«Черная» оперативная группа

В первые недели тура эскадрона «D» Лавити часто конфликтовал со своим боссом, Ричардом Уильямсом, по поводу приоритетов эскадрона. Их разногласия транслировались во время ночных видеоконференций, а также по электронной почте и лицом к лицу, и вскоре стали широко известны, как среди британских, так и американских оперативников спецназа.

У Уильямса была своя собственная доктрина, и она была так же важна для формирования операций SAS в Ираке, как все, что было передано от ОКСО. Командир сказал своим командирам эскадронов, что он ожидает от них трех вещей: чтобы они проводили операции каждую ночь; чтобы каждая операция была завершена; и чтобы каждый рейд давал разведданные. Эти изречения очень хорошо соответствовали центральной идее генерал-лейтенанта Маккристала, что мятеж можно подавить только неустанным темпом операций. «Аль-Каиду» нужно было ликвидировать быстрее, чем она смогла бы возродиться сама. Чтобы поддерживать этот темп ночной активности, Маккристал пожертвовал разработкой некоторых целей в интересах получения разведданными самими рейдами. Американцы также были готовы начать свои рейды по одному «спусковому крючку» или фрагменту разведданных. Эта философия привела к впечатляющим последствиям в «Треугольнике смерти» в период с мая по июль 2006 года, когда одна волна ударов следовала за другой.

На британской стороне операции было немало тех, кто разделял беспокойство майора Лавити по поводу проведения ночных рейдов. В конце концов, каждая миссия оперативной группы «Рыцарь» сопряжена со множеством рисков: потеря вертолета; подстреленные солдаты; попали не в тот дом и бессмысленное убийство иракцев. Командир эскадрона «D» ясно дал понять, что не хочет отправлять людей просто для того, чтобы захватить «трубочистов». Рейды могли просто разжигать насилие, если бы качество задержанных было принесено в жертву интересам количества. Он сформулировал то, что по мнению некоторых было отличительным британским подходом. «Обычно мы хотели получить два или даже три показателя для цели, которая отличалась от целей американцев», - комментировал один офицер британской разведки.

И Маккристал, и Уильямс, похоже чувствовали, что существует опасность того, что оперативная группа «Рыцарь» вернется к более медленному и обдуманному темпу операций, после фейрверка тура эскадрона «В», что почти означает возврат к старому подходу «Вялой» оперативной группы. Когда Уильямс надавил на Лавити во время ночной видеоконференции, за этим наблюдала более широкая аудитория в сообществе специальных операций. В конце концов, после некоторой публичной огласки разногласий, эскадрон «D» сохранил прежний темп операций. Те, кому не нравился Уильямс, считали что его давление на командиров эскадронов было частью схемы личного возвеличивания Маккристала и американцев.

В любом случае, возможности для отдельных британских операций в Багдаде сокращались. Межконфессиональная вражда создала свои собственные ограничения для операций оперативной группы «Рыцарь». Разведка в автомобилях, проводимая членами специального разведывательного отряда, в значительной степени ушла в прошлое: на улицах города было просто слишком много контрольно-пропускных пунктов, официальных и ополченских. Способность собирать отличительные британские разведданные через агентурные сети также была ограничена. Как SIS, так и подразделение агентурной разведки министерства обороны (также называемое полевой группой агентурной разведки) уже свернули свои миссии из-за связанных с этим опасностей. Их агенты все еще действовали, но с меньшим контролем, и поэтому было менее вероятно, что операции могли проводиться исключительно на основе их информации. Это был случай или перехода на данные американской технической разведки, часто основанной на перехвате звонков по мобильным телефонам, или потери способности действовать, говорят некоторые из тех, кто там был.

Точно так же, как тяжелая ситуация с безопасностью и вовлеченные в нее личности привели к разногласиям в проведении британской секретной кампании, летом 2006 года обострились вопросы, касающиеся открытых усилий. Многое зависело от мнений генералов, занимающих две ключевые должности, заместителя генерала Кейси, генерал-лейтенанта или генерала с тремя звездами, также называемого старшим британским военным представителем в Ираке, и командующего многонациональной дивизией «Юго-Восток», британских войск на юге. Генерал-майор Ричард Ширрефф собирался занять последний пост в Басре. Во время своей рекогносцировки он был встревожен тем, как выросла с трудом сдерживаемая, мощь ополчения на юге, но его попытки это оспорить развернулись лишь в конце того лета.

Тем временем генерал-лейтенант Королевской морской пехоты Роб Фрай занял пост старшего британского военного представителя в Ираке в марте того же года. Некоторые видели в нем типичного «политического генерала, преисполненного решимости во что бы то ни стало провести британскую программу вывода войск. Предшественник Фрая, Ник Хоутон, дал последнее интервью, в котором сообщил, что Великобритания начнет передавать свои провинции под контроль Ирака весной этого года и выйдет из Ирака к лету 2008 года. «Военный переход в течение двух лет имеет разумные шансы избежать подводных камней, связанных со злоупотреблением радушным приемом», - сказал он, - «и дает нам наилучшую возможность для консолидации иракских сил безопасности». Говоря о взрыве в Самарре, Хоутон отметил, что это «никоим образом не изменило план и его возможный временной масштаб. Степень сдержанности перед лицом масштабной провокации была обнадеживающей».

Такие слова вызвали тревогу у высокопоставленных американских офицеров. Британские лидеры озвучили американское послание о том, что вывод должен быть «основан на условиях», но насколько плохо все должно было обернуться, чтобы Великобритания пересмотрела свой план? Примерно до этого времени, июля 2006 года, в американском командовании также было много людей, считавших своим долгом способствовать выводу войск, какие бы ужасы не творились на улицах. Но по мере того, как план обеспечения безопасности Багдада начал давать сбои, из «Зеленой зоны» в Белый дом стали поступать серьезные запросы о том, чтобы отказаться от плана «А» и найти новый способ справиться с ухудшающейся ситуацией. Нельзя сказать, что новая идея выкристаллизовывалась, и генерал Кейси упрямо придерживался своей стратегии передачи борьбы иракцам. Старшие офицеры и вашингтонские политики использовали провал плана обеспечения безопасности в Багдаде, чтобы начать дебаты о том, что нужно было сделать, и был ли Кейси для этого подходящим человеком.

Роб Фрай, интеллектуал из Королевской морской пехоты, впитал эти дискуссии в Ираке, пережив то, что один наблюдатель назвал «дамасским обращением». Генерал был не популярен в SAS, поскольку на своих предыдущих должностях ставил под сомнение началом начало кампании специальных операций в Ираке и был одним из тех офицеров, базирующихся в Великобритании, которых «клинки» сочли слишком медлительными, когда произошел инцидент в Джамиате. Фрай начал подвергать сомнению мантру, в которую он раньше верил, о переходе к «оперативному надзору». Ситуация была предельно серьезной. Коалиция смотрела поражению в лицо. Была ли Британия готова что-либо предпринять по этому поводу? Внутренняя политика Великобритании сделала невозможным для британской армии повернуть вспять и укрепиться в Басре. Возможно, будет даже невозможно отказаться от плана вывода войск, изложенного его предшественником, поэтому Фрай пришел к выводу, что им придется привнести на вечеринку что-то еще. Было жизненно важно, чтобы оперативная группа «Рыцарь» продолжала вносить свой вклад в главное дело — битву за Багдад.

Кроме того, генералы Кейси и Фрай согласились с тем, что британская команда в столице должна возглавить F-SEC, или ячейку стратегического взаимодействия войск. Сотрудники разведки могли присоединиться к новым попыткам настроить суннитское сообщество против джихадистов.

Таким образом, оперативная группа «Рыцарь» и ячейка стратегического взаимодействия становились важными в то время, когда безопасность быстро ухудшалась, а Уайтхолл хотел придерживаться своих планов вывода войск. Те, кто считал, что Британия должна продолжать борьбу, могли только попытаться встать на пути панического бегства к выходу. В этот поворотный момент горстка британских солдат фактически потеряла веру в свой национальный план, разделяя растущее понимание американских военных, что прежде чем можно будет возобновить любое сокращение, может потребоваться больше войск. Среди них были не только один или два старших офицера, но и многие «клинки» из оперативной группы «Рыцарь». Один британский генерал, посетивший Багдад в начале лета 2006 года, привел мне яркий пример существующей напряженности:

- Сержант-майор эскадрона SAS подошел ко мне и предложил перекинуться парой слов в саду. Мы придвинули пару стульев, а затем, как по предварительной договоренности, из разных углов, как по волшебству появились пара других старших сержантов, чтобы присоединиться к нам. У них было сообщение, и вскоре стало ясно, о чем оно. «Американцы говорят, что мы сдались, что мы больше не хотим воевать. Это правда, босс?» Это был хороший вопрос. И мне было нелегко ответить.

Пока они разговаривали, за ухоженными садами «Зеленой зоны», казалось, было не остановить убийства и насилие. Сотни тысяч багдадцев бежали в Иорданию и Сирию.

К концу июля американские старшие офицеры, придя к выводу, что операция «Вместе вперед» провалилась, начали разрабатывать планы по обеспечению безопасности столицы с использованием большей доли американских войск. Но, учитывая ужасное состояние в области национальной безопасности и очевидное желание тех, кто находился на вершине Пентагона, не вводить больше войск во все более непопулярную войну, никто не был вполне уверен, как может сработать план «Марк II» обеспечения безопасности в Багдаде.

В течение бурных недель, последовавших за смертью Заркави, атмосфера в зале ООЦ в Баладе оставалась напряженной. Реагируя на разведданные с места его гибели и других объектов, подвергшихся рейдам в Багдаде, Коалиция провела 450 рейдов чуть более чем за неделю, операции, в масштабах намного превосходящих ресурсы ОКСО и его небольшого числа секретных оперативных групп. В основе этих рейдов лежал подход ОКСО, заключавшийся в попытке использовать убийство Заркави. Высокопоставленный британский офицер, который часто сталкивался с генералом Маккристалом в течение этих месяцев, отметил, что «он был… одним из самых хладнокровных оценщиков ситуации, несмотря на то, что он был непосредственно вовлечен в переполох, у него был отстраненный интеллектуальный взгляд на общую картину». Инстинкт Маккристала подсказывал, что несмотря на отсутствие улучшений в творящемся хаосе со смертью Заркави, и несмотря на ослабление более широких военных усилий США, ОКСО все еще действовало правильно.

«Мы чувствовали, что «Аль-Каида» вот-вот взорвется», - сказал позже Маккристал журналисту. «Мы наблюдали за этим, чувствовали это и видели это».

Причины, по которым у него сформировались такие взгляды, частично крылись в секретной разведывательной картине, в которую были посвящены командующий ОКСО и несколько избранных. Они знали о напряженности в суннитском сопротивлении со второй половины 2005 года. Там было письмо от лидера «Аль-Каиды» Атии Абдель Рахмана, который как полагают, скрывался в пакистанских племенных районах, в котором Заркави критиковался за разжигание межконфессиональной вражды с шиитами. Атия также утверждал, что взрыв Заркави в 2005 году отелей в столице Иордании был ошибкой. Значительная часть разведданных поддерживала мнение о том, что многие сунниты были глубоко поражены экстремизмом «Аль-Каиды». Другие оценки захваченных материалов «Аль-Каиды» в ходе рейдов после смерти Заркави, показали, что движение знало о том что прошедшие месяцы могут работать против них из-за скорости, с которой обучались новые иракские подразделения. В одном из них говорилось: «Время теперь начинает служить американским войскам и наносить вред сопротивлению».

Эти обрывки информации, очевидно, могли быть истолкованы по разному, и все еще были некоторые, работавшие в своих кондиционированных штабах летом 2006 года, верившие что события работают против американцев, а не на них. Издержки войны были огромными, а общественная поддержка снижалась. Тем не менее, Маккристал сохранял свою веру в то, что инфраструктуру АКИ можно демонтировать быстрее, чем она сможет восстановится сама.

На вопрос о том, кто может быть прав, вот-вот должен был дан ответ, по крайней мере, частично. Это должно было произойти не в Багдаде, который по общему мнению, стал центральным сражением повстанцев, а на западе, в Аль-Анбаре.

Глава 12. Пробуждение

Полковник корпуса морской пехоты Питер Девлин опубликовал секретный анализ, озаглавленный «Состояние повстанцев в Аль-Анбаре» 17 августа 2006 года. Его работа в качестве старшего офицера разведки вооруженных сил США, действующих на западе Ирака, означала, что он был причастен к самой секретной информации, имевшейся в распоряжении его страны. Его первый абзац заканчивался словами: «Социальная и политическая ситуация ухудшилась до такой степени, что многонациональные силы и силы безопасности Ирака больше не способны победить повстанцев в Аль-Анбаре». Суровое суждение полковника многих шокировало, и оно быстро просочилось в прессу, породив в Вашингтоне ощущение, что великий проект президента Буша в Ираке потерпел поражение.

Кто же тогда победил? «АКИ является доминирующей организацией влияния в Аль-Анбаре, превосходящей националистических повстанцев, иракское правительство и многонациональные силы в своей способности контролировать повседневную жизнь среднего суннита», - писал Девлин. Но если он получал те же самые разведывательные отчеты, что и генерал-лейтенант Стэн Маккристал, как они пришли к таким разным выводам о способности войск Коалиции одержать победу над «Аль-Каидой»?

На момент его доклада, и несмотря на британские призывы перенести фокус американских операций на Багдад, провинция Аль-Анбар для американских войск все еще оставалась самой трудной и кровопролитной частью Ирака. Например, в августе 2006 года тридцать два из семидесяти американцев, погибших по всему Ираку, погибли в Анбаре, вдвое больше, чем погибло в районе большого Багдада. Ячейки «Аль-Каиды», которые организовывали взрывы бомб в столице из таких городов, как Абу-Грейб или Юсуфия, фактически полагались на безопасную линию связи через Анбар, и организация рассматривала провинцию как центральную в своем проекте провозглашения халифата. В период с февраля по август 2006 года число нападений с применением насилия в Анбаре увеличилось на 57 процентов.

Для любого, кто пытался там обеспечить безопасность, провинция представляла собой множество проблем. Ее основные города, Фаллуджа и Рамади, были, подобно американским базам, островкам населения в море пустыни. Закоулки столицы провинции Рамади, вероятно, были самыми суровыми городскими условиями, с которыми сталкивались войска Коалиции в Ираке. Что касается географии людей, то существовали резкие контрасты между гражданским делением округов или областей, столь важным для солдат с западным мышлением, и племенным идентичностям, которые определяли так много в Анбаре.

После всплеска насилия в Фаллудже, центр сопротивления боевиков переместился в Рамади. Американская разведка считала, что среди четырех сотен тысяч населения города скрывалось около пяти тысяч боевиков «Аль-Каиды». Американские патрули в городе обычно подвергались атакам, и считалось, что местные группы сопротивления устанавливали для них по восемь самодельных взрывных устройств в день. Систематическая кампания убийств тех, кто встал на сторону багдадского правительства, к середине 2006 года оставила провинцию практически без руководства. Что касается полиции, то это хорошо иллюстрирует несостоятельность многих статистических данных об иракских силах, приводимых представителями коалиции. В городе было 3386 вакансий, из которых были заполнены только 420, и большинство их них не являлось на работу. В обычный день в Рамади дежурило около сотни полицейских.

Американцы предприняли согласованную попытку «отвоевать» Рамади 18 июня. Новый командир, полковник Шон Макфарланд из боевой группы 1-й бригады базирующейся в Германии 1-й бронетанковой дивизии, выступил со смелым планом по захвату контроля над боевиками. Он намеревался установить боевые форпосты по всему городу, чтобы бросить вызов АКИ. Их бойцы приняли вызов, и вскоре Рамади стал ареной интенсивных ежедневных перестрелок, в которых американцы со своими беспилотниками «Хищник», бронетехникой и «хамви» сражались со снайперами, дорожными бомбами и террористами-смертниками на грузовиках, начиненных взрывчаткой. Боевая группа 1-й бригады Макфарланда была оснащена для ведения боевых действий тяжелой бронетехникой на равнинах Германии, используя танки «Абрамс» и боевые машины пехоты «Брэдли», наиболее хорошо защищенные типы техники в арсенале США. Однако, горький опыт показал, что даже этот уровень бронированной защиты не всегда был адекватен при столкновении с градом РПГ или огромными самодельными взрывными устройствами, зарытыми под дорогами в Анбаре.

Об интенсивности боев можно судить по двум цитатам из посмертных наградных листов коммандос ВМС США. Они входили в 3-й отряд SEAL, силам специальных операций, использовавшихся для усиления иракских войск в ходе боевых действий. Один был убит 2 августа, после эвакуации раненого товарища по команде во время боевых действий, в которых участвовали десятки повстанцев и американские танки. Другой, старшина 2-го класса Майкл Монсур, был представлен к высшей награде своей страны за храбрость, после гибели 29 сентября. В представлении Монсура к медали Почета Конгресса, отмечалось, что 25-летний оперативник спецназа находился на крыше вместе с тремя другими американскими коммандос и восемью иракскими солдатами во время операций в Рамади. Они обеспечивали снайперское прикрытие американским войскам, пробивавшимся через город. Позиция Монсура стала мишенью для повстанцев, которые сначала обстреляли ее из РПГ, а затем приблизились с применением стрелкового оружия. Один бросил на крышу гранату. Согласно источнику в Интернете, «Монсур крикнул «Граната!» и упал на гранату, прежде чем она взорвалась. Тело Монсура защитило остальных от основной силы взрыва и осколков, а двое других бойцов SEAL были только ранены».

Эта группа бойцов SEAL, действовавших в Рамади, были частью 2-го эшелона, подкрепляя местные иракские силы, а не 1-го эшелона ОКСО Маккристала. В качестве «Синей» оперативной группы, они участвовали в битве, базируясь на авиабазе Аль-Асад. Подобно «Зеленой», состоящей из оперативников «Дельты», бойцы SEAL из «Синей» оперативной группы проводили операции по уничтожению «Аль-Каиды» на основе разведданных высокого уровня. Ни «Синяя», ни британская оперативная группа «Рыцарь», которая редко осмеливалась заходить в Анбар, не должны были играть большой роли в плане Макфарланда относительно Рамади. Ибо наряду с видимой осью его продвижения, главными магистралями города, такими как маршрут снабжения «Мичиган», была его операция, основанная на социальных линиях, его план обратить племена. Многие потерпели неудачу, пытаясь заручиться поддержкой шейхов племен Анбари, но эти усилия должны были привести к драматическим результатам. Как и у многих успешных кампаний, у этой есть много отцов — или тех, кто мог бы претендовать на признание, но роль британцев в этом секретном деле изучена мало.

Истоки ячейки стратегического взаимодействия войск лежат в инструкциях, данных генералом Кейси генерал-лейтенанту Робу Фраю в мае 2006 года. Эта задача выпала на долю британцев, отчасти потому, что заместитель командующего занимался всевозможными делами от имени своего начальника из армии США. Ячейка представляла собой рабочую группу из нескольких офицеров, возглавляемую британскими военными, но включающую американцев и тесно связанную с ЦРУ и MI6. Ее дело, как подразумевалось словом «стратегического», заключалось в смене распределения ключевых силовых ресурсов. Передача этих усилий под британское руководство, возможно, также было попыткой американского генерала оградить себя от ответственности, если все пойдет не так. Высокопоставленный сотрудник одного из гражданских разведывательных агентств, вовлеченных в усилия по превращению племен в новые ополчения, отмечает: «Кейси беспокоился о том, что это было бы неприемлемо в Вашингтоне и могло быть истолковано как признак слабости в Ираке». Американские военные очень нервничали по поводу вооружения таких ополченцев, но не ЦРУ. Один из задействованных британцев настаивает на том, что «вклад ЦРУ был абсолютно решающим». Агентство не только точно определило цели для совершенствования, но и было настолько готово вооружать суннитов, что американские военные содрогались от беспокойства.

С самых первых дней своего присутствия в стране, ЦРУ пыталось привлечь племена на свою сторону. Эти усилия мало что дали по целому ряду причин. Операция в 2004 году в Фаллудже отравила общественное мнение значительной части сельских жителей Анбара. В форме бригады Фаллуджи, сформированной из бывших баасистов, она также временно дискредитировала возможность вооружения местных суннитских ополченцев. Они просто перешли на сторону повстанцев. В 2005 году ожесточенные бои в верховьях Ефрата привели к расколу, особенно между местными общинами и иностранными боевиками, но «Аль-Каида» была настолько успешной в убийстве или изгнании любого общинного лидера, который выступал против них, что контакты оставались неуверенными.

В течение мая Фрай в своем офисе в «Зеленой зоне» принимал пару важных делегаций. Первая прибыла из Абу-Грейб, а вторая из Диялы, провинции к северо-востоку от столицы. Характер этих встреч означал, что они должны быть тайными. Вожди племен были доставлены в закрытых машинах для транспортировки в «Зеленую зону». После обсуждений, они были возвращены в незаметный пункт сбора. Эти начальные обсуждения оказались безрезультатными: шейхи были вежливы и мягки, но казались неуверенными в отношении того, сколько людей они могли бы выставить в качестве ополченцев или когда они действительно могли бы это сделать. Но, примерно в то же время, когда Питер Девлин опубликовал докладную записку о безнадежности ситуации в Анбаре, была организована встреча с некоторыми ключевыми людьми из этой неспокойной провинции. В выявлении этих людей сыграл важную роль начальник резидентуры ЦРУ в Багдаде, как и иракский губернатор. Один деятель, участвовавший в ранних обсуждениях, организованных Робом Фраем, отмечал: «Последними в них приняли участие люди из Анбари, но у них была гораздо большая сплоченность, чем у других». Коалиция и некоторые влиятельные лица из Анбара внимательно присмотрелись друг к другу, и казалось, что они могли бы вести дела.

Было очевидно, что эти суннитские шейхи встречаясь с генерал-лейтенантом Фраем или американскими офицерами, рисковали своими жизнями. Попытка в конце 2005 организовать фронт против «Аль-Каиды» под названием «Народный совет Анбара» привела к интенсивному насилию. Местные видные деятели помогли обеспечить проведение выборов в декабре 2005 года, но после этого, как написал Девлин в своем секретном отчете, «Столкнувшись с этим вопиющим вызовом их гегемонии, АКИ уничтожили Народный совет Анбара… с помощью высокоэффективной и всеобъемлющей кампании убийств». Переход на сторону американцев часто означал не только смерть, но и пытки, обезглавливание или осквернение вашего тела, а видеозаписи этих действий поступали в продажу на базарах Рамади.

Шейх Абу Али аль-Джассим выступил с обещанием ввести своих людей в иракскую полицию, и история, казалось, повторилась, поскольку он стал мишенью «Аль-Каиды». Они похитили его и убили, пряча тело в течение четырех дней, прежде чем сообщить родственникам, где его найти. Это нарушение исламских принципов, касающихся обращения с умершими, зашло слишком далеко. Рамади пережил вспышку насилия после падения Саддама, не в последнюю очередь, в результате кампании по обеспечению безопасности, начатой Макфарландом в июне того года. Бесчисленные здания были разрушены, а шальные американские пули и бомбы унесли жизни сотен, если не тысяч, к тому времени, когда шейх Джассим был убит. Несмотря на этот перечень ужасов, и точно так же, как взрыв в Самарре, именно символический акт осквернения, совершенной «Аль-Каидой», оказался таким мощным.

Шейхи поговорили за стаканами чая на диванах в их семейных резиденциях, с салфетками наготове, чтобы вытереть брови в безумную жару и их взгляды начали совпадать. Халас — достаточно. Некоторые из них были людьми, которых обрабатывало ЦРУ, офицеры Макфарланда или ячейка стратегического взаимодействия, но многие не являлись таковыми. Они вышли к общественности 9 сентября 2006 года.

Недавно основанная организация «Сахва Аль-Анбар» или «Пробуждение Анбара», объединила двадцать различных племен под председательством шейха Ситтара абу Риши. Величественная фигура, чья ухоженная борода и мантия придавали ему вид старше его фактического возраста. Дед Ситтара участвовал в антибританском восстании 1920 года, а его отец сражался с ними в 1941 году. В западной части Рамади, откуда он был родом, он пользовался репутацией мелкого шейха и крупного контрабандиста, чье влияние возросло из-за убийств или эмиграции более влиятельных фигур. Учитывая родословную его семьи в националистическом сопротивлении, он был маловероятным партнером для управляемой британцами ячейки стратегического взаимодействия, но те, кто принимал в этом участие, подтверждают, что именно им он и стал. Менее чем через месяц после пессимистической записки Питера Девлина в крупнейшей провинции Ирака произошли изменения стратегического значения. Первоначально «Пробуждение» отправило в полицию 1300 человек, но военные отчеты США свидетельствуют, что в Анваре фактически присоединилось около четырех тысяч человек во второй половине 2006 года.

Столкнувшись с этим контрреволюционным выступлением, «Аль-Каида» ответила как агитацией, так и насилием. В середине октября они объявили о создании Исламского государства Ирак со столицей в Рамади, но эта попытка реализовать видение Абу Мусаба аз-Заркави и других джихадистов, была предпринята слишком поздно. Телеканал «Аль-Джазира» и другие арабские сети показали публичные празднования образования отколовшегося суннитского государства. Оно включало в себя не только введение строго соблюдения шариата, но и преднамеренное расчленение страны. Изначально консервативные иракские националисты, такие как шейхи, не хотели иметь к этому никакого отношения, и им было нетрудно убедить в тщетности следования примеру «Аль-Каиды» свой народ. На улицах и в деревнях усилилось насилие по принципу «око за око» по мере обострения кровной мести между племенами и джихадистами. В нескольких решающих моментах к их наступлению присоединились американские танки и авиация, защищая своих новых союзников - «полицейских». Официальное число погибших в районе операций полковника Макфарланда в Рамади в период с июня 2006 по февраль 2007 года составило 750 убитых повстанцев (за тот же период восемьдесят пять военнослужащих США погибли и пятьсот были ранены). Это могло бы стать причиной «официальных» боев, но слухи и мрачные анекдоты окружают то, что произошло между теми, кто принял чью-либо сторону после формирования «Пробуждения Анбара».

В ходе ожесточенных боев октября и ноября 2006 года в Рамади, «Аль-Каида» была в значительной степени ликвидирована. Когда я спросил одного высокопоставленного офицера Коалиции, как это произошло, он ответил без колебаний: «Ситтар и его парни вышли и убили их». По повстанческой организации начала распространяться паника. Иностранные боевики особенно выделялись, и люди из «Пробуждения» часто знали, где их найти. Некоторые предположили, что этот разгул убийств был спровоцирован убийством и обезглавливанием нескольких подростков из племен, входящих в «Пробуждение». Один американский лейтенант, служивший в Рамади, объяснил:

- Мечети в городе сошли с ума. Имамы из громкоговорителей кричали о джихаде. Мы поднялись на крышу аванпоста и приготовились к крупному штурму. К нам присоединился наш переводчик. «Подожди», - сказал он. «Они не кричат о джихаде против нас. Они кричат о джихаде против повстанцев».

Остается открытым для обсуждения вопрос, насколько этот инцидент с обезглавлением спровоцировал последующие события. Фактически, в период с июня 2006 по начало 2007 года в Рамади исчезли пять тысяч членов «Аль-Каиды». Сотни людей бежали. Группы боевиков появились в течение следующих недель в Багдаде и других местах. Другие, во множестве, возможно снова влились в общество, поскольку «Аль-Каида» всегда полагалась на постороннюю помощь при закладке бомб или обстреле снайперами патрулей. Но остается подозрение, что погибло гораздо больше, чем официально объявленные 750 человек. Сотни, возможно, тысячи, были ликвидированы «Пробуждением» и лежат в безымянных могилах в пустыне.

К октябрю Британия сменила своего старшего офицера в Багдаде, в рамках столь раздражающей американцев шестимесячной ротации. На место Роба Фрая пришел Грэм Лэмб, вернувшийся в Ирак после своих визитов в качестве начальника сил специального назначения и командира британской дивизии в Басре. Лэмб обладал особым талантом ладить с американскими командирами, многих из которых он знал по предыдущим поездкам. В компании с некоторыми из более сдержанных «кузенов» Лэмб даже смягчил ругательства, с которыми был так хорошо знаком его личный штаб. Как следует и этих формулировок, он был особенно агрессивным генералом, чей опыт работы в SAS и дружба со Стэном Маккристалом привели его к особому взгляду на дело, начатое его предшественником.

При Лэмбе ячейка стратегического взаимодействия значительно активизировала свою деятельность. Встречи с вождями племен стали более частыми. Некоторые из них проходили в богато украшенном «диване» в Мод-Хаусе, военной резиденции рядом с посольством, где остановился генерал. Несмотря на это очень британское название, здание было обставлено в стиле иракского влиятельного вельможи, приемная изобиловала позолоченными диванами, полированными мраморными полами и люстрами. Другие встречи проходили неподалеку, в доме заместителя премьер-министра Ирака в районе, известном как «Маленькая Венеция», районе роскошных домов, где искусственные каналы давно зацвели и смердели. Некоторые из них проводились в собственных домах шейхов. Помня об обязанностях арабского хозяина, Грэм Лэмб, находясь дома, старался лично подавать своим гостям чай.

Лэмб вскоре увидел потенциал для стратегии объединения племен и «промышленной» антитеррористической кампании ОКСО. Один из присутствовавших на встрече, вспоминал, как один иракский вождь, активный участник сопротивления, сказал британскому генералу: «Иракцы — просто овцы. Ты должен найти пастухов». Шейхи были отличными источниками разведданных о том, кто кого убивал в их родных краях. В некоторых случаях, также связь конкретного соседа или деревни с джихадистами не позволяли дружественному вождю объявить о присоединении к «Пробуждении». Если бы удалось свергнуть местного эмира АКИ, одним махом боевикам в округе был бы нанесен удар, был бы устранен элемент запугивания и шейх мог бы заявить о себе как о новой поддержке правительства. Лэмб кооптировал в ячейку стратегического взаимодействия майора SAS, офицера, первоначально возглавлявшего эскадрон «В» во время вторжения, чтобы он выступал связующим звеном между его очарованием и ущербом от наступления ОКСО.

Именно в это время, осенью 2006 года, смена языка стала очевидной в Кэмп-Виктори и посольстве США. «Мы начали использовать термины «совместимый» и непримиримый»», - вспоминает один из ключевых игроков. «Это лишало простоты формулировки слов «враг» или «повстанец»». Некоторые американцы приписывают это изменение акцента своему британскому заместителю главнокомандующего, утверждая, что оно стало центральным в его стратегии «Пробуждения». Другие утверждают, что ярлык «непримиримый» некоторое время существовал на западе, благодаря морской пехоте. Независимо от того, придумал ли его Лэмб, или просто взял на вооружение, он начал фигурировать в его переписке по электронной почте со своим старым коллегой, генералом Дэвидом Петреусом. Петреус уже провел много времени в Ираке в качестве командира дивизии во время вторжения и после него, а также на руководящих должностях в штабе. Провал плана генерала Кейси по обеспечению безопасности в Багдаде заставил людей в Вашингтоне усомниться в его будущем. Некоторые уже рекламировали Петреуса как его преемника.

Хотя события, последовавшие вскоре после оценки разведданных Питера Девлина, могли показаться доказательством, что он был человеком с исключительным непониманием исходной ситуации, его главный недостаток был общим для очень многих других офицеров того времени: пессимизм, порожденный повторяющимися неудачами, особенно связанными с убийствами лидеров, пытающихся поддержать Коалицию. Но полковник определил связь между этим отсутствием безопасности и численностью войск в Ираке, утверждая, что для изменения ситуации необходимы дополнительные морские пехотинцы. Среди американского военного руководства все больше распространялось понимание того, что для победы США требуется больше солдат.

Глава 13. Выбор победы

Поздно вечером в субботу 17 июля 2006 года британские войска вошли в один из самых враждебных районов Басры в погоне за Саджадом Бадром Адалем Саидом, лидером ДАМ («Джейш аль-Махди», или «Армия Махди») в этом городе. «Уоррироры» с грохотом ворвались в район, чтобы установить оцепление, в то время как штурмовая группа готовилась войти в дом Саджада. Его роль и местонахождение были установлены в ходе длительной операции разведки. Собрав свое досье, эксперты передали его командованию для принятия мер.

Выбор в качестве цели главы ополчения требовал тщательного военно-политического решения. Муктада ас-Садр, лидер, которому были лояльны подразделения «Армии Махди» в городе, был вовлечен в соглашения о передаче власти новому премьер-министру Нури аль-Малики. Но обеспечение роли в игре за власть в Багдаде мало влияло на его движение; скорее их нападения на войска Коалиции продолжали усиливаться. Поскольку прямая конфронтация с «Армией Махди», кровопролитие, подобное тому, что было в Аль-Амарре или Садр-Сити в 2004 году, нанесла бы политический ущерб правительству Малики, Коалиции пришлось смягчить отношение к шиитскому ополчению. В своих публичных заявлениях британская армия объясняла растущий ракетный дождь на своих базах, или самодельные взрывные устройства против своих машин, работой «изгоев» или «отколовшихся групп». Конечно, во многих нападениях участвовали боевики поддерживаемые Ираном, но простая правда заключалась в том, что тысячи пехотинцев «Армии Махди», были вовлечены в борьбу с Коалицией, несмотря на политические маневры Муктада, или даже возможно, как их часть, в попытке укрепить свои позиции на переговорах.

Рассматривая запрос о проведении крупной ударной операции против Саджада, британские лица, принимающие решения, понимали, что это может иметь тяжелые последствия. Однако, при постоянной ротации оперативных руководителей в Ираке, большие шишки редко были настроены на жесткие решения, как это случалось раньше. Например, десять месяцев назад было краткое окно возможностей, когда был арестован важный лидер «Армии Махди», а Саджад безуспешно преследовался SAS. К лету 2006 года командир 20-й бронетанковой бригады выступил за агрессивный подход, как Фрай и Лэмб, старшие британские офицеры в Багдаде в течение того лета и осени. Самое главное, центральная фигура в национальной командной структуре на юге, командир многонациональной дивизии «Юго-Восток» решил послать сообщение ополченцам. Кавалерийский офицер, генерал-майор Ричард Ширрефф прибыл в Басру с ощущением, что его дивизия уступила инициативу своему противнику, и счел неприемлемым, что британская армия стала такой пассивной перед лицом растущих потерь.

Ширефф был отправлен в Ирак со словами начальника объединенных операций, его военного начальника в Великобритании, звучащими у него в ушах: «Мы не хотим никаких проявлений военного насилия в Басре». Начальником штаба объединенных операций в то время был генерал-лейтенант Ник Хоутон, офицер, предшествовавший Робу Фраю в Багдаде, и публично объявивший о планах вывести британскую армию из Ирака к лету 2008 года. Ширефф не был заинтересован ни в проявлении мачизма, ни в том, чтобы держать британские войска в Ираке на неопределенный срок. Однако он был полон решимость позволить им отступить на условиях, которые они создадут сами, надеясь сначала разбить в Басре «Армию Махди». Поэтому, он приказал провести ударную операцию против Саджада.

Британские подразделения, атаковавшие его дом, были людьми, отобранными из бригадной разведывательной роты, возглавляемой отрядом «Хатхор». Несмотря на то, что им удалось без особых трудностей вывезти Саджада, ополченцы «Армии Махди» вскоре вступили в бой с оцеплением ударного отряда, используя автоматы и гранатометы. Одетые в черное боевики бегали по улицам с РПГ на плечах или автоматами в руках, стремясь вступить в бой. В течение двух часов продолжались перестрелки между армией и людьми Саджада, в ходе которых, по разным оценкам, иракцы выпустили 104 выстрела РПГ и тысячи патронов из стрелкового оружия. Командир группы бригадного разведотряда, капрал Джон Косби, был убит, как и четверо иракских ополченцев.

Эти бои стали типичными, ожидаемыми при крупномасштабных ударных операциях в опорных пунктах ополчения в Басре. Операции SAS в Багдаде также требовали оцепления, его обычно обеспечивали десантники из группы поддержки сил специального назначения. В Басре для той же цели пришлось задействовать роты механизированной пехоты на боевых машинах пехоты «Уорриор». Присутствие тяжелой техники могло вывести на улицы сотни вооруженных боевиков. Таким образом, в то время, как в само здание цели часто входили без насилия, прием, ожидавший ударную группу в печально известных районах Басры, таких как Хайяния, Кибла и Джумхурия, был таким же жестоким, как и в некоторых из самых суровых мест, где действовали американцы.

Разработка важного объекта в резиденции Саджада позволила получить множество документов и других зацепок, что привело к проведению еще одной операции в городе три ночи спустя, в ходе которой было изъято две тонны оружия (в основном, ракеты и минометные мины того типа, которые использовались при частых нападениях на британские базы в городе). Дома, министр обороны приветствовал две эти операции, как вызвавшие «очень значительное ухудшение» боеспособности ополчения. В последующие дни сторонники «Армии Махди» демонстрировали свой гнев беспорядками и дальнейшими нападениями на британские базы.

В соответствии с планами Великобритании передать юг под контроль Ирака, 13 июля Британия перешла к «оперативному наблюдению» в провинции Аль-Мутанна и в сентябре должна была передать Ди-Гар. Из четырех провинций, первоначально находившихся под британским контролем, в результате остались Майсан и Басра, оба очага серьезных трудностей. Ширрефф той осенью хотел провести крупную операцию по зачистке и удержанию Басры. Он окрестил свой план операцией «Саламанка», в честь своего героя, герцога Веллингтона, одержавшего там лучшую победу в наступлении. В «Саламанке», как планировалось, должно было быть задействовано несколько дополнительных батальонов британских войск, а также иракское подкрепление. Это бросило бы в бой многие тысячи бойцов сил безопасности, чтобы «изолировать и уничтожить» городское ополчение. Некоторые британские генералы на родине были встревожены, потому что, как сказал мне в то время один из офицеров штаба Ширреффа, «казалось, что он собирается устроить Фаллуджу». Они отказали ему в дополнительных войсках, вместо этого предоставив ему два батальона на несколько недель, сославшись на необходимость направить людей для развивающейся операции в Афганистане. Иракское правительство, тем временем, отказалось поддерживать столь амбициозную операцию, поскольку это могло привести к открытой войне с Муктада ас-Садром.

Столкнувшись с этими препятствиями, возможности Ширреффа были явно ограниченны. Он увеличил возможности разведки и сил специального назначения, необходимые для проведения наступательных операций; вывел боевую бронетанковую группу из Майсана, чтобы она могла присоединиться к попытке зачистить Басру; и принял предложение Малика о том, чтобы обеспечению безопасности в Басре было придано «иракское лицо», во главе с иракским генералом, гораздо более ограниченные цели и новое кодовое название, звучащее по-арабски, операция «Синдбад».

Продвигая свои ударные операции, командир многонациональной дивизии «Юго-Восток» нашел поддержку SAS. Ричард Уильямс руководил штабом Ширреффа на Балканах, когда тот командовал 7-й бронетанковой бригадой. Эти двое людей хорошо работали вместе, в отличие от некоторых предыдущих высокопоставленных лиц в Басре, которые к SAS относили холодно. Среди рядовых бойцов SAS теперь рассеялась часть негодования, вызванного предыдущим инцидентом в Джамиате, и они чувствовали себя обязанными помочь своим товарищам, когда ухудшалась ситуация. В результате этого, присутствие SAS в Басре было расширено из отряда «Хатхор» до оперативной группы «Спартан», которая была примерно в два раза больше. «Спартан» будет использоваться для разработки разведывательных данных о целях и на острие ударных операций. Добавление нескольких оперативников SAS могло показаться незначительным, в контексте уже задействованных тысяч военнослужащих, но один из работавших в городе командиров, говорит: «Эти несколько человек были эквивалентом батальона».

Во время командования Ричарда Ширреффа из гарнизона регулярной армии также был отобран отряд и получил задачу поддерживать специальные операции. Взвод «Армагеддон», как вскоре его прозвали, базировался во дворце Басры, обеспечивая для сотрудников разведки отряд быстрого реагирования.

Продвигая вперед «Синбад», несмотря на всего наложенные на него ограничения, командиру британской дивизии также было необходимо высвободить боевую бронетанковую группу, развернутую в провинции Майсан. К лету 2006 года их положение стало чрезвычайно тяжелым. Лагерь Абу-Наджи, основная британская база, расположенная к югу от столицы провинции Эль-Амарр, был постоянной мишенью непрямых огневых ударов, наносившихся почти каждую ночь, а иногда и по нескольку раз за нее. Фактически, к этому моменту, лагерь Абу-Наджи и дворец Басры были двумя из трех самых обстреливаемых баз во всем Ираке. От бомб, заложенных на дорогах, постоянно гибли люди, в том числе и солдаты, управлявшие самым тяжелым армейским бронированным транспортом «Уорриор». Пополнение запасов этой бронетанковой группы требовало частых конвоев из более чем ста машин из Басры, защита которых могла сковать целый батальон. В то время как многие в британской армии с радостью передали бы Майсан его печально известному независимому народу, американцы оказывали сильное давление, требуя пристального наблюдения за 283 километрами провинции, граничащей с Ираном. Американская разведка была убеждена, что большое количество зарядов с ударным ядром (СФВУ) поступило из Ирана через Майсан. По выражению одного высокопоставленного американского офицера, провинция Майсан была «канализацией, через которую стекало все дерьмо».

Решение генерал-майора Ширеффа состояло в том, чтобы оставить лагерь Абу-Наджи, отозвав из провинции боевую бронетанковую группу, сохранив при этом меньшие части, использующие легкую бронетехнику, «Лендроверы» и небронированные автомобили для передвижения по пустыне и наблюдения за иранской границей. Это решение, операция «Видетт» (названная в честь дозорных кавалерийских постов времен Веллингтона), казалось элегантным, но сопряженным со многими трудностями. Во-первых, ополченцы «Армии Махжи» и «бригады Бадра» отпраздновали оставление лагеря как большую пропагандистскую победу, объявив, что они «изгнали оккупантов». Тысячи людей собрались в Абу-Наджи, чтобы разобрать оставленные для использования иракской армии здания. Снимки получившихся сцен вызвали критику британцев, как дома, так и со стороны некоторых американцев.

Решение об усилении патрулирования вдоль границы, также вряд ли могло как-нибудь остановить поток зарядов с ударным ядром. Во многих районах граница представляла собой лунный пейзаж, оставшийся после земляных работ времен ирано-иракской войны, где людей пытающихся пересечь границу, можно было легко заметить. В других местах, таких как официальный пункт пересечения границы и на некоторых каналах в болотах, объем движения был слишком велик, чтобы его можно было эффективно контролировать. Некоторые даже подозревали, что новая британская операция вдоль границы была не более чем демонстрацией, уловкой, призванной произвести впечатление как на американцев, так и на иранцев. Если намерение было таково, то оно провалилось. «Американские организации были сильно разочарованы тем, что мы на самом деле там делали», - замечал один из бойцов SAS. Британское командование, обеспокоенное тем, что подумают американцы, решило активизировать в Майсане специальную операцию. Полк сформировал объединенную разведывательную ячейку «Майсан», которая летом 2006 года провела множество миссий по наблюдению в пустыне. Но эти усилия мало что дали в плане результатов.

Предприняв эти шаги в августе, в сентябре и октябре британцы продолжили операцию «Синдбад». В результате серии «импульсов» каждый из районов города Басра был наводнен войсками. С БМП «Уорриор», расставленными по углам и частым патрулированием улиц, в то время как британцы занимались различными задачами, от попыток улучшить школы, до наставничества полиции, ополчение залегло на дно. Учитывая, что большинство «импульсов» длилось не более сорока восьми часов, воздействие должно было быть ограниченным. Намерение состояло в том, чтобы установить посты иракской армии во многих районах, но к этому моменту военные и иракская полиция находились в почти открытом конфликте.

Посещение полицейского участка Фарахиди во время операции «Синдбад» показало масштабы недоверия. Фарахиди был одним из труднодоступных «новых» пригородов на востоке города, недалеко от района Джамиат и Хайянии, очагов активности боевиков. Внутри царило напряжение, когда британцы начали биометрическую регистрацию полицейских в участке, дежурный начал кричать, что он не хочет, чтобы его снимали на видео. Эта регистрация показала, как низко британцы оценивали полицию, подозревая ее в самых разнообразных проступках, начиная от мошенничества с платежными книжками, и заканчивая участием в преступных деяниях с использованием их полицейской формы или членства в ополчении. Иракская полиция, со своей стороны, вернула комплимент. Пока команда биометристов работала в одной комнате, снаружи офицер наябедничал мне на британцев, сказав, что они обещали уйти, но похоже были заинтересованы только в разговорах о нефти. В оружейной участка стену украшал плакат с изображением аятоллы Хомейни. Когда мы уходили, патруль попал под град камней.

Позже, начальник штаба Обороны Великобритании заявил, что операция 2006 года в Басре была «кастрирована» иракским премьер-министром. В равной степени ясно, что Британия не стала бы выделять войска, необходимые для противостояния ополченцам, или даже для роспуска крупных подразделений полиции, и если бы это произошло, опасалась последствий. И вот, из-за этого взаимного упадка воли город все глубже скользил в объятия боевиков, и возможность британской армии обеспечить разумную степень безопасности жителям исчезла. Несмотря на это, ударные операции продолжались, подпитываемые потоком хороших разведданных. Но чаяния британского генерала сломить власть ополченцев не оправдались. Вместо этого, продолжались ударные операции с целью уничтожения расчетов минометов или подрывников, и таким образом, попытаться уменьшить потери британцев, поскольку армия готовилась к своему отходу.

В то время, как «Синдбад», также известный как план обеспечения безопасности Басры, вяло осуществлялся, к октябрю 2006 года стал очевиден провал плана обеспечения безопасности Багдада, даже в его измененной форме. Так что начались приходы и уходы консультантов, политиков и конгрессменов в Кэмп-Виктори, или на территории посольства США. Было очевидно, что существующая стратегия, на которой Кейси основывал свою операцию в Ираке, а именно передача обеспечения безопасности иракцам как можно быстрее, во всякому случае, усугубила хаос. Что же было делать? Группа высокого уровня, состоящая из великих и славных людей Вашингтона, «Группа по изучению Ирака», начала свои обсуждения. Их окончательные рекомендации — начать поэтапный вывод войск США, заняться заклятыми врагами Белого дома в Сирии и Иране и приложить больше усилий для подготовки иракских войск, стали своего рода советом отчаяния.

За кулисами, мало кому известная группа начала мыслить совсем по другому. Генерал в отставке, Джек Кин, 19 сентября проинформировал министра обороны Дональда Рамсфелда о предлагаемой новой стратегии для Ирака, которая предусматривала приостановку запланированного вывода войск и проведение амбициозной кампании по борьбе с повстанцами под руководством США на улицах иракских городов. Ни Рамсфелд, ни генерал Кейси, который всего за несколько дней до этого заявил Конгрессу, что ему не нужно больше американских войск, не были готовы принять эти идеи. Оба эти человека, однако, отставали от Вашингтона, поскольку Джек Кин все больше был на слуху в Белом доме.

Когда Кин и некоторые гражданские эксперты в конце концов опубликовали свои идеи, они назвали свою статью «Выбор победы». В ней содержался стратегический план того, что вскоре должно было произойти: переход к стратегии борьбы с повстанцами и отправка американских войск в Ирак. «Выбор победы» наметил путь через кажущийся безнадежным хаос, в котором оказались США. Рассмотрев спектр группировок, использующих насилие, они сочли что баасисты и националисты (во многом похожие на тех шейхов, которые уже сотрудничали с ячейкой стратегического взаимодействия) были «гораздо более вероятными… стать открытыми для переговоров и политического убеждения». Если бы дополнительные войска использовалась для обеспечения безопасности в суннитских и смешанных кварталах в Багдаде, сдерживая шиитские эскадроны смерти, то суннитские отряды «бдительных» или самообороны, стали бы ослабевать. Ударные операции против «Аль-Каиды» и других джихадистских группировок должны были продолжаться, чтобы помешать им сорвать этот процесс. Эта оборона определенных кварталов потребовала бы большого количества американских солдат, прирост, который первоначально оценивался в двадцать одну тысячу, а позже почти в тридцать тысяч. Только после того, как в межконфессиональном конфликте будет снят накал, и, следовательно, шиитские ополченцы будут лишены своего предлога действовать в качестве сил обороны для своей общины, можно было решить политически окрашенный вопрос противостояния шиитским группам. Кин и другие предлагали что «зачищать Садр-Сити в настоящее время неразумно и не нужно».

Эта стратегия, отражающая консультации Кина как с Дэвидом Петреусом, ведущим специалистом армии по борьбе с повстанцами, так и с Реэм Одиерно, заместителем генерала Кейси, генералом, руководившим операциями в Ираке, должна была оказаться удивительно дальновидной. Она обеспечила поддержку президента, отчаянно пытавшегося избежать поражения, и тем самым выбила почву из-под ног Рамсфелда и Кейси. Принятие США стратегии натиска ближе к концу года, поставило Великобританию перед большими политическими трудностями. Операция «Синдбад» подчеркнула то, что слишком хорошо знали авторы «Выбора победы»: противостоять шиитским боевикам было труднее всего из-за их политических связей с правительством Малики. Великобритания могла и будет играть свою роль в битве за Багдад через оперативную группу «Рыцарь» и ячейку стратегического взаимодействия, но что касается Басры, то были выявлены пределы воли Великобритании навязать решение по обеспечению безопасности. Внизу, на улицах шиитских кварталов, город для британских войск становился все более опасным, и небольшим группам солдат приходилось удерживать инициативу.

Воскресным ноябрьским утром во дворце Басры состоялась церемония поминовения павших британцев. После этого группа из трех патрульных катеров отправилась в путь, направляясь на север, по каналу Шатт-Эль-Араб. Путешествия по каналам были долгожданным отдыхом от рутины полетов на вертолете и считались безопасными. Хотя было несколько случаев, когда катер попадал под обстрел, поездки обычно были беззаботным развлечением для тех, кто находился на катерах.

В тот день на север направлялась полевая группа агентурной разведки. Они все еще успешно управляли агентурой в городе, несмотря на растущее беззаконие. Один из коллег описывал миссию как «ознакомление с местностью», а не как встречу с агентами. Было очень трудно выйти на улицы, но коллеги по подразделению говорят, что они овладели множеством различных методов вербовки и встречи со своими источниками. Удивительное количество потенциальных агентов просто обращались на базы Коалиции, предлагая информацию. «Вы платите им, чтобы держать их под контролем, но обычно они действовали из альтруистических побуждений», - отмечал один вербовщик агентуры. «Они хотели помочь Ираку стать лучшим местом».

Британские полевые группы агентурной разведки были небольшими, обычно, всего по горстке людей в Басре и Багдаде (где они действовали под командованием оперативной группы «Рыцарь»). Их система работы была неформальной, когда оперативный сотрудник проводил встречу с конкретным агентом, независимо от ранга тех, кто поддерживал его или ее во время встречи. Темпы операций в Басре в конце 2006 года были таковы, что команда работала не покладая рук. В это воскресенье они направлялись в «Шатт» - отель «Шат аль-Араб», штаб боевой группы в городе Басра.

Когда лодки достигли понтонного моста в центре города, им пришлось прижаться к западному берегу, потому что там, под ведущим вниз пандусом, канал был достаточно глубок, чтобы они могли пройти. Каждый занял свое место — основной транспорт, перевозивший полевую группу агентурной разведки, и два катера эскорта. Это место было прямо под набережной Корниш, где в более счастливые времена рука об руку прогуливались пары, прежде чем поужинать в одном из пришвартованных неподалеку плавучих ресторанов. Но в стене, прямо под набережной, была втиснута огромная бомба. Когда катера проходили через просвет, за ним наблюдали и снимали на видео. Бомба взорвалась как раз тогда, когда мимо нее проходил основной транспорт с пассажирами. Двое солдат и два королевских морских пехотинца, находившиеся на борту катера, были убиты. Еще несколько человек были ранены. Среди жертв были сотрудники подразделения агентурной разведки министерства обороны.

После инцидента такого рода, были неизбежны взаимные обвинения. Если катера могли обойти понтонный мост только в этом единственном месте, почему его не держали под постоянным техническим наблюдением, или, по крайней мере, регулярно не обыскивали? Неспособность войск провести такие проверки или оснастить катера контрмерами, вызвали критику в ходе последующего расследования. Но в связи с этим инцидентом возникли и другие вопросы. Были ли сотрудники подразделения агентурной разведки министерства обороны преднамеренно выбраны в качестве цели? Предполагало ли мастерство, с которым была применена бомба, подготовку иранцами или их техническое участие?

Для британских войск в центре города, после потери шестью месяцами ранее вертолета и такого количества дорожных бомб, это было всего лишь еще одним примером того, как их противники могут выбирать в качестве цели все виды транспорта. Однако у армии были свои способы перехватить инициативу, и общее наступление на «Армию Махди» и другие банды продолжалось.

Эскадрон «D» направил штаб-сержанта Джона Холлингсворта в качестве руководителя группы своего отряда «Хатхор» во дворец Басры. «Хатхор» еще не был заменен более крупной оперативной группой «Спартан», поэтому он получал регулярную поддержку из Багдада. Времена, когда MI6 в шутку звала Басру «сонным уделом Шатт-эль-Араб», давно прошли. К концу 2006 года крошечный отряд проводил работу по разработке целей, различным деятелям ополчениям, а также возглавлял многие крупные ударные операции.

В сентябре «Хатхор» был вовлечен в разработку цели по важному члену международной сети «Аль-Каиды». Омар аль-Фарук был иракцем, который стал убежденным международным джихадистом. Арестованный в 2002 году в Джакарте, Фарук был доставлен из Индонезии в следственный изолятор Баграм в Афганистане. Там его тщательно допрашивало ЦРУ, и поскольку из него выжали всю информацию, его планировали перевести в Гуантанамо, когда ему и другим боевикам «Аль-Каиды» удалось совершить дерзкий побег. Фарук вернулся в Ирак, поселился в Басре — любопытный выбор, учитывая его связь с суннитским подпольем и преимущественно шиитский характер города.

По наводке разведки SAS провела операцию по штурму дома, где Фарук остановился. Если бы Фарук был схвачен, его возвращение в Баграм или Гуантанамо могло бы для британцев, учитывая их нежелание помогать выдаче, быть трудным вопросом. Этой трудности удалось избежать, когда, по словам представителя британских военных, Фарук открыл огонь по штурмовой группе и был убит. Операция, которая привела к его гибели, была впечатляющим разведывательным ходом, который подчеркнул ценность отряда «Хатхор».

По словам тех, кто его знал, Джон Холлингсворт обладал энергией, харизмой и прежде всего, отвагой, необходимой для выполнения этой задачи. Родом из Халла, в SAS он пришел после окончания службы в 3-м парашютно-десантном батальоне. Он был награжден медалью Королевы за отвагу за операцию в Северной Ирландии.

В начале ноября, незадолго до того, как его эскадрон должны были сменить, Холлингсворт, которому тогда было 35 лет, возглавил рейд, во главе своего отряда. В ходе зачистки здания, он был ранен в шею, но догнал и убил нападавшего. Эта пуля, которая прошла в миллиметрах от его сонной артерии, вывела штаб-сержанта из строя и вернула его на лечение в Великобританию. Холлингсворт через несколько дней вернулся в Ирак, оставив после себя в документах Херефорда отметку о награждении его Крестом за выдающуюся доблесть.

Он встретил свою смерть 24 ноября, став первым бойцом оперативной группы, погибшим в бою тремя годами ранее. Двое бойцов SAS, майор Джим Стеннер и сержант Норман Паттерсон, погибли, когда проезжая поздно ночью через «Зеленую зону» в январе 2004 года их автомобиль врезался в бетонный блок. За годы, прошедшие с тех пор, как был убит Планк, также были ранены десятки людей, но то, что многие считали удачей, закончилось потерей штаб-сержанта Холлингсворта.

В ту ночь, о которой идет речь, планировалась ударная акция против жилого дома в Басре. Это было трудная миссия, ночью, во враждебной части города, против цели, битком набитой семьями. Было три штурмовые группы, но Холлингсворт, как командир «Хатхор», командовал операцией. Другой солдат, первым вошедший в квартиру цели, рассказывал следствию:

- Там были женщины с маленькими детьми, так что было много крика. Когда мы собрались войти в одну комнату, поднялась большая суматоха и казалось, что дверь забаррикадировали холодильником. Я первым вошел в ту комнату, и увидел там нескольких мужчин, и я позвал Джона (так в оригинале), чтобы он меня поддержал, потому что я чувствовал себя незащищенным, а затем (Джон) сказал: «Мне нужен медик».

Холлингсворта подстрелили. Он был эвакуирован вертолетом в близлежащий британский военный госпиталь в Шайбе, но вскоре скончался. Того, кто в него стрелял, и то, как они это сделали пулей калибра 5,56, типом пули, используемым в оружии Коалиции, окружает тайна. Один солдат рассказал следствию, что видели, как здание покидали двое мужчин. Конечно, это не был никто из задержанных в квартире, где штурмовая группа искала подозреваемых, и оружие не было найдено. Коллеги из SAS отвергли идею, что Холлингсворт погиб в результате несчастного случая с дружественным огнем: безусловно верно, что иракские повстанцы захваченное в качестве трофеев британское или американское оружие.

Один из коллег SAS дал Холлингсворту такую емкую эпитафию: «Крест за выдающуюся храбрость! Медаль Королевы за отвагу! Он был похож на Боди из «Профессионалов» - он был обречен умереть под градом пуль!» Для многих оперативников Холлингсворт был олицетворением «зеленоглазого воина»: абсолютно бесстрашного в бою, того, кто оказывал непреодолимое влияние на более слабых людей. Такого лидерства, как у него, очень не хватало. Многие считали, что из-за бешеного темпа, с которым они выполняли миссии в 2006 году, люди из оперативной группы «Рыцарь», жили в долг. Холлингсворт оставил после себя вдову и двух мальчиков, одного совсем младенца.

Возвращение Холлингсворта домой закончилось скромными похоронами, на которые пришло много людей. Его тело было доставлено домой в сопровождении бойцов его эскадрона, одетых в свое штурмовое снаряжение, порядок, которому следовали и в случае будущих потерь. Был также создан еще один важный прецедент: вдову штаб-сержанта пригласили на частную встречу с Тони Блэром на Даунинг-стрит. Эту аудиенцию на Даунинг-стрит, №10, расценили как особую форму признания опасностей, с которыми сталкивается SAS, подчеркнувшую личный интерес премьер-министра к их работе и благодарность за нее.

Лихорадочный темп операций в Басре должен был продолжаться. В декабре группа из эскадрона «G» была переброшена на операцию «Дувр». Специалисты по ведению тайной войны всегда проявляли особое рвение к выслеживанию тех, кто унес жизни их коллег. В случае с «Дувром», членам группы агентурной разведки министерства обороны удалось завербовать источник, хорошо осведомленный о ноябрьском взрыве на реке по пути в Шатт-эль-Араб. Агент обнаружил ячейку повстанцев и лидера, ответственного за проведение операции. Эти люди были задержаны после того, как отряд эскадрона «G» взял штурмом здание на севере Басры. Была обнаружена видеозапись нападения и собрано многих других разведданных.

Карательный темп, установленный британскими командирами дивизий и бригад в городе, продолжился рейдом 22 декабря, в результате которого был задержан капитан Джафар, в числе пяти других офицеров иракской полиции. Он был сотрудником отдела по борьбе с тяжкими преступлениями, за которым наблюдал отряд «Хатхор» в сентябре 2005 года, когда были захвачены двое его бойцов. Три дня спустя это избиение иракской полиции достигло кульминации, когда в первые часы рождественского дня был совершен масштабный налет на сам участок Джамиат. Из его камер было освобождено 120 заключенных, многие из которых, по утверждению представителей британской армии, имели следы пыток. До того, как это место было взорвано британцами, из участка были вывезены штабеля материалов, включая компьютеры и архив.

И чего достигли все эти рейды и убийства? Агрессивный подход генерала Ширреффа к концу 2006 года принес лишь частичные результаты. Тенденция к насилию все еще поднималась вверх. Операция «Синдбад» была в своей концепции отвергнута как британскими, так и иракскими сомневающимися. Местная поддержка этого начинания, даже в иракской армии, ослабла на раннем этапе из-за опасений, что оно спровоцирует открытое противостояние на улицах города, объединив многочисленные отколовшиеся или радикальные группы с «Армией Махди». Британский генерал, по крайней мере, столкнулся с проблемой участия полиции в деятельности «эскадронов смерти» Басры, похищениях людей и организованной преступности. Один из старших офицеров, наиболее тесно связанной с политикой Великобритании в Ираке в период 2003 — 2008 годов, позже сказал мне: «Мы отправились в Басру не для того, чтобы победить. Мы пошли на то, чтобы создать наилучшие условия, какие только могли, для выхода, и это не победа». Ричард Ширрефф представлял собой почетное исключение из этого образа мыслей. Но ограничения, наложенные на него министерством обороны и иракскими лидерами, эффективно показали, что Британия была неспособна «выбрать победу», так же как и Соединенные Штаты.

За всеми этими проблемами, с которыми на улицах Басры столкнулись солдаты, стояла растущая мощь городского ополчения. Операции по уничтожению могли устранить ключевые фигуры, но Британия не смогла бы провести операцию такого рода, как ОКСО проводила дальше на севере, уничтожая целые ячейки суннитских экстремистов ночь за ночью. Не хватало разведывательных усилий, объединения сил специальных операций и прежде всего, политической воли. Такой подход привел бы к огромным перестрелкам, с возможными потерями британцев каждой ночью. Таким образом, в то время как британцы могли задерживать лидеров, таких как Саджад Бадр, и конфисковывать все возрастающее количество оружия, численность групп повстанцев была настолько велика, что пустые ботинки или тайники вскоре заполнялись.

Вопрос, который задавали себе люди от Балада до Лэнгли, или от Басры до Херефорда, пока разворачивались эти события во второй половине 2006 года, заключался в том, достигла ли шиитская экстремисткая угроза таких масштабов, что с ней нужно было о обращаться так же, как с «Аль-Каидой» и другими суннитскими группировками. С этим был неразрывно связан вопрос об участии Ирана, поскольку, если бы тактика ОКСО была использована против шиитских группировок, они рано или поздно угрожали бы иранским интересам. И как, черт возьми, Балад мог взять на себя совершенно новый набор задач, когда его люди уже напрягали все силы против террористов «Аль-Каиды» в Багдаде и других местах?

Глава 14. Грядущий шторм с Ираном

«Блэк Хоки» и «Литтл Бердс» из «Коричневой» оперативной группы пролетели над крышами Эрбиля на севере Ирака сразу после 3.30 утра 11 января 2007 года. Город, достопримечательностью которого была древняя, обнесенная стеной цитадель в центре, мог проследить свою историю до 2000 года до рождества Христова. Жители Эрбиля, с его прекрасными местами, видом на горы и относительным покоем, не привыкли к звукам рейдов американцев. Но когда вертолеты зависли над обнесенным стеной комплексом зданий в части города, известном как Старая Корея, происходил именно он. Когда район пробудился ото сна, бойцы из подразделения отряда «Дельта» выпрыгнули из вертолетов и помчались по крышам зданий, в то время как наземный штурмовой отряд ворвался через главные ворота. «Это был стратегический момент» - говорил один оперативник спецназа. Ибо здание, в которое собиралась ворваться «Дельта», было офисом связи с Ираном, фактически, посольством страны в этом регионе.

В Объединенном оперативном центре в Баладе, командиры ОКСО на своих плазменных экранах наблюдали, как в здание вошли бойцы «Дельты». В течение нескольких месяцев от ООЦ до Белого дома продолжались дебаты, о том, как вести иранскую цель. Даже в ту ночь остались неразрешенными некоторые споры. И вот что примечательно, оперативники спецназа приняли свое собственное решение, как отмечал кто-то, наблюдавший за развитием событий в Эрбиле:

- Общее ощущение в ООЦ было таким: «Никто не может принять решение… давайте просто это сделаем!»

ООЦ не подвергал себя риску с точки зрения политики, но возникли некоторые сложности толкования. С ноября 2006 года, новая директива, согласованная президентом Бушем, разрешала американским войскам в Ираке убивать или захватывать в плен иранских граждан, если они участвовали в нападении на силы Коалиции. Это изменением в Вашингтоне было связано с более широкими международными событиями: успехом «Хезболлы» в ливанской войне в июне 2006 года, а также продолжающимся открытым неповиновением Ирана по ядерному вопросу. У новой миссии была своя аббревиатура CII – «Противодействие иранскому влиянию».

Многие в Ираке считали что эти действия назрели. Британцы кипели из-за все более очевидных признаков иранского вмешательства на юге. В конце 2006 года один офицер в Басре сказал мне: «Иран воюет с нами здесь, убивает британских солдат, и похоже, никого это не волнует». За потоком зарядов с ударным ядром, начавшимся в 2004 году, последовал рост данных разведки о подготовке в Иране иракских повстанцев, а также о финансовой поддержке нападений на войска Коалиции. Участились находки минометных мин или ракет со свежими иранскими маркировками. Эти реалии затронули не только британцев на юге. Командиры многонациональных сил знали, что к началу 2007 года большинство огневых ударов непрямой наводкой по «Зеленой зоне» наносилось из Садр-сити и других шиитских районов. Американская разведка подсчитала, что иранская поддержка иракских повстанцев была настолько обширной, что в любой момент в Ираке находилось до 150 бойцов Корпуса стражей Исламской революции, или других сил специального назначения. В течение нескольких месяцев Пентагон хранил молчание о своих растущих потерях от иранских ставленников; командиры знали, что публичные обвинения вызовут необходимость действий.

Проблема с попыткой ликвидировать иранскую операцию, заключалась в том, что многие боялись сражаться сразу на двух фронтах. «Аль-Каида» была далека от разгрома, несмотря на ее поражение в Рамади. Никто не хотел повторять ошибку 2004 года, развязав войну с «Армией Махди» одновременно с операцией в Фаллудже. Абу Мусаб аз-Заркави сам стремился втянуть США в войну с Ираном, как средство дальнейшего ослабления сверхдержавы. Разве выбор в качестве целей иранцев не было бы именно тем, чего он хотел?

В Баладе были уверены в одном: было важно поддерживать давление ночных рейдов против АКИ. Решение Пентагона состояло в том, чтобы оставить ответственным за борьбу с суннитскими джихадистами командира «Дельты», работающего через ООЦ. В то время эта работа (ранее носившая кодовое название TF-145) называлась 16-й оперативно-тактической группой. Новое командование, базирующееся на штабе группы армейского спецназа (2-й эшелон сил специальных операций), было назначено как 17-я оперативно-тактическая группа и получила задачу по противодействию иранскому влиянию. ОТГ-17 могла использовать и использовала те же «Хищники» или эскадроны «Дельты», что и ОТГ-16. Но внедрение этих командных механизмов было лишь небольшой частью общей картины. Главный вопрос об убийстве или пленении иранцев был вопросом политического суждения. США захватили в плен двух иранцев 21 декабря в Багдаде, которые, как полагали, были старшими офицерами Аль-Кудс, подразделения Корпуса стражей Исламской революции, действовавшего для поддержки зарубежных союзников Ирана. Аресты вызвали шумиху со стороны Ирана, Госдепартамента и некоторых иракских лидеров. Девять дней спустя иранские заключенные были освобождены.

Пробиравшиеся по коридорам иранского связного отделения в Эрбиле три недели спустя коммандос «Дельты» находились под давлением требований найти убедительные доказательства причастности Ирана к мятежу. Когда они ворвались в комнаты, то обнаружили, что персонал поспешно пытается уничтожить документы, и, как ни странно, изменить свою внешность, отрезая волосы. У людей были поддельные удостоверения личности, и позже у одного из них обнаружили положительные результаты теста на обращение со взрывчаткой. Американцы искали двух высокопоставленных лиц из-за границы: Мохаммеда Джафари, заместителя главы Совета безопасности Ирана, и генерала Минджахара Фрузанду, главу разведки Корпуса стражей Исламской революции.

Рейд на Эрбиль был результатом агентурной разведки. Резидентура ЦРУ в курдском регионе узнала о визите двух высокопоставленных иранцев от одного из своих агентов. Британское правительство не хотело, чтобы оперативная группа «Рыцарь» арестовывала иранцев, поэтому они могли только наблюдать за тем, что должно было произойти.

Однако «фиксацией» целей «Дельты» дело не ограничилось. В ходе рейда, не сумев найти двух высокопоставленных чиновников в связном отделении, команда «Дельты» быстро переместилась в аэропорт Эрбиль, расположенный в нескольких милях к северу, на случай, если они попытаются сбежать на самолете. Между курдскими частями и американцами было напряженное противостояние. Команда «Дельты» была отозвана, забрав с собой пятерых арестованных иранских чиновников, и начались взаимные обвинения. Пресс-служба многонациональных сил выпустила заявление, рассчитанный скорее на то, чтобы пригладить взъерошенные перышки курдов, чем раскрыть что-нибудь существенное: «Коалиционные силы, проводящие обычные операции по обеспечению безопасности в Эрбиле 11 января задержали шесть человек, подозреваемых в тесной связи с деятельностью, направленной против иракских и коалиционных сил. Один человек был освобожден, а пятеро остаются под стражей».

Президент и премьер-министр Ирака, оба курды, знали, что операция была не совсем обычной. Они сочли этот рейд унизительным нарушением их полномочий. Некоторые курдские официальные лица использовали линию, аналогичную той, что была принята Ираном в ответ на рейд, который также был проведен после арестов в Багдаде 21 декабря, что иранские официальные лица были там по приглашению иракских властей с миссией по улучшению сотрудничества в области безопасности между двумя странами. Поскольку курды были группой, обычно наиболее поддерживающей американскую миссию в Ираке, этот политический удар был особенно неприятным. Вскоре чиновники Госдепартамента обратились к армии, с просьбой освободить пятерых иранцев. Генералы отказались, вызвав противостояние внутри американской бюрократии. Адмирал Уильям Фэллон, руководящий более широким ближневосточным театром военных действий в Центральном командовании, поддержал это решение в Багдаде. Американские командиры хотели, чтобы рейд на Эрбиль послал сигнал, и они верили, что он прошел, один из них сказал мне: «Они поняли, что мы идем за ними. Иранцы не любили делать много грязной работы или пачкать руки. Многие из них предпочли бы, чтобы умирали арабы».

Начальные операции ОТГ-17 собрали целую сокровищницу разведданных. Аналитики приступили к работе, используя те же методы картографирования сети и записи телефонных разговоров, которые они применяли против джихадистов. Но доказательства официального иранского спонсорства повстанческих группировок поставили столько же вопросов, сколько и дали ответов. Бригадир Мохсен Чирази, офицер Аль-Кудс, арестованный в Багдаде в декабре, был обнаружен в резиденции Абдула Азиза Хакима, лидера Верховного совета Исламской революции в Ираке. Все долгое время считали, что ВСИРИ, и его вооруженное ополчение, «бригада Бадра», были агентами иранского влияния, потому что движение было выслано в Иран во времена Саддама Хуссейна. Фактически, в Иране выросла большая часть организаторов среднего звена ВСИРИ.

Анализ документов и телефонов, связанных с Чирази и рейдом в Эрбиле, показал, что иранцы оказывали помощь гораздо более широкому кругу повстанческих групп, чем многие могли ожидать. Действительно, рейд в Эрбиле показал наличие связей с «Ансар аль-Сунна», суннитской джихадистской группировкой, с радостью убивавшей как курдов, так и шиитов. Аналогичным образом были установлены связи между иранцами и подразделениями в «Армии Махди», хотя ее лидер, Муктада ас-Садр, настаивал на том, что он был иракским националистом и оплотом против иранского влияния. Кроме того, люди Муктада регулярно вступали в столкновение с «бригадой Бадра» на юге. Изучив этот материал, аналитики британской разведки пришли к выводу, что Иран поддержит любого, кто подорвет проект Коалиции в Ираке, и создаст слабого, уступчивого соседа. Захваченный материал не мог ответить на такие вопросы, как то, давали ли президент Ирана Ахмадинежад или Верховный лидер аятолла Али Хаменеи указания создать эти сети Аль-Кудс.

Картина, выявленная в результате этих рейдов была настолько сложной, что аналитикам разведки Коалиции потребовался новый язык. Если люди из «Армии Махди» брали иранские деньги и оружие для совершения нападений на войска Коалиции, или подразделения из «бригады Бадр» делали то же самое, когда политическая линия обоих движений исключала прямую конфронтацию с войсками Коалиции, как их следует классифицировать? Аналитики сначала называли их «секретными ячейками», а позже «специальными группами», но идея заключалась в том, что они были финансируемыми Ираном экстремистами, паразитировавшими на более широких шиитских политических движениях. Они были, если использовать выражение, применявшимся в то время к суннитским экстремистам, «непримиримыми». Как таковые, «специальные группы» были признаны подходящими в качестве целей для ОКСО, если конечно, они не нанесут удар первыми.

Это была типичная для механизма координации безопасности по всему Ираку встреча. Группа американских связных в полиции отправилась в провинциальный объединенный координационный центр в Кербале, к югу от Багдада. Военные прибыли из десантной артиллерийской батареи, базирующейся на передовой оперативной базе Калсу, недалеко от Искандерии. В Кербеле их миссия в тот день, состояла в том, чтобы обсудить меры безопасности в связи с предстоящими празднованиями Ашуры. Будучи одним из главных мест паломничества шиитов, Кербела могла ожидать сотни тысяч паломников, а вместе с ними и угрозу подрыва террористов-смертников «Аль-Каиды». Схема была уже слишком хорошо отработана, чтобы подобные нападения, призванные поддержать возмущение, вызванное взрывом в Самарре и многими другими межрелигиозными провокациями можно было игнорировать. Итак, американцы встречались с руководителями иракских служб безопасности, чтобы обсудить, что необходимо сделать. Места, подобные объединенному координационному центру, возникли по всему Ираку, и были отличительной чертой Коалиции, пытающейся выработать совместный подход к обеспечению безопасности, передавая полномочия по охране порядка, провинция за провинцией. Такие места, как Кербела, были сильно укреплены, и американские солдаты, как только они избегали опасностей, связанных поездкой из ПОБ, имели тенденцию расслабляться.

Было около 17.45, когда колонна черных внедорожников GMC «Субурбан» въехала в центр, остановившись у припаркованных «Хамви» американцев. Передвижения на таких машинах для подрядчиков или более «темных» представителей правительства США было настолько обычным делом, что охранники, пропуская, просто махали им рукой. Впечатление нормальности было только усилено тем фактом, что дюжина или около того мужчин в машинах были одеты в американскую полевую униформу нового образца и имели штурмовые винтовки М4.

Основываясь на отличной информации, пара внедорожников переместилась к задней части здания, где проходило совещание по вопросам безопасности. По сигналу, люди вышли из машин, чтобы атаковать здание спереди и сзади, сначала забросав светошумовыми гранатами. Они быстро забрали с собрания двух американцев офицеров, потащив их во внедорожники, в то время как вторая группа атаковала верхний этаж. Граната убила одного и ранила еще троих американцев, разговаривавших с офицерами полиции. Третья группа боевиков атаковала один из припаркованных «Хамви», вытащив из него двух американских солдат.

Немногим более десяти минут спустя, нападавшие выехали из комплекса с четырьмя связанными пленниками. Вскоре иракская полиция пустилась в погоню, направляясь на восток через Ефрат. В конце концов, боевики приняли решение бросить своих пленных и машины, чтобы оторваться самим. Прежде чем они это сделали, все четверо американцев были убиты выстрелом в голову.

Нападение в Кербеле стало серьезным ударом по американцам. Были убиты пятеро военных. Его дерзость и изощренность намного превосходило все, на что была способна среднестатистическая сеть иракских повстанцев. Армия США сначала распространила версию о том, что четверо людей попали в засаду во время патрулирования. Но реальная версия, что они были похищены и убиты с подозрением в причастности к этому Ирана, вскоре была передана в эфир. Через несколько дней после инцидента газета «Вашингтон Пост» получила подробный доклад о миссии «Противодействия влиянию Ирана», представив откровение своим читателям с шокирующим заголовком «Американским войскам разрешено убивать иранских оперативников в Ираке».

Статья в «Пост» несла в себе безошибочный признак авторитетного публичного предупреждения Ирану. Появились также статьи с менее достоверными источниками, в которых утверждалось, что операция в Кербеле была попыткой похитить контр-заложников для «Эрбильской пятерки», что макет объединенного координационного центра использовался в Иране для подготовки к рейду оперативников, и что два старших офицера полиции в Кербеле находились под следствием, по обвинению в донесении о встрече с американцами нападавшим.

После нападения на Кербалу, ОТГ-17 прониклись еще более сильным чувством цели. Но «Аль-Каида» и ее союзники джихадисты так же требовали внимания. 22 января в результате многочисленных нападений в Багдаде погибли 130 человек. В начале февраля, взрыв огромной бомбы в грузовике унес жизни 135 человек в районе Садрия этого города. Аналитики разведки были обеспокоены тем, что боевики, изгнанные из Рамади в конце прошлого года, просто направились в Багдад или прилегающие к городу районы, такие как Юсуфия или Бакуба, из которых были совершены многие из этих атак.

Командир «Дельты», полковник Грист все еще выполнял задачи ОТГ-16 по выслеживанию АКИ и связанных с ним группировок. Новый полковник, возглавлявший штаб «белой», или действующей без прикрытия группы специального назначения, размещенной в Ираке, управлял ОТГ-17. «Это были неудобные отношения», - говорил один из тех, кто наблюдал за противостоянием в Баладе. «У вас есть конкуренция, за ресурсы, дефицитные вещи, такие как самолеты или помещения для содержания под стражей». Вряд ли можно было ожидать, что Грист передаст своих людей, или даже сам ООЦ в Баладе команде противодействия влиянию Ирана всякий раз, когда им это понадобится.

Генерал-лейтенанта Маккристала тоже не устраивала такая расстановка, и вскоре полковник спецназа, отвечающий за ОТГ-17, был заменен кем-то из внутренней команды, подполковником из отряда «Дельта». Хотя это перераспределение командных ролей было достигнуто без особой злой воли, первоначальная договоренность сохранилась в одном важном аспекте. Подразделения специального назначения 2-го эшелона, размещенные по всей стране, в частности, «Зеленые береты» армии США, обучающие иракские элитные подразделения, стали активно участвовать в кампании против поддерживаемых Ираном «специальных групп», в то время как они лишь изредка поддерживали борьбу ОТГ-16 против «Аль-Каиды». В этом отношении расширение набора целей ОКСО, по крайней мере, сопровождалось значительным увеличением численности войск, доступных для проведения операций по ликвидации.

Какова в этом была роль Великобритании? Многим в Лондоне, особенно политикам, жесткая публичная риторика Буша казалось иррациональным высокомерием — зачем затевать драку с крупной региональной державой, или шиитским большинством Ирака, когда все еще так опасны суннитские боевики? Стратегия борьбы с Ираном также казалось преднамеренным пренебрежением к великой и славной американской Исследовательской группе по Ираку, которая в декабре прошлого года рекомендовала администрации обратиться к Ирану в поисках решений.

Однако в штаб-квартире MI6 на Воксхолл-Кросс или Херефорде, мнение против Ирана ужесточилось. Доказательства причастности Ирана, к которым поначалу относились скептически, стали убедительными. Британских солдат убивали шиитские «специальные группы», с удручающей, и как казалось, растущей скоростью. Некоторые из тех, кто изучал разведывательную картину Великобритании на национальном уровне, пришли к выводу, что Иран рассматривает Великобританию как мягкое подбрюшье Коалиции. «(Это) довольно трудно понять в каких-либо иных терминах», - сказал мне один такой чиновник. «Совершенно очевидно, что иранцы хотели бы сказать, что они вынудили нас уйти».

Те, кто разделял этот анализ, не видели никаких проблем с нападением на иракских членов «специальных групп», хотя существовали четкие приказы Великобритании о том, что иранские граждане не должны захватываться оперативной группой «Рыцарь». Британское правительство также решило исключить свои силы из определенных мер по сбору разведданных, принимаемых для подготовки возможных ударов по Ирану. Все те, кого я спрашивал, настаивают, например, на том, что SAS не проводила операций внутри Ирана. Но в то время как аналитики Коалиции в Ираке в результате рейдов в Багдаде и Эрбиле лучше поняли, как работали эти поддерживаемые Ираном группировки, были сомнения в том, что британская оперативная группа в Багдаде могла что-то с ними сделать, даже в пределах их собственной определенной зоны операций. Это стало главным приоритетом для Ричарда Уильямса, командира 22-го полка SAS, который в начале 2007 года вновь направил в Ирак штаб оперативной группы. Новое развертывание, получившее кодовое название «Операция Тракшн-2», было частью конкретной кампании по уничтожению шиитских боевиков, особенно на юге.

К началу 2007 года Британия потратила огромное количество разведывательных усилий на то, чтобы лучше понять секретные линии связи, используемые между Ираном и Ираком. Это принимало форму создания агентурных сетей, которые знали о передвижении людей или товаров в Иран и из Ирана, а также операций по наблюдению вдоль границы. В том числе, использовались и некоторые экзотические новые методы разведки. До перехода Америки к политике «убей или захвати» в отношении иранских агентов, десятки были арестованы, а затем освобождены. Многие из этих людей были «биометрически зарегистрированы», и это было сделано таким образом, чтобы их личность могла быть быстро подтверждена при аресте.

К началу 2007 года сотрудники британской разведки чувствовали все большую уверенность в том, что им известны маршруты проникновения из Ирана, но вопрос о том, как бороться с Аль-Кудс, оставался нерешенным. Иранские офицеры были достаточно осторожны, чтобы не носить оружие или бомбы самим, и использовали поддельные удостоверения личности. Если иранские консультанты были недоступны по политическим причинам, то как насчет иракского руководства секретными ячейками? Для оперативной группы «Рыцарь», безусловно, можно было бы разработать новые цели, но многие все еще сомневались в возможных последствиях. И пока этот вопрос обсуждался ответственными лицами, ветер перемен пронесся по штаб-квартире многонациональных сил. Ибо генерал Кейси окончательно разошелся со своими политическими хозяевами. Он отбыл, и в Багдад прибыл его преемник.

Глава 15. Активизация американцев

Генерал Дэвид Петреус вошел в зал для слушаний по утверждению его перед комитетом Сената по вооруженным силам 23 января. Он двинулся вперед к хору щелкающих затворами фотографов своей характерной походкой. После объявления о своем назначении преемником Джорджа Кейси и реализации новой стратегии администрации Буша, Петреус стал фигурой, вызывающей внимание прессы и вызывающей споры. Неудивительно, что в то утро он пошутил, что получил много электронных писем на тему «Поздравляю — я думаю».

Проблемы, с которыми столкнулись американские войска в Ираке, были ошеломляющими. В Вашингтоне было широко распространено предположение, что Ирак уже проигранное дело. Сам Петреус признал, что события породили перспективу «несостоявшегося иракского государства». Но в то утро, в атмосфере было что-то еще, что-то ядовито личное, привкус горькой пристрастности, порожденной президентской войной. Критики вторжения разместили в «Нью-Йорк Таймс» на всю страницу, фотографию кандидата на пост командующего в Багдаде, с подписью «Генерал нас предал».

Многим из растущего числа американцев, выступавшим против войны в Ираке, генерал Петреус казался человеком, которого послали в отчаянной попытке снять с крючка президента. Кроме того, способ, которым Белый дом сформулировал свою новую политику, вежливо поприветствовав, но проигнорировав доклад исследовательской группы по Ираку на широкой основе и сделав выбор в пользу проекта «Выбор победы» правого аналитического центра, возмутил некоторых на Капитолийском холме.

Петреус знал, что некоторые в этом комитете Сената, хотели что бы все начинания провалились. Он умолял дать ему время. Он настаивал на том, что новая стратегия отличается тем, что «для военного командира термин «обеспечение безопасности» является четко определенной доктринальной задачей, означающей получение контроля над районом». Петреус сказал, что хотя новый подход является всеобъемлющим и включает в себя множество политических или экономических аспектов, в первую очередь, необходимо улучшить безопасность, особенно в Багдаде. В своих подготовленных замечаниях он воздержался от обвинения конкретно Ирана в причастности к мятежу, вместо этого сославшись лишь на «региональное вмешательство».

Никто не думал всерьез, что генерала не утвердят на его посту. Несмотря на некоторые неизбежные подколки со стороны критикующих администрацию сенаторов, тем не менее было много тех, кто засвидетельствовал долгую службу этого человека.

Петреус имел подготовку десантника, пережив серьезные несчастные случаи на полигоне и в зонах высадки. В 2003 году он возглавил 101-ю воздушно-десантную дивизию в Ираке, взяв под контроль северную часть страны, включая город Мосул. За время своего пребывания там, он запустил множество программ, направленных на завоевание симпатий местного населения, и город, несмотря на его опасное многоэтническое смешение, не превратился в горячую точку, что многие предрекали. Все изменилось, как только ушел Петреус. Как трехзвездочному генералу и главе переходного командования, ему было поручено привести в порядок иракские силы безопасности. В армии были те, кто утверждал, что ответственность за неудачи иракской армии, такие как во время исполнения плана обеспечения безопасности Багдада 2006 года, по крайней мере частично, лежала на Петреусе. Он покинул Ирак в сентябре 2005 года, чтобы руководить Форт-Ливенвортом, армейским командно-штабным колледжем. Там он возглавил группу офицеров, издававших руководство по борьбе с повстанцами, в котором содержались идеи, например, о защите населения, которые уже были проверены в Рамади.

Генерал пообещал сенаторам, что будет регулярно представлять им отчеты о ходе реализации новой стратегии, и при этом продемонстрировал политическую проницательность, в которой уже убедились многие коллеги. Его выбор слов был настолько тщательным, например, он избегал затевать бои с Ираком на своих слушаниях, что он мог очень ловко сформулировать послание для любой конкретной аудитории. Однажды, по пути в Ирак Петреус остановился в Лондоне.

Он должен был проинформировать Тони Блэра о том, что он намеревался сделать. Ему также было необходимо оценить глубину приверженности Великобритании сохранению Ирака. Петреус слишком хорошо знал, что война стала политическим жерновом на шее Блэра, но ему нужно было разобраться в двусторонних вопросах, включая то, продолжится ли вывод войск британской дивизии на юге, чтобы ни случилось, и будет ли оперативная группа «Рыцарь» по-прежнему участвовать в боях в Багдаде. Новый командующий, казалось, был оптимистично настроен по поводу сокращения на юге численности британцев, и намекая на более секретные аспекты того, что делала страна, сказал одному человеку, встретившемуся с ним в Лондоне, что «Великобритания вносит значительный вклад в это дело в мире разведки и других областях». У Петреуса также было кое-какие личные дела. Он хотел убедиться, что британское правительство продлит срок полномочий его британского заместителя, генерал-лейтенанта Грэма Лэмба.

Лэмб и Петреус стали крепкими друзьями еще в свою бытность командирами дивизий. Один офицер описывал, как они вместе посмеивались во время презентации командования в 2003 году. По-видимому, оба смогли обнаружить идиотизм в некоторых ранних планах Коалиции. Зная в начале 2007 года, что срок полномочий старшего британского военного представителя в Ираке обычно составляет шесть месяцев, и что срок полномочий Лэмба уже перевалил за половину, Петреус должен был добиться его продления. Осенью он часто переписывался с Лэмбом по электронной почте, и кое-что знал о работе, которую британский генерал проводил с «Движением Пробуждения». Новый командующий хотел преемственности в выполнении этой жизненно важной задачи, и британское правительство согласилось проявить гибкость.

Таким образом, во время его короткой остановки в Лондоне, стали ясны аспекты, в которых Петреус действительно ценил вклад Великобритании: ему были нужны бойцы SAS, ему была нужна MI6, и ему был нужен Грэм Лэмб. Он оценил иракского премьер-министра как слабого и неопытного. Коалиция должна была стимулировать процесс примирения, если Малики был к этому не готов.

Первая бригадная волна, входящая в состав 82-й воздушно-десантной дивизии, прибыла в Багдад в феврале. Пентагон планировал добавить в общей сложности пять дополнительных бригадных боевых групп, еще два батальона морской пехоты США и множество других подразделений, общей численностью почти тридцать тысяч человек. Выполнение этого требовало от них напряжения всех сил — продление командировок некоторых подразделений с двенадцати до пятнадцати месяцев, сокращение времени между командировками, и остановку отъезда многих солдат.

Несмотря на приложенные усилия, максимальная численность войск была достигнута лишь на короткий период с апреля по сентябрь 2007 года. Активизация не была устойчивой — по крайней мере, с регулярными частями. Документ «Выбор победы» предусматривал для второго этапа масштабную мобилизацию Национальной гвардии, если таковой потребуется, но мало кто с радостью воспринял эту перспективу. Петреус должен был добиться улучшений в Багдаде, успокоить критиков в Конгрессе и каким-то образом — самая туманная часть его миссии - создать передышку, в которой иракские политики могли бы действовать более эффективно.

Учитывая участие этих огромных дополнительных сил и такие важные политические ставки, можно было бы задаться вопросом, какую роль во всем этом отводил Петреус ОКСО и оперативной группе «Рыцарь». В те первые недели, он говорил многим людям: «Вы не можете подавить мятеж убивая». Это был именно тот подход, который, по мнению некоторых вышибателей дверей, они применяли. Но помимо них, Маккристал и другие знали, что они не пытались покончить с мятежом убивая (их тактика также включала множество захватов) и что при их новом командующем специальными операциями, захваты продолжат играть жизненно важную роль в снижении угрозов взрывов в Багдаде, одновременно препятствуя иранскому влиянию. Фактически, с приходом генерала Петреуса, послание тайным воинам состояло в том, чтобы удвоить усилия.

Очень многие советники умело придавали форму его идеям, когда Петреус усердно трудился в Багдаде. В случае с Грэмом Лэмбом, прямолинейный британец смог активизировать свои усилия по привлечению на свою сторону шейхов племен. Он также оказал влияние на разработку новых стратегий борьбы с заминированными автомобилями в Багдаде. Петреус был полон решимости возвести высокие бетонные Т-образные стены вокруг определенных рынков или районов, чтобы контролировать доступ. Он назвал это созданием «закрытых сообществ».

Идеи Петреуса об Иране и миссии по противодействию иранскому влиянию были лишь наполовину сформированы, когда он прибыл в Багдад. Он полагал, что рейд в Эрбиле встревожил КСИР в Тегеране, но считал, что дальнейшие шаги необходимо обдумывать с большой осторожностью. Он особенно беспокоился, что его втянут в уличные бои в таких местах как Садр-Сити, до того, как будет подавлен мятеж суннитов.

В то время Лэмб представил концепцию операций, получившую название «Аккордеон». Один офицер сил специальных операций, проинструктированный генералом, вспоминает:

- (Лэмб) создал эту диаграмму диапазона. Справа было убийственное влияние Ирана, а слева - «Аль-Каида в Ираке». Посередине у вас есть «аккордеон», обычные люди, которых вам нужно было завоевать. Используя 17-ю оперативно-тактическую группу для нейтрализации иранцев, и 16-ю оперативно-тактическую группу для борьбы с «Аль-Каидой», вы могли бы позволить срединной позиции избежать влияния крайностей.

Петреус одобрил эти идеи и добавил свой собственный политический ход. Он призвал иракского лидера Нури аль-Малики публично осудить вмешательство Ирана и поддержать отстранение от должности высокопоставленных представителей правительства или сил безопасности, которые, как было установлено, сотрудничали с шиитскими ополченцами. Было жизненно важно, чтобы новые усилия воспринимались как беспристрастные, или, по крайней мере, в большей степени беспристрастные, чем меры по обеспечению безопасности 2006 года. Это был не просто вопрос менеджмента политической сцены; это также отражало реальность того, что шиитские боевики убивали все больше солдат Коалиции, в то время как интенсивность ударов суннитов проявляла некоторые признаки ослабления. Борьба со «специальными группами» вот-вот должна была переключиться на другую передачу. Спусковым крючком оказалась операция оперативной группы «Рыцарь».

Глава 16. Миссия «Хазали»

В середине марта, ночью на борту «Геркулеса», снова направлявшегося в Басру, оказались несколько бойцов эскадрона «G». В почти полной темноте грузового отсека мужчины слушали свои айподы или дремали. «Клинки», сменявшие друг друга во время службы в оперативной группе «Рыцарь», привыкли мотаться туда-сюда, но в этом подходившем к концу туре эскадрон «G» видел больше, чем остальные. Более высокий темп ударных операций, начавшихся прошлой осенью генерал-майором Ширреффом, не остановился с его уходом. Несмотря на то, что присутствие SAS во дворце Басры было усилено за счет оперативной группы «Спартан» в начале 2007 года, иногда для выполнения крупных задач требовались дополнительные люди, и это был один из таких случаев.

Один из высокопоставленных командиров Коалиции сказал мне: «Даже в конце 2006 года еще шло осознание, насколько иранцы вовлечены в ряд проблем. Они замышляли уступчивый и слабый Ирак. В течение некоторого времени они приезжали абсолютно свободно». Эта последняя операция в Басре была еще одной попыткой что-то с этим сделать. Она была результатом сбора разведданных об человеке по имени Кайс Хазали. Часть «Найти» доктрины F3EA (обнаружить-обездвижить-обезвредить-собрать данные — проанализировать) была несложной. По сообщениям из агентурных и иных источников, он играл центральную роль в организации отколовшихся из «Армии Махди» боевиков .

Кайс Хазали был шиитским священнослужителем, обучавшимся у отца Муктада ас-Садра, до убийства режимом Саддама Садра-старшего в 1999 году. Хазали был близок к Муктада после вторжения США, некоторое время выступая в качестве его представителя. Но после Второго восстания садристов в конце 2004 года, двое этих людей поссорились, причем Хазали выступал за продолжение операций против сил Коалиции, а Муктада — за прекращение огня. Эти двое то вступали в альянс, то выходили из него. Хазали все время набирал значимость и последователей. В середине 2006 года Хазали обеспечил себе лидерство над группой отколовшихся из движения садристов, которые вывозили большие суммы наличных денег и оружия из Ирана.

Борьба с шиитскими экстремистами была особенно деликатным вопросом для премьер-министра Ирана, Нури аль-Малики. Его собственная небольшая партия, лишенная ополчения, находилась в коалиции с другими шиитскими движениями, которым было что терять от любой попытки ликвидировать свои вооруженные группировки. Таким образом, генерал Петреус и посол США Райан Крокер потратили много времени в первые недели 2007 года, убеждая Малики в том, что кампания против экстремистов требует беспристрастного подхода, она не может быть просто антисуннитской кампанией. «Дейв и Райан работали с Малики день и ночь», - говорил один высокопоставленный офицер. Но они обнаружили, что Малики наивно верил в заверения Муктада ас-Садра, о том что его люди не нападают на войска Коалиции и не вносят вклада в обострение проблемы.

Так что Петреус и Крокер начали знакомить Малики с секретными разведывательными материалами, включая перехваты разговоров некоторых из его шиитских союзников, кричащих о том, как они морочат премьер-министру голову. Кто-то из участников этих совещаний заметил: «Мы показали ему, что делают эти придурки». Отношение Малики начало меняться, но, чтобы он не говорил одно, а делал другое, американцы сообщили, что они прослушивали и самого премьер-министра. Все это было процессом того, что старший офицер описывал как «манипуляцию». Малики, говорил другой участник этого разведывательного гамбита на высоком уровне, «переходил от «шиит не может сделать ничего плохого» к ситуации, когда он слушал записи и видел документы, которые заставляли его думать, что определенные люди выставляли его шутом». В случае с Кайсом Хазали, разведка Коалиции была осведомлена о его роли посредника с иранцами в течение нескольких месяцев. Но офицеры, проводившие доклады Малики, обнаружили что «группа Хазали была в некотором роде союзниками Малики, у них было что-то на него, что давало им своего рода политическое прикрытие сверху». Только после того, как в начале марта иракского премьер министра наконец убедили согласиться на операцию, пакет по цели «Хазали» можно было передать британскому спецназу.

В ходе операции против Хазали должна была начаться в ночь на 20 марта, сначала требовалось чтобы SAS его «зафиксировала». Один из бойцов полка говорил, что поездка в Басру той ночью была логичным результатом «большого использования агентурной разведки на юге Ирака в течение восемнадцати месяцев». Картина, выстроенная на «крысиных» линиях перемещения из Ирана в Басру, позволило точно определить конкретные места. Другой человек, связанный с операцией, говорил: «Как только мы на него решили нацелиться, все произошло удивительно быстро», добавив, что аналитики разведки поняли: «попадите в этих парней и мы будем веселиться». Спусковым крючком послужила конкретная информация о месте, где можно найти Хазали.

Наземный штурмовой отряд был должным образом отправлен в темноту Басры. Они вошли в дом, где жил Хазали, без ущерба для любой из сторон.

После обнаружения, обездвижения и обезвреживания, операция вступила в свою критическую фазу. Ибо именно в результате сбора улик и анализа этот рейд должен был стать самым значимым боевым действием оперативной группы во всей саге об операции «Крайтон». В доме в Басре находились еще несколько человек. Среди них был Лайт Хазали, брат Кайса, и араб средних лет, притворявшийся глухонемым. Вместе с арестами, было взято множество важных документов.

Одним из этих документов, был отчет на двадцати двух страницах о рейде в Кербелу двумя месяцами ранее. В нем очень подробно описывалась подготовка к операции и ее проведение. В нем ответственным командиром за этот изощренный рейд, в результате которого погибли пятеро американских военных, был назван Азхар аль-Дулайми. Через месяц после того, как эскадрон «G» захватил эти документы, Дулайми был убит американскими войсками. Доклад о Кербеле также содержал записи, имеющие большое политическое значение: признаки того, что операцию одобрили иранские Аль-Кудс.

Были и другие доклады. Некоторые перечисляли нападения на британские базы, такие как Дворец и отель «Шатт аль-Араб». Другие указывали на выплаты в размере от 750 000 до 3 миллионов долларов в месяц. Аналитики, изучившие документы, сочли, что выплаты были связаны с результатами выполнения атак на Коалицию. Однако, возможно самая необычная информация, полученная в результате ночного рейда, касалась закованного в наручники человека, которого вскоре после этого «Геркулес» увез на север, все еще притворяющегося, что он не может слышать или говорить.

После трех недель представления «глухонемого», когда следователи представили ему подробную информацию, изъятую в ходе рейда, оказалось что заключенный может говорить, и с ливанским акцентом. Его звали Али Мусса Дакдук и с 1983 года он был членом «Хезболла», воинствующей шиитской группировки в его стране. Дакдук занимал ответственные посты, одно время руководил командой телохранителей лидера «Хезболлы» Мохаммеда Настраллы, а в другие годы он возглавлял некоторые из высокоэффективных военных подразделений движения. Как только ДакДук решил заговорить, люди из разведки Коалиции узнали очень многое.

Дакдук был привлечен руководством Аль-Кудс в Тегеране в качестве своего рода консультанта по управлению повстанцами. Поскольку «Хезболла» стала экспертом в области самодельных взрывных устройств и других методов во время своей долгой войны с Израилем, не могли бы они поднять уровень тех, кто сражается с британцами в Басре? Он рассказал, как в мае 2006 года отправился из Ливана в Тегеран, чтобы получить приказы от заместителя командующего Аль-Кудс. Затем он совершил четыре поездки в Ирак, где реорганизовал структуру ячейки шиитской «специальной группы», доложил об их стрельбе навесным огнем, а также о взрывах самодельных взрывных устройств и организовал группы иракцев для поездки в Иран для дальнейшего обучения.

Один из британцев, анализировавший материалы рейда в Басре 20 марта, утверждал: «С точки зрения разведки, дело было доказано задолго до Дакдука». Допрос захваченного офицера «Хезболлы», если его поместить рядом с другой информацией, собранной Коалицией, продемонстрировал — и в деталях, которые можно было использовать публично — роль иранских Аль-Кудс в финансировании и руководстве операциями, в результате которых погибли американские и британские солдаты. Единственный реальный нерешенный вопрос заключался в том, давали ли конкретные руководящие фигуры, включая аятоллу Хаменеи или президента Ахмадинежада, разрешение на операции, подобные Кербеле.

Генерал Петреус изменил свою ранее осторожную публичную позицию в отношение иранских ставленников в Ираке. Вскоре после ознакомления с разведданными в ходе рейда SAS в Басре, он заявил на брифинге для прессы. «Участие Ирана действительно стало для нас намного яснее и привлекло гораздо больше внимания во время допроса руководителй сети Хазали и некоторых ключевых членов этой сети». Миссия SAS, как и январский визит «Дельты» в Эрбиль, оказала стратегическое влияние. В этом смысле, операция «Хазали», наряду с операцией «Ларчвуд-4», считается самой значительной из всей кампании британского спецназа в Ираке.

Этот новый недвусмысленный язык в отношении Ирана нес в себе глубокие последствия. Многие в Лондоне или Вашингтоне задавались вопросом, собираются ли США вступить с Ираном в войну. Петреус этого не хотел, но он руководил планированием авиаударов по объектам Корпуса стражей Исламской революции внутри страны на случай непредвиденных обстоятельств. Налеты были бы начаты, если нападение, приписываемое Ирану, унесло жизни многих американских солдат — точное число не разглашалось. В то же время, американцы решили использовать дипломатические каналы, чтобы предупредить иранцев о возможных последствиях того, что они делают.

Поскольку Петреус собирался в конце 2007 года противостоять «Аль-Каиде» в Багдаде и близлежащей Бакубе, последнее что ему было нужно это открытая борьба с широким сообществом шиитов или «Армией Махди». Так что тайная операция ЦРУ, ОТГ-17, была его любимым оружием. Оно будет использовано для усиления рейдов против тех, кто действует в Ираке в качестве наемных убийц Ирана. Информация о рейде в Хазали, в результате которого погиб Азхар Дулайми, была лишь одним из его аспектов. Поскольку лидеры «специальных групп» находились под стражей Коалиции, картографирование их сетей получило огромный импульс, что привело к проведению рейдов в течение апреля и мая. Это не была кампания, которую можно было отрицать или полностью скрывать, но это была та кампания, в которой ловкость солдат спецназа использовалась для того, чтобы не привлекать к себе внимания, избегая тем самым кризиса, который мог вызвать что-то вроде полномасштабного выступления в Садр-Сити.

Для проведения этих операций 17-я оперативно-тактическая группа во многом полагалась на группы наставников из «Зеленых беретов» армии США с формирующимися подразделениями ISOF (Иракскими Силами Специальных Операций, ИССО). Американцы внедрили то, что они называли «Командами А», или ODA (от оперативного подразделения «Альфа»), в такие части, как силы специального назначения Национальной разведывательной службы Ирака и бригада коммандос иракской армии. Эти американские подразделения, численностью около двадцати человек, стали ключевыми в течение 2007 года в операциях Коалиции, в таких провинциях как Ди Гар или Майсан, куда отступили британцы. Один высокопоставленный американский деятель комментировал: «С трудом осознается, как вся ситуация на юге зависела от очень небольшого числа солдат спецназа США». Действуя в качестве наставников иракских сил самообороны, использование этих групп также гарантировало, что операции в опорных пунктах шиитских боевиков будут иметь иракское лицо — что имеет очень большое символическое значение в отношениях США с правительством Ирака. Конечно, американские «команды А» в то время не имели такого опыта, как налет в Басре. Оперативная группа «Спартан» должна была проявлять высокую активность в течение всего 2007 года, но как выяснили британцы, динамика противостояния иранскому влиянию была для них совершенно иной.