«Оккультный Рейх». Главный миф XX века

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Третий рейх был повержен в 1945 году. Уже через несколько лет, особенно когда оккупационный режим уступил место Федеративной Республике Германии, проявилась вполне закономерная тенденция к реваншу. Благодаря экономическим успехам и, самое главное, жесткому законодательству новых немецких властей, неонацизм не превратился в мощный политический фактор. Зато он стал ощутимым фактором маргинальных, прежде всего молодежных, элит во всем белом мире, отчасти перейдя в нонконформистское искусство (музыку, литературу), отчасти выйдя на улицы в виде «прямого действия». Естественно, что со временем сами категории «фашизм» и «нацизм» превратились в мифы, не имеющие с реальным содержанием этих политических режимов практически ничего общего.

По сути, каждый, кто в последние десятилетия позиционировал себя в качестве «фашиста», понимал под этим термином что-то свое. Одну из трактовок фашизма предложили создатели теории «оккультного Рейха», которая была восторженно принята не только падкой на сенсации публикой, но и породила целую тенденцию в недрах неонацизма. Демонизация Третьего рейха только привлекла восторженное внимание дезориентированных людей, ищущих выхода из бездуховного хаоса современной эпохи. Начитавшись сенсационных книжек Повеля, Бержье и тому подобных мистификаторов, эти люди обрели, наконец, свой «смысл жизни». Отечественный публицист Сергей Яшин так описывает эту тенденцию: «Как на дрожжах растут группки так называемых „наци-сатанистов“, „сатано-фашистов“, издающих неграмотные малотиражные журнальчики богохульного содержания. Расплодились всевозможные „блэкушники“, „черные викинги“, профанирующие арийские символы соединением их с дьявольскими пентаклями и прочей дрянью. Этих молокососов даже немного жаль. Считая себя „продвинутыми нонконформистами“, они все глубже увязают в ловушках. Так и хочется сказать им: „Хватит! Довольно играть в чертей!“»

Вал литературы, посвященной тематике «магического фашизма», огромен. Некоторые авторы подобных «исследований», вероятно, преследуют цель обогатиться или приобрести известность (в данном случае сомнительную). Другие — сознательно приняли извращенный образ гитлеризма, отождествили себя с ним и начали выступать с апологетических позиций. В любом случае все эти «трактовки» не имеют ничего общего с истиной.

Посредством подобных стараний в неонацизме проявились тенденции, никогда не имевшие никакого значения в «классическом» национал-социализме. Применительно к религии — неоязычество в германо-скандинавской форме (одинизм, или вотанизм), сатанизм и интерес к оккультизму. Иногда делаются попытки возродить наследие ариософов Вены, прежде всего Гвидо фон Листа.

Германский национал-социализм являлся неотъемлемой частью немецкой политической традиции. Это было широкое движение антилиберального, вождистского и, частично, консервативно-революционного толка, опиравшегося в своей тактике на популизм, а также на специфический «стиль». Для прихода к власти нацистскому движению вовсе не надо было пользоваться помощью каких-то «тайных обществ».

Напротив, поддержка консервативных сил, в том числе тех, которые отождествляли себя с двумя крупнейшими христианскими конфессиями Германии — католицизмом и протестантизмом, — нацистам была жизненно необходима. Прийти к власти, оперируя фразеологией, почерпнутой из пыльных фолиантов фелькишских фантазеров и призывая «вернуться к языческой древности», было абсолютно невозможно.

Появление в партийной программе термина «позитивное христианство» связано с прагматической тактикой Гитлера. Если бы формулировка была более конкретной (с указанием на одну конфессию), то это неизбежно бы оттолкнуло от НСДАП представителей другого вероисповедания. Этим объясняется и дальнейшая — относительно «гибкая» позиция партии по отношению к католикам и протестантам.

После прихода к власти мировоззренческая позиция Гитлера существенно не изменилась. С другой стороны, в партии и государстве всегда имелись оппозиционные группы, не разделявшие взглядов Гитлера на религию. Нацистская Германия была конгломератом противоборствующих силовых групп, ни одна из которых не смогла окончательно взять верх. Такое «государство компетенций» с присущим ему известным плюрализмом допускало существование некоторых тенденций, которые можно увязать с неоязычеством в духе народничества (фелькиш). При этом подобные тенденции никогда не являлись господствующими элементами национал-социалистической идеологии, а в ряде случаев даже жестко подавлялись.

Гонениям в Третьем рейхе подвергались не только оккультисты и спириты, но и иудеи (исходя из антисемитской линии нацистской идеологии), а также так называемые «политические клерикалы» (священники и миряне, которые пытались использовать религию в политической борьбе). Эта категория немецких подданных (преимущественно католиков) воспринималась нацистскими властями как «пятая колонна враждебных сил». Значительное количество подобных людей попали в концлагеря, многие погибли.

В отношении православия имел место расчет на пропагандистский эффект. Нацистская партия одним из основных своих врагов называла большевизм. Большевики искореняли церковь, поэтому для нацистов очень выигрышным политическим ходом было объявить себя «защитниками веры» (что и было сделано в ходе Второй мировой войны). Но еще до 1941 года власти Германии поддерживали Русскую православную церковь за рубежом. Объяснить это можно, во-первых, тем, что иерархи РПЦЗ были настроены резко антибольшевистски и антисемитски, а во-вторых, Германия хотела приобрести благоприятный имидж в глазах руководителей своих православных сателлитов — Болгарии и Румынии.

Таким образом, нацистский Рейх был светским государством, лидер которого никогда не планировал создавать какую-то новую форму религии или возрождать язычество. По меньшей мере, ненаучно говорить о потенциальной возможности создания подобной «религии», используя сослагательное наклонение. Все заявления такого рода либо основаны на фальсифицированных источниках, либо просто являются досужими вымыслами.