«Если», 2012 № 05

Аркадий Шушпанов Вокруг Марса за 80 лет

История кинофантастики знает фильмы с необычайно длинным производственным циклом. Скажем, «Искусственный интеллект», начатый Стэнли Кубриком, а законченный Стивеном Спилбергом. Или «Трудно быть богом» Алексея Германа. Но, пожалуй, ни одна картина не претерпевала такую длинную дорогу, как киноадаптация первого романа Эдгара Райса Берроуза «Принцесса Марса».

Вехи этого пути по-своему не менее интересны, чем сама фабула книги.

Роман мог бы стать первым полнометражным мультфильмом. Именно таким задумывал его в 1931 году Роберт Клампетт, создатель многих классических персонажей Loony Tunes, когда обратился лично к Эдгару Берроузу. Писатель вдохновился идеей, вместе с Клампеттом они сели за сценарий и даже сняли небольшой черно-белый ролик, чтобы показать боссам студии «Метро Голдвин Майер». Соавторы видели в экранизации «бульварного чтива» ни много ни мало серьезную фантастику, а руководство студии — напротив, легкую комедию. Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет — полнометражный мультфильм увидел свет лишь в 1937 году, и это была не «Принцесса Марса», а «Белоснежка» Уолта Диснея…

В последующие десятилетия кто только не интересовался проектом экранизации марсианской эпопеи, чтобы в конечном итоге опять вернуть его на полку и заняться чем-то более перспективным. Отметился и молодой Джордж Лукас, еще не успевший снять «Звездные войны»… В 80-е годы XX века за проект взялась компания Диснея, когда-то получившая пальму первенства в мультипликации. Но на этот раз из романа захотели сделать игровой кинофильм с Томом Крузом в главной роли, а поставил бы его режиссер «Хищника» Джон Мактирнан. Однако даже в наступившую эпоху лукасовско-спилберговских блокбастеров уровень спецэффектов и бюджет не позволили довести ленту до кинозалов.

О Марсе Берроуза вспомнили в начале XXI века, когда пришла новая эра — масштабных фэнтези-экранизаций. После успеха «Властелина Колец» и первых серий «Гарри Поттера» голливудские компании доставали из анабиоза замороженные проекты. Эстафетную палочку приняла, выкупив права, студия «Парамаунт». В 2003 году режиссировать картину, названную «Джон Картер с Марса», вызвался Роберт Родригес. Для «независимого» мексиканца этот самый дорогой в его карьере стомиллионный блокбастер должен был стать трамплином в голливудский мейнстрим. Креативный Родригес к тому моменту уже работал над «Городом грехов» и решил снимать экранизацию Берроуза в том же ключе, целиком на фоне зеленого экрана с последующей отрисовкой. В качестве художника-постановщика Родригес пригласил знаменитого Фрэнка Фразетту, автора многих фэнтези-иллюстраций, в том числе и к «Принцессе Марса».

А дальше Родригес со скандалом вышел из Режиссерской гильдии Америки, вопреки правилам этой организации вознамерившись снимать «Город грехов» в соавторстве с Фрэнком Миллером, «Парамаунт», согласно договору, обязана была нанимать в режиссеры только членов гильдии, поэтому Родригес покинул и этот проект. В шаткое кресло постановщика сел вчерашний дебютант Керри Конран, только что выпустивший стильную ретро-фантастику «Небесный Капитан и мир будущего». Однако в «Джоне Картере с Марса» Конран решил применить более футуристический видеоряд и перенести действие в современность.

Тем не менее в 2005 году Конран также покинул проект, и на его место пришел Джон Фавро, автор подростковой космооперы «Затура». Смена режиссера опять знаменовала смену политики. Фавро объявил, что будет придерживаться книги и снимать в более традиционном стиле, используя не только компьютерную графику.

Но тут опять вмешалась студия. «Парамаунт» сделала ставку на новую версию «Звездного пути» от Дж. Дж. Абрамса и закрыла проект, а Фавро было предложено снять кинокомикс «Железный человек». Оба фильма оказались весьма успешны в прокате.

Последним, кто поставил бы «Джона Картера с Марса» для «Парамаунт», мог стать Роберт Земекис, в «нулевые» активно развивающий технологию «захвата движения». Однако и эта постановка не состоялась, а Земекис «отправил» на Марс режиссера Саймона Уэллса в провалившейся, увы, картине «Тайна Красной планеты».

В 2007 году права опять выкупила студия Диснея специально для режиссера Эндрю Стэнтона, который в тот момент был занят производством фантастического «ВАЛЛ-И». Проект закрепили за пионером компьютерной мультипликации «Пиксар». Вопреки ожиданиям, фильм все-таки сделали не анимационным, а игровым. Только заявленный бюджет составил 250 миллионов долларов. Чтобы расширить аудиторию, Стэнтон применил неоднозначный маркетинговый ход — снял из названия упоминание Марса, оставив только малозавлекательного «Джона Картера».

Наконец в марте 2012 года дорога на экраны развернулась в ковровую дорожку премьеры. Спустя 100 лет после выхода из печати журнала «All-Story» с рассказом «Под лунами Марса» и 80 лет после начала разработки фильма, планета Барсум наконец-то взошла над голливудскими холмами. Эти громкие цифры как-то заслонили тот факт, что экранизация уже и не первая: еще в 2009 году расторопные трэшмейкеры из компании «Эсайлум» выдали на гора малобюджетную, но вполне официальную «Принцессу Марса».

Ценой своего забвения «Джон Картер» двигал кинематоргаф вперед и способствовал революциям. Как марсианский инженер Мэнни в одноименном романе Александра Богданова пожертвовал собой, чтобы не мешать прогрессу. Благодаря «Картеру» вошла в историю «Белоснежка», появились в том виде, в каком мы их знаем, «Звездные войны», «Город грехов», «Железный человек»… Зато сейчас так щедро поделившийся идеями «низкопробный» кино-Берроуз выглядит опоздавшим к обеду. Километровые прыжки уже были в «Матрице», за космической принцессой не ухаживал только ленивый, аборигены песчаного Татуина и синелицые На'ви опередили самобытных тарков. А «Дисней» — он и на Марсе «Дисней». Подобно тому, как не спутаешь манеру рисовать автора Микки-Мауса, так и последние блокбастеры студии легко отличить, даже если не смотреть вступительные титры. Длинноволосый герой с обложки журнала для старшеклассниц, ослепительная и активная героиня, непременная собака (в данном случае — марсианская шестиногая) и эпические сражения, где кровь проливается разве что из разбитого носа.

Но Стэнтон сделал все, что мог, хотя в игровом кино и не поднялся до уровня собственного «ВАЛЛ-И». С командой сценаристов они добавили интригу в линейный приключенческий сюжет, постарались сделать героя не слишком «плоским» и даже внесли некую мораль. Более того, придумали объяснение, как все-таки Картер переместился на Марс, принципиально не интересовавшее автора. Отдельным реверансом Родригесу выглядит приглашение на роль молодого Эдгара Берроуза актера Дэрила Сабара из «Детей шпионов». А визуально даже получился своеобразный новый стиль — фантастический «пеплум». Но главное — умирающий пустынный Марс вышел не менее живым и притягательным, чем джунгли камероновской Пандоры. Мальчишка, посмотревший «Джона Картера», уже не поверит безжизненным фотографиям исследовательских аппаратов, И может быть, придумает свой Марс.

Сергей Слюсаренко Два мира — две судьбы

Начало этого года подарило зрителям сразу две новые ленты, пронизанные мистикой войны. Один фильм российский, другой — украинский, но оба вполне можно назвать отечественными. Ведь режиссер Михаил Ильенко, автор картины «ТотКтоПрошел-СквозьОгонь» («Тойхтопройшовкрiзьвогонь»), мастер так называемого поэтического украинского кино, снял свою дебютную ленту аж в 1975 году. А Джаник Файзиев, создатель фильма «Август. Восьмого», также начинал работать в кино еще в СССР, хотя на режиссерскую стезю ступил не так давно.

Оба фильма о войне. И о людях на войне. И хотя войны разные и их разделяет почти 70 лет, но главное в восприятии простого человека не меняется: выжить, не предать и спасти близких. Оба фильма по-своему фантастичны. Если в картине «Август. Восьмого» мистическая составляющая формируется за счет мира аутичного мальчика, ищущего спасения у своего вымышленного друга робота, то в фильме Ильенко все гораздо сложнее. Режиссер отталкивается от идей панукраинизма и погружает своего героя, советского летчика, в мир колдунов и оборотней. Но не чудеса и превращения в этих лентах достойны пристального внимания. Их отличают особенности подхода на уровне парадигмы сознания. Это — образ врага, В картине Файзиева враг — абстрактная война. Там вы не найдете ни робких грузин, ни коварных натовцев, только размытый силуэт противника и его военную технику. И не о противостоянии этот фильм. Он о том, как в ваш дом приходит война. Как в вашей квартире пулеметная очередь крушит мебель, а ракета разносит рейсовый автобус. О том, как на такси можно приехать на фронт и как ради спасения ребенка мать проходит все круги ада, Война появляется в фильме не сразу, почти половина экранного времени это нарастающий саспенс, который становится еще тревожнее от того, что зрителю, хорошо знакомому с недавней историей, заранее ясно, к чему все приведет.

В центре внимания женщина, которая пытается устроить свою судьбу, не замечая, что ее ребенок от этого страдает. Пустые разговоры о зарплате и отпуске в Сочи, вечные коридоры и лифты бизнес-центров, лоснящаяся элита. В роли потенциального жениха Александр Олешко выглядит прекрасно, завораживая своей тупой самоуверенностью. И ситуация, когда героиня неожиданно решается на отчаянный шаг и едет за своим ребенком туда, где может начаться война, еще не вызывает сочувствия, а кажется просто сумасбродством. Напряжение нагнетается постепенно, пока вдруг не взрывается ошеломительно и страшно. У актрисы Светланы Ивановой блестяще получилось показать этот переход. Фильм динамичен, боевые сцены в нем реалистичны и уместны, хотя во второй половине динамика немного идет в ущерб сюжету. К недостаткам стоит отнести вялые сцены с президентом, которые могли бы быть более драматичными.

Но есть в фильме очень интересная линия, которая характерна для современной войны. Вездесущие корреспонденты, которых в кадре, кажется, едва ли не больше, чем военных, гибнущие на броне как простые солдаты. Это война в прямом эфире.

В фильме Ильенко все начинается и развивается иначе. Как принято в современном украинском кино — со слов о голодовке, которую сейчас модно называть holodomor. И буквально сразу же идет разделение на своих и врагов. Свои — это главный герой и его ближайшие друзья, а враги — остальные жители родного села. Хорошие воюют, а плохие все служат в НКВД, примерно три-четыре энкавэдэшника на одного бойца. Фильм скорее о врагах, а не о героях. Далее все идет по накатанной в последние два с половиной десятка лет колее. Героев войны сажают в сталинские лагеря, а мерзавцы жируют на свободе. Иногда режиссер словно спохватывается и добавляет поэтики, время от времени демонстрируя летящих журавлей, беленые хатки, яблоки в ведре и на земле, иконы… И визуализирует харизму главного героя, боевого летчика. Харизма заключается в плотно сжатых губах и еще в том, что все рядом с летчиком начинают говорить по-украински. Татары, русские, цыгане, переодетые в индейцев, и даже негр (тоже, надо сказать, летчик-герой). Дмитрий Линартович смог вытянуть главную роль достаточно ровно, хотя и на одной ноте.

Если в российском фильме вся мистико-фантастическая составляющая ограничивается фантазиями мальчика, то в картине Ильенко эта линия развита гораздо шире. Во-первых, как всем известно, у запорожских казаков были колдуны, казаки-характерники, которые могли летать верхом на плуге. Именно потомком таких колдунов и является главный герой. Его сверхспособности — летать (правда, не на плуге, а на обычном самолете), одним своим видом пугать врага на расстоянии, а также оборачиваться волком. Последнее неплохо помогает герою при побеге из лагеря. Естественно, не немецкого, а ГУЛАГа. Из немецкого плена герой по какой-то причине бежать не стал, по крайней мере в фильме об этом не упоминается, и героя ведут на первый допрос только после победы. Во-вторых, герой может сверхъестественным образом переноситься на громадные расстояния, минуя границы. Например, с Чукотки в Канаду, и там сразу начать говорить по-английски. Ну и третья мистическая компонента — это ментальная связь героя фильма с его односельчанином-энкавэдэшником, который к тому же домогался сердца и тела жены нашего летчика. Именно этот враг и засадил героя в ГУЛАГ, а потом, когда тот бежал из лагеря, подвигнул все силы НКВД на его поиск и физическое уничтожение, Это вечное преследование давит постоянно, убивая поэтику и попытки выстроить сюжет.

У фильма «Август. Восьмого» другой стержень — дружба и взаимопомощь. Как упомянуто выше, в картине нет врагов, и даже единожды появившийся в кадре солдат противника помогает матери спасти ребенка. И добро в итоге побеждает зло. Победу одерживает не мистика, а мать, спасающая своего сына, не робот, а боевое братство, и просто потому, что иначе быть не может. У Ильенко, напротив, добро никак не побеждает. Никто не наказывает предателей и убийц, никто не карает лжецов и карьеристов, Зло, уже в виде кагэбистов, приходит к власти, а самые демонические мерзавцы сходят с ума. Герой спокойненько ездит на коне по прериям и руководит племенем индейцев, в другой стране, в другой семье. И ест борщ, который готовит его скво.

Возникает вопрос: а принадлежат ли эти фильмы жанру фантастики? Ведь оба они носят определенный политический опенок и рассказывают о реальных событиях. Фантастика здесь — только метод усиления и, возможно, придания фильму зрелищности. Что будет, если из фильмов убрать фантастический элемент? В случае картины «Август. Восьмого», возможно, и ничего. Робот и видения мальчика в эстетике родригесовского «Шаркбоя и Лавы» не являются сюжетообразующими и вполне могут быть заменены на что-то другое. А в случае «ТогоКтоПрошел…» вопрос более сложный. Фантастичность здесь только декларируется, но никак не отображается в визуальном ряде. Возможно, фильм от этого и выигрывает, но мистика на то и мистика, чтобы привносить сверхъестественное в сюжет. Однако нельзя не отметить, что фантастика все чаще стала «забредать на огонек» в жанр, ранее ее чуравшийся, — в военно-патриотическую драму.

Лоракс (Dr. Seuss' The Lorax)

Производство компаний Illumination Entertainment и Universal Pictures (США), 2012.

Режиссеры Крис Рено и Кайл Балда.

Роли озвучивали: Дэнни ДеВито, Эд Хелмс, Зак Эфрон, Тейлор Свифт, Бетти Уайт, Роб Риггл, Дженни Слейт, Назим Пэдрад, Джоэл Светов, Майкл Битти и др. 1 ч. 26 мин.

Лоракс — милое, мохнатое и усатое существо, за цвет и нескладное телосложение справедливо названное в мультфильме «оранжевой фрикаделькой». Характером и повадками он сильно напоминает нашего Дедушку Ау, а по сути является самым настоящим лешим, защитником леса.

Несмотря на название мультфильма, Лоракс отнюдь не главный герой этой анимации. Ключевая роль отводится отчаянному парнишке Теду, готовому пойти на все ради поцелуя своей возлюбленной. Чтобы его заслужить, Тэд должен достать живое дерево. Но проблема в том, что там, где он живет, всё, включая деревья, сделано из пластика. Поэтому в поисках редкого подарка Тэд вынужден отправиться за пределы города, где небо затянуто серыми тучами, а воздух отравлен химикатами. И здесь Тэду суждено узнать страшную правду об окружающем мире…

Стилистика, отличные, порой слишком серьезные диалоги, невероятная трогательность и яркие краски «Лоракса» невольно заставляют вспомнить мультфильм «Хортон», вышедший в 2008 году. И неудивительно: как и прежняя анимация, «Лоракс» — экранизация одноименной сказки американского писателя Доктора Сьюза.

И, как и «Хортон», новый мультфильм не только развлекает, но и ненавязчиво поучает. Забота о природе, значение живого окружающего мира, невозможность заменить его всяческими стерильными изобретениями — вот главные посылы «Лоракса».

Мультфильм примечателен еще и тем, что Лоракса на русском языке озвучивал сам Дэнни ДеВито. Получилось необычно и смешно, акцент нисколько не портит впечатление от фраз оранжевого лешего, Наоборот, придает его образу сказочности, подчеркивает волшебное происхождение. В интернете даже есть студийная запись озвучивания, которая наверняка повеселит всех носителей «великого и могучего», как, впрочем, и сам мультфильм.

Женщина в черном (The Woman in Black)

Производство компаний Alliance Films, Hammer Horror Film Productions (Великобритания — Канада — Швеция), 2012.

Режиссер Джеймс Уоткинс.

В ролях: Дэниэл Редклифф, Кирен Хайдз, Дженет Мактир, Софи Стаки и др. 1 ч. 32 мин.

Рубеж веков. Конец викторианской эпохи. Артур Киппс — молодой юрист, вдовец, отец-одиночка трехлетнего мальчонки и вообще славный парень — отправляется в отдаленную деревушку, дабы привести в порядок бумаги покойной клиентки. Там его возненавидели все жители, посчитав, что он приносит несчастья. Везде, где появляется Артур, он встречает призрак женщины в черном. Ее дух приходит за детьми. Уже полвека она несет смерть.

Конечно, ничего особенного — стандартный набор готического ужастика. Все типовое, все по шаблону: мрачный, покрытый плющом особняк на отшибе, плотный туман, скрипы-всхлипывания-шорохи. И посреди всего этого банального безобразия — молодой герой, обуянный ужасом, и пугающие его инфернальные силы.

Десять лет жизни в роли самого известного в мире мальчугана, в ленноновских очочках и с царапиной на лбу, кого угодно заставят всю последующую карьеру с ужасом вглядываться во тьму в ожидании подвоха от сверхъестественных сил. Дискутировать об актерском таланте Дэниэла Редклиффа пока сложно. Вторая экранизация книги Сьюзен Хилл — его первая самостоятельная актерская работа в кино после многолетнего сериала о Хогвартсе. Возможно, Редклифф останется актером одной роли, а может быть, станет замечательным драматическим исполнителем.

«Женщина в черном» — самое обычное кино, не более того. Чья это «заслуга» — режиссера, актера, сценариста, — неведомо, но фильм получился спокойным и не пугающим, хотя вряд ли на это рассчитывали. Ведь на студии Hammer Horror еще полвека назад снимали всю британскую классику ужасов. Увы, новая лента не дотягивает до того уровня. Ее сложно даже сравнивать с первой телеэкранизацией «Женщины в черном» 1989 года — полной саспенса, неожиданных решений, добротной прорисовки персонажей и куда более готичной и пугающей, чем хотелось бы. Сегодня она смотрится более современно, чем новый фильм, весьма напоминающий старомодное кино.

Призрачный гонщик 2 (Ghost Rider: Spirit of Vengeance)

Производство компаний Columbia Pictures и Hyde Park Entertainment (США), 2012.

Режиссеры Марк Невелдайн и Брайан Тейлор.

В ролях: Николас Кейдж, Кирен Хайдз, Виоланте Плачидо, Джонни Витуорт, Кристофер Ламберт, Идрис Эльба, Фергус Риордан, Спенсер Уидлинг и др. 1 ч. 35 мин.

Джонни Блэйз, он же Призрачный гонщик, он же бывший мотоциклист-экстремал, заключивший сделку с Дьяволом, возвратился. Вернулся, чтобы избавиться от проклятия. Для этого Джонни должен спасти тринадцатилетнего мальчишку, на которого у постаревшего Мефистофеля большие планы…

Фильм «Призрачный гонщик», основанный на одноименном комиксе и вышедший пять лет назад, изо всех сил хотел казаться блокбастером, зазывая зрителей красочными спецэффектами, невероятными сценами погонь и мельканием Николаса Кейджа на экране. Впрочем, над сюжетом никто особо не заморачивался, поэтому кинокартина хоть и окупилась, но не сыскала пылкой любви ни у зрителей, ни у критиков.

Сиквел уже не пытается маскироваться под проект экстра-класса, с первых минут давая понять, что продолжение — это типичный фильм категории «Б». Сюжет банален и не балует зрителя неожиданными поворотами. В актерском составе две угасшие звезды и полк неизвестных лицедеев. Бюджет серьезно урезали, а следовательно, и спецэффектов стало поменьше. Место действие — безликие восточноевропейские пустоши. У руля — режиссеры далеко не первой величины, снявшие в свое время откровенный трэш под названием «Адреналин: высокое напряжение».

Понятное дело, что все перечисленные факторы играют не в пользу фильма. Как и прежде, смотреть его стоит исключительно ради появления Призрачного гонщика. Джонни Блэйз в своей демонической форме, выходящий из клубов черного дыма и яркого огня, все еще выглядит здорово. Он стал злее, краше и за пять лет отсутствия обрел чувство юмора. Но, увы, объятые пламенем байк и его темный наездник появляются на экране меньше, чем ожидалось. Все прочее время приходится наблюдать печальную физиономию Николаса Кейджа, который уже давно не задумывается, где сниматься и как играть.

Сергей Лукьяненко «Это конец», — подумал Штирлиц…

Когда Сергей Лукьяненко только начинал как сценарист свое знакомство с кинематографом, он адресовал читателям нашего журнала статью «Хождение в кино» (см. «Если» № 2,2004). С тех пор его опыт существенно пополнился новыми фантастическими (во всех смыслах) наблюдениями, которые автор предпочел изложить в пародийной форме, А еще как-то Евгений Евтушенко сказал Сергею, что он внешне — вылитый Юлиан Семенов…

— Юлиан Семенович, нам очень нравится ваш сценарий. Но есть некоторые замечания… Вот здесь, например: «Штирлиц идет по коридору…» Так что же он делает?

— Как — что? Идет!

— Куда?

— К Мюллеру.

— Это невыразительная сцена, Юлиан Семенович. Движение Штирлица описывается схемой Путешествия Героя, которое неизменно содержит шаги Refuse of the Call, Meeting with Mentor, Crossing the Threshold. Именно в представленной последовательности!

— Звонок, ментор, порог… Вы о чем?

— Есть прекрасные наработанные схемы, которые неизменно дают результат. Наша госбезопасность специально для вас украла их в Голливуде. Штирлиц не может просто так двигаться, зритель не будет смотреть сериал!

— И что вы предлагаете?

— Пусть Штирлиц вначале терзается: идти или не идти! Это заставит зрителя ему сопереживать. Потом он поговорит с ментором…

— С Мюллером?

— Нет, лучше с руководством, Пусть ему звонят из Москвы, а он не берет трубку. Смотрит на телефон, грустит, не берет… Тогда приезжает резидент…

— Он сам резидент!

— Приезжает главный резидент… Может быть, им будет Кальтенбруннер?

— Нет!

— Ну кто-нибудь другой. Неважно. И после разговора с ним Штирлиц встает…

— И пересекает порог?

— Вот! Вы все прекрасно понимаете! Замечательно!

— А потом идет по коридору…

— Нет-нет! Погодите! Сначала Штирлиц должен рассказать зрителю все, что собирается делать.

— А смотреть будет уже не интересно!

— Нет-нет! Аудитория должна четко знать, что намерен делать герой. А вдруг зритель поймет его действия неправильно?

— Это все?

— Ну… почти. Есть предложение поменять местами четвертую и пятую серии.

— Как же так? В четвертой Штирлиц говорит с Шелленбергом о пасторе, в пятой встречается с пастором…

— Да? Обидно… Кстати, о пасторе, И Кэт. Их истории размазаны по всем сериям. Это неправильно. В серии есть одна сквозная идея — приключения Штирлица. А истории пастора, Кэт, Плейшнера — они должны занимать по одной серии. Зритель должен получить завершенную сюжетную линию.

— Но как-то очень быстро… это сложные истории, они держат зрителя в напряжении…

— Юлиан Семенович, это уже ваша задача — обеспечить креатив. В рамках схемы, разумеется. Помните: звонок, встреча, порог!

— Даже не знаю, хватит ли этого…

— Используйте дополнительные приемы. К примеру: шиворот-навыворот. Вот Штирлиц идет-идет по коридору… а потом вспомнил, что не выключил утюг! Повернулся и вышел из рейхсканцелярии! Мюллер в недоумении. Неожиданный поворот!

— Да, неожиданный…

— Смелее экспериментируйте! Мы никак не ограничиваем вас в творчестве. Просто следуйте схемам, они хорошие, их сперли в Голливуде. По этим схемам наши сценаристы написали сериалы «Горячий металл», «Сыпучий цемент», «Коммунальная квартира», «Коммунальная квартира-2»… И все очень хорошо получилось! Главное — побольше креатива!

— Юлиан Семенович, мы тут немного поработали со сценарием предыдущих серий… Сцену, где Штирлиц встречается с женой в ресторане, мы убрали. Можно перенести куда-нибудь в следующие.

— Как в следующие? Это же эмоциональная сцена, она очень важна именно здесь.

— Да, да, да… Конечно. Но вы ее в другую серию переставьте.

— Ну… попробую.

— И еще. Это очень длинная сцена, а действия мало. Зритель ее не выдержит.

— Как — не выдержит? Это же эмоции! Это же трагедия! Вы представьте: играет музыка, печальная, Штирлиц смотрит на жену, она на него…

— А вдруг актеры плохо сыграют? Тогда зрителям будет скучно. И вообще, Линда Сегер говорит, что все должно быть динамично!

— Кто такая Линда Сегер?

— Гениальный голливудский сценарист!

— А какие фильмы сняли по ее сценариям?

— Ну… в общем-то пока никаких. Но она консультировала сценаристов «Универсального солдата» и «Бесконечной истории-2».

— Это плохие фильмы.

— Зато она написала книжку «Как из хорошего сценария сделать великий». И проводит курсы. Три занятия — и вы готовы писать сценарии. Вам бы тоже…

— Что?

— Нет-нет, ничего. Так вот, Линда Сегер утверждает, что все надо показывать через действие. Пусть Штирлиц, к примеру, встанет и пригласит жену на танец.

— Он разведчик. Он не имеет права.

— Но он же мужчина! Он танцует с женой Танго Смерти, а потом овладевает ею на пиани… Ой, нет. У нас же Советский Союз, нельзя такое показывать по телевизору.

— Слава КПСС!

— Пусть он просто танцует с женой. А потом врываются бандиты, и он от них отстреливается!

— Какие бандиты? Это Третий рейх! Там повсюду солдаты и полиция!

— Фашистские бандиты. Ведь у Штирлица есть пистолет?

— Конечно.

— А стреляет он почему-то мало. Даже Чехов говорил: если у человека есть пистолет в первой серии, то к двенадцатой он должен намолотить десяток трупов!

— Он так не говорил.

— А вы, оказывается, плохо знаете классику… И еще, Юлиан Семенович, мы отовсюду у вас убрали Гитлера. И Бормана.

— Что? Подождите… почему?

— Вдруг нас обвинят в пропаганде фашизма?

— Валите все на меня, я еврей, меня не обвинят.

— Вы так полагаете? Мы же и сами, но… Нет-нет, мы их убрали!

— Но как же… как же без них? Без Мюллера? Без Кальтенбруннера?

— А мы их просто называем «высокопоставленные сотрудники гестапо». Например: «Мы все под колпаком у высокопоставленного сотрудника гестапо», — думал Штирлиц.

— Это звучит чудовищно!

— Зато безопасно.

— Но ведь это антифашистский фильм!

— А вдруг? Нет-нет, Гитлера мы вычеркнули. Вы не волнуйтесь, все вышло очень мило. Гляньте, вот кадры со съемок… только никому не показывайте!

— Это кто?

— Штирлиц.

— А почему у него на голове панковский гребешок?

— Так привлекательнее для молодежи.

— А это что?

— Радистка Кэт… вам плохо, Юлиан Семенович?

— Нет… нет… А почему все снято на фоне серой стены? Тут должен быть разбомбленный Берлин…

— Ну… как-то не сложилось туда выехать, а декорации очень дорогие. Вы постарайтесь как-нибудь все делать в этой декорации. А мы уж с разных ракурсов… Это у вас коньяк?

— Нет, валокордин…

— Вот еще важный момент. Почему пастор послушался Штирлица? Как он ему поверил? Немотивированно: пожилой человек вдруг встал на лыжи!

— Так ведь в предыдущих сериях показана вся история их отношений…

— Понимаете, мы ее вычеркнули. У нас пастор появляется уже на лыжах. Надо объяснить, почему он слушается Штирлица. Может быть, тот его шантажирует? Или дает деньги?

— Вы с ума сошли! Что вы вставили вместо вырезанного?

— Ну… там появилось немного новых линий… Родители радистки Кэт приезжают по турпутевке в Берлин…

— Чего?

— Семейная тема крайне важна в сериале!

— Но ведь война!

— Путевка была горящая!

— Вон! Вон, подите вон! Я не хочу ничего слышать! Я сделал сценарий, и снимайте, что хотите, я даже не стану смотреть!

— Замечательно! Кстати, вы помните, что по условиям контракта вы не можете ругать сериал «Семнадцать мгновений весны», а также согласны на внесение любых изменений и дополнений? Да, кстати, серию мы ждем от вас через два часа. У нас гример завтра уходит в отпуск, надо все снять сегодня. И побольше напряжения, побольше! Все эти длинные коридоры, Штирлиц ходит медленно… может быть, он будет ездить по ним на скейте? И еще: герои не могут все время спокойно разговаривать, зритель заскучает. Они должны ссориться! Ругаться! Истерить! Зашел Штирлиц к Мюллеру за скрепками — и закатил истерику!

— А-а-а-а-а!

— Вот-вот-вот! Именно так, именно так…

— Доброе утро, Юлиан Семенович! А что это вы на меня так смотрите?

— …

— Юлиан Семенович?

— Я прочитал сценарий предыдущей серии после всех ваших правок…

— Ну зачем же вы так…

— Скажите… вот это что такое: «Штирлиц улыбается Мюллеру и говорит: «Хайль самому высокопоставленному нацисту!». Достает из кармана орден Красной Звезды и цепляет на мундир. Начинает напевать по-русски: «Боль моя… ты покинь меня…

— Ну да! А что вам не нравится?

— …

— Не молчите так, Юлиан Семенович! В конце концов, это ведь ваш текст!

— Да, но у меня Штирлиц приезжал домой, мыл руки, а только потом…

— Мы немного сократили…

— Но ведь получилось нелепо!

— Зато динамично!

— А это что? «Я приложу все силы для победы… фашистской Германии!» Как мог Штирлиц отправить такую шифровку в Центр?

— Мы сократили…

— Но было же: «Я приложу все силы для победы СССР и поражения фашистской Германии!». Смысл прямо противоположный!

— Н-да… и впрямь. Знаете, но это уже снято…

— Как — снято?

— Полностью. Вы как-нибудь в следующей серии это обыграйте… Ну, например, Штирлиц так пошутил… А? Немного юмора… Тише, тише, не волнуйтесь вы так… Это у вас валокордин?

— Нет… Это коньяк…

Анастасия Шутова Кино, навеянное сном

«Форма усов исторически обусловлена. У Гитлера не могло быть никаких других усов — только эта свастика под носом. Мои усы радостны и полны оптимизма. Они сродни усам Веласкеса и являют собой полную противоположность усам Ницше».

В конце прошлого года в Пушкинском музее Москвы прошла выставка Сальвадора Дали. Устроители попытались представить зрителям все многообразие творческих интересов этого испанского живописца, графика, скульптора, иллюстратора и дизайнера. Но мало кто знает, что мастер сумел оставить след даже в истории кинематографа, ровесником которого являлся. Причем все сюжеты Дали позже причислили к фантастике.

Сам же он писал о себе так: «Я изобрел осязательное кино, которое посредством очень простого механизма позволяет трогать все, что видишь: ткани, меха, устрицы, мясо, сабли, собак и прочее…»

Для художника, который обожал привлекать к себе внимание и эпатировать публику, открыто заявляя: «Главное — пусть о Дали говорят. На худой конец, пусть говорят хорошо», — идеально подходил тот вид искусства, который обещал стать самым массовым. И в 1929 году Сальвадор Дали вместе с режиссером Луисом Бунюэлем создал 16-минутный немой фильм под названием «Андалузский пес» (фр. «Un chien andalou»), который киноведы позже записали в классику жанра.

Эта сюрреалистическая кинокартина остается одним из самых популярных фильмов «авангарда». Она до сих пор пугает и завораживает зрителя мастерски созданным видеорядом. «Андалузский пес» — «экранизация» сновидений Дали и Бунюэля, так что киноповествование подчиняется логике сновидения, стало быть, отсутствию всякой логики. Как рассказывал Бунюэль в своих воспоминаниях: «В фильме нет ничего, что бы символизировало что-то. Единственным методом исследования символов, возможно, является психоанализ». Кроме того, Бунюэль также раскрыл и секрет написания этого сценария: они с Дали изначально установили строгий запрет на какие бы то ни было образы или идеи, которые могли объясняться с точки зрения здравой логики и рациональной трактовки.

Кинолента начинается с титра «II etait une fois» («Давным-давно»). Мужчина, которого играет сам режиссер, затачивает бритву, затем выходит на балкон, чтобы посмотреть на луну, В кадре зритель наблюдает диск луны и сразу за ней — крупный план девушки и руку мужчины с бритвой. Мужчина подносит бритву к глазу девушки, и зрителю снова показывают диск луны, который разрезает тонкое облако.

Бунюэль как-то поделился историей происхождения этих кадров: «Приглашенный в Фигерас к Дали и погостив у него несколько дней, я рассказал ему, что недавно мне снилось вытянутое облако, перерезающее луну, и лезвие бритвы, вскрывающее глаз». Однако Жорж Батай, французский писатель и философ, придерживался иной версии: «Бунюэль сам поведал мне, что этот эпизод придумал Дали[3], которому образ был подсказан подлинным видением узкого и длинного облака, прорезающего лунный диск». Как бы там ни было, но на данный момент кинематограф имеет один из самых жутких кадров, который мог присниться только в кошмарном сне.

Сразу за этим действом следуют титр «Восемь лет спустя» и набор ярких сцен и образов: ладонь, из которой вылезают муравьи, оторванная кисть, мужчина тащит два рояля с трупами ослов и живыми священниками, и так далее, и тому подобное.

Поддержанный режиссером живописец и в кинематографе воплотил свой творческий метод: «Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своем роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью. Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и его право грезить. — И добавил: — Я не сюрреалист, я — сюрреализм».

На премьере фильма карманы Луиса Бунюэля были заполнены камнями на тот случай, если публика не поймет произведение соавторов, но опасения оказались напрасны. А Симона Марейль, исполнившая главную роль, приобрела известность и снялась еще в шести картинах, но с наступлением Второй мировой ее карьера закончилась. После войны она вернулась в Периге и через несколько лет покончила с собой — подожгла себя на городской площади. По трагическому совпадению, ее партнер по «Андалузскому псу» Пьер Батчефф тоже покончил с собой.

В 1960 году Луис Бунюэль добавил саундтрек — два танго и музыку Вагнера (эту же музыку играл граммофон на показах картины).

Практически сразу за «Андалузским псом», в 1930 году, вышел второй фильм Бунюэля и Дали, который стилистически продолжил «Пса». В «Золотом веке» («L'age d'or») художник снова выступил в роли сценариста, совместно с Бунюэлем и маркизом де Садом. Эта лента, помимо всего прочего, является одним из первых звуковых французских фильмов.

Нельзя сказать, что фабула в картине отсутствует: появляются и осевой сюжет, и определенная идея. Несмотря на то что фильм переведен на русский язык (и переведен качественно), при просмотре порой возникает ощущение, что кто-то перепутал текст. Алогичность ставит зрителя в смысловой тупик. Сюрреализм — это фантастика без правил, фантастика вне науки. Игра без заданных условий и каких-либо законов.

Первые минуты предлагают зрителю нечто вроде документального фильма о природе скорпионов. За этим следует титр «Через несколько часов». В каком-то забытом Богом месте живут бродяги. Они узнают, что в их ареал обитания собираются вторгнуться майорканцы. Тогда главарь бродяг решает, что надо дать бой, но столкновения не происходит, потому что по пути бродяги умирают от слабости. На берегу моря собираются майорканцы, они основывают новый город — Имперский Рим. За кадром раздается женский крик. Толпа оборачивается: мужчина грязно (причем как в переносном, так и в буквальном смысле действие происходит в грязи) домогается девушки. Люди вмешиваются, хватают мужчину и уводят его. Тем временем оставшиеся на берегу закладывают камень «в знак основания столицы Имперского Рима».

Дальше зрителя снова возвращают к схваченному мужчине, которого ведут по улице, Затем действие переносится в роскошное имение маркизы де Икс, где следует череда разрозненных, но изобразительно впечатляющих эпизодов: корова, спящая на кровати; проезжающая по главному залу тележка; пожар, случившийся во время приема, — но на все это никто не обращает ровно никакого внимания.

Последняя часть фильма — парафраз произведения маркиза де Сада «120 дней Содома». Из замка выходят четыре епископа, их изуверства закончены, но следом из дверей появляется еще одна окровавленная жертва. Ее заботливо заводят в замок, закрывается дверь. Раздается крик. Публике показывают крест, на котором развешено что-то наподобие волос. Конец фильма.

В конце 1930-х годов состоялся премьерный показ «Золотого века», однако на нем присутствовали две группировки, «Антиеврейская лига» и «Патриотическая лига», разгромившие кинотеатр. В результате полиция была вынуждена его закрыть, консервативная пресса назвала фильм «порнографическим», французская газета «Le Figaro» заявила, что кинокартина — «упражнение в большевизме». В декабре «Золотой век» был запрещен к прокату и только в 1979 году показан снова.

В начале войны Дали с женой Галой уехали в США, где и жили с 1940 по 1948 год. Американский период художника ознаменован большим количеством эксцентричных выходок, богемных вечеринок и творческих знакомств, некоторые из которых переросли в совместные проекты. В 1945 году на экраны вышел фильм Альфреда Хичкока «Завороженный». Декорации для сцены сновидения рисовал сам Дали, но из коммерческих соображений продюсер Дэвид Селзник был вынужден сильно урезать этот эпизод.

Другое знакомство, много позже, породило на свет короткометражный анимационный фильм «Судьба» (исп. «Destino»).

Из письма Дали к Андре Бретону: «Я в Голливуде. Познакомился с выдающимися сюрреалистами Америки: Max Brothers и Уолтом Диснеем».

Уолт Дисней в то время действительно выглядел сюрреалистом от мультипликации. Вспомним хотя бы его «Фантазию» 1940 года и «Дамбо» 1941-го… Первый фильм рождался из музыки Чайковского, Поля Дюка, Стравинского, Бетховена, Амилькаре Понкьелли, Мусоргского, Шуберта, Дебюсси и знаменовал собой воображение художника, выплеснутое на экран. В «Дамбо» же потрясает эпизод с маршем розовых слонов-метаморфов.

В 1945 году Дали и Дисней принялись за создание анимационного фильма «Судьба». Восемь месяцев Сальвадор и Джон Хенч, художник студии Диснея, рисовали раскадровку, но по неопределенным причинам проект был закрыт. Существует несколько версий: самая простая — у студии возникли финансовые трудности, связанные со Второй мировой. Но есть и другая, в духе Дали: якобы он запросил огромную сумму за данную работу и настаивал на том, чтобы до завершения проекта мультфильм не считался собственностью Диснея.

Хенч продемонстрировал Диснею 18-секундный анимационный материал, который они с Дали успели сделать, но мультфильм отложили и забыли на 53 года, И только в 1999 году племянник Уолта Диснея Рой Эдвард Дисней, в то время работавший над своеобразным ремейком «Фантазии», принял решение заняться проектом, Для этого был приглашен французский режиссер-новичок Доминик Монфери, который позже снял «Керити, жилище сказок» и «Франклин и сокровища Озера Черепахи», С помощью дневников Галы двадцать пять мультипликаторов смогли расшифровать загадочные рисунки Дали и Хенча и воплотили проект в жизнь, Разумеется, оригинальный 18-секундный материал полностью включили в мультфильм (эпизод с черепахами), который был выполнен в духе классической рисованной анимации. Да, Сальвадор успел лишь слегка коснуться этого мультфильма, но его стиль ощущается в атмосфере, в причудливых метаморфозах, в музыке и образах, в насыщенных цветах и привычных для художника символах. Это «Судьба» Дали.

В середине 1970-х годов, опять-таки во сне, озарение посетило нового творца — на этот раз режиссера Алехандро Ходоровски: он задумал экранизировать знаменитую фантастическую сагу Фрэнка Герберта «Дюна». В качестве художников пригласил Жана Жиро и Ганса Гигера, музыку к фильму взялась написать группа «Pink Floyd», Орсон Уэллс должен был исполнить роль барона, а Сальвадор Дали — императора. Однако, по слухам, художник захотел стать самым дорогим актером в истории кино и запросил баснословную сумму — сто тысяч долларов за час съемок. Продюсеры, ознакомившись с материалами режиссера, решили закрыть этот проект, посчитав его коммерчески невыгодным. И много позже книгу экранизировал Дэвид Линч.

Несмотря на то что Ходоровски так и не смог воплотить свою идею в жизнь, раскадровки с «Дюной» разошлись по всем студиям Голливуда, и люди, которые работали над ними, позже узнавали свой стиль в таком фильме, как «Звездные войны IV: Новая надежда», да и во многих других работах. Оставшиеся от него три тысячи рисунков легли в основу комикса «El Incal».

На протяжении всей своей жизни Дали эпатировал публику, привлекал внимание и не отрицал этого. Он писал картины не только на холсте, но касался кистью и самой реальности, разукрашивая ее в самые невообразимые цвета. Сальвадор Дали — это не просто художник своего времени, течения, поколения. Это явление, которое пронеслось по всему миру.

«Пусть наш внутренний огонь всегда горит в полную силу, доводя до белого каления правила и уставы и изменяя их! Пусть наша внутренняя реальность окажется настолько сильной, что сможет прогнуть под себя реальность внешнюю! И да будут наши страсти неутолимыми, но пусть наша жажда жизни станет еще более неутолимой, чтобы эти страсти поглотить!»