«Если», 2009 № 05

Вл. ГАКОВ Ограбленный воришкой Холмсом

В этом месяце юбилей празднуют все любители детективной литературы — 125 лет назад родился литературный отец Шерлока Холмса. Но не только историями о приключениях харизматичного сыщика памятен писатель. Это и на «фантастической» улице праздник. А кто сомневается, пусть вспомнит магические словосочетания «Затерянный мир» или «Маракотова бездна» — и сомнения разом отпадут. Наш человек, одним словом.

Хотя сам Артур Конан Дойл, доживи он до этой почтенной даты, скорее всего, выдал бы в адрес своего «чада» пару крепких выражений — не смотри, что британский джентльмен и вообще сэр! Ведь литературный отпрыск успел «достать» своего создателя еще при жизни последнего. Обворовал же, украл славу — и у кого? У своего «отца»! А узнай «отец» о посмертной (следовало бы написать — бессмертной) славе неблагодарного чада своего, затмившей его собственную, — наверное, еще раз попытался бы окончательно разобраться с Холмсом в одном из новых рассказов. И на сей раз безо всяких там чудесных воскресений!

Потому что английский писатель Артур Конан Дойл мыслил себя кем угодно — историческим романистом, писателем-«приключенцем», маринистом, даже автором «ужастиков». Да и научным фантастом. Но уж менее всего ему хотелось остаться в памяти читателей «отцом» Шерлока Холмса!

Во всем мире знают знаменитого сыщика Шерлока Холмса, на лондонский адрес которого — Бейкер-стрит, 221Ь — по сей день поступает обширная корреспонденция. Благо, что и сыщика с такими именем и фамилией в реальности не было, и дома под этим номером на данной улице не существовало. Но ведь пришлось же авральным порядком прибивать на стену совсем другого дома выдуманный номер — вот ведь как далеко дело зашло! А писателю, которому мир обязан рождением Холмса, никто не пишет… Причем в нашей стране весь век еще и продолжают упрямо коверкать его имя и фамилию.

Вероятно, для кого-то это прозвучит как гром среди ясного неба, но никакого Артура Конан-Дойля никогда не было. И быть не могло — разве что в воспаленном воображении первых переводчиков, оставивших нам этот казус. А был в реальности писатель Артур Дойл (Конан — это второе имя), и папа его был Дойлом (а вот сын, действительно, решил постричь купонов с отцовской славы, назвавшись «для понта» Адрианом Конан-Дойлом).

Впрочем, жизнь знаменитого английского писателя изобиловала «ошибками» намного более серьезными. Всевозможные легенды и преувеличения, долженствующие канонизировать образ «создателя Шерлока Холмса», преследовали Артура Дойла еще при жизни. А она давала в руки исследователя множество интереснейших подробностей, которые однозначно предрешали появление на литературной сцене будущего автора исторических, приключенческих и, конечно, фантастических романов — но никак не детективных.

Не совсем обычными, с точки зрения этнической, были обстоятельства появления Артура Конана Дойла на свет. Ирландец по происхождению, он родился 22 мая 1859 года в старинном шотландском городе Эдинбурге, причем в семье коренных лондонцев, которых погнала на север нужда. После школы поступил в Эдинбургский университет на отделение медицины и биологии. Жадно интересовался как естественными науками, так и историей, стал убежденным атеистом. По окончании университета практиковал как врач. Потом путешествовал. Потом писал.

Вот основные, доподлинно известные факты раннего периода биографии Артура Дойла. Были еще, разумеется, прочитанные книги; они, вероятнее всего, и послужат самым достоверным свидетельством духовных устремлений будущего писателя.

Когда он появился на свет, мостовые Эдинбурга уже истоптал девятилетний Роберт Стивенсон, через многие годы ставший любимым автором Дойла. Едва научившись читать, Артур с головой погружается в книги Майна Рида. В школьные годы появился новый кумир — Жюль Верн, а в пору студенчества юноша открывает историческую прозу, которой со временем он надеялся посвятить и себя.

Ну где тут разглядишь будущего «отца Шерлока Холмса»!

Правда, именно в университете случились два примечательных события, на которые с готовностью укажут биографы Дойла. Молодой студент-медик наталкивается в библиотеке на книги Эдгара Аллана По, а кроме того, знакомится с профессором Джозефом Беллом, человеком редкой наблюдательности, настоящим гением дедукции.

Уже теплее… Слов нет, встреча с Беллом и хорошо усвоенные уроки По — все это, спустя годы, привело к рождению литературного Шерлока Холмса. Но куда важнее оказалась для писателя встреча с реальным прототипом другого героя. Дело в том, что студентам читал лекции еще один профессор — Резерфорд (увы, только однофамилец великого физика). Человек нелегкого нрава, который часто бывает свойственен подобным одаренным натурам. Красавец с горящим взором и иссиня-черной «ассирийской» бородкой, Резерфорд, казалось, не знал слова «компромисс» и в спорах мог быть беспощаден к оппоненту. Редко кто ускользал от его колкостей, причем с особым садизмом он донимал коллегу — ученого сухаря и педанта профессора Уэйвилла, участника экспедиции на исследовательском судне «Челленджер».

Так Резерфорд стал «профессором Джорджем Эдуардом Челленджером», благо фамилия оказалась на редкость подходящей (по-английски это переводится как «бросающий вызов»). Герой нескольких книг Дойла профессор Челленджер стал поистине любимым детищем писателя, считавшего этот образ вершиной своего литературного творчества. Современники вспоминают, что он часто даже позволял себе дружеские розыгрыши на вечеринках «под видом профессора». Также известно, что именно Челленджера Артур Дойл предполагал сделать героем своих первых произведений.

Но автор предполагает, а судьба располагает. После окончания университета на плечи молодого доктора легло бремя забот о семье (отец бросил их давно, оставив почти без средств к существованию). Могла выручить только частная практика, однако получить ее оказалось делом нелегким — и тут Артур Дойл весьма кстати вспомнил о своем давнем увлечении литературой.

Первые рассказы, затем повести и романы (в том числе, о Шерлоке Холмсе) были написаны откровенно для денег. Как же удивился автор-дебютант, когда обнаружил явный читательский интерес к своей продукции! Интерес быстро перерос в настоящий успех, да такой, что его не смогли спрогнозировать ни сам автор, ни редакции журналов, буквально погребенные под письмами читателей. Впрочем, редакторы быстро сориентировались на новый магнит читательских желаний и без зазрения совести закабалили начинающего автора, благо что «кандалы»-гонорары для молодого врача представляли весомый аргумент.

А читатель… Читатель знать ничего не хотел и настойчиво требовал новых приключений полюбившейся пары — Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Этот читательский диктат не оставлял ошеломленного и не на шутку раздосадованного Артура Дойла до самой смерти.

Он-то хотел писать совсем о другом! Романы о путешествиях в неведомые страны, исторические книги, научную фантастику! Судовым врачом он успел избороздить арктические широты и прибрежные воды Западной Африки, смог оценить красоту сверкавших на солнце ледяных глыб айсбергов и тропических мангровых зарослей, спускавшихся прямо к воде. Словом, личных впечатлений было хоть отбавляй, да и читаные-перечитаные книги знаменитых авторов приключенческих романов настойчиво бросали ему вызов.

К тридцати годам он расстался с врачебной практикой — зачем она преуспевающему писателю? Но спустя десять лет, в канун нового столетия вспыхнула англо-бурская война, и, следуя профессиональному долгу, Артур Дойл отправляется в Южную Африку, чтобы основать там полевой госпиталь. Обратно в Англию возвращается уже сэр Артур — за проявленную доблесть королева посвящает его в рыцари. Биографы не любят добавлять — и за ультрапатриотические «имперские» статьи, воспевающие подвиги британских джентльменов, в той войне обогативших человечество такими полезными изобретениями, как концентрационные лагеря и колючая проволока…

Далее (тут все биографы согласны) события жизни уступили место написанным книгам. Собственная жизнь Дойла — если не считать полупрофессионального занятия спортом да скандального увлечения на старости лет модным в ту пору спиритизмом — полностью растворилась в литературе. Непрекращающийся поток «шерлокианы», романы о войне Алой и Белой Розы, приключенческие книги — наконец-то он дорвался до любимого дела!

И научная фантастика, в которой на счету Артура Дойла тоже немало достижений.

Среди его ранних произведений — вышедшие в 1895 году оккультно-мистические романы «Паразит» и «Тайна Клумбера», в которых отразился интерес начинающего автора к сверхъестественному и мистическому: гипнозу, теософии, спиритизму. Ряд произведений Дойла вполне занял бы достойное место в предыстории science fiction, если бы, повторяю, не «подрывная работа» Шерлока Холмса. Так, герой романа «Открытие Раффлза Хоу» (1891) изобрел способ дешевого изготовления золота, но, разочаровавшись в филантропии, уничтожил свое детище и себя самого. В рассказе «Фиаско в Лос-Амигосе» (1892) описана парадоксальная судьба еще одного изобретения — экспериментальный электрический стул вместо того, чтобы убить приговоренного, «подзаряжает» его энергией. А в рассказах «Страхи расщелины Голубого Джона» (1892) и «Ужас высот» (1913) представлены неизвестные науке формы жизни. Наконец, в полузабытом рассказе «Опасность!», опубликованном в июне 1914 года (обратите внимание на дату!), английский писатель предсказал атаку германских подводных лодок, нанесших существенный урон флоту «владычицы морей». Проигнорировавшим это предупреждение чиновникам Адмиралтейства через месяц представилась возможность убедиться в собственной слепоте.

Но, конечно, все эти произведения меркнут на фоне романа, принесшего славу Дойлу в научно-фантастической литературе. Романа, главным героем которого стал тот самый профессор Челленджер.

«Затерянный мир» — несомненно, лучшее из фантастических произведений Артура Дойла, в чем могли убедиться подписчики журнала «The Strand Magazine», открывшие апрельский номер за 1912 год. Название следовало за именем автора («сэр Артур Конан Дойл» — в те годы звучало для читателя призывной трубой!), а подзаголовок представлял героев: «Отчет о самых последних удивительных приключениях профессора Джорджа Э.Челленджера, лорда Джона Рокстона, профессора Саммерли и г-на Э.Д.Меллоуна из «Дейли газет». Еще ниже было помещено четверостишие, сочиненное самим Дойлом (к этим строчкам я еще вернусь), и на первой же полосе — иллюстрация. Отважные путешественники яростно отбиваются от каких-то доисторических крылатых ящеров…

Короче, редактор мог потирать руки: читатель взят в плен сразу же и безвозвратно. И не оторвется от журнала, пока не дочитает роман до конца!

Хотя и не «про Шерлока Холмса», а все же роман имел огромный успех. Спустя считаные месяцы «Затерянный мир» вышел отдельной книгой одновременно в лондонском и нью-йоркском издательствах. И уже в июльском номере за тот же год первые главы романа вышли в русском переводе в «Вестнике иностранной литературы».

Чем же захватил читателя Артур Дойл на этот раз?

Среди многих разновидностей научной фантастики критики уверенно называют и такую: фантастика географическая. Другими словами, фантастические путешествия в неисследованные области земного шара. Много ли таких белых пятен осталось на картах?

Оказывается, даже в наши дни — предостаточно, один только Мировой океан послужит писателям-фантастам, надо думать, не одно десятилетие. Во времена «автора Шерлока Холмса» наша родная планета еще во многом оставалась шкатулкой сюрпризов.

Вспомним, что научная фантастика зародилась в древнейшие времена из жанра «чудесного путешествия». Позже цель устремлений была предусмотрительно перенесена в космос, и только в позапрошлом столетии наступает возрождение географической фантастики. Экспедиции к Северному полюсу, в джунгли Амазонки, в подземное царство… Но по существу — ничего нового, о том же писали многие авторы обычной приключенческой литературы.

Профессор Челленджер со товарищи, отправившись на поиски легендарной страны Мепл-Уайта, открыл мир поистине фантастический — мир, где время словно остановилось. Динозавры, обезьяночеловеки, диковинные племена, пребывающие в каменном веке… Подобное вряд ли взялись бы описать Майн Рид или Фенимор Купер. Пробовал, правда, Генри Райдер Хаггард, но и все, пожалуй. Так что Артур Конан Дойл первый бросил вызов теме, хотя во многом и облегчив себе задачу.

Каких трудов ему стоило готовить сцену для очередного триумфа Шерлока Холмса! Все заранее просчитать, зафиксировать каждую деталь, проработать все ложные ходы и заблаговременно обойти логические западни, в которые потом загнать недоумевающего читателя вкупе с недалеким служакой инспектором Лестрейдом… Иное дело — островок доисторической жизни где-то там, на Гвианском нагорье. Читатель только открыл страницу, прочитал про динозавров и обезьяночеловеков — и уже слышится аппетитное чавканье, свидетельствующее о триумфе дарвинского естественного отбора. Приключения, от которых холодеет кровь и замирает сердце, не заставят себя ждать!

Впрочем, не возглавь экспедицию профессор Челленджер, роман вряд ли выделялся бы в огромном множестве подобных книг. Но в старые мехи — роман приключений, путешествий и научной фантастики — автор влил новое вино. Человеческий характер. Запоминающийся образ ученого, пусть эксцентричного, вздорного, даже тщеславного (между прочим, в нем, как в зеркале, отражается сам Артур Конан Дойл!), однако бескорыстно преданного науке и не отступающего ради торжества ее ни на шаг. Право же, этот несносный бородач смотрится привлекательнее иных ученых рыцарей без страха и упрека современной фантастики.

Научной ли была исходная предпосылка автора? По современным воззрениям, более чем сомнительной. Однако вспомним о нестихающем ажиотаже вокруг загадочной Несси, о толпах энтузиастов, штурмующих горы в поисках «снежного человека»… Видно, как завещал великий Лем, «не прошло еще время ужасных чудес». Или хотя бы неприятных сюрпризов — вроде описанных Дойлом. Не случайно его роман породил лавину произведений о «затерянных мирах», из которых отечественному читателю со стажем наиболее известны фантастические романы видного географа и геолога академика Владимира Обручева — «Плутония» и «Земля Санникова».

С завидной последовательностью эстафету у литературы перехватило кино: одних экранизаций «Затерянного мира» за последний век было сделано более десятка, с научными «ляпами» и без. Если честно, то и «Парк юрского периода» Спилберга тоже навеян романом Артура Конана Дойла и его многочисленными экранизациями. Наверное, не случайно фильм-продолжение имеет подзаголовок «Затерянный мир». Хотя причина нахождения динозавров на далеком острове иная — но век назад никто, даже дипломированный врач Артур Дойл, понятия не имел о клонировании…

После окончания Первой мировой войны Дойл опубликовал еще несколько фантастических произведений, но они явно уступали его ранним работам. Это относится и к романам-продолжениям «Затерянного мира» — «Стране туманов» (1926) и «Маракотовой бездне» (1929), и к оригинальной (во всем, что касается научной гипотезы) повести «Когда Земля вскрикнула» — едва ли не первой попытке описания «живых планет».

«Затерянный мир» остался вне конкуренции. Он и самому автору был дороже других его книг. Иначе разве попросил бы писатель выбить на своем могильном камне вместо эпитафии то самое четверостишие, о котором говорилось выше: