«Толстяк» над миром

27

— Что ты наделал! — ужаснулся Умелец.

Он почти всю свою жизнь просидел в лаборатории, разгадывая тайны природы. Исследования, исследования были его уделом да еще четкая работа всех систем корабля. И он не зря был Умельцем. Каждый болтик и каждый рычажок корабля чувствовал он, как живое существо… А все остальное, все, что происходило на крейсере, его не касалось. Слишком долго это его не касалось!

— Что ты наделал!

— Нет, это не я. Это ты подтолкнул меня, Умелец. И арбалет случайно выстрелил. Ах, как жаль, что ты убил Оружейника!

— Я, Неприметный?!

— Ну да ладно… Ведь об этом никто не знает.

— Нет, Неприметный! Я не мог убить человека!

— И все же убил… Я понимаю, что нечаянно. Вот и Бунтаря убили нечаянно.

— Нечаянно, — прошептал Умелец. — Нечаянно! Нет, не нечаянно! Все закономерно! Я действительно виноват в их смерти. Ведь я молчал. Я старался ничего не замечать. Я заменил человеческое окружение машинами. Мне ни до чего нет дела! Я же ни во что не вмешиваюсь… А оказалось, что не вмешиваться нельзя!

— Да что об этом говорить, Умелец! Мы, конечно, совершали ошибки. Но тайну… Тайну Планеты…

— Ты не узнаешь ее, Неприметный!

— А вдруг я не утерплю и расскажу, что ты убил Оружейника? Тебя будут судить. Тебя будет мучить совесть. Говорят, что это страшнее всего.

— Я уже осудил себя.

— И что же… Это больно? А если я сделаю еще больней?

— Больнее уже нельзя.

— Посмотрим.

Неприметный схватил даже не сопротивлявшегося Умельца, подтащил к стене, закрепил одну его руку в клемме высокого напряжения, разорвал провод, ведущий к ней, — чтобы не ударило током, — зажал второй клеммой другую руку Умельца, отошел на несколько шагов, взялся за плеть.

— Тайну!

— Нет, Неприметный.

Плеть рассекла Умельцу лицо,

— Тайну!

Плеть разорвала мундир на груди Умельца.

— Тайну!

— Нет! Нет. Нет… Неприметный остановился отдохнуть.

— Тебя обратит в пепел электрический ток, Умелец. Послушай, ну зачем тебе тайна? А мне она так нужна! Я найду способ расправиться с Планетой. Сжалься, Умелец! Сними с моей души груз неведения! Что тебе?! Да и ей тоже! Скажи, она мертвая?

— Она жива, Неприметный! Планетяне приглашали нас в гости.

— Они просили милости! А потом затаились. Тайну, тайну!..

Взрыв близкого вулкана потряс остатки корабля.

— Молодец, Планета, — прошептал Умелец. — Представляю, что здесь будет через час.

— Что? — с надеждой спросил Неприметный.

— Расплавленный шар.

— Это ведь от бомбард, правда?! Мы ведь все-таки встряхнули ее?

— Нет, Неприметный. Это она сама… Я, пожалуй, раскрою тебе ее тайну. Только мало радости принесет тебе это! Планета обманула тебя. Вернее, она увернулась от твоих действий. Как жестоко ты просчитался!

— Мне бы только узнать тайну. А там…

— Планетяне хотели принять нас с радостью и желанием. А мы уничтожили их корабль… Уверяю тебя, Неприметный, у них хватило бы средств уничтожить в ответ наш крейсер. Но они не убивают людей! Они просто забросили наш корабль в свое прошлое, когда на Планете еще только зарождалась жизнь. Они хотели посмотреть, что мы будем делать. Если, не обнаружив планетян, спокойно улетим, что ж… За пределами своей системы они, скорее всего, вернули бы нас в свое время. Но мы обстреляли Планету из бомбард. Им наверняка пришлось здорово поработать, чтобы сгладить следы, оставленные нами… Планетяне перебросили нас в еще более далекое прошлое. И так случалось каждый раз, когда мы производили на Планете какие-либо разрушения. Поэтому уменьшалось в воздухе количество кислорода, поэтому убегал от тебя Океан, десятиклеточные организмы превратились в девятиклеточные, поэтому менялся ландшафт, а сейчас вдруг ожили вулканы. Мы уходим все дальше и дальше в прошлое этой Планеты. Ты понял, Неприметный?! Скоро здесь заплещется лишь одна расплавленная лава. А за стенами корабля наверняка уже нечем дышать.

— Не верю!

— Это так, Неприметный.

— Они убили всех нас!

— Нет, это сделали мы. Ведь они только предоставили нас самим себе.

— Будь проклята эта Планета! Я буду бороться до конца!

— Поздно, Неприметный, поздно.

— Для тебя — да.

Неприметный соединил концы проводов и даже не взглянул, что там осталось между клеммами высокого напряжения. Хлеща плетью все, что попадалось под руку, он бросился вон.