«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-03 (1999)

Симфонии в камне

Хуан Вэнь-лин

Многие воспринимают храмы как памятники старинной архитектуры. На Тайване же люди продолжают делать пожертвования на строительство новых храмов, которое идет удивительно активно. Кроме того, многие новые храмы на острове, возведенные в последние несколько десятилетий, монументальнее, а их украшения — более роскошные, чем в прежние времена. Это объясняется, прежде всего, растущим экономическим благосостоянием Тайваня. Принято считать, что строительство храма в честь какого-нибудь божества — это, прежде всего, акт благочестия, хотя, как известно, существует определенный тип людей, которые, совершая пожертвования на строительство храма, стремятся продемонстрировать свое богатство. Такое случалось в Древнем Китае, происходит это и в наши дни. Например, в Тайнане существует храмовый комплекс в честь богини Мацзу, расположившийся на территории около пятнадцати гектаров. Некоторые храмы новой постройки украшены резьбой по дереву, декорированной настоящим золотом, а другие новые храмы представляют собой многоэтажные здания из бетона с изогнутыми вычурными крышами, что делает их подобиями знаменитого тайбэйского Гранд-отеля. (К тому же, многие из них предоставляют паломникам бесплатное жилье.) Разрабатывается немало планов сноса старых храмов и возведения на их месте новых многоэтажных культовых сооружений.

Нередко можно услышать суждение, что новые китайские храмы создаются по образу и подобию домов богачей. Что же конкретно представляют собой эти строения? Вопрос этот чрезвычайно сложен. Хотя это и будет некоторым упрощением, но, в целом, тайваньские храмы можно разделить на три категории. Есть храмы ортодоксального буддизма, в которых поклоняются богам индийского происхождения. Есть храмы народного буддизма — в честь китайских монахов, которые были обожествлены. И есть даосские храмы, в которых представлены многие исторические персонажи, включенные в пантеон божеств. Но, независимо от их принадлежности к тому или иному типу, большинство храмов имеют ряд важных общих черт в архитектурном решении. Основные из них нетрудно определить.

Посетитель, войдя в храм через импозантный вход, видит не один, а целых три храма, расположенные один за другим, барабанную башню и колокольную башню. Две эти башни находятся по обе стороны дворика при входе. Дойдя до этого места, посетитель оказывается в обстановке, где перед ним предстают различные вариации устойчивых традиционных форм, соперничая между собой и привлекая его внимание. Иногда обилие впечатлений просто оглушает. Для большинства храмов характерно необычайное разнообразие деталей: резьба, фигурные крыши, украшения, драгоценные металлы, алтари, впечатляющее обилие скульптур — все это вместе способно создать у новичка ощущение, что он никогда не сможет уловить в этом определенный смысл. Но Гете, помнится, назвал архитектуру «застывшей музыкой», и, приложив некоторое усилие, можно научиться читать партитуру храма точно так же, как можно усвоить кажущуюся поначалу непостижимой 12-звучную музыкальную систему.

Возьмем в качестве примера один известнейший храм. Лучи слабеющего предзакатного солнца падают на храм Луншаньсы, отбрасывающий длинные тени. Пылинки, которые кажутся позолоченными густой аурой, возвещающей о наступлении сумерек, кружатся в лучах света, усиливая ощущение таинственности храма. Фотографы-любители пытаются запечатлеть ускользающую красоту его элегантной, в форме ласточкина хвоста, крыши и затейливую резьбу по дереву и камню.

В истории этого знаменитого храма в городке Лугане прослеживается несколько этапов. Считается, что он был первоначально построен около 1653 года, а затем, в 1786 году, перенесен на его нынешнее место на улице Луншаньцзе. Храм занимает территорию в полгектара. Три его основные части известны как Передний храм, Главный храм и Задний храм и отделены друг от друга двориками. Такое пространственное решение создает серию ритмических контрастов между светом и тенью.

Первое, что встречает посетитель, входя во дворик, — два величавых каменных льва-стража у входа в Передний храм, имеющий пять дверей. В Древнем Китае лишь здания, принадлежащие императору, могли иметь пять дверей. Но со временем эта особенность распространилась и на храмы, которые тоже являются дворцами — дворцами богов. Число дверей зависит от ранга божества, которому посвящен данный храм. Например, храм в честь бога императорского уровня — такого, как Баошэн дади, бога-целителя — будет, вероятно, иметь пять дверей. Такой же чести удостаиваются Мацзу и Гуаньинь. Но храм в честь Ван-е, считающегося богом чумы, или Чэн-хуана, бога-покровителя города, обычно имеет лишь три двери. Бедный старый бог земли должен довольствоваться всего одной дверью, но большинство богов земли обитают в миниатюрных кумирнях.

Двустворчатая дверь в центре фасада Переднего храма украшена живописным изображением двух божеств. Это — стражи буддийских истин Вэйто и Цзялань, которые непременно представлены в любом буддийском храме. Две другие двустворчатые двери украшены живописными изображениями четырех великих небесных повелителей (сы да тянь ван). Каждый из них держит в руках какой-либо символический предмет: один держит меч, символизирующий ветер; другой — китайскую четырехструнную лютню пипа, представляющую гармонию; третий — зонтик, символ дождя; и четвертый — змею, выражающую представление о благополучии. Вместе они олицетворяют китайское идиоматическое выражение «фэн тяо юй шунь» («ветер мягок и дожди благоприятны») — о хороших видах на урожай.

Два бaoгy ши — «камня-барабана» — стоят по обеим сторонам массивных центральных дверей, служа им противовесом и защищая их. В некоторых храмах эту же функцию выполняют каменные львы. Две двустворчатые двери, расположенные по сторонам от центрального входа, удерживаются открытыми с помощью камней, называемых ши чжэнь — «камнями-подушками» — меньшими по размеру, чем баогу ши. Они не выше скамеечки для ног и действительно напоминают подушку.

Как и в других храмах, многие украшения здесь, будь то живописные или резные, являются изображениями предметов, названия которых представляют собой омонимы слов с благопожелательным смыслом. Например, китайское слово, обозначающее летучую мышь (фу) — омоним понятия «счастье», и летучие мыши, конечно же, занимают видное место в изумительно выполненной резьбе по дереву — композиции, украшающей восьмиугольное окно Переднего храма. Это окно, с двумя рыбами в центре и летучими мышами в каждом углу, считается воплощением духа «Ицзина» — древнекитайской «Книги перемен».

Одна из необычных частей храмового ансамбля Луншаньсы — это сохранившаяся сцена ныне уже не существующего театра — нечто редко встречающееся в тайваньских храмах. Над сценой — изумительной красоты плафон (цзао-цзин) — искусно выполненный сводчатый потолок восьмиугольной формы, напоминающий паутину. Изображенный в ее центре дракон пристально смотрит вниз свирепым взором, будто собираясь нагрянуть с неба на землю.

Главный храм наполнен тонким ароматом свежих цветов. Эта часть храмового комплекса посвящена Гуаньинь, богине милосердия. По сторонам от главного алтаря находятся два алтаря меньшего размера. Перед каждым из них стоит курильница для благовоний. Алтари посвящены Чжуэн няннян — богине-покровительнице деторождения и Цзин чжугуну — стражу территории храма. Оба эти божества относятся к даосскому пантеону. Их присутствие здесь наглядно иллюстрирует то, как буддизм и даосизм зачастую сосуществуют в тайваньских храмах. По обе стороны стоят скульптурные изображения восемнадцати архатов. Здесь же рядом висит знаменитый Большой храмовый колокол. Он весит более 500 килограммов и является крупнейшим храмовым колоколом на острове.

В третьем дворике, отделяющем Главный храм от Заднего храма, находятся три колодца, которые, по преданию, были выкопаны местными жителями при подготовке к защите острова от нашествия японцев, когда в 1895 году те вторглись на Тайвань. Этот дворик стал местом проведения ежемесячных встреч членов Клуба долголетия при храме, во время которых они читают сутры, обращаясь к будде Амитабе, которому посвящен Задний храм.

Для создания храма недостаточно иметь лишь его общий архитектурный проект. Изысканная красота этих строений имеет много аспектов и может быть воплощена лишь в результате сотворчества архитекторов, резчиков по дереву и камню и живописцев. Многих старых мастеров, благодаря искусству которых созданы лучшие тайваньские храмы, давно нет в живых. Но, если вам немного повезет, то вы сможете встретить одного из них в Лугане.

Когда летний зной уже спадает и день подходит к концу, пожилой человек с коротко остриженными седыми волосами идет по улице Путоуцзе, созерцая окружающий мир, подобно ученому, будто сошедшему со свитка китайской пейзажной живописи. Этот человек в непритязательных брюках и шлепанцах — Ли Сун-линь, один из немногих тайваньских мастеров, которые еще живы.

Ли — мастеру резьбы по дереву, специализирующемуся на мелкой скульптуре, — уже перевалило за девяносто лет. Своему искусству он научился у старших членов своей семьи. Он — также известный мастер по изготовлению мебели, но особое признание получила выполненная им резьба в храме Тяньхоугун в Лугане и храме Цзушимяо в Санься (последний до сих пор находится в процессе реставрации, которая длится почти полвека).

Вклад Ли в реставрацию храма Цзушимяо просто неоценим. «Я вырезал там все скульптуры, — говорит он. — Вырезание скульптуры из дерева — это самое интересное из того, что я делаю. Это занятие, кроме того, наиболее сложное в техническом отношении».

Когда Ли слышит адресованные ему похвалы за мастерство, он просто посмеивается. «У художников существует своя иерархия — кто-то занимает место выше, а кто-то — ниже, — говорит он, — Мастерство зависит от природного дарования человека — от того, насколько его рука тверда и способна к тонкой работе. Оно требует терпения. Вы приобретаете его постепенно, идя от простого к более сложному». Где он черпает вдохновение? Он глубоко задумывается прежде, чем ответить. «Вначале вы следуете образцам, созданным вашим учителем, и учитесь отличать хорошее от плохого. Все это имеет очень важное значение, — говорит он. — Только так вы можете добиться успеха».

Раньше материалом, чаще всего использовавшимся при строительстве храмов, было дерево. Затем его вытеснил бетон. Дерево гниет, особенно во влажном климате Тайваня. Старые храмы должны время от времени реставрироваться, а некоторые из них должны быть, фактически, реконструированы. При этом могут исчезнуть их неповторимые черты. Примером может служить Дицзанъань, более широко известный как храм Дачжунмяо, в Синьчжуане (уезд Тайбэй).

Этот храм построен в честь бодхисаттвы Дицзан-вана, повелителя ада. Чудесная сила божеств, почитаемых здесь, пользуется самой высокой репутацией — особенно, когда требуется найти потерянные вещи или восстановить нарушенную справедливость. Помимо Дицзан-вана в храме поклоняются десяти Яньло-ванам, ведающим различными ступенями ада, и двум военачальникам — с бычьей и лошадиной головами небесным блюстителям порядка, обязанностью которых является препровождение в иной мир тех, чье время пребывания на земле истекло.

Поскольку Дачжунмяо строился в честь богов подземного царства, архитекторы всячески стремились выразить атмосферу страха. Интерьеру храма намеренно придан мрачный характер. Этот храм, построенный в 1937 году, был примечателен также тем, что объединял два разных декоративных стиля. Это было связано с тем, что в его создании участвовали два архитектора. Подобный опыт известен какдуй-чан, или «сопоставление талантов», и именно оно имеет место, когда два архитектора получают заказ на создание разных частей одного здания и состязаются друг с другом в мастерстве.

Однако, когда храм был реконструирован пять лет назад, этот интересный контраст стилей исчез. Увы, все старые деревянные резные детали были выброшены. Лишь несколько каменных резных деталей были сохранены и прикреплены цементом к стене в заднем дворике. Новый храм имеет бетонные колонны, но его создатели постарались сохранить много архитектурных черт прежнего храма как декоративных, так и функциональных. Так, например, новая конструкция включает ряд изящных резных деревянных деталей, называемых цюэ-ти — «воробьи» — и используемых для соединения колонн и балок. Однако, новые цюэ-ти держатся на клею, в то время как старые закреплялись с помощью пазов и шипов. В храме имеются и бaoгy ши, похожие на аналогичные камни в Луншаньсы, но здесь они имеют чисто декоративное значение.

По словам Е Шэн-фа, члена административного комитета храма, вся резьба по дереву и камню была выполнена мастерами одной фирмы из провинции Фуцзянь. Храм пригласил для выполнения этих работ специалистов с материка потому, что затраты на оплату их труда были значительно меньшими в сравнении с теми, которые потребовались бы в случае приглашения местных мастеров. Ввоз из материкового Китая резных деревянных и каменных деталей становится все более распространенным. Это поветрие коснулось даже храма Цзушимяо в Санься, где реставрационные работы выполнялись до недавнего времени исключительно местными художниками во главе со знаменитым храмовым живописцем Ли Мэй-шу, ныне покойным. Члены административного комитета храма расходятся во мнениях по вопросу о том, следует ли использовать резные каменные балюстрады из материкового Китая. Некоторые из них считают, что использование такого материала нарушит чистоту архитектурного стиля храма, в то время как другие относятся к его использованию одобрительно. Третья точка зрения состоит в том, что камень с материка превосходит по своему качеству все, что имеется в наличии на Тайване, но работа материковых мастеров уступает работе их тайваньских коллег. Спор остается пока нерешенным, хотя балюстрады находятся уже в пути на Тайвань.

На Тайване можно увидеть и старые храмы, и реставрированные храмы, и новые многоэтажные храмы. Они могут отличаться во многих отношениях, но у них есть и немало общего. Они играют роль центров общественной жизни. Они служат местами проведения наиболее зрелищных празднеств на острове. Они представляют собой места сосредоточения коммерческих предприятий самых разных видов. Наконец, что, пожалуй, важнее всего, это — места отправления религиозных обрядов, где человек может находить утешение в трудные моменты жизни, а также воздавать хвалу и благодарность богам, когда жизнь его складывается благоприятно. Неудивительно, что за прошедшие века люди затрачивали на них столько времени и средств. Наверняка, именно храмы имелись в виду, когда архитектура уподоблялась искусно созданному музыкальному произведению, кристаллизовавшемуся в пространстве, которое возвышает наш дух над пределами, поставленными временем.

Перевод Алекса Ли