«Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Четвертый год воины не предвещал гитлеровским стратегам ничего хорошего. Позади остались тяжелые поражения зимы 1942/43 г., которые привели к крушению всего южного крыла немецких войск на советско-германском фронте и переходу стратегической инициативы к Советским Вооруженным Силам. После Сталинградской битвы начался все ускоряющийся процесс распада фашистской коалиции. Военно-политическое положение фашистской Германии резко ухудшилось. События на Восточном фронте позволит западным союзникам развернуть активные действия в Северной Африке. В мае 1943 г. борьба там завершилась пленением в Тунисе восьми немецких и шести итальянских дивизий вместе с их боевой техникой. Союзники захватили 100 тыс. немецких и 250 тыс. итальянских солдат и офицеров.

Эта победа укрепила стратегические позиции западных держав в бассейне Средиземного моря и поставила фашистскую Германию перед возможностью выхода Италии из войны. Впервые после нападения на Советский Союз гитлеровское руководство столкнулось с крайне неприятными для него стратегическими последствиями действий англо-американских войск на Средиземноморском театре. В ближайшей перспективе должно было последовать открытие второго фронта в Западной Европе.

Еще более мрачная для гитлеровского руководства обстановка складывалась на советско-германском фронте. К началу лета 1943 г. почти все результаты стратегическою наступления минувшего года были ликвидированы действиями советских войск. Соотношение сил резко изменилось в пользу Советской Армии. С 1 октября 1942 г. по 31 марта 1943 г., т. е. за шесть месяцев, немецкие сухопутные войска на Востоке потеряли 1,3 млн. человек убитыми, пропавшими без вести, ранеными и больными. За то же время они получили за счет новобранцев и вернувшихся в строй раненых и больных 1,1 млн. человек, что покрыло около 84 процентов потерь[484]. Кроме того, полностью были разгромлены четыре армии союзников фашистской Германии.

Большой урон немецко-фашистские войска понесли и в вооружении. В конце января 1943 г. в действующих войсках вермахта на советско-германском фронте осталось всего около 500 боеспособных танков. Некомплект 16-й армии группы армий «Север» по отдельным видам оружия составлял по карабинам — 25 процентов, по пулеметам — 18 процентов, по легким минометам — 24 процента, по тяжелым пехотным орудиям — 33 процента, по тяжелым полевым гаубицам — 26 процентов[485].

В начале марта 1943 г. более 70 процентов войск вермахта действовало против Советской Армии, что видно из следующей таблицы[486].

ПРОПУЩЕНА ТАБЛИЦА

Таблица показывает, что на Востоке находилось 159 (или 72 процента) пехотных, танковых, моторизованных и горнострелковых, а всего 204 дивизии сухопутных войск. Обращает на себя внимание значительный удельный вес в сухопутных войсках авиаполевых, охранных, резервных и «иностранных» дивизий (78 из 298), боеспособность которых была довольно низкой. Этих сил уже не хватало для проведения крупного наступления даже на одном стратегическом направлении, как это было в 1942 г.

В этих условиях весной 1943 г. перед гитлеровским руководством встала задача выработки дальнейшей стратегической линии и плана боевых действий на предстоявшее лето. По этому вопросу среди военных руководителей вермахта снова возникли разногласия. Штаб ОКВ отстаивал мнение, что поскольку на Восточном фронте больше нельзя добиться решающих стратегических успехов, центр военных усилий в 1943 г. следует переместить на Средиземноморский театр, чтобы отразить возможное вторжение англо-американских войск на юге Европы, удержать Италию в военном блоке с Германией, продемонстрировать западным союзникам несокрушимость обороны «крепости Европа» и создать предпосылки для примирения с западными державами[487]. Это мнение разделял штаб военно-морского руководства. Муссолини даже предлагал попытаться заключить временно перемирие с Советским Союзом, чтобы полностью развязать руки для войны на Западе и Средиземном море[488].

В отличие от этого генеральный штаб сухопутных войск считал, что прежде всего надо решающим образом подорвать наступательную мощь Советской Армии, лишить ее способности вести активные наступательные действия и только после этого переместить основные усилия на борьбу против англо-американских войск в бассейне Средиземного моря и в Западной Европе, если они вторгнутся на континент. Командующие группами армий на советско-германском фронте поддерживали ту же точку зрения. Гитлер с самого начала тоже склонялся к подобному мнению.

Представители руководства сухопутных войск видели «единственный выход в том, чтобы в рамках стратегической обороны нанести противнику мощными, но ограниченными в пространстве ударами такой ущерб, чтобы заранее решительно ослабить ударную силу его наступления, которое ожидалось летом»[489]. Эти соображения и были положены в основу планирования боевых действий на советско-германском фронте летом 1943 г. В ходе этих операций германские генералы рассчитывали снова вырвать стратегическую инициативу из рук советского командования.

Относительно путей к достижению этой цели среди руководителей вермахта также не было единства. Командующий группой армий «Юг» Манштейн предлагал противопоставить численному превосходству советских войск маневренный способ действий. Его план сводился к следующему: отвести южный фланг группы армий «Юг» за Днепр, где занять прочную оборону; сосредоточить основные силы на левом фланге группы армий, отразить здесь советское наступление и затем ударом в направлении к побережью Азовского моря осуществить в этом районе окружение крупной группировки советских войск[490].

Начальник генерального штаба Цейтцлер также выступал за маневренные действия, но до линии Западная Двина — Березина — Днепр, которую он считал необходимым заранее укрепить и прочно удерживать, как опору всей немецкой обороны на Восточном фронте (Восточный вал).

Гитлер, исходя из экономических и политических соображений, возражал против сдачи территории, особенно Донбасса, и требовал упорно оборонять занимаемые рубежи. Он считал, что строительство оборонительных рубежей в тылу окажет отрицательное психологическое воздействие на немецкие войска и снизит их стойкость в бою. Кроме того, для инженерных работ таких масштабов в распоряжении германского командования не было ни рабочей силы, ни строительных материалов, ни транспортных средств, а главное — времени. Что касается крупных маневренных операций, за которые ратовал Манштейн, то они были просто невозможны из-за отсутствия необходимого количества горючего, боеприпасов и сил[491].

В конце концов, после тщательного изучения всех вариантов действий, было принято решение провести крупную операцию против группировки советских войск на Курском выступе фронта. Этот выступ глубоко вдавался в расположение немецких войск и представлял собой выгодный плацдарм для удара по смежным флангам групп армий «Юг» и «Центр» и для дальнейшего наступления советских войск на Киев. С другой стороны, концентрическими ударами с севера и юга под основание Курского выступа, по мнению германских стратегов, предоставлялись удобные возможности для окружения находившихся там советских войск. Ликвидация этого выступа сулила немецкому командованию крупные оперативно-стратегические преимущества. Поэтому в немецких планах наступлению под Курском отводилась роль центрального события 1943 г.

13 марта ОКХ отдало за подписью Гитлера оперативный приказ № 5, в котором излагались директивные указания на ведение боевых действий на Восточном фронте в ближайшие месяцы (док. № 74). В нем ставилась задача упредить советские войска после окончания весенней распутицы в наступлении на отдельных участках фронта и навязать тем самым Советской Армии свою волю. Группе армий «Юг» предписывалось до середины апреля создать сильную танковую группировку севернее Харькова, а группе армий «Центр» — ударную группировку южнее Орла, чтобы концентрическими ударами с двух сторон уничтожить советские войска на Курском выступе. На начало июля намечалось наступление на Ленинград «при максимальном сосредоточении всей имеющейся в распоряжении артиллерии с использованием новейшего наступательного оружия».

Чтобы высвободить силы для планировавшейся операции под Курском, предусматривалось сократить Кубанский плацдарм и сдать Вяземский выступ фронта. Однако 28 марта было принято новое решение: удерживать Новороссийск. Поэтому группа армий «А» смогла выделить всего две дивизии; около десятка ее дивизий оставлялись для обороны Кубанского плацдарма. Отвод войск из Вяземского выступа, осуществленный с 1 по 23 марта, высвободил одно управление армии, четыре управления армейских корпусов, 15 пехотных, три танковых, две моторизованные и одну кавалерийскую дивизию СС.

Группа армий «Север» после отхода в начале марта с Демянского плацдарма смогла высвободить девять дивизий, которые были оставлены в ее распоряжении.

Интенсивная организационная и материальная подготовка к наступательной операции под Курском, получившей наименование «Цитадель», началась с весны. Основная проблема для гитлеровского командования состояла в восполнении потерь в людях и вооружении и создании надлежащей группировки войск для наступления. На первое полугодие 1943 г. на основе «Указа фюрера о широком использовании мужчин и женщин для задач обороны империи» от 13 января 1943 г.[492] был разработан план подготовки резервов в размере 800 тыс. человек, вплоть до призыва в армию 50-летних немцев. В стране была объявлена тотальная мобилизация.

Особое внимание уделялось восстановлению мощи бронетанковых войск[493]. Координация усилий в этой области и общее руководство были возложены на генерала Гудериана, назначенного 28 февраля 1943 г. генерал-инспектором бронетанковых войск.

В ходе подготовки операции «Цитадель» выявилось, что к концу апреля войска не успеют восполнить свои потери в людях и боевой технике. Поэтому срок начала наступления был перенесен в соответствии с оперативным приказом № 6 от 15 апреля 1943 г. (док. № 75) с 15 апреля на 3 мая.

Для осуществления операции была создана крупная ударная группировка сил в составе полностью укомплектованных и хорошо обученных 19 танковых и танково-гренадерских, 14 пехотных дивизий[494]. Ее поддерживали 4-й и 6-й воздушный флоты, имевшие свыше 2000 самолетов. Сосредоточение таких крупных сил на курском направлении было проведено в первую очередь путем максимально возможного ослабления пассивных участков фронта, особенно южною фланга группы армий «Юг». Основные силы последней — 4-я танковая армия генерала Гота (шесть танковых и три пехотные дивизии) должны были наступать с рубежа 30 км западнее Белгорода в общем направлении на Курск, нанося удар восточнее Обояни. С востока действия этой группировки обеспечивались оперативной группой Кемпа (три танковые, четыре пехотные дивизии).

К началу операции в группе армий «Юг» насчитывалось 1352 танка. В ударную группировку было выделено 1150 танков (в том числе 192 «пантеры», 100 «тигров»), в то время как в 6-й и 1-й танковой армиях было оставлено 202 танка. Кроме того, в группе армий было 376 штурмовых орудий. Поддерживавший ее 8-й авиационный корпус 4-го воздушного флота генерала Деслоха имел около 1100 самолетов[495].

Из состава группы армий «Центр» для участия в наступлении выделялась 9-я армия генерала Моделя (семь танковых и танково-гренадерских, восемь пехотных дивизий)[496]. Она должна была нанести удар из района южнее Орла с рубежа Троена — Малоархангельск в направлении Курска и Тима и соединиться здесь с войсками группы армий «Юг». Армия насчитывала в целом около 1000 танков и штурмовых орудий. Для ее поддержки из состава 6-го воздушного флота генерала Грейма выделялось около 700 самолетов[497].

2-я армия группы армий «Центр» в составе 11 пехотных дивизий должна была сковать с фронта советские войска на Курском выступе на рубеже Троена — Краснополье и не допустить их отхода.

В целом для участия в операции «Цитадель» было выделено около 50 дивизий, свыше 2700 танков и штурмовых орудий.

По решению командования группы армий «Юг» на 80-километровом участке прорыва предусматривалось использовать в одном эшелоне все танковые и пехотные дивизии, чтобы добиться максимального массирования сил и средств и обеспечить наибольшую пробивную мощь наступления. Однако командующий 9-й армией генерал Модель, учитывая сильную и глубоко эшелонированную оборону советских войск, решил использовать танковые дивизии во втором эшелоне, после того как пехота прорвет на 50-километровом участке первый рубеж обороны. Поэтому для прорыва выделялись пехотные дивизии, которым придавались для поддержки танки[498].

Наступлению под Курском, указывалось в оперативном приказе № 6, «придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира» (док. № 75). Следовательно, операции «Цитадель» придавалось не только крупное оперативно-стратегическое, но и политическое значение.

Поскольку сосредоточение больших масс войск и техники на курском направлении было осуществлено за счет ослабления пассивных участков фронта групп армии «Юг» и «Центр», план операции «Цитадель» таил в себе большой риск в случае нанесения советскими войсками ударов в районе Орла или между Харьковом и Азовским морем. Учитывая такую возможность, ОКХ еще 22 марта в дополнении к оперативному приказу № 5 предложило командованию группы армий «Юг» провести частную наступательную операцию юго-восточнее Харькова, чтобы устранить угрозу из района Изюма для группировки, которая должна была наступать на Курск[499]. Но в начале апреля от этой идеи германскому командованию пришлось отказаться ввиду нехватки сил. Ее предполагалось осуществить при благоприятном ходе событий под Курском. «Я,— указывал Гитлер в оперативном приказе № 6,— оставляю за собой также право в случае планомерного развития операции начать незамедлительно с ходу наступление на юго-восток (Пантера) с тем, чтобы использовать замешательство в рядах противника» (док. № 75).

Для усиления обороны на орловском направлении позади Орловского выступа началось строительство оборонительной позиции «Хаген».

Советское командование, правильно оценив сложившуюся оперативно-стратегическую обстановку на советско-германском фронте, решило использовать выгодные условия обороны под Курском, измотать ударные группировки противника, перейти затем в контрнаступление и разгромить их. Планом летне-осенней кампании Советской Армии намечалось нанести поражение основной массе войск групп армий «Центр» и «Юг», освободить Левобережную Украину, Донбасс, восточные районы Белоруссии и выйти на линию Смоленск — р. Сож — среднее и нижнее течение Днепра[500]. Главные усилия наших войск сосредоточивались на юго-западном направлении.

Курский выступ обороняли войска Центрального и Воронежского фронтов, имевшие в целом 1300 тыс. человек, около 20 тыс. орудий и минометов, около 3600 танков и САУ и 2370 самолетов. Позади них в Резерве Ставки находился Степной фронт. Таким образом, здесь наши войска превосходили противника как в людях, так и в технике.

Немецкая разведка установила значительное усиление на Курском выступе обороны советских войск, ожидавших немецкого наступления. В одной из сводок разведывательного отдела генерального штаба сухопутных войск от 2 мая 1943 г. говорилось: «По некоторым новым... сообщениям, не исключено, что противник разгадал подготовку немецкого наступления..., сначала будет выжидать и постоянно усиливать свою оборону в стремлении добиться своих наступательных целей лишь после того, как измотает наши силы... Пополнение его войск непрерывно нарастает и все больше повышает их боевую мощь. Противник подбрасывает постоянно новые силы в глубину своего расположения против северного фланга группы армий «Юг» и южного фланга группы армий «Центр». Поэтому следует рассчитывать на то, что противник в ожидании немецкого наступления будет постоянно наращивать численность войск и повышать свою обороноспособность, которая уже находится на высоком уровне»[501].

Эти данные поколебали веру в успех операции «Цитадель» не только у Гитлера, но и у многих немецких генералов. Командующий 9-й армией Модель, пользовавшийся у Гитлера особым авторитетом, потребовал предоставить ему для проведения наступления значительно большее число танков, особенно типа «пантера» и «тигр», чтобы добиться превосходства над советскими войсками.

Сильные сомнения относительно успеха операции «Цитадель» возникли также у командующего 2-й армией генерала Р. Шмидта и 4-й армией генерала Г. Хейнрици. Последний писал, что при обсуждении плана наступления между ним и командующим группой армий «Центр» Клюге, который был сторонником проведения операции, состоялся следующий разговор[502]:

«Хейнрици: Господин фельдмаршал, почему вы хотите Бородинского сражения?

Клюге: Что вы имеете в виду?

Хейнрици: Что мы столкнемся под Курском с сильным противником.

Клюге: Это уж мое дело».

Вторым обстоятельством, вызвавшим сильные колебания в ставке Гитлера, были исключительно неблагоприятные для Германии и Италии события на Средиземноморском театре военных действий. В связи с этим Гитлер не мог вынести твердого решения о наступлении, пока ясно не определится позиция Италии и не выявятся возможности и планы вторжения союзных войск на Апеннинском или Балканском полуострове.

4 мая на совещании в ставке Гитлер предложил отложить наступление на начало июня. Против отсрочки операции выступили начальники генеральных штабов сухопутных войск и ВВС, а также командующие группами армий «Юг» и «Центр». Они мотивировали свои возражения тем, что за это время советские войска под Курском усилятся больше, чем немецкие, намного повысят свои оборонительные возможности; момент внезапности будет упущен, советское командование сможет само бросить войска в наступление в Донбассе или под Орлом и расстроить план «Цитадель». Несмотря на эти соображения, Гитлер все же отложил наступление на неопределенный срок.

Падение Туниса и усиление угрозы вторжения в Италию или на Балканы еще больше увеличили колебания в руководстве вермахта. Штаб ОКВ предложил вообще отказаться от операции «Цитадель». Его позиция характеризуется в дневнике верховного главнокомандования следующим образом: «Если бы удалось быстро и энергично отразить вторжение, даже ценою сдачи территории в России, то в это лето можно было бы больше не опасаться дальнейших действий англосаксов. Это бы отразилось и на русском театре военных действий. Поэтому штаб оперативного руководства вооруженными силами стремился теперь перебросить подвижные соединения с Восточного фронта в район верхней Италии, чтобы иметь возможность двинуть их оттуда в зависимости от обстановки на фронт вторжения в Италию, Францию или на Балканы. Других значительных резервов для этих целей не имелось в наличии»[503].

Под влиянием всех этих факторов даже Гитлер стал сомневаться в целесообразности проведения операции «Цитадель»[504]. Он поручил штабу ОКВ разработать на случай внезапного краха Италии с ее 1,5-миллионными вооруженными силами[505] план переброски в нее шести танковых дивизий с Восточного фронта и определенного количества войск из Франции (Аларих). Аналогичный план был составлен для Балкан (Константин)[506]. Их выполнение было поставлено в зависимость от дальнейшего развития событий в Южной Европе.

Между тем уже в начале июня cтало ясно, что Италия будет продолжать войну, хотя позиции Муссолини и фашизма в стране сильно пошатнулись. Победа вермахта под Курском могла, в частности, вдохнуть новые силы в союзников Германии. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль в принятии Гитлером 18 июня окончательного решения о проведении операции «Цитадель». В дневнике ОКВ по этому поводу говорится: «Срок начала наступления, первоначально назначенный на 3.5, был первый раз отложен по решению фюрера от 29.4, так как оснащение участвующих в наступлении дивизий танками, самоходно-артиллерийскими установками и противотанковыми орудиями казалось недостаточным перед лицом очень сильно оборудованной оборонительной системы противника. В качестве нового срока назначается, исходя из времени, необходимого для доставки танков и противотанковых орудий,— 12.6. Однако события, начавшиеся в бассейне Средиземного моря, послужили причиной того, что операция «Цитадель» снова была отложена. Кроме того, еще не полностью созданы военно-технические предпосылки для быстрого успеха (технические недостатки танка T-V). 18.6 фюрер окончательно решился на проведение наступательной операции «Цитадель», признавая в то же время обоснованность выраженных штабом оперативного руководства опасений»[507].

Генерал Цейтцлер обратился в связи с этим к командующим группами армий «Юг» и «Центр» с предложением высказать свои соображения относительно перспектив операций «Цитадель». Манштейн считал операцию трудной, но обещающей успех[508]. Клюге полагал, что ее проведение является единственно верным решением в создавшейся обстановке (док. № 76).

21 июня Гитлер назначил наступление на 3 июля, затем в последний раз оно было перенесено на 5 июля.

Накануне операции Гитлер собрал руководителей вермахта и произнес перед ними речь. В ней он выразил уверенность в полном успехе, подчеркнув, что никогда еще за все время войны с Россией немецкие войска не были так подготовлены к боям и не имели в таком изобилии тяжелого вооружения, как под Курском[509].

Но начавшаяся 5 июля операция «Цитадель» окончилась уже через неделю полным провалом. В результате героического сопротивления советских войск противник, понеся громадные потери и продвинувшись в отдельных местах от 12 до 35 км, 13 июля вынужден был прекратить наступление, а 16 июля начал отвод войск на исходные позиции. Характерно, что в период боев под Курском расход боеприпасов немецко-фашистской армией достиг наивысшего за всю войну уровня (см. прил. IX).

Измотав врага, советские войска сами перешли в мощное контрнаступление. 12 июля удар нанесли войска Брянского фронта и левого крыла Западного фронта, 15 июля — Центральный фронт, 3 августа — Воронежский и Степной фронты. Под этим натиском начался бег немецко-фашистских войск к Днепру. Последняя попытка гитлеровского командования вернуть утраченную стратегическую инициативу потерпела банкротство.

Некоторые западногерманские историки пишут, что руководство вермахта стремилось под Курском создать для Советской Армии новый Верден, чтобы перемолоть, как в мясорубке, ее силы. В комментариях к дневнику ОКВ говорится: «После кровопролитной борьбы за город Сталинград была повторена борьба за сильно укрепленные полевые позиции — второй и третий «Верден», который должен был заставить противника израсходовать на стратегически важном рубеже якобы «последние силы». Однако этот «Верден» в еще большей степени поглотил собственные дивизии во все усиливавшемся водовороте. Удивительно, как противоречивые мысли полководцев первой мировой войны — стратега сковывающих действий Фалькенгейна и стратега маневренных действий Людендорфа — повторились во второй мировой войне, когда этого потребовало время»[510].

Успешным проведением операции «Цитадель» военное руководство вермахта надеялось усилить свое влияние на Италию и упрочить положение держав «оси» на юге Европы. На деле получилось обратное. 10 июля англо-американские войска произвели высадку на Сицилию и быстро захватили весь остров, служивший трамплином для последующего вторжения в Италию. Немецкий вермахт, завязший в боях на Востоке, ничего не мог сделать, чтобы воспрепятствовать этой высадке и удержать под своим контролем итальянского союзника. 25 июля фашистский режим Муссолини пал.

Контрнаступление советских войск под Курском не позволило гитлеровскому командованию активно вмешаться в события, развернувшиеся в Италии. Это очень ярко видно из стенограммы беседы Гитлера и Цейтцлера с Клюге от 26 июля 1943 г. (док. № 77). Гитлер требовал снять несколько дивизий с фронта группы армий «Центр», чтобы перебросить их в Италию. Клюге категорически возражал. «Я,— говорил он,— не могу отдать войска. Это исключено... Я обращаю внимание на то, что в данный момент я не в состоянии снять с фронта ни одного соединения. Это совершенно исключено в настоящий момент».

В июле противник не смог перебросить с советско-германского фронта в Западную Европу ни одной дивизии.

Контрнаступление советских войск под Курском, переросшее затем в общее стратегическое наступление Советской Армии на западном, юго-западном и южном направлениях, решающим образом облегчило союзным войскам выполнение их боевых задач при вторжении в Италию.

После Курской битвы фашистская Германия вступила в полосу глубокого и безысходного военного и политического кризиса.

74.[511] Оперативный приказ ставки вермахта № 5

Следует ожидать, что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление.

Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать им, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю, как это в настоящее время уже имеет место на фронте группы армий «Юг».

На остальных участках фронта задача сводится к обескровливанию наступающего противника. Здесь мы заблаговременно должны создать особенно прочную оборону путем применения тяжелого оружия, совершенствования позиций в инженерном отношении, установки на необходимых участках минных заграждений, оборудования тыловых опорных позиций, создания подвижных резервов и т. д.

Подготовку к этому следует начать немедленно на фронтах всех групп армий. Она должна включать в себя в первую очередь пополнение личным составом и техникой соединений, предназначенных для наступательных действий, предоставление им отдыха и повышение уровня их боевой подготовки, а также максимальное усиление и укрепление участков фронта, где предполагаются чисто оборонительные действия с нашей стороны. Поскольку в этом году период распутицы закончится раньше, чем обычно, то важно не упустить ни одного дня для подготовки и особенно продуманно спланировать очередность работ. Командованию группами армий представлять донесения о проделанных работах за каждую неделю (к каждому понедельнику). Главному командованию сухопутных войск организовать планомерное пополнение частей личным составом и усиление их техникой, особенно тяжелым оборонительным оружием.

Задачи групп армий.

1. Группа армий «А».

Как только погода станет благоприятной, произвести намеченное сокращение фронта на Кубанском плацдарме с целью высвобождения сил для группы армий «Юг».

Командование группой армий «А» должно ясно осознать, что главнейшей, хотя и требующей лишений и больших усилий, задачей является высвобождение сил для других фронтов. Чем больше сил будет высвобождено и, самое главное, чем скорее это произойдет, тем лучше и эффективнее группа армий выполнит свою задачу.

Для переброски войск следует использовать все средства и способы.

Далее, задача группы армий состоит в удержании любой ценой Кубанского плацдарма — Крыма. Необходимо всеми средствами совершенствовать оборонительные позиции на побережье Крыма с тем, чтобы, как и на Западе, сделать их неприступными для вражеских десантов.

2. Группа армий «Юг».

Максимально укрепить оборонительные позиции по р. Миус, на остальных участках Восточного фронта и по р. Северный Донец. Необходимо определить танкоопасные направления и особо усилить их противотанковыми средствами.

Передний край должен проходить там, где он сейчас проходит. Ни в коем случае нельзя допустить создания противником плацдармов на западном берегу рек.

На северном фланге группы армий немедленно приступить к формированию достаточно боеспособной танковой армии, сосредоточение которой должно быть закончено к середине апреля, с тем чтобы по окончании весенней распутицы перейти в наступление против русских. Цель этого наступления состоит в том, чтобы ударом из района Харькова в северном направлении во взаимодействии с ударной группировкой 2-й армии уничтожить действующие перед фронтом 2-й армии вражеские силы. Относительно деталей этого наступления, порядка подчинения и выделения сил и средств будет отдан специальный приказ.

3. Группа армии «Центр».

Прежде всего необходимо принять меры по дальнейшему улучшению обстановки между 2-й армией и 2-й танковой армией, продолжать совершенствовать оборонительные позиции в инженерном отношении и усилить их противотанковыми средствами. При этом особое внимание обратить на выступ в районе Кирова, на район севернее и северо-восточнее Смоленска, а также западнее Великих Лук. Далее необходимо создать ударную группировку, которую использовать для наступления во взаимодействии с войсками северного крыла группы армий «Юг». Силы для этого высвободить путем отвода войск 4-й и 9-й армий из района Вязьмы на сокращенную линию фронта (на позицию «Буйвол»). Конкретные задачи в связи с этим будут поставлены специальным приказом. Точно так же отдельным приказом будет определено, какие силы, высвобождающиеся путем отвода войск 4-й и 9-й армий из района Вязьмы, выделить в резерв главного командования.

4. Группа армий «Север».

Поскольку в первой половине лета на фронте группы армий «Север» наступления проводить не предполагается, сосредоточить все усилия для максимального укрепления обороны по всему фронту. Необходимо ускоренными темпами ликвидировать недостатки в инженерном оборудовании позиций на всех участках фронта, которым до сих пор по тем или иным причинам уделялось мало внимания.

Дивизии, высвободившиеся в результате сдачи Демянского выступа, использовать для усиления обороны и для создания необходимого оперативного резерва. Необходимо снова привести войска в порядок. Продолжать создание крупных артиллерийских групп и обеспечение их запасами боеприпасов. Выделить подвижные артиллерийские резервы, способные быстро передвигаться с одного участка фронта на другой. Особенно важно усилить оборону на южном крыле группы армий, в районе Старой Руссы и на всем фронте южнее и юго-восточнее Ленинграда, так как следует ожидать наступления противника на южном участке фронта группы армий в направлении Пскова с целью отрезать группу армий, а также в районе Ленинграда с целью ликвидации угрозы городу.

Во второй половине лета (в начале июля) предполагается провести операцию против Ленинграда. Операция будет проведена при максимальном сосредоточении всей имеющейся в распоряжении артиллерии, с использованием новейшего наступательного оружия. Для этого необходимо заблаговременно начать развертывание артиллерии и создание запасов боеприпасов. Конкретные задачи в связи с этим будут поставлены специальным приказом. Распоряжения относительно пополнения войск личным составом, вооружением и боеприпасами, а также о выделении дополнительных дивизий и резервов главного командования будут направлены в штабы групп армий особо. Относительно оборудования тыловых опорных позиций см. приказ ставки № 8. Карты с указанием рубежей, предназначенных для оборудования тыловых опорных позиции, будут отправлены в штабы группы армий. Командующим группами армий доложить к 25 марта о своих планах. Донесения о ходе оборонительных работ представлять по понедельникам.

75.[512] Оперативный приказ ставки вермахта № 6

Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» — первое наступление в этом году.

Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира.

Я приказываю:

1. Целью наступления является сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся врайоне Курска войска противника и уничтожить их.

В ходе этого наступления в целях экономии сил следует занять новый сокращенный фронт по линии Нежега — р. Короча — Скородное — Тим — восточнее Щигр — р. Сосна.

2. Необходимо:

а) широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления;

б) обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке с тем, чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления(танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и таким образом замкнуть кольцо окружения;

в) как можно быстрее перебросить из глубины силы для прикрытия флангов ударных группировок с тем, чтобы последние смогли продвигаться только вперед;

г) своевременными ударами со всех направлений по окруженному противнику не давать ему передышки и ускорить его уничтожение;

д) осуществить наступление в возможно быстром темпе с тем, чтобы противник не смог избежать окружения и подтянуть мощные резервы с других участков фронта;

е) путем быстрого создания нового фронта своевременно высвободить силы для выполнения последующих задач,в особенности подвижные соединения.

3. Группа армий «Юг» сосредоточенными силами наносит удар с рубежа Белгород — Томаровка, прорывает фронт на рубеже Прилепы — Обоянь, соединяется у Курска и восточнее его с наступающей армией группы армий «Центр». Для обеспечения прикрытия наступления с востока как можно быстрее достичь рубежа Нежега — р. Короча — Скородное — Тим, однако при этом не допустить ослабления массирования сил на направлении Прилепы, Обоянь. Для прикрытия наступления с запада использовать часть сил, которым одновременно поставить задачу нанести удар по окружаемой группировке противника.

4. Группа армий «Центр» наносит массированный удар наступающей армией с рубежа Троена — район севернее Малоархангельска, прорывает фронт на участке Фатеж, Веретиново, сосредоточивая основные усилия на своем восточном фланге, и соединяется с ударной армией группы армий «Юг» у Курска и восточнее. Для прикрытия наступающей группировки с востока необходимо в кратчайший срок достигнуть рубежа Тим — восточнее Щигр — р. Сосна, не допустив при этом ослабления сил на направлении главного удара. Для прикрытия наступающей группировки с запада использовать часть имеющихся сил.

Части группы армий «Центр», введенные в бой на участке западнее р. Троена до разграничительной линии с группой армий «Юг», имеют задачу с началом наступления сковать противника путем проведения местных атак специально созданными ударными группами и своевременно нанести удары по окружаемой группировке противника. Непрерывным наблюдением и воздушной разведкой обеспечить своевременное вскрытие отхода противника. В этом случае следует немедленно перейти в наступление по всему фронту.

5. Сосредоточение сил обеих групп армий для наступления осуществить в глубине, вдали от исходных позиций с тем, чтобы, начиная с 28.4, на шестой день после отдачи приказа главным командованием сухопутных войск, они могли начать наступление. При этом следует принять все меры по маскировке, сохранению тайны и введению противника в заблуждение. Самым ранним сроком наступления является 3.5. Выдвижение на исходные позиции для наступления должно осуществляться только ночью при соблюдении всех правил маскировки.

6. Для введения противника в заблуждение продолжать в полосе группы армий «Юг» подготовку операции «Пантера». Подготовку надлежит усилить всеми средствами (демонстративные рекогносцировки, выдвижение танков, сосредоточение переправочных средств, радиопереговоры, действия агентуры, распространение слухов, применение авиации и т. д.) и проводить ее как можно дольше. Эти мероприятия по введению противника в заблуждение должны эффективно поддерживаться также соответствующими мероприятиями на фронте по р. Донец, необходимыми к тому же для усиления обороноспособности находящихся там войск (см. пункт 11 настоящей директивы). В полосе группы армий «Центр» не следует проводить в крупном масштабе мероприятия по введению противника в заблуждение, однако всеми средствами необходимо скрыть от противника истинную картину обстановки (отвод войск в тыл и ложные переброски, передвижение транспорта в дневное время, распространение ложных сведений о сроках начала наступления лишь в июне и т. д.).

В обеих группах армий соединения, вновь прибывающие в состав ударных армий, должны соблюдать радиомолчание.

7. В целях соблюдения тайны в замысел операции должны быть посвящены только те лица, привлечение которых абсолютно необходимо. Новые лица должны знакомился с замыслом постепенно и по возможности позже. На этот раз необходимо непременно избежать того, чтобы вследствие неосторожности или небрежности противнику стало что-либо известно о наших замыслах. Путем усиления контрразведки обеспечить постоянную борьбу с вражеским шпионажем.

8. Войска, предназначенные для наступления, учитывая пространственно ограниченные и точно известные цели наступления (в отличие от прежних операций), должны оставить в тылу весь транспорт, без которого можно обойтись в наступлении, а также всякий обременяющий их балласт. Все это только мешает и может отрицательно повлиять на наступательный порыв войск и затруднить быстрый подвод последующих сил. Поэтому каждый командир должен быть проникнут стремлением взять с собой только то, что необходимо для боя. Командиры корпусов и дивизий должны строжайшим образом контролировать выполнение этого требования. Необходимо ввести строгое регулирование передвижений на дорогах. Оно должно осуществляться самым решительным образом.

9. Распоряжения о снабжении, а также о немедленном и полном учете всех захваченных пленных, местных жителей и трофеев, а также о ведении пропаганды по разложению противника даны в приложениях 1 — 3[513].

10. Военно-воздушные силы также используют все имеющиеся силы на направлениях главного удара. Следует немедленно начать согласование вопросов взаимодействия с командными инстанциями ВВС. Обратить особое внимание на соблюдение секретности (см. пункт 7 настоящей директивы)

11. Для успеха наступления решающее значение имеет то, чтобы противнику не удалось наступательными действиями на других участках фронта групп армий «Юг» и «Центр» заставить нас отсрочить начало наступления «Цитадель» или же преждевременно отвести участвующие в нем соединения. Поэтому обе группы армий должны наряду с наступательной операцией «Цитадель» подготовить планомерно до конца месяца оборону на остальных и прежде всего на угрожаемых участках фронта. При этом в первую очередь необходимо ускорить всеми средствами строительство оборонительных позиций, прикрыть танкоопасные направления достаточным количеством противотанковых средств, создать тактические резервы, своевременно вскрыть активными действиями разведки направления главных ударов противника.

12. По завершении операции предусматривается:

а) перенесение разграничительной линии между группами армий «Юг» и «Центр» на общую линию Конотоп (для группы армий «Юг») — Курск (для группы армий «Юг») — Долгое (для группы армий «Центр»);

б) передача 2-й армии в составе трех корпусов и девяти пехотных дивизий, а также частей РГК, которые будут еще уточнены, из группы армий «Центр» в группу армий «Юг»;

в) высвобождение группой армий «Центр» дополнительно еще трех дивизий в резерв главного командования сухопутных войск в районе северо-западнее Курска;

г) Вывод с фронта всех подвижных соединений для использования их в соответствии с новыми задачами. Этим замыслам должны соответствовать все передвижения соединений 2-й армии.

Я оставляю за собой право еще в период операции, в зависимости от хода боевых действий, постепенно переподчинять группе армий «Юг» штабы и соединения, упомянутые в пункте 126 настоящего приказа.

Я оставляю за собой также право в случае планомерного развития операции начать незамедлительно с ходу наступление на юго-восток (Пантера) с тем, чтобы использовать замешательство в рядах противника.

13. Группам армий доложить о мероприятиях по подготовке наступления и оборонительных действий, проведенныхн а основании этого оперативного приказа, с приложением карт масштаба 1 : 300 000 с нанесенной группировкой войск в исходном положении, а также таблицы распределения частей РГК и план согласованных с командованием 4-го воздушного флота и командованием ВВС «Восток» мероприятий по поддержке с воздуха наступления «Цитадель», а также план мероприятий по дезинформации противника. Срок представления — 24.4.

76.[514] Телеграмма командующего группой армий «Центр» от 18 июня 1943 г.

Отсутствие наступательных действий с нашей стороны предоставляет русским, судя по выявленной до сих пор группировке их сил, следующие возможности.

1. Проведение наступления в направлении на Харьков и южнее. Оперативной целью этого наступления может быть прорыв к Днепру, рассечение группы армий «Юг» на две части и уничтожение ее южной половины. Одновременно противник попытается отразить немецкий отвлекающий удар из Орловского выступа или сковать наступлением крупные немецкие силы, находящиеся в Орловском выступе. При этом достижение оперативной цели — Брянска — будет для него хотя и желательно, но вследствие недостатка в силах нереально. Я не верю, что русские смогут решить сразу две задачи — провести решительное наступление к Днепру и на Орловский выступ.

2. Кроме того, я не верю, что русские выступят лишь после начала десантной операции западных держав. Русское наступление будет согласовано по времени с этой операцией, хотя оно и может несколько не совпасть с ней. Однако последнее обстоятельство не имеет существенного значения. Я не думаю также, что русские будут ждать до зимы, так как в согласованном по времени наступлении англичан, американцев и русских заключается наибольшая сила планируемого удара противника и в то же время — наименьшая свобода действий для нас.

3. Следовательно, нам не избежать на Восточном фронте русского наступления. Так или иначе мы должны будем когда-нибудь покончить с ним. Для этого имеются три возможности:

а) чисто оборонительные действия на всем Восточном фронте. Они являются самой слабой формой борьбы и необходимы только в том случае, если нет никаких шансов на успех собственного наступления;

б) отражение русского наступления группой армий «Юг» и нанесение отвлекающего удара из Орловской дуги. При таком варианте имеется опасность, что вспомогательное наступление с севера не будет успешным из-за нехватки сил и потребует много времени, т. е. будет медленно развиваться и тем самым даст противнику возможность со своей стороны нанести отвлекающий удар в тыл этой наступающей группировке (на орловском направлении). Если принять это решение, то силы в Орловском выступе потребуется значительно пополнить за счет группы армий «Юг», так как тогда успех операции будет зависеть от удара из Орловского выступа, т. е. с севера;

в) проведение наступления по плану «Цитадель» группировкой сил, установленной приказом и в основном уже созданной. Это решение является, по моему мнению, наилучшим. Оно вынудит противника попасть под удар наших клещей. Само наступление будет развиваться быстро благодаря наличию крупных танковых сил в обеих группах армий. Имея большой размах, оно неизбежно вовлечет в свою орбиту основные силы всех русских войск, в том числе находящиеся севернее Орла. В случае удачи оно должно принести максимальный успех. Последнее является решающим.

Предпосылками этого наступления являются:

а) возможность быстро начать его;

б) сосредоточение всех имеющихся в наличии танковых и воздушных сил;

в) создание людских и материальных резервов для ведения предстоящего сражения. Масштаб последнего будет определяться участием главных сил обеих сторон. Сражение будет длительным, исключительно тяжелым и потребует соответствующих жертв.

При отсутствии этих предпосылок о нашем наступлении, по моему мнению, не может быть и речи, так как самым ошибочным было бы проведение этого решающего сражения без достаточных сил. В этом случае после его завершения может возникнуть опасность истощения сил, которые невозможно будет пополнить достаточными людскими и материальными резервами, как это было зимой 1941 г.

Следовательно, если это наступление нельзя предпринять и если невозможно или нежелательно перебросить крупные силы из группы армий «Юг» на Орловский выступ, чтобы войсками группы армий «Юг» встретить русское наступление, а силами, находящимися в районе Орла, нанести решительный отвлекающий удар с севера на юг, то тогда, я считаю, остается лишь одно — вести чисто оборонительные действия. Однако а этом случае совершенно нельзя выдвигать требование о проведении наступления, которое будет невыполнимым (ср. со сказанным в пункте 36).

Чисто оборонительные действия, целью которых было бы удержание занимаемых в настоящее время позиций, приведут к немедленному распылению наших сил. Даже выдержав это оборонительное сражение, мы все равно, по-видимому, были бы вынуждены оставить Орловский выступ в целях экономии сил, что весьма нежелательно, так как Орловская область является особенно плодородной и ценной.

Отсюда можно сделать вывод: поскольку столкновение с главными русскими силами неизбежно, лучшим решением будет осуществление нашего наступления в соответствии с планом «Цитадель». Обязательным условием его проведения является использование максимального числа танков и сильная поддержка ВВС, а также пополнение войск личным составом и техникой, чтобы успешно завершить это исключительно тяжелое сражение.

Если русские, вопреки ожиданиям, не начнут наступления до зимы, то такое вполне возможное и неприятное для нас развитие событий явилось бы новым основанием для начала нашего наступления теперь при условии удовлетворения указанных требований.

77.[515] Из стенограммы совещания в ставке вермахта от 26 июля 1943 г.

Фюрер: Я не знаю, господин фельдмаршал, осведомлены ли вы об общей обстановке?

Фон Клюге: Из сегодняшнего сообщения радио.

Фюрер: Но сообщение радио не соответствует, конечно, действительности[516]. На самом деле ситуация вкратце такова: в Италии развернулись события, которых я опасался и которые были предсказаны мною недавно здесь на военном совещании. Речь идет о мятеже, нити которого ведут к королевскому дворцу или к маршалу Бадольо, т. е. к нашим старым врагам. Вчера был арестован дуче. Он был под предлогом переговоров вызван в Квиринал[517], там посажен в тюрьму и сразу же смещен декретом. Потом было образовано это новое правительство, которое, конечно, официально еще заявляет, что оно якобы будет с нами сотрудничать. Это, естественно, все только маскировка,чтобы выиграть несколько дней для укрепления нового режима... Нам сейчас абсолютно необходимо принять срочные контрмеры. Собственно говоря, я всегда боялся такого хода событии. И в этом главная причина того, почему я старался пораньше начать наступление здесь, на Востоке[518]. Ибо я все время не сомневался в том, что на юге начнется свистопляска: англичане воспользуются создавшимся положением, русские станут вопить об этом, англичане высадят десант. У итальянцев, я хочу прямо сказать, еще раньше в воздухе пахло изменой. При этих обстоятельствах я был склонен подождать [в Италии], по крайней мере до тех пор, пока не будет готово несколько соединений. Правда, здесь на Западе мы располагаем соединениями. Я решил так же молниеносно покончить в Италии со всем этим делом, как я это сделал в Югославии. Силу сопротивления самой Италии я ни во что не ставлю. Фашисты перейдут на нашу сторону... Где находится сам дуче, я не знаю. Когда мне станет известно об этом, я выручу его сразу же с помощью парашютистов. Этот новый итальянский режим я рассматриваю как результат типичного путча, напоминающего мне события, происшедшие в свое время в Белграде[519]. В один прекрасный день этот режим рухнет. Но предпосылкой этого являются наши немедленные действия. Однако я смогу действовать лишь в том случае, если переброшу дополнительно соединения с Востока на Запад... Это ваши карты?

Цейтцлер: Да, они составлены на основе наших сообщений.

Фюрер: Теперь доложите мне, какая у вас обстановка. Дело в том, что я не могу снять соединения с фронта произвольно. Я должен выбрать политически надежные соединения. В первую очередь это три танковые дивизии СС, которые я могу взять только из группы армий «Юг»[520]. Это значит, что вы должны будете вместо них использовать другие соединения. Но эти соединения можно будет высвободить только после того, как мы поставим крест на всем этом большом деле, оставим всю дугу[521], а также, возможно, произведем дополнительно небольшое сокращение фронта.

Фон Клюге: Мой фюрер, положение в настоящий момент складывается так, что здесь[522] стало заметно определенное давление крупных сил, которое еще полностью не проявилось, поскольку противнику довольно трудно переправиться через Оку. К сожалению, вчера он совершил довольно глубокий прорыв в полосе 34-й армии[523], который все же удается ограничивать путем нанесения контрударов. Но силы, которыми мы тут располагаем, относительно слабы. Прорыв был осуществлен в полосе 297-й дивизии. Сегодня он был несколько локализован путем отвода войск со всей этой линии фронта...

Цейтцлер: На другой карте точно дана сегодняшняя обстановка. Здесь вверху показан отвод войск.

Фюрер: Доложите мне лучше, что происходит здесь.

Фон Клюге: Ситуация в настоящий момент такова. Вчера здесь состоялось сильное наступление, правда не настолько сильное, как мы предполагали, а несколько меньшего, ограниченного размаха. Хотя оно и привело к определенному прорыву фронта, нам все же удалось приостановить его. Прежде всего наблюдались сильные танковые атаки. На этом участке противник ввел в бой 150 танков, из них 50 было подбито только здесь. Наше дальнейшее намерение таково: мы хотим отойти на так называемые окские позиции и занять оборону, сократить Волховскую дугу и предпринять это уже сегодняшней ночью. Я прошу разрешить начать сейчас же отвод войск, чтобы отступить от Волхова и сократить здесь немного фронт. Мое дальнейшее намерение состоит в общем в следующем: еще немного отойти отсюда и затем окончательно занять эту линию обороны здесь. Это то, что мы собираемся сделать в первую очередь. В дальнейшем, лишь после того как будет проведено сокращение фронта, последует общий отход. Этот маневр, довольно сильно стесненный, особенно на севере, обеспечивается арьергардными действиями разведывательных отрядов дивизии «Великая Германия», которая отбросила здесь противника, но на этом участке натолкнулась на довольно сильное сопротивление. Как будут развиваться события сегодня, я еще не знаю. Во всяком случае, войска должны отойти на эту местность, обозначенную на карте как «болото»...

Фюрер: Мне надо уяснить себе еще раз общую ситуацию. Речь идет о том, что мы должны отвести с фронта в кратчайший срок несколько соединений. К ним прежде всего относится 3-я танковая дивизия. Ее я должен взять из группы армий «Юг», которая, разумеется, сама должна удерживать и без того очень широкий фронт. Это очень тяжелое решение, но ничего другого нам не остается. Здесь, в Италии, я смогу кое-что сделать только с помощью первоклассных соединений, которые прежде всего преданы фашизму политически. Нам ведь надо в короткие сроки восстановить так много вещей. Если мы удержим Северную Италию, меня ничто не будет страшить...

Фон Клюге: Мой фюрер! Я обращаю внимание на то, что в данный момент я не могу снять с фронта ни одного соединения. Это совершенно исключено в настоящий момент!

Фюрер: Но это необходимо сделать...

Фон Клюге: Мы сможем высвободить немного войск только после занятия позиции Хаген[524].

Цейтцлер: Первым делом надо отвести войска до этого рубежа, затем можно вывести «Великую Германию» и держать ее пока здесь, а 7-я танковая дивизия должна скоро убыть.

Фон Клюге: Такое развитие общеполитической обстановки не предполагалось нами; мы не могли себе представить, что все так получится. Теперь должно быть принято новое решение: прежде всего надо оставить Орел, если мы хотим сохранить собственные жизненно важные силы.

Фюрер: Это совершенно ясно, конечно.

Фон Клюге: Но затем надо будет начать отход. Однако я не смогу увести оттуда все население и вывезти все материальные запасы. Этого просто нельзя сделать в столь короткое время, это потребует громадной работы. Здесь очень густо населенные районы. Очертя голову этого не сделаешь.

Кроме того, возникает такой вопрос: укрепления здесь, южнее — так называемая позиция Хаген, находятся лишь в стадии строительства.

Фюрер: Да, к сожалению.

Фон Клюге: Ничего не поделаешь. У нас много строительных батальонов и еще всякой чертовщины. Там сейчас идут дожди и такие проливные, что это нельзя себе вообще представить. Все эти строительные батальоны вынуждены были приводить в порядок дороги вместо того, чтобы давно находиться здесь, в тылу, и заниматься возведением этих позиций. Кроме того, их пришлось бросать в бой, чтобы только отражать удары противника.

Фюрер: Видимо, теперь дожди скоро перестанут?

Фон Клюге: Я очень надеюсь, сегодня погода уже несколько улучшилась.

Фюрер: Однако вы должны все же признать одно, господин фельдмаршал: в момент, когда эта линия обороны будет в основном достигнута, определенное число дивизий должно быть высвобождено.

Фон Клюге: Мой фюрер! Я обращаю ваше внимание на то, что четыре дивизии...

Фюрер: Обескровлены.

Фон Клюге: У меня четыре дивизии совершенно обескровлены.

Фюрер: Это я признаю, но сколько дивизий разбито врагом?

Фон Клюге: Но это еще не все! Встает вопрос и о так называемых карачевских позициях, мой фюрер. Если я займу позиции, которые еще не оборудованы, и снова буду атакован танками и прочими средствами, они прорвутся танками, и если это произойдет, наступит кризис. Я говорю об этом еще раз только потому, что сейчас у нас есть еще хорошие шансы, а также потому, что с изменением обстановки мы можем попасть в чрезвычайно тяжелое положение. Мне хотелось бы еще раз поставить перед вами вопрос — не было бы более практичным сразу же отойти за Десну. Мы должны обязательно опираться на карачевские позиции, по крайней мере, как на костяк обороны. Войска смогут на них привести себя в порядок для дальнейшего отхода. Итак, я ставлю вопрос, не было бы более практичным, по возможности сразу же отойти за Десну.

Фюрер: Здесь у них положение надежное, а здесь ненадежное...

Фон Клюге: ...Мой фюрер, я не смогу преждевременно отойти. Я должен сначала построить позиции Хаген, привести их в порядок. Я не смогу отходить очертя голову.

Фюрер: Об отходе очертя голову не может быть речи!

Фон Клюге: Во всяком случае, не так быстро, как это предусмотрено сейчас.

Фюрер: Какие сроки вы предусмотрели?

Фон Клюге: Мы намечаем следующие сроки: примерно пять дней...

Фюрер: В общем, к какому времени вы намереваетесь выйти на эти позиции?

Фон Клюге: Мы рассчитывали занять их не раньше начала сентября.

Фюрер: Это невозможно, совершенно невозможно, господин фельдмаршал!

Фон Клюге: Но при отходе всегда нужно учитывать, как оборудованы тыловые позиции, какова обстановка в тылу. Я же должен иметь оборудованные позиции, на которых можно оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Иначе противник оседлает их, и я снова завязну в боях и не смогу высвободить никаких войск...

Фюрер: И все же вы должны это сделать, господин фельдмаршал. Мы здесь не являемся господами собственных решений, на войне зачастую требуются решения, которые...

Фон Клюге: Мой фюрер! Если уж мне будет приказано быстро отойти... Но все же я обращаю внимание на то, что выполнение этой идеи упирается в позиции Хаген, которые еще не готовы.

Фюрер: Эти позиции тоже не готовы, и противник, конечно, не станет наступать на оборудованные позиции...

Фон Клюге: Мой фюрер! Существенным в этом деле является и вопрос о противотанковой обороне, все вертится вокруг него. Противник с такой силой налегает на нас своей артиллерией и танками, что ему здесь удастся прорваться.

Цейтцлер: Если занять оборону здесь, господин фельдмаршал, то, как мне подсказывает чутье, половину дивизий, которые в результате этого высвободятся, можно было бы перебросить сюда, использовать их в течение шести дней для строительных работ, и тогда позиции будут подготовлены.

Фон Клюге: Этим ничего не достигнешь. По моему мнению, самый ранний срок занятия позиций Хаген — сегодня у нас 26 — примерно через четыре недели. Если рассчитывать на самый ранний срок, то на это потребуется от трех до четырех недель. Это самое раннее.

Фюрер: Так долгомы определенно не сможем ждать, силы должны быть высвобождены раньше, иначе это все не поможет.

Фон Клюге: Тогда Заукель не сможет вывезти всех своих рабочих.

Фюрер: Это должно быть сделано! Ведь Заукель так быстро проводит эвакуацию.

Фон Клюге: Но, мой фюрер, у него же такая масса людей! Он забьет мне все мосты в тылу через Десну.

Фюрер: Сколько вообще здесь людей?

Фон Клюге: Несколько сот тысяч.

Цейтцлер: Говорят, 250 тысяч.

Фюрер: Что такое 250 тысяч человек? Это же чепуха!

Фон Клюге: Мой фюрер! Мне нужны мои войска для ведения боев, я же не могу сделать невозможного.

Фюрер: Я немедленно бы погнал людей в тыл и приказал бы прежде всего строить позиции здесь!

Фон Клюге: Это мы уже пробовали. Но сейчас все они на уборке урожая. Сейчас идет жатва ржи. Они еще не имеют понятия, что им предстоит. Они убегают ночью со строительства целыми толпами, чтобы скосить свою рожь. Все это представляет трудности. Здесь ничего не организовано...

Фюрер: Что вы делаете со скошенной рожью? Ее поджигают?

Фон Клюге: Конечно, мы должны это делать. Допустим, нам следует ее сжигать. Но есть ли у нас для этого время? Мы должны уничтожить и ее, и прежде всего имеющийся в нашем распоряжении дорогой скот.

Фюрер: В тылу, позади позиций, я бы еще...

Фон Клюге: А здесь в тылу у меня повсюду партизаны, которые все еще не только не разбиты, но все более усиливаются. К тому же их активность возросла в связи с выброской большого числа парашютистов. А 400 этих проклятых диверсий на железной дороге!

Фюрер: Все это так, но от этого ничего не меняется. Задача должна быть выполнена...

Цейтцлер: Может, штабу группы армий следует составить план, в котором предусмотреть, что нам надо сделать раньше всего и какому риску при этом мы подвергнемся?

Фон Клюге: Мы сейчас же засядем за эту работу, я захватил с собой своего начальника оперативного отдела[525]. Мы еще раз это обдумаем. Однако все это зависит от того, как будет идти сооружение позиций Хаген. Мне не хотелось бы засесть на позициях, которых еще нет в помине.

Фюрер: Мне все это представляется так,— если бы здесь отсутствовала эта большая опасность, я бы сказал: обе дивизии, которые вы получите, немедленно отдать взамен 113-й дивизии.

Фон Клюге: Да, мой фюрер, теперь они не продвинутся, конечно, ни на шаг вперед. Здесь вообще больше не проводится атак. Это бесцельно, бессмысленно...

Фюрер: Только бы удержать дорогу, чтобы ее можно было использовать!

Фон Клюге: Тогда со всем этим делом можно было бы спокойно покончить до наступления зимы.

Фюрер: А не могли бы вы немедленно отдать несколько соединений, занятых на строительстве укреплений?

Фон Клюге: То есть взять их у Моделя? Хотя они каждый день вынуждены отражать атаки, а жалкие остатки 111-й, 212-й, 108-й дивизий и 209-я дивизия...?

Цейтцлер: Это разбитые соединения.

Фюрер: Хорошо! Если вы отведете разбитые дивизии в тыл на доукомплектование, тогда они смогут заняться строительными работами!

Фон Клюге: Выходит, я должен высвободить войска и в то же время обеспечивать охрану ими дорог, по которым идут все перевозки. Войска уничтожаются у Брянских лесов, наводненных партизанскими бандами, которые очень быстро восстанавливаются.

Фюрер: Что же, я тоже должен принимать тяжелые решения, очень тяжелые решения.

Фон Клюге: Я охотно верю.

Фюрер: Но ничего другого нам не остается.

Фон Клюге: Но прежде, чем здесь не будет покончено с этим делом, я не могу отдать войска. Это исключено. Сможем ли мы сделать это позже, будет видно.

Фюрер: Вы должны понять, что вам следует выполнить эту задачу как можно быстрее. Для меня совершенно ясно: во-первых, в ближайшее время мы заберем дивизию «Великая Германия» и, во-вторых, вы должны будете отдать еще немного войск. Несколько танковых, несколько пехотных дивизий...

Фон Клюге: Только не танковых, их у меня...

Фюрер: Они будут взяты и направлены на Запад.

Фон Клюге: Но я ведь тоже должен иметь танковые дивизии.

Фюрер: Да, но если вы в дряни не особенно нуждаетесь, тем легче вам с нею расстаться!

Фон Клюге: С какой дрянью?

Фюрер: Вы же сами сказали: «Это просто дрянь!»

Фон Клюге: Я этого не говорил!

Фюрер: Нет, это у вас вырвалось, поэтому мы ее у вас и заберем.

Фон Клюге: Нет, этого я не имел в виду, мой фюрер. У меня так мало войск, я испытываю в них нужду. Я хотел этим выражением сказать: положение едва терпимо.

Фюрер: Да, танков у вас нет. Поэтому я и говорю: их можно отдать. Они будут направлены на Запад. Я смогу их снова быстро перебросить с Запада, там их можно пополнить... Я должен позаботиться о том, чтобы как можно скорее получить 9-ю и 10-ю дивизии СС...

Фон Клюге: Мне надо это еще раз обдумать. Я знаю, что это значит. Я сделаю все необходимое.

Фюрер: Как было уже сказано: первое, что необходимо, это снять с фронта корпус СС. Создалось отчаянное положение. Это надо осознать. Приятным это назвать нельзя! Это очень тяжелые решения, вызванные тем, что мы подошли к кризисной точке.