«Если», 2006 № 02

Фантариум

Вот вы можете прямо, не виляя, ответить: зачем вы печатаете этих америкосов? Они что, вас содержат? Они дают баксы на журнал?… Русские писатели у вас где-то там… ну, в общем, вы поняли… Вы вроде неглупые люди, и разве вы не чувствуете разницы между тем, что вы даете из Громова, Дивова или того же Лукьяненко, и этими хилыми «зарубежниками». Это ж небо и земля!

…Нет у нас молодых талантливых писателей, ну нет! По «Если» — нет. Ничего, кроме этого вашего конкурса, не пляшет. Смотришь на всякие закидонские конкурсы в Сети — супер! А вы вместо этого — опять американцев, а наших — туда же, в мусор.

Если главный журнал будет по-прежнему так относиться к русской фантастике, то ее никогда не будет. И нам будут опять впихивать американцев во все дыры……Когда вы будете давать наших фантастов? (Михаил Хомяков, Пермь)

А мы уж было думали, что нам больше не придется возвращаться к этому вопросу. В последние годы поток писем с подобными претензиями стал иссякать, пока не исчез совсем. Но вот — новый всплеск эмоций. Ну что ж, готовы объясниться, питая надежду, что это объяснение будет последним. Начнем с того, что Вы, Михаил, передергиваете, и сильно. Если взять прошлый год, то отечественных авторов (можно, мы причислим к ним и киевлян Дяченко, и рижанку Трускиновскую?) журнал публиковал чаще, чем всех зарубежных вместе взятых: 51 произведение против 46. И это без учета победителей конкурса для начинающих фантастов «Альтернативная реальность». Что же касается Америки, столь не любимой вами, но, к сожалению, остающейся ведущей фантастической державой мира, то ее представители появлялись на страницах журнала 29 раз. Помимо этого мы напечатали двенадцать произведений европейских писателей, четыре — канадских и одно — австралийского.

По поводу «молодых наших» вы тоже не вполне справедливы. В прошлом году дебютантами журнала, помимо участников «Альтернативной реальности», стали восемь авторов, причем двое из них публиковались дважды. Но вот ведь беда: вы, читатели, чуть ли не выталкиваете новичков из «Если» — каждая подобная публикация сопровождается острой критикой, и мало у кого находится доброе слово в адрес молодых фантастов. Вы неглупые люди (без всяких «вроде») и тут же чувствуете разницу не только с Громовым и Дивовым, но и с общим уровнем журнала. Это даже методологически неверно: нельзя сравнивать вершины с холмами. Но проблема в том, что писателей уровня Громова, Дивова и «того же Лукьяненко» (кстати, почему «того же»?) в России вместе с сопредельными державами пока едва ли больше полутора десятков. И своими совокупными усилиями они заполнят нам четыре номера в год. Конечно, если предложить им покончить с романами, то, может, и на восемь выпусков наберем, но вряд ли они отнесутся к подобному предложению с пониманием…

И наконец, главное. «Если» не журнал российской фантастики, «Если» — российский журнал мировой фантастики. Это базовый «форматный» принцип «Если», положенный в основу издания более 14 лет назад. И даже если число бойцов, подобных Лукьяненко, Дивову и Громову, вырастет с полувзвода до роты, мы все равно будем продолжать знакомить читателей с современным литературным процессом стран Америки, Европы, а по возможности и других континентов.

Я выписываю ваш журнал недавно и в одном из номеров прочитал, что «Если» вручает свои премии. Можно ли рассказать поподробнее, когда возникла премия, и дать сводный список, кто ее получал (о каждой церемонии в отдельности вы уж наверняка писали)? (Наум Ригельсон, Томск, по интернету)

С удовольствием представим сводный список результатов голосования Большого читательского жюри. Более подробные результаты можно узнавать из каждого майского номера журнала, здесь же приведем только обладателей призов читательских симпатий «Сигма-Ф», вручаемых по итогам голосования читателей «Если» за лучшее литературное произведение года. Премии «Сигма-Ф» вручаются с 1998 года.

1998. Роман Сергея Лукьяненко «Осенние визиты», повесть Евгения Лукина «Гений кувалды», рассказ Алексея Зарубина «Тигренок на привязи».

1999. Роман Евгения Лукина «Катали мы ваше солнце», повесть Сергея Лукьяненко «Инквизитор» (первая опубликованная повесть из цикла «Дозоры»), рассказ Виталия Яценко «Зверинец».

2000. Роман Марины и Сергея Дяченко «Казнь», повесть Сергея Синякина «Монах на краю Земли», рассказ Евгения Лукина «В Стране Заходящего Солнца».

2001. Роман Марины и Сергея Дяченко «Армагед-дом», повесть Александра Громова «Вычислитель», рассказ Далии Трускиновской «Сумочный» и три «гуслярских» рассказа Кира Булычёва — «Шпионский бумеранг», «Чего душа желает» и «Пропавший без вести» — по сумме баллов.

2002. Роман Марины и Сергея Дяченко «Долина Совести», повесть Олега Дивова «Предатель», рассказ Далии Трускиновской «Кладоискатели».

2003. Роман Сергея Лукьяненко «Спектр», повесть Олега Овчинникова «Семь грехов радуги», рассказ Олега Дивова «Параноик Никанор».

2004. Роман С.Витицкого «Бессильные мира сего», повесть Марины и Сергея Дяченко «Зоопарк», рассказ Александра Громова «Сила трения качения», а также Владимир Михайлов за вклад в развитие фантастики.

2005. Романы Кира Булычёва «Убежище» и Генри Лайона Олди «Песни Петера Сьлядека», повесть Марины и Сергея Дяченко «Уехал славный рыцарь мой», рассказ Владимира Покровского «Жизнь Сурка, или Привет от Рогатого».

Видно, что ваши конкурсы выдыхаются. Но без них тоже нельзя, в них интересно участвовать, а главное — интересно читать… Ну так придумайте что-нибудь новенькое — которое хорошо забытое старое. Например, читательские пародии на известных писателей. У вас это было, и хорошая была пародия на Лукьяненко, а потом все заглохло. Или викторина в «Звездном порту» — с масками: серебряная, золотая… Интересно ведь было! (П.Омельченко, С.-Петербург)

Давайте решим принципиальный вопрос: интересно читать или интересно участвовать? Судя по нашей почте — первое.

Если число участников конкурса «Альтернативная реальность» снизилось незначительно, то в «Банке идей» их с каждым разом все меньше. Но это еще полбеды — ни один конкурс не живет вечно, и вполне можно предложить что-нибудь другое, но как проводить конкурс при ничтожном количестве участников? Может быть, проблема в том, что призы невелики, а может, влияет такой мощный «отвлекающий фактор», как интернет… Предлагали мы упомянутую Вами викторину, однако, несмотря на то, что сделана она была достаточно изобретательно (не сочтите за нескромность — разрабатывали ее не мы), викторина не вызвала ажиотажа. Объявили конкурс читательских рецензий, но отклик оказался вялым, предложили поучаствовать в нашем традиционном опросе на сайте «Русская фантастика» — не получили ни одной осмысленной анкеты, а в конкурсе пародий приняли участие меньше десяти человек… Словом, думать мы будем, но пока активного читательского интереса к конкурсам не видим.

Почему вы не публикуете главы из романов? (Д.Новик, Тула)

Ваша фамилия нам не знакома, но вопрос явно писательский. Или издательский — от них (новых, поскольку старейшие давно знают нашу позицию) мы подобные предложения получаем регулярно. Нам кажется, что занятие это, мягко говоря, малоперспективное, поскольку любители читать незавершенные вещи нам еще не попадались.

Неужели вам трудно готовить годовые обзоры книг? (Леонид Кругляшов, Волгоград)

Да нет, не трудно. Подобные обзоры готовит наш сотрудник Дмитрий Байкалов и наш автор Андрей Синицын. Но для годовых альманахов ACT. В журнале-то какой смысл их давать? О тенденциях в фантастике рассказывается в статьях, репликах, «Экспертизе темы», а что касается конкретных книг, то за год мы публикуем более ста рецензий. Зачем же повторять то же самое в ужатом виде?

Живу в США, поэтому выписывать ваш журнал дорого. Многие американские журналы фантастики практикуют платную рассылку электронных копий свежих номеров. Не планируется ли у вас такая услуга? (Игорь Гуревич, Даллас, по интернету)

Такой сервис мы уже осуществляем. Подписаться на платную рассылку электронной версии журнала можно по адресу: http://subscribe.ru/catalog/esmi.publisher.lkniga.esli

Прочитал в десятом номере рассказ «Заплывая за буйки» Марии Галиной. Рассказ понравился, очень интересная идея, я вообще очень люблю читать про альтернативные реальности. Единственное, чего я не понял — это концовка рассказа. Это смазало все впечатление — какое отношение к альтернативным мирам имеет эта психотронная машина? (Игорь Максимов, Новосибирск)

Концовка, конечно, может показаться непонятной при первом прочтении. Я вообще предпочитаю оставлять «открытые» финалы, которые можно интерпретировать по-разному. Сразу напрашивается такое предположение — никакой психотронной машины за стенкой не было, а герой окончательно сошел с ума (такой вариант не исключен, учитывая его анамнез). В таком случае можно предположить и то, что большинство описываемых событий — порождение его воображения, но это уже как-то не интересно, правда?

Другой вариант более «заковыристый» и подразумевает как раз развитие событий в плоскости альтернативной истории. Если вы помните, в «измененном» варианте настоящего, где СССР воевал с Монголией, а Турция была Турецкой Советской Социалистической республикой, Покровский — по некоторым признакам бывший «лагерник», работавший на оборонку — жаловался, что его контору срывают с места, когда вот-вот будет готова «одна штука».

Можно предположить, конечно, что эта штука и есть та самая «психотронная машина». Можно предположить, что в самом последнем, близком к исходному, варианте, к которому вернулись герои, он ее изобрести все-таки успел.

И наконец, самый симпатичный мне вариант — от всех этих катаклизмов и пертурбаций реальность все-таки стала чуть-чуть смещенной, и в ней материализовался очередной миф массового сознания.

Мария Галина

Ноу-хау

Из коллекции ведущего редактора отдела фантастики издательства ЭКСМО Василия МЕЛЬНИКА

Голос доносился откуда-то сверху, даже слишком сверху.

Ему казалось ужасным сидеть в столовой Белого дома и есть чизбургер со своим лучшим другом.

Я закончил военную службу половиной полковника.

Рыцарь снес врагу искаженную злобой голову.

Колени его внезапно подкосились, а туловище присело на подставившуюся сзади лавку.

Далекий бой совсем перестал подавать звучные признаки своей активности.

Он сиял, как яйцо покойного Фаберже.

Из пещеры вышли мужчины, женщины и мудрые старцы.

Это было некое высшее скопление разума.

Ремонтники настраивали отдельные неполадки.

Они достигли места, где в изобилии встречались комфорт и отдых.

Его глаза бессистемно носились от одного лица к другому.

Подойдя к ним, он увидел и в то же время услышал разговор между ними.

Теперь его не было рядом, и более того, она не могла обнаружить его нигде возле.

По ступеням молча простучали каблуки.

Режущая муть эмоций, всплывшая откуда-то из груди, застлала мне глаза.

Институт гудел, как растревоженный муравейник.

Пожав крабы корешам, он сбросил свои мускулистые ягодицы на слегка покачнувшийся от оказанной ему чести стул.

Я обязан был владеть всеми видами оружия — как холодного, так и огне- и всякого другого стрельного.

— Хороший компьютер — это, брат, сила. А если к нему приставлен «Пентиум», а не какой-то там «Корвет», это просто убивает.

В руке у него был на редкость острый нож. Он даже поблескивал.

Он ухмыльнулся испорченной улыбкой порочной обезьянки.

Топор врубился в голову стражника, который даже не успел понять, что умер.

Эта суета выбила меня из своей тарелки.

Всегда меня убаюкивающее тусклое освещение в коридоре его квартиры подчеркиваю неясность ситуации.

Он живет с бильярдом, и бильярд отвечает ему тем же.