«Черная» оперативная группа

Он кратко изложил это в своем докладе главному офицеру армейской разведки в Багдаде, отметив, что у иракцев, «которые были захвачены Оперативно-тактической группой 121, были признаки жестокого обращения (избиения) со стороны их тюремщиков». Полковник, который считал гуманное обращение с задержанными важной частью победы в борьбе с повстанцами, был шокирован тем фактом, что многие офицеры ОКСО, с которыми он разговаривал, казалось, считали жестокое обращение с заключенными, которые варьировалось от тычков прикладами винтовок и оплеух до стрельбы по ним из пейнтбольных маркеров, нормальным.

В последующие месяцы был проведен ряд расследований, и в общей сложности, было расследовано двадцать девять жалоб в отношении Кэмп-Нама. Пять из них было оставлено в силе, что привело к дисциплинарным взысканиям в отношении тридцати четырех военнослужащих. Ряд таких инцидентов произошел после того, как командование ОКСО принял Маккристал. Защитники генерала отмечают, что в первые месяцы проведения его секретной операции, его пребывание в Ираке на самом деле было периодическим: операции ОКСО проводились по всей зоне операций Центрального командования, в широком диапазоне стран от Северной Африки, через Ближний Восток и до Южной Азии. Однако к весне 2004 года Маккристал сделал Ирак своим главным приоритетом и, очевидно, начал относиться к уровню злоупотреблений там серьезно. «То, что мы сделали — это создали политику и атмосферу, которые говорили, что это не то, что вы делаете, это неприемлемо», - сказал он позже.

На самом деле, Кэмп-Нама просто представлял собой верхушку надвигающегося айсберга катастрофы в области связей с общественностью для американских военных. Херрингтон также расследовал, что происходит в тюрьме Абу-Грейб, где к концу 2003 года около шести тысяч человек, арестованных регулярными подразделениями, содержались в плохих условиях.

Многие генералы и командиры бригад, руководившие американским «бронированным кулаком», очевидно, лишь отдаленно себе представляли что вышибание такого количества дверей и задержание тысяч людей усилили восстание суннитов. Они были обучены доктринам подавляющей силы, «воинскому духу», который диктовал, что они должны искать и уничтожать своего противника, а не использовать каждое действие как шанс привлечь кого-то на свою сторону. Но можно было ожидать большего от оперативников сил специального назначения, в составе небольших кадров американских военных действовавших на Ближнем Востоке или переживших фиаско в Сомали. Их понимание необходимости завоевывать умы и сердца сделало промахи в Кэмп-Нама еще менее простительными.

Однажды вечером в феврале 2004 года солдаты из эскадрона «В» готовились к штурму. Их цели были результатом экстраординарной разведывательной операции, которая показала высокую ценность создания международной сети. Операция «Астон» проводилась параллельно с масштабными усилиями MI6 по борьбе с «транснациональным терроризмом», или сетью джихадистов. Использование SAS в миссии, развернутой британской разведкой, вполне устраивало тех, кто хотел предоставить «Черной» оперативной группе большую независимость — или держаться на большем расстоянии от американцев. Со своей стороны, люди Маккристала и американские агентства попытались протянуть британцам руку помощи, поскольку по-прежнему считали, что они действуют ради общего блага. В случае с операцией «Астон» было особое желание помочь, потому что казалось, что британцы замышляли что-то очень хорошее. После вторжения британская разведка увидела возможность. В течение некоторого времени они пытались действовать против путей, по которым направлялись на новый фронт «Аль-Каиды» добровольцы, надеясь, что если они смогут проследить за кем-то по крысиной тропе в страну, это сможет привести к многочисленным попутным разведданным. Теперь оперативники за пределами Ирака взяли под наблюдение нескольких подозреваемых, которые, по их мнению, намеревались отправиться в страну, чтобы присоединиться к джихаду. По мере того, как подозреваемые перемещались через Иран в Ирак, за ними следили британские и американские агентства. Было жизненно важно не потерять их из виду, но британские спецслужбы, руководившие операцией, были в восторге, когда их цели оказались в Багдаде. Затем цели присоединились к джихадистской группировке. Разведданные об этой группе были затем собраны в результате тщательной работы по наблюдению. После того, как они уточнили свою операцию, наблюдая за конкретным домом на юге Багдада, был отдан приказ о штурме.

Когда несколько команд из эскадрона «В» приблизились к зданию — цели «Альфа», их заметили местные жители. Свистки, свет фонарей и выстрелы вскоре потревожили ночной воздух. Нападавшие продолжили наступать, прорываясь в дом. Внутри открыли огонь джихадисты, с расстояния в несколько футов. Один из руководителей группы SAS, сержант-майор Малберри, был ранен в лицо пулей АК-47, но ему повезло, так как пуля была отклонена его снаряжением и в результате он получил лишь легкие ранения. В перестрелке с близкого расстояния при зачистке здания были убиты два человека. Оба позже были признаны иностранными боевиками. Некоторые из повстанцев были захвачены в плен. Один из них оказался пакистанцем, а другой — гражданином Катара пакистанского происхождения. Разведка Коалиции определила пакистанцев как членов «Лашкар-и-Тайба», или «ЛиТ», кашмирской группировки боевиков. Поэтому операция «Астон» была оценена как большой успех: она показала, как британцы могут развивать транснациональную антитеррористическую деятельность. Фактически, это были те самые взаимные усилия, которые генерал-майор Маккристал надеялся развить в рамках более широкой сети ОКСО, разоблачая крысиные тропы из Сирии или Саудовской Аравии, но по причинам, которые стали очевидны через несколько недель, операция «Астон» должна была оказать негативное влияние на сотрудничество между Великобританией и США в Ираке, в то время, когда более масштабные события в стране создали большую нагрузку на Коалицию. Это также втянуло Великобританию в юридические сложности из-за личностей двух людей, доставленных в Баграм. Критически важно было то, что трудности, связанные с передачей задержанных Великобританией, будут нарастать в течение 2004 года, поскольку растущий уровень насилия вызывал агрессию американцев, что в свою очередь, подрывало общественную поддержку в Великобритании.

31 марта 2004 года два внедорожника проехали один из контрольно-пропускных пунктов морской пехоты США за пределами Эль-Фаллуджи и въехали в город. Внутри автомобиля находились четверо сотрудников частной охранной фирмы «Блэкуотер», любившей демонстрировать свою крутую репутацию. Они отправились туда, чтобы связаться с местной полицией по поводу прибытия на следующий день в Фаллуджу конвоя подрядчиков, но в «Блэкуотер» похоже, совершенно не знали о некоторых важных изменениях произошедшей на прошлой неделе, и им пришлось заплатить за свои ошибки.

Четырьмя днями ранее в городе была скомпрометирована группа наблюдения ОКСО, которая пыталась выбраться из неприятностей. Морские пехотинцы США, которые 24 марта приняли этот район под контроль у 82-й воздушно-десантной дивизии, в последующие часы оказались втянуты в перестрелки с повстанцами. Гораздо раньше чем они ожидали, морские пехотинцы обнаружили, что эти перестрелки используются для проверки сил сопротивления в различных районах. Затем появились люди из «Блэкуотер».

Повстанцы, по-видимому осведомленные о подрядчиках, обстреляли их из РПГ и стрелкового оружия. Вскоре обе машины были подожжены, а люди убиты. Два обугленных тела протащили по улицам, оплевали, изрубили, растоптали и, наконец, подняли на балку старого моста через Ефрат. Эти сцены были записаны, и вскоре разлетелись по всему миру. Опасаясь «Могадишского момента», когда национальная уверенность пошатнется, как это было во время инцидента со сбитым вертолетом «Блэкхок» в Сомали в 1993 году, высокопоставленные американские офицеры пообещали немедленные действия. Виновные будут найдены и наказаны.

Самые продуманные планы командиров морской пехоты, план того, как они намеревались подавить сопротивление, были выброшены на свалку. Вместо этого, 5 апреля 2500 морских пехотинцев и весь имеющийся в их распоряжении арсенал разрушительной мощи были брошены на Фаллуджу: танки, боевые вертолеты и авиаудары. На телевизионных кадрах было видно, как автоматические гранатометы выпускают в стены домов 40-мм гранаты, взрывающиеся дождем осколков, но американские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и чуть более чем через сорок восемь часов стало ясно, что их продвижение в город застопорилось.

Как будто этого было недостаточно, чтобы обеспокоить британских наблюдателей на Даунинг-стрит и военных, внезапно умножились проблемы Коалиции. По приказу Пола Бремера, главы временной администрации Коалиции, войска двинулись для ареста высокопоставленного члена «Армии Махди» — шиитского ополчения, и закрытия его газеты. Это вызвало восстание тысяч шиитских боевиков, лояльных радикальному проповеднику Муктаду ас-Садру. То, что стало известным как Первое восстание садристов, ознаменовало пробуждение спящего гиганта воинственности шиитов. Хотя многим шиитам, составлявшим явное большинство иракского населения, не нравилась партия ас-Садра, ее поддержка вскоре резко возросла, если было бы замечено, что она противостоит Голиафу вооруженных сил США или выражает национальное разочарование в связи с провалом американского проекта. Восстание садристов имело серьезные последствия для британцев, не в последнюю очередь из-за сил «Армии Махди» в Басре, Насирии и других местах, находящихся под контролем возглавляемой Британией многонациональной дивизией «Юго-Восток». На юге крупномасштабные перестрелки с садристами ознаменовали окончательный конец медового месяца, которым, по мнению многих британских военных, они наслаждались.

Сотни людей погибли, когда Коалиция пыталась избежать катастрофы, которую сама же и создала: войны на два фронта. Суннитское восстание уже было прочно укоренившимся, а Фаллуджа стала его символическим центром. Спровоцировав национальное восстание шиитского ополчения, американцы рисковали оттолкнуть общину, которая становилась доминирующей в новом Ираке. Если и был какой-то луч надежды для тех, кто наблюдал за происходящем с Даунинг-стрит, так это то, что международное внимание было больше сосредоточено на Фаллудже, чем на кризисе, с которым британские войска столкнулись на юге. Вступив в войну из-за чувства необходимости стоять с США плечом к плечу, даже Тони Блэр начал сомневаться в разумности слишком тесного участия в операциях, подобных тем, что были проведены в Фаллудже.

Бремер и его военные начальники знали, что они не смогут выдержать конфронтацию такого масштаба. 9 апреля они приказали прекратить операцию в Фаллудже и боевики на улицах города провозгласили победу. Расправа с садристами была далека от завершения. Тяжелые бои с участием британских войск вспыхнули в Эль-Амарре, столице Майсана, а в следующем месяце, американские войска столкнулись с «Армией Махди» в центрах ее сопротивления: Садр-Сити на востоке Багдада и священном городе Наджаф.

Если Бремер и его командиры пошатнулись от этого избиения, то в апреле им предстояло выдержать еще один удар по корпусу. 28-го числа американская телевизионная компания «60 минут» показала фотографии заключенных, подвергающихся жестокому обращению со стороны американских охранников в Абу-Грейб. Результатом негодования в связи с этим, был кризис доверия к США и еще больший ущерб репутации страны на Ближнем Востоке. Именно в этот момент Заркави, чувствуя пропагандистскую ценность момент, решил одеть Ника Берга в оранжевый комбинезон в стиле Гуантамо для своего последнего появления на видео и заявил, что его убивают в отместку за жестокое обращение с заключенными в иракской тюрьме. Видеозапись последних мгновений жизни Берга попала в Интернет всего через две недели после появления фотографий из Абу-Грейб, и эта история по прежнему занимала важное место в глобальной новостной повестки дня.

Сочетание этих провалов, когда Джордж Буш проводил кампанию по переизбранию, оказалось смертельным для Бремера и его военного начальника, генерал-лейтенанта Рикардо Санчеса. К июню последнего сменил генерал Джордж Кейси, и Бремер утвердил Временное правительство Ирака. Американо-британская оккупационная администрация исчезла. С этим изменением военные получили юридический фиговый листок, благодаря разрешающей резолюции Совета Безопасности ООН, санкционирующий их операции. Хорошая новость, то что войска Коалиции получили законный мандат, уравновешивалась новой сложной реальностью: американские и британские командиры оказались в новом мире политического управления, в котором им все чаще приходилось учитывать пожелания иракских политиков. Это должно было оказаться особенно трудным для командиров на земле, таких как британские в Басре, где вспыльчивый губернатор и провинциальные власти сомневались в их действиях.

Что касается британского участия в Коалиции, то эти одновременные кризисы на него повлияли глубоко. Учитывая растущую враждебность общественности к войне, Даунинг-стрит вряд ли могла обвинять прессу в игнорировании «всех хороших новостей, поступающих из Ирака», как это было на протяжении всего 2003 года. Ожесточенные бои на юге, где у британцев на короткое время почти закончились боеприпасы, оказали свое влияние на многих в штабе дивизии на авиабазе Басры. Один полковник сказал мне:

- После восстания садристов, мы в основном смотрели на часы и спрашивали: «Мы можем уйти сейчас, пожалуйста?»

Дальше к северу силы специального назначения, действовавшие как «Черная» оперативная группа, заняли более агрессивную позицию. Операция ОКСО благодаря своей строгой секретности в значительной степени избежала враждебного общественного контроля, который теперь сосредоточился на видимых усилиях Коалиции. «Черная» оперативная группа могла видеть, как воинствующие исламисты день ото дня набирают силы в сопротивлении, и они знали, что их товарищам по ОКСО приходится все труднее в борьбе с ними. Но апрельские кризисы вызвали сильное беспокойство в Уайтхолле. Это заставило министров опасаться, что их обвинят в том, что они делают слишком много для поддержки американцев. Более того, Абу-Грейб также сделал их чрезвычайно чувствительным к вопросам содержания под стражей. В то время, когда потребность в скоординированном ответе союзников на эти кризисы достигла своего пика, Великобритания начала пытаться дистанцироваться от своего колеблющегося союзника. Это затронуло даже традиционно интимные области сотрудничества, такие как специальные операции. Именно из-за проблем с условиями содержания под стражей операции британского спецназа в Ираке позже в 2004 году потерпели неудачу.

Скандал в Абу-Грейб разразился вскоре после того, как британская разведка и «Черная» оперативная группа выяснили, что случилось с двумя пакистанцами, которых они захватили в ходе операции «Астон». Передача задержанных американцам по возвращении на БПО после операции была стандартной процедурой. Так повелось вскоре после вторжения.

В случае с предполагаемыми пакистанскими боевиками вскоре начали распространяться мрачные слухи. После передачи их посадили на самолет в Афганистан для допроса на американском объекте на авиабазе Баграм. Задержав их, британцы сыграли свою роль в этой выдаче. Участники кампании позже утверждали, что гражданин Пакистана Аманатулла Али был шиитом, который отправился в Ирак в паломничество и в силу своего вероисповедания не мог быть членом суннитской военизированной группировки «Лашкар-и-Тайба». На момент написания статьи, более чем через пять лет после их ареста, те же самые участники кампании еще не установили личность гражданина Катара, которого забрали вместе с Али, такова была секретность, окружающая следственный изолятор в Баграме и его заключенных.

Защищая свои действия, американцы утверждали, что их следователи в Ираке не обладали лингвистическими навыками для допроса этих людей, поэтому это должно было быть сделано в другом месте. Не подозревая об этом, SAS передала задержанных и Лондон был недоволен. Британцы сообщили ОКСО, что они больше не могут передавать задержанных, если их собираются доставить самолетом в другое место. Создание этого «национального предостережения», как были известны такие ограничения в операциях Коалиции, не было последним в 2004 году и не было самыми разрушительным для отношений «Черной» оперативной группы с американцами. В конце концов, подавляющее большинство задержанных были иракцами и не было необходимости отправлять их для допроса в Баграм или в тайную тюрьму в какой-нибудь другой стране. Однако, события в Фаллудже послужили катализатором, ускорив переход в повстанческом движении к доминировании исламистов, а не националистов. И то, как США решили поступить с Фаллуджей, просто подпитывало эту тенденцию.

В течение всего лета 2004 года Фаллуджа действовала как «освобожденная зона» для иракских групп сопротивления. Формирование ЦРУ, бригада Фаллуджи, суннитских сил безопасности под командованием бывшего бригадного генерала Республиканской гвардии, в апреле оказалась дорогостоящим и вызывающим разногласия просчетом. Вместо того, чтобы удерживать кольцо и предоставить США достойный выход из конфронтации, солдаты бригады вскоре заявили о поддержке сопротивления, либо сдав оружие, либо вступив в ассоциацию джихадистских и националистических групп, соперничавших за власть в городе.

Фаллуджа долгое время была оплотом консерватизма. Она пользовалась репутацией города с двумя сотнями мечетей. Возможно, это было неизбежно, когда в апреле все чаще заявляли о заслугах в остановке американских морских пехотинцев, именно голоса исламистов заглушали остальные. Что касается того, кто возглавлял этот хор, один из представителей разведки замечал: «Все сообщения предполагали, что Заркави был в Фаллудже». Вооруженные люди ходили по улицам в белых халатах и головных уборах салафитов-пуристов, в то время как на базаре ДВД-диски с мюзиклами на хинди заменялись короткометражными фильмами с участием бойцов новой иракской армии, или перепуганными людьми, называвших себя шпионами, которых убивали на экране.

По словам тем, кто служил тем летом в Багдаде, ЦРУ использовало своих новых иракских партнеров, ИНСР, для предоставления агентов, проникающих в город. Все посланные люди, по-видимому, были выслежены, подвергнуты пыткам и убиты. Другие предполагают, что эта версия была распространена Управлением, потому что оно не хотело признавать, что не было агентурных источников в городе. Вместо этого было «круглосуточное наблюдение за Фаллуджей «Хищниками» и огромный объем анализа передвижений». Наблюдая за своими экранами в Баладе, аналитики отслеживали схемы движения автомобилей, точно определяя конкретные объекты как места, где были заложены в автомобилях бомбы, оказавшиеся в Багдаде. ОКСО вскоре приказал военно-воздушным силам сбросить на эти места бомбы. Аналитическая работа в Баладе также распространялась на выявление перемещений людей или машин, которые выявили «очевидный признак» присутствия Заркави.

Несколько британцев, наблюдавших за этим, говорили что от происходящего им было очень не по себе. Начиная с инцидентов с «Блэкуотер» и Берга, значение Заркави в публичных заявлениях США начало расти. Его устранение заменило поимку Саддама в качестве основного направления ежедневных операций ОКСО. Это хорошо сочеталось с посланием кампании по переизбранию Буша о международном терроризме, а также пошло на пользу иракским политикам Временного правительства, которые любили обвинять в трудностях страны иностранцев. Политические соображения, американские и иракские, также означали, что американские военные не могли вернуться в Фаллуджу, чтобы противостоять боевикам. Все понимали, что это повлечет за собой крупномасштабную битву, и в то время как политики уклонялись от нее в течение лета, ситуация внутри Фаллуджи становилась все более экстремальной, играя на руку Заркави.

«Фаллуджа для «Аль-Каиды» стала ПОБ (передовой оперативной базой)», - говорил один офицер разведки. Через кордон безопасности, который предположительно окружал город, оттуда отправлялись заминированные автомобили, а туда доставляли заложников. Поскольку американские бомбардировки целей внутри города становились все более частыми, были убиты десятки, возможно сотни мирных жителей. Многие простые люди предпочли бежать, ища безопасности у родственников. Иностранные боевики в поисках мученичества нашли себе путь внутрь и состояние и без того разгневанного города заметно изменилось. Игра в выжидание продолжалась, и к сентябрю 2004 года число погибших американцев в Ираке превысило тысячу. Британский заместитель генерала Кейси тем временем, написал докладную записку для своего босса, в которой привел семь причин, по которым штурм города может оказаться контрпродуктивным.

Наступление на Фаллуджу было, наконец, начато 8 ноября, сразу после переизбрания президента Буша. В операции «Призрачная ярость» было задействовано около двадцати тысяч американских и иракских военнослужащих. К тому времени, по оценкам Коалиции, бежало более 95 процентов населения, а число моджахедов в городе, как полагают, составляло от 1200 до 1500 человек.

Британская политическая нервозность по поводу возможных масштабов резни остановило любое прямое участие Великобритании, хотя батальон шотландцев из «Блэк Уотч» был переброшен в северную провинцию Бабиль на смену американской части, чтобы она могла принять участие в операции. Они быстро стали мишенью для суннитских повстанцев, потеряв пятерых человек за первые две недели выполнения задачи — отрезвляющий вкус того, с чем столкнулись американцы. Нервозность на Даунинг-Стрит была настолько велика, что после этих инцидентов был серьезно рассмотрен вопрос о выводе батальона «Блэк Уотч». Британские полевые командиры предпочитали работать дальше. Что касается «Черной» оперативной группы, то эскадрон «D» из 22-го полка SAS изначально готовился принять участие в операции.

Бойцы отправились в короткую поездку на запад, найдя себе пункт дневного размещения в пустыне, недалеко от Фаллуджи. Один из эскадронов «Дельты» уже ввязался в бой, и «D», который иногда называют самым энергичным из всех эскадронов, не терпелось к нему присоединиться. Их дух возник из «десантной агрессии» - традиционного доминирования в эскадроне бойцов парашютно-десантного полка. В Фаллудже многие из них, возможно, предпочли бы использовать традиционный подход десантников, который получил название ВПИД: «Все похер, идем дальше». Но по цепочке комаднования пришел приказ, что они не должны этого делать. Британия разыграла еще одну красную карточку в национальном матче. Ни британская армия, ни британский спецназ не должны были принимать участие в штурме Фаллуджи.

В боях за каждую улицу, морская пехота США взяла город штурмом. Это было мрачное, кровавое и решительное дело, которое шло с использованием ручных гранат, стрелкового оружия и всей поддержки, которую могли оказать американцы. Неделю спустя, операцию объявили завершенной. По городу было израсходовано четыре тысячи артиллерийских снарядов, десять тысяч минометных мин и десять тонн бомб. Американцы потеряли пятьдесят одного солдата. Число тел, обнаруженных в городе, составило около двух тысяч. Военные заявили, что все они были повстанцами, но один британский офицер, побывавший в Фаллудже вскоре после «Призрачной ярости», предполагал, что разница между разведывательной оценкой численности боевиков до нападения и количеством найденных тел, предполагает гибель нескольких сотен гражданских лиц. Абу Мусаба аз-Заркави среди погибших не было. Более того, исламистские источники предположили, что он переехал в район к югу от Багдада еще до начала штурма.

За несколько месяцев до штурма баланс сил между ним и руководством «Аль-Каиды», скрывающейся в Пакистане, решительно изменился. Письмо, изъятое в начале года, которое, как полагали, было адресовано Айману аз-Завахири, второму лидеру движения, показало причину, по которой «головной офис» нервничал из-за Заркави. В нем он проповедовал ненависть к шиитам, называя их американскими марионетками в деле отстранения суннитов от власти. В июне 2004 года Заркави написал Усаме бен Ладену, что «они (шииты) были вероломной сектой на протяжении всей истории и во все века», утверждая, что он официально не присоединился бы к «Аль-Каиде», если бы ему не позволили усилить натиск на шиитов. Завахири и бен Ладен, очевидно, опасались такого откровенно сектантского подхода, но события начали определять их реакцию.

- Заркави добился такого успеха и известности, - говорил офицер разведки, - что Аль-Каиде пришлось просто помазать его.

В октябре исламистский веб-сайт опубликовал коммюнике, в котором говорилось, что Заркави принес абайю, или клятву верности, бен Ладену. Его движение изменило свое название на «Организация за базу Священной войны в стране Двуречья» (по-арабски «Танзим Каидат Аль-Джихад биль Балад аль-Рафидайн»), что привело к упрощенному названию движения Коалицией как «Аль-Каида в Ираке», или АКИ.

По мере того, как американцы становились все более озабоченными охотой на иорданского лидера и его сеть, британский спецназ оказался в стороне.

Незадолго до штурма Фаллуджи, MI6 посетили Балад, чтобы допросить подозреваемого повстанца. Иракец содержался в секретной тюрьме, называемой Центром временного отбора (ЦВО). В соответствии с подходом генерал-майора Маккристала, это место предоставило группе следователей ОКСО возможность самим допросить захваченных ими людей, используя весь спектр разведывательной информации, поступающей в Балад. Его не посещали Красный крест или иные гуманитарные организации и его исключительная деликатность сделала его, по словам одного британского офицера, «тайной тюрьмой в рамках тайной программы».

После визита MI6 были высказаны опасения по поводу тамошних условий содержания. Другой посетитель ЦВО сказал мне, что «камеры там были крошечные, похожи на собачьи будки». Деревянные камеры, построенные для содержания заключенных, были меньше, чем предусмотрено британскими стандартами. Высказывались также опасения по поводу состояния некоторых задержанных. Люди в ОКСО иногда ссылались на травмы, которые заключенные могли получить в момент захвата, когда его скручивают те, кого он за несколько мгновений до этого пытался убить. Но не было ли это жестокой практикой, раскрытой полковником Херрингтоном в Кэмп-Нама?

В результате визита MI6 и высказанных опасений, Великобритания передала ОКСО еще одно национальное предостережение: отныне британский спецназ будет передавать своих пленных американцам только в том случае, если будет обязательство не отправлять их в Балад.

Можно себе представить, как это известие было воспринято командиром отряда «Дельта» и самим Маккристалом. Американский генерал тщательно выстраивал свою сеть, а британцы только что вытащили ее часть.

- Неизбежно (это решение) вызвало определенную напряженность в отношениях с Маккристалом и его командой в Баладе, - говорил один из участников этой драмы с заметным преуменьшением.

Сотрудники ОКСО знали, что «Черная» оперативная группа в ходе операций «Абалон» прошлой осенью в Рамади, или «Астон» 2004 года, поимкой предполагаемых пакистанских джихадистов в Багдаде, предоставила добыла кое-какие уникальные доказательства того, как глобальная сеть «Аль-Каиды» может действовать в Ираке, но сотрудничество США и Великобритании фактически подошло к концу. Один высокопоставленный американский деятель сказал мне, что они никогда сознательно не закрывались от британцев. Но новое британское предостережение поставило ОКСО перед серьезным выбором. Учитывая важность быстрого использования разведданных, они не хотели полагаться на британцев в поимке кого-то, кто мог знать, где скрывается Заркави или какая-либо другая ключевая фигура, потому что этот ценный источник разведданных был бы доставлен в Неверленд «белой» системы содержания под стражей, а не в собственное распоряжение сотрудников ОКСО.

К осени 2004 года, примерно через год после того, как генерал-майор Маккристал возглавил ОКСО, британские силы специального назначения действовали все более «обособленно». Между бригадным генералом Питером Роджерсом, как начальником сил специального назначения, подполковником Бофортом, как командиром SAS, резиденцией MI6 и несколькими старшими офицерами, вроде тех, что держались позади в штаб-квартире Центра объединенных операций в Нортвуде, сложился консенсус, что «Черной» оперативной группе необходимо установить некоторую дистанцию между собой и американцами. Наращивая свою команду агентурной разведки, аналитиков, поддержку со стороны спецслужб и транспортных средств, те, кто потерял веру в американский подход намеревались дать «Черной» оперативной группе возможность «искать, фиксировать, уничтожать» свои собственные цели. Единственная проблема с этим подходом заключалась в том, что когда операторы SAS болтали со своими соседями из «Дельты» на БПО, или «призраки» пили кофе после одной из своих бесконечных встреч по поддержанию связей в Кэмп-Слэйер, у британской команды в Багдаде начало появляться неприятное ощущение, что она, возможно, ведет не ту войну. Там, в Баладе, Маккристал и его люди придумывали идеи, технологии и тактику, которые представляли собой ничто иное, как революции в борьбе с терроризмом. Первой мишенью для этой новой машины стала «Аль-Каида».

Глава 5. Цель - «Аль-Каида в Ираке»

20 февраля 2005 года силам специальных операций США представился шанс убить Абу Мусаба аз-Заркави. Действуя по разведданным, они высадились с вертолета на пустынной дороге в провинции Анбар. Лидер джихадистов направлялся из Рамади в Фаллуджу. Как обычно, на подобного рода блок-постах, пулеметчик был на позиции, позволяющей расстрелять любую машину, которая попытается прорваться.

Существуют разные версии того, что именно там произошло. Согласно одной из них, автомобиль, в котором как предполагается, находились Заркави и пара телохранителей, увидел незапланированный блокпост, нажал на газ и проехал прямо через него. Пулеметчик, однако, не считал себя в вправе открывать огонь в соответствии с правилами ведения боевых действий.

Другая версия исходила от кого-то из мира «черных» спецопераций. Команда ОКСО получила в поддержку беспилотник «Хищник» и офицеры в Баладе наблюдали за подозрительной машиной, мчащейся по пустынной дороге в прямом эфире. Тот факт, что машина находилась под наблюдением «Хищника», должен был дать солдатам еще один шанс, даже если стрелок в ключевой момент дрогнет. Но пока личный состав ОКСО наблюдал за происходящем, изображение на экране внезапно начало бешено вращаться. У самолета возникла техническая неисправность, и камера, установленная под ним, вышла из-под контроля. Возможность была упущена.

Этот инцидент был одним из нескольких, в которых эксперты разведки, работающие на Маккристала, полагали, что они были близки к успеху, но упустили своего человека. Считалось, что иракские войска в какой-то момент даже держали Заркави под стражей недалеко от Фаллуджи перед штурмом города, но не поняли кто он такой и его освободили. У SAS была своя стычка с Заркави в начале 2004 года, когда они напали на дом в Багдаде. После взлома входной двери бойцы быстро менялись местами, собравшись в кучу, когда артиллерийский снаряд, с прикрепленным детонационным шнуром проскакал вниз по лестнице. Устройство не сработало и позже обитатели здания были подавлены и захвачены в плен. Впоследствии разведданные показали, что Заркави незадолго до этого покинул страну.

К началу 2005 года у ОКСО была четкая направленность, вытекающая из очевидной одержимости министра обороны Дональда Рамсфельда уничтожением особо важных целей. Командование генерал-майора Маккристала создало региональную группировку, заточенную на обеспечение быстрого реагирования на разведданные в любом месте, где мог быть обнаружен лидер АКИ или его ключевые соратники. На авиабазе Аль-Асад в провинции Анбар находилась команда из Шестого отряда SEAL, «Синяя» оперативная группа или «Запад». В Тикрите была развернута отборная группа рейнджеров в качестве «Красной» оперативной группы или «Север». Эскадрон «Дельты» - «Зеленая» оперативная группа («Центральная») - действовала с БПО «Фернандес» в «Зеленой зоне». Их ближайшие соседи, британская «Черная» оперативная группа , могли действовать в Багдаде и его окрестностях, но с конкретной целью или с задачей охоты на элементы бывшего режима.

Способность «Черной» оперативной группы действовать как полунезависимое подразделение увеличили ряд шагов, предпринятых командиром SAS Чарльзом Бофортом еще в Великобритании. В начале 2005 года SAS дополнили М1114-ми, американскими бронированными «Хамви», свои легкозащищенные «Снэтчи» и небронированные «лендроверы». Вертолетный парк тоже менялся, получив взамен пары «Чинуков» больше «Пум». Разведывательная поддержка была усилена за счет создания в составе оперативной группы подразделений специалистов по агентурной разведке и радиоперехвату. Отрезанная от потока разведданных о «черном списке» целей ОКСО, то есть Заркави и руководстве АКИ, британская группа агентурной разведки предоставила большинство первоначальных зацепок для рейдов «Черной» оперативной группы во второй половине 2004 года.

Предостережения Великобритании относительно доставки задержанных в тюрьму ОКСО в Баладе, означали что захваченные в ходе рейдов «Черной» оперативной группы передавались регулярным подразделениям армии США. Обычно они оказывались в отделе интернирования в багдадском аэропорту, где к этому времени располагалась главная резидентура межведомственной оперативной группы, охотящейся за старыми баасистами, и они могли допрашивать тех, кого схватили британцы. Это выглядело как единая система; единственная проблема заключалась в том, что многие сотрудники SAS и британской разведки начинали терять веру в ценность своей охоты за людьми. Бывших баасистов, которых посреди ночи забирали из их домов, их похитители часто называли «стариками».

Главной игрой в Ираке все больше становилась охота на Заркави. Руководители ОКСО направили на эту цель лучших сотрудников по сбору разведданных и львиную долю ресурсов. Но Британия фактически отказалась от участия из-за своей обеспокоенности действиями американцев. Бойцы «Черной» оперативной группы знали все о том, что делают их коллеги из «Дельты», из неофициальных источников, а также через британские связные группы, все еще ездившие в Багдад на совещания в Объединенном оперативном центре, но возобновление полноценного сотрудничества зависело от работы по улучшению состояния тюремных камер и британских инспекций тамошнего режима.

Именно на фоне этого бюрократического противостояния самолет Королевских ВВС «Геркулес», направлявшийся в Балад, исчез с радаров 13 января 2005 года. Ответственность за сбитый самолет быстро взяла на себя иракская группировка, в результате погибло девять британских военнослужащих. Комиссия по расследованию в конечном итоге вынесла решение о том, что профиль полета на низкой высоте был слишком опасным, учитывая возможности сопротивления и что «Геркулес» после попадания мог быть потерян, потому что его топливная система не была оснащена аппаратурой пенообразования для подавления взрыва (которые стояли на аналогичных американских самолетах, и в конечном итоге, появились на самолетах Королевских ВВС).

Потеря самолета стало ударом для эскадрона «G», который тогда начинал свою службу в Багдаде, и остальной части «Черной» оперативной группы. Ее бойцы отреагировали на это тем, что с особой энергией выслеживали убийц. Длительная разведывательная операция позже в том же году привела к рейдам, в результате которых были захвачены некоторые из причастных, и это продемонстрировало технологическую изощренность усилий Коалиции.

В момент крушения «Геркулеса», американский самолет наблюдения и целеуказания, оснащенный самым передовым радаром под названием JSTARS (Joint Surveillance Target Attack Radar System) кружил к северу от Багдада. Разработанный во времена Холодной войны для отражения надвигающихся танковых бросков Советской армии, JSTARS отображает движущиеся на земле объекты. Таким образом, его можно было использовать для обнаружения автомобилей. Информация с самолета дала аналитикам первоначальную зацепку того, кто мог сбить С-130.

В других областях также складывались объединяющие взаимоотношения между технологиями и разведывательными службами. В марте того же года, позвонивший на одну из телефонных линий Коалиции, предложил информацию о местонахождении одного из бывших аппаратчиков Саддама. Наличие телефонных «горячих» линий, которые также использовались в Басре и других городах, было британским нововведением в Ираке, основанным на многолетнем опыте работы в Северной Ирландии. В багдадском колл-центре полицейские из Великобритании и Северной Ирландии выступали в качестве наставников на протяжении всей операции. Те кто звонил, могли дать одноразовую наводку, и они также могли оказаться пригодными для совершенствования в качестве информаторов. Телефон предложил командирам агентурной разведки важный способ преодолеть некоторые опасности, связанные с работой в Красной зоне, но также и для абонентов, чтобы заявить о себе, не выдавая себя публично. В таком случае представился подходящий случай, и британский полицейский, следивший за звонком, задался вопросом, куда его отнести, обнаружив, что основные разведывательные службы США не очень заинтересованы в «сыром» материале, получаемом колл-центром.

Его ответ нашелся в Специальном управлении контрразведки, американской организации объединенных родов войск, которая руководила операциями агентурной разведки, но по мнению некоторых, занимала в иерархии багдадских шпионов место ниже ЦРУ, MI6 или Службы разведки министерства обороны. Но сотрудники СУК были рады проявить беспринципность в своих делах, поэтому собрали данные звонившего и приступили к работе.

Звонивший иракец сообщил информацию о местонахождении Фадхидя Ибрагима аль-Машадани, бывшего высокопоставленного чиновника партии Баас. Он не был одним из главных баасистов в карточной колоде, но даже в этом случае за голову Машадани была назначена награда в 20 000 долларов, из-за той роли, которую, как считалось, он играл в сопротивлении.

Убедившись, что информация соответствует действительности, СУК передали ее в «Черную» оперативную группу. Эксперты по слежке из эскадрона «G», к которым присоединился член команды СУК, используя вертолет и другие технические средства наблюдения, зафиксировали местоположение Машадани на ферме к северо-востоку от столицы.

11 апреля 2005 года бойцы SAS вошли в дом и взяли своего человека, с помощью тщательно организованного штурма. Рейд прошел без сопротивления. Машадани был доставлен самолетом обратно на БПО, где сотрудники британской разведки провели первоначальный допрос, прежде чем он был помещен в американскую систему содержания под стражей. Несмотря на то, что его увезли из дома посреди ночи, атмосфера допроса была непринужденной, и Машадани, образованный и некогда привилегированный человек, свободно болтал со своими британскими похитителями. Он не мог понять, почему Коалиция все еще преследует таких людей как он. Неужели они не понимали, что реальная угроза исходит от джихадистов, наводнивших Ирак. Люди в БОП «Фернандес» слышали подобные вещи от довольно многих из тех, кого они захватили. Но в простом красноречии Машадани было что-то такое, что заставило его послание распространиться за пределы этой комнаты для допроса. Его слова стали темой обсуждения многих из тех, кто был связан с разведывательной деятельностью в Багдаде. «Все кончено», - как сообщается, сказал он своим собеседникам. Партия Баас потеряла власть и, добавил Машадани, все они знали, что у нее нет шансов вернуть ее. Было что-то в том, что ваши собственные цели сводили на нет важность миссии, что укололо гордость многих в «Черной» оперативной группе. Их соперничество с отрядом «Дельта» и знание того, что происходит в Баладе, подсказали им, что Британия вылетела из антитеррористической премьер-лиги. Мало-помалу «Черная» оперативная группа попыталась урегулировать ситуацию, например, попытавшись решить проблему с задержанными в Баладе, но, по правде говоря, дело не могло сдвинуться с мертвой точки, пока кто-то достаточно влиятельный в мире спецназа не решил обсудить этот вопрос с начальником сил специального назначения и остальными в Великобритании.

Возникновение операции с Машадани, с использованием агентурного источника, найденного по телефонной линии и разработанного СУК, показали, как развивался своего рода свободный рынок разведданных в условиях организационного соперничества разведывательных служб в Ираке. Поскольку сбор данных агентурной разведки не направлялся централизованно должным образом, а его результат не был полностью разделен, те, кто руководил «Черной» оперативной группой, начали идти туда, куда их вели инстинкты, чтобы найти отправную точку для каждой новой операции. Начав в Ираке с тесных связей с MI6 и ЦРУ, они стали более неразборчивы в связях в профессиональном плане, разыскивая нужных информаторов с помощью СУК, ИНРС, Службы разведки министерства обороны или агентурных групп, которыми руководили подразделения США на земле. Вместо четкой организации разведывательного процесса, разработанной штабными офицерами, в Багдаде был скорее базар секретной информации, свободно развивающийся по ближневосточной модели. «В разведке существовал свободный рынок, и поэтому, вы могли позволить себе быть предприимчивыми», - комментировал один из бойцов «Черной» оперативной группы. В спокойные дни руководители групп, обычно штаб-сержанты или капитаны, прогуливались по «Зеленой зоне», заглядывая к разным сборщикам разведданных, делясь пивом, проверяя нет ли у кого-нибудь перспективных информаторов и узнавая сплетни о повстанцах. По большей части, этот подход срабатывал при объединении миссий, таких как захват Машадани, но он мог пойти совершенно неправильно.

Примерно в то же время, когда «Черная» оперативная группа захватила Машадани, ее бойцы поздно ночью отправились на очередную операцию по задержанию. На этот раз они надеялись на больший, более значимый результат.

Запланированный рейд стал результатом длительной операции по поиску похитителей иностранцев в Багдаде. Выследив нескольких человек, которые предложили свои услуги в качестве посредников, SAS вмешалась. Они схватили Абу Джамаля, бывшего высокопоставленного чиновника баасистов и еще одного человека. Разочарование солдат, из-за того, что они не нашли в том же доме заложника, было смягчено сознанием того, что эти люди определенно были связаны с бандой похитителей.

Когда «Хаммеры» с ревом въехали обратно на БПО и двух задержанных отвели внутрь, все пошло наперекосяк. Абу Джамаль спросил, может ли он воспользоваться защищенным телефоном. Его просьба была удовлетворена, и вскоре прибыли несколько внедорожников с американцами в гражданском. Американские гости, как и профессиональные разведчики во всем мире, хотели как можно меньше рассказывать о своей связи с двумя несчастными иракцами, сидевшими в британской комнате для допросов. Но поскольку SAS не были склонны отпускать их без надлежащего объяснения причин, в конце концов оно было вытянуто из ночных посетителей. Абу Джамаль и его друг были агентами ЦРУ. Этот инцидент вызвал много тревожных вопросов: почему люди, занимающиеся похищениями людей, получали зарплату от ЦРУ? Если они были агентами, принимавшими участие в похищениях по указанию своих кураторов, почему они до сих пор не дали наводку, которая позволила бы освободить заложников? И учитывая что ЦРУ участвовало в рабочих группах по захваченным заложникам с MI6 и другими агентствами, почему американцы ничего не сделали, чтобы помешать SAS провести рейд?

Этот арест показал, насколько впечатляюще дисфункциональными были отношения между разведслужбами даже через два года после того, как американцы вошли в Багдад. Неудивительно, что Маккристал хотел создать отдельную сеть под своим собственным жестким контролем, объединив разведку и специальные операции. Это дело также подчеркнуло, что в баасистское или националистическое сопротивление проникнуть было легче, чем в исламистскую сеть, и что во многих случаях похитители людей действовали из преступных побуждений, чем из каких-либо еще.

Однако, такие эпизоды как арест Машадани и Абу Джамаля, привели к обострению споров о том, охотились ли британские силы специального назначения за действительно нужными людьми. Были десятки подобных эпизодов, в которых был захвачен «правильный» человек, но без заметного влияния на происходящую вокруг них бойню. Многие командиры наземных подразделений США на протяжении 2004 года разделяли британское мнение о том, что главная угроза будущей стабильности исходит от широко распространенного суннитского восстания — подлинного иракского явления, совершенно отличающегося от безумного нигилизма Заркави и ему подобных. Но течения насилия менялись и, с запозданием, меняли умы в «Зеленой зоне».

Когда я спросил одного высокопоставленного британского деятеля, в какой момент британские военные решили что «Аль-Каида» представляет более значительную угрозу, чем элементы бывшего режима, он ответил: «Вы подразумеваете ясность, которой не было… большинство наших инструментов для анализа разведданных были в то время перегружены… Я не думаю, что мы когда-либо делали четкий выбор». Возможно, тогда неразумно оглядываться назад, чтобы говорить о переломных моментах, но ясно, что примерно в то же время, когда «Черная» оперативная группа брала Машадани, события на местах заставили старших американских командиров переосмыслить ситуацию.

Тот же месяц, апрель 2005 года, начался со сложно организованного штурма тюрьмы Абу-Грейб, с применением пулеметов, минометов и двух заминированных автомобилей. Американцы подсчитали, что десятки повстанцев были вовлечены в хорошо скоординированную операцию, в результате которой были ранены сорок четыре американских солдата, а также двенадцать пленных. Одиннадцать дней спустя повстанцы предприняли продолжительную атаку на базу морской пехоты недалеко от сирийской границы в аль-Хусейбе. До ста человек атаковали морских пехотинцев, совершив три подрыва смертниками на автомобилях, в том числе, с использованием пожарной машины и самосвала, начиненного огромным количеством взрывчатки. Вызвав авиаудары и вертолеты для отражения атаки, американцы убили около трех десятков повстанцев. Эта операция также была приписана «Аль-Каиде». 29 апреля это движение за один день организовало четырнадцать взрывов заминированных автомобилей, большинство из которых произошло в Багдаде. Командующий войсками генерал Кейси был настолько обеспокоен возможностями, продемонстрированными в ходе этих нападений, что официально объявил организацию Заркави главным врагом Коалиции в Ираке.

В этот момент на поверхность всплыло скрытое напряжение между Кейси и Маккристалом. Маккристал, по словам одного высокопоставленного деятеля в Багдаде того времени, вызвал «возмущение остальной армией, потому что они поглощали большую часть доступных средств воздушной разведки». Оперативная группа ОКСО, действовавшая из Балада, успешно прибрала к рукам значительную часть разведывательных платформ наблюдения, в ходе своей охоты на Заркави. Это означало не только контроль над беспилотниками «Хищник», о котором отчаянно мечтал каждый командир, но и другие технические средства, такие как спутники и самолеты, используемые для перехвата и определения местоположения мобильных телефонов. К маю 2005 года число иракцев, пользующихся сотовыми телефонами, выросло примерно до 1,75 миллионов. Мобильные телефоны становились жизненно важным источником разведданных. Просто подробные сведения о звонке между двумя номерами могут быть началом для операции. То, что шпионы назвали узловым анализом, можно было использовать для составления карты взаимоотношений между разными людьми и их телефонами. Как только схема была понята, сам аппарат мог работать как маяк для радиопеленгатора. Однако ОКСО практически монополизировало средства использования этой информации.

Напряженность между ОКСО и остальной частью вооруженных сил США, было бы несомненно легче преодолеть, если бы «Аль-Каида» была бы закатана с той же скорость, с какой была снята колода карт баасистов. Но, несмотря на некоторый прогресс — например, арест в январе 2005 года главного террориста, который, как полагают, стоял за нападением на миссию ООН и другие впечатляющие взрывы автомобилей в 2003 году, количество нападений на полицейские участки, вербовочные пункты или рынки, казалось, только увеличивалось, а смертоносность возрастала. Один из произошедших в конце февраля терактов в преимущественно шиитском городе Хилла к югу от Багдада, унес жизни 114 человек. Некоторым наблюдателям реакция ОКСО с нанесением ответных ударов, часто с бомбежками там, где они находили следы руководства АКИ, казалась отдающей отчаянием. Для американских командиров, действующих на передовой, командиров бригад или батальонов в таких безжалостно жестоких местах как Рамади или Бакуба, непрерывные потери молодых мужчин и женщин, разорванных на куски повстанцами, вызвали собственные вопросы, почему ОКСО, обладающее таким большим количеством жизненно важных средств для сбора разведданных, не делает больше, чтобы помочь им.

Кейси организовал утреннее совещание, для обновления оценки поля боя, на котором собрались все старшие командиры, штаб и сотрудники разведки в Ираке, с помощью видеоконференции. После того как были обработаны главные новости дня, состоялась небольшая, строго засекреченная встреча, известная как «сбор», для обсуждения деликатных вопросов. Один из участников вспоминал атмосферу: «Охота на Заркави была первостепенным вопросом. Об этом упоминалось каждое утро на ООПБ и на «сборе», ошибочно полагая, что если вы его поймаете, мятеж потерпит крах».

Поскольку усилилось давление на ОКСО со стороны Кейси и других лиц, желавших результатов, Маккристал начал смещать акценты своей операции в Ираке. Поскольку его целью стали противодействующие войскам Коалиции в целом, ему нужно было сделать больше, чтобы справиться с местными сетями боевиков, убивавших и калечащих так много американских военнослужащих. У многих командиров, оказавшихся в затруднительном положении, сложилась идея, что ОКСО находилось там, чтобы уничтожить Заркави и горстку его сообщников — короче говоря, что они играли в игру высокой политики Пентагона, которая потребляла огромные ресурсы, но не приносила результатов. Маккристал отреагировал, используя растущий поток информации от беспилотников и мобильных телефонов, чтобы нацелиться на всю сеть «Аль-Каиды», сверху донизу, но с особым акцентом на тех, кто находился между ними.

- Цель состояла в том, чтобы добраться до середины их сети, - расскажет позже Маккристал, - в терминах регулярной армии, до их старших сержантов. Мы пытались вызвать коллапс сети.

Эти изменения имели важное значение не только потому, что они привели к драматическим сдвигам в тайной войне, но и потому, что они поставили во главу угла различные проблемы британского спецназа. Новый подход Маккристала потребовал, чтобы британцы переосмыслили, почему они проводят тайные операции в Ираке, спровоцировав ожесточенные бои между ответственными за это лицами.

Тем летом Маккристал пытался успокоить Кейси с помощью специальных операций в поддержку широких военных действий по пресечению деятельности суннитских боевиков от западных границ Ирака до Багдада. Командующий ОКСО дал этой операции кодовое название «Глаза змеи». Она включала синхронизацию рейдов 6-го отряда SEAL и отряда «Дельта» с рейдами полевых войск и подразделений морской пехоты в долине Ефрата. С мая по октябрь регулярные полевые войска США провели серию по меньшей мере, из четырнадцати крупных операций, в каждой из которых участвовало более тысячи военнослужащих вдоль этого ключевого водного потока от таких мест, как Аль-Каим, недалеко от сирийской границы, через Хадиту и Хит, через Рамади и Фаллуджу до Абу-Грейб на окраине Багдада. Поле битвы простиралось от отдаленных ферм, окаймленных финиковыми пальмами, до пригородов крупных городов. Американцы охарактеризовали эти места как стоянки на пути проникновения иностранных боевиков от иорданский и сирийской границы в столицу. То, что обычные пехотинцы обнаружили во многих из этих общин, было хорошо организованными военизированными группами, вооруженных всем, от стрелкового оружия до минометов или ракет класса «земля-воздух», которые организованно действовали против них.

Во время одной из первых операций, взвод морской пехоты США потерял 60 процентов за пять дней. В результате атаки на дом в Убайди, небольшом городке в западной провинции Анбар двое людей были убиты и пятеро ранены. По словам прикрепленного репортера, «отряду потребовалось двенадцать часов и пять атак — плюс гранаты, бомбежка штурмовиком F/A-18, танковые снаряды и ракеты с расстояния в двадцать ярдов — чтобы уничтожить повстанцев и позволить забрать тела погибших морских пехотинцев». Пару дней спустя, выжившие в том бою находились в своей машине, когда она попала под удар СВУ, в результате чего погибли еще четверо и десять были ранены. В ходе семимесячного тура их батальон потерял сорок человек убитыми и более 120 получили ранения.

В ходе этих операций летом 2005 года, ОКСО провело десятки рейдов против подозреваемых местных игроков или менеджеров среднего звена в организации партизан. Эти действия подвергли людей Маккристала решительному вооруженному сопротивлению, в котором их противники стояли и сражались, а не отступали в классической партизанской манере. Во многих местах бои начинались с применения стрелкового оружия и гранат, но вскоре перерастали в обстрелы с вертолетов и авиаудары.

Когда 17 июня бойцы отряда «Дельта» штурмовали дом в Аль-Каиме, смертельная драма разыгрывалась на больших плазменных экранах в зале на окраине авиабазы Балад, где ОКСО построило свой главный оперативный центр в Ираке. Его центральным элементом был зал управления, размером с баскетбольную площадку — Объединенный оперативный центр. Здесь, в течение 2004 и начала 2005 года объединились технологии, люди и идеи, лежащие в основе войны ОКСО. Три больших экрана в одном конце зала транслировали вживую изображения с различных операций, а также другую информацию, которую необходимо было знать дежурным офицерам. Напротив больших плазменных панелей стояли столы для всех основных задействованных секций: оперативной, разведки, авиации, медицинской и так далее. Военный юрист всегда был под рукой, чтобы вынести решение о законности предлагаемых операций. Каждый из этих столов для специалистов имел свой собственный набор экранов, на которых офицеры могли выводить информацию с кружащих беспилотных летательных аппаратов, своих собственных компьютеров или внутренней сети ОКСО. В напряженные времена в этой затемненной рубке технологий и насилия работали десятки штабных.

Люди, работавшие в ООЦ, иногда называли его «Звездой смерти» из-за ощущения, что «можно просто протянуть руку, так сказать, и кого-нибудь устранить». Остальные, кто наблюдал в прямом эфире белые всплески пятисотфунтовых бомб с камер с оптическими усилителями, называли висящие над ними экраны «Убойным телевидением». Для многих промышленные метафоры были более подходящими для неустанного процесса смен, ночных рейдов и непрерывной работы по разработке целей. Они называли ООЦ «фабрикой» или «цехом». Сам Маккристал часто описывал всю свою деятельность в Ираке как «машину». Вокруг главного помещения, с его ощущением центра управления полетами, располагалось несколько отдельных офисов. У группы связи Агентства национальной безопасности, крупнейшей американской конторы по подслушиванию, была отдельная комната. Командир отряда «Дельта» руководил сражением в ООЦ, но у него тоже было свое личное пространство. Оперативная группа, руководившая этой секретной кампанией, с головокружительной скоростью перебирала кодовые имена, часто отбрасывая их, когда становились скомпрометированными в прессе, переходя от ОТГ-20, к ОТГ 6-26, а затем к ОТГ-121. К моменту основной операцией, проводимой командованием «Дельта», это была ОТГ-145. У генерал-майора Маккристала был офис в соседнем здании, и хотя он провел около половины своего года в Ираке, он не осуществлял повседневного оперативного контроля над тамошними силами. Однако, Маккристал и его люди разработали доктрины, которые означали, что кампания, проводимая в ООЦ, сама по себе была тихой революцией.

Командующий ОКСО и его штаб к первой половине 2005 года выдвинули три концепции, которые были центральными во много из того, что последовало: они выступали за круглосуточное воздушное наблюдение за определенными критическими целями — концепция, известная как «немигающий глаз»; тайные операции должны резко возрасти в темпе или частоте, отчасти это стало возможным благодаря растущему использованию мобильных телефонов в Ираке; и акцент операций сделан на «найти-зафиксировать-прикончить-разработать-анализировать». Некоторые утверждали, что найти плохого парня, установить, где он находится в пространстве и времени, а затем прикончить его, было сутью их методов охоты на людей еще до того, как они прибыли в Ирак. Но особый акцент Маккристала на разработке и анализе каждого рейда означал, что целью каждого удара становился сбор разведданных.

В то время разведывательной операцией ОКСО руководил армейский полковник Майк Флинн. Полковник, чьи темные волосы и выдающийся нос придавали ему мимолетное сходство с голливудским актером Роем Шайдером, был одним из ключевых идейных людей Маккристала. Флинн и его босс постоянно заводили друг друга, и интеллектуальный уровень их дебатов был таков, что остальные сотрудники часто с трудом поспевали за ними. Флинн и двое коллег позже дали несекретное представление о своей работе в статье, опубликованной в военном журнале США в 2008 году. Объясняя, почему ОКСО понадобилось монополизировать так много лучших самолетов коалиции для сбора информации, Флинн написал: «Разведка, наблюдение и рекогносцировка наиболее эффективны против малоконтрастных противников, когда они сосредоточены… цель этой длительной воздушной засады, состоит в том, чтобы применить мультисенсорное наблюдение 24/7 для достижения лучшего понимания того, как работает сеть противника, путем построения модели анализа жизни». Длительная осада Фаллуджи и такие неудачи, как сбой камеры «Хищника» во время слежки за Заркави, научили Флинна тому, что против цели или сети необходимо концентрировать одновременно как минимум три самолета.

Флинн недвусмысленно отверг идею справедливости при распределении этих ценных разведывательных активов. Это означало не только сообщить армии в целом, что ей придется обходится своей бедной долей, но и перемещать беспилотники или другие важные технологии между различными оперативными группами, контролируемыми из Балада. Командир, который мог бы взяться за самое многообещающее дело — будь то человек из эскадрона «Дельты», лидер 6-го отряда SEAL или кто-то еще, получил бы огромную поддержку. Флинн писал: «Массирование подразумевает сосредоточенность и приоритет. На выбранных частях сети противника сосредотачивают фокус, который должен оставаться неизменным в течение определенного времени… действия противника нелегко предсказать. Без прогнозирования следующая лучшая вещь — это избыточность и насыщенность».

Там, где сохранялся этот «Немигающий глаз», можно было отслеживать отношения между отдельными людьми, следить с небес за их встречами или транспортными средствами. По мере того как ОКСО в этом становилось все лучше и лучше, бортовые датчики можно было использовать для фиксации мобильных телефонов, которые носили эти подозреваемые, а более ранние записи, изученные после взрыва заминированного автомобиля, можно было использовать для отслеживания начиненного взрывчаткой автомобиля, когда он покидал дом подозреваемого. Неудивительно, что один посетивший ООЦ американский генерал, описал созданную ими систему как «волшебную».

Флинн определил «Немигающий глаз» как «длительную, постоянную слежку, направленную против известных и подозреваемых в терроризме объектов и отдельных лиц». Те, кто работал в ООЦ, знали, что у него есть и другие определения. Идеи Маккристала о том, что все разделяют одну и ту же разведывательную картину, были разработаны для предотвращения «промаха», когда одно агентство или разработчик цели передавали информацию кому-то, кто должен был действовать в соответствии с ней. Операция SAS по захвату агента ЦРУ Абу Джамаля была впечатляющим событием; чаще всего это был случай, когда конкретное лицо или сеть были забыты или потеряны из-за плохой связи. В ООЦ в Баладе стремились устранить такие промахи.

ОКСО хотело одновременного охвата цели тремя беспилотниками, однако в начале 2004 года всем другим подразделениям Коалиции, действовавшим в Ираке, пришлось делить между собой два «Хищника». К 2007 году у командования США будет двенадцать «Хищников» и восемнадцать меньших беспилотных летательных аппаратов «Шэдоу», а у ОКСО — большой собственный парк. Но летом 2005 года проведение операции «Глаза змеи» привело к напряженности в связи с использованием специальных ресурсов тайных операций.

Например, июньская операция «Дельты» в Аль-Каиме была проведена в поддержку близлежащих батальонов морской пехоты США, в что означало нанесение дальнейшего удара по пищевой цепочке «Аль-Каиды». Даже если сам Заркави был достаточно умен, чтобы не пользоваться мобильным телефоном, многие из его подчиненных болтали с удовольствием. Но каким бы дисциплинированным в разговоре ни был пользователь, телефон все равно может стать средством определения местоположения человека в неизвестном районе города или даже отдаленной деревне.

В мае эскадрон «Дельты» на БОП «Фернандес» был развернут на западе, для поддержки «Синей» оперативной группы в долине Ефрата. Вскоре они вступили в серию ожесточенных боев в упор с суннитскими боевиками. Многие из оперативников спецназа были шокированы количеством, изощренностью и интенсивностью атак, с которыми они столкнулись. В течение нескольких недель на западе Ирака были убиты трое оперативников «Дельты». Первый случай смерти в «Дельте» с 2003 года, сержант первого класса Стивен Лэнгмак погиб 31 мая во время операции вблизи сирийской границы. Во время второго инцидента, той самой операции 17 июня, во время штурма дома, недалеко от места, где погиб Ленгмак, в Аль-Каиме, погибли двое. Двое погибших, мастер-сержанты Майкл Макналти и Роберт Хорриган фактически выполняли свою последнюю задачу перед уходом из армии. Американцы начали свой штурм, не подозревая о том, что им была расставлена ловушка. Внутри здания был выстроен блиндаж, и когда бойцы «Дельты» ворвались внутрь, обороняющиеся ждали их невредимыми в своем опорном пункте. После того, как были убиты двое нападавших из «Дельты», оставшиеся люди отступили и сбросили на дом бомбу.

Поскольку в эскадронах «Дельты» было всего от тридцати до сорока оперативников, не потребовалось много времени, чтобы ранения и смерти серьезно ограничили их возможности. В июне Маккристал официально запросил Питера Роджерса, могут ли силы специального назначения Великобритании оказать помощь. Очевидно, Роджерс отказался, сославшись на сохраняющуюся озабоченность Великобритании по поводу мест содержания под стражей в Баладе и других оперативных вопросов, таких как правила ведения боевых действий. Американцы перебросили по воздуху второй эскадрон отряда «Дельта» и двинулись дальше. Но американский запрос поджег фитиль тлеющего конфликта между Роджерсом и недавно назначенным командиром SAS, который вызвал взрыв позже тем летом. Новым боссом в Херефорде стал Ричард Уильямс. Будучи майором, он часто бывал в Багдаде весной и летом 2003 года, прежде чем был переведен из SAS на другую работу. Получив звание подполковника, Уильямс стал ярым защитником тех в полку, кто считал, что они напрасно тратят свое время преследуя «стариков» из числа баасистов, и должен сделать все необходимое, чтобы помочь своим собратьям в «Дельте» во время кризиса. В то время, как противостояние между Великобританией и США продолжалось, а отношения между Уильямсом и Роджерсом ухудшались, те, кто находился на местах, пытались наилучшим образом справиться с ежедневными кризисами.

23 июля дежурный эскадрон в Багдаде оказался в самой гуще событий. ОКСО собрало разведданные о типе целей «Аль-Каиды», которых обычно ревностно сохраняли за собой американские оперативники. Они были так активно задействованы на западе, а информация была настолько срочной, что у них не было другого выбора, кроме как передать ее «Черной» оперативной группе. Итак, у британцев было мало времени, чтобы поспорить об этом с начальником сил специального назначения в Лондоне, и они должны были попробовать на вкус борьбу с «Аль-Каидой».

Миссия получила кодовое название «Операция Мальборо». В результате срочных разведданных стало известно, что в доме на юге Багдада несколько террористов-смертников готовятся к взрывам. Дежурным подразделением в то время был эскадрон «М» Специальной лодочной службы Королевской морской пехоты. Это была вторая командировка в Багдад оперативников спецназа Королевской морской пехоты, и она должна была продлиться всего три месяца. Но в тот душный вечер их долгом было преследовать цели из «Аль-Каиды», о которых мечтали сменяющиеся эскадроны спецназа.

Некоторые бойцы эскадрона «G» остались, чтобы помочь морским пехотинцам, но основная часть отряда, собранного в ту ночь для выполнения задачи, была из SBS. Между двумя британскими подразделениями специальных операций существовала большая напряженность, отчасти смягчаемая шутками, хотя и резкими, но по большей части все еще тлеющая. Эскадрон «М» был подразделением SBS, еще в 2003 году разгромленным на севере Ирака, потерявшим большую часть своих машин и многое другое снаряжение. Бойцы SAS не считали их подходящими для этой работы, называя их «спецназом 2-го эшелона». Планы удвоить численность SBS в это время вызвали еще большее недовольство, поскольку многие новобранцы из совместного процесса отбора в британские силы специального назначения были переведены в новые эскадроны SBS. Специальное подразделение морской пехоты в то время было не слишком глубоко вовлечено в Афганистне, и его командиры настаивали на том, чтобы они получили оперативную обкатку в «Черной» оперативной группе.

Соперничество SAS и SBS имеет глубокие корни, и по сути, является племенной враждой. Многие из тех, кто играл в «Черной» оперативной группе второстепенные роли, фактически предпочитали подход морских пехотинцев, утверждая что они демонстрировали меньше мачо-чванства и большую внимательность, чем «клинки» SAS. Эскадрон «С» SBS служил в Багдаде в 2004 году, заслужив репутацию удивительно неторопливого в деле. За четырехмесячный тур они совершили двадцать два налета, по сравнению, скажем, с восемьюдесятью пятью задачами эскадрона «А» SAS во время его командировки в 2003 году. Медленный темп операций, установленный эскадроном «С», отражал многие факторы, не в последнюю очередь то, что это время ознаменовалось самой низкой точкой в общем сотрудничестве спецназа США и Великобритании. Тем не менее, этот тур дал повод для критики SBS. Но то, что произошло той ночью в июле 2005 года в ходе операции «Мальборо», должно было хватить, чтобы заставить замолчать скептиков в Херефорде.

Коммандос вышли к точке «Альфа» (дому-цели), используя комбинацию вездеходов «Хамви» и вертолетов «Пума». В это дело также были тесно вовлечены американцы. Подразделение «Красной» оперативной группы, рейнджеров, действовало в качестве резервного отряда, а полевое подразделение предоставило несколько танков М1 из-за опасностей, связанных с рассматриваемым районом. Пара технических экспертов из сообщества спецназа США также были там, в качестве хранителей секретной технологии, позволившей точно определить ячейку «Аль-Каиды» и действовать в качестве связующего звена. Над головой у «Черной» оперативной группы были «Пумы» со снайперами, если люди внутри «Альфы» попытаются атаковать. Кружащий самолет связи и управления также находился в воздухе, чтобы помочь в руководстве операцией.

Когда бойцы SBS двинулись пешим порядком к цели, к ним побежал мужчина в жилете смертника. Он слишком рано взорвал бомбу, чтобы убить залегших коммандос, но одна из «Пум» пролетела так низко над ним, менее чем в ста футах, что взрыв заставил вертолет потерять управление. Он подлетел вверх на воздушной подушке от взрыва, а затем, на долю секунды, вертолет с десантом упал как камень. Несмотря ни на что, учитывая их малую высоту, пилоту удалось восстановить управление, оба двигателя взвыли, когда он добавил мощности, чтобы поднять свою «Пуму». Оказавшись в нескольких футах от того, чтобы врезаться в багдадские крыши, машина с ревом взмыла в ночной воздух. Какие бы ругательства ни звучали в десантном отсеке, им не дали времени задуматься о пережитом. Одна из воздушных платформ, наблюдавших за «Альфой», засняла на свою камеру с усилителем изображения человека, выскочившего из задней части здания и бегущего от него.

«Пума» развернулась, чтобы дать выстрелить снайперу. Боец SBS зафиксировал цель в оптическом прицеле и открыл огонь, убив боевика. Второй террорист-смертник был остановлен.

Пришло время для штурма самого дома. Ворвавшись в главное здание усадьбы, SBS начала зачистку помещений. Когда они шли, по коридору к ним побежал еще один человек в жилете-бомбе. Один из руководителей группы SBS, старший сержант, убил его, открыв огонь с близкого расстояния. Никто не был уверен до конца, умер ли он до того, как успел нажать на кнопку, или его устройство оказалось неисправным — и никто в тот момент не хотел слишком пристально смотреть на распростертое тело. По мере того, как команды пробирались по комнатам, они делали это со все возрастающим трепетом. В разных частях здания были разбросаны взрывчатые вещества или другие компоненты жилетов-бомб. Забрасывание комнат гранатами или беспорядочная стрельба могли привести к катастрофе. Они отступили, уверенные что их счет из трех погибших бомбистов представлял собой всю угрозу и оставили это место экспертам по разминированию.

После завершения операции «Мальборо», SBS получила высокую оценку, поскольку попробовало на вкус то насилие, с которым столкнулась «Дельта», проводя свои операции против АКИ. Пилот «Пумы», спасший свой вертолет, был награжден за этот подвиг храбрости и летного мастерства. Что показали события 23 июля яснее, чем любой доклад разведки, так это то, что существовала огромная разница между задержаниями элементов бывшего режима, которыми занималась «Черная» оперативная группа и крайне жестокими боями, развернувшимися против «Аль-Каиды».

В Великобритании, на учебном полигоне Понтрилас, недалеко от Херефорда, спецназ проводил один из своих изнурительных отборочных курсов. Одни и те же базовые испытания на умственную и физическую выносливость ожидали тех, кто хотел присоединиться к SAS, SBS, или новому разведывательному полку. Все эти части, наряду с двумя полками SAS Территориальной армии и полком связи сил специального назначения, находились под руководством Питера Роджерса, в качестве начальника сил специального назначения. Кроме того, под его командование также был передан воздушно-десантный батальон, переквалифицированный в группу поддержки спецназа. Из-за растущего размера этой империи Роджерс был произведен в генерал-майоры.

Роджерс, выпускник Оксфорда, начал свою карьеру в парашютно-десантном полку, а затем служил командиром отряда в SAS и командовал эскадроном в SBS. Он отличался высоким ростом и мироощущением: высокоинтеллектуальный, он точно знал, что хочет делать со своим управлением. Немногие в SAS, с которыми я беседовал при написании этой книги, могли сказать о Роджерсе доброе слово. Другой старший офицер, который помогал ему в продвижении по службе, с сожалением описывает Роджерса как «очень умную, холодную рыбину. Мои беседы с ним никогда не были легкими. Я не мог себе представить, чтобы он хорошо ладил с солдатами».

Самопровозглашенный поклонник НССН из разведки возражал, что Роджерс очень хорошо понимал работу секретного мира. Что касается порой резкого стиля этого человека, то «он антагонист по натуре. Он встретится с вами и попытается выбить вас из колеи. Как только он с вами, он проверяет вас — это разведка огнем в виде разговора». Конечно, Роджерсу нравилось удивлять людей или вводить их в заблуждение, другой критик описал его как «практикующего йогу спецназовца».

Встреча со Стэном Маккристалом в Вашингтоне тем летом прошла не очень хорошо. Американцы уже были разочарованы отказом Великобритании в ответ на их июньскую просьбу о поддержке со стороны «Черной» оперативной группы. Когда Маккристал объяснил Роджерсу, чего он пытается достичь, ускоряя темп операций, чтобы каждую ночь ячейки террористов-смертников подвергались ударам, Роджерс задался вопросом, может ли этот «промышленный антитерроризм» сработать. Термин «промышленный антитерроризм» в конечно итоге, был использован многими в одобрительном ключе для описания подхода Маккристала, но Роджерс не имел это в виду как комплимент.

Тем временем, Ричард Уильямс наладил с Маккристалом прекрасные отношения. Командир регулярного полка SAS, безгранично энергичный и один из самых агрессивных полевых командиров по меркам любой армии, стал смотреть на Маккристала с глубоким восхищением. Долгие годы пребывания американца в Ираке, связанные со всеми аспектами его командования, его личное присутствие в ходе многих рейдов, несмотря на то, что он имел звание двухзведочного генерала, и его миссионерская уверенность в том, что его новые концепции ведения войны могут принести успех, все это, как говорили те, кто наблюдал за их совместной работой, покорило Уильямса.

В Баладе, Багдаде и других местах Уильямс и Маккристал обсуждали, как они могли бы добиться что бы SAS сражалась бок о бок с «Дельтой» в качестве полностью интегрированного члена команды. Командир SAS был убежден теми, кто работал в «Черной» оперативной группе, что задачи по арестам элементам бывшего режима была пустой тратой его людей. Так что они прошли контрольный список: Британия беспокоилась о тюрьме ОКСО в Баладе. Была проделана работа по перестройке камер таким образом, чтобы они соответствовали утвержденным Великобританией стандартам, но для подтверждения этого потребуется время и несколько визитов британских официальных лиц. Если Соединенное Королевство обеспокоено жестоким обращением с находящимся там задержанными, почему бы не направить на место группу для проведения допросов, чтобы убедиться в отсутствии нечестной игры? Роджерс также отказался принять правила США в отношении нанесения авиаударов или артиллерийского огня (он считал их слишком расплывчатыми), но ведь и это тоже можно было обойти.

Защита Уильямсом этих более тесных отношений с американцами была, по словам кого-то, хорошо осведомленного о спорах с НССН, «последней каплей». У начальника Сил специального назначения был длинный список претензий: Роджерс считал, что командир SAS является препятствием для его планов по «перебалансировке» сил специального назначения между Ираком и Афганистаном, чтобы Херефорд передал свою роль в последней стране SBS; и НССН также считал, что Уильямс холодно относится к новейшему члену семьи, Специальному разведывательному полку. Но именно все более жесткая поддержка иракской миссии заставила Роджерса действовать. Он вызвал Уильямса, чтобы встретиться с ним во время отбора в Понтриласе, и сказал командиру SAS, что он рекомендует его перевод. Новость об этой разорвавшейся бомбе вскоре распространилась среди высших чинов армии. Некоторых командиров иногда отстраняли от должности, но увольнение главы регулярного полка SAS было беспрецедентным.

Роджерс обратился со своим делом к генералу сэру Майку Джексону, начальнику Генерального штаба, или главе армии, и другим старшим офицерам. НССН не потребовалось много времени, чтобы обнаружить, что его план не получил широкой поддержки. Роджерс сослался на личностные противоречия между ним и Уильямсом, и генералы сказали своему начальнику спецназа, что ему придется с ним поладить. «Джексон проводил зондаж», - вспоминал один свидетель тех роковых дней в Министерстве обороны. «Это было в первые дни командования Уильямса. Если бы его уволили, была бы нужна убедительная замена, которая была лучше, а у нас ее не было».

В сентябре того же года на армейском матче по крикету двое мужчин заключили свой непростой мир. Уильямс согласился отказаться от давних возражений SAS против отказа от развертывания в Афганистане. Это стало войной SBS (по крайней мере, до тех пор, пока не будет свернуто присутствие в Ираке). SAS будет специализироваться на Ираке. Уильямс вернулся к восстановлению баланса; Роджерс — к своей попытке избавиться от своего подчиненного. Но, сложив оперативные яйца SAS в иракскую корзину, разрешение разногласий с ОКСО стало еще более важным. Это также подчеркнули события на местах.

25 августа отряд «Дельта» потерпел еще одно дорого обошедшееся поражение в верховьях Ефрата. Трое опытных оперативников и один рейнджер были убиты при взрыве их автомобиля. Это привело к тому, что за три месяца число убитых оперативников «Дельты» возросло до шести. Многие другие были тяжело ранены. Маккристал не мог более нуждаться в помощи SAS.

Отвечая на вопрос одного высокопоставленного американского деятеля, связанного с этими вопросами, об этом трудном времени, он назвал Уильямса «превосходным командиром; очень любезным, очень общительным, мы провели много совещаний. Всякий раз, когда он о чем-то просил, мы оказывались в состоянии это сделать». Что тот же американец сказал о Роджерсе? Он сказал только: «На местном уровне отношения (Великобритании и США) почти безупречны. Чем выше вы поднимаетесь, тем больше люди впутывают всевозможные глупости».

Несмотря на эту напряженность, американская сторона оставалась готовой помочь SAS, даже если британцы не могли полностью ответить взаимностью. Насколько далеко ОКСО для этого зайдет, можно проиллюстрировать событиями, разворачивающимися на улицах Басры.

Глава 6. Джамиат

Ранним утром в Басре еще можно было немного отдохнуть от удушливой тяжелой жары летнего дня. Даже в сентябре столбик термометра регулярно поднимается выше 50 градусов по Цельсию, но в полутьме, когда пекари пекут лепешки, а возчики развозят продукты по еще не открытым магазинам, бывают часы, когда воздух на несколько градусов прохладнее. На этой сцене раннего утра в редком потоке машин быстро двигались автомобили, управляемые британскими оперативниками. В их потрепанных фургонах было спрятано автоматическое оружие, противотанковые ракеты и сложное оборудование связи. Сами солдаты загорели и поверх футболок носили дешевые рубашки, купленные на месте. Их черты лица вряд ли можно было назвать местными, а пара даже имела голубые глаза, но издали их можно было принять за местных. Их жизни зависели от умения сливаться с толпой. SAS была в Басре на передовой, и в то утро, 19 сентября 2005 года, пассажиры автомобилей составляли все присутствие полка в городе.

«Они выстраивали картину жизни», - вспоминает один коллега. Их целью был офицер иракской полиции Джафар. Он был одним из тех, кто руководил отделом по тяжким преступлениям, подразделением, которое по слухам, базар Басрави связывал со всевозможными пороками, коррупцией и жестокостью. Среди британских солдат и полицейских, пытавшихся обучать иранскую полицию, ходила шутка, что отряд Джафара еще не понял, что они призваны предотвращать серьезные преступления, а не совершать их. Машины проехали через Старую Басру на юго-запад по дороге Зубайр, прежде чем повернуть на север к месту, где работала их цель, полицейскому участка Джамиат. Этот комплекс располагался в восточной части города, где к центру города примыкали обширные поместья Хайяния и Джамиат, районы, где радикальные ополченцы пользовались сильной поддержкой.

Человек, руководивший наблюдением в то утро, был старший сержант Кэмпбелл, который также был командиром присутствующих из полка в Басре, проводивших операцию под кодовым названием «Хатхор». С ним в машине был младший капрал Гриффитс. В другой машине находились остальные бойцы. Единственный оставшийся боец отряда «Хатхор», в то конкретное утро, скорее связист, чем полноправный боец SAS, вернулся во дворец Басры, наблюдая за ходом миссии.

Кэмпбелл был опытным оператором, награжденным за свою работу в Северной Ирландии, служивший в полковой разведывательной наблюдательной ячейке, собственным центре знаний и обучения темному искусству наблюдения, оставаясь незамеченным. Поставленный во главе небольшого отряда «Хатхор», Кэмпбелл получил ошеломляющее множество задач и начальников.

Одна из ролей заключалась в поддержке операций Секретной разведывательной службы. «Хатхор» защищала оперативников, которые встречались со своими источниками в городе, и приводила агентов для встречи со своими кураторами, а также организовала операции наблюдения для сбора информации, которую предоставляли эти шпионы. Это была трудная работа, которая, например, привела к тому, что одному бойцу отряда «Хатхор» на короткое время предъявили обвинение в убийстве после преследования и убийства иракца после инцидента со стрельбой, когда отряд находился в городе со своими коллегами из MI6.

Большая часть работы отряда состояла в разработке целей: операции, направленные на проверку разведданных, «нахождение и фиксацию» целей для ударных операций, в том числе связанных с развертыванием в Басре подкреплений «Черной» оперативной группы из Багдада. 19 сентября «Хатхор» фактически разрабатывал картинку для другого игрока, «зеленой армии», видимой силы, численностью около 8500 человек, которые в то время пытались удержать кольцо во все более беззаконном южном Ираке.

Командование британской армии в городе наконец решило, что капитан Джафар должен быть арестован. Однако армия не считала, что это следует делать в полицейском участке Джамиата. Некоторые в SAS позже предположили, что это произошло потому, что командование не хотело смущения от признания того, что иракская полиция, британская опора в Басре, была гнилой. Также не могло быть никаких сомнений в том, что попытка арестовать Джафара в штаб-квартире отдела по тяжким преступлениям, может легко привести к перестрелке, в которой британские солдаты могут убить своих номинальных союзников в иракской полиции. Итак, миссия «Хатхор» заключалась в том, чтобы подготовить этот арест подальше от Джамиата. Им нужно было найти дом Джафара, или какое-нибудь другое удобное место. Это была задача с очень конкретной целью, поскольку, как отмечает один опытный оператор SAS в Басре, сбор данных, подобные проводимому 19 сентября, «всегда делались для получения оперативной информации из-за рисков, связанных с выходом на свет». В этом случае риск должен был оказаться катастрофическим не только для вовлеченных в операцию людей, но и для всей британской операции в Ираке.

К концу лета 2005 года шупальца власти ополченцев распространились на большую часть жизни в Басре. Некоторым из них, таким как «бригада Бадра», британцы фактически разрешили действовать открыто с середины 2003 года. Другие, такие как «Армия Махди» Муктада ас-Садра, существовали в стране «никогда-никогда», где, несмотря на вспышки крайнего насилия 2004 года, к ним приходилось проявлять ограниченную терпимость, чтобы помочь попыткам заручиться политической поддержкой сражающемуся иракскому правительству. В южном городе, расположенном на слиянии двух великих рек Ирака, это признание власти ополченцев имело катастрофические последствия для полиции и в более широком смысле, общества.

Последствия напористости ополченцев и молчаливого соглашательства британцев лучше всего описал житель Нью-Йорка по имени Стив Винсент. Он поселился в отеле «Морбид» в центре города в то время, когда почти никто из британских журналистов не считал это безопасным. Блог Винсента и статьи, написанные в середине 2005 года, описывали город, в котором молодых женщин в университете избивали или убивали за нескромную одежду, ожесточенное политическое соперничество между ополченцами разыгрывалось внутри полиции, и где британские наставники часто предпочитали смотреть в другую сторону. Невысокий жилистый репортер, который отложил свои статьи об арт-сцене Гринвич-Виллидж после 11 сентября, Винсент становился все более страстным в описании того, как жители Басры, в частности ее женщины, были брошены на произвол того, что он назвал «исламо-фашизмом». В «Выключенном в Басре», судьбоносном репортаже, опубликованном в «Нью-Йорк Таймс» 31 июля, Винсент писал:

«Лейтенант иракской полиции… подтвердил мне широко распространенные слухи о том, что несколько полицейских совершают многие из сотен убийств… которые происходят в Басре каждый месяц… Тем временем британцы стоят над растущими беспорядками, отказываясь оспаривать притязания исламистов на сердца и умы полицейских. Эта отстраненность возмущает многих жителей Басры. «Британцы знают, что происходит, но они спят, притворяясь, что могут просто установить безопасность и оставить позади демократию», - сказал лейтенант полиции, который рассказал мне об убийствах.»

Винсент был особенно возмущен тем фактом, что обучая и вооружая полицию и мало что делая, чтобы противостоять росту власти ополчения в ее рядах, «британцы фактически усиливают влияние шиитских организаций».

Сила этой правды была такова, что кто-то решил действовать. Через пару дней после появления статьи в «Нью-Йорк Таймс», Винсента и его переводчицу Нурию Итаис остановили на одной из главных улиц города на виду у вечерней толпы. Вооруженные люди, похитившие их, были одеты как полицейские, и затолкали пару в полицейскую машину. После этого, они разъезжали по округе, избивая их и называя Итаис «шлюхой и свиньей» за то, что она была с американцем, их руки были связаны. Затем их выбросили на улицу и расстреляли. Итаис выжила, но Стив Винсент стал первым американским журналистом, который был убит, освещая мятеж в Ираке. Для «Нью-Йорк Таймс» это, естественно, был большой сюжет. Корреспондент газеты в Басре, 38-летний отец троих детей по имени Фахер Хайдер, отправил несколько репортажей о случившимся, отразив мнение местных жителей о том, что Винсента убили, потому что он разоблачил уродливую связь шиитского экстремизма, преступности и проникновения в полицию. В тот день, когда отряд «Хатхор» начал свою злополучную миссию против капитана Джафара, Фахер Хайдер был убит.

Штаб-сержанту Кэмпбеллу и его команде потребовалось всего несколько часов, чтобы выполнить свою задачу. Один коллега комментирует, что «инцидент произошел, когда сбор данных был закончен и ребята почувствовали, что больше ничего ценного получить не могут». Но когда они подъехали к одной из главных магистралей к востоку от Басры, все пошло наперекосяк.

Иракская полиция засекла наблюдение. Напряженность накалялась из-за того, что несколькими днями ранее в ходе крупной ударной операции британской армии был арестован один из лидеров «Армии Махди». Независимо от того, понимали ли сторонники ополчения в полицейской форме существование связи между машинами наблюдения, выехавшими тем утром и предыдущим арестом, «Хатхор» фактически помогла его подготовить. Эскадрон вернулся в Багдад всего пару дней назад после этого налета. Но утром 19 сентября солдаты спецназа на передовой были лишены поддержки своих коллег из SAS.

Полицейские выставили контрольно-пропускной пост и остановили машину, в которой находились Кэмпбелл и младший капрал Гриффитс. При попытке вытащить их, произошла короткая перестрелка. Бойцы SAS застрелили по меньшей мере, одного полицейского и отъехали. Преследуемые иракскими полицейскими машинами, они связались по рации с дворцом Басры, сообщив связисту, что они вошли в контакт. Но их машина не была навороченным волком в овечьей шкуре, это был купленный по дешевке иракский «бэнгер». «Настал момент, когда они почувствовали, что не смогут оторваться от преследователей», - отмечал один солдат SAS. «Тогда они решили попытаться договориться». Они сложили оружие и вышли из автомобиля, а иракская полиция затолкала британских солдат в свои собственные машины. Были захвачены двое бойцов SAS.

В Объединенном оперативном центре в Баладе было время завтрака. Ключевые люди работали по ночам, когда шли рейды. В начале дневного времени эти игроки обычно спали, а в более тихие часы в «цехе» дежурили простые смертные. Затем раздался звонок из Басры. Кого-то послали разбудить полковника Джеймса Гриста, который, будучи командиром отряда «Дельта», руководил операцией ОКСО в Ираке. Люди начали просачиваться внутрь, и помещение начало потрескивать от напряжения неожиданной оперативной ситуации. Британская связная группа, сотрудники разведки, сотрудники психологических операций, все они начали перемещаться по ООЦ сосредоточенно и целеустремленно.

Вскоре Грист был на месте и введен в курс дела специалистами, представленными в ООЦ. Решения принимались быстро. Был поднял со своей базы в Багдаде «Хищник», но беспилотник с винтовым движителем был рассчитан на длительность полета, а не на скорость: чтобы добраться до Басры потребовалось бы два с половиной часа. Было ясно, что Кэмпбелла и Гриффитса, возможно, придется спасать. Полковник Грист предложил британским командирам услуги эскадрона «Дельта». Это был жест американской солидарности, который еще долго будут помнить в SAS, но «Черная» оперативная группа хотела, чтобы ее собственные люди прибыли на место как можно скорее.

На БПО в Багдаде царила оживленная деятельность. Около двадцати бойцов эскадрона «А», взвод британских десантников из недавно развернутой группы поддержки сил специального назначения, четверо связистов и медик, всего более пятидесяти человек, собрали свои вещи, приготовили оружие и направились в аэропорт. Там был подготовлен к вылету самолет Королевских ВВС «Геркулес». В течение нескольких часов после инцидента в Басре и «Геркулес» и «Хищник» были в воздухе и направлялись на юг.

Совершенно другой была обстановка в штабе многонациональной дивизии «Юго-Восток» в аэропорту Басры. Там к кофейным столикам были прикреплены официальные объявления с призывом к солдатам убирать за собой, а в просторном коридоре плакаты службы вооруженных сил по связям с общественностью провозглашали англо-иранскую дружбу. Эти реалии миссии, связанной правилами и политикой, должны были определить реакцию штаба на задержание двух британских солдат.

В конце коридора, за дверями с кодовыми замками, находились кабинеты командиров дивизии и бригад. Старший из двух офицеров, генерал-майор, должен был управлять картиной в целом, поддерживать связь с иракцами или американцами, а также, поднимаясь по национальной цепочке командования, с Постоянным объединенным штабом в Нортвуде. Однако, в этот день генерала не было в стране. Там был и отвечал за разработку ответа командир 12-й бригады, бригадный генерал Джон Лоример, способный офицер, ранее служивший в парашютно-десантном полку.

После того, как Кэмпбелла и Гриффитса увезла иракская полиция, за их передвижениями следили. Автомобиль, в котором находились остальные бойцы отряда «Хатхор», ненадолго задержался на месте происшествия, не будучи замечен иракцами. Они проследили за своими коллегами до Джамиата, а затем помчались за подкреплением из солдат отряда быстрого реагирования во дворце Басры.

Когда эта информация была передана, в операции были задействованы две системы связи. Связист отряда «Хатхор» постоянно поддерживал связь с Баладом, а также передавал доклады по ситуации с «зеленой» армией. Этот единственный солдат находился в центре внимания, когда развивалась первая фаза кризиса. В то время, как отряд и люди из MI6 во дворце начали подготовку, они нуждались в определенных указаниях относительно того, что делать.

Прошло совсем немного времени, прежде чем «Хищник», который направил ООЦ, появился над Басрой, передавая «живую» картинку обратно в Балад. В то время у британского подразделения не было необходимого оборудования для получения этой картинки. Вместо этого они полагались на вертолет «Си Кинг», оснащенный системой телевизионного наблюдения, известной как «Бродсворд». Поскольку картинку с «Бродсворд» нельзя было посмотреть в Баладе, или в большинстве британских пунктов размещения в городе Басра, оператор системы на борту «Си Кинга», боец армейской бригады разведки, стал, как и связист во дворце, еще одной ключевой фигурой, волоском, на котором висели две жизни захваченных людей. Ибо, если местонахождение захваченных бойцов SAS будет утеряно, их жизни тоже вскоре могут быть утеряны.

Внутри Джамиата дела у Кэмпбелла и Гриффитса шли плохо. Во время захвата они были избиты, и лишены своего снаряжения. Мужчин сняли на видео, и их фотографии были опубликованы в мировых средствах массовой информации. Они были описаны как шпионы, задержанные на пути к совершению теракта. По Хайянии и другим опорным пунктам шиитских ополченцев распространился слух о сенсационном захвате.

Вскоре после того, как «Хищник» прибыл на позицию, внимание всех зрителей привлекли различные фотографии. Были показаны окровавленные пленники в Джамиате, а также оружие, рация и другое оборудование, изъятые из их машины. Политическая чувствительность инцидента только что возросла в геометрической прогрессии.

В аэропорту майор Чаппел, командир эскадрона «А», прибыл в офис Лоримера. Он не вернулся в Багдад с остальной частью своего эскадрона после операции по аресту несколькими днями ранее, и услышав о кризисе в Джамиате отправился призвать к оперативным действиям командира бригады. SAS хотела, что бы ее люди вернулись как можно быстрее, но они также были обеспокоены тем, что телевизионные кадры и выдвинутые против них обвинения в терроризме или шпионаже, означали что на карту поставлен показательный процесс или какая-то еще более упрощенная форма иракского правосудия.

Руки Лоримера были связаны Постоянным объединенным штабом, который посоветовал ему не предпринимать никаких шагов, которые могли бы обострить ситуацию. Однако, он отправил в Джамиат группу для переговоров, и выставил вокруг него кордон из британской пехоты, намереваясь перекрыть основные пути к участку и из него.

В тот же сентябрьский день, десятки солдат SAS, их друзья и семьи собрались возле базы полка в Херефорде на церемонии освящения нового кладбища сил специального назначения. Полк уже давно хоронил своих павших у церкви Святого Мартина, расположенной неподалеку. На церковном кладбище не хватало места, поэтому полк решил создать свое собственное место захоронения.

Немногие подразделения британской армии тратят меньше энергии на то, чтобы наводить лоск и блеск чем SAS, но это был один из тех случаев, когда смешались священники, дамы в шляпах и солдаты в безупречной форме. Когда пришло время для торжественного открытия, безмятежность мероприятия была нарушена звонками по мобильным телефонам и текстовыми сообщениями.

Такова природа «сарафанного радио» спецназа, что старшим сержантам и офицерам в их парадной форме, начали поступать сообщения из Ирака. Вскоре это место наполнилось слухами. Что собиралась делать армия, чтобы вызволить Кэмпбелла и Гриффитса? Не так уж много, пришли к выводу многие бойцы полка.

В Постоянном объединенном штабе за ужасом от первых телевизионных кадров двух захваченных людей последовал шок, когда появились кадры на которых солдаты оцепления вокруг Джамиата подвергались нападению разъяренной толпы. Слухи распространились по Хайянии с головокружительной скоростью, выведя тысячи воинственно настроенных людей на улицы. Вспыхнули беспорядки, в которых использовались бутылки с бензином и пули — как резиновые, так и настоящие. Когда бутылки с зажигательной смесью попали в боевую машину пехоты «Уорриор», сержант Джон Лонг из Стаффордширского полка выпал из башни, объятый горящим бензином. Кадры, на которых он выкатывается из машины, стали для многих британских зрителей самым ясным указанием на то, что им не следует принимать на веру заверения правительства в том, что на юге Ирака все идет по плану.

Реакция британского посольства на эту чрезвычайную ситуацию заключалась в том, чтобы использовать свои официальные каналы для запроса об освобождении людей. Соответствующий приказ был издан министерством внутренних дел Ирака, но должным образом проигнорирован сотрудниками Джамиата. Примечательно, что по словам ряда людей, участвовавших в дневной драме, ни британское посольство, ни штаб дивизии в Басре, ни Постоянный объединенный штаб в Великобритании, не сочли нужным информировать Коалиционное, то есть, американское, командование, о том что происходит. Несмотря на появление тревожных телевизионных кадров в течение дня, британская дивизия в Басре не запросила генерала Кейси, высшего командира в Багдаде, что ей следует делать, и даже не проинформировала его о том, как они могут спасти людей. Один высокопоставленный британский офицер размышлял: «Все командные соотношения рухнули, потому что никто официально не сказал американцам, что происходит, хотя, конечно, они все знали через ОКСО».

К полудню SAS через майора Чаппеллла в Басре и подполковника Уильямса в Великобритании, настойчиво требовали проведения спасательной операции. Именно в этот момент они дорого заплатили за договоренности о цепочке командования, принятые двумя годами ранее, в соответствии с которыми операциями SAS в Ираке руководил начальник отдела совместных операций в Нортвуде. Не удалось найти никого, кто был бы уполномочен одобрить эту миссию. Майор Чаппелл не смог дозвониться до начальника отдела совместных операций по сотовому телефону. Позже, в SAS распространилась информация, что старший офицер его выключил, потому что играл в гольф.

Сотрудники спецназа в Ираке, знали, что полиция внутри Джамиата готовилась отразить нападение. Им доставили гранатометы и предупредили о возможном нападении британцев с вертолетов. Учитывая хаос на улицах снаружи, те, кто удерживал Кэмпбелла и Гриффитса, вполне могли задаться вопросом, не слишком ли горячи для их рук эти заключенные. Они выдержали давление со стороны британского переговорщика и своего собственного министерства внутренних дел, требующих освободить задержанных, но в конце концов, когда для них увеличились проблемы, полиция решила, что будет лучше, если эти люди не будут находиться под их охраной.

В аэропорту, после многочасовых размышлений и без каких-либо значимых указаний со стороны Великобритании, бригадный генерал Лоример санкционировал атаку на Джамиат. Ее возглавят танки «Челленджер» и БМП «Уорриор». В своих первоначальных приказах он не давал своим войскам никаких полномочий входить в какое-либо здание или участок.

В это время иракцы решили перевезти Кэмпбелла и Гриффитса. Зная, что над участком есть «глаза в небе», они надели на заключенных дишдаши (длинные арабские рубахи, доходящие до щиколоток) и накинули им на головы одеяла, когда переводили их в машины снаружи во дворе. Для бойцов SAS было напрасной надеждой думать, что их может увидеть один из летальных аппаратов, кружащих в небе. Но когда их заталкивали в ожидавшие машины, завязалась драка.

Учитывая количество беспорядков, происходящих на улицах вокруг Джамиата, единственный оператор «Бродсворда» в вертолете над город легко мог смотреть в другую сторону, пытаясь помочь некоторым солдатам, участвующим в перестрелках с шиитским ополчением. Но он увидел потасовку во дворе и увеличил изображение. Когда машины тронулись, американского «Хищника» не было на позиции, и поэтому, все зависело от человека, склонившегося над своим экраном в «Си Кинге», и устно передававшего то, что он мог видеть тем, кто слушал внизу.

Каждая порция новых разведданных заставляла эскадрон «А» корректировать свой план спасения. Прибыв в аэропорт Басры, ее бойцы реквизировали несколько машин и отправились на окраину города, в паре миль от Джамиата, где начали подготовку к штурму. Когда до них дошло известие о том, что двух их товарищей провели через кордон вокруг Джамиата в дом неподалеку, они соответствующим образом изменили свой план. Пара «клинков» отправится вместе с «зеленой» армейской броней в Джамиат, в то время как основной наземный атакующий отряд нанесет удар по тому дому, где содержались Кэмпбелл и Гриффитс. Те, кто участвовал в событиях 19 сентября 2005 года, до сих пор спорят о том, была ли эта вторая часть плана, атака на дом, когда-либо специально санкционирована бригадиром Лоримером.

Существуют также разногласия по поводу того, были ли у SAS основания полагать, что их людей вот-вот казнят. Однако перехваченные сообщения показали, что Кэмпбелл и Гриффитс были переданы радикальной маргинальной группировке под названием «Иракская Хезболла». Если боевики отказывались от ограничений, навязанных им содержанием людей под стражей в полиции, это, безусловно, не было хорошим знаком.

В 21 час был отдан приказ выдвижении бронетанковой колонны. «Уорриры» и «Челленджеры» промчались мимо толпы у Джамиата, в то время как штурмовая группа эскадрона «А» двигалась к своей цели.

Бронетехника бригадира Лоримера ворвалась в полицейский участок, проехав по машинам и паре хлипких временных зданий для пущей убедительности. Иракская полиция осудила это как вандализм и бессмысленные разрушения. Один из водителей танков позже рассказывал друзьям, что это был лучший вечер в его жизни.

Когда «клинки» попали в дом, до которого «Бродсворд» проследил их товарищей, стало жутко тихо. Они взорвали двери и окна и ворвались в дом только для того, чтобы обнаружить, что «парней оставили там в запертой комнате. Так что штурм прошел без сопротивления». Позже в эскадроне предположили, что «стукачи», или дозорные по соседству, предупредили тех, кто был в доме, и те благополучно сбежали. Все почувствовали облегчение, когда войска, участвовавшие в миссии, вернулись в базу. Но расплата за Джамиат только начиналась.

Сразу стало очевидно, что иракские политические деятели в городе, которым было выгодно унизить британцев, будут в ярости. Мохаммед аль-Ваэли, губернатор провинции Басра, назвал нападение на Джамиат «варварским». Его отношения с британской армией и без того были непростые — один высокопоставленный офицер в Басре, описывая мне мистера Ваэли через несколько недель после инцидента, назвал его «мошенником и ублюдком». Но как только утихли обзывательства, возникла большая проблема. Губернатор приказал своей полиции прекратить всякое сотрудничество с британцами.

Дело Джамиата более четко, чем когда-либо, продемонстрировало, что полиция Басры нуждается в большем наставничестве и надзоре, а не меньшем. Однако в последующие недели британские солдаты, которые появлялись в иракских полицейских участках, чтобы осмотреть их, или организовать совместное патрулирование, часто получали отказ или даже угрозы. Иногда им удавалось принудить нескольких офицеров выйти с ними на улицу. Иракская полиция в городе стала центром открытого конфликта, вместо того чтобы быть людьми, которые помогут британцам выбраться из Ирака. В Уайтхолле все еще горячо верили в «вывод войск на основе условий», при котором улучшения в области безопасности позволили бы Британии передать свои четыре провинции под контроль Ирака, что дало бы их войскам отойти на задний план или, на жаргоне того времени осуществлять «оперативный надзор». После инцидента в Джамиате путь к повышению безопасности и «оперативному надзору», казалось, зашел в тупик.

Британские офицеры испытали на себе не только гнев губернатора Вали. Во время совещания на следующий день, сразу после утренней видеоконференции, генерал Кейси сделал своему британскому заместителю командующего замечание. Этот упрек, свидетелями которого стали несколько высокопоставленных лиц в военной структуре Коалиции, «оставил неприятный осадок».

В первые часы после штурма Джамиата, когда все британские достижения в Ираке, казалось, пошатнулись, старшие офицеры и министры были заметны по их отсутствию в средствах массовой информации Великобритании. Захват людей из группы «Хатхор» и последующее нападение на полицейский участок вызвали поток комментариев. Бригадиру Лоримеру выпало выступить в ежедневной программе Би-Би-Си «Радио-4», с оправданием своих действий.

«Я стал больше беспокоиться о безопасности двух солдат после того, как мы получили информацию о том, что они были переданы ополченцам. В результате я принял трудное решение отдать приказ о въезде в полицейский участок Джамиата», - сказал бригадир, добавив, что, - «предприняв эту акцию, мы смогли подтвердить, что солдаты больше не удерживаются полицией. Затем была проведена операция по их спасению из дома в Басре».

Даже эта версия отражала сложность положения, в которое Уайтхолл и Постоянный объединенный штаб поставили бригадира. Причастные к этому лица были совершенно ясны: атака SAS на дом была запланирована до рейда в Джамиат, но была осуществлена в то же время. Некоторые даже характеризуют нападение на полицейский участок как не более чем отвлекающий маневр. Но слова бригадира отражали бюрократическое положение дел 19 сентября, ему было разрешено действовать только против самого полицейского участка, как указано в его первоначальных приказах. Позже Джон Рид, министр обороны, выступил с заявлением в поддержку войск. Но офицеры, принимавшие участие в событиях, с большим гневом говорили о том, что их бригадир остался единственным голосом, оправдывающим их действия, в то время как те, находился в Уайтхолле, молча оценивали политический ущерб.

Вопросы обращения со СМИ не должны были иметь слишком большого значения, учитывая успешный результат, но они открыли более глубокие истины. Эти события вызвали горечь в SAS. В Херефорде за несколько часов до освобождения бойцов ходили мрачные толки о том, что весь полк должен объявить забастовку, если их коллег не вытащат, или, скорее, что они должны отказаться от операции в Ираке, если правительство собирается быть настолько слабым. Как размышлял один из участников, «инцидент выявил огромное число проблем. Назову только две из них: проникновение в иракскую полицию иранских стражей исламской революции и отсутствие воли со стороны Великобритании». Что касается американцев, добавляет он, они считали, что очевидное отсутствие британской решимости противостоять этому проникновению в полиции, или даже спасать своих людей было объяснимо «как часть их (британцев) упрямого перехода к оперативному надзору».

Именно это чувство недвусмысленно отмеченное Стивом Винсентом в его последнем репортаже из Басры, что британцы своим бездействием фактически ухудшают ситуацию в городе, приобрело популярность у американских военных. Начиная с генерала Кейси и ниже, было подозрение, что британцы были настолько полны решимости как можно скорее уйти, что нельзя было допустить, чтобы все более уродливые реалии на земле южного Ирака встали у них на пути.

Что касается эскадрона «А», то многие были вполне счастливы оставить беспорядок на юге «зеленой» армии. Отряд «Хатхор» оставался на месте, в основном поддерживая MI6, но выделение всего нескольких «клинков» было приемлемой ценой за поддержание этих отношений. Остальная часть «Черной» оперативной группы могла бы вернуться к разработке операций в Багдаде и его окрестностях, где им больше нравился «прогрессивный американский подход».

Тем не менее, даже внутри SAS были последствия Джамиата. Некоторые начинали чувствовать, что навыки ведения разведки, которые так долго отличали их друг от друга и вызывали уважение американцев, возможно, больше неприменимы в таких опасных условиях. Если даже старший сержант Кэмпбелл, сотрудник разведывательной ячейки наблюдения, был скомпрометирован и схвачен, какое у подобных операций было будущее? И если разведка наблюдением провалилась, сможет ли полк найти новые задания?

Было еще одно, последнее последствие со стороны Джамиата: оно было политическим. 5 октября группа дипломатических корреспондентов вошла в зал брифингов для прессы министерства иностранных дел в Лондоне. Это было регулярное мероприятие, проводившееся на общих основаниях. Журналисты ссылались на своего докладчика только как на «высокопоставленного британского чиновника», или другими подобными окольными образами. Их докладчиком в то утро был Уильям Пэти, посол Великобритании в Ираке, который находился в одной из своих регулярных поездок домой из-за присутствия в Лондоне президента Ирака.

Когда началась встреча, стало ясно, что обычно осторожный в своих высказываниях Пэти, сказал несколько очень резких вещей о том что происходит на юге Ирака, и в частности, о роли Ирана в создании этой ситуации. Он размышлял над иранской ядерной проблемой и избранием в июне 2005 года нового президента Махмуда Ахмадинежада с жесткой идеологией. Он утверждал, что Иран снабжал повстанческие группировки в Ираке новыми сложными бомбами, которые уже унесли жизни восьми солдат и двух гражданских охранников, и сказал, что иранцы, возможно, «посылают сообщение» о ядерной проблеме. Пэти прокомментировал, что они также могут действовать, чтобы помешать целям Великобритании: «Если Иран хочет связать Коалицию в Ираке, то это согласуется с поставками группам повстанцев».

Это обвинение вызвало краткие и предсказуемые опровержения со стороны министерства иностранных дел в Тегеране. Но посол выпустил джина из бутылки, и на следующий день премьер-министр вступил в перепалку, когда его спросили на пресс-конференции с находящимся с визитом президентом Ирака на Даунинг-стрит о предполагаемой помощи, оказываемой повстанцам Ираном.