— Один есть! — передал Тактик по радио Стратегу. — Канониру пока остудить стволы бомбард… А ну-ка! Я сам!
— Га-а-а-а-а-ды! — вдруг раздалось уже с той стороны ручья. — За что вы его убили?!
Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со. скользкого камня в воду.
Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только сумасшедший какой-то, дикий, страшный.
Тактик нервно рассмеялся, крикнул:
— Эй, ты! Выходи!
Тихий шорох, и все смолкло.
— Эй, посветите, — попросил Тактик.
У Советника нашелся фонарик. Пятно света скользнуло по камням, по воде, замерло на мгновение, задрожало, забилось в страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал как-то тоскливо и жутко.
— Похож, очень похож, — сказал Тактик и носком сапога перевернул тело.
Голова Бунтаря нелепо качнулась и стукнулась о камень. Грудь его была прожжена лучом арбалета.
— Да что же это?! — крикнул Оружейник.
— Выходит, на своих охотились, — сказал Советник.
— А кто же второй? — всхлипнул Звездочет.
— Дурашка, наверно, — предположил Советник.
Оружейник надвинулся на Тактика, весь — гнев и боль.
— Зачем ты стрелял?! Стрелял зачем?!
Тактик отступил на шаг.
— Ведь планетяне же…
Сильный и злой удар кулака бросил Тактика в воду.
— Что будем делать? — спросил Звездочет.
— Понесли к крейсеру. Оружейник, держи за голову.
— Взяли… Осторожнее!
— Чего уж теперь осторожнее…
Цепляясь за камни, трое медленно поднимали в гору четвертого. Чуть поотстав, но уже уверенно догоняя их, отплевываясь и что-то невнятно бормоча, карабкался Тактик.