новая британская миссия и командировка получили кодовое название «Операция «Крайтон», название, которое использовалось до окончания их пребывания в Ираке, в 2009 году. Вскоре после того как «Крайтон» согласовали в Уайтхолле, было согласовано новое кодовое обозначения для эскадрона сил специального назначения и его вспомогательной группы в Багдаде: «Черная оперативная группа.
Глава
4.
Создание сетей
В первые дни 2004 года группа строительных рабочих занималась своими делами по всему центральному Ираку. Они сильно рисковали, не в последнюю очередь, потому что на каждом из завершенных ими объектов ставили генераторы, а в этой испытывающей нехватку электроэнергии стране, генераторы были чрезвычайно ценны. Работа, которую они делали, охватывала сотни объектов в Багдаде, и в конечном счете, должна была охватить 1300 объектов по всей стране. В некоторых местах они использовали существующие конструкции, такие как мачты или высокие здания, в других — доставленные через Кувейт ярко-красные и белые башни. Рабочие, о которых идет речь, устанавливали сеть мобильной связи.
Через несколько месяцев после вторжения в Ирак, были объявлены торги для желающих установить новую систему связи. На момент вторжения система стационарной телефонной связи обеспечивала около 800 000 линий связи для 26 миллионов человек в стране. Естественно, что распространенность телефонов была выше среди правительственных чиновников и их приближенных, и, естественно, во время вторжения основные правительственные телефонные узлы были атакованы. Поэтому операторы мобильной связи увидели огромную возможность — открытый рынок. В конечном итоге были выбраны три подрядчика, которые работали на юге, в центре и на севере страны. В центре, включавший Багдад, компания мобильной связи, называющая себя «Iraqna», была готова начать свою деятельность в феврале 2004 года.
В первые годы существования сети она росла по всей стране со скоростью более 100 000 новых подписчиков в месяц. Таким образом, появление мобильной телефонии можно было бы рассматривать как одну из редких историй успеха периода правления Временной администрации Коалиции. Однако, неизбежно нашлись те, кто увидел способы использования мобильных телефонов для убийства людей. Их использование в качестве пусковых устройств для бомб на обочинах или самодельных взрывных устройств (СВУ) вскоре стало стандартной практикой. Феноменальный рост «Iraqna» со временем предоставил Коалиции возможность поменяться ролями в борьбе с повстанцами, но в начале 2004 года мало у кого хватило дальновидности это увидеть.
Для одного молодого американца новая мобильная сеть стала смертельно привлекательной. Ник Берг приехал в Ираке в надежде заработать большие деньги, устанавливая телефонные мачты. Он был одиночкой, в потоке корпоративных золотоискателей, наводнивших страну в погоне за жирными контрактами на охрану или строительство. Перемещаясь между дешевыми иракскими отелями, в то время когда руководители крупных фирм уже были под защитой конвоев из вооруженной охраны, Берг выделялся как наивная, даже склонная к самоубийству фигура. И американские солдаты, и простые иракцы предупреждали его об опасности. Покинув страну в феврале, он вернулся в марте и был арестован в Мосуле иракской полицией. В апреле его арестовали американские официальные лица и велели уехать. Но Берг не уехал, вместо этого вернувшись в багдадский отель, и вскоре стал жертвой одной из банд похитителей, процветавших в условиях растущего хаоса.
Во время его пленения против Берга были выдвинуты предсказуемые обвинения в шпионаже. Мольбы его измученного отца, антивоенного активиста, выступавшего против Буша, были проигнорированы. Его похитители, вероятно, сами вряд ли верили обвинениям в шпионаже, вместо этого использовав молодого американца в качестве поддержки своей коммуникационной стратегии джихадистов. К маю, изжив свою полезность, Берг был обезглавлен фигурами в черных масках, в то время как видеокамера снимала это зрелище. Полученный в результате фильм, сопровождаемый криками, когда человек с длинным ножом перепиливал сухожилия и кости на шее заложника, появился в Интернете.
Видео начиналось с подписи: «Абу Мусаб аз-Заркави убивает американца». Несколько дней спустя, американские эксперты, изучавшие фигуру в маске, державшую нож, подтвердили, что по их мнению, это действительно был иорданский джихадист, известный под этим именем. Достигнувший в то время возраста 37 лет, Заркави уже имел внушительный послужной список в исламистском подполье. Само имя, буквально «Отец Мусаба из Зарки», было типичным для тех, кто предпочитал скрывать свою личность, в его случае настоящее имя было Ахмад Фадиль аль-Халайила. Про выходца из сурового района иорданского города Зарка, ходили слухи, что у него была репутация уличного преступника, предававшегося пороку, пока не обрел религию. Заркави отправился в Афганистан в 1989 году и , как и многие на «тропе джихада», прибыл слишком поздно, чтобы сражаться с Советской армией, вместо этого борясь против оставленного ею афганского режима. Вернувшись в Иорданию, Заркави провел девяностые годы садясь в тюрьму, по ряду обвинений, варьировавшихся от хранения оружия до подготовки террористических нападений на туристические достопримечательности, и выходя из нее.
В 1999 году недавно короновавшийся король Абдалла освободил заключенных террористов, и отсидев менее года своего срока, Заркави вскоре вернулся в Афганистан, где тренировался с «Аль-Каидой», но поддерживал с ней полуотделенные отношения, формально в нее не вступая. Когда американцы свергли талибов, Заркави пробрался через Иран обратно в северный Ирак, где примкнул к «Ансар аль-Ислам».
К тому времени, как был похищен Берг, Заркави уже был хорошо известен ЦРУ, MI6 и военной разведке, но никто не понимал до конца, какое положение он занимает в этой схеме. Западные люди называли «группу Заркави» или «сеть Заркави». Арабы, наблюдавшие за джихадистским подпольем, знали, что люди Заркави часто называли себя «Аль-Таухид Ва Аль-Джихад», «Единый бог и Священная война», но отношения группы с другими воинствующими организациями были неясны. Руководил ли Заркави «Ансар аль-Ислам» или его группировка была ее подчиненной частью? Никто не был уверен. Даже в среде джихадистов никто не мог очертить линии, отделявшие эти группы. Некоторые объясняли различия разной теологической принадлежностью, другие — спорами о тактике, которую следует использовать в священной войне против Запада.
Что хорошо понимал Заркави, так это то, что на арабской улице много значат репутация и сенсации. Те, кто хотел пожертвовать деньги на джихад против Буша, с большей вероятностью отправляли их командиру боевиков, имеющему некоторый общественный авторитет. Точно так же, молодые добровольцы, прибывшие из Саудовской Аравии или Сирии, будут тяготеть к кому-то, о ком они слышали. Таким образом, публикация видеозаписи с казнью Берга и других леденящих душу заявлений для прессы, в то время были важной частью стратегии Заркави по утверждению себя и своей сети. По страннейшему стечению обстоятельств, короткое и ужасное пребывание Берга в Ираке стало следствием зарождающейся сети, сети мобильных телефонов, и он стал жертвой другой сети, Заркави. В этой картине должна была быть третья сеть — сил Коалиции и их иракских союзников, но в то время такая организация, подразумевающая совместные усилия между различными элементами, способными поддерживать друг друга, вряд ли вообще работала.
Для тех кто пытался выстроить разведывательную империю в Ираке первые месяцы 2004 были напряженным временем. Хорошая разведка имела решающее значение для всего, что пыталась сделать Коалиция, но без нее, в частности, силы специальных операций были бессильны. Люди Маккристала в ОКСО использовали лучшую доступную им информацию для охоты на беглых баасистов, в том числе в середине декабря на самого Саддама Хуссейна. В то время как британская «Черная» оперативная группа принимала участие в некоторых из операций, национальное тщеславие определила, что некоторые цели, такие как Саддам, были зарезервированы для американцев, и к началу 2004 года многие из ведущих фигур «карточной колоды» были захвачены. Насилие нарастало с каждой неделей, но достоверной информации о сетях повстанцев по-прежнему не хватало.
Один из офицеров SAS отмечал, что при таком скудном выборе «вы бы могли вечно ждать появления идеальных разведданных, но что вы собирались тем временем делать? Нам приходилось как бы придумывать миссии». Все чаще они включали использование возможностей полка для ведения разведки с целью наблюдения за подозреваемыми, составления разведывательной картины. Это можно было сделать «слежкой», наблюдая из машин или зданий, но это было опасно, как заметил один оперативник SAS: «В Ираке вы скомпрометированы в тот момент, как ступаете на землю. Люди должны были выкинуть из головы Ирландию». Одним из решений было использование специальных камер и других технологий, разработанных научно-исследовательским подразделением полка и используемых его специализированной разведывательной ячейкой наблюдения. По мере совершенствования в Багдаде техники, SAS научилась сводить время пребывания на местах к минимуму, позволяя технике делать все остальное. Офицер американской разведки, наблюдавшей за работой «Черной» оперативной группы, объяснял:
- Было совершенно очевидно, что уроки, которые они извлекли в Северной Ирландии, пошли на пользу. Они были особенно хороши в использовании камер наблюдения. они находили место для их размещения, скажем, на крыше с видом на дом цели, которое было изобретательным и продуктивным. Наши ребята из техников осмотрели кое-что из их снаряжения и были очень впечатлены.
SAS обобщила свой оперативный процесс в первые дни пребывания в Багдаде как «найти-зафиксировать-прикончить». Идя в обратном направлении, «приканчивающей» частью уравнения фактически был рейд по уничтожению подозреваемых. «Зафиксировать» включало в себя точное определение времени и места, в котором можно было бы захватить цель. Именно при фиксации людей навыки наблюдения полка оказались особенно полезными. Но проблема для них заключалась в том, что для того, чтобы нацелиться на нужных людей, то есть «поисковая» часть процесса, его отправная точка должна была быть абсолютно точной. Ключом к этому было получение разведданных от шпионов внутри повстанческих группировок, но в Ираке в то время такого рода информацию оказалось на удивление трудно собрать, не говоря уже о том, чтобы поделиться.
В начале 2004 года Коалиция помогла поставить на официальную основу новую Иракскую национальную разведывательную службу. Создание ИНРС было проектом ЦРУ и к этому времени в ней насчитывалось несколько сотен сотрудников. Хотя антисаддамовским партиям в изгнании было предложено направить людей в ИНРС, предполагалось, что это будет служба безопасности вне политики. Один высокопоставленный сотрудник американской разведки объяснял, что она была задумана как «агентство, которое не было мотивировано сектантскими соображениями… ИНРС не зависела в финансировании от возглавляемого шиитами правительства Ирака, потому что ЦРУ полностью финансировало ее операции».
Хотя Коалиция проводила политику дебаасификации в армии и министерствах, ЦРУ играло по совершенно другим правилам. Высокопоставленные деятели Коалиции публично заявили, что было бы совершенно неприемлемо использовать для борьбы с повстанцами бывшую тайную полицию Саддама, но у Управления были другие идеи. Им нужны были люди, знающие свое дело, и они также хотели, чтобы ЦРУ было каналом, по которому любые разведданные ИНРС передавались другим игрокам. Во главе ИНРС был назначен шиитский диссидент, но, по словам высокопоставленного офицера британской разведки, «другие, кто там был на высоком уровне, все были бывшими офицерами мухабарата, и они были намного лучше, чем посланные для их наставничества люди из ЦРУ. Мы бы предпочли иметь дело с людьми из ИНРС напрямую».
Что касается ЦРУ, то его штат в Ираке вскоре увеличился примерно до 450 человек. В дополнение к его большому разведцентру в Багдаде было несколько внешних разведцентров, в том числе на курдском севере и во дворце Басры на юге. С другой стороны, численность британской Секретной разведывательной службы в стране никогда не превышала пятидесяти человек. Тем не менее, как утверждал один офицер MI6, «у нас было больше арабистов чем в ЦРУ».
Тем временем, американские военные создали свою собственную гражданскую организацию агентурной разведки и многочисленные организации для ее поддержки. Гражданские лица, около ста человек, из Разведывательной службы Министерства обороны, были отправлены в Ирак на поиски оружия массового уничтожения, но когда это оказалось «сухой скважиной» или бесплодной миссией, переписали свои должностные инструкции для охоты за повстанцами. Другая агентурная организация, Специальный отдел контрразведки (СОКР) привлекла к работе около девяносто оперативников. Большинство сотрудников СОКР фактически были детективами из следственных служб вооруженных сил США. В дополнение к этим специалистам быстро обученные тактические группы агентурной разведки (ТГАР) пытались завербовать иракских шпионов по всей стране. Эти группы из пяти или шести военных были прикреплены к воинским частям и часто действовали с американскими патрулями в форме. К началу 2004 года насчитывалось несколько десятков ТГАР, но через несколько лет их число достигло пика и составило около 140 ячеек. В Британии были свои военные аналоги, полевые отряды агентурной разведки (ПАР).
Учитывая, что были задействованы тысячи сотрудников ЦРУ, ИНРС, MI6, Министерства обороны, СОКР, и тактических групп, можно предположить, что операции Коалиции должен был информировать непрерывный поток агентурных донесений. Но это было далеко не так. Количество, безусловно, увеличилось в геометрической прогрессии в течение 2004 года, но, как устало отмечал один британский офицер, которому пришлось на юге просматривать эти отчеты: «У вас были тонны отчетов агентов, предсказывающих то, или другое, но они были просто полным мусором. Иракцы дают вам ответы, которые, как они думают, вы хотите услышать, и с помощью ресурсов американцев они производили груды никчемной чепухи». Крупицы ценной информации приходилось выковыривать из мешанины сплетен, выдумок и догадок. Кроме того, для использования информации, требовался обмен ею, а в ситуации Багдада 2004 года, мало кто из игроков был в этом хорош.
Главный офицер военной разведки Коалиции, находящийся в Кэмп-Слэйр (часть американского комплекса баз в Багдадском аэропорту) с сотнями сотрудников должен был иметь возможность руководить действиями шпионов. Но ЦРУ ревностно охраняло свою свободу, а служба разведки Министерства обороны отчитывалась перед боссом за пределами Ирака: главой объединенной оперативной группы, ответственной за выслеживание элементов бывшего режима по всему Ираку и Ближнему Востоку. Офицеры в Багдаде из MI6 или британских вооруженных сил оказались посредниками между этими враждующими агентствами США. Многих американских офицеров возмущало отношение ЦРУ, его ресурсы и независимость. Их британские военные коллеги часто соглашались, один из них заметил: «ЦРУ было довольно высокомерным. Если они были на собрании, язык тела и используемый тон предполагали, что они были намного выше всех присутствующих». Другой высокопоставленный британский деятель описывал поведение ЦРУ по отношению к другим агентствам как «катастрофическое».
Если бы эти разные организации шпионов действовали под руководством одного человека, их деятельность могла бы быть распределена должным образом: ЦРУ, возможно, присматривало бы за сбором политической информации на высоком уровне, агентурная разведка Министерства обороны и СОКР следили бы за некоторыми иракскими ополчениями и так далее. Но теория единого направления в Багдаде чаще не соблюдалась, чем практиковалась. В дополнение к их колючим отношениям к сотрудничеству, рядовым агентам становилось все труднее и труднее проникать в «Красную зону» - Ирак за пределами «Зеленой зоны», поскольку это считалось слишком опасным. В этой ситуации ЦРУ часто перепечатывали отчеты ИНРС, а другие искали любого заслуживающего доверия иракца, который добровольно предлагал свои услуги на базе Коалиции. Когда организации агентурной разведки были настолько зависимы от посредников, возможности для их обмана или того, что бы одному человеку брать у нескольких агентств деньги, значительно возросли. Неизбежно, что ценные данные не передавались от одной организации другой, и всегда существовала возможность, как обнаружила позже SAS, что одна операция агентурной разведки случайно брала на мушку агентуру другой.
Американским войскам удалось развить базовое чувство земли во многих районах, но затем, в феврале и марте 2004 года, это чувство было утрачено. Шла первая крупная ротация войск за время оккупации (американские подразделения в основном участвовали в операциях в течение одного года). Некоторые из убывающих командиров нарисовали радужную картину улучшения безопасности, и это правда, что уровень насилия снизился после шокирующих недель Рамадана в ноябре 2003 года. Февраль, когда погибли «всего» двадцать американских солдат, был относительно хорошим месяцем. Но тот небольшой оптимизм, который мог вызвать этот грубый индикатор, вскоре развеялся. Мятеж мутировал, приобретая все более исламистский оттенок, но проникновения в группы исламистов практически не существовало. Когда ветераны отправились домой, для многих из прибывающих подразделений передача дел была проведена плохо, в результате чего им было трудно осознать картину на уровне улицы.
Столкнувшись с этим нагромождением аббревиатур, дисфункций и чертовой бюрократической ограниченности мышления, генерал-майор Маккристал, человек, живший по принципу «вам нужно создать сеть, чтобы победить сеть», решил создать свою собственную. Жизненно важные месяцы были потеряны, пока руководство Пентагона отрицало факт мятежа. К началу 2004 года он мутировал, и Маккристал был одним из немногих, кто это понимал и понимал необходимость быть на высоте. Он закрыл центр специальных операций Кэмп-Нама в багдадском аэропорту, основав новую базу в Баладе, на севере. Балада была обширной авиабазой, в которую Саддам вложил сотни миллионов долларов, построив бетонные укрытия для самолетов и другую инфраструктуру. Она стала ключевым логистическим и воздушным узлом для вооруженных сил США. Там Маккристал создал ультрасовременный центр совместных операций, где войной ОКСО в Ираке будет изо дня в день руководить командующий отрядом «Дельта». К июлю 2004 года он был запущен в эксплуатацию. В Баладе были созданы группы из каждого из различных разведывательных агентств. Начав вытягивать из них информацию, Маккристал разместил все в интранет ОКСО, подобный тому, что он создал в Афганистане. Это позволило тем, кто находится на переднем крае антитеррористических усилий США обмениваться информацией по всему миру. Чтобы обойти помешанные на протоколе посольства или завистливых начальников резидентур ЦРУ, Маккристал также создал сеть узлов связи, которыми руководили его собственные люди по всему Ближнему Востоку.
Антитеррористический Рим Маккристала нельзя было построить за один день. Потребовалась большая часть 2004 года, чтобы он принял свою форму. Многие вопросы были неясны с самого начала, не в последнюю очередь о том, может ли британская «Черная» оперативная группа быть полноправными партнерами в этой секретной сети. По словам одного офицера SAS, до тех пор, пока они не были решены, британскому подразделению приходилось действовать «полунезависимым образом». Они не могли преследовать «полный набор целей ОКСО», добавляет он, но были ограничены в большей степени «арестом стариков, из элементов бывшего режима». Другой британский высокопоставленный офицер, служивший в Багдаде, описывает элементы бывшего режима как «взбешенную буржуазию — они потеряли свои продовольственные карточки». Ирак есть Ирак, и их гнев принял жестокую форму. Некоторые, в частности, MI6, пытались представить арест старых баасистов как жизненно важную миссию, которая соответствовала их попыткам прощупать националистический мятеж и неприятию администрации Буша с акцентом на иностранных боевиках и ее глобального наступления на «Аль-Каиду». Но это был интеллектуально элегантный способ оправдать реальность, заключавшуюся в том, что «Черная» оперативная группа держалась подальше от самых жестоких или опасных целей. Эта ситуация сложилась не столько из-за того, что Маккристал хотел исключить британский спецназ из своих операций, сколько из-за растущего беспокойства британской стороны по поводу направления развития событий в Ираке.
К марту 2004 года британские офицеры знали, что через Пентагон просачивается множество жалоб на обращение американцев с задержанными. Еще в последние 2003 года полковник армии США в отставке Стюарт Херрингтон отправился в инспекционную поездку по подразделениям военной разведки в Ираке. Херрингтон был тихой легендой военной разведки США — одним из последних, кто покинул Сайгон и ветераном программы «Феникс», тайного американского наступления против Вьетконга. Когда он садился в «хаммеры» и вертолеты, посмотреть что происходит, или в частности, что идет не так, для ветерана Вьетнама были закрыты немногие двери.
Херрингтон хотел обратить особое внимание на Кэмп-Нама, расположенный в западной части багдадского аэропорта. Это была ОТГ-121, главный оперативный центр ОКСО в Ираке до переезда в Балад. Здесь также имелись помещения для содержания под стражей и допросов. Именно сюда доставляли пленных, захваченных «Дельтой», рейнджерами или даже SAS. Опасения по поводу пленных, захваченных британцами, высказал Бен Гриффин, сотрудник SAS, вышедший на публику после ухода из вооруженных сил, и даже появлявшийся на антивоенном митинге. Министерство обороны опровергло его утверждения о жестоком режиме обращения с доставленными британскими войсками подозреваемыми. Однако те, кого послали обследовать систему содержания под стражей, и полковник Херрингтон был не единственным, кого для этого послали, обнаружили, что лишенное высококачественных докладов агентурной или технической разведки, и стремясь преследовать баасистов из списка особо важных целей, ОКСО часто отступало от правил на допросах. В августе 2003 года ЦРУ отозвало своих офицеров из Кэмп-Нама. Херрингтон обнаружил, что ему заблокирован доступ в Кэмп-Нама, но все же сумел выяснить, что происходит.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги